Гермиона отрешённо наблюдала, как крупные дождевые капли бьются в оконное стекло учительской. Шума не было слышно. Вероятно, МакГонагалл поставила заглушающие чары, чтобы ничто извне не мешало работе внутри.

С момента, когда Малфой нанёс свой удар, прошло чуть больше полусуток. С тех пор Гермиона успела сделать одну важную вещь. Пальцы нырнули в карман и ощупали шершавую поверхность пергамента. Ответ на её письмо.

В кабинет вошёл Забини.

— Мистер Забини, присаживайтесь, — сухо поприветствовала МакГонагалл.

— Наконец-то, — проворчал Эрни Макмиллан и нетерпеливо поправил очки, которые начал носить для пущей важности. — Теперь мы можем начать, профессор? У нас с Гермионой первым уроком нумерология…

— Как и у меня, Макмиллан, — вмешался Забини.

— И поэтому ты явился с опозданием почти в десять минут?

— Не припомню, чтобы в обязанности старосты школы входило грубить другим старостам, — сверкнул глазами слизеринец.

От возмущения Эрни покраснел.

— Я не…

— Достаточно! — прервала МакГонагалл. — Мистер Забини, вы и без того заставили нас ждать.

Эрни смерил его победным взглядом и с усердным вниманием уставился на директора.

— Буду краткой. Сегодня ночью мистер Филч обнаружил, что кто-то нарисовал на песочных часах Гриффиндора Чёрную Метку.

Настроение в кабинете мгновенно переменилось. Эрни издал изумлённый вздох; Ханна Аббот и Кимберли Максвелл тревожно переглянулись; Коди Макбрайд вполголоса пробормотал «В смысле?»; даже Гринграсс вышла из своего оцепенения.

Забини заметно напрягся.

— Вы же не думаете…

— Часы факультета Гриффиндор, Чёрная Метка, близость к подземельям… — МакГонагалл провела пальцем по подбородку. — Мы полагаем, это чья-то неудачная шутка.

— Но вы подозреваете нас, — резко сказала Гринграсс.

— Мисс Гринграсс, если бы я всерьёз подозревала Слизерин, то беседу мы вели бы с глазу на глаз и сидели не в учительской, а в кабинете директора. Знак был изображён краской и весьма… хм… неумело. Вероятнее всего, это дело рук младшекурсников. Возможно — и даже вероятнее всего, замешаны старшие.

— То есть вы всё-таки думаете, что кто-то из наших был подстрекателем, — гнул своё Забини.

— Несомненно.

— Но вы сказали…

— В том числе, мисс Гринграсс, — осадила её МакГонагалл. — В равной степени это могли быть студенты Слизерина, Рейвенкло, Хаффлпаффа и Гриффиндора.

Эрни едва не задохнулся от негодования.

— Директор, да зачем Хаффлпаффу или Гриффиндору совершать подобное?!

— Слово есть такое, Макмиллан: провокация.

— Но вы же всё проверили, да? — взволнованно спросил Эрни, игнорируя Забини. — Я имею в виду, серьёзные версии. — Он бросил высокомерный взгляд на слизеринских старост.

— Разумеется, мистер Макмиллан.

— Зачем же вы нас собрали, госпожа директор? — поинтересовался Забини с той гранью вежливости и сарказма в голосе, на какую были способны одни слизеринцы.

— Чтобы поставить в известность — прежде чем эта новость разнесётся по школе — и выдать новые инструкции касательно дежурств. Мисс Грейнджер, мистер Макмиллан, здесь расписание для всех старост. Пожалуйста, проинформируйте старост своих факультетов. Обо всех странностях докладывать деканам или напрямую мне. Можете идти.

Забини хотел сказать что-то ещё, но Гринграсс тронула его за плечо, и он молча вышел. В их глазах отчётливо читалось: «Мы не будем шпионить за своими!»

Гермиона поднялась, но не двинулась с места, ожидая, когда старосты выйдут.

— Профессор МакГонагалл, могу я занять ещё пять минут?

— Конечно, мисс Грейнджер.

МакГонагалл налила себе стакан воды.

— Присаживайтесь. Что вы хотите обсудить?

Гермиона села в самое близкое к столу кресло, складывая руки на коленях.

— То, о чём мы с вами уже говорили пару месяцев назад: Драко Малфоя.

* * *

На первое факультативное занятие по защите от Тёмных искусств Драко шёл с тяжёлым сердцем. Он выбрал защиту, несмотря на то что непосредственное присутствие Гордона его нервировало, поскольку подозревал: Вестенра и на дополнительных начисто выполоскает мозги.

— Всё зависит от желания, — вещал Гордон с небольшого возвышения у стены малой залы, которую отвели для занятий. — Как говорится, было бы желание, а способ найдётся. Но делать нужно ради процесса или результата своей деятельности. В первую очередь необходимо понять: ты в чём-то не так хорош, как тебе того хотелось. Это будет первой ступенью. Первым шагом. Далее стоит определиться: что я готов сделать, чтобы это изменить? Если ты не готов ни к первому, ни ко второму, лучше не соваться ни в какое дело вообще.

Пока он зачитывал очередную философскую речь, кругом шептались о произошедшем. Казалось бы, всё случилось ночью, но уже вся школа знала: кто-то изобразил Чёрную Метку на часах Гриффиндора. Драко сжал кулак. Узнай он, чьих это рук дело, вытряхнул бы из него всю дурь. Естественно, все взгляды, будь то студенты, портреты, привидения и порой — Мерлин! — даже профессора, то и дело обращались в его сторону. Его и Паркинсон. Разумеется, они стали первыми подозреваемыми. Драко уже успел потребовать от самой нелюбимой сокурсницы ответа, и та ненависть, с которой она послала его к Мордреду, могла говорить только о её невиновности. Но легче не стало. Напротив, Драко почувствовал ещё большую тревогу. Если не она, то кто?..

