Сердце Астории (гет)

Всегда любила утренний душ. После жарких ночей прохладные струи приятно освежают кожу, а после холодных — пар, исходящий от покрывающей дно ванны воды, умиротворяет и согревает. После любимой утренней процедуры, при выходе из ванной комнаты меня почти всегда ожидает… Малфой. Нет, вообще-то я хотела сказать — аромат маминых блинчиков и самый вкусный на свете чай, но помешал мне это сделать развалившийся в кресле сосед, который лениво взмахивал палочкой в сторону двери. Он попался мне на глаза, развеяв дымку воспоминаний.

— Мантия Снейпа? Локоны Локонса. Гнев МакГонагалл, — недовольно бормотал Драко.

— Что, с самого утра перешёл на личности? — поинтересовалась я, вытирая мокрые волосы небольшим полотенцем. Второе было обмотано вокруг моего тела. Я, конечно, знала, что Малфой будет в гостиной и хотела уж было прихватить одежду в ванную, но потом поняла, что не чувствую смущения, а одеться в спальне будет гораздо удобнее.

— Вот погоди, Грейнджер, скоро я отсюда выберусь и буду наслаждаться отсутствием тебя в своём доме, — не поворачивая головы, ответил он. — Толстячок-Слизнорт?

— Знаешь, вероятность попадания на пароль — один к бесконечности, так что советую не тратить силы.

Прошло несколько секунд, пока я сушила волосы волшебной палочкой у зеркала, стараясь не позволить им торчать в разные стороны, прежде чем за моей спиной Малфой странно протянул:

— Гре-е-ейнджер, решила подразнить парня, целый месяц не видевшего женского тела? Знаешь, будь ты посимпатичнее, эти капли воды на твоей шее выглядели бы соблазнительно.

Я обернулась. Опираясь на подлокотник кресла, он открыто изучал мой вид сзади.

— Ох, Малфой, как я рада, что не в твоем вкусе, — я кисло улыбнулась и безжалостно стёрла злополучные капли с шеи. — Почему ты опять не в рубашке?

— Чувство стиля у тебя… его нет. То, что ты притащила, я надевать не буду.

Я закатила глаза. Жалкий капризный аристократишка.

Как только я направилась в спальню, попытки подбора пароля возобновились. Вообще-то это был наш первый разговор с Малфоем за последние три дня. Я молчала, и он молчал. Только бурчал входной двери словосочетания или читал книги по чёрной магии. Последнее вряд ли сильно его интересовало, просто как только он их нашёл, не упускал возможности попытаться позлить меня, ожидая, пока я не отберу у него очередную. Ладно, бывший Пожиратель у меня в доме, но бывший Пожиратель, читающий книги по чёрной магии у меня в доме, — это переходит определённую границу. Из-за найденных книг у меня появился вопрос, кто был хозяином этого уютного жилища до меня.

Последняя пуговица на лёгкой тканевой блузке была застёгнута, когда послышались хорошо различимые щелчки многочисленных замков, говорящие ни о чём ином, как о правильно названном пароле. Я мгновенно выглянула из спальной комнаты, надеясь, что ослышалась, или собираясь хотя бы смириться с победным выражением лица Малфоя, но в глазах его читались только удивление и веселье.

— Лимонный Дамблдор? Ты серьёзно, Грейнджер?

Я отрицательно покачала головой, и в этот миг в проходе показалось объяснение всему происходящему.

— Гарри! — сказала я почти с облегчением.

— Ты удивлена? — он приобнял меня, шурша двумя экземплярами «Ежедневного пророка».

— Ты приходишь по вечерам, поэтому да, как-то неожиданно сегодня, — ответила я.

— О, Поттер, ты принёс газеты. Дай-ка мне, а то Грейнджер держит меня тут как своего секс-раба, я даже не в курсе последних новостей, — Малфой требовательно протянул руку.

— Как… кого? — озадаченно переспросил Гарри, с тревогой и недоумением глядя на меня.

— У него всегда был своеобразный юмор, — успокоительно похлопала я друга по плечу.

— Ладно, — он бросил одну газету в сторону кресла Малфоя. — Мне нужно с тобой поговорить, Гермиона. Наедине.

— Хорошо, проходи на кухню, я сейчас.

Подождав, пока напряжённый Гарри окажется вне зоны слышимости, я прошипела:

— Малфой, придержи язык за зубами. Твои шутки не смешны.

— О чём думаю, о том и шучу, — многозначительно заявил Драко, наигранно заинтересовавшийся какой-то статьёй.

