Тёмный Командир - 2 (джен)

Горели свечи, едва-едва разгоняя полумрак. Старинные шкафы и вычурные кресла прятали стены кабинета, обступая двоих мужчин. Отгораживали их от всего остального мира. Под пальцами шуршали газеты, и чернильные буквы даже при скудном освещении складывались в отрывки истории, творящейся в чужой стране.

«Грандиозное разоблачение! Кавалер Ордена Мерлина оказался тёмным магом!»

«Великая боль утраты. Прощание с погибшими в Министерской Бойне».

«Новая метла по-новому метёт: смена должностей при новом Министре».

«В магической Британии объявлено военное положение. Близость ещё одной войны или перестраховка?»

«Похищение Мальчика-Который-Выжил! Невинная жертва общественного недоверия».

Велед отбросил стопку газет на дальний край стола и тяжело вздохнул, потирая виски пальцами. Заголовки, что как обычно раздували из любой мало значимой мушки огромного слона, на сей раз настораживали, а не веселили.

— Чёрт-те что у них там творится.

— Где именно? — Мирослав казался всецело поглощённым наслаждением чайным сбором, но нос его то и дело приходил в движение, словно настороженно принюхивался.

— На туманном Альбионе. — Неудовлетворённый отсутствием реакции брата Велед хмуро добавил: — Там, куда понесло твоего горячо обожаемого племянника.

— А-а-а! Наслышан!

Мирослав клыкасто улыбнулся и неторопливо поставил чашку из тонкого фарфора на блюдце. Осторожность движений весьма странно сочеталась с полуобращённым в волкодлака грозным обликом.

— Шороху у них там сейчас много.

— Да уж. — Велед невесело хмыкнул. — Ты, братец, умеешь выбирать себе протеже. Лично я, увидев на пороге особняка самого Основателя с ребёнком, сразу понял, что тихие дни подошли к концу. Что я сейчас и наблюдаю.

Мирослав на этих словах мгновенно ощерился, едва не оцарапав полированное дерево когтями.

— Имеешь что-то против? У Славы всегда был взгляд волка! И неважно, что его зверь до сих пор спит.

Велед молча поднял руку, призывая прекратить этот извечный спор. Его брат после обращения слишком остро реагировал на любое высказывание в сторону любимого племянника.

— Оставим эту тему.

Мирослав фыркнул, но тягу к вандализму всё-таки умерил, скрестив когтистые руки на груди.

— Здесь мы вроде как разобрались, — невозмутимо продолжал Велед. — Временное правительство, конечно, оставляет желать лучшего, но пока и такое сойдёт. Нужно время — пусть все выдохнут. А вот Англия…

— Новый Министр у них та ещё собака!

— Мир! Как ты можешь так отзываться о наших островных коллегах? — несмотря на укоризненный взгляд, Велед не скрывал лёгкой улыбки.

— Могу, умею и буду! — хохотнул Мирослав. — Полагаю, хватит нам сидеть в тени? Что планируешь делать?

— Всё на благо семьи, как обычно… И в очередной раз прижучить янков и иже с ними.

— Первых ты просто обожаешь нежной трепетной любовью… — Мирослав закатил глаза.

— Никогда им не прощу затягивание Второго фронта. Почти все карты нам спутали, — Велед нахмурился, переплетая пальцы. — Да и сейчас гадить пытаются, хотя в той же Англии все слишком заняты, чтобы это заметить.

Мирослав, залпом допив чай, с готовностью поднялся:

— Ну тогда… с благословения Госпожи.

— Свяжусь с ним, а там посмотрим, — кивнул ему Велед. — Кстати, Гордей просил тебя заглянуть в район Керченского пролива. У них там опять какие-то разработки. Ты в этом больше разбираешься.

— Конечно, — Мирослав, уже выходя из кабинета, обернулся через плечо. — Интриги у нас по твоей части, братец.

Тихонько хлопнула дверь, а действующий глава рода Хощеведовых, оставшись наедине со своими мыслями, негромко рассмеялся.

— Верно… Каждому своё.

* * *

Чёрная Метка. Знак Тёмного Лорда. Змея, выползающая из черепа, служащая отличительным знаком Пожирателей Смерти… а также великолепным связующим звеном. Лишь немногие знали, что её расположение играло существенную роль. Самым безопасным местом являлось предплечье левой руки: по древним поверьям именно по той стороне шла «связь с сердцем» — одно из основных плетений магических потоков. Рядовые Пожиратели, лишённые права выбора, удостаивались именно такого знака — универсального для каждого.

Колдовство, затрагивающее магические потоки, правда, было сопряжено и со многими опасностями: каждому Пожирателю подробно объяснялось назначение метки… и недопустимые к ней действия. Даже обычное заклинание невидимости, что поначалу стали применять солдаты Тёмного Лорда, опасаясь разоблачения, оказывало на сложное плетение практически необратимое воздействие, в лучших, но весьма редких случаях приводившее лишь к временной потере магических способностей.

— Уверен, Гарольд?

Реддл казался серьёзным и великолепно скрывал нервную дрожь, но командир не сдержал улыбки — от эмпата его силы бесполезно было прятать эмоции. Пальцы ловко расстегнули верхние пуговицы рубашки, Гарольд чуть склонил голову вправо, открывая полный доступ к левой стороне шеи. Тёмный Лорд сухо сглотнул, касаясь волшебной палочкой кожи.

Самое эффективное, но и самое опасное место размещения Чёрной Метки — там, где под тонкой кожей билась жилка. Расположенная таким образом, она давала ряд преимуществ, недоступных рядовым Пожирателям. Кроме того, только здесь магические плетения могли усиливать супружескую связь.

Гарольд прерывисто вздохнул: от кончика палочки расходились во все стороны раскалённые ручейки магии. Реддл лишь губу закусил, но пальцы, стискивающие волшебную палочку, больше не дрожали. Собственное волнение отошло на второй план — сейчас он не мог позволить ошибку. Словно по бледному полотну, по коже расползались чернильные линии, складываясь в известный всей магической Британии рисунок.

Против воли на лице Гарольда появилась кривая усмешка — Тёмный Командир, наконец, вернулся полноправно.

* * *

Кабинет Министра Магии теперь почти ничем не отличался от прежнего кабинета главного аврора. Руфус Скримджер усмехнулся, запирая за собой дверь. Эти времена, наконец, настали. Нападение на Министерство или, как окрестили ту битву журналисты, «Министерская Бойня» резко перевернула расположение сил: не прошло и суток, как Визенгамот обратился к нему, тогда ещё главному аврору, с просьбой выдвинуть свою кандидатуру на пост Министра Магии.

Естественно, после этого перепуганный народ даже не стал ставить под сомнение выбор «самых мудрых волшебников». Скримджер, чуть прихрамывая, подошёл к столу и опустился в кресло. Военное положение было первым, что он ввёл, опять же, безо всякого сопротивления. Общественность, да и сам Визенгамот были слишком напуганы внезапно вскрывшейся правдой.

Да, та вылазка Пожирателей здорово сыграла на руку.

Новый Министр откинулся на спинку, отложив в сторону очки в проволочной оправе. Для полной победы ему оставалось только разгромить горстку Пожирателей во главе с Тёмным Лордом… но спешить с этим не стоило. Народ должен в полной мере прочувствовать трудные времена на своей шкуре.

Кабинет вдруг озарился серебристым светом — сквозь двери проскользнул Патронус. Лисица ловко запрыгнула прямо на массивный стол.

— Старые норы пусты. Продолжаем искать, — густой бас странным образом шёл изящной фигуре.

Министр, мгновенно вскочивший при появлении Патронуса, снова тяжело опустился в кресло, стоило только последним искрам истаять в воздухе. Информация оказалась довольно ожидаемой: Волдеморт не был так глуп, чтобы использовать старые, уже вскрытые аврорами базы. Скримджер взмахнул палочкой в сторону грубого шкафа, что лишь условно сочетался с дорогой мебелью кабинета Министра Магии. Тяжёлые створки бесшумно раскрылись, являя на свет странного вида коллаж. Несколько листочков сиротливо спланировали на пол, подхваченные потоком воздуха.

«Похищение Мальчика-Который-Выжил…»

Скримджер только усмехнулся, вновь выцепив знакомый заголовок взглядом, и взмахом палочки отправил вырезки обратно на доску. Похищением здесь и не пахло. Наконец, недостающий кусочек в паззле был найден — мальчишка ещё на своём четвёртом курсе каким-то образом снюхался с Пожирателями; в этом не было сомнений. И сейчас «похищение» было лишь вполне логичным с их стороны ходом.

Короткий стук в дверь прервал размышления. Всего через мгновение дверцы шкафа захлопнулись, мимолётно засветившись от наложенных защитных заклинаний.

— Войдите! — Скримджер резким движением водрузил на нос очки.

Дверь приоткрылась, и в кабинет проскользнул долговязой тенью Перси Уизли, который и при новом Министре умудрился сохранить должность помощника. Важно распрямив плечи, он просеменил к столу, неловко выронив на него высокую стопку документов. Та опасно покачнулась, приземлившись на гладкую поверхность, но устояла. Скримджер недовольно поморщился от шума, что каждый раз сопровождал его помощника.

— Здесь отчёты о восстановлении атриума: соглашения, договоры, расходы, — привычно затараторил Уизли, но чуть запнувшись от пристального взгляда, глубоко вздохнул: — И рапорты авроров, которые вы хотели видеть, господин Министр.

Всё больше хмурившийся на обилие документации Скримджер мгновенно оживился на последних словах. И уже в следующую секунду ловко выудил из всей стопки нужные бумаги.

— Благодарю. Можешь идти, Перси.

Несколько секунд тот не двигался с места, словно не услышав. Скримджер на мгновение оторвался от долгожданного чтива. Уизли стоял прямо, как палка, под глазами у него залегли тени. Он неотрывно смотрел на кипу аврорских отчётов, до побелевших костяшек сжимая кулаки.

— Перси?

Уизли вздрогнул.

— Да, сэр, — он машинально развернулся, но не дойдя до двери пару шагов, остановился: — Не забудьте о пресс-конференции, господин Министр. Через два часа.

Защитные заклинания вновь скрыли входную дверь. Скримджер подтянул к себе бумаги, что, к слову, должен был разбирать нынешний глава аврората — Кингсли Шеклболт, а не Министр Магии. Но Руфус не занял бы сейчас столь высокий пост, если бы доверял хоть кому-то, кроме себя.

«…Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, кавалер ордена Мерлина…»

Скримджер недовольно скривился, пропуская сразу целый абзац, где со всей присущей формальностью перечислялись заслуги бывшего директора Хогвартса. Рапорты авроров, будто бы списанные друг у друга, представляли собой обрывки реальной картины, щедро разбавленные официальными фразами, которые не несли практически никакой информации.

«…над объектом были проведены ритуалы чёрной магии, смысл которых доподлинно не вычислен…»

Серебристые буквы на чёрном пергаменте — отчёт невыразимцев из Отдела Тайн. Скримджер постучал по оправе очков волшебной палочкой, но никаких скрытых посланий, вопреки надеждам, ровные строчки не скрывали.

«…в связи со всем вышеперечисленным, объект приравнивается к рангу лича…»

Споткнувшись о формулировку, с которой ему не доводилось сталкиваться уже несколько десятков лет, Министр тяжело выдохнул. Отряд Охотников был распущен ещё с тех самых пор, как Министерство загнало английских некромантов в подполье, установив жёсткие рамки на их ремесло, а затем и вовсе истребив большую их часть, приравнивая таких магов к тёмным существам.

Скримджер снял очки и в задумчивости потёр переносицу. Выжженные символы в фонтане атриума, темнейшая и явно неуправляемая тварь в Министерстве… среди Пожирателей завёлся некромант ранга не ниже Магистра, что сухие строчки из Отдела Тайн только подтверждали.

И пускать это на самотёк точно не следовало.

Магические огни ярко освещали кабинет Министра и бумаги, нагромождённые на столе. Здесь же, поверх отчётов и рапортов лежал длинный список погибших, в котором пестрели разными цветами фамилии, подразделяясь на категории: служащие, посетители, авроры… И лишь одно имя, отмеченное оранжевым, выделялось среди преимущественно синего полотна — Рон Уизли. Единственный погибший в Министерской Бойне ученик Хогвартса.

Холодные камеры Слизерин-менора на данный момент были пристанищем лишь для одного гостя. Усиленная дополнительными заклятьями комната представляла собой тёмный закоулок с минимум всего необходимого: узкой кроватью, умывальником и полуотгороженным отхожим местом. В углу, обхватив себя за колени, мирно сидел мужчина в потрёпанной дорожной мантии, расположившись прямо на свёрнутом в несколько раз покрывале.

Вдруг в коридоре послышались осторожные шаги, мелькнул тусклый огонёк люмоса. Оборотень вздрогнул и вскинул голову, щурясь на скудный, но неожиданный после тьмы подземелий свет. Сириус Блэк остановился в паре шагов от толстых прутьев, опуская зажатую в руке палочку. Из полумрака смотрел на него диким взглядом старый друг.

— Здорово, Лунатик, — Блэк усиленно пытался сохранить жизнерадостную улыбку. — Через три дня полнолуние, ты как тут?

В подземелье вновь воцарилась тишина. Люпин лишь слегка повернул голову, только чтобы не видеть друга, который в конечном итоге оказался предателем. С тех пор, как его приволокли в это место, дни слились в одно сплошное полотно: в камере не было ни окон, ни каких-либо других источников света. Не сказать, что это было необходимо, но отсутствие смены дня и ночи здорово сбивало с толку. Сейчас же, невольно уловив смысл слов Сириуса, Ремус коротко выдохнул — приближалось полнолуние, а это значило лишь то, что он находился в плену уже почти месяц.

Тяжело вздохнув, Сириус привычно уселся напротив камеры на некотором расстоянии от решётки. Шрамы на правом плече до сих пор будто горели: в один из первых дней Ремус, неизвестно как сумевший почти полностью преобразовать руки в когтистые лапы, полоснул «предателя старой дружбы» прямо через решётку. К счастью, Мальсибер, сопровождавший в тот раз товарища, вовремя оттащил того от обезумевшего оборотня.

Впрочем, бегать в волчьей шкуре Сириусу не грозило — до полнолуния было достаточно далеко, да и сам Ремус не причислялся к оборотням с сильной кровью… хотя шрамы от его когтей не смог до конца свести даже Регулус. Гарольд тогда хотел запретить приближаться к Люпину кому-либо, кроме Фенрира, но с Сириусом всё было предельно ясно — бывший Мародёр ни перед чем бы не остановился, и даже запреты командира не помешали ему навещать друга, тихо надеясь в душе, что тот образумится со временем.

— Здорово было бы, если б можно было убежать как раньше, а? — Сириус тряхнул головой. — Ты, я, Сохатый… и целые ночи в Запретном лесу, помнишь, Лунатик?..

Он приходил к другу каждый вечер, пытаясь хоть чем-то скрасить заточение. Мстислав и Сивый в один голос утверждали, что сознание Ремуса не способно было сейчас самостоятельно справляться с потерей ментальной подпитки, которая вливалась в него с самого детства. Как потом предположил Гарольд, те, кто пытался примирить юного оборотня со своей новой сущностью, сделали только хуже, банально «подсадив» его на «правильные мысли». Однако Сириус просто не мог сидеть без дела. Ему казалось, что друга нужно лишь подтолкнуть, и он сам увидит, как ошибался.

Сколько раз за этот месяц Блэк просил крестника сходить с ним в подземелья, убедить Ремуса, как когда-то убедил его самого… но Гарольд только качал головой. Казалось, командир и сам опасался этого разговора, по крайней мере до тех пор, пока лично не встретится с Фенриром. Так и шло время: Гарольд обходил камеры десятой дорогой, Сивый, собирая оборотней по всей стране, не показывался в меноре, а Сириус продолжал приходить к другу, неизменно заводя бесполезные разговоры или уговаривая того хоть немного поесть.

* * *

Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, Гарольд торопливо спускался по главной лестнице Слизерин-менора. Он уже вполне мог передвигаться по верхним этажам без опаски наткнуться на молодняк: Том за это время успел перенастроить защиту так, что Пожиратели аппарировали в специально отведённую комнату на нижних этажах. Главным входом пользовались только Тени (скорее по привычке или в угоду острому желанию полюбоваться на природу) и некоторые члены Ближнего Круга, когда приводили доверенных новичков, которым, правда, в целях секретности завязывали глаза.

В любом случае, Чёрная Метка, темнеющая на левой стороне шеи, являлась надёжным гарантом даже в том случае, если бы Гарольда случайно увидел кто-то, ещё не посвящённый в тайну Тёмного Командира. А таких людей по истечению сегодняшнего дня должно было стать немного меньше: Тёмный Лорд запланировал поздним вечером собрание Ближнего Круга, на котором должно было состояться официальное представление его вернувшегося в строй супруга. До этого события Гарольд рассчитывал немного побродить по окрестностям в тишине, чтобы привести мысли хотя бы в относительный порядок. После битвы в Министерстве они так и норовили утянуть его в состояние мрачной меланхолии.

— О! А вот и ты! — кто-то хохотнул совсем рядом, выходя из дверей столовой. — Как успехи? Наслышан о вашем кордебалете в Министерстве.

— Фенрир? — Гарольд едва не споткнулся, заслышав слишком уж знакомый, хрипловатый голос.

Мыслями командир был довольно далеко, так что не заметил Сивого, пока тот его не окликнул. За всё время они так и не встретились лично, передавая короткие приветствия через Тома, который неизменно хмурился, но без особых возмущений подрабатывал «совой» между супругом и их общим «воспитателем».

— Скажешь тоже! «Кордебалет»... — Гарольд насмешливо фыркнул, прогоняя из головы мрачные картинки. — Скорее уж неудачный дубль из фильма ужасов.

Фенрир, в два шага преодолев разделявшее их расстояние, совсем по-семейному обнял его.

— Репортеры так не считают. — Хмыкнул и тут же выпустил из рук, осматривая Гарольда с ног до головы. — А ты что, вниз растёшь, старик?

— Это я-то старик? Да мне ещё расти и расти, к твоему сведению!

Фенрир всегда был для Гарольда если не приёмным отцом, то старшим братом — точно. Сивый с самого первого знакомства видел в тогда ещё семнадцатилетних пареньках этаких самостоятельных щенков, отбившихся от стаи, которые каким-то образом не только сумели выжить, но и приобрести собственную силу. Вожак, наблюдая за взрослением приёмышей, со временем действительно проникся к ним неподдельным уважением, хотя и не избавился полностью от чуть насмешливого, покровительственного отношения к Гарольду. Тот и не особо возражал, в отличие от Тома.

— Рад тебя снова видеть, — Фенрир ласково оскалился, но уже через мгновение вдруг резко стал серьёзным: — Ну, и что дальше?

Гарольд, всё ещё посмеиваясь, привычным движением заправил выбившиеся волосы за ухо.

— Захватим мир? Хотя я Тому всё-таки предлагаю пока ограничиться Англией... — Он фыркнул, меняя тон: — Как дела в стае? Слышал, ты пытаешься собрать всех волков на острове.

Фенрир смерил его серьёзным взглядом, но выпытывать более точную информацию не стал. Успеется ещё.

— Да, та ещё работёнка... — Он тяжело вздохнул и тут же просиял, увидев ещё одно лицо — в главные двери проскользнул Серый. — Серж! Ну, наконец-то. Ты говорил с ним?

Волкодлак, неожиданно наткнувшись на парочку, стоящую прямо около главного входа, нисколько не удивился, пожимая крепкую ладонь английского собрата.

— Да, и несколько раз. Но он пока только злится.

— Люпин? — Гарольд кивком поприветствовал Серого, с которым их уже успел познакомить Слава несколько дней назад.

Тот на это имя лишь широко ухмыльнулся, но отчётливо чувствовалось затаённое недовольство.

— Мстислав. Огрызается не хуже твоего щенка, Сивый.

Гарольд, мысли которого уже несколько недель прочно занимал «оборотень в подвале» (не без помощи Сириуса, конечно), непонимающе посмотрел на Серого, совершенно не представляя, каким боком ко всему этому относился Слава.

— А что с ним?

— Я предлагал ему связаться с семьёй и попросить сестру помочь с щенком Фенрира. Вожак моей родной стаи был абсолютно прав, Мстислав идеально в неё бы влился. С таким-то характером...

Гарольд на этих словах крепко задумался. Хоть мотивы Славы не были до конца понятны, сейчас он невольно был с ним солидарен. Семья Хощеведовых уже представляла ощутимую силу, с которой рано или поздно пришлось бы считаться, и тащить в Англию ещё одного её представителя было... опасно.

— Как именно она может помочь? Всё действительно настолько плохо?

— Госпожа Велена — Мастер Сознания. Психолог, снимает ментальные закладки... и ещё многое, — Серый ничуть не смутился резкой смены тона.

Сивый же колебался чуть дольше, будто бы обдумывая каждое слово.

— Всё действительно не слишком ладно… Сейчас Ремус опасен не только для других. Но и для себя, в первую очередь.

Гарольд перевёл взгляд с одного оборотня на другого. Идея с сестрой некроманта ему всё ещё не нравилась, и он мысленно отметил, что неплохо было бы сперва спросить об этом у самого Мстислава, прежде чем принимать окончательное решение.

— Хорошо. Но я должен убедиться в этом сам. — Гарольд двинулся было в подземелья, но уже через пару шагов оглянулся: — Не проводите ли, господа?

Путь до подземных камер прошёл в относительной тишине, лишь когда они минули последний поворот, вдалеке послышался негромкий голос Сириуса. Гарольд тяжело вздохнул — разговаривать с крёстным на эту тему было совершенно бесполезно.

— Ты опять здесь, Сириус?

Тот, едва завидев командира, мгновенно вскочил на ноги, Ремус же насторожённо поднял голову, услышав знакомый голос. Старшие оборотни, переглянувшись, остались чуть позади, готовясь оттащить Гарольда от клетки при любом намёке на опасность.

— Гарри? — Голос Ремуса звучал хрипло от долгого молчания. — Ты тоже тут?

— Добрый вечер, мистер Люпин.

Гарольд не мог понять, отчего оборотни так отзывались о Ремусе. Сейчас тот отчётливо ощущался как разумный маг в состоянии покоя, лишь на периферии проскальзывали ниточки раздражения и удивления, что вполне объяснялось близостью полнолуния и явлением Поттера в подземельях Слизерин-менора. Тем временем паника Люпина вдруг перекрыла его предельное спокойствие.

— Тебя похитили? Ты не ранен? — Он против обыкновения метнулся к прутьям клетки; магический шар, подвешенный Блэком под потолком, осветил страшно постаревшее за это время лицо.

— Со мной всё в порядке. Меня не похищали, Ремус. Я тут живу.

Люпин слегка оторопел, осознавая услышанное. Он отступил на пару шагов, пытаясь совладать с разом накатившей слабостью. Взгляд вдруг застыл, словно приклеившись к чему-то одному. Чёрная Метка.

— Ты... — поражённо выдохнул Люпин и вдруг бросился на решётку с такой силой, что прутья выгнулись: — Как ты мог?! Предатель!

Гарольд рефлекторно отшатнулся, лишь чудом минуя разом удлинившиеся когти. Мысль о том, что Ремус Люпин оказался вполне адекватным вопреки всем утверждениям, тут же растворилась. Обжигающие волны дикой ненависти подтверждали рассказы даже лучше, чем искажённая гневом полуволчья морда.

Невербальное Силенцио — и в подземельях вновь наступила тишина. Гарольд, не отрывая взгляда от безумного оборотня, коснулся волшебной палочкой пола, и тут же ноги Люпина обхватила цепь, что змеёй выползла прямо из камня. Ремус пошатнулся, неловко взмахнув руками, когда та начала вдруг укорачиваться, оттягивая пленника от решётки. Дальше пришла очередь рук: уже не опасаясь, что тот прыгнет на решётку, Гарольд подошёл к прутьям вплотную, касаясь палочкой стены. Ещё две трансфигурированные цепи метнулись к Люпину, сковывая запястья.

Длина оков позволяла свободно двигаться в своей клетке, не доставая, правда, до решётки. Умений командиру вполне хватило на создание особо прочных цепей, что удержали бы буйного оборотня даже во время полнолуния, не рискуя вернуться в своё изначальное состояние. Чужая ярость сыграла Гарольду только на руку: правильно используя её, он смог ускорить трансфигурацию в несколько раз, не пренебрегая качеством.

— Вот и всё. Ты так сильно дорожишь им, Фенрир?

В голове вертелась навязчивая мысль покончить с этим делом прямо сейчас. И она казалась много привлекательнее того варианта с «госпожой психологом». Начисто игнорируя молящий взгляд крёстного, Гарольд оглянулся на Сивого.

— Он ведь мой щенок, — тот невесело улыбнулся, но слепое отчаяние вмиг остудило намерения командира, — я сам обратил его.

* * *

Первая встреча Фенрира с Люпиным-старшим произошла не при самых лучших обстоятельствах: отец Ремуса работал в отделе по регулированию магических популяций. Защищая своих волков, вожак сам подставился аврорам, прикинувшись пьяницей магглом… но Люпина обмануть было не так просто. К счастью, тогда его никто не послушал: Фенрир был допрошен как обычный бродяга и отпущен. Маги, правда, так и не успели стереть тому память при выходе — на выручку вожаку подоспели волки. И всё бы обошлось: он довольно часто прощал людям их глупость, вот только слова, сказанные с расчётливой жестокостью в сторону стаи, забыть не вышло.

Месть человеку, считающему, что «бездушные и кровожадные твари», вроде оборотней, заслуживали лишь смерти, должна была быть ещё более жестокой. Несколько дней Фенрир лично следил за домом Люпинов, у которых очень удачно обнаружился четырёхлетний сын. Пробраться поздней ночью в открытое окно детской не составило труда. Однако увидев мальчишку, который совершенно неожиданно проснулся, он так и не смог исполнить задуманное.

Маленький Ремус без какого-либо страха смотрел на волчью пасть, оскалившуюся всего в полуметре от него, а уж когда мальчишка вдруг протянул ладонь, пытаясь погладить полуобращённого оборотня по жёсткой шерсти, Фенрир окончательно растаял. Жестокие слова мага всё ещё жгли злостью где-то внутри, но Сивый просто не мог свершить свою месть. Обратив сына Люпина в то самое «бездушное и кровожадное» чудовище, он бы в корне изменил жизнь бесстрашного мальчишки.

Две следующие недели Фенрир боролся с навязчивым желанием выкрасть мальца, предотвратив его превращение в такого же недалёкого мага, скованного предубеждениями против магических рас. Оборотни, конечно, никогда и не были милыми комнатными собачками, но Сивый мог бы поклясться, что его стая никогда не нападала на людей первой. Изредка волки позволяли себе выкрасть крепкого малыша, но только если отчётливо видели, что он не был нужен своей семье. Чаще всего такими жертвами становились магглы, живущие на пороге бедности и совершенно не пытавшиеся как-то улучшить своё положение. Напротив, эти люди лишь ещё сильнее увязали в омуте, постепенно забывая о собственном ребёнке, волей случая, тихо игравшем с пустыми бутылками. Беззвучно. Ведь один только неосторожный звук мог бы обернуть родителей против него.

Но Люпины такой семьёй определённо не были. Отцу прочили блестящую карьеру в Министерстве, мать же — маггла — работала в местной больнице детским врачом. Ремус рос в дружной и любящей семье, и потому Фенрир не смел даже показываться на глаза малышу, хотя и сторожил, порой, по ночам их дом, отгоняя недружелюбных посетителей одним только своим присутствием. Всё же работа Люпина-старшего была связана с опасностью визита «тёмных гостей», защита на доме стояла совершенно символическая, а Министерство уже начало навязывать жёсткие рамки всем магическим расам, и совсем немногим из них это приходилось по душе.

Время шло, вожак приходил к дому Люпинов реже, скорее для того, чтобы украдкой проверить: всё ли в порядке. Первое время в душе кипело дикое желание разорвать главу семейства, но и оно вскоре утихло — не для того Сивый держал стаю в ежовых рукавицах, чтобы самому подтверждать дурную славу оборотней опрометчивым поступком.

Интерес вскоре и совсем бы угас, если б вдруг однажды, встретив мальчишку в саду, Фенрир не ощутил бы кислый запах болезни и странных, режущих нюх лекарств. Ремус больше не лазал по деревьям, пытаясь рассмотреть поближе птиц, и не бегал за цветастыми насекомыми. Укутавшись в тёплый плед, несмотря на летнее солнце, мальчишка скромно сидел на скамейке под развесистым дубом, посаженным ещё дедом его отца, и читал какую-то книжонку, то и дело заходясь надсадным кашлем.

Такие прогулки были недолгими — мать спустя пару десятков минут уже гнала Ремуса домой, боясь усугубить болезнь. И всё началось сначала. Фенрир чуть ли не каждый день приходил к Люпинам, затаившись среди кустов в небольшой рощице рядом с их домом. Через пару недель Ремус будто бы выздоровел: ушёл ужасный кашель, запах маггловских лекарств… но отчего-то мальчишка всё больше бледнел, теряя силы прямо на глазах.

В один из этих дней Фенрир не выдержал. Пользуясь тем, что мать отправила дитя в небольшой сад у дома, а сама занялась ужином, оборотень осторожно вышел из своего укрытия. Ремус почти сразу же заметил огромного волка, показавшегося из-за деревьев, но не двинулся с места. Зверь не крался. Он осторожно ступал по свежескошенной траве, изредка останавливаясь, будто бы опасаясь напугать. Не дойдя до мальчишки с десяток метров, Фенрир лёг в тени дуба, внимательно изучая.

С этого расстояния сразу становилось ясно, что ребёнок унаследовал магический дар отца… и именно из-за него теперь страдал. Дала ли осложнения сама болезнь или же маггловские лекарства — вожак не знал. И хотя Фенрир чувствовал магию не так уж и хорошо, как «одарённые», даже он прекрасно видел, что мальчишка медленно умирал.

* * *

— Дождавшись следующего полнолуния, когда наша кровь особенно сильна, я снова пробрался к ним в дом. Я знал только один способ излечения от такой болезни.

— Чудо, что щенок вообще остался магом, — Серый, неотрывно следивший за притихшим пленником, прищурился.

— Чудо! — оскалился Фенрир. — Надо было сразу его вытаскивать, но нет — пожалел. Не захотел от семьи отрывать.

— Его семья — это стая!

Потихоньку разгоравшийся спор мгновенно прервал Гарольд, за время рассказа впервые подав голос:

— Кажется, я уже догадываюсь, что было дальше. К несчастным, безутешным родителям явился добрый волшебник, а заодно и поговорил с маленьким оборотнем.

— И все уверены, что это была кровавая месть, — вдруг раздался поражённый голос Барти, которого никто раньше и не заметил.

Оборотни мгновенно ощерились, но узнав неожиданного гостя, лишь недовольно нахмурились.

— И давно ты тут уши греешь, Барти? — насмешливо протянул командир.

Главный разведчик Теней только радостно ухмыльнулся — проверка навыков скрытности прошла успешно, коль он так долго смог оставаться незамеченным не только для опытного эмпата, но и двух матёрых оборотней.

— Я вас искал, командир!

Гарольд удивлённо посмотрел на Барти. Зачем это?

— Разве вам не нужно присутствовать на собрании, сэр? Так оно уже началось.

— «Собрании»?.. Ближний Круг!

Кляня свою забывчивость, Гарольд тут же бросился по коридору, на бегу поблагодарив Крауча за напоминание.

— Ремуса не трогать, пока я не поговорю со Славой, — крикнул он уже с другого конца коридора, не сомневаясь, что его услышат.

* * *

Столовую заполняли безмолвные люди. Пожиратели Ближнего Круга насторожённо переглядывались, сидя за длинным столом, во главе которого скучающе помешивал уже почти остывший чай Тёмный Лорд. Нагайна бесшумно проскользила под столом, вызвав нервную дрожь у половины из присутствующих взрослых магов, и неторопливо стала забираться прямо в кресло к странно задумчивому хозяину, вытягивая своё, как казалось, бесконечное тело до тех пор, пока не улеглась тому на плечи.

Реддл бросил взгляд на висящие над камином старинные часы и рассеяно погладил огромную змею тонкими пальцами. Странное дело — Гарольд опаздывал, хотя ещё пару часов назад прекрасно помнил о вечернем собрании. Можно было бы напомнить о себе, благо теперь их связь охватывала вполне немалый радиус… но Том лишь качнул головой. Вспомнит — придёт сам, а если нет — будет лишний повод припомнить супругу все его оплошности, счёт которых начался с чистого листа ещё в прошлом году.

— Итак, — начал вдруг Тёмный Лорд, всё ещё уставившись отрешённым взглядом куда-то в пустоту. — Какие новости… друзья мои?

— Мой Лорд, — крепкий мужчина, сидящий где-то в середине стола, поднял голову. — Авроры начали шерстить старые тайники, в Министерстве всех служащих проверяют с сывороткой правды.

— Спасибо Северусу! Иначе бы пришлось снова друг друга «обливиэйтить», — хохотнул кто-то из самой дальней части, и Пожиратели поддержали товарища тихими смешками.

— Хорошо, Яксли, — кивнул Реддл первому мужчине, даже не усмехнувшись. — Тот список, о котором мы говорили?..

— Он у меня, милорд.

— Превосходно.

— Милорд, — Люциус с опаской покосился на пустующее место рядом с предводителем. — Позвольте уточнить…

Но окончание фразы услышать никому не довелось, потому как в этот момент в столовую в буквальном смысле влетел страшно растрёпанный парень. Неловко затормозив за несколько шагов до стола, Гарольд, всё ещё тяжело дыша, широко улыбнулся собравшимся.

— Прости, немного опоздал, — он перевёл дыхание и, ничуть не смущаясь, прошёл через всю комнату. — Чего вы не в зале-то?

Лишь плюхнувшись на своё законное место рядом с супругом и осознав, что все взгляды направлены на него, Гарольд тихонько поинтересовался:

— Ты им ещё не сказал, да?

Ближний Круг Пожирателей Смерти, не сговариваясь, слаженно и синхронно во все глаза уставился на новоприбывшего, силясь понять, что именно забыл здесь Герой Магической Британии, да ещё и прямо рядом с Тёмным Лордом. Тишина стояла гробовая, настолько мрачная и вязкая, что её можно было ножом резать... Пока вдруг она не разбилась вдребезги чьим-то высоким смехом.

Реддл ничего не мог с собой поделать. Видя совершенно ошарашенных соратников и неловко пытавшегося пригладить торчащие волосы супруга, смущённого таким пристальным вниманием, он просто хохотал, даже и не пытаясь хоть как-то сдержать неожиданный порыв веселья.

— Умеешь ты… эффектно появиться!

За всё это время никто из присутствующих не проронил ни единого звука. Пожиратели лишь переводили взгляд с Тёмного Лорда на мальчишку и обратно под жутковатый аккомпанемент безумного смеха. Единственными, кто хоть как-то держал лицо, оказался Малфой, который уже успел познакомиться с этой личиной Тёмного Командира и несколько магов, что своими глазами видели смену стороны Поттером после битвы в Министерстве. Остальные довольствовались лишь странными слухами и чаще всего только поднимали на смех своих более осведомлённых товарищей. До этих пор.

— Что ж, — Реддл, наконец, полностью вернул себе самообладание. — Я продумывал это немного иначе, но, как известно, на Земле до этого времени существовало лишь три человека, что мастерски способны были разрушить даже самые идеальные мои планы. Один из них, к счастью, не так давно почил. А два других… как ни странно, оказались личинами одного и того же мага.

Гарольд только насмешливо фыркнул, но не стал прерывать Реддла, помня его пристрастие к долгим, пространным речам. Пожиратели заинтересованно подались вперёд, некоторые уже успели углядеть Чёрную Метку.

— Поэтому давайте, наконец, поздравим с торжественным возвращением моего магического супруга, Гарольда Слизерина, — Реддл позволил себе ехидную усмешку, — который вдруг совершенно неожиданно оказался Избранным. Мальчиком-Который-Выжил.

Кабинет директора Хогвартса вновь открылся.

В один из вечеров Минерву МакГонагалл, проходившую тем самым коридором, вдруг окликнула скрипучим голосом сторожевая горгулья. Дел у заместителя директора было и без того невпроворот, но она просто не смогла проигнорировать существо, оживлённое самой магией замка.

Портреты директоров прошлых лет шумно приветствовали МакГонагалл, отчего-то хитро переглядываясь. С высокой полки прошелестела что-то Распределяющая Шляпа, изобразив почтительный поклон. А сама профессор, застыв на пороге, не решаясь пройти дальше, судорожно пыталась справиться с подкатившим к горлу комом. Из картины в золочёной раме смотрел на неё Альбус Дамблдор, такой, каким она его запомнила.

— Альбус…

Тихий голос МакГонагалл был прерван Финеасом Блэком:

— Его нет, Минерва.

Радостные улыбки в то же мгновение сползли с лиц директоров, лишь Дамблдор всё так же загадочно смотрел на посетительницу. МакГонагалл шагнула ближе; мысли, наконец, озарило понимание — его портрет не двигался.

— Как же это? — Минерва совсем растерялась. — Он ведь должен был…

— Всем известно, что портреты умерших директоров появляются на стенах этого кабинета. Сам Хогвартс хранит о них память, — прошамкала из золочёной рамы пожилая женщина с болезненными тенями, глубоко залёгшими под глазами.

— Но даже он не может противиться воле той, кого в неких кругах зовут Госпожой.

Минерва потрясённо вглядывалась в одинаково скорбные лица бывших директоров и директрис, будто бы ища опровержения. Но они молчали.

— От Альбуса Дамблдора не осталось ничего. Даже магический портрет, написанный задолго до этого часа, застыл в день его смерти.

— Ничего нельзя сделать? — МакГонагалл с трудом поборола подкативший к горлу ком.

Финеас покачал головой:

— Здесь никто более не властен. Уж поверьте мне, как Мастеру Некромантии из древнейшего и благороднейшего рода Блэк.

Казалось, сами стены на этих словах зашептались, но нет: это были всего лишь многочисленные портреты. Самый непопулярный директор Хогвартса (точнее, его изображение) впервые ощутил на себе уважение коллег. Несколько долгих минут прошли в молчании. Минерва тяжело опустилась в гостевое кресло.

— Министерство требует скорейшего оглашения кандидатур возможных директоров для одобрения, — МакГонагалл вновь вспомнила о своей неподъёмной горе проблем. — Если открылся кабинет… значит ли это, что вы готовы озвучить их?

Портреты обменялись взглядами. Традиция, существовавшая в этих стенах, снова выручала Хогвартс, который остался без хозяина. Совет «главных портретов» принимал на себя все полномочия в том случае, если предыдущий директор не успел назначить преемника. И это время снова настало. Долорес Амбридж была снята со всех должностей ровно в тот момент, как на пост взошёл новый Министр. На женщину, обласканную предыдущей властью, свалили абсолютно всё — и даже малой части этого с лихвой хватило на позорную отставку. Бывшая директор не была принята Хогвартсом, поэтому и права на назначение преемника не имела. Впрочем, Министр великодушно переложил временные обязанности на плечи Минервы, оговорив, однако, необходимость дальнейшего согласования с ним кандидатур директоров, что будут предложены советом портретов.

— Мы видим лишь одну достойную кандидатуру, дорогая.

— Министру это не понравится… — МакГонагалл тяжело вздохнула, поднимая взгляд. — И кто же?

— Вы, Минерва.

Резко повисла тишина. МакГонагалл явственно ощутила, как в лёгких магическим образом кончился воздух.

— Я… я не могу принять на себя столь ответственный…

— Вы проработали заместителем директора почти половину своей жизни, совмещая это с преподаванием и постом декана Гриффиндора. Никто более не способен стать хозяином Хогвартса.

Портреты продолжали убеждать её, но Минерва смотрела только на безжизненное изображение Альбуса Дамблдора. Что бы он сказал на это? Нерешённые проблемы продолжали накапливаться с запредельной скоростью.

В начале каникул к ней неожиданно пришло ещё одно письмо от самого Министра Скримджера с требованием выдать аврорам Пожирателя Смерти Северуса Снейпа. Пальцы профессора МакГонагалл немного дрожали, когда она писала сухой ответ, но каллиграфические строчки вышли, как и всегда, безупречно.

«Профессор Снейп на данный момент находится за пределами страны в своём официальном отпуске…»

На этот учебный год осталось две свободные должности. МакГонагалл тяжело вздохнула: со своей трансфигурацией она ещё потерпит. И если Гораций Слизнорт — единственный кандидат преподавателя зельеварения — просто игнорировал уже второе её письмо, то с ЗОТИ всё было куда сложнее. Министерство направило в Хогвартс запрос о предоставлении должности преподавателя одному из разжалованных авроров, и Минерва прекрасно понимала, что это значило. Новому Министру разумные люди не отказывали.

Нарисованные маги и волшебницы выжидающе смотрели на неё. Тихонько потрескивали по углам кабинета немногочисленные оставшиеся после Дамблдора магические приборы. Минерва перевела дыхание.

— Для меня это великая честь, и я приму пост директора Хогвартса… но только до тех пор, пока не найдётся более достойный человек.

Портреты разом зааплодировали, казалось, даже Дамблдор едва заметно улыбнулся преемнице, но наваждение спало, стоило только Минерве моргнуть. Позже ей придётся принести официальную клятву перед магией Хогвартса, но сейчас…

— Я могу воспользоваться камином?

Финеас Блэк хохотнул:

— Это ведь теперь ваш кабинет, Минерва. Конечно.

Летучий порох оказался там же, где и всегда — в глиняном горшочке на каминной полке. МакГонагалл зачерпнула горсть зеленоватого порошка и зажгла огонь.

— «Нора». — Пламя, взметнулось стеной, и она тихо, на выдохе, добавила затейливый пароль. Рисковать в их время было ни к чему.

В доме семьи Уизли было темно. И тихо. Гостиную на мгновение осветила изумрудная вспышка, когда МакГонагалл вышла из камина.

— Молли?

Одна из теней слабо шевельнулась. Тут же под потолком загорелся магический светильник, и профессор увидела Молли Уизли, что сломанной куклой сидела в кресле у окна.

— Все уже собрались, Минерва. Идём. Идём…

МакГонагалл сухо кивнула, позволяя увести себя на кухню, где в данный момент проходило собрание остатков Ордена Феникса. Даже за запертой дверью было слышно, как разгорался нешуточный спор.

— В конечном итоге кровь взяла своё, — твёрдо возразил Снейп, чей доклад был бессовестно прерван уже в который раз. — Я давно уже говорил, что…

Северус замолчал, увидев стоящих в дверях женщин. Молли Уизли была похожа на свежего инфернала с бледной кожей, застывшим лицом и глубокими тенями под тусклыми глазами.

— Прошу простить моё опоздание, — Минерва подошла к длинному столу первой. — Меня задержали портреты директоров.

— Так кабинет открылся? — встрепенулся Билл, сидящий рядом с Флёр Делакур, что совсем недавно вступила в Орден.

— Да. Они выбрали нового директора.

Все, как по команде, подобрались и даже в глазах матери семейства Уизли на мгновение промелькнул интерес.

— Но это не так важно сейчас, — Минерва выделила последнее слово. — О чём был спор?

Северус достаточно красноречиво фыркнул:

— Блэк. Я видел его у Тёмного Лорда.

Повисло напряжённое молчание. После смерти Дамблдора, когда спали чары Хранителя с дома Блэков, Орден Феникса вдруг с удивлением обнаружил, что родовое гнездо на площади Гриммо пропало. И никакие чары не могли его открыть. Мысль о том, что Сириуса, как и Поттера, похитили, была первой, что высказали авроры, состоящие в Ордене. Но отчёт Снейпа на следующем собрании, которое перенесли в укреплённую Нору, сразу же её опроверг.

— …вместе со своим братцем, Регулусом.

Лица присутствующих ещё больше помрачнели. Это была вторая шокирующая новость из тех, что принёс в ту ночь страшно взбудораженный против своего обыкновения Снейп. Недоверие к Пожирателю всё росло, пока вдруг Минерва, после Дамблдора возглавившая Орден, не поручилась за него. Альбус доверял Снейпу, а МакГонагалл была всецело предана Дамблдору — на этом и строился расчёт.

— Он не выглядел пленником или несчастной жертвой под империусом. Не сомневаюсь, он был счастлив продать нас всех своему новому хозяину.

— Сириус бы так не поступил! — Артур хлопнул вдруг ладонью по столу. — Он был аврором. И магическим крёстным Гарри, если вы не забыли.

— Что теперь… и Поттера будем записывать в предатели? — Кингсли, который наконец вырвался из Министерства на собрание, был согласен со старшим Уизли.

Снейп лишь иронично обвёл всех взглядом. Но нет, для этого ещё не время.

— Нет новостей о Гарри, Северус? — Молли Уизли вдруг на краткое мгновение вновь сделалась похожей на саму себя.

Взгляды всех присутствующих обратились к главному шпиону в стане Тёмного Лорда, но тот лишь скрестил руки на груди.

— Если бы Тёмный Лорд убил его, без сомнения, об этом уже знала бы вся общественность. Он не привык держать в тайне свои… победы.

— Нам нужно спасти мальчишку. И чем скорее, тем лучше. А для этого крайне желательно знать, где его держат.

— Тёмный Лорд…

Артур Уизли снова вскочил со своего места. Смерть младшего сына в должной мере изменила и его, но совсем в другую сторону, нежели Молли.

— Слишком много тайн, Снейп. Как мы можем быть уверены в том, что это не ты продал им Гарри?

В окно настойчиво застучал дождь, но никто даже и не обратил на это внимания.

— Было бы разумнее подозревать в этом Блэка.

— Магический крёстный не может причинить зло крестнику, — отрезал Артур. — Умышленно или нет…

— Как прелестно, что все вспомнили об этом именно сейчас, — Снейп ядовито усмехнулся, — а не тогда, когда вы упекли псину к дементорам.

— Нам послышалось, или вы защищаете Сириуса, профессор? — вдруг раздался ехидный вопрос из дальнего угла, в котором устроились близнецы Уизли, выступающие в Ордене вольными слушателями.

Презрительный взгляд метнулся от одного к другому.

— Я лишь пытаюсь воззвать к разуму… или тому, что его заменяет у вашего отца.

— Хватит!

Маги резко обернулись к МакГонагалл. Она редко повышала голос, но сейчас просто не могла позволить продолжаться этим бессмысленным взаимным обвинениям.

— Мы должны доверять друг другу в столь опасное время, а не спускать собак на товарищей при любой возможности. Альбус не раз повторял, что верит Северусу…

— И куда же завела его эта вера? — звонко отозвалась Тонкс, в ярости сжимающая кулаки. Сейчас она выглядела совсем как обычная девушка, растеряв узнаваемость вместе с кислотным цветом волос.

Минерва поражённо замолчала.

— Авроры… те, кто участвовал в «бойне» отстранены от службы, либо разжалованы. Министерство затыкает всем рты, — неумолимо продолжала Нимфадора, иногда сбиваясь на лихорадочное бормотание, — Скримджер, став Министром, не выпустил из своих рук аврорат, и потому люди не говорят… Но я слышала. Слышала! Многие называют Дамблдора монстром, чёрным магом… то, во что он превратил себя.

— Довольно, — МакГонагалл вновь не выдержала. — Альбус никогда не занимался столь безобразными разделами магии. И те, кто распускает слухи, лишь недостаточно знали его. Министерство нашло виноватого в лице Дамблдора, но как же Пожиратели? Те, против которых сражались авроры. Разве об этом не говорят?

Билл сжал под столом хрупкую ладошку своей невесты: Флёр дрожала, как от холода. Она не знала директора так близко, но ужасные рассказы авроров пугали её. Делакур просто не могла поверить, что кто-то мог проводить настолько чудовищные ритуалы над людьми.

— Что скажешь на это, Снейп? — Артур Уизли, помня о выговоре Минервы, всё же сбавил обороты. — Были Пожиратели в Министерстве?

На этот раз Северус молчал чуть дольше, чем обычно. Вся «допустимая» информация была давно оговорена с командиром, но ему всё равно требовалось некоторое время, чтобы привести мысли в порядок.

Он глубоко вздохнул:

— Были. Сообщение о нападении на Министерство поступило прямо на собрании Ближнего Круга, Тёмный Лорд не хотел мешать его разрушению… но его заставила передумать новость о проведении там экзамена для пятого курса.

МакГонагалл отвернулась от коллеги, крылья её носа затрепетали от едва сдерживаемой бессильной ярости.

— Главной целью, как хвалилась мне Беллатриса, было похищение, — Северус скривился, — Мальчика-Который-Выжил, которого выманил как-то сам Тёмный Лорд… и уничтожение авроров.

— Грейнджер и Лонгботтом помнят только то, что они побежали за Поттером, — кивнул Кингсли.

— Или только говорят так, — бесцветно добавила Тонкс. — К несовершеннолетним нельзя применять легилименцию без особого распоряжения.

— Гермиона не соврала бы, она слишком правильная, — близнецы отчего-то странно переглянулись.

Кингсли смерил их суровым взглядом, но ничего не сказал. Тонкс же, посмотрев на наручные часы, потянула его за рукав, вспомнив нечто важное:

— Мы должны вернуться в штаб. Ещё немного и…

Сверившись со временем, словно не доверяя помощнице даже простых заданий, Шеклболт встал из-за стола. Он действительно совсем не следил за пролетающими минутами, а новый Министр совершенно не терпел опозданий.

— Прошу нас извинить. Министерство начало мобилизацию всех сил авроров, я должен быть там.

Маги лишь понимающе покивали. Распрощавшись со всеми, Тонкс и Кингсли вышли из комнаты, оставив Орден Феникса разбираться с более мелкими делами. Все присутствующие на собрании Уизли облегчённо выдохнули. После той битвы у них невольно появилось чувство опасения, скрытого недоверия к тем, кто хоть как-то был связан с Министерством, что под нынешним руководством Скримджера вело одному только ему известную игру.

— Полнолуние, — вдруг рассеяно заметил Билл. — Ремус так и не вернулся?

Тема Люпина с недавнего времени не поднималась в присутствии Нимфадоры Тонкс. Ни для кого не было секретом, как она относилась к оборотню. И его исчезновение явно её подкосило.

— Надеюсь, с ним всё хорошо, — Молли машинально перебирала в руках какую-то тряпицу.

— Носится где-нибудь по полям в компании своих братьев и сестёр, — Северус ядовито ухмыльнулся. — Или уже разодран ими же, как предатель.

Минерва укоризненно взглянула на коллегу; пальцы её вновь задрожали — состав Ордена Феникса стремительно сокращался. Она хотела верить в лучшее, но факты были неумолимы. Ремуса не находили даже специально обученные поисковые скопы. Никаких вестей уже месяц, с тех пор как тот рискнул пробраться в стаю Фенрира Сивого.

— А ты и рад, — горько выплюнул Артур.

Снейп лишь плавно встал из-за стола, намереваясь покинуть совсем заглохшее после ухода авроров собрание.

— Я мог бы признать, что исчезновение нашего ручного оборотня греет моё чёрное сердце по ночам… но я не стану потакать вашему желанию сделать из меня монстра. Месть сладка, только когда лично принимаешь участие в её свершении. Увы и ах, я к пропаже Люпина не имею никакого отношения. — И Северус в полнейшей тишине вышел из комнаты.

Минерва догнала его уже около калитки, за которой кончалась граница антиаппарационного барьера. Мелкий дождь продолжал моросить.

— Постой, Северус.

Снейп нехотя развернулся. Голос его не сочился ядом, как всего пару минут назад, а лишь отдавал безмерной усталостью.

— Прибереги свою лекцию о нравственности до окончания войны…

— Тебе нельзя возвращаться в Хогвартс.

Лицо Северуса вновь стало непроницаемой маской, лишь в глазах читался немой вопрос. В свете одинокого фонаря, горящего прямо над калиткой, он казался намного старше, чем это было на самом деле.

— Это пришло в начале каникул.

Крохотные капельки скатывались по плотной бумаге, не оставляя на ней никаких разводов. Официальные строчки. Пожиратель Смерти. После смерти Дамблдора некому больше выгораживать его перед Министерством, но в этом уже и не было нужды.

Казалось, в этот момент что-то отобразилось на лице Северуса — МакГонагалл так и застыла с зачарованным письмом в руке.

— Спасибо, Минерва.

Едва слышные слова повисли в воздухе. Скрипнула калитка. Спланировал мягко на мокрую траву плотный пергамент. Хлопок — и нынешний директор Хогвартса осталась в одиночестве.

* * *

Сквозь приоткрытое окно проникал в комнату свежий ветерок, принося с собой приятный запах, что по обыкновению стоял после летнего дождя. Гермиона Грейнджер, удобно свернувшись в кресле, наблюдала за Живоглотом — рыжим котом, что примостился на непомерно узком для него подоконнике. Зверю, однако, это нисколько не мешало — он продолжал, лениво помахивая хвостом и щуря огненные глаза, следить за стучащей в окно веткой.

Гермиона в задумчивости взмахнула волшебной палочкой, которую теперь даже дома держала при себе. Несколько золотистых искр истаяли в воздухе, так и не долетев до пушистого ковра. Пару недель назад в дом Грейнджеров приходили авроры. Расспрашивали в очередной раз о событиях в Министерстве и её лучшем друге — Гарри Поттере. Цепкие взгляды их, казалось, до сих пор преследовали, а настойчивые вопросы звучали в ушах… но она не была бы Гермионой Грейнджер, если бы заранее не изучила правовую сторону их беседы. Здесь авроры оказались бессильны.

С того самого вечера Гермиона всерьёз обеспокоилась безопасностью своей семьи. Гарри после «Министерской Бойни» пропал, как пропал и её жених — Виктор Крам. Письма, не находя своего адресата, возвращались назад. До совершеннолетия оставалось всего несколько месяцев, и потому она не могла пока свободно колдовать, кроме оговорённых случаев в министерской брошюрке, пришедшей в первые дни каникул. Военное положение, объявленное новым Министром, несколько перекрывало Международный Статут о Секретности, но этого было недостаточно для осуществления планов Гермионы…

На первом этаже вдруг настойчиво раздался звонок; она беспокойно вздрогнула и, мгновенно выскочив из комнаты, остановила мать, что поспешила к входной двери. Не обращая внимания на испуганный взгляд, Гермиона медленно подняла волшебную палочку и, бесшумно спустившись по лестнице, рывком открыла дверь, готовая в любую секунду выпалить заклинание.

— Добрый вечер… Герми, — Виктор Крам, обнаружившийся на пороге, ничуть не смутился волшебной палочки, что почти уткнулась ему в грудь.

— В-виктор? — Гермиона поражённо охнула, но палочку не опустила, нервно вглядываясь в его глаза. — Сообщество по защите прав домовых эльфов.

Крам удивлённо моргнул, но уже через пару секунд сообразил, что от него требовалось. Ещё секунда ушла на то, чтобы припомнить странную аббревиатуру, о которой Гермиона поведала ему в одну из их первых встреч.

— Г.А.В.Н.Э. Гражданская Ассоциация…

Порывистые объятия так и не дали ему договорить. Крам, впрочем, не слишком этому огорчился. Всё равно никак не мог вспомнить, как расшифровывалась остальная часть названия странной организации, которая состояла из одной лишь своей основательницы.

— Что ты тут делаешь?

Гермиона пропустила его в ярко освещённую прихожую и быстро щёлкнула замком на входной двери. Виктор протянул ей небольшой букет — на белых лепестках качались капли недавнего дождя — и вежливо поприветствовал родителей.

— Разве нужен повод? — Крам улыбнулся, но в глазах его читалась лишь предельная собранность.

Миссис Грейнджер тут же захлопотала, надеясь в благоприятной обстановке домашнего чаепития вызнать чуть больше об этом загадочном болгарине, о котором дочь рассказывала совсем немногое.

— У меня как раз в духовке домашнее печенье, — заметила женщина, мягко подталкивая всех к гостиной.

— Благодарю вас, буду счастлив попробовать, — Виктор скользнул взглядом по стенам, проверяя расположение окон, и вдруг понизил голос: — Герми, не покажешь мне свою комнату?

Родители хотели было спросить о столь резкой смене тона, но Гермиона, мгновенно смекнув, в чём дело, приложила палец к губам и поманила Крама за собой. Мистер и миссис Грейнджер только переглянулись, но, по настоянию дочери, прошли в гостиную, не задавая лишних вопросов.

Половицы на лестнице почти не скрипели, когда пара поднялась на второй этаж. Гермиона щёлкнула переключателем, но ничего не произошло.

— Похоже, лампочка перегорела.

Крам лишь качнул головой, вглядываясь в темноту.

Гарольд, стоящий в дезиллюминационной мантии у наглухо зашторенного окна, настороженно прислушивался. Снаружи было тихо, а по натянутой в полной готовности сети Теней шныряли предупреждающие импульсы-сигналы. Проникновение в дом прошло незамеченным. Наблюдатели, вычисленные за несколько дней постоянной слежки Барти, были качественно отвлечены появлением Виктора Крама, так что командиру не составило большого труда пробраться в открытое окно на втором этаже.

Живоглот только недовольно мурлыкнул, согнанный со своего места, но, учуяв знакомого по Хогвартсу парня, не стал поднимать тревогу. Командиру не хотелось прибегать к крайним мерам, вроде инсценирования нападения Пожирателей на дом Грейнджеров: он надеялся сделать всё более незаметно. План, оговорённый с Виктором Крамом несколько дней назад, казался наилучшим вариантом — он лишь создавал видимость ответной поездки семьи в Болгарию, к родителям жениха их дочери. Гарольд и парочка наблюдателей в лице Барти и Долохова были здесь только на экстренный случай.

Командир увидел магов, поднимавшихся по лестнице ещё до того, как Гермиона попыталась включить свет: об этом он тоже позаботился, предусмотрительно немного подкрутив лампочку. Благо, обращаться с «маггловскими причудами» он умел. Им нельзя было колдовать в этом доме, как нельзя было и давать хоть намёк на то, что Грейнджер как-то связана с пропавшим Гарри Поттером.

— Гермиона, — Гарольд подошёл ближе: так, чтобы шёпот был отчётливо различим. — Не кричи, это я.

Её, дёрнувшуюся было за волшебной палочкой, предупреждающе остановил Виктор.

— Гарри? — Гермиона крутила головой, явно пытаясь разглядеть после яркого света гостиной хоть что-то в кромешной тьме.

— Я под дезиллюминационным. Слушай меня внимательно. Вам нужно бежать из страны, и немедленно.

Паника Гермионы стала отчётливо ощутима.

— Мы здесь, чтобы помочь вам. И, если нужно, отбить у авроров.

— «Вам»? — она невольно зацепилась за формулировку. — Мои родители…

— Да, вам всем, — тяжело вздохнул Гарольд. — Не думаю, что Министра остановит тот маленький факт, что они магглы.

— Я никуда не поеду.

Виктор хмуро посмотрел на Гермиону, но она не обратила на это никакого внимания, не отрывая глаз от пустоты, что говорила голосом её лучшего друга.

— Авроры приходили несколько дней назад, но они ничего не смогли вызнать.

— Я знаю, — голос командира звучал непреклонно. — Частичная амнезия из-за заклятия.

— Так я сказала, да. Они не могли применять легилименцию…

— В следующий раз они придут с сывороткой правды. Я удивлён, что они этого не сделали сначала.

Гермиона попыталась было возразить:

— Они не могут…

— Ты действительно в это веришь? Скримджер уже подмял под себя почти всё Министерство, думаешь, дальше ему хоть кто-то осмелится возразить?

Гарольд говорил спокойно, но Крам отчётливо уловил нотки раздражения: в последнее время Тени вполне неплохо узнали как друг друга, так и своего командира.

— Почему я должна сбегать, если здесь такое творится?

— Поэтому и должна, — резко прервал её Гарольд. — Герми, нет времени на пустые споры. За вашим домом постоянно следят и…

На лестнице вдруг послышались шаги, командир спешно юркнул в неширокое пространство между тяжёлым платяным шкафом и стеной. Он хоть и был практически невидим, проходить через людей, к сожалению, не мог.

— И чего же вы в темноте? — Мистер Грейнджер бодро переступил порог.

Гермиона что-то затараторила про перегоревшую лампочку, стараясь понять, где в данный момент находился друг. Отец, казалось, её и не слушал.

— Чайник уже вскипел, — он, совершенно магическим образом ориентируясь в пространстве, выудил откуда-то из темноты твёрдый табурет. — Советую поскорее спуститься, пока печенье не остыло… Да у тебя же лампочка до конца не вкручена, Гермиона!

Мгновение, и комната (весьма опрятная, но чуть пустоватая для девушки) залилась светом. Командир, тут же зажмурившись, поспешил отменить заклятие ночного видения. Мистер Грейнджер, невозмутимо прошагав мимо парочки, уже с лестницы ещё раз попросил их поторопиться. Видно, за детьми его послала жена.

— Гарри…

— Виктор всё объяснит, — прошелестел угол на грани слышимости. — Идите.

Спускались вниз на этот раз они уже втроём. Впереди — Крам и Гермиона, что завели непринуждённый разговор, изо всех сил стараясь сгладить напряжение; чуть поодаль, передвигаясь буквально по стенке, осторожно ступал Гарольд, отсчитывая успокаивающие магические импульсы, что посылали Барти и Долохов несколько раз в минуту, как и было установлено.

Гостиная чудом преобразилась. Куда-то испарились вчерашние газеты, разложенные прямо на диване, и цветастый плед, под которым любила сидеть миссис Грейнджер, отдыхая после трудового дня с незатейливой книгой в руках. На небольшом прямоугольном столе теперь расстелена была белая «гостевая» скатерть: та, что до этого времени ожидала своего часа в шкафу. В семье Грейнджеров не так часто устраивались праздничные вечера.

— Садитесь скорее, — радушно улыбнулась миссис Грейнджер, проходя в комнату с вазочкой джема.

Плоская тарелка с домашним печеньем уже стояла на почётном месте, наполняя гостиную великолепным ароматом. Гермиона, замявшись на пару секунд, села за стол. Взгляд её невольно метался от одной стены к другой, будто бы она искала намёк на приближавшуюся опасность… или же пыталась угадать местоположение друга. Она была уверена, что тот спустился следом за ними.

— Вы ведь из Болгарии, мистер Крам? — начала миссис Грейнджер, когда все благополучно расселись, а в фарфоровых чашках появился обжигающий, свежезаваренный чай.

— Виктор, — улыбка вышла натянутой: Краму всегда было некомфортно среди незнакомых людей. — Да, моя семья уже несколько поколений проживает на территории магической Болгарии.

Родители чуть насторожённо переглянулись. Они знали, конечно, что новый друг их дочери тоже являлся магом, но даже спустя столько лет им трудно было поверить, что где-то, скрытое ото всех обычных людей, существовало волшебное сообщество.