Его не попытались прижать к стенке. Имя Тёмного Лорда до сих пор боялись произносить вслух, даже «Пророк» ещё не выпустил ни одного номера, в котором его имя было бы напечатано напрямую. За исключением цитирования речей Шеклболта. Похоже, угроза жизни Грейнджер вызывала гораздо больше рвения, чем знак тёмного волшебника, пускай и побеждённого.

Гордон сошёл с подиума.

— Начнём с курса физической подготовки. Будем учиться кувыркаться, падать и вставать.

Студенты разочарованно загудели.

— А как же крутые заклинания? — спросил Захария Смит. — Мы сюда пришли не на полу валяться.

— Терпение, мистер Смит, — строго сказал Гордон; похоже, он всё больше вживался в роль преподавателя, и она ему нравилась. — Чтобы выкрикнуть крутое заклинание, для начала придётся увернуться от крутого заклинания противника. Этим мы и будем заниматься. Уворачиваться. Падать и снова вставать. Ведь, как известно, важно не то, сколько раз ты упал, а то, сколько раз сумел подняться.

Драко закатил глаза. Он стоял, опёршись о стену плечом и сложив на груди руки, всем своим видом олицетворяя скепсис и незаинтересованность.

— Разделимся на пары. Девушки объединяются друг с другом, юноши друг с другом. В свободном порядке. Приступайте.

Студенты разбрелись по залу, выбирая себе партнёра. Драко ругнулся сквозь зубы. Он надеялся встать в пару с Дафной — они помирились вчера вечером по её инициативе, — хотя разделение по полу и было ожидаемо. Теодор и Блейз по какой-то неведомой ему причине решили записаться на кружок Вестенры. С его курса из слизеринцев тут были только Дафна и Трейси, которым, очевидно, придётся встать в пару.

Дафну эта перспектива тоже не обрадовала.

— Что за глупость, — с досадой проговорила она. — Трейси ведь пришла только потому, что думала, будто её ненаглядный Джулиан будет здесь.

Девис выглядела такой же недовольной.

— Что, не могла у своего Холланда спросить, в какой кружок он хочет записаться? — язвительно поинтересовалась Дафна, заметив её враждебный взгляд.

Девис только скривилась в ответ. Дафна протяжно вздохнула.

— Не хочу быть с ней в паре.

Драко промолчал. Он хотел, чтобы все побыстрее определились с парой и началось занятие. Почему-то он был уверен, что студентов нечётное количество и он останется один. Как в таком случае поступит Гордон?

— Просто кошмар! — продолжала жаловаться Дафна. — Я и Девис? Мерлин, зачем я вообще записалась на этот проклятый дементорами курс…

— Если честно, понятия не имею, — бросил Драко; её нытьё раздражало.

Дафна поджала губы и отошла к Трейси. Потом всё же мимолётно оглянулась на него. Удивительно: взгляд был виноватым. Прямо как вчера, когда она сама подошла к нему и попросила прощения за несдержанность.

Драко принялся считать студентов. Сейчас, когда они стояли парами, это оказалось куда проще. Шестнадцать, восемнадцать, двадцать… Если он не ошибся, в зале собралось двадцать три человека. Гордон был двадцать четвёртым.

— Отлично, — резюмировал тот.

Драко вскинул бровь. Отлично? Он продолжал лениво подпирать стену, не шелохнувшись. Гордон выглядел совершенно спокойным. Жестами велел парам освободить пространство перед подиумом и сказал:

— Мистер Малфой, вы будете мне ассистировать.

Даже не взглянул в его сторону.

Драко сцепил зубы, но всё-таки оттолкнулся от стены и медленно подошёл. Стоять на виду у всех оказалось неприятно. И всё из-за Метки на часах! Драко постарался сделать вид, что кроме него и Гордона в зале никого нет.

— Итак, начнём…

По его приказу маты, до того покоившиеся в углу, разместились перед каждой парой студентов. Драко тоскливо посмотрел на тот, что шлёпнулся об пол рядом с ним. М-да. Не об этом он думал, когда записывался на курс. К счастью, Гордон не стал делать из Драко посмешище. Он сам показывал нужные приёмы и только после того, как студенты приступали к отработке, поворачивался к нему. Драко чувствовал себя до крайности глупо, но на него хотя бы никто не пялился. Просто потому, что остальные выглядели так же нелепо.

Гордон периодически оставлял его, прохаживаясь по залу и давая указания. Драко использовал эти моменты, чтобы ничего не делать. Он нашёл взглядом Дафну. Та капризно кривила губы, не выполнив ещё ни одного приёма. Девис, напротив, усердно каталась по мату. Выходило у неё так себе.

Гордон задержался возле Данбар и Грейнджер, выглядя откровенно довольным. Данбар улыбнулась на похвалу, Грейнджер только отрывисто кивнула. Поразительно. Для человека, выведенного из равновесия вестью о том, что о её тайне известно, держалась она довольно неплохо.

Под ложечкой противно засосало. Драко пребывал в отвратительном настроении с самого утра. Казалось бы, он должен чувствовать удовлетворение от того, как удалось поставить Грейнджер на место, но ничего подобного он не ощущал и в помине. И всё потому, что она принялась делать вид, будто его не существует. Проходила мимо, глядя сквозь него, словно они не знакомы. Это выводило из себя. А в голове против воли крутились и крутились слова, которые она швырнула ему в лицо, как мокрое полотенце.

«Это станет твоим величайшим достижением. Сразу после покушения на Дамблдора и фокуса с Исчезательным шкафом!»

Она не смеет говорить такое! Не смеет судить его поступки!

— Очень хорошо, мисс Грейнджер! Мисс Данбар, вы не отстаёте. Молодые люди, советую брать пример!

