Избранный Силой: сны о былом (джен)

— А пафосно-то как… — грея в руке давно уже опустевший бокал, отстранённо заметила Лея, пытаясь цинизмом прикрыть растерянность и неуверенность. Интересно, как скоро дражайшие соратники проведут параллель между ней и загадочной сестрой Люка?

На очередной выпад никто не ответил. Не потому что все здесь сплошь терпеливые и всепрощающие, а потому, что Лее уже никто не верил. Товарищи по оружию слишком хорошо её знают, а имперцам наплевать на душевное состояние паршивой овцы в семействе Вейдера.

Лее давно не было так... паршиво. Набу стала для неё проклятьем. Лея чувствовала, что не стоит ворошить прошлое, но всё решили за неё. И теперь проклятая королева Набу, будто по воле другой, давно умершей королевы, перечеркивала всё, что было известно Лее с самого детства, даже самое детство перечеркивала. Дилайла походя, небрежными замечаниями или расчетливо брошенными комментариями, выворачивала наизнанку почти всю её жизнь. Это было страшно, было больно, это — было слишком, даже для неё. Лея ходила, разговаривала, отпускала саркастичные замечания, а где-то внутри тлели угли грядущего пожара. И братец, сам того не зная, каждым своим замечанием угли эти раздувал. Пламя только разгоралось, и её утренняя отвратительная истерика тому пример, но до полноценного стихийного бедствия уже не далеко. Лея тогда просто не выдержала. Вчера вечером Люк говорил ужасные вещи и про джедаев, про генерала Кеноби. А сегодня досталось Императору и мимоходом близким ей людям. Хотелось вскочить и крикнуть Люку, что он ошибается, но… Лея ведь и вправду проходила медкомиссию и сдавала кровь на анализ. И ни у кого, ни у тёти Мон, ни у отца это вопросов не вызвало, просто посетовали на имперский произвол и посоветовали набраться терпения.

Принцесса Лея Органа, сенатор Лея Органа, закутанная в белые шелка и святое возмущение — красиво декламировала с трибун, написанные для неё Мон Мотмой тексты, голосовала или не голосовала за нужные Альянсу законопроекты… и все при этом знали кто она такая. Ах, как должно быть интересно смотрелась со стороны её деятельность, для знающих людей! Знал Император — старый сморчок благодушно усмехался её демократическим речам, имея на руках результаты экспертизы и точно подсчитанное количество мидихлориан в каждой её клетке. Старый, почти такой же как Республика закон, запрещающий одарённым занимать посты в государственном аппарате, никто не отменял. Лея ещё раз сдавала кровь, но уже здесь, на Набу, стремясь опровергнуть слова Люка и Дилайлы об их родстве с Вейдером, и здесь же в главном госпитале Тида, добрые врачи просветили её о тех законах, на которые она раньше не обращала внимания. Считала пережитком тёмных времён, не имеющих к ней никакого отношения. Зря считала, как выяснилось.

Знала обо всем директор СИБ, но Снежной Королеве всегда всё и обо всех известно — не зря ведь смотрела на неё с холодным презрением в их первую и последнюю встречу. Лея тогда думала, что это из-за её участия в делах Альянса, а вон оно как всё обернулось. Знали приёмный папенька и добрейшая тётушка, знали и просто подставляли, надеясь… на что?

— Рада, что вы оценили, ваше высочество, — парировала Дилайла и улыбнулась так, словно они были лучшими подругами — Лея не сомневалась, что уж кто-кто, а королева точно знает, о чем её тревоги. — Ну что ж, продолжим.

Асока понятливо кивнула, и лёгким движением тонких пальцев переключила изображение. Новый снимок был встречен ошеломлённой тишиной.

— Свадьба Энакина и Амидалы хоть и считалась тайной, но всё же проведена по набуанским канонам, — заверила их Дилайла. — Соблюдены все формальности, вплоть до обмена дарами. Правда, насчет тайности я бы поспорила, — добавила она ради справедливости, — родители Амидалы о свадьбе знали и были готовы принять выбор дочери. Скайуокер может и бывший раб, но внук набуанской аристократки с государственной наградой и небольшим счетом в банке. То, что его дед был контрабандистом, клан Наберрие ничуть не смущало.

