Несмотря ни на что (гет)

Гермиона очнулась от мягких покачиваний в руках единственного парня, которому могла вот так разреветься в рубашку. Сколько раз она плакала так, сколько раз этот человек утешал и успокаивал её? Она всё помнила и была всегда ему благодарна.

«Надёжный, верный, нежный Гарри Поттер, почему я смотрела на тебя, как на друга, младшего брата? Почему относилась к тебе не так, как ты заслуживал? Почему позволяла уродцу Рональду доводить себя до слёз, а плакаться бежала к тебе? Почему позволила рыжей сучке увести тебя прямо из-под моего высокомерного носа? Потому что верила Уизли и не верила в свою, пусть очень призрачную надежду, не верила в себя. Джинни сразу показала, что она обожает тебя. А что мешало мне? Ничего. Она не стыдилась при мне тренироваться в написании своей будущей фамилии — Поттер, а я хлопала глазами и ничего не понимала. Младшая Уизли постоянно говорила мне, как она любит тебя, как страдает из-за твоего невнимания. Говорила и бегала утешаться в кладовку с Томасом. Получается, она внушала мне, что Гарри Поттер обязательно будет принадлежать ей — Джиневре Уизли. Да. У рыжей всё получилось блестяще, а я отказалась от борьбы, даже не начав её, и сама же подталкивала единственного парня, самого близкого для меня, в объятия другой. И кто я после этого? Дура? Нет! Слишком мягко сказано. Идиотка безмозглая — вот кто я такая».

Самокритичность всегда присутствовала в характере Гермионы, иногда ей казалось, что она слишком недооценивает себя. «Сегодня не время для слёз, нужно во что бы то ни стало доказать себе, и, в первую очередь, Гарри, что Уизли лгут. Одних слов будет мало». Гермиона перестала мучить себя, она решила действовать и опровергнуть все грязные обвинения Уизли. И сделать это прямо сейчас. Грейнджер выскользнула из объятий своего друга и, оглянувшись, направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Гарри сочувственно смотрел в спину уходящей девушки. Выражение лица Гермионы перед уходом было очень ему знакомо. Она всегда так смотрела перед тем, как озвучить уже принятое решение и согласия окружающих для неё не требовалось. Он знал, что в такой момент необходимо поддержать её, что бы она ни задумала. «Промокшую на груди рубашку надо сменить, иначе Гермиона мгновенно отругает меня за неряшливый вид», — сообразил Поттер и тоже решил посетить выделенную для него комнату.

Скудный гардероб, вернее, его отсутствие, не располагал к продолжительным примеркам — заменить рубашку на водолазку и все дела. Джинсы и так чистые, зачем их менять? А вот попробовать причесать взлохмаченные волосы — это нужно постараться. Справившись кое-как с причёской, Гарри осмотрел себя в зеркале и в сто первый раз решил: «Постригусь коротко! И пусть все видят мой долбаный шрам! Волан-де-Морта уже нет. Так что привыкайте».

Гарри покинул комнату и пошёл в гостиную ждать Гермиону. «Говорить о том, что мы выяснили в процессе беседы, сейчас бесполезно. Она всё прекрасно поняла, и надо только помочь ей», — подумал Поттер и, присев на диван, выбрал канал новостей, настроившись на длительное ожидание. Обдумывая полученные сведения о себе и о любимой девушке, он неумолимо сползал к самому простому решению. А как назвать желание применить к Рональду Уизли пыточное заклинание? На его взгляд, это было самым простым решением возникшего кризиса в отношениях с Уизли. Занятый изобретением пыток для рыжего, он пропустил появление Гермионы.

— Ты уже переоделся? Правильно сделал, а сейчас мы отп… — Гермиона была вынуждена прерваться.

— Гарри, что с тобой? Очнись немедленно!

Поттер смотрел на стоящую перед ним девушку в голубом платье и видел другую. Он видел перед собой Гермиону из мира по другую сторону Арки смерти, и страх узнавания мгновенно парализовал его.

«Неужели она всё-таки умерла и теперь пришла попрощаться со мной? Но она же была жива, я же всё сделал правильно!» — внутри Гарри бушевал ураган эмоций. Он, как загипнотизированный, смотрел на неё остекленевшими глазами и дрожащими губами прошептал:

— Ты жива?

