Мечта длиною в жизнь (гет)

Гермиона сразу догадалась, что не только решетка, но и окно теперь под защитой. Иначе как можно объяснить то, что некая энергия не позволила Скитер в своем анимагическом облике проникнуть в кабинет через щель? Да и внезапное появление Гордона объясняется этим же. Он даже добился для себя исключения в трансгрессии на территории Хогвартса. Видимо, дело действительно было очень серьезным. Грейнджер пришлось соображать очень быстро, промедление было невозможно! Рита вот-вот превратится в жука и вновь полетит к окну. Она не могла этого допустить и ничего не придумала лучше, как тут же направить на Скитер палочку и обездвижить ее.

На глазах испуганной Макгонагалл Рита упала без движения, и как только это произошло, Грейнджер смело выбежала из-за кустов и указала жестами на приближающего Гордона. Затем она с помощью левитации переместила обездвиженную журналистку подальше от башни и, оказавшись в безопасном месте, наконец смогла выдохнуть с облегчением.

Макгонагалл, как и Гермиона сразу поняла, что неудача Скитер напрямую связана с внезапным появлением Гордона.

«Неужели они поставили защиту на окна?» — про себя возмутилась Минерва. — «И проделали все втихаря. Негодяи! Я знала, что этому Гордону доверять нельзя. Я тебе сейчас покажу, как проворачивать делишки за моей спиной и в моей школе».

Минерва стояла у башни и терпеливо поджидала незваных гостей, едва сдерживая себя.

— Директор, доброго вам дня! Что вы здесь делаете? — подойдя ближе, проговорил Вайт, опираясь на длинную крючковатую трость. Волшебник, который сопровождал его, молча кивнул головой.

— Я что здесь делаю? Что за вопрос? Я здесь работаю и, между прочим, живу! Это я хотела бы вас спросить. Что делаете здесь вы?

— Простите, я, наверное, не так выразился. Глупо, конечно, получилось, — стал извиняться Гордон, поправляя свою черную фетровую шляпу. — Я имел в виду, что вы делаете именно здесь, ну, вот на этом месте? — увидев грозный взгляд Минервы, он тут же прекратил свой допрос. — Соглашусь, это ваша школа, и вы вправе ходить там, где пожелаете. Только вы же понимаете, что в свете последних событий нам нужно проявлять особую бдительность и осторожность.

— Кто бы говорил о бдительности. Я битый час вчера пыталась до вас донести, что было совершенно настоящее преступление. Игру надо вести честно. Я уверена, что зелья поменяли, а вы даже не пожелали меня выслушать, ведь ваша репутация для вас дороже всего! Даже дороже справедливости!

— Профессор Макгонагалл, я же вам уже говорил. Мне нужны доказательства. Без доказательств я не могу пойти против Фараджа. И вообще, мне скандал сейчас нужен меньше всего.

— Скандал, говорите, вам не нужен? — съехидничала Минерва. — Увы, вам его уже не избежать. Его вам устрою я и прямо сейчас! — Макгонагалл готова была просто рвать и метать. — Я — директор школы магии и волшебства Хогвартс, принимающая Чемпионат по зельям в этом году. В стенах моей школы обеспечена сохранность зелий, которые очень важны в последнем туре. Все защитные чары, наложенные на решетки окон и кабинет, где хранятся зелья, оговорены с комиссией по проведению магических игр, подписанные всеми членами, в том числе и мной, как принимающей стороной. Так почему же я до сих пор не информирована о дополнительной защите? Что за тайны, Гордон? Вы стали действовать за моей спиной? Надеюсь, министр в курсе этого? Думаю, ему будет интересно узнать о том, что правила были нарушены.

— Нет, министр пока не знает, что защита уже поставлена. Он был информирован только о том, что необходимо усиление, — испугано произнес Гордон Вайт. — Согласен, я поспешил, нужно было все сделать по правилам. Но вы ведь сами меня вынудили на этот необдуманный шаг. Я просто решил принять меры по усилению защиты.

