Избранный Силой: сны о былом (джен)

Изначально Эскадрон Смерти создавался как флот быстрого реагирования для различных нужд тогда ещё не главнокомандующего. Новый фаворит Палпатина — Таркин получил в своё распоряжение Звезду Смерти, а имеющему привычку всё запоминать и впоследствии мстить так, чтоб галактике мало не показалось, Вейдеру высочайшим указом подарили игрушку подешевле. Правда, на деле же всё обернулось несколько иначе: к созданию собственного флота Дарт Вейдер подошел с немалым размахом. Под шумок был полностью перевооружен 501-ый легион, с верфей едва ли не реквизированы новые суда, а из различных соединений отобраны лучшие кадры — столько настоящих профессионалов своего дела в одном месте можно было наблюдать лишь раз в году по корусантским кантинам, пока всё высокое командование отчитывалось перед Императором.

О любимом детище главнокомандующего слухов ходило столько же, сколько о самом ситхе, и Чиранеау предоставлялась возможность на собственной шкуре прочувствовать, что из них миф, а что реальность. Перевод по протекции старого знакомца ещё по команде Таркина, которому вдруг для чего-то понадобились его мозги, прямиком из хорошо обжитого кабинета в открытый космос, стал для Гилберта полнейшей неожиданностью.

Он был произведён в звание адмирала всего за неделю до эндорской битвы, поэтому флотом обзавестись не успел и теперь уже вряд ли обзаведётся. Ещё вчера новоиспеченный адмирал просыпался от лучей солнца, заглядывающих в окно, и к восьми являлся в здание генерального штаба на Корусанте, теперь же ему приходилось привыкать к серым стенам дюрастилового гроба на сверхзвуковой тяге, мертвому освещению, идеальной до зубовного скрежета дисциплине и унылому пейзажу за окном. А ещё эти писаные и не писаные законы по девяносто процентам которых жил весь флот и вдобавок ещё десять — особые заморочки Эскадрона Смерти!.. Раньше Чиранеау слышал о чем-то подобном лишь в виде гуляющих по штабу анекдотов, теперь же они здорово осложняли ему жизнь. Законы, которые адмиралу теперь нужно было знать даже лучше, чем воинский устав, дабы каким-то неосторожным высказыванием случайно не настроить против себя всё местное общество. Всё эти бравые вояки чрезмерно подвержены периодическим острым приступам патриотизма, различным глупым суевериям и не менее идиотским ритуалам, которые обязательно нужно знать, а иначе ты будешь изгоем в любой кают-компании — в этом вопросе, наверное, впервые армия и флот были абсолютно солидарны друг с другом.

Официальная гибель Императора и бегство с поля боя Эскадрона Смерти оставили Гилберта в подвешенном состоянии: ни флота, ни должности — сплошная формальность. Адмирал без флота, да и адмирал, он, собственно, лишь по бумагам. Не то чтобы штабист до мозга костей сильно переживал по этому поводу, становиться похожим на тех вояк, мозги которых чуть более, чем полностью забиты патриотическими лозунгами, ему не улыбалось — хватит и того, что они в огромном количестве слонялись по «Исполнителю». Чиранеау знал, что Палпатин щедро наградит его за верную службу, когда расправится со своим мятежным командующим, главное только дожить до этого мига и не попасться адъютантской службе Тёмного Лорда на передаче секретной информации местной. Слухи о том случае семилетней давности, когда Вейдер пропал на несколько дней, и никто кроме почившего ныне Уоллеса с подчинёнными того не искал, ходили самые разнообразные. Якобы за то время, эти активисты умудрились вычислить целую шпионскую сеть в Эскадроне Смерти, — говорили, будто бы от Альянса, но Гилберт доподлинно знал, что то были люди Императора, — каковую главком позже удушил или отправил на смерть под различными благовидными предлогами.

Если его, не приведи Сила, конечно, Морроу поймает на горячем, то Пиетт лично пристрелит из именного бластера предателя и ему никто и слова не скажет против, а между собой ещё и оправдают. И вовсе не потому, что быть казнённым за измену — это профессиональный риск любого шпиона, а из-за того, что посмел предать Вейдера и Империю в его лице. Ну, что за дикость, право слово?..

Последний раз Гилберт общался с Фирмусом ещё когда тот вместе с ним работал в команде Таркина. Их начальник прямо-таки обожал коллекционировать таланты, а также собирать пауков в банку и наблюдать, как они едят друг друга — это была его любимая забава. Вот так и получалось, что мелким служащим вроде Гилберта с Фирмусом приходилось объединяться в группы, чтобы не быть съеденными более крупными товарищами.

