Попаданки на завтрак не остаются (джен)

День нехотя вполз в комнату, заставляя открыть глаза. Некоторое время я просто лежала, тупо изучая балдахин над головой. Спустя несколько минут до меня постепенно дошло, что с моей комнатой этот балдахин не имеет ничего общего. Томимая страшными предчувствиями, я заглянула под одеяло, с ужасом осознавая, что на мне ничего нет. Переведя взгляд на пол, я обнаружила свое платье, кучкой лежавшее у кровати. «М-ма-ма! Это я что?! Это я где?!» Я попыталась осмотреться, отмечая, что подушка рядом смята. "Божечки, это с кем же меня угораздило-то?! Твою ж мать!" — я увидела корону, стоящую на тумбочке у окна…

Я осторожно выбралась из-под одеяла, опуская ноги на пол и шаря по холодному камню в поисках туфлей. Легкое шевеление у окна заставило меня замереть, и я медленно повернула голову на это движение, молясь, чтобы это был просто ветер.

— Как самочувствие? — в холодном голосе отчетливо проступала насмешка. Его обладатель стоял у окна, даже не повернувшись в мою сторону, но я почувствовала дикое желание втянуть голову внутрь, как черепаха. А еще лучше — стать песчинкой и раствориться в воздухе.

— С-спасибо, — я попыталась глотнуть, но в «джунгли пришла великая сушь», и сухой глоток лишь поцарапал глотку. — Хорошо. Или..?

— Ты спрашиваешь меня, как тебе спалось? — король все же соизволил обернуться, и я поспешно опустила глаза, пытаясь спрятаться от смеха, искрящегося в льдистом взгляде. — После того, как ты просила тебя… поцеловать, — тут он немного замешкался, видно, воспоминания о поцелуи были постыдными для Трандуила, — ты прошла к кровати, разделась, легла в постель, похлопав по подушке рядом с тобой, и заснула.

Кажется, мое облегчение можно было потрогать рукой. Значит, у нас все-таки ничего не было! Спасибо тебе, Господи! Но как же сты-ы-ыдно! Я продолжала сидеть на кровати, отчаянно не зная, куда деть глаза, прижимая одеяло к груди и чувствуя, как кровь прилила к щекам. Трандуил медленно прошел мимо меня к двери и, взявшись за ручку, остановился.

— Это была самая удивительная ночь в моей жизни, — мне показалось, что он прыснул от смеха, поспешно скрываясь за дверью. Я глухо застонала от злости на саму себя, хватая платье с пола и спешно натягивая его на голову, путаясь в рукавах. Кое-как натянув его, дернув вниз, чтобы расправилось, я сунула ноги в туфли и поспешила покинуть королевские покои. В коридоре было пусто: скорее всего, король велел охране следовать за ним. Еще бы, едва ли мое появление из его спальни можно было считать уместным. Я выскользнула за дверь, пытаясь определиться, в какой именно части дворца я нахожусь. Не могу сказать, что успела хорошо изучить все многочисленные коридоры и переходы, поэтому пришлось полагаться исключительно на интуицию. Нужный коридор обнаружился спустя несколько минут и пару встреченных слуг, с понимающей улыбкой опускавших глаза. Судя по тому, что участников вчерашнего пиршества пока не наблюдалось, погуляли на славу вчера все без исключения.

Наконец очутившись в своей комнате, я глухо застонала, хватаясь за голову и сползая по стене. Я больше никогда не буду пить! Никогда, ничего и ни с кем. Это насколько можно было забыться, чтобы так вести себя перед королем эльфов?! Твою мать, он же меня голой видел! Пойду утоплюсь на хрен. Даже похмелье не желало приходить, отодвигаемое едким вкусом во рту, тошнотой в животе и мучительным чувством стыда. Мое самоуничтожение отдалил стук в дверь, который я уже не могла проигнорировать… Открыв дверь, я пропустила Женечку, сиявшую, как свежая роза.