— Вы серьезно? Преступление уже совершено! Поздно спохватились. Я ведь предлагала вам полностью окружить комнату защитой. Помните? И что вы мне тогда ответили? "Не вижу в этом смысла." Банально сейчас прозвучит, но теперь я тоже не вижу в этом смысла! Как говорится, после драки кулаками не машут.

— Постойте, а откуда вы узнали о дополнительной защите?

— Вы еще спрашиваете меня об этом? Установили в школе, настоящую ловушку, к тому же очень опасную, и забыли меня об этом оповестить. На кого вы ее поставили? На меня? Или на детей?

Гордон даже растерялся от такого обвинения и не сразу нашелся, что сказать.

— Ну почему же ловушка? Да и в чем же ее опасность? Объясните.

— Это хорошо, что я совершенно случайно проходила мимо и стала свидетелем просто чудовищного происшествия. Сова одного из учеников, видимо, не рассчитала траекторию и пролетела максимально близко от окна кабинета на башне Основателей. И тут такое началось! Птицу с силой отбросило далеко в сторону. Аж вон к тем деревьям, — она указала рукой на деревья, которые росли неподалеку. — Даже не знаю, удалось ли ей выжить. Бедняжка. Я сразу поняла, что без сильной магии здесь не обошлось. А если вместо птицы был бы ученик? К примеру, залетел бы сюда на метле. Боюсь представить, что тогда могло быть. Вы отдаете себе отчет, что сознательно подвергли моих учеников опасности. Стесняюсь спросить, и когда же вы собирались рассказать мне о дополнительной защите?

— Так мы как раз за этим и прибыли с моим помощником, и бумаги все привезли, — затараторил испуганный Гордон. — Я с самого утра объездил всех членов комиссии, собрал у них подписи, осталось поставить только вашу.

"Ну да, так я вам и поверила. Приехали специально за подписью. Вот негодяи, провернули такое за моей спиной и всю операцию мне испортили", — подумала Минерва, бросив взгляд полный злобы на непрошенных гостей.

— Если не верите, вот взгляните, — Гордон выхватил папку с документами у своего помощника и хотел показать их Макгонагалл, но та даже не взглянула на них.

— Я ничего подписывать не буду. Так и знайте! — Минерва резко повернулась к ним спиной и зашагала к главному входу замка.

Гордон и его молчаливый помощник удивленно переглянулись и кинулись вслед за директором.

— Постойте, профессор Макгонагалл! Сейчас не время показывать свой характер. Да, согласен, я поступил немного опрометчиво, поспешил. Но это все только на благо. Вы просто обязаны подписать, — семеня маленькими ножками Гордон едва поспевал за директором Хогвартса, то и дело опираясь на свою трость.

— Даже не надейтесь на это! — не оборачиваясь, проговорила Минерва.

— Вы не можете так со мной поступить. Вы меня ставите в неловкое положение. Что я скажу комиссии? Я и так с большим трудом уговорил их подписать все бумаги.

— Это уже ваши проблемы. Я мало того, что не собираюсь ничего подписывать, так еще и настаиваю, чтобы эти опасные для моих учеников защитные чары немедленно сняли! — Чтобы договорить свою гневную речь Минерва даже остановилась и с большим призрением посмотрела Гордону прямо в глаза, а потом вновь зашагала вперед.

В округе Хогвартса еще долго эхом доносились умоляющие возгласы Гордона, сопровождающие директора до самого замка.

Гермиона укрылась довольно далеко от башни Основателей и самого разговора Маконагалл с Гордоном слышать не могла, лишь изредка ей удавалось уловить громкие фразы директора, но сути их разобрать все равно не смогла. Когда все звуки, наконец, стихли, Грейнджер решила снять чары с Риты и приготовиться к очень непростому разговору.