— Извини, конечно, Гарри, но почему ты решил, будто я не живая?

Ответ Поттера объяснил его странное поведение:

— Платье, Гермиона. Это голубое платье было на тебе там, в моём времени, и в мире мёртвых. Ну, ты понимаешь... Извини, но я думаю, что оно тебе не идёт, — сбивчиво бормотал он. Поттер неожиданно поменял свое мнение об этом платье, хотя на первом уровне посчитал, что оно ей очень идет. Нет, то, что напоминает о смерти, не может идти его любимой, просто не может.

— Я всё поняла, сейчас переоденусь.

Гермиона практически влетела в свою спальню и обессилено прислонилась к закрытой двери.

«Меня похоронили в этом платье, а Гарри подумал, что я умерла здесь, и поэтому у него было такое странное выражение лица, похожее на оцепенение. Вот гадство какое, и сколько ему пришлось всего пережить из-за меня. Всё, всё! Надо собраться, а голубое платье мне теперь точно не идёт и не подойдёт никогда!»

Сменив платье на джинсы и блузку, Грейнджер вернулась в гостиную и, не давая открыть рот своему другу, сразу выпалила:

— А теперь мы отправимся в больницу святого Мунго.

Он не стал задавать вопросы, а просто молча подошёл к ней и взял её за руку.

Гермиона трансгрессировала вместе с Поттером к больнице. Она считала, что обязана ему была доказать свою правоту.

Как только они оказались в лечебнице, Гермиона сразу подошла к дежурному колдомедику, чтобы узнать куда ей нужно идти. Молоденькая ведьма, узнав суть проблемы, направила её на третий этаж к целительнице Робертс. Грейнджер вернулась к ожидавшему её у входа Гарри и, схватив его за руку, потащила за собой.

— Так, ты идёшь со мной и не задаёшь глупых вопросов.

Вид покорно идущего парня говорил сам за себя. Потяни она его в ад, он бы и тогда не сопротивлялся. Искомый кабинет нашёлся очень быстро, постучав, Гермиона вошла, не забыв затянуть за собой Гарри.

Немолодая целительница уставилась на вошедших:

-Девушки приходят в этот кабинет без сопровождающих, — вместо приветствия спокойно сказала колдомедик.

Так же спокойно Гермиона напористо принялась объяснять:

— Извините нас, точнее меня, мисс Робертс, но присутствие молодого человека для меня крайне важно. Дело в том, что я хочу знать — девственна я или нет. Будет легче, если молодой человек узнает правду от вас.

Гарри прижавшийся к стенке, в этот момент готов был провалиться сквозь землю, услышав, о чём идёт речь.

— Девушка! Он не верит вам и поэтому вы привели его сюда? — удивилась целительница.

— Немного не так. Он верит мне и ничего не требовал, но я не верю себе и хочу, чтобы меня осмотрели и вынесли вердикт в его присутствии — какой бы он не был.

— Догадываюсь, что вас беспокоит, мисс…

— Мисс Грейнджер, мэм.

— Хорошо, мисс Грейнджер, проходите к кушетке.

Целительница Робертс уложила Гермиону на специальный медицинский стол и принялась выводить одной ей понятные движения волшебной палочкой.

Молчаливый Поттер с беспокойством ожидал окончания процедуры. Гарри чувствовал себя лишним в этом кабинете, у него было ощущение, что он стоит подглядывает за чем-то очень таинственным и невероятным. Ему было не важно — девушка Гермиона или уже женщина, сам виноват, если что. Хотя нет, он немного лукавил, если его любимая окажется невинной — Гарри будет на седьмом небе от счастья, но ей об этом он не скажет ни за что.

Для себя он всё решил уже давно, и менять ничего не собирался, какой бы результат ни озвучила колдомедик, любить Гермиону он всё равно не перестанет.

Диагностирование закончилось, и целительница улыбаясь, произнесла:

— У вас всё в порядке — вы девственны, мисс Грейнджер, и никакие заклинания восстановления или стирания памяти на вас не применялись. Надеюсь, это всё, что вы хотели?

Гермиона поднялась со стола, обрадовано и немного виновато посмотрела на целительницу:

— Нет, не всё. Я хочу получить официальный документ, заверенный печатью, с результатами того, что вы мне сейчас сказали.