Евангелина Лойнар связала свою судьбу с контрабандистом, а теперь, спустя много лет, Лея собирается пойти по стопам прабабки. И не врут ведь, когда говорят, что история любит повторяться. Но в виде фарса или трагедии — это уже решать только ей.

— Ого! Люк, а у твоего папаши губа была не дура, — восхитился Ландо и его поддержали согласным гомоном. Мужланы — снисходительно улыбнулась Лея. Но зато теперь она смогла осознать, что вот эти улыбающиеся новобрачные — действительно её родители. Не какие-то абстрактные персонажи, что умерли и оставили их с братом разгребать проблемы, а реальные люди. И Лея готова их принять. Но Вейдер… Вейдера она не признает никогда.

— А то, — самодовольно протянул Люк. Братец действительно гордился их родителями, а вот Лея так не могла — между ней и четой Наберрие-Скайуокер стоял дом Органа, что вырастил её как родную и взорванный Альдераан.

— Пока молодожены наслаждались коротким медовым месяцем, в Республике разразилась война.

По воле Асоки, на экране один за другим сменялись кадры горящих городов со всех уголков галактики. А затем и короткие ролики с марширующими колоннами боевых дроидов. Разные миры, но везде одно и то же — хаос и разрушения.

Видео было снято… талантливо. Одновременно расписывало ужасы войны и побуждало встать на защиту мирного населения. А самое странное, что стиль роликов странным образом был ей знаком. Где-то уже Лея что-то подобное видела. Когда в следующем видео на экране возник граф Дуку во главе армии дроидов и устроил то, что на языке военных называется зачисткой, а у людей нормальных — геноцидом, Лея вздрогнула — подсознательно она ожидала увидеть Вейдера. Рядом с ней шумно выдохнул Хан — должно быть тоже оценил это, гм, совпадение.

Зорко следящая за реакцией своих слушателей, Дилайла тонко усмехнулась и отвернулась к экрану. Лея чувствовала: она была довольна произведённым эффектом. Но зачем? Чего она хотела этим добиться? И… откуда Дилайле известно, как действует пропаганда Альянса?

— Итак, теперь у Республики есть армия клонов. Безупречные, идеальные солдаты — лучшее творение лабораторий каминоанцев, но этой армии нужны были командиры, и Сенат дал им их — особым указом канцлера Палпатина, рыцари-джедаи были приняты на государственную службу, получили звания генералов и были отправлены воевать. — Дилайла выразительно скривилась, а Асока Тано нахмурилась и отвела взгляд.

— Вы как будто не одобряете решения Сената, ваше величество, — заметила Лея, недоумевая. — Почему?

Королева посмотрела этим своим ненавистным ей взглядом, после которого её жизнь делала очередной кульбит, но промолчала.

— На это могу ответить и я, ваше высочество, — со своего места поднялся генерал Додонна, и Лее немедленно захотелось его удавить. Она судорожно сжимала ножку бокала, представляя себе при этом шею Яна, и вежливо улыбалась престарелому правдолюбу. — Как милые дамы говорили ранее, — уважительный кивок в сторону Дилайлы и Асоки, — у Республики, можно считать, что и не было армии, следовательно, не было и толковых полководцев, им просто неоткуда было взяться. Армию клонов, по сути, не было кому вести.

— О, тогда всё правильно, — одобрительно, пусть и несколько нервно, покивала Лорана — ей было немного не по себе в обществе своей королевы, но она пыталась с этим бороться, — джедаи — защитники мира, им и карты в руки.

— Защитнички, — презрительно искривила губы Дилайла. — А когда в последний раз воевали эти защитнички, вы знаете?

Ответом ей было напряженное сопение — все пытались вспомнить: и получившие имперское образование, и республиканское. На ум ничего не приходило.

— Не знаете? Что, никто? — вскинула брови в притворном удивлении королева. — То-то же, — протянула она. — Стыдно, господа повстанцы. Вы воюете, вы умираете за Республику, но не знаете её истории. Стыдно.

