Тёмный Командир - 2 (джен)

Северус наморщил нос, когда мимо пролетела светящаяся звёздочка, фонтанирующая блёстками. В канун Рождества даже его (весьма нежелательное) присутствие не умаляло градус веселья. Нора по-праздничному сверкала.

— Ма-ам! Столько пойдёт? Или ещё надо?

Какой-то из близнецов Уизли, взмахнув палочкой, отправил очередную копию многострадального стула за стол. Дадли Дурсль заметно дёрнулся, когда тот приземлился рядом с ним. Кинул быстрый взгляд в сторону Снейпа и снова уставился в стену прямо перед собой. Северус повёл подбородком. Мальчишка хоть и был непроходимо туп, но авторитет признавать умел. А ещё — следовать инструкциям, как и говорил командир.

Можно было немного расслабиться.

Если Молли и заподозрила что-то, когда Северус внезапно согласился прийти на рождественский ужин, то виду не подала. Хотя сам Снейп был уверен: приглашали его исключительно из вежливости и в надежде на обычный отказ. Что ж, как ни прискорбно, в этом пришлось радушных хозяев разочаровать. Приказ командира всё-таки… Присмотреть за магглами, подслушать настроения в Ордене — ничего нового.

Кроме одного. На случай, если Дурслям будет угрожать опасность допроса или же всплывёт правда, было дано однозначное указание: вывести их из Норы любой ценой. Даже раскрыв себя как Тень.

Северус хмыкнул, встретившись взглядом с проходящей мимо Петуньей. Догадывалась ли та, насколько им с Дадли повезло оказаться под опекой Гарольда? При всей расчётливости командира Тени (да и наверняка не только они) прекрасно знали о его главной «слабости». Защищать близких любой ценой.

По плечам пробежались мурашки. Эта навязчивая идея, казалось, преследовала всех сильных магов. Тёмный Лорд, Гарольд, те же Блэки… и Хощеведов. Северус до сих пор не понимал, как его угораздило так попасть. И ведь не в абы какой мало-мальски значимый, а в тёмный русский род с весьма сомнительной репутацией даже «у своих». Такого варианта своего будущего Северус не рассматривал. Казалось, не было ни малейшей вероятности: выгодной партии с его вводными не сыскать, проситься в побочную ветвь — нет никаких козырей для того, чтобы заинтересовать принимающих. Ни-че-го.

Но стоило только удачно погибнуть…

Северус едва заметно усмехнулся. Думать об этом было всё ещё странно. Как будто с того света вернулся кто-то другой: большая часть страхов и сомнений остались на границе. Вместе с Лили.

Он длинно втянул воздух. Запахи хвои, выпечки и разномастных духов почти захватили разум.

Это было чудесное Рождество. Первое за очень долгое время.

Картину не портил даже подозрительно уродливый ангел на верхушке праздничной ели. Северус прищурился, отмечая неровно лёгшую золотую краску и волосатые ножки, торчащие из-под балетной пачки. Это что — он внутренне брезгливо скривился — садовый гном?

Близнецы синхронно фыркнули, стоило перевести взгляд в их сторону. Явно заметили интерес, да и своё авторство скрывать намерены не были. Северус сдержал ухмылку и для профилактики нахмурился, качая головой. К подобным затеям тоже пришлось привыкнуть: Долохов с Сириусом и Барти, пользуясь близостью праздников, выкидывали и не такое.

Хотя, пожалуй, на взгляд Снейпа, то шоу с призрачными фантомами, выпрыгивающими из стен менора, всё-таки было перебором. Кого-то они пугали резким пожеланием прямо на ухо, кого-то встречали похабными частушками… Северус подозревал, что тип фантома зависел от его непосредственного создателя. И всё шло неплохо ровно до момента, пока такой призрак не встретился Тёмному Лорду. Рухнувшую крышу в одном пролёте менора пришлось чинить, а его хозяин до сих пор преследовал каждого из Теней немигающим взглядом, стоило появиться в поле зрения. Командир, правда, тогда только рукой махнул, отпустив для проформы пару фраз о необходимости соблюдения порядка, и наказания ни для кого не последовало.

Северус притормозил, зацепившись за воспоминание. Гарольд в последнюю пару недель увязал в мыслях куда глубже обычного и мало включался в происходящее, если дело не касалось заданий. Неужели из-за того, чем он занимался, пропадая с Регулусом и Славой при каждом удобном случае? Северус знал лишь, что их исследования как-то связаны с кристаллами Охотников, но о большем никто из трио не распространялся. Да и помощи не просили…

Снейп встрепенулся, когда Молли с улыбкой указала на свободный стул. Поблагодарил формальным кивком и, стараясь не влипнуть в капкан из самодельных бумажных гирлянд, направился к столу.

Сесть пришлось через один стул от Дадли, что осложняло наблюдение за ним. Хотя, с другой стороны, с этого места — почти у торца — прекрасно было видно всех остальных. Свободный стул, оставшийся между ним и Дадли, вероятно, предназначался Петунье, которая ещё хлопотала на кухне.

Всё лучше, чем соседствовать с аврорами, которые, как Северус успел поинтересоваться, должны были прийти позже.

Прямо напротив него Билл усадил свою невесту, знакомую Снейпу ещё с Турнира Трёх Волшебников, а после — по собраниям Ордена. Флёр постоянно о чём-то говорила, мешая английский с французским, смеялась и жаловалась на очередную песню, доносящуюся из приёмника. Дадли, в лице которого она нашла доступную жертву, только изредка кивал да косился на Северуса.

Многочисленные немые призывы о помощи были проигнорированы.

 

Разговоры обтекали Северуса стороной, вкусная домашняя еда расслабляла ещё больше, и он почти перестал жалеть, что проводит этот вечер не в спокойном одиночестве дома. Молли выглядела умиротворённой, тихонько подпевая колдорадио, а Петунья, хоть и косилась на неё неодобрительно, едва заметно покачивала головой в такт.

