Мечта длиною в жизнь (гет)

Весна уже вовсю обосновалась по всей округе Шотландии. Хогвартс буквально утопал в зелени, природа проснулась от зимней спячки и каждая птичка, каждая букашка спешили погреться на солнышке. Студентов тоже сложно было удержать в замке, они, опережая друг друга, стремились занять свободные места на скамейках, чтобы насладиться долгожданным теплом и заодно поделиться последними новостями. А кому не хватало мест на скамейках, располагались прямо на газонах и до самого темна не спешили уходить.

Гермиона тоже, как и все остальные, очень любила весну. Это время года для нее сравнимо было лишь с волшебством. Она так же, как и все, всегда с нетерпением ожидала ее как чуда и каждый раз умилялась, когда природа буквально на глазах начинала преображаться. Но только не сейчас. Эта весна, как, впрочем, и предыдущая, прошла для нее мимо. Ее больше не трогали молоденькие листочки на деревьях и щебет птиц по утрам. Радоваться природному преображению совсем не хотелось. В прошлом году была война с Темным Лордом, а сейчас она воевала с невидимым противником — духом, который буквально заживо убивал ее Гарри.

Грейнджер очень устала за последнее время, она еле дождалась, когда мадам Стебель закончит свой урок. Сейчас она шла к замку, морально готовясь к серьезному разговору с зельеваром. Да, она решила поговорить с ним именно сегодня, ждать больше было уже нельзя. Дух еще вчера обнаружил пропажу, она поняла это еще с утра, когда увидела Гарри. Гермиона не сомневалась, что зельевар не так просто отпросился с последних двух уроков, он наверняка пошел в ее комнату, чтобы устроить там обыск, а заодно и поискать книгу в других местах. Грейнджер только могла представить какую панику сейчас испытывал зельевар, ведь потеря книги может стоить ему всех его масштабных планов. Его душа сейчас находилась в ее руках, ну а душа Гарри, к великому сожалению, находилась и будет находиться в руках Баджа, образно, конечно говоря. Да, Гермиона может уничтожить книгу и душа зельевара тут же уничтожится вместе с ней, но только Гарри от этого получит такой же вред, как от стихийного избавления от подселенца. У нее был только один выход — договорится с Баджем.

До замка было уже рукой подать, Грейнджер шла в гордом одиночестве, так как ей пришлось задержаться после урока, она доделывала свой выпускной проект. Все остальные студенты, наверное, уже давно были в Большом зале и за обе щеки уплетали свой ужин. Гермиона двигалась будто на автомате, задумавшись, но все равно краем глаза успела заметить вдалеке одинокую фигуру Фараджа. Почему он привлек ее внимание? Да потому что он стоял там совсем один, на поляне. Она пыталась разглядеть его, и даже оглянулась, но издалека фигура директора Уагаду была словно размыта и медленно двигалась из стороны в сторону.

"Странно, — подумала Грейнджер, — Что у меня со зрением? Вдаль практически не вижу. Видимо сказывается ночное чтение". — озабоченность своим зрением, сразу сменила интерес к этому Фараджу и ей уже было все равно, что же он забыл на этой поляне.

Гермиона продолжила свой путь одновременно обдумывая, как же ей вызывать зельевара на встречу. Где-то неподалеку она услышала какой-то шум, выкрикивались заклятья, судя по всему звуки издавались у башни Основателей, по крайней мере именно туда начали стягиваться сторонние наблюдатели.

"Наверное кто-то из студентов что-то не поделил, или кого-то", — про себя улыбнулась Грейнджер. Останавливаться и составлять компанию зевакам, которые уже поспешили на шум, Гермиона не стала, она была не настолько любопытной, тем более ее сейчас занимала совсем другая проблема.

* * *

Оказавшись в своей комнате, Гермиона тут же обнаружила, что тут кто-то побывал.

"Ну я так и думала. Зельевар наведывался. Он наверное сейчас рвет и мечет. Ну что же, пусть понервничает".

Гермиона взяла листок пергамента, чернильницу с пером и перенесла все это на стол. Она отодвинула стул, села на него и стала сочинять письмо Баджу. И вот, что у нее получилось: "Книга у меня, можешь ее не искать. Она спрятана в надежном месте. Предлагаю встретиться, чтобы все обсудить. Уверена, у нас есть что сказать друг другу. Только хочу сразу предупредить: даже не пытайся мне навредить, иначе не позднее завтрашнего дня книга самоуничтожится. Буду ждать тебя сегодня в 19.00 на Астрономической башне."

