Не в этот раз, Судьба (гет)

Вайсс стояла над телом поверженной Синдер Фолл и тяжело дышала. Бой длился считанные минуты, но ей казалось, что прошли уже долгие часы, а убитая противница вот-вот должна была ожить и вновь на нее наброситься.

Разумеется, та продолжала лежать на полу.

Синдер оказалась мертва, а Вайсс, Янг и Блейк по-прежнему оставались живы. Всё наконец закончилось. И судя по тому, что на улице радостно ревели отнюдь не Гриммы, там тоже победили именно представители Бикона.

Двери лифта распахнулись, а из его кабины выбралась покрытая грязью и потом Руби, за чьей спиной находилась Пирра.

— Это?.. — пробормотала она, а серебряные глаза округлились при виде рассыпанных вокруг осколков стекла и льда. — Янг! Янг, с тобой всё в порядке?!

— Да, — отозвалась та, слегка приподняв руку. — Блейк?

— Жива, — произнесла ее напарница, попытавшись встать.

Наверное, она упала бы обратно на пол, если бы Пирра не успела в самый последний момент ее поддержать.

— А что, у вас тоже всё уже закончилось? — спросила Блейк.

— Ну, дракон мертв, да и остальных Гриммов перебили, — сообщила им последние новости Пирра. — Кое-где еще раздается рычание, но самое худшее уже позади. Белый Клык отступает, а преподаватели пока находятся в Вейле, но мне кажется, основная опасность все-таки миновала.

Вайсс кивнула, в то время как ее подруги сумели лишь что-то вяло пробормотать, выражая свою радость по этому поводу.

Похоже, всё шло именно так, как им хотелось, но что-то упорно не давало ей покоя. Слишком уж удачно сложились обстоятельства.

Она тряхнула головой, отгоняя от себя тревожные раздумья.

Требовалось срочно разыскать Жона. Одна мысль о том, каким окажется выражение его лица при ее появлении, заставляла Вайсс улыбаться.

Она поплелась к лифту.

— Куда ты собралась, Вайсс? — спросила у нее Руби.

— Мне нужно найти моего партнера, — ответила та, жестом остановив остальных. — Янг с Блейк довольно серьезно досталось в бою, так что не дайте им ухудшить свое состояние беготней за мной. Я разыщу Жона, а потом мы сами вас всех найдем.

Вайсс улыбнулась.

— Просто оставьте это дело мне.

Янг не нашла в себе достаточного количества сил на то, чтобы с ней поспорить, но Блейк всё же попыталась сделать шаг в сторону лифта, прежде чем обвисла в руках у по-прежнему поддерживавшей ее Пирры. Они слишком серьезно выложились в прошедшем бою, и ни у одной из них не имелось души мертвой женщины, которая давала бы им дополнительную энергию.

Двери лифта закрылись, отсекая Вайсс от кабинета директора.

На площади перед главным зданием Бикона собрались студенты и гражданские, стоявшие сейчас в довольно плотных группах. Пусть битва уже окончилась, но вызванные ей негативные эмоции вполне могли привлечь из леса дополнительных Гриммов, так что будущие Охотники оставались настороже, дожидаясь возвращения преподавателей и Охотников действующих.

Имелись среди них и раненые, но данным вопросом уже занималась Кицуне, так что вряд ли кому-то грозила опасность умереть от этих самых ран.

Вайсс поспешила к столовой, не обращая особого внимания на разбросанные тут и там тела террористов из Белого Клыка. Она даже проигнорировала лежавшие под деревом трупы Меркури и Эмеральд, каждому из которых перерезали горло.

Дела постепенно начинали налаживаться, а способных всё испортить врагов, пожалуй, больше уже не осталось.

Вайсс распахнула двери столовой, и ее улыбка тут же исчезла.

Сан Вуконг стоял у ближайшей стены, опустив плечи и повесив голову. Когда он повернулся на звук открывшейся двери, то Вайсс заметила в его глазах слезы. А затем Сан вновь отвернулся, не пожелав встречаться с ней взглядом.

Впрочем, Вайсс было уже не до него. Куда больше ее потрясло лежавшее у его ног тело.

Нет... Нет-нет-нет!

Она едва ли вообще дышала, пока бежала к нему и падала рядом на колени. Ее руки коснулись его груди и тут же окрасились в красный цвет.

— Просыпайся, — попросила его Вайсс.

Он ничего ей не ответил.

— Жон?.. Жон, я всё сделала. Победила ее и спасла тебя, — сказала она, вцепившись в его пиджак. — Ну же, просыпайся, идиот! Хватит лениться! Здесь нельзя... спать...

Никакого ответа по-прежнему не последовало, а ее глаза защипало от слез. Вайсс уткнулась лбом в его плечо.

— Я-я пытался ему помочь, — выдохнул Сан, замолчав на несколько секунд, чтобы откашляться. — И всё было в порядке, клянусь. Он сражался, а потом... Я не знаю... В его груди вдруг оказался этот клинок и... и...

Сан так и не закончил свою фразу, лишь всхлипнув. Впрочем, Вайсс это уже и не требовалось. Остальное она вполне могла додумать самостоятельно.

Жон погиб...

Это казалось чем-то совершенно немыслимым, особенно с учетом всего того, через что им пришлось пройти. У Вайсс случившееся просто не укладывалось в голове. Как будто сейчас она видела какой-то кошмарный сон, в котором ее руки всё еще пытались разбудить Жона.

Он же обещал ее дождаться. Это должен был оказаться момент их триумфа...

По ее щекам потекли слезы, а затем Вайсс прижалась к окровавленному телу.

— И что мне теперь делать?

Жон ничего ей не ответил.

Вайсс стукнула его кулаком.

— Что я должна теперь делать?! — крикнула она. — Ты не можешь вот так взять и уйти! Какой тогда во всем этом был смысл?!

Вайсс почувствовала, как Сан прикоснулся к ее плечам и попытался оттащить от тела Жона. Она стряхнула с себя его руки.

— Вернись... Пожалуйста, вернись...

Вайсс пыталась отыскать хоть что-нибудь... любой признак жизни, какой-нибудь слабый стук сердца... Что-то такое, что подсказало бы ей, что Жон вовсе не погиб, а оказался всего лишь тяжело ранен. И тогда она наверняка сумела бы его спасти.

— Пожалуйста...

К сожалению, не было вообще ничего: ни пульса, ни малейшего дыхания, ни счастливого конца у этой сказки.

Жон оказался мертв.

Но в чем тогда заключался смысл всей ее мощи, если она не сумела его защитить? В той боли и жертвах? Зачем ей требовалось драться изо всех сил, если Жона у нее украли в самый последний момент?

Не имелось тут никакого смысла.

Но и так просто всё оставить Вайсс тоже не могла. Она вытащила Миртенастер и уперла его острием в пол, а сама прижалась лбом к навершию рукояти.

— Сан... Иди погуляй куда-нибудь. Я не могу сказать, что именно сейчас произойдет.

— Что ты собираешься сделать?

— Кое-что, безо всякого сомнения, очень глупое...

Вайсс покрепче сжала рукоять и сформировала под ногами круг глифа. Сан настороженно отступил немного назад, но ей сейчас было совсем не до него.

Глиф оказался простым и привычным. Именно такими Вайсс обычно ускоряла себя и других людей. Но полностью сформировавшись, он начал постепенно замедлять свое вращение.

Винтер предупреждала ее о безрассудстве подобного поступка. В истории их семьи уже существовали излишне самоуверенные Шни, которые пытались воспользоваться глифами для того, чем Вайсс сейчас занималась.

Все они погибли.

Возможно, глупо было даже подумать о чем-то настолько невероятном, а может быть, им просто не хватило сил.

Мышцы Вайсс свело судорогой, в ушах раздался звон, а из носа потекла кровь.

— Прости, Винтер, — прошептала она. — Но я просто не могу оставить всё так, как есть. Наверное, я... тоже являюсь излишне самоуверенной Шни.

Кто еще мог считать, что имел хоть какие-то шансы на успех в противостоянии с Судьбой и Временем? С другой стороны, а зачем еще ей была нужна сила девы?

Вайсс влила ее в свой глиф.

Тот еще сильнее замедлился, ослепительно засияв, а она ощутила, как ее сердце стало биться гораздо реже.

Сумеет ли Вайсс заставить глиф вращаться против часовой стрелки или же просто умрет? Наверное, все-таки второе произойдет гораздо раньше первого, но сейчас ее это ничуть не волновало.

Требовался определенный результат, и Вайсс стиснула зубы, ощущая выходившие из нее с каждым вздохом кровь и силу, а также пылавшие огнем нервы.

Что-то явно было не так...

Уровень ауры падал, да и силы девы довольно быстро убывали, но их всё равно не хватало. Винтер оказалась права.

Глиф начал постепенно тускнеть.

Нет! Она просто не могла вот так вот всё потерять!

А затем глиф внезапно разгорелся вновь, причем гораздо ярче, чем раньше.

Этого никак не должно было произойти, поскольку Вайсс уже ослабла и даже не могла контролировать свое собственное творение. Глиф был обязан просто развалиться на части без подпитки и необходимой концентрации, но вместо этого Вайсс в немом ужасе наблюдала за тем, как он постепенно замедлялся, пока совсем не остановился.

В панике она попыталась его отменить, но глиф ей по-прежнему не подчинялся. Он вообще больше не принадлежал Вайсс.

Внезапно на нее обрушилась тьма.

Как будто со всех сторон сгустился темный туман, который Вайсс тут же попыталась разрезать своей рапирой. Он отступал от лезвия, но моментально возвращался обратно, всё плотнее обхватывая ее.

Что здесь вообще происходило?

Глиф что, остановил время? Это уже само по себе являлось чем-то невероятным, хотя Вайсс и знала о реальности подобных манипуляций. Но если глиф действительно его остановил, то вряд ли должно было случиться именно вот это.

Вайсс оглянулась по сторонам, попытавшись отыскать Сана, столовую, Жона или хоть что-нибудь еще, но весь мир оказался поглощен темным туманом, который скрыл пол, небо и остатки стен.

— Что... что это за место? Я умерла? Истратила всю мою ауру и погибла?

Она была тут не одна.

Вайсс резко развернулась, выставив перед собой Миртенастер и с ужасом уставившись в туман. Там никого не было видно, но она откуда-то знала, что находилась здесь не в одиночестве. Кто-то еще бродил совсем рядом, хотя Вайсс и не могла ни разглядеть его, ни услышать, учуять или прикоснуться.

— Кто здесь? Где я оказалась?

Никакого ответа так и не последовало.

— Отзовитесь!

Вокруг по-прежнему царила полная тишина. Около минуты Вайсс вглядывалась в туман, готовясь встретить оружием то, что могло на нее оттуда выскочить.

Вскоре до ее слуха донесся отдаленный голос. Вначале он был слабым и тихим, но постепенно становился всё громче и отчетливей, как будто источник звука медленно приближался к Вайсс.

— Мне нужно их спасти...

Она слегка прищурилась.

— Эй! Кто здесь?

— Это мой шанс. Не знаю, как и почему он мне выпал, но я воспользуюсь им, чтобы их всех спасти.

— Кто здесь? — повторила Вайсс. — Кого нужно спасти? Вы знаете, как отсюда выбраться?

— Больше я не буду обузой. Клянусь именем Арков.

— Ж-жон?! — воскликнула Вайсс, всхлипнув и протянув руку в ту сторону, откуда раздался его голос. — Жон, это ты? Я здесь!

— Я всё исправлю.

— Жон! — крикнула она. — ЖОН!

К сожалению, он ее просто не слышал.

Вайсс бросилась вперед, пробиваясь сквозь густой туман и пытаясь ориентироваться на голос. Если ей удастся его отыскать, то всё наконец будет в полном порядке.

— Опять?! — послышался его полный отчаяния крик.

Вайсс показалось, что расстояние между ними всё же сократилось.

— Как я умудрился снова потерпеть неудачу?! Почему у меня ничего не получается? Нет, я отказываюсь сдаваться. Неважно, сколько времени это займет, но я найду какой-нибудь способ их всех спасти.

Голос ушел куда-то в сторону, отразившись эхом:

— ...найду способ... спасти...

Вайсс остановилась.

Туман, похоже, даже не касался ее кожи. По крайней мере, никакого холода она не чувствовала.

Ее ладони сжались в кулаки, а взгляд попытался пронзить плотную пелену.

Судя по тому, насколько внезапно пропал голос, Жона здесь не было. Какое-то время Вайсс рассматривала вариант, что всё это оказалось ее собственными предсмертными воспоминаниями, но ничего подобного Жон при ней точно не произносил.

