Тёмный Командир - 2 (джен)

Абсолютный покой, наконец-то.

Северус лежал на спине, наслаждаясь тишиной и безмятежностью. Все тревоги и постоянное напряжение, которые преследовали его, казалось, с самого рождения, растворились в безликой серой дымке. Он откуда-то знал, что это его конец. И самого Северуса на данный момент сей факт совершенно не расстраивал.

— Так и будешь тут лежать, Сев? — раздался где-то неподалёку смеющийся голос, тот самый, что невозможно было забыть, сколько бы лет ни прошло.

Снейп мгновенно подскочил и завертел головой, но плотный туман всё никак не желал рассеиваться. Рука рефлекторно метнулась за палочкой. Пусто. Северус только сейчас осознал, что всё это время на нём не было привычного многослойного одеяния. Он нахмурился и настороженно обернулся: одежда — чистая и мягкая — обнаружилась совсем рядом, стоило подумать о ней.

Северус почувствовал себя куда свободнее, застегнув последнюю пуговицу. Палочки, правда, всё так же не было, хотя это не казалось особой проблемой. Какие опасности могли его тут преследовать? Он ведь и так уже умер…

Дымка меж тем медленно принимала форму, вырисовывая очертания довольно знакомой рощицы. Светлой и тихой. Все цвета были странным образом приглушены, несмотря на яркий белый свет, ниспадавший откуда-то сверху. Северус двинулся вперёд, вспомнив, что именно заставило его вскочить на ноги.

— Лили? — позвал он тихо, скользя взглядом по деревьям. — Ты правда здесь?

Она появилась из ниоткуда. Просто в один момент Снейп понял, что Лили идет к нему: лёгкая и стремительная. Яркие зелёные глаза светились улыбкой, рыжие волосы крупными кудрями спадали на домашнее платье.

— Привет, Сев, — Лили распростёрла объятия и замерла, не дойдя пары шагов до друга, предоставляя ему самому сделать выбор.

Тёплая и настоящая. Снейп почувствовал себя по-настоящему счастливым. Её невероятные волосы, как и всегда, пахли солнцем. Этого он тоже не забывал ни на мгновение. Лили рассмеялась, обнимая в ответ, словно не было между ними ни обидных слов, ни страшной разлуки.

— Я… я так старался, — пробормотал Северус, не в силах разомкнуть руки.

— Я знаю, — она кивнула и задрала голову, чтобы взглянуть ему в лицо. — Ты замечательный, Сев! Никто бы не справился лучше.

Огромный камень, что пригибал Снейпа к земле всё это время, бесшумно растворился в её словах. Лили потянула его за собой, садясь на землю между корнями толстого дерева. Северус послушно упал рядом, не веря, что она вышла встретить его.

— Знаешь, — Лили улыбнулась, неловко накручивая тёмно-рыжую прядку на пальцы, — так странно осознавать, что твой сын годится тебе в отцы… в лучшем случае.

— Ты знала? — взгляд Снейпа метался по её лицу, словно пытаясь уличить во лжи.

Она пожала плечами.

— Держа на руках малыша, что только появился на свет… и не чувствуя его дыхания, — Лили закусила губу. — Начинаешь вспоминать все высшие силы, которые когда-либо знала. Я была такой глупой! Но… могла только молиться и плакать. Колдомедик пыталась отнять моего Гарри, но отшатнулась с ужасными ожогами. А потом… Его сердце вновь забилось.

— Лили, — Северус не понимал, почему она рассказывала ему об этом именно сейчас.

Она помотала головой и подняла взгляд.

— Я была так счастлива, — прошептала Лили. — А через пару часов нас навестил директор с хорошими вестями. Он считал, что война надолго не затянется, потому что им удалось лишить Волан-де-Морта самого преданного и опасного союзника.

Северус против воли усмехнулся.

— Теперь сожалеешь?

Лили встрепенулась:

— Ни за что! — в голосе её промелькнула обида. — Как я могу жалеть о том, что мой сын выжил?

Северус насмешливо выгнул бровь, но не ответил.

— Я люблю его в любом случае, понимаешь? — с жаром возразила Лили. — Даже если в прошлом он был... — она замялась, подбирая нужные слова.

— Магическим супругом Тёмного Лорда, — услужливо подсказал Снейп.

