Избыток душ / Souls Abound (гет)

Гарри и Гермиона наконец-то прошли через барьер на Кингс-Кросс — как только вырвались из засады, которую устроила Молли Уизли прямо на выходе из поезда. Одной рукой она прижала Джинни к своей необъятной груди, а затем быстрым движением другой руки сгребла Гарри. Её стараниями этих двоих весьма крепко прижало друг к дружке. И с первого же взгляда на остолбеневшую Джинни было заметно — она сразу поняла, что пыталась проделать её мать безо всякого намёка на такт. Прикрываясь громкими благодарностями, она настолько сильно притиснула детей, что им вряд ли стало удобно. Отпустив их, Молли ухватила Рона и собиралась повторить этот манёвр с Гермионой, но на сей раз неожиданно столкнулась с достойным противником.

С грацией, скоростью и искусством, о которых Гарри и не подозревал, Гермиона не только уклонилась от протянутой руки, но и ухитрилась «заменить» себя Луной. Выражения лиц троих участников этого сногсшибательного приветствия оказалось столь же различным, сколь и бесценным. Рон не только угодил в объятия матери на глазах у друзей, так его ещё и к Луне здорово прижали. Он покраснел так, что, казалось, мог осветить всю платформу. В то же время на лице Луны играла широкая улыбка — она только наслаждалась.

Пообещав Луне и Невиллу, что они увидятся на каникулах независимо от того, удастся ли устроить для них уроки, Гарри и Гермиона быстро удалились

Гермиона побежала навстречу родителям, в то время как Гарри последовал за ней медленным шагом. Надо же изучить тех, у кого он собирался провести лето. Он же встречался с ними только однажды, хотя слово «встречался», пожалуй, преувеличение. После нежданного визита в Лютный переулок, невольной фотосессии с Локхартом и драки между Артуром и Люциусом Гарри едва мог вспомнить, как они выглядели в тот полный событий день.

С точки зрения Гарри, мать Гермионы — просто красавица. Внутренний голос прямо-таки вопил, что надо поскорее хватать Гермиону, пока его не опередили. Эту женщину он узнал бы в любой толпе — с Гермионой они похожи, словно сёстры. Миссис Грейнджер оказалась дюймов на шесть выше дочери, с послушными волосами и не такими крупными передними зубами. Тем не менее, вне всякого сомнения, это точно мать его подруги. Другое дело её отец — тут о Гермионе напоминали исключительно карие глаза, да и то сходство только в цвете. И сейчас эти глаза внимательно исследовали некоего мистера Поттера. Куда там Гермионе! И, судя по всему, объект исследования ни по каким критериям не проходил.

И только когда подруга из объятий матери перешла в объятия отца, Гарри заметил тепло, которое всегда связывал с этим цветом глаз. Стоило отцу взглянуть на свою дочь, сразу стало ясно, от кого ей достались эти прекрасные глаза. Её отец был футов шести ростом, с тёмными волосами, которые уже начинали седеть и отступать со лба, а вот брюшко, наоборот, наступало. Видимо, Гермиона взяла от родителей всё лучшее. Он как раз мужественно протянул руку мистеру Грейнджеру, когда на его плече сомкнулась другая, гораздо более мясистая рука.

За его спиной раздался голос, который Гарри предпочёл бы вовек не слышать:

— Мальчишка, мы тебя ждали целую вечность! Хватай свой сундук и эту проклятую птицу, чтобы мы могли отсюда убраться.

Почувствовав крепкую хватку, Гарри съёжился. Даже не оборачиваясь, он знал, что лицо дядюшки приобрело тот особый лиловый оттенок, который никто, кроме этого толстяка, воспроизвести не мог.

— Дядя Вернон, разве школа с вами не связалась?

— Хочешь сказать, вот почему эта чёртова сова околачивалась возле нашего дома? Соседи её заметили, прежде чем нам удалось отогнать эту глупую птицу палками. Дадли, будет тебе духовое ружьё. А ты, мальчишка, ещё поплатишься за эту нечисть, когда мы доставим тебя домой. Убираемся отсюда — тут полно таких как ты!