"Отлично! Записка готова, только осталось передать ее Баджу", — Гермиона положила письмо в конверт и в этот момент прямо перед ней появился кот, и проблема отпала сама собой.

— Голди! Вот ты-то как раз мне и нужен, — улыбнулась Гермиона. У нее моментально созрел гениальный план. — Отдай это письмо своему хозяину прямо в руки. Хорошо?

Кот только рад был помочь. Он взял конверт в зубы и тут же испарился в воздухе.

* * *

Грейнджер пришла в назначенное место гораздо раньше зельевара. Сказать, что она волновалась перед встречей — это не сказать ничего. Она до дрожи в коленях боялась исхода разговора, так как предсказать действия духа она не могла. Кто его знает, что он решит выкинуть. Гермиона стояла лицом к лестнице и крепко сжимала палочку в руках.

Не успела Грейнджер даже оглянуться, как перед ней появился Бадж в теле Поттера. Мягко ступая по бетонному полу, не издавая ни малейшего шума, он предстал перед ней.

— Да. Видимо, я тебя недооценил, — зельевар начал первым, пристально уставившись на Гермиону.

— Как ты уже понял, я знаю кто ты и что тебе нужно. Если сделаешь то, что я тебя попрошу, обещаю, твоя книга останется в сохранности. А я в свою очередь обязуюсь помочь тебе достичь желаемой цели, — отрапортовала буквально на одном дыхание Грейнджер, боясь от волнения задохнуться.

— Милочка, разве ты еще не поняла, что ты не в том положении, чтобы ставить мне условия. Я здесь главный, и ты не будешь мне диктовать, что я должен делать, а что нет. А книга, — усмехнулся он. — Делай с ней, что хочешь. Она мне не нужна. Ха! Уничтожь, если сможешь, а я на это посмотрю, — прямо в голос захохотал зельевар и хотел было уже уходить, но слова Гермионы заставили его остановиться.

— Ты не думай, что я такая глупая. Мне известно, что твою книгу не может уничтожить ни одно заклятье.

— Поняла, значит, — перебил ее Бадж, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов. С его лица не сходила злобная ухмылка, которую Грейнджер стерла в один момент.

— А что ты скажешь насчет адского пламени?

Повисло гробовое молчание. Зельевар что-то старательно обдумывал. Он наконец понял, что его планы могут в одночасье рухнуть, и виной всему будет эта несносная девчонка. Он не стал подавать виду, что ее слова действительно напугали его.

— Ну и что с того? Да, согласен, моя книга мне очень дорога, но лишь как мое детище, как мой многолетний труд и не более, — сделав несколько шагов в сторону Грейнджер, спокойно произнес Бадж. Его выдержке действительно можно было позавидовать. — Делай с книгой все, что пожелаешь. Но учти, надумаешь мне помешать, тебе и твоему Гарри больше не жить.

Грейнджер сразу разгадала, что он блефует. Зельевар был уверен, что она не сможет уничтожить книгу здесь в замке, или в его округе, только потому, что адское пламя очень опасно, его невозможно сдержать или потушить водой. На то оно и адское пламя, что пока не сожжет все на своем пути — не успокоится. Конечно Бадж не догадывался о существовании в Хогвартсе тайной комнаты, которая вроде есть, и вроде ее и нет. Ведь именно она могла послужить местом для сожжения зловещей книги, не подвергая никого опасности. Естественно, Гермиона не собиралась говорить зельевару о комнате. У нее появилась другая идея, как убедить Баджа, что она все таки может осуществить задуманное.

— Хорошо. Тогда я так и сделаю, тем более ты и сам не против. Я как раз знаю отличное место, прямо здесь на территории замка. Это каменный бункер, он находится под землей и запечатан навеки. Для адского пламени, как раз такой и подойдет.

—И как же ты туда попадешь, если он запечатан? Я уже молчу о том, как ты оттуда выберешься. — интерес зельевара сразу выдал его обеспокоенность. Видимо, он почувствовал, что запахло жареным. — И что за бункер такой?

— Бункер был экстренно построен во время войны с Темным Лордом. Там прятали учеников младших курсов. А потом он был запечатан. Думаю, в ближайший месяц бункер никому не понадобится, а адское пламя через несколько недель само потухнет. У адского пламени ведь срок — тридцать дней, — не успела Гермиона замолчать, как зельевар открыл рот.

— А как...