Его приятель всегда был крайне скуп на демонстрацию своих эмоций, больше напоминая собою дроида, чем живого человека. Впечатление лишь усиливалось за счет аналитического склада ума, эйдетической памяти и взгляда снулой рыбы, которым Фирмус имел привычку окидывать собеседника, когда мозги параллельно заняты решением другой задачи. Прошло немногим больше десяти лет и вот уже его приятель стал командующим флота. И это-то с его воистину штабным презрением к солдатне и крайне циничным взглядом на жизнь! Чиранеау искренне недоумевал: как Пиетту вообще доверили Эскадрон? Вопрос «кто?» отпадал сам собой — достаточно вспомнить чей это флот, а у Вейдера всегда было своё мнение по поводу уместности или не уместности того или иного индивидуума на занимаемой им должности.

Впрочем, через какое-то время, Гилберт был вынужден сменить своё мнение — прошедшие годы здорово изменили Фирмуса, и работа в подчинении у ситха оставила на нём свой след. Теперь его приятель знал «Исполнитель» до последнего винтика, мог с закрытыми глазами разобрать и собрать своё табельное оружие, в спортивном зале без особого труда укладывал на маты спарринг-партнёра в два раза крупнее себя.

«Я достаточно ценный актив, чтобы милорд потратил на меня время» — усмехнулся Пиетт в ответ на его изумлённо вскинутые брови. И это стало самым лучшим подтверждением того, что приятель полностью вжился в шкуру адмирала и любимчика главнокомандующего, потому как «милордом» — уважительно и едва ли не с придыханием, — повелителя ситхов называли только служащие на его личном флоте. И за этим тоже стояла какая-то традиция, о которой Чиранеау никто так и не потрудился сообщить.

Если же говорить о самом Эскадроне Смерти, то подчинённые Вейдера боялись… И любили, как ни странно. Несмотря на тяжелый характер, невероятную требовательность к качеству и количеству выполняемой подчинёнными работы, ореол совсем не метафорического ледяного ужаса и тянущийся шлейф из трупов «разочаровавших» его темнейшество военных. Любили и готовы были броситься за ним и в огонь, и в воду.

— Это уже мазохизм какой-то, — периодически кривился Гилберт, глядя на немое обожание с которым младший персонал провожает повелителя ситхов.

Для него — известного прагматика и скептика до мозга костей — практически обожествление цепного пса Императора, пусть и официального наследника трона, было невероятной дичью. Разумеется, Чиранеау не мог не признавать того факта, что для ужаса, летящего на крыльях ночи, Вейдер поразительно харизматичен, но всё же… нет: дикость и какая-то ненормальная привязанность.

— Напротив. Это скорее защитная реакция психики, — обычно равнодушно пожимал плечами адмирал, но пояснять, что же он имел в виду, не спешил.

И сейчас, когда ситху понадобилась поддержка, вопрос «а надо ли это нам вообще?» даже и не поднимался — «Исполнитель» просто сменил курс и на предельной мощности двигателей понёсся выручать своего хозяина.

Глядя на нервно меряющего шагами мостик флагмана старого приятеля, Чиранеау только диву давался: тут скорее нужно беспокоиться о тех бедолагах, которым не повезло на свои головы поймать ситха, а не переживать, вдруг кто обидел бедного и несчастного Вейдера, о боевых навыках которого уже лет двадцать как слагались легенды. Ну, ладно, адъютанты — те вообще трясутся над своим шефом как четыре курицы над одним-единственным яйцом, — но Пиетт-то чего?..

Остаётся только догадываться, чем Вейдер заслужил такое к себе отношение от того, кого при штабе Таркина дроидом называли не только за глаза, но и в лицо, а Фирмус даже и не думал обижаться. Впрочем… — Чиранеау покосился на бледного от ярости Пиетта, как раз в этот момент отчитывающего старшего помощника «Максвелла» — нет, это совершенно не его дело.

