Потерянные кусочки единой картины (гет)

За окном светило солнце, и мороз разукрашивал углы окон тонкими кружевами инея. На улице царили оживление и гомон, а я стояла у окна и слушала тишину больницы. Несколько палат не пустовали: где-то разговаривали Книгочей и смотритель Европейского Подразделения Черного Ордена, где-то Аллен Уолкер уже вылез из постели и теперь одевался в выстиранную и отглаженную форму экзорциста. По коридору иногда проходил тот или иной пациент либо в свою палату, либо за лекарствами.

Могу сказать с уверенностью в восемьдесят процентов: Книгочей уже знает обо мне все, начиная с моего первого дня в Ордене. В любом случае узнал бы, ведь он теперь сотрудничает с Черным Братством. Мне это было на руку. Я хотела спросить у старого историка о паре вещей. Вполне возможно, что он знает ответы?

«А вполне возможно, что и не знает, — осадила я сама себя. — Спустись с небес на землю, он не может быть всемогущим и знать о перемещениях во времени».

Я оглянулась на дверь палаты с номерком четыре. «А может?..» Как если бы мои мысли были услышаны, дверь палаты открылась, и вышел сам Книгочей. Он сразу же посмотрел на меня. Глаза у старика были темными, взгляд с виду апатичным, но внимательным и колким. Я отвернулась от окна и шагнула вперед.

— Как она?

— Госпожа Линали в полном порядке, — проскрипел историк, снова скрывая руки под длинными рукавами своей одежды. Честно говоря, я никак не могла понять, кимоно ли это или же какой-то подвид кэйкоги. Может, что-то совмещенное? Линали как-то на досуге, когда мы ходили в Восточную комнату в Ордене, рассказывала мне о национальных азиатских одеждах, да и вообще немного о культуре Китая. — Совсем скоро она придет в себя.

Книгочей развернулся и пошел к палате Аллена. Я помедлила, не решаясь, и только открыла рот, чтобы задать вопрос, как старик остановился и заговорил сам:

— Я не знаю о чуде твоего перемещения в девятнадцатый век. Прошу простить.

— Ничего страшного, — пробормотала я. Плечи мои опустились, а я отвернулась обратно к окну, подпирая щеки ладонями и вздыхая. «А чего ты хотела? Чуда?» — с ехидцей спросило сознание, и я вздохнула снова. Отлично. Теперь я еще сама с собой разговариваю.

В окно было видно, как на улице ходят люди. Моя память подсказывала мне, что я никогда не была за границей страны, где жила. Поэтому сейчас моя душа испытывала детский восторг: я в Германии! Я путешествую! И даже причина, по которой я оказалась в Германии, стояла сейчас где-то в уголке мысли, будто хотела, чтобы я порадовалась как можно дольше. Но потом, как говорил Комуи, начнется мое новое задание. И снова из груди моей вырвался вздох.

— Чего вздыхаем так печально? — поинтересовался у меня бодрый голос. От неожиданности я даже подпрыгнула и развернулась.

— Аллен! Нельзя же так подкрадываться! Я думала, ты разговариваешь с Книгочеем.

— Да я и не подкрадывался, — несколько смутился седовласый. — Честно-честно. А Книгочей разрешил прогуляться, пока он готовит мне лекарство. Но ты выглядела грустной. Что-то случилось?

— У меня все хорошо. Но я волнуюсь за тебя и Лину.

Уолкер еще не был готов к выходу. На нем была все та же серо-голубая пижама, выданная больницей. Что-то в его виде привлекло мое внимание, и я присмотрелась. Седые волосы успели отрасти с момента нашей первой встречи, и упавшая на лицо челка скрывала повязку на левом глазу. Я свела брови к переносице.

— Сильно болит?

— Не беспокойся! Скоро заживет.

— Ага… — голос мой звучал несколько растерянно.

Когда мы решились заглянуть в палату младшей Ли, оттуда вышел Комуи, и улыбка на его лице стала шире:

— Вижу, ты, Аллен, уже бодр. Линали еще спит, думаю, нам стоит подождать.

— Ладно, — кивнули мы с седовласым, переглянувшись. Из кармана плаща Аллена вдруг выскользнул золотистый шарик с крылышками, и Тимканпи закружился над нашими головами.

— А я-то снова его обыскался, — проворчал экзорцист. Мы с Комуи тихонько прыснули, а голем генерала Кросса приземлился на плечо его ученика.

— Мисс Лина уже пришла в себя? — раздался за нашими спинами голос историка. Вероятно, он подумал, что Комуи хочет позвать его. Мы обернулись. Книгочей и его протеже стояли неподалеку и теперь ожидали ответа.

— Еще нет. — Отозвался Комуи, оглядываясь. — Наше дальнейшее путешествие ведь может подождать… Совсем немного.

