Команда (джен)

Господа, мы с Командой, кажется, вернулись. Говорю с осторожностью, потому что боюсь снова сглазить ‒ мало ли какую подлянку жизнь снова подкинет. Да, фик мною стопроцентно и безоговорочно будет дописан, но как бы уже не на пенсии… и я вовсе не уверена, что это шутка… нет, шутка, конечно, но… тьфу. Хватит о грустном.

Вечно ваши, Tansan и Команда.

Когда боевого мага внезапно сбивает с ног ураганный ветер, он в первую очередь выхватывает палочку.

Беллатрикс Лестрандж пришлось хвататься за юбку.

Модредов этикет! Ведь примеряла же с утра штаны Руди, уговаривала сама себя, вспоминала, как во время памятного похода за Пророчеством путалось в ногах, мешая бежать, ненавистное бабское тряпье! Меж тем мужнины брючки смотрелись на ней до неприличия симпатично. Повертевшись перед зеркалом (А ведь хороша, зараза! Не семнадцать, конечно, но до сих пор красотка хоть куда!) она совсем было решилась ‒ пусть только посмеют взглянуть косо! ‒ но тут из зеркальных глубин выплыла тетка Вальбурга. Осуждающе скривила рот, погрозила пальцем и пропала… Правильно я все-таки укокошила того эльфа. Просила нормальное зеркало в пол, а он что приволок? И ведь ни разбить, ни выбросить ‒ приклеил намертво, гадкий ушан… Сниппе. Или Свитте? Из-за него теперь лечу безоружная Модред знает куда и обеими кулаками зажимаю у колен легкую ткань…

Ветер кончился вместе с коридором, Беллу вынесло в яркий солнечный день. Каким-то чудом она сумела приземлиться на ноги, устоять на них и даже отпрыгнуть в сторону, чтобы не оказаться погребенной под толпой соратников-мужчин. После темного шкафа глаза напрочь отказывались различать хоть что-либо, но палочка уже была в руке, и Белла наугад ткнула ею в сторону прозвучавшего в пяти шагах изумленного возгласа. Попала ‒ неанглийское ругательство оборвалось, но определить на слух следующую мишень не представлялось возможным: из шкафа за спиной вовсю сыпались обозленные Упивающиеся. Слепо водя палочкой из стороны в сторону, Белла яростно заморгала. Шли секунды, нападать на них никто не думал ‒ гостей здесь явно не ждали. Ладно, что мы имеем? Солнечно. Жарко. Воздух соленый. Не Хогвартс.

— Все назад! — И сама попятилась, осторожно ощупывая каблуками ровные доски пола. — Ловушка!

— Без тебя б не догадались. — Тони Долохов остановил ее, положив широкую ладонь прямо на… впрочем, сразу отдернул. — Извини, не вижу ни черта. Где мы?

— В море. — Шум за спиной утих, теперь отчетливо слышен был плеск волн о деревянный борт и характерное поскрипывание рангоута. — Это корабль. — Свет понемногу переставал слепить, сквозь радужные блики наконец проступили очертания парусов и невысокой кормы. — Бригантина, на вид страшно древняя ‒ у Руди игрушки помоложе лет на сто. Интересно, как ее умудрились сохранить?

— Если и хранили, то вместе с экипажем. — Августус обошел их и ткнул ногой в оглушенного Беллой типа. — Колоритен и вонюч. Поздравляю, господа мои, мы угодили в глубокое прошлое… Экспеллиармус!

Белла предпочла Петрификус. Нападающие выглядели нелепо ‒ один-в-один злодеи из детских книжек ‒ но их было много, выскочили они одновременно со всех сторон и намерения явно имели серьезные. Успевшие обрести зрение пришельцы встретили их каскадом заклинаний и вскоре стали обладателями роскошной коллекции музейного оружия. Бывших владельцев арсенала ‒ частично связанных, частично обездвиженных, кому как повезло ‒ сгрудили в кучу и приступили к допросу.

Бессмысленность сего действа стала очевидна уже через пять минут: ни один из бородатых, дурно пахнущих, выряженных в лохмотья мужчин не знал ни слова по-английски. Наладить общение не помог ни валлийский, ни французский, ни латынь, ни арабский Рабастана, ни болгарский Долохова, ни легилименция, ни даже обильный Круциатус от Беллы. Пленники лишь скулили и делали жалкие попытки расползтись.

— Мы тратим время. Августус, что там?

Руквуд вместе с Паркинсоном и Роули колдовал над шкафом.

— Похоже на временной сбой. — Он поднял вверх свои часы, стрелки которых рывками вращались то назад, то вперед. — Мы в эпицентре вместе с этой посудиной.

