Команда (джен)

Холодным осенним вечером тысяча девятьсот тридцать третьего года воспитанники одного из лондонских сиротских приютов после молитвы и скудного ужина собрались, как всегда, у камина в гостиной, чтобы погреться и помечтать.

— Мой отец скоро меня заберет! — убеждал новых товарищей недавно появившийся здесь Билли Стабс, с порога прозванный Пуговкой за редкую свою курносость. — Он работает старшим помощником у Фюлера и каждый день приносит домой кучу конфет!

— Так уж и кучу, — насмешливо перебил его Задавака Том.

— Горы! — не замечая иронии, подтвердил Пуговка. — Мама сказала, когда у меня поменяются все зубы, она разрешит есть шоколад сколько влезет!

И он растянул рот во всю ширь ‒ одного нижнего и двух верхних резцов не хватало. Задавака ощерился в ответ, демонстрируя точно такие же щербины.

— Что ж они тебя в приют отдали? Не хотели делиться?

— Много ты понимаешь! Дорсетская Стрела в пятом забеге не дотянула на полкорпуса, и папе пришлось отказаться от квартиры. Он на время уехал, чтобы собрать денег, а мама пока устроилась при пансионе стирать белье, но туда нельзя с ребенком.

— Сказать точнее ‒ твоего папашу посадили за растрату, а мамаше одной тебя не прокормить. Вот вам и кучи шоколада! — Задавака расхохотался, глядя, как растерянность и обида на лице Билли сменяются злостью. — Будешь торчать здесь, как все, до совершеннолетия!

— Ты просто завидуешь! — заорал Пуговка. — Мои родители живы, они меня любят!

— Толку-то от той любви, если ты все равно здесь, в обносках и на казенных харчах, — холодно парировал Том. — Тебя бросили, недоумок. Они нас всех бросили ‒ кто в тюрягу удрал, кто на кладбище. А вы еще хнычете, чтоб вернулись… — Он медленно крутанулся на пятках, свысока цепляя устремленные на него детские взгляды ‒ недоуменные, презрительные, испуганные. — Ну? Есть чем крыть, Стабс? Или ты только и можешь, что сопли на кулак мотать?

Тишина. Трехлетняя кроха Сьюл вдруг всхлипнула:

— Мама… мамочка…

— Тссс, малышка, тихо-тихо… — Эми Бенсон обняла девочку, закутала ее в приготовленное для ночевки одеяло. — Не слушай Задаваку, он злой и глупый. Тссс…

— Дурак ты, Риддл, — неожиданно спокойно заявил Пуговка. — Простых вещей не понимаешь. Мама и папа ‒ они же всем нужны…

— МНЕ ‒ НЕ НУЖНЫ!!!

Повернувшись к онемевшему Билли спиной, Том пересек гостиную и зашагал вверх по лестнице. Он шел, гордо развернув плечи, упиваясь своей правотой и исключительностью, шел и не знал, что с этого вечера его перестанут называть Задавакой. Отныне и до самого приютского выпуска к Тому Риддлу намертво приклеится другое прозвище.

Ненормальный.

* * *

Беглецов Гарри нашел в бетонном аппендиксе одного из коллекторов. Оба крыса сидели рядышком и зализывали покалеченные конечности. Не тратя времени на уговоры, Гарри схватил «своего» Питера за загривок и поволок прочь. Тот верещал и трепыхался, но боль, усталость и потеря крови сделали свое дело: дотащить спятившего анимага до границы пространства воспоминания Гарри сумел без особого труда. Вынырнуть, правда, удалось далеко не сразу ‒ уж слишком глубоко Питер успел закопать свое человеческое «я». Пришлось задействовать шрам, сымитировав ментальный зов от хозяина хоркруксов. Подействовало мгновенно: крыс снова завизжал, и в следующий миг оба путешественника, оторвавшись от самодельного думосбора, рухнули на свои пещерные лежанки. Ну слав те, приплыли наконец…

— Все-таки ты придурок, Питер.

— Тебя никто не просил.

— Ага, вот уж радостно было бы куковать тут в компании твоей оболочки!

— Так ты… чтоб не скучать?

— Ясен пень! С тобой же так весело ‒ прям ухохотаться насмерть! — Гарри перевел дух. — Руку себе отчекрыжил… нет, ну какого хрена, а?

— Это ЕГО подарок! — Питер поднял небольшой камушек, положил на серебряную ладонь, сжал пальцы ‒ и стряхнул получившийся песок обратно на пол пещеры. — Она тоже может… кого-нибудь убить.

— Меня, например?

— Или меня. Я устал умирать, Поттер. Семнадцать попыток!.. Думаешь, легко ‒ каждый раз… готовиться? А те маглы просто завтракали. Джеймс… Лили… Берта… старик-сторож… твой паренек… не хочу больше.

Счетовод, блин. Что ни труп, то все твой, а Томми так, мимо прогуливался. Не-ет, не умирать ты устал, Питер. Ты устал быть виноватым. Виноват, что родился, что отец шулер, что у мате… нет, у той твари жизнь не сложилась, что Риддл тогда выбрал именно тебя… Страшная ночь в гостиной Вероники тайфуном прошлась по гриффиндорской психике, градус ненависти к себе многократно превысил точку кипения, и, чтобы не сойти с ума, тебе пришлось искать других виноватых. Первым стал Сириус.

— Ты впрямь считал его предателем?

— Блэка? Нет, конечно. Он всего лишь задавала и кретин.

— Задавала и кретин двенадцать лет кормил дементоров. По-твоему, поделом?

— Я не знал, что его посадили.

— Как это ‒ не знал? — Гарри приподнялся на локтях. — Сириус сверкал во всех передовицах до самой поимки Лестранджей!

— Крысы не читают газет.

— Ты же почти сразу угодил к Уизли. У них есть радио.

— Радио крысы тоже не слушают, а я был настоящей крысой, Поттер.

Гарри плюхнулся обратно на лежанку. Твою ж через забор…

— Ты забыл, что ты человек.

— Случайно вышло. Я не мог сдохнуть, а очень хотелось, вот и… наверное.

— Как надолго?

— Пока Рон не спросил в поезде, есть ли у тебя шрам.

А я тут же устроил наглядную демонстрацию. Ты почуял хрякса и проснулся.

— Офигел, небось?

— Было дело. — Питер хихикнул. — Ты очень похож на Джеймса.

Опять двадцать пять.

— А как тебе показался Квиррелл?

— Я не знал, что это Квиррелл, просто чувствовал ‒ ОН рядом. Думал, что схожу с ума.

Вот ведь ж дрянь какая, Метка Северуса тогда даже не трепыхнулась.

— А от меня… хм… ничем таким не веяло?

— Веяло. — Питер заерзал, быстро взглянул на соседа и тут же отвернулся. — Это, наверное, из-за той Авады.

Гарри лег на бок, подпер голову кулаком.

— Ой, врешь. Ты знал про Обряд.

— Знал… — Край питеровой лежанки затрещал под серебряными пальцами. — ОН приказал мне готовить пентаграммы. Я тогда вдруг забыл, как правильно рисовать «райдо», она везде вышла перевернутой.

— Нифига не смыслю в рунах. Что такое перевернутая «райдо»?

— Нежданный долгий путь, расстроенные планы.

— Ха, вот кому Том обязан Албанией!

— У меня был высший балл по рунам.

— Значит, подсознание сработало. Ментальный маг, блин… Пентаграммки там навороченные, но ты со своим высшим баллом понял, что во мне застрял кусок Томми.

— Не сразу.

— Когда мы познакомились, само собой. А как насчет риддлова дневника? Хрякс попался активный, почти сожрал Джинни. Ты мог бы и предупредить, откуда ветер дует.

