Самый сложный план (джен)

Чтобы убедить Асоку в реальности угрозы, они потратили почти сутки. Корабль давно уже покинул негостеприимную систему Варла, был принят на борт «Ба-буира» и вместе с ним удалялся из Пространства Хаттов — а она всё ещё колебалась. Слишком уж невероятными были услышанные факты, слишком уж странная компания тут собралась и слишком непривычная у неё была цель.

Вейдер её вполне понимал. Он сам отнёсся бы к происходящему так же, если бы кто-то ему сказал, что он пойдёт убивать Палпатина вместе с несколькими джедаями и ситхами, добрая половина которых к тому же будет мёртвой. И всё это — с подачи Таркина. Того самого мерзавца, с подачи которого Асока в своё время была вынуждена уйти из Ордена (хотя это и спасло ей жизнь, но совершенно случайно).

— Ладно, — вздохнула наконец тогрута. — Я с вами, но с двумя условиями. Во-первых, я здесь только с той целью, которую изначально сформулировала мастер Ти. Проследить со светлой стороны, чтобы вы не натворили ещё худших безобразий. Кроме этого я ничего не собираюсь делать по вашей указке. И даже по просьбе мастера Ти, если я сама не увижу в предложенном смысла.

— Никто тебя о большем и не просит, дорогая, — кивнула Шаак Ти.

— А второе условие? — спросил Вейдер.

— Я отправлю отчёт своим друзьям в Восстании — обо всём, что вы мне тут нарассказывали. По своим каналам.

— Восстание, надеюсь, не Трауна? — уточнил невозмутимо Анакин и был вознаграждён удивлённой мордочкой бывшей ученицы. Она явно ожидала вспышки гнева.

— Я что, похожа на круглую дуру?! — Асока справилась с собой. — Кстати, раз ты сам об этом заговорил… Траун таки на вас работает? Я так и думала, но доказательств добыть не успела…

— На Императора, — уточнил Вейдер. — Да. Это приманка для потенциальных мятежников. Если вернёмся живыми, я дам тебе доказательства.

— Ты?! — вот теперь у Асоки едва не встали дыбом лекку. — Ты же всегда, ещё до падения на Тёмную Сторону, был отчаянным имперцем по убеждениям!

— Был. И остаюсь. Но все эти политические игры — такая мелочь с точки зрения Силы… Если Тёмный Лорд будет уничтожен, мне уже наплевать, кто и как будет править Галактикой. У меня будут более важные дела. Кроме того, я предпочитаю сражаться с врагами лицом к лицу, а не устраивать против них провокации. Если я снова возглавлю Империю, то верну Трауна во флот, где ему настоящее место.

О сыне, который, по мнению Митры, у него был, Вейдер не рассказывал никому. Промолчал и сейчас, хотя успел выяснить, что за этим скрывается нечто большее, чем просто байка, порождённая Силой или чьим-то разыгравшимся воображением.

* * *

Ещё в период посещения Мустафара он активировал одного дроида, старого знакомого Митры, по совету последней. Та отправила восстановленную машинку в астероидное поле Малакора — активировать другого дроида, тоже её старого знакомого. Примечательно, что в своё время эти два дроида пытались друг друга убить, и у мустафарского оно получилось, отчего, собственно, малакорский дроид там и остался. Но сам поломал, сам и починил теперь, и его возражений никто даже слушать не стал. Митра и Вейдер умели быть очень убедительными, когда считали это нужным, даже по отдельности. При этом Митра хорошо знала историю этого конкретного дроида и была фактической наследницей Ревана, его предыдущего хозяина. А Вейдер хорошо разбирался в архитектуре и программировании этих самых железяк. Конечно, за три тысячи лет спецификации несколько изменились, но не настолько, чтобы в них нельзя было разобраться с помощью Силы.