Гарри пришёл в ужас — своей одеждой он явно произвёл на Грейнджеров не лучшее впечатление, но Дурсли — это уж слишком. Петуния, как обычно, воспользовалась своей длинной шеей, чтобы задрать нос повыше, заодно вынюхивая какой-нибудь скандал или смачную сплетню. Ну а Дадли, ненаглядный кузен, тем временем запихивал в пасть чудовищный ломоть пиццы, держа в другой руке нечто размером с ведро, полное кока-колы. Он уже превзошёл суперразмер, проскочил мега на пути к гига и, похоже, уверенно подбирался к титулу первого тера-человечища. А если понаблюдать, с какой скоростью он потребляет пищу, у него были все шансы преодолеть этот рубеж годам к двадцати. Он явно не задумывался, что от ключа мало толку, если в дверь не пролазишь.

Гарри попытался сосредоточиться на новой проблеме. Само собой, это может обернуться весьма неприглядной сценой, но ему плевать. Если всё окончательно пойдёт наперекосяк, есть «Дырявый котел». А у него в хранилище точно хватит денег, чтобы снять комнату на всё лето.

— Дядя Вернон, эта сова принесла вам письмо, что этим летом я не вернусь на Тисовую.

Вернон так разозлился, что забрызгал племянника слюной. Разумеется, предварительно процедив её через дохлую крысу над верхней губой, которую называл усами.

— Ты что, хочешь сказать, мы зря в такую даль ехали?

Вспышку гнева остановило вмешательство отца Гермионы:

— Простите, сэр, похоже, произошло небольшое недоразумение. Позвольте представиться — Даниель Грейнджер. Насколько я понимаю, ваш племянник собирается провести лето у нас.

Гнев Вернона «погасили» не столько слова, сколько общепринятые признаки нормальности. А визитная карточка, которую вручил мистер Грейнджер, сразу показала жирному магоненавистнику, что этот человек не мог быть уродом.

Вернон сменил пластинку так быстро, что у Гарри голова пошла кругом.

— Рад познакомиться, доктор Грейнджер. Вижу, ваша очаровательная супруга тоже дантист. Честно говоря, не знаю, удобно ли навязывать моего племянника хорошим людям вроде вас на целое лето.

У Гарри мелькнула мысль, что на визитной карточке, возможно, шрифт для слепых. Похоже, его дядюшка понял всё, даже не глядя — одним прикосновением.

Дэн был само великодушие:

— Не стоит беспокоиться — он лучший друг моей дочери Гермионы. И мы с нетерпением ждём возможности принять его у нас в гостях. Понимаю, такое неожиданное изменение планов создаёт неудобства для вашей семьи, а потому не желаете ли вы с супругой и сыном заглянуть в воскресенье к нам на ужин? Возможно, это избавит вас от переживаний по поводу благополучия вашего племянника у нас дома.

Услышав слово «доктор», тётушка Петуния мгновенно появилась рядом с мужем. И так быстро приняла приглашение, что челюсть Гермионы даже не успела упасть на асфальт.

Пока Дэн давал адрес и объяснял, как доехать, на лице Эммы застыла вежливая улыбка. Ей не в чем упрекнуть мужа — они же не объяснили ему главную причину, почему Гарри собирался провести лето у них. Если бы он знал про решётку на окне или кормёжку через кошачью дверцу — не видать бы Дурслям приглашения как своих ушей. А теперь придётся взять на себя роль хозяйки и целый вечер развлекать этих людей. Один взгляд на дочь подсказал ей, что за вечер может выдаться — её глаза метали молнии. Она явно готова разорвать Дурслей на кусочки.

* * *

Гарри и Дэн погрузили оба сундука, а затем первый присоединился к Гермионе на заднем сиденье «рейнджровера». Кстати, с того момента, как Дурсли получили приглашение, ни Гермиона, ни её мать не сказали ни слова.

Гарри опять заметил оценивающий взгляд Дэна в зеркале и решил устранить, по крайней мере, один недочёт:

— Мистер Грейнджер, раз уж мы в Лондоне, можем зайти в Гринготтс? Гермиона обещала сводить меня по магазинам, поэтому мне нужно взять из своего хранилища немного золота. А вдобавок кое-что обсудить с гоблинами. Но если сегодня нет времени, это подождёт.

