Не в этот раз, Судьба (гет)

Сердце Блейк бешено стучало, саму ее трясло, но она всё равно внимательно всматривалась в поднятое на месте падения Жона облако пыли. Падения, которое случилось только из-за того, что он оттолкнул ее.

Блейк тихо выругалась и подползла поближе к краю, намереваясь спрыгнуть вниз. Раздавшиеся оттуда испуганные вопли заставили ее замереть, но она поспешила взять себя в руки и заглянуть в дыру.

Мужчина и женщина в серой форме и белых масках осторожно приближались к Жону, выставив перед собой оружие. Остальные наблюдали за ними, тоже находясь в полной боевой готовности.

Ее сжавшиеся пальцы впились в обломанный край асфальта.

Если они попытаются хоть как-то навредить Жону, то Блейк спрыгнет вниз и нападет на всех них вне зависимости от возможных последствий.

Сложно было заставить себя спокойно смотреть на то, как члены Белого Клыка подбирались к его телу. Это длилось, казалось, целую вечность, которую каждая мышца Блейк оставалась в невероятном напряжении. Ее дыхание стало отрывистым, зрачки глаз были расширенными, а она сама изо всех сил боролась с желанием закрыть собой Жона. Подобный поступок никак не мог ему помочь. Ей требовалось каким-то образом спасти его, а вовсе не составить ему компанию.

И еще Блейк понятия не имела, сколько конкретно террористов скрывалось в близлежащих постройках.

— Это человек, — произнес один из фавнов. — Охотник!

Остальные четверо замеченных ей членов Белого Клыка нервно переглянулись, не спеша опускать оружие. Их перешептывания оказались слишком тихими, чтобы Блейк могла что-либо услышать, но вскоре выступившая вперед женщина, видимо, выразила их общее мнение:

— Нужно просто его убить, — сказала она.

Блейк затаила дыхание, мгновенно достав Гэмбол Шрауд, несмотря на дрожавшие руки. Маркер прицела оказался совмещен с головой этой женщины.

Она никогда никого не убивала до этого. По крайней мере, не собственными руками. В горле у нее моментально пересохло, а дыхание удалось успокоить лишь усилием воли, но оружие в ее ладонях ни на мгновение не отклонилось от головы этой женщины.

Жон убивал ради нее, и Блейк тоже без колебаний выстрелит ради него.

— Дура, — произнес первый фавн. — Если убьем его здесь, то через минуту тут появится огромная толпа Гриммов. Кроме того, что, по-твоему, такой молодой Охотник делал в подобном месте?

— Искал себе неприятности.

— Идиотка, — фыркнул фавн. — Где один, там и целая команда. Иди сюда, нам нужно его связать. А что с ним делать дальше, пусть решает босс.

Женщина недовольно покачала головой, но всё же двинулась на помощь своему товарищу. Тот убрал оружие в ножны, и они вместе осторожно подступили к Жону. Впрочем, как только стало ясно, что тот пребывал без сознания и не имел возможности как-либо защищаться, осторожность в их позах сменилась уверенностью.

Они подняли его и потащили прочь.

Гэмбол Шрауд опустился вместе с плечами Блейк, а страх и готовность действовать уступили место чувству облегчения.

Жон был жив, и его пока не собирались убивать.

Разумеется, Блейк не могла оставить всё как есть, но что ей нужно было делать дальше? Любой приходивший ей в голову вариант лишь усугублял их нынешние проблемы.

Атаковать прямо сейчас?

Как и сказал тот фавн, шум моментально привлечет сюда множество Гриммов, и самым первым пострадает от них именно находившийся без сознания и, возможно, получивший какие-то травмы Жон. Его просто разорвут на части, поскольку как-либо защитить себя он окажется не способен. То же самое касалось и боя с членами Белого Клыка, которые наверняка постараются его добить.

Можно было последовать за ними и попробовать освободить Жона, когда тот очнется... Ну, или когда ей удастся подобраться к нему поближе.

Вайсс... Она должна была знать, что следовало делать дальше.

Блейк достала свиток, чтобы ей позвонить, но с яростью уставилась на пустой индикатор сигнала. Возвращение к команде заняло бы чересчур много времени, а Жона утаскивали прочь прямо сейчас, и если она не проследит за ними, то потом не будет иметь понятия о его местонахождении.

К тому же Блейк не могла позволить себе раздумывать слишком долго, поскольку ей нужно было продвигаться вперед, чтобы не отстать от террористов.

Она нахмурилась, а затем отыскала взглядом оружие и рюкзак Жона, после чего подхватила их и поспешила за членами Белого Клыка. Впрочем, те перемещались довольно медленно, потому что тащили с собой пленника, но зато явно очень хорошо знали окрестности и легко могли скрыться от нее среди всех этих ходов и развалин.

Некоторое время Блейк следовала за ними поверху, но заметив впереди стаю Гриммов, решила всё же спуститься вниз. У нее не имелось времени на бессмысленные сражения, когда ее друга уносили по заброшенным туннелям.

Приземлившись на покрытый трещинами бетон, Блейк поспешила спрятаться за остатками кирпичной кладки на тот случай, если члены Белого Клыка посмотрят в ее сторону. К счастью, те старались не отвлекаться от беседы, тем самым явно пытаясь поддержать боевой дух.

Фавны шли по темному туннелю, в котором и они, и следовавшая за ними Блейк прекрасно себя чувствовали. Их зрение позволяло отлично ориентироваться в царившей там тьме, а вот у остальных членов их с Жоном команды наверняка возникли бы немалые проблемы с разбросанными по полу разбитыми кирпичами и прочим мусором.

Вскоре впереди забрезжил свет.

Блейк удивленно выдохнула, когда ей открылась огромная площадка, над которой не было никакого потолка или перекрытий. Окружали ее серые стены зданий, но наибольшее изумление вызывали рельсы и вполне функциональный поезд, стоявший на них. Суетившиеся вокруг него фигурки перетаскивали в вагоны какие-то ящики.

Зачем им понадобился поезд на горе Гленн? Это же был разрушенный и заброшенный город. Кроме того, разве всё, что только могло передвигаться, не оказалось использовано его жителями в попытке спастись от Гриммов?

Взгляд Блейк наткнулся на стоявшего рядом с локомотивом человека в белой куртке. Этого хватило, чтобы она тихо выругалась и юркнула в укрытие между двумя бетонными блоками, которые располагались достаточно близко к поезду, чтобы суметь подслушать разговор.

Итак, директор был прав, и Торчвик им все-таки повстречался.

— Что там у вас, животные? — вздохнул тот, повернувшись к тащившим Жона фавнам. — Вы разве не видите, что я немного занят?

— Мы нашли вот его, — отозвался мужчина, небрежно сбросив свою ношу на землю и тем самым заставив Блейк зашипеть от ярости. — Мне показалось, что вам это будет интересно.

— Так-так, — ухмыльнулся Торчвик. — Какое знакомое лицо. Похоже, от вас тоже иногда имеется некоторая польза. Пила, хватай его и неси за мной. У нас с этим парнем осталось... одно незаконченное дело.

Блейк могла лишь бессильно наблюдать за тем, как здоровенный фавн закинул Жона на плечо и скрылся в одном из зданий. Она прижалась спиной к своему укрытию, изо всех сил стараясь успокоиться.

Ладно... Жон пока еще оставался жив, но Блейк понятия не имела, как долго это могло продлиться. Если бы Торчвик попытался поднять свою трость, то получил бы от нее пулю. Но поскольку ничего подобного так и не произошло, то некоторое время у них еще оставалось.

Она должна была его спасти... Весь вопрос заключался лишь в том, как именно это следовало сделать.

Блейк закрыла глаза, постаравшись унять панику.

Как они вообще докатились до такого? У них же была довольно простая миссия. Зачем Жон ушел из лагеря в одиночку посреди ночи? И почему рисковал своей жизнью, спасая ее?

"Но скажи мне, кошечка. Ты способна с полной уверенностью утверждать, что он, например, не закроет тебя собой от пули? Есть некоторая разница между склонными к суициду людьми и теми, кто без раздумий пожертвует своей жизнью ради кого-либо еще. Вот только она не так уж и велика".

Блейк с силой тряхнула головой.

Нет, это никак не могло быть правдой. Жон поступил так только потому, что хотел уберечь их от опасности. Поскольку являлся хорошим товарищем по команде и отличным другом. Он бы никогда не позволил себя убить... даже ради нее.

Блейк сжала кулаки и сделала несколько коротких вдохов. Она прекрасно понимала, что лгала сама себе. Стычка в порту, Вайсс во время урока у мисс Гудвитч и теперь вот это...

