Избранный Силой: сны о былом (джен)

На допотопном хронометре, занимающем слишком много места в его комнатушке, уже давно начался новый день, у него слипались глаза, но увлечённо читающий с датапада Люк упорно вгрызался в строчки. Завтра, то есть уже сегодня, в десять утра по местному времени память умной машинки вместе с ценнейшим текстовым содержимым полностью обнулится, поэтому ему нужно любым способом успеть дочитать очередную главу из прошлого его отца.

Сброс операционки датапада до заводских настроек происходил раз в галактические сутки и помимо игрушек уничтожал еще и все загруженные на него документы. Всего лишь баг в программном обеспечении, но в условиях тотального наблюдения службы внутренней разведки, что слишком уж разошлась в последнее время, этот баг стал их с Зевом спасением. И если ранние годы дневника отца оказались вполне безобидными — кроме кратких, но весьма хлестких описаний учителей из Храма, а также оды занудству Оби-Вана, ничего крамольного там не было, — то более поздние, посвященные периоду перед войной и во время её, таковыми не назовёшь. И попадаться с ними было весьма рискованно… вплоть до обвинения в измене.

Отчеты с того, что на языке джедаев называлось агрессивными переговорами — те самые, что он ранее читал в исполнении сначала Кеноби, а потом уже и самого отца. Но в отличие от официальных, эти были куда полнее, написанные простым и понятным языком, в котором без купюр было описано — что скрывалось под этой крайне обтекаемой формулировкой. Что породило у Люка подозрения, будто разница между ситхом и магистром ордена лежит скорее где-то в области философии, чем в применяемых ими обоими методах. Просто у первых все было куда масштабнее и не прикрыто идеологией. Сенат — этот публичный дом демократии, во всей ее неприглядности: кулуарные сплетни и подковёрные интриги; шантаж, убийства и предательства. Произвол корпораций и кланов; голод, нищета и рабство… Материалы того времени наглядно демонстрировали, что Республика не была царством божьим в галактике, впрочем, и Орден джедаев отнюдь не походил на ангельское воинство.

Личные записи его отца не были дневником в общепринятом понимании: то были скорее попытки собрать воедино фрагменты жизни, можно сказать почти автобиография. Малыш Эни, а впоследствии генерал Энакин Скайуокер брался писать только тогда, когда давление на него превосходило ту норму, которую может выдержать живой человек. Будущий лорд ситхов стремился облечь в текст то, о чем в ордене запрещено было даже думать не то, что говорить, ибо «во тьму ведут тебя сомнения твои, юный Скайуокер» — вспомнилось ему брюзжание Йоды.

Писал будущий лорд ситхов, кстати, очень даже неплохо, можно даже сказать талантливо, особенно в последние годы, что как раз пришлись на период Войн Клонов. Некоторые главы больше напоминали заметки для журналистских расследований, вперемешку с короткими записями о чудачествах Асоки Тано, и длинными — о жене, чьё имя не называлось, а также очерками о военных действиях в том или ином участке галактики.

Вопросы, поднимаемые Энакином уже попадались в статьях того времени, когда Люк искал информацию о своём отце, но тогда он их гордо отверг, посчитав имперской пропагандой, теперь же им с Зевом пришлось идти на невероятные ухищрения, чтобы снова найти и прочитать их. Модный и до сих пор журнал, чей владелец и главный редактор в одном лице — некто Э. Уоллес — явно обладал большими связями, раз не побоялся печать и размещать на официальном сайте статьи, разоблачающие существующие в Республике проблемы. Написанные в хорошо узнаваемом по отцовским дневникам стиле, они выделялись из общей массы, и у Люка возникло запальчивое желание задать несколько неприятных вопросов мадам Мотме, напрочь порушив всю конспирацию. Отец пытался привлечь внимание людей к самым различным аспектам войны и всех её «двигателей», и, судя по комментариям под статьями, у журналиста Лойнара — девичья фамилия бабки Энакина и их с Леей прабабки соответственно — была масса единомышленников. Что лишь заставляло крепко задуматься, такой ли ужасной была смена формы правления, как им это преподносят в Альянсе? Теперь ему нужно было как-то исхитриться и найти хоть что-нибудь об Империи против которой он сражается, что-нибудь помимо того, что своим членам охотно предоставляет Восстание…

