Тебе доверяли больше, чем ты этого заслуживаешь (джен)

В кабинете целителя Тикки царил полумрак, приглушённый свет ламп не раздражал глаза, кресло было удобным, атмосфера доброжелательной.

— Профессор Снейп, очень важно, чтобы вы доверяли мне. Для этого я предлагаю вам прочитать текст клятвы Гиппократа. Эту клятву приносят все целители и колдомедики перед вступлением в должность, — Янус протянул пергамент, — обратите внимание на пункт о неразглашении.

— Благодарю, целитель Тикки, — через несколько минут произнёс Северус, возвращая пергамент. — Мадам Помфри немного просветила меня о действии клятвы колдомедиков.

— Вы знаете, что маггловские доктора дают похожую клятву, как удивительно переплетена наша история. — Тикки сел в кресло напротив. — Расскажите, как вы чувствуете себя после последнего приступа? И предлагаю перейти на обращение по именам.

— Не возражаю. Отвечая на ваш вопрос, — Северус достал из кармана пузырек с обезболивающим зельем и показал его Янусу, — и ещё пользуюсь уловками, которые показал ваш внештатный консультант.

— Лорд Малфой соглашается на консультации крайне редко, ведь в случае согласия он попадает под действие целительской клятвы, той части про не навреди и не разглашай.

— Если бы я не был уверен в навыках лорда в ментальных науках, то не доверился бы ему.

— Доверие чрезвычайно важно, особенно в легилименции. Окклюменцией владеют многие, а вот для легилименции нужен или дар, или потрясающее усердие. Легилименту с ментальным даром жизненно необходима окклюменция, просто для того, чтобы не сойти с ума от постоянного потока мыслей окружающих людей, которые слишком беспечны и ленивы для окклюменции. У вас, Северус, я вижу проявления пятой стихии — ментального эфира. Как вы обучались?

— Думаю, что Эйлин Снейп начала обучать меня довольно рано. Знаете, Янус, я ведь раньше и не подозревал, что это проявление стихийного дара, считал, что просто талантлив.

— Однако мать обучала вас с детства? Вы помните начало своего обучения этим разделам магии?

Во внимательном взгляде целителя было видно искренний интерес.

— Не особенно четко. Но я и сам посвятил много времени изучению ментальных искусств.

— Говорят, чтобы стать гением в какой-либо области, нужно посвятить обучению десять тысяч часов.

— Думаю, я приблизился к этой цифре, — не без гордости ответил Северус.

— Вы знаете, это большая редкость — совмещать три стихии. Мадам Помфри указала, что у вас огонь и вода, я увидел ментальный эфир, его вы развиваете, воду тоже, судя по выбору профессии. Что с огнём?

— Боюсь, я крайне мало знаю о дарах и их целенаправленном развитии. Я совершенствую то, что хорошо получается, всегда считал, что талантлив в легилименции и унаследовал талант матери в зельях. Вы можете рассказать мне подробнее о дарах?

— Дары, таланты, я тоже не силён в теории магии, профессор. — Янус прошёл к стеллажу рядом с рабочим столом и достал пергамент с заключением от школьного целителя, прочитал, убрал на место и вернулся в кресло напротив пациента. — Могу только поделиться своими размышлениями, но не претендую на истинность своих суждений.

Северус кивнул.

— Огонь и вода обычно означают созидание, сочетание несочетаемого. — Тикки покрутил рукой в неопределенном жесте. — Создание чего-то нового: заклинания, зелья. Ваша повышенная температура тела и быстрая регенерация тканей — это проявления огня. Склонность к зельям от воды. Но ментальный дар: легилименция, окклюменция. Это необычно, возможно, поэтому проявления огня так мало. Когда именно вы начали самостоятельно заниматься ментальными науками?

— Самостоятельно начал развивать это направление после освобождения из Азкабана, — напряженно произнёс Северус.

— Что сподвигло вас? — Янус никак не отметил упоминание тюрьмы.

— Воздействие дементоров плохо сказалось на моём разуме.

— Как именно?

— Как обычно сказывается на других людях! — Снейп вскочил с кресла и подошёл к окну.

— Северус, вы не шокировали меня своими откровениями, я не осуждаю вас за тюремный срок или выбор стороны в политическом противостоянии. Сейчас меня интересует только медицинская часть вопроса воздействия дементоров. Я целитель разума, поверьте, в моей обширной практике было много разных случаев — и жертвы дементоров в том числе. Меня сложно удивить и еще сложнее оттолкнуть.

Спокойный голос целителя раздавался в тишине кабинета. Северус смотрел в окно, но не видел Лондон, через отражение он смотрел на Тикки. Резко развернувшись, Северус вернулся в кресло.