Первый дроид был протоколистом и убийцей, второй — администратором и планировщиком. На пару они сформировали неплохую разведывательно-диверсионную команду, хотя и постоянно ссорились. «Возражение: это же неэстетично!» «Зато дёшево, надёжно и практично!» Технарь и гуманитарий, мыслитель и телохранитель. «Малакорец» использовал подкуп, шантаж, хакерство и прочие ненасильственные методы добычи информации. При этом появлялся он везде в виде очень сложной синтезированной голограммы, так что жертвы понятия не имели, что говорят с дроидом (считается, что голограмму подделать невозможно, но эта модель каким-то образом обходила ограничение). Ну, а если кто-то слишком активно (на пару кило тротилового эквивалента и больше) возражал против таких методов разведки, за работу брался протоколист с Мустафара и посредством нескольких бластеров и расставленных везде ловушек убедительно объяснял оппонентам, что они неправы.

Оценив эффективность работы этой парочки, Мол вспомнил, что у него тоже когда-то, ещё на службе у Сидиуса, был протокольный дроид с модификациями убийцы. По его совету «малакорец» выкупил этого дроида у Интергалактического Агентства Дроидов — благотворительной организации, которая занималась распределением «осиротевших» машин. Оказалось, что за это время у его игрушки сняли всё оружие, установленное некогда Молом, зато добавили функционал шпионажа. Шпион оказался хорошим дополнением к убийце и планировщику, хотя «старшие братья» периодически порывались его «доработать», вернув боевые функции.

* * *

Так вот, эта троица отправилась на лично добытом корабле на Татуин, где без лишнего шума и собрала сведения, что да, Оуэн и Беру Ларсы проживают на влагодобывающей ферме и воспитывают приёмного сына по имени Люк Скайуокер.

Скайуокер! Мать его так, Скайуокер! Они даже не потрудились сменить ребёнку фамилию! Конечно, это значительно упростило работу его агентам — но ведь насколько упростило бы и всем другим, кто пожелал бы найти маленького Люка! Да как он ещё жив вообще?! Анакина Скайуокера ещё довольно много народу помнит, он всё же был не последним человеком в Ордене и в Галактике вообще! А тут на Татуине, на его родной планете! Где работорговец на пирате сидит и гангстером погоняет! Да стоило тому же Джаббе или командующему имперским гарнизоном на Татуине мельком увидеть это имя в какой-нибудь ведомости… там бы целая очередь выстроилась из желающих доставить его в Инквизиторий!

К сожалению, поле исаламири позволило ему остаться достаточно рациональным, чтобы понять — рядом с самим Вейдером малышу ну никак не будет безопаснее. По крайней мере, пока жив Император. Но и просто положиться на волю Силы и утверждения Митры, что «по канону» с Люком всё будет хорошо до совершеннолетия, он не мог. Поэтому троица дроидов получила приказ — не высовываться, но и фоторецепторов с фермы Ларсов не спускать. Нанять кого угодно, убить кого угодно, запугать до мокрых штанов кого угодно, взорвать всё, что понадобится — но чтобы эта ферма оставалась самым защищённым объектом на всей планете, пока Вейдер туда не вернётся. Чтобы с головы Оуэна, Беру и ОСОБЕННО Люка даже волосок не упал.

Дроиды отрапортовали, что всё сделают в лучшем виде. Не то, чтобы тревожность Вейдера от этого сильно снизилась… но так лучше, чем ничего.

* * *

— Хорошо, — сказала Асока. — Допустим. Мы все сейчас идём в гости к Императору. Справимся ли мы с ним — это отдельный вопрос. Допустим, Сила поможет. Или наш Головастик действительно так хорош, как он хвастается. Но как мы собираемся хотя бы до тела добраться? Напомню, что императорский дворец — это здоровенная крепость, битком набитая ловушками, оружием и солдатами.

— А в чём сложность? — удивился Мол. — Все эти солдаты нас просто не увидят, если мы не захотим.

Асока дёрнула себя за лекку, а Шаак Ти посмотрела на забрака, как на законченного идиота:

— Я правильно поняла? Ты предлагаешь использовать массовый Обман Разума вблизи от Сидиуса? Для него это всё равно, что громкий крик в ухо — «МЫ ИДЁМ!»

— Мастер Сидиус в любом случае узнает, когда мы атакуем, — возразил Мол. — И то, что узнает на пять минут раньше — вряд ли что-то изменит. Нам нужно, чтобы не-одарённые под ногами не путались.

— А они всё равно будут, — покачала головой Шаак Ти. — Потому что Сидиус, помимо прочего, владеет боевой медитацией, да и автоматическим системам обороны дворца глаза не отведёшь.

