Конечно, это не любовь (гет)

Шерлок закатил глаза и откинул голову на спинку кресла. О необдуманном решении побывать дома он уже жалел — мама как будто с ума сошла и пыталась его задушить заботой.

 — Ты совершенно ничего не ешь, дорогой! Одни кости остались! — произнесла она, ставя перед ним полную тарелку — ее содержимое он даже не стал разглядывать.

 — Мама, я не ребенок и вполне способен следить за своим питанием, — заметил он.

На самом деле, еда не входила в сферу его интересов — пищеварение плохо влияло на умственную деятельность, процесс переработки продуктов питания в энергию сопровождался сонливостью и некоторым отупением, так что Шерлок старался сокращать еду до здорового минимума. Кофе, напротив, подстегивал работу ума, поэтому его он потреблял в количествах, которые даже ему иногда казались чрезмерными.

 — Боюсь, что ты еще совершенный ребенок, — нахмурилась мама, потом вздохнула и села рядом с ним. — Шерлок, я же вижу, что у тебя что-то случилось. Не забывай, что я не настолько глупее тебя.

Шерлок хмыкнул — он об этом и не забывал. Это была еще одна причина, помимо удушающей заботы, по которой он старался пореже бывать у родителей — от мамы сложно что-либо скрыть.

 — И мне очевидно, что ты сам не свой, — продолжила мама. — Ты похудел, выглядишь нездорово. В чем дело?

 — Ни в чем. Я просто много занимаюсь, — ответил он достаточно категоричным тоном, чтобы мама прекратила расспросы и перевела разговор в более удобное для него русло.

Это было чистой правдой, пусть и неполной. Он действительно с головой погрузился в учебу, временно перестав обращать внимание на все остальное. Он дал себе слово, что окончит университет за полтора года вместо трех, и в оставшиеся полгода ему нужно было освоить огромное количество материала. Майкрофту больше не придется упрекать его в нахлебничестве — окончив университет, он не возьмет больше ни у брата, ни у родителей и пенса. Он не сомневался в том, что его ум будет востребован в мире идиотов.

 — Ты уверен, что хочешь так быстро завершить обучение? — спросила мама, и ее голос вырвал Шерлока из размышлений.

 — Разумеется. Там сплошные тупицы, не вижу смысла терять лишнее время на общение с ними, — ответил он.

Чтобы не было соблазна отвлекаться от учебы, он даже отказался от своей квартиры-убежища и, после короткой поездки в Суссекс, почти не покидал своей комнаты в Кембридже. Он поглощал огромное количество литературы, почти не вдумываясь в смысл прочитанного, а ночью в Чертогах анализировал полученные знания, рассортировывал их по полочкам и комнатам и полностью усваивал. К счастью, библиотека колледжа Даунинг была достаточно обширной, так что ему не приходилось выходить на улицу лишний раз.

И все-таки его отвлекли, и сделал это человек, от которого Шерлок менее всего мог ожидать какого-то беспокойства. Как-то утром на пороге его комнаты нарисовался Джонатан Элиот.

Шерлок, увидев его, собирался захлопнуть у него перед носом дверь — после того, как он нашел Элиота в грязной дыре под дозой, он его презирал и избегал, — но Элиот успел выставить руку и удержать дверь.

 — Холмс, пожалуйста, удели мне минуту! — быстро сказал он. — Дело очень важное!

Шерлок оглядел Элиота с ног до головы. Отметил глубокие синяки под глазами, красные прожилки на белках, посеревшую кожу, потертый костюм и сказал:

 — Ты перепутал меня со своим дилером.

В глазах Элиота мелькнул испуг, и Шерлок понял, что его предположение было верным — парень действительно не завязал с наркотиками.

 — Нет, подожди! Речь не об этом! — выкрикнул Элиот и тут же нервно обернулся, потом склонился к Шерлоку и сказал тише: — Речь не об этом. И мне действительно нужна твоя помощь.

Логичнее всего было бы отослать Элиота прочь — он мешал заниматься, от него не было никакой пользы, и он был скучен. Но он говорил о деле. Он не пришел бы к Шерлоку ради заданий или непонятой фразы на латыни. У него что-то случилось, что-то такое, с чем мог, по его мнению, справиться только Шерлок Холмс.

 — Входи, — сказал Шерлок, проиграв внутреннюю борьбу, и посторонился.

Элиот осторожно вошел в комнату и, поколебавшись, пристроился на краешке заваленного бумагами и книгами стула. Шерлок прислонился к столу, скрестил руки на груди и поторопил его:

 — Я слушаю.