— К слову, — Виктор, не привыкший к длинным, заумным беседам, кинул быстрый взгляд на Гермиону, — я здесь для того, чтобы пригласить всю вашу семью в наш дом.

Повисла неловкая тишина. Грейнджеры вновь переглянулись: они явно не ожидали столь скорого развития событий.

— К вам… в Болгарию? — медленно переспросила миссис Грейнджер.

Крам коротко кивнул. Гермиона, до этого времени отстранённо наблюдавшая за занавеской, что вдруг, повинуясь какой-то силе, не очень естественно колыхнулась (Гарольд выглянул в окно, осторожно проверяя улицу), перевела взгляд на мать — единственную из Грейнджеров, кто поддерживал диалог.

— Это очень неожиданно… н-но когда же запланирована поездка?

— Сейчас. Как можно скорее, — Виктор действительно пытался смягчить тон, но чем больше он волновался, тем хуже ему это удавалось.

Занавеска как ни в чём не бывало снова прикрыла окно. Гарольд отошёл к противоположной стене, мысленно фыркнув: Крам совершенно не был создан для переговоров и убеждения. К счастью, на помощь пришла Гермиона, которая всегда умела слушать.

— Я считаю, что нам нужно поехать, мам.

Теперь взгляды родителей были обращены только на неё.

— У нас работа, Гермиона, мы не можем так просто сорваться. Тем более… в столь поздний час.

— Вы давно не были в отпуске…

Крам вдруг качнул головой, и решительно встал из-за стола. Через секунду он вытащил из кармана брюк тонкий ремешок, связанный в кольцо, и бросил взгляд на наручные часы.

— Тридцать две минуты, — Виктор положил портал на белоснежную скатерть. — После этого наше путешествие станет… опаснее. Гораздо опаснее.

Мистер Грейнджер тоже поднялся со своего места, переводя взволнованный взгляд с дочери на странного парня. Он никак не мог понять причину такой срочности, как вдруг в голове вспыхнули слова магического полицейского, что приходил к ним несколько недель назад:

«Министерство ввело военное положение. Будьте осторожны. Первыми всегда страдают магглы».

Тогда ему почудилась в этой последней фразе затаённая угроза, но Грейнджер не придал тому значения, беспокоясь только о своей дочери, которая, как оказалась, связалась не с теми магами.

— Что это? — миссис Грейнджер осторожно тронула за рукав мужа.

— Это официальный портал, зачарованный в нашем Министерстве Магии, — отозвался Крам. — Английский Министр ничего не должен знать о нём, до срабатывания.

На этих словах отец семейства окончательно убедился в своих догадках. Оставалось лишь решить: звонить в полицию сразу или же…

— Не стоит делать того, о чём вы сейчас подумали, мистер Грейнджер, — раздался тихий голос откуда-то возле камина. — Мы только хотим спасти вас.

Мать Гермионы взвизгнула от неожиданности и чуть было не уронила стул, вскочив со своего места.

— Кто здесь?

— Прошу вас, говорите тише. Мы не причиним вам вреда.

— Это мой друг, мама, — вновь вступила в разговор Гермиона. — Вы действительно в опасности…

— Как он узнал, о чём я думаю? — мистер Грейнджер, вопреки своему мирному характеру, сейчас был крайне взвинчен. — Где он?

— Я ведь маг, — Гарольд отошёл ещё ближе к стене, становясь практически в угол: так, чтобы его силуэт нельзя было увидеть ни в одном из окон.

Увидев друга, появившегося из неоткуда, Гермиона едва сумела сдержать удивлённый вздох: стремительные метаморфозы, начавшиеся ещё на их четвёртом курсе, явно прогрессировали, перекраивая тело на свой манер. Черты Гарри Поттера ещё больше размылись, сменяясь новыми, совершенно незнакомыми. Её друг вытянулся и, казалось, повзрослел лет на пять, не меньше… от Мальчика-Который-Выжил у этого человека остались лишь смоляные волосы и знаменитый на всю Англию шрам.

— Командир, это опасно, — Виктор повернулся к Гарольду, но тот лишь махнул рукой.

— Пожалуйста, поторопитесь. Слежка устранена совсем ненадолго, — он вновь застыл, будто бы прислушиваясь к чему-то.

— Устранена? — нахмурился Виктор. Предполагалось, что они провернут это дело совершенно незаметно.

Гарольд раздражённо скрестил руки на груди:

— Авроры начали беспокоиться. Видимо, на дом всё же были наложены подслушивающие чары.

— Но ведь Барти…

— Сам знаю, — отрезал командир, нехотя признавая, что их разведчик допустил промашку. — У нас мало времени до того, как придёт смена. Пока что в аврорате не подозревают, что слежка прервана. Долохов постарался.

— Без магии?

Гарольд только усмехнулся. С парочкой скучающих авроров Антонин, опасаясь шороха в Министерстве, справился, не прибегая к волшебству.

— Соберите всё необходимое, — Гарольд вновь обратился к Грейнджерам. — У вас около двадцати минут, поэтому прошу поторопиться. Если не поспеем к срабатыванию портала, придётся прибегать к менее безопасным средствам передвижения. И мне бы этого очень не хотелось.

Грейнджеры хотели было продолжить спор об уместности данных действий, но Гермиона, подошедшая к ним, мягко взяла родителей за руки.

— Я не собираюсь просить вас поверить мне, — едва заметно улыбнувшись, заметил командир. — Поверьте своей дочери.

Молочник, принёсший ранним утром молоко, недовольно поднялся на крыльцо, не заметив выставленных для него бутылок. На его памяти эта семья никогда не забывала оставлять пустую тару, поэтому вместо того, чтобы просто уехать дальше, пропустив этот дом (что было оговорено при оплате), пожилой мужчина громко постучал в дверь. Но даже после продолжительной, оглушающей трели дверного звонка никто ему не открыл.

Дом за ночь чудесным образом опустел.

Вернувшиеся с ночного задания Тени вместе со своим командиром застали в меноре атмосферу едва утихшей опасности. Фенрир, обнаружившийся у входа в подземелья, лишь раздражённо скалил клыкастую пасть, явно не собираясь прояснять только что прибывшим коллегам все тонкости ситуации. Ясно было одно: полнолуние, по всей видимости, проходило для него не самым лучшим образом.

Тут же отослав Теней восвояси, Гарольд направился на поиски того, кто уж точно должен был быть в курсе произошедшего. Том, что совершенно не удивляло, ещё (или уже?) не спал.

— Я вернулся.

Невинная, тихая реплика удостоилась лишь хмурого взгляда. Не зная практически ничего об операции Теней, Том ещё больше волновался… и был крайне раздражён излишней таинственностью супруга. От Тёмного Лорда ни у кого не должно было быть никаких секретов!

— И где тебя носило? — в голосе милорда проскальзывала странная хрипотца, как у человека, что ещё совсем недавно пытался кого-то или что-то перекричать.

— Всего лишь небольшая разведка, — Гарольд пожал плечами, на ходу стягивая одежду и намереваясь поспать хотя бы пару часов перед запланированными на завтра делами. — Что-то не-?..

Он замолк на полуслове, в одно мгновение оказавшись пригвождённым к месту горящим взглядом супруга. Внешне тот был совершенно спокоен, но тихонько шуршащие страницы книги, лежащей на низком столике, явно указывали на выходящую из-под контроля магию.

Гарольд едва не вздрогнул, ощутив обжигающее прикосновение легилименции — будто бы влажная ладонь мазнула по щеке. За эти месяцы он, кажется, успел совершенно позабыть, кем именно являлся его супруг. Краткий миг просветления после долгой разлуки скрасил и так уже выцветшие со временем воспоминания. У командира ещё была до этого момента какая-то робкая, почти детская надежда… но человек просто не мог так кардинально измениться.

Это была последняя капля терпения Тёмного Лорда.

Раньше они часто боролись так — мысленно, меряясь растущими тогда будто бы по часам силами. До обретения контроля над эмпатией в большинстве случаев лидировал Том, получая в награду редкие воспоминания добровольного соперника. Те из немногих, что парни не пережили вместе. Если бы не искренняя, хищная радость друга в эти мгновения — Гарольд окончательно уверился бы, что интересен Реддлу лишь в качестве многоразового тренировочного манекена. Но в какой-то момент всё разом изменилось. Ни один ментальный щит не мог выстоять против направленного эмпатического удара. Как и никакая легилименция не могла пробиться сквозь заграждения из жгучих, жутких первородных эмоций. И хотя Гарольд признавал и одновременно ужасался силе Тома, здесь тот больше уже не мог ему противостоять.

Лишь в редкие моменты, идя на поводу чувств, с контролем которых у Реддла всегда были проблемы, тот резко получал превосходство. Даже сам Гарольд не мог объяснить, что именно менялось, но Том становился… гораздо более опасным, нежели простой тёмный маг. И тогда уже не спасала ни окклюменция, при должной сноровке способная выдержать натиск Альбуса Дамблдора, ни эмпатия, вновь превратившаяся из проклятия в изумительный дар.

Совершенно не церемонясь, Тёмный Лорд буквально разодрал на лоскуты оба барьера супруга, подпитываясь тем, что ещё секунду назад было надёжной оградой: ненавистью, страхом… болью. Гарольд судорожно выдохнул: колени подогнулись, словно Реддл обрезал ниточки, удерживающие его в вертикальном положении. Молча, не отрываясь от своего варварства, Том подхватил супруга за ворот рубашки, удерживая того от падения. Не было в этом ни намёка на заботу, лишь расчётливая необходимость, подгоняемая горящей яростью.

Гарольд покорно ждал, пока эта вспышка утихнет. Он прекрасно понимал — сейчас у него не было ни шанса на то, чтобы переубедить и успокоить супруга. За все годы, проведённые под боком Тёмного Лорда, командир предельно точно уяснил одно правило — не сопротивляться, когда Реддл переходил свой разумный предел. По крайней мере, заметно.

От боли слезились глаза, а сердце по ощущениям пыталось проломить грудную клетку. Буквально повиснув на руках Реддла, Гарольд последними силами сдерживал магию и, что более важно, эмпатию. Он совсем не хотел сделать всё только хуже.

Какая-то часть разума машинально оберегала свои секреты, направляя Реддла не совсем туда, куда он хотел. Опыт общения с Тёмным Лордом и хранения тайн от него же прекрасно перевешивал растерянность и дикую боль, причиняемую столь грубым вторжением. В их случае предельная честность могла привести к куда более неприятным последствиям. Вот только усталость и неожиданность сделали своё дело: некие отрывки Том увидеть всё-таки успел.

— Только из-за неё? — прошипел на грани слышимости он, мгновенно прерывая контакт. — Из-за какой-то грязнокровки... Поэтому и скрывал, не так ли?

Ответом Реддлу стал лишь тяжёлый вздох — Гарольд до сих пор не был способен на что-то большее, безвольно повиснув на супруге, который только сейчас осознал всю абсурдность ситуации… и своей вспышки ярости.

— Она всё ещё мой друг, — вдруг ощутив спиной мягкую постель, просипел командир, даже не пытаясь противиться контрастно ласковым рукам супруга, что проворно освобождали его от одежды. — Не хотел, чтобы она влезла в наши планы.

Холодные пальцы чуть дрогнули, поправляя одеяло. На смену ярости пришла жгучая, плотная завеса чувства вины, но Том молчал, пока сам не забрался в постель, прижимая замученного парня к себе.

— Волки твои разворотили половину подземелий, пока вас не было.

Гарольд обдумывал эту новость чуть дольше, чем положено, всё ещё не очень хорошо воспринимая постороннюю информацию.

— Ремус?

— Избавься от него, — вместо подтверждения отрезал Реддл.

— Но…

— Всё, что угодно, Гарольд! Но чтобы я его больше здесь не видел.

Командир только фыркнул, запоминая опасную для самого Тёмного Лорда формулировку:

— Всё, что угодно, говоришь?

* * *

Новость о столь скором переезде Грейнджеров довольно быстро достигла Министерства, но сделать они с беглецами ничего, ожидаемо, не смогли. Авроры, сунувшиеся в Болгарию, были с предельной вежливостью выпровожены обратно — командир предусмотрел и такой вариант, заставив Крама сделать всё по законам хотя бы одного государства. Хлопот правда прибавилось, но затея того стоила — теперь Гарольду не нужно было учитывать непредсказуемую натуру мисс Грейнджер, которая на данный момент «гостила» в доме будущего супруга. И собиралась пробыть там до завершения всех планов, от греха подальше.

— Я вот что всё думал, — заметил вдруг Долохов на одной из «внеурочных» посиделок в переговорной. — Почему нельзя было спрятать их где-нибудь под менором? И безопаснее, и…

— Нет, Антонин, — вздохнул Гарольд. — Во-первых, совершенно не «безопаснее». Всегда существует риск нападения, тем более, толпа Пожирателей, разгуливающих по поместью. Я далеко не за каждого могу поручиться. Во-вторых…

Мстислав, до этого перебиравший какие-то бумаги, вдруг ехидно прервал командира:

— Дайте угадаю, милорд сказал: «Никаких магглов в моём доме»?

Гарольд, пребывающий этим утром явно не в духе, лишь смерил его тяжёлым взглядом:

— Сказал бы, не сомневаюсь. Если бы узнал об операции до её проведения…

Тревожно шуршали страницы газеты, которые изредка перелистывал Хощеведов, отдав всю остальную утреннюю корреспонденцию (тщательно отсортированную и проверенную) командиру. Вот только наслаждаться прессой некроманту долго не посчастливилось.

— Министерство много сил бросило на поиски Гарри Поттера, — вытянув у друга Пророк, чуть обеспокоенно, но всё ещё с долей ехидства пробормотал Антонин.

— И когда вы планируете им сообщить, командир?

Гарольд, углубившийся в чтение какого-то письма, не сразу соизволил ответить.

— У меня свои планы на этот счёт, Слава, — спустя пару секунд протянул он. — И надеюсь, хоть на этот раз всё пройдёт, как задумано. Мелкие погрешности уже начинают здорово надоедать…

— Мелкие? — тут же хохотнул Долохов, но схлопотав сразу два предупреждающих взгляда, поспешил перевести тему: — А где Барти?

На этот раз молчание длилось чуть дольше. Гарольд в задумчивости побарабанил пальцами по столу — очередное письмо, которое задержалось в его руках намного дольше, чем все остальные, не очень-то радовало.

— Я дал ему шанс реабилитироваться.

Вопросительный взгляд, которым буквально сверлил командира Антонин, заставил того на секунду оторвать глаза от послания.

— Барти сейчас на задании. Оговаривать детали которого я не хочу… и не буду.

«Скрыть наличие некроманта не удалось…»

Отчёты Руквуда всегда нравились Гарольду: предельно точные и ясные формулировки, совершенно не приукрашенные витиеватыми фразами, которыми люди обычно лишь пытались скрыть собственное невежество. Однако сейчас от сухого, местами «машинного» языка где-то внутри медленно копилось раздражение. Командир кинул быстрый взгляд на Мстислава, вступившего в очередной спор с другом. Отдел Тайн, а значит, и Министр теперь в курсе того, что на их стороне выступает колдун с такой силой. И это тянуло за собой куда более серьёзные последствия, чем представлялось на первый взгляд.

«…ранг Магистра и выше…»

— Что-то не так? — не выдержал Мстислав, не в силах больше выносить эти короткие, сканирующие взгляды.

Гарольд лишь качнул головой, вновь перечитывая уже заученное наизусть послание. Он предполагал нечто подобное ещё с того самого ритуала по возвращению Тома, но только откладывал всё «на потом». Уровень силы некроманта, хоть и не был доподлинно известен даже Долохову, никак не влиял на ситуацию в целом. До этого момента.

Всё становилось слишком опасным. И скудной информации, собранной о роде Хощеведовых, вполне хватало, чтобы обрисовать масштаб того, куда они вляпались. Гарольд любил играть с сильными соперниками, но сейчас он жалел, что вообще узнал об этой семье. В их делах и без того хватало трудностей.

Некромант вновь едва заметно скривился от пристального взгляда. В голове командира явно выстраивались какие-то логические цепочки, пока ещё неохотно, вплетаясь в намётки его планов.

— Что ж, — Гарольд вдруг решительно отложил письмо, наконец, собравшись с мыслями, — рассказывай, Слава.

Хощеведов непонимающе уставился на него, вынуждая продолжить. Слишком уж расплывчатой казалась в данном случае формулировка.

— Кто такая Велена, и почему это наши серые мохнатые друзья так жаждут её здесь видеть?

Эмоции, появившиеся на лице обычно весьма сдержанного некроманта, заставили Долохова шумно закашляться в попытке сдержать смех. И даже Гарольд позволил себе едва заметную ухмылку. Впервые за утро.

— И вы туда же? — буквально простонал Мстислав, роняя голову на руки, по всей видимости уже доведённый этими самыми «мохнатыми друзьями» до белого каления.

— Давай-давай. И со всеми подробностями. Я хочу хотя бы на этот раз быть готовым к неизбежному.

Антонин, не в силах больше сдерживаться, громко расхохотался:

— При всём уважении, командир. Но это совсем не то, к чему вообще можно подготовиться!

Отняв ладони от лица, Мстислав только фыркнул:

— На этот раз я даже солидарен с Долоховым, как бы это дико не звучало…

Настроение Гарольда вновь поползло вниз: раз уж некромант в кои-то веки согласился с Антонином… но вопрос с Ремусом следовало решить как можно скорее. Самый простой и действенный вариант, к сожалению, отметался сразу же. Даже представлять не хотелось, как на убийство своего щенка отреагирует Фенрир… да ещё и Сириус крутился возле старого друга, как наседка.

Реддл ясно дал понять, что он, если и влезет в это дело, решит проблему радикально. И уж Тёмному Лорду будет глубоко наплевать на чувства и волков, и сомнительного магического крёстного Гарольда. Поэтому о том, чтобы привлекать его к восстановлению разума Люпина, речи вообще и быть не могло. Хотя силы и опыта ему вполне хватило бы… и не нужно было звать посторонних личностей.

Командир шумно выдохнул. Снова тупик. В данный момент относительно возможным оставался лишь единственный вариант, к которому так упорно взывали Серый с Фенриром. Но на этот раз Гарольд для себя решил предельно точно — ничего сверх меры, и что главное — никаких больше Хощеведовых в меноре.

* * *

Он аппарировал на невысокий холм, с которого открывался диковинный вид на странного рода конструкцию, явно созданную руками не одного волшебника. Огромный чёрный цилиндр возвышался на фоне бледного неба, а над ним, прямо средь бела дня, висела прозрачная луна.

Мистер Олливандер неторопливо сверился с колдографиями, отданными ему одним из «друзей» Гарольда. Пальцы несколько суетливо развернули конверт, едва не выронив все бумаги на пожухлую траву. И хотя столь необычный дом Олливандер без труда узнал бы, увидев его всего лишь один раз в жизни, несколько долгих секунд волшебник придирчиво сравнивал картины.

Чтобы добраться до железного, невысокого заборчика пришлось сперва спуститься в низину, а затем опять подняться. Цилиндр, очень напоминающий шахматную ладью, казался куда более внушительным из-за того, что стоял на возвышении, чем это выяснилось при приближении.

Возле покосившейся калитки были прибиты три самодельные таблички. На первой ровными, аккуратными буквами красовалось: «Кс. Лавгуд, главный редактор журнала «Придира». Каллиграфическую чернильную надпись на белой табличке нисколько не тронули ни погодные условия, ни полузасохший вьюнок, что оплёл уже почти всё ограждение. Вторая табличка — яркая и непозволительно цветная на фоне первой, так и притягивала взгляд: «Омела на ваш выбор». Третья же, косо вбитая в рыхлую землю, предупреждала неровными разводами: «Не наступайте на сливы-цеппелины!».

Олливандер едва заметно улыбнулся, открывая калитку. Вокруг не было ни души, но на двери приглашающе висел молоток в форме головы орла, позволяющий всем желающим объявить о своём визите. Чуть потрескавшаяся дорожка, зигзагами ведущая к дому, вся заросла самыми причудливыми растениями, включая куст, увешанный оранжевыми плодами в форме редисок — теми самыми сливами, на которые при входе весьма настойчиво просили не наступать.

У тёмной, прочной двери, как часовые, стояли страшно изогнутые тонкие яблони без единого листочка, но зато пестревшие крошечными ярко-красными яблочками и клубками омелы, причудливо висящими на ветвях. На длинной, словно бы специально отведённой для этого ветке восседала маленькая лохматая сова, что цепко следила за подходящем к дверям гостем.

Дверной молоток глухо стукнул по дереву, а в голове Олливандера тем временем послушно выстроился отрепетированный до идеального состояния монолог. Пара минут прошла в томительном ожидании, прежде чем входная дверь приоткрылась. Все заученные фразы разом испарились, стоило только старику увидеть невысокую девушку в по-летнему открытом ярко-жёлтом сарафане. Длинные волосы её были небрежно собраны в пучок, из которого торчала на манер японской заколки волшебная палочка, что мастер узнал бы со сколь угодно дальнего расстояния. Ведь он сам делал её для своей единственной дочери.

— Здравствуйте, — тихий голос Полумны вернул Олливандера на землю. — Вы пришли к папе?

Старик чуть улыбнулся, в глазах его промелькнула искорка сожаления и горькой обиды на самого себя.

— Здравствуйте, юная леди. Я…

Олливандер замолчал, пытаясь перебороть внезапно накатившую робость. Как же они похожи. Девушка с нелепыми серёжками-редисками выглядывала из-за двери словно дикий зверёк из норы. Но на лице её не было ни капли страха — лишь вежливое любопытство.

— Папа в редакции, но… — Луна, окинув его несколько отрешённым взглядом, вдруг склонила голову набок: — Хотите чаю?

Уже через пару минут мастер оказался в самой странной кухне, которую только видел в своей жизни. А повидал он немало. Внутри дом напоминал по форме перечницу. Сама же комната была просторной и круглой, всё в ней повторяло причудливо изогнутую форму стен: рукомойник, шкафчики, плита, щедро расписанные яркими птицами и цветами невероятных оттенков.

С лёгкостью маневрируя между стопками свеженапечатанных журналов, Полумна, держа на одной руке поднос с горячим фиолетовым напитком в опрятных, изогнутых чашках, помогла Олливандеру присесть на одно из мягких кресел, полукругом стоящих у низенького столика. Он очнулся от раздумий только уже отпив приличный глоток чая, настолько всё стремительно произошло.

— Вы совсем как моя мама, — Полумна уселась напротив, смотря куда-то сквозь гостя; сейчас их разделяли лишь сизые клубы пара, поднимающиеся из чашек. — Она тоже держала своих мозгошмыгов в порядке.

— Мозгошмыги? — Олливандер удивлённо приподнял брови. — Кто это?

— Прозрачные жучки. Они прячутся в головах и мешают делать то, что хочется.

Он заинтересованно прищурился и подался вперёд. К горлу подступил комок. Кажется, он начинал понимать, о чём говорила девушка.

— А вы их как так выдрессировали? — с неподдельным любопытством спросила вдруг она, чуть подпрыгнув от нетерпения; серьги-редиски качнулись в такт, лишь чудом не путаясь в пушистых белых волосах.

Мастер только усмехнулся, смаргивая слёзы, внезапно окутавшие глаза пеленой.

— Приручил, — голос его звучал хрипло, и Олливандер отпил ещё немного терпкого чаю. — Только никакие это не жучки, юная леди.

Невозможно было и представить, что судьба вдруг сжалилась над бедным стариком — сколько проклятий и молитв он произносил в мыслях все эти годы! Капризный родовой дар, что разрушил, уничтожил его семью… всё же проявился. Проявился у ребёнка, рождённого вопреки всем проверочным ритуалам и тестам на совместимость магии. Вопреки воле главы рода.

Что же он наделал!

Пандора. Девушка, что должна была продолжить дело мастеров волшебных палочек. Та, что без всякого сомнения покинула родительский дом ради одного единственного мужчины, совершенно не подходившего для передачи так нужного им дара следующему наследнику… И та, о смерти которой отец узнал лишь спустя десяток лет из-за того, что малодушно уничтожал любой конверт со столь ненавистной фамилией.

Лавгуд.

Человек, укравший у него дочь… И подаривший светлую память о ней. Наследницу рода, продолжательницу дела Олливандеров. Полумну.

— …магические сгустки или точки. Они, находясь в беспрестанном движении, часто путают, мешают магу творить заклинания или пользоваться чьей-то… чужой палочкой. Именно их ты видишь, девочка. Именно они, выстраиваясь в определённые картины, позволяют нам колдовать так, как мы хотим. Но совсем не многие умеют контролировать их постоянно… Это древний, прекрасный родовой дар.

В голосе Оливандера мягко звучала теплота. Объясняя то, что давно уже следовало передать следующему поколению, он наконец ощутил себя на правильном месте. Будто бы и не было всех этих страшных лет бесцельного, одинокого существования.

Гарольд не соврал и на этот раз — он действительно сторицей вернул все долги. И даже больше…

— Полумна, любовь моя! — раздался неожиданно у дверей мелодичный, звучный голос. — Посмотри только! По пути мне попался великолепный экземпляр…

Тишина, только что казавшаяся уютной и даже слегка загадочной, вдруг стала оглушающей. Мужчины, не видевшие друг друга почти два десятка лет, не смели нарушить молчания.

— Папочка, — Полумна, выпорхнув из-за стола, солнечно улыбнулась. — К нам пришёл дедушка! Знаешь… Он столько всего рассказал про мозгошмыгов!

Лишь спустя несколько секунд, показавшиеся Олливандеру вечностью, Ксенофилиус, первым сделав шаг вперёд, молча сжал плечо старика. Он прекрасно помнил, как в их последнюю встречу тот разорвал все связи с дочерью, объявив Лавгуда мошенником и вором. Сколько же воды утекло с того дня?

Ладонь, казалось, ощущала каждую ниточку твёрдого пиджака и лёгкую дрожь под ним. В этом жесте выразились и давняя обида, и радость, и скорбь, и… прощение.

Топор войны был зарыт без единого возражения с обоих сторон. Семья воссоединилась.

Чёртовы гномы опять заполонили весь огород. Как они его находили и зачем, было совершенно неясно. Да и ладно, если бы это происходило где-нибудь в магическом районе… Так нет же! Совершенно обычная, маггловская деревушка никогда не имела репутацию гномьего царства. Более того — ещё ни один из соседей не жаловался на странных коротышек, ворующих у него морковку. Но факт оставался фактом: твари обосновались именно у него и только на этом отдельно взятом участке.

Мужчина громко выругался, с мстительным удовольствием пнув за забор зазевавшегося воришку. Видимо, завязать с волшебством ты мог… а вот оно с тобой — никогда.

— Ольф? — позвали вдруг откуда-то из-за деревьев, скрывающих дальнюю часть сада. — Ну ты и забрался, конечно! Поближе спрятаться не думал?

Хозяин мгновенно подобрался, схватив в руки лопату, на которую до этого опирался. Он совсем не ждал гостей… особенно таких, кто знал бы его старое имя.

— Нормальные люди входят через дверь, а не через забор, уважаемый, — звучно отозвался мужчина. — Заблудились?

Гость только широко развёл руками, выходя из-за деревьев, чуть прихрамывая.

— Руф? — Ольф нахмурился; косой шрам, надвое деливший лицо, казалось, ещё больше врезался в плоть.

Изрядно постаревшие, не видевшиеся уже с добрый десяток лет, они всё же без труда узнали друг друга. Скримджер одобрительно хмыкнул, заметив, как именно хозяин держал лопату. Он прекрасно помнил — в этих руках даже обычная ложка могла стать орудием защиты… или нападения.

Ольф же, ещё немного посверлив старого товарища настороженным взглядом, вдруг весело расхохотался:

— Нашёл меня, значит!

— Знаешь же, — в тон ему отозвался Руфус, — от меня только на тот свет…

— …и то не факт!

Мужчины, разом преодолев разделявшие их метры, крепко обнялись. В ранних солнечных лучах, ещё не очень ярких, но уже приятно прогревающих воздух, они смотрелись весьма диковато. Огромный, на голову выше и без того не хиленького Скримджера смуглый мужчина в одних только свободных, рабочих штанах. Светлые, почти белые жёсткие волосы завязаны в короткий хвостик на затылке. Многочисленные шрамы на грубой коже… И совсем недавно избранный британский Министр Магии в опрятном дорожном плаще, явно напоминающем всякому магу плотную тёмную мантию.

— Совсем уж светло стало, — проворчал Ольф, отстраняясь. — Пойдём в дом, пока соседи из нор не повылазили. Расскажешь хоть чего!

Небольшой двухэтажный домик встретил друзей чудными запахами свежего молока и жареного бекона. Деревянные половицы практически не скрипели под неожиданно лёгкими шагами Ольфа, что сразу же скинул тяжёлые резиновые сапоги в крохотной прихожей. Казалось, это не гномы потихоньку отвоёвывали у мужчины сад, а он сам захватил их дом, настолько комично смотрелась грузная фигура хозяина в уютных, но совсем небольших комнатках.

— Мать! У нас тут гость, — чуть тише, правда всё ещё прекрасно слышно во всём доме, позвал Ольф, заглядывая на кухню.

— Гость? Сколько уж… — мелодичный голос оказался едва различим за шипением масла и шумом воды, — …а тут прямо спозаранку?

Скримджер неловко остался стоять в узком коридоре — для него было полной неожиданностью, что его друг смог ужиться с женщиной после всего пережитого. И уж он точно не представлял, как может звучать искренняя нежность в грубом, словно вытесанным из цельного камня голосе Ольфа.

— Ну не ворчи, малютка. Мы не помешаем сильно.

Шум воды прекратился. Тихонько звякнула посуда, и из кухни вышла красивая, румяная женщина… макушкой достающая мужу чуть выше локтя. И то, только встав на носочки. От картины, открывшейся его глазам, Министр на мгновение растерял всю свою привычную вежливость и доброжелательную улыбку.

— Знакомься, дорогая, — Ольф же, напротив, словно лучился радостной гордостью, — это мой давний друг и сослуживец, Руфус Скримджер.

— Лива, — лёгкая улыбка вышла у женщины несколько тревожной, а протянутая ладонь чуть подрагивала.

— Очень приятно, — Скримджер снова включился в свой обычный с принятием должности Министра режим. — Для меня приятная неожиданность видеть вас…

Закончить эту официально-добродушную фразу помешал торопливый топот на лестнице. Внутри у Руфуса всё похолодело, когда в коридор наперегонки вбежали два белокурых мальчишки. Старший явно поддавался младшему, но в последний момент всё же вырвался вперёд, на недовольный окрик лишь показав брату язык.

Нет, он не сможет уговорить его. В горле разом пересохло — ему следовало найти другой вариант. Скримджер тяжело выдохнул и едва заметно качнул головой:

— Что ж, было очень радостно повстречать тебя, друг мой. Но, кажется, мне уже пора восвояси…

Вежливо откланявшись, пользуясь всеобщим недоумением от резкой перемены поведения гостя, Руфус выскользнул на улицу. Лишь оказавшись у входной калитки, Скримджер позволил себе мысленно выругаться. Этот человек, столь необходимый Британии в данный момент, был для него потерян.

— Руф! Ты чего? — догнал его в прошлом лучший из Охотников… и последний из оставшихся. — Столько лет… А ты так быстро сбегаешь?

— Не знал, что у тебя семья, — неожиданно честно выпалил Министр, оборачиваясь.

На пару мгновений повисло молчание.

— Ну да! За десять лет всё могло и измениться, не думаешь? — Ольф громко хохотнул. — И это тебе не даёт внятно растолковать мне причину своего визита?

Скримджер лишь сильнее сжал зубы.

— Ясно же, не стал бы ты меня искать, если бы не случилось чего. А поискать долго пришлось, не так ли?

— Не так, чтобы очень… — злясь на самого себя, огрызнулся Руфус, но отчего-то почувствовал себя после этих слов свободнее.

— И что такого стряслось, что ты ко мне вот так вот заявляешься? После того, как лично приложил все усилия, чтобы я даже и не думал появляться на вашем чёртовом острове!

— Тебе бы громкость подрегулировать, — Скримджер чуть поморщился от громогласного голоса друга. — Если ты и дальше думаешь жить здесь…

— К чёрту! — прервал его Ольф, всё больше распаляясь. — И гномов, и магглов этих… и грядки! Думаешь легко было так всё забыть и жить, как ни в чём не бывало?!

Почтальон, именно в этот момент решивший показаться из-за угла, резко дёрнул в сторону свой велосипед, едва не снеся одну из соседских клумбочек. Сколько лет он уже развозил по деревне почту, но ещё никогда не слышал таких эмоций от обычно предельно дружелюбного Оливера Нильсона. И хотя тот не водил тесной дружбы ни с одним из жителей в отличие от своей жены и сыновей, всё-таки поддерживал какую-никакую связь с соседями. Люди считали его простодушным, мирным, но отчего-то крайне замкнутым…

Уже в следующее мгновение немолодой почтальон вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не знал, как оказался здесь. Он прекрасно помнил, как выехал от своего дома… И о чём он только что думал? Мужчина, проворчав что-то вполголоса, круто развернулся. Вот так и подкрадывается старость!

Проводив взглядом велосипед, скрывшийся за дальним поворотом, мужчины единодушно посмотрели друг на друга. Ольф был явно взбудоражен, Руфус же напряженно размышлял над своими дальнейшими действиями.

— Лорд вернулся.

Ольф пораженно вздохнул, крылья его носа затрепетали. Находясь в своеобразной информационной изоляции последние десять лет, он и думать не смел о таком стечении событий.

— С ним и Тени, — продолжал подогревать интерес матёрого Охотника Скримджер.

— А что Министр? Небось отсиживается в уголке, лепеча, что всё под контролем? — хищная ухмылка Ольфа стала продолжением его шрама.

— Я Министр, — подавшись вперёд, тихо обронил Руфус и, выждав пару секунд, добавил: — Теперь.

Громкий, надрывистый хохот разнёсся по всё ещё сонным окрестностям. В льдисто-голубых глазах, таких светлых, что радужка едва ли не сливалась с белком, разжёгся сразу целый пожар эмоций.

— Тени. Какие они теперь? Мы же их всех перебили, как крыс! А те, что выжили, давно уж сгнили в Азкабане… — в голосе Ольфа послышалось рычание. — Вместе с нашими… Из-за этого дурака Фаджа!

— Он мёртв.

Широкая ухмылка в сочетании с полубезумным взглядом Ольфа могли бы напугать кого угодно, но не Скримджера, который не только прекрасно знал друга, но и лично завязался сразу в несколько узлов в своё время, только чтобы вытащить Охотника из-под плахи, куда отправили всех выживших в боях с тёмными тварями, объявив членов неподконтрольного аврорату отряда даже не преступниками — чудовищами.

— И смерть его была достойной всех глупостей…

— На части разорвали твари? По кусочкам растащили? — вновь хохотнул Ольф, теша себя догадкой, и, увидев немое подтверждение в глазах друга, издал ликующий возглас: — Да ты шутишь!

Скримджер только фыркнул, вытаскивая из-за пазухи плотный свёрток.

— Полюбуешься потом. Пресса на славу постаралась… И теперь ты, наверное, уже догадываешься по какому вопросу я пришёл к тебе?

Ольф мгновенно стал серьёзен, и только предвкушающие огоньки в глазах да то, с каким благоговением принял он пакет, выдавали в нём дикого зверя, почуявшего добычу впервые за столько лет.

— Хочешь, чтобы я вернулся?

— Нет, Ольф. Я хочу, чтобы вернулись вы. Охотники.

Мужчина тут же помрачнел.

— Визенгамот никогда…

— Они больше не имеют права голоса. Я ввёл военное положение… — Скримджер с превосходством поглядел на друга. — Ты спрашивал о Тенях. Да, многие сгинули… но кто-то собрал эти огрызки вместе. И не только.

— Кто-то? Ты намекаешь на то, что…

Руфус кивнул. Они всё ещё без труда понимали друг друга с полуслова.

— Да, мыслишь верно. Кто-то либо выдаёт себя за Тёмного Командира, либо…

— Невозможно! — уверенно отрезал Ольф. — Мы пожертвовали Третьим, чтобы этот выскочка больше не вернулся.

— Тем не менее. И это не все новости.

Ольфу вдруг показалось, что у него из-под ног резко выбили землю. Слишком неожиданной была вся эта информация, свалившаяся после того, как жизнь его только-только вошла в русло.

— Помедленнее, старик. Моя заржавевшая думалка не поспевает за тобой.

Скримджер лишь усмехнулся прежде чем произнести всего несколько решающих слов:

— Некромант-магистр в Англии.

* * *

Работа помощника Министра Магии не очень-то отличалась от обязанностей секретарши какого-нибудь начальника по отделу неправомерного использования Всевкусных Драже Берти Ботс. Подай, принеси, договорись… следи за тем, чтобы Министр не опаздывал на встречи. Даже со сменой Фаджа на Скримджера разница не чувствовалась особо сильно. С этой стороны — как казалось Перси Уизли — все Министры были одинаковы. Они с головой уходили в то, что было интересно только им одним, напрочь забывая о своих прямых обязанностях.

У Фаджа таким интересом являлся моральный облик Министерства — он с радостью позировал перед колдокамерами, представляя новейшие разработки, поддержкой которых занимался чуть ли не сам лично, или посещая Больницу Святого Мунго… Скримджер же на первый взгляд казался полной его противоположностью. Матёрый вояка в кресле Министра. Его больше интересовали отчёты о работе аврората, дипломатические договорённости с государствами-соседями и Отдел Тайн. Казалось бы, народ должен был быть рад таким переменам, но вот Перси Уизли эта обстановка не особо воодушевляла.

Он так же, как и при Фадже, напоминал по нескольку раз на дню о важных экономических встречах, проблемах разных отделов… и так же находил Министра в кабинете, по уши загруженного своими делами, в то время как уже минут десять назад тот должен был быть совершенно в другом месте.

Не сказать, что Уизли его положение так уж и не устраивало. Нет, он шёл к этой должности целенаправленно, ещё в Хогвартсе решив, что место его в Министерстве. Как можно ближе к верхушке, в состав которой парень из небогатого рода всё равно не имел ни шанса попасть. Как бы ни хотелось. Видя бедствующее положение своей семьи, Перси дал себе слово, что его дети никогда не пройдут через это. Он сделает всё возможное, чтобы только…

— Мистер Вилкас, — дежурная улыбка появилась сама собой, как только дверь в приёмную открылась.

— А, Уизли. Всё на посту, — хмыкнул полноватый мужчина, заведующий отделом магического хозяйства. — Все бы так работали как ты, и у нас никогда бы не появлялось авральных заданий… Министр у себя?

Перси учтиво кивнул, принимая похвалу, в его случае часто граничащую с насмешками.

— Министр Скримджер на важной встрече. Он просил не беспокоить его до двух часов, — Уизли мельком взглянул на расписание, почти полностью переправленное размашистым почерком начальника. — Ему что-то передать или?..

Уже третий день приходилось спешно перекраивать распорядок для Министра, руководствуясь его расплывчатыми указаниями. Скримджер в последнее время нечасто появлялся не только в своём кабинете, но и в Министерстве в целом. Казалось, Министр Магии вдруг нашёл дела поважнее, а потому оставил всю текущую работу на своего бедного помощника. Впрочем, Перси было не привыкать. Он прекрасно справлялся и с этими дополнительными обязанностями, если бы только его не разрывали на части недовольные отменой или переносом важных внутренних встреч…

— Ты записываешь, Уизли? — Вилкас позволил себе чуть нахмуриться.

— Я всё запомнил, не беспокойтесь, — скулы уже начинало сводить от беспрестанной необходимости улыбаться. — Министр получит сообщение, как только вернётся.

— Для тебя же лучше, если так оно и будет.

И не говоря больше ни слова, мужчина вышел из приёмной, хлопнув дверью чуть громче, чем было нужно. Перси только вздохнул и, пошарив рукой в одном из многочисленных ящиков стола, на ощупь вынул маленький пузырёк бодрящего зелья. Его доза в крови помощника Министра уже довольно долгое время превышала все допустимые отметки, но парень просто не мог позволить себе спать дольше, чем два часа в сутки. Слишком многое нужно было успеть. И поэтому время на остальные заботы, включая еду и сон, сокращалось безжалостно.

На языке ещё оставался горьковатый привкус зелья, когда в приёмную через узкое окошко в двери, предназначенное для передачи служебных записок, влетел белый клочок бумаги, вырезанный в форме странной, совершенно несимметричной звезды. Покружив над озадаченным парнем, послание вдруг стремительно спланировало к нему на стол. Раньше в Министерстве для передачи коротких писем использовали сов, но от птиц вскоре пришлось отказаться — грязь и шум стояли невообразимые. Тогда-то умельцы из Отдела Тайн и пришли на помощь служащим, показав одно занимательное заклинание, позволяющее зачаровать послание так, чтобы оно само нашло своего адресата.

Подписи или обычных цветовых обозначений записка не имела. И в любое другое время Перси, следуя правилам, не стал бы тратить ни секунды на странное послание, сразу же отправив его в мусорное ведро. Но сегодня руки отчего-то сами потянулись к неправильной, но не лишённой доли изящества звезде.

Отражение

Призрак дементора

идущий по

дороге звёзд

не

осТановили

бы стражи

Никто не знает о месте, но все говорят.

Через пламя во тьму.

Первое, что отметил Перси — ровный, но странно угловатый почерк. Это были не торопливые каракули и не идеальные строчки от самопишущего пера. Тот, кто писал эту записку, явно обдумывал каждую букву, каждую черту… вот только в этом всё равно не было никакого смысла! Уизли в раздражении смял проклятущую бумажку, отвлекшую его от дел. Всего несколько строк, не только не связанных никакой логикой, но и вообще по большей части не представлявшие полезной информации. Чья-то очередная глупая шутка.

Тихонько звякнули настольные часы, оповещающие о новом деле. Перси молча проглотил все ругательства, возникшие разом в голове. Он выбивался из графика на целых две минуты! Стремительно выхватив из подставки тонкую папку, Уизли вышел из приёмной, выбросив несчастную записку в Голодное Ведро — подарок какого-то дипломата ещё прошлому Министру. То радостно заурчало, с готовностью проглотив угощение. Перси едва слышно фыркнул. Полезная, но довольно шумная вещь.

Ждать лифта было бы слишком долго, поэтому Уизли торопливо направился к служебной лестнице. Уже спустившись на пару пролётов, он резко шарахнулся в сторону от шуршащего бумажного облака, несущегося откуда-то с нижних этажей. То и дело от общего скопления отделялись несколько записок, чтобы тут же прицепиться к стене. Уизли, застыв на месте, поражённо разглядывал лестничный пролёт, почти полностью покрытый небольшими, неровными звёздами с одними и теми же чернильными строчками.

Не останавливаясь ни на мгновение, белоснежное облако пронеслось наверх, обдав вжавшегося в стену парня потоком воздуха. Парочка записок так и приклеились к форменной мантии Перси, придавая тому сходство с не до конца наряженной новогодней ёлкой. Парень с раздражением отодрал навязчивые бумажки. И кому только пришло в голову шутить в такое время?

На лестнице шутники даже и не думали останавливаться. Идя по коридору, Уизли то и дело натыкался взглядом на белые звёздочки, прилепленные то тут, то там. И, как ни странно, совсем немногих это раздражало. Большинство лишь таинственно перешёптывались, украдкой пряча послания в карман мантии. Зачем?

— Неужто Визенгамот разрешил?.. — донёсся до ушей слишком громкий шёпот престарелой посетительницы, сидящей в очереди; в пальцах она сжимала целую стопку бумажных звёздочек.

— Да кто их будет слушать? Как Министр решил, так всё и будет, — ответил кто-то в толпе.

Перси даже и не подумал сбавлять шаг. Ему были совершенно не интересны какие-то невнятные слухи. Мигом юркнув в нужный кабинет, спасаясь от людских взглядов, тут же заприметивших помощника Министра, Перси перевёл дыхание.

— Вы опоздали, мистер Уизли.

Страшно худая женщина, напоминающая древнюю мумию, встретила его прямо за дверью. Перси от удивления промолчал: он никак не ожидал, что встретит здесь кого-то кроме главы аврората.

— Тонкс, прекрати пугать Перси, — густым басом пожурил свою помощницу Кингсли, восседавший за столом. — Кажется, тебе нужно было уже идти.

Женщина как-то совсем по-юношески фыркнула и мгновенно превратилась в Нимфадору Тонкс. Такую, какой её знали в Министерстве. Ещё больше взъерошив свои короткие волосы неброского, мышиного цвета, метаморф ловко обогнула застывшего в проходе помощника Министра Магии, успев чуть подтолкнуть того к столу.

— Прости её, парень, — дождавшись, когда в кабинете останутся только они вдвоём, сказал Кингсли. — Тонкс в последнее время сама не своя.

— Ничего, — ответ прозвучал несколько резко, и Перси поспешил сменить тему: — Я принёс отчёты, которые забирал Министр.

Главный аврор только благодарно кивнул, забирая аккуратную папку, хотя взгляд его был недовольным. Уизли же, собравшись с духом, вдруг выпалил:

— А как мои?..

— Ничего не изменилось с начала лета, — Кингсли покачал головой, сразу поняв, о ком спрашивал его парень. — Тебе стоит вернуться в семью, им и так нелегко.

Перси упрямо сжал кулаки. Нет, он не мог вот так подставить сразу и семью, и Министра. Лучше для него сейчас — держаться на расстоянии. Враги слишком близко. Да и находиться в штабе Ордена Феникса с недавнего времени совершенно не хотелось.

— Тоже решил прихватить на память? — спросил Кингсли, поднимаясь со своего места. — Бесполезно — они всё равно пропадут в полночь.

Уизли удивлённо отступил на шаг.

— Что?

— Звезду путеводную, — главный аврор хмыкнул, снимая с рукава парня белый листочек. — Наслушался небось всех этих историй об Охотниках?

Перси озадаченно нахмурился. Он решительно не понимал, какая связь могла быть между дурацкими бумажками и легендарными истребителями тёмных тварей. Разве что…

— Война, — пораженно выдохнул Уизли. — Их же не могут!.. Всех же казнили!

— Казнили, да. Поэтому сейчас по всей магической Британии и летают путеводные звёзды.

— Будут набирать новых? Но они же не успеют… подготовиться. Воины нужны уже сейчас!

Кингсли невесело рассмеялся:

— Так ты тоже считаешь, что Охотники необходимы? Что авроров недостаточно для поддержания порядка?

— Я… — замялся Перси. — Конечно! Ситуация слишком усугубляется, чтобы и дальше тешить свою гордость.

— А если они выйдут из-под контроля? Как тогда, — Кингсли понизил голос. — Представь только: сильнейшие, обученные солдаты, без единого сомнения уничтожающие любые проявления чёрной магии.

— Они ведь подчинялись Министру, — возразил ему Уизли, хотя и не очень-то уверенно.

Повисло молчание, Перси судорожно вспоминал всё то, что читал в новейшей Истории Магии.

— Верно, — наконец, подал голос Кингсли. — Это их и сгубило.

К себе Уизли возвращался крайне задумчивым, но неожиданно спокойным. Люди вокруг вдруг перестали раздражать своими шепотками, а голова, что чуть побаливала от избытка бодрящего зелья, даже не казалась чугунным котелком, по чудовищной ошибке прикреплённым к шее.

Нелепые бумажки, мельтешившие перед глазами всё утро, по итогу оказались отборочным шифром, знаком для желающих пожертвовать себя борьбе с тёмными тварями. Это странным образом веселило и заставляло внутренности скручиваться в узел. От предвкушения, любопытства? Перси кинул быстрый взгляд на звёзды, висящие прямо рядом с кнопками лифта. Глаза выцепили вдруг неясный знак, что складывался из черт, на первый взгляд казавшихся лишь закономерным продолжением букв. Уизли чуть склонил голову. Это напоминало…

— Уровень первый. Министр Магии и вспомогательный персонал.

Перси резко дёрнулся от неожиданного женского голоса, объявившего этаж, и нервно огляделся. Никого. Золотая решётка с лязгом отъехала в сторону, и Уизли колебался всего лишь пару секунд, прежде чем сунуть злополучную загадку в карман. Нет, он совершенно не собирался жертвовать всем ради того, чтобы каждую секунду своего существования подвергать жизнь опасности. Перси решительно направился на своё рабочее место.

Он только попробует разгадать этот шифр… в угоду своему любопытству.

В приёмной было темно и тихо — Министр всё ещё не вернулся из Отдела Тайн. Что он там делал и почему уделял этому столько времени, не знали ни его личный помощник, ни даже заместитель. Скримджер в последние дни приходил в кабинет на пару часов и, раздав все указания, спешно спускался на девятый уровень. Где сейчас, вероятно, и находился.

Перси сел за свой стол, что даже в самые загруженные дни являл собой образец чистоты и порядка. Уизли просто не мог работать иначе — всё должно было быть на своих местах. Но сейчас даже в таких идеальных условиях работа отчего-то не шла. В голову настойчиво лезли разрозненные строчки зашифрованного сообщения. Слишком уж давно Перси не попадалась возможность поломать голову над логической задачей.

«Никто не знает о месте, но все говорят».

Маленькие буквы, змеящиеся по краю, были будто бы отдельно от всего остального шифра.

«Через пламя во тьму».

Перси был уверен, что эти две фразы связаны между собой. Но как? Всё же начинать решать загадку с конца было, похоже, не самой удачной идеей.

Кингсли говорил, что такие бумажки будут летать по всей магической Англии ещё сутки, после чего бесследно исчезнут. Так было уже дважды. Во времена Первой и Второй Магической Войны.

Выхватив из пластикового стаканчика простой карандаш, которым он так любил делать пометки, не рискуя измазать всё чернилами, Перси набросал на первом попавшемся под руку чистом листе очертания фигуры, что теперь уже явно прорисовывалась между строк.

Анх[1]? И…

Перси был не очень уверен, что мелкие завитушки, окружавшие без труда узнаваемый символ, как-то должны были помочь в решении загадки, но на всякий случай решил перерисовать и их.

«Отражение. Призрак дементора».

Что за нелепица!

Уизли с разочарованием отодвинул от себя бумажки. Он просто не мог тратить на никому не нужные загадки столько времени.

В этот вечер Министр на рабочее место так и не вернулся, ограничившись Патронусом, объявившим Перси, что тот может отправляться домой. Из Министерства Уизли вышел, правда, только через пару часов — пришлось заканчивать срочную работу, которая свалилась буквально из ниоткуда на и так уже вымотанного сверх меры парня.

Привычно поставив портфель у стены, Перси без сил рухнул на диван прямо в одежде. Эта квартирка, что он снимал, находилась на окраине Лондона, но имела единственный очень важный плюс — подключенный к сети магический камин. Впрочем, это и было одним из условий Перси. Наличие камина сильно упрощало жизнь и работу помощника Министра, поэтому в его случае являлось крайней необходимостью, а не доступной роскошью.

В кармане что-то вдруг зашуршало, пытаясь выбраться. Перси стремительно запустил руку в складки мантии и тут же одёрнул её, словно обжегшись. На пол медленно спланировала вездесущая бумажная звезда. И как только прицепилась?

Уизли устало потёр глаза. В тусклом свете некоторые слова насмешливо переливались какими-то неясными бликами.

«По дороге звёзд».

Какие же глупости! Достав волшебную палочку, парень, даже не потрудившись встать, ткнул в чересчур навязчивый клочок бумаги, с каким-то мстительным удовлетворением сжигая его.

Всё. Больше никаких загадок и шифров. Хватит с него.

Но отчего-то пепел, осевший на дешёвеньком выцветшем ковре, так и притягивал взгляд своей неестественной чернотой. Перси наклонился ниже, разглядывая его.

Тут же в голове ярко вспыхнуло понимание. Пепел явно складывался в ровные, отчётливо различимые цифры.

23.59

Уизли вскочил с дивана, будто бы его ужалили. Время! Это же время!

Из портфеля на низенький столик тут же перекочевали ленивые карандашные наброски и обрывки переписанных фраз. Анх со странными завитками… Ключ к тайным знаниям в огне!

Перси довольно рассмеялся, разом забыв об усталости и бессонных ночах. Он будто бы вновь оказался в Хогвартсе, где мог по несколько суток кряду разгадывать загадки и тайны замка, в перерывах между изнурительной подготовкой к занятиям.

Два часа. У него есть ещё два часа, чтобы разгадать шифр, и тогда…

Перси резко оборвал себя. А что тогда? Если он разгадает эту загадку до назначенного времени, что изменится? Парень тряхнул головой, словно изгоняя из неё провокационные мысли. Конечно же, он никуда не пойдёт. Ему просто любопытно.

Ещё через полтора часа и три выпитых кружки чая Перси, наконец, начал понимать главную мысль послания, которое, по сути, являлось руководством — правилами поведения. «Отражение. Призрак дементора», — безликая, молчаливая фигура. Если бы он был таким, то его «не остановили бы стражи». Стражи чего? Места, о котором «никто не знает, но все говорят».

Перси уже начал склоняться к тому, что это Отдел Тайн. Хотя, возможно, на его мысли повлияло и странное поведение Министра в последние дни…

«Они ведь подчинялись Министру».

Всё окончательно встало на свои места.

Когда-то Перси боготворил Министерство, потом — попав туда, восхищался работой каждого человека, как маленького винтика в огромной машине… и лишь после Бойни с глаз Уизли спала пелена. Министерство оказалось не способно защитить не только мирных жителей, но и даже само себя. Орден Феникса же был бесполезной пустышкой, где за громкими фразами о мире не стояло ровным счётом ничего. Ещё и глава его вдруг оказался одной из темнейших тварей… нежитью.

Все мысли резко ухнули в опасную пропасть, что до этого момента Перси старательно обходил.

Рон. Если бы в Министерстве тогда чуть больше озаботились безопасностью служащих, посетителей, учеников. Перси со злостью сцепил руки. И он ничем не смог помочь им.

Взгляд вновь метнулся к пепельным цифрам на ковре. Почему же не сейчас?

Десять минут. На столе аккуратно свёрнутый тёмный плащ и трансфигурированная маска с наброшенной на неё же иллюзией. Переписанные заново строчки. Обведённые слова.

Сердце, казалось, колотилось где-то в районе горла, оледеневшие пальцы подрагивали. Что, если он ошибся? Перси прекрасно помнил все те страшилки, которыми его пугал отец в детстве. О том, как человек, назвавший неправильный адрес навеки застревал между каминами. О том, как магов разрывало при перемещении только потому, что они забывали назвать пароль.

Одна ошибка — и это будет стоить ему жизни. Верный ответ — и его жизнь будет находиться под постоянной угрозой.

Жить в страхе, но сражаться. Или опустить руки и жалеть об этом весь остаток своих дней.

Две минуты.

Плотная ткань едва не выскальзывает из пальцев, когда он накидывает мантию на плечи. Простая чёрная маска с одними лишь прорезями под глаза — всё, на что хватило измученной фантазии, — насмешливо поблескивает, отражая пламя камина.

Горсть дымолётного пороха. Изумрудный всполох. Время.

— Министерство Магии. Отдел Тайн. По дороге звёзд.

Полночь. Черные цифры на красном ворсе стремительно исчезают вслед за хозяином квартиры.

---

Примечания:

[1] Анх (коптский крест) — символ, ведущий своё происхождение из древнего Египта. Часто используется в значении "ключа жизни" или "ключа к тайным знаниям".

Тишина.

Абсолютная и всепоглощающая, именно она встретила очередного любопытного, отважившегося пройтись по дороге звёзд в неизвестность. Перси, едва не рухнув с круглого подиума под каменной аркой, по всей видимости заменяющего невыразимцам привычный глазу камин, нервно огляделся.

Помещение, где он оказался, освещалось лишь тусклым голубоватым свечением от самого пьедестала. Стены и потолок терялись где-то в кромешной тьме, но Перси ощущал себя так, будто бы попал в огромный пустой колодец.

По спине пробежался холодок. Было до одури страшно оторвать ногу от освещённых, хоть и совсем немного, каменных плит и шагнуть куда-то туда, где, казалось, ничего и нет. Даже звёзд.

Только всепоглощающая бездна.

Внезапная вспышка откуда-то сзади и тупой удар, пришедшийся в спину, заставили Перси резко прыгнуть вниз с подиума. Неловко приземлившись, но устояв на ногах (пол оказался ниже, чем думалось раньше), парень обернулся. Кто-то шумно выругался, поднимаясь с каменного пола.

— Чего застыл здесь, олух? — слова незнакомца из-за ткани, скрывающей лицо, звучали несколько неразборчиво. — Мама с папой не учили…

Вторая вспышка промчалась от стены — Перси успел разглядеть лишь безликие фигуры, на мгновение осветившиеся ярко-красным заклятием. Новоприбывший вновь свалился на холодный камень, поднимая в воздух облачко пепла, ровным слоем покрывавшего до недавнего времени подиум. Уизли не заметил, в какой именно момент у него в руке появилась волшебная палочка, но лишь крепче сжал её, уловив справа какое-то движение.

Беззвучно от окружающего мрака отделилась долговязая тень. Секундная паника — Перси принял было человека в мантии за дементора — сменилась настороженностью. Парень взял фигуру на прицел, готовый мгновенно отреагировать на любую опасность, но та даже не повернулась в его сторону. Невыразимец — нескладно высокий мужчина с хищными, острыми чертами лица, — не произнося ни слова, поднял в воздух оглушенного и вновь скрылся во тьме.

Будто бы ничего и не произошло.

Посредине комнаты снова взметнулось изумрудное пламя, являя ещё одного закутанного в мантию гостя, и Перси поспешил отойти от «камина». Стены комнаты, казалось, безмолвно шевелились, но Уизли уже понял: в зале присутствовало куда больше народа, чем ему подумалось раньше. Волшебники и волшебницы, верно выполнившие все условия «приглашения», невыразимцы, зорко следившие за порядком — все они стояли вдоль стен, скрытые тьмой.

Тихий, на грани слышимости щелчок был бы пропущен в любом другом месте, но только не здесь. Казалось, прошло уже несколько часов, но поток гостей даже и не думал иссякать. Глаза, постепенно начинающие уже привыкать к неестественному мраку, будто бы уже различали колонны, силуэты волшебников… когда вдруг где-то далеко внизу зажегся призрачный огонёк.

Перси удивлённо моргнул.

Одна за одной светящиеся точки появлялись прямо на полу, хотя казалось, будто бы они находились многими милями ниже. Шорох мантий и осторожные шаги стали единственными звуками, что слышались со всех сторон.

Дорога звёзд должна была быть пройдена до конца.

* * *

— Ну и сколько их ещё ждать? — недовольно осведомился Антонин, поглядывая по сторонам.

— Недолго уже, — лениво отозвался Мстислав, прикрывая рот ладонью в тщетной попытке перебороть зевок.

Ночь вступала в свои права. Тихонько шуршал листьями ветер, проникая сквозь выбитые окна, завывал в пустых, полуразрушенных домах. Друзья расположились неподалёку от знакомой некроманту деревушки, под одиноким, обгоревшим деревом. Казалось, в него не один раз попадала молния, но, к счастью, сегодня на небе не было ни облачка, поэтому Теням ничего не угрожало, кроме медленной и крайне мучительной смерти от скуки.

Мстислав уже почти задремал на плече друга, когда тот вдруг подскочил с места, завидев вдалеке странную фигуру, продвигающуюся со стороны леса огромными скачками. Велена Хощеведова, будто бы героиня из старинной русской сказки, ехала верхом на крупном сером волке, по всей видимости — оборотне из стаи Мирослава, своего дяди. Она явно решила повеселиться над братом, который на подобные выкрутасы реагировал весьма своеобразно.

Стоило зверю остановиться, в несколько мощных прыжков преодолев разделявшее их расстояние, как девица проворно спрыгнула на землю и с радостным визгом повисла на шее у младшего брата. Долохов только и успел, что отшатнуться от шумного семейства.

— Братик, я так за тебя рада! — Велена звонко чмокнула злого, как разбуженный гриндилоу, Мстислава. — Вся семья безумно тобой гордится!

— Прекрасно, — Слава поморщился от критичной близости источника оглушающих звуков. — А теперь слезь с меня, женщина. Ты, к сожалению, не пушинка.

— Как не стыдно! — притворно надула губы Велена. — Я так за него переживала, а он…

— Да-да, неблагодарный тип обманно воспитанной наружности… Слышали уже, — прервал её брат. — Как добралась? Я так понимаю, официальным порталом за покупками?

— Слава!

— Что? Разве я ошибся? — Мстислав позволил себе ироничную улыбку, ловко увернувшись от дежурной затрещины. — Опять гардероб сменить… в какой уже раз? А весь этот цирк ты…

— А может быть, я просто решила навестить своего маленького братишку, который даже не потрудился сообщить семье одну очень важную весть? — в тон ему парировала Велена.

Долохов, до этого не вступавший в увлекательнейшую семейную перепалку, с любопытством посмотрел на друга. Это какую-такую весть? Вот только, как оказалось, Мстислава интересовал тот же вопрос.

— Весть? Это какую же из них я должен был… — Хощеведов вдруг замер на полуслове. — Ах, ну да… точно. У вас же всё на стене отобразилось. Серый мне говорил.

— Ой-ёй-ёй, наш забывашка упустил эту маленькую детальку, когда решил скрытничать…

— Перестань, — Слава тяжело выдохнул, прерывая до зубного скрежета приторный поток ласковых эпитетов. — Просто как-то к слову не пришлось.

— Так о чём речь-то? — наконец, не выдержал Долохов, врождённому любопытству которого все эти недомолвки на пользу явно не шли.

— Антошка! И ты тут! — Хощеведова тут же кинулась обнимать мужчину, будто бы только сейчас его заметив.

Тот чуть обиженно нахмурился, но на объятия всё же ответил:

— Не делай вид, что не видела меня с самого начала, Велена.

— А ты не будь букой, медвежонок, — проворковала она, ловко щёлкнув Антонина по носу. — А Славик у нас резко по статусу вырос, совершенно загадочным для ритуалиста способом перескочив из побочной ветви рода в основную. Так что, он теперь не просто младший князь…

Услышав это, Долохов под одинаково неодобрительные взгляды Хощеведовых чуть ли не пополам согнулся в приступе дикого хохота.

— Так и до дурки недалеко… — пробурчал Слава, вопросительно выгибая бровь, но Антонин, казалось, его и не слышал.

— Князь! Просто князь… — неразборчиво повторял тот, пытаясь справиться с приступом веселья. — Это ты как так смог, а?

— Вот-вот, всей семье тоже не терпится узнать эту увлекательную историю, — сладко пропела Велена, включаясь в беседу.

— Нечего тут рассказывать, — Мстислав вяло огрызнулся; он намеревался уже приступить к делу, а не тратить и так не бесконечное в их случае время на пустые разговоры. — Провёл ритуал, получил благословение Госпожи…

На этих словах глаза Велены вспыхнули ещё ярче, Долохов же, напротив, всё внезапно осознал.