Как только прозвучало слово «хранилище», у Дэна поднялись брови. Тем не менее, он быстро согласился заглянуть в банк.

— Если задержимся допоздна, закажем ужин на вынос.

Дэн уже слышал от жены, что этот мальчик — знаменитость, но не поверил ни единому слову. Однако теперь увидел собственными глазами. Стоило им войти в «Дырявый котел», как имя мальчика было у всех на устах. Все хотели пожать ему руку или похлопать по спине. В Косой аллее всё повторилось. Похоже, всем отлично известно, кто он такой.

В банке гоблины сразу согласились на переговоры, но сначала надо пополнить запасы. Поэтому сейчас Гарри с улыбкой сидел в знакомой тележке в компании Гермионы. Но если дети явно наслаждались поездкой, то Эмма едва не продавила руку мужу насквозь. Долго ему потом пальцы придётся разминать. Когда тележка наконец-то остановилась у внушительной двери, Дэн по-прежнему пытался успокоить жену. Тем не менее, блеск золота от него не ускользнул. Да уж… Одно дело — услышать, что кто-то богат, и совсем другое — увидеть собственными глазами такую гору золота. Тем временем мальчишка в немыслимом темпе сгребал в мешок золотые монеты. Котировки Дэн знал — сейчас в этом мешке золота на несколько тысяч фунтов. Однако внушительная гора драгоценного металла, кажется, ничуть не уменьшилась.

Парень знаменит, богат и, несмотря на это, безукоризненно вежлив. Да к тому же лучший друг Гермионы. Неудивительно, что его семья так расстроилась, когда узнала, что лето он проведёт не с ними. Похоже, первое впечатление о мальчишке оказалось обманчивым.

Вернувшись наверх, Эмма с удовольствием выбралась из тележки и поклялась, что по своей воле больше никогда в неё не сядет. И заметила задумчивое выражение на лице Дэна. Оставалось надеяться, что он не успел брякнуть какую-нибудь глупость. Нельзя сказать, что он принял Гарри с распростёртыми объятиями. И ей ли не знать, что после новости о богатстве мальчика муж легко мог дать волю своему ненавистному снобизму.

Их привели в незнакомую комнату, где они с Дэном с облегчением устроились в предложенных креслах. Ну а гоблин сел за стол и поприветствовал Гарри. Дети сидели перед взрослыми, и Эмма видела, как с каждой минутой мальчик в глазах её мужа рос всё выше. А с учётом её собственных подозрений, что ждёт эту пару в будущем, пожалуй, это к лучшему.

— Чем Гринготтс может вам помочь? Кажется, вы говорили о каком-то деле?

— Мне стало известно, что именно Гринготтс лучше всех извлечёт, разделает и продаст убитого мною василиска.

Гоблин тут же выпрямился.

— Где этот василиск и примерно каких он размеров?

— В Тайной комнате Слизерина. Извините, мне было не до того, чтобы его измерять — тут бы в живых остаться. У профессора Дамблдора есть устройство, чтобы просматривать воспоминания. Если у вас есть что-нибудь в этом роде, могу показать.

Гоблин аж дрожал от предвкушения — возможность получить нежданную прибыль просто потрясающая!

— Мне придётся поговорить с руководством. Позвольте на минутку удалиться. — Не дожидаясь ответа, он прямо-таки выбежал из комнаты.

Гермиона наклонилась к Гарри и шепнула, чтобы не услышали родители:

— А стоит ли? Когда мои родители это увидят, с ума сойдут.

Однако Гарри уже решился.

— Если не захотят, чтобы я у вас гостил, сниму комнату в «Дырявом котле».

Гермиона не это имела в виду, но сразу же зацепилась:

— Что, и в «Нору» не пойдёшь?

— Я хочу сам выбрать девушку — мне не нужно, чтобы за меня выбрала миссис Уизли. Так что пока она не угомонится, буду держаться от «Норы» подальше.

Гермиона не могла его не поддеть:

— А может, если бы у тебя появилась девушка, она бы оставила тебя в покое?

Гарри ответил в том же духе:

— Если бы я спросил ту, о которой мечтаю, точно бы пришлось провести лето в «Дырявом котле». Кажется, твоему отцу я не нравлюсь, а уж тогда бы понравился ещё меньше.