— Очень хорошо, мисс Грейнджер, — вполголоса передразнила подошедшая Дафна. — Мерлин, только посмотри на них, на кого они похожи. Ума не приложу, что все нашли в этой лохматой выскочке. И эта её подружка, просто смешно…

Драко почувствовал, как раздражение волной расходится от груди по телу. Чего ему точно не хотелось, так это сплетничать о Грейнджер.

— Они пришли учиться сражаться, а не показывать свою женственность. А вот ты зачем пришла, ума не приложу.

Дафна покраснела. Драко отправился к столику, на котором стояла вода. Дафна последовала за ним. На её щеках всё ещё дрожал румянец.

— Так-так, — протянула она. — Сначала общие тайны, теперь уже защищаешь её?

Драко взял было графин, но со стуком поставил его обратно на стол и повернулся к ней. Невероятно, она ухмылялась. Она что, издевается над ним?!

— Если ты оглохла, я говорил не только про Грейнджер, но и про её подружку. Эту… Как её…

Дафна фыркнула.

— Неудивительно, что её фамилию ты не запомнил. На неё-то тебе плевать.

— Да, наплевать, в отличие от… — он осёкся, поняв на что она намекнула. — О Мерлин, да фамилию Грейнджер знает каждая собака! Ты опять хочешь устроить сцену?

Дафна растерянно моргнула.

— Драко…

— Каждый раз только и слышу: Грейнджер, Грейнджер, Грейнджер, Грейнджер. Хватит! Я устал!

— Драко, да что с тобой?

Она попыталась взять его за руку. Он отпрянул, и в этот момент Гордон объявил об окончании занятия. Драко вылетел из зала раньше, чем дослушал его слова.

* * *

Гермиона проводила Малфоя взглядом. Сегодня он был взвинчен больше обычного. Ничего удивительного: история с Меткой на часах Гриффиндора вновь заставила всех в замке говорить о двух помилованных Шеклболтом слизеринцах. И поделом.

— Идём? — спросила Фэй.

— Не жди меня. Я хочу кое-что обсудить с Гордоном.

— Ладно, — отозвалась Фэй без лишних вопросов и вышла.

Гермиона задержалась у столика с водой, делая вид, что пьёт. На пороге зала Дафна Гринграсс вдруг обернулась и посмотрела на неё. Взгляд был полон неприязни. Мерлин, ей-то что в голову взбрело? Гермиона очень удивилась, когда увидела эту белоручку среди записавшихся. Трудно представить кого-то вроде Дафны Гринграсс кувыркающейся и выкрикивающей боевые заклинания. Неужели пошла вслед за Малфоем? Как глупо. Гермиона никогда не понимала людей, настолько не ценящих своё время и свои интересы.

Зал наконец опустел, и она тоже поспешила выйти. До ужина чуть меньше часа. Этого времени хватит, чтобы встретиться и поговорить с…

Кто-то сильно пихнул её плечом, проходя мимо.

— Смотри, куда прёшь! — каркнула Трейси Девис.

Гермиона оглянулась. Гордон закрыл дверь зала, в коридор он не вышел. Девис, похоже, постаралась выбрать момент. Но времени на разборки не было. Возможно, если она просто проигнорирует её…

— Что такое? Язык проглотила?

Гермиона вздохнула. Дождёшься от них, как же.

— Девис, мне некогда…

— Какая жалость, — осклабилась Девис, явно обрадованная перспективой сломать Гермионе планы, и подошла ближе. — И куда же ты так спешишь?

Рост был её явным преимуществом. Гермиона вскинула бровь. Это что, угроза? Она на всякий случай нащупала волшебную палочку.

— Ты бы лучше сама поспешила, Трейси, — раздался насмешливый голос. Захария Смит. — Занятие у Вестенры тоже закончилось.

Трейси покраснела и нехотя покинула коридор.

— Спасибо, — поблагодарила Гермиона.

— Не за что, — ухмыльнулся Захария и подстроился под её шаг. — Идёшь на ужин?

— Рановато. И мне нужно кое-что сделать.

— Супер-важное дело? — допытывался он.

— Можно и так сказать, — уклончиво ответила она.

— Сходим в Хогсмид в эту субботу?

Он спросил так, словно они сто лет дружат. Или, ещё чего хуже, встречаются.

— Не могу, — выпалила Гермиона и быстро добавила: — Ты же понимаешь: обязанности старосты, учёба, последний курс, да ещё этот рисунок на часах…

— Мерлин, Гермиона, у тебя что, совсем нет свободного времени? Так нельзя. Тебе просто необходимо иногда… хм… расслабляться.

Она не ответила.

— Давай же. Я знаю, ты очень хочешь сходить со мной в Хогсмид. — Он преградил ей дорогу и игриво подмигнул.

Гермиона остановилась, недоумённо глядя на него.

— Не хочу тебя обидеть, — осторожно начала она, — но ты ведёшь себя навязчиво.

Захария опешил.

— Я навязчив? — Он окинул её оценивающим взглядом. — Про тебя, конечно, разное болтают, но я не думал, что ты на самом деле так зазналась. — Дружелюбность как ветром сдуло. — Сожалею, что прервал твою милую беседу с Девис. В следующий раз не буду мешать.

Гермиона открыла рот, но так ничего и не сказала. Что говорить? Что это прозвучало грубо? Так ведь он и хотел её оскорбить. Потребовать объяснений? Захария Смит явно не из тех, кто готов признать ошибку и попросить прощения. Он всегда казался ей неприятным типом.

Гермиона поспешила к месту встречу.

Вернее, попыталась: её снова кто-то окликнул. Она вздрогнула от неожиданности. Рядом стоял Адам Холланд. Кажется, никто никогда не слышал его голоса. Разве что однокурсники во время занятий. От растерянности Гермиона тупо уставилась на него и только спустя несколько мгновений поняла, что он что-то говорит.