Артур и Джинни попеременно обводили присутствующих насторожёнными взглядами, словно прикидывали, кто первый кинется на них с проклятием. Близнецы с другой стороны стола затеяли мини-представление с маггловскими карточными фокусами, используя для этого почему-то взрывную колоду. Северус на одно крошечное мгновение задумался, не прикрыть ли себя и Дурслей простеньким защитным по такому случаю. Но уже в следующее — хлопнула входная дверь.

Атмосфера резко переменилась. Кингсли и Тонкс вошли в гостиную с отчётливой дымкой согревающих заклятий вокруг них. Молли подобралась. Столько надежды во взгляде… И вся она исчезла как по щелчку пальцев, стоило Кингсли мотнуть головой. Никто не комментировал этот молчаливый обмен, но все поняли, о чём спрашивала Молли и каков был ответ.

Вестей о Перси у Главного Аврора не было. Даже в качестве рождественского чуда.

Удивительно, как одно шаткое предположение Кингсли сумело удержать Уизли от повторения летней летаргии. «Его палочку не нашли, Молли, вполне возможно, что Перси…» И она уцепилась за эту крохотную возможность, хотя в Ордене никто прямо и не рассматривал версию с благополучным побегом. По мнению Северуса, даже версия с похищением «бывшего помощника министра» звучала убедительнее. Хотя командир к новостям отнёсся с осторожностью… Подозревал ли он что-то, о чём не сказал Теням сразу?

Вполуха слушая обычный обмен любезностями авроров с остальными гостями, Северус помрачнел. О скрытых намерениях командира судить было сложно даже «старичкам», которые знали Гарольда куда ближе и дольше. Северус предполагал, что и сам Тёмный Лорд догадывался далеко не о большей части мыслей супруга. Снейп никак не мог отделаться от навязчивых воспоминаний об Альбусе Дамблдоре.

Гарольд был явным учеником своего первого Мастера.

Впечатление сглаживалось некоторыми моментами, но… Быть может, Дамблдор по молодости тоже ещё не приобрёл тот всезнающий таинственный вид? Не улыбался с видом «поймёте, когда придёт время»? Не подталкивал мягко в спину, заставляя принять нужное решение, ничего не объясняя?

На первый взгляд Гарольд не скрывал от Теней никакой важной информации, позволял обсуждать и подвергать сомнению планы… Однако не была ли на самом деле причастность Теней всего лишь иллюзией?

Горло сдавило ледяным обручем, и Северус вновь ощутил, что шагал через пропасть, повинуясь неумолимо натягивающемуся поводку. Чувство, которое так просто не забывалось.

* * *

— Душа моя, эти следы морщерогих кизляков идеально вписываются в нашу гостиную! Нам следует оставить их и после празднества…

Барти прыснул со смеху. Сидя по-турецки, он старательно выводил золотой краской некое пятно на деревянном полу. Очередное в длинной цепочке от входной двери до самой рождественской ели.

— Спасибо, папа! — Полумна, сидящая напротив, просияла и воткнула кисточку за ухо. Краска мазнула по волосам. — Я уверена, если показать путь к нам, то на Рождество обязательно случатся неожиданные и приятные визиты.

Барти улыбнулся. Занятие хоть и виделось поначалу странным, на деле оказалось до того умиротворяющим, что он готов был всю праздничную ночь провести за ним. Живот, правда, из-за потрясающих ароматов, идущих с кухни, уже подводило. Настолько, что Барти даже попытался совершить пару набегов за перекусом, но был обнаружен и выдворен весьма недвусмысленными угрозами. Скитер и Долохов держали оборону как заправские вышибалы.

С дивана донёсся хриплый кашель. На мгновение тело прострелило разрядом — Барти совсем забыл про существование Олливандера. Тот обладал какой-то непостижимой способностью идеально сливаться с окружением, чем нервировал каждый раз. Старик приподнял брови на вопросительный взгляд, беззвучно отпил чайный отвар из глубокой кружки и хмыкнул:

— Желательно, конечно, чтобы визиты случались только приятные. На моей памяти незваные гости редко приносили хорошие вести…

— Не говори так, дедушка, — Полумна покачала головой, снова сосредотачиваясь на рисовании, и улыбка стала отстранённой. — Если магия тянет к нам людей, то совершенно неправильно ей сопротивляться.

Барти покосился в сторону кухни. Долохов что-то увлечённо рассказывал, размахивая волшебной палочкой так, что нарезанные овощи летели в разные стороны. Рита же сидела на высоком стуле, закинув ногу на ногу, и широко улыбалась, то и дело выдавая комментарии. Она как заправский дирижёр заставляла посуду левитировать вслед за продуктами, каким-то образом успевая следить за ходом готовки.

Прав был командир. Этот дуэт вышел ужасающе гармоничным.

Смириться с личностью Скитер, однако, до сих пор не выходило. Барти поморщился. Одним своим присутствием она рушила абсолютно всё: настроения в отряде, выстроенные модели связей… его положение. Противный холодок, появившийся внутри после памятного разговора командира с Ритой, то и дело напоминал о себе. Как будто достаточно было одного шага, чтобы Барти Крауч окончательно ушёл на скамью запасных.

 

— Ну что, готовы обожраться как в последний раз?

Барти чуть не пропустил тот момент, когда позади него увеличился аккуратный кофейный столик. Кресла и диван отпрыгнули в стороны, а на поверхность спланировала скатерть.

— Давно готовы! — В два мазка закончив «след», Барти вскочил с места и едва не получил по затылку левитирующим с кухни блюдом. — Упс…

Рита цокнула языком.

— А ну-ка попрятались все по стенам, пока творится магия. Никто же не хочет встречать Рождество сенсационной смертью?

Барти и Антонин синхронно фыркнули, вспомнив об одном и том же. Такое, как ни странно, было не впервой. Однако отсутствие в списке гостей некроманта рушило надежды на то, что рождественские смерти пройдут настолько же безболезненно, как год назад.