Лея закусила губу, чтобы не взорваться — ей уже до ситхов надоели эти брожения кругами. Дилайла никогда не била напрямую, только обозначала места ударов, а дальше уже жертва добивала себя сама.

— Вы нам скажите, ваше величество, — медовым голосом попросила Лея, втайне обещая себе найти и выучить обо всём, что сейчас скажет Дилайла. У неё всегда было плохо с историей, даже с алдераанской — Лее, что в детстве, что сейчас было невероятно скучно зазубривать все эти даты, экономические и политические последствия замшелых годов.

— Это было больше тысячи лет назад, руусанская битва, — проскрипел из своего угла забрак.

Лея вздрогнула и обернулась — надо же, она совсем забыла о вейдеровском выкормыше. Чего у рогача не отнимешь, при немаленьких габаритах и страхолюдной внешности, у Мола прекрасно получалось быть незаметным. Он сидел вдали от всех, затянутый в черное, будто скрываясь в тенях. Хорошее умение для агента Вейдера ничего не скажешь. Эх, эти бы способности да на благое дело…

— Ну да, кому как не вам знать, лорд Мол, — елейно заметила Асока, явно на что-то намекая, у неё, должно быть, проблем с историей не было. Забрак предпочел промолчать — взгляд, которым он одарил джедайку был далёк от любезного. — Но вы правы: что Республика, что Орден за эти тысячу лет совершенно разучились воевать. Новоявленные генералы не всегда могли толком за себя постоять, не говоря уже за падаванов, а им ещё клонов выдали. Много наших полегло на арене Джеонозиса — это верно, — кивнула Асока, — но ещё больше в первое время после начала Войны Клонов.

— Должна заметить, что знаменитых десяти тысяч джедаев — та максимальная численность, что допускалась Республикой — не было уже давно, — уточнила Дилайла и Лея сделала себе зарубку в памяти, подробнее расспросить у неё о республиканско-джедайских отношениях.

Со стороны все эти рассказы выглядят более чем благопристойно — их знакомят с прошлым Вейдера, пытаясь показать, что он человек с тяжелой судьбой, а не просто палач Империи. Но вместе с тем… тут расчётливо оставленный Дилайлой намёк, там — краткая ремарка и вот уже вырисовывается не вполне благополучная картина. И вопросов она вызывает с каждым разом всё больше и больше.

— Учитель рассказывал: всем тогда пришлось приспосабливаться к изменившейся ситуации… или умирать, — отведя взгляд в сторону, глухо произнесла Асока. — Многим рыцарям, до этого использовавшим световые мечи только для тренировочных боёв да дружеских спаррингов, пришлось туго. Орден оказался не готов к войне.

— О, «не готов» это еще мягко сказано, — снова вклинилась Дилайла — она передала эстафету рассказчицы Асоке, а сама устроилась посидеть. И Лее оставалось только гадать, как можно сохранять королевское достоинство, забравшись в кресло с ногами, с фруктовой тарелочкой на коленях. — Господа джедаи так лихо повоевали, что Совету пришлось срочным образом производить в рыцари недоучившихся падаванов и отправлять на передовую. А Республике выскребать деньги из казны на всё новые и новые партии клонов, потому как генералы из джедаев, за редким исключением, были, мягко говоря, никудышными.

— Каминоанцы должны были молиться на джедаев, — весело фыркнул из своего угла Мол, — я так понял, только благодаря их безграмотности в военных вопросах и неспособности играть в команде, клоноделы хорошо заработали на этой войне.

— Вы правильно поняли, лорд Мол. Лучшие генералы получились из магистров Ордена, вам не кажется это забавным, дамы и господа? — многозначительно вскинула брови Дилайла и отсалютовала им полупустым бокалом. Дамам и господам, во всяком случае, тем, кто умел читать между строк, показалось, и весьма.

— А Вейдер? Он, конечно же, входил в это исключение, верно? — любезно подсказал ей Хан, хотя мог бы и помолчать.