Глаза Гермионы широко распахнулись и загорелись от восторга. Конечно, она на это надеялась, но не ожидала так скоро.

— А может, стоит спросить прямо сейчас? Если всё пойдет так, как мне кажется, в Хогвартс я могу и не вернуться. А чтобы ты не беспокоился — конечно же, ответ будет «да»!

— Я буду с тобой, разве что родители переведут тебя в женскую школу. Я спрошу, только не прямо здесь и сейчас… но скоро!

Гермиона пришла в экстаз и едва сдержалась, чтобы не расцеловать его на месте. Однако под пристальными взглядами родителей, пожалуй, не стоит.

Эмма смотрела на детей и видела, как они близки. И Гермиона явно стремится к большему, ну а Гарри, похоже, не против. Им явно предстояло интересное лето.

Гоблин вернулся с двумя «коллегами», причём, кажется, более высокого ранга. И верно — один из них оказался директором банка.

— Мистер Поттер, моё имя Рагнок. Насколько понимаю, вы желаете поделиться с нами воспоминанием? Если сравнивать с волшебниками, мы это делаем немного иначе. — Он держал в руке чёрный куб размером около четырёх дюймов, покрытый золотыми рунами. На передней грани выделялись две дверцы, открывавшиеся на невидимых петлях. Как выяснилось, за ними скрывался кроваво-красный кристалл, заполнивший почти весь куб.

Рагнок аккуратно извлёк кристалл длинными пальцами и протянул его Гарри.

— Вы должны подумать о своём воспоминании и прижать этот кристалл ко лбу.

Гарри так и поступил. А когда вернул его хозяину, артефакт светился. Рагнок поместил его на верхнюю грань куба и коснулся нескольких рун. Тотчас над кубом возникло трёхмерное изображение примерно в одну десятую натуральной величины. «Кино» началось с того момента, как Гарри открыл дверь непосредственно в Тайную комнату.

Эмма то и дело переводила взгляд с невероятной сцены, которая разыгрывалась у неё на глазах, на сидевших перед ней детей. Она заметила, как Гермиона прижалась к Гарри, но не думала, что дочь переживала за девочку, лежавшую на каменном полу. Ей и Дэну явно рассказали далеко не всё. Похоже, Гермиона всерьёз опасалась их реакции. Значит, придётся приглядывать и за мужем.

Когда эта тварь, которую Эмма могла описать только как какое-то исчадие мира динозавров, выбралась изо рта статуи, она не сумела сдержать крик. А уж когда чудовище по наущению стоявшего рядом молодого человека изо всех сил попыталось убить Гарри, её нервы натянулись до предела. Взгляды присутствующих приковала смертельная схватка, хотя чем ближе к развязке, тем Гермиона больше сидела, уткнувшись лицом Гарри в грудь.

Изображение было потрясающим и невероятно реалистичным, заставляя почувствовать себя скорее участником, чем зрителем. Дошло до того, что когда Гарри вонзил в чудовище меч, Дэн вскочил на ноги, выбросил кулак вверх и закричал:

— АГА!

Однако стоило им увидеть клык, торчавший из руки мальчика, как настроение резко изменилось. И хотя Гарри сидел перед ними явно живой и поправившийся, Эмма не сдержала слёз.

Как только Гарри проткнул клыком дневник, и маленькая девочка проснулась, воспоминание закончилось. Тут же поднялся Рагнок.

— Мистер Поттер, у нас возникла масса вопросов. И самый главный — вы знаете, что это была за книга?

— Это был дневник, который Риддл превратил в крестраж. И мы точно знаем, что создал он не один. Только вот понятия не имеем, как они выглядят и где их искать. А этот дневник Люциус Малфой подбросил Джинни Уизли. Причём прекрасно зная, что эта штука способна натворить.

Рагнок обернулся к сопровождавшему его гоблину.

— Барчок, если другие такие предметы существуют, я хочу убедиться, что в нашем банке их нет. Всякий, кто оставил крестраж в хранилище, лишится своего вклада до последнего кната — это явное нарушение договора с банком. Я хочу, чтобы проверили каждое хранилище. И начните с хранилищ известных Пожирателей смерти.