— Так это ты, когда милорда…

Слава бросил в сторону друга предупреждающий взгляд, впрочем, не особо надеясь на успех. Но тот, как бы это не было удивительно, тут же послушно замолк. И лишь ехидная ухмылка, расплывшаяся по лицу Антонина мгновением позже, ясно сигнализировала — он что-то задумал.

— Боже мой… неужели я знаю что-то такое, чего не вызнала наша длинноносая красотка Велена? — протянул Долохов, покровительственно приобнимая женщину за плечи. — Я вижу, как больно тебе от этого факта. И я готов пойти на любые уступки. Всё ради тебя, душа моя…

— Давно по рогам не получал, уголовничек? — Велена мило улыбнулась, двумя пальцами снимая чужую руку со своих плеч.

Перепалка грозила затянуться до самого рассвета. Они и так уже довольно серьёзно отставали от расписания: командир выделил Теням вполне ограниченное время на эту операцию, и оно уже давно перевалило за половину.

— Всё, хватит, — чуть раздражённо прервал спорящих Мстислав. Он прекрасно знал, что эти двое могли обмениваться колкостями, порой граничащими с весьма изощрённым флиртом, хоть до заката цивилизации.

Долохов лишь ехидно хмыкнул:

— Как скажете, княже, — но всё же первым направился к ближайшему домику, не оборачиваясь на ворчащего что-то себе под нос друга.

Нарочито пройдя в аккурат через скрипнувшую калитку, невзирая на то, что остального забора здесь давно уже не было, Долохов круто развернулся, галантно поклонившись брату с сестрой. Мстислав только глаза закатил, пропуская Велену вперёд. Та легко взбежала по ступенькам, словно маленькая девчушка, и без колебания распахнула дверь.

Хощеведова нисколько не опасалась, что младший брат приготовил для неё какой-нибудь малоприятный сюрприз. Они давно уже вышли из этого возраста, хотя в детстве наделали друг другу немало гадостей. Велена часто накладывала для любимого братца настроенные только на него заклятия подножки. Младший тоже в долгу не оставался, охотно подкладывая сестрёнке в постель мёртвых крыс и змей, которые вскоре ещё и начинали двигаться. Но на этот раз обошлось.

Слава, ступив через порог следом, не глядя потянул на себя дверь, намереваясь закрыть.

— Эй, а я? — тут же последовал вопрос, и в оставшуюся щёлку заглянул Долохов.

— А ты остаёшься на страже, — устало напомнил Слава то, что уже и так было оговорено несколькими часами ранее, и вдруг, будто бы вспомнив что-то, чуть приоткрыл дверь и, схватив друга за левое запястье, позволил себе ехидную усмешку: — Охранять, Долохов.

Секундная тишина, Антонин удивлённо моргнул и вдруг недовольно, но весьма правдоподобно гавкнул, послушно спускаясь с крыльца. Мстислав на это лишь покачал головой и поманил за собой сестрицу, что уже нетерпеливо крутила головой, рассматривая запылённую обстановку.

Лестница, укреплённая с прошлого раза парочкой заклятий, даже не скрипнула, когда некромант почти бегом спустился по ней. Следом осторожно ступала Велена, с трудом сдерживающая свою любопытную натуру. Они молча миновали крошечную комнатку и остановились только посередине весьма просторного подвала, на полу которого всё ещё чётко выделялись оплавленные бороздки затейливого рисунка.

У стены, прямо напротив входа, сидел на полу связанный магическими путами оборотень. До нового полнолуния было ещё далеко, так что особых сил у Ремуса Люпина не наблюдалось. Он безучастно смотрел перед собой, словно бы заснув с открытыми глазами.

— // Ой, какая прелесть! // — воскликнула Велена, выглядывая из-за спины брата.

Хитросплетения ментальных нитей просто поражали своей запутанностью, но вместе с тем и функциональностью. Хощеведова прекрасно видела чёткую организованность и явную не случайность всей системы. Такого она не встречала уже очень давно.

— Какие мы хорошие, — проворковала Велена, подходя ближе, глазами буквально пожирая интересного подопытного. — И даже не кусаемся…

Оборотень, сидящий по случаю с кляпом во рту, возразить не смог, тем более, прошлое полнолуние отняло у Ремуса слишком много сил. Ему было уже почти безразлично, что на этот раз будут делать с ним эти маги. Если бы только он мог связаться с Орденом!

— // Так и чего же мы хотим от тёти Лены? // — Велена подошла ближе, присаживаясь на корточки перед Люпином.

— Убрать ментальные закладки, для начала, — хмыкнул Мстислав.

— А сам? Слабо?

— Не слабо, — некромант скрестил руки на груди. — Просто я ему всю нервную систему добью.

— И то верно… — задумчиво протянула Велена и, вдруг протянув руку, охотно зарылась пальцами в волосы оборотня, ероша. — // Слав, а ты прикинь, они реально как у дяди! Такие же жесткие! //

Мстислав только покачал головой, уже привычно прикрывая глаза ладонью. Чего-то подобного он от сестры и ждал — та просто не могла выполнять свою работу молча. Восторг, который лился из неё, был похож на совершенно искреннюю детскую радость. Видимо, такое бурное выражение эмоций было обычным явлением у эмпатов. Слава хмыкнул, едва качнув головой. Неужели и командир бывает таким?

— //Женщина…// — ворчливо начал было некромант.

— // Цыц! // — Велена лишь махнула на брата рукой, уже полностью поглощённая делом. — А ну-ка, мой хороший, — обратилась она к оборотню, который от удивления даже и не думал о попытках сопротивления, — давай посмотрим, что тут у нас есть интересного…

Женщина поймала взгляд Ремуса и тот, будто завороженный, застыл. В отличие от Мстислава, Велена в работе не могла похвастать той же зрелищностью, но прохладным ветерком в подвале повеяло ощутимо, когда глаза колдуньи засверкали ядовитой зеленью. В голове оборотня в это время царил настоящий ураган.

К чести семьи Хощеведовых, процедура не заняла слишком много времени. По меркам менталистов, конечно же. Заботливо уложив оборотня, что принудительно уснул во время процедуры, около стены на свёрнутые, явно трансфигурированные одеяла, Велена с удовольствием потянулась. Тело затекло от долгого сидения в одном положении, чего она совершенно не заметила во время работы. Как не заметила она и того, что в какой-то момент осталась в подвале одна — братец умудрился куда-то тактично слинять.

Где-то наверху слышались голоса, и Велена танцующей походкой двинулась к лестнице. Братика необходимо было отыскать и напомнить, что с него крупно причиталось за её работу.

* * *

Утро для Гарольда началось слишком рано. Впрочем, он сам был в этом виноват, назначив на восемь часов сбор Теней для отработки некоторых манёвров. Милорд планировал провернуть пару операций, пользуясь затишьем, а заодно и проверить свой передовой состав Пожирателей, которые уже вполне неплохо приспособились к нагрузкам и возвращению боевого распорядка времени.

В подземелья Гарольд спустился за десять минут до назначенного часа. Спать хотелось нещадно. Командир уже давно перестал удивляться тому, как Реддлу удавалось выглядеть с утра столь бодрым и довольным жизнью, хотя спали они совершенно одинаково. Гарольд каждый раз усиленно перебарывал желание проклясть чем-нибудь чересчур жизнерадостного супруга, даже не открывая при этом глаза, но всё в конечном итоге только сводилось к тому, что парень, не в силах и дальше терпеть экстренную побудку от Тома, зло бурча под нос, поднимался и шёл, пошатываясь, в душ, искренне надеясь утопиться. В спину неизменно звучало ехидное: «Ещё раз захотелось в подгузниках походить, Гарольд?», и командир тут же вспоминал о крестражах. Была всё же в этом относительном бессмертии пара изъянов.

Приветственно кивнув молодняку, что небольшой группкой обнаружились у общего зала, за глаза зовущегося «тронным», Гарольд даже почти сумел изобразить улыбку. Судя по тому, как побледнели Пожиратели, кривой оскал вышел вполне неплохо, если бы командир хотел именно этого. В их полку всё прибывало, пока ещё совсем маленькими «партиями», но уже довольно ощутимо — сейчас почти все члены Ближнего Круга имели шефство над новобранцами, и по вечерам во дворе Слизерин-менора было многолюдно — там проводились вводные мини-собрания и проверка боевых навыков.

Переговорная, как оказалась, уже была открыта. Гарольд ни на секунду не сомневался, что обнаружит внутри Барти, который всегда приходил как минимум на десять минут раньше. Следом обычно появлялись братья Блэк и неизменный тандем Долохов-Хощеведов. Как ни странно, сегодня ни те, ни другие совершенно не спешили. И если первые чётко обнаруживались по связи где-то на верхних этажах, вероятно, забежав поздороваться к Марку, то последние всё ещё не вернулись со своей ночной инициативы.

Гарольд смутно понимал, почему именно эти двое в конце концов взяли груз ответственности за Ремуса на свои плечи. Волнение за оборотня передавалось по цепочкам от Фенрира и Сириуса, пока наконец не дошло и до них. Сам Гарольд смог лишь немного сбавить эмоциональный фон Люпина, снижая его ненормальную агрессивность, но даже он не смог уговорить Реддла посмотреть оборотня. Для легиллимента его уровня, убрать всю путаницу ментальных нитей не было чем-то сверхсложным, но на это требовалось время, которое Том тратить на потенциального врага совершенно не желал. Более того, Гарольд не сомневался, что если бы Реддл и согласился каким-то чудом хотя бы оценить масштаб работы, то лишь намеренно бы «закоротил» сознание Люпина — так, что уже никто бы не смог его спасти.

В итоге, согласившись на приезд той самой загадочной сестры Мстислава, командир отвёл этой команде спасателей чётко установленное время. В общей сложности — почти сутки. И как некромант ни возмущался по поводу организаторской сложности дела, отведённое им время лишь уменьшалось. Гарольд был непреклонен.

И сейчас истекали последние минуты.

Переговорная потихоньку стала заполняться, Тени оперативно подтягивались к назначенному часу. Последним, не изменяя своим привычкам, явился Северус. Дверь за ним закрылась ровно в восемь.

Гарольд окинул взглядом всех присутствующих. Не хватало троих. Руквуд, прислав ёмкую записку, был вне связи уже пару дней. В Отделе Тайн явно что-то происходило, но командир терпеливо ждал возвращения своей Тени. Все объяснения будут в отчёте, как и всегда. А вот русская парочка явно «загуляла». Честно выждав ещё пять минут, Гарольд потянулся к связям, решив напомнить блудным бойцам, что самое время им возвращаться, но наткнулся лишь на пустоту.

Глухо.

Командир нахмурился и, закрыв глаза, сосредоточился только на связующей сети Теней. Одна нить ощущалась чуть приглушённо — то было влияние защитных заклятий Отдела Тайн, но искомые две просто отсутствовали. Что-то случилось!

Резко вскочив с места, Гарольд стремительно вышел из переговорной, бросив напоследок через плечо:

— Начни тренировку, Уилл. Не ждите меня.

Тени, что были в переговорной, разом поднялись, но многоголосый вопрос был оставлен без внимания: командир, ведомый плохим предчувствием, уже покинул зону слышимости. Гарольд знал предполагаемое местоположение Долохова и Славы — это была необходимая мера предосторожности. И, как оказалось, не напрасная.

Сейчас командир явно рисковал, аппарируя в одиночку: надзор над несовершеннолетними вкупе с розыском Гарри Поттера могли навести на его след Министерство, поэтому пришлось перемещаться прямо из менора. Защита на поместье не давала поисковым заклятиям пробиться внутрь, вот только Гарольд даже не хотел думать о том, что будет, если он не найдёт Теней, или что ещё хуже…

Нет. Командир резко мотнул головой. Хотя бы множественные жизни некроманта должны были сыграть им на руку. Эта парочка Теней не так проста, чтобы попасть в засаду, и не выбраться из неё с минимальным для себя ущербом. Уж Гарольд-то знал.

Парень появился прямо перед домиком, что был ему уже знаком. Именно здесь создавался двойник Гарри Поттера, который сейчас жил под личиной Марка, неожиданным образом превратившись в самостоятельное существо.

Глубокий капюшон, накинутый прямо перед аппарацией, несколько скрывал обзор, но Гарольд не мог откинуть мешавшую деталь одежды. Хоть командир после битвы в Министерстве и отпустил свою магию, позволяя той менять его тело, как было нужно, в конечном итоге он всё-таки в достаточной мере походил на Поттера. Изрядно повзрослевшего, приобретшего черты Гарольда Слизерина и его строение магии… но всё же чёртового Поттера! С угольно-чёрными волосами и знаменитым — чтоб его! — шрамом-молнией на лбу.

Заклятие, пропахавшее землю в паре сантиметров от ступни, только приукрасило жуткие сценарии, уже успевшие нарисоваться в голове командира. Стреляли прямо от дома. Прицельно и уверенно. Гарольд был слишком открыт… и это дало бы противникам неоспоримое преимущество, если бы тот не был так зол и встревожен.

Следующая цепь проклятий попала прямиком в выставленный щит. Гарольд позволил эмпатии развернуться, словно бы огромным куполом накрывая дом. Нападающий был один. Смутно ощущались ещё двое или трое существ, предположительно, занявших дом. Теней Гарольд не чувствовал, что только усиливало его беспокойство.

Ещё одна цепочка. Парные заклятия-связки, что были в широком ходу ещё в первую войну Гарольда. Расположение источника явно поменялось. Противник был умён и не сидел на месте, а маскировка у того была отменная. Вот только не было более страшного противника один на один чем боевой эмпат. Перенастройка на врага произошла за какие-то доли секунды. Гарольд криво усмехнулся — наконец-то его тело позволяло задействовать привычный сценарий боя.

Аппарация за спину. Враг, практически невидимый под аккуратным слоем маскировочного заклятия, даже не успел развернуться на хлопок. Гарольд чувствовал удивление так, будто бы и сам был тем невидимкой. Его местоположение не должно было раскрыться так быстро.

Резкий удар с разворота чуть было не застал командира врасплох. Если бы он всё ещё не был настроен на противника, то близкое расстояние из преимущества превратилось бы в самоубийственную ловушку. Вот только совсем немногие маги могли так быстро переключиться с магического боя на рукопашный, кроме того…

Ещё удар. Кулак, лишь по контуру очерченный искажённым светом, пронёсся слишком близко. Резкий всплеск эмоций — Гарольд надеялся хотя бы немного дезориентировать невольного противника, вдруг оказавшегося слишком уж знакомым.

— Долохов, мать твою! — окрик вместе с непрямым эмпатическим ударом дали ожидаемый эффект.

Боец разом остановился, словно робот, получивший отбой на все процессы.

— К-командир?

Волна магии тут же отбросила его в сторону, сметая с Антонина всю маскировку. Кажется, командир начинал всё понимать. И то, что он понимал, ему совершенно не нравилось. Настолько, что Гарольд, в большинстве случаев предельно контролирующий свои эмоции, сейчас был крайне зол и с трудом держал магию в узде. Антонин даже не пытался подняться, лишь привалился спиной к деревцу, к которому его откинуло.

— Где? — тихо спросил Гарольд, и Долохов мгновенно понял, о ком велась речь.

— В доме.

Услышав весьма подозрительные звуки откуда-то сверху, Мстислав сразу понял, что пахнёт жареным. Так что, оставив сестру наедине с её игрушкой, некромант быстро, но абсолютно бесшумно поднялся из подвала на первый этаж. Как раз в тот момент, когда в дом распахнулась старенькая дверь, чуть ли не выбитая направленной магией. Хощеведов уже знал, кого увидит на пороге. И чётко поставленный удар, прилетевший в скулу, особой неожиданностью тоже не стал: некромант даже уворачиваться не стал. Заслужил.

Гарольд редко бил кого бы то ни было. По крайней мере, в рукопашную. Командир и сам не понял, как это произошло, но вид совершенно невредимых Теней, связь с которыми так неожиданно пропала, вызвали сумасшедший коктейль эмоций от облегчения до искренней злости.

— Я, конечно, понимаю, Хощеведов, что ты можешь вертеть метками, как захочешь, — практически прошипел Гарольд, глядя на опустившего голову, словно нашкодивший щенок, некроманта, и не обращая внимания на его лёгкое удивление, добавил: — Но не смей. Никогда. Отключать связь. Понял?

Повисла тишина. Но уже через секунду Мстислав, стремительно вернувший себе привычную невозмутимость, прямо посмотрел на командира. И Гарольду вдруг захотелось отвесить тому ещё одну затрещину в исключительно профилактических целях.

— Из-под земли достану, — чуть остыв, но всё ещё хмуро закончил командир.

Некромант на это заявление только хмыкнул:

— А вот это уже моя прерогатива.

Тихий смешок ото входа до конца погасил напряжённую атмосферу — Долохов несмело заглянул внутрь, намереваясь убедиться, что счётчик жизней его друга не отмотал пару единиц назад. Казалось, всё обошлось нельзя как лучше. Вот только все на радостях как-то позабыли о двух других действующих лицах, один из которых умиротворённо посапывал в подвале, отдыхая от неприятных процедур, а вторая…

— // Славик! Где тебя черти по буеракам носят?! А?.. Ой! // — звонко раздалось с лестницы. — Эм… А это чей такой мальчик?

Не успевшего среагировать Гарольда, занимавшегося приведением своей эмпатии в спокойный «фоновый» режим, тут же ловко сгребли в объятия и прижали к «широкой женской груди». От неожиданности командир успел только мысленно возмутиться. Мальчик? Да, он никогда не отличался ростом или внушительностью… но даже теперь Гарольд, переживший довольно мучительную трансформацию, выглядел лет на восемнадцать. Чему, к слову, радовался не только он.

Долохов совершенно неестественно закашлялся, хватаясь за косяк. Мстислав же, осторожно переводя взгляд с сестры на командира, тихонько приблизился к источнику неестественной любвеобильности, с твёрдым намерением спасти Гарольда.

— // Ослабь хватку, женщина, // — пожурил Велену некромант, усиленно пытаясь подобрать нужные слова. — // Задушишь же парня. //

— // Скажешь тоже! // — та с укором посмотрела на брата, но Гарольда из объятий всё-таки выпустила, тут же вновь расплываясь в улыбке. — Где же вы такую прелесть-то нашли?

Командир вновь подавился всеми едкими словами, что возникли в голове. Подобное воркование напрочь выбивало из колеи, отчего-то резко напоминая Гарольду Молли Уизли. Вместо ответа Мстислав схватил сестру за руку и потянул к выходу.

— // Здесь и без нас справятся… Давай, на улицу. //

— // Ну, братик! // — обиженно протянула Велена, не двигаясь с места. — // Где же твоя благодарность? //

Повисла тишина, нарушаемая лишь сдавленными смешками Долохова, что всё так же стоял на пороге, ничем даже не пытаясь сгладить ситуацию.

— Да, Слава. Раз уж я здесь… хотелось бы лично проведать Ремуса, — Гарольд, наконец, справившись с собственным ступором, мило улыбнулся некроманту, — и исправь, пожалуйста, то, что уже успел натворить.

Мстислав же только тяжело вздохнул, возводя взор к потолку. Он с самого начала знал, что эта идея добром не кончится.

— Волчонок спит, родной, — возвестила Велена, даже и не собиравшаяся покидать дом, вопреки острому желанию настойчиво тянущего её за руку брата. — И его лучше сейчас не будить: всё в головушке опять может перемешаться.

Командир тяжело вздохнул.

— Прошу прощения, миледи, — в голосе его то и дело проскальзывало едва сдерживаемое раздражение, — но хотелось бы прояснить небольшое недопонимание. Мне куда больше лет, чем кажется на первый взгляд, и я бы очень вас попросил…

— // Ой, это совсем как папа? Да, Славик? // — прощебетала Велена; во взгляде её лишь прибавилось интереса, она вновь улыбнулась парню, что отчего-то вызывал острое желание, если не похитить, то затискать до крайности — точно.

Мстислав, в данный момент пребывающий в весьма смешанных чувствах, лишь красноречиво скривился:

— // Просто умерь пыл, женщина. И пойдём уже… //

Гарольд не знал, как ему вести себя. По плану он даже не должен был встречаться с Веленой, не говоря уже о том, чтобы разговаривать. Вводить женщину в курс дела или объяснять все тонкости своего положения командир категорически не хотел, но и терпеть это снисходительно-воркующее обращение сил не было.

Велена, к слову, ощущалась несколько двойственно. Гарольд до конца не мог понять, в чём дело, но чудилось ему в Хощеведовой что-то действительно… родственное. Хоть и очень слабо. Вполуха слушая перепалку, по всей видимости совершенно обычную, что завязалась между Долоховым и Веленой, командир судорожно пытался понять причину этих странных ощущений, появившихся из-за не до конца успокоившейся после битвы эмпатии.

— Так, — наконец произнёс Гарольд, прерывая бесконечный поток взаимных подколок двух соскучившихся друг по другу давних знакомых. — Слава, на тебе обратная активация меток. А потом вы оба, — командир обвёл глазами Теней, — возвращаетесь в менор, прихватывая с собой нас с Люпином.

Дождавшись весьма вяленького согласия со стороны некроманта, Гарольд обратился к Велене:

— Миледи, вы меня не знаете, но я человек, ответственный за вашего сегодняшнего… пациента. Поэтому мне бы очень хотелось узнать о результатах работы, прежде чем передавать Ремуса в стаю.

— Такой серьёзный, надо же! — Хощеведова, похоже, совершенно не привыкла прятать эмоции, как и свои мысли, что высказывала без какой-либо опаски. — А работка была интересная, кто-то очень-очень старался целыми десятилетиями, представляете? — Велена обернулась к брату и его другу, которые стояли теперь чуть поодаль, отчего-то сцепив левые руки. — Беда в том, что такие сети нужно постоянно подновлять, а разум волчонка постоянно с ними боролся. Вот и перепуталось всё, да… О! Я ещё удивилась, чего он у вас такой спокойный был. В голове полный бардак. Ещё немного — и даже я ничего бы уже не сделала. Вовремя спохватились.

— Эмоции заглушил ему я, — отозвался Гарольд, кивая каким-то своим мыслям. — В последнее время он порывался калечить не только других, но и себя… Нам это было не нужно.

Глаза Велены удивлённо округлились.

— Серьёзно? Так там же…

От необходимости отвечать на неловкие вопросы Гарольда избавил звук тяжёлых шагов на лестнице. Ступени жалобно скрипнули, словно бы человек оступился, но уже через пару секунд из подвала показался несколько сонный и дезориентированный Ремус Люпин.

Оборотень медленно, чуть заторможено обвёл всех присутствующих равнодушным взглядом и остановился на Гарольде.

— Гарри? — голос Люпина звучал хрипло. — Ты в порядке?

Командир настороженно нахмурился:

— Ремус…

Взгляд оборотня снова заскользил по лицам, совершенно не узнавая их. Хотя женщина, стоящая прямо напротив Поттера, казалась ему смутно знакомой, будто бы он видел её совсем недавно. Мягкие, слегка округлые черты лица, которое обрамлялось светлыми прядями чуть волнистых волос, едва достигавших лопаток; большие, наивно распахнутые голубые глаза — она показалась Ремусу ангелом, что пришла забрать измученного жизнью оборотня.

— Мы знакомы, мисс?

— Рано встал… — удивлённо протянула Велена, подходя к Люпину, на лице которого не отражалось ровным счётом ничего. — А я же вам говорила: силён! Даже сеть несколько раз рвал.

— С ним всё хорошо? — недоверчиво переспросил Гарольд, для которого оборотень в данный момент эмоционально ощущался не сильнее призрака.

Велена кивнула:

— Ещё пару дней пришибленный такой походит и восстановится. Перестройка сознания не за пару минут происходит, — женщина, снова вытянув руку, потрепала странно флегматичного оборотня по волосам. — Он просто не может понять, как реагировать на многие вещи.

Люпин же, казалось, её и не слушал. Он чуть нахмурился, будто бы пытался что-то судорожно припомнить, взгляд его всё так же плавно скользил по окружающей обстановке, не задерживаясь ни на чём.

— А Сириус? — вдруг подал он голос, вновь обращаясь к Гарольду, не обращая внимания на женщину, что крутилась вокруг него. — Я где-то… — Ремус судорожно вздохнул, крепко зажмурившись, и схватился за косяк, пошатнувшись. — Где-то видел его… Помню... Нет, вроде бы!..

Голос Люпина сбился на невнятное бормотание, Велена же обеспокоенно обернулась на брата.

— // Славик, это опасно. //

— // И что по-твоему я должен? // — раздражённо, скрывая собственное беспокойство, переспросил Мстислав.

Гарольд сориентировался первым. Даже палочка не понадобилась, чтобы погрузить в сон совершенно запутавшегося в собственных мыслях и чувствах оборотня. Долохов, вовремя подоспевший на окрик командира, подхватил Ремуса, не давая ему упасть обратно в подвал — травмы им были совершенно не нужны.

— Нужно возвращаться, нас уже заждались, — Гарольд посмотрел на Теней. — И я всё ещё помню о вашем опоздании.

Сдвоенный вздох от этих невольных мучеников оказался красноречивее любых слов.

— // Тебя проводить? // — обратился к сестре Слава, однако по его лицу было ясно — некромант явно надеялся на отрицательный ответ.

Велена брата не разочаровала, мгновенно защебетав:

— // Ох, к чему же такие условности, Славик? Вам же нужно торопиться, правда? Сама, всё сама, как всегда… //

Долохов лишь усмехнулся, перехватывая оборотня удобнее.

— // Ладно, всем пока-пока, // — продолжала женщина и, вдруг легко подскочив к Гарольду, чуть виновато улыбнулась: — // Простите, но я просто не могу! //

С этими словами Велена порывисто обняла парня, скользнув мимоходом по смоляным прядям. К волосам у Хощеведовой была явно некая странная тяга.

— // Мягонькие! Как я и думала. //

И не говоря больше ни слова, вдруг бесшумно растворилась в воздухе, помахав на прощание брату. Тот привычно скрыл глаза ладонью, начисто отказываясь комментировать произошедшее.

— Это была явно не аппарация, — обронил Гарольд, всё ещё не слишком отошедший от жаркого прощания.

— Верно, — Мстислав хмыкнул. — Вы, англичане, уходите по-английски, а мы… по-русски.

Командир только покачал головой на столь туманное объяснение. Ничего — всё, что ему нужно будет, он ещё выведает. Не время сейчас. Махнув рукой Антонину, что в полной готовности стоял у двери со своей ношей, Гарольд уже собирался было выйти из дома, как вдруг остановился:

— Слава?

Некромант вопросительно поднял взгляд.

— Я тебя понял, — хмыкнул командир.

Для того, чтобы осознать, о чём тот вёл речь, Мстиславу потребовалось лишь пара мгновений. Некромант удручённо кивнул:

— Угу.

Подобная реакция была совершенно нормальной для тех, кто впервые встречал Велену Хощеведову. И командир на собственной шкуре прочувствовал, отчего Мстислав так долго упирался, не соглашаясь привлекать сестру к их делам.

* * *

Перси ощутимо потряхивало.

Нет, это была не нервная дрожь или попытки организма согреться в весьма прохладном помещении. Пару минут назад, пройдя через странную, треугольную арку вслед за остальными магами, Перси вдруг разом ощутил всю свою многодневную усталость. Будто бы из парня выжали последние крохи того, что поддерживало его до этих пор. В таком состоянии он даже не заметил, как где-то неподалёку тихонько звякнул колокольчик, а невыразимец, стоящий в тени за колонной что-то быстро черканул на пергаменте.

Уизли к этому моменту успел уже несколько раз пожалеть о том, что вообще сунулся в Отдел Тайн. Эта ночь грозилась затянуться надолго. Казалось, прошло часа три, не меньше. Поток кандидатов уже несколько раз пересортировывали, направляя их по разным ответвлениям бесконечных коридоров. Некоторые, хотя таких и было совсем немного, позже возвращались, присоединяясь к группе, в которой шёл и Перси. Но поток людей всё равно стремительно редел.

Пару раз маги выходили в более просторные и освещённые залы, где им выдавали какие-то листовки с прикреплёнными самопишущими перьями, что не нуждались в чернилах. Тогда Перси всё происходящее напоминало лишь очередной экзамен. Вот только вопросы странным образом чередовались, охватывая часто совершенно не совместимые разделы, а подчас и вовсе казались безумно нелепыми. Изредка до Уизли доносились сдавленные смешки невольных товарищей, но сам парень отнёсся к тестированию со всей серьёзностью. Иначе для лучшего студента Хогвартса его потока просто и быть не могло.

Тем временем группа, казалось, достигла своего конечного пункта назначения. Простая чёрная дверь без ручки приглашающе распахивалась перед очередным магом, заманивая того в пустоту. Туда, откуда ещё никто не выходил. Невыразимцы безучастно подталкивали робевших кандидатов, что порой застывали у весьма недружелюбно темнеющего проёма, ещё больше придавая ситуации сходство с казнью.

Минуты шли. Желающие вступить в ряды Охотников ожидаемо заканчивались. Перси нервно оглянулся, когда вдруг ощутил лёгкий толчок между лопаток. Подошла его очередь.

Темнота облепила парня, как вязкое желе, стоило только ему сделать шаг вперёд. Перси судорожно попытался вдохнуть, панически барахтаясь в этом странном веществе. Оно забивалось в нос и рот, затекало в уши, проходя будто бы через все слои одежды…

Воздух ворвался в лёгкие слишком неожиданно. Перси вдруг в один момент ощутил коленками жёсткий ворс ковра, а по глазам резануло светом. Кабинет, в котором он оказался, ничем не выдавал своей причастности к самому жуткому и странному отделу Министерства Магии. Более всего он был похож на допросную в аврорате, только лишь слегка комфортнее.

Перси резко оглянулся. Позади колыхалась абсолютно чёрная, прямоугольная перегородка, скрывавшая проход — та самая западня, в которую он по незнанию угодил.

— Так и будешь на ковре валяться, задохлик? — вдруг хохотнул где-то совсем рядом грубый голос.

Уизли мгновенно подскочил на ноги, чуть пошатнувшись от усталости и едва не запутавшись в полах собственной мантии.

— И чего всё ко мне несёт вас?.. — мужчина, обнаружившийся в массивном кресле по ту сторону стола, казалось, говорил сам с собой.

Лёгкая небритость, небрежный короткий хвостик, свитер, через единственные две верхние пуговицы, что так и не потрудились застегнуть, видна смуглая грудь — Перси уже привычно за годы служения в Министерстве подмечал детали. То, на что обычно обращали внимание все, кто работал с людьми. Такого человека клерки бы разом окрестили «деревенщиной», но Уизли ощущал некую подсознательную дрожь. Этот мужчина казался… опасным.

Руки, почти полностью покрытые старыми шрамами, кои не скрывали засученные рукава, легли на бумаги, мелкие заметки, показания и цифры на которых были слишком неразборчивы, чтобы вычленить хоть что-то. Перси поднял взгляд, тут же натыкаясь на внимательные, чуть насмешливые льдисто-голубые глаза.

— Скидывай свои шмотки. Хочу посмотреть на тебя.

В горле разом пересохло. Маска, сделанная наспех, и глубокий капюшон были до этого момента единственными, что поддерживало уверенность парня в его безопасности. Будто бы Перси Уизли в данный момент не существовало — лишь безликий, очередной кандидат в Охотники. И теперь неожиданный приказ (а у парня не было никаких сомнений в том, что слова, прозвучавшие обманно нейтрально, приказом и являлись) буквально выбивал землю из-под ног.

Пальцы чуть тряслись, когда волшебная палочка коснулась белого пластика. Ещё дома Уизли для верности наложил парочку заклятий на маску.

— Пожирателями вдохновлялся? — явно не собираясь поторапливать парня, хмыкнул мужчина. — Не самый лучший пример для подражания.

Нотки раздражения, прозвучавшие в последней фразе, однако, подействовали на Перси, как ускоряющий пинок. Маска, отчего-то слишком скользкая, выпала из ледяных пальцев, затерявшись где-то под ногами — Уизли не смел опустить взгляда, упрямо смотря на своего, вероятно, последнего экзаменатора. Несколько пуговиц — и чёрная мантия с тихим шелестом соскользнула туда же, забирая с собой последние крохи тепла.

Оставшись под пристальным взглядом в простой рубашке и брюках, что он ещё не сменил с рабочего дня, Перси вдруг почувствовал себя голым. И совершенно беззащитным.

— Уизли? — вдруг воскликнул мужчина, моментально вскочив на ноги.

Все ответные фразы так и замерли у Перси в горле. Он невольно отшатнулся. Как?

Ольф же смотрел на худенького, явно пребывающего в смятении паренька, и видел друга, которого потерял много лет назад. Секундное удивление вдруг сменилось пониманием.

— Ты сын Артура Уизли, — медленно произнёс он, подходя ближе. — Вот как.

С этого расстояния Ольф явно видел некоторые различия, почти незаметные, мелкие… но всё же различия. Едва вспыхнувшее сожаление сменилось приступом веселья. Мужчина громко рассмеялся.

— Надо же! Вот это преемственность! — всё ещё посмеиваясь, воскликнул Ольф, обходя парня.

Перси судорожно вздохнул, ощущая крепкие, словно бы стальные, пальцы на своём плече. Мужчина осматривал сына своего друга, будто бы товар на выставке, не стесняясь ничего.

— К-как вы?..

Ольф мгновенно остановился, рука скользнула по спине, ощупывая выпирающие, острые позвонки.

— Слишком худощавый, — пробормотал он, совершенно по-кошачьи фыркнув, и добавил уже громче: — Что как? Чётче, ребёнок. Я не понимаю испуганный лепет.

Обращение несколько уязвило, как и этот «осмотр», но Перси и не такое приходилось терпеть — к отличнику из бедной семьи никогда не проявляли уважения. Даже когда он стал помощником самого Министра… нет, особенно тогда. Ещё пара секунд, и Перси смог справиться с собственным смущением.

— Как вы узнали, что я Уизли, сэр?

— Ольф, — гаркнул вдруг мужчина, сильнее, чем нужно было, сдавив предплечье. — Обойдёмся без «сэров».

Повисло молчание, Перси казалось, что странный экзаменатор и думать забыл о его вопросе, но только он открыл рот, чтобы это уточнить, как послышалось смеющееся:

— Да вы же похожи, как две капли! Чему тут удивляться.

Не успел Уизли ничего ответить, как его вдруг резко развернули. Ольф вновь поймал взгляд парня.

— Зачем полез-то сюда?

— Я… — Перси замялся; он и сам не знал ответа на этот вопрос. Он даже не был уверен, что хотел, чтобы тот пароль сработал. Чтобы его вообще пустили в Отдел Тайн.

Ещё пару секунд Ольф вглядывался в глаза Перси, а потом отпустив его, обошёл стол.

— Твой отец был Охотником, — мужчина опустился в кресло, кивком указывая на одинокий стул перед собой.

Смысл сказанного не сразу дошёл до Перси.

— Невозможно, — отрезал он, только спустя пару мгновений придя в себя.

— Отчего же? — казалось, такой ответ лишь развеселил Ольфа, что расслабленно откинулся на спинку кресла.

— В Первую войну [1] отец действовать не мог — был слишком мал, — Перси уверенно одёрнул воротничок рубашки, вновь становясь похожим на себя — Историю Магии, в том числе и новейшую, он знал блестяще. — Значит, я делаю вывод, что его участие вы относите на период Второй войны, когда Сами-Знаете-Кто пытался захватить Англию. Здесь я могу выделить сразу несколько отрицающих данное предположение фактов. Первое — нет никаких данных о том, что Охотники действовали в этот период времени. Да, созыв произошёл, но далее члены этой организации нисколько не проявляли себя, как, например, в Первую войну. И второе — когда авроры, назвавшие себя Охотниками, объявились уже после падения Того-Кого-Нельзя-Называть, пытаясь оправдать причастностью к данному отряду явное превышение своих полномочий, Визенгамот приговорил их всех к смертной казни. Мой отец жив — следовательно, он никогда не был Охотником.

Перси остановился, переводя дыхание. По мере рассказа он отмечал странные огоньки, мелькающие то и дело в глазах Ольфа, но не придал этому особого значения. Его выводы были логичны. Кроме того, он не назвал и решающий пункт — Артур Уизли прослужил в Министерстве всё это время и никто: ни сослуживцы, ни даже его семья, не заподозрили того, что тот мог быть убийцей наитемнейших тварей.

Громкие хлопки в сочетании с кривой ухмылкой Ольфа, непередаваемым образом дополнившей вдруг глубокий шрам через всё лицо, заставили Перси вдруг вспомнить, с кем он разговаривал. Вновь где-то внутри парень ощутил ту предупреждающую дрожь. И зачем только он начал спорить с этим человеком?

— Чертовски много болтаешь! — звучно произнёс Ольф, переставая аплодировать. — Много и не по делу, да. Мнишь себя умником, если осилил десяток томов школьной литературы?

Теперь уже Перси был уязвлён в самое больное место. Знания — единственное, что поддерживало его с самого детства. Он твёрдо был уверен в том, что информация правит миром. И всегда придерживался этого мнения. До этих самых пор.

— Нет, не надо, — мужчина остановил приготовившегося уже возразить ему Уизли. — Тебя я уже выслушал, поэтому теперь моя очередь.

По спине парня пробежался безотчётный холодок.

— Если ты читал одобренные Министерством учебники, — Ольф на мгновение скривился, — то знаешь, что Охотников не единожды пытались загнать в эту прогнившую помойку. В дыру, напичканную тёмными тварями — в Азкабан! После Первой войны многие наши сгинули, и Охотников официально распустили. Но нам нужен был человек. Свой человек в аврорате, — мужчина вдруг замолчал и резко хлопнул ладонью по столу: — И я рассказываю тебе это потому, что ты сам сунулся сюда! Молчи. И слушай.

Перси будто бы подавился воздухом. Он уже даже не пытался вставить какую-либо ремарку. Этот мужчина явно напоминал ему кое-кого…

— Аластор сам вызвался на это дело, — продолжал Ольф, не замечая, как вздрогнул при этом имени Уизли. Ещё бы! Парень в эту самую минуту как раз думал именно о старом авроре. Не мог же он… — Самое сложное было стереть ему память так, чтобы не затронуть навыки, и не повредить рассудок.

Мужчина расхохотался:

— С этим-то мы и напортачили! Воплощение магической паранойи с навыками Охотника… Да, мы сами создали это чудовище! И посадили его в кресло главного аврора.

Хриплый смех всё ещё звучал в ушах. Перси лишь нахмурился, пытаясь совместить новую информацию с официальной. По крайней мере, частичное изменение памяти, да ещё и столь поспешное, было, пожалуй, лучшим объяснением резкой смены поведения Грозного Глаза. Но не единственно верным.

— Вторым выбыл из наших рядов твой отец. Он будто бы предчувствовал что-то… но всем говорил, что из-за семьи, — Ольф снова фыркнул, выражая своё отношение ко всем этим отговоркам. — С ним вышло куда чище. Артур был даже рад избавиться от половины нажитых привычек и умений… После этого я виделся с ним однажды. С его бледной тенью, призраком! И чётко решил, что мой друг, почти брат… умер на этой войне.

Перси вздрогнул от резкого тона. Вся история казалась ему не более, чем бредом воспалённого сознания этого не слишком адекватного мужчины. Но некоторые рациональные, логичные зёрна всё же проскальзывали, прочно оседая в памяти.

— Вот оно объяснение! Артур Уизли выжил только потому, что успел слинять вовремя. Никто не знал, что мы участвуем в этой войне. Сам же сказал! Мы были в тени… Ждали, делали свою работу тайно, прикрываясь аврорскими мантиями. Вот чем нам приходилось быть! И чьим преемником придётся быть тебе, Уизли.

Повисло молчание. Ольф, вновь оказавшийся на ногах за время своей сумбурной истории, расхаживал по кабинету, словно пытаясь успокоиться. Наконец, Перси тяжело вздохнул:

— Что, если я не согласен на такую жизнь? Вы отпустите меня восвояси?

Мужчина застыл на месте. Мышцы его напряглись, будто бы он приготовился к прыжку.

— Сбегаешь, да? — Ольф шумно втянул воздух. — Ты даже ещё не слышал условий.

— Разве вы не?..

Мужчина повернул голову, глаза его опасно сузились. Где-то подо льдом горело синеватое, призрачное пламя.

— Считаешь, мы наступим в то же дерьмо, что и тогда?

* * *

В переговорной было многолюдно, впрочем, как и всегда в последнее время. Сириус прочно вписался в компанию младшего Крауча и Виктора Крама, к которой частенько прибивался и Долохов, неизменно наводя шороху в и без того уже шумном уголке. Даже Северус Снейп куда чаще выбирался из своей лаборатории, в которой, казалось, дневал и ночевал с наступлением каникул, прерываясь лишь на тренировки и собрания то одной, то другой стороны. К слову, зельевар в последние дни ходил просто непозволительно — до неприличия! — довольный, и многие не только не понимали причины столь резкой смены настроения, но и на всякий случай спешно ретировались, завидев отрешённо улыбающегося Снейпа, бредущего по коридорам менора.

Как потом выяснил подосланный остальными Тенями Слава, причина невиданного благодушия Северуса крылась на поверхности — приближался новый учебный год, лето уже перевалило за половину, и тот просто радовался тому, что ему не нужно более преподавать. Нынешний директор МакГонагалл отпустила преподавателя зельеварения, к чьей скромной персоне проявлялось слишком много внимания со стороны аврората, оставив его, впрочем, на посту тайного агента в стане Пожирателей Смерти и главного информатора Ордена Феникса. Это была единственная гарантия, которую единодушно потребовали все орденовцы — никому больше не хотелось лезть в самое пекло.

В его нынешнем положении данная «услуга» ничего не стоила, поэтому искреннюю радость Снейпа немного, но всё же омрачал другой факт. Его любимый крестник — младший Малфой, прознав, что зельевара приняли в Тени, разве что хвостом за ним не таскался по Малфой-менору, прося рассказать хоть что-нибудь.

Об одержимости Драко Тенями знали лишь самые близкие члены семьи. Даже Северус не горел желанием поставить в известность командира, особенно помня их достаточно непростые взаимоотношения с Малфоем-младшим в Хогвартсе. И только Люциус поддерживал сына в страстном, скрупулёзном поиске информации об этом загадочном отряде. Он был горд и взволнован одновременно. Ещё бы! Искреннее желание Драко избавляло Люциуса от необходимости искусственно прививать тому мысли о необходимости пойти по стопам отца. Ведь старший Малфой нисколько не сомневался — придёт время, и милорд потребует представления ему всех наследников древних родов. А уж если Драко потом сможет стать Тенью — это будет означать, что сын превзошёл отца.

Но всё это казалось блестящей перспективой лишь до недавнего момента.

Люциус Малфой так и не нашёл в себе силы рассказать единственному сыну, кем именно оказался в итоге его кумир. Если бы это было возможно — он бы и вовсе закрыл данную тему, но время шло, и Драко вскоре совершенно надоело ждать. Наследник Малфоев твёрдо решил не возвращаться в Хогвартс, посвятив всего себя планам Тёмного Лорда.

Драко с полной серьёзностью собирался на войну.

— Какой толк возвращаться в Хогвартс, когда настаёт такое время!

Их споры, ставшие в какой-то момент чуть ли не ежедневными, всегда начинались одинаково. Люциус был уверен на все сто процентов, что упрямством его сын пошёл в мать, урождённую Блэк.

— Я хочу приносить пользу! Сражаться, помогать и…

— Нет, — неизменно отрезал Люциус, а перед глазами его представал новый облик Гарольда Слизерина. — Ни милорду, ни тем более… командиру не нужны необученные юнцы. Ты должен закончить своё обучение. В первую очередь.

Аргументы Драко постоянно варьировались, становясь всё более логичными (где только понабрался?), и отцу всё сложнее было находить нужные слова. А Северус Снейп, выслушивавший бедного друга после очередного спора с буйным наследником, только качал головой, соглашаясь со всеми его причитаниями и надеясь на то, что милорду не скоро ещё придёт в голову проверить навыки подрастающего поколения. Вот только, к счастью для Драко, и глубокому несчастью для окружающих его взрослых, такая идея у Реддла в мыслях крутилась уже давно.

В этот день Люциус выловил Снейпа прямо после собрания Ближнего Круга. Он настойчиво выспрашивал, как часто командир появлялся на общих собраниях, и появлялся ли на них вообще… и не дослушав даже туманного ответа своего друга, удручённо поплёлся домой, что никак не вязалось с обычным образом надменного аристократа. Ничего ровным счётом ответ друга не менял.

Драко же, услышав заветную новость едва ли не светился от счастья, и даже осторожные намёки отца пролетали у него мимо ушей…

— О чём задумался, Северус? — с тихим смешком спросил Гарольд, раскладывая на сдвинутых столах в переговорной, карты и наброски планов.

Снейп тут же встрепенулся, окидывая комнату осмысленным взглядом. Почти все Тени уже собрались вокруг командира, но взгляды их были направлены на глубоко ушедшего в себя товарища.

— Ничего особенного, — Северус перевёл взгляд на бумаги. — Я внимательно слушаю, сэр.

Сегодня был именно тот самый день. Совсем рядом, в тронном зале проходило официальное представление наследников семей Ближнего Круга их Лорду. У командира же и его Теней были дела поважнее — скоро предстояла крупная операция, в которой они должны были выступать полноценными боевыми единицами. Более того, не цельным отрядом, а разделёнными между группами Пожирателей парами. И всё это требовало тщательной организации.

Чем командир в данный момент и занимался, пытаясь поймать постоянно ускользавшее сознание Снейпа и утихомирить весёлую компанию, что любую его фразу превращала в анекдот. Вот только терпения Гарольда, что ожидаемо, на долго не хватило и, для приличия бросив пару крепких слов неожиданно возбуждённым бойцам, командир объявил перерыв.

Уже выходя из переговорной, Гарольд поймал отчего-то растерянный взгляд Северуса, будто бы тот никак не мог решиться что-то ему сказать, но момент был упущен. Идя по подземным коридорам, вполголоса кляня дисциплину, Теней и даже собственную мягкотелость в плане них, командир совершенно не смотрел по сторонам. Зачем? Ведь он всего лишь хотел немного прогуляться на воздухе, быть может попросить у домовиков чашечку кофе и…

— Поттер? — знакомый голос остановил Гарольда прямо у главного входа.

Командир медленно развернулся, уже зная, кого именно он увидит перед собой. Вот только почему этот кто-то был здесь?

— Малфой.

Радость Драко, хоть и щедро разбавленная удивлением и даже шоком, была всё равно отчётливо ощутима… как и почти священный ужас его отца. Гарольд перевёл взгляд на старшего Малфоя. Отчего-то именно сейчас пришла догадка насчёт того, что так хотел сказать ему Северус пару минут назад.

— Поттер, — наконец, констатировал Драко, уже явно для себя решивший, что появление гриффиндорца в самом сердце тёмной стороны не плод его больной фантазии. — Ты что тут делаешь?

Брови Гарольда неуклонно поползли вверх.

— Я тут живу, Малфой, — командир проговорил это чуть ли не по слогам; он и сам теперь не был ни в чём уверен. — Поэтому могу задать встречный вопрос. Что делаешь ты… в моём доме?

На лице Драко за какие-то доли секунды сменился целый спектр эмоций. Командир даже немного повеселел — пожалуй, это зрелище стоило многого.

— Прошу прощения, сэр, — на помощь сыну очень вовремя подоспел старший Малфой, пока ещё слишком бледный, но уже способный разговаривать в своей привычной манере. — Милорд, возможно, не счёл нужным заострять на этом внимание… но буквально пару минут назад в общем зале закончилось собрание, посвящённое представлению наследников непосредственно Тёмному Лорду. Именно поэтому…

— Вот как.

Гарольд прервал Люциуса на полуслове, всё ещё не сводя взгляда с его сына, являвшегося головной болью Поттера с самого первого курса. Сам же командир не видел в Драко Малфое ни врага, ни тем более соперника. Ему было почти жаль парня, которого втянули в весьма нешуточную войну. Хотя… тот не выглядел невольной жертвой, напротив — Драко, казалось, сам рвался, если не на передовую, то в активный состав Пожирателей точно.

Гарольд лишь мысленно порадовался, что пройдёт ещё немало времени, прежде чем юнца выпустят после всех тренировок хоть в какой-то мало-мальски стоящий бой. А может и вообще не выпустят. Наследники древних родов обычно составляли лишь видимость принадлежности к подобной организации. Они вербовали сторонников, приносили слухи или же распускали их… В любом случае — командиру до младшего Малфоя совершенно никакого дела не было, и не должно было быть.

Верно же?

---

Примечания:

[1] Здесь мы отходим от общепринятых обозначений магических войн (канонных). Здесь и дальше под Первой Магической Войной понимается война, в которой участвовал Гриндевальд. Вторая и Третья — первая и вторая война с Волдемортом соответственно.

Слизерин-менор совсем не походил на роскошное родовое поместье. Просторные коридоры, на каменных стенах которых изредка можно было встретить гобелены, чаще скрывающие тайные ниши; сдержанная практичность комнат и почти полное отсутствие вычурной помпезности, коей всегда страдала аристократия. Исключения составляли лишь изваяния в саду, однако они производили впечатление скорее хаотичных жертв мифической Медузы или же василиска, на кольцах которого стоял сам Салазар Слизерин, чем продуманного дизайнерского решения. Драко Малфоя же всё это расстраивало и приводило в почти священный восторг одновременно.

С одной стороны, он после всех историй и рассказов об одном из древнейших и могущественнейших родов ожидал чего-то более… величественного, статусного. Но с другой — жутковатая, простая красота поместья как нельзя лучше подходила своим нынешним хозяевам. Хотя в реальности и они немного отличались от тех, кого рисовал себе в мыслях Драко, опираясь на рассказы отца и крёстного.

Да, Тёмный Лорд действительно был очень силён, но гораздо больше походил на человека, нежели на тирана и кровавого диктатора. И хотя самолично увидев Волдеморта впервые, парень буквально застыл статуей перед немигающим, пронизывающим взглядом, магия, что наполняла зал, скорее опьяняла, а не пригвождала к полу, как порой вспоминал отец. Казалось, в тёмно-багровых глазах даже промелькнули ехидные смешинки, когда очередь в представлении дошла до Малфоев, но Драко откинул странные мысли прочь. Почему же его появление должно было так веселить милорда?

В тот момент Малфой вдруг ясно понял, отчего за этим человеком последовало столько магов. И даже потерпев поражение в первый раз… все они вернулись. Не из страха перед неминуемой смертью, а ведомые призрачной надеждой. Перед Тёмным Лордом из головы мага напрочь исчезали сомнения, хотелось одного — сделать всё, чтобы только тот был им доволен. И даже если тяжёлые мысли возвращались через какое-то время, единственный взгляд Волдеморта пресекал любые попытки сопротивляться. Была ли здесь задействована какая-то могущественная подчиняющая магия или ещё что-то подобное, Малфой не знал, да и отчего-то не хотел знать… даже если это было правдой.

Встреча показалась Драко слишком короткой. Милорд, никого не выделяя, лишь выслушал каждого родителя, смотря при этом, правда, только на наследников. Будто бы прицениваясь, прикидывая что-то в уме… Это странным образом не уязвляло. Наоборот, Малфой даже ощутил нечто вроде ревности к ребятам, знакомым по школе и официальным светским вечерам, когда Тёмный Лорд переводил взгляд от одного к другому. Поэтому после того, как они с отцом покинули зал, Драко сразу же спросил о следующей встрече и к своему неудовольствию получил в ответ лишь суровый взгляд.

Идя вслед за отцом, что стремился отчего-то как можно быстрее покинуть поместье, Малфой неустанно крутил головой, пытаясь запомнить каждую деталь, увидеть ещё больше… но главные двери стремительно приближались, а призрачные надежды Драко таяли ещё быстрее. Он так и не встретил того, кого так хотел увидеть. Чудом вернувшегося с того света Тёмного Командира, что вновь разбудил в младшем Малфое его детские мечты. Быть в гуще сражения, плечом к плечу с товарищами… одним безликим таинственным отрядом. Сильнейшими из сильнейших.

Потому увидев вдруг здорово изменившуюся, но вполне узнаваемую ненавистную личность прямо в сердце тёмной стороны, Драко не смог сдержать удивления. Да и не особо пытался. Поттер выглядел несколько уставшим и мыслями был достаточно далеко, чтобы заметить школьного недруга до того, как раздался его ошеломлённый оклик. Впрочем, Малфой не мог не отметить, что тот тоже был немало удивлён. Хотя и справился с этим куда быстрее.

В следующие несколько минут разум Драко упрямо отвергал каждое услышанное слово. И даже язык не поворачивался сказать хоть что-то в своё… оправдание? Все колкие, привычные фразы, являвшиеся обычно в голове, как по мановению волшебной палочки, испарялись прежде, чем Малфой мог их осознать. И парень решительно не помнил даже того, как оказался дома. Будто бы мозг резко отключился от перегрузки и включился, только когда парень плюхнулся на свою кровать.

Странно, но отец никак не комментировал тот вечер вплоть до следующего утра. Словно надеясь на то, что Драко сам за ночь разберётся со всем услышанным… но ночные размышления ситуацию только усугубили. Младший Малфой совершенно не понимал ни того, почему похищенный Избранный так свободно перемещался по дому своего врага, ни, конечно же, того, почему все остальные Пожиратели вели себя так, будто это являлось привычным делом. Более того — почтительность, с которой обратился к Поттеру отец… В ту ночь Драко так и не уснул; перед глазами то и дело мелькал его резко повзрослевший, предельно спокойный недруг с затаившейся усталостью во взгляде.

К утру разум Малфоя готов был уже принять любое, хоть сколько-нибудь разумное объяснение произошедшего, и потому, когда Люциус пригласил сына в свой кабинет, тот прибыл на место в рекордные сроки, словно неожиданно освоив аппарацию. Было заметно, как старший Малфой старался идеально подобрать слова, но истина оказалась настолько окрыляющей и простой, что Драко облегчённо рассмеялся, игнорируя настороженный взгляд отца, видимо, всерьёз прикидывавшего вероятность психологической травмы своего наследника.

Простачок Поттер, наконец, попался! Более того, сыграл на руку всей тёмной стороне, предоставив своё тело командиру. В абсолютное и безраздельное пользование. В голове Малфоя идеально сложились все картинки. Стали ясны и резко возросшие умения Поттера, и появившиеся будто бы из неоткуда манеры. Драко беспокоило лишь одно. Что, если командир остался зол на него из-за их с Поттером школьной вражды?

Прошла всего пара дней, прежде чем Люциус, отчего-то недовольный очередным собранием больше обычного, сообщил сыну важную новость. Милорд хотел, чтобы подрастающее поколение было чуть более подготовлено к предстоящим событиям. Не исключено, что эта война грозила затянуться, и нельзя было даже допустить мысли о том, что другая сторона не попыталась бы воспользоваться слабостью семейных магов. Наследники — истинное сокровище аристократии. И Тёмный Лорд желал обезопасить их от посягательств.

К сожалению Люциуса, его предложение о том, чтобы просто забрать детей из опасного Хогвартса, отправив их за рубеж, было воспринято милордом достаточно прохладно. И уже через пару секунд весь ближний Круг понял почему. Тёмный Лорд уже знал решение, а свои идеи, как правило, он не имел привычки менять. Поэтому назвав пару фамилий и назначив их добровольно-принудительными кураторами немногочисленной студенческой группы, милорд выразил надежду на то, что уже к окончанию летних каникул боеспособность молодняка качественно возрастёт. Естественно, в интересах самих же родителей.

Вопреки настроению отца, Драко едва ли не подскакивал от нетерпения, ожидая свою первую в жизни «настоящую» тренировку. И даже то, что кураторами были выбраны маги, лишь условно принадлежащие Ближнему Кругу, его не огорчало. Ведь это был первый, маленький шаг к заветной мечте!

Вот только разочарование Драко всё же неумолимо настигло. Как оказалось, совсем немногие горели желанием заниматься магией на каникулах. К слову, инструкторы так же не были особенно в восторге от перспективы заниматься с детьми, большинство из которых даже и не сдали ещё ЖАБА. Поэтому ограничившись лишь тем, чтобы раздать молодняку размноженные списки наиболее используемых заклятий, кураторы отпустили их восвояси — изучать теоретический материал. Впрочем, с этого момента тренировки так и не задались.

Драко просто возмущало отсутствие энтузиазма одноклассников. С остальной группой Малфой был знаком лишь условно, поэтому ограничился высказыванием своего мнения узкому кругу раздолбаев. Мнение было услышано, принято к сведению, но энтузиазма у слизеринцев явно не прибавилось. И уже вечером Драко получил короткую записку с призывом не менять существующий на данный момент порядок вещей: «Хочешь заниматься в каникулы — занимайся сам», подписанную доброй половиной его одноклассников с молчаливого одобрения начальства в виде кураторов. Отец, отчего-то неожиданно вставший на сторону бездельников, посоветовал сыну больше бывать на воздухе. А подготовиться к новому учебному году можно было и по книгам, просто повторив пройденный ранее материал.

Драко, естественно, его положение совершенно не устраивало. А потому в ход пошла единственно доступная тяжёлая артиллерия в виде Беллатрисы Лестрейндж. Малфой, познакомившийся с утраченной роднёй ещё в прошлом году, был мгновенно принят под крыло своей безумной тётушки, которая поддерживала, казалось, любую его идею и всегда была готова помочь… а главное — научить племянника всему, чего бы тот ни попросил. В разговоре с ней, однако, следовало быть предельно осторожным — блэковская кровь вскипала от любой «опасной» темы, куда по странному стечению обстоятельств относились её братья, милорд и ещё, отчего-то, Тени.

Несмотря ни на что, Драко серьёзно воспринял слова отца о том, что ни Тёмному Лорду, ни тем более командиру не нужны были необученные бойцы, поэтому найдя решение этой части проблемы, он решил, что пора приступать к другой.

Сбор информации никогда не был коронным навыком Малфоя. Он давно привык, что всё, чего бы он ни попросил, доставлялось с лёгкостью и непринуждённостью. Здесь же, натолкнувшись на трудности с самых первых осторожных расспросов, Драко был страшно возмущён и дезориентирован. Не только отец, но и даже Северус, его магический крёстный, совершенно не хотели прояснять ситуацию. Беллатриса же вскипала только об одном упоминании об отряде или самом командире, будто бы видела в его лице персонального врага. Драко подозревал, что это могло быть связано с личиной Поттера… но всё же ему казалось, что проблема крылась куда глубже.

Малфой знал, что в Тенях состоял ещё и его чудом спасшийся дядя Регулус, но выйти с ним на связь не удавалось. Этот Блэк держался весьма обособленно от остальных, отвечая лишь самой необходимой вежливостью, хотя и открытой неприязни не выказывал, в отличие от своего брата. Весть о Сириусе Блэке, так же крайне неожиданно появившемся в меноре, Драко задела не так сильно, как его мать или же тётю Беллу, но обращаться к нему Малфой опасался.

Об остальных Тенях Драко знал лишь совершенно общие сведения, услышанные то там, то здесь. Но собирался это исправить в самые краткие сроки. Оставался всего месяц до окончания каникул, а потому Малфой чётко знал свои временные рамки. И в один из дней бесцельных посиделок с одноклассниками, по ошибке звавшихся тренировками, Драко, не теряя времени, улизнул из небольшого подземного зала, выделенного их группе, под предлогом поиска книги в местной библиотеке, к части которой допускался даже молодняк. Не то чтобы тома, хранившиеся на этих отведённых стеллажах, представляли хоть какую-нибудь редкость, всё равно было куда удобнее взять нужную книгу на месте, а не таскать свои из дома.

Оказавшись в коридорах поместья без сопровождения, Малфой вдруг почувствовал азарт, как если бы делал что-то опасное и, несомненно, запретное. Но это чувство довольно скоро угасло — парень банально заплутал в подземельях. Было крайне обидно осознавать, что план, лелеемый в голове почти неделю, так безнадёжно оказался загублен одной лишь глупостью. А ведь Драко специально запоминал дорогу до зала и обратно… но что уж теперь говорить!

Побродив по повторяющимся коридорам ещё минут десять, Малфой вдруг с облегчением заметил в каком-то мало освещённом переходе человека. Камень на душе, становившийся всё тяжелее с каждым мгновением, бесшумно упал, оставив после себя превосходную лёгкость, которая омрачалась лишь одним — потраченным временем. Драко почти бегом направился к мужчине, что расслаблено подпирал собой стену около тронного зала, будто бы ожидая кого-то.

— Простите, сэр!

— Куда спешишь, пацан? — хохотнул тот, легко оттолкнувшись от стены, будто бы внезапно найдя объект своего спасения от скуки. — Так и навернуться недолго.

Драко уже собирался ответить, что на ногах он ещё, слава Мерлину, держался, но тут будто бы в подтверждении этих слов незнакомца, оступился, едва не прочертив носом пол. От неприятной перспективы его спасла лишь стена, за которую парень тут же ухватился, недовольно насупившись.

— Ну! Я же говорю, — снова рассмеялся Пожиратель, вытаскивая руку из кармана.

Драко, проследив это движение хотел было возмутиться, но вдруг, подойдя ближе, наконец, рассмотрел шутника, мгновенно узнав. Тёмные, почти чёрные в свете факелов, волосы едва прикрывали уши и шею; в карих глазах отражалось пламя — будто бы озорные чёртики плясали; дорожная мантия была небрежно перекинута через плечо, рукава тонкого свитера же, закатанные почти до локтей, нисколько не скрывали ни волосатые, сильные руки, ни чернеющую на левом предплечье метку.

Антонин Долохов, негласный заместитель Тёмного Командира, лениво поскрёб щёку, вечно скрывающуюся под двухдневной щетиной, и вопросительно кивнул парню, вновь облокачиваясь на стену.

— Никак сынок Малфоя, да? Чего шастаешь без няньки-то?

Драко вопреки своим принципам пропустил мимо ушей и нахальный тон, и обидные слова. Он просто не мог поверить своей удаче.

— Я немного… — Малфой глубоко вздохнул, выравнивая голос, что норовил сбиться на восхищённый скулёж, — отклонился от намеченного курса. А вы случайно не Антонин Долохов, сэр?

Мужчина едва подавил смешок, вновь расплываясь в улыбке.

— Случайно? Нет, конечно! — он вдруг чуть склонился, переходя на доверительный шёпот: — Всё это мой специально продуманный план… Понимаешь?

Драко непонимающе моргнул, не решаясь склониться ни к одному из ответов. Мужчина говорил странновато, а оттого парень несколько опасался, что не понял истинной сути вопроса. Долохов же, не дождавшись внятного ответа, тяжело вздохнул:

— Да я это, // ясень пень //! Скучный ты, как и твой отец… — он вновь сунул руки в карманы. — Так ты заблудился, что ли?