— Да! — она упрямо вскинула подбородок. — И… вообще, это совсем не важно. Чего ты как всегда?

— Придираюсь к словам? — вновь вставил Северус.

На душе у него было так легко, что он просто упивался моментом. Частенько воображая в своих мыслях этот разговор, Снейп ни на минуту не сомневался, что он сведётся в конечном итоге к спору. Они просто не могли иначе.

— Ты невыносим, — буркнула Лили, демонстративно отвернувшись. — Но я… скучала по этому.

Сердце его против воли забилось чаще.

— Я всё ещё Пожиратель, — ровно произнёс Северус, вспоминая, чем закончилась последняя их ссора, за которую он корил себя каждый прожитый день после гибели Поттеров. — И даже больше.

— Думаю, я могу закрыть на это глаза.

Снейп ошарашенно посмотрел на подругу, но та не желала поворачиваться к нему лицом. Ему же не послышалось?..

— Нет, тебе не послышалось, — едко возразила Лили и смерила его недовольным взглядом; глаза её казались ярче из-за навернувшихся слёз. — Смерть, знаешь ли, даёт многое понять... — она замолчала и, усмехнувшись с превосходством, добавила: — Кроме того, ты ведь следовал воле моего Гарри, а это всё меняет.

Северус покачал головой, не в силах сдержать улыбку:

— Ну и кто из нас невыносим?

Он легко встал с земли и подал Лили руку. Тёплая узкая ладонь в его мозолистых пальцах.

— Пойдём? Расскажешь мне, чего ещё я о тебе не знал.

Лили рассмеялась так искренне и чисто, как умела лишь она одна… И вдруг отшатнулась. Удивление и испуг отразились на её лице за мгновение до того, как Северус почувствовал, что кто-то, стоявший за спиной, до боли стиснул его запястье и потянул прочь. Мир затопило белым светом.

— Никогда больше… Даже и не вздумай так меня пугать!

Северус медленно приоткрыл глаза. Нет. Только не снова. Взгляд блуждал по лицу склонившегося над ним некроманта.

— Верни меня, — попытался сказать Снейп, но голос не слушался, лишь губы размыкались едва заметно. Собственное тело казалось ненужным, громоздким. Слабым.

Спасительная темнота в одночасье отрезала всё остальное, даря краткую передышку. Северус не слышал безумный смех некроманта и тревожные звуки битвы, но былое спокойствие уже не возвращалось.

Очнувшись и вновь увидев перед собой белый свет, Северус на мгновение ощутил приступ радости. Неужели не вышло? Однако проморгавшись и вернув зрению чёткость, он с трудом подавил разочарованный вздох. Он жив. Он снова здесь.

Лежать в огромной пустой комнате лазарета было неуютно. Северус попытался принять вертикальное положение, но не вышло. Тело будто бы придавили чем-то тяжёлым и мягким. Совсем немного удавалось пошевелить пальцами правой руки и повернуть голову, не отрывая её от подушки. Северус тяжело вздохнул. Существующее положение ему нравилось с каждым мгновением всё меньше и меньше.

Если бы удалось дотянуться до волшебной палочки — вот она, совсем рядом, на тумбочке — можно было… Северус до боли закусил губу, в этот самый момент особенно чётко ощутив, что ничто не удерживало его от того, чтобы пустить аваду себе в голову.

Приближение товарищей он услышал задолго до того, как в приоткрытые двери медблока влетела парочка заклятых друзей. Регулус и Мстислав шагнули в лазарет одновременно, изо всех сил пытаясь не показать другому, чего стоил им этот экстренный забег по подземельям Слизерин-менора. В любой другой момент Северус не упустил бы возможности пустить ехидную шпильку, способную уколоть сразу обоих, но сейчас он был слишком зол. Взгляд его мгновенно метнулся к русскому некроманту.

— Очнулся, — мягко улыбнулся тот, присаживаясь около узкой кровати прямо на пол.

— Твоей заслуги здесь немного, — тихо вставил замечание Регулус, сразу же расплетая над пациентом диагностическую сеть.

Мстислав иронично вскинул брови.

— О… ну конечно же. Как я смел забыть? У мистера самоучки же, вне всякого сомнения, хватило сил самому обратиться к Грани и вывести душу в наш мир целиком и полностью… И где же пропадали такие таланты?