Барчок кивнул и немедленно удалился, чтобы организовать масштабную проверку. Ну а гоблин, открывший совещание, теперь смотрел на Гарри с выражением, напоминавшим восхищение.

— Это действительно был меч Годрика Гриффиндора?

Крепко обнимая дрожавшую Гермиону, Гарри только кивнул. За его спиной Дэн точно так же утешал плачущую Эмму.

Тем временем Рагнок перешёл к делу. В конце концов, время — деньги.

— Мистер Поттер, чего именно вы от нас хотите?

— Я хочу, чтобы вы занялись этим василиском, как говорится, «от» и «до». Понимаю — это не бесплатно, но надеюсь, вы удержите эту сумму из полученной прибыли. А оставшуюся сумму следует разделить на пять частей. Равные доли мне, присутствующей здесь Гермионе, Рону и Джинни Уизли, а последнюю — Хогвартсу.

Рагнок кивнул — его это устраивало. Интересно, а понимает ли юный волшебник, какое доверие оказывает гоблинам?

— Мистер Поттер, этот василиск несравнимо больше всех, каких мне довелось видеть. Да и не только мне. Обычно, если заполонить рынок, цены упадут. Но мне кажется, я знаю, как поступить, чтобы никто не остался внакладе. Мы имеем дело с василиском Салазара Слизерина, которого убил Гарри Поттер мечом Годрика Гриффиндора. Как только об этом станет известно, цены наверняка вырастут.

С тех пор, как они вошли в эту комнату, Дэн чувствовал себя не в своей тарелке. Тем более, он стал свидетелем едва ли не самого смелого поступка, какой мог себе представить. Эмма же не один день в него вколачивала, что не стоит судить о мальчике сгоряча — надо разобраться не спеша. Нужно обязательно с ней это обсудить. Похоже, сегодня вечером их ждёт долгий разговор. А когда он увидел, как близки его дочь и этот мальчик, до него наконец-то дошло, о чём твердила жена. Что ж, пора пустить в ход очарование Грейнджеров, хотя и осторожно.

Правда, кое-что он понял сразу — Гарри только что отдал Гермионе двадцать процентов того, что можно получить за это чудище. Однако цифры не прозвучали. А Дэн Грейнджер уважал конкретные числа.

— Простите, господин Рагнок, не могли бы вы сказать хотя бы примерно, о каких суммах идёт речь?

— Мистер Грейнджер, ингредиенты, которые можно получить из василиска, в силу их редкости один из самых дорогих товаров в нашем мире. Некоторые из них стоят гораздо дороже своего веса в золоте. Если всё пойдет так, как я рассчитываю, речь вполне может идти о миллионе.

Да, Дэн Грейнджер уважал числа, а уж это число — тем более.

— Вы хотите сказать, моей дочери достанется доля от миллиона фунтов?

— Нет, мистер Грейнджер, я хочу сказать, что каждая доля составит порядка миллиона галлеонов. Это действительно беспрецедентный случай. Конечно, я могу ошибаться, но вряд ли. За клык вроде того, который мистер Поттер вытащил из своей руки, любой гоблин, не торгуясь, заплатил бы тысячи. Ведь если прикрепить его к гоблинскому клинку, получится смертельное оружие — столь же прекрасное, сколь и могущественное. И у этого чудища их много. А ведь клыки там далеко не самое ценное. А у нас в дело пойдёт всё.

— Гарри, это слишком много...

Больше Гермиона ничего сказать не успела — Гарри её перебил:

— Без тебя Джинни умерла бы, а нам пришлось бы разбираться с Волдемортом. Скажи-ка ещё раз, почему ты считаешь, что не заработала своей доли?

— Думаю, за эти каникулы вы нам много чего расскажете. И учтите — я хочу знать всё, что у вас там творится. Гермиона, нам надо как следует подумать о твоём будущем. Но если станешь от нас что-то скрывать, ничего не выйдет. Прежде чем тебе позволить сесть в этот поезд, мы должны убедиться, что это безопасно.

Гермиона уже поняла, что её дела плохи. От отца ещё можно такого ожидать, но раз уж мама заговорила таким тоном… возникает вопрос, вернётся ли она в Хогвартс. Ведь именно мама всегда её поддерживала изо всех сил. А без этой поддержки положение станет аховым.