— Попробуем прорваться?

— Я бы не стал рисковать. Подождем. Ты заметила, Нотта нет?

— Предатель. Он шел последним?

— Передо мной, — сообщил Треверс, — но на повороте исчез… и Петтигрю, кстати, тоже. Они о чем-то шептались в лавке.

— Выберемся ‒ заавадим, а пока Модред с ними. — Рабастан вытащил из общей кучи оборванца поприличнее. — Империо. Английский. Мне. Нужен. Английский. Живо!

К удивлению Беллы, головорез вполне целенаправленно потрусил к корме. Через три минуты он вернулся, волоча за собой измученного старика со связанными руками. Вблизи тот оказался вовсе не стар, но зато вдесятеро более грязен и вонюч, нежели остальные.

— Ты говоришь по-английски?

— Да, госпожа.

Выговор его был непривычно старомоден, но понятен.

— Какой сейчас год?

Он удивленно моргнул.

— Тысяча шестьсот восемьдесят восьмой от Рождества Христова.

— Дьявол…

Собеседник дернулся и неловко перекрестился обеими стянутыми по локоть веревкой руками. Белла подняла было палочку, но передумала и вытащила из груды конфискованных раритетов тесак поострее. Вскоре обрезки пут упали на палубные доски, а пленник, не тратясь на благодарности, принялся растирать запястья. Гордый магл. Пожалуй, он мне нравится.

— Как тебя зовут?

— Гидеон Смаллет, госпожа.

— Где мы находимся?

— Четыре дня назад покинули Столовый залив (1), а теперь не знаю.

— Почему?

Он махнул рукой в сторону бородачей.

— Это пираты, госпожа.

— Пира-аты? — Она с новым интересом оглядела пленников. Ну надо же. — Они испанцы?

— Португальцы в основном. Хотя и голландские приватиры... (2)

— А вы кто такие?

— Англичане. Я был штурманом на ост-индце (3) «Бьюфорд», мы шли из Блэкуолла в форт Уильям (4)… — Он вдруг упал на колени. — Умоляю, госпожа, в трюме мой сын… у нас третий день нет воды…

Забавно. Магл умоляет меня ‒ меня! ‒ о помощи. И я собираюсь ради разнообразия откликнуться. Приятное ощущение.

— Крэбб, Гойл! Возьмите импернутого, отправляйтесь в трюм. Напоите там всех и развяжите, но не выпускайте.

— Я ваш должник, госпожа. — Смаллет попытался поклониться и упал на четвереньки. Белла, недолго думая, окатила его Агуаменти.

— Не вздумай отключиться, мистер! Ты мне нужен.

— Да, госпожа. — Он жадно ловил языком текущие с волос струйки. — Приказывайте.

— Позволь мне, Белла. — Августус подошел сбоку и обратился к трофейному штурману. — Тебя не удивило ни наше появление, ни Агуаменти. Ты волшебник?

— Нет, господин. Но я приобщен к тайне.

— Гм… шестьсот восемьдесят восьмой (5). Что ты знаешь об этом шкафе?

— Мы секретно везли его в Индию. Из-за особой охраны пираты поняли его ценность и забрали вместе с остальным грузом, но затащить в трюм не смогли ‒ слишком велик.

— Понятно. — Августус обернулся к Белле. — Семнадцатый век ‒ время становления индийских колоний, шкаф понадобился для связи. Наверное, лет через двести он вернется в Англию и попадет в Хогвартс… — Наморщил лоб. — Хотел бы я знать, как Нотту удалось вышвырнуть нас в прошлое.

— У Петтигрю был хроноворот, — негромко сообщил Рабастан.

Яксли двинулся на него.

— Ты им позволил!..

— Позволил, и что? — Рабастан насмешливо хмыкнул и отвел от себя потрескивающую искрами палочку. — Можно подумать, ты ни разу не мечтал смыться. Малыш Питер, в отличие от тебя, сообразил, как это сделать, и нас прихватить не поленился. Впору поклоны бить.

— Не говори глупостей. — Августус сердито ткнул друга кулаком в плечо и отошел к шкафу. Белла проводила его взглядом. А ведь Басти прав, все мечтали смыться, даже я… и что же, смылись?..

Звонкий, полный ужаса вопль привлек ее внимание. Грейнбек, зверюга, под шумок выбрал себе среди пиратов безбородого юнгу, оттащил под мачту и теперь, плотоядно облизываясь, щупал его шею. Паренек извивался и вопил. Мерзко. Белла терпеть не могла кровавых пиршеств Фенрира ‒ никакого сравнения с благородными Непростительными ‒ однако Лорд ценил оборотня, приходилось молчать.