— Кто б меня предупредил. Я с самой Норы чуял, что книжка опасная, и чем дальше, тем хуже. В конце концов стащил ее у Джинни и выкинул от греха.

— Что?! Она сама!

— То есть она думает, что сама. — Питер похлопал по карману с палочкой. — Не всю ж дорогу я сидел в крысиной шкуре… С девчонками просто, они все свои секреты хранят в ящике с нижним бельем. Зато ты вцепился в эту дрянь, как в родную, таскал всюду с собой, даже на ночь клал под подушку ‒ не подобраться! Я решил подождать квиддичного матча…

— …но Джин тебя опередила.

— Да. В тот вечер ОН страшно разозлился, и я наконец сообразил, кого посмел швырнуть в унитаз.

— Понятно. Тот обрезок личности Риддл оформил задолго до вашего знакомства, не удивительно, что ты его не узнал. Но после-то видел, как мы всю весну головы ломали, мог подсказать?

— « …ни словом, ни взглядом, ни жестом…» Я поклялся служить ему, Поттер. Все, чем я мог вам помочь ‒ это держаться подальше, чтоб не нарваться ненароком на его приказ.

— Почему ж не сбежал?

— Не знаю. Наверное, все еще хотел сдохнуть. Желательно, с пользой.

— Ага, выскочить у Рона из кармана и пасть в борьбе, пожертвовать во имя, героически искупить, чего-там-дальше-по-списку. Очень по-граффиндорски.

— Ты говоришь как слизер.

— Я и есть слизер… наполовину. — Гарри слез с лежанки и взялся за сачок. — А ведь побег Сириуса напугал тебя аж до полной облезлости. Неужто боялся его больше, чем Томми с его червячком?

— Бояться Блэка? Много чести.

— Еще сюрприз. — Сачок вытянул из заводи с полфунта рыбешки и опрокинул в котел. — Кого ж тогда?

— Метки. — Питер раскочегарил «плиту», аккуратно развернул на камне узелок со вчерашней солью. — Уизли всегда и на всем экономили. В Египет они отправились самым дешевым транзитом. Пять порталов: Саутгемптон-Кельн, дальше Братислава…

Выронив сачок, Гарри шлепнулся прямо на пол.

— Твою…

— … Тирана*…

— Я осел.

— … Конья-Александрия. — Питер собрал рассыпавшийся улов и присел на корточки рядом с Гарри. — Обратно, слава Господу, добирались через Алжир и Тулузу. Метка горела, мне казалось, Он идет за мной по пятам. Поневоле облезешь.

— Мдась…

Гарри принялся тереть очки. Самодовольный кретин у нас не только Сириус, однако. Едва заслушав отчет про стартовую шрам-трансляцию из дома Риддлов, умница Герм первым делом задалась вопросом, какого лысого мерина разоблаченный Петтигрю потащился пешком через Европу прямо в когти Тома, хотя все канализации мира были в его распоряжении. Но мы с Роном ‒ два праведных гриффа, блин ‒ и слышать ничего не хотели.

— Горела именно Метка?

— Что ж еще?

Было чему гореть, Питер, ой, как было.

— Тебя тянуло назад, в Тирану?

— Ну да. Не пойму, зачем ему вообще понадобилось покидать Англию. Там, на месте, живо бы нас всех собрал и построил.

— Вряд ли. Он ослаб до такой степени, что услышать его оказался в состоянии только ты, да и то при условии шаговой доступности.

— Но в Англии…

— Не мог Томми вернуться в Англию. — Гарри трансфигурировал у колонны диванчик, уселся на мягкую подушку и приглашающе похлопал по сиденью рядом с собой. — К восемьдесят первому он создал пять хоркруксов. Хоркрукс ‒ это такая специальная дрянь, придуманная для одержимых манией бессмертия маньяков…

* * *

Так и не дождавшись реакции, Снейп с трудом поднялся и захромал к столу. Болела спина ‒ видимо, Морфин нажил себе в камере радикулит. А еще дико хотелось патоки… интересно, он от природы был такой сладкоежка? Или сорок лет общения с дементорами дают о себе знать? Подумать только, бедолага сидел в Азкабане дольше, чем я живу… и умер накануне освобождения…

Размышляя об этом, Снейп уселся, налил себе шерри, призвал с другого края стола сахарницу. Риддл молчал.

«Сэр, может, не стоило демонстрировать ему безусловную магию? — Чанг переползла со спины, где пряталась от обыска, обратно в рукав и обернулась вокруг предплечья. — Теперь он знает, на что вы способны».

«Чем больше загадок, тем я ему интереснее. Наша задача ‒ потянуть для Драко время и улизнуть».

«Я думала, мы убить его хотим».

«Не сейчас. Этот Образ с трудом ворочается, ему и Аргуса не одолеть».

«Но если мы с Драко…»

«Перед вами Темный Лорд, мисс Чанг. Даже соберись тут вся Команда ‒ я б недолго раздумывал, на кого поставить».

«Грустно. Между прочим, те два неумехи целят вам в спину, и на подходе еще человек пять».

«Откуда вы знаете?»

«Чувствую, я же змея».

«Понятно… — Он передвинул сахарницу, чтобы ее полированный бок отражал Лорда и дверь. — Пожалуй, мисс Чанг, мы неправильно выбрали место вашей дислокации ‒ когда меня начнут щупать Круциатусом, вас может задеть. Перебирайтесь-ка на ногу…»

«И не подумаю, сэр, мне и здесь хорошо».

«Чанг!»

«Вижу Риддла. Стоит, не шевелится. Может, Драко позовем?»

«Не надо, еще начнет шипеть за компанию».

Дверь распахнулась, в комнату вошли пятеро и, насколько позволяло разглядеть столовое серебро, рассредоточились вдоль стены за спиной Лорда. Плохо, черт возьми…

«Чанг, немедленно вниз!»

«Спокойно, сэр, я чую Добби. Помните, нас здесь четверо…»

«…трое из которых понятия не имеют о дисциплине! Связался на свою голову».

«Сэр, в ментальном поле трудно скрыть эмоции. Вы рады, что вы здесь не один».

Нахалка.

«Черт с вами, мисс Чанг, рад. Послушайте, я прошу…»

— Круцио!

Он знал, что так будет. Он ждал этого. И за мгновение до того, как луч Непростительного ударил в спину, внутренне сгруппировался, готовясь встретить лавину огненной боли…

…вместо которой получил лишь табун мурашек, бодрым аллюром проскакавший вдоль позвоночника. Не понял. Осечка? Так репеллентом мы вроде бы… черт, репеллент! Команда идиотов!

— Круцио!

На сей раз мурашки нацепили вместо подков гвозди и гарцевали подольше, но Снейп недрогнувшей рукой опрокинул в рот остатки шерри и налил еще.

«Нематериальные магоструктуры, мисс Чанг? Могли бы предупредить».

«А чистота эксперимента? — слегка напряженно отозвалась она. — Считайте, у нас полевые испытания… Ну надо ж, работает!»

«Вы имеете хороший шанс затмить Мерлина. Помощь нужна?»

— Круцио!

Мурашек сменили саламандры.

«Остановите его, сэр… я выдыхаюсь…»

Снейп, не поворачиваясь, резко вскинул руку.

— Ххорошшш дурить! Лучшшше сссядь, выпьем… ссза всстрешшу…

Пузатое отражение в сахарнице опустило руку с палочкой, но тут же подняло ее вновь.

— Круцио!

Одна из бесформенных фигур у стены рухнула и завопила. Снейп вытащил из сахарницы ложку, критически оглядел ее и увеличил раза в полтора.

— Ну рассзвлекайссся, коль оххота, ношшь длинная…

Вопли смолкли.

— Кто ты?