* * *

Задумчивости коммандера Антиллеса мог бы позавидовать и знаменитый Мыслитель, статуя которого стояла в Национальном парке Кореллии — он всё ещё не мог определиться в своём отношении к Вейдеру. Проблема была в том, что папаша Люка ему… ну нравился он ему, и с каждым проведённым в его обществе часом всё больше и больше. Именно в этом и крылась загвоздка — Ведж ненавидел Империю, ненавидел за зверства, творимые под её флагом. За гибель любимой, за смерть своих боевых товарищей и за взорванный по приказу спятившего Таркина Алдераан. А Вейдер… — черт бы его побрал! — Вейдер воплощал собой государство, против которого он столько лет боролся — во всяком случае, именно так ему рассказывали в Альянсе. Глава, которого, как оказалось, промышляла организацией заказных убийств за просто неприличные суммы.

Ему не следовало спрашивать адмирала о Вейдере — глупый вопрос. Нужно было видеть, как тот дёрнулся, едва лорд сошел с челнока — Пиетт едва ли не бросился ощупывать ситха на предмет «следов от допросов». Так, что это можно было классифицировать не просто как «Наверное — да», а даже как «Да, черт побери!».

Ведж украдкой покосился на своего собеседника, стараясь не оглядываться на шагающих в самом хвосте контрабандистов. Командующий Эскадроном Смерти адмирал Фирмус Пиетт. Об этом человеке он не раз слышал от Люка и Зевулона — доверенное лицо самого повелителя ситхов, человек на которого Вейдер оставляет свой «Исполнитель». А это очень о многом говорит в лётной среде, — папаша Люка ведь в первую очередь пилот, и только потом уже повелитель ситхов, палач и главком. Ведж, вот, к примеру, свой крестокрыл мог доверить лишь Скайуокеру… обоим Скайуокерам теперь уже. Это-то его и пугало.

* * *

Это, наверное, уже нервное… — всё-таки не каждый день едва ли не под ручку с адмиралом совершаешь променад по коридорам флагмана имперского флота — нет, точно нервное. То какие-то тени мерещатся, то странные взгляды у всех встречных служащих, и ещё ощущение странное, — будь оно не ладно, — словно с каждым шагом вглубь этого монстра корабельной индустрии что-то меняется, что-то оживает, ворочается… и просыпается.

Что это: помешательство или у него вдруг решила обожаемая Малышом Великая Сила отрасти?

Обеспокоенный своим умственным состоянием Хан переглянулся с отчего-то вздыбившим шерсть напарником — Чуи тоже чем-то встревожен, но молчит.

Странно всё это!.. Странно и сюрреалистично, напоминает бесконечное телешоу на одном из центральных телеканалов, где в первом сезоне плохие старательно дерутся с хорошими. В третьем выясняется, что плохие на самом деле не такие уж и плохие, а в четвертом — что у хороших тоже рыльце в пушку… К сезону десятому оба лагеря объединяются в для борьбы с общим врагом.

Интересно, а на каком они все сейчас сезоне, если четвёртый закончился всего пару дней назад?

…Перед ними разошлись в сторону очередные двери, — признаться честно, Соло не особо следил, куда их введут, понадеявшись на феноменальную память Калриссиана — обнаружив за ними громадных размеров конференц-зал. За длинным, как прямая кишка хатта, столом их уже ожидало местное высшее общество. От такого обилия оливковых мундиров, едва они вошли, поднявшихся со своих мест, и прилагавшихся к ним лиц, в своё время доставивших немало хлопот повстанцам, Хана зарябило в глазах.

— А вот и Альянс пожаловал, — прокомментировал их появление подпирающий собой стенку не молодой уже мужчина в бело-синих латах со знаками отличия подполковника на броне, с весьма характерной для солдат-клонов внешностью.

Командир 501-ого легиона собственной персоной. Одно время в кругах ловцов удачи ходили слухи, что, помимо Палпатина, только он и знает, кто скрывается под маской Вейдера.

Хан вздрогнул и отвёл глаза — неодобрительные взгляды имперцев его несколько напрягали, — чтобы заметить, как Эван Наберрие в сопровождении обоих адмиралов целеустремлённо движется к противоположному от них концу стола, где в самом начале было несколько пустующих кресел. Проходя мимо клона, тот небрежно хлопнул его по плечу и получил в ответ залихватскую ухмылку. Эван ухмыльнулся ему в ответ и… самым наглым образом занял место во главе стола. Следующие прямо за ним, согласно имперскому протоколу, на три шага позади, адмиралы подошли к двум ближайшим к сенатору креслам и так же, как и их коллеги замерли по стойке смирно.