Как только Скитер вновь получила возможность двигаться, она быстро подскочила на ноги и, не забыв поправить прическу, с удивлением уставилась на Гермиону. На ее лице все было написано без слов. Это не секрет, что у них двоих была взаимная неприязнь друг к другу. Скитер ее ненавидела всем сердцем за то, что та испортила ее карьеру журналистки, а Гермиона, в свою очередь, никак не могла простить ей поливание грязью ее и Гарри, а самое главное, она терпеть не могла, когда пишут в прессе вопиющую ложь.

— Так, значит, вы были за одно? — выпалила, наконец, Скитер. — Как же я сразу не догадалась! Ты, мерзкая девчонка, зачем ты меня обездвижила? Что у вас был за план такой? Ну же, говори! — Рита выставила свою палочку вперед в качестве защиты, больше подвергаться воздействию чар она не желала.

— Да что вы несете? В мои планы не входило обездвиживать вас, — тут же возразила ей в ответ Гермиона. — Я просто стояла на стреме. На всякий случай, чтобы никто не увидел вас с Макгонагалл у башни Основателей. Вот и все. Но неожиданно появился Гордон. Я была вынуждена это сделать. Иначе он бы стал свидетелем вашего превращения, и не где-нибудь, а в том месте, в котором находится сейчас совсем нежелательно, особенно, после скандала, произошедшего накануне. Думаю, профессор Макгонагалл вам рассказала об этом, — ей неприятно было оправдываться перед Скитер, но выбора у нее другого не было.

— Даже не думай, что я буду тебя благодарить! Это вы с директором втянули меня во все это, — бросила ей прямо в лицо Рита, по-прежнему, не убирая свою палочку.

— Да я и не жду от вас благодарности. Я сделала то, что должна была сделать. Вы согласились помочь, и я вам благодарна за это.

Скитер лишь скривилась ей в ответ.

— Ладно, мне только интересно знать, по какой причине прибыл Гордон? Надеюсь, его не специально позвали сюда.

— Нет, конечно! Макгонагалл повздорила с ним вчера. Я подозреваю, что он без ее ведома установил защиту на окно башни Основателей, поэтому вам и не удалось приблизиться к нему. Вы же заметили, с какой силой вас отбросило от окна?

— Верно, так и было, — задумалась Скитер, спрятав свою палочку в карман пиджака. — Выходит, что как только я попыталась проникнуть в кабинет, им поступил сигнал об этом. Вот они сюда и пожаловали.

— Я тоже так думаю.

— Ну и что нам теперь делать? — поинтересовалась Рита.

— Не знаю. Ждать пока Гордон покинет Хогвартс. Чтобы что-то предпринять, нужно знать, о чем они договорились с директором.

Они стояли и ждали, каждая молчала о своем. Это продолжалось до тех пор, пока они не увидели две фигуры, спускающиеся вниз по склону. Гордон и его помощник, наконец, убрались восвояси, теперь они могли вернуться в замок.

* * *

Грейнджер и Скитер вошли в кабинет Макгонагалл. Минерва сидела за столом очень расстроенная, они сели в кресла напротив нее. Директор первая начала разговор.

— Мне, к сожалению, нечем вас порадовать. Мой разговор с Гордоном ни к чему хорошему не привел. Я как могла настаивала на том, чтобы защиту, которую он установил на окно, убрали, приводила разные доводы, но он ни в какую. Уперся, как баран. И знаете, почему? Этот остолоп зачаровал окно и запечатал чары. Печать, конечно, временная, ровно до тех пор, как начнется третий тур Чемпионата, — тяжело вздохнула Минерва. — Печать убрать, увы, невозможно. Он, хоть и обещал уменьшить поле защиты, но от этого нам нелегче. Теперь пробраться в кабинет вообще невозможно.

— А если использовать магию эльфов? — неожиданно предложила Гермиона. — Они ведь могут трансгрессировать в замке. Разве не так?