Люк почувствовал, как на него накатывает сонная одурь и тряхнул головой — спать было нельзя. Если он сейчас заснет, то не успеет дочитать главу до десяти утра и ему придется ждать еще несколько дней, прежде чем у него появится возможность снова закачать данные на датапад. Но чем ближе любознательный сын подбирался к концу, тем тяжелее ему было в моральном плане: Люк знал, как все закончится, а его молодой и полный жизни отец — нет.

Он лишь на мгновение опустил веки, чтобы дать отдых уставшим глазам и… без малейшего перехода или предупреждений со стороны Великой очнулся совсем в ином месте.

…Причудливое, старое здание с высоким, будто парящим среди темнеющих облаков куполом, больше похожим на крепость, оно было расположено между огромными небоскребами. Стоя на каменных плитах и ошарашенно пялясь на яркие огни большого города, Люк как никогда почувствовал себя фермерским пареньком с Татуина — он раньше никогда не видел чего-то столь грандиозного.

Юный Скайуокер огляделся по сторонам, однако отца или еще каких приближенных к нему персонажей рядом не было, так что ему пришлось обратиться к Силе, чтобы найти хоть кого-нибудь.

И он нашел — за стенами старинной крепости были джедаи. Много джедаев.

Неужели это?.. Не может быть!

Люку было невероятно, просто безумно интересно, хотелось своими глазами увидеть место, о котором писал Энакин в своём дневнике, однако, памятуя о том, к кому собрался ворваться без приглашения, он не двигался с места, на которое его выкинуло, ожидая какого-то знака или разрешения войти. Ему с лихвой хватило мягкого предупреждения не лезть, куда не просят, что он получил на той странной планете, где отец вернул себе утраченное и больше так встревать не хотелось.

По Великой прошла рябь — легкая и незаметная. Практически на грани восприятия толком не обученного одарённого вроде него, но её наверняка заметили в Храме.

Тишина из умиротворяющей стала тяжелой, давящей — как будто перед большой грозой или извержением вулкана.

Поскольку юный Скайуокер так и остался на каменных ступенях, он увидел их раньше, чем остальные джедаи. Как ему удалось узнать у специалиста по Войнам Клонов — Зевулона, цветные отметины на броне республиканских штурмовиков означали принадлежность бойцов к тому или иному легиону, который соответственно был приписан к тому или иному генералу из ордена. С первого дня Империи и по сегодняшний день Кулак Вейдера так и не сменил расцветку… получается отец никогда особо не скрывал, кем он стал? Вот только почему за столько лет это никому не пришло в голову? Или все же пришло?

Они шли прямо на него нескончаемым потоком, и это было очень страшно — ровные колонны тяжеловооруженных штурмовиков в до боли знакомых бело-синих латах.

Клоны. 501-ый легион.

И Люк все понял. Гибель Ордена джедаев — вот что сегодня ему хотела показать Великая.

Они шли медленным, печатным шагом, как на параде — неотвратимые и опасные, словно сама смерть. А возглавлял их затянутый в черное молодой ситх, закутанный в коричневый балахон — еще не Повелитель Тьмы и даже не милорд, пока только Вейдер.

Нет… Нет, не он. Это определённо не могло быть ни Энакином Скайуокером, ни Дартом Вейдером. Конечно, как и всякому любящему сыну, а Люк уже успел полюбить, ему хотелось обелить своего отца, но, увы, не в этом случае. Безумные злоба и ярость исказили красивое лицо молодого мужчины — сквозь глазницы на мир смотрела хищная тварь, и мир она этот искренне ненавидела. Её выдавали глаза. Не залитая тяжелым золотом, а испорченная чем-то желтым, радужка, как будто новообращенный ситх был чем-то болен или отравлен — невероятно мерзкий оттенок.