Нужно было его спасти, а уже потом, после того, как его жизни перестанет угрожать опасность, следовало объяснить всю важность его собственного благополучия и вообще инстинкта самосохранения.

В отчаянии Блейк еще раз взглянула на свой свиток, но сигнал так до сих пор и не появился. Ей придется всё делать в одиночку.

Но как она должна была победить Торчвика?

Хотя нет, это оказалось очень глупой мыслью. Адам смог бы пробиться через многочисленных противников, но Блейк нечто подобное было не под силу, несмотря на опыт множества рейдов в составе Белого Клыка. С другой стороны, он сам учил ее ценить скрытность и отвлекающие маневры, и это оказалось тем немногим, в чем она превзошла своего учителя.

Итак, следовало чем-нибудь отвлечь внимание террористов. Но у Блейк имелось лишь ее собственное оружие, Кроцеа Морс и рюкзак Жона.

Повинуясь своему любопытству, она заглянула в последний на тот случай, если у него там оказалось припрятано что-нибудь полезное.

— Какого хрена?..

Кое-кому стоило многое ей объяснить, когда всё наконец закончится.

Впрочем, надежда Блейк вновь подняла голову. С таким арсеналом ее план вполне мог сработать.

* * *

— Просыпайся.

Вайсс застонала, почувствовав, как кто-то потряс ее за плечо. Мозг стал медленно осознавать окружающую действительность, в то время как тело желало лишь закутаться в куда-то исчезнувшее теплое одеяло.

Холодный воздух и мрачный пейзаж заброшенного города обрушились на Вайсс подобно лавине, заставив ее наконец прийти в себя.

— Ян-... Мистер Брэнвен? — вовремя исправилась она, с удивлением посмотрев на склонившегося над ней Кроу.

Пожалуй, больше всего Вайсс взволновало отсутствие на его лице привычной ухмылки, а также серьезное и даже обеспокоенное выражение.

— Что-то не так? Что случилось?

— Твой парень пропал, — ответил ей Кроу. — И та хмурая девчонка тоже.

В любое другое время Вайсс бы поспорила с ним насчет того термина, которым он обозначил Жона, но только не сейчас, когда до нее дошел смысл его слов.

— Что?! — воскликнула она, попытавшись вскочить, но моментально вновь оказавшись на спальном мешке.

И вовсе не потому, что Кроу хотел ей как-либо помешать. Вайсс просто врезалась в него, и это было сродни столкновению с каменной стеной.

— Они оба пропали, — повторил тот, отодвигаясь от нее. — Ушли куда-то. Эти тупые-... Ох, ладно, вставай.

Блейк с Жоном?..

Вайсс почувствовала странное головокружение, пытаясь осознать полученную только что информацию. На это у нее ушло несколько секунд, потому что данная ситуация являлась попросту невозможной. Но если они пропали... то ей обязательно следовало их найти.

Вайсс наконец поднялась на ноги и отряхнула свой боевой костюм, а затем посмотрела на Кроу.

Тот бросил взгляд на часть экипировки, которую она и не подумала начать собирать, но не стал ничего говорить по этому поводу. В конце концов, и посуду, и даже спальные мешки вполне можно было заменить, а вот тратить время на их сборы, когда половина ее команды попала в беду, оказалось никак нельзя.

— Я нашла кое-какие следы, — произнесла чуть запыхавшаяся Янг, запрыгнув внутрь их убежища через остатки стены.

Она указывала в том направлении, откуда пришла, выглядя при этом взволнованной и очень хмурой.

— Эти следы практически стерлись и ведут недалеко, но хотя бы понятно, куда они отправились, — добавила Янг. — Идем. Нам нужно их догнать!

— Какие-либо признаки борьбы есть? — поинтересовался Кроу.

— Никаких... только две цепочки отпечатков ног, как будто они просто встали посреди ночи и куда-то ушли, — ответила ему Янг, обеспокоено посмотрев на Вайсс.

Та ничуть не менее обеспокоено поглядела на нее.

Зачем Жону и Блейк понадобилось куда-то уходить? Это было просто бессмысленно.

— Может быть, они решили потрахаться? — предположил Кроу. — Я слышал о его репутации.

Подобная мысль вызывала у нее очень неприятное чувство, но она немедленно отмела его прочь.

— Нет, они бы не стали так поступать, — сказала Вайсс.

Жон бы и не подумал пытаться сделать что-нибудь подобное с Блейк, а та, в свою очередь, никогда бы не ударила Вайсс в спину. И еще он никак не мог их бросить — по крайней мере, без какой-либо весомой на то причины. Да и Блейк ни за что бы не предала их и не вернулась в Белый Клык. Она слишком сильно любила Жона и их команду. Они были семьей... той самой семьей из тупой шутки Янг. Блейк считала Жона практически отцом, как бы странно это ни звучало.

— Возможно, они что-то увидели, — произнесла Янг. — И решили посмотреть поближе.

— Возможно... — отозвался Кроу, явно не слишком-то и поверив в такой вариант.

Но эта версия оказалась наиболее правдоподобной, пусть и вызывала серьезные опасения. Жон с Блейк уже совершали опасные вылазки против Белого Клыка, пока последняя не рассказала остальным правду и не втянула их в это дело. Могли ли они вновь заняться подобными глупостями? Разве в этом случае Жон с Блейк не разбудили бы для начала их с Янг?

К ее раздражению, ответ на этот вопрос оказался далеко не столь категоричным, как на предположение Кроу о цели их прогулки.

Вайсс нахмурилась.

Если Жон с Блейк и в самом деле решили заняться чем-то опасным, то на простом выговоре она на этот раз точно не остановится.

— Гав!

Все повернулись в сторону притащенного Жоном сюда Цвая, который уткнулся мордочкой в землю, понюхал ее, а затем вновь громко гавкнул и завилял хвостом. Вайсс заметила, что смотрел пес при этом в том же самом направлении, откуда пришла Янг.

— Ты обнаружил их след? — спросила она, бросившись к Цваю.

Тот несколько раз гавкнул, после чего сделал пару шагов в ту сторону и с нетерпением оглянулся на них.

— Хм, — произнес Кроу. — А паренек-то оказался прав, когда говорил, что пес нам еще пригодится. Янг, хватай рюкзаки и вообще всё, на чем есть их запах. Цваю это может понадобится.

Та кивнула, бросившись к их вещам.

— Рюкзака Жона здесь нет, — через пару секунд сказала она. — Тот, где лежат запасные бантики Блейк, на месте, а его отсутствует.

Вайсс прикусила губу.

Зачем Жону понадобилось забирать с собой рюкзак? Мог ли он... ну, стараться держаться от них подальше? Хотя нет, это было глупо.

Она покачала головой и нахмурилась.

Должно было существовать хоть какое-то разумное объяснение всему этому, но пока оставалось только верить.

— Тч, — сплюнул на землю Кроу. — Если он решил таким образом избавиться от сделки с Озпином...

— Сделки?..

— Нет, ничего. Сейчас идем по следам, а затем нас поведет Цвай. Пройдем по ним настолько далеко, насколько это вообще возможно. Берите лишь самое необходимое. Отправимся налегке.

Вайсс кивнула, ограничившись подвешенным на пояс Миртенастером. Янг добавила к привычному боевому наряду еще и фляжку с водой, после чего встала рядом с ней.

Разрушенный город казался тихим и безжизненным. Это вселяло в Вайсс некоторый страх, поскольку напоминало о судьбе всех тех людей, которые здесь когда-то жили. Что-то подобное могло произойти и с двумя ее товарищами по команде.

Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от мрачных мыслей, но страх совсем не спешил ее отпускать. Он заставлял сердце Вайсс бешено колотиться, а голос и руки — дрожать. Нужно было верить в лучшее, но как же сложно оказалось это сделать.

Где бы эти двое сейчас ни находились... пусть они присмотрят друг за другом и ни в коем случае не пострадают.

* * *

Когда Жон очнулся, то первым делом отметил для себя ноющую боль в голове. За этим последовало осознание того, что он находился в какой-то ярко освещенной комнате с каменными стенами.

Жон попытался притронуться к голове, но что-то сковывало его запястья. Пару секунд он потратил на удивление, а потом к нему вернулась память о произошедших с ним событиях.

Ему удалось спасти Блейк от падения, но в результате Жон упал сам. И это было довольно иронично.

За его спиной взревел какой-то двигатель, наполнив комнату громким, резавшим уши шумом.

— Готов к смерти? — спросил у него низкий голос, а перед ним появилась цепная пила.

Ее зубья двигались слишком быстро, чтобы можно было их рассмотреть, но поток расталкиваемого ими воздуха бил ему прямо в лицо.

— Поменьше драматизма, — вздохнул Жон, закатив глаза. — Если бы вы хотели меня убить, то не стали бы привязывать к креслу... и тем более дожидаться того, чтобы я очнулся.