— Да. Учитель сумел перестроиться в числе первых, — кивнула Асока, мудро сделав вид, что не заметила его сарказма и дилайлиного пассажа. — Нам повезло. Магистром он, кстати, стал уже к концу войны. По особой просьбе канцлера.

— Нам? — уцепился за её слова Ландо.

— Мне и 501-ому легиону, — с ностальгией улыбнулась Асока и щелкнула пультом, выводя на экран несколько снимков. Лее они ничего не говорили. Изображенные на голофото солдаты от привычных ей штурмовиков отличались лишь синими отметинами на доспехах да большим количеством вооружения.

— Кулак Вейдера? — недоверчиво ахнул Наулузу и тут же закашлялся, подавившись какой-то местной фруктовой экзотикой. Пока бравому генералу стучали по спине и отпаивали вином, Лея думала: про личную армию Вейдера слухи ходили один другого бредовей, но редко кому доводилось сталкиваться с ними на поле боя. Главнокомандующий бросал в бой свой легион смерти только в самых тяжелых ситуациях, в катастрофических же — вел штурмовиков сам, и тогда никто не мог противостоять имперскому палачу. По крайней мере, так говорили.

— Во времена Империи — возможно, — уклончиво согласилась Асока, — а тогда это был 501-ый легион или спецподразделение Торрент. У ребят всегда был один командир, что во времена Республики, что потом, и попытки заменить Скайуокера кем-то другим, хотя бы на то время пока он доберётся до Корусанта, отчитается перед Сенатом и вернётся, ничем хорошим не заканчивались. Для заменяющих, — уточнила Асока и Лее вспомнилась старая переписка на терминале Амидалы и мольбы капитана Рекса забрать от них кого-то. Так вот, что это были за «иначе они за себя не отвечают».

— А чего это? Разве клоны не везде одинаковы? Какая им вообще разница кто командует, их обязанность подчиняться приказам, разве нет? — с плохо скрытым раздражением удивилась капитан Лилла — должно быть не одна Лея сегодня встала не с той ноги.

— Вы правы, капитан, изначально всё так и было, — кивнула ей Асока, — но со временем, под влиянием своих генералов, клоны начали перенимать у них кое-какие черты. Пристрастие к излишней эффектности, позёрство, лихачество и любовь вольно трактовать приказы центра у моего учителя, занудство Оби-Вана Кеноби или холодная расчетливость магистра Винду.

— А манеру изъясняться гранд-мастера Йоды они случайно не переняли? — неожиданно зло процедил Люк.

Асока смерила его понимающим взглядом.

— Хвала Силе — нет, а то мы бы все с катушек съехали, — со смешком, заверила его тогрута. — Поверьте, подразделения отличались не только порядковыми номерами или заскоками своих генералов-джедаев. — Асока театральным жестом, вывела на экран новый снимок — опять печально известный Кулак Вейдера. — Бело-синие латы у 501-ого легиона Скайуокера, бело-оранжевые у Кеноби, — голофото с молодым ещё, рыжим и таким же бородатым Оби-Ваном, на фоне своего подразделения, вызвало раздраженное шипение за спиной. Лея обернулась, желая выяснить, кто там такой несдержанный, и вздрогнула — взгляд Люка был далёк от доброго. И ничего джедайского в этот момент в нём не было. — Бело-коричневые у магистра Винду и бело-бордовые у гранд-мастера Йоды… На самом деле перечислять можно ещё очень долго: цветов и оттенков в галактике много, генералов — тоже, — сверившись с хронографом на комлинке, решила закругляться Асока.

— Так вот почему Кулак Вейдера со времён Войны Клонов не изменил свою расцветку, а я-то подумал…

— Что вы думали, генерал? Что злобный ситх решил присвоить себе наиболее результативное подразделение после убийства его командира? — ядовито фыркнул Люк. Он, похоже, до последнего был готов отстаивать доброе имя их настоящего папаши. Ну и пусть, Лея готова была потерпеть ради брата.

Ян смущённо потупился:

— Простите, Люк, просто репутация ваше… лорда Вейдера не располагает к другому мнению.