Регулус презрительно сощурил глаза, тем не менее, продолжая колдовать над телом странно безмолвного товарища.

— Вернуть душу, едва покинувшую тело! Великая наука, — он фыркнул. — А затем, следуя блестящему плану, спутать все потоки и влепить её кое-как… Вы это называете талантом, глубокоуважаемый Мастер Некромантии?

— К твоему сведению, — зашипел Хощеведов, поднимаясь на ноги. — В том хаосе, что творился…

Тут уж Северус, до этого только переводивший взгляд с одного на другого, не выдержал. Слушать их перепалки было забавно ровно до того момента, пока вдруг сам не оказываешься предметом спора. Он картинно сморщился и кашлянул, прочищая горло. Спорящие, тут же потеряв интерес друг к другу, мгновенно обратили внимание на невольного пациента.

— Северус? — в унисон спросили они. — Как ты себя чувствуешь?

Бескровные губы Снейпа дрогнули, словно бы он лишь в последнее мгновение сумел сдержаться. Он глубоко вздохнул, справляясь с последними крохами недостойных чувств. Голос, зазвучавший секундой позже, был вкрадчив и привычно сочился ядом для всякого, кто был знаком с зельеваром лично:

— Я бы ответил вам письмом, уважаемые и несомненно квалифицированные колдомедики, но, боюсь, оно бы целиком состояло из непечатных слов. Кроме того, к моему личному прискорбию, для этого пришлось бы задействовать Самопишущее перо, ибо, по всей видимости, кое-кто пропустил главу предупреждений в трактате по воскрешению мёртвых…

Регулус и Мстислав переглянулись и единодушно фыркнули.

— Язвить начал, значит — идёт на поправку.

Они как-то сразу расслабились, не спеша продолжать свой прерванный спор, что мгновенно вывело Северуса из себя. Почему им всегда вертели, как угодно, даже не удостоив хоть каким-то предупреждением? И так спокойно после… В данную минуту его товарищей от весьма коварных самодельных проклятий спасло лишь то, что зельевар не мог пошевелить и пальцем. Язык, к сожалению для этих самых товарищей, высшие силы оставили хозяину в безраздельное пользование.

— Так может быть кто-нибудь объяснит мне, какого такого фестрала меня снова выкинуло в этот мир? — лицо Северуса застыло непроницаемой восковой маской, а глаза казались ещё чернее. — И почему, Мерлин вас побери, я не чувствую своего тела?!

* * *

— Смотрю, ты тоже не спешишь к чудесно воскресшему товарищу, Антонин? — ехидно протянул Гарольд.

В переговорной остались только они с Долоховым. Август Руквуд, проронив что-то про необходимость продолжения исследований, вышел из комнаты несколькими минутами ранее; остальные — поспешили за умчавшимися Мстиславом и Регулусом почти сразу же: всем интересно было воочию посмотреть на «настоящее волшебство».

— Думаете, командир, там и без нас недостаточно желающих? — невесело усмехнулся Долохов. — Небось, Снейп уже на стены лезет от переизбытка внимания.

— Возможно, — кивнул Гарольд и встал со своего места. — Но идти всё равно придётся, Антонин.

Тот вздохнул тяжело, но послушно поплёлся следом. Пока командир накладывал привычные чары на переговорную, Долохов неловко подпирал собой стену, будто бы не решаясь идти в лазарет в одиночку. Гарольд мысленно отметил столь необычное для своего заместителя поведение, но промолчал. У него уже имелись кое-какие догадки на сей счёт. Слава и Антонин должны были решить свои разногласия самостоятельно.

Как и предполагал Долохов, Снейп в этот час вниманием обделён не был. Весь отряд, за исключением Августа Руквуда, столпился около кровати зельевара, весело гомоня и терзая расспросами как Мстислава, так и Регулуса, нервируя сразу их обоих. Даже Сириус примостился у изголовья старого недруга, как верный пёс, ожидающий поправки хозяина.

Гарольд снисходительно покачал головой, но на душе у него потеплело. Наконец, всё стало на свои места. Его отряд был снова большой семьёй. Однако, подойдя чуть ближе, командир настороженно прислушался к ощущениям и нахмурился. Отчаяние, злость и обида отчётливо проступали через все радостные, полные надежды эмоции.