Она вздохнула и закрыла глаза.

— Ты ведь и есть Судьба, правильно?

Вопрос был довольно глупым, да и задавать его пустоте казалось совершенно нелепо, но раз уж Вайсс находилась здесь одна и, вполне возможно, умирала, то и выставить себя полной идиоткой она ни перед кем не рисковала. Ну, разве что перед самой собой.

Вайсс не ожидала никакого ответа на свой вопрос, но всё же его получила.

На нее обрушились чужие эмоции, заставив вскрикнуть от шока и неожиданности. Там были раздражение, отчаяние, гнев и что-то еще... Что-то такое, что никак не удавалось описать словами. Но это, пожалуй, лучше всего подчеркивало тот факт, что все эти чувства принадлежали совсем не ей.

Судьба что, пыталась таким способом с ней поговорить?

— Я... слышу тебя, — выдавила из себя Вайсс. — Т-ты ведь и есть Судьба? Та самая, которая несет ответственность за повторы Жона.

Поток эмоций ослаб, как будто ее способности оценили и соответствующим образом подкорректировали метод ведения диалога. На этот раз чувства уже не вызывали боль и шок, хотя по-прежнему оставались совершенно чужими.

В них были печаль, отчаяние и... радость?

Вайсс с трудом могла что-либо разобрать. Как будто с ней пытались общаться на совсем другом языке. И всё же само наличие ответа указывало на то, что она находилась на верном пути.

— Почему? — спросила Вайсс, тоже ощутив некоторый гнев. — Зачем ты всё это с ним сделала? Почему заставила пройти через подобный кошмар?

На этот раз никакого ответа не последовало. Возможно, вопрос оказался слишком сложным для столь ограниченного метода общения, а может быть, Судьба просто не пожелала ничего ей передавать. "Разговор" с Вайсс вполне мог ей уже наскучить.

Она не знала, с чем конкретно сейчас столкнулась, и никакого физического воплощения "собеседницы" тут не имелось.

— Мой глиф не сработал, потому что у меня не нашлось достаточного количества сил, чтобы его запитать. Но это ведь ты взяла над ним контроль, верно? Воспользовалась созданным мной глифом для того, чтобы меня сюда привести.

В ответ Вайсс получила чувства счастья, радости и удовольствия...

Наверное, это означало "да".

— Но зачем тебе понадобилось меня сюда притаскивать?

Теперь она ощутила отчаяние, гнев и раздражение, а также услышала голос Синдер, произнесший:

— Как?.. Это же невозможно!

— Да, — мрачно улыбнулась Вайсс. — Я тебя победила. Сразилась с самой Судьбой и изменила то, что было предначертано.

В ответ она получила еще больше ярости, гнева, раздражения и отчаяния.

Судьбе ее поступок явно не понравился, но она зачем-то притащила Вайсс сюда, а вовсе не умертвила ее на месте...

Не могла причинить прямой вред?

Если вспомнить рассказ Жона, то Судьба всегда предпочитала вмешиваться в события не слишком явно. По крайней мере, так было раньше.

Например, она убедила организаторов концерта провести лотерею, чтобы Вайсс с Жоном смогли встретиться, но никак не повлияла на то, что они друг другу тогда сказали. Если это действительно была попытка загнать Жона в Бикон, то она провалилась. Как и все прочие, пока не случилась та его драка с Янг, а Озпин не предложил Жону вполне определенный выход из возникшего положения.

Означало ли всё это тот факт, что влияние Судьбы было довольно серьезно ограничено?

С другой стороны, ничего нового для Вайсс в этом знании не оказалось. Если бы Судьба и вправду была всесильной, то ничего подобного бы просто не произошло. Жона не потребовалось бы отправлять в прошлое, а сама Вайсс точно не сумела бы победить Синдер.

На нее внезапно навалились воспоминания, и принадлежали они совсем не ей. Она смогла разобрать лишь отдельные обрывки, но столкновение серебристого меча и красного клинка заставили ее глаза округлиться.

Вайсс поняла, что это был бой Жона с Адамом, и вскрикнула от ужаса, когда увидела, как красный клинок замерцал и врезался в грудь ее партнера.

Она рухнула на колени.

Судьба хотела сказать, что... сама же и убила Жона?

— Ты убила его, — произнесла Вайсс.

В ответ она ощутила печаль...

— Вот только не надо делать вид, будто ничего подобного тебе не хотелось! Ты убила его, потому что я пошла против твоей воли! Ведь так?

Вайсс получила очередную смесь эмоций, из которых разобрала лишь неохотное подтверждение. Как бы тщательно она ни искала, но ни радости, ни желания поступать именно таким образом в ответе не оказалось.

Впрочем, это всё равно ничего не меняло. Нравилось Судьбе или не нравилось, но она заставила Жона пройти через кошмар, а затем убила в наказание за помощь Вайсс в ее победе над Синдер.

— Я тебя ненавижу за то, что ты с ним сделала.

Ответ Судьбы оказался мгновенным. В разуме Вайсс снова замелькали картинки, но на этот раз они были взяты из ее собственных воспоминаний.

Она увидела, как Жон ей улыбнулся и рассмеялся. Как сама Вайсс на него разозлилась. Как они танцевали, держались за руки, целовались...

Воспоминания отступили, оставив на ее глазах слезы.

— Ты... хочешь сказать, что я должна быть тебе благодарна? — спросила Вайсс, хватая ртом воздух.

Ну, какая-то логика в этом имелась. Если бы Жон не прошел через множество жизней, то она точно бы в него не влюбилась. Как он сам говорил о своих ранних повторах, Вайсс просто бы его презирала.

Но означало ли это, что она должна была оказаться благодарной Судьбе за ту жестокую пытку, через которую пришлось пройти Жону?

Эгоизм подсказывал, что должна.

До ее слуха донеслась едва различимая трель, а разум наполнился смесью из жалости, сочувствия, радости и вроде бы даже надежды.

То есть Судьба еще и мысли читать умела? Или всё это оказалось совершенно очевидным?

Наверное, все-таки второе.

— Итак, я не ошиблась в том, что у тебя имеются на всех нас определенные планы, верно? И Жон был бы сейчас живым, если бы я погибла на вершине башни.

Вихрь эмоций подтвердил ее предположение.

— А поскольку я не погибла... то ты его убила?

И вновь ответ оказался утвердительным, хотя и имелись в нем определенные сомнения, за которые тут же поспешила уцепиться Вайсс.

— Или не убила?

И снова она получила подтверждение с еще большим количеством сомнений.

— Ты несешь ответственность за его смерть...

Судьба согласилась с ее утверждением.

— Но убила его не ты?

И вновь Вайсс получила согласие.

Скорее всего, Судьба никого не могла убить своими руками, иначе Вайсс уже оказалась бы мертва. А возможно, она и умерла. Впрочем, сейчас это было уже совсем не важно.

Так или иначе, но Синдер показалась ей необычайно могучей противницей, что говорило о своего рода усилении. Жон упоминал, что она сражалась примерно на одном уровне с Пиррой, но даже его собственное вмешательство в бой еще ни разу не позволило победить Синдер.

Более того — Вайсс считала, что она вместе с Янг и Блейк легко смогла бы одолеть Пирру, поскольку не так уж и сильно уступала ей в мастерстве и опыте. И всё же Синдер едва не раздавила их всех.

Могло ли это оказаться последствиями вмешательства Судьбы?

Наверное, могло. Но данный факт лишь еще раз подчеркивал то, насколько ограниченным было ее влияние.

Глаза Вайсс внезапно округлились от пришедшей ей в голову мысли.

А что если это самое влияние еще больше ослабила необходимость делить силы на целых два боя? Ведь под ее усилением в тот момент находилась не только Синдер, но еще и Адам.

Могло ли случиться так, что ни Вайсс, ни Жон по каким-то причинам не поддавались ее внушению?

— И всё равно ты поспособствовала его смерти, что бы там ни говорила по этому поводу, — проворчала она, немного подождав отрицания от Судьбы, но так его и не получив. — Как бы то ни было, кое-чего во всем этом я по-прежнему не понимаю. Ты же желаешь создать будущее, в котором Бикон падет, а дева Осени окажется мертва и передаст свои силы Синдер, верно?

Вайсс почувствовала целый вихрь радости и удовольствия, причем настолько неожиданный, что она даже упала на колени и непроизвольно облизала губы.

Пусть данный способ общения ей не слишком-то и нравился, но это тоже было совершенно неважно. Похоже, Вайсс угадала правильно.

— Так вот, я не понимаю, почему всё это вообще началось. У тебя же имелась оригинальная временная линия, в которой Жон ни о чем не подозревал! А если то же произошло и в ней, то к чему тогда было отправлять его назад в прошлое?

Судьба ведь могла получить желаемое еще в самой первой их жизни.

Ответ пришел в виде пошевелившегося тумана, который сформировал воображаемую сцену со сгорбленной фигурой, сидевшей на полу.

— Зачем ты отослала меня прочь, Пирра? — раздался голос Жона, исходивший вовсе не от фигуры, а, как показалось Вайсс, отовсюду сразу.

Он был слабым и полным печали.

— Я бы мог драться рядом с тобой. Хоть как-то тебе помочь. Зачем ты меня отослала?

Жон всхлипнул, а Вайсс ощутила горячее желание его обнять.

Происходила ли подобная сцена когда-то в прошлом? Наверное, все-таки происходила.

— Ты избавилась от меня, потому что я слаб... Потому что мое присутствие стало бы тебе мешать. Если бы на моем месте оказался кто-нибудь другой — та же Руби — то тебе не пришлось бы драться с Синдер в одиночку. И ты бы не погибла.

Вайсс отвела от него взгляд. Она уже догадалась, что именно могло случиться дальше.

— Это всё моя вина, — прошептал Жон. — Ты умерла лишь из-за меня.

— Нет, это неправда, — попыталась вмешаться Вайсс, сделав шаг по направлению к Жону.

Тот ее явно не услышал.

Ей даже пришлось напомнить себе о том, что всё это было не настоящим. Хотя нет, тут она ошибалась. Перед ней разворачивались события, которые всё же происходили когда-то в далеком прошлом.

Вайсс бессильно опустила руки.

— Она отослала тебя прочь, потому что любила... И потому что думала, что сама сумеет справиться с Синдер.

Разумеется, он не услышал ее слов.

Жон поднялся на ноги, слегка при этом пошатнувшись. Вайсс инстинктивно попыталась его поддержать, но он и сам восстановил равновесие, а затем задумчиво уставился на меч в своих руках.

— Жон?..

— Я даже этого сделать не могу, — прошептал он. — Какой же я все-таки бесполезный...

Меч выпал из его ладони, зазвенев при ударе о землю. Жон снял с пояса ножны, трансформировал их в щит и бросил рядом, а затем громко вздохнул и поплелся к чему-то, отдаленно напоминавшему деревья.

Что он собирался сделать?

Вайсс бросилась следом, внимательно вглядываясь в лицо Жона и пытаясь прочитать его намерения, но фигура из темного тумана выдавала очень мало подробностей. Это была всего лишь грубая форма, обладавшая некоторым сходством с настоящим Жоном.

Вайсс помахала перед ним рукой, но он так ничего и не заметил.

А затем впереди раздалось рычание.

Ее сердце едва не остановилось. Вайсс развернулась, в ужасе уставившись на мелькавшие среди деревьев красные глаза и выступившую из леса фигуру Беовульфа, тоже сотканную из тумана.

Затем она повернулась обратно к Жону, но тот по-прежнему шагал вперед, опустив голову и глядя на землю под ногами. У него даже не было никакого оружия, чтобы себя защитить!

— Берегись! — крикнула она. — Ну же, идиот, посмотри вперед!

Беовульф взвыл, после чего бросился к ней. Вайсс ударила его Миртенастером, целя прямо в горло.

Никакого сопротивления не было. Туман разошелся в стороны, обогнул ее и вновь собрался в фигуру монстра, а затем ринулся дальше, предвкушающе взревев.

Вайсс расширенными от ужаса глазами смотрела на эту сцену, не в силах отвести от нее взгляд. Из-за деревьев выскочили еще несколько Беовульфов, а до ее ушей донесся звук раздираемой плоти и вздох облегчения, вскоре окончательно заглушенный ревом, воем и рычанием...

Миртенастер упал на землю.

Секундой позже Вайсс рухнула на колени, зажав рукой рот. По ее щекам текли слезы, и она все-таки сумела заставить себя закрыть глаза, но ужасающие звуки так никуда и не делись.

— Прекрати! — выкрикнула Вайсс. — Пожалуйста, хватит!