— Вот те на! Не уссзнал? — Снейп осторожно, прислушиваясь к хрупкому Образу, обернулся. Гм, похоже, саламандры подлечили радикулит… — А я нашшшу встрешшу хххорошшо помню, ххоть ты теперь мало поххошшж на ссвоего красссавшшика-папашшу. Тогда-то был вылитый…

— Молшшши!

— Ссзашшем? Говорят, ты попольссзовал его коссстошшки… Сссадиссь, налей ссебе. Вкуссная шшштука. Как нассзываетсся?

Тишина.

«Мисс Чанг?»

«Я в норме, сэр. Вы все-таки поаккуратней, Аваду моим структурам не потянуть… Идет».

«Вижу».

Отражение в сахарнице разрослось, скользнуло в сторону, и Лорд медленно опустился на соседний стул. Снейп щелчком сотворил второй бокал.

— Давно бы так… Нелассково всстрешшаешшь, племяннишшек.

— Морфин Гонт мертв!

— Ой ли?

— Его поххоронили в Ассзкабане!

— Барти Краушша тошшже похххоронили. — Снейп поднял бокал. — Твое ссздоровье!

Лорд взял свой.

— Морфин говорил на сссерпентаго.

— А мы сс тобой на шшем сссейшшасс шшипим?

— Это не вопросс. Я ссклонен верить. Как ты вышшжил?

— Договорилсся ссс дементорами. Шшего сс меня вссзять? Радосстей в шжиссзни сс гулькин носсс… — Он зачерпнул полную ложку сахарного песка и высыпал себе на язык. — Шшшш… люблю. Вели принессти ешшще.

— Ты бешшжал?

— Меня бешшжали. — Хихиканье Образа живо напомнило Снейпу лающий хохот Блэка. Он сделал вид, что подавился сахаром. — Кх-кх… сссладко.

— Это ссделал Дамблдор?

— Экий ты, племяшшш, любоссзнательный. И в кого такой?

— Не исспытывай мое терпение… дядя!

— Охх, напугал. Выпей, не нервнишшай. — Снейп лихо ополовинил свой бокал. В голове приятно зашумело. Ччерт, Морфин же алкоголя сорок лет не нюхал… — Дамблдор меня выссзволил и сспрятал, да! Помог всспомнить… но ссегодня я выплатил долг. — Пытаясь избавиться от тумана перед глазами, Снейп резко дернул подбородком в сторону Драко. — Твой мальшшишшка… подлесс…

«Сэр, не пейте больше».

«Не буду, мисс Чанг».

Шум в голове нарастал. Плохо, очень плохо, сейчас как никогда нужна ясная голова.

— Шшего сстарик от тебя ххотел?

— Фамильное Кольссо. Помнишшь его? — Снейп с неожиданной благодарностью подумал об Альбусе. Не отыщи он Морфина, как бы мы сейчас выкручивались? — Дамблдор сскассзал, это дар ссамой Косстлявой. Ссзашшем ссзабрал? Оно мое! Я сстаршший!

— Ты шшждешшь иссзвинений?

— Драть тебя было некому, племяннишшек… шшжаль, дед не дошшжил, он умел ушшить уму-рассзуму. Ты пить будешшь?

Лорд едва заметно усмехнулся и поднес бокал к губам. Хотя какие у него губы…

«Профессор, вы плывете».

«Сам знаю… черт…»

«Ешьте сахар! Быстро!»

Еще минуту назад пустая сахарница теперь оказалась полна доверху, и Снейп торопливо запустил в нее ложку. Странный вкус… ну конечно, Атипохмельное. До конца не протрезвит, но лишнюю отраву вычистит. Очевидно, Чанг связалась с Драко, а тот потихоньку дал указания Добби. Команда, господа!

— Круссиатусс на тебя не дейсствует. Пошшему?

— Модред его ссзнает. Марволо ушшил насс по-магловсски, россзгами. Меропа плакала… она шшассто била поссуду. Я сскушшаю по Меропе. А ты?

— Она умерла родами.

— Правда. Я ссзабыл.

— В тот рассз ты отссзывалсся о ней не сстоль лассково.

— Ссердился. Молодой был, обишшженный, кровь кипела… Выпьем.

«Сэр, уверены? Сахарница не бездонная, и зелья в доме больше нет».

«Мы тянем время, мисс Чанг, нельзя менять тактику. Передайте Драко, пусть отправит Добби в магазин Уизли. Есть новости из Хогвартса?»

«Пока молчат».

Лорд разлил остатки шерри и положил бутылку на бок.

— Дамблдору было нушшжно Кольссо. А шшего ххошшешь ты?

Чего хочу? Чтобы Поттер вернулся.

«Сэр…»

«Все в порядке, мисс. Держите наготове свои магоструктуры».

— Шшего ххошшу… — Снейп смахнул просыпавшийся сахар салфеткой. — Покоя, племяшш. На тебя вот поссмотреть… Ссмейсся.

Смеяться Лорд не стал.

— Ты не ссобиралсся мсстить?

— Тебе? Ссзашшем? Проклятый магл обессшестил Меропу. Это ему я долшшжен был мсстить! Но побоялсся… Ты накассзал его и меня. Вссе шшессно.

— Дамблдор тошшже так ссшшитает?

— Он блашшженный, ему не объясснишшь. Мы Гонты!

— Ты соглассилсся ссзаменить Сссеверусса, потому шшто ссзнал ‒ я приду ссза ссамоссзванссем?

— Альбусс ‒ мудрая ссволошшь. — Снейп отправил в рот очередную ложку сахара. — Мне понравилосссь преподавать. Молодешшжь… воюют ссза баллы, боятсса отработок… дети…

— Умеешшь варить ссзелья?

— Алххимия у Гонтов в крови, ты ссзря не пошшел по сстопам. Наливай.

— Ххватит.

— Я только нашшал! — Снейп покатал пустую бутылку. — Сскашшжи ссвоим приххвосстням, пусскай принессут ешшще.

Лорд повернул голову и с удивлением ‒ так, будто забыл, что они тут не одни ‒ оглядел свой новый Внутренний Круг. У большинства счастливчиков заметно дрожали коленки. Нда, вряд ли здесь сыщется достойная замена Беллатрикс.

— Ты! — Лорд ткнул пальцем в ближайшего соискателя. — Отправляйся в Поместье, принеси шерри из моих запасов. То, что Руквуд называет вином, совершенно невозможно пить… И доставь сюда Нагини. — Щель безгубого рта изогнулась в недоброй усмешке. — Советую быть с ней повежливее.

Обладатель короткой соломинки пал на колени.

— Милорд, умоляю…

Идиот.

— Круцио!

Пытал Риддл в назидание, а не из злости ‒ палочка его опустилась почти сразу.

— Лорд Волдеморт отдал приказ, Глумси. Почему ты еще здесь?

— Я… буду стараться… мой Лорд. — Дурак попятился на четвереньках, благополучно достиг двери и исчез из виду. Интересно, он хоть понял, как ему повезло?

— Вы двое. — Риддл ткнул пальцем явно наугад. — Ступайте следом ‒ мне нужна Нагини, а не его труп. Драко, я велел тебе ужинать.

— Эльфы ждут приказаний, мой Лорд.

— Хорошо. Распорядись подать нам чего-нибудь мясного и… — он взглянул на «дядю» и усмехнулся, — сладкий пудинг для нашего гостя. Не воссзрашжаешшь?

— Нишшуть. Ссзефир у них ессть?

— Драко, мистер Гонт просит зефира.

— Не иссз его рук.

Риддл благодушно хохотнул.

— Пересстань, мальшшик выполнял мой прикассз… Драко, гость на тебя в обиде. Извинись.

— Да, мой Лорд. — Паренек взглянул Снейпу в глаза и изогнулся в куртуазном поклоне. — Приношу свои извинения, сэр.