— Как говорится, свадьбы без драки не бывает, — Долохов легонько толкнул бедром Риту, — а от совместного Рождества до свадьбы рукой подать…

Скитер наигранно распахнула глаза:

— Это что, предложение?

— Тактическое прощупывание. — Долохов нетипично для себя понизил голос: — Будь уверена, предложение от меня ты точно не пропустишь.

Барти только губы поджал на заливистый смех Скитер. Плюхнулся на свободное место за столом, молясь, чтобы часть мозга, отвечающая за непрерывный анализ окружения, наконец отключилась. Не первый час наблюдать за этим воркованием было невыносимо.

Полумна рядом хихикнула и подложила Барти на колени расшитую странными узорами салфетку, не отводя взгляда от кружащей по гостиной парочки. Словно следила за самой интересной в жизни пьесой.

Всё недовольство как ветром сдуло.

Полумна Лавгуд представляла собой изощрённую ловушку для привыкшего наблюдать. Снежинки из блёсток переливались на щеках, притягивая внимание. А она сама не останавливалась ни на секунду: покачивалась, перебирала пальцами в воздухе, вертела головой. И нельзя было заметить, когда одно движение перетекало в другое. В первые минуты знакомства Барти смог оторвать взгляд, только когда Долохов хлопнул его по плечу.

Он встрепенулся, вспомнив об этом. Усилием воли заставил себя повернуться к столу и сразу же пожалел. Среди привычных глазу блюд почётное место занимало… оно.

— Это что ещё за?.. — Барти не был уверен, что смог полностью скрыть отвращение.

— // Хо-ло-дец. // По секретному бабушкиному рецепту, между прочим! — гордо продекламировал Долохов. — Славик, правда, до сих пор его называет «желе смерти».

Барти с трудом сглотнул ком в горле.

— Почему мне кажется, что это определение куда больше подходит…

— А мне кажется, что тому, кто не умер от ароматов в процессе приготовления этого, бояться уже нечего, — Рита с жеманной улыбкой положила себе в тарелку опасно колышущееся нечто.

Выглядела она так непринуждённо и бесстрашно, что Барти, толкаемый духом соперничества, неосознанно потянулся к блюду. Долохов разулыбался ещё шире. Отступать было поздно. Мутный куб приземлился в тарелку с ужасающе чвакающим звуком.

— Надо же, как необычно! — Мистер Лавгуд заворожённо смотрел на покачивающийся полупрозрачный кусочек у себя на ложке. — Напоминает замороженную слюну садовых гномов… Она, кстати говоря, имеет массу полезных свойств! Раскрывает дремлющие природные таланты, а также моментально увеличивает способности к обучению! Обязательно попробуй, Полумна, дорогая!

После такой рекламы есть загадочный «холодец» перехотелось окончательно. Барти с опаской тронул желе вилкой.

— Горчички? — Долохов перегнулся через стол и, не дожидаясь реакции, щедро вывалил поверх куска ещё более подозрительную желтоватую субстанцию.

Нос защипало.

— М-м-м, — Долохов довольно прищурился, облизывая ложку, — вкус детства!

— У кого-то детство было действительно суровое… — Барти, предприняв ошибочное решение сперва понюхать блюдо, отшатнулся. — Мерлин, это вообще безопасно?

Долохов пожал плечами.

— Я ж ещё не помер.

— А вот это совсем не показатель, — в унисон отозвались Барти и Рита.

Полумна захохотала до слёз. Её не смущали ни переглядывания, ни то, как Рита закатила глаза и покачала головой. Она просто смеялась, не обращая внимания ни на что больше, и потихоньку съезжала со стула. Барти смотрел на неё во все глаза и не мог думать ни о чём.

Ещё секунда — и что-то со свистом влетело прямо в то место, где была голова Полумны.

Барти моргнул. Мозг залило льдом. Глаза отозвались резью.

Следующие несколько камней поглотил физический щит, который появился возле них с Полумной.

Голова поворачивалась как на заржавевших шарнирах. Мышцы задеревенели.

Полумна всё ещё смеялась. В носу всё ещё ощущался режущий запах горчицы, а горло сводило от тошноты. Но гостиная уже пришла в движение.

Мелкие кусочки стены свистели не прекращая, выбивая пыль и кусочки салата. Взрывалась обивка стульев и дивана.

Долохов толкнул Риту и Олливандера под стол. Тут же дёрнул за ногу Барти, вырывая из ступора.

— Вот же! Ничего святого у людей нет!

Барти с силой зажмурился и потряс головой.

На них напали… Били наобум, с внешней стороны дома. Но как? Почему ни одно сигнальное заклятие, ни одна ловушка не сработали? В них Барти был уверен — сам ставил и продумывал расположение. Безопасной оставалась только узкая тропинка от калитки до входной двери, но и на ней в несколько рядов растянулись оповещающие цепочки.

Никто не смог бы даже к забору подойти незамеченным.

— Барти! Ты уснул там?! — Его снова тряхнули. — Спрячь всех, говорю. И подмогу зови! Понял?

Барти кивнул.

В то же мгновение одна из стен рухнула.

* * *

Гарольд тяжело вздохнул и запрокинул голову, чтобы показательно уколоть взглядом Тома. Тёмный Лорд привычно закопался в сверхважные письма, сводки… и ещё Мерлин знает какие бумажки.

Время для начала рождественского ужина было безнадёжно упущено.

За те несколько часов, которые Гарольд провёл в кабинете супруга, он успел настолько сползти в кресле, что лежал, закинув одну ногу на спинку. Менор вымер. Тени разбежались кто куда, и даже Марка прихватили на Гриммо. Сириус и командира пытался уговорить уйти с ними, но…

Гарольд снова громко вздохнул. Том взгляда не поднял, лишь дёрнул уголком рта.

— Если ты ближайшую вечность планируешь вот так работать, то я, пожалуй, откажусь от перспективы бессмертия, пока не поздно.

— Гарольд.