Приходилось… но ведь мы сбежали. Я свободна!

Она вскинула палочку.

— Авада Кедавра!

Грейнбек мешком свалился на доски. Мальчишка выбрался из-под трупа, на карачках добежал до избавительницы и, неразборчиво поскуливая, ткнулся лбом в палубу у ее ног. Нет, мне определенно нравится спасать… в самом деле, не меньше, чем авадить!.. А ведь здесь такие, как я ‒ норма. Ни условностей, ни благодушной морали, побеждает умный и сильный. Умный и слабый ищет покровителей, глупый и слабый не выживает. Мое время. Мой мир. И, черт возьми, мужские штаны!

— Белла… — неуверенно начал Долохов.

— Заткнись, Тони. — Она за шиворот подняла Смаллета с колен. —

Ты говоришь по-португальски?

— Да, госпожа.

— Передай этому сброду, я не щажу ни чужих, ни своих. Мой приказ для всех ‒ закон и заповедь. Ясно?

Восхищение на чумазой магловской физиономии не могла скрыть никакая грязь.

— Да, госпожа.

Пока он, запинаясь, объяснял пиратам новую политику, Белла трансфигурировала пустой бочонок в огромную лохань и опробовала на ней Агуаменти Максима.

— Приказ номер один! Всем мыться! Тони, сходи за теми, которые сидят в трюме, их тоже надо постирать. Интересно, у штурвала кто-нибудь есть?

— Белла, ты соображаешь, что Темный Лорд с тобой сделает за Фенрира?

— К дьяволу…

Она посмотрела на Рабастана. Тот стоял под мачтой, задрав голову, и мечтательно улыбался парусам. Сколько ж лет я не видела его таким? Двадцать? Двадцать пять? Да, с того незабываемого уикенда в Уэйнмуте в семьдесят втором. Как Цисси говорила? Сын Летиции Малфой…

Белла развернулась к шкафу.

— Бомбарда Максима!

Подождав, пока закончится дождик из щепок, она палочкой сгребла обломки в большую кучу, вышвырнула за борт и обвела взглядом остолбеневший Ближний Круг.

— Ну-с, господа? Кто-нибудь, кроме нас с Басти, имеет представление о том, как управлять этим корытом?

После жалкой попытки Питера припомнить боевую магию и небрежного поттеровского Экспеллиармуса в темном пещерообразном тоннеле надолго воцарилась тишина. Прислонившись к холодной стене ‒ то ли кладка, то ли вымытая потоком порода ‒ Питер молча теребил оставшуюся от хроноворота цепочку. Его жгло разочарование: принять этого пронырливого, самодовольного, вечно сующего нос не в свое дело сосунка за Джеймса! Позорно проиграть ему толком даже не начатый бой! За что Ты так меня не любишь, Господи? Я ведь хотел все исправить… Откуда только взялся этот щенок, проклятие Лорда, ходячая катастрофа! Знаю, пути Твои неисповедимы, но… зачем Ты прислал его? Он же вечно все портит!

Поттер, будто забыв о существовании визави, смотрел куда-то вбок и задумчиво покусывал дужку очков, конфискованная палочка парила над его головой, заливая туннель ярким, почти дневным светом. Силен молокосос. Может, в крысу ‒ и тикать, пока он отвлекся? Хотя куда я без палочки, да с моим везением. Наоборот, надо держаться за Мальчика-Который, уж от него тетка Фортуна точно без ума.

— Правильно мыслишь.

Хитрый зеленый глаз подмигнул и спрятался за стеклом очков. Легилиментит, сволочь.

— Разумеется, приглядываю, ты же у нас крыс-сюрприз.

— Чье бы кукарекало.

— Тоже верно, но первая премия сегодня за тобой. И как только Томми тебя пропустил с этой штуковиной?

— Какой Томми?

— Волдеморт.

Питер вздрогнул и съежился. Гаденыш театрально закатил глаза.

— Что за дурацкий рефлекс… нет тут его, успокойся. Вообще никого на милю вокруг, я проверял. Одни камни.

Проверял, ишь ты. Молоко на губах сначала обсуши, позер…

Щенок тем временем наколдовал себе подушку, поерзал, устраиваясь. Подумав, сотворил седалище и для Питера.

— Держи, простынешь еще, а Перечное тут вряд ли водится.

— Лучше палочку верни.

— Ага, щас. — Поттер запахнулся в мантию и вытянул ноги. — Вообще круто тебя допекло. Хроноворот ‒ штука нервная, сидишь с ним, как дурак: раз оборотик, два оборотик, три оборотик… И насколько глубоко ты собрался нырнуть?

— Не твое дело.

