Дочь Селестии (джен)

Машину и квартиру , а также номер в гостинице на берегу арендовали на паспорт Немой. Ей уже всё равно, а мне лучше лишний раз не светиться. По делам ездили вдвоём, магичка сидела в машине, по мере необходимости набрасывая на меня иллюзорный облик пони. Таким образом за две бутылки вина я приобрел в магазине с чёрного хода дюжины полторы пустых коробок с уплотнителем (пару — очень больших, чтобы влезла винтовка). В сехондхуфе купил всякого барахла, чтобы накидать сверху, создав впечатление, что коробки полны, ну и свои кое-какие вещи у нас были. С такими «пожитками» мы и въехали в городскую квартиру, расположенную в доме на холме, в прямой видимости ратуши. Дистанция по дальномеру — 4600.

Винтовку я пока не перевозил, напротив, смотался вечерком, и перепрятал дальше от берега, в тоже заранее присмотренное место и замаскировал её получше, только забрал прицел, прикинуть из квартиры что да как — полиция, возможно, будет проверять недавно заселившихся. Я бы проверил. А спрятать метровую винтовку в комнате тяжеловато.

Небольшое затруднение создавал мой прошлый приезд — я останавливался в гостинице под своим именем. Некоторое время я колебался между разными вариантами, но потом плюнул — просто остановимся в другой, пусть и ездить дальше, и Немой лишний раз надо мной колдовать… Старушка-хозяйка той, предыдущей, я сомневаюсь, что и газеты выписывает, и всё равно, всё равно. Пусть по пограничным документам я буду числится навсегда расстворившимся на просторах Эквестрии, пусть расследование будет тайным. Лучше перестраховаться…

С выходом на «позицию» Немой тоже не предвиделось серьёзных проблем. На площади перед ратушей соберётся тысяч пятнадцать народу. Просто по статистике, среди них будет сотня зебр. Туристов или местных жителей, есть и такие. Еще одна никого не удивит. Площадь будет оцеплена с вечера, пускать туда через особые рамки начнут часов в девять, но и это не беда — некоторые ушлые, и не обременённые постоянной работой пони, с ночи занимают очередь, и продают потом это место за несколько битсов. Так что Немой обеспечена отличная позиция. Что же до этих рамок, то полиция распускает слухи, якобы они способны выявлять пони, задумавших недоброе. Это, конечно, чушь, на такое способны считанные маги на планете, а артефакт под подобное заклятие будет стоить как всё здание ратуши, еще и со сведениями о недоимках, которые там хранятся. Рамка просто фиксирует параметры температурной сигнатуры, сердцебиения, потоотделения и чего-то там ещё, которые у среднего пони говорят о чувстве сильной тревоги или страха; а обмануть её, если знать, в чём тут фишка, можно при помощи ложки успокоительного…

Обычно маги умеют контролировать эмоции и концентрироваться на задаче, это часть их работы, но Немая на корабле продемонстрировала, что тут может быть прокол. Так как в преддверии праздника тревожится или бояться вроде бы не надо, то такую подозрительную личность скорей всего на всякий случай обыщут и допросят: кто такова, откуда взялась. А уж если это окажется зебра…

Поэтому я купил в аптеке две банки и отдал их Немой со словами:

— Это надо было сделать до корабля.

Она вздохнула:

— Ну, я думала, что идти на смерть легче. — И, не дождавшись никакой реакции, добавила, — уточняю: идти на верную смерть. Ты-то на любой сложности операции, всегда имел какой-никакой шанс.

Я промолчал, а что тут ответишь? Она уже всё равно что по ту сторону.

Была еще небольшая опасность погромов. Как бы я ни относился к зебрам, живущим в Мейнхеттене, всё же соотечественники. Мне было бы неприятно знать, что из-за меня их избили, сожгли имущество, или чего похуже, но мы (я и те, кто спланировал операцию три года назад) надеялись, что во первых, принцессы этого не допустят, а во вторых, толком никто ничего не поймёт, кроме тех, кому послание адресовано. Ну, брякнется без сознания на площади какая-то зебра — видимо, тепловой удар. Ну появится на мраморной облицовке ратуши, или, что вернее, в парадных дверях, дыра, размером с копыто, брызнут щепки — многие ли это разглядят? Тем более, что пуля, уйдя внутрь, пролетит на уровне выше двух метров — из-за роста аликорна, и никого там внутри тоже не заденет. Прямо люблю такие операции, после которых не становишься убийцей. Если бы только не Немая, ну да что тут уже сделаешь? Ничего. Я мысленно ухмыльнулся, можно пойти к Луне, и сказать: «Ваше высочество, мы вас тут пристрелить собрались, или по крайней мере, напугать до икоты, но если вы вылечите эту зебру, то мы не будем, а вы испугайтесь, пожалуйста, сами.» Увы это бессмысленно. Обыватели считают, что аликорны умеют всё на свете, но я читал её досье — лечить она не умеет никого, кроме себя. Ну, или делает вид, что не умеет, чтоб не приставали с этим…

Я сидел у окна в комнате гостиницы, поглядывая в окно на залив через игрушечную подзорную трубу, купленную в детском магазине. Детская-детская, а приближает чуть не лучше, чем бинокль. Прямо хоть сетку на ней рисуй.