— Ха, — появился в его поле зрения огромный мужчина в форме и маске Белого Клыка, с легкостью удерживавший пилу одной рукой. — Ты уверен в этом, человек? Желаешь поспорить на собственную жизнь?

— Да.

Фавн на секунду замер, а потом зарычал и, сплюнув в сторону, поднял пилу над головой, собираясь обрушить ее на Жона.

Тот хмыкнул, равнодушно наблюдая за его действиями.

Даже если бы он и в самом деле оказался намерен привести свою угрозу в исполнение, то разве можно было запугать Жона какой-то там смертью? Страх вызывала лишь перспектива потерять друзей, пусть это и было всё так же неизбежно.

Фавн фыркнул и опустил пилу, остановив вращение цепи.

— Я же тебе говорил, что он не испугается, — раздался куда более знакомый голос. — У этого парня не всё в порядке с головой.

Для подтверждения своих слов Роман Торчвик схватил Жона за упомянутую часть тела и встряхнул. Испытываемая тем боль лишь усилилась, что намекало на серьезность полученных им при падении травм.

Закончив с этим, Роман наконец-то показался в поле зрения Жона.

Просто замечательно...

Он все-таки угодил в плен. Но несмотря на недавние размышления на этот счет, Роман оказался достаточно самоуверенным, чтобы начать угрожать вместо немедленного убийства. Жон понятия не имел, было ли это хорошо или все-таки плохо, но прожить ему явно удастся немного дольше.

Успеют ли остальные спасти его до того, как Роман пожелает избавиться от такой угрозы своим планам?

— Так-так-так, — протянул тот. — Не могу сказать, что ожидал снова тебя увидеть, парень.

— А ты меня и не видишь... — буркнул в ответ Жон просто потому, что желал хоть что-нибудь возразить. — Я тебе всего лишь мерещусь.

— Если так, — произнес Роман, ухватившись за подлокотники кресла, — то мое воображение сейчас сыграет с тобой очень странную шутку.

— О, — закатил глаза Жон. — Как страшно.

Его лицо выражало лишь скуку, в то время как мысли отчаянно метались в голове.

По крайней мере, Блейк находилась в безопасности. Возможно, она могла бы перенести падение лучше него, но никакой уверенности в этом не было. Кроме того, Жон ничего не выбирал и действовал на чистых инстинктах, потому что никак не мог позволить членам своей команды пострадать.

— Ты просто клоун, — вздохнул Роман, хотя уж точно не ему было об этом судить. — Должен признать, что после того милого письма, которое ты мне прислал, у меня создалось впечатление, что мы будем стараться держаться подальше друг от друга. А как можно назвать вот это?

— Всего лишь полевая миссия. Откуда мне было знать, что ты тоже решишь прогуляться на гору Гленн? Я считал, что у тебя есть стиль, Роман, а ты взял и скатился до жалкого гробокопателя.

Тот начал с тихого хихиканья, затем выпрямился и рассмеялся в полный голос, после чего врезал Жону кулаком в челюсть.

Удар заставил голову дернуться назад, а зрение — помутнеть от боли. Жон свалился вместе с креслом, стукнувшись плечом о каменный пол.

— Ладно, — кашлянул он. — Вижу, что у тебя сегодня плохое настроение.

— Весьма наблюдательно, парень. У меня очень плохое настроение. И знаешь почему? — спросил Роман, наклонившись к нему и поставив кресло на место. — Я невероятно зол, и для этого имеется очень весомая причина. Один конкретный ублюдок решил вмешаться в мои планы. Опять. А теперь скажи мне, почему я не должен убить тебя прямо здесь и сейчас?

Жон попытался улыбнуться.

— Из-за моего неотразимого внешнего вида?

За свои слова он получил еще один удар, хотя на этот раз Роман все-таки удержал кресло от падения.

Боги, как же Жон был рад, что Руби не приходилось в каждом повторе проходить через нечто подобное. Впрочем, она и не представляла для Романа особой угрозы, а ее команда прибывала для ее освобождения очень быстро.

И всё же мысль о том, что Руби не требовалось терпеть боль, приносила ему немалое облегчение.

— Попробуй еще раз, — прошипел Роман.

— Ты хочешь узнать мою тайну, — произнес Жон. — Ты желаешь выяснить...

— Да?

— Это... — немного замялся Жон, уставившись Роману прямо в глаза. — Всё дело в большом члене. И еще в том, что я не использую тушь. Именно поэтому мне удалось переспать с-... ох!

Жон стиснул зубы, когда трость Романа скользнула между спинкой кресла и его левой рукой, вывернув последнюю под неестественным углом. По его лбу скатилась капля пота, но ни единого звука он так и не издал.

Роман всё равно от него ничего не добьется.

— Я знаю, что здесь есть такие же, как ты, — сказал тот. — Тебя бы не отпустили в такое место одного, даже если бы ты оказался достаточно безумным, чтобы предложить нечто подобное. Сколько вас на горе Гленн?

— Миллионы, — сплюнул на пол Жон.

Роман зарычал, перестав выворачивать тростью плечевой сустав. Но облегчение длилось всего лишь секунду, потому что он просто перехватил свое оружие обеими руками, после чего врезал Жону так, словно это была бейсбольная бита.

Боль вспыхнула в другом плече, а кресло вновь полетело на пол. И на этот раз Роман не стал пытаться его удержать.

Жон ударился головой о камень, после чего попробовал восстановить сбитое дыхание. Пинок в живот со стороны Романа этому делу совсем не способствовал. Металлическая трость обрушилась на его ребра. Жон инстинктивно попытался свернуться в клубок, но привязывавшие его к креслу веревки не давали ему это сделать, лишь всё глубже и глубже врезаясь в кожу.

Оставалось только закрыть глаза и стиснуть зубы.

— Ты думаешь, что это смешно?! — крикнул Роман, яростно поднимая и опуская трость. — Вы, Охотники, считаете себя такими крутыми героями, но здесь вам не игра! Ты облажался в этой жизни и скоро сдохнешь!

Жон не выдержал и расхохотался, хотя всё его тело болело при каждом вдохе. Роман пришел в еще большую ярость, осыпая его ударами, но он всё равно никак не мог перестать смеяться.

— Ты же псих, — выдохнул Роман, смахнув с раскрасневшегося лба пот и отойдя от Жона. — Полный псих.

Тот приоткрыл один глаз, поскольку второй уже заплыл после попадания по нему трости.

— Псих? — шепотом переспросил он. — Но ведь это не я работаю на совершенно безумную женщину. Она убьет тебя, Роман. Тебе не выжить.

Ну, то есть выжить-то он мог... но для этого Жону следовало не умирать раньше времени.

Боль ощущалась по всему телу, но она оказалась не такой уж и критичной. Когда дело доходило до пыток, то Роман был всего лишь жалким любителем по сравнению с Айронвудом, а тот, в свою очередь, оказывался не менее жалким любителем по сравнению с Синдер. И даже совокупные усилия этой троицы не стоили той боли, что причиняла ему каждая из смертей любимых им людей.

Разве могли муки тела сравниться с муками души?

— Что тебе о ней известно? — прорычал Роман, присаживаясь рядом с Жоном и заставляя его посмотреть себе в глаза. — Как ты вообще сумел всё это узнать?

Любая пытка теряла всяческий смысл, если жертва оказывалась готова к смерти. Того, в ком не имелось страха, нельзя было запугать.

Жон собрал во рту побольше крови, а потом сплюнул ее прямо в лицо склонившемуся слишком низко Торчвику.

— Отличная попытка, Роман, — сказал он. — Я поставлю тебе целых шесть балов из десяти — и то лишь за старание.

— Я тебя убью, — пригрозил тот. — Или ты считаешь, что я не посмею?

— Для этого тебе придется постоять в очереди, — рассмеялся Жон.

Разумеется, он не собирался рассказывать Роману вообще ничего, поскольку это могло так или иначе навредить его друзьям. К тому же его всё равно не отпустили бы живым. А после смерти Жона ждал очередной повтор, и продолжали ли остальные жить в прежнем мире или же перерождались вместе с ним, но он их предавать не собирался.

— Ох... Пустая трата времени, — вздохнул Роман. — Хочешь его убить?

В комнате находился кто-то еще?

Жон попытался оглядеться, но лежавшее на полу кресло, к которому он был привязан, совсем не способствовало нормальному обзору, а его инстинкты никого определить так и не смогли.

Показавшиеся в поле зрения черно-белые сапожки на каблуках заставили его вздохнуть.