— Немного, — честно признал Драко, облегчённо выдыхая — вдолбленная ещё с детства манера разговора со старшими ещё никогда его не подводила… но сейчас он чувствовал, что с этим человеком можно было не плести витиеватые, вежливые фразы.

Долохов ехидно фыркнул.

— Слушай, я тут жду кое-кого… Но если пойдёшь от меня прямо и никуда не свернёшь, то около входа в подземелья окажешься, — он похлопал Драко по плечу и одним движением развернул того в нужном направлении. — Не благодари.

Малфой, открывший уже рот, чтобы сказать ещё что-то, тут же его захлопнул. И кивнув Антонину, понуро направился куда было велено. Но не пройдя и пары шагов, Драко вдруг круто развернулся, будто бы внезапно ощутив приступ решимости.

— Сэр, а как вы попали в Тени?

Долохов, как стоял, так и согнулся в приступе странного кашля, неуклонно переходящего в хохот.

— Как, как… — наконец отсмеявшись, выдал он. — Знамо дело — через постель!

Тишина, последовавшая за этим, казалась оглушающей. Малфой нервно сглотнул, тщетно пытаясь справиться с шоком — слишком уж неожиданно и искренне прозвучали слова Долохова.

— Слушай, ты чего так удивляешься? Сейчас всё так делается, — Антонин усмехнулся и подмигнул парню. — Тем более, один раз-то потерпеть — оно и ничего…

Казалось, мужчине много чего хотелось порассказать на эту тему, да и Малфой его особенно не останавливал, всё ещё не оправившись от удивления. Вот только недовольный голос, раздавшийся прямо за спиной парня, прервал вконец завравшуюся Тень.

— Долохов! — недовольство Мстислава было почти физически ощутимо, но улыбка его друга даже и не думала увядать. — Кончай ребёнку дурь всякую рассказывать. // Совсем мозги отшибло? //

Хощеведов почти с жалостью окинул взглядом бледного до крайности Малфоя, поравнявшись с ним, и ловко подцепив за плечо друга, подтолкнул его дальше по коридору. Тот даже и не сопротивлялся. Видимо, тем, кого ждал этот непризнанный комик, был именно некромант. Драко успел только услышать наигранно возмущённое: «А что? Уж и пошутить нельзя…», прежде чем парочка скрылась в соседнем ответвлении переходов.

Вновь оставшись в одиночестве, Драко наконец перевёл дыхание. Подшучивали над ним редко, тем более взрослые и не совсем знакомые люди. Такие обычно только хвалили и восхищались наследником древнего рода, надеясь снискать благосклонность Люциуса Малфоя, но никак не несли откровенную чушь прямо в глаза с таким видом, будто бы это была истина в последней инстанции. Драко стало немного обидно, что он сразу не понял намерений Долохова, невольно позволив тому веселиться и дальше… но пролитого зелья уже было не собрать.

К счастью, путь, подсказанный Антонином, действительно вывел Малфоя к лестнице из подземелий, поэтому, сетуя на потраченное впустую время, Драко направился обеспечивать себе алиби, а именно — в библиотеку. Он, конечно же, не думал, что книгу по разрешённым боевым заклятиям, названную лишь для предлога, хоть кто-то ждёт… впрочем, как и его самого, но перестраховаться всё же следовало.

Библиотека встретила Малфоя успокаивающей тишиной. Он с самого первого дня понял, что в поместье хранилище книг оставалось лишь их хранилищем. Очень редко кто-то лично приходил сюда, предпочитая вообще обходить наземную часть менора, дабы случайно не пересечься ни с кем из «верхушки». Хозяева же, в чём Драко был уверен, чаще просили домовых эльфов принести им тот или иной том, вместо прогулки по пыльному царству. Услышав, однако, тихий голос, доносящийся из-за полок, Малфой не был слишком удивлён — в правилах всегда находились исключения.

— Возьмём её, Фоукс?

В любое другое время Драко не обратил бы внимания на людей, заскочивших почитать, — дело было хорошее — вот только вместо ответа за соседним стеллажом раздалось мелодичное курлыканье. Не в силах противостоять своему любопытству, Малфой осторожно выглянул из-за полок. Картина открылась ему потрясающая.

— Да, ты прав, наверное… А как насчёт этой? — негромко рассуждал худенький, совсем ещё молодой паренёк, выглядящий не намного старше самого Драко, а на плече у него гордо восседал феникс, по всей видимости, выступавший странным книжным консультантом.

Вдруг птица взмахнула алыми крыльями, мгновенно взвиваясь под самый потолок, к верхним полкам. У Малфоя перехватило дыхание — фениксы, жившие бок о бок с магами, были ужасно редки.

— Я могу тебе чем-то помочь?

Малфой, залюбовавшийся волшебным созданием не сразу понял, кому был адресован вопрос. Парень с нелепо торчащими во все стороны русыми волосами смотрел прямо на него, дружелюбно улыбаясь.

— Твой феникс? — лишь спросил Драко в своей обычной манере, отчаянно пытаясь скрыть в голосе интерес и восхищение.

Незнакомец ещё больше просиял.

— Фоукс — мой друг, — ответил он, возвращая книгу, что до этого момента держал, на полку и после некоторых колебаний протянул руку: — Меня зовут Марк, а…

Малфой же колебался куда дольше, окидывая сканирующим взглядом парня с головы до ног.

— Я Драко. Драко Малфой.

Рукопожатие получилось отточенным, но чуть более официальным, чем следовало бы. Драко отвернулся к полкам, бегло просматривая корешки: он пока ещё не решил, нужно ли было ему это знакомство.

— Малфой… — немного рассеянно повторил Марк, чуть хмурясь. — Кажется, я слышал раньше эту фамилию от Создателя.

— Создателя? — разум вдруг зацепился за странное имя.

Переливистая трель возвестила о том, что Фоукс нашёл то, что искал. Алый ворох перьев тут же камнем упал откуда-то сверху, роняя в руки друга нужную книгу, и, сделав небольшой круг, вновь занял своё место на плече парня.

— Спасибо, Фоукс, — перехватив томик одной рукой, Марк погладил феникса, заставляя топорщащиеся перья лечь аккуратно; тот лишь что-то ласково проворковал.

Малфой, подцепив за корешок первую попавшуюся книгу, развернулся к выходу, вдруг почувствовав себя лишним. Ощущение это было давно забытым, но слишком неприятным и знакомым, чтобы и дальше его терпеть.

— Драко? — Марк догнал его уже на выходе.

Малфой вопросительно выгнул бровь, как только тот поравнялся с ним. Паренёк казался интересным, но был раздражающе простоват, что в конечном итоге перевесило желание узнать о нём и волшебном создании чуть больше.

— Я вспомнил, — Марк вновь улыбнулся, и это заставило Драко внутренне скривиться — слишком уж открыто тот проявлял эмоции. — Командир жаловался Создателю, что видел тебя в меноре, вот я и услышал… А почему ты не в группе?

Малфоя как пыльным мешком пристукнули. Эта мелочь и знает командира?

— Мне нужно было за книгой… Послушай, — Драко пытался подобрать слова как можно более осторожно — быть может, это и был его счастливый билет, — так кто всё-таки этот Создатель? Твой отец?

— Можно сказать и так, — Марк пожал плечами, немного сбавляя шаг, словно бы в задумчивости. — Он тот, кто подарил мне жизнь.

Драко нахмурился: он никак не мог понять, чем эта формулировка отличалась от понятия «родитель».

— А твоя мать?..

— У меня её нет.

Эти слова прозвучали как-то слишком уж буднично. И Драко, собиравшийся уже привычно извиниться за нетактичность, остановил себя.

— Она…

— Я же сказал, Драко, — Марк совсем по-детски хихикнул. — Меня создал Создатель… ну, и командира тоже, наверное, можно считать за…

Парень вдруг крепко задумался, так и не закончив фразу. Малфой же отчётливо ощутил, что вконец запутался. Они так и застыли посреди коридора, пока Драко вдруг не решился задать следующий вопрос.

— Т-ты человек вообще? — внезапно накатившая робость была качественно придавлена упрямством и желанием разобраться.

Фоукс издал возмущённую трель, Марк же просто рассмеялся, пожав плечами:

— Ну конечно. Глупый вопрос.

Повисло неловкое молчание.

— Ты всегда с ним таскаешься? Не тяжело? — с сомнением протянул Малфой, решив, что разберётся с родственными связями парня чуть позднее.

Марк повернул голову, посмотрев на феникса, сидящего на плече, так, будто бы первый раз его увидел. Они действительно смотрелись довольно комично — тощий мальчишка и лощённое магическое создание размером с некрупную собаку.

— Фоукс помогает мне и защищает от злых людей.

Все фразы Марка, как уже успел заметить Малфой, были предельно просты и искренни. Словно тот не мог даже мысли допустить о том, чтобы как-то извернуться или не ответить на вопрос. Это немного сбивало с толку, но открывало почти немыслимые перспективы для слизеринца. Наивными людьми куда проще было управлять.

— А сам не можешь? — только и хмыкнул Драко, позволив себе каплю ехидства в голосе.

Марк несколько смущённо запустил пальцы в спутанные волосы.

— Я не могу колдовать, если ты об этом.

Эти его слова заставили Малфоя почти ужаснуться. Сквиб в меноре?

— Но мне это совсем не мешает, правда, — поспешил добавить Марк, истолковав взгляд парня по-своему. — И если ты не занят… хочешь, покажу свой уголок?

Малфой непонимающе посмотрел на паренька, который с каждым разом удивлял его всё больше. Он что, совсем не понимал?.. Невозможно так доверять человеку, которого впервые увидел пять минут назад! Видимо, что-то на лице Драко существенно изменилось, потому что Марк вдруг резко потускнел и, обхватив себя за запястье, чуть тише пробормотал:

— Прости, я и так задержал тебя. У тебя ведь свои дела есть, правда? Здесь совсем нет моих ровесников, и поэтому…

Драко ошеломлённо выдохнул. Этот парень был странным и даже каким-то пугающим в своей наивности. Так просто не бывало. Малфой раздражённо тряхнул головой. Нет, теперь ему было просто необходимо разобраться во всей этой истории.

— Ничего... Пойдём, Марк.

Парень вытаращился на Драко, как на святого.

— Я совсем не против пообщаться с тобой ещё немного, — медленно объяснил Малфой, как маленькому ребёнку; впрочем, именно его Марк сейчас в большей степени и напоминал.

И хотя перспектива провести хотя бы ещё несколько минут в компании этого странного сквиба с фениксом на плече откровенно дезориентировала, любопытство Драко перевешивало всё внутреннее неприятие. Он отчаянно хотел знать, кем именно являлся Марк и почему столь бесстрашно разгуливал по поместью тёмных магов.

К счастью, долго идти не пришлось. Марк, вновь просиявший и даже изредка подпрыгивающий от переполнявших его эмоций, повёл Малфоя через улицу к небольшой пристройке за менором, которая не была заметна от главного входа. Драко подумалось, что раньше, вероятно, это здание могло служить стойлом для лошадей или, принимая во внимание, кому именно принадлежала территория, каких-либо магических тварей. Сейчас же просторное здание с высокими — в два этажа — потолками и великанскими дверями производило впечатление не то оранжереи, не то бункера.

Стены, как и двери, были явно укреплены магически. Драко явственно ощутил покалывание по коже, едва подойдя ближе. Узкие длинные окна обнаружились лишь под самой крышей. Тяжелые ставни были в данный момент распахнуты, открывая вид на прочные металлические решётки. По спине Малфоя пробежались мурашки; ему почему-то резко захотелось оказаться от этого места как можно дальше. Совсем не кстати вспомнился собственный печальный опыт общения с магическими зверями, а также неспособность его излишне беспечного спутника применять магию. Немного успокаивало лишь присутствие такого создания, как феникс… но Малфой был почти на все сто процентов уверен — он Фоуксу явно не нравился, а потому на помощь волшебной птицы не стоило и надеяться.

— На-аги!.. — огромные двухстворчатые ворота бесшумно приоткрылись, стоило только Марку к ним прикоснуться, чем парень и воспользовался, проскользнув внутрь, увлекая за собой и нового знакомого.

От резкого крика Драко чуть было не вздрогнул — он даже и не предполагал, что тихий голос паренька мог выдавать такую громкость. Феникс, наконец оказавшийся дома, довольно взлетел куда-то наверх. Его миссия на сегодня была выполнена.

— У нас новый гость, представляешь? — тем временем продолжал говорить Марк куда-то в пустоту.

Внутри помещение казалось куда больше, чем снаружи, напоминая скорее полутёмный ангар. Где-то у противоположной стены ярко горел полукруглый камин, полный длинных поленьев, что негромко шипели и трещали на огне. Смутно различались очертания предметов и стен… В какой-то момент Малфою даже показалось, что из-под потолка на него смотрят несколько десятков светящихся глаз, однако стоило только парню моргнуть, как наваждение пропало, будто его и не было.

Они прошли уже половину пути, как вдруг Драко отчётливо осознал, что одно из поленьев в камине лениво приоткрыло глаза и, обхватив второе гибким хвостом, сонно зевнуло. Парень в тот же момент испуганно шарахнулся, наплевав на собственную гордость. Марк же, казалось, ничего не заметил, взгляд его был обращён к огромной змее, что скользила по плитам прямо в их сторону. С ужасом узнав в зверюге любимицу Тёмного Лорда — Нагайну, Малфой попятился ещё дальше.

Змея посмотрела прямо на него и что-то зашипела.

— Ну, не сердись, Наги! — Марк с какой-то невиданной для хрупкого тела силой поднял огромную змеюку на руки, позволяя той положить голову себе на плечо. — Уверен, никто не будет против.

Та что-то снова прошипела, не сводя горящих глаз с младшего Малфоя, застывшего изваянием позади опасного знакомого.

— Т-ты ещё и змееуст? — только и сумел выдавить из себя Драко, что никак не мог справиться с ужасом.

— Что? — Марк чуть нахмурился, будто бы не мог понять определения, но уже через пару секунд покачал головой: — Нет. Зачем? Чтобы понимать и общаться с животными, их язык знать совсем не обязательно.

Теперь, глядя на этого паренька, Малфой никак не мог отделаться от мысли, что из них двоих это он более беспомощен и беззащитен… хотя в кармане мантии и имелась волшебная палочка. Марк же, как ни в чём не бывало, прошествовал дальше, туда, где у камина стояли несколько кресел и невысокий столик. Хвост Нагайны скользил по каменным плитам за ним следом, но змее, похоже, это никаких неудобств не доставляло.

Здесь обстановка уже больше напоминала жилую комнату, если только не оборачиваться на огромное пространство за собой. Дальний угол, как Драко успел заметить, был отгорожен тонкой стенкой, не достававшей и до половины высоты комнаты.

— Вот тут я и живу, — возвестил довольно Марк, устраивая свою ношу в отдельном кресле, застеленном мягкой накидкой.

— Один?

— Почему один? — парень усмехнулся. — Я раньше вообще жил в меноре, но потом попросился сюда, к зверям. Так же веселее!

— Ну да… — Драко осторожно сел в предложенное кресло, украдкой проверяя, не сидит ли там чего ядовитого, — …веселее.

Марк же, выудив откуда-то большие кузнечные меха, пристроил их рядом с камином.

— Нас пока тут не много, — пояснил парень, раздувая пламя. Драко обдало волной жара. — Но друзья часто заходят, да и Барти иногда притаскивает кого-нибудь интересного.

В камине вновь что-то шевельнулось, с этого расстояния даже сквозь полыхающий огонь были отчётливо видны и чешуйчатые бока, и мощные лапы. Малфой инстинктивно сжался в своём кресле, отворачивая лицо от жара.

— Это Салли, — Марк отбросил назад прилипшие ко лбу волосы, разгибаясь. — Она спокойная, но немного ленивая…

— …саламандра, — упавшим голосом закончил за него Драко, уже почти жалея о своём побеге из спокойного, прохладного зала.

В голове явственно рисовались картинки того, как отец ищет своего сына и не находит, а в камине в неприметной пристройке за менором обугливаются его крохотные на фоне всего остального кости…

— Драко? Ты чего? — Марк обеспокоенно заглянул Драко в глаза. — Жарко, да?

— Нет, ничего, — голос Малфоя вдруг сорвался, и парень поспешно закашлялся. — Скажи, а тут ещё кто-то есть? Из магов.

Марк помотал головой, но потом, будто бы вспомнив что-то, воскликнул:

— А! Есть ещё Нафаня.

— На-фа-ня?..

— Ага, он — домовой эльф Создателя. Мы с ним хорошие друзья.

Драко окинул парня скептическим взглядом, словно сомневаясь в его адекватности. Дружить с домовиком? Но словно бы в подтверждении этих слов прямо перед Марком с негромким хлопком возник лопоухий домовой эльф в длинной, вышитой по краям белой рубахе.

— Хозяину Марку нужно покушать. Нафаня недоволен, юный мастер пропустил время обеда. Хозяин Мстислав будет ругаться, — тут же отчитал он парня и только после этого обернулся на неожиданного гостя. — Господин — друг юного хозяина?

И прежде, чем Драко успел вымолвить хоть слово, домовик вновь переключился на Марка, что смущённо сцепил руки за спиной, будто бы он стоял не перед слугой, а перед рассерженной матушкой.

— Нафаня принесёт чай, — непреклонно заявил эльф. — Мистер Крауч также просил передать юному хозяину, что ожидает у дверей. Нафаня впустит мистера Крауча?

— Конечно! — Марк тут же просиял. — Что ж ты сразу не сказал?

Домовик на это только скорчил суровую рожицу и щелкнул пальцами, растворяясь в воздухе. В тот же момент двери ангара вновь распахнулись, на несколько мгновений озаряя помещение солнечным светом. Драко нервно оглянулся на тёмный силуэт, приближавшийся к ним размашистыми, но странно крадущимися шагами.

— Привет, мелочь! — заулыбался мужчина, едва только пересёк половину расстояния. — Тоха тебя обыскался с утра. Где пропадал?

Марк порывисто обнял друга, нисколько не обижаясь на своё приевшееся уже в кругу Теней прозвище, данное ему Долоховым. Барти же, по своему обыкновению пребывающий в прекраснейшем настроении, ласково взъерошил парню волосы.

— Мы с Фоуксом ходили в библиотеку. Он помог найти книгу про саламандр. Салли в последнее время всё больше спит… — пожаловался Марк другу, махнув в сторону развалившейся в ярко-горящем камине рептилии.

— Может у них спячка какая? — Барти в задумчивости почесал затылок, и вдруг взгляд его упал на Драко, застывшего на месте, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. — Опа! А чего у тебя Малфой тут делает?

Драко уже давно смирился со своей узнаваемостью, тем более это грело душу и чувство собственного превосходства: с малых лет ему вдалбливали, что принадлежать к роду Малфоев — честь и огромная ответственность. Вот только порой ему хотелось, чтобы окружающие перестали видеть в нём лишь очередного наследника знаменитого рода… Нет, Люциус Малфой был, конечно же, примером для подражания в глазах своего сына, но чем старше становился Драко, тем сильнее чувствовал, как сам же и теряется в тени отца. И ему отчаянно хотелось войти в историю под собственным именем, а не только как единственный сын Люциуса Малфоя.

— Ты знаешь Драко? — Марк несколько удивлённо хлопнул глазами. — А мы с ним только-только в библиотеке столкнулись…

Весьма скептический взгляд Барти, который перебегал с одного парня на другого, говорил о том, что думал по этому поводу сам Крауч, лучше всяких слов.

— Мистер Малфой, — Барти прокашлялся, пытаясь прогнать из головы совсем свежие и не слишком приятные воспоминания, связанные с отцом этого мелкого белобрысого аристократа, — разве вы не должны сейчас находиться на нижних этажах, проходя курс подготовки к военному времени?

Повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине и шелестом многочисленных крыльев где-то под крышей.

— Прошу меня простить, мистер Крауч, — голос Драко даже не дрожал, когда вежливо-официальные фразы сами срывались с языка, хотя самого парня ощутимо потряхивало. — Я отлучился в библиотеку, чтобы отыскать дополнительную литературу по некоторым, заинтересовавшим меня вопросам, где и состоялось это столь неожиданное знакомство с Марком. Не в силах отказать ему в визите вежливости, я имел смелость предположить, что мои товарищи смогут пережить небольшую задержку, поэтому…

— Всё, всё, — замахал на него руками Барти, у которого уже мозг медленно закипал от подобного разговора. — Достаточно, мистер Малфой.

— Командир будет злиться? Да, Барти? — несмело спросил Марк, который за время этого обмена любезностями лишь неловко теребил рукав своей рубахи.

— Да что ты! — Крауч ободряюще улыбнулся ему. — Ничего в этом нет… Правда куратор мистера Малфоя, возможно, будет обеспокоен его долгим отсутствием. Поэтому я его на этот раз заберу у тебя, хорошо?

Мысленно поставив себе заметку поговорить об этом случае если не лично с Гарольдом, то со Славой — точно, Барти не переставая тараторить что-то отвлекающее, ловко увёл Малфоя на улицу. Едва только металлические двери за ними закрылись, Крауч вдруг резко изменился. Во взгляде его осталась лишь холодная решимость и предупреждение.

— Лучше не лезь к нему, Малфой. Понял?

Драко хотел было уже возразить мужчине, но неожиданно сильная рука, стиснувшая плечо, его остановила.

— Не знаю, что задумал ты или твоя семья… Просто оставь Марка в покое.

— Он просто хотел подружиться, — фраза вышла несколько резче, чем Драко того желал.

— А ты? — жёстко спросил Крауч, в тоне которого не было ни намёка на прежнюю вежливость.

Малфой пожал плечами, внутренне ощущая лишь горький приступ уныния. Из наивного паренька вытянуть так ничего и не удалось, так ещё и один из Теней теперь был явно настроен враждебно. Остаток пути до поместья они провели в молчании. Видимо, Крауч действительно намеревался вернуть Малфоя под крылышко куратора, потому что уверенно вёл того прямо в подземелья.

— Простите, сэр, — Драко, немного поразмыслив и набравшись решимости, вдруг подал голос, когда до места назначения оставалось не больше двух развилок.

Эти слова заставили Барти чуть нахмуриться, но он выжидающе посмотрел на парня, который отчего-то не казался уже коварным порождением Люциуса, как решил Крауч сгоряча. Только увидев Малфоя в опасной близости от Марка, который и постоять за себя при всём желании не был способен, Барти просто вскипел, желая лишь одного — каким угодно способом отвадить заносчивого юнца от друга. Он прекрасно понимал, как именно аристократия относилась к магглам и сквибам. И даже то, что Марк таковым не являлся в полной мере, ситуации совершенно не упрощало.

— Могу я задать вопрос?

Тяжело вздохнув, Крауч всё же милостиво кивнул, готовясь, правда, к наихудшему. Но врождённое любопытство вкупе с приобретёнными навыками разведчика в итоге победили — Барти просто сгорал от нетерпения услышать, что же такое хотел от него Малфой, так резко ставший покладистым и вежливым.

Вот только вопрос, как бы к нему ни был готов Барти, прозвучал совершенно неожиданно:

— Как вы попали в Тени, сэр?

Как жить на тёмной стороне, когда твой отец — помешанный на ловле тёмных магов министерский служащий? Тихо, незаметно, тайком мечтая о первых рядах. Барти Крауч-младший, как никто другой, прочувствовал эту негласную истину на своей шкуре.

Пятнадцатилетнему слизеринцу, чудом попавшему в стан Пожирателей, только и оставалось, что быть мальчиком на побегушках для своих, более старших, товарищей. Но Барти не был бы собой, если бы лишь сидел сложа руки. Всё это время он слушал, наблюдал, скрупулёзно запоминая каждую, даже самую незначительную мелочь. Благо, отличная память его никогда ещё не подводила. А уж мастерски прятаться Барти умел с детства, и со временем навыки его лишь совершенствовались.

Он не жаловался, прекрасно понимая, что в глазах многих оставался лишь зелёным юнцом, которого прибрал к рукам милорд из-за сведений, предположительно поставляемых из самого Министерства. Но сердце каждый раз замирало от восхищения, стоило только поблизости пройти кому-то из Ближнего Круга или же Теней. Все они были взрослыми, могущественными магами, слово которых имело вес даже на общих собраниях. И хотя Тёмный Лорд существенно прислушивался лишь к своему супругу, возглавляющему собственный отряд, почти любой, приближенный к «верхушке», мог высказать своё мнение.

Лишь за год на тёмной стороне Барти смог собрать немало интересной информации практически по каждому из этого списка. Которой, к слову, делиться пока ни с кем не спешил. Крауч просто не мог понять, как именно распорядиться своими знаниями, и какие за этим могут потянуться последствия. Поэтому терпеливо выжидал, молча продолжая своё тихое дело, пока однажды не столкнулся в безлюдном коридоре с командиром, что шел куда-то, против своего обыкновения, совершенно один.

Очень часто Барти рисовал у себя в голове подобные сцены, мечтая перед сном или за скучным учебником, но ни одна из версий даже и не приблизилась к реальности. Слова, так долго крутившиеся в голове, прозвучали до одури нелепо и крайне неожиданно как для Гарольда, так и для самого Крауча.

— Возьмите меня к себе, командир.

Несколько секунд стояла лишь звенящая тишина, Гарольд решительно не мог припомнить ничего об этом пареньке, который первый и единственный (как оказалось позднее) осмелился произнести свою просьбу лично командиру.

Цепко просканировав Барти взглядом, Гарольд только покачал головой. Мальчишка, что ещё даже не заслужил Чёрную Метку, кроме того — с опасным родством и непредсказуемым поведением. Командир не даром опасался: Крауч-младший был для него лишь очередным ребёнком, которого втянули в опасную затею.

— Не нужна тебе эта война, парень.

Его фраза ещё долго звучала в голове Барти Крауча, что так и остался посередине коридора в одиночестве. Сердце колотилось, будто после стремительной пробежки, а в носу неприятно щипало от горькой обиды.

Но это стало не концом его пути, а лишь отправной точкой.

Ещё неделя ушла на то, чтобы чётко обрисовать себе цель и средства её достижения. Информация, лежавшая дотоле ненужным грузом, вдруг оказалась ценнейшим приобретением. Нужно было лишь подкорректировать свои действия.

Маскировочные заклятия следовало накладывать тонкими, равномерными плёнками, иначе сильный маг мог почуять их. Аккуратно, слой за слоем, не торопясь… И не приведи Мерлин, дать заклятиям пересечься между собой! Исход в таких случаях был слишком непредсказуем, но одинаково печальным. Для всех сторон. Последний штрих в подготовке — приглушение шагов. Хоть Барти за всё время своих пряток в доме отца и Хогвартсе научился передвигаться крадучись, почти бесшумно, перестраховаться было никогда не лишним.

Вдох. Выдох. Вдох…

Глубокое размеренное дыхание постепенно становилось всё более поверхностным, не меняясь в скорости. Магия, взбудораженная сотворением заклинаний, вновь улеглась. Мысли и чувства сокрылись за барьерами. Всё, можно было начинать.

Одиноким призраком Барти преодолел несколько отделявших его от тренировочного зала поворотов. Как раз вовремя — к месту почти одновременно потянулись Тени. Они негромко переговаривались между собой; изредка доносились смешки. Отряд собирался на тренировку.

Барти уже выяснил, что в целях то ли тайны, то ли дополнительной безопасности зал запечатывался командиром, когда последний маг переступал порог. И за всё время тренировки никто не входил и не выходил оттуда. Поэтому у Крауча был лишь один единственный шанс. Идею пробраться в зал до того, как придут Гарольд и все остальные, парень отмёл сразу же — он не был уверен в том, что не будет обнаружен в пустом, хоть и просторном помещении.

Первая стадия прошла гладко: никто не обратил внимания на Барти, когда он нагнал группу. Самое тяжёлое было — не задеть никого ненароком, сохраняя при этом скорость движения и ясность разума. Один единственный всплеск магии — и его обнаружат, неловкое касание — и его обнаружат, неосторожно громкая мысль…

Лишь только проскользнув через тяжёлые, двустворчатые двери, Барти позволил себе немного расслабиться. Оставалось дело за малым — дождаться, пока командир запечатает зал. Потом можно было только надеяться на то, что юного проныру не выгонят взашей, когда он обнаружит себя.

Казалось, даже время замерло, и что-то оборвалось внутри, когда Гарольд обвёл взглядом своих бойцов, столпившихся в центре зала. Но Барти, почти распластавшийся по дальней от командира стене, за спинами Теней замечен не был. И, наблюдая, как Гарольд широкими взмахами накладывает печати, запирая вход, Краучу было сложнее всего счастливо не рассмеяться. Он смог! Смог!

Отряд всё так же непринуждённо переговаривался, но стоило только командиру круто развернуться к ним, как все разговоры разом стихли. Шаги мужчины гулко отдавались под каменным сводом, когда он двинулся к нестройной шеренге магов. Барти немного волновался, но всё ещё почти нечеловеческими усилиями держал маскировку, ожидая нужного момента. Как вдруг Гарольд резко остановился, не доходя до Теней. Он чуть нахмурился, будто бы прислушиваясь к чему-то и уже через пару мгновений безошибочно нашёл глазами невидимку. Сердце Крауча пропустило удар.

— Опять ты, парень?

Тени непонимающе зашептались, Барти же никак не мог выдавить из себя ни слова, слишком уж неожиданным стало его обнаружение.

Гарольд едва заметно усмехнулся:

— Господа, обернитесь, пожалуйста.

Маги, всё ещё слабо понимая происходящее, послушно выполнили просьбу командира, но ситуации это особо не прояснило. Барти лишь больше вжался в стену.

— Долохов! — окликнул тем временем своего негласного заместителя командир.

— Да, сэр? — осторожно отозвался тот, всё ещё сверля взглядом противоположную стену — как бы нелепы ни казались приказы Гарольда, они всегда выполнялись безукоризненно.

— Видишь что-нибудь… необычное? — командир, казалось, веселел с каждым мгновением.

— Да нет… — протянул нерешительно Антонин, взгляд его метался по залу, в поисках хоть чего-нибудь, что могло так заинтересовать Гарольда.

— Уилл? Джефф? — продолжал вопрошать тот, но маги лишь качали головами. — Регулус?

Блэк, стоящий чуть поодаль от остальных, настороженно прищурился.

— Кажется… — он сделал шаг вперёд, будто бы никак не мог рассмотреть что-то. — Там кто-то есть, командир.

— Точно, — Гарольд удовлетворённо кивнул и вновь со смехом обратился к невидимке: — Скидывай с себя чары, парень, мы тебя нашли.

Прошли долгие несколько секунд прежде чем Барти, крепко стискивающий палочку в подрагивающих пальцах, появился перед Тенями, разом вызвав волну шепотков. Долохов, отчего-то дёргая Мальсибера за рукав мантии, ошеломлённо вытаращился на возникшего из пустоты мальчишку:

— Это вообще кто такой, ребят?

Командир весело фыркнул, не сводя, однако, взгляда с непрошеного гостя.

— Посетил нас сегодня, господа смертники, мистер Бартемиус Крауч… младший. А зачем он это сделал, — Гарольд вышел чуть вперёд, оказавшись ближе всех к парню, — я бы хотел услышать от него самого.

В горле у Барти пересохло, но он уверенно вскинул голову. Не это ли тот момент, которого он выжидал?

— Вы всё знаете, командир, — мальчишечий голос, едва окрепший, звучал сейчас ещё тоньше, чем обычно.

Усмешка Гарольда стала ещё шире, но взгляд тут же посуровел.

— Я сказал ещё тогда, парень. Не место тебе на войне.

Весь отряд, затаив дыхание, ожидал решения командира. И даже известные весельчаки не спешили вставлять свои комментарии, дабы заполнить напряжённую тишину. Барти же вдруг ощутил прилив уверенности, почувствовав, что сиюминутно его выставлять никто не собирался.

— Это мне решать, — на этот раз фраза прозвучала так, как должна — решительно и твёрдо.

— Вот как, — пробормотал командир, чуть приподняв брови, и помедлив всего пару мгновений, кивнул: — Хорошо. Выживешь — возьму к себе. Не справишься… тебе же хуже. Жалеть я никого не собираюсь.

Услышав такие заветные слова, Барти едва не издал восторженный вопль, но ошалелую улыбку сдержать всё же не смог, чем здорово повеселил Теней, что уже, не скрываясь, подтрунивали между собой над наивным новичком. Вот только дальнейшее развитие событий очень быстро убавило восторг Крауча до почти мизерного уровня.

Казалось, командир делал всё, чтобы доставить парню побольше трудностей: переставлял пары, усложнял задания или вовсе кардинально менял их, стоило только у Барти чему-то начать хоть более-менее сносно получаться. Остальные лишь смеялись, с готовностью переключаясь с одного на другое, отпуская беззлобные шуточки и комментарии, отчего-то казавшиеся младшему Краучу куда обиднее злобных насмешек Пожирателей. И хотя вся тренировка больше походила на изощрённое издевательство, даже малые намёки на издёвку командиром пресекались тут же, но Барти это заметить уже не успевал.

Сказать, что ему было трудно, значило — не сказать ничего. Каждый из Теней весьма ожидаемо даже по одиночке превосходил парня на порядок, а уж боевыми парами, коими их ставил командир словно бы в насмешку, и подавно. К концу тренировки Крауч был выжат полностью. Так, что даже не было сил подняться с пола, куда он в очередной раз шлёпнулся, уворачиваясь от заклятия. Сейчас Барти отчётливо чувствовал себя ужасно жалким, ощущая на себе смеющиеся взгляды магов, и лишь последние крупицы гордости не позволяли жгучим слезам навернуться на глаза.

Тени, правда, и не думали насмехаться над беднягой; воображение и самооценка Крауча сыграли с ним по своему обыкновению дурную шутку. Напротив, «старички» даже прониклись стойкостью парнишки, хотя и было весьма забавно наблюдать, как Гарольд специально менял план тренировки, дабы устроить новичку полную проверку, который (уже ни для кого не было секретом) станет после неё полноправной Тенью. Всё же пробраться к ним в зал мимо эмпата стоило очень и очень многого.

Спина уже начала потихоньку замерзать даже сквозь плотную мантию, но Барти не мог пошевелиться. Вместо этого он просто лежал на холодном каменном полу зала, тщетно пытаясь найти в себе ещё хоть каплю силы. В наступившей тишине вдруг почти нестерпимо громко прозвучали тихие шаги Гарольда — он подошёл к загнанному сверх меры парню и опустился рядом с ним на корточки.

— Ну что, Барти, — собственное имя, прозвучавшее из уст командира, подействовало на Крауча странно окрыляюще — тот назвал его так впервые. — Не передумал ещё к нам?

Парень едва заметно улыбнулся, но в глазах его читалась твёрдая решимость с затаённой радостью пополам:

— Конечно, нет, сэр!

* * *

«Просто выжил на тренировке».

Крауч сказал это со смехом, и даже из голоса его пропали те настороженно-жёсткие нотки, которые проскальзывали до этого. После того разговора Драко ещё пару дней не мог нормально спать — в голове то и дело крутились навязчивые мысли. Он даже взял за привычку бродить окольными путями до библиотеки, почти каждый раз отлучаясь в начале их ученических собраний, в надежде выловить ещё хоть кого-нибудь из Теней. К сожалению, взрослые маги либо вообще не появлялись в поместье, либо старательно избегали Драко, потому что как бы тот ни плутал, никто на его пути не встречался…

— Наследник Малфоев, — раздалось вдруг совсем рядом — за своими мыслями парень совсем не следил, куда несли его ноги. Как видно, зря.

Тёмный Лорд собственной персоной остановился всего в нескольких шагах от мальчишки, что, по всей видимости, забрёл на верхние этажи по дикой случайности. И чтобы это понять, не нужно было быть легилиментом. К счастью для Малфоя, Реддл пребывал на редкость в хорошем расположении духа, потому тот и не рисковал быть сиюминутно проклятым за дерзость.

— Где твоя группа?

— М-милорд, я… — Драко тщетно пытался справиться с внезапно накатившей робостью, но разом онемевшие губы совершенно не слушались.

Реддл же, смотря на побледневшего до состояния первого снега мальчишку, лишь с трудом сдерживал смех. Гарольд, все уши прожужжавший супругу насчёт своего недовольства по поводу младшего Малфоя в меноре, даже и не догадывался, какую почву для веселья сам же и приготовил.

Из всего заикающегося блеяния парнишки милорд различил лишь что-то насчёт «черпания опыта у старшего поколения», что добавило немало пунктов в графу его хорошего настроения. Ещё минут десять назад Том терпеливо и с должным сочувствием во взгляде выслушивал Гарольда, жалующегося на «юнца, крутящегося вокруг, вместо того, чтобы учиться, как полагалось».

— А… наслышан, — губы Реддла скривились в некоем подобии ухмылки, а в голове особенно чётко всплыла заманчивая идея, как «подколоть» супруга. — Если ты так хочешь попасть к Теням, то уже должен знать, что всеми их делами заведует Гарольд. Даже у меня там недостаточно власти.

Ужас Драко плавно перетекал в полнейший шок. Он и представить не мог, что с ним будет говорить сам Тёмный Лорд. Да ещё как! Том тем временем уже почти откровенно веселился, наблюдая за сменой эмоций на лице младшего Малфоя. За всеми важными делами, что преследовали его в последние лет двадцать, он давно позабыл, каково это — доводить людей до полуобморочного состояния одними лишь словами.

— Но я удивлён, — продолжал рассуждать Реддл, словно бы и не обращая внимания на парня. — Вы ведь с ним, насколько мне известно, сокурсники. Совсем немногие могли бы похвастаться такой возможностью, да и… люди успевали впечатлить Гарольда куда за более короткий срок.

— Мы с ним, — Драко вдруг нашёл в себе силы ответить: слишком уж выжидающим был взгляд у Тёмного Лорда. — Н-не совсем ладили, милорд.

— Вот как, — губы Реддла вновь дрогнули: все силы его были в данный момент сосредоточены на том, чтобы не дать волю безумному хохоту — слишком уж комичной виделась эта ситуация со стороны. — Значит — учись хорошо, юный Малфой. Быть может… ты сможешь пригодиться настолько, что я лично рекомендую тебя Гарольду.

И милорд, теперь уже почти не сдерживая себя, продолжил свой путь, тихонько посмеиваясь, остановившись лишь в самом конце коридора. Малфой не нашёл в себе силы даже развернуться, так и оставшись стоять, пригвождённый к полу, когда в спину ему донеслось последнее:

— А от моих рекомендаций, как знаешь, мало кто отказывается…

Желание шастать по менору после этой встречи у Драко отпало разом, оставив после себя неприятный привкус чего-то до одури пугающего, приправленного острыми нотками безумия.

И что только это было?

* * *

— Лунатик! Эй, Луна... — чуткий слух оборотня уловил шум, производимый Сириусом Блэком, ещё задолго до того, как его позвали.

— …тик? — чуть было не поперхнулся окончанием мужчина, почти нос к носу столкнувшись с вышедшим из ближайшей палатки другом.

Долго, правда, его замешательство не продлилось, и Сириус, не обращая внимания ни на кого другого, бросился обнимать товарища, которого не видел слишком давно. Он уже несколько дней кряду подбивал клинья к командиру, пока не достал его вконец до такой степени, что тот сам вызвал Фенрира, попросив вожака не только пустить неугомонную Тень в стаю, но и лично проследить за Блэком. Сивый, как ни странно, долго упираться не стал; он лишь окинул насмешливым взглядом своего человеческого щенка, да и прихватил Сириуса чуть ли не за шкирку. Чего тянуть? Всё равно возвращаться надобно было.

Ремус, сейчас во все глаза разглядывающий друга, будто бы вернулся на пару десятков лет назад. Слишком уж Блэк похож был на себя в молодости, разительно отличаясь от своей более поздней версии, после побега из Азкабана. Сам же Люпин ощущал себя всё ещё несколько больным и дезориентированным. Как объяснили ему товарищи — это было вполне нормально после снятия всей той ментальной перенастройки, что длилась почти всю его сознательную жизнь.

— Ты как тут вообще? — разом севшим голосом спросил, наконец, Сириус, нарушив неловкое молчание.

Люпин отвечать не спешил, он лишь несколько заторможено перевёл взгляд на вожака, превратившегося внезапно, по велению инстинктов, из главного врага чуть ли не во второго отца, и, дождавшись уверенного кивка, вновь посмотрел на друга.

— Ну, вы пока посидите тут, голубки, — подтолкнув Блэка к Люпину, хохотнул Фенрир, справедливо рассудив, что в самом сердце стаи с этими двумя ничего не случится. — Попозже приду, как наворкуетесь.

И, начисто проигнорировав недовольный взгляд Сириуса, отправился к себе, беззаботно насвистывая что-то. Дела сами собой, к сожалению, не делались — а вожак стае нужен был всегда. Наконец, когда яркая футболка Фенрира скрылась за соседними палатками, Ремус пожал плечами, отвечая на повисший в воздухе вопрос:

— Нормально. Осваиваюсь понемногу…

— Точно всё в порядке? — Сириус, схватив друга за плечи, заглянул ему в глаза.

На этот раз на лице Люпина даже появилось некое подобие улыбки, он вдруг отчётливо осознал, что дружеские чувства к Мародёрам и Блэку, в частности, никуда не делись, как в тайне опасался оборотень. Многое изменилось после той встречи с «девушкой-ангелом». Люпину даже казалось, что вся его прошлая жизнь проходила в каком-то неясном тумане, и лишь теперь он смог взглянуть на мир по-настоящему.

Оборотни больше не казались кровожадными тварями. Пробыв в стае уже почти неделю, Ремус с затаённой тоской осознал, что они тоже были… людьми? Со своими заботами и невзгодами, внутренним укладом и трудностями. Отверженные, не принимаемые обществом, но здравомыслящие и вполне дружелюбные. Было очень горько думать о том, что ноша, которую он нёс на своих плечах все эти годы, легко разделялась с другими... Но так ли несчастны они были на самом деле? С удивлением, но никак не ужасом, Люпин встретил в стае и детей, и стариков. И, хотя другие оборотни относились к нему скорее с опаской, молчаливая поддержка Фенрира была почти физически ощутима.

Сейчас стая Сивого нашла себе постоянное пристанище — милорд вместе с парой магов оградили довольно немалую территорию, вдали от любых людских поселений. Теперь их дом представлял собой магически защищённый палаточный городок, где они впервые за все годы послевоенных скитаний ощутили себя хотя бы в относительной безопасности. Люпин раньше и не думал, что Тёмный Лорд способен заботиться о своих прислужниках. Правда, отношение к нему у Ремуса мало поменялось — он хоть теперь и понимал мотивы и смысл идей Волдеморта, всё равно не мог принять безрассудную жестокость и огромное число жертв этих войн. Как однажды сказал ему Сириус, Люпин не был солдатом, и никогда им не стал бы.

— Ре-емус! — протяжный зов Блэка, как никогда похожий на собачий скулёж, вызвал у оборотня лишь смущённую улыбку, разом вытаскивая того из задумчивости.

— Прости, Бродяга. Я немного задумался.

Сириус лишь хмыкнул, покачав головой. Эту особенность его друга — «улетать в седьмые облака» прямо посредине разговора — не могло изменить ничто. На душе заметно потеплело.

Друзья, не сговариваясь, двинулись вперёд, неспешно прогуливаясь по нешироким улочкам, что образовывали плотно стоявшие палатки.

— Здесь куда более умиротворённо, чем я себе представлял, — выдал вдруг Сириус, проследив взглядом за дурачащимися в траве детьми лет пяти-семи, что играли прямо вместе с волчатами.

— А ты думал, мы все тут сидим в клетках и скалимся друг на друга? — невесело пошутил Ремус, сцепив руки перед собой.

Блэк лишь усмехнулся, притянув к себе друга за плечи. Они немного помолчали, пока Сириус не решился задать вопрос, по всей видимости, сильно мучающий его с самого прихода на земли стаи.

— Слушай, Лунатик, — шёпотом начал тот. — А чего эти в шкуре-то? Сейчас же день… и не полнолуние даже.

Ремус, не удержавшись, прыснул со смеху.

— Ты действительно не знаешь, Бродяга, или просто прикидываешься?

— Чего такого-то? — возмутился тут же Сириус, всё ещё искоса поглядывая на молодняк.

— Это двуликие, — глубоко вздохнув, пояснил Люпин, решив не испытывать любопытство друга и дальше. — Они появляются на свет волчатами и только года через два-три впервые обретают способность принимать человеческий облик. Не думал же ты, что все тут, как я, обращённые?

Столь привычный лекторский тон Ремуса успокаивал. Сириус задумчиво зарылся рукой в свои волосы, и вдруг совсем нетипично для себя покраснел.

— Ну, дела… А как женщины-то справляются? Это же… ну…

Тут уж Ремус не смог сдержать смеха, настолько комично выглядел сейчас его друг.

— Так ведь они тоже, как ты выразился, «в шкуре» ходят, — отсмеявшись, наконец, ответил он. — Тело их само решает, когда безопаснее всего принять другую форму… защита потомства — базовый инстинкт, Бродяга.

Сириус лишь фыркнул, весело подмигнув какому-то малышу, что с интересом вытаращился на незнакомца. Мальчик несмело улыбнулся и поспешил вернуться к друзьям, то и дело оглядываясь на Блэка до тех пор, пока мужчины не скрылись за поворотом.

— Преподавать тебе надо, Луни, — задумчиво протянул Сириус, пряча руки в широких карманах.

Тот лишь качнул головой:

— Кто же меня к детям допустит? Не будь смешным, Бродяга.

— Ну, например, я, — раздался звучный голос совсем рядом, а на грубо сколоченной скамейке в нескольких шагах от друзей обнаружился и сам Фенрир, расслаблено вытянувший ноги и жмурившийся на яркое солнце.

Ремус непонимающе посмотрел на вожака, Сириус же задорно толкнул друга в бок.

— Вот видишь!

Люпин только шикнул на излишне прямолинейного Блэка, подойдя к Фенриру ближе. Тот лениво приоткрыл один глаз.

— От вожака в стае нет секретов, — предупреждающе обронил он.

— Не много ли доверия… — Ремус вновь неловко сцепил перед собой руки, словно пытаясь оградиться от остальных. — Я ведь…

Фенрир предупреждающе рыкнул:

— Ты всего лишь мой блудный щенок. Хватит об этом.

Видимо, данная тема мелькала в разговорах этих двоих довольно часто, и Сивому, совершенно не отличающемуся терпением, уже надоело доказывать Люпину одно и то же.

— Детям нужно учиться, — продолжал Фенрир, несколько смягчившись. — Как знаешь, с преподавателями-волками нынче у нас туго. А тех, кто сохранил способность к магии, и того меньше.

Ремус тяжело вздохнул. Идея преподавания всегда была для него безумно притягательной, именно поэтому он, почти не раздумывая, согласился вести ЗОТИ в Хогвартсе. К сожалению, никто более не оказался столь смел, как Дамблдор, чтобы допустить оборотня к детям. И после того, как общественность узнала тайну профессора Люпина, больше он работу найти так и не смог.

— Много детей-то? — невинно поинтересовался Сириус, который мёртвой хваткой уцепился за возможность отвадить друга от тяжёлых мыслей.

Фенрир хохотнул:

— Довольно, чтобы избавить взрослого волка от любых других забот.

Колебания Ремуса были вполне понятны и тому, и другому, но они не допускали и мысли о том, что Люпин не смог бы справиться с этой задачей. Кроме того, Фенрир давно уже искал как всесторонне образованного учителя (людям он не сказать, чтобы доверял, а обращать кого-то взрослого было… чревато), так и работу для своего неожиданно вернувшегося в стаю щенка. И объединить решение этих двух проблем для вожака виделось очень притягательным.

Да и неуверенная улыбка Ремуса говорила сама за себя. Долго тот упираться и так не будет, но Фенриру было чем, а точнее кем, заинтересовать мага, поставив решающую точку в этом споре.

Август Руквуд был несколько встревожен. На Отдел Тайн в последние дни свалилось много работы. Крайне много. И это совсем не вязалось со ставшими привычными за мирное время лениво-добровольными исследованиями.

Но более всего настораживало то, что никто совершенно не помнил, чем именно был занят весь персонал в эти несколько недель. Нет, стирание памяти не являлось редкостью для самого таинственного из отделов Министерства, но неприятный осадок это всё же оставляло. Руквуд не любил «не помнить». Тем более столь многое.

На задворках сознания настойчиво маячила мысль о важности стёртой информации, лишь добавляя к общему тревожному состоянию нотки раздражения. Август пробежался пальцами по корешкам новеньких книг. Его кабинет напоминал крохотный чулан, по периметру которого тянулись аккуратные полки, сплошь заставленные безымянными томами. Многие из этих книг были действительно настоящими, обёрнутыми в неброские обложки, но именно та, другая их часть представляла для Руквуда больший интерес.

То были дневники. Некоторые — уже заполненные и почти нечитаемые для постороннего глаза — хранились хозяином кабинета в качестве справочников по тем или иным разработкам Отдела Тайн. Остальные же содержали информацию куда более опасную и разрозненную, являясь средством передачи зашифрованных данных самому себе. Руквуд давно нашёл способ обхождения мер безопасности и секретности родного отдела.

Уже через пару часов привычного сбора собственной памяти по кусочкам Август отчётливо понял: на этот раз это будет не так легко. Отчего-то данные были спрятаны и зашифрованы куда тщательнее обычного. То немногое, что удалось перевести в более приемлемую версию, указывало на крайнюю опасность сведений… и их важность. Вот только остальная часть оказалась слишком сложна даже для понимания её самим автором. Август лишь хмурился, тщетно пытаясь прочесть написанное — в этом он нисколько не сомневался — собственной рукой.

Ситуация принимала скверный оборот. И она лишь осложнялась с каждым днём: Руквуда давно уже ожидал с отчётом командир.

В Слизерин-меноре Август появился только через неделю. В пальцах железно был зажат почти непозволительно тонкий конверт — всё то, что оказалось расшифровано к этому дню. Руквуд был крайне недоволен. Он не привык терпеть столь очевидных поражений… да ещё и от самого себя!

В переговорную невыразимец вошёл без стука. В этом не было нужды — командир должен был почувствовать Руквуда ещё в тот момент, когда он ступил на территорию поместья. А к долгим церемониям и расшаркиваниям Август склонности не имел.

Гарольд сразу же поймал взгляд невыразимца, появившегося на пороге. В комнате больше никого не обнаружилось: командир предусмотрительно отослал Теней восвояси. Но лишь дверь за Руквудом захлопнулась, Гарольд ясно почувствовал чужую тревогу и раздражение. И уже одно это настораживало.

— Весь персонал подвергся процедуре стирания памяти, — без предисловий начал Август.

— Сколько?

— Около шестнадцати дней.

Командир недовольно прищёлкнул языком.

— Удалось восстановить? — Гарольд задал этот вопрос лишь для приличия, нисколько не сомневаясь в положительном ответе, поэтому короткое слово на выдохе, прозвучавшее в выжидающей тишине, стало для него полнейшей неожиданностью:

— Нет.

Командир нахмурился.

— Только малая часть, — добавил Руквуд, передавая Гарольду запечатанный конверт. — Шанс слежки превышает обычный порог.

Несколько секунд — командир вскрыл конверт и разложил перед собой аккуратные прямоугольные листы — прошли в полнейшем молчании, после чего Гарольд вновь поднял взгляд от странных схем и обрывков текста.

— Что это?

Тяжёлый вздох, прозвучавший слишком по-человечески для кого-то вроде Руквуда, оказался красноречивее любых слов. Уровень беспокойства командира мгновенно вырос до отметки «крайнее».

— Не имею представления.

Этой фразы оказалось достаточно, чтобы Гарольд тут же подскочил с места и, поманив за собой Августа, стремительно вышел из переговорной. Супруг откликнулся на тревожный зов почти сразу, поэтому командир уверенно повёл невыразимца прямо в кабинет Тёмного Лорда. Весь путь, занявший не более пяти минут, прошёл в молчании.

— Надо поговорить, — прямо с порога возвестил Гарольд, начисто проигнорировав удивление и немой вопрос Реддла.

Том нахмурился и перевёл взгляд на Руквуда, вошедшего в комнату следом за командиром. Появление невыразимца вкупе с некоторой нервозностью Гарольда не сулило ничего хорошего. И это лишь подтвердилось, когда всего в несколько фраз тот ввел Тёмного Лорда в курс дела, предоставив для наглядности исписанные с двух сторон листы.

— Для чего это? — кивнул Том на одну из схем, кажущуюся самой подробной из всех остальных.

Руквуд, даже не подходя ближе, уверенно отрезал:

— Нет данных.

Реддл раздражённо скрипнул зубами.

— К какой области относятся разработки?

— Нет данных.

От мгновенного круциатуса невыразимца спасло лишь своевременное вмешательство Гарольда.

«Мы поэтому и пришли к тебе, Том».

Глубоко вздохнув, тщетно пытаясь погасить вспышку ярости, Реддл резко поднялся из-за стола и всего в два шага преодолел расстояние, отделявшее его от Руквуда. Тот даже не пошевелился, оставаясь стоять прямо, как памятник самому себе.

— Только будь осторожнее, — поспешил предупредить супруга Гарольд, мгновенно разгадав его намерения. — Мне не нужен безвольный овощ.

— Уверен, что это вообще он? — процедил сквозь зубы Том.

Гарольд лишь покачал головой на недоверие супруга и, посмотрев на Руквуда, позвал его:

— Август…

Невыразимец понял командира и без чёткого приказа. Застёжки на мантии легко расстегнулись, повинуясь одному слитному движению пальцев, та же учесть постигла и тёмно-синюю рубашку под ней. Тёмный Лорд непонимающе выгнул бровь, но уже через пару секунд всё стало на свои места. Чёрная Метка, слишком чётко выделяющаяся на бледной коже, являлась достаточным доказательством для Реддла. Разве что находилась она не совсем на положенном месте…

Руквуда этот обмен взглядами нисколько не волновал, как не волновало его и собственное полураздетое состояние. Он вполне понимал некоторое замешательство милорда: о расположении его метки знали лишь они с командиром. Место, на котором знак Тёмного Лорда даже и не думали искать, что было крайне удачно, учитывая шпионскую деятельность Августа в Отделе Тайн. Своя плата за скрытность, правда, тоже имелась. Руквуд не имел возможности связаться ни с кем из товарищей, лишь до командира могли доходить его ослабленные магические импульсы, но этого, в их случае, казалось достаточно.

Реддл же, тем временем, лишь недовольно поджал губы — опять секреты — сейчас он чувствовал себя не главой Пожирателей, а марионеткой, которую поставил на нужное место серый кардинал. И Том был точно уверен: чувство это ему крайне не нравилось… но разговор с супругом на данную тему мог и немного подождать.

Вторжение в разум невыразимца прошло из-за бушующих эмоций Лорда не так незаметно, как планировалось, но тот даже не поморщился. Крылья носа Реддла затрепетали: отсутствие реакции Тени раздражало ещё больше. Гарольд, ощущая настрой супруга, лишь тяжело вздохнул. Тот был совершенно неисправим. И, настороженно покосившись на Августа, командир невесомо дотронулся до плеча Реддла, перетягивая злость того на себя. Для эмпата это являлось не самым комфортным занятием, но дело казалось слишком важным, чтобы дать несдержанности милорда помешать ему.

Первым, что удивило Тома, было почти полное отсутствие обрывочных мыслей. Обычно разум представлял собой мешанину различных потоков, из-за чего легилименция усложнялась. Руквуд же, казалось, в данный момент ни о чём не думал. Совсем. Он терпеливо ожидал окончания проверки, лишь иногда позволяя себе корректировать область поиска нужных разделов. За всю свою немалую практику Реддл не видел ничего подобного. Даже Гарольд, который мог контролировать не только каждый свой жест, но и мысль, по сравнению с невыразимцем походил скорее на комнату со стеклянным шаром. За прозрачными стенками его металась целая буря мыслей и эмоций — так, что ничего разобрать не представлялось возможным, зато воспоминания вне его лежали аккуратными пластами: тщательно отсортированные благодаря очищению сознания и медитациям. Первой ассоциацией с Руквудом же была стерильная операционная, в которой царила пустота. Лишь неясные, невидимые тени шныряли за спиной, и нельзя было сказать, кто именно являлся хозяином положения…

Вновь отбросив собственные мешающие мысли, Реддл занялся вполне привычным для себя делом. Отчего-то в разуме невыразимца было крайне неуютно, несмотря на предельную организованность, и поэтому Том хотел покончить с этим как можно скорее. Пробелов оказалось действительно очень много. И то были не заблокированные, как при обливиэйте, воспоминания. Их просто не существовало. Попытки найти какие-то остаточные зацепки тоже не приводили ровным счётом ни к чему. Это был тупик.

Реддл разорвал контакт — Руквуд лишь быстро моргнул, сбрасывая оцепенение — и покачал головой.

— Ничего, — милорд невесело усмехнулся. — Похоже, в Отделе Тайн в кои-то веки научились подтирать память качественно.

— Не понимаю, что именно тебя в этом веселит? — едко отозвался Гарольд, в уме уже пытаясь прикинуть их дальнейшие действия.

— Нет, я просто в бешенстве… — вопреки своим словам Реддл лишь криво усмехнулся. — Слишком много совпадений.

Гарольд окинул супруга скептическим взглядом. Кажется, он слегка перестарался с заглушением эмоций. Пальцы Руквуда, неспешно застёгивавшие мелкие пуговицы на рубашке, вдруг застыли.

— Совпадения?

— Не сказать, чтобы меня это волновало… так, лишь слухи, — Реддл вновь откинулся на своё кресло. — Ты действительно не слышал ничего о том, что происходило в последнее время в Министерстве, Гарольд?

Командир пожал плечами: дела Министерства его мало волновали на фоне других проблем — этим обычно занимался Тёмный Лорд, получая информацию от своих Пожирателей. Тени же скорее создавались как боевой отряд, чем их деятельность по большей части и ограничивалась.

— Скримджер дал добро на формирование нового поколения Охотников, и Путеводные Звёзды летали как раз в то время, которое так настойчиво попросили забыть невыразимцев, — решив, что далее тянуть не было смысла, пояснил Реддл. — У меня также есть сведения, что Отдел Тайн напрямую занимался разработками в этой области.

«Так чего ты сразу-то не сказал!» — мысленно возмутился Гарольд, скрестив руки на груди, но вслух процедил только:

— Разве эти… личности не вымерли после победы над Гриндевальдом? Какой смысл набирать молодняк без основы?

— О… — Реддл вдруг рассмеялся, переплетая перед собой тонкие пальцы. — Кое-кто не очень хорошо учил Историю Магии, Гарольд? Неужели система образования в Хогвартсе вновь терпит крах?

Командир с силой сжал зубы. Он сейчас не был уверен в своём контроле: эмоции, которые пришлось забрать у супруга, оказались слишком сильны. Том же, напротив, явно веселился.

— Ладно-ладно, — примирительно поднял он ладони вверх, почувствовав, как накаляется атмосфера, — я и сам узнал об этом сравнительно недавно… но Охотники существовали и после Первой Магической Войны.

Реддл бросил мимолётный взгляд на Руквуда, который, не меняя положения, стоял посередине кабинета, глядя куда-то в пространство. Словно голем, не получивший нового приказа от хозяина.

— Они скрывались под аврорскими мантиями, поэтому никто не знал о том, что созыв дал какие-то результаты, — продолжал Том, талантливо избегая слов о своём прошлом поражении. — А после… были казнены, как только их деятельность перешла разумные границы. Сумасшедшие мясники, охочие до крови тёмных магов и нелюдей. Не удивительно, что наличие такого отряда на поводке Министерства никого не обрадовало.

— Можешь не продолжать, — Гарольд поджал губы: он уже понял, к чему клонил супруг. — Кто-то выжил?

— Мои люди так и не выяснили, кто это. Но этот кто-то, по некоторым слухам, не только сумел спастись в тот раз, но и пережил Первую войну в основном составе. А это что-то да значит…

Повисло молчание: Гарольд, казалось, о чём-то напряжённо размышлял, Том же лениво крутил свою волшебную палочку в руках.

— Август, — командир, наконец, кивнул каким-то своим мыслям и повернулся к невыразимцу. — Как только начнёт вырисовываться хоть что-то… даже очень незначительное, я хочу об этом знать.

Руквуд медленно кивнул.

— Мне не хочется даже думать о секретных разработках Отдела Тайн, — Гарольд резко выдохнул. — Если всё так, как вы говорите — у них было больше пятнадцати лет на исследования. Кто знает, что могли создать самые талантливые маги современности за это время?

* * *

Перси чуть ли не подпрыгнул от неожиданности, вдруг ощутив посреди ночи резкий укол прямо у основания черепа. Вскочив с кровати, парень тут же зажёг свет, всё ещё не очень понимая, что именно его разбудило. Как вдруг вспышка боли повторилась. По телу разом пробежались мурашки, а взгляд в панике заметался по комнате. Его время… пришло?

Ступая босыми ногами по жёсткому ковру, Перси как в бреду дошёл до гостиной. Постояв пару секунд перед камином, будто бы не понимая, зачем он пришёл сюда, парень опустился на колени и сунул руку под диван. Там, в пыли и паутине, Уизли нащупал то, что искал — жёсткую плоскую коробку в плотной бумаге.

Когда пару недель назад Перси возвратился после своих ночных похождений, уставший и совершенно выбитый из колеи обыденности, он закинул её под диван — чтобы не маячила перед глазами, — будто бы пытаясь забыть все события и разговоры в Отделе Тайн. И это странным образом почти получилось. Через несколько дней всё казалось лишь страшным сном… только задняя сторона шеи неприятно ныла после вживления странного устройства невыразимцев.

Как объяснил Ольф, небольшой кристалл правильной формы являлся одной из последних разработок Отдела Тайн. Это позволяло накладывать связующие чары не на тело мага, а только на зачарованный предмет, что было куда безопаснее и незаметнее, чем те же метки Пожирателей Смерти. Хотя принцип работы магической сети, в первом приближении, оставался тем же.

Перси до сих пор не понимал, как именно принял то решение. Просто в тот момент забыть обо всём казалось гораздо большей ценой, чем посвятить себя… не войне, но охоте за тьмой этого мира. Было в этом даже что-то благородное, притягательное, правда, совершенно нереальное. Уизли до последнего казалось, что всё вокруг — лишь затянувшийся розыгрыш. И даже когда невыразимец со странно цепким взглядом сунул ему в руки коробку с необходимыми вещами, Перси не верил ничему.

И только в голове отчётливо звучал хриплый, сумасшедший смех Ольфа и его последняя, напутственная фраза:

«Ну, бывай, Уизли. Через несколько минут ты для меня… Да что там! Для всех здесь перестанешь существовать. Будет только прилежный Четырнадцатый номер… И девственная пустота в голове за прошедшие пару недель».