— Вольно, господа, прошу садиться, — разрешил Наберрие старшим офицерам. И те, даже не подумав возмущаться, что ими командует гражданский, послушно сели. — Кстати, повстанцев это тоже касается, — кивнул он им на свободные кресла на самом краешке стола.

Хан переглянулся со своими товарищами и только после этого, с самым независимым видом, последовал указанию набуанца. Персонажи со световыми палками плюс псих-Уоллес так и остались торчать возле самых дверей, видимо для того, чтобы проконтролировать их тёплую альянсовскую компанию.

За их спинами насмешливо хмыкнули. Калриссиан резко обернулся, чтобы узнать, кому же там так весело, но внезапно побледнел и издал серию полузадушенных хрипов.

— Хан, тебе лучше на это посмотреть, — как-то неуверенно протянул Ландо, мертвой хваткой вцепившись в его предплечье.

Он послушно оборачивается и вздрагивает — на мгновение ему кажется, что ему на голову обрушился потолок — на него с нескрываемой издёвкой в карих глазах глядел мертвец.

— Иногда они возвращаются, верно, Соло? — словно бы прочитав его мысли, провокационно вкинул брови Боба Фетт.

— Эй-ей, тебя же сарлакк сожрал! — воскликнул Хан и, получив в ответ насмешливый взгляд, добавил уже не так уверенно: — Я же сам тебя туда столкнул… случайно.

— Как любил говаривать Палпатин — Боба у нас очень способный мальчик, — проговорил Эван.

— Про вас он тоже так периодически говорил, милорд, — дипломатично добавил Пиетт.

Хан вздрогнул и закусил губу — услышать это обращение было, как получить удар под дых. И хотя все, в общем-то, правильно — раз Наберрие у себя на Набу какой-никакой, а лорд, то назвав его «милордом» адмирал лишь отдал дань аристократическим заморочкам и ничего более, однако после Вейдера…

— Что, мстить будешь? — обреченно спросил он у наёмника.

— Да как бы и надо вроде… — смерив оценивающим взглядом своего несостоявшегося убийцу, задумчиво протянул Фетт, — так мне потом Скайуокер всю плешь проест.

Взгляды всех присутствующих в конференц-зале имперцев, форсюзеров и — неожиданно! — Веджа скрестились на сидящем во главе стола Эване. От нечего делать Хан тоже посмотрел на сенатора и удивлённо вскинул брови — тот был неожиданно смущён. Интересно, с чего бы это?

— А причем здесь Люк? — не понял Соло.

— Да кто говорит об этой жертве джедайского воспитания, — отмахнулся мандалорец, — я имел в виду старшего Скайуокера.

— И каким же это образом он тебе плешь проест, из мира Великой Силы что ли? — скептично фыркнул бывший контрабандист.

— Зачем далёко? Скайуокер гораздо ближе, чем ты думаешь, Соло, — загадочно проговорил Боба и кивнул на сенатора, что с интересом естествоиспытателя, наблюдал за их разговором.

По спине бравого генерала Альянса промаршировал табун мурашек: он медленно обернулся на досадливо цокнувшего Эвана — Хан отчаянно не постигал того, на что ему так осторожно намекают. В наступившей после слов наёмника мертвой тишине отчетливо слышался скрип напряженно работающих мозгов. За реакцией повстанцев с нескрываемым любопытством наблюдали молчаливые офицеры Эскадрона Смерти.

— С… Скайуокер? — сипло выдавил из себя Калриссиан и непроизвольно дёрнулся в своём кресле — похоже, он только что приплюсовал два к двум и его инстинкту самосохранения совершенно не понравился результат.

— Ага, — безмятежно подтвердил Наберрие и сложил руки на груди, с интересом ожидая их дальнейшей реакцией.

— Энакин Скайуокер? — всё тем же голосом уточнил бывший барон-администратор, отчаянно надеясь, что набуанец сейчас рассмеётся и скажет, что всё это лишь глупая шутка.

— Что поделаешь?.. — развёл руками Эван. — Бывший недо-магистр Ордена джедаев, и бывший генерал армии Республики — в прошлом, он же повелитель ситхов Дарт Вейдер и главнокомандующий имперского флота — всё ещё действующий почему-то, к твоим услугам, Калриссиан, — криво усмехнулся тот и, не вставая с кресла, театрально поклонился.