Заметив появление Гарольда, отряд послушно расступился, позволяя тому пройти к главному объекту обсуждения сегодняшнего вечера. Словив взгляд Северуса, командир мгновенно понял, кому принадлежали все настораживающие эмоции. Щека непроизвольно дёрнулась, но губы послушно растянулись в улыбке после едва заметной заминки.

— Посмотрите-ка кто здесь? — ехидно протянул Гарольд, цепко вглядываясь в лицо зельевара, пытаясь отыскать первопричину его душевного состояния. — Северус Снейп. Наша новая... знаменитость.

В отрешённом взгляде воскресшего пробежала тень невесёлой усмешки — первая встреча так просто не забывалась.

— И как ощущается на вкус слава Мальчика-Который-Выжил, профессор? — закончил командир с тихим смешком.

Отряд разом подхватил благодатную тему: они в достаточной степени были просвещены в тонкостях отношений Гарри Поттера и угрюмого профессора зельеварения.

— Ничего особого, как я и предполагал, — хмыкнул Снейп, глядя куда-то в пустоту. — Не стоило возвращаться.

Сердце ухнуло куда-то вниз на этих словах, Гарольда ощутимо скрутило от невыносимой, чужой тоски. Воцарилось молчание. Каждому стало ясно: Северус явно не шутил. Мстислав, до этого застывший среди всеобщего бедлама молчаливой тенью, потускнел ещё больше. Командир повернул голову, но некромант был предельно закрыт. Не говоря ни слова, он отделился от толпы и размашистым шагом двинулся к выходу.

Рыча сквозь зубы что-то явно нецензурное, на освободившее место влез Долохов и встряхнул Снейпа, удерживая за грудки. Голова его безвольно мотнулась, но глаза мгновенно вспыхнули острым удивлением, прогнавшим пустоту. Гарольду показалось, что Антонин в этот самый момент был готов убить зельевара лично.

— Не ценишь свою жизнь — валяй! — низко рыкнул он. — Но никогда не заставляй товарищей чувствовать вину за то, что спасли твою неблагодарную задницу.

С силой бросив Снейпа обратно на кровать, не обращая внимания на ошарашенных Теней, Антонин зло прищурился.

— Хочешь сдохнуть — принеси сперва пользу, — бросил он напоследок и вышел из лазарета, обгоняя застывшего у дверей некроманта.

Мстислав мучительно долго «переваривал» услышанное. Его друг действительно был странно молчалив и ненавязчив в последнее время, но некроманту, с головой ушедшему в свои проблемы, это не казалось чем-то важным. Он привык, что Долохов всегда являл собой неунывающий оплот оптимизма и поддержки. Выходя из медблока, Хощеведов краем уха услышал, как все желающие последовать за ними были остановлены всего одной фразой командира. И уже только за это одно он был Гарольду благодарен.

Долохов нашёлся слишком быстро. Он стоял в одном из ответвлений подземных коридоров и флегматично курил отвратительные маггловские сигареты, даже не удосужившись выйти на улицу. Мстислав недовольно поморщился — он наивно полагал, что отучил друга от пагубной привычки ещё много лет назад.

— // Брось каку, Долохов, // — некромант остановился в нескольких шагах, неуловимым движением отводя от себя едкий дым.

Тот промычал что-то отрицательное и, окинув друга мутным взглядом, невесело усмехнулся:

— // Ты лучше отойди, Славик. Будешь потом жаловаться, что все волосы провонял. //

— // Буду, // — покладисто согласился Мстислав, вопреки словам подходя ближе.

Антонин, последний раз затянувшись, с сожалением потушил сигарету о стену за собой, и с видом угрюмого фокусника растёр её между пальцев, заставляя исчезнуть.

— // Чего не остался с подопечным? // — хрипло спросил он, сунув руки в карманы. — // Вряд ли ему пошло на пользу… //

Мстислав глубоко вздохнул. Все его опасения подтвердились: Долохов действительно ушёл в себя настолько, что выдернуть его был способен лишь один известный некроманту способ. И хотя прибегать к нему страшно не хотелось, видеть Антонина в этом состоянии не хотелось гораздо больше.