— Он может, — упрямо возразил Мол, — но это не значит, что он станет. Сидиус, при всём его коварстве — всё-таки ситх. Если он проигнорирует столь откровенный вызов на битву, отгородившись от нас стенами, турелями и пушечным мясом, то потеряет уважение к себе и уверенность в своих силах.

— А мы зато потеряем жизнь, — буркнул Анакин. — Нет, такой размен меня не устраивает. Сидиус никогда не играл честно, даже по понятиям ситхов.

— Я одно здесь не понимаю, — подала голос Изгнанница. — А зачем нам вообще атаковать его во дворце, где у него все козыри на руках? Насколько мне известно, Император — это профессия, требующая частых поездок. Что нам мешает дождаться, пока он вылетит куда-нибудь за пределы планеты? Пусть даже в сопровождении эскадры боевых кораблей… для нас это не существенная помеха.

— Мешает то, что Сидиус — не такой плохой провидец, — проворчал Вейдер. — Пусть не уровня Йоды, но угрозу себе он почувствует и отменит поездку. Особенно — угрозу от группы одарённых.

— То есть если мы его обложим со всех сторон, он окажется заперт во дворце и не сможет исполнять обязанности Императора?

— Чтобы это всерьёз подействовало, нужно не меньше года. Большинство поездок можно заменить сеансами голосвязи. А у нас года в запасе нет. За нами начнёт охоту вся Империя, да и друг друга мы резать пойдём. Этот союз — искусственный и временный, долго он не продержится. Нужно бить прямо сейчас.

— Предвидение можно и затемнить, — бросил небрежно Тенебрус. — Это я умею.

— В таком случае основа плана у нас уже есть, — кивнула Изгнанница. — Остаётся вопрос — мы будем ждать, пока он сам не вылезет из дворца, или создадим для него повод вылезти?

— Создадим, — решительно сказал Вейдер, не дав другим и слова вставить. — Я не собираюсь пассивно ждать, я и так слишком много времени потратил.

— Тогда понадобится хорошая приманка… Ты его лучше знаешь. Что может мотивировать Сидиуса покинуть дворец?

Анакин прислушался к Силе, наклонив голову.

— Чтобы Палпатин взялся решать проблему сам, а не послал кого-то, это должна быть проблема, которую может решить только он. Вероятно, связанная с Силой… Некий артефакт или личность. Одной половиной приманки стану я сам, второй же должен быть…

— Датомир! — резко выдохнул Мол.

— Ситх тебя побери, а это идея! — Вейдер впервые посмотрел на забрака с некоторым уважением. Конечно, это ему пришло в голову только потому, что он сам датомирец по происхождению, но идея и в самом деле хороша!

Палпатин стремился поставить под свой контроль всех одарённых Галактики. Всех светлых — убить или совратить во тьму, всех тёмных — убить или подчинить себе. Никаких независимых исследований в этом направлении быть не должно! Любые способности такого рода должны служить только ему.

Но одарённых было много, некоторые из них не так уж значительно уступали в мощи ситхам — коллективно или индивидуально. Если начать вычищать всех сразу — во-первых, никаких ресурсов не хватит, а во-вторых, они поймут, куда дует ветер, скооперируются и сами устроят Палпатину «приятную жизнь». Всё это мастер Сидиус когда-то в подробностях ему объяснил. Как и метод противодействия — разбить врагов Нового Порядка по одному. Чтобы каждый думал, что его это не касается, пока не придут за ним. При этом каждая разбитая и порабощённая группировка или секта должна увеличивать мощь ситхов. Слабые должны быть убиты, сильнейшие — становиться инквизиторами и Руками Императора. Лет через 50-80 новая организация станет абсолютным доминантом в вопросах Силы и тогда уже можно будет переходить к тотальной зачистке.

Так вот, Датомир стоял в самом конце этой программы. На этой планете больше сильных одарённых, чем где-либо ещё в Галактике. К счастью, они абсолютно аполитичны и делами большой Галактики совершенно не интересуются. При всех своих талантах, они пока всего лишь дикари. И так оно и должно оставаться, подчеркнул Сидиус! Если расшевелить это осиное гнездо, ведьмы выберутся в большой космос, найдут союзников среди недобитых республиканцев, конфедератов или имперских заговорщиков, получат оружие и технологии… тогда мало не покажется никому.