Звуки стихли, а фигуры превратились обратно в туман, но теперь уже ничто не могло убрать всё это из ее памяти.

— Он... он сам себя убил, — прошептала Вайсс.

Судьба подтвердила ее высказывание целым вихрем эмоций, ни одна из которых не оказалась хоть сколько-нибудь хорошей.

Жон совершил самоубийство...

Вайсс никак не могла в это поверить. Хотя нет, могла.

В те времена на него навалилось сразу и падение Бикона, и смерть любимой. Мир был разорван на части, и далеко не каждый на месте Жона оказался бы способен продолжить жить в нем дальше...

Глаза Вайсс внезапно округлились.

Он ведь говорил ей, что практически не помнил самую первую жизнь. Неважно, что именно Вайсс о ней спрашивала, Жон всегда утверждал, что это было слишком давно, и воспоминаний почти не осталось.

Она так и не поняла, являлись ли его слова ложью.

— Мог ли Жон попытаться подавить в себе эти воспоминания или и в самом деле всё позабыл? Ну, я знала о том, что у него имелись некоторый проблемы из-за пережитого, но...

Пожалуй, это объясняло его кошмары. Особенно те, которые касались Пирры.

— Жон всё еще винит в случившемся именно себя. Может быть, ничего и не помнит, но всё равно винит.

Вайсс подняла взгляд, хотя Судьба по-прежнему не спешила что-либо подтверждать или опровергать.

— Именно поэтому ты вернула его обратно в прошлое, верно? Жон погиб, что явно не сочеталось с твоими планами. Ты позволяешь другим людям умирать вместо Пирры, как, например, мне, но он для тебя оказался чем-то очень важен. Настолько, что его никто не может заменить.

Она слегка прищурилась, попытавшись расшифровать посланные ей Судьбой эмоции. Большая их часть оказалась положительной, что, скорее всего, следовало трактовать как подтверждение.

— Ты нуждаешься в Жоне, — кивнула Вайсс. — Без него в будущем что-то пойдет совсем не так, раз уж из всех вещей, на которые ты могла повлиять, было выбрано именно его выживание.

От Судьбы пришло раздражение вперемешку с согласием, а туман принялся формировать другую сцену.

На этот раз фигура Жона вскочила с кровати, ощупала руками грудь и оглянулась по сторонам.

— Н-но я же умер... Почему я здесь оказался? Это что, был всего лишь сон?

Тот момент, когда он впервые очнулся после смерти.

Сцена вновь изменилась, показав Жона стоявшим на одном колене и опиравшимся на воткнутый в землю меч.

— Просто невероятно. Кто бы это ни сотворил — какой-то Бог или мое собственное Проявление — спасибо тебе! Я сделаю мир лучше и спасу тебя, Пирра! Обещаю!

И снова сцена поменялась.

Жон остался всё в той же самой позе, но теперь испытывал явно совсем другие чувства.

— Я опять потерпел неудачу. Ладно, неважно. Рано или поздно я сумею отыскать правильный путь. Держись, Пирра, я тебя не подведу!

Туман разгладился, а на Вайсс обрушился целый поток раздражения, гнева и отчаяния. Голова затрещала от боли, а из носа вновь потекла кровь, но даже несмотря на это, она мрачно улыбнулась.

— А чего еще ты от него ожидала? Это ведь не кто-то там, а Жон. Он упрям, как осел, и целеустремлен, словно разогнавшийся паровоз. Если ты хотела, чтобы Жон вел себя, как в самой первой жизни, но не заканчивал ее самоубийством, то всё сделала неправильно. Он не из тех людей, которые будут просто сидеть и смотреть на то, что им не нравится. Не стоило давать ему повторять то же самое во второй раз.

А также в третий, сотый и тысячный...

Задумка Судьбы становилась понятной. Она желала добиться оригинальной временной линии, в которой Жон бы выжил. А вот он сам намеревался воспользоваться этим, как ему казалось, шансом, чтобы спасти дорогих людей.

Судьба вовсе не пыталась бороться с Жоном, но он с ней сражался изо всех сил.

Улыбка Вайсс стала еще шире.

Впрочем, уже через мгновение она исчезла...

Если Жон и дальше продолжит свою борьбу, то Судьба будет раз за разом отсылать его назад в прошлое, и всё это никогда не закончится. Никто из них не сдастся, и ни к какому решению они в итоге так и не придут.

Жон продержался уже тысячу лет, но сколько еще времени он сумеет провести в бесконечных битвах, пока окончательно не сломается? Сейчас его психологические травмы были видны любому, кто пытался хоть немного к нему приглядеться, но что от Жона останется, к примеру, через десять тысяч лет?

Он просто распадется на части... И что же будет тогда? Что произойдет, если Жон окажется не способен исполнить свое предназначение? Наступит конец света, в котором погибнут вообще все?

После всего увиденного Вайсс не могла не спросить у себя, сколько на его месте продержалась бы она сама. В какой бы момент сдалась и смирилась с необходимостью кем-то пожертвовать? В конце концов, это было самым разумным выбором, в то время как повторение одного и того же в надежде на какой-либо другой результат являлось одним из определений безумия.

В каком-то смысле Жон и был безумцем, а потому Судьба оказалась не способна понять его мотивы. Видимо, она сама руководствовалась исключительно соображениями рациональности.

Вайсс почувствовала прошедший по телу озноб.

— И поэтому ты привела меня сюда? — спросила она. — Поняла, что он долго не продержится. Что-то пошло не так, и ты просто не знаешь, что теперь с этим делать. А если Жон сломается, то нужное будущее ты точно не получишь. Именно поэтому тебе потребовалась я.

В ответ она ощутила раздражение, печаль и... весьма неохотное согласие.

Впрочем, зачем еще могла понадобиться Вайсс? Если бы Судьбе ничего не было нужно, то она просто позволила бы ей умереть, отдав все свои силы глифу.

Вайсс вздохнула.

— Так что же ты от меня хочешь?

Под ее ногами вспыхнул белый свет, и опустив взгляд, она поняла, что ее глиф до сих пор так никуда и не исчез. Впрочем, питала его вовсе не Вайсс, и пусть он вращался именно так, как ей хотелось, но приводила его в движение чужая воля.

Разумеется, это делала именно Судьба. Раз уж она постоянно отправляла Жона в прошлое, то и на глиф у нее сил тоже более чем хватало. Хотя вряд ли ей вообще требовались подобные методы управления временем.

Вайсс затаила дыхание, глядя на то, как постепенно отступавший туман открывал не только мир вокруг, но и предельно рациональный ответ Судьбы на ее вопрос.

Она вновь находилась в башне в двух шагах от Синдер. Та неподвижно стояла вместе с только поднимавшейся с пола Янг и всё еще лежавшей возле колонны Блейк. Но все они были живы.

Вайсс посмотрела в окно и нервно сглотнула, заметив в небе огромного дракона.

Она вернулась назад во времени. И это означало, что Жон всё еще оставался жив, а ей самой довелось на собственном опыте испытать часть того, через что ему приходилось регулярно проходить.

Но все мысли вытеснило осознание того, что конкретно от нее ожидала Судьба.

— Ты хочешь, чтобы я умерла...

Через секунду пришло подтверждение.

— Понимаю... — кивнула Вайсс, опустив плечи.

Относительно недавно она сама просила у Жона об этом. Тогда всё казалось простым и понятным, но теперь ей предстояло во второй раз пройти через то же самое и... погибнуть.

— Но что насчет Янг и Блейк? Я не могу позволить им умереть.

В ее голове появилось воспоминание о том, чего еще никогда не случалось. В нем Вайсс оказалась пробита одним из клинков Синдер. Но как только та повернулась к Янг и Блейк, двери лифта открылись, а прокричавшая ее имя Руби затопила всё серебряным светом.

Вайсс тяжело дышала, отходя от видения.

— Руби их спасет?..

Судьба подтвердила и это.

Чувство облегчения смешалось с отчаянием, а разум перебирал причины, по которым она могла бы от всего отказаться.

Разве по отношению к ней не было несправедливо, что жизнь Жона ценилась выше ее собственной? Это оказалось нечестно и очень жестоко. Вайсс совсем не хотелось умирать... Наверное, примерно то же самое на ее месте ощущала и Пирра.

Но если Жон поступал нерационально, отказываясь смириться с фактом смерти своей первой напарницы, то не являлось ли точно такой же ошибкой нежелание Вайсс умирать? В конце концов, так она могла спасти не только его, но и вообще всех.

— Но почему тогда ты сама меня не убила? — спросила Вайсс. — Просто воткнула бы мне в грудь один из клинков Синдер, как проделала это с Жоном.

Никакого ответа так и не последовало, что само по себе позволяло догадаться о причинах столь странного поведения Судьбы.

Если бы она могла, то именно так бы и поступила. И что бы ее ни ограничивало, подобный вариант попросту отпадал. Возможно, она исчерпала лимит своего вмешательства за один повтор, а может быть, имела право влиять лишь на всякие мелочи, и перемещение клинка Адама оказалось каким-нибудь исключением.

Вайсс не были известны правила, которыми руководствовалась Судьба, а та вряд ли желала их озвучивать.

Так или иначе, но от нее требовалось убить саму себя... И Вайсс знала, каким будет наказание за непослушание. Жон погибнет, а время откатится в самое начало, и на этот раз ей не дадут нового шанса всё исправить. Если она попытается опять воспользоваться глифом, то Судьба не станет вмешиваться, и Вайсс просто умрет.

Оставался лишь один-единственный вариант, каким бы страшным для нее он ни выглядел.

— Ты обещаешь, что Янг и Блейк останутся живы?

Из потока эмоций удалось разобрать, что и та, и другая были чем-то важны. Как и Жон. В отличие от самой Вайсс, им Судьба не собиралась позволять умирать.

Пока что не собиралась.

Она закрыла глаза, подумав о Янг, Блейк и Жоне. О том, что ей требовалось сделать для их защиты. Когда Вайсс вновь открыла глаза, то оказалась спокойной и собранной, как и подобало настоящей Шни.

— Хорошо, я согласна.

Остатки тумана мягко коснулись ее кожи. Вайсс не знала, была ли это попытка Судьбы ее приободрить, но вскоре всё исчезло, а глиф под ногами стал пульсировать, возвращая время в привычное русло.

Жон наверняка разозлился бы на нее, если бы узнал об этой сделке, но ему о ней никто не собирался говорить. Вайсс же оставалось надеяться лишь на то, что он сумеет присмотреть за Янг и Блейк после ее смерти.

Она повернулась к ним, едва начавшим шевелиться, и улыбнулась.

Боги, сколько же раздражения вызывала у нее команда сразу после церемонии посвящения... А теперь Вайсс их всех будет очень сильно не хватать.

Пока еще имелось какое-то время, она припомнила наиболее счастливые моменты своей жизни в Биконе: разговоры в их комнате, тренировки, то, как Жон поджарил Кардина разрядником прямо на уроке мисс Гудвитч, танцы и, конечно же, поцелуи. Особенно последний — быстрый и отчаянный, а потому еще более сладкий.

Вновь появился звук.

— Я не позволю тебе им навредить! — воскликнула Янг, вцепившись в запястье Синдер.

Вайсс проследила за тем, как второе поймала при помощи своей ленты Блейк. Именно сейчас возникла отличная возможность одним ударом прикончить их противницу.

Но на этот раз она бездействовала.

Синдер вырвалась и бросилась вперед. В выражении ее лица Вайсс увидела предвкушение, а где-то в глубине души ощутила торжество Судьбы. И эти эмоции всё расставили на свои места.

Янг выкрикнула ее имя, попытавшись предупредить об опасности, но ей следовало и дальше оставаться на месте. Тогда она погибнет, но Жон и остальные члены команды выживут.

Это был правильный и рациональный выбор.

И лишь из-за него Жон никогда не поддавался влиянию Судьбы... Потому что та ожидала именно рациональности — стремления к достижению цели разумным и вполне предсказуемым способом.

Судьба никак не могла понять, почему Жон раз за разом восставал против нее, продолжая упорно сражаться и даже не думая сдаваться. Вайсс знала, что он был очень храбрым и невероятно упрямым идиотом, за что его и любила. Да, иногда эти черты характера ее сильно раздражали, но она всё равно любила Жона.

Любовь тоже являлась далеко не самым рациональным чувством, и к тому же Вайсс испытывала ее впервые. Если хорошенько подумать, то рациональность вообще не была свойственна людям со всеми их противоречивыми эмоциями и основанной на них мотивацией.

К слову, Вайсс тоже являлась самым что ни на есть человеком. Как и Жон, она была очень упрямой.

На ее лице появилась улыбка.