— Наше дальнейшее путешествие? — обернулись мы с Алленом к смотрителю. Тот кивком дал понять, что объяснит все позже. Лави и Книгочей обменялись взглядами, я задумалась: так значит, Комуи не отправит меня отсюда на задание? Возможно, у меня, Аллена и Линали будет общая миссия?

После осмотра глаза Аллена Книгочеем, мы вдвоем сидели в палате Уолкера и обедали. Я не ела с утра и оплатила себе полноценный обед, а еда Аллена уже была оплачена Орденом. Юноша вкратце рассказал мне о прошедшем задании, о Миранде и о странной девочке с серой кожей. Она-то чуть и не оставила Аллена без глаза. От этого я заведомо не питала к незнакомке симпатии.

— Она называла себя Ноем, — сказал смятенно Уолкер и подхватил ложкой картофельного пюре. — И сказала, что ее семья — самые настоящие люди… И истинные посланники Бога.

Я хмыкнула, отводя взгляд. Почувствовала, что Аллен смотрит на меня любопытно и выжидающе, но только пожала плечами.

— Волнуюсь за твой глаз и за Линали. Она ведь уже почти неделю спит. Считая те дни, что мы с Комуи сюда добирались.

— Все будет хорошо, я уверен, — улыбнулся мой друг и положил ладонь мне на плечо. — Я-то уже отоспался, просто Линали очень устала и переволновалась не меньше твоего. Кстати, раз такое дело, — юноша отставил поднос с пустыми тарелками в сторону и слез с кровати, — может, прогуляемся? Подышим свежим воздухом? Я не выходил наружу все это время.

— Давай! — оживилась и я, и, отнеся посуду в столовую, мы двинулись к выходу. На пути нам встретился Лави и с удовольствием присоединился, мол, Книгочей и смотритель о чем-то разговаривают и заполняют какие-то бумаги, поэтому рыжий снова болтался без дела.

Некоторое время шли в молчании. Я и Аллен постоянно оглядывались и осматривали все вокруг, Лави же был невозмутим. Наверное, он со своим учителем уже давно здесь, успел все оглядеть. Недалеко впереди послышался шум толпы, смех, музыка и какой-то звон.

— Кажется, сейчас идет какой-то праздник, — любопытно протянул Лави, а потом оглянулся на наше с Алленом синхронное «ага» и «похоже на то». — А по сколько вам лет, ребят?

— Почти пятнадцать, — немного рассеянно ответил Уолкер, я вставила свое «четырнадцать».

— Ого, да я вам в старшие братья гожусь! — рассмеялся рыжий ученик историка. — Мне восемнадцать! Хм… — он замолчал ненадолго. — Ты, Аллен, выглядишь старше пятнадцати. Все из-за твоих седых волос, наверное.

— Седых волос… — эхом откликнулся Аллен. Наверное, он и вправду не очень любил говорить о своих волосах... Лави снова хохотнул:

— Кстати, иногда меня зовут «малыш», но Лави тоже сойдет, так что…

Я уже не слышала, о чем говорили остановившиеся парни, так как прошла далеко вперед, прежде чем поняла, что иду одна, и оглянулась. Снова повернулась вперед: там нас ожидала широкая площадь, оттуда слышался плеск воды. «Фонтан, наверное», — как-то тягуче протекла мысль. Мною овладевало странное, но смутно знакомое чувство. Оно было отчасти неприятным, потому что я не понимала, что это и отчего оно появилось. Я вспомнила сентябрьский вечер, это странное ощущение слежки, как если бы кто-то выглядывал из-за угла и наблюдал за мной. Меня будто снова окутала в свой кокон ледяная вода ручья; я крупно вздрогнула и очнулась.

— Граф начал предпринимать серьезные шаги против своих врагов, — будто эхо услышала я голос рыжего книжника. — Вот что обозначает выход на сцену Ноевой семьи.

Ноги сами развернули меня к парням. Сердце дрогнуло, когда вокруг себя я увидела лишь толпу незнакомцев, снующих по площади, а в памяти всплыл певучий и одновременно скрипящий голос: «Ведь в любом случае ты теперь тоже являешься актером в моей постановке… Желаю тебе хорошо сыграть свою роль, экзорцист!»

— Сцена и роли? — пробормотала я, глядя куда-то мимо двух экзорцистов. — Такое ощущение, будто этот Граф считает всех людей марионетками. А вдруг так и есть?

Только ли экзорцисты играют в театре Тысячелетнего? А может, все эти люди вокруг меня тоже — актеры? Кто они? Просто массовка? Акума? Или, может, простые люди — это зрители? Я почувствовала, что меня уже которую минуту колотит крупная дрожь. Даже когда я обхватила себя руками за плечи, это не помогло; меня пронзал жуткий холод, леденящий сердце, заставляющий взгляд метаться из стороны в сторону. Наверное, Аллен прав, и я просто переволновалась.