Покрутился у берега и ушёл сторожевой катер, прошёл по пляжу патруль. Три земнопони, пегас и собака. Поздновато вы, ребята, спохватились, но лучше поздно, чем никогда. Хоть будет чем вам потом оправдываться. Я подождал, пока они скроются за холмом, а Солнце коснётся краем горизонта. Пора.

Пулю Немая активировала, просто коснувшись патрона копытом, даже не вынимая из сумки, через ткань. Мы последний раз со значением посмотрели друг другу в глаза, и она направилась, к счастью, довольно твёрдой походкой, в сторону ратуши, а я на автомобиле с большой коробкой из-под радиолы — к квартире.

Открываю и фиксирую окно. Распаковываю винтовку. Занимаю позицию в середине комнаты. Ставлю стол, на него — упор, тут даже незначительное «гуляние» ствола недопустимо. Последний раз осматриваю, заряжаю патроном номер семь (каждая следующая пуля была на несколько микрометров «толще» предыдущей чтоб минимизировать прорыв газов вперёд), закрепляю прицел. На нём сбоку специальное колёсико, обеспечивающее горизонтальную настройку. Не помню, как оно там правильно называется, я по курсантской привычке зову его «цЕликом». Сейчас я поворачиваю его на одно деление. Вот и всё. На такой дистанции это даст метра три промаха. Немая должна поправить полёт пули, но откровенно говоря, Дискорд знает, что у неё в голове, а так она уж наверняка ничего сделать не успеет. Теперь остаётся только ждать. Луна должна появиться в десять тридцать. Она пунктуальна, это хорошо. Не люблю, когда целью назначают безответственных опоздунов — те могут и вовсе не придти.

Скорость полёта пули важна еще и потому, что объект не должен успеть передвинуться. Теоретически, и на запредельной дистанции, на дозвуковой уже скорости, цель можно настигнуть. А если она сделает шаг в сторону?

Когда заиграл гимн Эквестрии, Луна застыла неподвижно. Это был идеальный момент, но я упустил его. Не из гипертрофированного благородства: для меня это ничего не значит, просто демонстративные вероломство и подлость — это дурная стратегия. И лишь когда она завела беседу с мэром Мейнхеттена, я приник к окуляру.

Выстрел!

От мощного рывка меня даже повело чуть вправо. Теперь всё надо делать быстро. Два стремительных удара копытом по фиксаторам сбруи на животе и груди — винтовка глухо падает на заботливо подстеленное одеяло. После грохота выстрела, чуть приглушенного ПБС, но всё равно, конечно, громкого, эдакая предосторожность кажется излишней, ну да пусть будет. Поворачиваюсь к двери. Пуля всё еще летит. Делаю три шага, поворачиваю ручку, делаю шаг в прихожую. Всё. Долетела. И времени у меня ещё меньше. Входная дверь с настороженной «собачкой». Достаточно захлопнуть, и замок защелкнется, пусть ломают, это дополнительные минуты. Я сажусь в машину. Ну-ка. В кино, в таких обстоятельствах машина никогда не заводится сразу, потому что психованные персонажи слишком сильно дёргают ключ, забывают выжать сцепление, а то и с передачи снять. Нет, у меня всё хорошо, завелась. Поехали.

Ещё до корабля Немая подержала в копытах ту пулю, которая сейчас несётся к площади. Надо было настроить артефакт на себя, а себя — соответственно — на него, и артефакт прекрасно отзывался. Это было важно, поскольку за несколько жалких секунд пролёта пули, ей предстояло навалится на защиту аликорна, максимально продавить её, а потом, пока принцесса не успела опомниться и ответить во всю мощь, чуть подкорректировать пулю, дабы она прошла как можно ближе, но всё-таки мимо. То есть Немая с удовольствием влепила бы её между этих надменных глаз, но, понимая последствия для государства, скрепя сердце, повиновалась.

И теперь она чувствовала, что пуля не отвечает. Более того, что летя изначально на два метра левее, артефакт «по своему почину» начинает доворачивать на цель, видимо, как на сильный источник магии; подобно тому, как делает это противорадарная ракета. Понимая, что ничего не успевает, магичка рывком обернулась снова к Луне, желая хотя бы видеть финал, и наткнулась на холодно-яростные синие глаза. С невероятной, невиданной скоростью, аликорн вскинула переднюю ногу. Над площадью разнёсся звон от удара пули о накопытник. При столкновении он слетел и волчком закрутился на мраморном полу, пуля же ушла вправо-вверх и, влепившись в стену, упала неподалеку, изрядно помятая и уже безвредная.

