Избранный Силой: сны о былом (джен)

Сознание возвращалось к нему медленно и постепенно. Сначала рука ощутила мягкий ворс покрывала, затем спина оценила удобство того, на чем лежали его несчастные кости и только после этого чуткий нос уловил в воздухе легкий аромат панторских благовоний — их использовала в качестве духов одна весьма небезразличная его сердцу особа. Значит, и её тоже схватили…

Посчитав сбор информации законченным, Уоллес открыл глаза.

— С добрым утром, солнышко, — издевательски хмыкнула НоДара, присаживаясь на краешек единственной кровати в каюте, милостиво уступленной ею для своего оглушенного и для верности чем-то обколотого соратника.

Взгляд черных глаз с едва заметным на фоне радужки, узкими зрачками не сулил ничего хорошего. А собственно на что он рассчитывал после такого-то демарша? Пять лет работы целой группы едва не прошли впустую из-за его желания отомстить. Но… у него просто не было иного выхода. Другая такая возможность ему могла и не представиться, вернее Хейл имеет все шансы её просто не дождаться.

— Ты злишься, — констатировал сибовец и с удрученным вздохом добавил. — На меня.

— Не просто злюсь, а все больше и больше хочу тебя убить, радость моя. И мне все труднее и труднее сдерживаться, — поделилась своими ощущениями ночная охотница, и медиа магнат понял, что на самом деле, та не настолько в бешенстве, как заявляет. Проще говоря, желала бы убить — давно уже бы убила.

— Я чуть было все не испортил, да? — изобразив самое умильно-потерянное выражение лица, на какое был способен, наивно спросил он.

— Умница, ну можешь же, когда я захочу, — искривив тонкие губы в издевательской усмешке, беззвучно поаплодировала ему ситх-убийца.

Ладно, пойдем по длинному пути — досадливо поморщился Хейл. В конце концов, им еще нужно как-то отсюда выбираться, а это будет сложно сделать, учитывая желание соседки по камере выцарапать ему глаза.

— Где это мы? — оглядевшись и придя к выводу, что обстановка в месте их заключения, более чем обнадеживающая, хоть и незнакомая, поинтересовался неудачливый похититель.

— Яхта класса Небулон, «Аррис», кажется, — безразлично пожала плечами подруга, отведя взгляд в сторону. И только поглядев на ссутуленную спину своей женщины, Уоллес понял, насколько же она на самом деле вымотана.

— И захватили нас…

— Асока Тано и Дарт Мол, — подтвердила догадку НоДара.

— Хорвард, должно быть, с базы связался с Пиеттом, а тот уже выслал эту сладкую парочку нам на перехват, — предположил Хейл. — Для этого ему наверняка пришлось раскрыться перед начальником базы… Что же, теперь придется выручать и его — вряд ли нам так повезло, и мы наткнулись на сторонника милорда. Но как этот чертов клон узнал, куда мы направляемся? — недоумевал южанин.

Его женщина помялась и смерив его взглядом, безо всяких слов говорящим «я так решила и это не обсуждается», призналась:

— Я ему сказала.

Вот только он не первый год знал свою даму сердца и её взгляды, даже самые пугающие не оказывали на него никакого воздействия.

— Но зачем?! Все же так хорошо шло!

— Потому, что мне не нравился следующий пункт твоего плана, — честно призналась НоДара. — Убить Люка? Ты в своем уме? Он же сын нашего господина!

— Отцеубийство тоже не слишком-то приглядно выглядит, но Скайуокера это почему-то не остановило, — отрезал Хейл, сжав кулаки так, что побелели костяшки.

НоДара совсем не изящно плюхнулась рядом с ним на постель и положила голову ему на плечо — она его понимала. Как верная телохранительница, по независящим от неё причинам, потерявшая подопечного, как член Темного Ордена не сумевшая защитить своего владыку. Понимала. Но будучи вместе с братом последними представителями своего вида, не могла принять уничтожение наследия их милорда. Хейл знал, что значит быть последним в роду — спасибо Альянсу и лично Мон Мотме за это, но даже не представлял каково это стать вообще последними представителями расы.

...Он уже начал дремать, когда ночная охотница бросив «Кто-то идет» кубарем скатилась с кровати и заняла выжидательную позицию рядом с выходом из каюты.

— Это яхта, — безразлично сообщил ей Уоллес, недовольный потерянным источником тепла, — здесь постоянно кто-то ходит.

— Нет, он идет именно к нам.