Тварь жаждет крови, и сегодня она насытится ею сполна.

Шагающий впереди своих воинов отец остановился, резко вскинув руку и следом за ним, с пугающей синхронностью остановились и клоны, выстроившись в стройные шеренги, разбившись на две ровные части.

— Сэр? — донесся до Люка голос из ближайшего от него шлема.

Откуда-то с задних рядов со все той же невероятной слаженностью на передние передали диковинные и даже на вид тяжелые орудия, которые здоровяки из 501-ого легиона едва удерживали на весу.

— Взрывайте точки 4.4.2 и 4.5.7, — приказала маскирующаяся под его отца хищная тварь и, высокомерно вскинув голову, победно усмехнулась.

Первые ряды, по обе руки от своего пугающего главаря, присели, после чего с видимыми усилиями водрузили себе на плечи тяжелые орудия и открыли огонь.

Сорок выстрелов слились в один. Почти мгновенная перезарядка, затем еще сорок. И еще.

В образовавшиеся сквозные отверстия тут же полетели гранаты. Снова взрывы, но уже внутри. А в ответ, из проёмов выскочили слегка подкопченные джедаи с активированными световыми мечами, но тут же были встречены шквальным огнем. И прежде, чем те добрались до клонов, грамотно и организованно расстреливающих их словно в тире, защитников у Храма значительно поубавилось.

За проведённые в Альянсе годы Люк привык к тому, что имперские штурмовики не ахти какие вояки, поэтому поначалу считал, что выставлять штурмовиков против джедаев — это заведомо проигрышный вариант, но сегодняшний вечер показал ему насколько он ошибался в своих суждениях. Такая выучка… Это было страшно: бойцы знаменитого Кулака Вейдера были больше похожи на дроидов — быстрые и до невероятности профессиональные. Неспособность пользоваться Силой или выделывать немыслимые акробатические номера они компенсировали превосходной выучкой, знанием противника и чрезвычайной меткостью.

— Группы Коммантау и Джио прорываются из точек 3.2.7 и 3.3.9, — прохаживаясь между мертвыми телами джедаев и придирчиво рассматривая их световые мечи, приказал ситх.

— Приказ принят, сэр, — равнодушно отозвался кто-то из клонов — признаться честно, для Люка они и в Силе были одинаковыми.

От общего строя отделилось чуть меньше четверти бойцов, и деловито направились куда-то вправо.

— Отлично, но при этом не забываем и о главной миссии, — напомнил им вдогонку Вейдер. — Моатт и Силек — на вас 2.4.8 и 2.6.1, — отобрав несколько клинков и на пробу взвесив каждый из них в руке, но, наконец, остановившись на одном, продолжил раздавать указания тот.

— Сделаем.

Названные подразделения так же организованно и слаженно отправились налево.

— Ну а мы, господа, идем напрямик, — предвкушающе протянул командир, включая световые мечи. — Замыкающие, соберите всё оружие противника, — приказал Вейдер, прежде чем ринуться в бой.

Атака защитников ордена захлебнулась и ободренные нападающие бело-синей лавиной хлынули внутрь, возглавляемые своим ужасным лидером.

И рухнули стены, а вместе с ними рухнул и Храм.

Однако внутри их уже ждали — джедаи.

Много джедаев.

Началась настоящая мясорубка. Защитники мира и хранители равновесия с упорством самоубийц бросались на молодого ситха. Будущий Темный Лорд успешно защищался, его прикрывали солдаты, стараясь не подпустить рыцарей. Даже несмотря на «Приказ 66», те в первую очередь, были сосредоточены не на уничтожении ордена, а на помощи друг другу и защите командира. Но это не особо помогало — в замкнутых пространствах крепости, в которой они знали каждый закоулок, джедаи превратились в страшных противников. И Энакину, чем бы он ни был отравлен, было сложно одновременно руководить вторжением, отбиваться от противников и защищать своих людей. Тот, как и штурмовики, вопреки помутнению сознания, заботился о своих: вовремя отводил от них удары световых мечей и вытаскивал из-под завалов — выработанные на Войне Клонов инстинкты требовали своего. Именно это и решило на чьей, в первую очередь, стороне симпатии Люка.