— Прошу прощения, целитель. Я готов продолжить. — Снейп сделал вдох и выдал скороговоркой: — В конце восемьдесят первого я вышел из Азкабана и понял, что у меня проблемы с памятью и восприятием мира. Отношение к некоторым вещам двоилось в сознании, некоторые воспоминания также раздваивались, и я не знал, какому варианту верить, я постоянно мерз, мучился головными болями и ночными кошмарами. Тогда я перерыл все доступные книги по окклюменции, занимался часами, днями напролёт и только так смог вернуть себе ясность разума.

— И не обратились в клинику святого Мунго или к любому доступному целителю, — тяжело вздохнул Тикки.

— Сомневаюсь, что нашлось бы много доброжелателей, готовых помочь Пожирателю, вышедшему из Азкабана. А доступные целители могли воздействовать только на тело, но не рискнули браться за разум.

— Что ж, сделанного не вернуть. Давайте посмотрим, что можно сделать сейчас. Обычно я так не делаю, но с вами можно попробовать. Во время сеанса легилименции вы рассказываете о себе, о своей работе, увлечениях, друзьях, о чём хотите. А я наблюдаю и ставлю маячки на подозрительные области. При таком подходе есть вероятность выяснить что-то новое. Пока у нас только фамилия Поттер и один временной отрезок — конец восемьдесят первого года.

— Давайте попробуем, целитель. С чего начнём?

— Начнём с обсуждения техники безопасности: при любом чувстве дискомфорта вы должны сразу сообщить мне. У нас уже был сеанс, когда вы словно вели меня за руку, так как знали, что хотели показать, в этот раз будет сложнее: мы не знаем, где наткнёмся на вмешательство. Сложность в том, что ваш разум может воспринять негативно моё присутствие и действие заклинания "Легилименс". Надеюсь, вы поможете мне выбраться, если ваш дар выйдет из-под контроля.

— Будем надеяться, что этого не произойдёт. Я не буду атаковать вас.

— Приступим. Начните с дыхания по этой схеме: четыре секунды вдох, на семь задержать дыхание, восемь — на выдох, повторите шесть раз. — Тикки положил пергамент со схемой дыхания на столик между креслами.

— Для чего это нужно?

— Вы должны быть спокойны, а упоминание о матери взволновало вас.

Северус промолчал и начал делать дыхательные упражнения.

— Думаю, что я готов.

— Тогда начнём с работы в Хогвартсе. — Янус пристально посмотрел в глаза Северуса и взмахнул палочкой; невербальный "Легилименс", и перед глазами Тикки возник старинный замок в горах Шотландии. — Что в Хогвартсе нравится вам больше всего?

— Ощущение дома. Не знаю, как ещё это выразить, но несмотря на все недостатки и большую загруженность, я чувствую себя дома именно в Хогвартсе. Мне нравится совершать вечерний обход, я люблю гулять по коридорам, находить новые пути. — В сознании Северуса Янус видел коридоры древнего замка, лес, озеро и вид из окна на подводный мир. — В детстве мне казалось, что ночной Хогвартс отличается от дневного не только пустыми коридорами и отсутствием света, но и расположением кабинетов, словно если сравнить две карты Хогвартса: дневную и ночную, то они будут отличаться. Иногда мне кажется, что замок играет со мной, иногда меня преследует чувство дежавю, словно я был там при других обстоятельствах.

— Расскажите о своих школьных годах. Первая ассоциация.

— Лили Эванс. Мой первый друг, — с нежностью произнёс Северус, и Янус увидел маленькую рыжую девочку на качелях, потом её же в школьной форме в коридоре Хогвартса.

— Как вы подружились?

— Мы жили бедно, мальчишки на улице меня сторонились, детство помнится мне одиноким, пока не встретил её. Лили — свет в окошке, единственный друг. Как же я расстроился, когда мы оказались на разных факультетах. С каждым годом недопонимания росли, я больше узнавал о магическом мире от друзей на Слизерине, а она попала под влияние Мародёров. Пропасть между нами становилась всё больше, окончательно мы рассорились на пятом курсе, она предала меня, рассказала секрет моего заклинания врагу — Джеймсу Поттеру, я не сдержался и обозвал её. Это стало последней каплей, дружба разрушилась, хоть я и принес извинения. Когда...

— Расскажите про лорда Малфоя. Вы дружите? — перебил Янус.

Северус удивился резкой смене темы, но сосредоточился на ответе.

— Как-то раз Люциус пошутил, что я спас ему жизнь и поэтому он мой друг до самой смерти. Моей, конечно же.