— Он? — изумленно вскинул брови южанин.

— Джедай, — лаконично пояснила НоДара.

— Тогда почему ты решила, что это именно «он», а не «она»? — удивился Хейл. — Асока ведь джедай.

— Потому что, — очень содержательно ответила ситх-убийца, вскидывая руки — на кончиках её ногтей опасно потрескивали голубые искорки, зарождающихся молний Силы.

Она, конечно, не Палпатин, пусть шахта реакторы ему будет пухом, и шарахнуть так, чтобы зарядить электростанцию на десять лет вперед не сможет, но ей этого и не надо — всего лишь ненадолго отвлечь внимание на себя, чтобы напарник, используя свои навыки, вывел из строя их нежданного посетителя.

А дальше… все произошло настолько быстро, что даже спустя много лет, рассказывая своим детям и внукам об этом эпизоде, Уоллес обескураженно качал головой и сетовал на собственную глупость.

Вот медленно отъезжает дверь в каюту и через порог переступает фигура в черном, а НоДара выпускает наружу то, что рвалось из неё.

Синие молнии опутывают их пленителя, и Хейл бросается на стоящего к нему боком мужчину, чье лицо было занавешено пшеничными прядями…

Заряды Силы бессильно стекают по статной фигуре, не причиняя вреда, а взмах холеной руки небрежно швыряет об стены нападающих.

— Плохо же вы встречаете гостей, — небрежно-изящным жестом отбрасывая с лица волосы хриплым, но приятным голосом, произнес…

— Господин?

— Мой лорд?

Они воскликнули это хором, думая, что глаза, подводят их обоих, не веря своему счастью, но все же отчаянно надеясь на него всей душой.

Повелитель ситхов или же их коллективное помешательство — не важно, на самом деле не важно! — прошел в каюту и под недоверчивыми взглядами обоих своих соратников занял самый дальний край кровати.

— Ну-с, мои дорогие и как вы дошли до жизни такой? — выразительно похлопав по пустому месту рядом с собой, поинтересовался тот.

Хейл и НоДара, будто зверьё из сказания, что зачарованное волшебными звуками пришло на смерть, настороженно приблизились. Шаг, еще один… и еще… На кровать эти двое едва ли не взлетели. Вопрос, заданный настолько будничным тоном прорвал плотину недоверия.

Податься вперед, прикоснуться. Почувствовать под руками ткань псевдо военного кителя.

Вдохнуть такой знакомый аромат — «Гримхольд» от Алвина Акшая. Его не спутать ни с чем, им пропахли личные покои и тайные мастерские на Исполнителе — любимый парфюм Темного Лорда. Эксклюзивная марка, разработанная известным мастером исключительно для ситха, в благодарность за спасение жизни.

И когда Сила — ледяная, как ужас и обжигающая, словно лава Мустафара — та самая, что не слишком-то с ним дружила, хлынула к нему, стремясь восстановить то, что было разорвано, только тогда Хейл позволил себе, наконец, поверить, что ему это не снится. Их господин — действительно жив.

* * *

— Должен признать, у тебя занятные друзья, Ведж, — с хищной усмешкой на лице, вкрадчиво произнес контрабандист.

Тот посчитал за лучшее промолчать, — все-таки это был не вопрос, а утверждение, — ожидая пока вломившийся в рубку управления, словно к себе на Сокол, Хан, наконец, перейдет к сути. Оскалом приятеля Люка, командир Разбойной эскадрильи нисколько не впечатлился — на этом корабле находились те, чьи улыбки, даже самые дружелюбные, были куда страшнее.

— Этот блондинчик — Эван, упоминал, будто Лея вместе с флотом Альянса сейчас на Набу, — попытался зайти с другой стороны повстанческий генерал, раз уж его первая попытка не увенчалась успехом.

«Ну, наконец-то!» — почти счастливо вздохнул про себя Антиллес. Все эти кружения вокруг да около его неимоверно забавляли, но все же здорово отвлекали от пилотирования. Он раньше никогда не сталкивался с яхтами такого типа, впрочем, навряд ли еще встретится — чутье подсказывало ему, что технические и летные характеристики «Аррис» сильно отличаются от стандартных кораблей класса Небулон.

— Хан, переходи уже к сути, переговоры явно не твоя стезя, так что и не пытайся, лучше уж оставь это дело Лее, — возвел глаза к потолку рубки управления командир Разбойной эскадрильи.

— Можно подумать, ты великий дипломат, — пробурчал оскорбленный в лучших чувствах контрабандист.