 — Для начала пойми, пожалуйста, — начал Элиот, — я не наркоман. Я действительно совершил несколько ошибок, но больше…

 — Сначала ты путал меня с дилером, а теперь со священником. Ты найдешь святого отца в часовне за углом, он тебя с радостью выслушает, — прервал его Шерлок.

 — Ты прав. Я не об этом собирался поговорить. Дело в моем отце, точнее, в его…

Элиот осекся и поднес руку к лицу.

 — В чем тебя подозревает отец? — спросил Шерлок. Элиот вздрогнул и прошептал:

 — Откуда ты знаешь, что он меня в чем-то подозревает?

 — Твое волнение, нервозность, признаки недосыпа, а также следы синих чернил на твоей правой руке говорят о том, что ты со вчерашнего вечера не спишь и пытаешься решить какую-то проблему. Ты упомянул об отце, значит, проблема так или иначе связана с ним. Исключаем вопросы личного характера — едва ли они потребовали бы написания такого количества писем. Значит, либо у твоего отца проблемы, либо ты совершил что-то такое, о чем он не должен узнать. Но твоими первыми словами были: «Дело в моем отце», — не в каком-то поступке. Но пришел ко мне именно ты, а не он. Едва ли ты стал бы утруждать себя общением со мной, если бы речь не шла о спасении твоей шкуры. Так что вывод очевиден: твой отец попал в неприятности и подозревает тебя в том, что ты являешься их причиной. Я прав?

 — Полностью, — кивнул Элиот.

 — Отлично. Теперь к делу.

Шерлок по старой привычке поднес палец ко рту, но вовремя опомнился и сделал вид, что решил потереть подбородок. Его переполняло ликование — он и не подозревал, что за несколько месяцев так сильно соскучится по расследованиям.

 — Вчера моего отца ограбили. Забрали предмет, который ни в коем случае не должен был быть утрачен. Речь идет об очень крупной сумме и серьезных обязательствах. Отец считает, что я похитил этот предмет и пригрозил мне полицией, если я его не верну. Времени дал до сегодняшнего вечера.

 — А ты этот предмет не брал, разумеется. О чем идет речь?

Элиот покраснел и произнес почти беззвучно:

 — Об украшении из сокровищницы короны.

 — Необычная вещь для хранения дома.

 — Да. Но мой отец специализируется на необычных вещах. Он возглавляет банк, и к нему часто приходят с… не совсем обычными предложениями, в том числе и с просьбами о залоге. Далеко не все люди готовы обращаться в банк напрямую, и…

 — Я уловил твою мысль, — сказал Шерлок.

 — Скотт и другие говорят, ты гений. Ты можешь найти что угодно, раскрыть любую тайну. Мне все равно больше некуда идти, так что…

Голос Элиота снова сорвался, а Шерлок задумался. Может ли Элиот действительно быть вором? Это было бы логично — он наркоман, ему нужны деньги, украсть дорогую вещь из родительского дома вполне было ему под силу. Более того, наверняка отец уже ловил его на воровстве, поэтому и заподозрил сразу же. Но в этом случае он не пошел бы к нему, Шерлоку, а обратился бы к какому-нибудь именитому частному детективу, чьи слова будут иметь вес в глазах его отца.

 — Я должен побывать у тебя дома и осмотреться, — сказал Шерлок и, не дожидаясь согласия Элиота, быстро набросил пиджак и надел ботинки.

Элиот не протестовал, более того, сообщил, что на машине.

В дороге Шерлок сначала молчал, выстраивая в голове хотя бы примерную картину произошедшего. Банкир ссужает деньги очень высокопоставленному лицу, под залог берет предмет из королевской сокровищницы, но в банковский сейф не кладет — опасается недобросовестных служащих. Кто угодно из персонала может, при желании, проникнуть туда, ведь они хорошо знают охранную систему. То же самое может сделать и компаньон.

Он привозит предмет домой и запирает в личном сейфе, снабженном сигнализацией и паролем (если только он не полный идиот). Но дома в это же время находится сын с нехорошими наклонностями и…

 — Кто еще живет в дома твоего отца? — спросил Шерлок. Элиот, который вел машину, резко вздрогнул и едва не потерял управление.

 — Ты не спишь?

 — Я думал.

 — Мы живем вчетвером, отец, его жена (вторая, с мамой они развелись уже давно), дочь его жены Лиз и я.

 — Гости?

 — Никого. Вчера не было никого.