Нео наступила на ножку кресла, медленно возвращая его в нормальное положение. Затем она осмотрела Жона, даже не пытаясь убрать с лица кровожадную улыбку, и провела пальцем по его щеке, с интересом изучив размазанную по нему кровь.

— Роман, — беззаботно окликнул того Жон. — Это что, твоя девушка? Я не собираюсь участвовать с вами в групповухе, если ты намекаешь именно на это.

Нео явно ничуть не обиделась. Честно говоря, подобное предположение ее даже развеселило. Она склонилась к Жону и посмотрела ему в глаза. Что бы Нео там ни увидела, это заставило ее зрачки расшириться, а ее саму — хлопнуть в ладоши. Жестом попросив Романа "никуда не уходить", она выбежала из комнаты.

Жон вздохнул.

Что ей могло прийти в голову на этот раз?

Снаружи раздался испуганный крик, за которым последовал громкий звук падения, после чего Нео вновь показалась в комнате. Разумеется, Жон не мог ее видеть, поскольку дверь располагалась у него за спиной, но зато отлично слышал быстрый перестук каблуков по каменному полу.

Он замер, когда сзади на его плечи легли маленькие ладошки. Нео была достаточно непредсказуемой, чтобы, например, прямо здесь и сейчас сломать ему шею. Впрочем, так поступать она не стала, вместо этого поднеся какой-то предмет к его лицу.

Жон удивленно моргнул, глядя сквозь прорези маски.

На горе Гленн из всех видов масок можно было найти, пожалуй, только те, которые носили члены Белого Клыка. Ему даже стало интересно, кого именно ей пришлось убить ради этой штуки.

— Нео, — выдохнул Роман. — Я тебе, случайно, не говорил, какая ты умница?

Она бесшумно рассмеялась, что Жон отлично почувствовал, поскольку Нео прижималась к его спине. Но основное внимание пришлось уделить все-таки Роману, потому что тот с размаху опустил ногу на кресло — прямо рядом с пахом Жона.

— То-то ты показался мне знакомым, парень. Я сразу почувствовал, что с тобой что-то совершенно неправильно. Даже посреди заполненного террористами завода ты действовал спокойно, отстраненно и... эффективно. Слишком эффективно для своего возраста вне зависимости от того, какой ты там гений и вундеркинд. Никто из твоих ровесников не способен с таким безразличием отнимать чужие жизни, пилотировать Буллхэды и разрывать на части этих животных, словно они сделаны из бумаги. С тобой что-то не так... и я собираюсь выяснить, что именно.

— Мечтать не вредно, — усмехнулся Жон.

Роман рассмеялся, а затем толкнул его в бок, вновь опрокидывая кресло на пол.

— Ты отлично противостоишь боли, — сказал он. — Но существует множество способов сломить сопротивление человека. Я, конечно, не любитель этого дела, но нужда вносит свои коррективы, правильно?

Глаза Жона расширились от ужаса, когда в открытой Романом сумке он увидел несколько емкостей с неизвестной субстанцией, а также кучу различных игл и шприцов. Его охватила паника, заставившая попытаться порвать веревку. Та врезалась глубоко в кожу Жона, но это его не остановило. Опрокинутое кресло со скрежетом отодвигалось всё дальше и дальше от Романа, пока Нео не поставила ногу ему на грудь.

На ее лице виднелась всё та же кровожадная улыбка.

— Ты не поверишь в то, насколько много этих животных подсело на подобную дрянь, — рассмеялся Роман. — С другой стороны, какой-то смысл в этом есть... Большинство из них все-таки знает или хотя бы догадывается, что нынешняя миссия предназначена для смертников. Так зачем же терпеть боль, если ее можно утопить в наркотическом дурмане? Пила довольно быстро отыскал тех, у кого эту штуку не составило особого труда конфисковать для каких-нибудь более полезных дел.

Жон продолжил свои попытки освободиться, с ужасом глядя на иглу. Боль он еще мог выдержать, сосредоточившись на куда более неприятных событиях прошлого, но что будет, если его предаст собственное тело? Жон понятия не имел, что именно находилось в шприце, но легко мог представить себе последствия применения этой дряни.

Как только игла воткнется в кожу, спокойствие, ясность и самоконтроль начнут исчезать, сменяясь дурманом и полной неспособностью сопротивляться. Его перестанет заботить то, что он предаст своих друзей, пока сознание вновь не вернется к нему посреди их мертвых тел на руинах Вейла.

"Нет! Только не это! Не снова!"

Роман повернулся к нему, держа в руке шприц, наполненный какой-то коричневой жидкостью.

— Я вовсе не любитель наркотиков, — произнес он. — Только бесполезные идиоты пытаются спрятаться среди наведенных подобной дрянью иллюзий, лишь бы не сталкиваться лицом к лицу с реальной жизнью.

Роман схватил Жона за руку.

— Но ты сам в этом виноват, парень. Нужно было честно ответить на несколько вопросов, и тогда нам не потребовалось бы ничего такого.

Он ухмыльнулся.

— Итак, последний шанс... Либо ты начнешь говорить о своих друзьях, либо мы переходим к более действенным методам.

Жон широко раскрытыми глазами уставился на тонкую и острую иглу, на кончике которой виднелась маленькая капелька. Его трясло, а внутренности сжимались, готовясь к той боли, которую принесет с собой неизвестный наркотик. Но собрав всю свою волю в кулак, он посмотрел на Романа и выдавил из себя:

— Иди нах*й. Я тебе ничего не скажу.

— Сама видишь, что я пытался, Нео, — слегка наигранно вздохнул тот. — Я пробовал быть хорошим и получил в ответ вот это. У меня не остается никакого иного выбора, кроме как стать чудовищем! И помни о том, парень, что такой дрянью я ни сам не пользуюсь, ни другим не даю. Так что заранее извини мой... непрофессионализм в этом деле.

Жон ощутил укол иглы, после чего из нее в его организм стала поступать холодная жидкость, вызывавшая слегка притупленную боль. Он стиснул зубы, стараясь сосредоточиться именно на боли и не обращать внимание ни на что иное.

Это было сложно.

Казалось, что по его венам от руки к шее побежал огненный поток. На глазах выступили слезы, хотя Жон и полагал, что плакать уже давным-давно разучился.

Когда игла вышла из его руки, он обмяк, с некоторым трудом продолжая дышать. Неприятные ощущения разошлись от места укола по всему телу, вызывая сильную тошноту.

— С этим покончено, — рассмеялся Роман, отбрасывая в сторону шприц.

Покопавшись немного в сумке, он достал еще один, оказавшийся наполненным какой-то другой жидкостью.

Глаза Жона округлились.

— Но с тобой мы только начали. Я хочу, чтобы ты стал хорошим и очень послушным, — улыбнулся Роман, поднося иглу к руке Жона. — К тому же тут есть и свои плюсы... Еще несколько применений, и ты будешь просто обожать эту штуку.

* * *

В последний раз комбинация из Блейк, поезда и взрывчатки вынудила ее оставить позади всю свою предыдущую жизнь. И это было довольно забавно, поскольку сейчас она занималась тем, что минировала одно из зданий Белого Клыка, которое те использовали под склад для Праха.

Взрывное устройство тихо пискнуло, но даже этот едва различимый звук заставил Блейк вздрогнуть и осмотреться по сторонам.

Впрочем, вокруг никого не было видно.

Она вздохнула, засовывая готовую к применению взрывчатку за ящик. Это оказалась уже третья по счету бомба, и для обрушения всего здания такого количества должно было более чем хватить.

Само собой, та постройка, куда утащили Жона, должна была остаться целой и невредимой. Блейк не хотела рисковать его жизнью, хотя и понимала всю опасность прямой схватки с Торчвиком и той девчонкой, с которой они столкнулись в порту.

Конкретно в это строение пока еще никто не заходил, но Прах явно был очень важен для Белого Клыка и предназначался, скорее всего, для погрузки на поезд. Его подрыв вполне мог отвлечь внимание противника и помочь ей спасти Жона.

Блейк еще раз посмотрела на свой свиток и тихо выругалась. Связи по-прежнему не было...

С рычанием закинув себе на спину рюкзак Жона, она выскользнула через разбитое окно, находившееся с обратной стороны здания.

Ее ноша стала легче на какое-то количество взрывчатки, но там было еще немало очень интересных игрушек. Блейк понятия не имела, где и как он сумел всё это раздобыть, но собиралась выяснить по возвращению в Бикон.

Когда Жон и все остальные окажутся в безопасности.

Члены Белого Клыка вели себя очень невнимательно. То ли они не чувствовали никакой угрозы себе на горе Гленн, то ли так было всегда, и лишь сама Блейк ничего не замечала в те времена, когда еще являлась частью организации. Так или иначе, но большая часть охраны легко обходилась по проходам за зданиями, а их взгляды в основном оказались направлены на поезд и рельсы.