— Знаю, именно поэтому и не лезу туда, где ни черта не смыслю, вот и ты не пытайся, — с глубокомысленным видом посоветовал ему Ведж, не отвлекаясь от приборов. — Лучше расскажи, где вас ситхи носили столько времени? Скайуокеры за тебя волновались, знаешь ли… — мудро не уточняя, кто именно из представителей этой славной фамилии, протянул он и добавил. — И где умудрился посеять своё летающее корыто?

— Эй, не оскорбляй мою птичку! — возмутился генерал, уцепившись за последнюю фразу, как за спасательный круг. — То есть вы не?.. — настороженно начал он и осекся, что-то напряженно обдумывая.

— «Не…» что, Соло? Выражайся точнее, — попросил того Антиллес. — Не знали ли мы, когда вылетали с Сулуста, что найдем тебя с Чубаккой и Калрисианом, прикованными к столбу на Джеонозисе? — безжалостно поинтересовался коммандер. — Даже и не догадывались — за это нужно поблагодарить рыцарские замашки сенатора Наберрие и его многочисленные связи… в том числе и среди командования Эскадроном Смерти.

— Эммм, а причем здесь его замашки? — насторожился контрабандист.

— Должно быть, решил сделать подарок Лее, — пожав плечами, с самым невинным видом «предположил» Ведж, и что самое смешное, не солгал ведь. — Ради улучшения отношений между Набу и Альянсом, разумеется, — быстро добавил тот, заметив, как напрягся товарищ после его слов. Не хватало еще, чтобы тот приревновал принцессу к её же собственному отцу — зрелище, конечно, будет забавным, но, увы, не долгим.

За спиной раздались какие-то нечленораздельные звуки — судя по всему, Хан собирался высказаться, в очередной раз поражая обширными знаниями ненормативной лексики, но, в последний момент отчего-то передумал.

— И все же, Хан, что с вами всеми произошло? Люк говорил, что вы отправляетесь на какое-то жутко секретное задание Альянса, но ты уж прости, то чему мы стали свидетелями как-то не особо укладывается в формулировку.

— Что еще за улучшения отношений? — справившись с собой путем нескольких вдохов и выдохов, неприятно напомнив при этом будущего тестя, ворчливо допытывается повстанец, будто бы пытаясь оттянуть неизбежное.

Да что такого произошло у них с Уоллесом, что известный говорун Соло не хочет делиться? Неужели его так напугали претензии вейдеровского адъютанта к Восстанию? Антиллес был в замешательстве. Однако это вовсе не означало, что он собирался вот так просто отпускать подаренный ему старшим Скайуокером источник информации.

— Эй, это мы тебя спасли, а не ты нас, так что будь добр: колись уже, и желательно со всеми подробностями, — с нажимом потребовал коммандер.

Бравый контрабандист после этих слов вздрогнул и втянул голову в плечи. С его лица как-то разом, будто смытый грим, стекла вся та легкость и дурашливость, разбавленная хорошей долей цинизма, из-за которой Хана слишком часто не воспринимали всерьёз. И очень зря, кстати не воспринимали.

Дойдя до кресла то ли штурмана, то ли второго пилота, тот рухнул в него как подкошенный и несколько раз с чувством побился макушкой об подголовник.

А вот это уже здорово насторожило Антиллеса, заставив того осторожно скосить взгляд в сторону генерала… как раз для того, чтобы оценить совершенно не идущее тому страдальческое выражение лица. Все настолько плохо? Или это Соло таким образом показывает ему все, что он думает о задании Фейлиа и Мадина, потому как слов, не только непечатных, но и вообще слов, у него просто не хватает.

— Я… я не знаю… не уверен. Все так сложно… И даже не знаю с его начать, — явно через силу выдавил из себя Хан, что было на него отчаянно не похоже. Ситх, да даже Люк был куда решительнее, когда признавался, что его папаша жив!

— То есть как это? — Ведж ничего не понял, но отчаянно хотел во всем разобраться, потому и посоветовал: — Начни с самого начала.

И Хан начал. Рассказывал долго: говорил много и эмоционально, буквально выплевывая слова, периодически срываясь на столь многоэтажные лексические конструкции, что в любой другой ситуации, коммандер не постеснялся бы за ним конспектировать. А сейчас только кусал губы и сильнее сжимал штурвал, так что сверхпрочный пластик, обмотанный шкурой какой-то скотины, жалобно скрипел, протестуя против жестокого обращения.