Хан в который раз за последнее время вздрогнул, и вдруг понял, что именно показалось ему странным ещё во время игры в догонялки с эскадрильей, и теперь, вспоминая недовольно поджатые четко очерченные губы Наберрие, он с трудом удержался от дрожи. Точно такая же гримаска появлялась на хорошеньком личике одной знакомой ему принцессы, когда что-то шло не по её плану. Это было ещё одно подтверждение того, что фальшивый сенатор действительно отец Леи.

Наберрие, да? Да какой он, к черту, Наберрие?.. Это же Вейдер! Вейдер — жив!

Не помня себя от возмущения, Хан вскочил с кресла, даже ещё не зная, что будет делать в следующий момент, и тут же растерянно замер — возле шеи выразительно светился желтый луч светового меча. А его имперские соседи по столу ощетинились табельными бластерами.

— Даже и не думай, Соло, — гневно прошипела за его спиной тогрута.

В тяжелой тишине аплодисменты Бобы Фетта прозвучали неожиданно звонко. Подполковник 501-ого легиона ограничился лишь оттопыренным большим пальцем.

— Хорошие рефлексы, падаван Тано, — похвалил её наёмник.

— Уже, вообще-то, рыцарь Тано, — оскорбилась за себя тогрута.

— Как скажете, — пожал бронированными плечами Боба.

— Отлично сработано, Шпилька, — кивнул ей Тёмный Лорд.

Это было так буднично, так… не соответствовало окружающей обстановке, что выбило Хана из ступора и наконец-то, включило ему мозги. Он ещё раз обвёл внимательным взглядом всю честную компанию, пытаясь собрать сё воедино. И живого Вейдера, и таскающихся по всей галактике джедаев, ситхов и прочих выкидышей Силы, и отчего-то ещё не разгромленный Альянс — нынешнему флоту ситха их порядком потрёпанная организация была на один приказ «база-дельта-ноль» даже без «Исполнителя». Вся их тёплая компания, до сих пор жива и Вейдер до сих пор не на троне Империи. Означает ли это, что?..

— Может, вы хотите мне сказать, что и Палпатин тоже не помер на Звезде Смерти? — скептически фыркнул Хан.

В конференц-зале резко наступила тишина.

— Именно поэтому ты и здесь, Соло, хотя я с большим удовольствием закатал бы в карбонит до лучших времён всю вашу компанию, и присоединил бы к вам Люка и Лею, потому как по-другому заставить сидеть тихо и никуда не влазить вас всех просто не возможно, — процедил Набер… Вейдер.

— Ничего себе поворотец сюжета! — нервно хихикнул Хан и сел мимо кресла.

Поднимать его бросились всем миром — и товарищи по Альянсу, и одарённые — имперцы же даже и не шелохнулись. Они вообще были не особо подвижными ребятами в присутствии начальства — но первым успел Вейдер. Он Силой поднял грохнувшегося с высоты собственного роста генерала Альянса и довольно-таки бесцеремонно зашвырнул того в кресло.

— Соло, Антиллес, вы должны будете слово в слово запомнить наш разговор и передать его содержимое Люку, — безапелляционно потребовал Вейдер.

— Да, милорд, — уважительно склонил голову Ведж.

Антиллес вообще как-то слишком спокойно отреагировал на новость о воскресшем папаше Малыша, да и информация о незадекларированных доходах мадам Мотмы словно прошла мимо него транзитом. Подозрительно.

— Лея вас, значит, не интересует, — обиделся за свою любимую Хан.

— А о моей дочери позаботишься ты, зятёк, а иначе, зачем я тебя вытаскивал с арены на Джеонозисе? — насмешливо парировал старший Скайуокер.

…Совещание сторонников Темного Лорда было грандиозным даже на неискушенный взгляд Соло. Со стороны Империи, помимо командования Эскадрона, командующего флотом второго сектора адмирала Рихарда Илара, полупрозрачными проекциями присутствовали довольная воскрешением главкома директор СИБ, а также некто с синюшной кожей и пылающими ярко-красными глазами. Бесплотной тенью присутствовал тут и уже знакомый им генерал Орест Рокко, убедить которого в воскрешении Вейдера, было до смешного просто. Достаточно было лишь установить связь с базой и показать ситха фальшивому агенту СИД — Лессу Хорварду.

Проблемы здесь обсуждались настолько нешуточные, что без знания половины из них, Хан предпочел бы жить и дальше, но его никто не спрашивал. Например, выяснилось, что весьма спорную победу в эндорской битве Альянсу просто-напросто подарили, потому как помимо вконец спятившего Палпатина и его последователей никому не хотелось участвовать в этом фарсе. Вот так и получилось, увлёкшись возможностью свергнуть тиранию Империи, Альянс накликал на галактику неприятности, масштабы которых ему даже и не представить.