— Хочешь спросить, как я туда попаду? — не скрывая улыбки проговорила Гермиона, при этом перебив Баджа. Она говорила уверено и действовала на опережение. — Верно, ведь трансгрессия в школе запрещена, — смакуя каждое слово, произнесла она. — Домовики. На их магию это не распространяется. Книга уже в бункере. И если я сегодня не вернусь в свою комнату, то она будет тут же уничтожена. Эльф, который мне служит, получил приказ, и поверь, он его непременно выполнит. Ну раз ты и сам не против уничтожить книгу, тогда я сделаю это прямо сейчас, — теперь Грейнджер смело могла пройти мимо зельевара с гордо поднятой головой и даже повернуться к нему спиной.

Не успела Гермиона пройти и трех шагов, как Бадж окликнул ее.

— Постой!

Грейнджер обернулась, даже не скрывая улыбку, она была на сто процентов уверенна, что ее план сработает. Как она и предполагала, зельевар немногое знал о способностях домовиков. Также, видимо, о происхождении самой Гермионы ему тоже было неизвестно. Иначе бы он знал, что иметь в услужении эльфа она никак не могла. Теперь Гермиона, довольная собой, готова была внимательно выслушать Баджа.

— Озвучь свои условия, — нервно бросил ей в лицо зельевар. Невооруженным взглядом было видно, что он очень напуган.

— Хорошо, — проговорила Гермиона, сделав к нему шаг вперед. — Я знаю о твоем желании победить на Чемпионате по зельям, и обещаю, что сделаю все, чтобы ты выиграл золотой котел и руками Гарри поднял его перед всей школой. Также я обещаю, что книга останется в сохранности, но все это будет только при одном условии.

— Каком? — сквозь зубы в нетерпении процедил Бадж.

— Ты перестанешь притеснять душу Гарри и дашь ему свободу.

— Ха! Ты из ума выжила? И как ты себе это представляешь? Ты ведь и сама знаешь, что это просто невозможно! Нет, конечно, я могу на время его отпускать, но это небезопасно!

— Мне это и нужно! Только на время. Ведь у него каждая минута на счету, душа слабеет, истощается, ты ведь его так погубишь!

— Ну хорошо, я готов пойти на это, но ты же знаешь будет нелегко. Твоему Поттеру известно о моем существовании. Неужели ты думаешь, что он добровольно согласится выгуливаться иногда, как собачонка. Он взбунтуется непременно и поверь, я терпеть этого не буду, не позволю провалиться моему плану. Так и знай! — зельевар уже перешел на крик.

— Конечно, я понимаю, что будет непросто. Гарри характерный и определенно захочет избавиться от тебя, но обещаю, я смогу его убедить не делать этого. Я ему объясню, что все это только для его блага, — в ее голосе прозвучала мольба. — Он для меня очень дорог. Я не прощу себя, если с ним что-нибудь случится. Нет, я не могу этого допустить! — Грейнджер смотрела на зельевара и видела в его глазах безразличие. И это ее просто убивало. — Я не могу тебе позволить его погубить! Ты даже не представляешь, сколько он всего испытал и прошел. Он с самого детства только и делал, как боролся за свою жизнь. Опасность, он привык жить в вечной опасности. И тут, когда самая большая опасность в лице Темного Лорда исчезла, он расслабился, но появился ты. Зачем? Ну зачем ты выбрал его, а не меня? — сквозь слезы прокричала она. Сдерживать себя Гермиона уже не могла.

Бадж глазами Гарри смотрел сейчас на эту хрупкую девушку, которая отчаянно боролась за жизнь своего любимого. Понимал ли он, каково ей сейчас видеть и знать, что дорогой для нее человек буквально на ее глазах постепенно угасает? Ведь Гермиона была права в том, что полное вытеснение души без права к действиям обрекает ее на медленную гибель. Даже при благополучном исходе, когда инородная душа сама покинет свое временное пристанище, результат всего этого может быть неутешительным, если вообще не плачевным. Сам Бадж неоднократно наблюдал за телами, в которых он побывал. Практически все из них лишились рассудка. За все годы, которые он идет к своей заветной мечте, по его вине жизнь была испорчена не одному десятку волшебников. Сумасшествие разной степени сложности — это еще цветочки. К сожалению, были и летальные исходы.