Огляделась в толпе. Аллена и Лави нигде не было видно. Мне захотелось окликнуть их, но странное оцепенение не дало и слову вырваться, сковав меня по рукам и ногам. Взгляд мой метнулся по домам вокруг, окинул толпу, скользнул по праздничным гирляндам на окнах зданий. «Что это?» Оцепенение немного отступило, дав возможность осмотреться. Толпа все также гудела, яркие огни переливались и рябили в глазах. В груди колючим ежиком засело противное чувство. «Снова Акума?» — медленно выдохнула, призывая себя к спокойствию. Не нужно поддаваться панике, я и так слишком трушу в последнее время. «Было бы чего трусить, миссис паразитический тип» — хмыкнуло снова очнувшееся подсознание. Между прочим, справедливо так хмыкнуло… Я вздохнула, расслабляясь. Действительно, сколько можно? Пора уже принять то, что я — экзорцист, у меня есть чем защищаться от машин Графа. Опять посмотрела на проходящих мимо людей. Кто-то отвечал любопытным взглядом, кто-то даже не замечал меня. Странно, неужели всем все равно, что это за человек стоит в такой странной одежде посреди улицы?

Сверху что-то засвистело, отвлекая меня от мыслей и заставляя поднять голову. В следующую секунду тротуар под моими ногами вздыбился бугром, я не удержала равновесие и полетела на землю, нелепо взмахнув руками. Приземлиться сразу мне было не суждено: новый взрыв сотряс площадь, меня ослепило на какое-то мгновение вспышкой; послышался вопль ученика Книгочея.

Ух! Переулок распахнул не совсем объятья, и я упала на холодный влажный мощеный камень. Только приподнялась над землей, шипя от боли в пострадавшей пятой точке, как на меня с криком свалился рыжий экзорцист. Я охнула, падая обратно на пол и вдобавок ударяясь затылком.

— Прости! — извинился молодой книжник, пока перед глазами у меня прыгали звездочки. -— Сильно ушиблась?

— Все в порядке… — пробурчала я неразборчиво, а Лави поднялся и поднял за руку меня.

— Лави! Вон там! — закричал где-то Аллен, а меня дернули за руку вперед:

— Агась!

«Меня-то куда?» — промелькнула испуганной птицей мысль, но Лави уже передал меня «в руки» Уолкера, отбежав дальше.

— Ты в порядке? —спросил седовласый. — Похоже, тебя увидел Акума и решил атаковать.

— Все нормально, — повторила я, наблюдая за рыжим книжником. В руках у него был его молот, уже увеличенный в размерах. Любопытная Чистая Сила! Технический тип. Снова раздался свист, заглушивший все на свете, и я не услышала, что прокричал Лави. Он стремительно закрутил молот, а я в этот момент удивилась: как же молот держится на таком тонком черенке, когда увеличивается? Новый взрыв и последовавший за ним грохот сотряс землю под нашими с Алленом ногами, и мы пошатнулись. Лави приземлился рядом с нами, издав что-то похожее на азартное «и-эх!».

— И, все-таки, нужно отсюда убираться. Что-то мне подсказывает, что Акума здесь только из-за нас. — Сказал он, глядя мимо меня и Уолкера.

— Это они! — раздалось из-за толпы зевак и испуганных людей. — Они убили человека! А ну, стоять, не двигаться!

— Вы убили человека? — враз осипшим от неожиданности голосом прошипела я.

— А разве это был человек? — с ехидцей откликнулся Лави. Я сказала нечто типа «ой», а потом к нам вдруг подбежал полицейский, схватив ближнего — Аллена, то есть. И вдруг Лави наставил на него молот. Я сглотнула вставший поперек горла ком, переводя взгляд с одного на другого. Все тело почему-то напряглось, будто я ожидала подвоха.

— Лави, ты чего... — только растерянно начал Аллен, как я услышала громкий лязг, скрежет металла об металл; по барабанным перепонкам ударил взрыв… «Ох!» — вскрикнул Аллен, одновременно хватая меня за руку и утягивая куда-то прочь.

— Прыгай так высоко, как только можешь! — прокричал рядом седовласый экзорцист, все еще крепко стискивая мою ладонь. Пришлось послушаться, так как ничего не было видно, и проводником в этом хаосе был только Уолкер.

— Ой! — вскрикнула уже я, спотыкаясь и удерживаясь на ногах только благодаря Аллену. В ушах все еще звенело, перед глазами плыло. Бормоча слова благодарности, вызволила свою ладонь и с ожесточением потерла уши. Зазвенело сильнее, меня повело в сторону.

— Сколько их тут! — присвистнул Лави, и в этот же момент все мои чувства пришли в норму. Я подняла голову и осмотрелась. Очевидно, мы прибежали на перрон города. Странное дело: все составы стояли, один даже будто сошел с рельс. Из вагонов выходили люди. Мужчины, женщины, дети, подростки, взрослые… Очень скоро я сбилась со счета, и у меня зарябило в глазах.