Командир хмыкнул и вскинул палочку, выписывая в воздухе спираль. Стая ярко-фиолетовых птичек, взметнувшись к потолку, спикировала на Тома. Тот ожидаемо даже бровью не повёл, а мелкая блестящая пыль истаяла, не успев опуститься на пол.

— Я почти закончил. Но если продолжишь мешать…

— Да-да, я слышал это уже часа полтора назад, — Гарольд закатил глаза и потянулся. — Рождество, между прочим, семейный праздник, Том. И я планировал провести его хоть раз по-человечески… — Он цокнул языком. — Знал бы, сразу аппарировал к Сириусу, не заставлял бы упрашивать.

Реддл оторвался от очередной бумажки.

— О, неужели?

Гарольд пожал плечами под немигающим взглядом.

— Кажется, это должна быть моя фраза, — кривая ухмылка появилась сама собой. — «О, неужели» сам Тёмный Лорд почтил вниманием своего недостойного супруга?

Том негромко рассмеялся и точным броском отправил перо в подставку.

— Может быть, если бы «недостойный супруг» сразу обрисовал программу мероприятий, то ему не пришлось бы ждать так долго…

— Может быть, — Гарольд перевернулся и подтянул себя к подлокотнику, — мне ещё стоило предварительно отправить письмо с прошением об аудиенции?

— Может.

— Тц, — он вытянулся на руках до упора и рухнул обратно в кресло. — Ну, в следующий раз буду внимательнее к Вашему расписанию, милорд.

Том оказался рядом в мгновение ока. Гарольд сухо сглотнул, но не поднял головы до тех пор, пока ледяная ладонь не легла на горло. Разомкнул губы, чтобы отшутиться, да так и замер. Кожу закололо.

Тёмный Лорд был в восторге. И от чего только?

Он сидел на подлокотнике, возвышаясь над Гарольдом и едва заметно улыбался. Дыхание перехватило.

— И что же тебя наконец… так впечатлило? — голос едва не сорвался на шёпот. — Неужели моя грациозность? Или же непревзойдённый магический талант?

Том хмыкнул. Обвёл взглядом с головы до ног.

«Всё вместе».

Он никогда не был силён в выражении эмоций и объяснении причин. Гарольд сам потянулся ближе, запуская ладонь под рубашку. Чем теснее контакт, тем меньше слов требовалось — главное, на чём держалось их взаимопонимание ещё со времён окончания Хогвартса. Примерно тогда же Том перестал опасаться всеведения друга и сам стал пользоваться лазейкой в виде эмпатии.

— А ужин?

Том остановился на секунду, и Гарольд губами ощутил, как замерло его дыхание.

«Потом».

Следующая пара минут прошла в хаотичном толкании и попытках уместиться вдвоём на кресле. Обычно это не было чем-то сложным, но сейчас Гарольд покорно отдавать насиженное место не намеревался. Внутри горело бунтовское пламя, разожжённое многочасовым ожиданием.

Силы, правда, были неравны.

Оказавшись сверху с перехваченными руками в явно уязвимом положении, Гарольд с тенью удовлетворения отметил, что Тому тоже досталось. С тяжёлым дыханием и расстёгнутой до половины рубашкой тот полулежал поперёк кресла. Смотрел не отрываясь, схватив запястья, и недовольно морщился из-за упавших на лоб кудрявых прядей.

Гарольд хмыкнул, позволяя снова подтянуть себя ближе. Увернулся от поцелуя, ткнувшись носом в скулу. Пойманные эмоции резонировали, словно тело наполнилось шипящим зельем, готовым вспениться в любую секунду.

Том шумно вздохнул.

Там, где кожа касалась кожи, магия кололась и щекотала. Перемноженные несколько раз ощущения понемногу просачивались наружу, захватывая обоих. Голову ощутимо вело. Пара мгновений — и Гарольд думать забыл о сопротивленческих мыслях.

Всё, что ему было нужно — это не разрывать связь как можно дольше. Упрочнить её. Подстроиться. Сильнее. Плотнее.

Жизненно… необходимо.

 

Гарольд хватанул ртом воздух. Закашлялся, словно вынырнул из-под воды. Дёрнулся и чуть было не свалился на пол, резко вскочив на ноги. Откинул со лба мокрые волосы. Прислушался.

Повторный зов — панический, экстренный — опроверг предположение об ошибке. Том обжёг раздражением.

— Это Тени, — судорожно шаря взглядом в поисках одежды, бросил на немой вопрос Гарольд. — Что-то случилось.

Он сорвался с места, на ходу застёгивая ремень. Приманил взмахом рубашку. Только шагнув за дверь, понял: Том последовал за ним.

— Ты со мной? — Гарольд чуть обернулся, ловя его боковым зрением.

Тёмный Лорд с каждым шагом ощущался всё более рассерженным. Секунды не прошло, как тот вернул безукоризненный вид — без магии тут явно не обошлось.

— А что не так? — голос отдавал могильным льдом. — Рождество — это ведь семейный праздник, Гарольд. Так что веди…

Впервые командир надеялся, что это не какой-нибудь больной розыгрыш его бойцов, а действительно дело жизни и смерти. Ведь та самая смерть к ним так или иначе приближалась размашистым размеренным шагом.

Нервный смешок проскочил помимо воли.

— Устроим праздничный фейерверк? — Гарольд толкнул дверь в комнату перемещений, ощущая неправильный азарт.

Том криво усмехнулся.

— Очень на это рассчитываю.

* * *

Барти запнулся, снова оглянувшись на бегу.

— Туда! Он один!

Вспышки мелькали в считанных шагах. Мёрзлая земля скользила под ногами. Зарево от горящей редакции освещало зимнюю ночь, дотягиваясь до первых деревьев виднеющегося неподалёку леса.

Ему просто нужно было прорваться к границе барьера. Туда, откуда придёт подмога. Туда, где призыв о помощи будет хотя бы услышан.

Сердце колотилось в ушах. Страх гнал дальше. Они не предугадали. Не были готовы. Это существенно отличалось от всех боевых операций, в которых Барти доводилось участвовать.