— Понимаю, господин Додонна, — фальшиво посочувствовал ему Люк, расплываясь ранкорьей улыбочкой. И добавил таким тоном, от которого у Леи мурашки побежали по спине, — вас извиняет только то, что отец долго и упорно работал над своей репутацией. И если Палпатин за двадцать пять лет не попытался его убить или арестовать по обвинению в измене, у него это хорошо получилось.

Генерал вздрогнул и даже, кажется, попытался отшатнуться, вжавшись в спинку кушетки. На лице его всего на мгновение проступило какое-то непонятное выражение и тут же исчезло, сменившись маской отстранённости.

Этого уже Лея стерпеть не смогла бы даже при всём желании. Перед глазами одно за другим вставали зверства совершенные Империей или во имя её. Разорённые планеты и взорванный прямо на её глазах Альдераан. Репутация Вейдера, значит!.. И пусть ей потом будет ужасно стыдно, Лея собиралась закатить уже вконец обимперившемуся Люку скандал, но ей не дал Хан. Проклятый контрабандист крепко ухватил её за запястье, так что наверняка останутся синяки, и почти беззвучно потребовал молчать. Ошеломлённая Лея отодвинулась от него на самый край кушетки и поставила между ними тарелку с пирожными. Если не дурак — поймёт. И спать этот наглец сегодня будет на диване, или, что вернее, на коврике возле её кровати.

Пусть сразу это и не заметно, но все родные ей люди сильно изменились, пока Лея отдыхала на Набу. С Ханом и Ландо явно что-то случилось в имперском плену, хотя они оба заявляли, что всё было очень культурно. Что-то произошло у Антиллеса. Но сильнее всего изменился Люк — временами ей казалось, будто она и вовсе не узнаёт брата. Словно сквозь глаза Люка на мир глядел кто-то другой: более злой, жестокий и битый жизнью. Зато Хан был в полном восторге — ему-то как раз изменения в характере братца нравились, и он не собирался этого скрывать.

В повисшей после возмутительных слов Люка тишине, щелчок пультом Асоки, показался им всем выстрелом. Высветившийся на экране снимок вызвал у Леи праведное негодование. На первый взгляд ничего крамольного, просто кадр для светской хроники с очередного приёма в Сенате, но это если не приглядываться к запечатлённым для истории людям. Ей почему-то странно и в то же время невыносимо было видеть их всех вместе. Если с Амидалой всё ясно — жена, но вот что Бейл и Мон забыли в компании генерала Скайуокера? Причем в компании явно дружеской. Неизвестный фотограф удачно поймал кадр: искренние улыбки на лицах у всей честной компании и никакого напряжения в непринуждённых позах.

— Из учителя получился отличный полководец: Энакин был высок, хорош собой, обаятелен и окружен ореолом героических побед, а ещё он практически вырос в Сенате — прямо ходячая реклама Ордена. Не удивительно, что отцы и матери Республики охотно раскошеливались на нужды Храма, лишь бы решением их проблем занимался генерал Скайуокер со своим 501-ым легионом, — хмыкнула Асока, вновь берясь за пульт. И на экране вновь замелькали приёмы и лица. Разные места, разные расы и неизменный герой в черном. Иногда один, иногда с Оби-Ваном Кеноби, выглядящим и чувствующим себя среди политиков и бизнесменов как белая банта. Но всегда окружён знакомыми ей с детства лицами.

— Он ненавидел эти приёмы, — тихо сказал Люк, с тоскливой нежностью глядя на экран, — его выдёргивали с передовой, отмывали, отчищали и пинком под зад отправляли в самую гущу политических интриг, торговать лицом. Иногда отцу везло, и на приёмах он встречал жену, а иногда — нет.

Дотации для Храма — вспомнилось Лее. Ей не хотелось признавать, но она, будучи вывеской Альянса, прекрасно понимала, о чём говорит её брат. И, кажется, немного сочувствовала — не Вейдеру, нет, и уж точно не блистательному генералу Скайуокеру, Лея в первую очередь сочувствовала неискушенному татуинскому мальчишке, чьим успехом пользовались для получения лишних кредиток. Ещё с одним таким же мальчишкой она знакома уже четыре года. Преемственность поколений, ситх бы её побрал.