Ну, тем лучше было для нее.

Блейк приблизилась к той постройке, куда утащили Жона.

Главный вход, разумеется, отпадал. Уж точно не с тем составом противников, который собрался внутри. А вот по водостоку она вполне могла забраться.

Жону нужно было продержаться еще чуть-чуть.

Одно из окон третьего этажа оказалось давным-давно разбито. Блейк аккуратно вынула из рамы несколько осколков, а затем тихо пробралась в комнату, почувствовав, как под ее ногами хрустнуло стекло.

Ни криков, ни поднятой тревоги, ни выстрелов так и не последовало. Впрочем, времени на то, чтобы выдыхать с облегчением, у нее тоже не было.

Блейк прильнула к стене возле дверного проема, а затем осторожно выглянула в коридор. Тот оказался пустым и заброшенным. На полу лежала пыль, а в углах виднелась старая паутина.

Похоже, этим этажом никто не пользовался, потому что слой пыли выглядел совершенно нетронутым. По крайней мере, проверять все эти комнаты ей теперь точно не требовалось. Зато на лестнице было заметно множество следов.

Немного подумав, Блейк тихо спустилась по ней на второй этаж.

Здесь пол оказался несколько чище... Ну, то есть он всё еще оставался жутко грязным, но хотя бы пыль с него иногда сметали в сторону.

Она закрыла глаза и прислушалась, сумев уловить только отголоски какой-то приглушенной стенами беседы где-то вдали. Блейк нервно сглотнула, войдя в коридор и вздрогнув от того стука, который издавали ее касавшиеся бетонного пола каблуки.

В первой же комнате оказалось несколько пехотинцев Белого Клыка, но мимо них удалось без особых проблем прокрасться.

Жон должен был находиться где-то рядом с Торчвиком. Блейк со страхом подумала, что тот наверняка сейчас как раз допрашивал ее друга.

Пришлось напомнить самой себе о том, что Жон был сильным и находчивым... Даже сильнее Блейк. С ним вряд ли могло что-то случиться...

Разумеется, такие слова ее ничуть не утешали. Руки продолжали трястись, а сердце — бешено колотиться, потому что Жон оказался в подобной ситуации именно из-за нее... Он ее спас, и если бы не это, то сейчас допрашивали бы саму Блейк, а то и вовсе бывшие соратники уже успели бы казнить предательницу.

Дверь дальше по коридору внезапно открылась.

Блейк мысленно выругалась, метнувшись в комнату слева и прижавшись к стене. Мимо нее прошли два фавна.

— Босс хочет, чтобы мы ускорили погрузку.

— К чему такая спешка? Я думал, что у нас есть еще несколько дней.

— Скорее всего, что-то изменилось. Но так даже лучше. Я уже устал от этой помойки.

Блейк дождалась их ухода, после чего выскользнула обратно в коридор.

Что-то изменилось...

Неужели Торчвик решил переместить свою базу, опасаясь того, что нынешнюю уже обнаружили? Если это было так, то они могли потерять любые следы Жона, и ничего подобного допускать Блейк, разумеется, не собиралась.

Дверь в комнату, из которой вышли фавны, так и осталась открытой.

Она заглянула внутрь, но Жона там не обнаружила. Зато ее внимание привлекла лежавшая на столе карта, которая была очень старой, больше напоминая схему туннелей и подземных коммуникаций.

Блейк слегка прищурилась, глядя на зеленый кружок, видимо, отмечавший их текущее местоположение. По крайней мере, схематично нарисованный поезд намекал именно на это. И находились они на основной линии, которая вела... в Вейл?

Но разве эти туннели не запечатали? Джуниор ведь говорил о чем-то таком. И если загруженный Прахом поезд врежется в завал?..

Вся картина внезапно сложилась в единое целое, и Блейк расширившимися от ужаса глазами уставилась на карту.

Белому Клыку вовсе не требовалось перемещать припасы и Прах между своими базами при помощи поезда. Это была передвижная бомба, и из схемы туннелей становилось совершенно понятно, где именно ее собирались взорвать...

Прямо в сердце Вейла.

Остальным обязательно следовало об этом сообщить! И Бикону тоже!

Блейк достала свой свиток, но сигнала на нем по-прежнему не было. Тут ее внимание привлекло устройство связи на столе. Оно должно было работать там, где отказывались ловить сигнал свитки, иначе члены Белого Клыка просто не смогли бы координировать свои действия.

Устройство оказалось старым, архаичным и абсолютно бесполезным для Блейк. У членов ее команды не имелось с собой раций. Оно и являлось-то всего лишь усилителем сигнала, которые Белый Клык довольно часто применял из-за дешевизны и трудностей с попытками отследить источники подобных сообщений.

С другой стороны, Блейк ведь тоже не раз пользовалась таким прибором, а потому кое-какую пользу из него извлечь все-таки могла.

Она быстро отключила радио-модуль от усилителя, после чего поставила на его место свой свиток. Если ей удастся всё правильно соединить, то сигнал должен был начать распространяться чуть дальше. Возможно, этого всё же хватит, чтобы связаться с ее командой.

А если получится дождаться Янг и Вайсс, не говоря уже о полностью обученном Охотнике, то вместе они наверняка сумеют спасти Жона и заставить отступить Торчвика.

Блейк взяла свиток, аккуратно воткнув обрезанные и зачищенные провода в разъем. Картинка на экране немного дернулась, но это не помешало ей набрать нужный номер и выдохнуть с облегчением, когда связь оказалась установлена.

— Блейк?! — практически моментально ответила Вайсс. — Блейк, куда вы с Жоном подевались? Почему покинули лагерь?

— Нет времени объяснять! Жона захватил Белый Клык!

Вайсс с ужасом посмотрела на нее, но оказалась тут же отодвинута в сторону, а на экране появилось лицо Кроу.

— Где вы сейчас находитесь? — спросил тот. — Мы идем по вашим следам, но это слишком медленно. Какие-нибудь ориентиры назвать можешь?

— Мы возле входа в центральный туннель, который ведет в Вейл, — ответила ему Блейк. — Торчвик... он планирует отправить туда полный взрывчатки поезд, чтобы открыть Гриммам путь в город.

Кроу выругался.

— Ладно, я знаю, где это. Что там с парнем? Он в безопасности?

— Нет. Его захватили члены Белого Клыка и передали Торчвику. С тех пор я его не видела. Пожалуйста, поторопитесь! Они могут его убить!

— Уже в пути. Постарайся не высовываться. И не-... СЗАДИ!

Блейк попыталась обернуться и оказалась совершенно не готова к удару металлической тростью по голове. Она с криком отлетела в сторону, врезалась в стену и упала на пол, но успела открыть глаза как раз вовремя, чтобы заметить наступившего на ее свиток Романа Торчвика.

— Так-так, вечно вы появляетесь словно из ниоткуда, — усмехнулся тот.

С некоторым трудом подавив приступ паники, Блейк поднялась, чтобы тут же упасть обратно, когда Торчвик подцепил ее ногу крюком на конце своей трости. Она ударилась головой о бетонный пол, почувствовав, как перед ее глазами всё начало раскачиваться и расплываться.

— Нет уж, покончим со всем прямо здесь и сейчас, — прорычал Торчвик. — Ты и этот ублюдок и так доставили мне слишком много неприятностей.

Он пинком выбил Гэмбол Шрауд из рук Блейк, а затем поставил ногу ей на живот.

— К тому же ты видела планы нашего небольшого пикника и, насколько я сумел услышать из твоего звонка, успела рассказать о них своим друзьям. Не понимаю... Меня что, кто-то проклял?

— Г-где Жон? — выдохнула Блейк, пытаясь скинуть с себя ногу Торчвика. — Что ты с ним сделал?

— Хм? А, тот паренек? Я всего лишь задал ему несколько вопросов. Вначале он не был настроен на сотрудничество, но с правильной... эм... мотивацией рассказал мне всё. Целую кучу совершенно безумных вещей.

Она ощутила вставший в горле ком.

Жон никогда бы их не предал. Блейк в это просто не верила. И единственный пришедший ей в голову вариант, при котором он мог что-то рассказать, заставил ее глаза расшириться от ужаса.

— Что ты с ним сделал?! Если ты ему навредил-...

— Навредил? О, как раз наоборот — мне пришлось дать ему немного того, что все-таки излечило его от замкнутости, — усмехнулся Торчвик. — Хотя слово "немного" здесь, пожалуй, лишнее. Что же касается боли, то вряд ли он сейчас вообще понимает, что это такое.

— Чудовище! — воскликнула Блейк. — Где он? Что ты с ним сделал?!