— Так у тебя проблемы с этим? Хочешь поговорить? Записать к врачу?

— Мерлин упаси! — воскликнул Малфой, всё так же не глядя в мою сторону.

Я ушла в кухню.

— Гарри, чай хочешь?

— Нет, Гермиона. Сядь, пожалуйста, мне действительно нужно кое-что тебе сказать.

Я послушно присела за стол напротив Гарри, и передо мной тут же оказался открытый «Пророк».

— Что тут?

— Статья Скитер в правом нижнем углу, — нервно пояснил Гарри. — Тебе же не присылают сюда газеты, да?

— Я живу в этом доме меньше недели, ни на что ещё не подписалась, — оправдывалась я.

— Читай, — требовательно кивнул Поттер. — Я потом тебе всё объясню.

Я опустила глаза в попытке вникнуть в смысл небольшого текста.

«Я снова с вами! — писала Рита. — И на этот раз со свежими новостями по поводу мисс Гермионы Грейнджер, известной не только своей дружбой с Гарри Поттером и весьма незаурядными успехами в битве за Хогвартс, но и перенесённой пересадкой сердца, первой в истории волшебного мира. На позапрошлой неделе я предоставляла вам список предполагаемых бывших обладателей этого жизненно важного органа, состоящий из двадцати имён. На данный момент в моих руках результаты изнурительных исследований, и я с удовольствием вычёркиваю из списка добрую часть. И вот вам всего пять человек, один из которых подарил всемирно известной подруге мальчика-который-выжил право на жизнь:

1. Патрисия Роинд;

2. Астория Гринграсс;

3. Питер Ланмондерри;

4. Ник Ли;

5. Лиама Финч-Флечли»

Больше всего меня заинтересовало то, что в списке были парни. Почему-то в мои ночные видения приходили только безумные девчушки, хотя этому и не было объяснения. Для пересадки сердца не важен пол.

— Теперь объясняй, — попросила я.

— Не хотел тебе говорить, но Скитер как всегда всё испортила, — пробурчал Гарри столу и вдруг взглянул мне в глаза: — Боюсь, если газеты разгадают эту «загадку» раньше тебя, ты будешь очень зла на меня.

— Не буду, ты же знаешь, — ответила я, ни на секунду не забывая, чего мне стоила эта первая в истории волшебного мира пересадка сердца.

— Тогда будешь считать предателем, — не унимался Гарри.

Я хотела поспорить, убедить его, что никогда не буду считать предателем человека, вместе с которым мы столько прошли. Но потом представила целые толпы, шушукающиеся об очередной статье, в которой только одно имя. А я так и останусь в неведении, гонимая к окну полупрозрачными девушками в длинных сорочках.

Убеждённый моим отчуждённым выражением лица, Гарри сглотнул.

— Это Астория, Гермиона.

Девушка. С красивыми чёрными волосами до пояса. Практически копия тех, что гостили то ли в моей спальне, то в моём сознании в тёмное время суток. Я старательно отгораживалась от картин этой ночи и невольно уносилась в школьное время. Мой взгляд пару раз задерживался на ней в Хогвартсе, я всегда завидовала её волосам, волнами ниспадающим по плечам. Однажды мы даже столкнулись в многолюдном коридоре, целая башня учебников рассыпалась тогда по полу, выпрыгивая из моих рук. Она так надменно взглянула на меня свысока, не сказав ни слова. Ни извинения, ни оскорбления. Что ж, милая Астория, твои призраки только что обрели имя.

— Мне уйти или побыть с тобой? — тихо спросил Гарри.

Я моргнула и с трудом сфокусировала взгляд на нём.

— Давай провожу, — кивнула я. — Прости… И спасибо, что сказал.

Гарри тяжело вздохнул и встал. Я шла за ним, словно зомби. И внутри была вроде бы только пустота, как всегда, но сознание туманилось, а в висках постепенно усиливался приглушённый стук.

— А где Малфой?

Странный вопрос явно удивлённого Гарри заставил меня выглянуть из-за его спины. Дверь была распахнута настежь, а в кресле лежал «Ежедневный пророк», раскрытый на той же странице, на которой был раскрыт другой экземпляр в кухне. Этот идиот сбежал мне назло, подумала я. Но Гарри прошептал:

— Он прочитал, — и устало прикрыл глаза.

Мысли мои закрутились и запульсировали, они обостряли стук в голове. Я кое-что поняла, и мне не нравились мои догадки.

Относительное спокойствие таяло, уносясь к кому-то другому, нуждающемуся в нём, видимо, больше меня.