Знакомый яд, как если бы его поймали в разгар слежки, растекался по организму, мешал мыслить разумно.

Сил хватало только на то, чтобы бежать. Выполнить задачу любой ценой.

Долохов первым понял, что их связь не вырвется за пределы окружения. Он же сообразил, как построить оборону и защитить остальных. Скитер и Полумна встали с ним плечом к плечу.

Барти в отчаянии глотнул морозный воздух.

Он единственный, кто только мешался.

 

— Интересные конкурсы под Рождество, а?

Широкая улыбка не сходила с лица Долохова. Он уже не оборонялся — нападал, войдя в раж. Тем более, за спиной стояла неожиданно сильная поддержка в лице Риты и Луны. Как тут не покрасоваться?

Барти ощущался на порядочной дистанции, но связь ещё не пропала. Не добежал, значит. Антонин по нескольку раз прокрутил в голове все известные молитвы и даже бабкины заговоры на удачу.

Если Барти не успеет — они живыми не выберутся.

Точнее… Долохов скосил взгляд на Риту. Меньше всего шансов на милосердие от Охотников именно у него. Лавгуды и Скитер могли быть полезны Министру.

Раз так, надо постараться унести с собой побольше врагов. Хоть как-то помочь общему делу.

— Эх! Холодца-то жаль… Его бы сейчас да с водочкой! — Заклятием Долохов выдернул за ногу одного из Охотников и тут же отправил обратно с довеском в виде отложенного взрывного. — А вы, уважаемые, могли бы гостями быть! На всех бы хватило!

Антонин оскалился. Одному сдерживать всех желающих открутить ему голову было тяжело. Уровень Охотников явно подрос с последней встречи. Предлагал же Уиллу с ними отмечать. Нет! Усвистал к родственникам, которые того всё равно на дух не переносили. «Семейный праздник», чтоб их!

Ещё одна Бомбарда пришлась аккурат в цель. То ли Охотник замешкался, то ли подлянская подножка от Риты дело сыграла — кровь из разорванного бока брызнула, окропив полукругом заиндевевшую землю. Долохов поморщился и потратил лишние полсекунды на то, чтобы откинуть покалеченного в сторону.

Отдышится там, товарищи подлатают… Нечего праздник портить барышням! И так вон…

— Эй, не зевай!

Крик Риты прозвучал, когда ещё один враг отправился в нокаут.

— Да вижу я! Они ж светятся, // паразиты. // Придумали тоже, скажи?

— Антонин, ты дерёшься или даёшь интервью?

Ответить не получалось следующие минуты две, а потом благоприятное время для шутки прошло. Нескончаемый град заклятий, едва не сбивающий с ног. Вспышки, режущие глаза. Пару раз шальные лучи чуть не попали в Лавгудов и деда, скрывшихся за импровизированной баррикадой.

Оглядываться на слабых раздражало. Следить за битвой становилось в разы сложнее. Когда-то Долохов сам ругал одного старшего товарища за подобные мысли, а теперь…

Ну не бросать же их!

— Барти, где там тебя черти носят! — Антонин сжал зубы.

Охотники, казалось, до сих пор и не нападали всерьёз. Выжидали чего-то? Хотели припугнуть? Передышек не давали и гоняли похлеще, чем командир на тренировках: не стремясь добить, но не выпуская из виду. Как будто всё шло по заранее продуманному плану.

И это бесило больше всего.

 

Земля ухнула из-под ног. Барти кувыркнулся вперёд, съезжая по склону, и в глазах потемнело от удара. Машинально попытался встать, но ноги не двигались. Противная слабость растекалась от колен выше и выше. Пойманное в спину заклятие дело своё сделало. В груди заныло.

Всё. Отбегался.

Звон в ушах заглушал остальные звуки. Сердце колотилось с дикой скоростью. Взгляд метался, стараясь в полутьме разглядеть приближающихся врагов.

Дёрнуть из последних сил связную сеть. Ещё разок.

Пожалуйста. Хоть кто-нибудь!

Барти поднял палочку, стиснув зубы. Живым он им точно не дастся.

В крайнем случае…

Он всё-таки вздрогнул, когда оглушающее ударилось в щит. Красные искры мелькнули и затерялись в слипшейся единым комом листве. Барти застыл. Даже дышать перестал, превратившись в ожидание следующего заклятия. Кто-то совсем близко вскрикнул.

Металлические голоса раздавались со всех сторон разом. Звон в ушах стал оглушительным.

Нечто неведомое пригибало к земле, заставляло дрожать и сжиматься. Бежать было некуда. Сопротивляться бессмысленно. Мгновения, секунды… Ощущение времени потерялось, перемалывая последние обрывки мыслей.

Это его конец?

— Барти?.. — Слева зашуршала листва, но даже голову повернуть не выходило. — Прости. Зацепило, да?

Щеки коснулась ладонь, и Барти узнал в тёмном силуэте командира. Чужое тепло понемногу отогревало, заполняя гулкую пустоту.

— Ну-ну… Оживай. — Голос мягкий. Такой, как всякий раз, когда Гарольд чувствовал себя провинившимся.

Земля отдавала нарастающей дрожью. Командир оглянулся куда-то через плечо. Метнулся взглядом ко всё ещё слабо воспринимающему реальность Барти. Тяжело вздохнул и, сунув в руки что-то металлическое, вскочил на ноги.

— Это портключ, помнишь? Пароль с лета не менялся. Возвращайся в менор. Мы с милордом поможем.

И он бросился к эпицентру битвы. Туда, откуда Барти так старательно убегал.

Стоило силуэту Гарольда скрылся за деревьями, как в мозг запоздало пришло осознание. Барти сжал трясущейся рукой маленькую монетку и украдкой стёр рукавом слёзы. И когда только выступили? Позор-то какой…

* * *

Догнать Тёмного Лорда, со всей самоотдачей срывающего злость, оказалось несложно. Том шёл не спеша, чеканя каждый шаг. Даже палочку ещё не соизволил поднять, когда Гарольд ухватил его за запястье.