— Не в этот раз, Судьба.

В последнее мгновение тело Вайсс сместилось немного в сторону, а Синдер встретило острие Миртенастера. Сталь пробила плоть, мышцы и внутренние органы, а сама Вайсс заглянула в расширенные от удивления и шока золотистые глаза.

— К-как-?.. — начала было Синдер.

Но Вайсс не стала ее слушать.

Тело поверженной противницы еще не успело упасть на пол, а она уже выпустила из рук рапиру и бросилась к окну. Остатки стекол разлетелись, когда Вайсс спрыгнула вниз.

— Мне тоже не свойственна рациональность! — воскликнула она, стараясь перекричать свистевший в ушах ветер. — Никому из нас!

Ее руки вытянулись вперед, а в воздухе засияли глифы. Поток встречного воздуха норовил сбить концентрацию, но она всё равно как-то умудрялась справляться.

— Люди верят в свое право самим решать собственную судьбу. У кого бы ты ни попробовала его отнять, он тут же начнет с тобой сражаться. Ни я, ни Жон здесь исключениями не являемся!

Ответ пришел не в виде слов или эмоций. Немного в стороне раздался яростный крик, а один из Грифонов отделился от своей стаи и направился к ней.

Вайсс слегка прищурилась.

Эта была довольно слабая попытка ей помешать. К тому же излишне очевидная, поскольку одинокая студентка вряд ли чем-то выделялась на фоне вызванного нападением Белого Клыка негатива.

— Если ты считаешь, что его хватит на то, чтобы меня остановить, то ошибаешься, — проворчала Вайсс.

Миртенастер остался в груди у Синдер, но это вовсе не означало, что ей нечем было себя защитить.

Как только Грифон подлетел достаточно близко, Вайсс потянулась к теперь уже точно ее силам девы. Со смертью Синдер они не только возросли, но и придали ей дополнительную энергию.

Вайсс просто вытянула руку по направлению к Грифону. В воздухе вспыхнул взрыв, слегка нарушивший ее баланс, но зато убивший на месте мешавшего ей Гримма. Его уже начавшая исчезать туша устремилась к земле.

Она создала под собой глиф, как делала это во время церемонии посвящения. Поток встречного воздуха цеплялся за ее одежду, как будто тоже пытался исполнить волю Судьбы.

— Даже если тебе удастся меня остановить, то с ним такое точно не пройдет, — прошипела Вайсс. — Или ты считаешь, что сейчас что-нибудь изменилось, и теперь получится навязать нам твое видение будущего?

В ответ на нее обрушились чужие раздражение и отчаяние.

Вайсс врезалась в свой же собственный поставленный под углом глиф, застонав, когда скорость падения сократилась сразу вдвое. Вся нагрузка легла на ноги, и они бы, наверное, просто сломались, если бы ее не защищала аура. Но она всё же сумела отскочить в нужную сторону, воспользоваться вторым глифом и оказаться на земле относительно целой и невредимой.

Вайсс вскрикнула, когда ее левая нога проскользнула по гравию, а затем перекатилась и, оттолкнувшись от камней рукой, вновь бросилась бежать. На боль она не обращала абсолютно никакого внимания, полностью сосредоточившись на маячившей впереди столовой.

Время быстро утекало сквозь пальцы, и Вайсс даже не знала, хватит ли его на всё задуманное. Никакого другого шанса Судьба ей точно не предоставит.

Еще один Гримм встал у нее на пути, но она с рычанием проскользнула под его замахом и врезала открытой ладонью по ребрам.

— Чем сильнее ты на нас давишь, тем отчаяннее мы бьем в ответ.

Вырвавшийся из ее руки ледяной шип окрасился кровью. Гримм булькнул и завалился набок, тут же начав исчезать.

Вайсс перепрыгнула через его тушу и продолжила бежать дальше.

— Разве ты сама не видишь? Если продолжишь заставлять Жона делать то, что для него совершенно неприемлемо, то это просто никогда не закончится. Твое будущее невозможно, потому что ты пытаешься всё решить за нас, — пробормотала Вайсс, ударом плеча сбив с ног оказавшегося на пути террориста Белого Клыка.

Тот с криком упал на землю и больше не представлял для нее абсолютно никакого интереса.

— Даже если ты меня остановишь и начнешь всё сначала, то ничего не изменится. Жон продолжит сопротивляться, как сейчас это делаю я. Неважно, кого ты попытаешься использовать, исход всегда будет одним и тем же.

Судьба явно не была с этим согласна. На Вайсс обрушился поток картинок и мыслей, которые она едва ли могла разобрать. Впрочем, всё это показывало лишь то, что Судьба находилась в отчаянии и старалась убедить ее в своей правоте.

Это говорило о слабости.

— А когда-нибудь давление окажется слишком велико даже для него!

На ее пути встретился бой, в котором женщина с черными волосами пригвоздила клинком к дереву девушку с зелеными. Та вскрикнула.

Вайсс не стала останавливаться.

— Рано или поздно Жон просто сломается. Не выдержит давления, и ты не добьешься ничего. Что произойдет с твоим бесценным будущим, если внутри он окажется окончательно мертв?

В ответ она получила неуверенность, страх и... отрицание...

— Тебе придется выбрать! — крикнула Вайсс. — Либо я выживу и спасу Жона, либо он отправится в прошлое и останется тенью самого себя. Пусть люди и говорят, что судьбу невозможно победить, но никогда не перестают пытаться это сделать! Отпусти его, прими наше будущее и оставь нам самим решать все проблемы.

В ее глазах стояли слезы. Столовая быстро приближалась, как, впрочем, и момент истины.

— Просто доверься нам. Позволь самостоятельно строить наши жизни.

Вайсс оттолкнулась от земли и подпрыгнула.

— Прошу тебя...

Она влетела в окно, разбив остававшиеся целыми стекла.

— Как?.. — спросил Адам Таурус, эхом повторяя слова Синдер.

Еще больше сходства им придавал торчавший из него меч.

Впрочем, его собственный клинок уже находился в груди у Жона. Тот пошатнулся, схватился за него, а затем попытался вытянуть из себя.

Ее ладонь не позволила Жону это сделать.

— В-вайсс?..

Он был здесь, прямо напротив нее, а в его красивых глазах виднелись не только удивление и боль, но еще и жизнь. Пусть даже черты лица исказились, а дыхание оказалось прерывистым, но сердце в груди по-прежнему билось.

Вайсс осторожно взяла Жона за руку и убрала ее подальше от чужого клинка.

— Не стоит вытаскивать его, идиот, — прошептала она, едва не всхлипнув. — Так ты лишь расширишь рану и истечешь кровью.

— Жон! — воскликнул Сан. — Я не... Как-?..

— Сан, Нептун, — прервала его Вайсс, привлекая к себе их внимание. — Отправляйтесь к главному зданию Бикона и найдите там фавна-лисицу по имени Кицуне. Она — врач. Расскажите о том, что здесь произошло, и попросите как можно скорее сюда прийти!

Оба тут же принялись действовать. Нептун сразу же убежал, а Сан немного задержался, снял с себя рубашку и бросил ее Вайсс.

— Лови! Воспользуйся ей, чтобы его перевязать! — крикнул он, а затем помчался вслед за своим напарником.

Вайсс подхватила рубашку и обернула ее вокруг лезвия клинка, чтобы хоть немного замедлить поток крови. Пока Жон не смотрел туда, она еще и добавила давления на импровизированную повязку при помощи крохотных глифов.

— Где... Синдер?.. — прохрипел он.

— Мертва, Жон. Она умерла.

Его глаза, какими бы уставшими они ни были, тут же округлились.

— К-как?

— Отказ внутренних органов, — усмехнулась Вайсс. — Фатальная несовместимость с лезвием рапиры, на которую она случайно напоролась. Рана выглядела довольно скверно. Не думаю, что у нее имелись какие-либо шансы на выздоровление.

Жон расхохотался, но его смех быстро перешел в болезненный кашель.

— Не шевелись, идиот. Нам нужно дождаться врача.

— Ты справилась, — выдохнул он, явно борясь с тем, чтобы закрыть глаза. — Победила Судьбу и добилась того, чего не смог я. Наверное... наверное, всё было бы гораздо лучше, если бы во времени перемещалась именно ты.

— Нет, не было бы...

— Прости, я не смог выполнить мое обещание.

Вайсс подавила желание всхлипнуть и улыбнулась сквозь выступившие слезы, а потом притронулась к его щеке.

— О чем ты вообще говоришь? Мы оба здесь, как и было обещано. Ты ведь дождался моей победы над Синдер.

— А... насчет другой вещи? — слабым голосом спросил он.

— Тут я тоже еще не сдалась, Жон. Разберемся с этим, когда ты поправишься.

Если поправится...

Никто из них не произнес ничего подобного вслух, но оба они явно подумали об одном и том же.

Жон устало посмотрел ей в глаза, явно радуясь как ее появлению, так и тому, что ему не придется умирать в одиночестве. Вайсс тоже была очень рада его компании, пусть даже ни одной из своих смертей и не помнила.

Она прижалась к его губам, и Жон ответил ей на поцелуй.

— Я люблю тебя, — прошептала Вайсс.

— Я... Думаю, что тоже тебя люблю, — рассмеялся Жон, но тут же поморщился от боли. — Должен заметить, что ты оказалась поразительно верна своему слову, когда говорила, что не ответишь мне взаимностью в ближайшую тысячу лет.

Вайсс хихикнула.

— Прости, что заставила тебя ждать так долго.

— Да... Но оно того стоило.

Глаза Жона закрывались по мере того, как его оставляли силы. Одной рукой Вайсс держала его ладонь, а другой давила на рубашку Сана, стараясь остановить кровь.

Она чувствовала, как билось его сердце. Жон всё еще оставался жив, просто слишком ослаб, чтобы находиться в сознании.

— Думаю, наступил момент истины, — произнесла Вайсс, подняв взгляд к остаткам потолка. — Тебе нужно принять какое-то решение. Либо дай ему умереть, возродиться и продолжить сражаться с тобой, пока он не сломается, либо... позволь нам самим создавать наше будущее. Никаких других вариантов уже не осталось.

Она закрыла глаза, когда никакого ответа от Судьбы так и не последовало.

Чего еще стоило ожидать?

Вайсс опустила плечи, уткнувшись лбом в Жона, и расплакалась.

За ее спиной под чьей-то обувью хрустнули осколки стекла.

— Сюда! Они здесь! — раздался голос Сана. — Ну же, поспешите!

Вайсс медленно подняла голову, растеряно поглядев на Сана Вуконга и сопровождавшую его фигуру с коричневыми волосами и в белой одежде. Это оказалась мисс Кицуне — штатный врач Бикона.

— Я нашел ее! — рассмеялся явно пребывавший на грани истерики Сан. — И она уже шла сюда. Мы встретились на полпути!

— У меня возникло довольно странное чувство... — произнесла Кицуне. — Это сложно объяснить словами, но мне вдруг показалось, что... моя помощь потребуется именно здесь.

Тут ее взгляд наткнулся на Жона, а глаза моментально округлились. Кицуне поспешила присесть рядом с ним.

— Он?.. Жизненные показатели слабые, но всё еще имеются. А раз Жон жив, то я наверняка смогу хоть что-нибудь сделать. Подержи ему голову! Эй, обезьянка! Подойди сюда и надави вот тут!

По щеке Вайсс скатилась слеза.

— Спасибо...

— Рано меня благодарить, — проворчала Кицуне, распаковывая появившиеся из карманов ее халата бинты и шприцы. — Когда он окончательно поправится, тогда и скажешь мне спасибо.

Вайсс рассмеялась.

Вообще-то, она обращалась совсем не к Кицуне, хотя и ее тоже собиралась чуть позже поблагодарить. Вайсс имела в виду Судьбу.

Она посмотрела вверх и нервно сглотнула, а затем тихо прошептала:

— Спасибо тебе...

Налетевший ветер растрепал ее волосы, но никакого другого ответа так и не последовало... Разве что с плеч Вайсс свалился немалый груз.

* * *

Веки казались невероятно тяжелыми.

Он застонал, полежал еще несколько секунд, тяжело вздохнул и предпринял вторую попытку открыть глаза. Его тут же ослепил яркий солнечный свет, пробивавшийся сквозь занавеску и падавший на белую простыню.

Жон Арк удивленно моргнул и поспешил осмотреться по сторонам.

Внутри него постепенно нарастала паника, а сердце начало болеть. Он попытался поднять руку, чтобы притронуться к груди, но так и не смог это сделать.

На ней лежала голова девушки с белыми волосами.

В его глазах моментально появились слезы.