«Так значит в Храме, во время его уничтожения моим отцом, были только юнлинги, да, Оби-Ван?» — горько усмехнулся он — еще одна ложь от магистра Кеноби. Впрочем, сколько их уже было за все время знакомства?

Пользуясь своим состоянием бесплотного призрака, повстанец, даже зная, как это скажется потом на его самочувствии, прыгал сквозь нападающих и защитников, чтобы в мельчайших подробностях разглядеть бушующее вокруг него сражение. Это зрелище стоило того, чтобы на него смотреть. Вокруг погибали клоны и такие же джедаи, как и он сам, а Люк, словно зачарованный ловил каждое смертоносное движение, каждый отточенный жест отца, любуясь. Несмотря на засевшую внутри того хищную тварь, и на то, что жажда крови практически до неузнаваемости исказила черты лица, Энакин был и оставался прекрасным бойцом — будто демон возмездия, что явился покарать джедаев за их преступную безгрешность и мнимую святость.

Нападающие на новообращенного ситха джедаи как-то неожиданно закончились, и 501-ый легион, возглавляемый своим лидером, быстро продвинулся вглубь уже покорённого здания. Покорённого, но еще не сдавшегося: из ближайшего закутка выскочил мальчишка, чем-то отдалённо напоминающий Люку самого себя — такого же молодого и глупого, но отчаянно желающего отомстить. Взмах меча и юноша падает к ногам Вейдера. И такие вот смертники, по пути к зданию Совета ордена попадались им еще не один раз.

Клоны направленными взрывами уничтожают генераторы защитного поля, и отец световыми мечами вскрывает массивные двери как консервные банки. Он во главе своих штурмовиков вламывается в большой зал с огромными окнами, заполненный толпой напуганных детишек самых разных рас, в возрасте от двух до пятнадцати лет. Увидев прорвавшихся сквозь защиту, они побросали учебные световые мечи и всей гурьбой бросились к Энакину, даже несмотря на то, что тот не деактивировал лайтсейберы.

— Магистр Скайуокер, что происходит? — обнял того за ноги перепуганный мальчишка-нагаи, глядя на того большими серыми глазами, блестящими от выступивших на них слёз. На вид он был самым младшим из всех.

— Вы пришли забрать нас? — на отце повисла миленькая краснокожая твиллека.

Вейдер молча стоял на месте, несколько ошарашенный таким напором. А тем временем его солдаты тихо и незаметно взяли под контроль Зал Совета.

— Что с вашими глазами? — насторожился ботан, вспушив мех, отчего становясь похожим на пушистый шарик. Несколько его единомышленников, тут же включили световые мечи и заняли круговую оборону вокруг самых младших юнлингов.

— Полагаю, он пал на Темную Сторону Силы, — предположила зажатая между массивных тел клонов пожилая женщина — её, вместе с несколькими мужчинами как раз приволокла новая партия клонов. Люку она чем-то смутно напомнила Дарт Трею.

— Я вам не верю, вы ошибаетесь, мадам Йокаста! — еще сильнее вцепившись в колени ситха, отчаянно замотал черноволосой головой нагаи.

— Он совсем не злой! Как вы можете такое говорить? — вторила малышка-твиллека, готовая защищать своего кумира.

— Он — ситх, и то, что вы не хотите верить, этого не меняет, — пожала плечами джедайка.

Отец все еще молчал и Люку с каждым мгновением, все меньше и меньше нравилось его безмолвие — он готовился к худшему.

Тихо перешептывались вконец запутавшиеся дети, спокойно восседала на одном из мягких кресел мадам Йокаста, не обращая внимания на неподвижных, будто игрушечные солдатики, штурмовиков. Похоже ситуация зашла в тупик.

