Кто-то из нас двоих (гет)

Даф растерянно водила головой, провожая поезда метро в темный тоннель. Остановка вроде была нужная, но узнавания, как и в случае с квартирой Улиты, не было. То ли пропустила нужную, то ли что-то перестроили на станции, что в последнее время происходило все чаще, а может и правда действовала защита. "Дежавю. Что-то слишком много магии на одну несчастную Москву стало", — недовольно пробурчала девушка себе под нос.

Флейту пришлось собрать и убрать в рюкзак, чтобы не повредить клапаны. В какой-то момент ей показалось, что она забыла, где находится общежитие озеленителей, но стоило ей мысленно проговорить, что она просто хочет забрать свои вещи, как адрес всплыл сам собой. Признак был совсем нехороший, какая-то защита там стоит, хотя она ее не ставила, да и договора, что один из них с Мефом будет защищать эту комнатку, тоже не было. Значит, поставил, не поставив ее в известность. Клубок несостыковок и странностей становился все больше, а ответов все не прибавлялось.

После метро ещё нужно было сесть на автобус. Дафна потерла висок, всего пять остановок, и она заберёт вещи. Казалось очень важным забрать то, что ранее она полагала надёжно спрятанным. На виске пульсировала вена, в мозг как будто иглу вгоняли. Воспользовавшись старым методом Мефодия, девушка поднесла к желтому кружку валидатора руку и "оплатила" проезд.

По лестнице она практически взбежала, перепрыгивая через две ступеньки. Ее гнала непонятная тревога. Казалось, что кто-то идет за ней шаг в шаг. Даф даже остановилась возле общаги перед каким-то маленьким гастрономом и заглянула за угол, но там никого не было, а ощущение, что за ней следят, не пропало. Первый этаж, вот она, комната. Самая угловая. Даф захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Сползла на пол. Отчаянно хотелось разрыдаться, но это явно не то, что можно себе сейчас было позволить. Девушка закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь привести себя в чувство. Вроде бы ее никто не гнал, время еще было, но преследующее ощущение, как будто время утекает сквозь пальцы, никак не пропадало.

— О, привет!

Дафна резко вскочила на ноги, выронила рюкзак. В проеме балконной двери стоял Мефодий и вытирал руки полотенцем.

— П-привет.

— Будешь чай?

— Да, давай, — Дафна тыльной стороной ладони потерла лоб.

Она рассчитывала, что будет здесь одна, но реальность постоянно вмешивалась в ее планы, заставляя просчитывать, думать, взвешивать каждое слово. От постоянного напряжения закружилась голова. "Все больше очеловечиваюсь. И даже регулярные посещения Эдема уже не помогают", — удручённо подумала Даф. Спросила:

— Ты давно здесь?

— Да пару часов уже, — Меф набрал в чайник воды и поставил на небольшую электрическую плитку. — Забежал, чтобы передохнуть, а потом снова в путь. Я снова получил личное задание от Троила.

— Поздравляю, — Даф постаралась говорить искренне, но в голосе ее все равно проскользнула ирония.

— Вот ты иронизируешь, а это действительно важно. Для всех нас, между прочим, — Мефодий достал из сумки простое печенье, поставил кружки, положил два пакетика. Дафна отстраненно заметила, что эта жёлтая кружка с характерным сколом возле ручки, из которой она всегда пила, перекочевала вместе с ними еще из резиденции.

— Чем это важно? Ты опять под клятвами?

— Конечно, под клятвами. Садись.

Они устроились на балконе, который частично был переделан под кухню. Даф стянула длинный шарф и сняла пальто, оставив их на стуле, к вешалке возвращаться не хотелось. Мефодий залил пакетики кипятком и вкусно захрустел печеньем. Даф села с ним, поболтала ложечкой в чашке, но к выпечке не притронулась, кусок в горло не лез.

— Если кратко, то я должен присутствовать в определенном месте в определенное время, и это должно изменить весь мир.

— В хорошем смысле? — осторожно предположила Дафна.

— Конечно! — Мефодий просто горел энтузиазмом. — После того, как мне стали доступны маголодии, для меня как будто открылся другой мир. Мы с тобой тогда в очередной раз не очень поняли друг друга, я отправился полетать, и тут меня вызвали на третье небо. Ты же была там когда-то! Там так хорошо.

— Только там концентрированная эйфория в воздухе, — пробурчала Даф, вспомнившая, как остро отреагировала в свое время от пары глубоких вдохов.