— Продолжайте.

— Малфоя и Нарциссу обручили, когда они учились в школе, Цисси на четвёртом, а Люциус на шестом курсе. Ему это не понравилось, он считал её мелкой и невзрачной. Я убеждал его присмотреться и подружиться с младшей Блэк, она мне нравилась, мы дружили в библиотеке, разговорились как-то о дополнительной литературе по зельям. Ей понравился мальчик, который, как и она, любил читать и интересовался зельями. Нарцисса проявила заботу о первокурснике-полукровке, и я по-детски влюбился в образ настоящей принцессы: талантливая аристократка, образована, элегантна, чистокровна, староста Рейвенкло, тогда она была уже на пятом курсе. И как истинный рыцарь вышел защищать её от дракона — Люциуса. Малфоя позабавил мелкий храбрый пацан, а слова, которые я говорил о Цисси, запали в душу. Только много лет спустя я понял почему пятикурсница воронов подошла и заговорила в библиотеке с первокурсником не из своего факультета. У Нарциссы всегда долгосрочные планы. Несколько раз я прикрывал Люциуса, чтобы она не видела его свиданий с другими девушками, не хотел, чтобы она расстраивалась. А Люц сказал, что таким образом я спас не только их отношения, но и его жизнь. Брак Малфоев стал не просто договорным, они уважают и любят друг друга, и это кажется мне чудом. То, что я не побоялся самого Малфоя, выступил в защиту Нарциссы, привлекло внимание к дерзкому первокурснику. Люциус узнал, что моя мама бывшая Принц, увидел талант и знания в зельеварении, заметил, что я прикрывал его свидания, чтобы Цисси не узнала, и решил взять меня под крыло. После своего выпуска Люциус писал мне, присылал копии книг, я воспринимал его как начальника, патрона, выполнял мелкие поручения. Протекция от семьи Малфой помогла мне поступить в университет на мастера Зелий в семьдесят восьмом году. Малфои же ссудили мне необходимую сумму на оплату обучения и закрыли её после того, как моё экспериментальное зелье помогло сэру Абраксасу. Да, зелье было непроверенным, только расчеты на бумаге, но там оставались или призрачный шанс, или гарантированная смерть от драконьей оспы. Не вышло убрать все симптомы, но получилось сохранить жизнь.

— Северус, расскажите про ваше образование. Как вы стали деканом? — продолжил диагностику Тикки, отгоняя картинку старика с зелёной кожей и возвращаясь в комнату с табличкой "университет".

— После школы, в семнадцать лет, поступают либо в университет, либо в личные ученики к мастеру выбранной профессии, там обучаются пять или шесть лет. Чтобы стать профессором, нужно защитить диссертацию и проработать в университете определенное время. Деканом может стать только профессор. Я смог закончить обучение в университете за два года. Узнав об этом, Дамблдор пригласил меня на встречу и предложил работать в Хогвартсе. Но я хотел получить звание профессора, поэтому отказался и остался в магической части Оксфорда писать диссертацию. Во время этой встречи я...

— Нет, Северус, не отвлекайтесь. Что там с Оксфордом и диссертацией? Какой это был год? Сосредоточьтесь на моих вопросах.

Напряженный голос целителя взволновал Снейпа, он сжал руки в кулаки и заставил себя направить мысли к недолгому периоду жизни в студенческом городке.

— Восьмидесятый, я работал в университете, выполнял частные заказы на зелья. Успел защитить диссертацию до того, как руководство Оксфорда попросило меня освободить должность после предъявления обвинения и нахождения в камере предварительного заключения в восемьдесят первом году. Тогда я понял, что если Дамблдор мне не поможет, то уже никто не сможет. Я поклялся директору, что помогу защитить сына Лили от Волдеморта, чтобы её жертва не оказалась напрасной. Ради Лили я согласился, взяв с Дамблдора слово о том, что директор никогда никому не раскроет тайну моей любви, никому не скажет, что я охраняю сына Джеймса Поттера. Дамблдор публично объявил меня своим тайным агентом, спасая тем самым от судебного преследования, и взял в штат Хогвартса преподавателем зельеварения.

— Расскажите про женщину, которую вы любите.

— На фоне большинства чистокровных девиц, которые не мыслят для себя счастья без удачного замужества и одарённых детей, она выделялась самодостаточностью. Она была счастливой сама по себе, без дополнительных атрибутов, но всегда ценила простые радости жизни и радовалась по малейшему поводу. Эта её тихая радость, спокойная улыбка, ощущение мира рядом с ней, всё это не могло не привлекать меня. Она была тихой гаванью в шторме моей жизни. Но...