— А я всегда говорю — нельзя столько пить! — безапелляционно заявила девушка с порога, окидывая взглядом мою жалкую фигуру. Я вздрогнула — неужели уже знает? Но откуда?!

— Опять с Гимли всю ночь пили? Только назад пришла? — я тихо выдохнула, про себя посмеиваясь от приступа паранойи. Молча мотнув головой, я с трудом оторвалась от пола, скрываясь за дверью купальни. Когда я вернулась, обмотанная длинным отрезом ткани, Женечка уже расположилась на моей кровати, закинув ногу на ногу и мечтательно размахивая ей в воздухе. Она грызла яблоко и пела «О боже, какой мужчина!».

— Ты еще здесь? — я мрачно прошла к шкафу, доставая оттуда зеленое платье. Ну да, еще и в зеленое теперь одеваться, решит, что я что-то себе возомнила… Я швырнула неповинное платье внутрь, доставая серо-голубое. Ну конечно, прям как его глаза, точно решит, что подкатываю… Это платье полетело следом, а я достала коричневое, то, что привезла из Лихолесья, и тупо уставилась на него, чувствуя, как на глазах закипают злые слезы.

— Только не говори, что тебе одеть нечего, — Женечка догрызла яблоко и выкинула объедок в окно, легко поднимаясь с кровати. — Хочешь, я тебе штаны с рубашкой притащу?

Я молча покачала головой, запуская руки в волосы и подходя к окну. Там вовсю светило солнышко, рыжий кот медленно пересекал двор, куда-то спешили трое слуг. А я даже выйти из комнаты теперь стесняюсь. Докатилась. А почему, собственно говоря, я должна запирать себя в четырех стенах до отъезда эльфов?! Всё, что могло случиться, уже случилось, так к чему теперь переживать? Начудила, но не вешаться же из-за этого… Я подошла к шкафу, вытянула первое попавшееся платье, оказавшееся серо-голубым, и натянула на себя.

— Знаешь, мне кажется, я влюбилась, — Женечка подошла к окну, выглядывая наружу.

— В кого? — я принялась расчесывать мокрые волосы.

— Ну как «в кого»? В Трандуила, конечно, в кого же еще!

— В кого? — я даже остановилась, глядя на улыбающуюся девушку. — А как же Леголас?

— При чем тут Леголас? — скорчила недовольную мину Женечка. — Пострадает немного и забудет меня. У него вон, Гимли есть. А Трандуил… он такой… — она мечтательно закатила глаза, — холодный, величественный, неприступный…

Я покачала головой, мысленно жалея короля и думая о том, как ему повезло, что скоро надо будет уезжать. Может, шустрая Женечка не успеет к нему в покои проникнуть. Думаю, второй голой девицы он не вынесет… Я хмыкнула, закончив наконец возиться с волосами.

— Он узнает меня получше и влюбится, — продолжала разглагольствовать Женечка, падая на кровать и раскидывая руки в стороны, — мы поженимся, и я рожу ему сына…

— Ага, и дочку, — добавила я. В полку тайных поклонниц короля прибыло…

* * *

На рассвете прибыл Эомер, за ним в город въехал Имрахиль. Коронация Арвен собрала на главной площади весь город. Народ смотрел на будущую королеву с восхищением, а на стоящих рядом с ней эльфийских Владык с благоговейным ужасом. Я же старалась в их сторону вовсе не смотреть. Ведь говорить себе о том, что не стоит переживать, — это одно, но стыд по щелчку пальцев тоже не пройдет. Стоило увидеть Трандуила, как щеки сразу запылали, а глаза усиленно начали искать какую-нибудь деталь, за которую можно было зацепиться, лишь бы не встретиться взглядом с Владыкой. Женечка же наоборот не сводила с него глаз, чем грозила свести на нет все мои попытки стать незаметной.