— Да, я знаю, — отмахнулся Меф. — На меня это уже не действует. Так вот, мы поговорили с Троилом, у него есть план. Действительно хороший план, как можно повернуть всех людей к свету.

— Ты же понимаешь, что это невозможно?..

— Что значит "невозможно"? — Мефодий иронично приподнял бровь, напомнив Даф об Арее и данной клятве. — Мы ж придумали.

— А что придумали, то ты рассказать не можешь?

— Не могу, — он упрямо помотал головой. — Если об этом кто-то узнает, то может не выгореть. Потому и клятвы.

— Ничего не понимаю. Ведь не все готовы принять свет, есть, ну... не очень хорошие люди. Что будет с ними?

Мефодий помрачнел лицом.

— Мы максимально учли все, но будут жертвы. Тот, в ком есть искра света, пойдет за нами. Остальные... Кем-то придется жертвовать.

— Жертвовать? Ты сам себя вообще слышишь?

— Даф, мы реально все подготовили, учли все риски. Это максимально безопасно для всех, и для нас в первую очередь.

— Что же они с тобой сделали?.. — Дафна коснулась щеки Мефодия. Тот упрямо мотнул головой, сбрасывая ее ладонь.

— Вот и я сказал Троилу, что ты скорее всего не поймешь.

— Нельзя сделать одним хорошо за счет других. Это неправильно!

— Да это же везде и так происходит, посмотри. Чтобы выжил один волк, ему нужно не меньше десяти зайцев. Всегда более сильные будут выживать за счет слабых. Мы просто поменяем эту систему, нам не потребуется больше выживать, бороться, сражаться. Умирать за тех, кто этого даже не ценит.

— Это не твои слова, это в тебе говорит мрак. Мефодий, прошу, сопротивляйся, — Дафна вскочила на ноги.

— Да нет, ты не права, — Меф откинулся на спинку стула. — Это не только мое мнение, но и Троила. Настало время для решительных действий. Когда, если не сейчас, когда война почти проиграна?

— А как же Улита? Ее дети? Твои родители, дядя? Они тоже могут пойти в "разумные жертвы".

— Я думал об этом, — Меф помрачнел лицом. — Это будет только их выбор, присоединиться к нам или пасть жертвами собственных страстей.

— Меф, пожалуйста, остановись, — девушка опустилась перед ним на колени и попыталась взять его ладони в свои, но парень руки вырвал. — Вспомни, как кончил Варсус, не уподобляйся ему. Он тоже хотел изменить мир, но у него не было твоей воли. Ты лучше, чем хочешь сейчас казаться. Остановись, прошу.

— Да что ты понимаешь вообще, — Меф вспылил. — Пришла за вещами? Так забирай и уходи! Хороший вопрос, можно ли тебя еще вообще называть стражем света. Я подниму этот вопрос на ближайшем собрании.

Дафна вспыхнула как спичка. Вопросы о ее несоответствии поднимались настолько регулярно, что она уже не воспринимала их как что-то серьезное, но от Мефодия таких слов она не ожидала. В ней был свет, в ней была частичка мрака, это она знала и принимала. Если бы не это, она бы не смогла долго находиться в резиденции и сохранять баланс сил в своей душе. А еще, именно это дало ей возможность пройти вместе с Мефодием Лабиринт в Храме, об этом она никогда не забывала.

— Мефодий, прошу тебя, не надо делать ничего такого, о чем ты потом можешь пожалеть. Я люблю тебя, ты же знаешь.

Парень посветлел лицом, но помотал головой:

— Я знаю, что ты всегда будешь любить меня, такие чувства легко не проходят, да и еще недавно ты была моим хранителем. Я тоже буду всегда любить тебя. Но мир созрел для перемен. На стороне света я, Прасковья с ее силами Кводнона, Шилов. Черная Дюжина изрядно прорежена битвами. У нас появился реальный шанс. Не отнимай у меня возможность выполнить свое предназначение.

— Хорошо, — Даф встала и оттряхнула колени. — Если это твой выбор — пожалуйста. Я не знаю, что ты задумал, но если мне это не понравится, я сделаю все, слышишь? Все, что угодно, чтобы тебе помешать.

— Ты просто не сможешь, слишком другого уровня силы будут задействованы, — Мефодий отпил из кружки и кивнул девушке. — Но за откровенность спасибо. Мы учтем это. Вещи, да? Ты не планируешь сюда возвращаться?