Порой тот срывался с кресла и метался по и так тесной рубке управления, словно зверь в клетке, а потом, опомнившись, падал в него обратно. В краткие моменты нервной активности, явно забыв, где он сейчас находится, Хан размахивал руками так, что несколько раз едва не съездил своему все больше и больше мрачнеющему слушателю по лицу и только чудом не подправил курс на приборах. Ведж стоически уворачивался, хотя с каждым повисшим в воздухе словом ему все больше и больше хотелось заорать, а лучше всего на кого-нибудь. Чтобы выплеснуть то, что сильней и сильней рвется наружу; чтобы не думать, не осознавать этот погребающий его под собой поток информации.

Теперь он отчасти понимал почему Вейдер не только не пожелал с ним сплетничать о своем адъютанте в королевском саду тидского дворца, но и сделал все от него зависящее, чтобы Ведж сам не рискнул спрашивать у того что-либо. Да даже, несмотря на то, что сам ситх ему как-то неожиданно оказался симпатичен, стал бы повстанец вроде него слушать главного врага Альянса? Он, конечно, не известная своим неисправимым идеализмом Лея и не кричал бы что-то вроде «Тетя Мон бы никогда… Вы подлец, лорд Вейдер!», но точно что-нибудь да вытворил бы… со всеми вытекающими из этого последствиями. Тогда Ведж не стал бы слушать имперского главнокомандующего, а вот теперь бы уж точно не отказался.

Все-таки умный у Люка папаша, все предусмотрел — восхитился он и машинально коснулся горла, на котором так и не сомкнулись невидимые пальцы.

— Ты как-то странно реагируешь на мой рассказ, — подозрительно прищурился Хан, взяв небольшую паузу.

— Мммм?.. — ненадолго вынырнул он из своих мыслей — возмущениями насчет технического оснащения подразделения ситхов он нагло решил пренебречь. И так понятно, что уж своих подчиненных Вейдер постарается вооружить всем самым лучшим.

— Ты молчишь! — возмущенно воскликнул Хан.

На панели управления тихонько пискнуло, напоминая о выходе из гиперпространства, что было и так видно — достаточно посмотреть в иллюминаторы.

— Я в шоке, разве по мне не видно? — огрызнулся Ведж и грязно выругался — прямо по курсу застыла серая туша имперского разрушителя.

— Оп-па! — побледнев, выдохнул повстанческий генерал.

— Позови Эвана, — пихнул его в бок Ведж. — Быстро, Хан! — присовокупил он командирским рявком, который обычно использовал, чтобы осадить своих Проныр.

И Соло, не иначе как под влиянием момента, беспрекословно послушался, отправившись на поиски Наберрие, даже не спросив, на кой ситх ему сдался набуанский сенатор.

Вернулся Хан достаточно быстро, да не один. Это было настолько скоро, что подсознание Веджа нарисовало главкома при полном параде галопирующего по направлению к рубке управления и с ругательствами на хаттском путающегося в длинных полах своего пафосного плаща.

И почти тут же перед глазами встало изображение некого молодого человека, отдаленно похожего на него самого, висящего в воздухе и задыхающегося, а одновременно с этим — он ощутил, как на его горле предупреждающе сомкнулись ледяные пальцы.

«Я надеюсь, мы поняли друг друга?» — пророкотал в голове механический бас Вейдера.

«Д… да, милорд» — испуганно подумал Антиллес, от страха сбиваясь на имперское обращение.

Хватка на шее тут же исчезла.

«Вот и отлично» — уже нормальным голосом, произнес у него в голове ситх, кладя руку ему на плечо, отчего по телу Веджа прокатилась теплая волна, снимая усталость от долгого сидения за штурвалом и прогоняя поселившийся в душе ледяной ужас.

Это и есть их Сила? Полезное умение, ничего не скажешь. И все ли одаренные, несмотря на сторону, так могут?

Ведж обернулся, понимая, что после такого нужно что-то сказать, но папаша Люка уже как ни в чем ни бывало, обратил свой взор на загораживающую космос перед ними громаду.

Красиво, но чертовски ужасно.

— Это «Максвелл» — флагман флота третьего сектора. Далековато они забрались от дома, — наконец констатировал Повелитель Тьмы, совсем невежливо отпихивая в сторону Соло и усаживаясь в кресло. — И если за последнее время ничего не поменялось, то им по-прежнему командует адмирал Илар, — говоря это, Вейдер увлеченно игрался с головным компьютером яхты — что именно тот делал, понять не представлялось возможным, Ведж ни черта не понимал в программировании. — Не самый плохой вариант, с Рихардом хотя бы можно иметь дело.