— Верно, эльфийская магия уникальна, но, к сожалению, это тоже невозможно. Признаюсь, я думала об этом. Дело в том, что кабинет Основателей долгое время служил местом хранения всех ценных артефактов школы и там наложены были самые всевозможные защитные чары, их наложение вызвало блок ко всему магическому в кабинете, в том числе и к эльфийской магии. Узнали мы об этом совершенно случайно, когда обнаружили, что комната находится в жутком запущении, она практически не убиралась. Опросив эльфов, которые ответственны за порядок в замке, нам удалось выяснить, что попасть они туда не могут.

— Жаль, — Гермиона понимала, что все их планы постепенно рушились, и выхода больше не было. Столько стараний и все напрасны, тем более тогда, когда эта победа в Чемпионате для Гарри была жизненно необходима.

— Мисс Скитер, — обратилась к ней Макгонагалл, — Я очень благодарна вам, что вы откликнулись на мою просьбу и согласились помочь. И не переживайте, ваша тайна останется в сохранности. Даю вам слово.

— Сожалею, что мне не удалось вам помочь. Думаю, в моем присутствии уже нет необходимости.

— А мне кажется, вы все-таки можете нам помочь, — неожиданно заговорила Гермиона. — Помните, я поставила вам условие не писать больше свои обманные статьи? Так вот, я отказываюсь от них. Вы можете продолжать писать свои сенсации! Только обещайте, что в них должна быть большая доля правды, чем выдумки, — улыбнулась она. — А так же я настоятельно рекомендую донести до читателей ситуацию о вчерашнем происшествии и вскользь упомянуть догадки о возможном преступлении. Я думаю, это будет эффект неразорвавшейся бомбы. Начнутся возмущения. Министр и сам Гордон после этого должны будут предпринять соответствующие меры. И само собой, Фарадж после этого уйдет в тень и больше не захочет ничего предпринимать. Ну, как вам моя идея?

— Блестяще, мисс Грейнджер! — похвалила ее Макгонагалл. — Я думаю это должно сработать. — Ну, что скажите, вы напишете эту статью? — обратилась она к Скитер.

— Да написать, конечно, несложно, только вот со мной отказались работать все издательства. Кому я смогу предложить эту статью?

— Этому я могу помочь, — заговорила Минерва. — У меня есть кое-какие связи в издательстве «Ежедневного Пророка». Уверена, они не должны мне отказать. Я похлопочу, чтобы вы были приняты в качестве журналистки. Вы не против?

— Ну, если вы настаиваете на этом, тогда я, наверное, соглашусь, — небрежно бросила довольная Скитер. Это была бы не она, если бы не набила себе цену.

— Вот и отлично, тогда с завтрашнего дня вы работаете в "Ежедневном Пророке". Я прямо сейчас отправлю сову с прошением.

— Благодарю. Обещаю, статья будет бомбической, — Скитер расплылась в улыбке.

* * *

Прошло уже несколько часов, как Гермиона покинула кабинет директора. Она все это время смотрела на часы и не могла дождаться, когда стрелка достигнет цифры семь. Сегодня зельевар обещал попробовать дать волю душе Гарри, и она с нетерпением ждала этого момента. Ее охватывало невероятное волнение, она переживала, как все пройдет и самое главное, ее беспокоило то, как сейчас себя чувствует сам Гарри, не коснулось ли все это его разума?

Разные страшные мысли лезли ей в голову, больше ни о чем Гермиона думать не могла. Девчонки в комнате смеялись, шутили, а ее это только раздражало. Но они ведь не виноваты, что на нее свалилось разом столько проблем.

В назначенное время Грейнджер поднялась на башню Астрономии. Голди, как обычно, сопровождал ее, но заходить на смотровую площадку не стал, а остался стоять в стороне. Зельевар оказался пунктуальным, он был на месте, как и обещал.

— Ну что, ты еще не отказалась от своей безумной затеи? Зрелище будет не из приятных. И знай, я буду наготове и в любой момент могу его подавить, — спокойным тоном начал Бадж.