— Больше нет, — Даф помотала головой. — Мы больше вместе не живем, нет необходимости занимать общую жилплощадь. Сюда, например, сможет заселиться небольшая семья, у которой через год родится прелестная дочка, и на этом участке света в людях будет больше, потому что глядя на этого ребенка, они будут вспоминать что-то хорошее из своей жизни.

— А может наркоман Толян из двадцать девятой комнаты, — Меф хмыкнул. — Комната мне пока нужна, поэтому я сам договорюсь с комендантом. Иди, мне скоро уходить.

Девушка вернулась в комнату и подошла к шкафу, распахнув дверцы. На верхнюю полку никто так и не залезал, как она и рассчитывала, поэтому со спокойной душой Дафна выгребла две пары джинс, теплый серый свитер, который ей когда-то подарила Зозо, растрогавшаяся от того, что Даф помогла ей тогда быстро сменить место работы. Сняла с вешалки старую куртку Варвары, еще пару свитеров из секонд-хенда, две темные водолазки и плотный черный пакет, содержимое которого Даф не собиралась демонстрировать никому. Белье и носки из нижнего ящика тоже перекочевали в рюкзак.

Она заглянула на балкон.

— Цветок мне забрать? Придумаю, куда деть.

— Да, забери, я его сгублю, — Меф допивал чай. — А чашку твою куда?

Даф криво усмехнулась:

— А разбей.

Мефодий кивнул, вылил чай из кружки Дафны в раковину, повертел ее в руках, и шваркнул яркую желтую кружку со всей силы об пол. Кружка, как ей и положено, брызнула во все стороны осколками. Парень невозмутимо сел обратно и продолжил как ни в чем не бывало пить чай. Дафна щелкнула пальцами, дематериализуя осколки, подхватила небольшой спатифиллум в зелёном горшке.

— На счастье, — произнесла она и вышла прочь. Здесь ее больше ничего не держало.

* * *

Арей снял фартук и тяжёлые рукавицы и бросил их на верстак, поднял защитные очки на голову.

— Что, перерыв уже? — раздался голос где-то за спиной.

— Макс, не подкрадывайся, — пробурчал Арей. — Шваркну тебя однажды по голове молотом, будешь знать.

Названный Максом коротко хохотнул и с размаху хлопнул мужчину по плечу.

— Вот за что я тебя уважаю, Андрюха, так это за твой черный юмор. Закрыть глаза, изменить тембр голоса, а шуточки из тебя валятся как на подбор, все равно узнаю.

— Работа такая, кому-то приходится быть патологоанатомом души без образования психолога.

Макс расхохотался.

— Чего, не пойдешь с нами обедать сегодня? — Максим снял рукавицы и кинул их на верстак рядом с Ареевыми.

— Нет, не сегодня, — он покачал головой. — Хочу попробовать порисовать и набросать пару эскизов к вчерашнему заказу.

— Если ты из-за заказа паришься, забей. Не последний раз вариант отвергают. А то смотри, сегодня свинина в столовке, Марфуша вкусно готовит.

— Макс, не беси меня, уходи и ешь. Не пойду, — Арей подошёл к малозаметной двери и прошел в подсобку.

— Как хочешь. Посадишь желудок, будешь страдать потом, — Максим пожал плечами и отправился в столовую.

Арей достал из сумки скетчбук, набор угля и механический карандаш. Набросок нужно сделать сейчас, пока ещё живо в памяти лицо. Хотя... Мужчина отложил тетрадь и взял журнал по заказам. Уж лучше сначала с учётом замечаний переделать вчерашний заказ, проще будет потом ковать. А ещё там заказ был на ножи с закрученной ручкой, семь штук... Ножи можно сделать и вечером, когда утвердят новый макет по заказу, к нему можно будет заодно и элементы сделать. Придавив для верности блокнот сумкой, чтобы не было искушения, Арей сел набросать мотив для ковки балконной решетки.

Когда Максим вернулся, Арей все ещё сидел в подсобке спиной к двери. Он широкими штрихами набрасывал что-то в своем личном блокноте, журнал был отложен. На развороте скупыми мазками был набросан проект решетки с виноградной лозой и крупными кистями, прописаны размеры.

— Эй, ты хотя бы поел? — Макс нахально заглянул из-за плеча, подсмотрел рисунок и присвистнул. — Да уж, это точно не заказ. Что за девчонка? Дочь, жена, любовница?

— Да так, — проговорил мужчина медленно, — одна знакомая.