Вязкая и обжигающая ярость мгновенно заполнила каждую клеточку. Командир не сдержал недовольного шипения. Тут же отдёрнул руку, чтобы не перетянуть лишнего.

Преобразовать одну сильную эмоцию в другую. Заставить резонировать. Совсем как несколько минут назад… Гарольд отстранённо хмыкнул, хотя внутри полыхало Адское Пламя.

А теперь…

Эмпатия развернулась, дотягиваясь до группирующихся и перестраивающихся впереди врагов. Охотники словно подсвечивались, и даже блёклость эмоций на этот раз им не помогла. Тёмный Лорд в одиночку мог подпитывать эмпатию до тех пор, пока вокруг не останется ни единой души.

Гарольд замедлил шаг, подстраиваясь под Тома, чтобы держаться чуть позади.

Воздух плавился от концентрации магии, несмотря на то, что Тёмный Лорд ощутимо сдерживался. Охотники пытались организоваться, но стоило им оказаться в радиусе силы Гарольда, как весь порядок терялся. Кто-то застывал на месте. Кто-то бросался наутёк. Оставшиеся — тех было меньшинство — кидались навстречу паре сильнейших тёмных магов, крича от отчаяния.

Итог был один.

Предугадывая намерения, Гарольд обращал выбитые камни стеклом. Металлические шипы вырывались из-под ног, а земля расплывалась вязкой грязью. Стихия, повинуясь магии Тёмного Лорда, бушевала, сметая всё на своём пути. Превращала само окружение в смертельное оружие.

Охотников, по ощущениям, меньше не становилось. Они прибывали нескончаемым потоком, уплотняя ряды, но отступали.

Неужели… вели за собой?

 

«Они близко, стой».

Том едва заметно кивнул, и Гарольд бросился туда, где ощущался ещё один отголосок связи Теней. Возле тлеющего здания в виде шахматной ладьи огни заклятий мелькали всё реже. Охотники вынуждены были оттянуть свои силы, чтобы встретить угрозу со стороны.

На полпути командира встретил Патронус. Упитанный светящийся заяц петлял между обломков, указывая путь. То и дело оглядывался и бил лапой, поторапливая. Гарольд сжал зубы. Едкая тревога заскреблась где-то в горле.

Битва позади разгоралась с новыми силами. Охотники явно воодушевились, заметив разделение противников.

Или же… Ждали этого?

Гарольд нервно обернулся. Мотнул головой.

Нет. Против Тома им не выстоять, как бы они ни были оснащены и подготовлены… Тем более, он вернётся, как только убедится, что с Долоховым и остальными всё в порядке.

Дело пяти минут.

Том продержится.

Полумна высунулась из-за наваленных в кучу обломков как раз в тот момент, когда заяц-проводник истаял в воздухе. Гарольд одобрительно кивнул. Догадались укрепить магией, молодцы.

— Командир! — Его встретила сияющая улыбка Антонина. — Добро пожаловать к нашему столу! Жаль только, угощения попортились… Но с Рождеством!

Гарольд запнулся на ровном месте. Пробормотал какие-то стандартные слова благодарности и ответного пожелания, въевшиеся в мозг с детства, а затем наконец окинул всех внимательным взглядом. Долохов поморщился и отвёл глаза, плотнее прижимая ладонь чуть пониже рёбер. Он полулежал, опёршись на баррикаду, и выглядел не сильно свежее и чище зомби. Рита Скитер дёргано и торопливо водила палочкой у его ключиц.

Остальные, покрытые копотью и помятые, сидели неподалёку. Полумна гладила отца по спине, поджав губы. Олливандер смотрел куда-то сквозь пространство, не реагируя ни на появление командира, ни на монотонное бормотание Лавгуда.

Гарольд отодвинул Скитер в сторону. Та, попытавшись было огрызнуться, замолкла на первом звуке, только вскинув голову.

— Жить будешь, — осмотрев видимые ранения, вынес вердикт командир. — Спасибо, Рита. Первая помощь пришлась кстати.

— Будет должен. — В голос не проскользнуло ни капли из всего того облегчения, которое Скитер ощутила. — За бесплатно журналист моей квалификации не работает.

Долохов снова расплылся в широченной улыбке. Как будто не ему в бою продырявили шею, а на боку не расплывалось фиолетовым пятном весьма подозрительное проклятие.

— Вот кончится война — женюсь на тебе! Обещаю.

Рита задохнулась возмущением.

— И это ты называешь оплатой? — Она скрестила руки на груди. — Ха! Да ты умолять меня будешь, а я ещё сто раз подумаю!..

Взрыв заглушил остаток фразы. Гарольд вскинулся и тут же прикрыл глаза — с той стороны, где он оставил Тома, пронеслась волна пыли. В воздух взметнулся столб пламени.

«У тебя всё в порядке? — Гарольд с трудом заставил себя продолжать вливать магию в целительное заклятие. — Том!»

Тёмный Лорд ощущался вдалеке. Блекло, как сквозь толщу воды, даже с развёрнутой в боевом режиме эмпатией. Гарольд мысленно ругнулся. И как только не заметил сразу? Переключился на раненого, забыв обо всё остальном.

«Том?»

Кончик палочки, описав последний полукруг, застыл. Гарольд машинально провёл двумя пальцами по коже. Зияющая дыра с неровными краями подзатянулась, оставив отчётливый красноватый след. Ничего… Регулус всё поправит, как только они окажутся в безопасности.

«Том! Ответь! Слышишь меня?»

Гарольд сухо сглотнул, спускаясь палочкой к следующей ране. Диагностическое заклятие тип проклятия выявлять не спешило. Не помог и его специфический тёмный аналог.

— Успел заметить, что это за дрянь была?

Долохов вяло покачал головой.

— Почти не болит, — он поморщился. — Во рту горько только…

Гарольд с силой зажмурился. Плохо дело. Этот симптом был свойствен для целой отдельной категории проклятий… и половина из них сулила долгую, мучительную смерть.