— Вряд ли тебе стоит это знать, киска. Но разговор у нас выдался весьма познавательным... и мне знаком кое-кто, кто тоже не отказался бы с ним пообщаться. Что же касается тебя, то ты являешься всего лишь докучливым насекомым, — произнес Торчвик, перевернув свою трость и направив ее на Блейк. — А насекомых принято просто давить.

Ее охватила паника при мысли о том, что она сейчас умрет. Блейк попыталась стряхнуть с себя Торчвика, но тот просто перенес большую часть своего веса ей на живот, тем самым заставив ее вскрикнуть от боли. Сквозь выступившие на глазах слезы она заметила рядом рюкзак Жона.

— Скажи: "Спокойной ночи", — усмехнулся Торчвик, направляя трость ей в голову.

Рука Блейк упала на пояс — туда, где находились детонаторы.

— А ты скажи: "Бум".

— Что-?..

Торчвик не успел ничего спросить, поскольку здание сотряс взрыв, а снаружи послышались крики, вынудившие его перевести взгляд на окно.

Она не стала упускать подобную возможность, скинув с себя его ногу, потянувшись к рюкзаку и выхватив оттуда первое, что попалось ей в руки. Когда Торчвик вновь посмотрел на нее, Блейк со злорадством приставила свою добычу к его паху.

Праховый разрядник заставил его истошно завопить и отступить на шаг назад, слегка дымясь и подергиваясь. Но Торчвик успел ухватиться рукой за стол, так и не упав, а затем с рычанием поднял трость и выстрелил ей в спину. К счастью, конвульсии не позволили ему нормально прицелиться, так что заряд Праха лишь разорвал стену над головой у Блейк.

Та выскочила из комнаты, не забыв прихватить с собой оружие и рюкзак, но уже слыша топот членов Белого Клыка. Пусть ей и требовалось найти Жона, но ее собственное пленение или смерть в этом деле ничем помочь не могли.

— Нужно отыскать остальных, — выдохнула она, бросаясь к ближайшему окну.

* * *

Жон дергался на бетонном полу в луже собственной блевотины. Вскоре его скрутил очередной приступ тошноты. И еще голова... в ней всё плыло, раскачивалось и болело так сильно, что хотелось разбить ее об стену, лишь бы больше ничего не было. Впрочем, нечто подобное требовало столько усилий, что гораздо легче оказалось бы просто сдохнуть прямо на полу.

Какой-то приглушенный голос что-то от него настойчиво требовал... Встать... и куда-то идти...

Кто это был? Почему он вообще приказывал Жону?

Тот не знал ответов на все эти вопросы. К тому же его рвало чем-то черно-зеленым. Оно стекало с его губ по подбородку и собиралось на полу прямо перед лицом.

Что-то срочно требовалось сделать... Но что?

Жон ощущал раскалывавшуюся от боли голову, прекрасно понимая, что забыл нечто важное.

Процесс размышлений напоминал ловлю дыма голыми руками — вроде бы что-то и удавалось схватить, но потом оно просто ускользало сквозь пальцы. Это его раздражало, хотя мало какое чувство в данный момент могло бы посоперничать с тошнотой и головокружением.

Что-то нужно было вспомнить... Но что?

— С-спаси... — услышал он собственное бормотание.

— Что это было? — спросил какой-то грубый голос.

— Их... — кашлянул Жон, не в силах больше ничего из себя выдавить.

Его тело содрогнулось, а с лица скатилась капля пота. Он ощущал... тошноту, ярость, печаль и боль.

Целый калейдоскоп эмоций. И еще цветов, а также звуков и... боли.

Из всех оттенков наиболее знакомым ему показался красный, но какие-то эмоции вызывали еще черный, белый и желтый. Эти цвета почему-то заставляли Жона почувствовать себя лучше. Ну, то есть чуть менее плохо. И еще от них болели глаза, потому что с ними что-то требовалось сделать...

Нет, эта мысль опять куда-то исчезла...

Жон ощутил, как в его черепе что-то взорвалось, тут же заскулив и схватившись за голову.

Почему он не мог добраться до собственных мозгов и всё прекратить? И по какой причине его не оставляла мысль о снеге? Свежем, белом и теплом снеге... Разве снег вообще мог оказаться теплым?

Если его нагреть, то он же просто растает...

Эта мысль практически сумела пробиться через колеблющийся лабиринт его памяти. Жон не хотел, чтобы снег растаял и исчез. Он уперся руками в пол, отчаянно попытавшись подняться, но сил не хватало, а тело скрутил новый спазм.

— Похоже, он уже совсем того, — произнес всё тот же грубый голос. — Вот такая вот хрень получается с теми, кто принимает подобное дерьмо. Поверить не могу, что кое-кто из вас занимался этим добровольно.

— Ага, — раздался другой голос. — Но мне кажется, что в их случае дозы были гораздо меньше. Как думаешь, Торчвику удалось хоть что-нибудь узнать?

Торчвик...

Это слово что-то означало.

Жон с трудом открыл глаза, преодолевая тошноту и боль.

Это слово он ненавидел и желал убить. И еще имелось не менее важное слово "информация", которое вызывало у него дрожь ужаса. Что-то с ней требовалось сделать. Прекратить? Не дать? Отложить на потом? Не говорить?

Нужно было вспомнить...

Вот только что? Бежавший по венам огненный поток или раскалывавшую на части голову боль, от которой никак нельзя было избавиться?

Жон хотел свернуться калачиком и надеяться на то, что всё пройдет как-нибудь само, но какой-то части его сознания требовалось непременно встать и что-то сделать. Кого-то остановить? Или, может быть, еще немного полежать?

Неподалеку распахнулась дверь, и послышались довольно странные шаги — немного шаркающие. Как будто человек хромал.

Как Жон вообще узнал такие подробности? И зачем?

Внезапно его схватили за волосы и приподняли. Разумеется, это было больно, но все-таки не шло ни в какое сравнение со всем остальным, что ему довелось испытать.

Смутно знакомые зеленые глаза уставились в его налитые кровью. Большой и указательный пальцы раскрыли их пошире. Жон попытался отбить руку в сторону, но промахнулся на добрый метр.

— Всё еще не пришел в себя, а, парень? — рассмеялся мужчина.

Жон этот смех просто ненавидел. И еще тот был очень знакомым. Как будто его доводилось слышать множество раз, особенно в те моменты, когда умирали близкие и дорогие ему люди. Например, когда небольшой красный силуэт падал под ударами металлической трости.

Что-то внутри него начало жечь, и это оказалось совсем не содержимое его вен и даже не боль, а нечто совершенно первобытное...

Жон не хотел боли. К тому же ему очень не нравилось, когда страдал красный силуэт или кто-либо еще.

Он желал заставить этот смех замолчать. Навсегда.

Но мужчина бросил его на пол.

"Нужно... подняться... и убить его..."

Жон не хотел шевелиться и не понимал, кто и зачем отдавал ему приказы.

В его разуме раздавался смех и слышались голоса. Они были тихими и приглушенными, но Жона это ни капельки не волновало. Еще там имелась музыка, но ее было очень сложно разобрать, потому что доносилась она как будто бы сквозь длинный туннель. А в его руках находилось... что-то белое, мягкое и теплое.

Они танцевали рядом с другими людьми. Жон попробовал что-нибудь сказать, но так и не смог произнести ни единого слова. Тогда он попытался рассмотреть белую фигуру, но ее лицо всё время искажалось и расплывалось. Наверное, это должно было его напугать, но Жон не боялся. И еще он не испытывал одиночества...

Белая фигура рассмеялась, и ее смех сильно отличался от того, который Жон ненавидел. Он был легким, светлым и очень красивым...

Внезапно сцена стала рассыпаться и исчезать. Жон отчаянно старался схватить белую фигуру той рукой, которая не была прижата к полу. Не дать ей уйти! Вернуть всё назад!

— Нео! — произнес голос, который принадлежал явно не белой фигуре. — База больше не безопасна, так что мы грузимся на поезд прямо сейчас. Пила, возьми этого сонного красавца и засунь в какой-нибудь вагон. Я знаю кое-кого, кто не отказался бы перекинуться с ним парой словечек.

Перекинуться парой словечек?

Жону совсем не понравилось то, как это прозвучало. Он попытался встать, но замер, когда боль пронзила его до самых костей. Мир потускнел, с лица обильно стекал пот, а ему самому было очень трудно дышать. Впрочем, через секунду Жон снова ощутил воздух в легких. Тот никуда не пропадал, просто на секунду он и в самом деле разучился дышать.

Огромная рука подхватила его и закинула на плечо, позволяя полностью почувствовать всю свою слабость.

"Он... знает?.."

— Что сказал?.. — прохрипел Жон, на этот раз решив не спорить со звучавшим у него в голове голосом.