— Познакомишь? Или сам виды на нее имеешь?

— С ума сошел? Она меня младше на пятнадцать лет, а такое впечатление, что как минимум на пару тысячелетий.

— Что, глупая, что ли? — Максим не унимался. — Или неопытная? Так это поправить недолго.

— Макс, либо ты молчишь, либо я с тобой до завтрашнего утра не разговариваю, — не выдержал Арей. Пригрозить болтливому Максу, что не будешь с ним разговаривать, было против правил, но только так можно было унять этого любвеобильного болтуна.

— Все понял, принял, осознал.

На днях на работе отмечали первые четверть века Максима, парень был незлобным, но увлекающимся, а ещё, как он сам выражался, "любил прекрасное во всем". "Все" обычно было женского пола и спустя пару недель благополучно испарялось из зоны интересов Макса просто по причине того, что на горизонте появлялась новая прекрасная дама, нуждающаяся в защите. При том, что девчонки часто решали свои проблемы за счёт доброго и немного наивного Максима Аверина, они никогда не приносили ему по настоящему крупных проблем или неприятностей. Арей, когда познакомился с ним, поскольку им предстояло работать в паре, был удивлен, как ещё ни одна прекрасная дама не затащила Аверина в ЗАГС. При этом парень не был глупым. В свободное время его можно было увидеть с томиком Диккенса или очередным толковым научпопом. Не чурался он и философских трудов, однако Канту предпочитал Ницше. Короче, был простым парнем, сумевшим за довольно короткий срок выковырять Арея из его скорлупы, в которую тот по привычке ушел после возвращения, за что тот напарника ценил.

— Пошли работать, — Арей задержал взгляд на рисунке, в последний момент прямо пальцем в угольной пыли выделил упавший на лицо локон, а затем захлопнул блокнот, кинул его на сумку и вышел в цех.

— Эй, а журнал-то забирать? — Макс не осмелился прикоснуться к блокноту, зная, как трепетно относится Арей к своим вещам, хотя желание было весьма сильным.

— Да, тащи, сейчас и на согласование скинем, и подумаем, как можно эту хрень разбить на элементы.

Макс бросил последний взгляд на блокнот и, подхватив журнал с проектом, вышел в цех к напарнику.

* * *

На последней паре Варвара откровенно скучала. Вопреки ожиданиям, математика сегодня была интересной, учились вычислять площади криволинейных фигур, ограниченных с одной стороны функцией, с помощью интегралов, что внезапно девушку увлекло. А вот материаловедение подкачало — преподаватель сначала опоздал почти на двадцать минут, а потом задал конспектировать очередную главу учебника. Не выдержав бессмысленного времяпрепровождения, Варвара отпросилась к врачу, а сама забрала сумку и, проигнорировав медпункт, теперь бесцельно шаталась в районе Охотного ряда, посматривая на витрины. Она старательно обходила церкви, вдыхала тяжёлый Московский воздух и чувствовала себя почти счастливой. Почти.

Раньше времени домой возвращаться не хотелось. С отцом они договорились, что она свободно может гулять, но должна появиться не позже девятнадцати часов, чтобы ему не пришлось стоять под дверью — свою связку он планировал оставить Дафне.

Тоже ещё одна загадка, требующая обдумывания. С одной стороны Варвара понимала, что какие-то личные причины отцом двигали, когда он позволял девчонке остаться, с другой — и в этом она была уверена на все тысячу процентов — отец всегда будет любить ее мать. Но у него были свои причины вернуться к жизни, у нее свои. До поры до времени им по пути, но рано или поздно они разлетятся по жизни, и, конечно же, ей хотелось бы, чтобы он был под присмотром. В простое бескорыстие света Варвара не верила. Что можно просто так дать им троим выбор — как именно прожить недопрожитое, завершить что-то начатое, а затем вернуться, или уйти сразу, ну не верилось. Значит, на них обоих есть какой-то план. Впрочем, может быть, что только на ее отца, она же просто хотела как-то исправить содеянное, или хотя бы просто смягчить последствия, что ли? В свое время она кардинально изменила не только свою жизнь, за что иногда просыпавшаяся совесть мучала ее тонкими уколами. Порой казалось, что встреться она с Корнелием и проговори все мотивы, которые сподвигли ее на такой, откровенно говоря, некрасивый поступок, станет легче. Но каждый раз находилась причина смалодушничать и пустить происходящее на самотек. Вот и сейчас, вместо того, чтобы хотя бы попытаться что-то сделать, она ходит без цели, не пытаясь предпринять никаких действий.