Почувствовав неладное, Гарри попытался сменить тему:

— Рагнок, можно устроить для моего друга Хагрида поездку в румынский драконий заповедник? А бумаги прислать мне? Когда-то он купил мне мой первый подарок — думаю, будет правильно, если этот подарок доставит подарок ему. Хедвиг это точно понравится.

Рагнок не увидел никаких трудностей. А вдобавок подумал, что запись воспоминания со словами на парселтанге откроет дверь. Тем более, Гарри затем объяснил, где именно в женской уборной вход в Тайную комнату. Он бы с удовольствием туда не возвращался — пускай всё пройдёт без него. Они обсудили последние детали и скрепили соглашение рукопожатием.

Дэн вышел из кабинета, изумляясь, каким образом их с женой взгляды поменялись местами. Эмма удивила его высказыванием в адрес дочери, а сам он теперь смотрел на юного Гарри совсем другими глазами. В его хранилище лежали миллионы, он только что сделал Гермиону миллионершей, и ей мальчик явно нравился. Похоже, возле всех пунктов с требованиями, которые Дэн предъявлял поглядывавшим на его маленькую принцессу, уже сейчас можно ставить галочки.

* * *

Разговор в машине по дороге домой оказался ни о чём — Дэн пытался заинтересовать Гарри гольфом и пригласил в свой клуб. Тем временем Гермиона молча негодовала: до визита в Гринготтс её отец смотрел на Гарри, словно его им навязали в порядке благотворительности, а как только увидел хранилище Поттеров — всё разом изменилось. Увидев василиска, мама всерьёз забеспокоилась, а вот отец был слишком занят — деньги, видите ли, подсчитывал. Нет, чтобы подумать, что Гарри чуть не умер!

Они подъехали к дому Грейнджеров, и Гарри пришёл в восторг — дом-то явно нерядовой. Дурсли бы ради такого в лепёшку расшиблись. Это было внушительное строение в викторианском стиле, а стены и стрельчатые окна обвивал плющ. Даже что-то вроде собственной башни обнаружилось! Дом окружали безукоризненный газон и сад. Буквально каждый листок был на своем месте, а многочисленные окна сверкали под вечерним солнцем. Гарри заметил, что старшие Грейнджеры буквально вытаращились на собственный дом. Ощущение чего-то из ряда вон выходящего заставило его потянуться за палочкой. Гермиона тут же взяла с него пример.

— Мама, папа, что не так? По-моему, всё в порядке — выглядит потрясающе.

Ответила Эмма:

— В том-то и дело, дорогая — я целую неделю пыталась заставить твоего папу покосить газон, а теперь будто кто-то вылизал всё сверху донизу.

Улыбнувшись, Гарри спрятал палочку.

— Мистер и миссис Грейнджер, кажется, я знаю, что тут произошло. Только лучше обсудить это в доме.

Они вошли в холл, где пол надраили так, что с него можно есть. Эмма и Дэн оглядывались, ожидая объяснений. Ну а Гарри позвал своего маленького друга.

Добби появился в миниатюрной школьной мантии с фамильным гербом Поттеров.

— Гарри Поттер, сэр, дома! Добби не знал, когда вы прибудете, и занялся уборкой. Сейчас Добби приготовит ужин для Гарри Поттера, сэра и его Грейнджеров.

И с этими словами, к вящему изумлению четы хозяев, исчез.

А Дэн тихонько прошептал под нос:

— Богат, знаменит, да еще и с волшебными слугами… наша Гермиона сорвала куш! — К несчастью для него, шептал он слишком громко, и обе самых важных для него дамы услышали каждое слово. Гермиона сразу же убежала в слезах, ну а Эмма сдерживалась из последних сил.

— Гарри, может, сходишь за Гермионой? А мне нужно сказать мужу пару слов.

Гарри отправился в ту сторону, куда убежала Гермиона, и заметил открытую стеклянную дверь, ведущую во двор. Подруга сидела на лавке-качелях и плакала, уткнувшись лицом в ладони. Гарри сел рядом и обнял её за плечи. Гермиона тут же к нему прижалась.