— Хм? — слегка приподняв свою шляпу, посмотрел на него тот самый ненавистный мужчина с не менее ненавистным смехом. Торчвик, кажется. — О чем ты, мой маленький козырь?

— Что... я... сказал?..

Слова были чем-то важны, хотя Жон и не знал, чем именно. Разве имело хоть какое-то значение то, что он когда-то там произнес? Ему вообще ничего не удавалось вспомнить. Лишь то, что пол был холодным, а державшая его сейчас рука — горячей. И теперь чувства Жона метались между этими двумя крайностями, словно между огнем и льдом.

— О, ты сказал много всего интересного, — ухмыльнулся Торчвик. — В кое-что я даже не поверил, но думаю, Синдер с радостью с тобой пообщается.

Новое имя принесло не просто гнев. Оно напомнило об огне и пепле, ранах и порезах, а также о смерти, смерти и смерти.

— Она меня убьет...

— Возможно, — рассмеялся Торчвик. — По крайней мере, она убьет не ме-...

— Тебя она тоже убьет... Ты умрешь, Роман. Ты всегда умираешь...

— Тч. Довольно с меня твоих бредней. Она вытащит из тебя всю правду, и ты одним своим существованием обеспечишь мне право на жизнь еще какое-то время. Пила, неси его в поезд.

* * *

Вайсс слегка запыхалась, пока неслась за Кроу по улицам мертвого города. Тот двигался без остановок, и за ним было очень сложно успеть, но ни она, ни Янг даже и не подумали попросить его снизить темп. Если честно, то Вайсс бы хотелось, чтобы он просто бросил их и побыстрее прибыл бы к тем, кто нуждался в нем больше всего.

К Жону и Блейк.

Первый попал в плен, а на вторую напали прямо во время их разговора через свиток...

Для ее и без того напряженных нервов это было уже слишком, как, впрочем, и для Янг с Кроу. Их путешествие проходило в полной тишине, нарушаемой лишь стуком каблуков по асфальту.

Впереди вспыхнул взрыв, поднявший в небо облако пыли.

— Туда, — произнес Кроу. — Кто бы на них сейчас ни напал, нам его действия на руку.

— Может быть, это сделала Блейк? — предположила Янг.

Судя по ее голосу, она и сама в таком варианте сильно сомневалась. Вайсс тоже не верила в возможность чего-то подобного, но всё же кивнула. Ей хотелось думать, что оба их товарища по команде находились в безопасности.

С Жоном наверняка всё окажется в полном порядке. Он был достаточно сильным, чтобы такая мелочь не смогла его сломить. Да Жон являлся тем еще ленивцем, но у него всегда имелся какой-нибудь план, позволявший противостоять даже тем, кто оказывался гораздо сильнее него.

Он обманывал и нарушал правила, так что здесь наверняка поступит точно так же. Скорее всего, к их прибытию члены Белого Клыка окажутся связанными, потому что Жон сумеет каким-то образом убедить их сдаться. А сам он будет сидеть и смотреть на них, удерживая у себя на коленях какую-нибудь девчонку помоложе.

И тогда Вайсс убьет его за то, что он заставил ее волноваться. Или хотя бы сделает так, чтобы Жон горько пожалел о своей попытке сражаться против террористов в одиночку.

На глазах у нее выступили злые слезы, а ладони сами собой сжались в кулаки.

Она заставит его страдать, потому что с ним ничего не случится. Жон окажется на месте, живым и здоровым, чтобы его можно было наказать, а рядом будет стоять и закатывать глаза Блейк. Да, Вайсс станет злиться, а он в ответ сотворит что-нибудь настолько тупое, что ее гнев обернется против нее самой. А затем Жон ее обнимет и попросит перестать волноваться.

Вайсс заставила себя отбросить всяческие сомнения. Всё произойдет именно так, как она себе представила. Об этом они позаботятся.

— Приготовьтесь к бою, — предупредил их Кроу. — И без колебаний. Бьем быстро и сильно, зачищаем всех, кого только найдем. Знаю, что вам сейчас хочется бежать на помощь вашим товарищам по команде, но так мы как раз и сможем обеспечить их безопасность.

Они вырвались из темного туннеля, осмотрев картину царивших там хаоса и разрушения. От одного из зданий поднимался столб черного дыма, а вокруг бегали фавны в форме Белого Клыка.

Еще один взрыв сотряс землю, наполняя воздух кисловатым запахом сожженного Праха. С севера послышался вой, напомнивший о том, кому именно в данный момент принадлежал этот город.

— Поезд, — произнесла Янг. — Блейк говорила, что они собираются взорвать его под Вейлом.

— У них ничего не получится, если мы выведем его из строя, — проворчал Кроу.

Вайсс практически не слушала их разговор, отчаянно пытаясь отыскать на поле боя пропавших товарищей по команде.

— Блейк! — крикнула она, ничуть не заботясь о бегавших вокруг террористах. Всё равно их прибытие не могло остаться незамеченным. — Блейк, где ты?!

— Похоже, у нас появилась компания, — прорычала Янг, указав на нескольких направлявшихся в их сторону членов Белого Клыка. — Нам сейчас не до вас! Уйдите с дороги!

— Убить их! — приказал один из террористов.

Как будто у них имелись на это хоть какие-то шансы.

Ярость Вайсс наполнила силой ее уставшие от долгого бега мышцы, позволяя проскользнуть под замахом первого противника. Миртенастер оставил на его руке глубокую рану, вынудив выронить оружие и упасть на колени в попытке остановить кровь. Тем легче для нее оказалось ударить его рукоятью в лицо.

— У меня нет на вас времени, — прошипела Вайсс. — Жон! Ты где?!

Мимо нее пролетела первая пуля. Другой террорист направил в ее сторону винтовку и открыл огонь.

Вайсс метнулась влево, после чего призвала под собой глиф и по зигзагообразной траектории устремилась к противнику, с легкостью уворачиваясь от всех его выстрелов. Тот явно запаниковал, но она не собиралась позволять ему сбежать.

— Ты встал у меня на пути! — воскликнула Вайсс, подсекая Миртенастером его ногу.

Фавн с ужасом посмотрел на нее, но она лишь пнула его в лицо.

— Блейк? — крикнула Вайсс. — Жон?

Неподалеку рявкнул дробовик, при помощи которого Янг познакомила своего противника со стеной ближайшего здания.

— БЛЕЙК! ЖОН! — завопила Вайсс, нахмурившись, когда на нее напал еще один фавн.

Она парировала его атаку, пируэтом переместилась ему за спину, после чего ударила рукоятью Миртенастера в голову. Противник отлетел в сторону, перевернувшись в воздухе, и со стоном рухнул на землю, но Вайсс уже потеряла к нему какой бы то ни было интерес. Она заметила чуть дальше очень знакомую фигуру.

Блейк...

Один ее вид заставил Вайсс вскрикнуть от облегчения и броситься к ней. Она успела подхватить пошатнувшуюся и тяжело дышавшую Блейк, после чего усадила ее на землю и опустилась рядом на колени.

Та оказалась покрыта грязью и синяками, но всё же осталась жива, так что Вайсс заключила ее в объятья, из которых никуда не хотела отпускать.

— Ты жива, — прошептала она внезапно охрипшим голосом. — Я подумала о самом худшем. О том, что ты... глупая девчонка.

— Жон, — выдохнула Блейк, обняв ее в ответ, но уже через секунду попытавшись вырваться. — Я не смогла его найти. Торчвик что-то с ним сделал... Что-то такое, из-за чего он был вынужден заговорить.

— Жон никогда бы не стал говорить, — произнесла Вайсс, и только после этого поняла, насколько кошмарной оказалась сообщенная Блейк новость.

Ее напарник никогда бы не сдал их Торчвику. Так каким же образом тот сумел заставить его заговорить?

Вайсс прикусила губу, попытавшись улыбнуться.

— Это неважно. Мы всё равно уже здесь, так что Жон не мог рассказать ничего полезного. Сейчас мы его спасем, и с ним всё будет в полном порядке. Мы снова станем одной семь-... одной командой.

— Где он? — спросил подошедший к ним Кроу, в то время как Янг бросилась обнимать свою напарницу. — Янг, нам сейчас не до этого. Где находится лидер вашей команды?

— Вон в том здании, — указала Блейк на одну из построек. — Он был там, но-...

— Неважно, — прервал ее Кроу. — Я его уже вижу.

Что?!

Вайсс обернулась, круглыми глазами уставившись на огромного фавна в форме Белого Клыка, забиравшегося на поезд. Над его плечом покачивалась голова с хорошо знакомыми ей светлыми волосами.

— Жон! — крикнула Вайсс.