— Неблагодарный сопляк! — Снейп швырнул в наглеца ложкой. Я тебе покажу «охренительного артиста»! — Как на гульки приспичит ‒ так «профессор», а чуть жареным запахло ‒ сразу в спину лупить! Сволота беломордая!

— Ну будет, будет. — Лорд едва не облизывался ‒ разговор доставлял ему очевидное удовольствие. — Драко, разберись наконец с ужином. А после сядь сюда и расскажи про свои гульки…

* * *

— … В Албанию за Диадемой он приехал сразу после увольнения от Горбина. Парню двадцать один год, в арсенале размашистые планы, непомерные амбиции, вагон таланта, огромный запас знаний, два готовых хоркрукса, десяток трупов… короче, красавчик. Паранойей только еще не обзавелся, потому и сглупил.

— Сглупил, — повторил Питер и подмигнул все еще порхающему под сводом журавлику. Понимаю тебя, приятель, мне тоже неохота покидать эту волшебную пещеру. Где еще можно сидеть вот так нога за ногу рядом с сыном Джеймса и спокойно называть Темного Лорда дураком. — То уродское колечко было одним из его… запасных?

— Ага. Ему понравилось место: глухое и с подходящей историей ‒ именно там Кровавый Барон когда-то зарезал Елену Райвенкло. Благодаря страсти ко всякого рода символам Риддл углядел в древней трагедии знак судьбы, да и мудрено было не углядеть. Потомок великого Салазара стоял на земле, впитавшей пролитую слизеринцем кровь Основателя! Да еще, блин, в лесу, где целое тысячелетие скрывался главный секрет самого умного факультета ‒ секрет, который сумел разгадать опять же слизеринец. Достойная кунсткамера для хрякса. Найдя Диадему, Риддл закопал вместо нее Кольцо. Откапывать, я так понимаю, пришлось тебе?

— Там даже Протего не стояло!

— Хохма, правда? Албанские леса способны поглощать магию, включая естественный фон артефакта, и если не знаешь, где искать, можно сразу ставить крест на своих хотелках. Диадема пролежала там тысячу лет. Даже самому Томми пришлось повозиться, а ведь он наигениальнейший из всех гениев! Музыка! Фанфары! Реверансы!..

— Зря он.

— Маньяк без паранойи ‒ что калека без костыля. Прикопав хряксика, Том отправился дальше учиться на Темного Лорда. Все остальные хоркруксы он прятал уже в Англии и защиту строил не в пример серьезнее, но когда грянул тот Хэллоуин, его, спасибо твоей перевернутой руне, вынесло именно в Албанию.

— Злился, наверное…

— Да были б локти ‒ пооткусывал бы нафиг. — Поттер поддал ногой ближайший булыжник. — За отсутствием тела остаток души оказался намертво привязан к физическому вместилищу своего албанского филиала ‒ Кольцу. В отчаянии Томми организовал еще одну авантюру: воспользовавшись благоприятным расположением звезд, знакомством с местной змейкой и заглянувшей в те края экспедицией ортнитологов, он ухитрился провести новый Обряд. Толк вышел небольшой ‒ границы резервации раздвинулись с трех до десяти миль, потому что Нагини хоть и подросла, но летать не научилась. Пришлось Риддлу дальше колыхаться под кустом и ждать у моря погоды.

— Погода ‒ это я?

— Сначала Квиррелл. С ним Тому свезло прямо-таки по-гриффиндорски, и он на радостях протупил во второй раз ‒ отправился заново покорять Англию, оставив оба хоркрукса в Албании.

— Глупец, — с удовольствием заявил Питер. — Нагини большая, с ней возни много, но Кольцо-то? Я его в кармане привез.

— Томми решил потрафить своей свежеразгулявшейся паранойе.

— Ну и дурак! — Питер снова подмигнул журавлику и счастливо захихикал. — Полный дебил!

— У-у-у… — Поттер с веселым удивлением оглядел соседа. — Смотрю, отходняк пошел? Давай-давай… только не переусердствуй.

— А ты не порти мне праздник. Что было дальше?

— Когда Квиррелл умер, Риддла силой двух хоркруксов вытянуло обратно в Албанию. С горя он совсем угас, гонял Нагини по округе, без конца звал хоть кого-нибудь… по всем раскладам безнадега. Безлюднейшие леса, которые глушат любой магический фон! Мы с тобой могли помереть от старости, и наши праправнуки тоже, а бессмертная тучка все так же висела бы на краю света в ожидании Армагеддона… Так нет же, всего два года ‒ и Уизли выиграли в лотерею. Ну не свинство?

— На судьбу не ропщут. Так, видно, Господь решил, и не нам, червям, судить, что свинство, а что не очень.

Поттер задрал брови выше очков.

— Ну-ну… тебе виднее, конечно.

— Не мне ‒ Ему. Рассказывай дальше.

— Со второй попытки Томми включил мозг и забрал хряксы с собой, однако после кладбища снова встал вопрос, где их прятать. Нагини-то живая, а вот Кольцо пришлось ныкать впопыхах и поблизости… Собственно, это все.

— А я?

— Про тебя я от тебя же только что узнал. — Поттер поднялся. — Давай рыбу жарить, не то протухнет нафиг. Блин, опять соль рассыпалась…

* * *

Через два часа после отбытия Северуса дело в Выручай-Комнате так и не сдвинулось с мертвой точки. Они перепробовали все ‒ идеи Альбуса, идеи Лавгуд, идеи Минервы, Гермионы и Лонгботтома, даже советы братьев Уизли ‒ бестолку. Шкафы хранили свою тайну.

— Солнце, может, вам все-таки стоит еще разок прогуляться в Тайную Комнату? — в четвертый раз предложил унылый Рональд. — Не припомню случая, чтобы ты вернулась из библиотеки с пустыми руками.

— Только время потратим, — отрезала Гермиона. — Мы с Луной и Чо задействовали все возможные системы поиска. Если там еще осталась какая-нибудь полезная информация, понадобятся годы, чтобы ее откопать.

— А вы возьмите с собой профессора. Господин директор, хотите попасть в сокровищницу Основателей?

— Хочу и, надеюсь, попаду, мистер Уизли, но пока мисс Грейнджер права ‒ библиотека была запечатана задолго до того, как безымянный средневековый гений изобрел эти гробы.

— Альбус… — поморщилась Минерва.

— Разве я некорректно выразился, моя дорогая?

— Нормально вы выразились. — Луна Лавгуд вдруг вскочила и энергично затрясла кистями рук. — Держу пари, все это происки нарглов… Возможно, мы зашли не с той стороны? Профессор, расскажите нам историю своего шкафа. Откуда он взялся, зачем вам понадобился, где стоял, кто еще его трогал ‒ все подробности, которые помните.

— Все? — По спине Альбуса пробежал ледяной холодок. — Это… долгая история.

— Значит, запасемся терпением. — Настырная девица оседлала невесть откуда взявшуюся подушку и свернула ноги кренделем. — Любая мелочь может дать зацепку.

Ох… вот так просто взять и рассказать? Альбус огляделся в поисках лазейки, но анархисты, все как один, смотрели ему в рот. Что ж, значит, пришло время расстаться с первой своей постыдной тайной …

— Хорошо. Впервые я увидел одно из этих изделий в июле тысяча восемьсот девяносто девятого года в небезызвестной вам лавке на Дрян-аллее. Я бы не обратил на него внимания, но шкаф заинтересовал моего друга. Звали друга Геллерт Гриндевальд…

* * *

На «плите» весело шипел последний улов, носатики, привставая на задних лапках, недвусмысленно тянули мордочки к источнику аппетитного запаха. Поттер трансфигурировал одну рыбку в куриное крылышко и недоверчиво понюхал.

— Пожалуй, не рискну. Лучше поймаем на ужин еще, загоним в Образ курицы и запечем.

Питер без энтузиазма сунул в рот поджаристый плавник.