Относительную тишину нарушил один из солдат — тот выронил из рук бластер и рухнул на колени, хватаясь за белый с синими отметинами шлем и буквально сдирая его со своей головы.

— Я не могу! Не могу! — простонал смуглый темноволосый мужчина, закрывая лицо руками.

— Что с тобой, боец? Возьми себя в руки, не позорь подразделение, — глухо прозвучало из-под шлема командира группы.

— Не могу… не могу… — как заведённый повторял тот.

— Джейх, помоги ему, — отмер, наконец, отец.

Ближайший от бесноватого штурмовика солдат, передав свое оружие соседу, присел на корточки перед своим собратом и тоже избавился от шлема.

— Остряк, приди в себя, — затормошил товарища Джейх, но тот его совершенно не слушал, все твердил свое «не могу». — Эй, только не говори мне, что хочешь опростоволоситься перед лордом Вейдером! — мягко поддел он бьющегося в истерике клона.

— Перед лордом Вейдером? — переспросил Остряк, отнимая руки от лица.

— Да, нашим лордом, — с улыбкой подтвердил боец, кивая на молодого ситха.

Карие глаза, точно такие же, как и Джейха — они были похожи как братья-близнецы, разве что стрижки разные — с безумной надеждой посмотрели на командира.

— Генерал! Прошу, помогите мне, генерал Скайуокер! — чуть ли не плача взмолился тот.

Штурмовики как по команде вскинули бластеры, направив их на своего главаря.

— Вы собираетесь стрелять в меня? — изогнул брови Вейдер, небрежно отшвыривая от себя детей, словно те были чем-то не важным.

Солдаты опустили оружие. Не нужно было обращаться к Великой, чтобы почувствовать, что они сконфужены и растеряны.

— Что с твоей головой, Остряк? — раздраженно спросил отец, при этом настороженно косясь на своих людей. — Отвечай, — вложив в свои слова Силу, приказал он.

Тот, следуя указанию, собрался и попытался описать свои ощущения:

— Н… не знаю, но это рвет меня на куски. Что-то давит… мысли путаются, я словно не осознавал себя. Помогите мне, прошу вас, генерал Скайуокер! — воскликнул солдат, протягивая руки к ситху. Он тянулся к своему командиру, как к последней надежде и такое доверие пугало Люка даже больше, чем безукоризненная выучка клонов.

Кулак Вейдера в едином порыве опять вскинул бластеры.

Это и стало отправной точкой, после которой все изменилось. Отец вздрогнул и прикрыл глаза — по Залу Совета прокатилась волна Силы, отключив напуганную малышню — а когда открыл их, то его глаза снова стали голубыми.

Перед ними снова был Энакин, и снова он был джедаем.

И внезапно еще двое солдат рухнули на колени. Все повторилось заново.

— Это напоминает мне майндтрик, но только какой-то странный, — без малейшей жалости, словно бы наблюдая за интересным представлением, поделилась своим мнением мадам Йокаста. — С возвращением вас на Светлую Сторону, — равнодушно поздравила она Энакина.

— Скорее на гипноз, — поправил её один из пожилых Одаренных, с интересом энтомолога, откопавшего новый вид, рассматривая корчащихся штурмовиков. — Помнится, мы исследовали одного безумного солдата, что убил джедая.

В ответ на его слова, ближайший от незримо присутствовавшего здесь Люка клон, вскинул бластер и выстрелил в старика.

— Уничтожить джедаев. «Приказ 66» в силе, — бесстрастным, будто у дроида с отключенной программой имитации личности, голосом произнес тот, стреляя во второго пожилого мужчину и третьим выстрелом не попадая в мадам Йокасту. — Уничтожи… — боец не договорил, рухнув на малиновый ковер, как подкошенный.

— Ну же, Избранный, делайте уже что-нибудь со всем этим, если не хотите сражаться со всем своим любимым 501-ым легионом! — несколько нервно поторопила отца седовласая дама, срывая с себя дымящийся головной убор.