Варвара разозлилась на себя. Как и всегда, когда она злилась, ей требовался выход этих эмоций. Поправив ремешок сумки, который во время прогулки все время сползал с плеча, девушка широкими шагами направилась ко входу метро Александровский сад Филёвской линии. Вход в метро для нее терялся всегда за обилием магазинов и общепита. Хотя, вот в том ресторанчике, слева от входа, она несколько лет назад грелась зимой. Добряка она оставила в более теплом подсобном помещении перехода, а сама по обыкновению, когда вышла из залаза, решила согреться. Тогда там самым дешёвым был просто чудовищных размеров кусок пирога со шпинатом и сыром. Один она купила, наскребла тогда необходимую сумму, на второй уже не хватило. Сейчас она спокойно может зайти туда и купить что угодно, но всегда самым вкусным будет тот самый первый кусок.

Короткий переход — станция залегает неглубоко, но сейчас время кажется тянется миллиардами секунд, а не привычным трехминутным спуском. Варвара нервничает. Ещё утром она, казалось, решила для себя, что не будет пытаться встретиться с ним, а сейчас осознанно нарушает собственные же принципы, потому что Дафна сама того не зная, одной фразой затронула в ее душе ту часть, о которой она малодушно предпочла забыть. Эскалатор, теперь направо, только бы не разминуться, это будет совсем глупо.

Платформа была не пуста, но люди как-то не подходили к жёлтой линии. Варвара стала раскачиваться с пятки на носок от нетерпения. Поезда все не было.

— Девушка! Вы меня слушаете?

— Что? — Варвара обернулась. Рядом с ней стоял полицейский.

— На поезд в сторону Арбатской посадки нет, авария на линии. Вам лучше выйти сейчас и добраться наземным транспортом, либо с пересадками.

— Да, я поняла, спасибо, — девушка направилась к выходу.

"И вот так в последнее время все в моей жизни. Вроде в порядке, но спокойствия нет. То ли ум чересчур живой, то ли просто я жить не умею спокойно", — подумала Варвара. В последний момент она пошла не на выход из метро, а к переходу на станцию Библиотека им. Ленина. Пора было домой.

Доехав до Красных ворот, Варвара решила остаток пути до Ленинградского вокзала пройти пешком. Двадцать минут погоды не сделают, поэтому она смело надела поверх шапки накладные наушники, подарок Арея, включила музыку на телефоне и пошла вверх по Каланчевской.

Уже почти свернув на Комсомольскую площадь, она вдруг резко остановилась. Показалось, как будто кто-то большой и теплый обнял ее, а затем со всего маху дал в поддых, выбив из груди весь воздух. Впереди, где Каланчевская сходилась с Комсомольской площадью и Академика Сахарова, образуя причудливую транспортную развязку, Варвара увидела сначала характерную чуть сутуловатую фигуру, а затем и крупного черного пса с волнистой шестью рядом. Не понимая толком, что она делает, девушка стащила наушники и пошла следом, на всякий случай держась поодаль. Нюх у Добряка был что надо, он мог ее найти где угодно, неоднократно проверено. Но сейчас — прямо сейчас — к встрече, как оказалось, она была не готова. Двое тем временем продолжали идти вверх по Каланчевской. Время от времени человек останавливался, снимал перчатку, трепал пса за ушами, и затем они снова шли дальше. Похоже было, что они ведут друг с другом какой-то им двоим понятный диалог, но до Варвары не доносилось ни звука.

Она шла как сомнамбула, жадно впитывая мелочи, которые выхватывал взгляд: новая куртка, шапка старая, ещё ее, из под шапки выбились крупные золотистые локоны. Отрастил волосы?.. Шарф также намотан в несколько слоев. Только почему-то зелёный. Но разве это так важно? Витрины и довольно быстрый темп ходьбы не позволяли достоверно увидеть, как и насколько изменилось лицо, но что это был Корнелий, Варвара была уверена. Двое тем временем свернули в Грохольский переулок и пошли по нему. Дистанцию пришлось сократить. Девушка провела их ровно до входа в Аптекарский огород. Двое зашли и как будто испарились. Варвара осталась стоять перед входом, глядя на зелёное здание. Вот теперь точно стоило отправляться домой. Девушка смахнула с глаз выступившие слезы, развернулась и отправилась обратно к вокзалу.