— Ну почему ж. Мы застряли тут вдвоем, если не заметил, и сидеть будем еще фиг знает сколько ‒ пока мои не найдут способ нас вытащить.

— Твои ‒ это кто?

— Друзья, Питер, друзья. У тебя они тоже когда-то были.

Сволочь.

— Кто из нас сволочь, позже разберемся. Откуда ты взял хроноворот?

— Иди к Модреду!

— Понятно, свистнул у Томми. На вид обычный часовик, даже за месяц форы геморрою не оберешься. А тебе ведь не месяц понадобился, правда, Питер?

— Отстань!

— Вернуть Джеймса?!? Не понял, это в восемьдесят первый, что ли?.. Погоди, не дергайся… Все исправить? В смысле?

— Прекрати!

— Ну и каша у тебя в башке. Кого-кого ты собрался убрать?

— Оставь меня в покое!

— Стой, при чем тут Нюни… Снейп?.. Ну ты дура-ак, Питер, нашел виноватого! Не Снейп гонялся за ребенком из Пророчества…

— ДА ЗНАЮ Я! — заорал Питер. — Я хотел! в тридцать восьмой! Понял? Год! когда! ОН! пришел! в Хогвартс!!!

Молчание. Питер вдруг пожалел, что Люмос не имеет привычки потрескивать, как дрова в камине ‒ тишина сейчас лупила по нервам не хуже Круциатуса. Говори уже, гнида дамблдорова, удивляйся, крути пальцем у виска…

— Во-от оно что… — Поттер снова снял очки и принялся протирать их полой мантии. — Значит, ты собрался потратить адову тучу времени… не жрать, не спать, прятаться… вертеть чертову игрушку до морковкина заговенья… и все это, чтобы придушить в постели одиннадцатилетнего пацана? Ну ты и фрукт, Петтигрю.

Питер отчаянно зажмурился, замотал головой. В подобном ракурсе план и впрямь выглядел омерзительно… Вот видишь, Господи, он опять все испортил!

— Тебе же был год… — в жалкой попытке оправдаться пролепетал он. — А Хозяин… Авадой…

— О, ты по сравнению с ним храбрец хоть куда. Только зачем рисковать? Промотай еще на мильон-другой оборотов (6) ‒ и гаси гада прямо в колыбели!

— Я не то хотел!..

— А что ты хотел, что? Мир осчастливить? Так отправляйся в шестидесятые и заавадь мелкого себя!

У Питера резко защипало в носу. Он отодвинулся к стене, подтянул колени к подбородку, завесил лицо рукавом, сглатывая слезы. Снова унижен, снова в дураках. За что, Господи…

— Питер.

Гаденыш. Добить хочет.

— Питер, извини, я не прав.

Что?

— Прости, перенервничал. Ты ж не для себя старался. Ну не подумал… со всеми бывает. Там, на месте, сообразил бы обязательно, ведь так?

Нос Питера сам собой захлюпал.

— О, Мерлин… только не реви. У тебя бы все равно нифига не вышло, слышишь?

— Пппочему?

— Прошлое нельзя изменить. — В руку Питера ткнулся стакан с водой. — Почитал бы книжку какую-нибудь про хроновороты, раз собрался на подвиг, у Тома библиотека богатая.

— Один умник написал, и все за ним повторяют, а попробовать кишка тонка. Когда переместишься, получится ведь не прошлое, а настоящее.

— Пока ты помнишь, чем все закончится, для тебя оно прошлое.

— Люди в нем живут!

— Живут, а не перекраивают.

— Если Его убить…

— Появится другой Темный Лорд, только и всего. Пристукнешь Снейпа ‒ найдется еще один любитель погреть уши, грохнешь Трелони ‒ Пророчество выдаст какой-нибудь кентавр. Табу на изменения не перестраховщик выдумал, поверь. Ровена Райвенкло потратила шесть лет на создание хроноворота, а после еще шесть проторчала в прошлом, пытаясь спасти свою дочь, но ни одна из попыток не увенчалась успехом. Не чахотка, так камень с неба. В последнем варианте прекрасную Елену зарезал Кровавый Барон…

— Кто тебе сказал? Дамблдор?

— Дамблдор, конечно, стар, но не до такой степени. Ровена написала книгу о временны́х парадоксах, а мне посчастливилось ее пролистать. — Поттер вдруг вскочил и потянулся. — Хорош рассиживаться, пошли-ка поглядим, куда нас занесло.

Драко Малфой в Образе совы сидел на парапете Астрономической башни, разглядывал Метку в небе и нетерпеливо пощелкивал клювом. Где эти тормознутые охотники за хряксами? Сюда же сейчас весь Хогсмид сбежится! Поторопился я, надо было подождать, пока они доберутся до Розмерты. Давай, Криви, гони метлу…

Но вместо Колина на площадку упала знакомая неясыть, обернулась Ханной и завертела головой по сторонам.