— // Неужели ты ревнуешь, медвежонок? // — протянул Слава, меняясь в голосе до неузнаваемости, становясь до безобразия похожим на Велену. — // Ты же у меня самый единственный и неповторимый… Знаешь? //

Долохов одарил друга мрачным взглядом, но уголки губ его дёрнулись вверх, словно бы он в последнее мгновение сдержал улыбку.

— // Да кому ты нужен? Нежить патлатая… //

Слава хитро улыбнулся, моментально оказываясь лицом к лицу с Антонином, чуть ли не прижимая того к стене. Они были практически одного роста, но пары сантиметров разницы некроманту вполне хватило, чтобы изобразить взгляд снизу-вверх.

— // И впрямь… кому я такой нужен? // — он медленно провёл двумя пальцами по плечу товарища, едва сдерживаясь, чтобы не захохотать, заметив, как Антонин пытается смотреть куда угодно, лишь бы не встречаться взглядами. — // Кроме одного ревнивого Мишутки… //

Долохов, не в силах и дальше выдерживать эту изощрённую пытку, прыснул со смеху и сгреб явно переигрывающего друга в охапку. По телу безотчётно пробежались мурашки, когда он почувствовал плечом ответный смех Славы.

— // Дурак, // — покачал он головой, уже через несколько секунд отстраняя некроманта на вытянутую руку.

— // Кто бы говорил, // — тот закатил глаза. — // Что мне ещё делать, ежели ты ни на что более не реагируешь, а? //

Долохов широко усмехнулся:

— // Да я не об этом, Славик. Дурак ты, потому что забыл, что за креатив в нашей паре отвечаю я. Понимаешь? //

Под дружный смех вновь воссоединившегося русского дуэта на другом конце коридора сполз по стене Барти Крауч, смущённо закрывая лицо руками. Сдерживаться на сей раз было сложно, и он в который раз подумал о том, что пора бы уже, наверное, завязывать со своими подглядываниями и сбором никому не нужной кроме него самого информации. Но это того стоило. Определённо.

* * *

Минерва МакГонагалл — действующий директор Хогвартса — поджав губы, осматривала сидевшего перед ней парня. Перси Уизли, ощутимо нервничая, то и дело пытался пригладить нелепо торчащие во все стороны рыжие кудряшки. Не желая первым начать разговор, он лишь изредка кидал осторожные взгляды на бывшую преподавательницу.

На директорском столе лежало уже перечитанное не один раз официальное письмо от самого Министра Магии. Уклончиво-официальные строчки совершенно не помогали в прояснении ситуации, и оттого на душе у Минервы было тяжело: она слабо понимала причину столь срочной замены «доверенного Министерством преподавателя Защиты от Тёмных Искусств». Только-только она свыклась с кандидатурой Джона Долиша — одного из разжалованных авроров, состоявшего в прошлом в личной охране Фаджа, как Скримджер изменил своё решение и отправил в Хогвартс своего личного помощника. И это за три дня до начала учебного года! Минерве отчётливо казалось, что за этим крылось что-то более существенное, чем банальное непостоянство нового Министра Магии, но поделать ничего не могла. Руфусу Скримджеру, в отличие от почившего Фаджа, разумные люди не отказывали.

— Мистер Уизли, — начала она, но поймав на мгновение затравленный взгляд парня, тут же смягчилась. — Перси… ты уверен, что хочешь преподавать?

Тяжёлый вздох был яснее всяких слов — парень не от хорошей жизни принял на себя ответственность за учеников Хогвартса.

— Такова воля Министра, директор МакГонагалл, — голос Уизли, однако, звучал ровно и официально, хоть и чуть более напряжённо, чем следовало бы. — Видимо, он верит, что я справлюсь с этой работой лучше, чем с обязанностями его помощника.

Минерва качнула головой, никак не комментируя последние его слова, сказанные с вялой, натянутой улыбкой:

— У меня нет причин сомневаться в тебе, — она мягко улыбнулась. — Превосходные успехи в учёбе, блестящая карьера в Министерстве за столь короткий срок…

— Не нужно, профессор, — остановил её Перси, первый раз за время нахождения в кабинете директора посмотрев ей в глаза. — Мы ведь оба знаем, какую роль мне уготовили.