— Не буду спрашивать, зачем вам такой документ, мисс Грейнджер, уверена, вы знаете, что делаете, — колдомедик уселась за свой рабочий стол, и начала быстро писать на пергаменте.

Через минуту она отдала листок в руки Гермионе, а она в свою очередь передала его Гарри, ссылаясь на то, что ей его некуда класть. Поттер сложил документ пополам и положил в карман джинсов.

Гермиона поблагодарила мисс Робертс и, прихватив с собой немного ошарашенного Гарри от всего происходящего, покинула кабинет. Её настроение заметно улучшилось, и она надеялась, что её друг правильно оценил всё, что она сделала, а главное — для кого. «Знаю я этих парней: напридумывают себе чёрт знает чего и будут постоянно терзаться глупыми мыслями, а тут всё документально подтверждено. Про то, что меня натолкнул на такую идею ты сам, тебе, Гарри, знать необязательно. Не нужно тебе знать, как я боялась результата обследования, не нужно знать, что я готова сделать с рыжими, ох, не нужно», — про себя рассуждала Гермиона, выходя из больницы.

— Могу я задать тебе глупый вопрос, — Гарри, наконец, осмелился заговорить.

— Можешь, только для начала мы выйдем из здания и переместимся на Косую Алею. Ты вроде обещал меня туда сводить.

— Как скажешь, — Поттер вновь повиновался её воле.

Оказавшись на месте назначения, Грейнджер полностью перевернула представление Гарри о ней. «Гермиона не побежала в книжный магазин, а идёт в кафе Фортескью — но там нет книг. Что она собралась там покупать? Ничего не понимаю», — Поттер был в недоумении. Усевшись за столиком, Гермиона ободряюще улыбнулась задумчиво смотрящему на неё парню:

— Спрашиваешь, зачем я это сделала? Имеется в виду Мунго.

— Ты читаешь мои мысли? — Поттер сел за столик напротив неё.

— Нет, но хочется научиться, и не отвлекай меня. Слушай. Во-первых — для собственного спокойствия, а то вдруг Рональд заявит, что стирал мне память по моей собственной просьбе и он только делал то, что я просила. Во-вторых — да неважно, что, во-вторых, ты и так всё понял.

Гермиона замолчала и принялась разглядывать посетителей кафе, проклиная себя за малодушие: «Ну что мне стоило сказать, что это и для него тоже? Прямо сказать — для тебя, Гарри. Нет же, стыдно мне, видите ли». Поттер не умел читать чужие мысли, но не считал себя полным дураком, он понял недосказанность в её словах.

— Для меня не требуются никакие доказательства. Я с самого начала поверил тебе. Если ты скажешь, что завтра Рождество — я пойду покупать тебе подарок и сомневаться в твоих словах не буду.

— Знаю, Гарри, уверена, что тебе ничего доказывать не нужно, но так надёжнее, поверь. А про Рождество завтра я подумаю, идея мне понравилась, — улыбнулась она, было видно, что её настроение стало гораздо лучше.

Владелец кафе своим появлением удержал Гарри от продолжения разговора.

— Могу я угостить вас, мистер Поттер, и вашу девушку за счёт заведения.

— Как хотите, — не стал отказываться Гарри.

Довольный владелец ушёл, улыбаясь непонятно чему. Поттеру не нравилось, что его благодарят таким способом за победу над Тёмным лордом и не успел он высказать своё возмущение, как Гермиона снова начала переворачивать всё с ног на голову:

— Ты на меня сердишься, я же вижу.

— Нет, не сержусь, слегка не понимаю, но принимаю всё, что ты сделала и сделаешь.

Гермиона протянула через стол руку и с благодарностью накрыла его ладонь своей. Для неё много значили его слова, пусть он и не понимал, что сказал. Идиллию момента разрушил ломающийся юношеский голос:

— Посмотри, Крис, победитель Тёмного лорда, а достойную девушку найти себе не может — как будто грязнокровка ему пара.

Слова, развалившегося за соседним столиком аристократичного вида юноши, обращённые к своему другу прозвучали достаточно громко в помещении. Немногочисленные посетители сразу обратили внимание на такую провокацию и выжидательно рассматривали девушку, в чей адрес было произнесено оскорбление. Гарри Поттер ещё только поднимался, одновременно обнажая волшебную палочку, как Гермиона стремительно подошла к оскорбившему её молодому человеку.