Для повстанческих командиров было большим шоком узнать, что фактически сопротивление было создано с подачи Вейдера. У бывшего генерала Республики был весьма широкий круг знакомых и пронырливая тогрута-падаван, пользующаяся большим доверием среди друзей-приятелей покойной супруги. А знаменитый Альянс за восстановление Республики создался при непосредственном участии Галена Марека — ученика Вейдера и его же шпиона в рядах Восстания. В принципе, ученику Сидиуса было глубоко плевать за восстановление чего там выступала кучка отодвинутых от кормушки сенаторов, пусть хоть за права хаттов ратуют — восстание было нужно ему для того, чтобы Император не начинал искать шпионов и врагов в собственном окружении и не решился избавиться от своего слишком сильного помощника. Теперь, после «победы» Альянса, галактика получала не скованного никакими рамками старого ситха в новеньком, совершенно здоровом теле и с немалым количеством союзников. Весело, — покачал головой Хан, — пресловутый десятый сезон, с всеобщим объединением не за горами.

— Решайтесь, Соло, вы с нами или?.. — вперив в него ярко-голубые глазища, давящие не хуже удушающего захвата, поинтересовался главнокомандующий.

Причем спрашивал он чисто из вежливости — с таким как он, никакого «или?..» даже и не предусматривалось.

— Прежде, чем что-либо решать, я хочу знать: что у вас произошло с джедаями, Наберрие? — не удержавшись, выпалил Хан, когда одобренные начальственным оскалом ситха имперцы поразбредались кто куда. Назвать Вейдера Скайуокером, — фамилией Малыша, — у него не получилось бы даже при всём своём желании. — С чего это вы вдруг решили перебежать на сторону Палпатина?

Он спрашивал это не для себя, а для брата и сестры Скайуокеров — сам бы Соло отлично бы жил и без этого знания.

— Можно подумать у меня был выбор, — пожал плечами папаша Люка. — С беременной женой-политиком на руках, на жизнь которой в своё время не покушался только ленивый, особо не повыпендриваешься. А все джедаи Ордена были в неком подобии рабства — ты можешь быть известным на всю галактику героем, однако фактически ты собственность Храма.

— И что никакой возможности уйти? — недоверчиво вскинул брови впервые подавший голос Антиллес.

— Возможность есть, — мрачно ответила Асока Тано, — проблема только в том, что это долго, нудно, в общем, состариться успеешь, пока доведёшь дело до своего логического завершения, а из Ордена ты выйдешь голым, босым и без каких-либо документов.

— Поэтому лучше уж добиться того, чтобы тебя изгнали, верно, Шпилька? — усмехнулся ситх.

— Угу, — подтвердила тогрута.

— Вот только всё это было не для меня, — грустно усмехнулся Вейдер. — Кто бы в здравом уме отпустил Избранного? А у меня жена и на подходе ребёнок, которого, узнай кто о них, я бы никогда не увидел.

— То есть вы присоединились к Палпатину только из-за того, что?.. — ошарашенно протянул Ландо и обменялся с Ханом ошарашенными взглядами — а ларчик-то просто открывался.

— Не только, — отрицательно качнул блондинистой головой ужас галактики. — Мне давно не нравилось, куда все мы катились, учитель просто выбрал момент, когда на меня всё разом навалилось. В бескорыстие старика я не верил ни на грош, но и обыграть сарлакка большой политики мне было не под силу. Мы с супругой разработали простой, но действенный план как оставить в дураках сразу и ситха, и джедаев, но оба здорово сглупили — она поделилась информацией со своей давней подругой Мон Мотмой, а я не смог убедить своего учителя, что всё выглядит немного не так, как ему показалось.

— А Кеноби? — помня, как Люк убивался по смерти этого хитромудрого старика, специально для него, уточнил Хан.

— А что, Оби-Ван? Он как всегда, в своём репертуаре, слышит исключительно себя и верит только Кодексу, — пожал плечами ситх. — Вы можете годами знать джедая, считать его своим другом… почти братом, но не дай Великая нарушить какие-то их нормы, как тут же насильно переведут в мир Великой Силы.

Это было… ёмко — вынужден был признать Хан, нашедший ещё одно подтверждение тому, что от балахонников ничего хорошего ждать не приходится.