— Здесь нужны Рег или Северус. А лучше оба.

Всё, что командир мог в поле, это ограничить зону поражения, не давая враждебной магии захватывать тело дальше. Временный вариант.

Снова грянул взрыв. Гарольд вздрогнул.

«Том! Что там у тебя?»

На той стороне было тихо. Ни единой мысли или намерения не долетало. И даже Метка не подавала никаких признаков того, что Тому требовалась помощь.

Если только Охотники не научились настолько качественно блокировать связь.

— Оставайтесь здесь. Я за вами вернусь, и мы вместе отправимся в безопасное место.

Гарольд поднялся на ноги, ставшие неожиданно слабыми.

— А… Барти? — Долохов поймал его за штанину.

— Он в порядке. Уже должен быть в меноре.

— Хорошо. — На лбу Антонина прорезались глубокие морщины. — Ни за что бы себя не простил, если б сгубил парнишку.

Гарольд одарил его долгим взглядом, прежде чем поспешить в обратном направлении. Проверил ещё раз расположение ближайших врагов. Оглянулся на ходу.

Душа рвалась в две разные стороны.

* * *

Если бы Четырнадцатому было хоть на каплю не всё равно, он бы уже переместился к Ольфу требовать ответов. Чего именно тот добивался этой бездумной операцией, ведомо было, вероятно, только Скримджеру.

Хотя нет… Одно предположение у Четырнадцатого всё-таки было. И появилось оно ровно в тот момент, как он увидел, как по пустырю неспешно вышагивал человек в длинной мантии.

У него не было в руках палочки. Он никуда не торопился. Но…

Магическое давление становилось всё более невыносимым с каждым дюймом, на который тот сокращал расстояние.

Маленький отряд Охотников — всего четыре номера — караулил вдалеке от операции «на всякий случай», как выразился Ольф. И помня свою приоритетную специальную задачу, Четырнадцатый не задавал лишних вопросов.

Если в поле зрения появится Тень, они должны были захватить или уничтожить её, в зависимости от носимой маски. Всё просто.

Маленький отряд Охотников не переговаривался. Они безучастно смотрели на то, как рушится вычурное здание редакции «Придиры». Как выбегают оттуда тёмные силуэты. Как кипит битва.

Маленькому отряду Охотников было немного скучно… И когда кто-то по связи спросил: «Один маг откололся от остальных и бежит к границе барьера. Перехватить?» Четырнадцатый не сомневался:

«Нет. Проводите до границы и отпустите».

Ольф говорил, что Лавгуды наладили сотрудничество с Пожирателями. Если они пытались позвать на помощь, то среди кандидатов вполне могли оказаться именно те, кто нужен Охотникам. И Четырнадцатый, пользуясь случаем, ото всей оставшейся у него души попросил рождественское чудо этой ночью.

И Рождественское чудо случилось.

Вот только с магией высшие силы явно переборщили. Потому что этот маг являлся совершенно не тем, кого можно было «захватить или уничтожить».

— Это он.

Четырнадцатый перевёл взгляд. Тридцать Второй — Здоровяк — переминался на трясущихся ногах и, казалось, вот-вот собирался упасть на колени перед магом, который кромсал разбегающихся в панике Охотников.

— Это Тёмный Лорд. Совсем как тогда…

Тяжело вздохнув, Четырнадцатый шагнул вперёд. Умом он понимал, что улов для них слишком крупный, но хотя бы какую-то часть товарищей спасти было надо.

Выиграть время для отхода им по силам. Так ведь?

— Выдвигаемся. Поможем им.

— И вот мы снова выступаем против Дьявола… — Отец негромко рассмеялся. — Главный не обманул.

Остальные хранили молчание.

Изъян в плане обнаружился весьма скоро. Даже сквозь всю зачарованную экипировку чужая магия стремилась выжечь и разорвать всё, до чего дотягивалась.

Это даже на заклинания не похоже!

То и дело вспыхивали светящимися краями шестигранные сегменты щита, который растянул над группой Тихоня. Задерживались камни, осколки, остатки тел и даже шальные заклятия, но не бушующий поток первородной силы. Четырнадцатый с трудом перебарывал нарастающую с каждым шагом тошноту.

До Охотников первой линии оставалось ещё с десяток ярдов.

«Уходите все! Живо!» — Четырнадцатый не был уверен, что его слышали другие. Связной канал работал с перебоями.

Вытянуть за шкирку замешкавшегося Охотника. Выставить второй слой щита, принимая удар спрессованной магии на себя.

Ноги вязли в рыхлой земле. Поток толкал назад.

«Стратегия двух. Центр справа от меня». — Пришлось повторить приказ дважды, прежде чем группа, наконец, приняла попытки переформирования.

Тёмный Лорд остановился, казалось, с интересом разглядывая новых противников. Он даже не пытался увернуться от первых заклинаний. Те сами меняли траекторию, огибая высокую фигуру, стоящую посреди беснующейся бури. Ни единый волосок не шевелился от ветра, что сбивал Охотников с ног. Хозяина ограждала мёртвая зона.

Если бы только можно было пробраться в неё!

Спина Здоровяка появилась впереди, и дышать стало чуть легче. Широко расставив ноги, тот держал плотный антимагический щит, вливая в него всю мощь. Отвоёвывал каждый дюйм, продвигался вперёд. Справа держались Тихоня и Отец. Их заклятия отражались от многочисленных граней щитов, усиливаясь, набирая скорость, и градом сыпались с разных сторон.

Тёмный Лорд отступил на полшага.

Четырнадцатый широко взмахнул палочкой, выпуская клубы цветного дыма. Тот мгновенно подхватился потоками, окрашивая и подсвечивая их. Кажущаяся хаотичность приобрела упорядоченность.

Они смогут. Если не одолеть Тёмного Лорда, то хотя бы собрать побольше данных о его силе и методах.

Продолжать наблюдать, не упустить ни одной детали. Если что-то видел один Охотник, информация точно дойдёт до Главного. Принципы системы были известны.