— Значит, я грязнокровка и недостойна победителя? — ровным и малость испуганным голосом Грейнджер задала вопрос. С каждой минутой она становилась все смелее, к злости на Уизли добавились эти обидные слова и Гермиона себя могла с трудом контролировать.

— Да. Я считаю грязнокровку неприемлемым выбором для победителя, только девушка из чистокровных семей и никак иначе, — упорствовал сторонник чистоты крови.

Грейнджер многообещающим взглядом остановила уже готового броситься в бой, подошедшего Поттера и вежливо обратилась к оскорбителю:

— Молодой человек, невежливо разговаривать с девушкой сидя, не представившись — видимо, мамочка тебя плохо научила этикету и дальше оскорбления людей твоё образование не продвинулось.

Недобитый сторонник идей Волан-де-Морта встал, окинув презрительным взглядом Гермиону:

— Я не представляюсь перед грязнокровками и отбросами общества. Отойди от меня подальше, от тебя за версту разит зловонью! И ещё...

Грейнджер такого стерпеть не могла она подошла к нему ближе, на расстояние менее полушага, а затем со всей накопленной за день злостью врезала кулаком в нос брезгливо говорящему юнцу.

Что он хотел сказать, Гарри не узнал, как и невольные свидетели безобразной сцены.

Удар Гермионы получился сильным и точным. Мгновение назад высокомерный юнец рухнул под боковой столик и лежал молча, закрывая лицо рукой. Сквозь его дрожащие пальцы начала сочиться обыкновенная кровь из, безусловно, аристократического сломанного носа.

Гарри Поттер действовал в стиле своей девушки — подошёл к другу валяющегося уродца и, наклонившись, прошептал:

— Если у моей девушки будут малейшие неприятности — вы очень пожалеете.

Перепуганный взгляд парня всё сказал без слов. Но Гарри было этого мало — оскорбление слышали все и ответить он должен также — всем.

— Все здесь присутствующие знают, кто я такой, — с каждым словом его голос обретал силу. — Меня не смог убить Волан-де-Морт. Меня не победили Пожиратели смерти. Как думаете, смогу я защитить свою девушку? Есть сомневающиеся? Нет? Может, кто-то ещё хочет указать мне, с кем встречаться? Не бойтесь, моя девушка больше никого бить не будет. Я убью любого, кто посмеет её оскорбить! Вам ясно? — Гарри оглядел сидящих в кафе презрительным взглядом. — Принимаю ваше молчание за согласие. Тогда всего наилучшего, — издевательски закончил он и, подхватив под руку Гермиону, вышел из кафе с гордо поднятой головой.

Никто не кричал им в спину, никто не спешил вызывать авроров, они пристально смотрели, как Гарри уводил девушку подальше от злополучного кафе.

Догадаться, что творилось в душе Гермионы, было нетрудно — он сам ощущал злость, обиду и весь букет негативных эмоций. Пока подруга молчала и шла рядом с ним, Гарри начал первым:

— Я ведь только хотел защитить тебя и поэтому назвал своей девушкой. Мало кто рискнёт напасть на тебя после моих слов в этом чертовом кафе.

Вместо понимания он получил неожиданный, гневный выпад:

— Я могу за себя постоять, мистер Поттер, а ты… Ты болван… Ты ничего не видишь… Ты…

Не желая выслушать все «комплименты» в свой адрес, Гарри выбрал единственную, правильную на его взгляд тактику продолжения разговора. Он интуитивно понял, что надо соглашаться с любимой девушкой, тем более — она говорит правду.

— Гермиона! Согласен с тобой — я болван, придурок и всё-всё, что ты про меня подумала.

Признание собственных недостатков, не произвело на Грейнджер никакого впечатления. Она печально посмотрела на него и промолчала.

«Боже, когда я научусь держать язык за зубами и говорить, что-то умное и в нужный момент, а не так, как только что. Назвал её своей девушкой перед чужими людьми, а в лицо сказал совсем другое. Путь к её сердцу уже свободен, а я снова облажался», — Поттер мысленно ругал себя за необдуманные слова.