— Ты действительно собираешься выпустить их в космос? — настороженно посмотрела на бывшего учителя Асока. — Там ведь и тёмных форсъюзеров полно…

— Не так уж полно, — вмешался Мол. — В Войну Клонов Ночных Сестёр перебили войска генерала Гривуса. Остались Дочери Аллии — кланы, отказавшиеся от Тёмной Стороны. Из тёмных — отдельные отщепенцы, которые перешли на Тёмную Сторону уже после войны.

Вейдер знал, что это некоторое преуменьшение. Гривус и в самом деле положил немало Сестёр. Но о том, чтобы выбить всех или хотя бы большинство — не шло и речи. Его целью был один конкретный клан — клан Матери Талзин. Которая отнюдь не была сильнейшей Ночной Сестрой на Датомире. Не был сильнейшим и её клан — ни количественно, ни качественно. Остальные восприняли эту бойню вполне адекватно — как маленькую личную вендетту между Талзин и её железными знакомыми с неба. Вот только после этого другие «ночные» кланы затеяли совершенно некрасивую свару за наследство Талзин. Территория у неё была хорошая, мужчины — тоже, а Тёмная Сторона не способствует адекватным решениям. Так что взаимные разборки поубавили их численность куда существеннее, чем какие бы то ни было пришельцы. А когда то, что осталось от наследства, наконец более-менее поделили, пришла новая беда — Дочери Аллии решили, что Сёстры ослаблены и самое время навести у себя дома порядок, раз уж варвары со звёзд так любезно в этом помогли.

В общем, если считать очень условно, то до Войны Клонов на Датомире было порядка тысячи Ночных Сестёр. Потом Гривус перебил около сотни. Ещё четыреста положили сами Сёстры в своей гражданской войне и столько же — Дочери Аллии. Осталось на порядок меньше, чем было.

Но суммарная сила этой сотни была практически на том же уровне, что у тысячи до вторжения! Во-первых, в войне, естественно, выжили сильнейшие. Даже не те, кто лучше отбивались — те, кого просто трогать боялись! Во-вторых, мощь этих уцелевших заметно возросла за счёт тёмной ауры страданий, которая сопровождает любую войну.

— Нам даже не нужно деблокировать Датомир в целом, — развивал свою мысль Мол. — Достаточно вывезти оттуда одну только Мать Гетзерион.

— Это ещё кто? — подозрительно глянула на него Асока.

— Сильнейшая из ведьм Датомира, что светлых, что тёмных. Её уровень мидихлориан не ниже, чем у Сидиуса, только она раз в пять старше. По меньшей мере.

— И ты хочешь это чудовище выпустить в Галактику?! Разменять один кошмар на другой… в лучшем случае разменять, в худшем мы получим их обоих!

— Равны по Силе — не значит, что равны по уровню опасности, — прервал нарастающую склоку Вейдер. — Ведьмы хороши в грубых силовых воздействиях. Промывать мозги за тысячи световых лет или изменять правила работы самой Силы никто из них не умеет. Новым Императором она не станет.

— Прямо сейчас не станет, допустим, — проворчала Тано. — Но если она доберётся до книг и голокронов ситхов… ладно, предположим, чтобы не добралась — это уже наше дело. Предположим, мы позаботимся об этом. Но Палпатин же просто пошлёт флот сжечь Датомир!

— Что толку ломать клетку, когда птичка уже улетела? — поднял бровь Вейдер.

— Чтобы другие ведьмы её не покинули! И только попробуй сказать, что тебе плевать на судьбу всех остальных жителей планеты!

— Мне — не плевать, — резко сказал Мол. — Это всё-таки моя родная планета. Она права, Вейдер, надо как-то помешать орбитальному удару. Самой Гетзерион точно плевать, она с радостью пожертвует и планетой и сёстрами ради свободы и власти.