Пусть даже звено погибнет.

Тело понемногу привыкало к давлению. Видно, подключилась наконец накопленная для усиления магия. Давно пора… Четырнадцатый резко выдохнул.

Три. Два. Один.

«Начали!»

Они рванули вперёд одновременно. Если не пытаться блокировать удары, а перенаправлять магию, то можно продвигаться быстрее.

Ещё немного! Четырнадцатый смог разглядеть сдвинутые к переносице брови. Явное раздражение на лице Тёмного Лорда. Горящие алым глаза.

«Фаза два!»

Четырнадцатый и Здоровяк взяли круто влево, Тихоня и Отец — вправо. Несколько секунд — и враг оказался зажатым с противоположных сторон.

В воздухе столкнулись заклятия. Идеальный расчёт траектории и времени.

Тёмный Лорд пригнулся, впервые за бой уворачиваясь. Взметнулась мантия. Охотники двигались синхронно, не давая ни перехватить инициативу, ни снова согнать их в кучу.

Один разум. Четыре мага. Четырнадцатый знал, что и как нужно делать. Он словно наконец собрался воедино. Впервые ощутил себя целостным.

Вдруг давление магии прекратилось.

Охотников качнуло вперёд. Секундная заминка.

А затем Тёмный Лорд усмехнулся и вытянул из внутреннего кармана мантии волшебную палочку.

 

Гарольд замер.

Всего в нескольких десятках ярдов мелькали вспышки, перемешиваясь языками пламени. Резко пахло гарью.

Он опоздал.

С эмпатией и супружеской связью всё было в порядке. Охотники вовсе не превзошли сами себя. Просто Том шагнул туда, куда Гарольд старательно не допускал его многие годы. И сейчас сам оказался в зоне поражения.

Критическая ошибка.

Тёмный Лорд сорвал все ограничения, упиваясь яростью и силой.

Гарольд не сразу осознал, что неконтролируемо дрожит. Яркий свет только до поры до времени позволяет различить мельчайшие детали. Но если через лупу смотреть прямиком на полуденное солнце — ослепнешь.

Том в данную минуту и был для эмпатии тем Солнцем.

Гарольд судорожно сглотнул. Нет. Тот был многократно ярче.

Пятеро магов кружили по выжженной земле, совершенно неотличимые друг от друга.

Ноги подогнулись. Голова норовила взорваться. Пальцы с силой сжали виски. Но Гарольд не мог отвести взгляд, даже когда ткнулся подбородком в колени. Кадры перемешивались и дробились, как при спонтанной легилименции.

«Хватит. Остановись!»

Картинка размылась. Лицу стало мокро. Ладонь тяжело впечаталась в землю.

Остановисьостановисьостановись.

 

Они здесь умрут.

Эта мысль даже не промелькнула — появилась перед глазами и отпечаталась огромными горящими буквами.

Тёмный Лорд просто не мог стать настолько сильнее со своего последнего выхода. Отчёты, конечно, предупреждали и приукрашивали его мощь, насколько это было возможно… Вот только реальность оказалась многим ужаснее.

Существо, которое ласково улыбалось и, казалось, без малейшего усилия творило бесконечное число неизвестных большинству магов заклинаний, не было человеком.

Оно просто не могло им быть.

Четырнадцатый видел бреши в защите. Подмечал расслабленность движений. Но что-то внутри отчаянно вопило.

Это обман. Это смерть.

«Назад! Назад! Назад!»

Приказы не работали. Связь их группы разбилась вдребезги ровно в тот миг, когда чудовище заговорило в первый раз:

— Тёмный Лорд высоко оценивает вашу силу. Примите поздравления.

Ком в горле не пропадал. Мысли носились по кругу. Тело действовало на автомате.

Выжить. Спастись.

Бежать!

В ушах прочно поселилась срывающаяся на крик молитва, транслируемая в связном канале. Отец выбился из ритма команды первым. Кинулся вперёд, не обращая внимания ни на слетевший щит, ни на дымящуюся мантию. Тихоня за ним не поспевал. Тридцать Второй стал дёрганым и непредсказуемым, оступался, бил невпопад, с трудом двигаясь с места.

Не сразу Четырнадцатый понял, что сам не многим лучше — застыл в ступоре, забыв, что нужно сражаться.

Он покачнулся назад, когда к ногам отлетел кусок охотничьей маски на половине взлохмаченной головы. Ровный запёкшийся срез отпечатался в сознании особенно ярко. Момент удара о землю мозг проигнорировал.

Чудовище нашло его взглядом и сделало шаг.

Не посмотрев даже, отмахнулось от Тридцать Второго, подобравшегося слишком близко. Его тело перекрутило в воздухе и выжало как мокрую тряпку.

Пульс частил. Лёгкие болели от дыхания. Четырнадцатый будто бы наяву слышал, как прямо в голове кричал что-то Ольф. Слов было не разобрать.

Взгляд никак не мог сфокусироваться на приближающейся Смерти.

Обманывать судьбу получилось не так уж долго, как думал когда-то Перси Уизли.

Время застыло.

Смерть вдруг обернулась через плечо. Там, всего в нескольких шагах стоял, покачиваясь, парень. Длинные тёмные волосы налипли на лоб и шею. Беззвучно шевелящиеся губы пересекала стекающая из носа кровь.

 

Удар сердца.

Тёмный Лорд перемещается к парню.

Ещё удар.

Бережно стирает кровь, приобнимая за плечи.

Удар.

Кивает и молча аппарирует.

 

Четырнадцатый номер, оставшийся в полном одиночестве, ещё около получаса не двигался с места. Дрожал, стуча зубами. Слёзы стекали под ворот и не останавливались до тех пор, пока с головы не сдёрнули маску.

Ольф хлопал его по щекам. Ощупывал тело. Обнимал так, что кости трещали.

И сердце вновь запустилось в привычном ритме…

 

…исключительно в качестве рождественского чуда.