Сожалел ли зельевар об этих жертвах? Скорее всего, нет. Он был ослеплен своей мечтой, путь к ней он считал вполне себе оправданным. Бадж никогда никого не любил по-настоящему, кроме своих бабушки и дедушки, но они умерли, когда он был еще совсем ребенком. С тех пор его душонка окончательно очерствела и, сталкиваясь ежедневно с людской озлобленностью и ненавистью, он превратился в настоящего монстра. Жалость — это было не про него. Но похоже, отчаянная битва Гермионы за Гарри не смогла оставить его равнодушным. У него все было написано на лице. Пусть в груди билось сейчас сердце Поттера, а не зельевара, но оно в этот самый момент очевидно сжалось. Бадж немного смягчился и, выдержав небольшую паузу, произнес.

— Хорошо. Я готов попробовать. Это будет непросто и для меня и для него. Но я пойду на это. Только потому, что действительно не хочу навредить этому парню. Быть может, это странно звучит в моих устах, но это действительно так. Хочу признаться, до этого дня я даже не думал о судьбах тех, кого собирался использовать в своих целях. И это чистая правда. Мне было плевать, что с ними потом станет! А ты сейчас заставила меня задуматься об этом. Странно, почему меня не заботило это раньше?

— Может потому, что твоя цель для тебя была важнее всего? — проглатывая комок в горле, произнесла Гермиона.

— Согласен, стать победителем Чемпионата по зельям моя самая заветная мечта. Я считал, что любые жертвы будут во благо. Главное, чтобы моя мечта сбылась, — он замолчал, было видно, что ему тяжело говорить. — Неприятное чувство, странное. Я за всю свою жизнь не испытывал его никогда. Какая-то тяжесть в груди и она давит все сильнее. Ну надо же, мне даже больно дышать.

Грейнджер подняла на него заплаканные глаза.

— Это твоя совесть. Значит, она у тебя все-таки есть, — с облегчением произнесла Гермиона. Она была рада, что смогла достучатся до настоящего Баджа. Конечно, ему до милашки зельевара было еще далеко, но его проснувшаяся совесть уже говорила о многом. Теперь у нее появился шанс на счастливый исход. Грейнджер понимала, что все будет непросто, но в своей жизни она столько раз сталкивалась со сложностями, и с этой сложностью непременно справится.

— Думаешь, совесть? У меня ее отродясь не было! — зельевар повернулся к ней спиной и зашагал к ограждению. Он крепко взялся за поручни и окинул взглядом окрестности Хогвартса.

Бадж стоял молча, как будто хотел справиться с нахлынувшими чувствами и при этом не хотел показывать своего лица. Ведь эмоции сейчас были именно его, а не Гарри. Хозяин тела был заточен где-то глубоко внутри. Неужели зельевара действительно замучила совесть? Возможно ли вообще такое?

Неожиданно зельевар заговорил.

— Хорошо! Я согласен на твои условия. Ты поможешь мне, а я тебе. Давай попробуем завтра вечером, в это же время и на этом же месте. А сейчас уходи.

— Спасибо, — вымолвила Грейнджер и понеслась по лестнице вниз. Она понимала, что зельевару сейчас необходимо побыть одному. Конечно, Гермиона не совсем верила в то, что гнилая душонка Баджа в один миг встала на праведный путь. Для нее было важнее то, что теперь у Гарри появится шанс на жизнь. Наконец-то она могла выдохнуть с облегчением. Гермиона сейчас бежала по коридору школы словно на крыльях.

"Неужели я завтра увижу моего Гарри, смогу почувствовать его объятья, услышать такой родной и дорогой сердцу голос? Нет, я не верю в это!"- Гермиону переполняли чувства, она готова была просто разрыдаться, то ли от счастья, то ли от тоски по любимому, но неожиданно ее внутренние размышления прервал мужской голос.

— Грейнджер, я везде тебя ищу!

Она обернулась. Перед ней стоял Бэн Корнер — староста факультета Пуффендуй.

— Что случилось?

— Не знаю, просто Макгонагалл тебя ищет. Всем старостам факультетов приказала тебя найти, — проговорил юноша, немного отдышавшись. Похоже, он обежал не один этаж в поиске нее.

— Хорошо. Я тогда пойду к ней, — Гермиона была очень удивлена и понятия не имела, по какой причине ее ищет директор. Судя по всему, причина была очень веская, раз она послала всех старост на ее поиски.

Буквально на ватных ногах Грейнджер подошла к кабинету директора. Горгулья, которая охраняла проход, тут же развернула лестницу перед ней. Пока винтовая лестница поднимала ее наверх, Гермиона перебрала в голове все возможные и невозможные причины, по которым Макгонагалл могла ее позвать к себе, но так и не смогла определиться. Да и что гадать, ведь через несколько секунд она и так все узнает. Набрав побольше воздуха в грудь, она постучала в дверь и только потом открыла ее.