Улыбка МакГонагалл потускнела; она вновь поджала губы.

— Я постараюсь, чтобы мои отношения с Министерством не отразились на успеваемости учеников, — продолжал он. — Однако это всё, чего я могу обещать.

Вчерашняя беседа с Ольфом качественно выбила Перси из установившейся колеи жизни. Слова Главного были предельно однозначны. Перси вновь подвергал опасности не только себя, но и свою семью, и на сей раз он был настроен сделать всё, что сможет, дабы защитить дорогих ему людей.

— Понимаю, — Минерва опустила взгляд, как-то разом постарев на пару лет. — Если тебе нужна будет помощь… любая. Ты знаешь, к кому обратиться.

На сей раз улыбка Перси не казалась натянутой гримасой.

— Спасибо, директор. И позвольте поздравить вас с должностью… После ухода профессора Дамблдора, не осталось никого, кто бы справился с ней лучше вас. Я так действительно считаю.

Минерва удивлённо вскинула голову. Перси вдруг стал тем самым мальчишкой-гриффиндорцем, который был ей знаком. Прилежный, талантливый, вежливый. На сердце разом потеплело. Видимо, даже проклятое Министерство не смогло вытравить из её лучшего ученика все его положительные качества.

Лишь только за Перси закрылась дверь, Минерва по устоявшейся привычке оглянулась на неподвижный портрет Альбуса Дамблдора. «Всё к лучшему», — он так любил это повторять, но в последнее время женщине всё сложнее было поверить обнадёживающим словам. Теперь же, раздумывая над сложившейся ситуацией, Минерва будто бы вновь услышала голос прошлого директора Хогвартса. Как же ей его не хватало… Успокаивающая мудрость Альбуса поддерживала её в самые трудные времена, даже тогда — после ужасающе неожиданной смерти Мастера. А теперь, когда не стало и его… Что же ей делать?

— Ты тратишь себя совершенно не на тех людей, Минерва, — ласково щурятся ярко-голубые глаза. — И на что тебе Министерство?

— Помогать людям — мой долг, — заученно отвечает она, недовольно откладывая палочку: если уж Мастер заговорил с ней — время на выполнение задания истекло.

Светловолосый мужчина, который до этого только наблюдал за работой навязанной ученицы, сидя на примостившемся рядом стуле, медленно качает головой и усмехается.

— Так помогай им, а не прогибайся под зажравшихся министров.

— Почему вы так не любите Министерство, сэр? — с бешено колотящимся сердцем спрашивает она: личные вопросы всегда пресекались Мастером безжалостно.

Молчание затягивается. Не в силах сдержать любопытство, Минерва бросает быстрый взгляд на мужчину. Тот, склонившись над недоделанной работой, придирчиво вертит её волшебной палочкой. Кажется, неосторожный вопрос проигнорирован или вовсе забыт.

— Тебе следует больше стараться, — наконец, выносит вердикт он. — Дамблдор оценивал твой потенциал куда выше… Тебе что-то мешает? Можешь сказать об этом прямо.

Она чувствует, что безобразно краснеет, сталкиваясь взглядом с Мастером. Сердце вновь тяжело заходится где-то в груди. Кажется, он читает её в эту минуту, как раскрытую книгу. В его глазах пробегают смешинки и чудится затаённая вина.

— Давай сделаем так, — он вдруг подаётся вперёд и заговорчески понижает голос. — Осилишь этот раздел до конца недели, и я отвечу на любой твой вопрос. Но только один. Идёт?

Она сухо сглатывает, голос невольно понижается до шёпота, следуя каким-то негласным правилам. В эту минуту Минерву даже не волнует, что её так быстро и позорно раскрыли.

— Правда, сэр?

Он пожимает плечами и задорно подмигивает, поднимаясь со стула:

— Гарольд Хейз никогда не обманывает маленьких миленьких девочек.

Минерва вполне может возмутиться подобному обращению: чересчур серьёзную молодую сотрудницу Отдела Магического Правопорядка никто в здравом уме не станет называть «маленькой и миленькой», опасаясь нарваться на целую лекцию о недостойном поведении. Но вместо этого она расцветает улыбкой и торжественно обещает:

— Вы не будете разочарованы во мне, сэр.