— Нет, я настроена решительно. Уверена, все пройдет хорошо. Я смогу объяснить Гарри всю ситуацию, он поймет.

— Ага, ну посмотрим, — съехидничал зельевар. — Начнем?

— Начинай, — проговорила она и достала свою палочку.

Лицо Гарри постепенно стало меняться, сначала оно было каким-то безжизненным, потом на нем стала появляться гримаса боли, его ноги подкосились, он упал на колени и оперся ладонями о каменные плиты. Неожиданно раздался хриплый крик, такой пронзительный и глубокий, что у Гермионы от ужаса побежали мурашки по всему телу. Руки Поттера ослабли, и он повалился всем телом на пол. Он тяжело дышал и корчился от боли.

Грейнджер в испуге смотрела на него и даже не знала, как ему помочь. Первый выход заточенной души оказался очень болезненным. Она бросилась к нему, обхватила его лицо руками и дрожащим голосом произнесла.

— Гарри, родной, это я — Гермиона. Я рядом. Я с тобой. Посмотри на меня.

Поттер бился в агонии и не реагировал на ее слова. Так продолжалось несколько минут, пока Голди с разбега не прыгнул ему на грудь. Кот быстро перебирал лапами, словно танцуя на раскаленных углях. Было видно, что животному становится так же тяжело, как и его хозяину. Он забирал его боль на себя. Вскоре обессиленное животное отпрыгнуло в сторону, а Гарри неожиданно затих, продолжая тяжело дышать.

— Гарри, — сквозь слезы, проговорила Грейнджер, гладя его по волосам. — Ты меня слышишь?

Через мгновения он, наконец, открыл глаза и посмотрел на нее. Поттер попытался встать, но тело все еще не слушалось его, движения были неуклюжими. Гермиона помогла ему присесть, придерживая за спину, но он предпринял попытку встать на ноги, опираясь на ее руку. Не сразу, но у него это получилось. Пошатываясь, он, наконец, взглянул в глаза возлюбленной и крепко обнял ее. В этот момент у Гермионы будто земля ушла из-под ног. Как же долго она ждала этого момента, но Грейнджер рано радовалась. Гарри неожиданно отстранился и хриплым голосом произнес, держа руками ее за предплечья.

— Во мне подселенец. Это зельевар.

— Я знаю, Гарри, — Гермиона перебила его. — Ты только не волнуйся.

— Так тебе известно об этом и ты до сих пор ничего не предприняла? — неожиданно рассердился он. — Разве не знаешь, что я страдаю! Освободи же меня от него! — было видно, что каждое слово ему давалось с трудом, его легкие жгло, как огнем.

— Послушай меня, я делаю все, что могу. Нам нельзя спешить. У меня есть план.

— Я не намерен больше ждать! Или ты изгонишь этого духа из меня, или я сделаю это сам!

— Гарри, я не могу. Ты только выслушай, это опасно. Ты должен потерпеть, — умоляла его Гермиона.

— Нет, мое терпение уже на исходе! Я страдаю, разве ты не понимаешь?

— Понимаю, но, — сквозь слезы проговорила Гермиона и в этот момент Поттер выхватил из ее рук палочку и, взмахнув ею, стал произносить изгоняющее заклинание, но неожиданно прервался на полуслове. В следующее мгновение Гарри схватился за горло, его глаза расширились, и он стал жадно хватать воздух ртом. Хрипения продолжались недолго, вскоре на Гермиону вновь смотрел надменный зельевар.

— Я предупреждал, что так будет, — он протянул Грейнджер ее палочку. — А ты говорила, что справишься. Все еще не передумала?

— Нет, — глотая слезы, проговорила она. Гермиона взяла свою палочку обратно, ей все сложнее было сдерживать эмоции.

— Хорошо, тогда завтра продолжим в тоже время и на этом же месте, — зельевар повторил уже заученную фразу с особым безразличием, развернулся и ушел, а Гермиона осталась наедине со своим горем.