— Они все?.. — прошептала я, не имея сил говорить в полный голос. Ученик историка уверенно кивнул, а у меня дрогнуло сердце. В который раз из груди вырвался сдавленный вздох.

Было противно наблюдать, как лица и тела людей ломаются, растягиваются или разрываются, становясь механизированным оружием. Я постаралась не наблюдать за этим, опустив взгляд на руку и сосредоточившись. Аллен и Лави уже активировали свои Чистые Силы, медлила только я. «Этого на войне делать никак нельзя» — коротко бросил мне младший книгочей, тем самым поторапливая. Белые нити вспыхнули, обогнув меня, а потом вытянулись вверх и замерли, словно готовящиеся к броску змеи.

Ох, как же это тяжело! Спустя уже три минуты (они показались мне вечностью) мы убили, наверное, уже два десятка Акума, а они все не кончались и не кончались. Мое запястье болело и кололо изнутри, боль перекатывалась к локтю и замолкала там. В один прекрасный момент я заметила, что белое сияние странно мерцает и дергается. Я испугалась. Неужели Чистая Сила вновь задумала капризничать?

Огляделась мельком по сторонам. Где же Лави и Аллен? Я так увлеклась уничтожением машин для убийств, что отошла дальше, чем следовало бы? Тем временем от запястья молнией пронесся сгусток жгучей боли, заставив меня вскрикнуть и дернуться всем телом. От этого «Невинность» дезактивировалась, сияние исчезло — и я осталась практически безоружной посреди толпы жаждущих крови.

«Почему же?» — только и подумала я, прежде чем на меня обрушился шквал снарядов. К собственному удивлению, боли я не почувствовала. Десятки взрывов оглушили, но не причинили более вреда. Я открыла зажмуренные до этого глаза.

— Что случилось? — прокричал Уолкер, закрывающий сейчас меня своей активированной левой рукой. Я вскинулась:

— Чистая Сила дезактивировалась сама по себе!

— Что-о? — шокировано прокричал Лави. Я беспомощно и почти с мольбой посмотрела на собственную руку. Почему именно сейчас?

— Не беспокойся, мы поможем, — сказал седовласый экзорцист, а я сжала кулак. Ага, вы поможете, но не ценой ли собственных жизней?

Да, выгляжу определенно жалко. Как беспомощный котенок. Я не переставала вертеться и смотреть по сторонам, чтобы по возможности предупреждать Аллена и Лави о грозящей опасности, но машины для убийств шли и шли, будто им не было конца. Видя, как мои друзья устали, я уже действительно молилась и стискивала запястье левой руки до боли и онемения. «Это нечестно, — думала я, скрипя зубами от злости и беспомощности. — Нечестно просто так делать! Я не боюсь, я готова сражаться, я уверена в своих силах! Я уже экзорцист, черт тебя дери!»

Крест мерцал и распалял мою злость еще больше. Мне хотелось топать ногами и кричать, мне хотелось прекратить этот грохот над головой и увидеть чистое небо без парящих в нем демонов! Боже, как же я устала от этой несправедливости. Неудача за неудачей в том мире, а теперь еще и здесь? Увольте! Я не хочу стать горсткой пепла, не хочу видеть смерть своих друзей!

— Да сколько можно-то? — воскликнула я, пытаясь в очередной раз активировать «Невинность» и видя, как провалилась моя попытка. Тыльная сторона ладони и запястье были охвачены твердой темно-серой коркой, под которой я все еще чувствовала собственный пульс — быстрый, будто панический. Да, я волновалась сейчас, но как раньше уже не паниковала. Скорее, это из-за… — Я же верю в тебя, ну! Правда, верю!

Всю руку стрелой пронзила ужасная боль, которую даже нельзя описать словами. Я громко вскрикнула и едва не упала на землю, чтобы ударить рукой по ней, в бессмысленном желании прекратить эту муку. Кто-то из ребят окликнул меня по имени, заметив, что я согнулась пополам, прижав к себе руку, а потом я (позже удивляясь) приказала Чистой Силе активироваться. Рука резко перестала болеть. Меня ослепила яркая вспышка белого света, загородившая на мгновения от приближающихся Акума. Я ойкнула и зажмурилась, перестав в одну секунду ощущать страдавшую конечность вообще.

Свет погас, и я открыла глаза. Злость исчезла так же резко, как и вернулось мое зрение. «Что произошло?» — закричали экзорцисты, продолжая отражать атаки монстров и даже не имея времени оглянуться на меня. Мне тоже стало интересно. Кажется, мое сердце пропустило несколько ударов. Начиная чуть выше запястья, откуда обычно белые нити оплетали правую руку, конечность полностью видоизменилась. Тонкая светящаяся материя плавно перетекала в белый клинок. Меня пробрала крупная дрожь, а в голове набатом била мысль: куда делась моя рука? Куда делись пальцы, плоть, кости? Неужто Чистая Сила за такой короткий промежуток времени умудрилась захватить конечность? Стало жутко, в горле встал комок. Нет-нет, я, конечно, задамся этим вопросом еще разок, но позже. Нужно было присоединиться к друзьям.