— …прошу тебя встретиться с моим братом. Я бы не стал вмешиваться без крайней необходимости.

Голос у него оказался ниже, чем у брата, говорил он плавно и размеренно, что выдавало человека, любящего действовать основательно и без спешки. Он казался прямой противоположностью Джулиана. Отказывать ему было нелегко, но и зря обнадёживать тоже не хотелось.

— Я всё сказала ещё в лазарете, больше мне добавить нечего, — без увиливаний ответила она. — То, что сделал Джулиан на балу, стало последней каплей. Мне жаль, Адам.

Он не стал спорить. Только кивнул и молча ушёл. Гермиона поёжилась. Всё-таки странный парень. Кинув взгляд на часы, она чуть не бегом бросилась по коридору.

К счастью, покинуть замок удалось беспрепятственно, и в сумерках она поспешила к хижине на опушке леса. Дверь открылась сразу, едва Гермиона постучала.

— Наконец-то, — проворчал великан. — Я уж заждался. И без того… э-э… не навещаешь совсем.

— Прости, Хагрид, — искренне повинилась Гермиона. — Очень много дел. Я постараюсь приходить чаще, обещаю.

Он какое-то время сохранял на заросшем бородой лице неприступное выражение, но всё-таки смягчился.

— Ладно, я вас оставлю, чтобы вы… э-э… поговорить смогли. Чайник над огнём, в шкафу найдёте кексы. А ещё я, эта, пирог сготовил. С вишней.

Хагрид вышел, плотно закрыв дверь и оставляя Гермиону наедине с Гарри. Друзья обнялись.

— Ты замёрзла, — заметил он. — Почему без тёплой мантии?

— Не было времени заходить в башню. Знаешь, как бывает: если ты куда-то опаздываешь, то сразу становишься нужен дюжине человек. Тебя никто не видел?

— Я трансгрессировал к воротам и оттуда сразу сюда. Предупредил МакГонагалл, что не хочу привлекать внимание.

Они уселись за стол. Гермиона отхлебнула из похожей на ведро кружки, которую Гарри придвинул к ней. Сладкий чай согрел продрогшее тело.

— Зачем ты меня вызвала? — спросил Гарри. — Что-то случилось? И почему попросила ничего не говорить Рону?

Гермиона подумала, что вот сейчас разволнуется, но внезапно ощутила полное спокойствие. Положила сцепленные руки на стол и начала свой нелёгкий рассказ. Чем дольше она говорила, тем мрачнее становилось выражение лица друга. Он ни разу её не прервал.

— Вот как всё было, — подытожила Гермиона.

Гарри невесело усмехнулся.

— Выходит, Малфой так и не повзрослел. По-прежнему думает, будто может вертеть людьми, как захочется, и не получить за это по заслугам.

— Вот и мне так показалось. Он словно не осознаёт до конца своего положения. Как ребёнок, привыкший получать всё, что требует. Поэтому и я решила… — Она покачала головой. — Даже не знаю, на что я рассчитывала. Это же Малфой.

— Но ты подстраховалась?

— В первую очередь. Малфой не может сообщаться с внешним миром ни одним способом, а на Карту я наложила оповещение, так что, если он вдруг исчезнет с неё, я сразу узнаю об этом. Короче говоря, он под колпаком.

Гарри кивнул. Никаких упрёков.

— Прежде чем мы обсудим детали…

Гермиона напряглась.

— Я знаю, о чём ты хочешь спросить. — Она пыталась подобрать слова. — Понимаешь… Всё вышло случайно…

— Гермиона, что ты недоговариваешь?

Она прикрыла глаза.

— Это произошло в начале сентября. Рон приехал в Хогвартс, и мы… — Гермиона закусила губу. — Мы поругались. Рон сказал про моих родителей, а потом оказалось…

— Что Малфой вас подслушал, — проницательно закончил Гарри; он выглядел настолько же потрясённым, как чувствовала себя Гермиона.

На несколько мгновений воцарилась тишина.

— Рон знает?

Гермиона покачала головой.

— Не говори ему. Я не хочу, чтобы он знал. Это ни к чему.

Гарри поглядел на неё так, словно собирался возразить, но промолчал. Он откинулся на спинку стула и взъерошил волосы.

— Чего ты ждёшь от меня?

Гермиона оглянулась, хотя знала, что здесь их никто не смог бы подслушать, и наклонилась к Гарри.

— Мне нужен веритассерум.

* * *

Астория опёрлась рукой о стену и обернулась, но коридор был пуст. Разумеется, ведь она специально выбрала такой путь. Постаравшись усмирить дыхание, она заставила себя выпрямиться. Не в её правилах сдаваться на милость чему-либо — будь то кажущаяся несгибаемой воля матери, дурацкие традиции или странный, не поддающийся управлению недуг. Астория ещё раз глубоко вздохнула; сердце почти успокоилось. Что бы с ней ни происходило, она не позволит этому безнаказанно распоряжаться её жизнью.

Вдруг раздался звук лёгких шагов, и из-за угла появилась Дафна.

— Привет, — сказала она на удивление дружелюбно.

Астория подозрительно уставилась на неё. Она ожидала услышать нечто вроде «Знала, что найду тебя здесь». Похоже, Дафне что-то нужно.

— Как ты меня нашла?

— Ты любишь подобные места. — Сестра чуть улыбнулась. — Уж я-то знаю.

Астория, не удержавшись, закатила глаза. Дафна Гринграсс не была бы собой, если бы к каждой своей реплике не прибавляла «Я знаю». Отчего ей вечно кажется, что она всё на свете знает? Наверное, потому-то её так раздражает Гермиона Грейнджер.

— Мы можем поговорить?

Астория безразлично пожала плечами.