Гарри хотел крикнуть ей то, что она для него самая идеальная пара, другие варианты вообще не рассматриваются, и рассматриваться никогда не будут, а мнение идиотов его не волнует. Он остановился в проулке, за книжным магазином, придержал бездумно шагающую Гермиону, повернул лицом к себе и всмотрелся в её глаза. «Начинать сейчас разговор о собственных чувствах к ней будет крайне эгоистично с моей стороны. Сегодня она пережила достаточно потрясений и надо дать ей время успокоиться. Не хочется услышать: «мне надо подумать», а ведь в таком состоянии она именно так и скажет». Приняв такое мудрое, с его точки зрения, решение он поинтересовался у неё:

— Надеюсь, ты уже успокоилась? Нечего переживать из-за дураков.

Своим «умным» вопросом он вызвал улёгшуюся немножко злость Гермионы, смешанную с большой долей откровенного сарказма.

— Ах, Гарри! Я совершенно, абсолютно, непрошибаемо спокойна, как сфинкс, как плотно поевший удав. С чего бы мне психовать, не скажешь, Гарри?

Отчётливо слышимое рычание в последнем произнесённом слове вынудило Поттера опасно над ней пошутить:

— Скажи это не мне, а сломанному носу того придурка.

Собиравшаяся продолжить свою гневно-саркастическую тираду, Гермиона неосознанно улыбнулась, как будто вспомнила нечто приятное, а потом и вовсе начала хохотать. Смех, даже нервный, лучше, чем злоба, и Гарри не останавливал её, а с удовольствием присоединился к ней.

— Ты умеешь разрядить ситуацию, — отсмеявшись, сказала она, и тут же сменила тему разговора. — За что мы сражались, мучились, Гарри? Ничего ведь не изменилось, как относилось общество к маглорожденным так и относится, как были у власти чистокровные ублюдки, так и остались. Смерть Волан-де-Морта ничего не изменила в сознании людей — всё осталось по-прежнему. Год назад большинство волшебников трусливо пряталось от одного его имени, а сегодня — так же трусливо прячут свои лица от угроз победителя Тёмного лорда.

Гарри взял ладонь Гермионы в свои руки и ответил:

— Я сражался за тебя, за погибшего Сириуса, за Тонкс, за малыша Тедди, а про остальных и не думал. Иногда они мне снятся все, а просыпаясь, я задаю себе аналогичные вопросы.

— Почему ты не сказал мне ничего про кошмары? — обеспокоенно спросила Гермиона.

— Потому что там, в моём времени, тебя нет, и мне не с кем было поговорить, а здесь ты и так тянешь всё за двоих, — примирительно поднял руки Гарри, — обещаю всё тебе рассказывать и не беспокоить по пустякам.

Реакция Гермионы на его слова настораживала. Она внимательно всматривалась в его глаза — решая для себя одной ей понятную проблему.

— Так, Гарри, сейчас мы немедленно отправляемся домой, ужинаем и спать. Ах да, и никакого телевизора, — уточнила она. — На сегодня мы получили и так слишком много впечатлений для одного дня.

— Слушаюсь и повинуюсь, командир Грейнджер! — улыбаясь во все тридцать два зуба, согласился парень.

Готовность выполнить любой её приказ чуть ли не фонтанировала из него. Попроси она его спрыгнуть с крыши дома — спрыгнул бы, только предварительно уточнив, откуда именно прыгать.

Они взялись за руки и тут же аппарировали. Сильно не заморачиваясь с ужином, они быстро насытили желудки тем, что было в наличии, и уставшие разбрелись по своим комнатам.

Оказавшись в спальне, погружённый в беспокойные размышления Гарри, принял душ и улёгся на кровать. «Как же набраться смелости, чтобы признаться ей? И одновременно с этим не потерять навсегда единственного друга». Задавая себе вопросы, и не отвечая на них, он даже не заметил, как уснул. Наверное, его тонкая душевная организация не вынесла такого «чудовищного» напряжения.

_____________________________________

Коллажи к главе:

https://fotki.yandex.ru/next/users/natasha-kov2016/album/485282/view/1499916

https://fotki.yandex.ru/next/users/natasha-kov2016/album/485282/view/1500282

https://fotki.yandex.ru/next/users/natasha-kov2016/album/485282/view/1499836