— Малфой!

— Я здесь. — Он соскочил с парапета. — Что такое?

— Гарри застрял в шкафу! — Она схватила его за руку и потянула обратно к перилам. — Полетели!

Только спрыгнув вниз и развернув крылья, он снова вспомнил о Криви.

«С ума сошли? Сейчас Дамблдор явится! У меня тут Метка! Куда?..»

«Нужны идеи! Скорее!»

Ох, назвался груздем на свою голову... Придется вам, господин директор, немного подождать. Вы не волнуйтесь, я быстро: всех успокою, выдам на-гора гениальный план, спасу Поттера — и сразу назад. Придержи пока метлу, Криви…

Проскитавшись Мерлин знает сколько ‒ время тут не определялось ‒ по раздражающе однообразным туннелям, они не выяснили ровным счетом ничего. Лабиринт словно был вырублен в центре гигантской скалы, и как Гарри ни поливал стены сканирующими чарами, нащупать хотя бы намек на конечность этого каменного мира он не сумел. Питер с его зверьковым умением ориентироваться тоже потерпел фиаско: туннели изгибались и ветвились в единой плоскости, но даже не думали пересекаться. Подобное нарушение законов физического пространства объяснялось только волшебством, однако никаких следов магии обнаружить тоже не удалось. Сплошной бесконечный тупик.

Вконец вымотавшись, они наткнулись на большую, уставленную классическими сталагмитовыми колоннами пещеру с глубоким подземным озером и решили устроить привал. Питер, давно получивший обратно свою палочку, соорудил из ключа и носового платка очень приличный сачок, и вскоре жизнь перестала казаться столь одуряюще безнадежной.

— С голоду мы тут точно не помрем. — Гарри разложил безглазых пещерных рыбок на плоском сталагмитовом пеньке и разогрел его градусов до трехсот (7) — жи-ирненькие… не спалить бы только.

Питер недоверчиво попробовал на язык трансфигурированную соль.

— Ишь ты, как настоящая. На тебя, Поттер, не действуют ни правила, ни законы, ни исключения из них (8).

— Глупости, соль ‒ минерал, а не еда… Блин, вся рассыпалась, надо было платок подстелить. — Он сунул руку в карман и нащупал там смятую бумагу. — Что тут еще… а! Забыл совсем. — Осторожно вытащил на свет журавлика, расправил. — Привет, малыш. Питер, у тебя карандаш есть?

Тот стряхнул в котел очередной улов, отложил сачок и принялся рыться в карманах.

— Кажется, был… вот, только маленький.

— Пойдет. Спасибо.

— Не за что. А зачем тебе?

— Послание конкистадоров. — Гарри усмехнулся, приладил журавлика на колене и принялся штрихами изображать крысу. — Через триста лет девчонки выудят его из шкафа и устроят большой скандал.

— Не понял.

— Я тоже, но это сработает. Пригляди пока за рыбкой, ага?

Питер едва заметно съежился, и Гарри в который раз захотелось настучать ему по затылку. Не человек, а ходячий комплекс… удивляться нечему, конечно, но на нервы действует будь здоров.

— Смотри, похож?

Петтигрю удивленно задрал бровки (все-таки стукну…) и вытянул шею.

— Это я?

— Ага.

— А…

— Ну? Спрашивай, не тяни.

— Зачем звать Хагрида?

Гарри вздохнул.

— Питер, я не издеваюсь, я правда не знаю. Журавлик попал к нам с этой надписью и неопознанным рисунком в прошлую субботу, кто его отправил, зачем и откуда ‒ фигзнат. Чтобы не влипнуть в парадокс, девчонки сделали такого же, сунули мне в карман и велели выпустить в шкафу. Понимаешь?

— Нет.

— Я тоже не понимаю. Но журавлик в Хогвартс вернулся, а значит, выход отсюда есть.

— Тогда выпускай, и пошли за ним!

— Э-э-э… если мы так сделаем, до места доберутся в лучшем случае наши кости. Птичке по прибытии стукнуло триста лет.

— Господи…

— Не паникуй, я же Мальчик-Который-Всегда-Выкручивается. Нам с Томми еще Пророчество до ума доводить… Ё! — Уловив краем глаза движение, Гарри развернулся к стене, но тут же опустил палочку. — Смотри, крыса!

Маленькое слепое животное сидело на каменном уступе и заинтересованно двигало длинным носом.

— Это не крыса. — Питер ловко перевернул рыбу на другой бок. — Хотя похожа. Их тут много.