— Если снова собираешься заливать о семейных ценностях, не трать силы.

В глазах Дафны отчётливо промелькнуло недовольство, но быстро исчезло.

— Не собираюсь. Это касается меня… и Драко.

— О-о-о, нет! И не смотри так. Я предупреждала, чтобы ты не жаловалась, когда решила снова впутаться в отношения с Малфоем.

Она повернулась уйти.

— Тори, пожалуйста. Мне больше не к кому обратиться. Мы с Драко… Мы поссорились.

Астория скривилась, услышав ненавистное имя, но тон сестры остановил её от очередной жёсткой отповеди. Дафна выглядела расстроенной и подавленной. Астория вздохнула и запрыгнула на подоконник.

— Так и быть, выкладывай. Слушать, какой Малфой козёл, я согласна.

Дафна укоризненно поглядела на неё, но всё же взобралась на подоконник рядом.

— Ну так… Что у вас там приключилось? — неловко спросила Астория; говорить со старшей сестрой по душам она отвыкла так давно, что и вспомнить трудно.

— Не знаю, — с отчаянием в голосе призналась Дафна. — Я не понимаю, что с ним происходит. Он всегда такой отстранённый, постоянно в каких-то своих мыслях. Его что-то беспокоит, я чувствую, вижу это, но он ничем со мной не делится. Я не представляю, что делать. — Она с надеждой посмотрела на Асторию.

Та пожала плечами и озвучила самое очевидное решение:

— Ты не пробовала поговорить с ним? Спросить напрямую?

Дафна поглядела на неё как на идиотку.

— Такт явно не самая твоя сильная сторона, дорогая сестрица. Нельзя просто так влезать человеку в душу. Если он что-то скрывает, значит, есть причины.

— Какие ещё причины?

Дафна прикусила губу.

— Мне кажется, он не доверяет мне.

Астория с тяжёлым вздохом покачала головой.

— Что? — требовательно спросила Дафна. — Ты хочешь что-то сказать.

— Я хочу сказать, что ваши отношения — полная ерунда. Вы и без того в последнее время постоянно ссоритесь, а теперь оказывается, что у него есть от тебя какие-то секреты. И ты даже не можешь с ним об этом поговорить? Извини, Даф, но звучит как полный бред.

— Никакой не бред, — возразила Дафна. — У него должно быть личное пространство. Он имеет право…

— Ты сама себе противоречишь.

— Вовсе нет. Он может рассчитывать на моё невмешательство. Ты не понимаешь…

— Нет, не понимаю.

Дафна вздохнула.

— Дело не в его тайнах, — снова заговорила она после паузы. — Дело в том, что он далёк от меня. Я чувствую, что мы относимся друг к другу по-разному. Словно… — Она вновь закусила губу.

«Словно он тебе дороже, чем ты ему», — мысленно закончила за неё Астория, но вслух ничего не сказала. Возможно, конечно, что Малфой тоже обсуждает проблемы их отношений с Забини или Ноттом. Но верилось с трудом. К тому же Астория искренне не понимала, почему они не могут выяснить всё между собой. Впрочем, и это нетрудно объяснить. Настоящая проблема была в том, что в их паре только одна по-настоящему заинтересованная сторона.

— …и кто только меня за язык тянул!

— Что? — встрепенулась Астория.

Всё это время Дафна продолжала говорить.

— Я снова упрекнула его насчёт Грейнджер.

Астория нахмурилась.

— Так ты всерьёз думаешь, будто у него с ней могут быть какие-то дела?

— Нет, конечно, — отмахнулась Дафна. — Я сказала так, потому что… Ну, словом, я подумала, что абсурдные обвинения подтолкнут его быть более откровенным. Но он только разозлился. Я понимаю, меня тоже бесит Грейнджер, и если бы кто-то постоянно напоминал мне о ней…

Астория приподняла брови, всем своим видом выражая скепсис и недоверие, но Дафна ничего не замечала.

— Нужно быть терпеливей, — принялась рассуждать она. — Я слишком давлю на него. Естественно, он не хочет мне доверять. Нужно дать ему свободу, чтобы он смог расслабиться. Именно так я и поступлю, — решительно заключила Дафна и тронула сестру за руку. — Спасибо, ты очень помогла.

Астория промолчала. На самом деле, она ничем не помогла. Настоящей помощью было бы навязать Дафне мысль о разрыве отношений с Малфоем раз и навсегда. Но её сестра явно не из тех, кто учится на ещё не совершённых ошибках.

— А как твои дела? — спросила Дафна, повеселев. — Я заметила, что Теодор Нотт проявляет к тебе интерес, — ехидно добавила она и пихнула Асторию под локоть.

Астория ощутила давление в груди; сердце затрепыхалось, как раненая птица. Она изо всех сил постаралась контролировать себя, но нечто, неотвратимое, ледяное, уже свивало свои кольца вокруг её желудка. Ладони похолодели.

Неясные тени, обрывки фраз, грубый голос.

Страх.

— Вы так мило беседовали на балу в Хэллоуин…

Голос сестры расслаивался, расползался как старая ткань. Смысл слов ускользал от её сознания. Она попыталась ответить, но в горле стоял ком. В висках вместе с обезумевшей кровью стучало: «Бежать! Бежать! Опасность!»

— Нет, ничего нет, — услышала она свой голос и заставила себя взглянуть на сестру.

Дафна казалась удивлённой. Астория постаралась сконцентрироваться на этом. Удивление. Да, секунду назад её лицо выражало удивление. Сестра больше не смотрела на неё.

— Не буду врать, что расстроена, — проговорила Дафна. — Хотя мама наверняка скорее одобрила бы Нотта, чем твоего Кая.

Астория уцепилась за знакомое имя. Тёплое имя. Кай. Друг.

— Кай — мой друг, — произнесла она вслух.