* * *

— Я так и не понял, что случилось, — послышался сквозь пелену усталой дремы голос Лави. — Эти вспышки и резкая дезактивация…

— Кстати, да, — очнулся и Аллен, и краем приоткрытого глаза я увидела, как парень приподнялся на локтях, — я тоже никак не пойму.

— Не знаю, — протянула я, открывая глаза полностью и глядя перед собой. — Все это случилось быстро и слишком неожиданно, чтобы я успела что-либо сообразить, — подняла левую руку на уровень глаз и пошевелила пальцами, — оно как-то само. Такое ощущение, что Чистая Сила решала за меня, что делать.

— Она уже охватила твою руку? — спросил вдруг Аллен удивленно, а я покачала головой.

— Еще нет, но посмотри, как много серого стало на ней, — повернула руку, чтобы парень смог рассмотреть. Странная серая материя уже добралась до середины предплечья — как раз оттуда начиналось лезвие моего клинка. — Ребята! А вы вообще видели, какой стала моя рука?

Парни снова приподнялись на своих местах и посмотрели на меня.

— Она стала каким-то холодным оружием. Я не сразу поняла, но это похоже на широкое лезвие, а эфесом, похоже, стало запястье… Больно не было. Странно, да?

— Вовсе нет, — вдруг посмеялся Уолкер. — Твоя Чистая Сила перешла на новый уровень. Эволюционировала. Это очень круто, если вспомнить, как недавно ты стала Носителем!

Да, наверное, это и вправду круто. Как уровни в игре. Поменьше бы внезапности!

— Между прочим, Аллен, сколько ты Акума убил? — спросил Лави, снова падая на спину и раскидывая руки в стороны. Кажется, он вообще самый спокойный из нас. Ну или просто привыкший.

— Около тридцати... Я не считал, если честно. — Признался седовласый, тоже улегшись на вагоне, где приземлился после последней атаки.

— В таком случае, я победил у тебя. У меня тридцать семь штук. — Устало хохотнул Книжник и поднял голову, посмотрел на меня: — А у тебя сколько?

— Если я скажу, тебе придется забыть о победе вообще. У меня тридцать восемь. — Лави вновь опустил голову, что-то провыв. Мы с Алленом посмеялись над этим.

— Значит, вместе мы убили примерно сто Акума. — Чуть позже проговорил молодой книжник. — Неужели все они были здесь только из-за нас? Надеюсь, в больнице ничего не случилось.

— Надо бы возвращаться, — я поднялась и максимально отряхнула свой плащ. — Проведаем Линали… Доложим о том, что случилось.

— Согласен, — откликнулся Аллен, тоже вставая, а потом вскрикнул и упал обратно. Вздрогнув от неожиданности, я подошла к другу и подала руку:

— Все болит?

— Еще не зажила? — посочувствовал Лави и упер наконечник молота в землю. Мы с Уолкером спустились с вагона, и подошли к рыжему.

— Иногда я жалею, что Чистая Сила у меня паразитическая... — пожаловался Аллен.

— Лави, а у твой Чистой Силы есть имя? — решила поинтересоваться я, вспомнив недавний разговор со смотрителем и друзьями в штабе.

— Ага! — с готовностью ответил тот. — Тесей. В честь одного из самых известных древнегреческих героев. А почему ты спросила?

— Да так, просто интересно, — я улыбнулась и тут же поймала взгляд Аллена. Он по-доброму сощурил здоровый глаз, отчего моя особа смутилась и поспешно опустила взгляд в пол. Наверное, седой парень понял, почему же я спросила Лави о его ЧС.

— Хватайтесь! — сказал Лави, выставляя перед нами черенок молота. Мы с Алленом переглянулись. Я, решив время не терять, уцепилась рукой за ручку Тесея, предвкушая полет. «Как бы не упасть…» — проскользнула шальная мысль, но я отбросила ее и бодро улыбнулась.

— А зачем? — наивно спросил Аллен, обхватывая древко следом за мной. Лави что-то пробормотал и шаловливо улыбнулся. Мы опять обменялись взглядами.

— Тянись, тянись, тянись! Прямико-о-ом до больницы! — заорал рыжий парень, и я почувствовала, как мои ноги оторвались от земли. Изо рта не вырвалось ни звука — до такой степени мне было страшно. Глаза слезились от ветра. Предвкушающе, что скажешь!

Осоловелые птички, шарахающиеся в стороны, голубые небеса, ветерок в лицо, скоростной полет... Сопровождающийся непрерывным воплем Уолкера. Увидев знакомую разгромленную площадь и приближающуюся вывеску «Больница», мне стало по-настоящему страшно. Мы не даже не замедляли хода!