— Говорю ж, с голоду не… ой, извини. Обещаю на каннибализм не провоцировать.

— Они не крысы, — повторил Питер. — Можно, я им немного рыбки дам?

Ни шагу без хозяйского одобрения.

— Питер, мы с тобой одинаково влипли, несем равную ответственность и имеем равные права. Ты можешь делать все, что считаешь нужным.

— Прям все?

— Ну… в разумных пределах. Ссориться нам обоим сейчас невыгодно.

— Мне точно невыгодно, — согласился Питер и загрузил на «плиту» вторую партию рыбешки. — Значит, я могу их кормить без твоего разрешения?

Ну что за дуболом.

— Если хочешь, можешь спросить, не возражаю ли я. Не возражаю, ни капельки.

Он снял нитку с шеи журавлика, улыбнулся, вспоминая обдерганную бахрому на подушке Луны. Выручайте, девчата… Обернул нитку вокруг запястья и зубами затянул узелок. Питер хмыкнул.

— На счастье?

— Типа того. — Гарри подбросил бумажную птичку вверх. — Лети, малыш!

Журавлик затрепыхал крылышками, пару раз перекувыркнулся и завис под сводчатым потолком. Блин.

— Не летит, — констатировал Питер. — Сдуй его своим ветром.

— Зачем? До Хогвартса точно доберется, сам видел. — Он трансфигурировал два бокала и наполнил их водой. — Вино у Руквуда было суперское. Попробую воспроизвести…

— Бесполезно. — Снейп отшвырнул свою палочку и с размаху уселся на скамью рядом с понурой Минервой. — Гнилой кусок дерева, черт бы его взял… Чего уставились, мистер Финниган? Мы учителя, а не боги!

Тот мгновенно отвернулся и, сунув в рот ноготь большого пальца, уставился на шкаф.

— Конечно, вы не бог, профессор. — Шлепнув мимоходом Финнигана по руке, Лавгуд подняла палочку, вытерла о мантию и вернула Снейпу. — Но впервые на нашей памяти признаете поражение.

— Кто сказал, что признаю? — Он убрал палочку в рукав. — Я размышляю! И тем же рекомендую заняться вам. Почему вы до сих пор не в лавке Горбина?

— Там все намертво заблокировано ‒ мы же не планировали, что связь уцелеет после…

— Вздор! Раз этот шкаф перестал функционировать, Поттера вполне могло выкинуть на другую сторону.

Лавгуд переглянулась с Чанг, и обе одинаково покачали головами.

— Там односторонка. Невозможно…

— Когда дело касается Поттера, «невозможно» перестает существовать как класс. Марш к Горбину!

— Но…

— Луна, пошли. — Чанг встала с пола и отряхнулась. — Там, по крайней мере, есть чем заняться. Притащим его сюда, хуже всяко не будет.

— Лучше мы смотаемся, а вы обе оставайтесь здесь. — Джордж направился к выходу. — Вдруг эту рухлядь таки прорвет, а специалисты в отъезде… — Дверь распахнулась. — Малфой, …….!!! Ты где должен быть? Сейчас Дамблдор припрется!

— Ну и что я ему скажу? — Драко мрачно огляделся. — Весело тут у вас. Привет, Добби, тебя, смотрю, позвать догадались…

— Малфой!

— Отстань от него, без Гарри нет смысла продолжать операцию. — Эббот с надеждой смотрела на Драко. — Придумай что-нибудь…

— Даже я не всесилен, королева моя. — Он снова пробежался взглядом по лицам. — Грейнджер, а что там с посланием конкистадоров?

Все, включая Снейпа, встрепенулись. Журавлик, черт!

— Да ничего, мазня под стать тексту. Какой-то хоре… суслик с рюмками.

— Суслик? — Драко гордо проигнорировал всеобщее смущение. — Это интересно. Покажи.

Грейнджер пожала плечами и принялась вынимать из карманов куски пергамента вперемешку с перьями.

— Сам он совсем развалился, но я сделала оттиск… где же… вот.

Команда ринулась разглядывать смятый листок. Снейп придержал подскочившую Минерву и вскинул палочку.

— Акцио пергамент!

Молодежь столкнулась лбами над пустой ладонью Грейнджер и возмущенно завопила:

— Ссссэрррррр!!!

Снейп невозмутимо развернул листок.

— Мы хоть и не боги, но все-таки учителя… гм… нда.

— Святая Дева! — Минерва схватилась за сердце. — Это же…

Драко быстро пересек Комнату и заглянул через плечо Минервы.

— Ого!

— Что? — заволновалась Грейнджер. — Просто суслик в перчатках!