И только через несколько минут сумела вымолвить:

— Прости меня, пожалуйста. Я-то хотела на лето просто избавить тебя от Дурслей. А тут папа не только приглашает их на ужин, но и сам вот-вот превратится в твоего дядюшку. Не думай, что я не заметила, что он относился к тебе как к грязи на ботинке, пока не увидел твоё хранилище. А теперь, считай, женил тебя на мне!

— Гермиона, разве твой отец запрёт меня в чулане? Или заставит трудиться всё лето, да ещё и голодом будет морить? Мне придётся тайком выпускать Хедвиг, потому что он купит моему психу-кузену духовое ружьё? Просто на него, как и на многих других, произвели впечатление богатство и слава. И если он из-за этого возьмёт пример с миссис Уизли и позволит поближе познакомиться со своей восхитительной, исключительной и прекрасной дочерью, я, пожалуй, перестану ненавидеть свою славу. Честно говоря, меня больше беспокоит твоя мама. Что она сделает, когда выяснит, что опасна не школа, а я?

Гермиона уже выплакалась. Тем более, прижиматься к Гарри, пока он всё это говорил, слишком приятно. Да ещё и успокаивает.

— Нам просто придётся объяснить, что без тебя я никуда. А может, спросишь меня прямо сейчас? — Предложение подчеркнул ещё один поцелуй. Ведь третий раз — к удаче, не так ли? Но поскольку Гарри был готов, с удовольствием ответил.

— Ещё нет — пусть сначала твои родители всё узнают. Если я стану твоим парнем, они имеют полное право. А то вдруг решат, что рядом со мной опасно? И у меня язык не повернётся их упрекнуть.

— А у меня ещё как повернётся! На папу я уже здорово разозлилась — надеюсь, мама к нему не присоединится. Никак не могу поверить, что в воскресенье нам придётся сесть за стол с этими гадами Дурслями. Даже не знаю, как удержаться, чтобы их не проклясть.

Гарри наконец-то улыбнулся.

— Посмотришь на их физиономии, когда Добби подаст ужин. Готов поспорить, они не станут его есть!

Гермиона улыбнулась в ответ.

— Думаю, нам пора вернуться. А то мама с папой начнут гадать, чем это мы тут занимаемся. — Однако вместо того, чтобы подать пример, прижалась к нему ещё крепче. Разумеется, Гарри тоже не спешил вставать.

А тем временем чета Грейнджеров стояла и слушала у открытой двери их разговор. Эмма специально привела туда мужа — пусть полюбуется, что натворил. А потом утащила обратно в гостиную, где можно поговорить без свидетелей.

Дэн был в ярости.

— Запирали в чулане и морили голодом? Ты знала?

Впервые за сегодняшний день Эмму порадовала реакция мужа. Похоже, он и в самом деле переживал за мальчика.

— Это одна из причин, почему Гермиона хотела, чтобы летом он жил здесь. В прошлом году они установили на его окне решётку и просовывали крошечные порции еды через кошачью дверцу. Он вроде бы хороший мальчик. И даже ты мог заметить, как он нравится Гермионе. Правда, теперь наша дочь приравнивает тебя к тому типу, которого мы сегодня встретили, и которого презирает до глубины души. А я ведь тебя предупреждала! Не прекратишь эту глупость, можешь потерять любимую дочь. Теперь её друзья — миллионеры, этого хватит даже по твоим меркам! Меня больше беспокоит другое: что творится у них в школе, раз Гарри боится, что мы захотим их разлучить? А заодно и разобьём Гермионе сердце.

Кажется, у неё наконец-то получилось достучаться до мужа.

— Я что, правда вёл себя так плохо?

— Просто будь собой. То есть — человеком, которого любят обе дамы в этом доме. Перестань быть высокомерной дубиной — этого мы не перевариваем. А чтобы нам не пришлось слушать этот бред, придержи хвастовство для гольф-клуба. Почему бы тебе не взять его на футбол? Да что угодно, лишь бы подальше от этих зануд. Клянусь, когда ты вступил в этот клуб, здорово испортился.

Ну как объяснить женщине, что такое мужское братство? Или естественное соперничество, которое к нему прилагается? Или что футбольный сезон на лето прерывается?