— Лави! — завопила я хлеще Аллена. — Почему мы не останавливаемся?!

Рыжий историк что-то пропищал, но его слова заглушил ветер и громкий треск проломленной крыши и пола третьего этажа больницы. На какое-то время я потерялась в пространстве, но потом, кажется, кувыркнулась еще в воздухе, больно приземлилась на каменные осколки, кубарем скатилась с них и врезалась в стену спиной, еще раз приложившись макушкой. Под веками запрыгали звездочки. Я не расшибла голову как раз благодаря «Нитям», которыми плотно обвила собственное тело, но ушиблась знатно.

— Лави, беги... — прохрипела я, на самом деле сомневаясь, что смогу подняться без чьей-либо помощи. — Сейчас я буду тебя убивать...

Из-под обломков послышалось нервное хихиканье Книгочея-младшего и рычание старика-учителя. Пыли было так много, что мне показалось, будто в воздухе витает знакомый горьковатый запах, а потом кто-то заслонил собою и без того скудный источник света в разрушенной палате.

— Ты в порядке? — раздался взволнованный голос младшей Ли. У меня в груди надулся воздушный шарик радости, и я даже открыла глаза, рывком подаваясь вперед:

— Линали! Ой… — перед глазами помутнело, а горло сдавил спазм. Девушка поддержала меня, а я оглядела комнату из-под полуопущенных век. Кажется, старик-книжник уже готов нас убивать. А вот я умирать не особо готова…

* * *

Когда городу был оставлен чек о возмещении убытков, а Линали полностью приведена в порядок, мы всей компанией сели в карету и выехали из города. Карета тряслась и подпрыгивала на каждой кочке, на улице снова стало пасмурно, и я ежилась от проникающей под плащ ползучей прохладцы. Старик все еще злился, но молчал, и все трое — я, Лави и Аллен — были ему несказанно благодарны. У меня до сих пор ныла ушибленная голова.

Комуи сказал, что впереди нас ожидает очень долгое и наверняка трудное задание. Мы сразу забыли о саднящих синяках и ушибах, выпрямившись на своих местах и навострив уши. Смотритель прокашлялся, будто новость, которую он собирался сообщить, не очень хорошая. Мы насторожились еще больше и переглянулись.

— Несколько дней назад был убит генерал. — Начал, наконец, Комуи. Эти слова заставили даже меня подскочить и позабыть про боль в спине, а потом во все глаза уставиться на смотрителя. — Убитый — Кевин Йегар, самый старший из пяти генералов, однако, продолжавший бороться в первых рядах. Его нашли в Бельгии распятым на кресте спиной вперед. На его спине были вырезаны вот эти слова. — Смотритель передал Лави листок бумаги.

— Ищейка Бога? — прочитал младший Книгочей и передал бумажку Аллену. — Это связано с Чистой Силой, да?

— Да, — кивнул Комуи. — Когда Йегара сняли с креста, он был еще в сознании, хоть и смертельно ранен. До последнего он пел странную песню. Она на обороте.

Так как Аллен уже передал листок мне, я перевернула его и выставила его перед собой, чтобы было видно остальным.

— «Граф Миллениума что-то сильно ищет: Сердце очень важное ищет он давно. Я пустою фишкой был, следующий кто?» — прочитала Линали, и мы вчетвером переглянулись.

— Граф Миллениума? — переспросил Лави, покарябав пальцем щеку.

— Похоже на еще одно имя Графа.

— Ведь и Ной, что покалечила Аллена и Линали, тоже его так называла, верно? — спросил Комуи и экзорцистов, заставив меня снова вздрогнуть. Младшая Ли и Уолкер обменялись взглядами и кивнули. Я все еще смотрела в блокнот, делая вид, будто думаю над чем-то, но на самом деле я пыталась побороть непонятную мне дрожь во всем теле. Дрожь была не от холода.

— Что такое «Сердце»? — спросил Аллен.

— Это главная часть Чистой Силы, — ответил Комуи и поправил очки. — Основа «Невинности». Она может уничтожить всю Чистую Силу или сделать ее сильнее. Если оно попадет к нам, у нас будет существенный перевес в войне. Но мы не знаем, где оно.

Все ребята взорвались изумленными криками. Я же в этом деле не особо понимала, а потому сидела молчком. Все же, мне до сих пор почти ничего не известно о нюансах этого мира, о его особенностях и самых малых деталях. Все еще первый уровень. Или уже повыше. Мой взгляд метнулся к правой руке. Я вздохнула и посмотрела в окно. О «Сердце» мне тем более было известно ровно ничего.

— Ты знаешь что-нибудь, Тива? — спросил смотритель.

— Нет, — я покачала головой, когда отвлеклась. — Я вообще едва понимаю, о чем вы все толкуете. Сердце — термин для меня едва ли знакомый.