Немая инстинктивно выставила щит, но потом вспомнила, что она, собственно, здесь делает, и с некоторым облегчением даже, накусила фальшивый зуб. Впрочем, яд подействовать не успел. С рога Луны сорвался фиолетовый луч, разрезавший зебру почти пополам, но очень деликатно, без запаха горелой шерсти и мяса — аликорн тоже вовремя вспомнила, где находится.

Тишина волнами расходилась от крыльца и трупа зебры. Белый от ужаса, дрожащий мер, борясь с искушением зажмуриться, протянул Луне сбитый накопытник.

— Ва… ваше высочество! Виновные будут строго наказаны… Всю полицию — взашей! Я лично прослежу…

Впрочем, аликорн уже натянула выражение лица «любящая мать народа».

— Это не нужно, Крац. Здесь не ваша вина, — мягко сказала она, — а вот начальник погранслужбы, пожалуй, получит от меня…

«Повешение на контрабасной струне», — подумал мэр.

— Лишение премии года на три вперёд… Что ты его держишь? — Луна кивнула на серебряную побрякушку.

— А куда же мне его? — спросил обалдевший единорог.

— Этот — в помойку. Видишь, он мятый? А этот, — она ловко скинула второй передний накопытник, чтобы не хромать, — можешь взять на память.

Крац склонился до земли:

— Большая честь.

— Так, покойницу оттащите в ратушу, нечего ей там валятся…

В этот момент на крыльцо, воспользовавшись крыльями, взлетел Пьер, взглядом оценил обстановку, и совладав с собой, почтительным тоном осведомился:

— Ваше высочество, вы не ранены?

— Нет, — Луна позволила себе крохотную паузу, — мой верный гвардеец. Стреляли из того дома, — она показала. — Кажется, второй этаж, третье или четвертое окно слева. Проверьте. Но будьте осторожны, он может быть опасен…

Затем, добавив громкости в голос, она произнесла:

— Мои добрые пони, всё в порядке. Праздник продолжается. Я же, увы, должна вас покинуть из-за этого глупого происшествия.

Машину в пункт проката я не вернул. Мне было очень стыдно, но я бросил её неподалеку от автовокзала. Почему авто? При покупке ж/д билетов требуют паспорт. Ну и, как я уже говорил, хитрые профессионалы на рейсовых автобусах не ездят. Впрочем, теперь я был полностью чист, арестовать меня можно было бы только по произволу. Наверно, на шерсти остались следы ружейного масла… Но я специально использовал именно то масло, что производится в Эквестрии для спортивного оружия. Выброс из пламегасителя не должен был на меня попасть, а затвор на винтовке открывался справа. Ну и презумпцию невиновности никто не отменял. Вот была бы война… Впрочем, если б она была, зебре появляться в Мейнхеттене оказалось бы крайне неразумно. Забьют досмерти, не дожидаясь полиции, никакая спецподготовка не поможет, напротив, умрёшь мучительнее, потому что уворачиваться и прикрываться будешь удачнее.

На первой, потом второй и третьей остановке я подходил к газетному киоску, но ничего. Что и не мудрено: машина, развозящая газеты никак не могла нас обогнать. Но проехав половину Джетарамской губернии, я наконец приобрёл экстренный выпуск, прочел, и глубоко задумался.

Итак, в середине плана был ещё один план, о котором меня «забыли» поставить в известность. Кстати, в связи с этим вопрос: стоит ли мне теперь вообще возвращаться в Зебрику? Я машинально провёл языком по фальшивому зубу. Как говорил один завоеватель, дебатируя с приближенными и послами, и показывая на свой меч: «это — выход».

Нет, подожди. Это мы всегда успеем. Важно, что меня подставил какой-то урод, а я даже не знаю кто. Любопытно, насколько во всё это была посвящена Немая, или ей, как настоящей фанатичке, только бы угробить кого-то? Но Луна-то какова! Отбить копытом пулю из слонобоя, летящую в два раза быстрее обычной! Жаль, я не пони, а то хоть сватов засылай. Тем более, мы уже, можно сказать, были близки…

Пожалуй, я всё-таки перед смертью попробую в этом всём разобраться… Хорошо хоть тон статьи извиняюще-нейтральный. Видимо, пресс-служба двора оперативно выпустила официальный релиз. По крайней мере, до заката десятки зебр по всей стране не будут висеть на фонарях, освещая собой путь в мрачное будущее.