Другая рука тоже оказалась занята, и Жон даже не мог сказать, кто конкретно ее удерживал: девушка с золотистыми волосами или та, у которой они были черными.

Грудь по-прежнему болела, но теперь, когда страх немного отступил, Жон сумел наконец опознать эту самую боль. Так ощущалась не до конца зажившая рана, с которой еще не сняли швы. Ко всему прочему примешивался довольно специфический запах средств для дезинфекции, капельница и некоторое отупение от циркулировавшего в крови обезболивающего.

Жон все-таки расплакался.

Он понятия не имел, почему это открытие настолько его потрясло, но всё равно позволил слезам просто бежать по щекам. Наверное, слишком много лет Жон не давал себе воли, удерживая в жестких тисках самоконтроля.

Вайсс вздрогнула и что-то тихо прошептала. Но она моментально успокоилась, когда Жон чуть крепче сжал ее руку.

Он посмотрел на нее и улыбнулся, всё еще не сумев до конца поверить в реальность происходящего.

Какая-то его часть помнила о том, как он умер и очнулся в Анселе уже безо всяких ран... Но как только Жон пытался ухватить подобное воспоминание и разглядеть его получше, всё тут же словно бы утекало прямо сквозь пальцы, оставляя лишь тихое помещение медпункта Бикона.

Жон положил голову на мягкую подушку и уставился в потолок.

Он... был жив.

* * *

Второе пробуждение Жона оказалось совсем не таким мирным, как первое. Начиналось оно примерно так же, но любой намек на спокойствие моментально исчез, стоило ему уставиться в фиолетовые глаза, находившиеся едва ли в дюйме от его собственных.

— Я-анг?..

— Он проснулся! — воскликнула та, а затем прохрипела: — Вайсс, Блейк-...

— Мы тебя уже слышали! — проворчала Вайсс, протиснувшись мимо нее и уставившись на Жона.

Блейк сделала то же самое с другой стороны от Янг.

— Ты очнулся, — прошептала Вайсс так, будто никак не могла в это поверить. — Слава Богам!

— Ты в порядке? — спросила Блейк, попытавшись взять его за руку. — Помочь тебе попить воды?

Это напомнило ему о том, насколько пересохло его горло, так что Жон согласно кивнул. К тому, что Блейк и в самом деле примется его поить, он оказался совершенно не готов.

— Если отпустите мои руки, то я и сам смогу донести чашку до рта... — прохрипел Жон. — Только не нужно опять кормить меня с ложечки.

— Я уже доверила тебе самостоятельно разобраться с Адамом. И посмотри, что из этого получилось.

— Я его убил, да?

— Как ни странно, — буркнула Блейк, прижав чашку с водой к его губам.

Пусть это и было очень унизительно, но пить Жону хотелось все-таки гораздо больше, чем проявлять гордость.

— Так лучше? Еще что-нибудь нужно?

— Блейк, ты сейчас окончательно его задавишь, — усмехнулась Янг, оттащив свою напарницу немного назад.

От Жона не ускользнуло то, как ее взгляд прошелся по нему, а на лице отразилось испытываемое ей чувство облегчения.

— Рада видеть, что ты вновь вернулся к нам, папочка. Я уж подумала, что твой сон затянется на всю оставшуюся жизнь.

Она считала, что он просто не выживет...

Жон уловил вложенный ей в эти слова смысл и улыбнулся.

— Твоя мама никогда не позволила бы мне настолько сильно расслабиться. Кроме того, я уже очень давно нормально не спал и к тому же этим утром все-таки ненадолго просыпался.

— И ничего нам не сказал?! — моментально перешла от шуток к возмущению и ярости Янг. — Какого хрена?! Мы тут все за тебя переживали!

— Я тогда еще плохо соображал, не особо понимая, что происходило вокруг. Да и вам следовало хоть немного отдохнуть.

— Но удостовериться в том, что с тобой всё в порядке, нам требовалось еще сильнее, — прошептала Блейк. — Не делай так больше.

Вайсс согласно кивнула, а Жон рассмеялся, после чего откинулся на подушку и уставился в потолок.

— Простите... Как я уже сказал, нормально соображать тогда у меня не получалось.

— Ладно, мы тебя простим, — произнесла Янг. — Но только потому, что любим.

Блейк фыркнула.

— И всё равно так просто от нас не отделаешься. Ты обещал, что с тобой всё будет в порядке, а сам едва не помер.

— Обещал. Но я ведь остался жив.

— Да, — кивнула Блейк. — Но умудрился получить кошмарную рану. Кицуне сказала, что если бы не вмешательство Вайсс, ты оказался бы мертв.

Жон посмотрел на Вайсс, которая отвела взгляд немного в сторону. Ее рука по-прежнему сжимала его ладонь, не отпуская с самого момента пробуждения.

Он чувствовал, что во всей этой истории не хватало чего-то очень важного. Например, объяснения тому ощущению, что Жон все-таки погиб и вернулся обратно в свою комнату в Анселе.

Вайсс знала об этом, но говорить ему ничего не собиралась. По крайней мере, не в присутствии остальных членов команды. Она покрепче сжала его ладонь и прошептала то, что мог понять лишь Жон, но никак не Янг или Блейк:

— Всё закончилось. Ты свободен.

На какой-то краткий момент он как будто разучился дышать.

К счастью, дверь медпункта распахнулась, вернув его обратно в реальность.

— ЖОН! — выкрикнула Руби, бросившись к его кровати, но в самый последней момент оказавшись остановлена собственной сестрой. — Янг, отпусти меня! Что ты делаешь?

— Не даю тебе запрыгнуть на него и отправить в реанимацию. Жона совсем недавно проткнули мечом. Дай ему время на восстановление.

— Я и не собиралась на него запрыгивать, — возмутилась Руби.

Но как только Янг ее отпустила, она тут же обо всем позабыла, бросившись к его кровати и вцепившись в спинку.

— Как ты? С тобой всё в порядке? Нужно что-нибудь?

— Всё нормально. Блейк уже дала мне воды.

Руби нахмурилась и уставилась на Блейк так, будто та ее предала.

— Но... но...

— Я не против того, чтобы немного перекусить, если, конечно, мне разрешено принимать еду, — улыбнулся Жон. — И еще я не знаю, что сейчас творится в мире. У кого-нибудь есть свежая газета или-...

— Никакой твердой еды, газет и физических нагрузок, — прервала его вошедшая в медпункт Глинда, тут же уставившись прямо на Жона. — Я имею в виду именно вас, мистер Арк. И если вы осмелитесь поставить под угрозу процесс собственного выздоровления, то я лично заставлю вас об этом пожалеть.

Он закатил глаза.

— Я тоже рад тебя видеть, Глинда.

Та оказалась явно не слишком довольна столь фамильярным обращением, но решила всё же не спорить. Она подошла к краю кровати, и с ее пути поспешили убраться все, кроме Вайсс. Впрочем, против ее присутствия Глинда ничуть не возражала.

— Кицуне сказала, что процесс выздоровления протекает довольно неплохо, так что сегодня она вас отсюда выпишет. Вот только передвигаться вам придется в инвалидном кресле.

— А можно мне выдать костыли?

— В инвалидном кресле, мистер Арк, — повторила Глинда. — Мисс Шни, если я увижу рядом с ним какие-нибудь костыли-...

— Не увидите, — пообещала ей Вайсс. — Не стоит об этом волноваться. Я лично прослежу за тем, чтобы Жон следовал всем рекомендациям врача до самой последней буквы.

Ну, не так уж это было и страшно.

— Рада слышать. А сейчас я вынуждена объявить то, что вам всем вряд ли понравится. Директор пожелал поговорить с мистером Арком наедине, — произнесла Глинда, после чего помещение медпункта наполнилось возмущенными воплями.

Даже Пирра с Реном выглядели весьма недовольными.

— Это не мое решение, — поспешила добавить Глинда. — Так что освободите медпункт на десяток минут. Лучше пока поищите ему какую-нибудь книгу.

— Я остаюсь, — произнесла Вайсс.

— Мисс Шни...

Жон покачал головой.

— Пусть будет здесь. Иначе я не стану разговаривать с Озпином.

— Я тоже останусь, — сказала Янг.

— Нет, — отрезала Глинда. — Полученные мной инструкции-...

— Всё в порядке, Глинда, — произнес вошедший в дверь Озпин.

Из-за его спины показался Кроу с забинтованной рукой.

— Мисс Шни может остаться, а остальных попрошу подождать в коридоре. Хочу заверить, что собираюсь лишь задать несколько вопросов мистеру Арку и рассказать ему о том, что вам всем и так уже известно, — улыбнулся Озпин. — Похищать вашего друга я не намерен. Вы обходились без него три дня, так что десять минут тоже как-нибудь переживете.

Судя по обращенным на преподавателей сердитым взглядам и тихому ворчанию, друзья Жона так не считали. Впрочем, вскоре все они вышли в коридор в сопровождении Глинды, оставив в помещении лишь их четверых.

Жон никак не мог сказать, что ему нравилось ощущать собственную беспомощность, но присутствие рядом Вайсс немного сглаживало дискомфорт.

— Три дня? — переспросил он. — Я что, и вправду столько пробыл без сознания?

— Да, если судить по календарю, — кивнул Озпин. — В реальности это было чуть больше пары суток. Вашему телу требовалось время на восстановление, пусть даже аура заметно ускорила данный процесс. К слову, мисс Шни практически не отходила от вашей постели.

Об этом Жон и так уже догадался. Вряд ли от нее стоило ожидать чего-то иного.

— Что именно произошло? — поинтересовался он.

— Я надеялся получить от вас кое-какие подробности, касающиеся последних событий, мистер Арк. Нападение на Колизей Согласия застало нас всех врасплох, но куда более крупная атака произошла в Вейле. Преподавательский состав Бикона оказался вынужден отправиться в город, а к нашему возвращению я обнаружил мою школу в весьма печальном состоянии.

— И еще в его кабинете лежала какая-то мертвая женщина, — усмехнулся Кроу. — А там даже ковра не было, чтобы ее туда завернуть и вынести.

Озпин закатил глаза, совсем не разделяя его веселья. Но эта фраза подтверждала тот факт, что слова Вайсс в столовой Жону вовсе не померещились. Она действительно сумела прикончить Синдер, а он до сих пор оставался жив.

— Как обстоят дела в Вейле? — спросил Жон. — Городу причинили какой-нибудь ущерб?

— Подобное нападение никак не могло обойтись без серьезного ущерба, не говоря уже о жертвах, — вздохнул Озпин. — И всё сложилось бы гораздо хуже, если бы не Джеймс. Ну, то есть генерал Айронвуд. Он очень быстро сумел взять под контроль различные экстренные службы и наладил их совместную работу. Установленная им дисциплина и порядок помогли спасти немало жизней. Кое-кто предлагает наградить его медалью.

А вот это было уже чем-то новым.

После падения Бикона Айронвуда в Вейле обычно ненавидели, и его характер довольно серьезно менялся под градом сыпавшихся с разных сторон обвинений.

Если подумать, то план Синдер как раз и предполагал вбивание клина между Атласом и Вейлом для того, чтобы ослабить оба Королевства. Но раз уж никаких Паладинов в городе не было, то Айронвуд вполне мог считаться героем, а отношения между странами в итоге лишь окрепли.

Жон закрыл глаза и улыбнулся.

— Похоже, Айронвуд действительно заслужил медаль, — сказал он, после чего внезапно кое о чем вспомнил и резко открыл глаза. — Моя семья! Они-...

— Живы и находятся в безопасности. Если точнее, то прямо здесь, в Биконе... — поспешил просветить его Озпин, пока Жон не вскочил с кровати. — О новейшем прибавлении в семействе тоже не стоит волноваться. Она совершенно здорова, о чем каждую ночь не перестает напоминать остальным вашим сестрам. По крайней мере, никаких проблем с дыханием и голосом у нее точно не имеется. Ваша мать тоже в полном порядке, и каких-либо осложнений после родов у нее не возникло.

— Слава Богам... — прошептал Жон, позволив себе наконец расслабиться.

Вайсс сжала его ладонь.

— Они приходили сюда несколько раз, — прошептала она. — Но ребенка с собой не приносили, поскольку не хотели тревожить твой сон. Думаю, скоро опять придут, но пока могу лишь подтвердить, что с ними всё в порядке.

Жон кивнул.

— Ладно, давайте вернемся обратно к делу, — произнес Озпин. — Не хочу затягивать нашу встречу, иначе ваши друзья отчаются пробиться сквозь Глинду и проломят стену чуть в стороне от двери.

— Руби никогда так не поступит, — покачал головой Кроу. — А вот Янг может...