Гермиона ничего не успела еще сказать, как директор произнесла.

— Заходите, мисс Грейнджер, я вас давно жду, — профессор, указала рукой на кресло, предлагая ей в него сесть.

Гермиона нерешительно вошла в кабинет и села в кресло прямо напротив Макгонагалл. Она сразу заметила, что директор очень встревожена. Минерва нервно перебирала пальцами по столу, ее лицо сейчас было в тон платью, таким же серым. И сидела она немного сутулясь, что для нее в обычной жизни было просто недопустимо. Судя по всему, действительно стряслось что-то очень серьезное.

— Ты ,наверное, даже не догадываешься, по какому поводу, я пригласила тебя к себе, — наконец начала разговор Макгонагалл, — Сегодня действительно кое-что произошло. И на мой взгляд, это вопиющий случай. Расскажу тебе суть того, что случилось. Сегодня примерно в пять часов вечера у башни Основателей произошел очень неприятный инцидент. Была схватка между Фараджем Дакарей и пакваджи. Я по великой случайности прибыла к месту происшествия одной из первой, и мне удалось опросить стражей школы Ильверморни. Они утверждают, что Фарадж напал на детей, а они их пытались защитить. Ну а директор Уагаду утверждает обратное. И неизвестно, кто из них лжет.

— Какой ужас! А что говорят сами дети? — тут же поинтересовалась Гермиона.

— В том то и дело дети ничего не говорят. У них частично была стерта память. Они сейчас в Больничном крыле, им ничего не угрожает, но дети совершенно не помнят ничего из того, что произошло. Это очень странно. Фарадж тут же вызвал сотрудников комитета по обезвреживанию опасных существ. Заявив, что они угрожают студентам. Конечно же, прибыл и Гордон Вайт, он просил не раздувать из-за случившегося никакой шумихи. Рекомендовал пакваджи отослать на родину и обо всем, что произошло, просто забыть, — тяжело вздохнула Минерва. — Я понимаю, Гордон не хочет скандала во время проведения Чемпионата и не допустит, чтобы это просочилось в прессу. Всех убедили, что Фарадж спас детей от обезумевших существ. Но лично я не верю в это!

— Это невозможно! Пакваджи охраняют детей своей школы. Нет, здесь что-то не так, — не сдержалась Грейнджер.

— Вот и я думаю так же, — добавила Макгонагалл. — Свидетелей, к сожалению, не было. А может и были, да их нейтрализовали. Несколько студентов прибежали на место происшествия, как услышали шум, но они ничего не видели, лишь результат — связанных пакваджи, учеников Ильверморни в невменяемом состоянии и Фараджа, который всех оповестил, как защитил детей от этих монстров, — Минерва перевела уставший взгляд на настенные часы, потом опять на Гермиону и продолжила. — Говорят, тебя видели неподалеку от башни Основателей в это время. Может ты видела что-нибудь?

— Да, я возвращалась в замок с последнего урока. Но я ничего не видела, а только слышала, что где-то шумят. Подумала студенты что-то не поделили, но смотреть не пошла.

— Эх, жаль. У меня на тебя была такая надежда. Ты очень внимательная и можешь подмечать вещи, которые никто не замечает. Но, увы, — с сожалением произнесла Минерва.

Гермиона опустила взгляд, ей было лестно слышать подобные слова от директора. И в этот самый момент Грейнджер вспомнила, что действительно заметила тогда кое-что странное.

— Профессор, я не знаю, как это возможно, но я видела Фараджа, он стоял на поляне в тот момент, когда у башни Основателей началась потасовка.

— Ты уверена в этом?

— Да, абсолютно. Я сразу обратила на него внимание. Он стоял один на поляне. Мне показалось это странным. Выходит, он говорит правду? И пакваджи напали на детей? А он уже позже прибыл им на подмогу.

— Ох, даже не знаю, что сказать. Эти существа жизнь могут отдать за детей, а тут такое. Не знаю, не знаю, — Минерва задумалась. — Я почему-то думала, что Фарадж собирался сделать какую-то подлянку перед третьим туром Чемпионата. Скажи, Гермиона, ты ведь тоже слышала, что участник из Уагаду, как-то проговорился, что возможно неправильно сварил зелье жидкой удачи?

— Да, я тоже слышала об этом. Но как этот инцидент может быть связан с зельями, которые мы варили? — поинтересовалась Грейнджер, поерзав в кресле.