Скайуокер-старший вдохнул воздух, выдохнул и вместе с этим, по Силе прошла рябь. Из него наружу рвалось нечто темное, опасное и до боли знакомое. И отец выпустил это. Милорд Вейдер, которого все знали, родился не из лавы Мустафара, а именно здесь и сейчас. Весь Храм от и до заполнило темное присутствие. Неистовое, злое и яростное, но не такое зрелое, как его ощущал Люк, но, тем не менее, такое отцовское, что у него даже защемило в груди.

— Говорю один раз, поэтому слушать меня внимательно и запоминать, — казалось низкий, рокочущий голос молодого ситха заполоняет собою каждый коридор, каждый закоулок и каждое сознание услышавшего его. И причем заполняет в буквальном смысле этого слова — из отца вырвалось нечто темное, подавляющее не только волю, но и что-то еще, непонятное молодому повстанцу и волной прокатилось по зданию павшего Храма. — Вы — только мои солдаты! Какое имя и звание я бы ни носил, у вас может быть только один командир — я! Приказ ясен?

И ответом ему был рев тысячи глоток его воинов:

— ДА, СЭР!!!

Древний храм содрогнулся.

— Эммм, мой лорд, а что будет с детьми? — нерешительно спросил Оскал, тем самым нарушая всю эпичность момента.

Отец крепко задумался. Какое-то время он молча разглядывал юнлингов, словно увидел их впервые, что-то обдумывая, взвешивая и наконец, принимая решение.

— Ну, раз ты спросил, тебе этим и заниматься, — усмехнулся Вейдер. — Поэтому ты и Джейх с Шрамом, берёте себе в помощь по десятке бойцов, осторожно эвакуируете малышню из Храма и доставляете на нашу перевалочную базу для экстренных случаев. Для связи используем секретный канал. Выполнять.

— Есть, сэр! — за всех козырнул Шрам и довольные клоны, словно скинувшие с себя груз целых планет, умчались.

— Тебе, Аллес, предстоит заминировать здание так, чтобы тела можно было опознать только при дорогостоящей экспертизе, так что выбирай себе помощников и выдвигайся. А тебе, Нац, взять троих ребят и собрать все световые мечи, что найдёте.

— Будет сделано, генерал, — кивнул один из бойцов — по-видимому, тот, который знаток взрывного дела — второй же просто отдал честь и молча испарился вместе со своей группой — заниматься собирательством.

— Оригинально, Скайуокер, — выдохнула женщина после того как пришла в себя. — Но как вы догадались, как и на что воздействовать?

— Я знал о заговоре против джедаев, хранитель, только не знал, что за ним стоит Палпатин, — пояснил Энакин. — Клон, которого вы изучали, был особенно близок к моему капитану — Рексу, а тот просто не мог не прийти ко мне со своей бедой. Так что, об органических чипах в головах у солдат Республики я узнал самым первым и долгое время искал способ с ними бороться. Но так и не нашел ответа — слишком уж много было проблем, — рухнув в мягкое кресло по соседству с ней, пожаловался он джедайке. — Именно вы подсказали мне верное решение.

— Превосходный план Сидиуса едва не накрылся медным тазом и все из-за того, что у одного из генералов сложились почти семейные отношения со своими клонами и те ради своего командира нашли силы, чтобы сопротивляться чипам. Какая прелесть! — фыркнула мадам Йокаста.

Люк понимал с пятого слова на десятое, но ему было отчаянно любопытно, поэтому он испытал самое настоящее возмущение, когда его что-то начало тянуть вниз.

Голоса отца и странной женщины, по характеру казавшейся ему просто вылитой Дарт Треей, доносились до него как сквозь подушку, но все же последнее что ему удалось услышать — был её вопрос:

— Что теперь со мной будет, Скайуокер?

Ответ будущего имперского главнокомандующего ему уже узнать не удалось.

…Очнулся Люк у себя в кровати с затекшим телом, ужасно ноющими мышцами и полностью обнуленной памятью датапада. На часах было две минуты одиннадцатого по сулустианскому времени. Начинался новый день.