— Северус, что вы думаете о директоре Дамблдоре? — снова перебил Янус, опасаясь, что если продолжить, то тонкая струна, натянутая около двери "любимая женщина", порвётся. Неясный образ, на секунду показавшийся из-за двери, растаял, а эта нить, что ведёт в запертую дверь, вдруг показалась очень тонкой и опасной. На неё нанизаны крючки, на которых были образ Лили, чувство вины и сигнал боли. Скорее всего, тот, что отдаёт в грудную клетку.

— Это сложно. Я не любил его, когда учился в школе. Потому что он покрывал Мародёров. Особенно после истории с Люпином, это было несправедливо. Потом... Когда... — Северус замер от прострелившей где-то в сердце боли и продолжил: — Я просил его спасти Лили, но он не смог. А я всё ещё в долгу у него. Когда он взял меня преподавателем зелий, я был благодарен. Политическая обстановка не способствовала моему благополучию. Он помог. Вытащил меня из Азкабана. — У Януса немного закружилась голова от вихрей картинок перед глазами: тёмная башня тюрьмы, оборотень, бегущий в узком тёмном пространстве, девочка на качелях, класс зельеварения. Сделав над собой усилие, Янус смог задержать последнюю картинку. — Когда ушёл Слагхорн, Дамблдор дал мне деканство, и я был благодарен. С тех пор мне нравилось общаться с ним, он был мудрым наставником, хорошим руководителем. Дамблдор ведёт борьбу против Волдеморта, я готов ему в этом помогать. Он говорит, что Тёмный Лорд не погиб до конца. И придёт время, когда потребуются мои активные действия против него. Поэтому нужно защищать Поттера и помочь ему подготовиться к сражению. Когда я узнал, что директор напал на меня, я почувствовал себя преданным. Мне необходимо выяснить, почему он это сделал. И я очень хочу узнать, что он сделал со мной. Откуда я? Кто мои родители? Почему он отдал меня Снейпам?

На последних словах его голос стал срываться, стало тяжело дышать.

— Северус, остановитесь! У вас кровь. Вы должны были прервать сеанс раньше.

Снейп удивлённо вытер лицо, он даже не почувствовал, что из носа идёт кровь, пока Тикки не указал на это.

— Нам нужна помощь целителя Сметвика, — тяжело дыша, выдохнул Тикки. — Кто-то должен осмотреть вас сейчас и отслеживать ваше состояние, когда мы решим продолжить.

— Хорошо, я согласен.

Целитель отправил патронус Сметвику, в ответ светящийся медведь произнёс: "Пятнадцать минут".

— Хотите поговорить о родителях? — участливо спросил Янус, восстановив дыхание.

— Недавно я узнал, что Снейпы не родня мне по крови. Сейчас я не хочу это обсуждать.

— Значит, сегодня мы не будем касаться темы ваших родителей. Но не советую надолго откладывать этот вопрос. Чаю?

Северус кивнул, и Янус вызвал домовика; выдав тому поручение, он продолжил говорить, одновременно делая записи на пергаменте.

— Я отметил некоторые области, где смогу поработать на следующем сеансе. Сигналка такая же — правое веко. Как только дёрнет, уходите от этой темы и будьте осторожнее с сердцем, любыми ощущениями в области груди, записывайте всё: о чём говорили, о чём думали, что чувствовали.

Домовик появился и накрыл на стол. Чай с бергамотом пили в молчании. Но оно не было неловким, Северус мысленно отметил, что с Тикки комфортно молчать. Редкое качество.

— Моё почтение, профессор. Как дела в школе? — громкий голос целителя вывел Северуса из задумчивости. — О чём вы так усердно размышляете, что не заметили мою диагностику?

— Я ждал вас и уже знаю вашу привычку кидаться заклинаниями вместо приветствия, потому и не стал реагировать на диагностические чары. Размышлял же я о том, что в стенах клиники святого Мунго я встречался только с двумя целителями, и они оба сейчас передо мной. Что же случилось с остальными? С подачи лорда Малфоя каждый мой визит сюда обставлен ореолом таинственности, и это нужно не только ему, но и вам, господа целители. Не пора ли нам обсудить ваши мотивы? Ведь не каждому пациенту Янус предлагает отступить от формальностей в общении.

— Это можно. Вот только клятва целителя, она односторонняя. Нам тоже нужны гарантии.

— Предлагаю сэкономить время и пригласить лорда Малфоя, уверен, у него уже готов текст клятвы о неразглашении.

Сметвик засмеялся и кивнул, соглашаясь.