— А хлебушка ‒ такого, чтоб рыбой не вонял ‒ ты не мог бы...?

Поттер преувеличенно тяжело вздохнул.

— Слушай, я вообще-то даже школу еще не закончил.

— О, извини. А на каком курсе нынче учат Нерушимые Обеты снимать? На пятом или, может, на втором?

— На том же, где малолетние друзья оборотня осваивают анимагию.

— Это все Джеймс…

— Угу, везде и всюду гений Джеймс, а ты так, мимо прогуливался. Высший балл по рунам тоже случайно получил?

— Блэк думал, что да. Почти все считали меня тупицей.

— Нет, это ты позволял им считать тебя тупицей.

— Чье бы кукарекало.

— Возразить нечего, — легко согласился Поттер и щелкнул пальцами над бокалом. — Вино делать?

— Лучше чаю.

Бокал превратился в чашку. Питер вспомнил, как в бытность свою Скабберсом подслушал разговор между МакГонагалл и Синистрой: «Жаль, но все, что Гарри унаследовал от отца ‒ это очки и квиддич».

— МакГонагалл по-прежнему считает тебя посредственностью?

— Не знаю, не спрашивал. — В пещере запахло мятой. — Вроде нормально получилось. Тебе погорячее? Эх, бисквитик бы сейчас.

— Или хотя б хагридов сухарь.

— Ого! Пробовал?

— Перед Албанией я всю весну просидел у него в клетке.

— Славно. Тебя Конфундусом туда загнали?

— Сам залез. — Питер вспомнил слюнявую морду Клыка и содрогнулся. — Шестнадцатая попытка. Я думал, уж Хагрид-то найдет, кому меня скормить.

— А чем Крукшанс оказался плох?

— Крукшанса Рон ко мне не подпускал. Сначала я пытался подставиться сам, но быстро понял, что мерзкий котяра не сожрать меня собирается, а вытащить из замка и кой-кому подарить. Пойми правильно, мне очень хотелось сдохнуть, но тявкаться напоследок с дебилом Блэком? Уволь.

Питер поднес к лицу чашку, сделав вид, будто не заметил быстрого внимательного взгляда. Проницательный, зараза, куда там Джеймсу, это у него от Лили… Да, Гарри, мне страшно не хотелось смотреть в глаза человеку, который двенадцать лет сидел в Азкабане вместо меня.

— До возвращения из Египта я понятия не имел, где он, честное слово. Думал, если не с тобой, значит, погиб.

— А если б узнал? Неужто бы воскрес и сдался аврорам?

— «Ни словом, ни взглядом, ни жестом, ни каким-либо иным способом». Я даже засветиться не сумел, потому как это уже получался намек. Но что-нибудь придумал бы… наверное…

— Если бы да кабы… ладно, проехали. — Поттер все-таки сотворил из рыбки бисквит, понюхал, сморщился и бросил плод эксперимента стайке носатиков. В ответ раздался восторженный гомон. — Обжоры… Еще вопрос. Что случилось с Бертой Джоркинс?

— А… любопытная корова. — Питер сморщился. Господи, до чего ж это тяжело ‒ все помнить. — Она засекла меня на постоялом дворе в Бистрице и потащилась следом. Нет бы в Министерство наябедничать… хотя б предупредила кого, у нее там полдеревни родни! Приспичило в аврора поиграть… Когда я ее заметил, было уже поздно.

— Том говорил про дуэль?

— Ну уж дуэль… эту дуру и муравей бы одолел ‒ палочкой умела разве что завитушки себе на голове крутить. Я взял ее под Империо и повел обратно в Бистрицу, а навстречу нам Нагини… — Питер низко опустил голову. — Я просил ЕГО оставить ей жизнь…

— Знаю. — Поттер глянул исподлобья. — У Тома ведь не было тела. Почему Берта убита его палочкой?

— Моя оказалась не способна на Аваду. Круциатус тоже сначала не получался… — Питер печально погладил свое оружие. — Она была палочкой целителя, а не палача. Сопротивлялась бесчеловечному приказу куда дольше, чем ее хозяин. Берта умирала два дня…

— Перестань. Не в твоих силах было ее спасти.

— Нюниус бы спас! Он предал под Меткой!

— Метка Метке рознь… — Поттер смотрел в сторону, и у Питера в который уже раз возникло ощущение, что паренек знает куда больше, чем говорит. — Подчиняться Тому тебя заставила магия, а не трусость, так что хватит самоедствовать. Давай лучше еще по чайку.

* * *

-... Геллерт уехал, и лет тридцать о нем не было известий. Потом пошли слухи: он начал собирать последователей, копил силу, провозгласил себя новым Темным Лордом… Я ничего не хотел знать. Однако разговоры шли, игнорировать их становилось все труднее. Вне моего желания имя Геллерта будило воспоминания, вину и страх, но я упорно продолжал отворачиваться, готов был даже думать, что Шляпа ошиблась, отправив меня на факультет отважных…

Альбус перевел дух. Ему в жизни не приходилось вести монолога тяжелее, но лица анархистов ‒ внимательные, сочувствующие, живые ‒ не оставляли шанса замолчать. При этом он все отчетливее сознавал, что здесь его поймут и не осудят. Бог весть, какая небесная шестеренка вдруг сдвинулась с места, но личные сто лет одиночества Альбуса Дамблдора подошли к концу.

— Самое ужасное ‒ я так и не смог научиться его ненавидеть. Геллерт был моим другом. Единственный раз в жизни мне довелось познать духовное единство и родство с другим человеком, и отказаться от памяти о тех чудесных днях я был не в силах. Поэтому, встретив однажды в Дублине тот самый, как мне показалось, шкаф, купил его и привез в Хогвартс.

Анархисты дружно заморгали ‒ явно вспомнили, какова цель директорской исповеди. Еще вчера Альбус порадовался бы произведенному эффекту, но сегодня случайный фокус лишь добавил горечи в и без того богатый ядами коктейль.

— Следующие восемь лет ничего не менялось: Геллерт наращивал мощь и терроризировал Европу, я возился со старой деревяшкой и лелеял воспоминания, пока однажды, в октябре сорок пятого, ко мне не заехал Николас Фламель ‒ как вы знаете, мы с ним работали над кое-какими совместными проектами. Но мало кто помнит, что у нас намечался и третий соавтор ‒ молодой алхимик по имени Юзеф Кохтанич, протеже Николаса, невероятно талантливый юноша. Он поехал домой навестить семью и там погиб от руки Геллерта. Нашли лишь голову, насаженную на кол… — Альбус выпрямился. — Такую вот жуткую перчатку бросил мне Геллерт, и, конечно, я больше не мог уклоняться. Состоялся поединок, который мне довелось выиграть. Геллерта пожизненно заперли в Нуменгарде. Шкаф меня больше не интересовал, его перенесли из моих комнат в кладовую на втором этаже замка. Там он, очевидно, и простоял без малого пятьдесят лет, пока до него не добрался Пивз. — Альбус развел руками. — Сожалею, господа, что отнял столько времени бесполезным рассказом, но вы просили подробностей…

Слушатели разом, будто по команде, качнули головами ‒ вправо-влево.

— Это не бесполезный рассказ, сэр, — тихо заверила Мариэтта Эджкомб. — Очень не бесполезный.

Снова всеобщее движение голов, теперь вниз-вверх. Комната вдруг расплылась, и Альбус зажмурился, пытаясь загнать обратно непрошенную влагу. К Модреду глупую аналогию с Кэрроллом, никакие они не анархисты. Просто люди, умеющие жить так, как не сумел я…

Теплую тишину прервало аккуратное покашливание. Колин Криви несмело поднял руку.

— Я извиняюсь, профессор, но это ведь еще не все подробности? Кто починил шкаф?

Альбус удивленно поднял брови.