— Конечно-конечно, — шутливо закатила глаза Дафна и поглядела на часы. — Мне пора в литературный клуб. К дракклу эту защиту. Тем более Драко думает, что я записалась только ради него… Впрочем, так и есть. — Она в очередной раз вздохнула.

Астория заставляла себя слушать и понимать слова, вылетающие из её рта. Кажется, сейчас следует что-то ответить…

— Иди. Я хочу посидеть здесь.

Дафна осторожно, чтобы не задралась юбка, слезла с подоконника и оставила Асторию в одиночестве.

Не помня как она добралась до ближайшего туалета и уставилась на своё отражение. Лицо всё ещё напоминало маску, бледную и немного пугающую. Медленно Астория приходила в себя, осознавая, как выглядела со стороны, и поведение сестры становилось понятным. Каменное лицо, ничего не выражающий голос. Дафна увидела то, что хотела: грубоватую сестру, непривыкшую чем-либо делиться с собственной семьёй.

Астория сжала губы. Так тому и быть. Ибо это только её борьба.

* * *

Сегодня всё валилось у него из рук. На травологии это казалось особенно не к месту.

— Мистер Малфой, поднимите маску до глаз! — окрикнула Стебль с другого конца теплицы. — Если сок алихоции попадёт к вам в желудок через нос или рот, это может вызвать приступ истерии.

Драко издал нервный смешок. Он и без того, кажется, был на грани истерики, так что несколько капель этой дряни вполне вероятно просто-напросто его прикончат. Ему хотелось спросить, на кой драккл они с ней возятся, раз она такая опасная, но подобный вопрос поставил бы под сомнение всю систему обучения в Хогвартсе.

Прошло пять дней с того момента, когда он окончательно сломал Грейнджер. Вернее, думал, что сломал. Пять дней. Почти неделя. И всё это время он не мог найти себе места. Потому что Грейнджер не выглядела сломленной. Его присутствие не заставляло её волноваться. Как сейчас, когда она преспокойно работала в каких-то десяти футах от него. За всю неделю она не сделала ни единой попытки заговорить с ним, что могло указывать как на победу, так и на провал. Он знал, на что способна Грейнджер, но до недавнего времени не желал признавать. Та самая девушка, которая после страшных пыток Беллатрисы Лестрейндж приняла её облик и вместе со своими дружками обманом проникла в банк «Гринготтс», чтобы обворовать сейф. Его безумная тётка, узнав об этом, в ярости выплюнула, как ей жаль, что Грейнджер выбрала не их сторону, в то время как Лорду служат такие недоумки. На что она пойдёт, чтобы защитить семью? Впервые с того дня, когда он придумал свой, как ему тогда казалось, гениальный план, Драко был готов признаться себе, что совершил ошибку.

Он окинул глазами теплицу, в которой был единственным представителем своего факультета, и заметил взгляд Стебль. Недоверие. Даже эта добродушная старушка не рада видеть его на своей территории. Особенно теперь, когда к Метке на часах Гриффиндора прибавилась Метка в небе. С самого утра, чуть только совы доставили свежие выпуски «Пророка», замок стоял на ушах. Одному Мерлину известно, каких усилий стоило высидеть завтрак. Драко знал, что, если тут же выскочит из зала, это привлечёт внимание. Так случилось с Паркинсон, которой всегда не хватало тактического ума. Он стал замечать перемену во взглядах и шепотках, направленных в его сторону. Страх. Они боялись его. Не все, но некоторые. Хотелось расхохотаться им в лицо.

Со звоном колокола Драко покинул теплицы и по раскисшей от зачастивших дождей тропинке добрался до замка. Вестибюль уже был полон студентов, так что Драко сразу направился к подземельям. Его кто-то окликнул. Он бы с чистой совестью сделал вид, будто не услышал, если бы голос не принадлежал взрослому. Драко нехотя повернулся.

— Мистер Малфой, вы не собираетесь на обед? — спросила подошедшая Септима Вектор.

Заместитель директора. Что понадобилось от него заместителю директора?

— Я не голоден.

Вектор смерила его взглядом.

— Директор МакГонагалл желает видеть вас в своём кабинете через полчаса.

Драко проводил Вектор глазами и понял, что затаил дыхание. Выдохнув, он на негнущихся ногах направился в гостиную Слизерина. Так. У него есть полчаса, чтобы… Чтобы что? Драко запаниковал. Ворвавшись в спальню, захлопнул дверь и принялся метаться из угла в угол. Зачем его вызывают к директору? Неужели Грейнджер всё-таки выдала? Не может быть. Ей бы пришлось рассказать всё. Она бы не стала так рисковать. В этом он был уверен. Или нет?..

Через пятнадцать минут Драко быстрым шагом шёл коридорами подземелья. Лучше сразу в омут, чем мучиться неизвестностью. Чем раньше он выяснит, что происходит, тем раньше сможет что-то предпринять… Предпринять? В его-то положении? Он ругнулся сквозь зубы. Очередное подтверждение, что затея с шантажом — полнейшая глупость. В Азкабан его, конечно, не упрячут. По факту он не совершил ничего из того, за что в волшебном мире сажают в тюрьму. Максимум ему грозит отчисление из Хогвартса и очередные исправительные работы.

На Главной лестнице он снова столкнулся с Септимой Вектор.

— Уже идёте? Очень хорошо. Я вас провожу.

Драко внимательно посмотрел на неё. Выходит, они решили, будто он может не пойти добровольно? Интересно, что в таком случае сделала бы Вектор? Потащила его силой?

Поднимаясь по винтовой лестнице в директорский кабинет, Драко расслышал голоса, доносящиеся из-за дубовой двери. Разговор проходил на повышенных тонах, раз такая толстая дверь пропускала звук. Драко прислушался.