Шерлок кивнул, но больше ни о чем не спрашивал до тех пор, пока Элиот не остановил машину рядом с домом на Кливленд-стрит. Когда Элиот открыл дверь, Шерлок отстранил его и первым прошел внутрь. Дом был просторным, в него однозначно вкладывали немало сил и средств, недавно закончили ремонт. Элиоты были людьми основательными, вдумчивыми и даже консервативными, у хозяина дома были проблемы с левой ногой и привычка постукивать пальцами по поверхностям столов и полок. Миссис Элиот любила чистоту, но ненавидела убираться, кроме того, мало доверяла приходящей домработнице. Ее дочери недавно исполнилось четырнадцать, она училась в каком-то элитном пансионе. Факты, указывающие на все это, Шерлок выхватил сразу же, как вошел в прихожую, но быстро отбросил в сторону как неважные.

 — Сейф в кабинете твоего отца?

 — Да, наверху. Но я не уверен, что он разрешит войти.

 — Это твои проблемы.

Элиот покорно кивнул и пошел наверх. Шерлок последовал за ним.

 — Пришел в повинной? — раздался полный злобы голос, едва Элиот открыл дверь кабинета своего отца.

 — Нет, я пришел доказать, что ничего не крал, — ответил он робко. — Могу я осмотреться у тебя в кабинете?

 — Чтобы стянуть что-нибудь еще?

 — Чтобы найти пропавшее украшение, — произнес Шерлок, отодвигая однокурсника и проходя внутрь.

Мистер Элиот оказался человеком высоким, тучным и склонным к болезням сердца. Его кабинет Шерлок окинул одним взглядом и довольно улыбнулся — кажется, дело будет проще, чем могло показаться.

 — Кто это? — спросил он, увидев Шерлока.

 — Мое имя Шерлок Холмс, ваш сын обратился ко мне, чтобы я нашел пропажу.

 — Еще один вор? Учтите, мистер Шерлок Холмс, я с вас глаз не спущу.

 — Как вам будет угодно, — ответил Шерлок и подошел к сейфу — тот стоял справа от рабочего стола и выглядел весьма надежно.

Внимательный осмотр показал, что его не вскрывали отмычкой — только родным ключом. Кто бы ни взял драгоценность, он просто открыл сейф и забрал ее. И очень предусмотрительно стер все отпечатки пальцев, что указывает на его неискушенность.

Потом Шерлок опустился на четвереньки и рассмотрел ковер — персидский, с ярким узором, а потом изучил все предметы мебели. Искомое он нашел очень быстро и довольно кивнул своим мыслям.

Элиоты (старший и младший) не мешали ему работать, и ничего не сказали, ни когда он подробно изучил все их семейные фотографии, выставленные на столе, ни когда он с ногами залез на подоконник и проверил оконные рамы. Он не думал, разумеется, что преступник пришел и ушел через окно, но нужно было исключить все версии.

 — Мистер Элиот, — произнес он, спрыгивая на пол, — кто кроме вас знал о том, что этот предмет хранится у вас?

Старший Элиот нахмурился, словно сомневаясь, стоит ли отвечать, но все-таки сказал:

 — Жена и сын. У меня нет никаких секретов от жены, а он, — мистер Элиот кивнул в сторону предполагаемого подозреваемого, — не вовремя вошел в гостиную и услышал наш разговор. Я предупредил его, чтобы даже не думал протягивать к моему сейфу руки. Напомнил, что я терплю его выходки и пообещал, что отдам полиции, если предмет пропадет. Безрезультатно, как я вижу.

Элиот сжался и произнес:

 — Папа, клянусь, я не брал эту вещь!

 — Склонен согласиться с вашим сыном, — кивнул Шерлок, — у меня есть вся информация, не хватает пары деталей. Могу я поговорить с вашей приемной дочерью, Лиз, кажется?

 — В этом нет никакого смысла, — нахмурился Элиот, — она ребенок и все равно ничего не понимает.

Это звучало невероятно глупо. Шерлок прекрасно помнил себя в четырнадцать, и был точно убежден, что уже тогда понимал абсолютно все, что происходит вокруг, а иногда даже немного больше.

 — Обещаю ее не запугивать, — заметил он.

Старший Элиот как-то странно на него посмотрел, но велел сыну сходить за девочкой. Это был нескладный высокий подросток с резкими чертами лица, умными глазами и невероятно дурацкой прической куклы.

 — В чем дело, папа? — спросила Лиз, заглядывая в кабинет.

 — Зайди, — велел Элиот. — Этот джентльмен хочет тебя о чем-то спросить, и я хочу, чтобы ты ответила.