— А ещё ситхом назывался, — буркнул Вейдер. — Ладно, для зачистки планеты без щита Император вряд ли пошлёт больше десяти Разрушителей. Отбить подобную атаку не слишком сложно…

— Но кто рискнёт? — мрачно спросила Асока. — У того же Дозора Смерти, например, сил хватит… но они не дураки, ссориться с Империей. То же самое с любыми другими наёмными и пиратскими флотами. Только Партизаны и флот «Катана» рискуют открыто с ней воевать, но Траун — имперский агент. Разве что к Геррере обратиться? Он, конечно, больше террорист, чем повстанец, но воевать умеет, а датомирские ведьмы ему ничего не сделали…

— Чтобы у террориста оказалось несколько сотен форсъюзеров? Нет, — резко оборвал Вейдер. — У меня тоже есть кое-какие принципы и понятия о недопустимом, Асока. И если уж я учитываю твои запреты, учитывай и ты мои.

Вейдер вдруг прочувствовал, насколько странным, в сущности, образованием была Империя. Построены и готовы к бою десятки тысяч Звёздных Разрушителей, в то время, как во всей Галактике не найдётся силы, способной и желающей остановить всего лишь десяток! С другой стороны, желающих воевать с десятком мало именно потому, что где-то есть эти тысячи. «Нулевая форма владения световым мечом — та, что не требует снимать его с пояса». Им не приходится стрелять именно потому, что они есть и могут стрелять. Как говорил Таркин, Империя правит не силой, а страхом перед силой. Объективно это, конечно, было прекрасно, но конкретно сейчас создавало проблемы.

— Любой из нас мог бы остановить этот флот, — сказал Тенебрус. — Также это могли бы сделать и сами ведьмы при надлежащем обучении…

— Но времени учить их у нас нет, а все присутствующие нужны для атаки на Палпатина, — возразила Шаак Ти.

— Кроме того, как ты планируешь рассказывать им про предполагаемую угрозу? — ехидно добавила Асока. — «Мы тут планируем так между делом спровоцировать самого могущественного человека в Галактике сжечь вашу планетку дотла, но вы не волнуйтесь, просто делайте всё, как мы скажем, и ценой пары десятков жизней нам удастся отразить это нападение». Да они скорее нас убьют, это дешевле и надёжнее получится!

— Постойте, — вмешался Кел-ет Ур. — Но ведь это будет проблемой только в том случае, если Император и посланные им карательные войска прибудут к цели одновременно. Если корабли прилетят раньше, мы легко сможем отбить их атаку, а потом уже идти разбираться с Палпатином. Если позже — не факт, что приказ о выжигании Датомира вообще будет отдан. Да и если будет, его легко отменить.

— Насколько я знаю своего учителя, он организует всё именно одновременно.

— Он-то организует, — согласилась Митра. — Но кто мешает нам эту организацию нарушить? Или обратить себе на пользу?

— Как, например?

— Смотри. Допустим, мы вывозим Гетзерион с Датомира. На одном из наших кораблей. Недалеко. В соседнюю систему…

— После этого мы все уже трупы, ну ладно. Вывозим. Что дальше?

— Император отправляет флот на Датомир, а сам летит туда, где чувствует Гетзерион. А мы вылетаем навстречу флоту — прямо с ведьмой — ловим его гравитационной миной и атакуем. Палпатину волей-неволей придётся изменить маршрут и лететь к нам навстречу — ведь его цель тоже смещается. Дальше мы либо успеваем обезвредить флот до прилёта Сидиуса — тогда нам останется только разобраться с ним самим — либо не успеваем. Капитаны флота видят, что из гиперпространства появляется… кто-то. И нападает на явных врагов Империи. Как ты думаешь, что они сделают? Плюнут, скажут «нас это не касается», и полетят дальше к Датомиру? Очень сомневаюсь. Этот «неизвестно кто» — либо лояльный имперец (Палпатин), либо враг (Сидиус). В первом случае надо задержаться, чтобы ему помочь, во втором — чтобы его уничтожить.

— А если Палпатин даст им прямой приказ «Всё в порядке, летите дальше, я тут сам разберусь, а задание по Датомиру нужно выполнить любой ценой»? А он отдаст — хотя бы для того, чтобы не светить у них на глазах свои ситхские способности. Потому что свидетелей таковых придётся потом убирать.