Кристалл снова больно кольнул, будто бы призывая поторопиться. Перси, стряхнув с себя сонное оцепенение, достал свою палочку и аккуратно разрезал обёрточную бумагу. Он уже знал, что находилось внутри: всем прошедшим отбор подробно разъяснили всё необходимое перед тем, как отправить Охотников по домам.

Прочная, специально зачарованная и пропитанная несколькими защитными составами мантия; перчатки и высокие сапоги из драконьей кожи; маска, сильно напоминающая маггловский противогаз, и персональный Маховик Времени в жёсткой капсуле. Все Охотники были предупреждены об опасности и ограничениях, накладываемых на использование Маховиков, а также крайней необходимости секретности. Любого, по каким-либо причинам открывшего свою личность общественности, семье или даже товарищам, ждало немедленное устранение. На этих словах Перси одновременно испытал и ужас, и облегчение. С одной стороны, такая перспектива была совершенно чудовищной в понимании Уизли, но с другой — столь ревностное охранение тайны в его случае казалось даже благом.

Наскоро умывшись, и тщетно пытаясь игнорировать всё нарастающую силу магических импульсов, стабильно передаваемых раз в несколько минут, Перси повесил на шею Маховик и накинул мантию поверх своего обычного, рабочего костюма. Сложная система застёжек поддалась сильно трясущимся пальцам не сразу. Перчатки же, напротив, приятно обхватили кисти, словно вторая кожа — они не шли ни в какое сравнение с неудобной ученической экипировкой для работы с ядовитыми ингредиентами.

Пару раз глубоко вздохнув, Перси развернулся к ростовому зеркалу, сиротливо стоящему в углу. Весь облик отражавшегося в нём парня казался Уизли страшно нелепым. Слишком уж выделялось бледное, осунувшееся лицо на фоне тёмно-коричневой формы и торчащие кудряшками рыжие волосы. Перси прикусил губу, пытаясь справиться с нервозностью, и накинул капюшон. Последняя деталь — маска-противогаз с толстыми круглыми линзами тихо щёлкнула сама собой, соединяясь с мантией каким-то неведомым образом. Повинуясь неясному порыву, Уизли попрыгал на месте (тяжёлые сапоги непривычно пружинили, но других неудобств не доставляли), потряс головой — но ничего отваливаться или расстёгиваться вроде бы не собиралось.

Вспышка боли, пробежавшаяся уже по всему позвоночнику, заставила парня раздражённо зашипеть:

— Да иду я, иду… — И тут же шарахнуться от собственного искажённого маской голоса.

Уверенность, появившаяся несколько секунд назад, снова испарилась в неведомом направлении. Перси опять почувствовал себя мальчишкой, который сунулся в опасный омут с головой, даже не попытавшись позвать никого на помощь.

— Ноль. Один. Четыре, — Уизли нервно покосился на собственную фигуру в зеркале, кажущуюся теперь чужой и отчего-то… опасной. — Оливер. Ханна. Оливия. Томас. Артур... Сбор.

Один из четырёх паролей, которые заставили выучить всех Охотников, означал самую малую степень опасности и приводил в действие портал в штаб-квартиру для общего сбора. Каждая комбинация с ростом быстродействия укорачивалась, но становилась сложнее для подбора и произношения. Как бы повёрнуты ни были на безопасности разработчики Отдела Тайн, они попытались принять во внимание все аспекты работы Охотников. В том числе и необходимость экстренного портала.

Почувствовав рывок в области пупка, Перси ощутимо расслабился. Хотя бы эту часть инструкций он выполнил правильно.

— А-а… Четырнадцатый, — услышал Уизли, едва лишь его ноги врезались в каменный пол, а совсем рядом, у стены, обнаружился Ольф с обычным маггловским секундомером в руках. — Опаздываешь.

Комната, в которой оказался Перси, была ненамного больше чулана для мётел. Наружу из неё вела только одна дверь.

— Давай уже, шагай к остальным! — Ольф мотнул головой в сторону выхода, но сам остался стоять на месте, по всей видимости, ожидая ещё более отстающих бойцов.

За дверью обнаружилось довольно уютное, просторное помещение. Неяркий, чуть красноватый свет придавал ему сходство не то с лабораторией, не то с баром. Дальняя стена представляла собой тёмное, гладкое стекло, разглядеть ничего за которым не удавалось; в середине же скучковались длинные диванчики и кресла, в несколько рядов образующие полукруг. Едва Перси переступил порог, люди, пришедшие куда раньше него, мгновенно повернули головы в сторону товарища. Только сейчас он заметил неяркие, светящиеся цифры на левом плече каждого из них.

Коротко кивнув безликим товарищам, Перси уверенно прошествовал через всю комнату, и только остановившись у стены, позволил себе расслабленно облокотиться на неё. Он не мог понять, как нужно было вести себя с этими людьми, и потому просто решил выжидать.

Прошло ещё минут пять, прежде чем в комнату, вслед за последним Охотником, вошёл Ольф. Он был явно недоволен такой нерасторопностью бойцов — взгляд его метался от одного к другому, словно пересчитывая их и сверяясь со списком, что тот держал в руках.

Всё, что осталось от собеседований с кандидатами, лично одобренными и проинструктированными Ольфом — короткие заметки по каждому из номеров. Никаких имён или намёков на личности, лишь сухие тезисы навыков и особенностей.

— Слушайте сюда, — наконец, остановившись у стеклянной стены, так, чтобы видеть каждого в комнате, начал Ольф. — Дам вам инструкции по вашему первому заданию.

Охотники застыли. Некоторые, что до этого вальяжно сидели и даже полулежали на диванчиках, заинтересованно подобрались; другие же, все силы сконцентрировали только на том, чтобы не выдать нервную дрожь.

— Что? — Ольф негромко рассмеялся, вычерчивая волшебной палочкой прямо в воздухе какие-то светящиеся линии. — Ожидали долгих предисловий и месячного курса молодого бойца?

Большинство согласно закивали, кое-кто, куда более самоуверенный, лишь презрительно фыркнул.

— На это нет времени, — отрезал Ольф, поворачиваясь к Охотникам. — Всё решит естественный отбор.

Он вновь обвёл жёстким взглядом бойцов. Мужчина прекрасно знал, что совсем немногие смогли пройти через его собеседование с минимальной боевой подготовкой, но такие были. Ольф сейчас не мог ответить на вопрос, зачем было пропускать кого-то с мизерными шансами на выживание, но он привык доверять самому себе. И раз такие люди сейчас стояли перед ним в масках, значит, что-то их выделяло из общей массы кандидатов.

— Поступили данные о твари, что завелась в самом сердце магического общества, — Ольф постучал по доске, материализовавшейся прямо за ним. — И не где-то… а прямо в Хогвартсе!

Искажённые, металлические голоса наполнили комнату. Было в этом что-то жуткое… Перси ощутимо передёрнуло, но всё же новость взволновала его куда больше.

— Великан! — на стекле, повинуясь взмаху палочки, появились увеличенные фотографии Запретного леса, и на некоторых из них действительно проглядывалась огромная фигура. — Грёбаный великан, мирно выламывающий деревья под боком у школьников…

Теперь уже возмущённый гул оказался куда сильнее. Даже Перси почувствовал тихую ярость, пробежавшуюся по позвоночнику и свернувшуюся где-то внутри. Великаны были довольно опасны, и то, что один из их племени находился в такой близости от магической школы…

— Да… — довольно протянул Ольф, жмурясь, как кот под ласковыми руками хозяйки. — И ваше первое задание: уничтожить тварь.

Уничтожить? У Перси, несмотря на тёплую одежду, похолодели пальцы. Разве недостаточно было бы просто отправить великана к сородичам?

Все, как по команде, обернулись на Уизли. Тот закусил губу, осознав, что задал этот вопрос вслух.

— Та-ак, — Ольф опасно сузил глаза. — Четырнадцатый думает, что великаны не так опасны, чтобы их уничтожать… Кто-то хочет поддержать товарища?

В воздух несмело взметнулось ещё две руки, и Перси почувствовал ничем не подкреплённую нежность к этим людям. Он был не один.

— Тридцать Второй и Пятый, — повисла тишина. — Отлично. Вы втроём отправляетесь на дело принудительно.

Возникшие шепотки были прерваны одним лишь жестом Ольфа. В горле внезапно пересохло, Перси судорожно сглотнул.

— Хочу, чтобы вы своими глазами всё увидели… — голос Главного звучал жёстко, но в нём отчётливо слышались ехидные смешинки. — Ещё трое добровольцев!

Оставшаяся часть команды набралась быстро: желающих оказалось более, чем достаточно. Перси откровенно не понимал, почему все эти люди так открыто готовы были подвергнуть себя лишний раз опасности… и зачем?

Инструктаж, правда, слушали все без исключения. Так, видимо, было заведено. Ольф же пояснил, что любые знания пригодятся им в дальнейшем. Тем, конечно же, кто выживет. Было в этой фразе что-то циничное, чему разум Перси отчаянно сопротивлялся, отказываясь принять, но никаких возражений не последовало.

— Двух часов будет достаточно, — напоследок возвестил Ольф, и фыркнул, едко добавив, будто бы вспомнив что-то: — С вами я не пойду… с одним великаном способна справиться и такая мелочь.

Дальнейшее происходило как в тумане. Их группу из шести человек завели в соседнюю комнатушку. Она была чуть больше самой первой, в которую Охотников переносил портал, но такой же пустой и заброшенной. Одновременно крутанулись Маховики Времени, и Ольф пропал… чтобы тут же появиться чуть правее. Охотники непонимающе переглянулись.

— Чего вылупились-то? — хохотнул Главный. — Хватайте портал, и поживее. Время не ждёт!

Он протянул им длинную верёвку, связанную в кольцо.

— Помните — цель всего одна. Лишнего ничего не творить, ни с кем не говорить, как дело сделаете…

— Мы знаем, — перебил его рослый мужчина, стоящий от Перси по правую руку. — Вы нам уже всё это говорили.

Ольф отрывисто расхохотался:

— Тогда чего сопли жуём? Трясутся, как на смертный бой! Режь верёвку, Десятый, не заставляй…

Окончание фразы Охотникам услышать не довелось. Портал, сработавший, как только верёвка была разрезана, перенёс их прямо на опушку Запретного леса — за пределами защитных чар Хогвартса. В лёгкие тут же толкнулся свежий, но совсем безвкусный воздух: маска не пропускала запахов. Охотники огляделись.

— Стоит проверить место, на котором великана видели в последний раз, — возвестил вдруг женский голос.

Перси обернулся — говорил Пятый номер; в полутьме они не сразу заметили, что этим Охотником была девушка. И хотя маска сильно искажала голос, теперь ни у кого не оставалось никаких сомнений.

— Женщина-охотник? — ехидно пропел Десятый. — Милая, ты чего здесь забыла?

В свете неполной луны блеснули линзы: Пятая повернула голову, смерив мужчину нечитаемым взглядом.

— У нас есть дело, — напомнил Перси, решив вмешаться, и встал между парочкой, отчего-то почувствовав на воздухе себя намного увереннее. — Оставьте пустые препирания на потом.

Десятый лишь хмыкнул, пробормотав что-то очень похожее на «хороший мальчик», и первым двинулся к лесу. За ним чуть неуверенно потянулись и остальные.

— Спасибо.

Уизли не знал наверняка, действительно ли он услышал это тихое слово, но на душе всё равно потеплело. Поспешив переключить зрение на ночное (подкрутив крохотное колёсико на линзах, как показывал им Ольф), Перси бросился догонять магов. Серые тона успокаивали, а возвышающиеся вдалеке знакомые очертания Хогвартса навевали приятную ностальгию. Если бы не дело, для которого они пришли сюда, Перси непременно прогулялся бы по Хогсмиду, вспоминая свои ученические годы.

Вдруг где-то вдалеке отчётливо послышался треск повалившегося дерева, Охотники, не сговариваясь, бросились туда. Было довольно странно бежать куда-то в полнейшем молчании с людьми, которых Перси не мог назвать не то что товарищами, а даже и знакомыми. И несмотря на подробный инструктаж, Уизли не мог отделаться от мысли, что их кинули на задание в качестве жестокого теста. Паранойя лишь усиливалась странным ощущением слежки…

Уже через несколько сотен метров бега Перси понял, что окончательно устал. Физическая подготовка никогда не была одной из его сильных сторон, но цепляющиеся за ноги корни деревьев и трава выматывали сильнее обычного. Расстояние до ближайшего к нему Охотника стремительно возрастало, пока вдруг Перси не провалился ногой в пустоту между корнями. Чудом в падении успев выставить вперёд руки, Уизли мысленно ругнулся, растягиваясь на траве между деревьев.

Это было довольно позорно. Провалить своё первое задание, так к нему и не приступив. Перси раздражённо дёрнул ногой, но стопа крепко застряла между корней. Треск деревьев раздался существенно ближе, чем в первый раз. Уизли так и застыл, нелепо обхватив собственную ногу, и медленно обернулся на звук.

Два толстых ствола всего в сотне метров от парня зловеще раздвинулись, и в промежутке между ними угрожающе выросла огромная фигура. Сердце Перси ухнуло куда-то вниз; он неподвижно замер, сидя на земле, боясь лишний раз вздохнуть. Мутные глаза великана, щурясь, смотрели вниз, будто бы тот пытался найти что-то маленькое; рот был тупо разинут. Перси казалось, что он видел каждую выбоину в его зубах, похожих на кривые кирпичи, кое-как воткнутых в дёсны.

— Хаггер!

Утробный крик, что издал великан, был сравним по громкости разве что с гудком парохода. Перси прекрасно помнил, как однажды отец потащил все семейство смотреть на маггловские металлические корабли. Мать долго потом ругала мужа за то, что он только напрасно напугал детей, и ещё много ночей после Перси снились величественные гиганты, про которых он позже прочитал всё, что только смог найти. Но этот великан ничем больше не походил на строгие формы маггловских машин…

— Чего расселся, рохля? — ехидно прозвучало откуда-то со стороны. — Поднимайся!

Металлический баритон, принадлежащий Десятому, разом вывел Уизли из прострации. Парень, коротко взмахнув палочкой, разрезая мешающиеся корни, как можно расторопнее вскочил на ноги. Охотники, тем временем, отчего-то беспрекословно подчиняясь скупым приказам Десятого, окружали великана, одновременно выманивая того на небольшую полянку.

Перси побежал к остальным, ещё мало понимая, что именно он будет делать, но адреналин уже прочно перехватил управление телом. Сердце стучало где-то в ушах, а ноги легко несли парня прямо на великана, будто бы и не было никакой усталости. Изъян в отсутствии плана обнаружился не сразу, а только когда в нескольких метрах от Перси тяжело опустилась громадная ступня, превышающая в длину его рост.

Уизли взвизгнул и перекатился в сторону, уходя с дороги беспорядочно мечущегося великана. Существо явно пугали разноцветные огоньки, мелькающие со всех сторон, кроме того — они больно жалились, если доставали до тела. Великан в ярости взревел, отбрасывая в соседнее дерево попавшегося под руку Охотника. Перси метнулся было к нему, но Тридцать Второй сам успел смягчить удар заклятием и тут же вскочил на ноги.

Оглушающие заклинания разбивались о толстую кожу великана, оставляя на ней лишь едва заметные ожоги. Это только злило существо, которое прыгало по поляне, пытаясь растоптать врагов, повторяя одно единственное слово:

— Хаггер!

Перси не мог понять, на каком языке кричал великан, но от его рёва закладывало уши. Вдруг Уизли заметил кое-что, что привлекло его внимание — от лодыжек существа тянулись обрывки толстых верёвок. Решение пришло моментально.

— Верёвки! Надо связать его!

— Спасибо, умник! — Десятый, по случайности оказавшийся ближе всех, не упустил момента огрызнуться. — Мы бы ни за что не догадались…

В нескольких метрах от них разлетелись во все стороны кровавые ошмётки. Охотники мгновенно обернулись. Великан взревел особенно громко, перехватывая левую кисть, на которой теперь недоставало пальцев. Тридцать Второй небрежно стёр кровь, что заляпала линзы. Как оказалось, эта Бомбарда была его рук делом.

— Да. Давайте свяжем его, — неуверенный голос мужчины, что не вязался с его грозным обликом, пробился сквозь нечеловеческий рёв, зазвучав будто бы прямо в ушах.

Спорить и дальше было некогда. Десятый, вновь взявший на себя роль командира, крикнул единственной девушке их отряда, чтобы та отвлекла великана. Пятая лишь кивнула в знак того, что приказ был услышан. В мыслях Перси вновь что-то настораживающе щёлкнуло, но обдумывать это времени не было.

Магические верёвки рвались, едва успевая закрепиться. Великан, правда, тоже уже не был столь резв, как вначале. Несколько ранений измотали его, поэтому усыпляющие заклятия, сорвавшиеся с палочек оставшихся пятерых Охотников, вскоре достигли нужного эффекта. Великан, медленно покачнувшись, с чудовищным грохотом упал на землю.

Восторженный вопль, что вырвался из груди парочки магов, заставил Перси слабо улыбнуться. Мозг всё ещё не поспевал за развитием событий, но парень радовался своей первой в жизни настоящей победе. Десятый, тем временем умудрившись вскарабкаться на поверженного великана, нахально расхаживал у того на груди.

— Эй, здоровяк! — крикнул он, обращаясь к Тридцать Второму. — Помоги мне.

Перси повернул голову.

— Что ты делаешь?

— Надо убить тварь, пока она не проснулась, — мужчина направил на шею великана палочку.

— Стой! — Перси подбежал ближе. — Вот так просто? Убьёшь спящего?

Десятый повернул голову; не надо было видеть его лицо, чтобы понять: тот явно раздражён.

— Этот «спящий» чуть не растоптал нас пару минут назад. И вот он бы не задумывался над моралью на нашем месте.

Перси с силой сжал зубы:

— Должен быть другой выход.

На плечо его легла чья-то рука. Оглянувшись, Уизли увидел Пятую. Девушка покачала головой:

— Не хочется этого говорить, но я согласна с этим мужланом. Великаны не могут жить с людьми.

— Они ведь живут в горах… — Перси попытался было возразить.

— И сколько «несчастных случаев» там происходит? — в спор включился и Тридцать Второй, что также не сводил палочки со спящего великана. — Об этом не пишут в Ежедневном Пророке… но в маггловских новостях странности мелькают довольно часто.

Перси неуверенно посмотрел на остальных, стоящих чуть поодаль. Те согласно закивали, тоже направляя волшебные палочки на огромную шею.

— Можешь отвернуться, паинька, — Десятый говорил всё так же нахально, но отчего-то в его голосе Перси почувствовал жалость.

Уизли только зло выдохнул и, круто развернувшись, направился прочь от поляны:

— Делаете, что считаете нужным.

Он жалел только о том, что экипировка Охотников мешала ему закрыть уши. Многоголосое режущее заклинание и до тошноты противный чавкающий звук прозвучали для Перси слишком громко. И отвлекшись на это, парень чуть было не пропустил момент, когда на поляну выскочила страшно растрёпанная, грозная фигура лесничего.

— Вы чего это тут уду?.. — не особенно разбираясь, кого он встретил в это время в лесу, Хагрид воинственно нахмурился, выставляя вперёд свой розовый зонтик.

Лишь только глаза, привыкшие к темноте, выцепили из мрака безликие фигуры со странно блестящими, круглыми линзами; поваленные деревья и исполинское тело, лежащее на поляне, хранитель ключей Хогвартса подавился собственными словами. Нелепый зонтик безвольно опустился.

Десятый, легко спрыгнув с безжизненного уже тела великана, вышел вперёд, окидывая внимательным взглядом лесничего, что беззвучно открывал и закрывал рот. Охотник поднял было уже волшебную палочку, но Перси, успевший вернуться к товарищам, резко хлопнул того по руке.

— Достаточно. У нас была одна цель.

Хагрид, всё ещё в оцепенении, медленно переводил взгляд с одного на другого, не веря своим глазам.

— Уходим, — процедил сквозь зубы Перси — он уже начал догадываться, кто и зачем прятал в Запретном лесу великана, и парень хотел оказаться как можно дальше отсюда, когда к Хагриду вернётся способность мыслить.

Ещё раз повторять никому не пришлось. Охотники лишь переглянулись и стали один за другим растворяться в воздухе. Перси, ещё раз оглянувшись на лесничего, пробормотал код портала последним.

— Грошик?.. — только и успел услышать он тихий зов, прежде чем вновь оказался в душной каменной каморке.

Задание было выполнено, но радости это не приносило.

Тёмные стены, тусклые факелы — всё вокруг сливалось в одну сплошную круговерть.

Драко Малфой никогда ещё так быстро не бегал. Петляя по подземным коридорам, он выжимал из своего тела такую скорость, какую только мог; тётя Беллатриса даже и не представляла, как одна её фраза, сказанная невзначай, смогла запустить целую цепочку событий и решений в жизни племянника.

Главное — успеть.

— Тренировки, тренировки… — Долохов скучающе ворчал, идя вслед за некромантом в зал. — Когда на дело-то пойдём?

— Как только, так сразу, Антонин, — послышался вдруг голос командира — Гарольд вынырнул из бокового прохода, присоединяясь к опаздывающим на тренировку Теням. — Посмотрим ещё, как отработаете сегодня.

Мстислав облегчённо вздохнул, почувствовав, что внимание его друга перекочевало на Гарольда. Слышать одну и ту же пластинку в течение всего дня крайне утомляло.

— А милорд случаем не?..

— Я обо всём скажу после тренировки, — Гарольд весело фыркнул — нетерпение Долохова росло с каждым днём, тем более что детали грядущей, первой серьёзной операции оговаривались уже на протяжении нескольких недель. — Поэтому постарайся не вырубиться на этот раз.

Антонин только возмущённо надулся, кидая гневный взгляд на предельно спокойного друга, губы которого всё же скривились в подобие улыбки на последней фразе командира.

— Я не виноват, что у Славика рука тяжёлая такая!

— // Так ведь вырубился ты не от моего удара, друг мой… // — поспешил вставить своё замечание Хощеведов.

Прошлая тренировка ознаменовалась небывалым событием — Антонин, известный своей выносливостью, вдруг отключился прямо посреди боя. Это достижение сразу же приписали Мстиславу, что стоял с ним в паре, но и командир, и сам некромант знали, что виной всему было никем незамеченное сонное заклятие, прилетевшее рикошетом от пары Барти-Крам, занимавшейся неподалёку. Итог, правда, был один — Долохов, страшно возмущённый и обиженный уже пару дней как, ворчал по любому поводу, только и огрызаясь на шуточки товарищей. Это одновременно и веселило, и утомляло Гарольда, справедливо рассудившего, что он стал слишком стар для подобного детского сада.

В зал они пришли последними. Отправив неразлучную русскую парочку к остальным, командир едва заметно усмехнулся, окидывая взглядом своих Теней, уже скучковавшихся в центре, и потянулся к дверям, намереваясь привычно их запечатать, как вдруг из-за поворота в коридор влетело… нечто. При более тщательном рассмотрении существо, согнувшееся в три погибели, пытаясь отдышаться, оказалось не более, чем…

— Малфой? — брови Гарольда неуклонно поползли вверх.

Драко поднял голову и тщетно попытался зализать назад растрепавшиеся волосы. Командир едва сдержался, чтобы не рассмеяться и, если бы не сильнейшее удивление, ему бы этого точно не удалось.

— Тебе чего?

— Я тут… — Малфой глубоко вздохнул, всё ещё пытаясь выровнять дыхание. — М-можно с вами позаниматься?

От подобной наглости Гарольд не сразу нашёлся с ответом, наплевав на свой хвалёный контроль, он просто вытаращился во все глаза на стоящего перед ним, тяжело отдувающегося мальчишку. Малфой же, почувствовав смятение командира, решил идти до конца:

— В качестве повышения квалификации и черпания опыта у старшего поколения.

Гарольд прокашлялся, за спиной его явно нарастал заинтересованный гул.

— Слушай, Малфой, — командир устало потёр переносицу, будто бы надеясь, что мальчишка на пороге лишь бред его расшатанной психики и после этих нехитрых манипуляций бесследно растворится в воздухе. — Ты ведь не серьёзно сейчас?

Драко же не только никуда исчезать не собирался, но и даже состроил весьма жалобную мордашку, от которой Гарольду поплохело вторично.

— Пожалуйста, командир, — Малфой отчего-то понизил голос и приблизился ещё на полшага. — В нашей группе совершенно ничем не занимаются, и я подумал…

— Стоп-стоп, — замахал на него руками Гарольд, уже даже не удивлённый молящим интонациям от обычно нахального парня. — Малфой, во-первых, если ты думаешь — перестань. Кажется, это вредно для аристократов.

Командир поднял вверх палец, не давая Драко ничего возразить.

— Во-вторых, почему именно к нам? Пожалуйся отцу, пусть даст втык вашим кураторам…

Тяжёлый вздох Малфоя подтвердил худшие опасения Гарольда — этот этап уже был пройден. Более того, если мальчишка в конечном итоге оказался перед ним, вариант не дал никакого успеха. Командир, бросив быстрый взгляд через плечо, — Тени уже вовсю строили догадки, кто именно так прочно завладел вниманием Гарольда — устало растёр лицо ладонями.

— И ты ведь понимаешь, что у нас тут не кружок по ЗОТИ? — командир едва заметно усмехнулся, вспомнив вдруг небезызвестный Отряд Дамблдора. Интересно, как там поживает Гермиона?

Малфой уверенно кивнул, становясь до ужаса похожим в своей непогрешимой упёртости на мисс Грейнджер. Гарольд же ехидно окинул его взглядом с головы до ног. Было в этом что-то ещё крайне знакомое, что скреблось где-то в подкорке, не желая, правда, облекаться в более внятную версию. Помолчав ещё с полминуты, командир, наконец, нехотя произнёс:

— Хорошо, иди к остальным, Малфой. Вздумаешь мне чудить — отправлю домой в виде декоративной статуи, ясно?

На лице Драко появилась довольная улыбка, так похожая на его обычное нахальное выражение, что Гарольд мгновенно пожалел о своей мягкотелости. Вполголоса кляня самого себя, командир привычно наложил на двери печати и развернулся к Теням. Те уже вовсю веселились, оглядывая наследника благородного дома Малфоев, гадая, что именно послужило причиной его явления к ним на тренировку. И только Северус Снейп не сводил настороженного взгляда с Гарольда.

— Поздоровайтесь, господа, — недовольно начал командир, становясь позади Малфоя, лицом к Теням. — Для тех, кто ещё не провёл параллели с нашим общим знакомым, представляю вам Драко Люциуса Малфоя, что пожелал почерпнуть немного практического опыта… от нас.

— Читай, познать боль и отчаяние, — не выдержав, хохотнул Долохов, настроение которого резко скакнуло вверх.

Кривая усмешка Гарольда явно указывала на то, что тот не слишком ошибся в своём высказывании. К счастью, Малфой этого не заметил.

— Ну всё, — возвестил командир, подтолкнув Драко в общий строй. — Начинаем, пока к нам ещё никто больше свалился. Или все уже достаточно размялись?

Дополнительных приглашений не потребовалось. Тени послушно разбрелись по установившимся уже парам. Малфой же в нерешительности застыл посередине.

Командир, окинув взглядом Теней, тяжело вздохнул. Пару Славы и Долохова разбивать было бессмысленно — эти двое уже настолько спелись, что в их дуэт Гарольд опасался ставить даже Мальсибера, который теперь на полных правах перекочевал к Снейпу, чему тот был только рад. Оставались только две пары. Командир вдруг зацепился взглядом за Барти. Не он ли являлся источником данных удивительных событий?.. Слишком уж похожа была история.

— Ладно, Блэки, принимайте к себе родственничка, — Гарольд, тряхнув головой, наконец, определился. — Отработаем пока несколько связок, а там посмотрим…

Наблюдая за тем, как Тени лениво разминались, то и дело обмениваясь многозначительными взглядами, командир завёл короткое предисловие, надеясь пресечь все глупые вопросы.

— Итак, связки из трёх и больше заклинаний являются, пожалуй, одними из самых эффективных техник ведения боя. Смертоносность их сравнима с авадой, но энергозатратность куда ниже. Кроме того — стандартные заклятия не имеют эмоциональной привязки, в отличие от своих более тёмных… — Гарольд хмыкнул, — товарищей.

— Первая на очереди — связка из трёх проклятий: дезориентирующего, парализующего и режущего. При попадании верная смерть обеспечена; в зависимости от вложенной силы варьируется её стремительность... Поэтому будьте аккуратны.

Гарольд обходил Теней по кругу, жестами указывая их роли в паре: нападение и защита, пока очередь не дошла до единственной тройки:

— Блэки! Сириус — атакующий, Малфой — защищаешься, Рег… ты страхуешь.

Кровожадная ухмылка, расплывшаяся по лицу крёстного, заставила командира серьёзно усомниться в святости родственных связей этой троицы, но он лишь отмахнулся — не будет же Сириус калечить племянника прямо на виду у всех? Вдруг Гарольд замер, словно вспомнив кое-о-чем.

— Все эти заклятия знают-то? — командир остановился взглядом на Славе и, получив от него утвердительный кивок, посмотрел на Малфоя. Тот на мгновение задумался, но также кивнул.

— Отлично… Первое — короткое и быстрое. Обычно им пробивают выставленные щиты, поэтому от его силы зависит успех всей связки, — Гарольд вновь двинулся по кругу. — Следует помнить, правда, что чем мощнее заклятие, тем оно медленнее. Не переборщите.

Командир сделал паузу, переводя дыхание.

— Два следующих идут друг за другом. Петрификус — долгий и не слишком скоростной, даёт необходимую паузу, Секо же, выбран ему в пару не случайно. Во-первых, быстро произносится. Всего два слога, что позволяет идти ему прямо за параличом, во-вторых, при должной практике он не даст цели времени на размышления — заклинания подействуют одновременно. Надеюсь, вам не нужно напоминать о том, что смешивать их всё же не стоит? Тогда за дело!

Первые минуты практики шли просто отлично. Командир даже позволил себе расслабиться, наблюдая, как его бойцы пока ещё несмело, из-за непривычности связки, но довольно качественно пробуют нападать. Защищающиеся же в ожидании ехидно усмехались, скрывшись под щитами различной сложности. Гарольд, заметив через пару минут, что вторые даже и не думают двигаться, понадеявшись на свою защиту, открыл было рот, чтобы высказать им своё мнение по поводу этого… как вдруг буквально в дюйме просвистел мощный рикошет. Командир едва увернулся от явно ничем не ослабленной пары заклятий и тут же резко крутанулся на месте, мгновенно находя взглядом источник неожиданного нападения. Вокруг Драко медленно рассыпались осколки щита.

— Малфой! — гаркнул командир, проглотив все ругательства, едва не сорвавшиеся с языка. — Это что сейчас было?

Страшно бледный парень, видимо, уже мысленно попрощавшийся если не с жизнью, то с тёплым местечком точно, чуть заикаясь ответил:

— З-зеркальный щит, с-сэр.

— Сам вижу, что зеркальный, — огрызнулся всё ещё взбудораженный Гарольд. — Кто научил?

Это защитное заклятие считалось, к слову, одним из самых надёжных и сложных в исполнении. И в определённых кругах слыло как любимый щит Тёмного Лорда, мощь которого способна была отразить даже лобовую аваду, что долгое время вообще считалось невозможным. Грамотное обращение с этим заклятием давало поразительные эффекты, но также оно требовало огромной магической силы и довольно приличной практики. То, что Малфой вообще умудрился применить его… удивляло.

— Т-тётя Белл… — Драко вдруг замялся и кашлянул. — То есть…

Командир только махнул на него рукой; ему всё уже было ясно:

— Кто бы сомневался, — пробурчал он, игнорируя смешки за спиной, и вдруг улыбнулся крёстному: — Отличное было заклятие, Сириус. Едва не остались без командования.

Блэк виновато пожал плечами, Тени же развеселились ещё сильнее.

— Всё, хорош залипать! — прикрикнул на них Гарольд. — У вас дел других нет, что ли? И хватит торчать за щитами, как инвалиды-паралитики! Двигайтесь!

Удостоверившись, что остальные приступили, наконец, к работе, командир переставил тройку Блэков в формацию «двое на одного», и вернулся к своему обходу. Всё это время он явственно чувствовал на себе беспокойный взгляд Снейпа, который явно волновался за крестника, но стоило только Гарольду повернуться к зельевару, тот неизменно отводил глаза.

Сам же Малфой, как ни странно, не жаловался. Даже больше: послушно пытался внять скупым советам дядей, что открытой враждебности больше к племяннику не проявляли. И это не могло не радовать Гарольда. В данный момент, командир даже задумался о том, чего хотел он добиться от мальчишки. Сначала это была лишь прихоть — необходимость припугнуть Малфоя, показать разность их уровней, но сейчас Гарольд уже не был уверен, что тот так уж бесполезен.

Древний род, стоящий за его плечами, даровал огромный потенциал, а отсутствие собственного уже сформировавшегося стиля (кроме очевидного пристрастия к защитным заклятиям) позволяло командиру вылепить из Малфоя кого угодно. Гарольд прищёлкнул языком, отгоняя опасные мысли. Он не хотел вновь взваливать на себя заботу о несовершеннолетнем… но что, если это был тот самый случай? Командир перевёл взгляд на Барти, что прыгал, ловко уворачиваясь от заклятий Крама совершенно непредсказуемым образом, и усмехнулся. Мало ли?

Чувство опасности вдруг резануло по нервам, заставив машинально взмахнуть палочкой. И только через секунду Гарольд осознал, что произошло. Не успел командир мысленно похвалить пацана, как тот оступился, уклоняясь от почти идеальной связки Регулуса. К счастью, рефлексы Гарольда подводили крайне редко, и заклятия разбились о тонкую преграду в нескольких дюймах от парня, который лежал, сгруппировавшись на полу.

— Отлично, Рег, — как ни в чём не бывало похвалил свою Тень Гарольд, хотя внутри явно ощущалась дрожь. — Считай: Малфой уже истекает кровью, парализованный.

Бурная деятельность, застывшая лишь на пару секунд, после этих слов вновь возобновилась, будто бы ничего и не произошло, что привело Драко в состояние близкое к шоку. Вот только по-настоящему осознать всё у парня времени не было. Тренировка продолжалась.

Через десяток минут командир вновь переставил Теней. Теперь уже все против всех, в одном общем кругу, лицом друг к другу. Задание усложнялось: не было чёткого разделения ролей, поэтому нужно было ориентироваться сразу, по ситуации. Защищать и контратаковать. Гарольд напомнил только Теням, чтобы те использовали проклятия вполсилы — внезапных смертей ему очень не хотелось.

Первые несколько минут Малфой только отражал и уворачивался от заклятий, но потом неожиданно даже для себя втянулся, почувствовав азарт. Заметив это, Гарольд вновь изменил задание, приказав Теням рассредоточиться по залу. Более того — лично включился в тренировку, прибавив бойцам сложности.

На этот раз всё прошло не так гладко. Даже старшие маги начинали уже уставать, из-за чего случайные порезы стали появляться куда чаще, как и частичный паралич. Под конец Малфою отчётливо казалось, что ещё одно задание — и он больше никогда не поднимет рук, но на его счастье командир довольно скоро объявил об окончании тренировки. Магической её части.

Тогда-то для Драко и открылся неприятный сюрприз в виде обязательной физической подготовки. А что делать? Выносливость для мага была почти так же важна, как и его магические резервы. Тело болело и совершенно отказывалось что-либо делать, но Малфой одновременно с этим чувствовал и растущий интерес. Едва ли не впервые в жизни ему было сложно, и он не хотел отказываться от подобного соревнования с самим собой.

— Ну что, закончили? — ехидно осведомился Гарольд, не иначе как чудом сохранивший бодрость духа.

Малфою уже начинало казаться, что командир подпитывался страданиями своих Теней, потому что иначе его отличное настроение, которое лишь росло с каждой минутой, ничем не объяснялось.

— Тогда собирайтесь, и немного поговорим наверху.

Воодушевлённые Тени разом поднялись со своих нагретых участков каменного пола и поплелись к выходу. Малфой в нерешительности застыл посреди зала. Уже знакомый парню Долохов, проходя мимо, совсем по-дружески толкнул его в плечо и ободряюще подмигнул.

— Эй, Рег, а не такой уж он и засранец, — вдруг услышал Малфой фразу Сириуса, и губы сами собой дрогнули в полуулыбке.

Зал опустел стремительно, Гарольд, выходящий последним, обернулся на мальчишку, что неловко стоял в той же самой позе. Честно говоря, командир до последнего ждал, что изнеженный наследник древнего рода сдастся и начнёт скулить, но был приятно удивлён. Видимо, мнение, сформировавшееся в его голове за учёбу в Хогвартсе, не являлось таким уж объективным.

— Чего застрял там, Малфой? Сейчас следующая группа подойдёт, — Гарольд хохотнул. — Или тебе не хватило, и ты тут ещё на пару часов решил остаться?

Драко тут же встрепенулся; в груди затеплилась какая-то совсем детская надежда. Но парень сам же её и оборвал. Нет, уровень Теней и его был совершенно несоизмерим. Ни к чему было и надеяться.

— Спасибо вам, командир. Было очень познавательно и… — Малфой судорожно сглотнул, пытаясь удержать голос, что норовил сорваться на позорный скулёж. — Если вы позволите, я ещё как-нибудь…

Гарольд же, отчего-то совершенно не скрываясь, расхохотался и махнул мальчишке рукой.

— Пошли уже, Малфой. Навязался ты на мою голову.

Глаза Драко удивлённо расширились: он отчаянно боялся понять эту фразу как-то не так.

— Что, уже передумал? — всё ещё посмеиваясь, ехидно спросил командир, выходя из зала.

Выбегая вслед за Гарольдом в прохладный, полутёмный коридор, Малфой не чувствовал ни усталости, ни боли в мышцах. Нет, совершенно очевидно, что это точно был не Поттер… И Драко сей факт безумно радовал, почти так же, как осознание своей маленькой победы.

* * *

«Пишу я тебе, брат мой, вести из-за океана.

Страсти накаляются, а оттого житие моё становится почти столь же безопасным, как танцы на раскалённой сковороде. Но я не жалуюсь. Когда было иначе? Спешу выразить свои предположения, что информация нижеизложенная будет полезна как тебе, так и племяннику моему, Мстиславу. Нижайше прошу известить его самостоятельно.

Узнал я, что в скором времени (более точные сведения появятся позднее) планируется постепенное внедрение обученного персонала к нашим островным коллегам. Диверсионная деятельность, я полагаю. Письмо с официальным прошением отправлено было накануне вечером британскому Министру. Ответ ещё не получен. Но отказ их операцию не остановит, уверен — не привыкли они играть по правилам.

На данный момент мне известно не более, чем о десяти группах, около пятнадцати человек в каждой. Не исключено, что это лишь их малая часть. Пыль в глаза. Подготовка — средняя, вооружение — хорошее. Но на незнакомой местности имеют забавное свойство теряться, хотя процесс приспособления составляет не более двух недель. По остальным вопросам пока ничего не известно. Веду работу.

P.S. К слову, очень прошу тебя, Велед, оказать влияние на Велену. Мне откровенно надоело читать гневные опусы от Мстислава. У них что, новый эпизод противостояния?

Брат твой, Гордей.»

Хмурый мужчина спешно свернул написанное письмо в защитную капсулу и привязал её к лапке крупного серого сокола. Птица внимательно посмотрела прямо в глаза хозяину, а после бесшумно снялась с его руки. Ей предстоял долгий и трудный путь.

* * *

Скримджер в бешенстве метался по собственному кабинету. Нет, он, конечно, знал о самонадеянности американцев, но, чтобы иметь наглость прислать ему письмо подобного содержания… это переходило всякие границы!

Предложение помощи! И от кого только?

— Уизли! Живо ко мне! — буквально прорычал он в подобие микрофона, соединяющее его с помощником, и в ярости швырнул скомканное письмо в стену.

Прошли долгие полминуты, прежде чем на пороге кабинета Министра Магии появился Перси. Сейчас Скримджер как никогда был похож на старого льва в клетке. За своими мыслями он не заметил даже, что Уизли казался сегодня несколько пришибленным и замученным больше обычного. У глаз парня чётко пролегли морщинки, а взгляд был какой-то потухший и отстранённый.

— Когда пришло это письмо? — рыкнул Министр, усаживаясь в своё кресло.

— Которое, сэр? — Уизли вопросительно посмотрел на начальника: он всё ещё не мог понять, что именно так взбесило Скримджера.

Тот скрипнул зубами, будто бы даже произносить это слово было ему мучительно противно:

— Из Конгресса.

— Его доставили с утренней почтой. Что-то не так, сэр?

— Не так… — тихо повторил Скримджер, прежде чем вновь взорваться: — Всё не так!

Входная дверь вдруг распахнулась без стука, Перси скорее почувствовал, чем услышал — кто-то вальяжно зашёл, даже не дожидаясь разрешения. Уже через мгновение внутренности Уизли скрутились узлом, когда незнакомец произнёс:

— Всё рычишь впустую, Руф?

Как ни странно, но появление Ольфа разом остудило пыл Скримджера. Перси же, напротив, заметно занервничал.

— Простите, сэр, — собрав все свои внутренние силы, только чтобы не дрожать слишком уж сильно, Уизли начал было свою стандартную фразу, — но в кабинет…

Скримджер махнул на помощника рукой, останавливая его.

— Всё в порядке, Уизли. Это мой друг, и я его ждал.

Ольф же, тем временем, обошёл парня, внимательно осматривая:

— А… Так ты сын Артура Уизли!

Подавив навязчивое чувство дежавю, Перси позволил себе выдохнуть. Главный Охотник действительно не помнил не только об их встрече, но и даже о нём вообще. Сцена знакомства грозила повториться, но Скримджер, вновь вспомнив о делах насущных, прервал так и не начавшуюся беседу:

— Напиши им ответ, Уизли.

Перси в эту самую минуту был крайне благодарен Министру, и даже неожиданно свалившаяся, не слишком приятная работа не умаляла этой благодарности.

— Напиши, что мы отказываемся, — хрипло закончил Скримджер, кивая другу на гостевое кресло у стены.

— Отказываемся от чего? — осторожно уточнил Перси, уже готовясь выйти из кабинета.

— Ото всего, — Скримджер вновь зарычал от злости и крикнул своему помощнику вдогонку: — И пусть не суют свой нос в наши дела! Так и напиши, Уизли.

Наложенные чары тишины отрезали Перси ото всех звуков, доносящихся из кабинета, прервав уж слишком знакомый по прошедшей ночи безумный смех Ольфа.

По спине ощутимо струился ледяной пот. Этот день длился уже слишком долго…

Гарольд раздражённо цыкнул, переворачивая страницу газеты. И дальше смотреть на чуть кривящего губы в покровительственной усмешке Скримджера сил абсолютно не было. Не оставалось больше сомнений в том, что «Ежедневный Пророк» целиком и полностью перешёл в руки Министерства, чуть ли не под диктовку печатая для него статьи.

«Спасители Магической Британии. Новые герои нашего времени».

Главный заголовок сразу же привлёк внимание Гарольда и, совершенно бессовестным образом перехватив газету у супруга, командир погрузился в чтение. Реддл в кои-то веки даже не возражал, и уже через пару минут Гарольд понял почему. Статья, которой посвятили целых два разворота, повествовала о «героическом отряде, вставшем на страже магического сообщества в эти тревожные времена». И Скримджер, чьё интервью завершал хвалебный опус, отважно взял всю ответственность на себя, прямо заявив, что сбор Охотников — его инициатива.

Не упустили случая писаки и пустить шпильку в сторону руководства Хогвартса. Как прежнего, так и нынешнего, в лице Минервы МакГонагалл. Присутствие великана чуть ли на территории школы совершенно не добавило Хогвартсу шарма, и даже совсем напротив: многие маги стали подумывать о том, чтобы перевести детей если не на домашнее обучение, то в другую школу точно. Журналисты красочно сгущали краски, припомнив и тролля, бродившего по замку пять лет назад, и василиска, охотившегося на учеников… Несколько порадовало Гарольда то, что в статье не было ни единого упоминания о нём самом. Хотя начинал каждый новый абзац командир с затаённым мрачным предвкушением.

Позабытый утренний кофе, стоящий перед Гарольдом, уже окончательно остыл, когда парень раздражённо отложил в сторону газету, испортившую настроение на целый день вперёд. Они, конечно, не надеялись на лёгкую и безболезненную победу, пока Скримджер держал власть в своих руках, но появление Охотников, пусть даже и совершенно не сравнимых по уровню с прошлыми поколениями, в планы явно не входило.

— Я смотрю, тебе очень весело, Том? — пробурчал Гарольд, залпом допив холодный кофе, и недовольно скривился.

Тёмный Лорд действительно находился против своего обыкновения в хорошем расположении духа и лишь посмеивался, наблюдая за всё усугубляющейся мрачностью супруга.

— Тайный отряд против тайного отряда, — только и хмыкнул на это Реддл, вставая из-за стола. — Занятное противостояние намечается… Посмотрим, кто кого.

Гарольд нахмурился, смерив Тома тяжёлым взглядом. Вот оно что. Возникшую проблему просто переложили на плечи Теней.

— Я весел потому, Гарольд, — усмехнувшись, решил всё же ответить милорд, явно уловив последнюю мысль супруга, — что не сомневаюсь в вас. Скримджер не успеет вывести свои игрушки на нужный уровень.

— Эти «игрушки» уже убили великана сразу после созыва, — Гарольд резко поднялся со своего места, чуть было не опрокинув стул.

Реддл же, казалось, только ещё больше развеселился.

— Совсем мелкого великана, — напомнил он и, увидев, что супруг собирается возразить, добавил: — Вшестером.

Гарольд лишь скривился, подхватил со стола «Пророк» и молча направился к выходу из столовой, посылая Теням сигнал общего сбора.

— Твоя беспечность снова нас всех погубит, Том, — тихо произнёс он, скрываясь в коридоре.

Командир помотал головой, ощущая лёгкое раздражение супруга. Гарольд не знал, отчего так целенаправленно выводил его из себя, но ситуация казалась ему куда серьёзнее, чем воспринимал её Том. Появление новой силы как раз тогда, когда Пожиратели собирались приступить к активным действиям, настораживало.

До переговорной Гарольд добрался первым. Лишь когда дверь за ним захлопнулась, он позволил себе выдохнуть. Следовало привести себя в порядок до того, как прибудут Тени. Несмотря ни на что, срываться на них командир не хотел. Только не сейчас.

Ночью им предстояло первое серьёзное задание, к которому Пожиратели готовились всё последнее время. Операция должна пройти безупречно — действия всех отрядов были чётко скоординированы и расписаны чуть ли не по секундам.

— Доброе утро, командир! — бодро возвестил Барти, распахивая дверь.

Гарольд хмуро буркнул что-то в ответ. Оптимистичность окружающих действовала на нервы. Крауч же, казалось, ничуть не обиделся такому приветствию. Он с размаху плюхнулся на свой стул, положив перед собой какой-то цветастый журнал.

— Это что, Барти?

Не сказать, что Гарольда действительно интересовали глянцевые издания, но ему было почти необходимо чем-то занять себя до прибытия остальных: дабы тяжёлые мысли совсем не доконали.

— «Придира», — тут же отозвался Крауч. — О, а вы не в курсе, да?

Гарольд чуть склонил голову набок, пытаясь припомнить, где же слышал это название… Точно! «Придиру» выпускал Ксенофилиус Лавгуд — отец Полумны. Правда, пользовался журнал не самым большим спросом, воспринимаемый магическим сообществом скорее как сборник небылиц и странных теорий, чем источник достоверной информации.

— Читаешь «Придиру», Барти? — фыркнул командир, подпирая голову рукой. — И чего же такого интересного пишут там на сегодняшний день? Как вырастить морщерогих козляков в домашних условиях или кого-то более… существующего?

Глаза Крауча-младшего загорелись энтузиазмом и, пропустив ехидные шпильки мимо ушей, он возбуждённо пролистал несколько страниц назад.

— Так ведь Охотники появились, сэр!

Гарольд чуть не поперхнулся воздухом на этой фразе. Почему в «Придире»?..

— И не просто появились, а уже начали действовать, — нисколько не смущённый такой реакцией командира, продолжал Барти. — Тут автор вспоминает историю и спрашивает читателей: так ли эти новые герои хороши! О! А в конце есть предположение, что за всем стоит Отдел Тайн, который тайно контролирует магов, как…

По мере рассказа Крауча Гарольд ощутимо расслаблялся — всё же «Придира» оставался «Придирой» несмотря ни на что. Вот только стиль статьи, которую кусочно зачитывал Барти, казался смутно знакомым. Тени, подтягивающееся к месту сбора, с удивлением прислушивались, пытаясь вникнуть в суть разговора, пока, наконец, Барти не дошёл до абзацев, где автор в открытую обращался к самому Скримджеру.

— «Министру следовало бы уделять больше внимания насущным проблемам, а не искать всё новые способы отстранения авроров от их прямых обязанностей», — громко зачитал Крауч. — «Моим долгом является напомнить читателям, что от Мальчика-Который-Выжил до сих пор никаких вестей, когда как Министерство…»

На этих словах Гарольд всё-таки не выдержал и, жестом остановив Барти, приманил к себе журнал. Взгляд сразу же зацепился за красочные карикатуры, изображающие то неясные фигуры, безвольно повисшие на ниточках кукловода с львиной головой, то авроров, спящих на посту. Командир едва заметно усмехнулся, прочитав под картинками: «Художник: Полумна Лавгуд», и пролистал в конец статьи.

— Так я и думал, — фыркнув, возвратил он журнал Барти, и, заметив любопытные взгляды Теней, что были уже почти в полном сборе, пояснил: — Слишком узнаваемый стиль Риты Скитер. Я уже довольно начитался про себя текстов её авторства…

— Разве она не печаталась в «Пророке», сэр? — спросил вдруг Мальсибер.

Командир только пожал плечами.

— Могу лишь предположить, что взгляды редакторов и Риты не сошлись… А эта женщина не привыкла изменять свои статьи в угоду кому-либо.

— Думаю, пока власти выгодно было, её и держали в «Пророке», — задумчиво произнёс Мстислав.

Они с Долоховым застали чтение статьи почти целиком, и если Антонин только веселился и подкалывал Крауча по поводу странного журнальчика, то Мстислав, чувствуя настроение командира, слушал новую информацию со всем вниманием, отбрасывая ненужные «писательские кружева», чтобы оставить лишь суть.

— Она, конечно, весьма полезна нам, когда идёт вразрез с официальной версией, — Гарольд тяжело вздохнул. — Но я бы предпочёл не фигурировать в прессе. Ненужное внимание сейчас ни к чему.

— Да авроры давно уже не ищут вас, командир! — горячо возразил Барти.

— И меня это устраивает. Но после таких статей общественность обычно начинает возмущаться… есть вероятность, что обо мне вспомнят слишком много людей, и аврорам придётся продолжить свою работу.

— Может, ласково намекнуть этой Рите, что так делать не стоит? — хохотнул Долохов, беспечно закинув руки за голову, и отклонился на своём стуле назад, заставляя его балансировать на двух ножках.

Взгляды всех присутствующих мгновенно переместились на Антонина.

— Я подумаю над этим, — тихо пробормотал Гарольд, отчего-то усмехаясь. — Но что более важно… Все помнят о своих ролях?

Тени согласно закивали, но серьёзности в них — командир только тяжело вздохнул — не прибавилось ни на каплю. Только Регулус снисходительно хмыкнул: его, как колдомедика, вновь определили в медблок, отстранив от активного участия в операции. Чему Сириус весьма бурно радовался, правда, не долго. А именно до тех самых пор, пока того не определили в группу со Снейпом.

Им предстояло перевести великанов, завербованных Пожирателями, в безопасное, специально укреплённое для этого место. Принимая во внимание заметность всей общины и невозможность использовать привычные магические средства перемещения, было решено разделить великанов на несколько групп и повести их разными маршрутами. Пути, преимущественно проложенные вдалеке от любых населённых пунктов, сходились в одной лишь конечной точке. Вся операция была давно уже отлажена и предельно чётко расписана стараниями милорда и его Ближнего Круга. Безлунная ночь давала необходимое прикрытие, а запрет на магию делал группы практически невидимыми для авроров.

Проблемы могли возникнуть только у двух отрядов. В одном из них оказался Гарольд, отрезанный от своих Теней, восполняя баланс сил Пожирателей. Под контролем командира — Тёмный Лорд особенно подчеркнул это — всё просто обязано было пройти гладко. Второй же группе магов в качестве силовой поддержки досталась неразлучная парочка в лице Долохова и Хощеведова. Пути их проходили в аккурат через маггловские деревушки. Как бы составители маршрутов ни изгалялись, но обойти их, не наткнувшись по пути на нечто более проблемное, не получалось.

Гарольд был не слишком доволен, что его Теней пришлось поделить между группами, но он понимал необходимость этого. Всё, что было в его силах, командир уже сделал. Оставалось лишь надеяться на благоразумность и профессионализм каждого из его бойцов.

Сеть из сонных чар над деревней устанавливалась прямо перед операцией и давала вполне определённое время на переход. Ни для кого не было секретом, что авроры прибудут на место, как только засекут использование серьёзной магии вблизи магглов. К счастью, стражи магического правопорядка никогда не отличались оперативностью при подобных вызовах, и поэтому у Пожирателей было около часа от момента усыпления деревушки.

Единственное, чего остро не хватало Теням — привычной связи. Их прошлого связного — мага, что обычно напрямую не участвовал в операциях, но позволял товарищам за счёт своей магии передавать мысленные сообщения, — убили в прошлую войну. Как и его защитника. И до сих пор никто не подходил на эту роль, что крайне огорчало Гарольда — метки позволяли лишь чувствовать расположение товарищей, да отправлять короткие магические импульсы, предупреждающие или зовущие. И это существенно снижало боевую эффективность Теней.

Их отряд пришёл на место гораздо раньше, чем требовалось. Неслыханное дело — никто не опоздал к специально назначенному командиром времени, что уже внушало некоторые надежды. К отправной точке не спеша подтягивались и другие Пожиратели, что изредка кидали заинтересованные взгляды на Теней, собравшихся вокруг Гарольда, в который раз уже проверяющего готовность своих бойцов. Командир не мог признаться в этом даже себе, но он чувствовал, будто бы отпускает малых детей в большой и страшный мир. А оттого нервничал куда больше обычного — видимо, годы относительно мирной жизни и для него не прошли бесследно.

— Никаких ссор во время операции, — Гарольд обвёл серьёзным взглядом крёстного и Северуса, что стояли в паре. — Все разногласия решите потом.

Сириус недовольно поморщился, но кивнул, искоса поглядывая на своего школьного недруга. Снейп только поджал губы, скрещивая руки на груди, ясно давая понять — первым он не полезет. Командир устало покачал головой, но ничего на это не сказал, скользя взглядом дальше. Совсем рядом стояла и троица: Крауч, Крам и Мальсибер — их определили в самую многочисленную группу, которая переводила большую часть великаньей общины. Несмотря на это, их направление считалось самым безопасным из-за местности, удалённой от людей, и скрытой, по большей части, горами и лесом. Гарольд почти не волновался за них.

— И будьте осторожны, — наконец выдохнул он, кивнув всем на прощание. — Если помрёте, можете ко мне не возвращаться, смертнички.

На лицах Теней появились неуверенные улыбки. «Старички» же весело зафыркали — напутствия командира совершенно не изменились за столько времени, что навевало ностальгию.

— Готовность! — звучный голос Гарольда пронёсся над всей толпой, когда последние хлопки аппарации стихли. — Подойдите к своим группам и хватайтесь за порталы. Две минуты!

Жёсткая бечёвка неприятно колола запястье — командир обвязал вокруг него портал для надёжности. Всем было известно: чем больше людей переносилось, тем больше опасности возникало. Гарольд спешно пересчитал магов в своей группе и заставил себя успокоиться — все на месте. Он хотел было обернуться, чтобы проверить и Теней, но не успел — сработал портал. Уже через пару мгновений вдалеке маги увидели вверенных им великанов.

Началось.

* * *

Деревушка мирно спала. Не было ни единого огонька ни в окнах, ни на улице. Маги, которым «посчастливилось» идти впереди, почти бежали, чтобы не попасть под ноги идущих следом великанов. Грохот стоял невообразимый. Гиганты не только не старались вести себя тише, но и похоже, наоборот, пытались произвести как можно больше шума, ломая ближайшие деревья и всё норовя повернуть в сторону деревеньки.

Мстиславу казалось, что им достались самые глупые великаны из всех существующих. И Долохов, вполголоса матерящийся рядом, всецело поддерживал друга. Теням оставалось только радоваться, что в группе они являлись скорее силами экстренной поддержки, в отличие от основного состава Пожирателей. Их взмокшие коллеги, выступающие не то дрессировщиками, не то няньками этих гигантов, нервно поглядывали на время, уже из последних сил сдерживая любопытство великанов криками, подкрепляя их жалящими заклятиями для ускоренного понимания — единственной магией, что можно было применять в их положении. Отпущенный час стремительно истекал.

— Раньше они явно казались умнее, — пробурчал Долохов, зло пиная подвернувшийся под ноги камень.

— Это ты, друг мой, глупее был. Вот и казалось, — только и фыркнул в ответ Мстислав.

— Очень смешно.

Сил у Антонина не было даже на то, чтобы развить дискуссию. В начале миссии неудобство магам доставлял только запах, доносившийся от великанов в такой убийственной концентрации, что казалось лучшим совсем не дышать. Теперь, к слову, он почти не чувствовался. Долохов, правда, не был уверен, что после такого вообще когда-либо будет способен ощущать запахи.

После продолжительного бега по пересечённой местности в не самой приятной компании, маги были совершенно выжаты. Антонин уже вслух мечтал, как вернётся домой и после горячей ванны выпьет чего-нибудь покрепче… как вдруг совсем рядом раздался женский крик. И это была не одна из тех звучных команд, которые адресовались великанам. Это был крик ужаса.

Все разговоры мгновенно стихли, а колонна остановилась. Тени, не сговариваясь, бросились вперёд.

Великан, шедший первым, по всей видимости, окончательно заскучал — вёрткие маги совершенно не хотели давиться, а любое отклонение от указанной траектории вызывало странные жгучие укусы. И поэтому женщина, что неожиданно вышла из-за ближайших деревьев, видно, направляясь в уснувшую деревушку, показалась ему долгожданной игрушкой, которую великан тут же и схватил. Маги, уже тоже порядком уставшие, не успев среагировать на неожиданно быстрого гиганта, беспомощно пытались отобрать истошно орущую магглу. Но безуспешно.

Великан только злился и топал ногами, размахивая своей игрушкой, потеряв всякий страх перед Пожирателями. Его товарищи заинтересованно тянули головы, но ещё не решались подойти ближе. Тени застыли на относительно безопасном расстоянии от беснующегося гиганта и переглянулись.

— Твою Бога душу мать… — чуть заторможено резюмировал Мстислав, оценив всю бедственность их ситуации.

— Воистину, — кивнул другу Антонин, заворожённо наблюдая за уже отключившейся от стресса женщиной, что сломанной куклой болталась в кулаке великана.

Казалось, гиганта несколько расстроил тот факт, что игрушка больше не подавала признаков жизни. Он озадачено потряс свою добычу, приближая к мутным глазам, и обиженно выпятил нижнюю губу.

— Долохов, апорт! — неожиданно закричал другу Мстислав, бросаясь вперёд; Антонин не сразу понял, что от него требовалось, но рефлекторно припустил следом.

Некромант никогда не любил тупых от природы существ. В этом плане Долохова спасало только то, что он умел подстраиваться под ситуацию и знал, когда отключить непрерывно работающую функцию «дурачка». Хощеведов удивлялся только, как командир сумел разглядеть в этом раздолбае нормального мага, а не умственно отсталого взрослого ребёнка, коим тот любил себя выставлять.

Резко затормозив в нескольких метрах от ревущего великана, который принялся топтать мешающихся под ногами Пожирателей, едва успевающих хотя бы разбегаться, не говоря уже о том, чтобы спеленать буйное существо, Мстислав вскинул руки вверх и открыл рот. Крика, правда, никто не услышал. Зато великан вдруг замер на месте, словно его стукнули чем-то тяжёлым прямо по лысой голове. И, издав дикий рёв, вдруг швырнул несчастную магглу куда-то в темноту, как сломанную и ненужную более игрушку, а сам бросился в противоположную сторону, сметая по пути не только сараи, стоявшие на отшибе, но и кучку Пожирателей. Долохов, внезапно всё осознав, круто развернулся, выхватывая волшебную палочку, и с негромким хлопком исчез. Оставалось только надеяться, что женщина была всё ещё жива — тайность операции не предполагала никаких жертв.

Пожиратели растерянно смотрели вслед гигантскому беглецу, уже во всех красках представляя, что будет им за это от милорда по возвращении. Даже раненые, казалось, были озабочены в первую очередь именно этим вопросом, а не своими травмами. К счастью, никто из магов под ноги великану целиком не попал, а оттого серьёзных жертв среди Пожирателей не было.

— Ты чего творишь? — крикнул другу вернувшийся уже через несколько секунд Антонин, на руках которого висела бесчувственная, но — Мстислав облегчённо вздохнул — всё-таки живая маггла.

Хощеведов на это ничего не ответил, лишь кинулся следом за убежавшим великаном — рассчитывая хоть чем-то помочь Пожирателям, что уже отделились от основной группы. Через пару десятков метров его догнал и огромный бурый медведь, довольно знакомый на морду. Долохов справедливо рассудил, что так будет быстрее. И Слава, не став спорить с другом на этот раз, легко вскочил на мохнатую спину.

Великан, как обиженный ребёнок, мчался прямо к горам, не обращая внимания ни на деревья, попадавшиеся по пути, ни на попытки Пожирателей остановить его. Разность в скорости, правда, была очевидна: даже с чарами маги не могли держаться наравне с гигантом, а постоянный контроль над такими заклинаниями мешал наколдовать им даже банальные верёвки.

— Долохов, давай ближе! — Мстислав уже буквально вжался в спину медведя, крепко держась за жёсткую шерсть.

Антонин недовольно рыкнул — он не был особенно быстрым зверем, но послушно ускорился. Вскоре Тени поравнялись с великаном. Тот и сам, казалось, то ли подустал, то ли решил, что оторвался от погони, и замедлился. В любом случае, это существенно упростило задачу Мстиславу, который, выбросив одну руку вперёд, выпустил толстые магические верёвки, что тут же опутали гиганта за лодыжки. Великан запнулся и с диким грохотом упал на землю, взметнув вверх тяжёлые комья степной почвы. Верёвки затрещали от натуги, но выдержали, и Слава, небрежно отбросив с лица растрёпанные погоней волосы, довольно потрепал медведя, высунувшего от усталости язык, по голове.