— Разве вы не знаете? Гилдерой Локхарт. Филиус уступил ему эту привилегию в обмен на пару дней покоя в учительской.

— Локхарт?! — ахнула Гермиона. — Шкаф чинил Локхарт?!? Дьявол, мы идиоты!

— Могли б догадаться! — подхватил Джордж Уизли. — Он был в каждой бочке затычка!

— Я же знала! — простонала Минерва. — Святая Медана, как глупо…

— Крикливый недоучка с рюкзаком амбиций! — Симус Финниган привстал, округляя глаза. — Ключевое слово ‒ недоучка…

— А где найти в Хогвартсе недоучку? — поднялся Симусу навстречу Невилл Лонгботтом. — Солидного недоучку со стажем и нетривиальными умениями?

— Короче, ребзя! — Рон хлопнул в ладоши и растянул рот до ушей. — Пора звать Хагрида!

* * *

— Ну и что теперь? — спросил Питер.

— Понятия не имею, — признался Поттер.

— Кво-ко-о-ко-о, — подтвердила курица и склонила набок бордовый гребешок.

— Она, кажется, есть хочет… — Поттер потерянно огляделся. — Не знаешь, куры рыбу едят?

— Вообще-то ты ее сделал, потому что сам хотел курятины, — напомнил Питер. — Осталось скрутить ей голову.

— Мдась…

Поттер присел на корточки. Курица переступила с лапы на лапу и клюнула его в ботинок.

— Слушай, я не могу. Она живая.

— Рыба тоже живая. Все зависит от настроя и образа жизни. — Примерившись, Питер подхватил курицу под бока. — Сам я этого ни разу не делал, но двенадцать лет наблюдал за Молли. Авось, справлюсь.

Прижав трофей к животу, он зашагал к выходу из пещеры и, чувствуя спиной тоскливый взгляд напарника, свернул в первый боковой проход.

* * *

Во всем многообразии данностей, помогающих человеку выживать в недружелюбном мире, нет инструмента тоньше, безотказнее и универсальнее, чем разговорный язык. Богатство его может сравниться только с безграничными возможностями человеческой фантазии. Однако никакой, даже самый гениальный писатель не сумел бы выразить на словах душевное состояние Лорда Волдеморта во время первого в его жизни семейного ужина.

Сам он тоже не мог его ни выразить, ни оценить. В голове почему-то без конца прокручивалась давняя стычка с Билли Стабсом ‒ сколько ж лет прошло? Шестьдесят пять. А помнится все, будто вчера случилось. Теперь уже можно признать: он тогда солгал. Конечно, Том Риддл, как и любой приютский мальчишка, мечтал о том, что однажды его отыщет отец… ну или другой родственник ‒ само собой, богатый и могущественный. На Морфина Гонта он бы точно не согласился ‒ ни в семь лет, ни в семнадцать, ни в шестьдесят… хотя нет, в шестьдесят принял бы кого угодно, только б покинуть проклятую Албанию. Как бы пригодился тогда живой носитель родственной крови!.. А сейчас? Нужен ли Лорду Волдеморту этот всклокоченный диковатый экзотик, который ест сахар ложками и при всех называет Темного Властелина племяшем? Придется объяснить ему, что здесь не Хогвартс. Свидетелей ‒ Обливиэйтом… но это потом, а пока пусть Драко болтает. Время еще есть.

— … тогда МакГонагалл велела нам идти в гостиную, и я уж думал ‒ обошлось, но тут Винс делает хитрую физиономию и говорит: «Профессор, я забыл во дворе свой учебник по трансфигурации. Можно, пойду заберу?»

Морфин шлепнул себя по бедру и разразился лающим хохотом.

— Учебник! Слышь, племяш? Учебник! Это в январе! Снег валит, время к полуночи, темень хоть глаз вырви, а он ‒ учебник!

— Тупость имеет определенный шарм… Рассказывай, Драко.

— МакГонагалл строит бровки домиком и ‒ представьте, мой Лорд! ‒ разрешает…

— Кошка, да после отбоя!.. Племяш, ты с ней знаком?

— Учились вместе.

— Хитрая дама, подтверди! Давай, Малфой, про Гойла.

— Винс кланяется и идет обратно к лестнице, а Грегги, как дурак, за ним…

— Не, ну где тут «как», где «как», спрашиваю? А, племяш? Слизеры! Наш с тобой прадед заавадил бы прямо в люльках, чтоб не позориться. Чеши дальше, Малфой.

— МакГонагалл ему: «Куда вы, мистер Гойл? Вас я, кажется, не отпускала». Грегги в ответ трет затылок и бухает: «Ну я… это… помогу дотащить!»

Оба собеседника ‒ лощеный аристократ Драко и полусумасшедший оборванец Морфин ‒ загоготали радостным дуэтом. Лорд наколол на вилку кусочек сыра.

— Чем же закончилась эта история?

— Известно, чем ‒ по двадцать баллов с носа и к декану на ковер. Ну а у меня разговор короткий: щетки в руки, тряпки в зубы, чтоб к утру сортир блестел. Покойный Северус держал их в ежовых, и я тоже спуску не давал! А, Малфой?

— Вы были очень убедительны, сэр.

— Во! — Морфин задрал вверх короткий узловатый палец. — У-бе-ди-те-лен! Тайник-то потом искали, затейники?

Драко заморгал.

— Мы думали, ее эльфы забрали, когда снег чистили.

— Эльфы, хех! Я вас как к делу приставил, так бегом во двор, Кошку еле догнал. С третьего Акцио нашли вашу заначку ‒ кварта Огденского, слышь, Лорд? В старые времена висеть бы гуленам неделю вверх тормашками!

— Две недели, Руди раз попался… Куда же вы с МакГонагалл дели добычу?

— Э-э, племяш, не при детях. Непедагогично.

Драко скромно потупился. Лорду вдруг захотелось ему подмигнуть.

— Ну а все-таки?

— Не вылили, конечно. Поделили по чесноку и разошлись спать.

— Сэ-э-эр…

— Тебе жалко? Кошка Огдена не пьет, она его Помфри отдала на компрессы, а я в свое мяты накрошил с кедровыми орешками ‒ и стоит себе в кладовой, ждет, когда приговорят. Заходи, племяш, посидим по-семейному.

По-семейному…

— Ты настоящий невежа, Гонт, а Северус меж тем отличался почти безупречными манерами. Как ты сумел не провалиться в первый же день?

— Мане-еры… невелика сложность ‒ шпынять детвору и хамить Минерве. — Морфин вдруг распрямил сгорбленные плечи, выдвинул вперед подбородок и с натуральными северусовыми интонациями прошелестел: — Мистер Малфой, соблаговолите объяснить, почему в третьем часу ночи находитесь у черта на рогах, а не в своей спальне?

Драко заметно напрягся. Лорд несколько раз шлепнул пальцами правой руки по левой ладони.

— Браво! Ты хорошо знал Северуса?

— Общались. Отличный был зельевар, и в покер играл отменно. А уж нервы Кошке мотал! Виртуоз!

— Он сделал глупый выбор… — Где-то глубоко зашевелилось уже знакомое болезненное сожаление, и Лорд поспешил сменить тему. — Не встречался ли ты у Дамблдора с Горацием Слагхорном?

— Нет. Кто такой?

— Еще один знаток алхимии. Я хочу разыскать его…

На стол неслышно приземлилась темная бутылка. Ах, да, гонцы за шерри… что-то они долго ходили. Лорд медленно повернул голову и впился взглядом в искаженное ужасом лицо Глумси.

— Ннну?