— Они никуда не полетят, если мы поймаем их не гравитационной миной с коротким сроком разрядки, а кораблём с проектором гравитационного колодца, — заметил Тенебрус. Вейдер мельком глянул на тень битха с уважением — в год его смерти таких кораблей ещё не существовало. Но опытный кораблестроитель Руджесс Ном успел изучить весь технический прогресс в своей сфере с тех пор, как вселился в тело Анакина.

— Захватить подобный корабль или выпросить у Таркина в принципе реально. Но где мы возьмём для него экипаж?

— Из наших же мандалорцев с «Ба-буира». Я говорю не о крейсере-заградителе, и уж тем более не о Разрушителе. Нам нужен фрегат типа CC-7700. Его полный экипаж — 646 разумных, то есть порядка трети от нашего. Вполне реально разделить команду между двумя кораблями. Никто не ожидает, что фрегат и крейсер-балкер полезут на десять Разрушителей, это по представлениям любого адмирала за пределами здравого смысла.

— И не только для адмиралов, — хмыкнула Асока. — Для любого нормального разумного это совершенное самоубийство.

— Но мы не нормальные разумные. Мы Лорды Ситхов и мастера-джедаи. Во главе с Избранным. Это у них против нас шансов нет… без Палпатина. Да и с Палпатином не такие большие. Поверь мне, я битх. Я умею считать шансы.

* * *

Вейдер предпочёл бы отбить фрегат самостоятельно. Но этих моделей во всей Галактике хорошо если сотня, и ходят они обычно в составе крупных эскадр. В одиночку подобный корабль слишком уязвим, при этом является мечтой любого пирата. Так что пришлось связываться с Таркином.

Через трое суток корабль уже ждал их. Немного потрёпанный, явно не только со стапелей, успевший повоевать. Но вполне работоспособный. Без единого человека. Брошенный дрейфующим в космосе.

При этом со всеми необходимыми кодами для прохождения имперских блокпостов. И с лицензией на имя песчаного человека Усула. Вот как, как этот вомп-крысин сын умудрился легально слить ТАКОЙ корабль, при том, что все существующие заградители у Империи на счету и владение ими для частных лиц… не то, что полностью запрещено, но кошмарно трудно выбить разрешение! И ведь не придерёшься, хоть целое ИББ под него копать подпиши!

— Как только мы покончим с Императором, — мрачно сказал Вейдер Тенебрусу, — у меня будет для тебя задание. Надо любой ценой выяснить, что случилось с этой моффской мордой. Какая Молния Силы его ударила, что этот прямолинейный как сапог вояка вдруг стал гением интриг.

Нет, Уилхуфф и прежде был далеко не глуп. На его счету — множество разгаданных планов мятежников и заговорщиков. Но сам он, при наличии выбора, всегда предпочитал простые силовые решения. Как, собственно, и сам Вейдер, благодаря чему двое слуг Императора всегда могли найти общий язык. А теперь он прокручивает такие планы внутри планов внутри планов, что самому Сидиусу в этом фору даст. Причём даже в тех вопросах, которые можно решить просто и незатейливо потратив чуть больше кредитов или жизней. Как будто ему доставляет удовольствие сам процесс.

Трое суток ушло на распределение мандалорцев между старым и новым кораблями. Заградитель, конечно, был летучим кошмаром. Ради того, чтобы впихнуть проектор гравиколодца в 180 метров длины, пришлось пожертвовать практически всем остальным. О скорости и маневренности речи вообще не идёт, хуже чем у транспортника. Авиакрыло отсутствует в принципе. Броня, правда, достаточно толстая… для фрегата. Щиты тоже весьма приличные — генератор потребляет очень много энергии, так что реактор пришлось ставить соответствующей мощности. И когда гравиколодец не нужен, всю эту энергию можно тратить на щит. В бою, правда, колодец нужен почти всегда — иначе зачем там вообще заградитель? А когда он активен, корабль представляет собой фактически летучую мишень. И желающих по этой мишени пострелять найдётся ой как много…

Вооружение, опять же, было очень неплохое для таких размеров — восемь турболазеров, двадцать четыре лазерные пушки… только тибанны, чтобы всё это изобилие питать — мизер, так что можно либо пострелять часто, но недолго, либо долго, но редко.