— В Совете считали, что Скайуокер излишне увлёкся войной, пеняли, что он слишком вольно трактует приказы, что Кодекс не блюдёт… — не весело усмехнулся Люк. — И никто из них не знал, что отцу больше нравилось сражаться на передовой вовсе не потому, что он упивался своими победами, а потому что там, в гуще схватки у него не было времени думать, зачем и для чего умирают его солдаты.

Люк говорил с такой болью, с таким надломом, что Лея, при всём своём желании не смогла прокомментировать. И никто не рискнул, особенно те, кто хорошо знали и Люка, и Энакина Скайуокеров.

— О, я гляжу, кто-то читал статьи маэстро Лойнара, — присвистнула Асока. — Если кто-то ещё не… очень советую найти и ознакомиться, они есть в нашем информатории.

— Заставляет о многом задуматься, — добавил Люк сквозь зубы, и Лея поклялась себе, что на этот раз обязательно поговорит с братом, правда сначала все-таки полюбопытствует, что там такого понаписывал Вейдер — она-то в прошлый раз пролистнула всего парочку статей и то по диагонали. Найти бы только еще время…

— Знаете, — вдруг проговорила Дилайла, — при своей жестокости и подлости, Палпатин — в первую очередь политик, и очень хороший манипулятор. Комбинации, что он проворачивал, будучи великим канцлером, даже теперь, спустя много лет, заслуживают внимания. Это по его приказу, через подставных лиц, были заказаны клоны. И, напомню, что в то же время, в галактике скучала армия созданного им же Альянса Независимых Систем, во главе с графом Дуку, его ученицей — Ассаж Вентресс и генералом Гривусом. Да, Палпатин отправил джедаев воевать — у него, по сути, не было иного выбора, но тем самым, он сделал им одновременно и большой подарок, и грандиозную подлость.

— Ч… что вы имеете в виду? Как одно решение может сочетать в себе и хорошее, и плохое? — нахмурилась вконец запутавшаяся Лорана.

От неё ожидали реакции, Лея спиной чувствовала направленные на неё взгляды, но она, наперекор всем, откинулась на спинку кушетки, сложила руки на груди и молча смотрела на экран. Часы на дворцовой башне давно уж пробили новый день, а на Лею разом навалились усталость последних дней и выпитое вино, принеся с собой апатию и сонливость. Ей уже было плевать, что там будет говорить про джедаев Асока, у неё было своё мнение на их счет.

— Как это ни прозаично, но любая война — это дорогое удовольствие для государства и очень выгодный бизнес для больших корпораций. Вы вряд ли задумываетесь о таких мелочах, но армию нужно во что-то одевать, чем-то кормить и лечить, не говоря уже о вооружении, спецтехнике и боевых кораблях. Это сумасшедшие деньги, дамы и господа. Республика и так была по уши в долгах, а к концу Войны Клонов уже была на грани дефолта.

— А причем здесь…

— Я ещё не договорила, госпожа Жасм, — ледяным тоном осадила свою подданную Дилайла. И столько властности, столько королевской воли было в её интонациях, что Лорана невольно склонила голову перед своей правительницей. — Война Клонов была выгодна многим, в том числе и джедаям.

— Вы это серьёзно? — сипло, будто задыхаясь, спросил Вар. Что с ним такое? Лея не всё-таки выдержала, обернулась и впервые увидела побелевшего дуроса.

— Увы, подполковник, — сочувственно кивнула ему Асока. — Сейчас уже мало кто это помнит, вот генерал Додонна не даст мне соврать, перед самой Войной Клонов, народы Республики, в большинстве своём, не особо жаловали Орден джедаев. С последней войны, в которой они участвовали, прошло больше тысячи лет, за эти годы свет хранителей мира несколько угас, и в глазах простых граждан, балахонники, как нас тогда называли, превратились в простую секту, всего лишь ещё одну из многих. Обычное недопонимание, — развела руками тогрута, — мы не хотели воспринимать людей, а они перестали понимать нас.