— Довольно. Мистер Арк, я надеялся поговорить о произошедших событиях. Кое-что за это время уже прояснилось, но самое главное остается для нас загадкой. Мы никак не можем понять, почему данная атака вообще случилась, и надеялись уточнить ее подробности у вас.

— А ему-то откуда знать? — поинтересовалась Вайсс.

Ответил ей не Озпин, а Кроу:

— Ну, раньше у него всегда находилась нужная нам информация. Не так ли, Сильвер?

— Думаю, вам стоит перестать налегать на алкоголь, мистер Брэнвен. Жон вовсе не-...

— Вашему партнеру ничего не грозит, мисс Шни, — поспешил вмешаться Озпин, улыбнувшись и подняв свою кружку. — Пусть Джеймс и выражал желание выследить нашего добровольного информатора, но мы решили не помогать ему в этом деле и совершить всё возможное для того, чтобы личность Сильвера так и не была раскрыта. Просто нам сейчас необходимо понять, что конкретно совсем недавно произошло.

Вайсс посмотрела на Жона и взглядом продемонстрировала ему готовность оказать любую поддержку, если он захочет всё отрицать.

Жон улыбнулся и покачал головой.

— Женщину в вашем кабинете при жизни звали Синдер Фолл, — начал он. — И ее планы были куда масштабнее, чем простое получение сил девы Осени...

Жон рассказал им всё, что ему удалось узнать за эту тысячу лет. Разумеется, о путешествиях во времени он ничего упоминать не стал, но зато изложил факты, мотивы различных задействованных лиц и причины, по которым происходили те или иные события. Так в его рассказ оказалось гораздо проще поверить.

Когда Жон закончил, Озпин кивнул, а Кроу задумчиво почесал подбородок.

— Ха, я и раньше догадывался, что ты довольно находчивый парень, но даже сейчас не могу себе представить, как тебе удалось всё это разузнать, да еще и настолько сильно подгадить Белому Клыку. Мы тут сумели понять картину событий лишь в самых общих чертах.

— У меня имелось вполне достаточно времени для размышлений и планирования. Этой работе я посвятил всю свою жизнь.

Озпин нахмурился.

— Таким молодым людям не стоит ставить перед собой подобные задачи.

— Если сумеете довести это дело до конца, то мне и не придется им заниматься, — пожал плечами Жон. — Больше не придется.

— А что вы станете делать теперь, мистер Арк? — с улыбкой спросил Озпин. — В начале учебного года я буквально заставил вас поступить в Бикон. Но после всего произошедшего с моей стороны было бы просто чудовищно к чему-либо вас принуждать. Так что вы сами решите?

Решение... Свобода делать свой собственный выбор...

Раньше он об этом как-то не задумывался, но сейчас на него внезапно снизошло осознание.

У Жона не имелось ни амбиций, ни причин, ни даже просто какой-либо необходимости делать хоть что-нибудь. До этого момента перед его глазами постоянно маячили Синдер и Бикон. Первую следовало убить, а второй спасти — создать такое будущее, в котором никто бы не погиб.

Теперь и то, и другое можно было считать исполненным. Но что тогда оставалось делать самому Жону?

Он просто не знал ответа на этот вопрос. Как будто земля неожиданно ушла у него из-под ног. Попытка придумать какую-нибудь задачу принесла лишь головную боль. А может быть, Жон еще не до конца отошел от действия обезболивающего и потому очень плохо соображал.

Как бы там ни было, у него не имелось какой-либо цели в жизни, так что он покачал головой.

— Никаких мыслей на этот счет, — честно признался Жон. — Но если в Биконе еще есть свободные места-...

— Никто вас из него не выгонял, мистер Арк, — прервал его Озпин, положив ладонь на плечо. — Для нас будет честью сохранить такого студента, и уверен, что вашу команду очень обрадует новость о том, что их лидер останется тем же самым.

Он поднялся со стула и посмотрел на дверь.

— Благодарю за уделенное нам время, мистер Арк, а также за проделанную вами работу. Могу заверить, что она не пропадет даром, и вы сможете спокойно сосредоточиться на своем выздоровлении и радостях жизни простого студента Бикона.

— Сделаю всё возможное.

— Рад это слышать, мистер Арк.

— Увидимся позже, парень, — добавил Кроу, после чего поспешил вслед за направившимся к двери Озпином.

Впрочем, от подмигивания Вайсс он удержаться не смог.

— И не занимайтесь здесь ничем таким, чего бы я не одобрил.

С его уходом наступила вполне предсказуемая неловкая тишина.

— Итак... — произнес Жон, не зная, куда следовало девать взгляд. В итоге он уставился на кончик хвоста волос Вайсс. — Что конкретно со мной произошло? Я помню, как умер, и знаю, что именно так всё и было.

— Да, ты умер. Но я вернула тебя обратно.

То есть Жон все-таки не ошибся?

— И как же ты это сделала?

— Неважно. Не уверена, что сумею объяснить, даже если попытаюсь. Тебе следует знать только о том, что всё наконец закончилось, — сказала она, отпустив его ладонь и прикоснувшись к щеке.

Жон ощутил ее дыхание на своих губах.

— Ты свободен, — прошептала Вайсс, придвинувшись еще ближе к нему. — Судьба больше не управляет твоей жизнью.

Их губы слились в поцелуе, и ровно в этот момент распахнулась дверь.

— Эй, мы уже верну-... Так, я поняла, — сказала Янг, моментально развернувшись и преградив путь остальным. — Ребята, им нужно еще немного времени! Давайте дадим пару минут. Все выходим...

— Ненавижу, — прошептала Вайсс, уткнувшись лицом ему в плечо. — Как же я их иногда ненавижу...

Жон не мог с ней не согласиться, потому что усилия Янг оказались совершенно напрасными, и их друзья всё равно вломились в медпункт.

* * *

— Вот, можешь ее подержать.

— Ты уверена?

— Конечно, — с улыбкой кивнула Джунипер, передав ему крохотный сверток.

Жон неловко поерзал в своем инвалидном кресле, пытаясь отыскать наилучший способ удержать в руках свою самую младшую сестру.

Она была маленькой и округлой, но темно-синие глаза глядели на него с заметным интересом, а на макушке уже пробивались светлые волосенки.

— О, смотри, — проворковала Джунипер. — Она тебя узнала.

Жон в этом как-то сомневался. Да и сама сестренка тоже, судя по тому, как она откинула голову назад и выдала вопль злобного Невермора. Он вздрогнул, а Джунипер поспешила забрать у него сверток, довольно быстро убаюкав дочку.

— Очаровательно, правда? — проворчала Джейд. — Эта мелкая пигалица со всеми так поступает: с тобой, с нами, с отцом... Совсем ее избаловали.

— Джейд, — прошипела Лаванда. — Не надо так о ней говорить!

Та закатила глаза.

Шел всё тот же самый день, когда Жон очнулся. После целого града вопросов его команду отослали прочь, чтобы он мог хоть немного отдохнуть. Вайсс хотела было остаться вместе с ним, но после замечания Кицуне о том, насколько небрежно она относилась к своему собственному здоровью, тоже предпочла уйти.

Теперь Жон передвигался на инвалидном кресле, и Кицуне даже ни разу не попыталась столкнуть его с лестницы, чтобы добавить каких-нибудь дополнительных увечий. Наверное, это само по себе довольно красноречиво говорило о том, насколько плохим было его состояние.

Сейчас Кицуне оставила Жона в кругу семьи, так что если ему что-нибудь и грозило, то лишь обретение разнообразных проблем со слухом.

Он притронулся пальцем к левому уху и потер его, а затем поморщился, потому что звон так никуда и не исчез. Похоже, Озпин совсем не шутил, когда утверждал, что у новой сестры Жона не имелось никаких проблем с голосом. Или это умение являлось эффектом от ее Проявления?

— Кстати, как ее хотя бы зовут? — спросил он. — А то я до сих пор так и не знаю.

— Разумеется, не знаешь, — кивнула Джунипер, явно оказавшаяся не слишком довольной его инвалидным креслом и перетягивавшей грудь повязкой.

— Всё в порядке, — сказал Жон. — Скоро я полностью поправлюсь.

— Мне кажется, проблема здесь заключается в том, что ты на всё это чересчур спокойно реагируешь, — произнесла Сапфир. — Тебя едва не убили, Жон. В который уже раз, должна добавить. Надеюсь, ты не желаешь возвести подобные случаи в ранг традиции?

— Нет, я... — начал было он, но тут же остановился и немного помолчал. — Наверное, сделаю перерыв.

Всё равно у него не имелось абсолютно никакой цели, а внутри ощущалась лишь пустота. Победа была очень хорошей и приятной штукой, но когда дело доходило до планов на будущее, мысли Жона моментально начинали путаться и куда-то исчезать.

— Придумаю что-нибудь, — добавил он.

— И это просто замечательно, — вмешалась Джунипер. — Я немного поговорила с Вайсс. Она такая чудесная девушка. Просветила нас насчет того, что с тобой произошло, и даже помогла устроиться в Биконе, чтобы мы могли почаще тебя навещать.

Джунипер сделала паузу, чтобы Жон тоже мог выразить свое восхищение талантами Вайсс. Он в ответ лишь закатил глаза.

— Как бы там ни было, — продолжила Джунипер, — насчет имени у нас никаких соображений не имелось. Но после родов мы кое-что все-таки придумали.

Она посмотрела на Николаса.

— Мы решили назвать ее Жанной, — сказал тот.

— Хм... Какое странное имя.

— Она названа в честь тебя, дурачок, — рассмеялась Джунипер. — Ты же сам помог ей появиться на свет, так что мы решили дать ей соответствующее имя. Надеюсь, что некоторые твои привычки она всё же не переймет.

— Я еще здесь, если ты не забыла...

— Не забыла, — проворчала Джунипер. — Это был намек. Только взгляни на себя: весь израненный и в инвалидном кресле. Ты не думал о том, чтобы остепениться и начать отношения с какой-нибудь хорошей девушкой?

— Мам, мне всего лишь семнадцать лет.

— С твоим образом жизни я совсем не уверена, что тебе удастся дожить до восемнадцати! Успокойся уже и найди себе какую-нибудь умную и рассудительную девушку. Такую, которая сумеет удержать тебя подальше от опасных и-...

Жон закатил глаза.

— Кого-то вроде Вайсс, да?

— О, отличная идея, — весьма неправдоподобно восхитилась его мыслью Джунипер.

Сестры рассмеялись, но ни одна из них ничего не возразила против названной Жоном кандидатуры. Даже Корал. И это говорило о многом.

— Знаешь, она почти не отходила от твоей постели, пока ты лежал без сознания, и к тому же первой сумела тебя найти. Если бы не Вайсс, то ты был бы мертв. А еще она очень надежная, красивая, и вы двое отлично друг с другом ладите.

— Я уже понял твой намек, мам.

— Вот и хорошо, — кивнула Джунипер, похлопав его по руке и снисходительно улыбнувшись. — Тогда мне остается только каждый день напоминать тебе об этом еще как минимум несколько недель.

Иногда она и вправду начинала пугать Жона.

— А если бы родился мальчик, то мы назвали бы его Джеймсом в честь того замечательного человека, который предоставил нам свой личный Буллхэд.

— Джеймс? — шепотом переспросил Жон. — Замечательный человек?

Его лицо слегка побледнело.

— Ты имеешь в виду Айронвуда?!

Джунипер удивленно моргнула, уставившись на него.

— Да, именно его. Здесь имеется какая-то проблема?

— Нет, — покачал головой Жон. — Просто... я передумал. "Жанна Арк" звучит очень даже красиво. Мне нравится.

Да он скорее бы отгрыз самому себе ногу, чем позволил бы своему младшему брату хоть в чем-нибудь походить на генерала Айронвуда. Нет уж. Жизнь не могла оказаться настолько жестокой, тем более что Жону совсем недавно удалось вновь к ней вернуться.

— Вот, попробуй еще раз, — сказала Джунипер, снова протянув ему сверток. — Теперь она спит.

— А если проснется?

— Не проснется, — рассмеялась Джунипер. — Если уж недавно уснула, то точно не проснется. Ну же, бери. Я хочу, чтобы Ники сделал фотографию тебя с ней на руках. Разве это настолько сложно?

Не стоило ей искушать Судьбу. Тем более злую и расстроенную Судьбу.

Жанна сумела очень точно уловить момент передачи, а затем открыла глаза и поняла, у кого именно находилась на руках.

Разумеется, все остальные тут же об этом узнали.

* * *

— Разве тебе уже можно вставать с твоего кресла? — спросила Блейк.