* * *

— У меня есть предложение получше, — сказала Гетзерион, выслушав рассказ пришельцев.

Конечно, полностью ей план никто не излагал — сумасшедших в команде не было. Мужчин Гетзерион в грош не ставила, поэтому переговоры вели в основном тогруты, остальные выразительно стояли за их спинами. По факту ей просто предложили обмен — свобода межзвёздных путешествий в обмен на жизнь Палпатина. Поработать просто приманкой или принять более активное участие в бою — это уже на её выбор.

— Я убью вас всех, оставив только одного, кто умеет водить небесный корабль. Этого последнего я буду пытать, пока не превращу в дрожащую тварь, лишённую и тени собственной воли. И потом он увезёт меня с Датомира.

Она подняла руку, и вокруг команды начало сжиматься невидимое кольцо Силы, а световые мечи резко сорвались с поясов и перелетели к её ногам. Невербальная магия Гетзерион была практически столь же сильна, как заклинания других ведьм. А уж если у старухи было время спеть формулу…

— Можете не переживать. Вашего Палпатина я тоже убью, так что ваша задача будет выполнена. Уж извините, что вы этого не увидите.

Прямая атака Силой на обученного форсъюзера — либо «великолепная наглость», если она срабатывает, либо «великолепная глупость» во всех остальных случаях. Это «всё или ничего» — если она пройдёт, бой можно считать законченным, но если нет — ты сильно раскрываешься для контратаки. В джедайском правиле «не использовать Силу для нападения» есть и тактический смысл, не только духовный. Во всяком случае, когда они бьются с равными себе. Но Гетзерион могла себе это позволить. Мол, Асока, Шаак Ти — все повалились, задыхаясь, на колени. Мощь Тёмной Стороны, давящая на них, настолько же превосходила их собственную, насколько любой из них превосходил обычного не-одарённого. Но Вейдер не просто остался стоять — он как будто и не заметил атаки. Лишь слегка приподнял бровь.

— Я нахожу, — процедил он, глядя в горящие ненавистью глаза старухи, — что этот недостаток веры вызывает опасения.

Сила ведьмы, безусловно, была огромна. И то, что Анакин как Избранный располагал не меньшими резервами чистой энергии, само по себе не дало бы ему преимущества. Если бы он появился на Датомире ещё до своей «смерти», обученный только Оби-Ваном и Палпатином, бой, вероятно, кончился бы вничью. Он бы из последних сил зарубил вредную старуху, но и сам если выжил бы, то только чудом. Впрочем, ему чудом выживать не впервой.

Но сейчас, когда у него за плечами стояли два призрака… он впервые на практике ощутил, насколько продвинулся с тех пор. Мгновенно выстроенная Митрой защита легко поглотила все волны мрака, что Гетзерион на него обрушила. Даже исаламири использовать не понадобилось. А Тенебрус тем временем провёл комбинированную атаку — несколько Молний Силы ведьма успешно отразила, но потеряла концентрацию на доли секунды. Как раз те доли секунды, которые понадобились, чтобы Вейдер в прыжке перелетел через её голову и взял сзади в захват, применяя Вытягивание Силы.

Многократно усиленное тёмными ритуалами, тело Гетзерион само по себе оставалось телом чрезвычайно ветхой старухи. Ведьма могла разорвать танк голыми руками и бежать быстрее спидербайка, но как только Сила покинула её тело — оказалась весьма хрупкой и медлительной. В отличие от Анакина, чьё тело клона было ещё весьма молодым и свежим даже без Силы (хотя конечно, по силе не шло в сравнение с его кибернетической оболочкой — зато было гибче и проворнее). Что ещё хуже, у неё и голова варить перестала. Получался порочный круг — чтобы сбросить Вытягивание, нужно сконцентрироваться, но чтобы сконцентрироваться, нужно сбросить Вытягивание.

— Ну что теперь думаешь, бабка, — процедил Вейдер ей на ухо, — тварь ли я дрожащая, или право имею?