Лиз посмотрела на Шерлока очень неприязненным взглядом и уточнила:

 — Кто вы такой?

 — Шерлок Холмс, — ответил он, чуть наклонился и тихо, так, чтобы только она услышала, произнес: — правый карман комбинезона старого медведя.

Глаза Лиз расширились, но она сумела сдержать эмоции. Шепотом она ответила:

 — Откуда вы знаете?

Шерлок жестом предложил ей подойти к окну, подальше от Элиотов, и сказал:

 — Знаю. И знаю, что уже сегодня вечером местоположение поменяется на ящик стола твоего брата. А также то, что ты отчаянно желаешь ему угодить в тюрьму. Можешь не рассказывать, почему, это я тоже знаю.

 — Папа убьет меня, — произнесла Лиз, на ее глазах выступили слезы, и Шерлок поморщился — он не любил рыдания в любом виде.

 — И будет прав.

 — Я жалею об этом. И я бы… я бы не стала прятать браслет у Джонатана.

Шерлок задумчиво потер рукой подбородок и заметил:

 — Боюсь, что стала бы.

Он отошел от девочки и сказал уже в полный голос:

 — Мистер Элиот, если сейчас вы сходите в комнату своей дочери и проверите карманы комбинезона ее любимого плюшевого медведя, то, возможно, найдете пропажу.

Старший Элиот вскочил и, не обращая внимания на больную ногу, опрометью бросился вниз. Лиз и младший Элиот стояли посреди кабинета, больше похожие на живые статуи.

Они втроем молчали почти пять минут, пока в кабинет не вошел пошатывающийся, с шальной улыбкой на губах мистер Элиот. В руках у него ничего не было, но Шерлок разглядел, что во внутреннем кармане лежит какой-то предмет, вроде браслета.

 — Мистер Холмс, — произнес Элиот, — я не знаю, как вы это сделали, но вы спасли меня. И, похоже…

 — Доказал, что ваш сын не крал украшение. Он, думаю, выбрал бы более подходящее местоположение.

 — Но, — мистер Элиот нахмурился и перевел взгляд на приемную дочь, — в таком случае, вы хотите сказать, что…

 — Папа, я не… — начала было Лиз, и Шерлок уже хотел было прервать ее. У него было несколько версий, которые позволили бы вывести девочку из-под удара. Пестрый ковер, уверенность мистера Элиота в том, что Лиз еще очень маленькая — все это легко позволило бы объяснить пропажу украшения и его обнаружение так, чтобы не выдавать преступницу. Но он промолчал. Его дело было простым — найти пропажу. И он это сделал. Защищать кого бы то ни было не входило в его обязанности. Это были бы как раз те самые глупые сантименты, о которых любил говорить Майкрофт.

 — Рад, что ты так считаешь, — заметил воображаемый брат.

Гермиона в глубине Чертогов попыталась сказать что-то, но Шерлок ее слушать не стал.

 — Думаю, ваши семейные дела меня не касаются, — сказал он.

Мистер Элиот посмотрел на него и кивнул:

 — Безусловно. Мистер Холмс, в любом случае, вы оказали мне очень большую услугу. В какую сумму вы оцениваете свою работу?

Шерлок на мгновение опешил — до сих пор ему не приходилось назначать цену за раскрытие преступлений. И он понятия не имел, какой должна быть эта цена. Поколебавшись, он сказал:

 — Думаю, банкир лучше разбирается в расценках. Полагаю, вы вполне можете оценить мою работу.

 — Спасибо за доверие, — произнес Элиот. Подождите, пожалуйста, в гостиной с Джонатаном.

Шерлок спустился за однокурсником вниз и расположился в удобном кресле в просторной гостиной. Элиот молчал — видимо, осознавал произошедшее. Шерлок раздумывал о том, что было бы неплохо иметь рядом человека, который выслушал бы его рассуждения. Например, его догадка по поводу медведя была блестящей — он заметил его на всех фотографиях вместе с Лиз, это, видимо, была не просто ее любимая игрушка, но еще и талисман. С удовольствием он рассказал бы и о том, что именно заставило его подозревать ребенка, и как была совершена кража, и даже как он понял, что Лиз хочет подбросить украшение Джонатану…

Увы, это было бы интересно разве что Гермионе.

Старший Элиот спустился через пятнадцать минут, с конвертом. Его Шерлок открыл только у себя в комнате в общежитии. И с большим удивлением обнаружил в нем тысячу фунтов.

После этого происшествия снова потянулись дни самостоятельных занятий, но Шерлок так и не сумел полностью сосредоточиться на книгах. Ему было очень скучно.