Работа была сделана.

Авроры, спустя рекордные для себя двадцать минут прибывшие на место, застали на месте лишь усыплённых магглов, несколько сломанных нежилых построек и целую просеку из выдранных с корнями деревьев и развороченной земли.

Но только это уже, вкупе с огромным количеством магических сигналов, что уловили их радары прямо вблизи какой-то деревушки, наталкивало на определённые мысли, и требовало более тщательного расследования. Чем стражи магического правопорядка незамедлительно и занялись.

* * *

В зале общих собраний было шумно. Пожиратели возбуждённо переговаривались с товарищами, обсуждая последнюю операцию. По большей части, хвалились проделанной работой, но были и те, что ехидно передавали: «Одна из групп чуть было не провалила миссию». При этом чуть ли не половина считала своим долгом кинуть взгляд в сторону Мстислава, стоящего у стены вместе с остальными Тенями, но на более смелые выпады, к счастью, никто не решался…

— Снова мешаешь планам милорда, мертвяк? Уже в который раз, — надменный женский голос разом вывел Мстислава из состояния мрачной задумчивости.

Беллатриса, никогда не отличавшаяся скромностью, просто не могла не воспользоваться моментом, чтобы высказать своё «фи» русскому выскочке. Период молчаливой ненависти давно прошёл, сменяясь ядовитыми фразами, стремящимися побольнее уколоть Хощеведова, который, к слову, ничуть не поменял своего отношения к вдове Лестрейнджа.

— Мешаю? Простите, миледи… но быть может вы ошиблись, имея в виду «спасая планы милорда от краха»? — Мстислав растянул губы в вежливой улыбке. — Ваши укоры нашли не того адресата.

На лице Беллы расплылась ухмылка, а глаза чуть сощурились. Казалось, она могла бы поддерживать эту беседу ещё долго, но тут все разговоры разом стихли. В зал вошёл Тёмный Лорд.

Первые ряды сразу же попятились назад, тесня остальных. Взгляд Реддла метался по залу, словно ища кого-то. Беллатриса недовольно обернулась к господину — не в её планах было стоять рядом с некромантом всё собрание, но поделать женщина уже ничего не могла. Милорд не любил лишнего хождения после начала.

Тёмный Лорд занял свой каменный трон, и Пожиратели повторно вздрогнули — глаза мага горели безумной яростью. Мстислав не был удивлён, поймав взгляд Реддла. Командир предупреждал, что с первой серьёзной операции, да ещё и столь выверенной, спрос будет на несколько порядков выше. И, как обычно, не ошибся. Поэтому Слава даже ожидал этого, хотя ему и нечего было бояться. Хощеведов твёрдо был уверен в своей правоте. Да, миссия у их группы прошла не так, как ожидалось. Пострадали люди, да и авроры почти поймали их за хвост. Наверняка они уже узнали всё об этой операции по оставленным следам… но ведь в конечном итоге цель была достигнута. Кроме того, обошлось практически без жертв, по крайней мере, серьёзных.

Мстислава на данный момент несколько смущали лишь две вещи: ощутимое бешенство милорда и отсутствие командира — единственного, кто мог бы его сдержать. Гарольд убежал куда-то сразу после воссоединения групп, захватив с собой Долохова, и до сих пор не вернулся, рискуя пропустить утренний разбор полётов. Тёмный Лорд, похоже, знал о неотложной миссии супруга, но переносить планы из-за кого-либо было не в его правилах.

Поэтому терпеливо ожидая, пока Реддл позовёт его «на ковёр», Мстислав спокойно прокручивал в голове всю заранее составленную объяснительную. Круцио его не огреют — это было бесполезно, что милорд прекрасно знал. Скорее всего, прилюдно отчитают и навяжут символическую, хотя и неприятную отработку, а там уж…

Ментальный удар стал для Мстислава полнейшей неожиданностью. Барьеры, державшиеся обычно намертво, вдруг разом упали, что было само по себе шокирующим. А потом пришла боль. Та, что не блокировалась. Та, что — казалось — сидела в самом центре его существа. Мстислав тяжело опёрся на кого-то, упрямо вскидывая голову, но его попытки сопротивления не меняли ровным счётом ничего.

Как такое вообще?..

Гарольд бежал по подземным переходам, безнадёжно опаздывая. Уборка после ночного разгрома заняла куда большее время, чем они рассчитывали — на месте уже основательно поработали авроры, что лишь усложняло задачу сокрытия следов. К счастью для них, группа была совсем небольшая и легко устранимая — хватило невинных усыпляющих заклинаний и изменения памяти — вот только весь процесс всё равно затянулся.

Уже преодолевая последний поворот, Гарольд вдруг оступился, почувствовав сразу два тревожных отголоска: от эмпатии и от сети Теней. В голове, которую до этого прочно занимала защитная речь для группы Славы и Долохова, разом промелькнули панические мысли, вытесняя всё остальное. В рекордные сроки добравшись до общего зала, Гарольд без обычной осторожности рванул на себя дверь.

Первым, что почувствовал командир, оказавшийся позади супруга, была обжигающая, дикая злость. Милорд был просто в бешенстве. И это качественно отличалось от раздражения (хоть и весьма сильного), что испытывал Реддл сразу после ночных новостей. Гарольд подозревал, что тот за оставшееся время до собрания успеет накрутить себя в несколько раз больше… но такого он точно не ожидал. Прямо напротив, окружённый расступившимися Пожирателями, на нетвёрдых ногах стоял Мстислав, судорожно схватившийся за плечо Беллатрисы, которая отчего-то на этот раз даже и не думала оттолкнуть нахала.

Теперь Гарольду всё стало предельно ясно. Сопротивление было не лучшим способом успокоить милорда, о чём он не раз говорил своим Теням. Похоже, без толку. Сейчас Тёмный Лорд уже не стремился выведать что-либо из памяти Мстислава, он просто методично кромсал разум некроманта, срывая собственную злость.

— Том!

Жарко. Гарольд задыхался от этого безумия, но Реддл совершенно не реагировал на него. Некромант же, казалось, держался на ногах лишь из-за упрямства. Командир знал по себе — в таком состоянии против Тёмного Лорда не помогало ничего.

Решение пришло за доли секунды.

Гарольд, даже не успев как следует подумать, коснулся щеки Реддла, поворачивая вспять его собственную волну ярости. Контакт длился всего мгновение, но этого хватило. Том вскочил с места, тут же отпуская свою жертву, и обернулся к супругу, который явно перешагнул дозволенную черту.

— Том, не делай глупостей… — медленно произнёс Гарольд, невольно отступая назад.

Палочки супругов скользнули в руки почти синхронно.

— И это сейчас говоришь мне ты?! — зашипел Том, мгновенно переключаясь на новую цель.

Гарольд едва успел нырнуть за дверь, как за ним раздался взрыв. В голове билась одна единственная мысль — вывести Реддла из поместья как можно скорее.

Вечерний Хогвартс был почти пуст: свободное время после ужина ученики, по большей части, проводили в уютных гостиных или же в библиотеке. Но никак не в заброшенных классах, как делал это гриффиндорец, нахально расположившийся прямо на одной из парт, сдвинутых к стенам.

Гарольд лениво качнул ногой и зевнул: ещё пара минут, и можно было засчитывать Тому штраф. И хотя он прекрасно знал, что этого никогда не произойдёт, всё равно Хейз каждый раз с замиранием сердца смотрел на время...

Реддл зашёл в класс так, будто бы помещение полностью было забито людьми, и все они ждали только его одного: вальяжно, на ходу — даже не обернувшись, — запечатывая дверь. Гарольд невольно заулыбался: он страшно скучал по своему другу, не имея возможности нормально разговаривать с ним во время занятий.

Ещё на третьем курсе они заметили, что дружба между Гриффиндором и Слизерином не только не приветствовалась, но даже и не подразумевалась в теории. Впрочем, даже из этой ситуации парни смогли извлечь выгоду. Все были уверены, что мальчишки, приехавшие из приюта вместе, давно уже не общались, ограничиваясь лишь скромными приветствиями, проникшись духом факультетов. И со временем вокруг каждого из них даже образовалась своя компания «преданных друзей». Поэтому довольно многие сравнивали Гарольда и Тома, вот только различия всё же были слишком очевидны.

Хейз представлял собой этакого всеобщего героя. Каждый в Хогвартсе знал, что к этому пятикурснику можно было обратиться за любой помощью. И если даже Гарольд сам ничем не сможет поспособствовать (что на удивление считалось редкостью), то обязательно сведёт с нужными людьми, сам обо всём договорится и устроит. Как это получалось у Хейза, никто не знал, но все подозрения и претензии к нему неизменно исчезали, стоило только этому невысокому пареньку улыбнуться.

Том же, став негласным лидером Слизерина, что всегда держался особняком от остальных факультетов, обладал более мистической, тёмной репутацией. Обольстительный, «ледяной принц» (как вздыхали в тайне некоторые волшебницы), собравший вокруг себя молчаливую гвардию, которая не была замечена ни в едином проступке, несмотря на все тревожные слухи, гуляющие по Хогвартсу. Казалось, даже некоторые учителя побаивались их, хотя и прочили Реддлу великое будущее.

Отношения между этими двумя сторонами нельзя было назвать открытым противостоянием. Скорее, это было похоже на прохладное, затянувшееся перемирие. Хогвартс настороженно, но с увлечением следил за каждой встречей Хейза и Реддла, чуть ли не делая ставки… Вот только никому невдомёк было, что друзья, так резко охладевшие друг к другу на публике, не только в тайне проводили встречи, оттачивая на них свои боевые навыки, но и «встречались» в некотором другом смысле.

— Ты почти опоздал, Том, — ехидно протянул Гарольд, спрыгивая со стола.

Глаза Реддла опасно блеснули, и если бы не полуулыбка, появившаяся следом, можно было подумать, что он злился:

— Я никогда не опаздываю.

Гарольд на это заявление только фыркнул, но промолчал, вытаскивая из сумки несколько полностью исписанных толстых тетрадей, страницы которых немного загибались от мелкого почерка. Ощутив спиной чужое тепло, парень даже бровью не повёл, продолжая свои действия, пока его руки вдруг не оказались прижаты к бокам. Том уткнулся носом в светловолосую макушку, крепко обнимая Гарольда со спины. Но больше, чем на десяток секунд Хейза не хватило, и он, негромко рассмеявшись, повернулся в кольце рук, оказываясь к другу лицом.

— Если ты надеешься таким способом вымолить из меня поблажку, Том, то это пустая затея, — Гарольду пришлось задрать голову, чтобы заглянуть Реддлу в глаза: с каждым годом их разница в росте отчего-то становилась всё очевиднее.

— Я? Поблажку? — Том весело фыркнул, чуть сощурив глаза. — В таком случае это тебе надо бы стараться…

Резко отпрыгнув назад, он успел нейтрализовать парализующее заклятие Гарольда, который как-то ухитрился незаметно достать палочку.

— Где же твои манеры, Гарри? — Реддл растянул губы в ехидной усмешке. — А как же поклон?..

— Тебе лишь бы время потянуть, — только и хмыкнул на это Гарольд, посылая следующее заклятие.

С таких тренировочных битв и начинались их встречи. Счётчик побед колебался то в одну, то в другую сторону, но каждый из этой парочки считал, что он лишь позволял другому изредка выигрывать.

Несколько минут парни даже не прерывались на разговоры. Полутёмный класс то и дело озарялся разноцветными вспышками. В какой-то момент маги, не сговариваясь, одновременно взмахнули палочками в сторону светильников: на улице совсем уж стемнело. Как ни странно, свет, озаривший класс, подействовал на парочку расслабляюще. Бой стал более осторожным, словно парни разом вспомнили, с кем именно сражались.

— Решил уже, что будешь брать на ЖАБА? — вдруг спросил Том, уклоняясь от каверзной подножки, прятавшейся за другим заклятием.

— Трансфигурацию, — последовал незамедлительный ответ.

Том едва скривился — слишком ожидаемо, и хотя он не раз отмечал способности Гарольда в данной дисциплине, всё равно так и не смог понять любви своего друга к превращениям.

— Ну, не морщись так! — фыркнул Гарольд, заметив настроение Реддла. — Я уже и с Дамблдором поговорил.

Скепсиса во взгляде Тома только прибавилось.

— О, конечно! — ядовито протянул тот. — Разве может он отказать своему любимчику…

Гарольд кинулся на пол плашмя, пропуская над собой не слишком знакомое проклятие, и тут же откатился в сторону — Том даже и не думал щадить друга.

— А ты ревнуешь? — ехидно спросил Хейз, вскочив на ноги.

Реддл, мгновенно помрачнев, молча выпустил быструю серию заклятий. От неожиданности Гарольд вскользь зацепил щитом одно из них, не успев вовремя увернуться. Со звонким хлопком стандартная защита лопнула, не выдержав силы заклинания.

— Эй! Кое-кто тренировался отдельно? — в голосе Гарольда впервые за этот вечер проскользнула обида.

— Ты же посещаешь индивидуальные, — Том специально выделил это слово, — уроки трансфигурации.

— Между прочим, это очень интересно, — пробурчал Хейз в ответ. — И уж куда познавательнее Клуба Слизней.

Резкий выпад — Гарольд стремительно сократил расстояние, но с палочки его вырвалось лишь несколько искр. Том едва успел увернуться от удара друга, внезапно решившего перейти в ближний бой.

— Например, — Гарольд тяжело перевёл дыхание, вновь возвращая дистанцию. — Дамблдор рассказал мне недавно, что трансфигурация на расстоянии — не какой-нибудь там миф, а научное достижение!

Глаза Тома опасно сузились.

— Это он тебе сказал до или после того, как самолично прочитал всему потоку лекцию о базовых законах превращений?

Гарольд отчётливо ощутил, что Том разозлился, поэтому опустил свою палочку, прерывая бой.

— К чему ты клонишь?

— Я к тому, дорогой мой, — голос Реддла буквально сочился ядом, — что остальные студенты уверены в правдивости и непогрешимости слов Дамблдора, который сказал нам, что трансфигурация работает лишь при прямом контакте объекта с волшебной палочкой.

— Большинство из них всё равно никогда этого не смогут, — несмело возразил Гарольд.

— Ах, ну да! Это подвластно лишь избранным…

— Немногие Мастера Трансфигурации даже… — продолжал Хейз, будто бы повторяя текст учебника. — Ты меня слушаешь?

— Да-да… — Том раздражённо взмахнул палочкой, отчего парта, стоявшая в углу, с тихим хрустом треснула. — Мало кто может это делать, а потому другим вообще знать об этом не обязательно.

— Том, я… не понимаю, в чём проблема, — взмолился, наконец, Гарольд.

— Не понимаешь? — Том резко перешёл на парселтанг. — А если я тебе скажу, что некий бородатый Мастер Трансфигурации получает нежелательное преимущество, используя приёмы, которые большинство магов считают выдумкой? Об этом ты не подумал, да?

На пару минут в классе воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом пера по пергаменту — Том методично вычёркивал из длинного списка заклинания, которые они успели попробовать на этой неделе. Гарольд, всё ещё несколько дезориентированный, уселся рядом на уже облюбованную им парту.

— Зато знаешь? — выдохнул вдруг он, вновь возвращаясь в реальность.

— М-м-м? — Том аккуратно переносил в таблицу замеченные проблемы и взаимодействия атакующих заклятий с щитами.

— Я обязательно этому научусь, — решительно закончил Гарольд, облокачиваясь спиной на плечо друга. — И всё расскажу тебе, чтобы не застать врасплох.

Тихий смех вдруг заметался по полупустому классу. Том обернулся.

— Ты всё-таки слишком благороден, Гарольд…

— Гриффиндорцы не ищут обходных путей, — улыбнувшись, в тон Реддлу отозвался тот.

— Ага, — Том серьёзно кивнул, едва сдерживая ехидный смешок. — Они прорубают их там, где захотят.

* * *

Пожиратели уже давно успели позабыть каково это: когда супруг милорда брал весь удар на себя. Учитывая взрывной характер Реддла, после смерти Гарольда маги, провалившие или просто поставившие под угрозу выполнение задания, не имели тенденции не только избегать наказания, но и выживать после них в принципе. И хотя Тёмный Лорд сильно «подобрел» в последнее время… держать в узде свои эмоции, как и свою магию при этом, он так и не научился. Уже бывалым Пожирателям, буквально растёкшимся по стенам зала при первых же признаках катастрофы, потребовалась всего пара минут, чтобы прийти в себя, и не сговариваясь, кинуться за убежавшей парочкой. Остальные несмело потянулись следом.

На улице, как ни странно, супруги оказались довольно быстро. Гарольд, сконцентрированный на Реддле, даже и не заметил, как в мгновение ока пронёсся по подземным коридорам, очнувшись лишь когда ощутил под ногами мягкую траву.

— Том, ну и чего ты так разнервничался? — отбивая пока ещё одиночные, но довольно серьёзные проклятия, участливо спросил Гарольд. — Никто ведь не умер…

— О, конечно! Это уже серьёзное достижение для Теней, — ядовито прошипел Том, всё ещё не желая успокаиваться.

По крайней мере, Реддл не перешёл в этот раз на свои коронные слабоконтролируемые заклятия широкого радиуса поражения, что уже внушало надежду. А то, что он умудрялся препираться во время боя, ещё в большей степени успокаивало командира. Самый страшный милорд — молчаливый милорд. Остальное вполне можно было пережить.

Естественно, Гарольд никогда не забывал о тяжёлом характере своего супруга, но казалось, Хощеведов действовал на Реддла как некий катализатор, только усиливая резкость перепадов его настроения. И у командира были довольно веские предположения на этот счёт.

— Мы уже даже всё подчистили, — продолжал увещевать Гарольд, уйдя в глухую оборону, покорно давая Тому выпустить пар.

— Лучше бы вы дисциплину свою «подчистили».

— Ну не всё же сразу!

Заклятие Реддла взорвалось в полуметре от Гарольда. Командира обдало чуть влажной землёй и комьями вырванной травы. Из поместья на улицу высыпало всё больше и больше любопытных Пожирателей, которые, к слову, благоразумно не решались подходить ближе. Казалось, Том этого даже не замечал, продолжая гонять несчастного супруга по всему саду. Первоначальная причина их спонтанной дуэли, правда, уже совсем скоро была если не забыта совсем, то качественно отодвинута на второй план точно.

Заклинания мелькали слишком близко, чтобы можно было разобрать хоть что-то, да и сам сад уже после нескольких минут претерпел очевидные изменения. Кроме неопрятных кратеров и вырванной травы, во дворе Слизерин-менора появились и странные металлические конструкции, вырастающие прямо из земли, и даже обрывки гибких верёвок, в которые превратились стараниями Гарольда некоторые из каменных статуй.

Мало кто использовал трансфигурацию подобным образом: магия превращений была довольно капризна и медлительна даже для некоторых Мастеров. Но командир всё же не изменил своего решения, доведя новаторские идеи Дамблдора — своего первого учителя — до приемлемого боевого уровня. Конечно, не было и речи о том, чтобы применять против супруга человеческую трансфигурацию, которая нередко спасала Гарольду жизнь в боях. Здесь даже сам командир не был уверен, что сможет в последствии отменить действия собственных превращений… которые, кроме того, в большинстве случаев вообще имели мгновенный смертельный эффект.

— Ну что, Том? — весело крикнул вдруг Гарольд, заметив, что милорд начал замедляться. — Старость не в радость, да?

Последняя злость его давно уже ушла, сменившись боевым азартом, поэтому командир ощутимо расслабился, позволяя дуэли увлечь и себя.

— Кто бы говорил, — Том усмехнулся, вновь кинувшись в нападение. — Просто решил уравнять наши шансы, мальчишка.

Расстояние между сражающимися супругами стремительно сокращалось с каждым пущенным заклинанием, пока, наконец, Гарольд, неудачно вывернувшийся из-под удара Реддла, не оказался прижат к мужчине. Острый и почти обжигающий кончик волшебной палочки застыл у горла командира, а сильная рука, удерживающая за плечи, не давала отодвинуться. Оба супруга уже тяжело дышали.

— Сдаёшься, Гарольд? — почти промурчал парню на ухо Реддл, сильнее прижимая к себе добычу.

Командир лишь мило улыбнулся, даже и не думая признавать поражение:

— С чего бы?.. Но я, так уж и быть, согласен на ничью.

Только сейчас Том, уверенный в своём выигрышном положении, заметил, что ему в бок тоже упёрлась волшебная палочка соперника, а сам Гарольд крепко держал его за оголённое запястье. Прямой контакт с эмпатом в бою оборачивался весьма неприятными последствиями. И это, принимая во внимание всю ситуацию, явно была ничья.

Впервые за очень долгое время.

* * *

Перси всегда было неуютно в аврорских коридорах Министерства, но сейчас он ощущал лишь спокойную уверенность. Чувство это рождалось от непривычного до сих пор ощущения собственной силы. Кроме того, костюм Охотника скрывал его лицо ото всех любопытных глаз… Перси, как ни парадоксально, начинал чувствовать себя в безопасности лишь когда надевал полное облачение, несмотря на то, что ему приходилось отправляться на задания.

Ольф, казалось, всерьёз взялся за зачистку острова от тёмных тварей. И даже Перси не мог упрекнуть его в методах, которыми он пользовался. Да, жестокость Охотников была всё ещё не слишком приятна для Уизли, но безопасность мирного населения казалась более приоритетной. До этого момента Перси и подумать не мог, как много жутких чудовищ жили совсем рядом с человеческими поселениями, и сколько смертей за этим крылось. И далеко не каждая являлась поводом для расследования её аврорами, для которых, к слову, это было одной из прямых обязанностей. Поэтому со временем, казалось, даже и само население давно забыло, что означало жить в безопасности — уверенными в том, что их защитят.

От этих мыслей в груди поднималась горькая обида. На авроров, на Министерство и даже на Хогвартс, который только самую малость подготавливал юных магов к настоящей жизни. Перси не был уверен в своей способности изменить существующее положение вещей, но он твёрдо решил, что сделает всё, что в его силах.

— Мистер Уизли! — пробасил кто-то совсем рядом. — Что привело…

Перси вдруг резко крутанулся, ощутив совершенно неожиданный хлопок по плечу. И через мгновение перед глазами предстало немного удивлённое лицо Кингсли, который так и застыл, нелепо протянув руку. В голове разом пронеслась целая вереница панических мыслей. Как его узнали?..

— Перси… ты чего? — Шеклболт понизил голос, участливо склонив голову. — Всё в порядке?

Уизли отступил ещё на шаг. Бежать? Сражаться?..

Ему понадобилась пара секунд, чтобы унять глупую панику. Верно. Он в Министерстве не как Охотник, а как помощник Министра Перси Уизли. За последние недели вся его жизнь казалась жутко неразборчивой мешаниной — то были последствия использования Маховика Времени. Парень всё чаще стал путать не только время и даты, но и даже собственное имя, которое, порой, вспоминалось ему с трудом.

— Мистер Шеклболт, — губы Перси чуть дрогнули, но послушно растянулись в дежурной улыбке. — Господин Министр поручил мне лично доставить ему отчёты о проделанной работе авроров. В связи с последней тревогой.

Кингсли, услышав причину появления Уизли на их этаже, только нахмурился. Скримджер, как и всегда, совершенно ни во что не ставил главного аврора, предпочитая держать аврорат под своим контролем, что сильно усложняло жизнь стражам магического правопорядка.

— Они ведь… уже готовы, не так ли? — спросил Перси с едва уловимым нажимом.

Отчего-то ночной вызов авроров привлек особое внимание Министра. Тот ясно дал понять — без отчётов возвращению Уизли будут совершенно не рады.

— Конечно, — Кингсли скривил губы, едва сдерживая всё нарастающее раздражение. — Пройдёмте в мой кабинет, мистер Уизли. Это не займёт много времени.

Кабинет главного аврора был знаком Перси ничуть не хуже того, в котором работал он сам. Министр с самого первого дня взял за привычку гонять своего помощника в аврорат за надобностью и без, начисто отвергая идею волшебных записок. И если раньше Уизли внутренне ворчал на столь неоправданную трату своего времени, то сейчас любое подобное поручение воспринималось как глоток так необходимого ему свежего воздуха.

— И зачем Скримджеру опять понадобились отчёты рядовых? — спросил Кингсли, как только дверь за ними закрылась.

Перси пожал плечами:

— Была тревога… Министр опасается, что это дело рук Пожирателей.

— Опасается? — главный аврор шумно выдохнул, выуживая из стола тонкую папку. — Я бы сказал, что он только спит и видит это.

— Господин Министр военный человек, — чопорно напомнил Перси. — В наше время…

Кингсли одарил парня тяжёлым взглядом, недовольно протягивая ему скупые отчёты:

— Ничего там не было. Всё чисто.

— Но система слежения же… — попытался было возразить Уизли.

— Обычная маггловская деревня, — отрезал Кингсли. — Забрёл, видимо, маг неосторожный да аппарировал сразу. Такое не редкость, парень. И если бы Скримджер утихомирил свою паранойю, мне бы даже не пришлось гонять своих парней.

Перси прижал к себе папку и упрямо прищурился.

— Проверка необходима в любом случае. Вот именно поэтому авроров никто больше не воспринимает всерьёз.

Кингсли мгновенно помрачнел.

— Ты сам так думаешь, Перси, или кто нашептал?

— Так считают многие, — Уизли вздёрнул подбородок. — И я в их числе.

Обратно Перси шёл взбудораженный и даже несколько раздражённый недавним спором. У него просто не укладывалась в голове эта инфантильная спокойность главного аврора. Пока они просиживали штаны в глухих кабинетах и казармах, враг набирал силу… готовился. В этом Перси был согласен даже с пугающе жёстким Ольфом. На себе испытав несколько его инструктажей, парень теперь отчётливо понимал, почему Скримджер отдал Охотников именно этому человеку.

— Господин Министр? — Перси осторожно постучал и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться — слишком уж непривычным показался ему собственный голос.

Двери приглашающе распахнулись, выказывая нетерпение Скримджера. Уизли широким шагом стремительно преодолел расстояние до стола, почти неслышно ступая по жёсткому ковру.

— Отчёты о ночном происшествии, как вы и просили, сэр.

Скримджер отчего-то не торопился углубиться в чтение, по своему обыкновению, буквально выхватывая вожделенные бумаги из рук помощника. Вместо этого он окинул парня внимательным взглядом. Что-то не давало ему покоя уже которую неделю.

Несколько секунд прошли в полнейшей тишине. Перси выжидающе смотрел на своего начальника, который, как казалось, никак не мог решиться сказать ему что-то. Наконец, Скримджер отчего-то покачал головой и открыл папку с жалким десятком листков, едва ли исписанных наполовину.

— Ничего не найдено?! — прорычал он, наскоро пробежавшись глазами по кривым строчкам. — Помехи?!

Перси даже не отпрянул назад от громогласного голоса Скримджера. Он был готов к такой реакции — более того, и сам думал о том же.

— Возвращайся к своим делам, Уизли. Это не стоит внимания, — с этими словами Министр кинул ему злополучную папку и взмахнул палочкой, вызывая своего Патронуса.

Минут через десять, практически дойдя до отдела магического хозяйства, где помощника Министра уже ждали, Перси вдруг резко свернул в туалет. Острая вспышка боли у основания черепа была даже ожидаема в связи с последними событиями. Закрывшись в кабинке, Уизли прислонился лбом к ледяному кафелю, пытаясь унять дико стучащее сердце. Так было всегда, когда он чувствовал зов. И Перси до сих пор так и не смог справиться с глупым волнением перед очередным заданием.

Запустив руку во внутренний карман мантии, Уизли достал из него небольшой кошель, который завёл после одного из первых вызовов, что застал его прямо в разгар рабочего дня. Именно тогда Перси всерьёз задумался над тем, как опрометчиво он поступал, оставляя снаряжение в своей квартирке, хотя магический мир располагал всеми необходимыми ему удобствами.

Застёжки уже не казались заумными, а весь процесс переодевания занимал не больше пары минут. Взмахнув палочкой, накладывая на кабинку заклятие тишины, Перси посмотрел на наручные часы, запоминая время, и пробормотал комбинацию переноса.

— Вот и отлично! — его уже привычно встретил голос Ольфа. — Вы втроём первыми и пойдёте. Авось чего и осталось там…

Кроме Перси в убежище обнаружились те двое из Охотников, которых тот мог хотя бы в мыслях назвать товарищами: Пятая и Тридцать Второй, прозванный Здоровяком. Сам же Перси удостоился от Десятого, которому страшно не нравились безликие номера, «почётного» звания Отличник. Как ни странно, Ольф тоже довольно быстро включился в эту игру, и номера на инструктажах стали звучать куда реже, заменяясь на подобные ёмкие прозвища.

— Что-то случилось? — Перси последовал за Ольфом и ребятами к «выходу» — комнатку, из которой они отправлялись на задания.

— Ночью сработала тревога у авроров, — ответил Главный, тыча куда-то в подробную карту острова. — Да ещё какая! Не прошло и десяти минут после первого сигнала, как все приборы с ума посходили.

Перси удивлённо посмотрел на него. Так вот кому Скримджер отсылал Патронуса.

— Прибыв на место, эти олухи-авроры провозились кучу времени, а в итоге заявили, что всё чисто, — Ольф зло расхохотался. — Ясное дело — Министра это не устроило. И вот что я вам скажу: что-то здесь не так! Это и полному идиоту должно быть понятно…

Перси довольно улыбнулся, пользуясь тем, что его лица всё равно не было видно. Он с самого начала это знал.

— Ваша задача проста, как три кната. Сгонять туда да хорошенько пошарить по кустам. Не мне вам объяснять, чего искать. Надеюсь, и так смекнули уже, что к чему.

Охотники немного несмело кивнули.

— Пошлю ещё кого-нибудь чуть позже… — Ольф задумчиво поскрёб щёку. — Местность там немаленькая. Но на толпу последователей не рассчитывайте, ясно?

С этими словами он их и оставил одних, скрываясь в общей комнате. Охотники неуверенно переглянулись.

— Ну что… — Пятая усиленно пыталась выглядеть воодушевлённой. — Вроде бы не слишком сложно, да?

— Не думаю. Авроры ведь так ничего и не нашли, — в сомнении протянул Здоровяк. — Чем мы лучше?

Перси только покачал головой, изучая карту. Аппарировать по координатам было сложнее, чем в то место, где ты уже бывал, но для большинства взрослых магов особой трудности это не представляло. К счастью, перемещаться пришлось по одиночке, а не всем вместе, что сильно упрощало задачу.

Несмотря на довольно раннее утро, в деревеньке кипела бурная жизнь. На месте и правда было чисто. Даже слишком, учитывая жуткие показания приборов о множественных заклинаниях в этой области. Стоя у самой кромки леса, Охотники не спешили приступать к работе, оглядывая порученную им местность издалека. Все трое были под маскирующими чарами — вряд ли кто-то из магглов обрадовался бы жутким людям в странных масках и мантиях, появившимся из неоткуда.

— Разделяемся? — тихо пробормотала Пятая, но парни услышали её так же хорошо, как если бы она говорила им на ухо — связь работала безупречно.

— Это было бы разумно, — вздохнул Перси, он даже и не представлял, что именно придётся им искать. — Ольф говорил мне, что авроры уже опросили местных жителей, но никто ничего подозрительного не слышал.

Уизли слукавил лишь в одном — информацию он узнал не от Главного, а из аврорских отчётов, что отдал ему Скримджер. Несмотря на явное превышение своих полномочий, Перси просто не мог не ознакомиться с ними.

— Значит, будем искать сами… — женщина первой двинулась по направлению к деревушке, как вдруг Перси услышал её смеющийся голос: — Если провалишься куда-нибудь — зови, Отличник!

И отчего-то, несмотря на ехидную шпильку, на душе у него потеплело. Перси улыбнулся — время приниматься за работу.

Командир отложил в сторону утреннюю корреспонденцию и с наслаждением потянулся. Он уже отвык лично разбирать бумаги, свалив эту не слишком приятную работу на Мстислава и Долохова, но тишина и спокойствие, которые царили сейчас в переговорной, стоили того. Минувшим вечером Гарольд отослал из менора неразлучную парочку под предлогом заслуженного отдыха, дабы лишние раздражители не мелькали перед глазами милорда, который и так был загружен важными переговорами с крупнейшими вампирскими кланами Англии. За остальных Теней командир, к счастью, так не беспокоился. Хотя определённое место в его мыслях постоянно занимал собой Драко Малфой — негласный стажёр их отряда.

С одной стороны, мальчишка действительно старался… и даже более того — решительно наступал на горло своей собственной гордости, неожиданно умело подстраиваясь под каждую Тень, а порой и вовсе выступая банальным «мальчиком на побегушках». Но с другой — постоянное, отчаянное его желание выслужиться немного нервировало. Гарольд пока слабо представлял, на сколько могло хватить изобретательности и смекалки у наследника древнего рода, но подозревал, что в случае чего — гореть они будут по-крупному.

Командир расслабленно откинулся на спинку стула и устало потёр глаза. Тучи явно сгущались. Ещё и от Руквуда не было никаких вестей с того самого его тревожного отчёта.

— Командир? — в переговорную вдруг осторожно заглянул Мальсибер. — Я не помешаю?

Гарольд только рукой махнул: он почувствовал приближение Тени ещё задолго, как открылась дверь.

— Заходи, Уильям. Хотел чего?

Мальсибер пожал плечами, по устоявшейся привычке проходя на своё место, хотя в переговорной кроме них с командиром никого больше не было.

— Не сидится? — хохотнул Гарольд, прислушиваясь к мужчине. — Ничего… скоро ещё жалеть будете о спокойных деньках.

Уилл едва заметно улыбнулся, но у его глаз сразу же собрались морщинки.

— Видел Барти и молодого Малфоя, — спустя пару минут негромко произнёс он.

— Дай угадаю, в зверинец шли? — отозвался командир, вновь принявшийся за скрупулёзное выискивание полезной информации из разрозненных источников, и дождавшись подтверждения от Мальсибера, весело фыркнул: — Хоть Марку не скучно будет…

Дружба Барти и Малфоя никому из Теней не казалась странностью — все прекрасно видели их сходство, но вот эта привязанность наследника чистокровного магического рода к почти сквибу стала довольно неожиданной. Даже сам командир не мог понять, почему Драко так относился к Марку… но Гарольду было крайне приятно осознавать, что в этом смысле он страшно ошибался раньше. В остальном, правда, слизеринец ничуть не изменился, разве что старательно пытался не показывать свои довольно известные недостатки Теням. От чего командиру становилось почти смешно.

И хотя Гарольд страшно не любил, когда детей вовлекали в боевые действия, интуиция подсказывала ему, что Драко может ещё стать незаменимым членом их отряда. Вот только на душе у командира с каждым днём было всё тяжелее.

Молчание затягивалось, но, казалось, Мальсиберу это не доставляло совершенно никакого неудобства. Будто бы ему было достаточно просто находиться рядом с кем-то, не обременяя того ненужными словами.

Гарольд лениво подпёр голову рукой, откладывая в сторону пару обычных белых листов, полностью исписанных с двух сторон аккуратным, мелким почерком Гермионы. Он не видел подругу уже довольно давно, и оттого неожиданное письмо всколыхнуло тихое чувство ностальгии с горькими нотками сожаления. Несмотря ни на что, командир действительно скучал по их беседам и по немного неловкой, но искренней поддержке. В голову Гарольда как раз начали приходить опасные, хотя и такие притягательные мысли о том, чтобы навестить некую мисс Грейнджер, обитавшую в данный момент в Болгарии, как дверь в переговорную вновь открылась.

— Командир! Доброе утро, — бодро возвестил Барти, как всегда крайне довольный жизнью.

Видимо, визит к Марку прошёл отлично, потому что даже на лице Малфоя, проскользнувшего в переговорную следом за товарищем, всё ещё были видны отголоски веселья: задорный блеск в глазах да чуть порозовевшие скулы.

Командир, столь бесцеремонно вырванный из своих мыслей, только кивнул им обоим. С тех пор, как он разрешил Малфою приходить в их святая святых, на одного завсегдатая в переговорной стало больше. Из-за отсутствия метки, правда, Драко не мог попасть в комнату сам, но проблема мгновенно решилась добровольным шефством Барти, который, как показалось Гарольду, чувствовал странную ответственность за парня с самого его первого появления на тренировке Теней.

— Не рановато ли для тебя, Малфой? — фыркнул вдруг заразившийся их весельем Гарольд. — Разве в каникулы аристократы не имеют привычки понежиться в постели подольше?

Даже столь невинное замечание заставило Драко смущённо уставиться в пол. Парень ещё очевидно не чувствовал уверенности в своём негласном положении стажёра. Вот только командир совершенно не представлял, как именно Малфой при всей этой робости умудрялся оставаться таким же заносчивым слизеринцем, который отравлял Поттеру жизнь в Хогвартсе.

Упорство парня, желание выслужиться, страх потерять всё и неуверенность чудом смешивались с врождённой гордостью и чувством превосходства наследника древнего рода, являя Теням весьма странный коктейль. Командир не знал, бить ему тревогу или же веселиться, наблюдая, как Драко ужом изворачивался, чтобы только остаться на плаву и занять наиболее выгодное положение.

— Да бросьте вы, сэр! — на защиту Малфоя тут же ожидаемо встал Барти, вновь вызвав этим усмешку у командира. — У парня, может быть, непреодолимая тяга к знаниям!

— Может... — неожиданно уступчиво согласился Гарольд; это утро было слишком спокойным и расслабляющим, чтобы разжигать никому ненужные споры. — Садитесь уже, раз пришли. Ни дня покоя от вас нет.

Барти легко перекинул ногу через стоящий рядом стул и кивнул Малфою.

— Мы вообще ненадолго. Там во дворе какой-то молодняк трётся — куратора ждёт.

Гарольд поднял голову от письма и вопросительно посмотрел на Крауча, не совсем улавливая связь между его фразами.

— Барти согласился немного потренировать меня, командир, — ответил за него Малфой, который умудрялся выглядеть вальяжно, даже скромно сидя на краешке стула. — Но зал занят, а во дворе пока слишком многолюдно…

— А вы стесняетесь, что ли? — фыркнул командир, даже не скрывая ехидства.

Крауч только заулыбался, поймав неуверенный взгляд Драко.

— Ладно уж, подождите немного. Я уже скоро закончу… — Гарольд вновь склонился над ровными строчками, но, почувствовав единодушно вопросительные взгляды, добавил: — Чего вы стушевались-то? С вами пойду… а то поубиваетесь ещё. А мне потом Люциуса с Северусом успокаивающим отпаивать.

Пара минут прошли в тишине — только листы шуршали, перекладываемые с место на место командиром. Гарольд, почти физически ощущая напряжение, повисшее в комнате, вдруг тяжело вздохнул:

— Ну и где же ваш хвалёный энтузиазм, господа?

— Так ведь… вы же сказали подождать, сэр, — тут же напомнил Барти, и Тени неуверенно заулыбались. — Вот мы и ждём.

Командир только фыркнул. Видимо, он уже настолько привык к шуму в переговорной, что даже короткая передышка показалась ему неестественной. Вот если бы здесь было больше народу, то вокруг Малфоя уже давно бы завязалась многоголосая беседа — парень каким-то неведомым образом умудрялся разговаривать одновременно со всеми, часто, на совершенно разнообразные темы.

— И то верно, — Гарольд фыркнул, разминая затёкшую шею, как вдруг в голову ему пришла странная идея.

Мысль эта была настолько неожиданной, что командир так и застыл, склонив голову набок, сверля задумчивым взглядом Малфоя, которой уже успел немного расслабиться. Почувствовав интерес Гарольда, Драко мимолётно оглянулся на Барти, будто бы ища поддержки, и осторожно уточнил:

— Что-то не так?

— Не то, чтобы не так… — расплывчато ответил Гарольд и медленно потёр подбородок. — Как у тебя с легилименцией, Малфой?

Брови Драко удивлённо взметнулись вверх. Он немного скованно пожал плечами.

— Не с окклюменцией, сэр?

Командир качнул головой, внутренне понимая удивление Малфоя. До легилименции обычно мало кто доходил в своём обучении, останавливаясь лишь на защите своего разума, не стремясь переходить в нападение.

— Блок я твой и так ощущаю, — Гарольд коротко, но уважительно кивнул: для своего возраста у Драко была отличная защита. — Северус учил?

— Верно, — почувствовав уверенность, медленно, в своей привычной манере ответил Малфой, всё ещё не понимая, к чему клонил командир. — А как вы узнали, сэр?

Гарольд только хмыкнул; Барти с Мальсибером переглянулись, явно веселясь с происходящего.

— Уж не первый день живу. Да и есть у Северуса свой… стиль. Очень узнаваемый, к слову.

— А что такое, командир? — не выдержав, любопытно встрял Барти.

— Хочу попробовать кое-что, — Гарольд хитро ухмыльнулся, поднимаясь со своего места; даже он сам не был до конца уверен в адекватности этой идеи, но пока её плюсы перевешивали минусы. — Если у тебя получится, Драко, ты нам всем очень поможешь.

Мгновенно уцепившись за такую заманчивую формулировку, Малфой тут же загорелся энтузиазмом. Барти же, напротив, чуть нахмурился, складывая в голове цельную картинку. Он тоже не сегодня родился и знал командира достаточно, чтобы понять, что за идея пришла тому в голову.

— Вы же не хотите сделать его?..

Гарольд только отмахнулся:

— Посмотрим ещё.

— Не слишком ли, командир? — Мальсибер решил вставить и своё слово в обсуждение. — У нас много новых людей…

— А я вот больше за Тоху беспокоюсь, — невесело хохотнул Барти.

Судя по виду Гарольда, продолжать дискуссию было бессмысленно. Тот уже всё обдумал и решил — Тени это поняли. И только Драко непонимающе крутил головой, внутренне чувствуя, что именно в этот момент решалась его судьба.

* * *

Шёл уже второй час утомительного ожидания.

Мстислав недовольно сверлил взглядом дверь ванной, за которой ранее скрылся Антонин, чтобы привести себя в порядок и, по всей видимости, блистать неземной красотой на их неожиданной прогулке. От скуки некромант уже по второму кругу в красках обдумывал различные варианты умерщвления этой личности, что в типичных женских традициях уже в третий раз за полтора часа неизменно просила «ещё пять минуточек». Время шло, но ничего к вящему раздражению некроманта не менялось.

Хощеведов уже как раз подумывал о том, чтобы послать друга ко всем чертям и переместиться куда-нибудь подальше от цивилизации… как вдруг вожделенная дверь, которую некромант мог бы уже воспроизвести по памяти и с закрытыми глазами, распахнулась, являя на свет нечто.

— Антонин? — Мстислав во все глаза разглядывал друга, словно видел его впервые, что, впрочем, было недалеко от правды. — Это что?

Долохов, лучезарно улыбаясь так, словно это был лучший день в его жизни, посмотрел на некроманта, как на полного идиота, манерно приподняв солнечные чёрные очки.

— Ну ты что, Славик? Маскировка, конечно!

Щека Хощеведова неконтролируемо дёрнулась.

— Издеваешься? — зашипел он на явно неадекватного напарника. — Какая к едрёной бабушке маскировка? Как я с тобой в таком виде пойду?

Светить лицом в Косой Аллее, где Тени, пользуясь выходным, решили прогуляться, совершенно не следовало ни одному, ни другому. Вот только то, что Долохов, со всей присущей себе креативностью выбрал за маскирующий образ, могло бы вызвать целую гамму эмоций от недоумения до вежливого презрения и гомерического хохота у любого, кто в достаточной мере знал Антонина. Надо отдать должное — Мстислав держался ещё вполне неплохо.

— Чего тебе опять не так-то? — почти обиженно протянул Долохов, упирая руки в боки.

Хощеведов, уже окончательно вернувший самообладание, тяжело вздохнул:

— Ответ «всё» тебя устроит?

Сам некромант ограничился лишь лёгким мороком, размывающим черты его лица, да заплёл волосы в неброскую косу. И он решительно не понимал друга, выбравшего в качестве облика… это.

Антонин упрямо тряхнул светлыми кудряшками, что забавно, но совсем не солидно торчали во все стороны.

— Ничего ты не понимаешь, Славик… Зато никто не заподозрит во мне бойца!

Брови Хощеведова поползли вверх. Он криво усмехнулся:

— Бери больше… Никто не заподозрит в тебе и мужчину, друг мой.

Паренёк весьма субтильной наружности, кем сейчас и предстал Долохов, только фыркнул на это замечание, вновь скрывая глаза под чёрными очками.

— Ну вот и хорошо же!

Мстислав устало потёр переносицу. Ему было ясно — Антонин, наводивший чары всё это время, переделывать ничего явно не станет.

— Ладно. Чёрт с тобой… — скрипнув зубами, согласился Хощеведов. — Но с одеждой-то что?

— Так ведь модно же! Сам в журналах видел, — Антонин снова нагло улыбнулся, почуяв победу, и повернулся вокруг своей оси, позволяя другу оценить весь масштаб катастрофы.

Из дома они вышли не скоро. Мстислав, не желая уступать хотя бы в этом, после всех споров и угроз всё же заставил Долохова переодеться в адекватную одежду, которая не заставила бы магов при виде Антонина краснеть и сворачивать на другую сторону улицы. Нежданный выходной обещал быть… запоминающимся.

День выдался пасмурный, но тёплый. Долохов всю дорогу до «Дырявого котла», казалось, делал всё возможное, чтобы «отомстить» другу, который «совершенно ничего не смыслил в моде». Он крепко держал Мстислава за руку, буквально повиснув на некроманте, и ехидно стрелял глазками в проходящих мимо людей. Магглы неодобрительно косились на странную парочку, но более смелых выпадов никто, к счастью, не предпринимал. Виной всему, возможно, был до крайности хмурый вид Хощеведова, что уже в который раз клял себя за опрометчивое согласие на прогулку по местным достопримечательностям.

В «Дырявом котле» посетителей не было совсем, только морщинистый, беззубый хозяин, как и всегда, неловко скрючился за барной стойкой. Когда парочка показалась в дверях, Том с надеждой во взгляде подскочил со своего места и потянулся уже было к запылившимся стаканам, но Антонин покачал головой и звонко, так не похоже на свой обычный голос, воскликнул:

— Сидите-сидите! Нам только пройти.

Бармен понимающе закивал, разом потеряв всякий интерес к единственным за этот день посетителям. Мстислав едва слышно фыркнул — у него были свои догадки насчёт того, почему кабак пустовал. Даже пьяницы и бродяги в это время старались не рисковать своей безопасностью ради столь неприглядного местечка.

— Просто прелестно, — только и пробормотал Мстислав, когда они с Долоховым оказались в крохотном и явно тупиковом закоулке.

— Поспешные выводы делаешь, друг мой! — состроив жеманную мордашку, выдал Антонин и достал волшебную палочку. — Но я как никогда великодушен… Узри же!

Хощеведов скрестил руки на груди, в ожидании «чуда», которое, впрочем, ждать себя долго не заставило. Грязные кирпичи, повинуясь секретной комбинации, воспроизведённой Антонином, послушно разъехались в сторону, образуя ровную арку. Вот только Косая Аллея должного эффекта на Мстислава не оказала, и даже улыбка Долохова слегка увяла, стоило только взгляду выхватить мрачные, тёмно-фиолетовые плакаты, наглухо заклеившие все сказочные витрины. Окна некоторых лавочек и вовсе были грубо заколочены досками, словно наспех.

— А мы… популярны у местного населения, — хохотнув, вдруг заметил Антонин, чуть оправившийся от удивления.

Мстислав только хмыкнул, тоже приметив чёрно-белые физиономии товарищей, красующиеся практически на всех вертикальных поверхностях. С витрины ближайшей аптеки кривила губы в презрительной усмешке небезызвестная вдова Лестрейнджа, и Хощеведов даже на мгновение сбавил шаг, проходя мимо, раздумывая, не забрать ли памятный сувенир себе. От этих мыслей его, правда, тут же отвлёк Долохов, что умудрился даже при своей нынешней субтильной наружности, ощутимо пихнуть друга в бок.

— Гляди-ка что там!

В нескольких метрах расположилась обшарпанная лавчонка, одна из многих в Косой Аллее. Блёклая вывеска, криво прилепленная над ней, гласила: «Высокоэффективные амулеты против оборотней, дементоров и инферналов». Раздражение, вызванное столь бесцеремонным обращением к себе, разом улетучилось. Мстислав ощутимо повеселел, позволяя Долохову утянуть себя поближе к этому образцу магического жульничества.

Тощий волшебник бренчал связками серебряных подвесок, зазывая немногочисленных прохожих. Стоило только друзьям подойти к нему, как тот тут же засуетился. Видимо, торговля у него шла не очень-то живо.

— Подходите-подходите! Защитите себя и близких в эти страшные времена!

Среди представленного добра не было ничего даже мало-мальски стоящего. Мстислав бегло проглядел ярлычки, написанные вкривь и вкось, и вдруг зацепился взглядом за строчку, обещающую «мощную защиту от тайной магии некромантов». Долохов рядом прыснул со смеху, тоже обратив внимание на заинтересовавшую друга безделушку. Хощеведов двумя пальцами поддел сверкающую цепочку и поднёс к глазам.

— // И что теперь, Антонин? Мне по всем канонам полагается шипеть и плавиться, да? //

Продавец выпучил глаза на иностранца, но продолжал масляно улыбаться, поглядывая искоса на Долохова, который по такому поводу даже выглянул из-за своих солнечных очков, неизвестно зачем им нацепленных.

— Простите, уважаемый, — улыбнулся он волшебнику в ответ. — Мой друг искренне интересуется, как именно работает данная безделица?

— О! Заинтересовал амулет от наитемнейших магов, да? — продавец весь подобрался, уже прикидывая в уме за сколько можно загнать абсолютно бесполезную подвеску с наложенными на неё чарами чесотки. — Очень-очень эффективный!

Волшебник продолжал что-то трещать, расхваливая новейший комплекс чар, многозначительно поигрывая бровями. Но, как ни странно, «универсальным отпугивателем некромантов» оказался другой амулет — против оборотней. Долохов, уже заскучавший от этого нескончаемого потока слов, вытянул из кучи деревянную фигурку, от которой настолько разило псиной, что даже небрезгливый по своей натуре Хощеведов шарахнулся в сторону.

— // О, работает! Ну надо же, // — Антонин поскрёб подбородок, явно прицениваясь.

— // Брось бяку, Долохов. Этим даже Северуса можно отпугивать… // — скривившись, Мстислав потянул задумчивого друга дальше, пока в куче амулетов не нашлось ничего более противного.

Навязчивый продавец ещё долго кричал что-то друзьям в спину, пытаясь задобрить «специальными предложениями», но Тени даже не обернулись. Однако у самого банка Гринготтс Мстислав мгновенно пожалел о том, что утащил Долохова из лавочки так поспешно. Быть может, задержись они там подольше, то не встретили бы…

— Славик? Какими судьбами! — барышня, увидеть которую ни один, ни другой, совершенно не ожидали в таком месте, подскочила к братцу с неведомой прытью, тут же повиснув у того на шее. — Так здорово встретить тебя сегодня. Как раз вспоминала, представляешь?

— Велена, — только и вздохнул Мстислав, ничего хорошего от этого дня уже не ожидая. — Что ты здесь делаешь?

Хощеведова во всю крутилась вокруг Долохова. Кажется, в этом мире она была единственной, кому его новое обличье пришлось по вкусу.

— Это кто тут у нас такой маленький? — Велена ловко сняла с паренька его мешающиеся очки; для опытного менталиста такая маскировка была практически ничем. — Антошка! Какая встреча!

— Велена, — вновь попытался призвать сестру к ответу Мстислав, правда, безуспешно.

— А вы гуляете, да? Ох, какой ты миленький!.. Ну почему не всегда такой, а?

Антонин скорчил обиженную мордашку, но уже в следующее мгновение вновь повис на руке друга.

— А у нас свидание! — почти пропел Долохов, на взгляд некроманта явно переигрывая. — И в тяжёлые времена найдётся время для романтики, так ведь?

Велена хихикнула:

— Это и так видно! Как же я рада, что Славик наконец…

Мстислав медленно, но верно закипал. Мало ему было одного идиота под боком.

— Всё. Хватит, — тихо рыкнул он на уже разошедшихся друга и сестру; их концерт начал привлекать слишком много внимания. — Что ты здесь забыла, Велена? Не кажется ли тебе, что визит вежливости затянулся?

Хощеведова, ничуть не смутившись, хитро улыбнулась:

— Ой, да ты не беспокойся за меня, Славик! Я тут останусь ещё на чуть-чуть... Уже и работу нашла. Вот как!

— Работу? — тут же встрял Долохов, даже на мгновение выбиваясь из образа от удивления.

Велена кивнула, даже не обратив внимания на сверлящего её суровым взглядом брата. И кратко, но в своей манере красочно, поведала своим невольным слушателям историю о том, как уже буквально на границе догнала её сова с письмом, с просьбой посетить банк Гринготтс в качестве эксперта по хитрым защитным заклинаниям, основанных на менталистике. В Англии таких уже давным-давно извели, а остальные страны не спешили делиться мастерами и их секретами, так что гоблины появление Хощеведовой расценили не иначе, как подарок небес, и не спешили терять свою выгоду.

Велена выглядела крайне радостной, но вот взгляды друзей по мере её рассказа отчего-то становились всё более скептичными.

— Ну что вы так смотрите? Между прочим, милейшие там все люди…

— Ага, — фыркнул Долохов. — Только не люди.

— Отец в курсе? — мрачно поинтересовался Мстислав, перебивая поток остроумия друга.

— Конечно-конечно! — Велена только и отмахнулась от излишне нервного братца. — Уже и одобрение получено…

— Свежо предание, да верится с трудом.

— Ой, да чего ты прицепился, Славик? — надула губы Велена. — Сам-то…

Немногочисленные маги, что выбрались в Косую Аллею в этот день, настороженно оглядывались на спорящих на своём языке иностранцев. Долохов, правда, честно отваживал всех излишне смелых, одним только взглядом из-под отвоёванных у Хощеведовой солнечных очков. Вот только к странным личностям начали уже приглядываться и стоящие в отдалении авроры — а от них одними предупреждающими взглядами не был способен отделаться даже Антонин.

— Не хочу никого прерывать, народ… но мне кажется, нам стоит слёзно попрощаться и разойтись по своим делам, — сладко пропел Долохов и первым обнял Велену, не давая ей возмутиться.

Мстислав, уловивший настроение друга, только кивнул. Он тоже заметил парочку дежурных на противоположной стороне улицы. Молодые авроры, кажется, только-только окончившие подготовку, не представляли настоящей опасности, но сталкиваться с ними в центре Лондона всё равно не хотелось.

Настроение, и так уже будучи ниже отметки среднего, уныло поползло еще ниже. И даже прояснившееся к вечеру небо ситуации не улучшало: в свете вечернего солнца Косая Аллея отчего-то выглядела ещё трагичнее. Не в силах больше тянуть на себе весь позитивный настрой своего друга, Долохов замолк, безо всякого интереса скользя взглядом по серо-фиолетовой действительности главной магической улицы Лондона. Побродив по Аллее ещё минут десять, друзья не сговариваясь решили всё же вернуться домой. А ещё лучше — наплевав на все увещевания командира, завалиться в переговорную, к товарищам, принося унылые вести из «большого мира».

Тени уже направились было в обратную сторону, к выходу из магической части Лондона, как вдруг среди тусклых лавочек и магазинов, фиолетовых министерских плакатов и чёрно-белых колдографий Косой Аллеи заметили нечто слишком яркое и пёстрое, что буквально било по глазам. Подойдя поближе, друзья удивлённо остановились. Это был магазин. Один из тех, что раньше наводняли улицу, как грибы после дождя. Огромная витрина сверкала многообразием товаров: они свистели, прыгали и вертелись, создавая впечатление безумного фейерверка прямо средь белого дня.

— Вот! Это уже совсем другое дело! — Долохов, мгновенно воодушевившись, утянул некроманта за собой, не слушая никаких возражений.

«Всевозможные волшебные вредилки», — гласили золотые буквы над входом. Мстислав только и успел подумать о том, стоило ли позволять Антонину посещать магазин со столь говорящим названием, но уже в следующее мгновение оказался в переполненном помещении. После пустоты магических улиц весь этот разноцветный гам производил совершенно неизгладимое впечатление, начисто сбивая с толку в первые минут пять.

Юркий Долохов, и так не отличавшийся грузностью, в данный момент шнырял между людей, словно совсем их не замечая. Мстислав всё ещё стоял у входа, умудрившись лишь отойти от двери на безопасное расстояние, когда Антонин подлетел к нему уже с полными руками всякой магической ерунды.

— // Смотри-смотри, чего я нашёл! //

Вид у того был настолько восторженный, что даже хмурый некромант, тяжело вздохнув, нехотя улыбнулся.

— «Съедобная Чёрная Метка — всякого стошнит», — с недоверием прочитал Мстислав, углядев знакомое изображение в одной из многочисленных шуршащих обёрток. — // И зачем оно тебе, друг мой? //

Антонин только плечами пожал и потащил некроманта к наметившемуся просвету вдоль полок:

— Так ведь забавно же!

Спорить оказалось бессмысленно. Кроме того, Долохов намертво стоял на покупке каждой уже выбранной им вещи, так что Мстислав решил сконцентрироваться на том, чтобы не дать другу разойтись окончательно, скупив на радостях полмагазина.

Стеллажи, до отказа забитые товаром различной степени оригинальности, тянулись до самого потолка. Пока Антонин крутил головой, как ребёнок, впервые попавший в парк развлечений, не решаясь, куда кинуться в первую очередь, Мстислав внимательно читал подробные описания к призывно ярким коробочкам. Большим спросом, как оказалось, пользовались шуточные волшебные палочки: самые дешевые из них при взмахе превращались в резиновых цыплят или в пару боксерских трусов, а самые дорогие модели колотили незадачливого пользователя по голове и по загривку. Долохов даже умудрился переложить один экземпляр в корзину покупок в качестве подарка для одного хмурого товарища, ни разу в жизни не пользовавшегося волшебной палочкой. Вышеупомянутая личность только смерила Антонина тяжёлым взглядом, но промолчала, справедливо рассудив, что от подарков, даже таких своеобразных, отказываться невежливо.

Толпа не стояла на месте, так что очень скоро друзья смогли продвинуться ещё немного вдоль стеллажей. Здесь группа до крайности восхищённых детей во все глаза таращилась на крохотного человечка, удручённо поднимающегося по деревянной лесенке к маленькой, но очень детально исполненной виселице.

— // Суровые английские дети… // — тихо проворчал Мстислав, читая комичную в своей наивности вывеску: «Висельник многоразового использования. Если ты пишешь с ошибками, он закачается в петле!».

— Слава! Да они же чёртовы гении! — послышался вдруг откуда-то снизу очень знакомый голос друга, который уже явно наплевал на весь свой маскировочный образ — и уже за одно это некромант был крайне благодарен хозяину магазина.

Долохов сидел на корточках прямо посреди толпы детей, громко зачитывая надпись с объёмной коробки, которую держал в руках. Красочное изображение на ней не двигалось, но всё же притягивало взгляд: палуба пиратского корабля, молодой красавец и девушка, приготовившаяся лишиться чувств…

— «Патентованные чары — грёзы наяву», — вещал Антонин, а дети, столпившиеся вокруг, пытаясь разглядеть яркие картинки, слушали его, затаив дыхание. — «Одно простое заклинание, и вы погружаетесь в высококачественную, сверхреалистичную иллюзию продолжительностью тридцать минут, что позволяет удобно уместить ее в стандартный школьный урок практически незаметно для сторонних наблюдателей (возможные побочные эффекты — отсутствующее выражение лица и незначительное слюнотечение)».

Долохов посмотрел на друга, запрокидывая голову:

— // Слава! Да это же идеально на общих собраниях! // Нет, ты понимаешь? Это просто потрясающий уровень чар… Да я хоть сейчас готов руку пожать тому, кто до такого додумался!

— О, так это всегда пожалуйста, мистер! — прозвучали в унисон два голоса за их спинами.

Тени разом обернулись. Фред и Джордж Уизли стояли прямо перед ними, приветливо улыбаясь; оба в пурпурных мантиях, что ужасно сочетались с их рыжими волосами. Долохова, правда, сей факт ничуть не огорчил — он тут же бросился выполнять своё обещание. В голову Мстислава закрались смутные сомнения.

— // Послушай, друг мой. Тебе не кажется, что это именно те два рыжих изобретателя, которые написывают командиру стабильно раз в неделю? //

— А ведь действительно! — Антонин наморщил лоб, приглядываясь к братьям. — Рыжие близнецы, изобретатели… да и магазин имеется.

Уизли настороженно переглянулись.

— Имеем честь? — всё ещё улыбаясь, уточнил один из них.

Долохов кинул быстрый взгляд на друга, прикидывая в уме, как сильно влетит им за такое знакомство от командира. Мстислав же удручённо потёр переносицу, явно понимая — Антонин всё равно сделает так, как хочет.

— Моему другу показалось, что именно о вас так много рассказывал наш один знакомый длинноволосый паренёк по имени Гарольд.

— // За такие определения, друг мой, бегать тебе три лишних круга вокруг менора… // — фыркнул тут же Мстислав.

Близнецы же, мгновенно поняв, о чём шла речь, удивлённо переглянулись, обдумывая дальнейшие действия, и вдруг синхронно протянули ладони.

— Фред…

— …и Джордж Уизли.

Братья выжидающе посмотрели на неожиданно объявившихся друзей Гарри Поттера, в мыслях прикидывая, с какой вероятностью всё это может оказаться плохой шуткой… или же западнёй.

— Антонин, — тут же представился Долохов, безо всякого страха сверкая своим настоящим именем, вновь обмениваясь с близнецами рукопожатиями.

— Это как «Тони», — с лёгким налётом мстительности подсказал Хощеведов, прекрасно зная, что его друг ненавидел обращение на такой манер.

Долохов ожидаемо вспыхнул.

— // Да иди ты, Славик! Что это вообще за девичьи имена? Да у меня так бабушку может звали… //

— // Ну, не стоит, друг мой, стесняться своего имени, данного родителями… //

Антонин грозно сверкнул глазами. Больше всего он был похож на обиженного ребёнка. Он немало времени потратил на то, чтобы приучить товарищей к приемлемому для себя обращению. Близнецы же непонимающе крутили головами, став невольными свидетелями обычной для Теней перепалки. По потолку промелькнул вдруг последний луч заходящего солнца, и магазин переключился сам собой на более яркое, вечернее освещение.