— Да у вас прямо глаз-алмаз, сенатор, — не то восхитился, не то возмутился Хан. — Хотел бы я уметь вот так на глазок определять имперские разрушители. Интересно только откуда у вас такие глубокие познания в военной техники Империи?

— Это входит в мои служебные обязанности, генерал, — вредно усмехнулся Наберрие. — Мы — мирная планета, у которой слабо с наземными силами и еще хуже обстоят дела с флотом.

— И что ситх тебя побери это означает? — едва ли не прорычал контрабандист — будь у него бластер, он бы был направлен на невозмутимого набуанца. Хотя какой он к черту набуанец?

— Всего лишь, то, что Набу приходится использовать любые средства для выживания, чтобы не познать все прелести демократии по-альянсовски, и не попасть под приказ «база-дельта-ноль».

— В том числе и договариваться с Империей, — вставил прозорливый Антиллес, подозревая что именно так все и было: Империя в лице главнокомандующего её войск Дарта Вейдера, договаривалась с сенатором планеты Набу — Эваном Наберрие, а тот, в свою очередь, играл в политические игры с Восстанием. Превосходно, ничего не скажешь. Интересно только, как много планет живёт по такой схеме?

— Договариваться? Да о чем с ними можно договариваться? — возмутился Хан. — И вообще, вам не кажется, что это не слишком этично — работать на два лагеря? Это же предательство!

Темный Лорд насмешливо хмыкнул.

— Странно слышать от контрабандиста об этике… — искривил губы в усмешке тот. — Хотя мне в этой жизни приходилось встречать вещи куда более странные, чем это, — спохватившись, добавил «набуанец». — В наше и без того непростое время нужно всегда иметь при себе запасную обойму для бластера, солидный счет в каком-нибудь независимом банке и связи среди имперского флота, так что не нужно агитировать меня за Республику, Соло, я ведь и сам не из Сената вышел.

«Скорее уж с мостика супер-разрушителя. Интересно, как там «Исполнитель» поживает?» — фыркнул про себя Ведж и тут же опасливо покосился на главкома: не перегнул ли он палку?

— А связи эти среди Эскадрона Смерти как я понимаю, — понимающе кивнул пилот. — Это ведь вы вели переговоры с адмиралом Пиеттом — командующим личным флотом Вейдера?

— Я уже говорил вам, коммандер: вы гораздо умнее, чем хотите казаться, — улыбнулся ему повелитель ситхов, и главный Проныра почувствовал себя польщенным. Приятно, когда тебя хвалит такой человек, черт побери. — Что же, господа, просьба о помощи отправлена, теперь нужно тянуть время.

— А может быть мы просто сбежим, пока нас не заметили? — предложил уже оправившийся от словесной оплеухи Хан. — Я не знаю, что можно выжать из этой посудины, — небрежно проведя пальцем по пульту управления, якобы в поисках несуществующей пыли залихватски подмигнул он им, — но думаю, какое-то время потрепыхаемся.

— Нас в любом случае заметят и поймают, Соло — технические характеристики «Максвелла» сильно отличаются от стандартной начинки имперского разрушителя. Но все же, перед этим мы немного… Как ты сказал? Потрепыхаемся? — хищно улыбнулся Скайуокер, похлопав его по плечу, тот жестом попросил покинуть кресло пилота, — Если Антиллес отдаст мне штурвал, разумеется.

* * *

Система межгалактической связи давно уже перешла в спящий режим, а самый загадочный гранд-адмирал Империи всё так же сидел перед проектором, пристально вглядываясь в пространство перед собой пустым взглядом алых глаз.

Сотрудники центра связи основанной им же военной базы работали тише лабораторных мышей, боясь потревожить своего начальника, не понимая отчего его лицо так посерело, а посветлевшие от напряжения пальцы с силой вцепились в подлокотники кресла.

Она знает — стыла кровь в жилах.

Она знает — испуганно стучало в висках.

Она знает — и сердце сжимается от тяжелых предчувствий.

«Ох, Энакин…»

Желание увидеть друга и самолично убедиться, что с ним все в порядке стало невыносимым. Настолько, что он практически неосознанно начал вводить восемнадцатизначный код для связи с «Исполнителем», а осознав это, не в силах был себе помешать. Ему было глубоко все равно, как это будет расценено.