— Сама ты суслик. С рюмками…

— Вам необходимо немедленно обратиться к колдомедику, мисс Грейнджер, у вас явная агнозия (9). — Снейп отправил листок обратно. Команда снова стукнулась лбами. — Это рисовал Поттер. Ваш суслик на самом деле крыса, перчатка у него только одна, а рюмки…

— … разбитый хроноворот. — Чанг шлепнула кулаком о ладонь и снова перешла на корейский.

— Скабберс, — уныло подтвердил Рональд. — Теперь я понимаю, солнце, почему ты не любишь книжки с картинками.

— Ребята, хватит. — Эджкомб обняла совершенно убитую подругу за плечи. — Не расстраивайся, Герм. Это же ничего не меняет, шкаф по-прежнему пустой…

— Я сказала Гарри ‒ хорек!

— Ну и что?

— Если б он знал заранее…

— То отменил бы операцию? Не смеши.

— Народ! — напряженно позвал Драко. — Криви прибыл.

— Чччерт…

Рональд превратился в Долохова.

— Действуем по плану?

— А как мы вытрясем из Альбуса тайну Кольца, мистер Уизли? Или, может, у него и перед вами Долг жизни?

— Кольцо ‒ когда Гарри вернется, мэм, а пока оглушим и отправим в постель, как договорились.

Снейп закатил глаза.

— Вы рискнете подвергнуть обливиации самого Дамблдора, Уизли? Я ‒ нет.

— Почему? Пришел Командор…

— …и украл Поттера вместе с Драко. Альбус собирался сегодня умереть, мистер Рональд! Последний день приговоренный запоминает глубоко и до мельчайшей детали, даже самый мощный Обливиэйт не сумеет этого стереть! При желании опытный легилимент с легкостью вернет себе память, и у Альбуса таковое желание возникнет, уж будьте уверены, едва он поймет, что сегодня воскресенье!

— Так мы же пойдем в виде Ближнего Круга…

— Уизли, вы безнадежны. Ближний Круг, который вынул Дамблдора из-под Метки и ласково уложил баиньки! Первым делом с утра он вызовет Поттера, а Поттера нету, потому что никто из нас не сумеет достоверно его изобразить под прямой легилименцией. Значит, Поттер пропал, Драко пропал … и Минерве тоже придется пропасть, иначе ее посадят на поводок и отправят на поиски Командора. Дальше Альбус хошь-не хошь ставит в известность друга Шеклболта, тот подымает на дыбы Аврорат, объявляет чрезвычайное положение, школу эвакуируют… продолжать?

— Не надо. — Долохов превратился обратно в Рональда. — Но что делать? Там Колин!

— Придется говорить с Альбусом напрямую. — Висок дернуло, Снейп зажал его пальцами. — И надеяться, что он добавит Команду в список своих тайн.

— Сэр. — Бледная, зареванная Джиневра впервые подняла голову с коленей, и от ее взгляда Снейпу стало не по себе. — Он убить вас пытался. Трижды.

— Я помню, мисс Уизли, но это единственный способ избежать всебританской паники, сохранить в Хогвартсе мир и покой и дать Команде возможность работать дальше. Нас здесь пятнадцать из семнадцати. Предлагаю… — в виске нарастала тупая боль, — предлагаю голосованием отменить командное правило номер один. Черт… — Он зажал голову обеими руками.

— За! — торопливо подняла руку Грейнджер.

— За! — Драко.

— За! — Эббот.

— За!

— За!..

Боль отпустила. Снейп кивнул Джиневре, которая, покусав губу, тоже потянула ладонь вверх.

— Что это значит? — осведомилась Минерва.

— Демократия. Правило номер один ‒ не светиться ‒ можно нейтрализовать только общим решением. Голосуй, ты последняя.

— О! — Она оглянулась и подняла руку. — За! Правильно?

— Правильно, мэм, я пошел выручать Криви. — Пнув напоследок шкаф, Драко умчался прочь. Снейп вздохнул, Он уже просчитывал пути решения следующей проблемы.

— Боюсь, объясняться с Альбусом придется тебе, Минерва, Драко ждет куда менее приятное рандеву. Через час-другой Риддл забеспокоится, куда подевался его Ближний Круг.

— Малфой туда не пойдет, — тихо объявила Эббот.

— Уточняю, мисс Ханна: он не пойдет туда один, но об этом позже. Пока ‒ Альбус. Минерва, вовсе не обязательно посвящать его во все…

— Ради Мерлина, Северус, мы же говорим об Альбусе Дамблдоре. — Минерва нервно огладила пробор. — Нужно только намекнуть, что Поттер и есть Командор, остальное он вычислит сам.