— Прошу прощения, — едва заметно улыбнулся им Хощеведов, едва не вздрогнув от перемены атмосферы; на душе у него отчего-то заскреблись кошки, оставляя лишь желание как можно скорее отделаться от опасных знакомств и вернуться домой до ночи. — Мы и так отняли у вас кучу времени.

Долохов, всё ещё обиженный на весь свет, вопросительно посмотрел на друга. Он-то уже рассчитывал под шумок выведать у изобретателей пару любопытных комбинаций чар.

— // Мы уходим, Антонин. Пока вся эта затея не обернулась, как обычно, большими проблемами. //

Как ни странно, Долохов, лишь ненадолго замявшись, послушно кивнул, даже не пытаясь торговаться. Видимо, он и сам понял, что под удар этой вылазкой они подставили не только родной отряд. Кроме того, в воздухе уже отчётливо даже не для них одних ощущалась надвигающаяся угроза.

— Уже уходите? — Фред посмотрел на брата, словно ища поддержки.

— Мой друг любезно напомнил… — начал было Долохов, но был тут же прерван.

— Да, нам уже пора, — Мстислав был непреклонен. — // Антонин, расплачивайся уже за всю эту ерунду и пошли. У меня плохое предчувствие… //

Сквозь узкие окна под самым потолком проглядывалось сумеречное небо. Маги, наводнявшие магазин, как по команде, торопливо потянулись к кассе, выговаривая детям за то, что задержались дольше положенного. С наступлением вечера все старались как можно скорее попрятаться по домам до следующего утра.

Близнецы даже не стали возражать, они лишь настороженно следили за друзьями, стоя у дальней стены и тихонько переговариваясь. Уже у самого выхода, правда, Долохова вдруг остановил один из братьев, пользуясь тем, что Мстислав отвлёкся на упавшие со стенда картонные коробки с леденцами — какой-то кроха потянулся за яркой обёрткой и, не устояв, свалил на себя всю полку.

— Если вы правда его знаете… — торопливо проговорил Фред, то и дело нервно оборачиваясь. — С ним всё в порядке?

Антонин удивлённо моргнул, ощущая себя отчего-то до неприличия маленьким и беззащитным. Определённо, стоило завязывать со сложной маскировкой и превращением себя в дитё комплекции «пушинка на ветру».

— Не стоит беспокойства, — Долохов криво усмехнулся: он прекрасно знал, что командир почти не отвечал на приходящие письма, опасаясь слежки. — Он — последний человек, за которого вообще стоит волноваться. Да вы и сами это должны знать!

Фред окинул его долгим взглядом, всё ещё сжимая костлявое плечо, и, благодарно кивнув, поспешил скрыться в толпе. Мстислав чуть поодаль, держа ребёнка на вытянутых руках, пытался в суматохе найти его родителей. Долохов довольно хмыкнул — будет чем ещё подколоть друга на обратном пути.

Из магазина Тени выбрались минут через десять. Сердобольный Мстислав ещё был вынужден отбиваться словесно от облаявшей его мамочки того самого ребёнка, благополучно спасённого из-под горы Обморочных орешков. Поэтому вывалившись на крыльцо, раздражённый некромант не сразу осознал, что крики, доносящиеся с улицы, больше не были направлены на него. И лишь промелькнувший прямо перед ними с невиданной для человека скоростью силуэт возвратил друзей на землю.

Косая Аллея пылала.

Перси с наслаждением потянулся и, вновь откинувшись на каменную стену, приготовился ждать своих менее пунктуальных товарищей. Ещё пять минут назад он корпел, сгорбившись, над кипой документов, которые, по своему обыкновению, Министр оставил на своего помощника, поэтому перерыву в виде запланированной на вечер операции Уизли радовался вдвойне. Организм его уже немного привык к дополнительным часам в сутках и постоянным прыжкам во времени, как и к увеличившейся физической нагрузке. Отправляясь на задание, Перси больше не ощущал себя брошенным на заклание барашком. Их вылазки, операции и инструктажи воспринимались теперь не более, чем вторая работа. Сложная, опасная… но всё же рутина. И Уизли уже даже перестал поражаться тому, как легко его сознание перестроилось под новые правила игры.

Казалось, жизнь, наконец, вошла в устоявшуюся колею. И всё было на своих местах. Задания, что с недавнего времени начали распределять жеребьёвкой на общих инструктажах — слишком уж много обязанностей навесили на Охотников; группы, состав которых, наоборот, закрепили для улучшения слаженности и командной работы… Уизли сперва был крайне доволен доставшимися ему товарищами, до тех самых пор, пока в командование им не назначили Десятого, ныне горделиво величавшего себя Рыцарем. Этот самодовольный индюк вызывал у Перси лишь вежливую брезгливость, очень уж напоминая ему мистера Вилкаса, заведующего магическим хозяйством. Уизли бы и вовсе поставил на то, что это он и был, но слишком уж разительно отличалась их комплекция.

— Как всегда первый, Отличник? — в комнатку проскользнула ладная фигурка Пятой, и Перси приветливо улыбнулся, на мгновение забыв, что из-за маски на лице его эмоций всё равно не было видно.

В последнее время с заданиями их группе на редкость везло: никаких спонтанных убийств или зачисток; всего лишь невинный сбор сведений, поиск улик, охрана и тому подобное. На этот раз им вообще достался сущий пустяк — сопроводить двоих сотрудников отдела по контролю магических популяций в известное вампирское гнездо, находящееся практически в самом сердце Лондона. Министерство в очередной раз приняло какую-то идиотскую поправку насчёт «магических существ с интеллектом близким к человеческому», а потому следовало донести новые указания до глав «подотчётных колоний».

— Так что, уже можно отправляться? Нас двоих вполне достаточно для сопровождения, — Перси хмыкнул, отчего-то ощущая неожиданный прилив смелости. — Честно говоря, больше видеть никого и не хочется.

Пятая совсем несолидно хихикнула, что довольно забавно смотрелось в полном облачении Охотников.

— Это стоит расценивать как приглашение на свидание?

Уши мгновенно запылали; Уизли хотел было привычно отшутиться, но в этот момент в комнату сбора осторожно просунулась массивная голова Здоровяка. Увидев товарищей, он ещё пару секунд неловко потоптался на пороге и только после этого зашёл. Несмотря на грозный вид, у Тридцать Второго была странная привычка проходить через проёмы, согнувшись в три погибели, и заглядывать за угол, словно опасаясь того, что могло ожидать его за поворотом.

Этот мужчина по-своему нравился Перси: надёжный, собранный, хотя и несколько застенчивый. Здоровяк не лез на рожон и не рвался вперёд, но на него можно было положиться в экстренных ситуациях. Сейчас, правда, Уизли, не удержавшись, помянул товарища крепким словцом, наблюдая, как Пятая что-то ободряюще говорила тому. Пришёл бы он хотя бы на пару минут попозже…

В обычной жизни Перси часто высматривал девушку, хотя бы немного похожую на его боевую подругу. Он раз за разом прокручивал эти сцены, где они бы встретились без масок и вдруг узнали бы друг друга, а дальше… Дальше, правда, у Перси каждый раз путались мысли. Некий иррациональный страх сковывал все его грёзы, словно он думал о чём-то совершенно недопустимом и преступном. Верно. Даже товарищам они не могли раскрыть свою личность, и наказание за это было радикальным — немедленная казнь.

— Ну что, все на месте? — громыхнул вдруг их Рыцарь, вальяжно распахивая дверь.

Перси кинул взгляд на настенные часы — единственное украшение в этой комнате.

— Ты опоздал, Десятый, — спокойно проговорил он, отклеиваясь от стены; Уизли совершенно не терпел расхлябанное командование, а уж это сочетание с непомерной наглостью его вовсе выводило из себя.

Мужчина на замечание лишь раздражённо цокнул языком и развёл руками:

— Не опоздал, а специально дал вам фору. Я же не обязан вас ждать.

С этими словами Десятый кинул Уизли свободный конец верёвки. Вид у него был при этом такой, будто бы он бросил кость своему верному псу. По крайней мере, именно так показалось Перси.

— Просто идём уже, — вздохнула Пятая, в зародыше прерывая нелепый спор. — Министерские крысы небось извелись все.

Перси перевёл взгляд на девушку. Интересно, он тоже подпадал под это нелестное определение или всё же был шанс?.. Додумать эту мысль ему не дал уже слишком привычный рывок портала, и перед глазами в следующую секунду появился знакомый пейзаж — Косая Аллея. Кто-то совсем рядом тоненько вскрикнул и схватил Перси за рукав. Маленькая, сухопарая женщина в строгой мантии едва устояла на ногах, когда Охотники чуть было не свалились ей на голову.

— Хороши охраннички, — пробасил в густые усы крепкий мужчина, стоящий неподалёку с толстой папкой подмышкой. — Мы так и до ночи не обернёмся.

Перси, не обращая на него особого внимания, аккуратно отцепил от себя застывшую статуей женщину.

— Прошу прощения, мисс. Вы в порядке?

Однако его искажённый, металлический голос произвёл на министерскую служащую обратный эффект — та лишь сильнее побледнела.

— Да оставь ты её, Отличник, — одёрнул его Десятый и, не дав никому возразить, тут же повернулся к их сегодняшнему «заказчику»: — Так мы идём или?..

Казалось, замечание усатого действительно уязвило Рыцаря, и Перси внутренне усмехнулся: оказывается, и такого нахала, как он, можно было задеть. Усатый же, молча окинув взглядом безликих охранников, выцепил из их компании за локоть свою помощницу, всё ещё не слишком разговорчивую и бледную, и круто развернулся на каблуках. Видимо, с этого мгновения, он решил обращать на «дополнительные меры безопасности», навязанные Министром, минимум внимания.

Народа на улицах было совсем немного, но и эти несколько магов спешно сворачивали на противоположную сторону, едва завидев жутковатые фигуры Охотников. И не только в Косой Аллее. Лютный Переулок, славившийся своей бурной и подчас незаконной ночной жизнью, встретил министерских служащих неприветливой пустотой. Впрочем, на взгляд Перси, так было даже лучше. Ему доводилось пару раз бывать в этом злачном месте, и навязчивые неприглядные торговцы человеческими ногтями не являлись теми, кого Уизли хотел бы встретить в своей жизни ещё хотя бы единожды.

Усатый и его помощница семенили прямо перед ним, рядом ступал Здоровяк, а по бокам, максимально далеко друг от друга — Десятый и Пятая. Если бы не уверенный до крайности вид министерского служащего, то вся их компания здорово походила бы на конвой. Хотя сухопарая женщина до сих пор нервно оглядывалась на мрачных охранников и жалась к мужчине насколько только позволяла субординация. Перси совершенно не мог понять, отчего эти люди настолько… спокойны. Даже женщина казалась испуганной не предстоящей миссией, а лишь видом сопровождающих их Охотников. Уизли не покидало тревожное предчувствие. Что с ними не так? Разве они не идут в самое настоящее вампирское логово? Поздним вечером, между прочим…

Уже совсем стемнело, а переулок, казалось, стал ещё уже и извилистее, когда, наконец, они остановились у самого крайнего жилого дома. Дальше — только заброшенные постройки с выбитыми окнами и тупик с обгорелыми кирпичами. Уизли невольно передёрнуло. Ещё ничего хорошего не начиналось в подобных местах, которые, казалось, пользовались жутковатой славой даже у местного населения. Маги, не обделённые инстинктом самосохранения, обходили тупичок по широкой дуге и словно бы по негласному правилу старались не замечать его ночных хозяев.

Слыша от всех это таинственное слово — «гнездо», Перси всегда отчего-то представлял огромную пещеру, где по тёмным углам жались полуразумные, отчаянно боящиеся всего, затравленные существа, а под сводом слышался мышиный писк и хлопанье кожистых крыльев. Однако дом, в который без какой-либо опаски зашли министерские служащие, оказался домом и внутри. Коридор с закрытыми дверями, крутая лестница наверх, старинные газовые рожки, которыми, видимо, не слишком часто пользовались. Жёсткий, но совершенно чистый ковёр на полу и совсем ничего необычного. Ни свечей в виде проломленных черепов, ни крови, стекающей по стенам, ни... ничего. Перси с некоторой долей удивления разглядывал всю эту нормальность, кое-как пытаясь сопоставить реальность с тем, что он слышал и читал о вампирах ранее.

Усатый маг громко кашлянул; наверху послышалась какая-то возня, но встречать гостей из Министерства, видимо, никто не собирался.

— Вас точно здесь ждут? — не удержался Десятый от ехидной реплики, неожиданно озвучив мысли всей своей команды.

Мужчина кинул на него взгляд, полный презрения и уверенности в силе Министерства:

— Естественно. Мы прислали им извещение ещё вчера.

Перси едва не фыркнул. Он всё ещё пытался вспомнить, точно ли он сам был таким вот тупицей со всей этой своей непогрешимой верой в Министерство.

— Не лучше ли уточнить это и вернуться позже? — продолжал их навязанный командир, и в кои-то веки с ним согласились все Охотники.

Мужчина побагровел:

— Послушайте, если вы не…

Закончить обличительную фразу ему помешало нечто, задорно съехавшее по перилам. При приземлении на ноги это нечто оказалось совсем ещё юным пареньком. Он задрал голову наверх, словно высматривая кого-то и, казалось, хотел было что-то крикнуть, но вдруг запнулся на полуслове, вперившись взглядом в кучку магов у себя на пороге. Его глаза странно блестели в темноте, как у кошки. Усатый маг с превосходством посмотрел на Охотников и бесстрашно шагнул вперёд; парень повторил его движение с точностью наоборот, не давая сократить расстояние, и в следующее мгновение взбежал по лестнице так стремительно, будто аппарировал.

— И всё-таки нас явно не ждали.

Наверху послышались шепотки. Один голос то и дело срывался, говорил сбивчиво и нервно: так, что невозможно было понять ни слова. Второй же — девичий — звучал спокойно и едва слышно, но Перси показалось, будто бы он разобрал что-то про «увести» и «защищать». Неожиданное понимание прошлось электрическим разрядом по позвоночнику; Уизли успел выхватить палочку буквально за долю секунды до того, как из темноты на него прыгнуло нечто.

Какие рефлексы были задействованы для того, чтобы уворачиваться от острых, как бритва, когтей в совершенно нечеловеческом темпе, Перси даже не подозревал. Казалось, разум его существовал отдельно от тела, и от этого отчего-то оставался неприятный привкус чужеродного контроля. К чести Охотников, товарищи Перси почти мгновенно сообразили, чем обернулся для них мирных поход по министерским делишкам.

Следом за первым нападающим выскочили и остальные. Двое, воспользовавшись тем, что Охотники были отвлечены, сразу же прорвались к двери, срывая её с петель. Вовремя оттолкнув с пути нелюдей девушку-помощницу, Перси на удачу послал куда-то в темноту тёмный аналог оглушающего заклятия, что в отличие от своего «собрата», действовал на большинство магических созданий так же, как и на магов. В суматохе и вспышках заклинаний, режущих глаза, маги не сразу поняли, что целью вампиров были не их жизни, а банальный побег из ставшего опасным гнезда.

Усатый маг, бледное лицо которого вдруг промелькнуло в свете одинокого фонаря, зажимая порванный бок своей мантии, незамедлительно аппарировал. Охотники же кинулись вслед за беглецами. На улице вампиры бросились врассыпную, на первый взгляд без какой-либо системы, но Десятый моментально смекнул, в чём дело:

— К выходам бегут. Из Лютного их встретят авроры, — их командир рассуждал прямо на бегу. — Здоровяк и девка, помогите им! Отличник, за мной!

Перси вновь почувствовал уже знакомое ощущение готовности следовать любым приказам Рыцаря, звучащим сейчас твёрдо и непоколебимо. Он тряхнул головой, в который уже раз напоминая себе подумать об этом на досуге… и вдруг остановившись, оглянулся. Охотники отбежали уже достаточно далеко, но Перси всё же сумел заметить, как из чёрного провала, ведущего в дом, стройной цепочкой осторожно выходили самые разномастные люди, которых только можно было найти на острове. Разного возраста, комплекции и национальности… но отчего-то имеющие что-то общее, неуловимое на первый взгляд.

— Живее! Отличник, Мерлин тебя забери! — громыхнул прямо в уши голос Десятого, и Перси поспешил на зов.

Он ничего не видел — пусть они спасутся.

Перси влетел на Косую Аллею как раз в нужный момент, чтобы увидеть, как от неудачного заклятия молоденького аврора вспыхнула кособокая деревянная лавочка. Пламя, стремительно перескакивая по министерским плакатам, в считанные мгновения охватило почти всю улицу.

Вампиры ещё больше стали похожи на загнанную в угол добычу. Держась от огня настолько далеко, насколько это вообще было возможно, они, несмотря ни на что, продолжали уводить своих противников прочь от гнезда. Вот только теперь рассредоточиться по Аллее не получалось. Кроме того, пламя слепило чувствительные к свету глаза. Безуспешно прикрывая лица ладонями, вампиры натыкались на в панике мечущихся по улице людей, сбивая тех с ног, что вносило дополнительный хаос.

Долохов, вытаращившийся на царящую вокруг вакханалию, никак не мог заставить себя принять хоть какое-то решение. Мимо проскакивали люди, обращавшие на ступором застывших друзей внимания не более, чем на фонарные столбы. Пока вдруг кто-то, на полной скорости влетевший в Долохова, не вывел того из прострации. Тело, оказавшееся крайне дезориентированным вампиром-подростком, было моментально скручено — совершенно на автомате. И всего пару мгновений спустя, перемахнув через перила каменной лестницы, ведущей в магазин, все трое действующих лиц оказались на земле, частично скрытые от весьма недоброжелательных взглядов авроров.

Слава, выглянув из-за укрытия, вдруг тут же шарахнулся обратно.

— // Это ещё кто такие?.. //

— Вампиры… молодняк точнее, — удерживая паренька в плотном коконе магических пут, огрызнулся Долохов, разом растеряв всё своё благодушное настроение. — Сам не видишь, что ли?

— Сам я вижу. И вампиров, и авроров, — отрезал в ответ Мстислав и буквально вытолкал друга из-за лестницы. — // Я спрашиваю, что это ещё за мужики в противогазах, Долохов! //

Вместо внятного объяснения Антонин вдруг метнулся к своему неожиданному пленнику, встряхивая того за грудки. Он прекрасно знал, что в центре Лондона было гнездо только у одного вампирского клана, старшие члены которого в данный момент пребывали в Слизерин-меноре, старательно заманиваемые на свою сторону Тёмным Лордом.

— Что у вас произошло?

Паренёк только ещё сильнее задёргался в путах, упрямо поджав губы.

— Чёрт, да сиди ты смирно! — прикрикнул на разбушевавшегося вампирёныша до крайности взвинченный Антонин и, закатав рукав, чуть ли не под нос сунул тому руку с темневшей на коже Чёрной Меткой. — Свои мы, видишь?

Взгляд парня несколько секунд недоверчиво перебегал с весьма узнаваемой татуировки на лицо мага, не вызывавшее, впрочем, особого доверия.

— Вы…

— Долохов, да оставь ты ребёнка в покое, — вновь осторожно высунувшись из-за укрытия, зашипел на друга Мстислав, которому происходящее не нравилось с каждой секундой всё больше. — Хватай его подмышку и уходи.

Антонин нахмурился:

— А ты?..

— // Хочешь, чтобы я оставил и дальше жечь местные достопримечательности кучке проходимцев, друг мой? //

— // Переубеждать тебя, конечно, бесполезно, да? // — Долохов хмыкнул и потянулся было к безвольной вампирской тушке, что до этого тихонько сидела в углу, по всей видимости, крепко задумавшись.

— Стойте! — парень вдруг подался вперёд и нервно оскалился, словно намереваясь укусить Антонина, если тот только попробует подойти ближе. — Здесь остальные! Я не могу...

Долохов неуверенно посмотрел на некроманта. Мстислав недовольно сложил руки на груди:

— Можешь позвать их?

— А вы точно нас выведете?

Взгляд парня был настолько молящим и по-детски наивным, что Тени даже на мгновение забыли, кто перед ними. Долохов весело фыркнул, развеивая магические путы:

— Всё сделаем по высшему разряду, малой.

Уже через несколько секунд стало ясно: парень всё же решился довериться странным людям Тёмного Лорда, так кстати оказавшимся в Косой Аллее именно сегодня. Вампиры, получившие зов от старшего, резко изменили направление, прорываясь уже не к выходу из магической части Лондона, а к тёмному закоулку, удерживаемому парочкой Теней. К сожалению, столь стремительное изменение цели не укрылось и от стражей магического правопорядка.

Долохов, которому уже надоело играть в прятки, прыгнул на ближайшего аврора, сбивая того с ног, и тут же перекатился под защиту обломков какой-то лавчонки, выдавая цепь разномастных заклятий. Мстислав только покачал головой, со своей позиции отбрасывая Силой очередного мага… без излишних спецэффектов. Ему и здесь было неплохо. По крайней мере, гораздо лучше, чем скакать горным козлом по всей улице, катаясь в пыли.

Отправляясь на задание по сопровождению, Перси был несказанно рад тому, что никаких конфликтов, в теории, не предвиделось. Тем более, он в достаточной мере ознакомился с выписками о живших под боком у магов вампирах и почти полностью уверился в здравомыслии этих существ… Вот только горящая магическая улица, всеобщая паника и странные люди, с уверенностью дающие отпор аврорам, совершенно не вписывались в ожидания Перси. Кроме того, он смутно догадывался, что причиной подобной реакции вампиров были именно Охотники, слухи о которых в достаточной мере уже успели распространиться по всем «тёмным уголкам».

Догадывался ли Ольф о таком исходе? Или же намеренно подтолкнул вампиров к нападению на министерских служащих? Перси склонялся именно ко второму варианту.

Та часть Охотников, что поспешила перекрыть выход из Лютного, ещё не вернулась. Но авроры и Десятый отлично справлялись с беглецами и сами. То, что вампиры именно убегали от них, не стремясь вступить в бой, Перси осознал, едва только ступив в Косую Аллею. Вот только ни Десятый, ни авроры не были столь гуманны. Несколько обугленных существ уже являли собой сомнительное украшение главной магической улицы Лондона. Перси в который раз поблагодарил весь Отдел Тайн за то, что в маске не чувствовались никакие запахи. Хотя даже это не избавило его от необходимости прикрыть глаза на несколько секунд, справляясь с неприятной дрожью.

Вдруг нечто привлекло внимание Уизли, заставив его, до этого стоявшего в нерешительности позади разгоравшегося сражения, кинуться в самую гущу. Перси не слышал звон разбившегося стекла, но отчётливо видел, как раненый вампир — паренёк лет пятнадцати — собрав последние силы, прыгнул прямо в закрытое окно на уровне второго этажа, выбивая его. Спустя мгновение к Уизли пришло осознание и того, куда именно тот ввалился. Яркие вывески всё ещё не были тронуты магическим огнём… над домом, в котором обосновались его братья.

— // Чёрт, Долохов! Бери всех и уходи, // — крикнул Мстислав в спину другу.

Ситуация уже достигла своей критической точки. Выживший молодняк разной степени целостности собрался в ответвлении Косой Аллеи под охраной некроманта. Парочка оставшихся авроров и некто, сгоряча окрещённый «хреном в противогазе», сдерживались только силами Долохова, который молил всех поторопиться — прибытия подкрепления они бы точно не выдержали.

— // Ждём! Ещё один... // — Антонин выругался, отправляя на отдых ещё одного, особо ретивого аврора.

Мстислав обернулся. Сидящие за ним разномастные подростки жгли его одинаково просящими взглядами.

— // Уводи этих, // — сквозь зубы повторил некромант. — // Сам схожу. //

Парнишка, оставшийся в этот день в гнезде за старшего, минутой ранее чётко обозначил местоположение их брата. Последний вампир, не по своей воле заимевший себе хвост из пары авроров, никак не мог пробиться к месту встречи. Ждать его становилось всё опаснее с каждой минутой: их враги, почуяв, что добыча загнана в ловушку, усиливали натиск, видимо, надеясь хоть как-то выслужиться за разгромленную Косую Аллею.

На этот раз Долохов не стал спорить. Послав противникам, потерявшим осторожность, прощальную бомбарду, он метнулся в уже переполненный тупичок. Если бы не перестраховка командира, то этим Тени лично бы загнали и себя, и своих подопечных в западню. Но силы аварийного портключа, имеющегося на чёрный день у всех Теней, вполне хватило на восьмерых вампиров и Долохова, перенеся разношёрстую компанию в одно из безопасных мест, подготовленных на экстренный случай.

Мстислав, оставшийся в закоулке в одиночестве, лишь глубоко вздохнул. Ему страшно не хотелось сражаться в открытую, тем более, со странным, неизвестным по силе противником. Аврор, бесплатно прилагающийся к Охотнику, плавно перетёк в разряд досадной помехи. Поэтому, когда в переулок вдруг влетел мужчина в красной мантии, Мстислав, не особо изгаляясь, просто откинул его в сторону уже почти потухших деревянных обломков ларька. Но не успел некромант додумать свою язвительную речь, в которой он оправдано сомневался в наличии здравого рассудка у стражей магического правопорядка, как из-за угла прицельно послали странно неприятное заклятие.

Десятый, сходу определивший цель как вампира, опираясь на слишком развитые рефлексы этого существа, нечеловеческую скорость и отсутствие палочки, решил действовать, как учили. Уж один на один он должен был с тварью справиться — в этом Охотник не сомневался. Не даром же половина убитых в Косой Аллее вампиров была на его счету.

Вот только специфическое парализующее, попавшее точно в цель, лишь заставило длинноволосую фигуру покачнуться. Мстислав чуть заторможенно нашёл глазами единственного оставшегося в закоулке врага. Ощущение было такое, будто всё тело сковали липкой и очень противной паутиной, которая, правда, довольно легко рвалась под натиском Силы. Яркая вспышка сверкнула в переулке как раз в тот момент, когда Хощеведов, сорвав с себя последние лохмотья мерзкого проклятия, кинулся к Охотнику.

Ни один вампир не пережил бы заклинания такой мощи выпущенного в упор. Но Мстислав вампиром и не был. Лишь временно ослеплённый, некромант, успевший свести расстояние между ним и Охотником почти до минимума, перехватил опешившего мага за запястье. Плотная ткань его мантии отчего-то кольнула ладонь.

Семейное заклинание, мгновенно выводившее противника из строя при достаточном контакте, вспомнилось сразу же. Оно ещё никогда не подводило Мстислава, ведь нервная система, на которую и приходился нехилый магический удар, была у каждого живого существа. Хощеведов позволил себе чуть выдохнуть, ощутив, как напряглось тело его противника. Исход битвы был…

Охотник вдруг резко вывернул руку из захвата. Его режущее заклятие сверкнуло в нескольких сантиметрах от пошатнувшегося Мстислава. Мысли на мгновение перепутались. Не сработало? Почему? Маг в странной маске определённо ощущался как человек — живой, а не поднятый. Почему же тогда удар не прошёл?

Охотник, тем временем, осознавший, что заклинания против нежити не давали особого эффекта, мгновенно переключился на стандартный боевой арсенал магов. Мстислав отчётливо ощутил себя на тренировке, где каждую Тень с завязанными за спиной руками гоняли по залу всем отрядом. Хоть методы учителей, порой, казались иногда странными и абсурдными, необходимые навыки всё же прививались — это Мстислав на собственном опыте осознал ещё в детстве. Такая уж ему судьба досталась: с малых лет приходилось бегать и уворачиваться от всего, что только могло быть брошено, не исключая заклинаний.

Британский маг нападал молча, собранно и не сбавляя темпа. В странных линзах отсвечивали языки пламени, которое авроры ещё не успели до конца потушить. Мстислав успевал лишь уворачиваться и перенаправлять цветные лучи проклятий, не имея возможности ни вновь подобраться вплотную к противнику, ни банально контратаковать.

Такой враг встречался ему впервые.

Хощеведов хоть и не считал себя никогда сильной боевой единицей, всё же в бою один на один не привык проигрывать. Всё, что ему было нужно — один малюсенький шанс. Оплошность, пробел в защите… что угодно!

Вдруг где-то совсем рядом раздался звон, и сверху на мощёный тротуар посыпались осколки. Столь незначительная деталь мгновенно оказалась решающей. Взгляд Охотника метнулся туда, где в чернеющем проёме окна скрылась окровавленная фигура. Мстислав же, пользуясь секундной заминкой, вновь подскочил к магу. Простой удар в челюсть, что слыл старым добрым способом против всего, населявшего этот мир, пришёлся точно в цель. Как и последовавший за ним кулак под дых.

Охотник пошатнулся, но покорно падать явно не собирался. Вот только Мстиславу выигранного преимущества сполна хватило. Мгновение, и враг не очень бережно влетел всё в те же обломки, сбивая с ног уже очухавшегося было аврора. Хощеведов мысленно выругался — такая работа больше пришлась бы по душе Долохову. Проглатывая неприятное чувство, которое оставил после себя бой со странным противником, некромант решительно направился к магазинчику, в который столь шумно ввалилось требуемое долгом тело.

Тени уже слышали о таинственных Охотниках, но никто ещё не видел их вживую. Даже в многочисленных статьях, что печатались и в самых захудалых газетёнках, не демонстрировался их внешний вид. Но столь сильный маг, да ещё и превосходно экипированный, как успел заметить Мстислав, не мог быть никем иным. И об этом несомненно стоило знать командиру.

Дверь даже не скрипнула, когда Слава вошёл в здание, только звякнул под потолком колокольчик, возвестивший о прибытии покупателя. Обычно этот звук не умолкал на протяжении всего рабочего дня, теряясь, порой, в многоголосом гуле и треске магических «вредилок»; сейчас же звон тревожно отдался в пустом помещении хриплым стоном отчаяния. Мстислав шумно втянул в себя воздух, в котором ещё не до конца осела пыль.

Сквозь разбитое окно проскальзывали искры догоравшего костра, что гасли в воздухе, так и не долетев до пола; в деревянной раме опасно блестели острые осколки — некоторые, вымазанные в тёмной крови, были похожи на зубы в пасти жуткого чудовища, уже успевшего оттяпать от своей жертвы лакомый кусочек.

Было тихо. Только некоторые безделицы негромко жужжали, изредка шурша обёртками и прочим мусором, в суматохе оказавшимся на полу. Совсем рядом ощущалось существо на грани обморока, но взглядом Мстислав, хоть и быстро приспособившись к приглушённому освещению, найти искомое тело никак не мог. Ещё двое магов засели где-то в небольшой комнатушке за прилавком, и некромант не горел острым желанием вытаскивать близнецов из укрытия. Целее будут.

Ступая почти бесшумно среди всего этого вороха упавших коробок и магических приспособлений, Мстислав, ориентируясь только по ощущениям, уверенно подошёл к небольшому завалу. Он как раз успел задуматься о том, как лучше извлечь раненого и явно испуганного вампира из-под всего этого добра, не заработав себе пару нелицеприятных шрамов, как вдруг эта куча барахла ощутимо дрогнула, и сверху посыпались отдельные его экземпляры.

— Стой! — раздались позади сразу два голоса.

— Ты на прицеле. Не дёргайся даже.

Мстислав тяжело выдохнул. И надо было этим двум вылезти именно сейчас… Он медленно повернул голову, находя взглядом горе-противников. Однако близнецы, по всей видимости, рассмотревшие своего гостя, лишь синхронно переглянулись, мгновенно расслабляясь.

— А… это ты, — пробормотал один из них, опуская волшебную палочку.

Второй тут же нахмурился:

— Что ты делаешь?

Мстислав, который уже потянулся было к завалу, намереваясь аккуратно разгрести коробки магией и вытянуть полубессознательное тело, лишь на мгновение застыл, угрюмо бросив:

— Избавляю вас от ненужной ответственности. Прошу меня…

Окончание подчёркнуто вежливой фразы, правда, было прервано совсем нецензурной русской бранью, с которой некромант отшатнулся от груды сваленных товаров. Вампирёныш, едва почувствовав свободу, полоснул своего спасителя по руке, отчаянно защищаясь. Мстислав раздражённо тряхнул повреждённой рукой, второй хватая юнца за голову, в одно мгновение приводя его в состояние сна. Вампир безвольно обмяк на продавленных коробках, на прощание едва не куснув некроманта. Положение дел Мстиславу окончательно разонравилось. Обрывки левого рукава пропитались кровью слишком быстро, и она закапала с пальцев.

— // Вот же дрянь… //

Краем глаза некромант успел заметить нечто блестящее, всего за долю секунды до того, как это нечто разбилось об пол в шаге от него. Из разбитого стеклянного шара во все стороны метнулась чернота, словно плотное облако сажи. Скудный свет, казалось, будто бы втягивался внутрь тьмы, которая распространялась всё дальше.

Решив не испытывать судьбу, Мстислав, особо не раздумывая, сделал резкое движение здоровой рукой, словно хлопнув по чему-то невидимому сверху вниз. Этот трюк обычно использовался против летящего в глаза песка или же просто в уборке, банально помогая прибить потревоженную пыль обратно к полу. К счастью, и с порошком, поглощающим свет, данный метод тоже сработал. Частицы его послушно растеклись по полу, открывая удивлённые лица близнецов — одинаково бледные, но с явственно читавшейся решимостью в глазах.

Анализируя столь резкую перемену в поведении юных магов, Мстислав никак не мог понять, отчего его опять втянули в битву. Правда на этот раз все заклятия довольно легко отражались простеньким, но всё же крепким магическим щитом. Драться не хотелось совершенно. Тем более, даже за призрачную угрозу здоровью своих друзей командир мог вполне не призрачно отыграться на своей Тени. А уж о способности Гарольда узнавать нечто, не предназначенное для него, ходили легенды; так что, надежды на «отвертеться» тоже не было.

Щит держался отлично, под сдвоенным градом заклятий он лишь немного подрагивал. Мстислав перевёл взгляд на тело, до сих пор лежащее на коробках. Раны вампира не были смертельными, но и оттягивать момент спасения категорически не стоило. Некромант уже без опаски потянулся к бессознательному пареньку, когда в поле зрения мелькнула Чёрная Метка на собственной руке, видимая через разодранный рукав и слишком заметная даже через перекрещивающиеся дорожки крови.

Мстислав резко осознал, в какой момент для близнецов он превратился из знакомого во врага. Что ж теперь, когда его миссия была выполнена, нервировать светленьких магов и дальше не имело никакого смысла, поэтому, подхватив вампира под руку, некромант собирался уже было уйти, воспользовавшись родовыми привилегиями. Вот только Уизли, как оказалось, ещё припасли неожиданному противнику сюрпризы.

Что-то похожее на обыкновенный дротик с тихим свистом вонзилось прямо в щит, поддерживаемый Мстиславом. И мгновение спустя магическая преграда просто лопнула, как мыльный пузырь. Некромант едва успел перенаправить в сторону ещё одно странное приспособление, прилетевшее из-за прилавка, метившее ему прямо в голову. Хощеведов едва открыл рот, чтобы высказать дурням всё, что он о них думает, как вдруг в затылок, по ощущениям, с нехилым ускорением врезался тот самый перенаправленный шарик, величиной с куриное яйцо. Как оказалось, тот, отведённый в сторону Мстиславом, просто сделал крюк за его спиной, возвращаясь к своей первоначальной цели.

И это были уже совсем не шутки.

Некромант буквально кожей ощутил, как вырвалась магия, заключённая в предмете, но отчего-то лишь прошила мужчину насквозь, будто бы не признав в нём живое существо. В который раз за свою жизнь Мстислав возблагодарил странную природу некромантов, что в своё время так отчаянно заинтересовала одного Мастера Зельеварения. Но раздражение от удара по макушке никуда не ушло, и прежде, чем Хощеведов успел даже подумать об этом, его Сила отправила одного из близнецов прямиком в стену.

Расширившимися от ужаса глазами Джордж Уизли смотрел на убийцу своего брата. Ничего не действовало на этого Пожирателя. На любой их трюк у него находился приём… Но теперь, когда Джордж остался один, всё это перестало играть какое-либо значение.

— Он жив, — донельзя усталые слова Пожирателя не сразу воспринялись застывшим в ступоре сознанием.

Мстислав, увидевший всю гамму эмоций на лице второго близнеца, тут же поспешил проверить его брата. Казалось, некромант и сам испугался своего необдуманного поступка. Облегчение не заставило себя долго ждать — парень просто отключился от удара.

— Я не имею права, — в горле разом пересохло, но слова сами вырывались изо рта, — разрушать столь сильную связь… магических близнецов.

Уизли всё ещё стоял столбом, рука его, в которой была зажата волшебная палочка, безвольно опустилась вдоль тела. Вот только Мстислав отчего-то совершенно отчётливо ощущал опасность, источник которой никак не мог выявить. Лишь обернувшись, чтобы наконец покинуть это место, некромант чуть было не наткнулся на кончик волшебной палочки, наставленной фигурой в подозрительно знакомом противогазе.

Только не один из них…

Первой мыслью Перси, когда он увидел тело брата, сползающее по стене, была мгновенная Авада. Он уже даже прицелился точно в спину Пожирателю, на плече которого висел раненый вампир, как вдруг прозвучало громовое:

— Он жив.

Уизли забыл, как дышать. Он не мог понять, почему Пожиратель был так… невраждебен. Маг медлил, не только не стремясь тонким слоем раскатать всех вставших на его пути, но и похоже желая лишь поскорее уйти со своей ношей. Перси казалось, что прошла как минимум вечность, прежде чем мужчина, обернувшись, заметил его. Если бы Уизли хотел его убить, то он бы смог… И мысли об этом отчего-то пугали его почти так же, как и мысли о том, что его братья только что были в смертельной опасности.

Засохшие подтёки крови на Чёрной Метке. Сомнений и быть не могло, но Перси просто не мог сотворить ни одно из известных ему заклинаний… столь же смертельных, как и запрещённая Авада Кедавра. Список в его голове был огромен. Не даром же лучший ученик своего потока столько времени просиживал над книгами и практикой, доводя каждое найденное заклятье до совершенства.

Это его враг. Его долг…

Перси убеждал себя, уговаривал. Но даже мысли о том, что Ольф его, наконец, похвалит, так и не смогли принести нужного чувства. Он не мог убить этого мужчину перед собой. Того, который не атаковал его, едва завидев. Того, что даже не пытался обороняться… а просто с усталостью и лёгким смятением продолжал смотреть на своего неожиданного палача.

Если он выстрелит, то заберёт сразу две жизни. Пожирателя и тёмного существа, что так и не смогли добить авроры. Лучшее завершение миссии. Никто даже и не спросит за тех «упущенных» вампиров…

Перси колебался ещё всего лишь мгновение.

Кончик палочки дрогнул и опустился. Охотник отступил на шаг, пропуская своего врага. Мстислав осторожно, словно не веря, кивнул в знак благодарности и уже через секунду беззвучно растворился в воздухе, уходя в безопасность семейным путём.

Его что, только что… пощадили?

Гарольд легонько сжал плечо Тома, когда ощутил его резкую вспышку злости. Главы и старейшие вампиры крупных кланов Англии, сидящие перед ним за длинным столом, будто бы совершенно не понимали того, что ходили в данный момент по краю, припоминая Тёмному Лорду его прошлые грехи и поражения. Том и так довольно остро реагировал на любые высказывания о недавней войне, но когда в этом же контексте мелькали его собственные «заслуги», Реддл каждый раз с трудом сдерживался, чтобы под шумок не уменьшить в этом мире число помнящих о его провале. С недавнего времени маги были для него ценным ресурсом.

Вампиры же лишь ехидно переглядывались. Ночь потихоньку вступала в свои права, прибавляя им уверенности в себе. Только самоубийца задумал бы напасть на них в замкнутом помещении после заката, и осознание этого давало жителям ночи ложное чувство безнаказанности, невзирая на присутствие в зале пары сильнейших тёмных магов.

Это вечернее собрание проходило на самом нижнем уровне Слизерин-менора, в небольшом каменном зале, куда по необходимости был установлен длинный стол переговоров. Раньше этот зал имел дурную славу пыточной, но сейчас чары, наложенные на его стены, прекрасно служили и другим целям Тёмного Лорда. О том, что это помещение, при случае, способно было выдержать даже жар Адского Пламени, ни Том, ни Гарольд особенно не распространялись. Они прекрасно знали об уверенности вампиров в собственной непобедимости. Сейчас это даже играло им на руку. Ведь самый лучший исход сделки — тот, при котором обе стороны расходились уверенные, что переиграли друг друга.

Гарольд, стоя чуть позади супруга и будто бы небрежно положив руку ему на плечо, цепко сканировал их вечерних гостей. Вампиры, хоть после обращения и лишались магических способностей, привычных людям, имели хитрый ментальный блок, который тяжело поддавался легилименции, но из-за своих особенностей были уязвимы к эмпатии, как ни одно другое магическое существо. Чем командир совершенно бесцеремонно пользовался, прекрасно читая вампиров без проникновения в их разум.

«Тише, Том. Они лишь трухлявые пни, что любят окунуться в ностальгию», — Гарольд едва заметно улыбнулся, пытаясь удержать супруга в допустимых эмоциональных рамках, хотя у него и самого мелькали заманчивые мысли покончить со всей этой кровососущей верхушкой одним махом. Не зря же они выбрали именно этот зал…

«Как бы они не остались в прошлом окончательно».

Тёмный Лорд на мгновение прикрыл глаза и глубоко вздохнул, что не укрылось, однако, от внимания этих стариков, выглядящих для своих лет слишком уж молодо. Компания, которая в любое другое время уже перегрызла бы друг другу глотки, сейчас искренне веселилась, сплотившись против единого оппонента. Вампиры прекрасно помнили исход предыдущей войны и явно собирались в полном объёме донести до Тёмного Лорда, который имел наглость воззвать к старым союзникам, всю горечь своего унизительного положения под Министерством Магии в течение всех этих лет.

«Тот, что ближе всех к нам, слева… можешь забыть о нём, — продолжал Гарольд, выискивая у зарвавшейся нечисти новые бреши и рычаги давления. — Рядом с ним сидит его преемник. Самопровозглашённый».

«Молодой и честолюбивый? — мысленно хмыкнул Том, немного расслабляясь. — То, что надо».

Тихие подсказки Гарольда совершенно не мешали ему, напротив — это была уже проверенная временем, надёжная схема ведения переговоров. Тёмный Лорд лениво возражал вампирам, у которых в запасе, казалось, была ещё тысяча сомнений и аргументов, ожидая нужного момента.

«Видишь того мужчину с усами, похожими на обувную щётку?»

Губы Тома едва заметно дрогнули на это сравнение, но взгляд безошибочно нашёл того, о ком говорил Гарольд.

«Он чем-то обеспокоен. Хочет поскорее вернуться в гнездо».

«Я так полагаю, боится он не нас», — с лёгким неудовольствием заметил Том.

«Скорее от нас он надеется получить помощь, — Гарольд замолчал, будто бы прислушиваясь к гостю, от которого исходило слишком явное для вампира беспокойство, и вдруг поражённо закончил: — У него целый выводок новорожденных в лондонском гнезде, а вчера пришло письмо от Министерства о какой-то проверке…»

«И он оставил молодняк одних? — Реддл сощурил глаза. — Надо же… я почти польщён».

Гарольд едва не дёрнулся, неожиданно ощутив, как внутри что-то резко кольнуло, а потом и вовсе требовательно потянуло командира прочь из зала. Это был зов. Неужели его Тени опять что-то натворили…

Вампиры обменялись многозначительными взглядами. Молодой паренёк, представленный им как вернувшийся из объятий смерти Тёмный Командир, вдруг сжал плечо супруга, словно извиняясь, и, дождавшись мрачного кивка Тёмного Лорда, молча вышел из зала. Дышать гостям сразу стало легче, хоть вампирам это было и вовсе не обязательно. Неприятное чувство слежки и контроля почти полностью пропало, стоило только пареньку закрыть за собой дверь. Этот день был действительно полон подарков.

Гарольд столкнулся с тяжело дышащим, местами покрытым копотью и ссадинами парнем, уже почти дойдя до комнаты перемещений. Ещё пара секунд ушла на то, чтобы опознать в этом белокуром чуде с весьма невинной мордашкой вечно небритого заместителя Тёмного Командира.

— Долохов, — только и констатировал Гарольд, пытаясь обращать на маскировку своей Тени минимум внимания. Всё же это было вполне в духе Антонина. — Ты ведь понимаешь, что если твои новости не стоили того…

Опустив стандартные приветственные фразы, Долохов, в своей излюбленной манере перебив командира, с жаром начал что-то вещать, периодически принимаясь размахивать руками, будто иллюстрируя события, о которых говорил. По мере рассказа, выливавшегося на командира с рекордной скоростью, Гарольд хмурился всё больше.

— И почему вы двое даже банальный выходной умудряетесь превратить в катастрофу? — командир лишь тяжело вздохнул, когда словесный поток его заместителя, наконец, иссяк. — Где Слава?

— Сторожит спасённых на нашем месте.

Гарольд устало потёр переносицу и хотел было уже сказать что-то ещё, как вдруг в его голове всё стало на свои места.

— В Косой Аллее значит… — командир криво усмехнулся. — Антонин! Бери с собой Регулуса и возвращайся к молодняку. Судя по твоему рассказу, им требуется медицинская помощь… а они нам ещё могут понадобиться.

Долохов с готовностью кивнул.

— Оставайтесь на месте и ждите гостей. Скоро я отправлю к вам их папочку-вампира.

Обратно к залу, в котором проходили переговоры со старшими вампирами, Гарольд шёл чуть ли не мурлыча от удовольствия. Настроение резко поползло вверх. Наконец-то Тени начали радовать своего командира.

«Эй, Ре-е-еддл, — ехидно пропел Гарольд, поддавшись хорошему настроению и, прежде чем супруг успел возмутиться подобному обращению, улыбаясь, добавил: — У меня есть несколько замечательных новостей для тебя».

* * *

Этой ночью Косая Аллея была ещё более пустынна и мрачна, чем обычно. Впервые за столько лет битва проходила не где-то далеко, за гранью понимания простых жителей магического Лондона, а прямо на главной улице. Под окнами домов. Стёкла их, местами чёрные от копоти, некоторые — выбитые случайными заклятиями, нисколько не скрывали ужасного зрелища отгоревшего сражения.

На смену аврорам пришли колдомедики в белых мантиях. Некоторые оказывали помощь пострадавшим: случайным жертвам и аврорам, другие же — уносили с собой тела убитых. В темноте все они выглядели человеческими, и оттого магам было ещё тяжелее.

Когда Перси вышел из магазина братьев, так и не сказав им ни слова, единственным, что занимало его мысли, был тот человек. Пожиратель Смерти, поддерживавший раненого вампира — совсем ещё пацана. Перси до сих пор не мог ответить честно даже самому себе, зачем и почему отпустил с поля боя врага. Да и по правде говоря, он не особенно задумывался над этим до этого времени.

Тёмные существа, что представляли угрозу мирному населению, с сожалением, но всё же уничтожались Охотниками, как и было приказано. Сейчас же Перси неожиданно вспомнил профессора Люпина, который так же подпадал под определение «тёмного магического существа». Почему же до этих самых пор в голове не было таких явных сомнений?

Уизли неловко осел на каменные ступени, внезапно ощутив всю тяжесть того, что он уже успел натворить. Защитники? Герои? Перси невесело хмыкнул. Да ведь они ничем не отличались от рядовых Пожирателей, которым лишь указывали на цель. Просто солдаты. Безвольное живое оружие. Но это отчего-то волновало его не так сильно, как могло бы. Лишь на одно мгновение Уизли стало вдруг нестерпимо горько и… совершенно пусто от этого осознания.

Взгляд, бездумно метавшийся по улице, вдруг наткнулся на Десятого, что лежал прямо на мощёном тротуаре. В голове промелькнула чудовищно равнодушная мысль: «Неужели мёртв?». Около Охотника крутилась колдомедик, словно не решаясь предпринять хоть какие-то активные действия. При весьма скудном ночном освещении Косой Аллеи она казалась привидением. Верно. Охотники не были так уж всемогущи, как Перси думалось. Мозг часто отвергал саму вероятность смертельного исхода на заданиях, словно надевая маску, Уизли становился кем-то другим. Более сильным, выносливым… и совершенно непобедимым.

Колдомедик нерешительно потянулась к маске Десятого. Видимо, долг оказался сильнее страха. Но уже через мгновение женщина негромко вскрикнула: «мертвец» перехватил её руку, не давая прикоснуться к застёжкам. Перси облегчённо выдохнул. Как бы он ни презирал этого человека, смерти не желал даже ему.

— Отличник, — голос Десятого, раздавшийся в ушах, звучал немного хрипло. — Где ты там болтаешься опять?

Охотник, не обращая внимания на суетившуюся женщину, принял сидячее положение, тяжело опираясь на землю, и чуть заторможенно повернул голову. Перси, вскинув подбородок, посмотрел в ответ. Их разделяла улица, заваленная обломками и телами, стаскиваемыми в одно место методичными колдомедиками.

— Жду, пока ты наконец соизволишь проснуться, как видишь, — спокойно ответил ему Уизли, несмотря на затянувшуюся паузу. — Остальные давно уже вернулись.

Перси не видел его лица и даже не слышал ничего больше, кроме его голоса, но на мгновение парню показалось, будто бы Десятый скрипнул зубами, отчего-то злясь. Однако слова, прозвучавшие так, словно и не было между Охотниками никакого расстояния, отдавали льдом лишь самую малость.

— Как они там?

— Удалось схватить двух вампиров, ещё один — убит, — на удивление Перси не чувствовал сейчас никакой жалости или сожаления, хотя пару минут назад готов был идти с повинной к кому угодно, чтобы только грехи не висели на его шее. Всё это ушло так же внезапно, как появлялась порой уверенность в себе или готовность по одному лишь приказу их Главного броситься в любое пекло. — Никаких потерь с нашей стороны, если тебе это интересно.

— Чёрт, а они удачливые сволочи! — Десятый всё так же хрипло рассмеялся, но обычные для него фразы сейчас звучали как-то неловко. — Куда удачливее нас, да?

Перси промолчал, поднимаясь со своих ступеней. Ольф уже давно звал недостающую часть их команды, и что-то подсказывало Уизли, что сегодня их не будут хвалить. Десятый, тем временем, так же попытавшийся было встать, только грязно выругался. Видимо раны, полученные им в ходе сражения, оказались серьёзнее, чем он это показывал.

Повинуясь внезапному порыву, Перси в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние и протянул руку сидящему на камнях Десятому. Тот несколько мгновений недоверчиво колебался, и парень уже хотел было уйти без него, как вдруг ощутил крепкую ладонь в своих пальцах. Охотник оказался много легче, чем Перси предполагал. Позволив тому буквально повиснуть на себе, Уизли активировал портал в их штаб.

Первое, что он увидел после перемещения, было не злобное лицо Ольфа, как он думал. Двое мужчин в тёмно-синих мантиях безмолвно освободили парня от его ноши в виде раненого Охотника: поспешно, но осторожно. Они вышли из комнаты, так ничего и не сказав Перси, словно тот был лишь частью интерьера. Оставшись в одиночестве, он первые пару секунд даже не мог заставить себя двинуться с места, проглатывая заготовленные им оправдательные фразы для Ольфа. Постояв так немного в темноте и тишине, Перси, собравшись с духом, решительно толкнул дверь, ведущую из каморки перемещений.

Вот только в общей комнате тоже никого не оказалось, что было более чем подозрительно. Главный Охотник всегда встречал своих подчинённых с заданий, какими бы пустяковыми они ни были. Перси в нерешительности застыл у двери, не зная, что ему делать дальше. Руки немного подрагивали, но мысли были кристально чистыми, будто бы он только что воспользовался Омутом Памяти.

Ольф пинком распахнул дверь, ведущую из отдалённых коридоров Отдела Тайн как раз в тот момент, когда Уизли, устав от ожидания, решил разместиться на удобном диванчике у стены. Моментально подскочив от резкого звука, он так и застыл под сканирующим взглядом Главного. Перси хотел было уже привычно отчитаться о проделанной работе, но Ольф только махнул на него рукой, молча проходя к своему одинокому креслу, стоящему почти в центре комнаты, прямо напротив стены из тёмного, не пропускавшего свет стекла.

Кажется, крики и метание подручных предметов откладывались на неопределённое время. Что не могло не обрадовать Перси в любое другое время, но только не после столь позорно прошедшей операции… и собственного своевольного помилования Пожирателя. То, что этот факт не укроется от внимания Ольфа, Уизли знал точно. Главный с самого первого их задания демонстрировал потрясающую осведомлённость о ходе операций и даже, порой, о действиях каждого из команды.

Тем временем Ольф, будто бы уже забыв про Перси, постучал волшебной палочкой по виску, словно в задумчивости, и прикрыл глаза. Со стороны казалось, что мужчина просто задремал в своём кресле, но глаза его находились в беспрестанном движении, словно он что-то читал прямо сквозь опущенные веки.

Прошло не менее двадцати минут, и Уизли хотел уже было осторожно напомнить о себе, как вдруг в темнеющем дверном проёме показался Десятый. Он шёл, немного прихрамывая, тяжело опираясь на длинную палку. Перси чуть повернул голову, проверяя реакцию Главного. Ольф всё так же пребывал в одном положении, подперев голову рукой, но стоило только Десятому переступить порог, как тот мгновенно встрепенулся, вперившись в него взглядом.

— Все калеки в сборе. Наконец-то, — Ольф говорил ровно, но щека его, та, которую глубоко прорезал шрам, изредка дёргалась, выдавая всю степень раздражения.

Десятый так и остался стоять у двери. В любое другое время он бы развалился вальяжно на диване, приготовившись выслушивать скупую похвалу, или же готовя ехидные комментарии в сторону менее удачливых своих товарищей. Теперь же Десятый не только не чувствовал уверенности в себе, но и ощутимо нервничал, практически провалившись не только как Охотник, но ещё и как командир группы.

— Что? Не по зубам вам оказались враги, а?! — Ольф резко повысил тон, не выходя, правда, за рамки своей обыденной манеры разговора.

— Мы не ожидали нападения, — вдруг вырвалось у Перси.

На мгновение повисла звенящая тишина.

— Дурни! — Ольф вскочил с места. — Разве я послал бы вас тогда?!

Перси явственно почувствовал, что задыхается:

— Так вы с самого начала предполагали…

— Нет! — рявкнул Главный, вновь опускаясь в кресло. — Я знал это точно, дурачьё. И если бы вы хотя бы на этот раз перестали жевать сопли, то все жители магического Лондона вздохнули бы спокойно!

Перси невольно покосился на Десятого. Тот молчал, неожиданно покорно принимая все упрёки. Уизли тоже чувствовал, как внутри что-то настойчиво скреблось, словно предостерегая его от возражений. Вот только силы этого «что-то» было явно недостаточно.

— Вампиры покинули Лондон и в нашем случае, — Перси подёрнул плечами, избавляясь от навязчивого чувства липкой паутины, заставлявшего его застыть на месте. — Кроме того, некоторые из них были убиты, что является…

Во взгляде Ольфа проскользнуло неподдельное удивление. Неужели контроль всё ещё не установился? Четырнадцатый номер и раньше периодически, совершенно не стесняясь, высказывал своё мнение, часто идущее вразрез не только с мнением большинства Охотников, но и самого Главного. Ольф в такие моменты, сцепив зубы, лишь ворчал на игрушки невыразимцев, что никак не хотели работать, как было заявлено. И хотя маги в тёмно-синих мантиях в один голос утверждали, что это было лишь делом времени… в случае Четырнадцатого, похоже, ожидание давало принципиально обратный эффект — тот становился всё упрямее и своевольнее день ото дня. И хотя этот парень по-своему нравился Ольфу, главным образом потому, что имел свою голову на плечах, в отличие от уже почти сломленных болванчиков-остальных, ровно это же в нём Охотника и раздражало. Поддаться на уговоры Скримджера и гениальных умов из Отдела Тайн, представляя себя игроком, а не фарфоровой фигуркой… чтобы потом какая-то одинокая пешка противилась его воле и обсуждала приказы. Подумать только!

Ольф внимательно следил за Четырнадцатым, голос которого креп с каждым новым словом. Говорил он очень складно, как по написанному. Не даром же коллектив единогласно окрестил парнишку Отличником. В какой-то момент Ольф даже поймал себя на довольно опасной мысли. Что, если подпустить Четырнадцатого поближе? Если промывка мозгов не давала нужных эффектов, почему бы не воспользоваться этим? Принять парня как соратника, не вылепляя из него один из инструментов, в которые неуклонно превращались нынешние Охотники стараниями невыразимцев? Ольфу вдруг до безумия стало интересно, кто скрывался под этой маской с блестящими круглыми линзами. Ему отчего-то показалось, что он не разочаровался бы, если бы узнал…

Вдруг все мечтательные мысли ушли прочь, как по щелчку: Главный внезапно вспомнил причину своего раздражения. Охотнику было почти плевать и на подпаленную Косую Аллею, и на сбежавший молодняк кровососов — всё это казалось чем-то несущественным на фоне главной проблемы. Эти идиоты…

— И вы думаете, что поимка парочки комаров вас оправдывает? — дождавшись, пока Четырнадцатый закончит свою речь, чуть ли не рыча, поинтересовался Ольф.

Что-то в тоне Главного заставило Охотников нерешительно переглянуться. Сейчас они были похожи на провинившихся школьников в директорском кабинете. Только плачущих матерей не хватало, и отцов с суровыми взглядами, что явственно обещали установление непререкаемой диктатуры на неопределённое время.

— О!.. Если бы дело было только за этим, — немного неразборчиво пробормотал Ольф, глаза которого горели теперь безумным огнём. — Я бы и не стал выделять вас из общей группы из-за такой ерунды.

Перси вдруг пожалел, что вообще решил открыть рот. Сейчас он совершенно перестал понимать, за что его ругали. Разве урон Косой Аллее и сбежавшие вампиры не были главными пунктами провала операции? Ольф теперь выглядел крайне взбешённым — кажется, время, в течение которого он мог сдерживаться, истекло.

— Вы оба… Грёбанные идиоты! Да кто вам вообще позволял оставаться в живых, после того, как вы упустили единственного в Англии некроманта?!

— Некроманта? — язык Перси отяжелел, во рту пересохло. Он прекрасно помнил все те истории и сказки про магов, магию которых даже нельзя было назвать тёмной — настолько та была ужасна.

— Доброе утро! — крикнул Ольф, подаваясь вперёд. — Вас не напрягло, что какой-то тип без палочки разбрасывает авроров по всему переулку как конфетти? Где ты был, Отличник, когда твой товарищ загнал эту тварь в тупик?! Где были твои мозги, Десятый, когда ты позволил ей себя обскакать?!

Вопросы продолжали сыпаться, но ни один из них не требовал ответа. Уизли невольно жмурился, когда голос Ольфа превышал допустимый порог громкости. Перси с детства не переносил криков: Молли Уизли обладала действительно громким голосом, особенно, когда была чем-то недовольна. Быть может это даже сыграло свою роль в том, что Перси стал «гордостью семьи». Ему просто не хотелось, чтобы мать кричала на него, как на его братьев.

— …и такого шанса может уже не представиться никогда, — вдруг поставил жирную точку в своей обличительной речи Ольф.

Он всегда переключался мгновенно. Перси иногда думалось, что на каждое состояние у Ольфа было определённое допустимое время, и когда оно кончалось, тот не по своей воле вынужден был перейти к другому настроению, порой, меняясь совершенно непредсказуемым образом.

— Я ожидаю от вас лучших результатов впредь, — глубоким, спокойным голосом произнёс Ольф, Перси снова непроизвольно дёрнулся: это состояние Главного было ещё даже хуже криков. Будто бы змей, гипнотизирующий свою жертву, пока кольца его плотнее сжимаются на горле. — Как бы вы двое ни вывели меня сегодня… вам удалось выжить после встречи с некромантом. Хоть это и был всего лишь ритуалист.

Уизли нахмурился, мысленно ставя себе пометку, найти достоверную информацию о некромантах. Тех редких обрывков, что выдавались Охотникам, было явно недостаточно.

— Такие маги редко вступают в открытую битву, — продолжал Ольф, словно прочитав мысли Перси. — Обычно они прячутся позади товарищей или выходят, только обзаведясь мощной поддержкой, которая сможет отвлекать врагов, пока некромант творит свою магию. И вот уж здесь… не приведи Мерлин, дать ритуалу завершиться! — зрачки Главного пугающе расширились, а в голосе появились рычащие нотки. — Это автоматически означает проигрыш… или чаще всего — смерть.

* * *

Мстислав громко чихнул уже в четвёртый раз. То ли этот дом, в котором они обосновались, был настолько пыльным, то ли у некроманта резко разыгралась самая натуральная аллергия на вампиров, что, сбившись в кучу у дальней стены, нервно перешёптывались между собой…

— // Будь здоров, Славик! // — раздался голос Долохова от входной двери. — // Ты чего это? Здоровьем ослаб, как-никак, на старости лет-то? //

— //Иди в пень, Долохов, // — лениво огрызнулся Мстислав, несмотря ни на что, чувствуя неподдельное облегчение при виде друга: эта ситуация в целом уже порядком начинала нервировать даже Хощеведова. — // Вспоминает, видимо, собака какая-то… //

— Не многим нравится слышать, как вы двое общаетесь на своём языке в их присутствии, — укоризненно заметил Регулус Блэк, входя в комнату следом за Долоховым.

— Нижайше прошу простить меня, мистер Блэк, за то, что вы имеете неосторожность быть столь незаметным для моего уставшего взора, — Мстислав закатил глаза, их с Регулусом вражда давно уже сошла на нет, но ни один, ни другой, не упускал случая ввернуть шпильку при возможности.

Блэк окинул товарища недовольным взглядом, но уже через мгновение потерял к некроманту всякий интерес, приметив у стены раненый молодняк, заняться которыми его попросил командир. Долохов, маскировка которого уже начала сама собой расползаться и смазываться, уселся прямо на пол около Хощеведова и, выудив из кармана небольшое зеркальце, небрежно принялся счищать с себя остатки былого великолепия. Со стороны казалось, будто бы за кончиком его волшебной палочки тянутся кусочки кожи, отходившие тонкими слоями.

— Обязательно это здесь делать, Долохов? — фыркнул Мстислав, заметив, как лица вампирёнышей начинают вытягиваться от довольно тошнотворного зрелища. — Ты травмируешь психику подрастающего поколения.

Антонин недовольно зыркнул на друга, на пару секунд отрываясь от своего дела. Он успел снять совсем малую часть, из-за чего теперь его лицо казалось ужасно непропорциональным, да ещё и с жуткими лоскутами отстающей кожи на некоторых участках.

— Да, друг мой… — Слава вдруг почувствовал приступ ничем не обоснованного веселья, словно всё, что накопилось за день, решило выплеснуться в столь странной форме. — Не быть тебе королевой красоты. Даже если твоими противниками окажутся зомби годовалой свежести.