— Мои ноги абсолютно здоровы. Была всего лишь слабость из-за большой кровопотери, но Кицуне сказала, что теперь со мной всё в порядке.

Ну, с ним действительно всё окажется в порядке, если Жон не станет слишком сильно напрягать свой организм. Но об этом напоминать Блейк, разумеется, не стоило.

— А сама-то ты как? — поинтересовался он.

— Я? Нормально. Это же не меня серьезно ранили.

— Я имею в виду не в физическом плане. Знаю, что тебе было очень больно встретиться со старыми друзьями при таких обстоятельствах, — вздохнул Жон. — И несмотря на то, что всё уже закончилось, вряд ли тебе оказалось просто принять тот факт, что я убил Адама.

Блейк отвела от него взгляд, посмотрела в окно на Изумрудный лес и тоже вздохнула.

— Не совсем так, — наконец сказала она. — Адам... Думаю, теперь, когда он погиб, и страх на меня больше не давит, я начинаю вспоминать хорошие моменты в наших отношениях — а их имелось очень даже немало. Адам далеко не всегда был таким, каким встретился тебе. Когда-то он являлся прекрасным другом и замечательным товарищем.

— Прости.

Блейк покачала головой.

— Не стоит извиняться. Ты сделал то, что от тебя требовалось, и я бы на твоем месте поступила бы точно так же, если бы у меня хватило на это сил. Просто... думаю, что в самой нашей природе заложено забывать всё плохое о тех, кого с нами больше нет. Я ничего не могу с собой поделать, но в первую очередь на ум приходят воспоминания, где Адам помогал мне, защищал тех, кто нуждался в его защите, разговаривал и шутил с новобранцами, — сказала Блейк, оглянувшись на дверь. — Но с тех пор он очень сильно изменился. Между встреченным тобой Адамом и тем, который живет в моих воспоминаниях, не осталось практически ничего общего. Наверное, поэтому всё и сложилось именно так, как сложилось.

— Сомневаюсь, что это так уж необычно. Все мы со временем меняемся. Адам стал тем, кем хотел, чтобы достичь поставленных перед собой целей. Ради этого он был готов пожертвовать собственной жизнью. И раз за разом наблюдая за тем, как победу вырывали у него из рук, Адам тоже менялся... причем далеко не в самую лучшую сторону. Впрочем, эти цели всё равно нам нужны, — с печальной улыбкой добавил Жон. — Без них, без каких-либо амбиций мы чувствуем себя потерянными и бесполезными.

Прямо как он сейчас. В конце концов, именно поэтому Жон и разыскал Блейк.

— Что ты намерена теперь делать? — спросил он. — Белый Клык получил серьезный удар, который может и не пережить. Его отделение в Вейле полностью уничтожено, а на остальные началась крупномасштабная охота. Вряд ли они осмелятся поднять голову в ближайшее время, да и остальные Королевства после всего произошедшего наверняка воспримут их всерьез. Так чем же ты планируешь заняться, Блейк?

— Я... не знаю, — вновь на секунду отвела она взгляд, но затем с едва заметной улыбкой посмотрела на Жона. — Наверное, пока останусь здесь. Пусть для фавнов необходимо сделать очень многое, но эгоизм свойственен и мне. Я хочу доучиться до выпуска вместе с командой и просто хорошо провести эти несколько лет. А еще мне требуется восстановить кое с кем отношения, когда я наконец наберусь смелости. Мне нужно за многое перед ними извиниться.

— Перед твоей семьей?

— Как ты-?.. — начала было Блейк, посмотрев на него круглыми глазами, но тут же рассмеялась. — Понятия не имею, как тебе удается узнавать подобные вещи, но пожалуй, мне уже давно стоит перестать чему-либо удивляться.

— Хороший отец всегда знает о проблемах своей дочери.

— Ага... — закатила она глаза, но пытаться скрыть улыбку всё же не стала. — Да, мне нужно извиниться перед моей семьей. Я чувствую, что теперь могу это сделать, но всё же не собираюсь бежать к ним прямо сейчас. Наверное, даже стоит позвонить им через МКП и пригласить сюда. Тогда они получат возможность познакомиться со всеми вами.

— А твой отец не боится конкуренции?

— Зависит от того, какое конкретно значение ты вкладываешь в данное слово, — произнесла Блейк, слегка при этом прищурившись. — Если предпримешь хоть малейшее поползновение в сторону моей матери...

— Я вовсе не собираюсь удочерять тебя официально, да еще и таким путем, — рассмеялся Жон. — Это была всего лишь шутка, Блейк. С удовольствием познакомлюсь с твоей семьей и уверен, что Янг и Вайсс тоже разделяют мои чувства.

— Я буду рада, если вы с ними поладите, — вздохнула она, после чего осмотрелась по сторонам и быстро обняла Жона.

Когда Блейк от него отстранилась, ее щеки оказались красными.

— Я очень благодарна тебе за то, что ты сделал. У меня самой никогда бы не хватило силы, чтобы остановить Адама. И я счастлива, что мы с тобой оказались в одной команде.

— И еще ты меня любишь?

— Ничего подобного я не говорила.

— Ага, но ведь имела в виду, правда?

Блейк сердито посмотрела на него и покраснела еще сильнее. Боги, какой же милой она становилась, когда ее что-то смущало.

Жон обнял ее, не обратив абсолютно никакого внимания на попытки вырваться. В конце концов, Блейк не желала прерывать их объятья, а просто делала вид, что пыталась из них выбраться.

— Я тоже должен поблагодарить тебя за спасение Вайсс. Синдер была гораздо сильнее Адама, и против нее у меня не имелось никаких шансов.

— Уверена, что ты бы что-нибудь придумал, — пробормотала Блейк. — Ты всегда так делаешь.

— Но не в этот раз. У меня нет ответов на все вопросы.

Итак, у Блейк имелись планы и цели, так что она точно найдет, чем ей заняться. К тому же достижение равенства между людьми и фавнами было далеко не самой простой задачей, но зато прекрасно подходило ей по духу.

— А что насчет тебя? — спросила она.

— Хм?

— Чем ты теперь намерен заняться?

— Это как раз один из тех вопросов, на которые у меня нет ответа, — пожал плечами Жон, немного отступив от Блейк. — Кто знает? Наверное, немного отдохну.

— Ты и твое вечное желание поспать, — рассмеялась она. — Хотя стоит признать, что давненько не видела, как ты делал это днем. Но всё же не увлекайся слишком сильно, хорошо? Оглянуться не успеешь, как в Биконе вновь начнутся уроки.

— Буду иметь в виду, — кивнул Жон, после чего направился прочь.

Разговор с Блейк не дал ему абсолютно никаких новых идей насчет того, что следовало делать дальше. Поставленная перед ней задача ему совсем не подходила.

Честно говоря, Жон вообще никогда не задумывался о том, чем он займется после победы над Синдер. Наверное, некоторая его часть не верила даже в то, что будет какое-то там "после". Пусть это и звучало довольно цинично, но пережив столько сокрушенных и растоптанных надежд, Жон превыше всего начал ценить прагматизм.

Он двигался в сторону сада, когда его остановил внезапно раздавшийся голос:

— Тебе разве уже можно ходить? — спросила сложившая руки под грудью Янг.

Судя по выражению ее лица, Жону следовало очень тщательно подбирать слова, иначе он рисковал оказаться отнесенным в медпункт на руках.

— Где твое кресло?

— Всё в порядке, — улыбнулся Жон. — Кицуне сказала, что мне можно передвигаться и без него.

— У тебя есть ее письменное разрешение?

— Нет. Она отказалась выдавать мне справку для моих друзей.

— Хм... — протянула Янг, внимательно осмотрев Жона. — Вроде бы ты не шатаешься... Пожалуй, я тебе даже поверю. Но только в этот раз.

— Какая у меня добрая дочка. Так чем ты сейчас занимаешься?

— Помогаю с ремонтными работами, — ответила ему Янг, кивнув на разрушенную столовую.

В данный момент ее уже окружали строительные леса, по которым лазали рабочие.

Янг присела на невысокую стенку, жестом предложив Жону сделать то же самое.

— Я всего лишь поднимаю и перетаскиваю всякие тяжести, но это позволяет хоть чем-то себя занять. Забавно. Всегда хотела отдохнуть от уроков, а теперь мне стало просто скучно.

— А почему ты не отправишься в Вейл?

— Потому что с этим появились кое-какие сложности. Я слышала от Коко, что на любого преподавателя или студента из Бикона тут же налетает целая толпа журналистов, стоит только покинуть Буллхэд, — вздохнула она. — И мне это сейчас совсем не требуется. А что насчет тебя? Ты выглядишь... каким-то потерянным.

Как и обычно, Янг оказалась куда более наблюдательной, чем можно было бы предположить.

Жон пожал плечами и посмотрел на школу.

— Как раз над этим и размышляю. Пытаюсь понять, что мне делать дальше.

— Что делать? — со смехом переспросила Янг. — Просто продолжай заниматься тем же, чем и всегда.

В том-то и состояла основная проблема.

Жон выдавил из себя улыбку.

— Ну, наверное... А сама-то что-нибудь уже запланировала?

— Нет. Думаю, буду продолжать учиться и надирать всем задницы. И еще... я хочу отыскать мою маму. Ты знал, что она нам помогла? Убила товарищей по команде Синдер, чтобы мы с Блейк успели спасти Вайсс. Вот я и намереваюсь спросить у нее о причинах такого поступка.

— И что же ты надеешься услышать в ответ?

— Даже не знаю, — пожала плечами Янг, а затем покачала ногой и улыбнулась. — Уж точно не то, что она снова станет моей мамой. Ей была Саммер, а теперь у меня есть вы с Вайсс. Никаких других мам мне не нужно. Просто хочу получить ответ на свой вопрос. Пусть она прямо скажет, что не желала меня рожать, но я уже устала изводить себя различными догадками. Ненавижу, когда подобное происходит.

— Ну, цель у тебя не такая уж и плохая, — произнес Жон. — Просто будь осторожна. Я понятия не имею о том, что именно с ней не так, но тебе может очень не понравиться то, что ты от нее услышишь.

— Знаю. Я не могу придумать ни единого ответа, который бы мне понравился, но всё равно хочу ее спросить. А потом, когда всё закончится, я наконец скину с себя этот груз. Может быть, даже найду какого-нибудь парня, заведу с ним семью и уж точно никуда не стану убегать, бросив моих детей. Я буду самой лучшей мамой на свете. Они назовут меня супермамой.

— Или придут в ужас от твоих каламбуров.

— И это тоже, — ухмыльнулась Янг. — Но ведь смущение детей — это неотъемлемое право родителей, верно? И я собираюсь как можно чаще им пользоваться.

— Семья и дети, да? Вот уж от кого такого точно не ожидал.

— Эй, мне же не всегда будет семнадцать лет.

Нет, не всегда...

Забавно, но за всё свое долгое существование Жон видел Янг лишь в возрасте семнадцати и восемнадцати лет. Изредка им удавалось дожить до девятнадцати, и изменения в характерах уже становились заметными. Кто знал, какой она будет через десяток лет?

Эта мысль шокировала Жона.

Как его друзья станут выглядеть в будущем? Сумеет ли он вообще их узнать?

Жон почувствовал себя так, словно подошла к концу целая эпоха. Та самая эпоха, которая длилась настолько долго, что он просто позабыл о нормальной жизни. О том, каково было заниматься чем-то еще, кроме спасения друзей и бесконечных сражений.

Себя Жон помнил лишь в возрасте от пятнадцати до всё тех же девятнадцати лет. Остальные воспоминания либо уже стерлись из его памяти, либо и вовсе никогда не существовали.

И это было довольно печально...

— Эй, с тобой всё в порядке? — спросила Янг, ткнув его локтем в бок. — Я же не сказала ничего такого, из-за чего ты расстроился, правда?

— Нет... Просто я задумался.

— И о чем же?

— О времени, — ответил ей Жон, поднявшись на ноги. — Всего лишь о времени.

* * *

Так или иначе, но жители Вейла должны были узнать о некоторых подробностях недавно случившихся событий.

Жон понятия не имел, откуда произошла утечка, а может быть, кто-то и вовсе сам сумел догадаться, но журналистам стало известно о Синдер Фолл. Ну, или о том, что нападением Белого Клыка дирижировала студентка из Мистраля.

Последствия оказались вполне предсказуемыми, хотя имелись и довольно существенные отличия от привычного Жону сценария.

Атлас с Вейлом укрепили свои отношения. Без вышедших из-под контроля Паладинов проявивший неплохие организационные способности генерал Айронвуд стал своего рода знаменитостью, и его обычное "Я выполнял свой долг" лишь усиливало героический образ.