Боромир не смотрел в мою сторону, так же отводя глаза, как я — от Трандуила. Надо будет с ним поговорить, зря я вчера его обидела. Вот как раз и будет чем заняться перед пиром, а то Женечка вознамерилась поближе познакомиться с эльфами Лихолесья и собиралась втянуть в это меня. Спасибо тебе, Боромир, за предлог! Едва коронация подошла к концу и рев толпы начал приветствовать свою королеву, как я поспешила за гондорцем, явно не горевшим желанием меня видеть. Он быстро шел по коридору, явно заметив, что я пошла следом, но поворачиваться отказывался, ускоряясь. Я сделала то же самое, обойдя его и становясь перед воином.

— Нам надо поговорить, — Боромир остановился, отворачиваясь к стрельчатому окну.

— Поговорили уже, — горько проговорил он, усмехнувшись.

— Прости, но у меня сложилось впечатление, что ты не слушал меня, когда я говорила о том, что у нас ничего не получится, — нарастающее раздражение сводило на нет желание извиниться. — Я достаточно четко сказала о том, что у нас ничего не получится. И было это еще в Рохане. Но ты не только не услышал меня, ты начал считать меня своей собственностью!

— Ты сказала, что у меня есть шанс! — Боромир резко повернулся ко мне, яростно сверкая глазами. — Что твое сердце свободно!

— Про шанс ты все решил сам! — я повысила голос. — Если ты не смог затронуть мои чувства во время похода, что могло измениться за несколько дней?!

— Всё! — прорычал воин, подаваясь вперед. — Я ухаживал за тобой, всё могло измениться!

— Ухаживал?! — я чуть не задохнулась от возмущения. — Познакомил с семьей и запрещал пить?!

По коридору медленно проплыла делегация лихолесцев, возглавляемая последствием вчерашней попойки. Я опустила голову, раздраженно выдохнув.

— А что еще по-твоему я должен был делать? — понизил голос Боромир, смутившись, что иноземцы слышали нашу перепалку.

— Ничего, Боромир, — я устало вздохнула. Эльфы скрылись за поворотом, а мне стало отчего-то безумно грустно. Даже потянуло всплакнуть. — Прости за вчерашние резкие слова. Надо было объяснить всё по-другому, — я отвернулась и пошла к себе, оставляя воина в недоумении гадать о загадочном женском поведении. А я бы с удовольствием выслушала того, кто помог бы разобраться в перепадах настроения и неясной тоске, зарождавшейся где-то глубоко внутри…

* * *

— Он сегодня посмотрел на меня шесть раз! — жарко прошептала Женечка мне на ухо. Мы сидели на очередном пиру, где я в очередной раз изучала глубокий внутренний мир моей тарелки. Верная своему обещанию, с памятной ночи я больше не пила, поэтому все эти праздники просто поражали меня серостью и унынием. Гимли и Леголас несколько раз обеспокоенно спрашивали, что случилось, но после моих туманных объяснений о луне и вреде алкоголя в определенные ее фазы отстали. Я же никак не могла дождаться отъезда эльфов, дабы тихо-мирно надраться с горя, воя на эту самую луну.

— Это на два раза больше, чем вчера, — не унималась девушка, прожигая дыру в эльфийском короле. Рядом Леголас и Гимли обсуждали, куда отправятся сначала: в лес Фангорн или в Блистающие пещеры. Я тихо вздохнула: друзья тоже ждали отъезда эльфов, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения и желания отправиться в путь. Хоббиты тоже тосковали, все реже распевая песни на столах, хотя эль пили с неизменным энтузиазмом. Арагорн сказал, что дом, в котором живет Братство, останется за ним навсегда, а значит мы с Женечкой можем остаться и жить тут сколько захотим. А еще сегодня утром я нашла в своей комнате огромный букет полевых цветов на кровати. Не иначе как Боромир пытается ухаживать. Отношения с ним вроде бы наладились, хоть иногда я и ловлю на себе его задумчивый взгляд. Неужели опять придется все объяснять? Это была одна из причин, по которой мне совсем не хотелось в ближайшее время оставаться в Минас Тирите. Вторую причину я отказывалась называть даже самой себе, но она сидела глубоко внутри и уходить не собиралась, как я ни пыталась ее выгнать. И она-то и являлась причиной моего жгучего желания напиться до умопомрачения. М-да.