— Зачем Командор, мэм? — Грейнджер дернула себя за волосы, словно проверяя, хорошо ли они держатся. — Гарри ведь может быть рядовым членом Серой Лиги.

— Гм… допустим. — Снейп побарабанил пальцами по сиденью. — И куда же подевался наш рядовой член?

— Отправился в Фаланстер готовиться к последней битве, — отчеканила Грейнджер. — Секретный супертренинг и все в таком роде.

— Почему сейчас, ночью, после провала операции?

— Дамблдор не знает о провале, — резонно возразила Грейнджер.

— Напротив, полный успех! — подхватила Эджкомб. — Ближний Круг уничтожен, Нагини уничтожена, остался последний хоркрукс. Директор, вы не могли бы рассказать нам о Кольце?

— В качестве доказательства надо предъявить живого Поттера, а у нас его нет.

— Почему нет? — удивился Джордж Уизли. — Есть! Его сейчас Малфой с Башни уводит.

— Черт, верно… Минерва, быстрей! Нельзя дать Драко сболтнуть лишнего!

Она кивнула и стрижом вылетела в дверь. Проводив ее взглядом, Снейп посмотрел на шкаф и сжал зубы. Видишь, Поттер, выкручиваемся ‒ плохо, на живульку, кое-как, но что делать...

Где же ты, Гарри…

— Откуда тебе известно, в каком году Том пошел в Хогвартс?

— Родольфус хвастался, они учились вместе… Надоело легилиментить?

— Зачем, если ты сам говоришь. Гляди, твоих голодных приятелей снова прибыло. Того гляди за нас примутся.

— Они неагрессивные. — Питер высыпал перед стайкой слепышей груду рыбьих голов. Зверьки чинно, без драки, поделили угощение и захрустели косточками. — Умнички.

— Согласен. Люди бы перегрызлись нафиг. — Поттер ощупал свежеизготовленные матрасы. — Вроде ничего. Предлагаю здесь заночевать. Ты как?

Питер настороженно кивнул. Он все еще ожидал подвоха: такой вот разумный, доброжелательный и демократичный Гарри Поттер просто не укладывался в голове.

— Ты странный, — неожиданно для себя пожаловался он.

— Почему? Потому что не люблю шпынять и круциатить? — Поттер сладко зевнул и вытянулся на своем матрасе. — Ложись, мягко… Я тебя ненавижу, не обольщайся, но это ж не причина орать и швыряться проклятиями. Мы с тобой три года не виделись, неужели не найдем тем для поговорить без мордобоя? Лично мне ты очень интересен ‒ не человек, а сплошной знак вопроса. — Он снова зевнул. — Спокойной ночи, Питер.

Сплошной знак вопроса, ишь ты. Чье бы кукарекало. Ненавидит он… Да когда я ненавижу, я… Питер вспомнил искаженное нечеловеческой болью лицо Снейпа и содрогнулся. Прости, Господи, грехи мои, ибо слаб человек…

— Спокойной ночи, Поттер.

1. Столовый залив — бухта в районе мыса Доброй Надежды, стоянка и ‒ в полном смысле ‒ кладбище для парусных кораблей, следующих в Индию.

2. Приватир (privateer) — английское название капера или корсара ‒ пирата с государственной лицензией. Приватирам предписывалось грабить и топить всех, кроме «своих», делиться добычей, взамен же они получали официальный статус и патронаж государства-хозяина.

3. Ост-индцами называли корабли, построенные или зафрахтованные Британской Ост-индской компанией.

4. Блэкуолл — английский порт.

Форт Уильям был основан Британской Ост-Индской компанией в дельте Ганга в 1686 г. Так начиналась Калькутта ‒ ныне второй по площади и четвертый по населению город Индии.

5. Статут Секретности будет принят через год. Если б не абордаж и не встреча с Беллой, Гидеон Смаллет угодил бы в список маглов, подлежащих обливиации.

6. На самом деле около девяноста тысяч (в году 8760 часов), но Гарри не математик, подсчетами в уме не увлекается :). Питер тоже не математик, иначе знал бы, что для отправки в тридцать седьмой год ему пришлось бы сделать примерно 526 тысяч оборотов. Из расчета по секунде на оборот это заняло бы 146 часов. Шесть суток чистого вращения. Даже с перерывами на сон и перекус та еще задачка.

7. Триста по Фаренгейту = примерно сто пятьдесят по Цельсию.

8. Имеется в виду одно из пяти исключений из Закона Элементарных Трансфигураций Гэмпа (единственное упомянутое в каноне) ‒ нельзя сделать съедобное из несъедобного.

9. Агнозия — нарушение восприятия, при котором человек с нормальным зрением не может распознавать предметы и их изображения.