— …не в вашей компетенции.

— Но я готов нести ответственность…

— Тем не менее она возложена не на вас.

— Позвольте мне присутствовать. Я не стану вмешиваться.

Видимо, ответом был отрицательный жест.

— Хотя бы скажите, что происходит!

— В данный момент вас это не касается. Пожалуйста, покиньте мой кабинет, профессор. Мистер Малфой должен прибыть с минуты на минуту.

Когда они подошли к двери, Драко искоса взглянул на Септиму Вектор. Та казалась невозмутимой, словно ничего не слышала. Дверь распахнулась, и из кабинета вылетел Гордон. Замер, уставившись на Вектор, потом перевёл взгляд на Драко и как будто хотел что-то сказать, но, посмотрев через плечо, сердито отмахнулся и шумно спустился по лестнице.

— Госпожа директор, мистер Малфой, — всё с той же невозмутимостью доложила Вектор и закрыла за ним дверь, едва он пересёк порог.

На мгновение в кабинете повисла тишина.

— Присаживайтесь, — нарушила её МакГонагалл.

Драко подошёл к столу и сел в кресло, не спуская с директора глаз. Она тоже смотрела на него очень внимательно и как будто изучающе. Картина, висящая над её головой, пустовала.

— Как проходит ваша учёба, мистер Малфой?

Драко моргнул. Учёба?

— Нормально, — осторожно ответил он.

Она взяла со стола какой-то листок и просмотрела его.

— В последнее время многие профессора отмечают вашу повышенную отвлекаемость на уроках. Ваша успеваемость просела. Вы стали невнимательны, а кое-кто из учеников выразил обеспокоенность вашим поведением.

Драко ощутил, как холодеют ладони. МакКошка явно на что-то намекала. Не отметок же ради она его вызвала. Он не настолько плохо учился, да и всерьёз сцеплялся с кем-то достаточно давно, чтобы решать этот вопрос в кабинете директора. Или она узнала о случившемся между ним и Корнером в Хэллоуин? Захотелось вытащить палочку, чтобы почувствовать себя увереннее, но делать это сейчас было бы неуместно.

— Вы должны понимать, директор, — проговорил Драко, стараясь, чтобы голос не дрогнул, — что некоторые события мешают мне чувствовать себя здесь комфортно.

— Всем сейчас нелегко, мистер Малфой, — хладнокровно сказала МакГонагалл и без перехода добавила: — Как вы помните, в середине сентября кто-то пытался отравить мисс Грейнджер и мистера Поттера в «Трёх мётлах».

Ещё бы он не помнил. У него тогда душа в пятки ушла при виде авроров в гостиной Слизерина.

МакГонагалл продолжала:

— Не так давно на часах Гриффиндора обнаружили изображение Чёрной Метки, а сегодня в «Пророке» появилась новость о Метке над Плоктоном. Это небольшая шотландская деревушка на озере Каррон. Достаточно близко к нам и достаточно далеко от границы с Англией, где месяц назад заметили Грегори Гойла.

Драко сжал подлокотники.

— На что вы намекаете?

— Насколько я помню, вы когда-то были дружны с Грегори Гойлом.

— И что с того?

МакГонагалл молча смотрела на него.

— Вы думаете, будто я во всём замешан? — Он истерически хохотнул. — И как, по-вашему, я смог бы это сделать? У меня свободы не больше, чем у домового эльфа. Все мои письма читаются и проверяются на скрытые чары, волшебная палочка под наблюдением. Вы контролируете каждый мой шаг. Мне даже в Хогсмид не сходить без того, чтобы меня не обыскали с головы до ног! Я здесь как в тюрьме!

— А ваша Метка?

Драко демонстративно задрал рукав. МакГонагалл поджала губы.

— Вы про это? Она так не работает, и вы знаете об этом не хуже меня. С его смертью она окончательно потеряла силу.

— Что ж. — МакГонагалл взяла какую-то книгу с края стола, раскрыла на середине и, не глядя на него, бросила: — Можете идти.

Он опешил.

— Простите?

— Вы свободны, мистер Малфой, — невозмутимо повторила она.

Оказавшись в полумраке винтовой лестницы, Драко ущипнул себя, чтобы удостовериться, что этот странный диалог ему не приснился. В кабинете зашуршали приглушённые голоса. Он прислушался было, но отмахнулся. Ему нет дела до того, о чём МакКошка говорит со старыми портретами.

Выйдя в коридор, Драко остановился. Шок схлынул, и в памяти всплыло нечто очень важное. МакГонагалл сказала, что кое-кто из учеников выразил беспокойство.

Похоже, он знает, кого она имела в виду.

* * *

Грейнджер прислала записку следующим вечером, ровно через неделю после их последнего разговора. В начале девятого Драко неспешно вошёл в зал, который отвели для дополнительных занятий по защите от Тёмных искусств. Он мог и не приходить, потому что уже раскусил её жалкий план. Но в последний момент решил, что всё же стоит выслушать, что она скажет. Возможно, он упускает что-то важное.

— Грейнджер, — поприветствовал он.

Она не ответила. Драко остановился на расстоянии выстрела из волшебной палочки и вложил руки в карманы. Он был расслаблен.

— Итак, Грейнджер, как мы договоримся? — Его голос гулко отдался под высоким потолком пустого зала. — Видишь ли, я понял, что мой вчерашний вызов к МакГонагалл твоих рук дело. Ты решила запугать меня, привлечь ко мне повышенное внимание администрации школы. Умно. — Он начал обходить её по кругу, с каждым витком подходя всё ближе. — Это означает, что в ближайшее время я не смогу поделиться твоим секретом с кем-либо важным. Но я ведь могу случайно сболтнуть об этом кому-то ещё. Кому-то в замке. Пустить слухи. Слухи распространяются очень быстро, особенно здесь. Разумеется, я не сделаю этого, если ты не станешь рушить мои планы. — Он подошёл совсем близко и любезно повторил: — Так как мы договоримся?