— Мой Лорд, мы обыскали каждый дюйм Поместья… ее нигде нет…

Размягченное застольной беседой сознание еще домысливало глупый вопрос: «Кого это ‒ ее?» — но в груди уже занималась волна леденящего страха. Нагини запрещено пересекать границу Фиделиуса, и невозможно даже представить, чтобы она нарушила приказ. Доступ в Поместье имеют лишь избранные… Ближний Круг пропал… снова предательство? Но кто?.. Нагини жива, хоркрукс цел, иначе я почувствовал бы… ведь так? Должно быть так!

Палочка сама скользнула в ладонь, загрохотал отброшенный дубовый стул. На помощь Лорду Волдеморту явилась неизменная спутница и соперница страха ‒ ярость.

— Круцио!

Глумси повалился навзничь, дико крича, извиваясь и скребя по полу ногтями. Лорд усилил проклятье. Хотелось бить и бить, пока тело никчемного раба не переломится пополам, но страх пересилил ‒ нельзя терять ни секунды. Нагини в опасности, ее надо найти. Швырнув напоследок Глумси о стену, Лорд посмотрел на Морфина. Тот невозмутимо ел сахар. Драко был уже на ногах, заметив взгляд господина, он поклонился, изъявляя готовность следовать приказу. Взять с собой? Нет, в этом доме мальчишка единственный, кому можно доверять… впрочем, не настолько, чтобы оставить Гонта ему на поруки. Старик удачно сел, пригодится один из секретов старинного дома…

— In custodiam includere!

Мгновенно разверзшийся пол поглотил нежданного гостя вместе со стулом и вновь сомкнулся в гладкий каменный монолит. Драко подался вперед и ошалело заморгал. Показалось, или впрямь рука мальчишки дернулась за палочкой?

— Жди здесь. Вероятно, Беллатрикс все же вернется, и Десмонд должен доставить метаморфиню. Подготовьте все к Обряду.

— Слушаюсь, мой Лорд.

— Надеюсь, что слушаешься…

В сознании Малфоя-младшего царила спокойная гладь океана, но Лорд не был бы Лордом, если б не чувствовал под маской зеркального штиля бешеную рябь замешательства. Что связывает мальчишку с Морфином Гонтом, какую игру они затеяли? Проклятье, некогда, некогда…

— Драко и вы семеро ‒ приказываю оставаться в этой комнате до моего возвращения. Ни шагу за порог. Ясно?

— Да, мой Лорд, — подтвердил хор дрожащих голосов. По крайней мере, будут друг у друга на глазах… все, довольно. Теперь Нагини.

Он вышел, оставив за спиной шестерых трусов, загадку Драко и всеобщее обреченное уныние.

* * *

Через полчаса понурый Питер вернулся в пещеру. Поттер сидел в окружении разлетающихся перьев, на сталактитовом пеньке перед ним лежала почти полностью ощипанная тушка.

— Ты не смог, — понимающе констатировал он. — Убежала?

— Придет, куда ей деться. — Питер наколдовал мешок и принялся сгребать в него перья. — Подушку набьем… У тебя, гляжу, получилось?

— Не-а, я по-другому сделал ‒ отсек рыбке голову и сразу наложил Образ.

— Так можно?

— Пока клетки живы ‒ пожалуйста, а дальше меняется структура организма, но не его состояние.

— Здорово. Рыбу бить, конечно, легче… — Питер принялся обдергивать оставшееся крыло. — Слушай, я понимаю, заклинание секретное…

— Научу, не вопрос. — Поттер пересыпал соль в свежеизготовленную солонку. — Я вот еще чего хочу спросить ‒ нафига ты устроил тот спектакль в Визжащей Хижине? Будто специально провоцировал их тебя заавадить.

— Ну да, так и есть.

— Тьфу, блин… конечно. — Поттер хмыкнул и вдруг затрещал фальцетом: — «Ах, он убил бы меня, Сириус, ах, что бы ты сделал на моем месте…» Попытка номер семнадцать?

— Почти получилось.

— Но тут влез благородный я и все испортил.

— Справедливости ради, это Рон первым не захотел отдавать меня Бродяге в зубы. Потом Рему, как обычно, приспичило поговорить. Когда они меня трансфигурировали, я натурально тронулся крышей ‒ в аниформе сопротивляться Метке намного легче. Страшно хотелось заорать: «Убейте меня уже, кретины!» — но… тогда бы точно не убили.

— Рем…

— Гребаный чистоплюй. Что, да почему, да зачем! Блэк тоже хорош: собрался бить ‒ бей! Нет, застеснялся вдруг, понес какую-то чушь про месть Упивающихся, про разговоры заключенных во сне…

— Почему чушь?

— Потому что вранье! До возвращения Лорда меня ни одно рыло в Ближнем Круге не нюхало, Хозяин боялся утечки!

— Логично. — На сталактит вспрыгнул камень и превратился в чашку. — Сириус, думаю, пошел на поводу у Рема. Ему страсть как не хотелось с тобой разговаривать ‒ при последней встрече ты здорово его уел ‒ однако еще больше не хотелось выставлять себя перед нами чокнутым психом из газет.

— Наверное. Но вот чего я до сих пор понять не могу ‒ это как Рем умудрился забыть про полнолуние. Наш педант Рем!

Парень хмыкнул и запалил в чашке голубой бездымный огонек. Питер молча растянул над ним ощипанную курицу. Его уже всерьез раздражало многозначительное поттеровское хмыканье.

— Извини, я не специально.

— Опять подслушиваешь?

— И не думал, просто все легилименты в той или иной степени эмпаты. -Поттер выложил перед носатиками остатки рыбы. — Лопайте, ребятки, вам-то она не приедается... Рем тогда имел свои проблемы. Перед самой Хижиной он вдрызг разругался с Дамблдором, подал в отставку… и получил в лоб Конфундусом.

— Дамблдор?!!

— Ему позарез нужно было заслать Рема нам на подмогу, но Рем отказывался, потому что полнолуние и вообще свинство.

— Откуда знаешь?

— Директор второпях не убрал остаточную магию от Конфундуса, а Джин как раз училась ее определять. Думаю, потом Дамблдор пожалел, как-то по-дурацки все вышло… хотя Мерлин его знает, может, он так и планировал ‒ уж больно вовремя дементоры вперлись на территорию школы. Результат вполне шоколадный: я спас крестного, но съехать к нему от Дурслей не могу, чуток повзрослевший, но все равно доверчивый Сириус снова в строю ‒ мощный рычаг для воспитания взбалмошного героя, Фадж получил по носу и убрался из Хогвартса вместе со своими дементорами, ну и Се… Снейпу досталось на орехи, чтоб в другой раз не зарывался.

— Я сбежал…

— Ты и должен был сбежать, так Трелони предсказала, а у нас у всех имеется весомый повод ей доверять.

— Предсказала? Когда?

— На экзамене. — Поттер снова принялся тереть очки. — Директору, правда, я об этом сообщил сильно потом, и портретов в башне у стрекозы не водится… может, он просто так решил тебя отпустить, в рамках теории последнего шанса.

Питер недоверчиво помотал головой. Дамблдор знал секрет Скабберса? Терпел присутствие Упивающегося в спальне Гарри Поттера? Позволил предателю бежать?

— Слушай, это слишком. Великий Дамблдор!..

Мальчишка снисходительно разлыбился. По очкам бы тебе, заррраза!

— Не психуй. Ты помнишь, как оказался в кувшине Хагрида?

— Конечно! Я… э-э-э… — Еперс коперный, действительно, как? — Сначала была клетка, потом… ну…

— Не помнишь. У Хагрида своя разновидность Конфундуса, ею он усмиряет агрессивных животин.

— Ой.

— Дальше Хагрид расколотил другой кувшин, Герм полезла в шкаф за новым и наткнулась на тебя. Заметь, все это случилось в день апелляции по Клювокрылу. Угадай, чей приказ.

— Хагрид знал, кто я?!

— Скорей всего.

— Гад! — Три месяца тыквенных кожурок, прогорклой колбасы и изощренных издевательств! — Даже Нюниус так меня не… гад!..