Предложение о помощи Бикону в восстановлении после нападения забило последний гвоздь в крышку гроба его попыток остаться в тени, поставив Айронвуда в один ряд с преподавателями Академии, каждый из которых наглядно продемонстрировал жителям Вейла прямо на улицах их города силу настоящих Охотников и тем самым спас немало жизней.

Но честно говоря, больше всего Жону нравилось смотреть по телевизору именно на недовольное лицо Айронвуда, которого явно раздражало подобное внимание со стороны прессы.

Впрочем, новости всё равно были очень даже хорошими.

Чем сильнее становились связывавшие страны узы, тем меньше оставалось от плана Синдер. Пожалуй, на этот раз она вообще добилась прямо противоположного результата, лишь укрепив старые союзы.

Но журналистам стало известно о достижениях не только Айронвуда и преподавателей Бикона. Раз уж вылезла на свет женщина, которая руководила этой атакой, то появились вопросы и насчет тех, кто сумел ее остановить.

И кто же стал тем таинственным героем, который одолел чудовище и спас как Бикон, так и весь Вейл?

Ну, скрыть что-то подобное вряд ли бы получилось. Слишком уж много было свидетелей у всего произошедшего.

Именно поэтому Жон сейчас стоял чуть в стороне от главного здания Бикона, наблюдая за окруженным журналистами помостом. Мелькали вспышки, щелкали фотоаппараты, а на находившуюся на этом самом помосте девушку сыпался один вопрос за другим.

Вайсс Шни устало вздохнула, указав на очередного журналиста.

Жон задумался над тем, должна ли была его раздражать подобная ситуация. В конце концов, он тысячу лет бился с Синдер, сражался изо всех сил, умирал и вновь восставал из пепла, а вся слава ее победительницы досталась именно Вайсс. Наверное, это и в самом деле должно было казаться ему крайне несправедливым, но почему-то ничего подобного не происходило.

Он с улыбкой проследил за тем, как Вайсс в очередной раз сдержалась, а сжатые в кулаки ладони побелели, хотя направленная в объективы камер улыбка так и осталась на ее лице.

Всё это ей явно не нравилось, и Жону ничуть не хотелось поменяться с ней местами. В конце концов, Вайсс подобную славу более чем заслужила.

Именно она прикончила Синдер и каким-то образом сумела убедить Судьбу остановиться. Лишь Вайсс смогла достичь невозможного.

К тому же она куда лучше него подходила на роль героя. А люди в героях нуждались, иначе не стали бы так цепляться за Айронвуда. Им требовалось брать с кого-то пример и вдохновляться чьими-нибудь подвигами на новые свершения...

Жон для всего этого подходил слишком слабо. Он обладал довольно скверным характером, выглядел тем еще безумцем и чересчур сильно устал...

— Мисс Шни, — окликнул ее очередной журналист. — Существуют сведения, что Синдер Фолл была студенткой из Мистраля. Считаете ли вы, что ее действия являлись актом агрессии со стороны этого Королевства по отношению к Вейлу?

— Нет, не считаю, — ответила Вайсс, опершись на деревянную стойку.

Ее голос по-прежнему оставался спокойным и размеренным. Пусть кто-нибудь другой и начал бы нервничать на ее месте, но она выглядела всё такой же собранной и уверенной в себе, как на том концерте.

— Ее боевые навыки значительно превосходили те, которые можно было ожидать от ученицы любой Академии, и никакой заботы о жизнях студентов из Мистраля она так и не продемонстрировала. Лично я полагаю, что если Синдер и являлась чьим-то там агентом, то действовала исключительно в собственных интересах и никак не подчинялась правительству Мистраля.

— А что насчет тех странных феноменов, о которых говорили свидетели? — спросил другой журналист. — Нам рассказывали о том, как вы использовали в бою лед, а ваша противница — огонь.

— Всего лишь сложные манипуляции с Прахом, — спокойно солгала Вайсс. — Синдер владела ими на очень высоком уровне, как и множеством других боевых стилей и направлений. Я же применяла Прах при помощи моей рапиры. Еще вопросы?

— Верите ли вы в то, что Белый Клык может предпринять еще одно нападение на Вейл после того, как это окончилось провалом?

— Белый Клык потерял не только множество своих членов, но и одного из самых ценных их лидеров, которого ликвидировал мой партнер. Думаю, что с их стороны окажется крайне глупо пытаться нам отомстить, а проявленная здесь жестокость заставит отвернуться от них очень и очень многих, — произнесла Вайсс, отыскав взглядом в толпе журналистов нескольких фавнов и кивнув им. — Эта организация заявляла, что действует в интересах фавнов, но во время нападения жизни их же собственных собратьев Белый Клык ничуть не ценил. Похоже, они уже очень далеко отошли от тех благородных целей и идеалов, что когда-то ставили перед собой.

Слова Вайсс — особенно последние — вызвали в толпе журналистов переполох и заставили взглянуть на нее в новом свете. Фавны несколько приободрились, как и стоявшая рядом с ней и Янг Блейк.

На помосте находились все три участницы боя с Синдер.

Вайсс решила начать свою кампанию по изменению отношения к фавнам прямо сейчас?

Впрочем, Жон никак не мог ее за это винить. К тому же следовало сделать хоть что-нибудь для того, чтобы гнев и ярость людей, потерявших родных и близких, не обрушилась на тех, кто этого ничуть не заслужил.

— Хитрый ход... — улыбнулся он.

— Меня зовут Лиза Лавендер, — произнесла поднявшая руку журналистка. — И я бы хотела кое о чем спросить у вас, мисс Шни. Недавняя атака довольно серьезно отразилась на Биконе. Каковы теперь ваши планы на будущее? Ваш отец уже заявил, что вы вернетесь обратно в Атлас. Намерены ли вы продолжать обучение уже там? Что теперь будет?

Этот вопрос заставил задуматься как Вайсс, так и Жона.

А действительно, что теперь будет? Какие у него имелись планы на будущее и имелись ли они вообще?

В отличие от Вайсс, вся жизнь Жона, а также смысл его существования заключался в том, чтобы остановить Синдер. Теперь его цель оказалась достигнута, и внезапно выяснилось, что больше некого было спасать и не с кем было биться. Синдер погибла, Вайсс стала новой девой Осени, планы врагов оказались сорваны, а нужда в Жоне как-то сама собой отпала.

И еще он чувствовал себя очень старым, что, наверное, было не так уж и плохо. Дело всей его жизни оказалось наконец завершено.

Жон вздохнул и посмотрел на собственную ладонь.

Кожа по-прежнему выглядела молодой, но сам он этой молодости уже не ощущал. Жон испытывал жуткую усталость, как будто вся прожитая тысяча лет внезапно навалилась на его плечи.

Улыбнувшись, он развернулся и побрел к главному зданию Бикона.

Хотелось просто забраться под одеяло и уснуть. В конце концов, он заслужил немного отдыха, и судя по усталости, вполне мог уже никогда не проснуться.

* * *

— Будущее...

Вайсс посмотрела на яркие вспышки фотокамер и ожидавших ее ответа журналистов. Ладони сжались на деревянной стойке, но она очнулась от собственных раздумий только в тот момент, когда заметила начавших неловко ерзать Янг и Блейк.

Молчание слишком сильно затянулась.

Вайсс нервно сглотнула, поднесла микрофон к губам и сказала:

— Я не знаю.

Толпа зашевелилась. Кто-то из журналистов выкрикивал вопросы, Лиза Лавендер просила их дождаться своей очереди, но Вайсс не обратила на это абсолютно никакого внимания, вновь заговорив:

— Я не знаю, каким окажется будущее. Оно всегда остается загадкой. Никто из нас не может сказать, что именно дальше произойдет, но как раз из-за этого мы и продолжаем жить дальше. Люди жаждут знаний, но узнав обо всем на свете, они просто потеряют причину искать всё новые и новые ответы.

Вайсс замолчала, и теперь уже никто не рискнул ничего произнести.

— Каждый из нас волен попробовать сделать то, что пожелает, но никто не узнает, что именно у него получится, пока он не предпримет эту попытку. Мы сами создаем свое будущее. Только мы решаем, что конкретно в нем будет, так что подождем немного и посмотрим на последствия наших собственных решений.

Она прошлась взглядом по толпе, сначала разыскав свою сестру, которая стояла на некотором расстоянии от журналистов, сложив руки под грудью и с гордостью глядя на Вайсс. Потом она посмотрела на директора, и тот кивнул ей в ответ, а затем ее взгляд наткнулся на спину партнера.

— Я...

Вайсс снова замолчала, даже не зная, что тут можно было сказать.

Она устала от этих их неловких хождений кругами. Иногда ей начинало казаться, что в минуты смертельной опасности всё было гораздо проще и понятнее. По крайней мере, нужные слова находились куда как легче.

Что-то внутри нее сломалось

— Я не вернусь обратно в Атлас.

Реакция журналистов на подобное заявление оказалась вполне ожидаемой. На секунду наступила полная тишина, которая тут же потонула в целом граде вопросов.

— Но ведь Жак Шни-...

— Это совсем не Вайсс Шни, — покачала она головой, усилием воли заставив себя перестать дрожать. — Мы сами определяем свою судьбу. Я решила учиться здесь и думаю, мой отец просто что-то неправильно понял.

Журналисты шокировано умолкли, а Вайсс нервно посмотрела на Винтер.

Та улыбнулась и кивнула...

— Я останусь в Вейле, — уже куда более решительным тоном произнесла Вайсс, — и продолжу обучение в Биконе. У меня уже есть команда и друзья, которых я не собираюсь бросать одних.

Она сделала глубокий вдох.

— Одну минутку... — сказала Вайсс, после чего спрыгнула с помоста.

Разумеется, ее слова и действия толпу ничуть не успокоили.

Камеры защелкали, а кое-кто из журналистов попытался перехватить Вайсс, но она просто прошла мимо них. Возможно, ее сумели бы остановить преподаватели или Винтер, но все они предпочли молча наблюдать, причем на лице у последней была заметна довольная улыбка.

Вайсс успела добраться до своей цели еще до того, как он скрылся в главном здании, а затем ухватила его за воротник.

— Куда это ты собрался? — спросила она.

— Хм? — удивленно посмотрел на нее Жон. — Вайсс, что ты делаешь?

— Что я делаю? Куда больше меня интересует то, что делаешь ты.

— Ничего, — пожал он плечами. — Я устал и хочу отдохнуть...

О, так Жон устал и хотел отдохнуть, да? Это Вайсс уже устала! Ее достали бесконечные хождения вокруг и около, а также их неловкое молчание.

Она поудобнее перехватила Жона за воротник и потащила за собой обратно к помосту. Блейк подобная картина явно развеселила, а Янг даже присвистнула.

— Так его!

— Залезай! — приказала Вайсс, забравшись на помост и потянув за собой Жона.

Журналисты чуть ли не сходили с ума, выкрикивая вопросы и транслируя всё происходящее в прямой эфир. Десятки, а может быть, и сотни тысяч людей смотрели сейчас на нее... И их с Винтер отец рано или поздно тоже должен был это увидеть.

— В-вайсс, зачем?.. — нервно спросил Жон. — Что ты вообще творишь?

— То, что должна была сделать прямо в момент твоего пробуждения, — прошипела она, после чего все-таки затащила его на помост и повернулась к журналистам. — Это Жон Арк — тот самый человек, который убил Адама Тауруса. Еще он является моим партнером, лидером команды и... той причиной, по которой я остаюсь в Биконе.

Она сделала глубокий вдох.

— Жон — мой жених.

Реакция оказалась.... мягко говоря, шумной. Вайсс не могла разобрать слова — ее ушей достигали лишь малопонятные вопли десятков пытавшихся перекричать друг друга и задать ей свой вопрос журналистов.

Камеры по-прежнему продолжали вести трансляцию, но она их всех проигнорировала и повернулась к Жону.

Тот уставился на нее.

В его разуме не осталось ни слов, ни мыслей, а взгляд просто не желал отрываться от ее красивых глаз и довольной улыбки. Янг с Блейк подтолкнули его в спину, явно не желая повторения истории с танцами.

Жон обнял Вайсс за талию, а она обхватила его шею.

Он устал, лишился какой-либо цели и не знал, что готовило им будущее... Но может быть, Вайсс оказалась права? Возможно, Жон просто позабыл об удовольствии от обычной жизни, когда будущее так и оставалось неизвестным.

Их губы слились в поцелуе под крики толпы.

Одно Жон знал наверняка...

На этот раз ему точно не будет настолько одиноко.