Грейнджер презрительно усмехнулась. Это было первое проявление эмоций с её стороны с того момента, как он сюда вошёл.

— Ты всерьёз думал, будто я позвала тебя торговаться?

Драко сузил глаза. Снисходительная полуулыбка слетела с его губ.

— Не трать моё время, Грейнджер, — резко сказал он. — Повторяю: я раскусил тебя. Я знаю, что это ты натравила на меня МакГонагалл. Сейчас мы договоримся не мешать друг другу до конца учебного года и на этом разойдёмся.

Грейнджер тонко улыбнулась.

— Ты прав. Я попросила директора вызвать тебя. Более того, я присутствовала вчера в кабинете.

Голоса, понял Драко. Значит, когда он вышел из кабинета, то услышал вовсе не портреты. Грейнджер неспешно направилась мимо него к столу у стены. Драко следил за ней взглядом.

— И ты прав в том, что я хотела привлечь к тебе внимание. Я говорила с МакГонагалл на следующий же день после нашей недавней встречи в зале наград. — Грейнджер остановилась возле стола. — Но это был не первый наш разговор о тебе.

Драко почувствовал холодок в животе.

— Не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь.

Она посмотрела на него как на идиота.

— Ты же не думал, что я позволю тебе свободно разгуливать с моей тайной. Я сразу позаботилась о том, чтобы ты оставался под круглосуточным контролем. Тот концерт, который ты закатил в вестибюле из-за фотографий, пришёлся очень кстати. МакГонагалл и не заподозрила, что у меня может быть иная причина беспокоиться на твой счёт. Я знала, что ты ничего не сможешь сделать, разве что, как упомянул сегодня, пустить слухи по Хогвартсу. Но ты понимал, что, сохранённый в тайне, мой секрет стоит для тебя больше. К тому же я была так покорна, делала всё, как ты хотел. Помогла даже добыть водоросли и никому не намекнула на твою деятельность в Выручай-комнате. — Она замолчала и отпила воды из стакана, стоявшего на столе.

Драко понял, что дыхание у него сбилось от волнения. Губы искривились, обнажая зубы. Растущий гнев душил за горло. Он подлетел к Грейнджер и схватил её за запястье. Стакан выпал и разбился о каменный пол.

— Что ты несёшь, Грейнджер? — прорычал он. — Что такое ты, драккл дери, несёшь?

— В чём дело, Малфой? Реальность наконец-то накрыла с головой?

Драко выпустил её и шагнул назад.

Она вынула палочку. Драко мгновенно выхватил свою, но Грейнджер только восстановила разбитый стакан и поставила рядом с графином.

— И даже не спросишь, для чего мне потребовался весь этот фарс? Неужели ты не задумывался, почему я стёрла воспоминания о своей тайне и наших встречах, но не тронула план с Оборотным зельем?

Он всё понял за мгновение до того, как она закончила фразу.

— Ты собиралась меня выдать.

— Правильный ответ.

— Но не выдала.

— Ещё не поздно.

Драко усмехнулся.

— И поэтому ты пыталась втереться ко мне в доверие? Строила из себя миротворца. Вешала мне на уши лапшу о взаимопонимании и прекращении вражды. Ты действительно насколько двулична, Грейнджер?

— Я просто хотела убедиться, что поступаю правильно, — ответила она. — Мы и правда никогда не видели друг друга без призмы предубеждений. Может… Может, я рассмотрела бы в тебе что-то, что заставило бы меня передумать.

— Хочешь сказать, что позволила бы мне воспользоваться зельем? — сардонически поинтересовался он.

— Нет. Но, возможно, мне не пришлось бы идти на кардинальные меры. Возможно, я смогла бы… убедить тебя не совершать очередную ошибку.

«Ошибку…» — эхом отдалось у Драко в мозгу.

— Ты хотел встретиться с матерью, я понимаю. А методы… — Грейнджер поморщилась, но не с неприязнью, а с сожалением. — Ничего другого я от тебя и не ожидала.

Драко презрительно хмыкнул, старательно игнорируя неприятное чувство в груди.

— Общение со мной окончательно тебя испортило, Грейнджер, — выплюнул он. — Я помню, как ты упивалась превосходством надо мной. Не погнушалась воспользоваться шантажом, чтобы добиться своего. Тебе нравилось чувствовать свою власть. Ты и сейчас ею наслаждаешься, не отрицай. Я вижу это.

— Можешь успокаивать себя как пожелаешь, Малфой. Считай, что я расчётливая стерва или двуличная тварь — мне всё равно. Я не дам тебе причинить вред моим родителям ради твоих глупых прихотей. Я сейчас же пойду к МакГонагалл и расскажу ей всё.

Драко быстро шагнул к ней.

— Ты этого не сделаешь.

— Что мне помешает?

— Ты на это не пойдёшь. Они сразу вмешаются. Заставят тебя выдать местоположение, снова сотрут твоим родителям память. Ты этого не захочешь!

Грейнджер криво улыбнулась.

— Уверен? Ты слишком далеко зашёл, Малфой. Так далеко, что мне уже нечего терять.

Выдержка ему изменила. Драко почувствовал, как пересохло во рту. Он схватил со стола графин и хлебнул прохладной воды. Снова повернулся к Грейнджер…

Перед глазами вдруг возникла пелена. Драко моргнул, протёр их пальцами, но ничего не изменилось. Мысли в голове спутались в неясный клубок. Драко пошатнулся. Он словно проваливался в море из ваты. Лишь в самый последний миг, прежде чем его сознание подчинилось, он успел понять страшное: Грейнджер его опоила.

Драко собственными руками влил в себя сыворотку правды.