— Если честно, даже в пророчестве о нем ничего особенного не сказано, — затараторил Комуи очень быстро о каком-то пророчестве, оставленном людям сто лет назад, и о каких-то его, Комуи, опытах. Я очень скоро запуталась в словах смотрителя и буквально потерялась. — Отличается ли оно от остальных частиц или нет, появилось ли оно в нашем мире и нашло ли своего носителя...

— В нашем мире? — резко переспросила я, подавшись вперед. — То есть, Сердце могло найти носителя и в другом мире?

— Да, — кивнул Ли-старший, а моя особа откинулась обратно на спинку сидения с растерянным выражением лица. — И это основная проблема в его поисках. Поэтому, с появлением Ноев и Акума генералы становятся в незавидное положение. Граф же считает, скорее всего, что «Сердце» — у сильных носителей. Защита генералов наша первостепенная задача. Вам, ребята, поручено найти генерала Кросса.

«Получается, что и в моем мире вполне могло быть это Сердце?» — подумала я, посмотрев в потолок кареты.

— Именно поэтому «верхушка» так сильно заинтересована в тебе, — вырвал меня из мыслей голос Комуи. Когда я опустила взгляд, на меня смотрели все. Голос нашего смотрителя был серьезным как никогда, а глубоко в темных глазах плескалось хорошо спрятанное сейчас волнение. — Ты из другого мира. Из будущего… Те, кто осведомлен о тебе, хотят знать, что изменилось там, далеко впереди. Кто одержал победу…

— Вы хотите сказать... Если Нои узнают о том, что я из будущего, то тоже захотят узнать такую информацию? — у меня в груди затрепетало. Комуи отчасти печально на меня посмотрел, а Линали взяла за руку. Я ответно сжала ее ладошку, волнуясь. Подобное знание радости не прибавляло.

* * *

— Ух, стало прохладней, — я поежилась, держа в обеих руках свой чемодан и жалея, что убрала в него свой плащ.

— Пожалуй, — улыбнулась Линали и мы услышали гудок приближающегося поезда. Вскоре из туннеля появился наш последующий после кареты поезд и остановился на третьей платформе, испустив из трубы большую порцию дыма. — Ребята, скорее! Этот поезд последний на сегодня!

Книжник треснул по руке Лави, который до этого активно разрисовывал лицо Уолкера чернилами, предавая ему весьма смехотворный вид. «Вот честное слово, как ребенок» — подумалось мне с улыбкой. Лави показал «палец вверх», не обращая внимания на гневных Аллена и Книгочея.

Устроившись на сидениях, Комуи вновь завел разговор о генерале Кроссе, сначала, однако, обратившись ко мне:

— Хоть ты и оснащена кое-какими знаниями, но все же тебе стоит знать еще больше. Вот, информация о генералах, которую тебе следует прочитать. — И сунул мне в руки несколько листов. Сев к окну, я принялась изучать, перестав обращать внимание на остальных, успев только почувствовать, как Тимкампи уже привычно устроился на моей макушке.

...Не знаю, что именно меня разбудило: толчок остановившегося поезда или то, как кто-то пытался заботливо укрыть меня плащом. О-ох, меня теперь всегда укачивать в поездах будет? Я открыла глаза и увидела Комуи.

— Ой, прости, разбудил? — извинился мужчина, таки укрыв меня моим же плащом, за воротник которого я теперь взялась и выпрямилась на своем месте.

— Не-а, — захотелось зевнуть, но я подавила это желание, только смешно пожмурившись, а потом оглядев сонным взором купе. — А где все?

— Линали пошла прикупить всем нам что-то на перекус; на станции оказалась лавочка с продуктами. Аллен тоже вышел проветриться, историки сейчас, кажется, в тамбуре.

— Во-от как… Ой, а где документы? — Смотритель улыбнулся и похлопал по своему чемодану, и я тут же успокоилась. Посидели в тишине.

— Честно сказать, не могу не удивляться тебе, — сказал мужчина, откидываясь на спинку дивана и вздыхая. Я перевела взгляд на него.

— Что, хотите забрать меня на опыты?

— Нет, что ты, — посмеялся китаец. У Комуи приятный смех. — Понимаешь, я — ученый, ты — девочка из будущего, и мне волей-неволей интересна сама суть твоего появления здесь. Способ…

— Ах, — только и вырвалось у меня. На самом деле я была такой сонной до сих пор, что с трудом улавливала слова смотрителя. Опять хотелось заснуть. Комуи тоже замолчал и с легкой улыбкой в уголках губ уставился в окно. Я прикрыла глаза всего на секунду.

Монотонно серый, как утренний туман, свет оказался повсюду, куда только хватало взгляда. Это было каким-то красивым — и жутким одновременно, мне очень хотелось куда-то убежать и столь же сильно не хотелось сдвигаться с места. Серый цвет вокруг показался мне в один момент длинным коридором, и я не нашла ничего более подходящего, чем пойти по этому коридору. Медленно поворачивая голову (шея казалась деревянной, или голова — свинцовой), я замечала тонкие черные линии-паутинки сверху и снизу; значит, это точно коридор. Две стены, пол и потолок. Бесконечные стены, пол и потолок.