Ведьмы из свиты Гетзерион, до сих пор стоявшие тихо в стороне, теперь двинулись вперёд. Но судя по их лицам, они сами не решили, чего хотят — то ли освободить свою наставницу и главнокомандующую, то ли убить её самим. Дилемма, которую Вейдер вполне понимал — как и у ситхов, преданность наставнику и повелителю здесь была сравнима только со страхом перед ним же. Но в обоих случаях позволять Гетзерион покинуть планету живой, бросив их здесь, в планы Ночных Сестёр точно не входило. Без её легендарной мощи клан просто добьют либо конкуренты, либо Дочери Аллии.

Вейдер бы их без труда раскидал, но он был целиком занят контролем пленницы, так что действовать приходилось остальным. Мол и джедайки, очнувшись от удара Матери, похватали выпавшие мечи и заняли боевые стойки. Сейчас тут будет очень-очень весело.

— На вашем месте я бы не делала резких движений, — мягко сказала Шаак Ти, оглядывая ведьм. — Подумайте сами. Мы стоим в трёх метрах от вас. Вас учили вести бой на превосходство в силе — чьи заклинания могущественнее, та и победила. А нас — на превосходство в скорости. Прежде, чем вы успеете пропеть хотя бы один слог, наши мечи уже будут в ваших телах. А вашей невербальной магии не одолеть нашей защиты. И главное, зачем это вам нужно, рисковать своими жизнями? Позвольте нам улететь и вы никогда не увидите Гетзерион, которой вы сами боитесь. Одна из вас сможет занять её место.

— Это так не работает, — бросил Мол. — Только не у Сестёр Ночи. Гетзерион была главной ударной силой их клана. Без Матери их сомнут и растопчут.

— Бедные, бедные девушки, — вздохнула Шаак Ти. — Вы сами не чувствуете, насколько это печально? Вашей единственной защитой была та, кого вы сами же больше всего и боялись… Как сказала только что ваша Мать, у меня есть предложение получше. Нет, я не имею в виду — убить вас всех.

— Хочешь что-то сказать — говори, — процедила одна из ведьм.

Вейдер зажал рот Гетзерион, чтобы та не сорвала переговоры.

— Мы договоримся с другим кланом Сестёр Ночи, чтобы вас в него приняли. Без кровопролития и понижения в статусе. Они охотно это сделают — ваша сила, ваши территории и ваше богатство им пригодятся. А светлые ведьмы, увидев, что два клана тёмных мирно объединились, вряд ли рискнут на вас напасть.

— И ты думаешь, они послушают тебя, чужачку?

— Чужачку, одолевшую Мать Гетзерион? Да, думаю, послушают. Вы же не собираетесь рассказывать другим Ночным Сёстрам, что величайшую из вас одолел мужчина? Либо вас, либо её просто на смех поднимут. Её — если поверят, вас — если не поверят. Значит, это сделала либо я, либо Асока.

— А мы можем отправиться с вами? — неожиданно спросила самая младшая из ведьм.

— Конечно можете, если хотите. Но… мы собираемся сражаться с самым опасным человеком во всей Галактике. Тем, для кого и сама Гетзерион — всего лишь приманка. Если вы хотите избежать риска, это не самый лучший путь.

— Можно подумать, у нас есть выбор, — фыркнула одна из старших. — Если Гетзерион вернётся на Датомир, она убьёт нас всех за предательство, и наша смерть не будет лёгкой. Единственное безопасное место теперь, что на Датомире, что среди звёзд — рядом с тем, кто Мать так легко обуздал. А смерть в бою для нас привычна. Она быстрая.

— Да и я всегда хотела посмотреть на звёздные миры, — чистосердечно призналась младшая. — А что касается этого Палпатина… ну, у вас будет больше шансов с ним справиться, если на вашей стороне выступит восемь сильных ведьм. А значит и у нас — больше шансов выжить.

— А что вы будете делать с вашими мужчинами, ранкорами, землями и всем остальным?

— Да плевать. Пусть другие племена забирают их без боя. Вернёмся — отобьём. А может, там, среди звёзд, мы найдём даже что-нибудь получше!

* * *

Как только «Ком-рк» Мола стартовал в низкое пасмурное небо Датомира, Вейдер сделал то, о чём мечтал десять лет и к чему готовился последние месяцы — разорвал связь с учителем. Нарочно грубо, чтобы Палпатин хорошенько прочувствовал. Он был готов.

Примечания:

Опробую в этой главе новый формат разделения эпизодов.