— Да потому, что зелья находятся как раз в башне Основателей, на верхнем этаже. Вот я и подумала, что Фарадж мог проникнуть туда, чтобы поменять пробирки.

— Даже так? — задумалась Гермиона, теперь ей тоже казалось это странным. — Но ведь зелья находятся под надежной защитой. Ведь так?

— Конечно, дверь опечатана всевозможными заклятьями, через нее туда проникнуть нельзя.

— А через окно?

— На окне решетки, — поспешила ответить директор. — Сами решетки тоже зачарованы.

— Выходит, он действительно не мог туда проникнуть?

— Я сначала думала, что Фарадж превратился в какое-нибудь мелкое насекомое и залетел в кабинет сквозь щель между окнами, — поделилась Минерва своими предположениями.

— Но ведь Фарадж в момент прибытия в Хогвартс превращался в слона. Неужели он может превращаться и в животное и в насекомое одновременно? — Гермиона не могла скрыть своего удивления.

— Официально, конечно же, нет. Он зарегистрирован как анимаг слона. Но от этих африканцев можно ожидать все, что угодно. У них врожденные анимагические способности. Конечно, двойные превращения очень редки, даже среди них, но знаю, они есть, просто их никто не регистрирует, скрывают, — Минерва поправила очки, которые сползли у нее чуть ли не на нос и добавила. — Ну раз ты говоришь, что видела его в момент потасовки далеко от места происшествия, возможно я просто преувеличиваю.

— Профессор Макгонаглл, вы рассказывали на одном из уроков нам про иллюзию. Живая иллюзия ее ведь можно создать?

— Конечно можно. Она редко у кого получается, но ее реально создать, если очень постараться. Неужели ты думаешь, что Дакарей создал свою иллюзию? Ты же знаешь, что иллюзию можно отличить от оригинала лишь по нескольким признакам: хаотичность, однообразие движений иллюзорного изображения и легкая нечеткость.

— Значит это точно была иллюзия! Фараджа я видела не совсем четко! Я еще подумала, что у меня что-то со зрением. И двигался он действительно хаотично: назад и вперед! — выпалила Гермиона, — Выходит, он сделал свою иллюзию, чтобы создать для себя алиби. Теперь понятно почему у детей была стерта память. Заметал следы. Видимо, ученики Ильверморни стали свидетелем его превращения у башни. И скорее всего, директор Уагаду уже побывал в кабинете с зельями, иначе бы он не напал на детей. Фарадж испугался и решил стереть им память, а тут на его беду подоспели пакваджи, ну и остальные свидетели. И ему ничего не оставалось, как обвинить в нападении на детей ни в чем не повинных существ. И, к сожалению, поверили ему.

— В нашем мире так и есть. Никогда слова волшебного существа не будут превыше слов волшебника. Я сразу заподозрила здесь неладное, — тяжело вздохнула Минерва и нервно потерла виски. — Действительно, так и было, поверили Фараджу. Я, конечно, рассказала Гордону о своих опасениях, о том, что у Фараджа был повод проникнуть в кабинет с зельями и подменить их. Но он и слушать не хочет. Говорит, что у меня нет доказательств. Да, я действительно ничего не могу доказать.

— Ну а как же иллюзия, которую я видела! — не выдержала Гермиона. — Разве это не доказательство?

— Они не поверят тебе. Сведут к тому, что это был сам Фарадж и это лишний раз докажет его невиновность.

— Тогда может быть использовать сыворотку правды? Он тогда точно все расскажет! — Грейнджер готова была пойти на самые крайние меры.

— На это нужно разрешение, а для этого необходимы доказательства. А их у нас нет! И даже если мы их найдем, то Гордон не станет нас слушать. Ему не нужен скандал во время проведения Чемпионата, тем более если там будет замешан директор школы, которая участвует в соревнованиях.

— Наверное, вы правы, — согласилась с ней Грейнджер. — Если действительно Фарадж проник в кабинет с зельями, то он непременно поменял неверное зелье своего участника на зелье Гарри, так как именно он их потенциальный соперник в Чемпионате. Ведь действительно поговаривают, что одно из зелий участников созрело неверно. Если бы мы только могли попасть туда и увидеть все своими глазами. Но, к сожалению, это невозможно.

— Извините, что я влезаю в ваш разговор, — послышался до боли знакомый мужской голос откуда-то сверху. — Но я кажется знаю, как можно вам помочь.

Макгонагалл и Гермиона с удивлением посмотрели на портрет Дамблдора, который висел на стене, а он сам им приветливо улыбался.