— Ну-ну, Хагрид не сам это придумал.

— И Дамблдор гад! Все вы гады, — пожаловался Питер, бросил курицу и отправился на свою лежанку. — Рон тоже знал?

— Мы-то как раз ступили не по-детски, догадались, только когда ты убежал в первый раз.

— Карта подсказала? — Питер перевел дух. Все-таки не совсем сволочи. — Уж я понервничал, когда увидел ее в твоих руках… — Он снова напрягся. — Но в Хижине вы уже знали? Почему Рон меня защищал?

— Потому что в Команде не принято решать в одиночку. Хагрид всучил нам Скабберса и выставил за дверь. Ментальный диалог мы тогда еще не освоили, вслух обсуждать ничего нельзя. Помчались в замок за клеткой, а навстречу Сириус.

— Ну и отдали бы меня ему.

— Ты глухой? Рон не мог сам решить ‒ назад такое уже не отыграешь. Ему пришлось ждать, пока мы вас догоним, пока я прощупаю Сириуса ‒ то, что ты Петтигрю, еще не означает его полной пушистости. Потом явился Рем…

— Короче, дурака там не валял один Нюниус, — мрачно подытожил Питер. — Здорово вы его приложили, Джеймсу бы понравилось.

— «Это был весьма качественный Экспеллиармус», — с пафосом, явно кого-то цитируя, произнес Поттер и по-джеймсовски растянул рот до ушей. — Ну ее, Хижину, расскажи лучше еще чего-нибудь про папу. Он говорил по-французски?

* * *

Едва Патронус Альбуса вылетел из Комнаты, молодежь принялась нетерпеливо приплясывать ‒ бывшие анархисты ходили из стороны в сторону, толкались локтями и шептали друг другу нечто приподнято-ободряющее. Даже Минерва, наскоро растолковав Альбусу историю с «посланием конкистадоров», присоединилась к общему хороводу. Однако гость явился не тот и не с той стороны ‒ из воздуха прямо в центр нервного собрания вывалился Добби.

— Послание от Драко, сэра! — пронзительно завопил он. — Тот-Кого-Нельзя-Называть спрятал профессора Снейпа, сэра и мисс Чо, мэм! Драко, сэр не может найти профессора, сэра! Тот-Кого-Нельзя-Называть пошел искать свою змею, а Драко, сэр превратился в Того-Кого-Нельзя-Называть и всех убил! Теперь Драко, сэр ищет профессора Снейпа, сэра и мисс Чо, мэм! Драко, сэр на подозрении у Того-Кого-Нельзя-Называть, Драко, сэр спрашивает, как дела в Хогвартсе! Драко, сэр просит мисс Ханну, мэм помочь искать профессора Снейпа, сэра и мисс Чо, мэм! Драко, сэр…

— ЗА-МОЛ-ЧИ!!!!! — проорала Гермиона. Эльф замер с открытым ртом. — Вот, теперь давай сначала, мы ничего не поняли.

— Послание от Драко, сэра! Тот-Кого-Нельзя…

— Стоп! — Мариэтта опустилась перед Добби на колени. — Не нервничай и не кричи. Отвечай только «да» и «нет». Понимаешь?

Домовик закрыл рот и кивнул.

— Отлично. Риддл куда-то запрятал нашего профессора и Чо?

— Да!

— Он их пытал?

— Нет!

— А Драко… — Мариэтта оглянулась на Ханну. — С ним все в порядке?

— Да!

— Драко кого-то убил?

— Да! И связал!

— Фффух, раз связал, значит, живы. — Ханна присела рядом. — Он ищет профессора Снейпа и просит меня помочь?

— Да! Драко, сэр говорит, мало времени, надо успеть найти профессора, сэра и мисс Чо, мэм, пока Тот-Кого-Называть не вернулся!

— А Риддл отправился на поиски Нагини?

— Да!

— Все, народ, я в Руквуд-холл. Кто со мной? — Ханна огляделась. — Джордж, Фред?

— Ментальный маг со своей половинкой? — Фред хлопнул брата по плечу. — Пошли, подруга. К слову, вы змейкин трупик припрятать не забыли? Нехорошо получится, если Томми его найдет.

— Не найдет. — Невилл вытащил палочку. — Я подежурю в Поместье, предупрежу, когда Риддл соберется обратно в Корнуолл.

— Мисс Ханна, зовите, если понадобится помощь, — велела Минерва. — Северус и мисс Чжоу ментальные маги, если они до сих пор не выбрались сами…

— Все будет в порядке, мэм, мы их найдем, — заверил Джордж и двинулся к выходу, но дверь вдруг распахнулась ему навстречу. В проем шагнул бородатый гигант с арбалетом в одной руке и зонтиком в другой. Он постоял, разглядывая сборище, потом раскинул свои орудия, будто вознамерился обнять всех скопом, и радостно гаркнул:

— Привет, полуночники!

* * *

Отчаявшись заснуть, Гарри решил заняться обустройством временного пристанища ‒ сохранившиеся в памяти со времен магловской школы изображения пещерных людей вызывали у него смутные опасения. Часа через три он удовлетворенно огляделся, вытер палочку и завалился на роскошную пятиспальную кровать любоваться содеянным. Пещера теперь походила на мечту клаустрофоба ‒ гигантская, но вполне жилая зала в готическом стиле, с узкими колоннами, мраморным полом, цветными витражами в стрельчатых псевдоокнах и огромной люстрой. Берег озера Гарри отделал гранитом, «плиту» подровнял и облагородил резными завитушками, а котел и сачок спрятал в большой буфет. Красота, блин. Единственное, чего так и не удалось сделать ‒ это зажечь камин. Трансфигурированные из камней поленья выглядели вполне по-настоящему, но гореть отказывались. С утра подумаем, как организовать себе уютный живой огонь со всеми атрибутами ‒ жаром, потрескиванием и запахом обугленного дерева…

Питер на соседней кровати зашевелился и что-то коротко простонал. Опять кошмары… немудрено. Столько всего вспомнить и пережить заново! Жуткая судьба. А я, блин, еще жалуюсь: сиротинушка, мол, куда ни плюнь, все склепы да газеты… Сволочь ты, Томми, между нами говоря, так исковеркать человеку жизнь! Впрочем, надо признать, здесь ты в кои-то веки действовал не один. Проклятие ‒ древнее, страшное, необратимое ‒ вручило тебе Питера Петтигрю, превратив его в идеального раба. Куда там Метке! Одно твое «хочу» ‒ и предан лучший друг, а вместе с ним и живое, светлое, истинно гриффиндорское «я» хорошего когда-то парня. Любой приказ, любой каприз… «Пытай ее» ‒ и Берта Джоркинс находит свою ужасную смерть. «Убей лишнего» ‒ и больше нет Седрика Диггори. «Быстрее!» ‒ и плоть слуги возрождает господина. Вели ему лететь ‒ взлетит, вели гореть ‒ вспыхнет, вели достать звезду с неба ‒ он аппарирует на сверхдальнее и, хранимый проклятьем, принесет тебе в ладонях пламя Антареса. Абсолютная власть, Томми! Ты мечтал о ней, но так и не сумел разглядеть у себя под носом. А все потому, что, листая некогда фолианты в Тайной Комнате, брезгливо захлопывал книгу, едва зацепив взглядом презираемое слово. Вот и поплатился уже дважды за слепоту и высокомерие…

Впрочем, даже узнай ты о существовании проклятия, знание это не помогло бы тебе создать армию идеальных солдат или страну идеальных подданных. Сам алгоритм магического воздействия на диво прост, не требуется ни особой силы, ни знаний, ни артефактов, достаточно одного желания заклинателя. Но загвоздка в том, что так проклясть человека может лишь женщина. Единственная в мире женщина.

Мать.