— Ты уверена, что не хочешь пойти с нами? — в очередной раз спросил Леголас, видимо, договорившись о маршруте с Гимли. — Посмотришь на пещеры, а потом на чудесный древний лес Фангорн. Деревья, что растут там, не встретишь больше нигде в Средиземье!

— А Блистающие пещеры поразят тебя своим великолепием! — подхватил гном. — Увидев их, ты поймешь страсть гномов к горной породе. Эомер разрешил мне привести своих родичей для превращения подземных чертогов в настоящий дворец!

— Потом мы пойдем домой, — перебил Леголас, заранее предвидя разглагольствования друга, — я — чтобы отобрать саженцы деревьев, которые надо посадить в городе, Гимли — привести мастеров, восстанавливать город. Да и ворота сделать надо. А через год вернемся все вместе.

— Вы знаете, а я вот сижу и думаю: а почему бы и нет? — эльф и гном радостно переглянулись. — Хоть на Средиземье посмотрю нормально, без спешки.

— А я в Лихолесье поеду, — мечтательно протянула Женечка. Мы синхронно поперхнулись, глядя на нее. — А что? Я там не была, хочу на лес посмотреть. Да и на дворец тоже.

— Что-то я не припомню, чтобы я тебя приглашал, — Леголас недовольно смотрел на нахалку. — И навряд ли когда-нибудь приглашу.

— Буду я тебя спрашивать! — отмахнулась Женечка от бывшего возлюбленного. — Ваше Величество! Трандуил!

Кажется, я даже забыла, как дышать. Трандуил повернул голову на звук, пытаясь отыскать того, кто осмелился его окликнуть. Но Женечка не стала ждать, пока он ее найдет, и поднялась с места, привлекая к себе внимание.

— Ваше Величество! Вы же не будете против, если я погощу в Вашем дворце? — темная бровь недоуменно поползла наверх, грозя скинуть корону с чела. Король силился вспомнить, кто перед ним вообще стоит.

— Сядь уже, не позорься, — прошипела я, дергая ее за платье. Тут взгляд короля упал на меня, и он усмехнулся.

— Почему я должен быть против, — улыбаясь проговорил король. — Напротив, я буду рад видеть тебя и твою подругу в моем королевстве. К тому же она там уже была, насколько я помню. Да, Аля? — он выделил мое имя, не сводя смеющихся глаз. Все, сидевшие за столом, повернулись ко мне.

— Будем рады воспользоваться Вашим гостеприимством, — пробормотала я сквозь зубы.

— Вот и отлично. Мы как раз завтра собираемся уезжать, — жизнерадостно закончил король.

— Ну спасибо тебе, подруга, — я со злостью посмотрела на сияющую девицу. — Побродила, блин, по Средиземью с друзьями.

— Успеешь еще, — махнула рукой Женечка. — Побудешь со мной недельку, ну, может быть, месяц. А потом я замуж за короля выйду, и можешь ехать, куда захочешь.

— Ты с головой совсем не дружишь, да? — я сочувствующе погладила ее по плечу.

— Мы все равно через Лихолесье пройдем, — благо Леголас не расслышал последнюю фразу девушки, — и тебя заберем.

— И когда это произойдет? А пещеры? А лес? — я жалобно посмотрела на принца. Тот вздохнул, разводя руки, мол, «приказы короля не обсуждаются». Я опустила голову, пытаясь найти в ней хоть каплю грусти по поводу вынужденного путешествия в Лихолесье. Но почему-то её там почти не наблюдалось, разве что тоска по сорвавшейся одиночной попойке. А сердце стучало быстро-быстро, разгоняя кровь по венам…

Дорогие мои! Вот и закончилась первая часть. Вторая часть уже ждёт вас: "Вторая часть Мерлезонского балета"!