Он должен был остаться живым, иначе зачем им понадобилось тащить его с собой? И это вызвало у нее невероятное чувство облегчения, а также гнев и ярость. Они уносили ее партнера прочь!

Поезд ожил, начав вибрировать и громыхнув сцепками вагонов. Зашипев, поршни принялись раскручивать колеса, приводя всю эту конструкцию в движение.

Оставшиеся члены Белого Клыка с криками и воплями нарушили строй, бросившись за поездом.

— Мы не можем оставить его им! — воскликнула Блейк.

— Мы и не оставим, — отозвалась Вайсс. — Нам всё равно требуется остановить поезд до того, как он пробьет Гриммам дорогу в Вейл. Ведь так?

Последний вопрос был адресован дяде Янг.

Тот кивнул.

— Все на поезд, — сказал он. — Это наш билет обратно в Вейл, а по пути заодно подберем твоего парня. Понятия не имею, что с ним хочет сделать Торчвик, но на что-либо хорошее я бы не рассчитывал.

Сверкнув глазами, Вайсс ринулась вперед, и остальные тут же последовали за ней.

Для нее не имели абсолютно никакого значения желания Торчвика. Она не собиралась отдавать ему своего товарища по команде, лидера и партнера! Жон Арк принадлежал лишь ей одной, и если кто-то собирался попытаться отнять его у нее, то вскоре ему предстояло узнать, что случалось с посмевшими покуситься на собственность Шни.

* * *

Озпин остановился у окна своего кабинета, посмотрев вдаль. Даже кружка горячего кофе его сейчас согреть почему-то не могла. Оставшийся с раннего утра холод никак не хотел покидать тело, а взгляд сам собой обращался в сторону горы Гленн.

Он сделал очередной глоток, пытаясь отогнать от себя любые сомнения. Человек на его посту не имел право демонстрировать окружающим собственные страхи.

Отправленная туда команда умела постоять за себя, а возглавлявший ее молодой человек оказался умным, не по годам опытным и хитрым, пусть и весьма ленивым. Да и Кроу должен был за ними присмотреть. Нежелание следовать правилам ничуть не мешало ему оставаться одним из самых доверенных людей Озпина.

Но почему же тогда тот никак не мог избавиться от сжавшего его сердце дурного предчувствия? По какой причине взгляд то и дело обращался в ту сторону?

Может быть, он волновался зря? Возможно, Глинда всё же была права, и ему следовало немного отдохнуть?

Само собой, Озпин не мог всерьез рассматривать этот вариант, пока действия Королевы продолжали ложиться тяжким грузом на его совесть. С другой стороны, ему всё же стоило попробовать отвлечься... Чем-то занять свой разум, чтобы хоть ненадолго перестать испытывать тревогу.

Вернуться за стол оказалось очень сложно. Хотелось вжаться лицом в оконное стекло, чтобы собственное отражение не мешало смотреть на гору Гленн, но Озпин заставил себя сделать сначала один шаг, а затем еще один и еще.

Могло подойти любое занятие: куча документов, необходимых для Фестиваля Вайтела, или хотя бы уже вскрытое и прочитанное письмо от его старого друга Джеймса... Но на глаза ему попался расстегнутый браслет, лежавший в не до конца задвинутом ящике стола.

Возможно, небольшое потакание собственному любопытству было способно на время занять его ум и избавить от забот. По крайней мере, оно не могло никому принести никакого вреда.

Озпин вытащил из браслета карточку памяти и вставил ее в терминал, выводя на экран карту передвижения мистера Арка по Вейлу.

Секундой позже он замер.

* * *

Пол дрожал. Холодный металлический пол, к которому прижималось его лицо. Это одновременно приносило новую боль и успокаивало старую.

До ушей доносилось постукивание металла о металл, а всё вокруг покачивалось так, будто его запихнули в огромную коробку и теперь размеренно трясли.

Память подсказала, что это было очень похоже на поезд. И еще она упорно напоминала о чем-то крайне важном, связанным с этим самым поездом.

"Почему я... не могу... вспомнить?.."

Неподалеку находились пятеро, которые разговаривали с вызывавшим ненависть шестым. Пять животных и один монстр. Из этих животных четверо оказались мелкими, а последний был чуть крупнее. Мыши и крыса.

— Меня не волнует, что там произойдет, Пила. Отцепите несколько последних вагонов чуть раньше, если понадобится. Нам совсем не нужно, чтобы эти проклятые идиоты до нас добрались.

— Я лично их видел, — прорычала крыса в маске. — Всегда мечтал убить Шни.

Пальцы Жона проскребли по полу, сжавшись в кулак.

Это был не только гнев. В нем кипела настолько сильная ненависть, что он вновь попытался встать.

Белый и красный цвета оказались для него слишком важны. Но только не красный на белом — это сочетание не отмывалось и не забывалось, оставляя в памяти незаживающие раны. Следовало убедиться в том, что красный цвет ни в коем случае не попадет на белый.

— Ладно, я это сделаю, если так надо. Прослежу за тем, чтобы всё прошло по плану, и никого не пропущу мимо себя. Доволен? — спросила крыса.

Монстр молча кивнул, после чего вышел из коробки. Его тяжелые шаги еще некоторое время доносились до Жона.

"Он знает... слишком много..."

Где-то глубоко внутри возникла уверенность, что ему требовалось встать и пойти за тем монстром, а потом попросить его всё забыть. Убрать из него знание. Какое? Жон этого не помнил, но точно знал, что оно было как-то связано с цветами, огнем, пеплом и кровью.

"Останови... его..."

Что именно ему требовалось остановить? Воспоминания, боль или того монстра, который слишком много знал?

"Всех..."

— Вы четверо останетесь здесь, — обратилась крыса к мышам. — Следите за тем, чтобы вон тот идиот остался цел, и никому не позволяйте его убить.

— Поняли, — вздохнула одна из мышей, подождав, пока крыса не ушла. — Тьфу, только зря тратим время. Остальные сражаются за наше дело, а мы тут караулим какого-то вонючего человека.

— Еще и обдолбанного, — рассмеялась другая мышь, пнув Жона в живот. — Ну и кто теперь животное, а? Валяешься на полу, словно бездомный пес.

— Хватит. Если об этом узнает Пила или — хуже того — Торчвик, то нам всем мало не покажется.

— А как они узнают? Мы просто скажем, что он сам бился головой о пол, — хмыкнула всё та же мышь, еще раз пнув Жона.

Тот на удар никак не отреагировал. Боль от пинков казалась ему приглушенной и блеклой, в отличие от ощущений, которые доставляли бежавшие по венам огненным потоком и раздиравшие его тело на части наркотики. Именно клубившийся в голове туман заставил его застонать, а также острая необходимость что-то сделать.

Но что?..

"Сосредоточься..."

На чем Жон должен был сосредоточиться?! Не мог этот голос в голове выразиться хоть немного понятнее, а лучше и вовсе заткнуться?!

"Он знает... Заставь его... забыть..."

Кто знал что? И зачем его требовалось заставлять забывать?

Жон лежал на холодном полу, думая о цветах и слушая хихиканье мышей. Он понимал, что ненавидел этих животных, и... и было еще что-то очень важное. Они находились на поезде, который направлялся в Вейл.

Вейл и был чем-то важным... Поезд, Вейл, Прорыв, Бикон... смерть, пепел, огонь-...

"Синдер..."

Это было то самое слово, которое Жон ненавидел больше всего! О, как же сильно он его ненавидел — до скрежета зубов и громыхавшего в голове стука сердца.

Жон зарычал, свернувшись в клубок.

Чем являлось это самое "Синдер"? Как он мог остановить эту штуку, заставить уйти туда, откуда оно пришло?..

Хотя нет, данное слово обозначало кого-то, и мысль о том, что ее следовало остановить, пробивалась через любую тошноту и туман. Это было его предназначением, путем... всем, что составляло его суть.

"Она им навредит..."

Навредит кому?

"Вайсс, Янг, Блейк... всем им..."

Эти имена показались Жону знакомыми. Они мелькали у него перед глазами калейдоскопом цветов, заставляя задерживать дыхание. С одной стороны, они оставались всего лишь словами, но с другой, означали для него всё. Эти имена и были для него всем, и ради них он оказался готов на что угодно. Кто мог осмелиться им навредить?

"Останови..."

Да... Ему нужно было остановить всех этих диких животных. Они хотели кусать и рвать на части белый, черный и желтый цвета, вымазав их в красном.

Да, он обязательно должен был их остановить... Но как?

Жон раз за разом спрашивал об этом у голоса в голове, пока тот не ответил:

"Убей их".

Так просто?..

Его тело вздрогнуло, а налитые кровью глаза распахнулись.

— Ладно.