Я не слышала шагов или дыхания, кажется, даже мысли мои улетали куда-то, и я даже не успевала понять — о чем же я подумала в эту секунду? А тут есть секунды? Тут вообще есть время? Вдалеке мне показалась маленькая белая вспышка. Я прищурилась, на мгновение (мгновение ли?) останавливаясь, а когда вспышка повторилась (уже ярче), обрадовалась и побежала.

Я думала, что как в любом кошмаре мои ноги окажутся ватными, я ударюсь в панику и не смогу бежать, но бежалось легко и быстро, и белая точка-звездочка была все ближе и ближе. Вот, это уже похоже на дверной проем, из которого льется белоснежный свет, вот — уже огромные ворота…

Только я выпрыгнула из серого коридора, как белое стало черным, а все пространство вокруг меня сотряс оглушающий трескучий гром.

Гром оказался ударившейся о стену дверью теперь открытого купе, из-за которой я распахнула глаза и села.

— Никто не видел Аллена? — спросил Лави, открывший дверь и теперь оглядывающий всех нас. «Нет», — покачали все головами, я потерла веки. Эх, все равно спать хочется…

— А что такое? Не можешь его найти? — таки поднялась со своего места, с неудовольствием замечая, что плащ упал с колен, и наклоняясь, дабы его поднять. Зевнула, посмотрела на ученика Книгочея. — Пойдем, поищем вместе, что ли?

— Ага, давай, — согласился рыжий парень, и мы вместе вышли из купе. Он посмотрел влево. — Я еще там не смотрел.

Вероятность того, что Уолкер по ошибке забрел не в то купе, рассеялась после того, как мы добрались до конца вагона и вышли на площадку с металлическим заборчиком и лесенкой, ведущей на крышу состава.

— Неужели остался на станции? — почесала я затылок. Морозный воздух прогнал мою сонливость, и теперь я волновалась за Аллена. Ему придется ждать до самого утра, а это вряд ли поможет в поисках генерала. Я посмотрела на вылетевшего к нам с Лави Тимканпи, а потом на появившихся из вагона Линали и старшего историка.

— Его нигде нет, — в который раз сказал Лави, оглядывая нас всех.

— Придется тебе лететь за ним, — произнес наставник рыжего. — Давай, давай, бери свою палку и вперед.

— Это молот, Панда! — немедленно отозвался парень, скалясь в безобидной гримасе, а я удивилась, как это он до сих пор не словил оплеуху. Кажется, Книгочею не нравилось это прозвище.

— Найди его, пожалуйста! — взволнованно лепетала Линали, в то время как Тим нарезал круги над ее головой. Я немного подумала, уставившись в ноги, а потом решила:

— Я с тобой, Лави.

— Да? Точно? — удивился рыжий паренек, уже оседлавший увеличенный Тесей и теперь смотрящий на меня через плечо. Я уверено кивнула — и растерялась. Лави ехидно ухмыльнулся: — Усаживайся и хватайся за меня.

Стараясь выглядеть не очень нелепо, я пристроилась за экзорцистом, не представляя, как это — летать на молоте. Может, как на швабре или метле? А как летать на них?..

— Скрести ноги и обхвати меня руками, Тив, — посоветовал Лави каким-то ну донельзя довольным голосом, пока я разбиралась, как удобнее будет «обхватить» историка. Хоть это и не было даже каким-то подобием объятий, мне все равно было донельзя неловко. Я уже пожалела, что вызвалась. Рыжий только оглянулся и хихикнул. — Держись крепче!

В ту же секунду холодный ветер вздыбил мои волосы и полы плаща, а сама я не сдержала испуганного писка, в один момент прижимаясь к спине подростка и с опаской глядя вниз.

Страх исчез, и теперь дыхание перехватывало от восхищения. Потоки ветра заставляли иногда закрывать глаза и ежиться. Я мельком взглянула на «попутчика» — тот тоже скосил взгляд и лучезарно улыбнулся. Во тьме ночи горизонт сливался, небо и земля казались единым целым. Ночные светила мерцали и подмигивали, от этого перехватило дух. Я обожала небо, звезды, другие планеты, космос... И никогда не видела звезды так близко. Они были яркими, разноцветными и такими сверкающими! Не задумываясь о том, что делаю, я высвободила одну руку и вытянула ее вверх, будто могу дотянуться до ночных светил. Легко улыбнулась звездам.

В такие моменты, когда небо и земля кажутся одним, невольно чувствуешь, что и до звезд можешь дотянуться. Генерал — это, конечно, не звезда, и мне показалось, что мы справимся.

«Или?»