— Это правда, — сухим голосом подтвердил Додонна. — Но ещё ведь был и налог.

— Какой такой налог? — непроизвольно вырвалось у Леи.

— Джедайский сбор. Из подоходного налога населения небольшая доля шла на содержание Храма, — пояснила Дилайла. — Для обеспеченных граждан это сущие копейки, но для тех, кто горбатился на трёх работах, чтобы прокормить семью… — развела руками королева. — Джедаи всегда держались особняком, крутились при власти и при этом постоянно витали в каких-то не доступных простым смертным сферам, но зато на полном довольствии у государства. Голодающие граждане великой Республики этого просто не понимали, а поведение джедаев только подливало масла в огонь народного негодования. Особенно в кризис.

— Палпатин действительно сделал Храму большой подарок, отправив рыцарей на передовую, — подтвердила Асока. — Грамотная пиар-компания, пара добрых слов в прессе от сенаторов, и вот на сцену выходят новые герои. А уж когда лицом Ордена стал генерал Скайуокер, популярность джедаев взлетела на просто недосягаемые высоты.

— Тогда где же здесь большая подлость? — усомнился Тикхо Селчу.

— В самой войне, разве не ясно? Сам подумай, условия задачки просты: джедаи тыщу лет не воевали, у них имеются навыки медитаций, трепли о мире и танцев со световыми мечами, и вот этих трепетных фиялок отправляют на передовую. А там война, там рвутся снаряды, там умирают в конце концов! — патетично воскликнул языкастый Антиллес. — А у новоявленных генералов знаний ноль, опыта ноль, ответственности не только за себя, но и за солдат ещё меньше и как-то нужно побеждать, потому что позади мама-Республика.

— Грубо, но в целом верно, — с кислым видом подтвердила Асока. — Как я уже говорила, нам пришлось приспосабливаться к изменившимся условиям. Война сильно изменила Орден, мы оказались к ней не готовы в моральном плане. Джедаи забыли что те, кто ратуют о мире, не должны во имя его убивать. Учитель всё это прекрасно видел, но старался, чтобы меня это не коснулось, о детстве моём он заботился, — криво усмехнулась тогрута.

— Ещё один гвоздь в крышку гроба джедая Энакина Скайуокера забили не наживающиеся на войне корпорации, не сенаторы со своими шкурными интересами, не удары в спину и даже не искусственное затягивание войны. Больнее всего по Энакину ударило, когда уважаемая им магистр Луминара Андули с непрошибаемой уверенностью табуретки упрекнула его в том, что он слишком сильно переживает за своего падавана.

— Не помню, когда такое было, — нахмурилась Асока.

— И не вспомнишь, ты тогда вместе с Беррис Оффи — падаваном магистра Андули — задыхалась под завалом на Джеонозисе, — отмахнулась от неё Дилайла.

Лея сидела ближе всех к Асоке, поэтому и первая заметила, как на лице тогруты медленно выцветают все краски. Сурово поджатые губы сдерживают рвущееся наружу ругательство, а тяжелые веки прикрыты, чтобы было незаметно, что глаза мечут громы и молнии — всё просто на самом деле.

— Это многое объясняет, — наконец процедила Асока и разжала, непроизвольно сжавшийся кулак. На пол посыпались покорёженные детальки от раздавленного пульта. Она какое-то время молча разглядывала окровавленную ладонь, а потом развернулась и, не прощаясь, покинула собрание.

— И что это было? — повернувшись к Дилайле, вскинула брови Лея. В наступившей после ухода Асоки тишине, её вопрос прозвучал как громовой раскат.

— Это — прошлое, иногда оно настигает нас даже через много лет, — неожиданно серьёзно ответила королева, поднимаясь с кресла. — Давайте, на этом и закончим, — предложила она, — мы продолжим наше увлекательное путешествие завтра, то есть уже сегодня вечером, а пока прошу меня простить, — извинилась Дилайла и тоже их покинула, оставив мучиться от неопределённости. А за окном начинало светлеть небо.