— Футбола сейчас нет, зато есть открытый чемпионат по гольфу в Королевском клубе Сент-Джордж в Сэндвиче. Может, им понравится?

Язвительный ответ жены предотвратил появившийся Добби, объявивший, что ужин готов. Дом и так уже сверкал, а теперь ещё и еду не только приготовят, но и подадут. Может, Гарри останется насовсем?

* * *

Дерьмец считал себя весьма несчастливым гоблином. И справедливо полагал, что счастье из его жизни ушло в тот роковой день двадцать лет назад. В тот день расстроенный маленький гоблин сделал одно из величайших жизненных открытий: неважно, чего ты достиг или как проживёшь остаток жизни — один раз обделайся на уроке, и больше о тебе ничего не вспомнят. Его настоящее имя Кровохват, но с тех пор, как больше десяти лет назад умерла мать, он ни разу его не слышал.

Когда выяснилось, что не быть ему погонщиком драконов, он вместе со всеми нервно посмеялся над своими злоключениями. Однако вскоре посыпались прозвища. Хорошо ещё, что остановились на Дерьмеце. Кому охота всю жизнь отзываться на Засранчика?

За именем последовала жизнь, полная того же. Да, ему доставалась самая дерьмовая работа, за которую больше никто не хотел браться. Ну ничего — когда-нибудь он всем покажет. Они ещё пожалеют, как с ним обращались. Все гоблины встанут перед ним на колени — особенно парочка самых красивых дамочек. Да, этот день настанет, но только не сегодня. Ведь ему, как обычно, досталась очередная дерьмовая работа, от которой все воротили нос.

Нужно разгрести дерьмо — пришлите Дерьмеца! Так они и сделали. Вот почему он шастал вокруг хранилищ, сканируя их снаружи. Разумеется, если он что-то обнаружит, ему приказано позвать настоящих гоблинов — пусть займутся. Ничего, настанет день, обязательно настанет, когда Дерьмец всем покажет. Так, чьё там хранилище дальше в списке?

* * *

За завтраком Гермиона всё посматривала на Гарри. А тот с широкой улыбкой съел всё, что подал Добби. Дело в том, что вчерашний вечер прошёл гораздо лучше, чем они надеялись. После ужина они всё рассказали взрослым, включая факт, что Волдеморт охотился за Гарри.

Пока мама не сказала, что сегодня они ничего решать не будут, Гермиона искусала себе все губы. Что ж, подождём, пока родители всё это «переварят». На самом деле, в первую очередь Эмма хотела понаблюдать за дочерью и Гарри. А с Гермионой побеседует завтра, поскольку сегодня нужно поговорить с мужем.

С облегчением выдохнув, Гермиона повела Гарри наверх, чтобы показать ему, где он будет спать. И вот тут-то он её обнял и спросил, станет ли она его девушкой. Она сказала «да», снова его поцеловала и быстро вышла из комнаты. Зачем давать родителям лишний повод их разлучить? А потом лежала в постели и счастливо улыбалась — Гарри-то спит прямо за стенкой. Это будет замечательное лето!

А сегодня они с мамой собирались пройтись по магазинам за одеждой для Гарри. Гермиона чуть ли не до дрожи предвкушала, как оденет своего парня во что-нибудь ему подходящее. В такое приятное утро дверь в сад широко раскрыли, и именно в неё влетела величественная сова, направляясь прямо к Гарри. Заметив, как он сразу же перестал улыбаться и нахмурился, Гермиона придвинулась поближе. Надо же выяснить, что стряслось. Долго гадать не пришлось — к пакету (явно из Гринготтса) прилагался свежий номер «Ежедневного пророка». Первая полоса выглядела потрясающе: её почти полностью занимало движущееся фото, на котором Гарри вонзал меч Гриффиндора в василиска Слизерина.

Совершенно спокойным голосом Гарри прокомментировал:

— Надо было уточнить у Рагнока, каким образом он собирается поднять цену. Что ж, теперь ясно. Если уж люди выкладывают золото за все эти фальшивки обо мне, сколько, по-вашему, они заплатят за кусочек вот этого?

Ответить Гермиона не успела — её отец как раз впустил злющего как чёрт Дамблдора.