Долохов снова покосился на некроманта, плечи которого мелко тряслись от едва сдерживаемого хихиканья.

— Зато ты бы у нас прекрасно сошёл за мисс Тёмной Армии. Так… только локоны завить осталось, — парировал Антонин, криво усмехаясь, и поддел палочкой ещё один слой осточертевшей за день маскировки.

— Я бы не был в этом столь уверен, — вдруг включился в разговор Регулус, колдовавший над покалеченной нежитью, которая странным образом притихла, самым натуральным образом «грея уши». — Даже учитывая то, что других кандидатов на это звание всего двое.

Мстислав вопросительно выгнул бровь, невольно заинтересовавшись абсурдным обсуждением:

— Допустим, я предполагаю одну… но, как мне известно, больше достойных кандидатур в Пожирателях на данный момент нет.

Долохов, не сдерживаясь больше, прыснул со смеху, сразу догадавшись, кого имел в виду его друг.

— О! Поверь, Славик. Белла — не главный твой противник!

Регулус согласно кивнул, ехидно ухмыляясь. В голову Мстислава понемногу стали закрадываться смутные подозрения.

— Истинная королева красоты у нас — это Люци, не знаешь разве? — почти пропел Долохов. — И тут уж всё будет зависеть от судей, дорогой мой.

— Ну, милорд, как известно, предпочитает блондинов, — чуть понизив голос, произнёс Регулус, отводя взгляд.

Мстислав, не отвечая, устало прикрыл глаза ладонью, кривя губы в полуулыбке. И почему только его занесло в коллектив, который любую тему мог превратить в балаган?

— Точнее… предпочитал, — хохотнул Долохов, отправляя ещё один слой со своего лица в неопрятную кучку, что уже образовалась рядом с ним, и, мгновенно меняя тон на серьёзный, задумчиво добавил: — В былые времена за такие разговоры одним Круцио мы бы не отделались.

— Так то раньше… — Регулус посмотрел на товарищей. — В светлое будущее ведь идём.

Долохов и Мстислав только переглянулись. Звучало это слишком радужно, чтобы оказаться реальностью. Да и мало кто из Пожирателей вообще задумывался, к какому итогу приведёт их вся эта война. На несколько секунд повисла неуютная тишина.

— Ну, волей Госпожи, — пробормотал чуть слышно Мстислав, откидываясь на пыльную стену, и вдруг добавил, ворчливо: — До вашего светлого будущего ещё дожить нужно.

Тени снова рассмеялись. Долохов пихнул друга под бок:

— Это кто бы волновался, Славик!

Разговор плавно перетёк в более спокойное русло: Регулус выспрашивал у Долохова, как прошёл их выходной и как они докатились до такого его исхода. Слава же сидел по большей части молча. В голове навязчиво крутилось осознание того, что если бы тот Охотник со светящейся цифрой «четырнадцать» на рукаве не был столь великодушен, то он действительно мог бы и не дожить до этого момента. Не важно, сколько у него в запасе «жизней», если истратить их все… Мысли резко обжёг один единственный вопрос. Не затянулась ли его игра?

Не стоило ли всё бросить и вернуться под крыло Семьи? Благословение было получено, важные сведения — тоже. Мстиславу с малых лет прививали осознание того, что Род и Семья — самое важное.

«Всё на благо Семьи». Это было практически девизом Хощеведовых… и порой, заменой их морали.

Мстислав бездумно сверлил противоположную стену тяжёлым взглядом, не реагируя даже на попытки Долохова растормошить его. Кажется, кое-что не смогло в нём измениться даже после всех этих лет в семье Хощеведовых. Совесть просто не дала бы Мстиславу спокойно жить, зная, что он сбежал, подставив товарищей. И хотя они не были его семьёй, значимости их это не умаляло.

Некромант тяжело вздохнул, кивнув своим мыслям. Что ж, у него ещё остались здесь незаконченные дела и цели, которых следовало добиться. Дома его могли и подождать.

Этот день по праву мог бы претендовать на звание самого сумасшедшего дня Гарольда Слизерина. И, что больше всего ужасало командира, был ещё далеко не вечер — едва-едва минуло время завтрака.

Вниз по главной лестнице Слизерин-менора Гарольд бежал, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, на ходу успевая мысленно препираться с супругом, что был с утра совершенно не в духе, несмотря на довольно удачный исход вчерашних переговоров с вампирами, и торопливо объяснять Барти по сквозному зеркалу его роль в ближайших, запланированных на сегодня делах.

Опасно споткнувшись на последней ступеньке и едва не пропахав носом девственно чистый (стараниями домовиков) паркет в холле, Гарольд всё же не только чудом сумел удержаться на ногах, но и даже перехватил беспалочковым заклятием выскользнувшее из пальцев зеркало.

— Командир! С вами всё… — крикнул Крауч и тут же заметно вздохнул с облегчением, когда Гарольд вновь появился в зоне его видимости: — Всё в порядке?

— Да-да, Барти… — командир на мгновение рассеянно замер на месте, будто бы собираясь с мыслями, и резко повернул в подземелья. — Виктор с тобой там? Слава с Антонином скоро подойдут, нужно и до них донести благие вести.

Крауч посмотрел куда-то в сторону и пожал плечами, видимо, отвечая на чей-то вопросительный взгляд.

— Нет, сэр. В переговорной только мы с Уиллом. Виктор вроде бы ещё не вернулся из дома…

Гарольд мысленно чертыхнулся: он совсем забыл, что Крам отпросился навестить родных пару дней назад. В кои-то веки людей им не хватало катастрофически.

— Сейчас буду, не расходитесь, — бросил командир, взглянув в зеркало в последний раз, и разорвал связь.

Это утро началось для Гарольда сразу с двух писем, адресованных — большая редкость! — лично ему. Первое, оказавшееся в связном камине, было от Августа Руквуда, который сообщал, что расшифровка данных по Охотникам продвигалась медленно, но верно. Невыразимец предупреждал о своём скором визите и отчего-то просил, чтобы на этой встрече лично присутствовал некромант, не так давно объявившийся среди Теней. Видимо, новости каким-то образом касались и его.

Второе же письмо принесла сова, нагло минуя Тёмного Лорда, который ранним утром открыл окно, благосклонно впуская пернатых почтальонов, марширующих по карнизу уже несколько часов. Тяжёлый конверт плюхнулся прямо на макушку ещё спящего Гарольда, заставив парня буквально подпрыгнуть на кровати. Командир около минуты спросонья рассеяно крутил головой, не очень понимая, откуда и, главное, что прилетело ему с утра пораньше. Лишь с третьей попытки открыв злополучный конверт, Гарольд быстро пробежался взглядом по ровным строчкам, мысленно отметив слишком размашистый почерк и странно угловатые буквы, в некоторых местах сильно продавленные пером. Командиру подумалось, что если бы остриё было чуть более заточенным, то пергамент оказался бы почти полностью изрезанным.

Писал Тёмному Командиру никто иной, как Вилент Ройвен — глава одного из старейших в Англии вампирских кланов. «Тот самый мужчина с усами-щёткой», — любезно подсказал супругу, очень плохо запоминающему имена, несколько удивлённый Реддл. Лорд Ройвен очень красочно и довольно витиевато в нескольких абзацах выражал свою благодарность за спасение молодняка из лондонского гнезда, смело заявляя, что после столь неожиданно протянутой руки помощи все они «всецело и полностью во власти» Гарольда (на этом месте командир, зачитывающий послание, поднял голову, как раз вовремя, чтобы увидеть, как дёрнулись недовольно уголки губ Тёмного Лорда). В последних нескольких строчках Вилент учтиво просил встречи с теми людьми Гарольда, что непосредственно приняли на себя удар, защищая его «детей», дабы выразить им благодарность лично.

Следующий час командир после данного опуса о героических качествах своих Теней вынужден был выслушивать ехидные комментарии от раздражённого Тома и парировать его мнительные доводы о возможности засады от коварных вампиров. И хотя на каждый аргумент у Гарольда находились возражения, неприятной осадок после утреннего спора остался — мысли о засаде никак не хотели покидать командира, и поэтому отправлять своих «героев» одних с каждой минутой хотелось всё меньше.

Самое логичное решение пришло сразу после завтрака — добавить ещё парочку Теней в качестве силовой поддержки, которое, правда, породило новую волну сомнений. Как раз сегодня Гарольд планировал провести последние проверки Малфоя, в котором совершенно неожиданно открылись невиданные до сих пор таланты, и поэтому командир нуждался в максимальном количестве существующих на данное время Теней. Перенос этого мероприятия был крайне нежелателен: приближался новый учебный год, и от исхода тестов зависела дальнейшая судьба младшего Малфоя.

Вторая же причина сомнений крылась в нервном страхе Гарольда потерять в мнимой засаде не только русскую парочку, но ещё и их «силовую поддержку». Он отчаянно не хотел сидеть весь день на иголках, ожидая новостей или неожиданного исчезновения связей… Командир, только дойдя в своих размышлениях до этого места, мгновенно решил — он пойдёт вместе со своими Тенями. И точка.

Эту идею Гарольда Том воспринял уже гораздо более негативно. И даже то, что встреча должна была проходить на нейтральной территории, Реддла не убеждало. Командиру вновь пришлось парировать все опасные доводы супруга, которые за редким исключением не были озвучкой его собственных мыслей, возникавших в голове всего несколькими минутами ранее. Добавились, правда, резонные напоминания о том, что некий Гарри Поттер всё ещё пребывал в розыске, и авроры, подстёгнутые ядовитыми статьями Риты Скитер, только что носом землю не рыли, надеясь отыскать хотя бы призрачную зацепку, которая привела бы их к пропавшему Избранному.

Гарольд раздражённо потянул за ниточку связи, ведущую к Виктору Краму, напоминая о делах насущных. Он поторапливал Тень уже в третий раз за это утро, но активных действий со стороны болгарина всё ещё заметно не было.

В переговорную командир зашёл уже в достаточной мере нервным и злым на мировой порядок и Вселенную в целом. На всякий случай справившись о Краме ещё раз и получив отрицательный ответ, Гарольд только рукой махнул и тяжело плюхнулся на стул, вполголоса ворча что-то о разделении своего отряда на ответственную и совершенно безответственную его часть.

Эта самая «безответственная часть» Теней обнаружилась в дверях всего десятью минутами позже. Крайне замученный и взмыленный Виктор Крам предстал перед командиром в настолько нетипичном для себя состоянии, что Гарольд на пару мгновений даже потерял дар речи. Скороговоркой выпалив какие-то слова извинений, болгарин застыл перед командиром, понуро опустив голову, мыслями пребывая явно в каких-то других местах.

Гарольд тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, и тут же вспомнил о собственных проблемах:

— Так. Вечером у нас намечается небольшая прогулка, на которой твоё присутствие, Виктор, крайне желательно. Я надеюсь, что…

— Простите, командир, но я… — вдруг неожиданно твёрдо возразил Крам, но к концу фразы его уверенность в себе, видимо, кончилось, и слова превратились в невнятное бормотание.

Гарольд чуть нахмурился, в голову его начали закрадываться нехорошие подозрения. Командиру ничего не стоило сложить два и два.

— Ну, чего там опять натворила мисс Грейнджер? Давай, Виктор! Я внимательно тебя слушаю.

Крам ещё больше ссутулился, но Гарольд отчётливо почувствовал, что тот из последних сил сдерживал злость. Это командира насторожило даже больше, чем замученный до крайности вид болгарина.

— Она не слушает никого. Родители встали на её сторону и… — буквально выдавливая сквозь зубы каждое слово, медленно проговорил Виктор. — Но это не имеет значения, сэр. Я готов идти с вами.

Повисла тишина. Гарольд скептически выгнул бровь. Проблемы любой Тени были проблемами всего отряда и даже больше — лично самого командира. И как бы ему ни хотелось, пускать всё на самотёк Гарольд не собирался. Даже мелкие заботы могли вылиться в последствии в большие неприятности, накапливающиеся снежным комом.

Крам, наконец, справившийся с эмоциями настолько, что решился поднять голову, наткнулся на выжидающий взгляд командира. Уильям и Барти же сидели совершенно безмолвно, словно пытаясь слиться с окружающей обстановкой. И тут уж нервы болгарина не выдержали. С невиданной доселе экспрессией он принялся вышагивать по узкому пространству между дверью и первыми стульями, что ему совершенно не мешало, выговаривая всё накопившееся за эту пару дней, проведённых дома. Периодически Виктор срывался на родной язык, но поправлять его никто не спешил — кое-что уловить невольные слушатели всё же смогли.

Пару раз Гарольду показалось, что Крам сейчас пробьёт стену рукой или же опрокинет стул, но тот ловко огибал все препятствия, не прерывая возмущённого рассказа, из которого командир ясно понял: Гермиона твёрдо вознамерилась вернуться в Хогвартс, невзирая на все опасности и проблемы.

— Мне связать её или запереть в комнате? — вдруг совершенно серьёзно выдал Виктор, прямо посмотрев на Гарольда. — Я не силён в зельях, но если мистер Снейп или кто другой подскажет…

— Так, всё, стоп-стоп, — замахал на него руками командир и, тяжело вздохнув, удручённо растёр лицо ладонями. — Я не думаю, что это хорошее решение, Виктор. Если ты не хочешь нажить себе очень страшного врага прямо в родном доме, конечно.

Барти и Мальсибер несмело улыбнулись, переглянувшись. Ситуация действительно рисовалась довольно комичной.

— Не уверен, что это остановит Гермиону, но я поговорю с ней, — подперев голову рукой, меланхолично продолжал Гарольд, в одно мгновение растеряв все эмоции, ощущая лишь безмерную пустоту. — Хотя в любом случае… мы придём к компромиссу, думаю.

Он замолчал, всё так же глядя куда-то в сторону; никто и не решился прервать раздумья командира, пока он вдруг не встряхнулся, мгновенно возвращаясь в своё нормальное состояние. Обведя взглядом всех присутствующих, Гарольд резко поднялся с места и, повернувшись к Барти, нетерпеливо спросил:

— Когда я сказал прийти Малфою?

Крауч на секунду задумавшись, сверился с механическими наручными часами:

— Через полтора часа.

— Отлично, — командир снова замолчал, прикидывая что-то в уме. — Пошли, Виктор, проводишь меня.

Болгарин чуть нахмурился, но с готовностью подошёл к двери:

— А... куда?

Гарольд только фыркнул:

— Разве ты не приглашал меня посетить свой родной дом всего пару минут назад?

* * *

Гермиона всегда начинала сборы к новому учебному году минимум за месяц до отъезда. Перебрать вещи и школьные принадлежности, рассортировать их и составить список необходимых покупок: всё это было не столько необходимостью, сколько успокаивающей чередой дел, скрашивавших ожидание перед возвращением в магический мир, когда все старые учебники были по нескольку раз перечитаны, а некоторые даже законспектированы. Не то, чтобы Гермиона не любила мир, что был привычным ей до одиннадцати лет… но всё же мир магии не мог не затмить его. Грейнджер чувствовала, что её место именно там. Там, где одним взмахом палочки творились чудеса, кажущиеся магглам лишь смелой фантазией, где можно было получить средство почти от всех болезней, смешивая травы и засушенных насекомых, где она чувствовала себя… способной на что-то большее, чем стирать пыль с книжных полок, или гнуть спину в архивах, составляя основу для будущих научных статей.

Образование, учёба в одной из самых престижных школ магического мира могли бы дать ей шанс найти в себе новые грани, открыть двери в самые интересные уголки мира, подарить возможность выбрать профессию всей жизни!.. И именно этого Гермиону столь вероломно пытались лишить, прикрываясь словами об опасности, никому ненужной войне и её беспомощности перед каверзами нынешней власти магической Британии.

В тот день, когда Гермиона совершенно отчётливо поняла, что её и её родителей никто и не собирался возвращать на старое место жительства (по крайней мере до окончания войны — точно), в девушке закипела вся бунтарская, гриффиндорская кровь, что умело пряталась под когтевранской тягой к знаниям.

Люди, у которых они жили, были крайне добры и предельно тактичны к навязанным со стороны сына гостям. Они не раз подчёркивали: в их семье не принято было оставлять родственников в беде, но Гермионе казалось, что всему должен быть свой предел. И с каждым днём ей было всё труднее принимать еду и кров от родителей своего жениха, не отдавая ничего взамен, и девушка знала — её мама и папа чувствовали то же самое.

Первые осторожные разговоры начались ещё около недели назад. Сначала Гермиона говорила о желании вернуться в школу только своим родителям. Мать сразу же включалась в разговор, сетуя на столь долгий по их меркам отдых — ей тоже не терпелось вернуться к работе. Мистер Грейнджер же был более молчалив и осторожен. В такие моменты он сразу же вспоминал о том вечере, когда их дом посетили магические друзья дочери, и слова о грозящей им опасности в Англии.

Заговорить на эту тему за ужином Гермиона впервые решилась уже через пару дней, после обсуждения их дальнейшей судьбы с родителями. Крамы только удивлённо переглянулись и с их извечными дружелюбными улыбками сдержано извинились за невнимательность к своим гостям. После этого тема увяла как-то сама собой: Грейнджерам сделалось вдруг крайне неловко, словно бы они попросились не домой и на работу, а в палаты, обитые золотом и задрапированные шёлком, чего в просторном, но не слишком богатом доме Крамов не водилось.

Ещё через два дня родителям Гермионы поступило предложение выйти на работу в частной клинике в городишке неподалёку. Языковой барьер там легко разбивался стараниями юной девушки, помощницы администратора, которая свободно владела несколькими языками. Какая магия была задействована со стороны Крамов, Грейнджеры не знали, но отказываться от столь удачного предложения в их случае было невежливо вдвойне. И даже Гермиона притихла на время, поддавшись привитому с детства воспитанию, вот только оно и не могло долго сдерживать её тягу к учёбе и возвращению в Хогвартс, в частности.

Возвращение домой Виктора Гермиона восприняла, как подарок небес. Девушка уже давно поняла, что он не мог долго возражать ей, если она действовала аккуратно и осторожно. И даже этой малости должно было хватить… Вот только Грейнджер не учла одного: беспокойство Крама за неё оказалось сильнее, чем желание сделать её счастливой. Она допустила существенный промах, поставив под сомнение угрозу со стороны нового Министра и его солдат, сделав ставку на человеческую мораль. Виктор в тот день впервые повысил голос в разговоре со своей невестой. И хотя он тут же осёкся и, извинившись, вышел из комнаты, на Гермиону это произвело сильное впечатление… разве что не совсем то, какое должно было бы.

Минувшим утром она вновь завела уже до зубной боли знакомый Виктору разговор и, на его несчастье, сделала это в присутствии всех «взрослых». Обсуждение уже начало принимать опасные обороты, когда левое предплечье Крама ощутимо обожгло — время отгула, данное командиром, подошло к концу. Виктор уже было встал из-за стола, намереваясь по своему обыкновению обнять отца и поцеловать мать перед уходом, но увидев одинаково растерянные взгляды родителей решил поставить в споре точку... Которая, благодаря Гермионе, вновь превратилась в многоточие. К тому времени, когда командир позвал свою Тень в третий раз, Виктор, никогда не замечавший за собой тяги к радикальному решению конфликтов, всерьёз мрачно прикидывал вариант нейтрализации всего семейства Грейнджеров путём их усыпления на неопределённый срок. И даже то, что разговор всё это время не выходил за рамки вежливой беседы, ситуации не облегчало.

В конечном итоге Крам просто молча вышел из комнаты, лишь бросив напоследок, что у него дела и он не знает, как скоро вернётся. Когда за ним захлопнулась дверь (быть может чуть громче, чем следовало), Виктор почувствовал совсем не облегчение. Напротив, ему начало казаться, что все нерешённые разногласия повисли на его шее, пригибая к земле.

Столь скорое возвращение сына для Крамов стало ещё большей неожиданностью, чем его весьма поспешный уход. И то, что он вернулся не один, а с каким-то невысоким, совсем ещё молодым пареньком с чернеющей татуировкой на шее, только прибавляло вопросов. Грейнджеры, напротив, мгновенно узнали мага, что около месяца назад посетил их дом. Они прекрасно помнили, как остальные незнакомцы беспрекословно выполняли все приказы этого парня, словно бы он являлся для них непререкаемым авторитетом, что фактически не укладывалось в головах Грейнджеров.

— Добрый… м-м-м, день? Господа, дамы, — командир чуть склонился в вежливом приветствии. — Моё имя Гарольд… Прошу прощения за столь бесцеремонный визит без приглашения.

Миссис Крам что-то торопливо проговорила, обращаясь к сыну. Тот ответил всего несколькими твёрдыми словами, после которых мать семейства мгновенно расслабилась, а в глазах отца появилось странное сочетание уважения и настороженности.

— Гарри! — Гермиона в считанные секунды вскочила с места, тут же заключая друга в объятия. — Как ты здесь оказался?

Вежливая улыбка на лице Гарольда даже не дрогнула, когда он осторожно отстранил от себя девушку, которая всё продолжала доставлять ему проблемы, даже узнав правду и сопряжённые с ней риски.

— Я пришёл поговорить с тобой. Серьёзно и как со взрослым, разумным человеком.

Гермиона мгновенно вспыхнула до корней волос, становясь похожей на саму себя: такой, какой её знал Гарри Поттер, практически исчезнувший уже под личиной Гарольда Слизерина. Метнув чуть обиженный и одновременно возмущённый подобным ябедничеством взгляд Виктору, Грейнджер всё же сумела взять себя в руки и решительно кивнула.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Отобедайте с нами, — с лёгким акцентом возвестила миссис Крам, она уже встала из-за стола, явно намереваясь озаботиться всеми приготовлениями, положенными хлебосольным хозяевам.

Гарольд, искоса взглянув на Виктора, покачал головой:

— Нет, спасибо. В Англии ещё едва ли приступили к полуденному чаю.

Крамы, обменявшись парой фраз, отчего-то засмеялись. Гарольд вновь взглянул на Виктора, который тоже едва заметно улыбнулся.

— Родители никак не привыкнут, что вы качаете головой, когда говорите «нет», — тихо пояснил Крам; как ни странно, выговорившись товарищам ранее, он больше не чувствовал того ужасного, давящего ощущения — находиться в родном доме теперь стало так же легко, как и было до этого. — У нас, с вашей точки зрения, всё наоборот.

— Вот как, — командир усмехнулся, смущённо потирая шею. Об этой детали болгарского быта он не знал.

После недолгих уговоров новоприбывшие всё же были усажены за стол. В конце концов, от кружки кофе Гарольд не отказывался никогда. Когда все приветственные, вежливые фразы, подобающие первому знакомству, исчерпались, командир вновь обратил взгляд на Гермиону, что до сих пор тихонько сидела между родителями, словно бы и не было никаких возмущений и недавних истерик.

— Ты создаёшь нам проблемы, Гермиона, — мягко начал Гарольд, переплетая перед собой пальцы, и не давая ей ничего сказать в своё оправдание, добавил: — И я не могу оставить это без внимания.

Атмосфера за столом в мгновение ока изменилась. Виктор отчего-то ощутил нечто похожее на дежавю, внезапно вспомнив директора Дурмстранга, Игоря Каркарова. Тогда Краму, совсем как сейчас казалось, что тот мог решить любую проблему. Будь то навязчивая слежка квиддичных фанатов или же завистливые пакости сверстников, с которыми Виктор не мог справиться самостоятельно только в исключительно редких, излишне серьёзных случаях. Сейчас же подобная уверенность пришла к Краму и в присутствии командира. Подумать только! Гарольд Слизерин внешне совершенно не выглядел ни надёжной опорой, ни, тем более, каменной стеной, но отчего-то именно сейчас Виктор ощутил ту ненавязчивую защиту, которая мерещилась маленьким детям при взгляде на их старших братьев или отцов.

Крам уже давно начал замечать, что радужные условия, обещанные для его семьи, отчасти из-за которых он влез в чужую, по сути, войну, стали для него не главными причинами пребывания на стороне Тёмного Командира. Узнав Гарольда и Теней получше, Виктор в какой-то момент просто перестал считать себя очередным наёмным игроком. И хотя командир от своих обещаний никогда не отказывался, Крам вдруг поймал себя на мысли, что и не хотел бы выходить из этой игры до окончания... Нет. До их победы.

— Профессор МакГонагалл ни за что не даст в обиду учеников своей школы. Разве ты не знаешь, Гарри? — как сквозь вату услышал Виктор звенящий от возмущения голос Гермионы, задумавшись, он несколько выпал из реальности.

— Отлично, ты хочешь подставить под удар и Минерву, не так ли? — командир иронично поднял брови, катая свою уже наполовину опустевшую кружку кофе в ладонях. — Сколько людей должны будут подвергать свои жизни опасности, чтобы ты была счастлива, Гермиона?

Виктор чуть удивлённо посмотрел на Гарольда. Когда тот сказал, что будет разговаривать с Гермионой «как со взрослым, разумным человеком», он и не думал об истинном значении этих слов. Теперь же Крам понял отчётливо: командир действительно откинул все мысли о том, что Грейнджер — его подруга детства. Виктору даже показалось на мгновение, что Гарольд и вовсе продолжал защищать Гермиону лишь по какой-то старой привычке, нежели из сентиментальных чувств, но эти мысли ушли, стоило только болгарину заметить, как уголки губ командира дёрнулись, словно в напряжении. Держать маску Гарольду становилось всё труднее.

— Я никого не прошу это делать, — обиженно огрызнулась Гермиона, глаза её вдруг заблестели.

— Конечно, нет, — Гарольд тяжело вздохнул. — Ты вынуждаешь.

Виктор слушал разговор, больше походивший на сеанс циничного психолога, вполуха. По пути сюда они с командиром уже всё обговорили и даже нашли единственно возможный вариант, который устроил обе стороны.

— Хорошо, — Гарольд медленно кивнул, когда отчётливо ощутил, что Гермиона находилась на грани истерики. — Ты говоришь, что будешь полагаться только на себя. Итак, представим ситуацию: в Хогвартс пришли авроры, Охотники... или кого там ещё родит наш Министр. У них есть сыворотка правды, опытные легилименты и полный карт-бланш на любые действия… — заметив, что Грейнджер хочет ему возразить, командир остановил её жестом и добавил: — У них есть полная поддержка Министра и Визенгамота, и им ничего за это не будет. Итак. Каковы твои действия?

— Я ничего им не скажу, если ты об этом, — Гермиона совсем по-детски шмыгнула носом, её родители обеспокоенно переводили взгляды с жуткого парня на свою дочь, но отчего-то не решались вступить в спор.

Лицо Гарольда отразило всю иронию этого мира:

— О, у тебя, видимо, есть скрытые таланты, Гермиона, о которых я и не подозревал… Такие, как врождённая сопротивляемость сыворотке правды, или же природный ментальный блок, способный выдержать многочасовую пытку опытного легилимента, ломавшего матёрых Пожирателей, как соломинки. Я прав? Нет?

Это был последний рубеж. Гермиона закусила нижнюю губу, но Гарольд даже и не думал щадить её.

— Позволь, я расскажу тебе, что будет, — доверительно произнёс командир, почти шёпотом, и вдруг продолжил совсем другим, вкрадчивым голосом: — Они выжмут из тебя всё, что только смогут. В лучшем случае после этого ты окажешься на койке в Больнице Святого Мунго, рядом с Локонсом. А потом они найдут полученной информации наилучшее применение. Догадываешься какое? — Гарольд уже чуть ли не мурчал, довольно щуря глаза, как кот, устроившийся на солнышке. — Сначала они отомстят за то, что мы водили их за нос столько времени. Придут к твоим родителям и к этим чудесным людям… которых я обещал защищать. Мои Тени и я, лично, благородно кинемся в эту услужливо расставленную засаду. Возможно, мы даже сможем отбить то, что осталось… потеряв пару-тройку людей, конечно. Прости, но я не питаю иллюзий. И это ведь только начало! В ходе самоубийственной для нас операции, уверен, маги Скримджера смогут захватить хотя бы одного из нас. Им с лихвой хватит и этого. Я вижу, ты уже знаешь, что будет дальше… но, позволь, я уточню. Вытрясти из Тени информацию — дело чуть более проблемное, чем они уже провернули с тобой, но тоже выполнимое. А это значит, враг будет знать практически обо всём. О наших базах, перемещениях, планах, людях… С такой информацией разве что полный идиот не получит огромного преимущества. Видишь? И всё это случится только из-за одной тебя, Гермиона.

— Всё, хватит! — вдруг вскочила с места миссис Грейнджер.

Гарольд чуть склонил голову набок: для него это не было удивительным. Весь свой монолог он чувствовал, как медленно закипала мать Гермионы — материнский инстинкт, порой, был сильнее инстинкта самосохранения. Уж он-то знал это, как никто другой.

— Вы, молодой человек, просто не имеете права говорить такие вещи юной девушке! — Грейнджер раскраснелась, совершенно так же, как краснела, порой, Гермиона, когда злилась. Гарольда этот факт несколько повеселил, но полностью сгладить неудовольствие от повышенного тона, ему не удалось.

— Прошу прощения, леди, — командир чуть усмехнулся, когда глаза женщины удивлённо распахнулись от подобного обращения. — Но я уже далеко не так молод, как вам кажется, и вполне могу себе позволить немного приоткрыть глаза подрастающему поколению на последствия их необдуманных решений.

— Не надо, мам, — вдруг глухо произнесла Гермиона, уткнувшись в ладони. — Гарри прав.

Теперь уж настал черёд Гарольда удивляться. К такому выводу со стороны Грейнджер он готов не был. Командир хотел лишь немного припугнуть совершенно осмелевшую за это время девушку и со спокойной совестью навязать ей кучу дополнительных мер безопасности. В конце концов, они с Виктором ранее справедливо рассудили, что отсутствие в Хогвартсе лучшей ученицы потока вызовет ещё большие подозрения. И тогда даже власти Болгарии не смогут полностью обеспечить защиту одной чистокровной, но не слишком зажиточной магической семьи.

— Простите меня, — Гермиона наскоро вытерла набежавшие слёзы тыльной стороной ладони, — я вела себя эгоистично.

Гарольд и Виктор довольно переглянулись. Это был хороший результат.

— Отличный вывод, мисс Грейнджер, — командир весело фыркнул, внутренне празднуя победу. — Коль вы всё это осознали и поняли, я советую вам в течение следующих дней определиться со списком необходимых покупок. Не пристало лучшей ученице потока ехать в Хогвартс столь вопиюще неподготовленной.

Гермиона застыла, стараясь дышать через раз. Может быть, она как-то не так поняла?

— Нет-нет, всё верно, мисс Грейнджер. Вы можете закончить этот учебный год в Хогвартсе… если он останется цел к тому времени, — кривая усмешка невольно появилась на лице Гарольда, когда он нашёл эту мысль очень даже вероятной. — Но я считаю своим долгом напомнить, что «тёмная сторона» снимает с себя все обязательства и не гарантирует Вашу безопасность за пределами этого дома.

Гермиона несмело улыбнулась, но во взгляде её проскальзывал немой укор за всю эту шоковую терапию и за нынешний шутливый тон при обсуждении совершенно серьёзных вещей.

— Ладно-ладно, — Гарольд махнул рукой, легко поднимаясь со своего места: они и так уже засиделись в гостях, пора бы уже и честь знать. — Я пришлю тебе список всех дополнительных мер безопасности, которые не обсуждаются никоим образом. Всё, что там будет, даже если это окажутся ритуалы с человеческими жертвоприношениями и обязательным съедением клубка из волос единорога, ты должна принять без единой оговорки, ясно?

На словах об жертвоприношении Гермиона хмыкнула, но вдруг явственно осознав, что её друг совершенно не шутил, резко побледнела.

— Гермиона?

— Д-да, — она торопливо закивала, всё ещё малодушно списывая все ужасы на специфическое чувство юмора Гарольда. — Я всё поняла.

— Отлично, — уже на ходу бросил командир и любезно распрощался со всеми невольными свидетелями тяжелого разговора. Однако, остановившись у дверей, он вдруг обернулся и сказал напоследок: — И да, твои родители остаются здесь. Это тоже не обсуждается.

Ремус Люпин был не на шутку встревожен. Вот уже несколько дней по лагерю оборотней ходили странные разговоры о замеченных неподалёку магах. Иностранцах, что безо всякого зазрения совести начали обустраиваться всего в нескольких километрах от стаи Фенрира Сивого. Хотя маги до этих пор проявляли чудеса несобранности и, казалось, были настолько уверены в себе, что не замечали волков, снующих неподалёку, Ремуса эта ситуация нервировала всё больше с каждым часом. С каждой новой вестью, принесённой очередным волком с разведки.

И волновался Люпин даже не за свою шкуру или за стаю в целом (оборотни вполне могли постоять за себя), а за детей, наставником которых с недавнего времени являлся, посвящая этому каждую свободную минуту. Щенки, не любящие долгое время сидеть на месте, то и дело вытягивали совместными усилиями Ремуса из безопасного лагеря. Он и сам уже в достаточной мере привык к такому положению вещей. Кроме того, уроки становились куда интереснее и познавательнее со сменой места… до этого момента.

Несколько дней Люпин ещё держался, утешая себя мыслями о том, что Фенрир сам уладит возникший вопрос. Но решение затягивалось, а вожак, казалось, совершенно не придавал вынужденному соседству должного внимания, и Ремус, в конце концов, решился нанести визит Фенриру лично. Побродив немного по лагерю в поисках твёрдости слова и ясности мыслей, Люпин несмело, окольными путями направился к вожаку, местоположение которого чувствовал совершенно отчётливо.

— Да хватит уже мельтешить вокруг! Выкладывай давай, с чем пришёл, — насмешливый голос Фенрира застал Ремуса врасплох. Тот не успел ещё даже появиться в поле зрения вожака.

Нерешительно заглянув за угол, оборотень обнаружил Фенрира на любимом месте — низкой скамье перед его собственной палаткой.

— Или ты ещё полдня собираешься протаптывать дорожки в лагере, Ремус? — хмыкнул вожак, ловя несколько растерянный взгляд Люпина и похлопал по свободному рядом с собой месту: — Садись, сынок. Чего там у тебя?

Ремус глубоко вздохнул, но предложение принял.

— Ты же знаешь про магов, разбивших лагерь неподалёку? — начал он после непродолжительного молчания.

— От вожака в стае нет секретов, — осклабился Фенрир, вытягивая ноги. — Американские солдаты решили прощупать почву… да.

— Солдаты? — Ремус нахмурился; об этой детали он не знал.

Вожак на это только хмыкнул:

— Ну, они себя ими считают.

Повисло молчание, Люпин судорожно перебирал в голове всё, что он когда-либо слышал об иностранных магах.

— Мы собираемся перемещаться?

Фенрир приоткрыл один глаз и удивлённо покосился на оборотня.

— Нет. С чего бы?

— Как же… — не сразу нашёлся Ремус. — Они же в опасной близости от стаи!

Вожак пожал плечами, вновь откидываясь на деревянную спинку и закрывая глаза.

— Нас не найдут. Тёмный Лорд постарался, чтобы мы могли чувствовать себя в безопасности здесь.

— И он всё знает?

— Милорд-то? — Фенрир усмехнулся. — Конечно, знает.

Ремус отвернулся, поджав губы.

— Даже если нас обнаружат, мы всегда сможем быстро смотать удочки. Каждый волк в моей стае способен постоять за себя и защитить родных, — смягчившись, произнёс Сивый. — Ты напрасно беспокоишься.

— А дети? Они тоже?

— Щенок — тот же волк, — Фенрир хрипло рассмеялся. — Только чуть поменьше. Если и не цапнут, то сбежать смогут точно.

Ремус укоризненно посмотрел на вожака, который явно потешался над ним.

— Не все дети могут обращаться. И ты знаешь, о ком я, Фенрир.

Всё веселье Сивого испарилось в то же мгновение. Он запустил пальцы в свою спутанную гриву и тяжело выдохнул.

— Знаю…

Фенрир опёрся локтями на собственные колени.

— Я так надеялся, что он сможет встать на лапы. Пошёл против законов, оставил в стае.

— Никто и не подумает упрекнуть тебя в этом, — мягко сказал Люпин; историю об «особом» для вожака щенке знала вся стая.

— Никто? — Фенрир невесело усмехнулся. — Ты ещё слишком наивен, Ремус. Меня попрекают этим каждый день, начиная с его рождения… Давно уже нужно было…

Люпин ошарашенно посмотрел на вожака.

— Ты же не сделаешь этого.

— Балда! — Фенрир махнул на него рукой. — Не собираюсь я его убивать. Не для этого я выгрызал его из лап Судьбы, — он вновь стал серьёзным. — Давно уже нужно было отправить его в более надёжное место. И моё чутьё подсказывает мне, что сильные мира сего не откажут старому волку взять под крыло его детёныша.

* * *

Драко Малфой неловко топтался перед входом в переговорную Теней, что всем посторонним казался лишь стеной. Парень, не получивший ещё Чёрную Метку, тоже видел только заросшую паутиной кладку, но, в отличие от рядовых Пожирателей, прекрасно знал, что скрывалось за ней. Драко немного печалило лишь одно: он не мог попасть в комнату без сопровождения кого-то из Теней. Но пока он не смел даже заводить разговор об этом — Малфой прекрасно понимал, что и так уже навязался им в качестве стажёра.

— О! Драко, — голос Барти совершенно неожиданно раздался прямо из каменной стены, Малфой ошарашенно уставился на неё, пытаясь углядеть хоть какие-то изменения. — Ты чего тут мнёшься?

— Мне было сказано прийти сегодня, — ответил Драко, взгляд которого всё ещё метался по полутёмному тупику. — Для продолжения занятий…

— Всё в порядке? — вдруг уточнил Крауч, который искренне недоумевал, почему Малфой вёл себя столь странно: стоял на пороге, даже не пытаясь войти, и ещё отчего-то смотрел куда угодно, только не на старшего товарища, чего обычно с ним не случалось.

— Учитывая то, что стена говорит со мной вашим голосом, мистер Крауч… не совсем.

Барти хлопнул себя по лбу.

— О… прости, Драко. Я всё время забываю, — Крауч протянул руку и схватил парня за запястье.

Картинка тут же поменялась, и Малфой быстро заморгал от хлынувшего в коридор яркого света. Благодарно кивнув своему забывчивому куратору, Драко, наконец, смог переступить порог.

— Ничего, не долго тебе осталось, Малфой, — всё ещё виновато улыбаясь, возвестил Барти, закрывая дверь.

От этих слов Драко вдруг прошиб ледяной пот, а сердце забилось чаще. Видимо, не только Крауч в последнее время страдал забывчивостью. Малфой мгновенно понял, о чём тот говорил — до возвращения в Хогвартс оставалось чуть больше недели. Мальсибер же, сидящий за столом, скользнул насмешливым взглядом по Краучу и приветственно кивнул Драко:

— Что-то ты рановато, Малфой…

— Точно! — фыркнул Барти, вновь занявший своё место. — Командира опять унесло по делам.

— Но про тебя он помнил, — предугадал вопрос Малфоя Мальсибер, терпеливо наблюдающий, как Крауч тасовал колоду обычных игральных карт. — Где-то с час назад, точно.

Драко только кивнул в знак того, что он услышал, и уселся с краю стола, приготовившись ждать. Гарольда часто выдёргивали из привычного ритма жизни срочные дела или неурядицы: к этому успел привыкнуть даже Малфой, который тёрся рядом с Тенями сравнительно недавно.

— Играть-то будешь? — вдруг задорно спросил Барти, что уже успел раздать карты, как приметил Драко, на троих.

— Как поговоришь с Северусом, можешь возвращаться. Я позову, как придёт время, — Гарольд серьёзно посмотрел на Виктора и, дождавшись подтверждения того, что все указания услышаны и поняты, отпустил Крама.

Они разошлись от зала перемещений в разные стороны: болгарин направился к выходу из подземелий, а командир — к переговорной. Гарольд немного выбивался из своего намеченного на день расписания и потому прибавил шаг, проходя весь путь за рекордные сроки.

Малфой, ожидаемо, уже был на месте в компании Барти и Уильяма, которых командир оставил в переговорной ранее. К этому времени к ним уже присоединились и Долохов с Мстиславом, оттого в комнате было шумно и весело. Командир с удивлением обнаружил юного аристократа, безо всякого зазрения совести со стороны Теней втянутого в карточную игру. А то, что этот самый аристократ в данный момент с жаром что-то доказывал нагло ухмыляющемуся Долохову, совершенно растеряв всю витиеватость речи, лишь добавляло веселья Теням и недоумения Гарольду. Командир только покачал головой, пройдя в комнату, и усмехнулся, когда все действующие лица обернулись на него. Всё же мальчишки оставались мальчишками, несмотря на возраст и статус в обществе.

Малфой заметно покраснел и плюхнулся обратно на свой стул, поджав губы. Долохов же, не чувствуя за собой никаких грехов, всё так же довольно усмехался, скрестив руки на груди. Пацан нравился ему всё больше и больше. Вид Драко так и просил подначить его, вывести из себя. И только в те моменты, когда из-под неумело пока ещё надетых масок пробивался на поверхность обиженный, выбитый из колеи подобным обращением ребёнок, Антонин чувствовал удовлетворение. Товарищи его уже давно не реагировали столь эмоционально. И Долохов с каждым днём всё больше понимал, что ему совершенно не хотелось терять свою жертву, даже если идея командира не даст в итоге результатов.

— Так, мы ждём только… — Гарольд вдруг застыл, словно прислушиваясь к чему-то, — …нет, начинаем, господа. Регулус сейчас подойдёт.

Тени с готовностью поднялись, отходя к одной из стен. Малфой нервно сглотнул, следуя за взрослыми. Тренировка, которую взялся проводить командир ещё вчера, внезапно обернулась странного вида проверкой. Драко так ничего и не понял, но максимально пытался следовать всем указаниям, как бы дико они ни звучали.

Тени безмолвно стояли, почти прижавшись в стене, ожидая окончания перестановки в их комнате: повинуясь магии Гарольда, стол отодвинулся к противоположной стене, а стулья, наоборот, встали в центре, выстраиваясь кругом.

— Будем играть в Клуб неанонимных Пожирателей? — встрял тут же Долохов, мгновенно разряжая обстановку. — А остальные чего?

Уголки губ командира дёрнулись в полуулыбке. Нет, пока ему нужен был усечённый состав. Тени, которые в состоянии были обучать, а не учиться.

— Это закрытое заседание, Антонин. И, будь добр, не делай вид, что вчера я ничего вам не объяснил.

Долохов только плечами пожал, первым занимая свободный стул. Гарольд обвёл взглядом всех присутствующих:

— Ну, так и будем стену подпирать, господа? Не волнуйтесь, она без вас не заскучает. Присаживайтесь.

Весь старый состав Теней прекрасно понимал, что именно здесь должно было происходить. Мстиславу же, как наиболее знакомому с этой темой из новичков, право принимать участие в тесте доверил лично командир. Люди лишними никогда в таких делах не были.

— Нет, Малфой, — командир подал голос, заметив, что Драко примостился рядом с Барти. — Ты в центр.

Малфой удивлённо посмотрел на Гарольда, но ничего не сказал, без возражений занимая указанное место. Чувство неловкости сразу же взметнулось до максимальной отметки. Драко с трудом удерживал спину идеально прямой, борясь с желанием согнуться и вжать голову в плечи.

Регулус Блэк, не заставивший себя долго ждать, вошёл в переговорную буквально через минуту и с готовностью занял одно из оставшихся мест, приветствуя товарищей сухим кивком. Командир уселся на свой стул последним, оказавшись с Малфоем лицом к лицу.

— Вчера мы выяснили, Драко, что ты подходишь для одной вакантной роли в нашем отряде, — начал Гарольд, когда все шепотки и смешки стихли. — Те проверки, что, возможно, показались тебе странными, указали на наличие у тебя довольно редкого таланта.

— Ага, талант радиопередатчика, — вполголоса усмехнулся Антонин, толкая в бок Мстислава, сидящего от него по левую руку.

Командир окинул своего заместителя нечитаемым взглядом, но тот всё понял и без слов. Малфой же чуть нахмурился: это слово чистокровному волшебнику было незнакомо.

— Антонин хотел сказать, что ты можешь занять место нашего связного, — пояснил Гарольд. — Это человек, который за счёт своей магии и нетипичного ментального строения, позволяет своим товарищам, связанным в сеть, обмениваться через себя мыслями.

Теперь же удивление Драко было почти физически ощутимо не только эмпату, но и Теням, которые не преминули отметить это, весело переглядываясь между собой.

— Как ты уже, наверняка, знаешь, Метки Теней немного отличаются от Пожирательских, — продолжал Гарольд, не обращая внимания на гляделки Теней. — У нас есть та самая обособленная магическая сеть, где каждый связан с каждым. Возможно, будет немного сложно понять это, не ощутив на себе… что мы сейчас попытаемся исправить, но я уверен, ты справишься, Драко.

Малфой осторожно кивнул, всё ещё мало понимая, что от него требовалось.

— Отлично, — командир мягко улыбнулся, ощущая волнение парня, но уже через мгновение помрачнел, добавляя: — Наш связной погиб в прошлой войне. И его функции иногда брал на себя Регулус… но это оказалось слишком проблематично. С обеих сторон.

Блэк поджал губы, опуская глаза. Он до сих пор винил себя, что не смог в полной мере оправдать ожидания товарищей, а потом и вовсе сбежал после смерти командира. Звенящая тишина повисла всего на несколько секунд, но этого оказалось достаточным, чтобы серьёзностью положения прониклись все без исключения.

— Ну, все помнят, что от них требуется? — Гарольд, почувствовавший, что все готовы, вдруг переключился на свою обычную манеру речи, словно в одно мгновение выбросив из головы все мрачные мысли; Тени закивали. — Сначала вступаю я. Остальные дальше по кругу, начиная с Регулуса, по моей команде.

Малфой, подняв голову, тут же столкнулся взглядом с командиром. Тот лишь вздохнул, заметив, как в серо-стальных глазах постепенно начинала появляться паника.

— Спокойнее, Драко. Сейчас тебе ничего не грозит, — Гарольд, не выдержав, вновь улыбнулся: как же давно он не работал с детьми. — Мы только попробуем воссоздать нашу сеть, включая в неё тебя. Для этого попрошу тебя снять мантию и закатать рукава — необходим прямой контакт. Твоя задача пока достаточно проста: почувствовать каждого и, возможно, попытаться различать нас.

Малфой стиснул зубы, руки его безбожно тряслись, пока он расстёгивал мантию, проклиная портного за, казалось, бесконечные скользкие пуговицы. Пару раз Драко искоса взглянул на Теней, сидящих вокруг, но никто и не думал его подгонять. Правда, покорное ожидание взрослых нервировало парня не меньше.

Оказавшись в одной рубашке с закатанными выше локтей рукавами, Драко мгновенно покрылся гусиной кожей, несмотря на то, что в переговорной было тепло. Он пытался как можно незаметнее вытереть вспотевшие ладони о брюки, но под прицелом стольких глаз это казалось ещё более невозможной задачей, чем та, что ему предстояла.

— Готов? — голос Гарольда заставил что-то внутри Драко оборваться, образуя тянущую пустоту.

Малфой кивнул, не доверяя в данный момент словам. Командир едва заметно качнул головой, он даже и не думал, что этот заносчивый мальчишка мог так сильно нервничать из-за чего-либо.

— Закрой глаза, так будет легче, — тихо проговорил Регулус.

Как ни странно, Драко тут же последовал совету дяди. Теперь он не видел ничего и лишь слышал стук сердца, бьющегося, по ощущениям, где-то в горле. Гарольд придвинулся вперёд так, что их с Малфоем колени едва касались, и взял его за руку. Парень едва не дёрнулся от неожиданности и рвано выдохнул, когда его холодные пальцы оказались в чужой ладони — тёплой и сухой.

Сначала ничего необычного не происходило, лишь чувство спокойствия мягко окутало Драко. И только когда паника полностью ушла, а сердце забилось размеренно, Малфой вдруг ощутил что-то… словно по какой-то невидимой тонкой трубочке от него утекало нечто, чтобы потом вернуться, неся с собой чувство послевкусия, какое по обыкновению остаётся от терпкого кофе. Драко сухо сглотнул. Кажется, он начинал понимать…

— Дальше, — тихо прозвучал голос Гарольда, и чьи-то тонкие пальцы обхватили Драко за запястье.

На этот раз Малфой был предельно собран, а потому ясно уловил момент, когда к нему вдруг протянулась вторая нить. Она была чуть менее отчётливой, чем первая, и, как Драко показалось, едва заметно подрагивала. На этот раз магия принесла с собой отчётливое ощущение застарелой пыли, что щекотала нос, и шершавой поверхности костей. Малфой не мог понять, откуда брались эти странные ассоциации, но чувствовал их, словно наяву.

— Дальше.

Никогда ещё Драко не ощущал ничего подобного — будто бы от его тела внезапно вырастали дополнительные конечности. Не такие сложные, как руки или ноги… но сильные, гибкие и словно прикреплённые к чему-то на другом конце. Прислушиваясь к новым ощущениям, Малфой даже не заметил, как на сгиб локтя ему легла следующая рука.

Тёплый яблочный сок, и мелкие камешки под мягкими подошвами.

— Дальше.

Когда командир произносил новое слово — тихо, на выдохе — первая связующая нить напрягалась, как сокращались обычно мышцы при движении. Малфой невольно заулыбался от осознания этого. Следующим оказался некромант, сидящий у него прямо за спиной. Слава не стал тянуться — просто положил руку парню на сгиб шеи, касаясь пальцами оголённой кожи через распахнутый воротник.

Солёный запах моря, и влажная земля в кулаке.

Малфой вдруг снова почувствовал панику, как бы споткнувшись на ровном месте. Слишком много ощущений. Они перебивали друг друга, накладывались, мешались. Хотелось открыть глаза, вскочить с места и…

— Стоп.

Всё кончилось в одно мгновение.

Драко непонимающе поднял голову. Шея затекла от долгого сидения в одном положении. Разве это длилось больше десяти минут? Малфой огляделся: Тени расслабленно откинулись на спинки стульев, некоторые разминали плечи, выгибали спину.

— Барти, сколько? — спросил командир, словно не замечая вопросительного взгляда Малфоя.

— Час восемнадцать, — сверившись с наручными часами, возвестил Крауч. Для определения времени у магов существовало специальное заклинание, но и Барти, и сам Гарольд предпочитали пользоваться маггловской механикой.

Командир кивнул своим мыслям.

— Это было очень хорошо, Драко.

Малфой встрепенулся, но не успел ничего спросить, как в разговор включился Долохов:

— Опять до меня очередь не дошла! Почему я в конце постоянно?

По отряду пробежались смешки.

— Ты у нас, Антонин, секретное оружие массового поражения. Непредсказуемое и слабо контролируемое, — фыркнул Гарольд, с наслаждением потягиваясь. — Поэтому и в конце...

— Ой, да ладно вам, командир! — Долохов, ничуть не обидевшись на подобную характеристику, поскрёб подбородок, усмехаясь.

Гарольд только головой покачал и перевёл взгляд на Малфоя:

— Как ощущения?

— Н-нор… — Драко чуть замялся и, опустив глаза, сжал и разжал кулаки, всё ещё чувствуя остатки тех самых ощущений. — Странно, сэр.

Командир хмыкнул и кивнул, оставшись доволен таким определением.

— Пробуем ещё?

Глаза Малфоя загорелись азартом:

— Конечно!

Вторая попытка оказалась ненамного удачнее первой. Гарольд уже хотел было отдать команду Долохову, следующему за Славой, как Малфой вновь утерял контроль. Правда, и это уже было огромным достижением: командир не думал даже, что парень сможет удержаться среди двух-трёх потоков — тот же с первой попытки выдержал сразу четыре. Можно было остановиться на этом, не истязая неподготовленного к таким нагрузкам несовершеннолетнего мага, но Гарольд отчётливо понимал: время поджимало.

От третьего захода Малфоя «спас» Тёмный Лорд, неожиданно дёрнувший супруга по какому-то делу, не терпевшему отлагательств. Гарольд, наказав Теням отдыхать и не предпринимать следующих попыток без его контроля, поспешил к Реддлу, мысленно кляня того за прихоти, возникавшие так не вовремя. Супруг наотрез отказался объяснять всё по связи, потребовав, чтобы Гарольд явился к нему в кабинет так скоро, как только мог.

— Ну, что там у тебя за срочное дело, Том? — ядовито поинтересовался командир, переступая порог несколько взъерошенным и нервным.

В кабинете Реддл был не один. На гостевом кресле, в котором любил поздними вечерами лежать Гарольд, сидел ребёнок. Ноги его, казавшиеся непропорциональными и слишком тонкими для тела, безвольно висели, даже не доставая до пола, а плотная повязка на глазах не оставляла никаких идей, как и почему это дитя оказалось в рабочем кабинете Тёмного Лорда. Гарольд застыл у входа, ошарашено переводя взгляд с Тома на ребёнка, не решаясь продолжить свою саркастичную речь, что вертелась у него в мыслях за время экстренной пробежки по Слизерин-менору.

— Фенрир запросил наш давний должок, Гарольд, — милостиво попытался прояснить ситуацию Реддл, сидящий за своим столом. — Надеюсь, тебе не нужно напоминать…

— Я помню, — чуть резче, чем следовало бы, отозвался командир.

Том поднял голову, отрываясь от бумаг, в глазах его мелькнуло нечто опасное.

— Это Сколль, — глубоко вздохнув, произнёс он. — Кровный сын Фенрира.

Глаза Гарольда расширились. Он шагнул вперёд, недоверчиво вглядываясь в мальчишку, которому на вид было не больше десяти.

— У Фенрира есть дети? Разве он не…

«По-твоему это не похоже на последствия проклятия?» — возразил ему Том, беззвучно глядя в глаза, но вслух сказал:

— Двенадцать лет назад он полюбил… как они там называют рождённых оборотней? — Реддл на мгновение задумался, припоминая недавний рассказ Фенрира. — Двуликую, да. Она была одиночкой, когда они встретились. Как раз в послевоенное время.

Гарольд повернул голову, разглядывая ребёнка, который за всё это время не издал ни единого звука. Тёмные волосы его были коротко подстрижены, бледная кожа, казалось, никогда не знала солнца, а на тонких губах — сухих и местами потрескавшихся — не было ни тени улыбки.

— Чего ты хочешь от меня, Том? — тяжело вздохнув, спросил Гарольд, интуитивно всё уже понимая. — У нас не детский сад.

— Мы должны его отцу.

— И?

Гарольд устало потёр переносицу. Том же, казалось, в данный момент был способен прожечь в нём дыру одним лишь взглядом.

— Вы берёте его под защиту. И это не обсуждается.

— С ума сошёл? Что я с этим ребёнком делать буду? — моментально вскипел Гарольд, в несколько шагов подходя вплотную к столу Тёмного Лорда. — Почему именно мы должны этим заниматься?

Бровь Реддла дёрнулась, когда на поверхность, устланную бумагами, тяжело опустились ладони его супруга.

— Ты действительно не знаешь ответа на этот вопрос? — голос Тёмного Лорда был глубоким и бархатистым — последнее предупреждение.

Гарольд недовольно цыкнул, отшатнувшись от Реддла.

— Тиран.

— Именно, — Том переплёл пальцы перед собой. — Я хочу, чтобы с ним всегда был твой человек. Вне зависимости от обстоятельств… И он не должен ни при каких условиях покидать менор без надзора.

— Не многовато ли требований, милорд? — скрестил руки на груди Гарольд.

Реддл с шумом втянул в себя воздух, но отчего-то совершенно ехидно заулыбался:

— Ты ещё не слышал получаемых преимуществ, дорогой мой.

Сколль не любил чувствовать на себе чужую жалость, как не любил он и резкие слова о собственной слепоте. Сколль видел всё вокруг себя гораздо более отчётливо, чем остальные, и прекрасно знал об этом. Быть может его восприятие и казалось непривычным, странным для тех, кто смотрел лишь глазами, но нельзя было сказать, что это делало Сколля хуже или лучше остальных людей. Он был просто … другим. Но понимали это далеко не все.

Маг же, названный Тёмным Лордом, казалось, не был способен чувствовать жалость вовсе. Им двигал лишь циничный интерес. И когда Фенрир поведал ему историю своего сына, вернее, своих сыновей... Тёмный Лорд не рассыпался в словах вежливого сочувствия, как это делали другие. Впрочем, и Сколль, и Сивый за это были ему только благодарны.

В тот момент, правда, мальчик почти не вслушивался в разговор взрослых: он был просто заворожён тем, как расходилась во все стороны от того человека магия, словно он не был способен держать её всю внутри себя. Сила неощутимой дымкой кружила вокруг, стелилась плотным туманом по земле, стекала тяжёлыми каплями с рук… Если бы Сколль имел возможность самостоятельно передвигаться, он не смог бы сдержать себя и приблизился бы к магу настолько близко, насколько только смог… или насколько бы ему позволили.

Взрослые беседовали недолго. Тёмный Лорд неожиданно быстро согласился дать мальчишке кров и защиту. Фенрир, лишь уже уходя, отметил, что это зачтётся как выполнение кровного долга. Сколль тут же удостоверился в истинности слов отца: связывающие двух мужчин переплетающиеся призрачные потоки чуть всколыхнулись, словно в подтверждение. Тёмный Лорд же только довольно усмехнулся — лишний бонус был отличным дополнением к сделке.

На прощание Фенрир ласково потрепал сына по волосам и поцеловал в макушку — таких проявлений эмоций от вожака удостаивался далеко не каждый. Сколль мягко улыбнулся, как тот его учил. Сам же мальчик мало понимал, как выглядели эмоции на лицах людей. Это для него было так же неясно, как мир его глазами для других.

Несмотря на почти осязаемую вину, что чувствовал Фенрир, сам мальчик не ощущал себя брошенным. Нет. Отец лишь заботился о его безопасности, и Сколль это понимал, хотя и не был согласен с необходимостью беречь его, как декоративную статуэтку.

— Тени позаботятся о тебе, мальчик, — произнёс Реддл, когда Фенрир покинул кабинет. — И, я думаю, ты сможешь быть им полезным.

Сколль чуть склонил голову набок. К нему, в принципе, довольно редко применяли слово «полезный». Фраза, сказанная непререкаемым, прохладным тоном, вдруг ощутимо отдалась в давно уже похороненном, отчаянном желании проявить себя, стать гордостью своего отца, а не… не ошибочно выжившим одним из магических близнецов. За этими мыслями Сколль даже почти пропустил момент, когда в кабинет зашёл второй маг — явно недовольный чем-то — его магия ощутимо вибрировала, похожая на предельно натянутые внутри тела струны.

Мальчик почти забыл, как дышать, с восхищением разглядывая открывшуюся его внутреннему взгляду картину. Эти двое являлись одним целым. Сколль отчётливо видел причудливое существо, которое распадалось на два соединённых человеческих силуэта. Нечто похожее, вероятно, представляли бы они с его братом Хати, если бы тот первым не ушёл за Грань.

Несмотря на всё это, маги оставались совершенно разными, хотя силы их плавно перетекали, трансформируясь одна в другую без чёткой границы. И если Тёмный Лорд буквально «фонил» магией, то от того, второго человека тянулись дополнительные, сформированные магией конечности, методично ощупавшие каждое живое существо в зоне их доступа. Сколль, чуть ли не кожей ощутив прикосновение этой странной магии, — словно липкое желе облепило его со всех сторон — испугано замер, не зная, что ему делать.

— Хочешь сказать, этот ребёнок, фактически, — переносной артефакт Хели? — немного недоверчиво переспросил Гарольд, выслушав туманные объяснения супруга.

Тёмный Лорд хмыкнул:

— Переносной — это ты точно подметил, Гарольд. Правда, всё-таки он гораздо лучше каменного столба с рунами.

Командир недовольно цыкнул, но промолчал, всё ещё ожидая подтверждения.

— Ладно-ладно, — Реддл примирительно поднял ладони вверх. — Сколль действительно видит мир таким, как он есть. Со всеми его потоками и внутренностями, заботливо прикрытыми красивой обёрткой, — Том замолчал и чуть повернул голову к ребёнку. — Я ведь прав, мальчик?

Сколль медленно кивнул и повёл плечами, пытаясь избавиться от странного ощущения магии Гарольда. Но, если не принимать во внимание данную неприятность, сейчас он не чувствовал себя неуютно. Напротив, ему нравилось, в каком свете выставляли его эти люди. Среди них мальчик не был ущербным двуликим — ошибкой природы; Тёмный Лорд, как и Фенрир, считал Сколля особенным. И это не могло не нравиться мальчишке, что всю свою жизнь чувствовал себя лишь грузом на шее старших волков.

Гарольд чуть нахмурился. Мальчишка ощущался очень странно. Как только командир вошёл в кабинет, он мгновенно почувствовал испуг и даже какой-то священный трепет со стороны ребёнка. Сейчас же Сколль был почти спокоен, только изредка в коктейле из восхищения, гордости и отчаянного желания оказаться полезным (что живо напомнило Гарольду младшего Малфоя), проскальзывали панически нотки.

— Я пугаю тебя, Сколль? — мягко спросил командир, не решаясь подойти ближе.

Мальчишка мотнул головой и снова поёжился:

— Нет, сэр, — он не без труда вспомнил уроки вежливого обращения к старшим. — Но только… вы не могли бы отпустить меня, сэр?

Гарольд и Том озадачено переглянулись.

— Отпустить… куда? — осторожно переспросил командир.

Сколль замялся на пару секунд, не решаясь продолжить. Ему казалось, что маги могли разозлиться на него за щенячьи жалобы, как злились, порой, взрослые волки, присматривавшие за ним по просьбе отца.

— В стае сейчас не очень безопасно для тебя, — подбирая каждое слово, произнёс Гарольд.

— Нет, — Сколль вновь мотнул головой и, собравшись с силами, выпалил: — В-вы… вы держите меня прямо сейчас, сэр, — он зябко обхватил себя руками, становясь ещё меньше. — Ваша магия… об-облепляет меня и… — мальчик повернул голову к Реддлу, — …и его тоже.

Супруги вновь переглянулись.

— Как это? — Гарольд был совершенно сбит с толку; он всегда предельно ясно ощущал собственную магию и контролировал её намного лучше Реддла.

— Это мы у тебя должны спросить, Гарольд, — Том подпёр голову рукой, разглядывая супруга, будто видел его впервые в своей жизни. — Твоя же магия лапает людей…

Командир вдруг почувствовал, что совершенно банально начал краснеть. Он резко дёрнулся, уставившись в пол, злясь на самого себя за такую реакцию. Сколль ещё больше вжался в кресло. Его безотчётный страх, как ни странно, отрезвил Гарольда лучше, чем колючее раздражение Реддла.

— Стоп, — командир замер, прислушиваясь к себе. — Я кажется понял…

— Любопытно было бы услышать, — ядовито заметил Реддл.

Гарольд укоризненно посмотрел на супруга и покачал головой.

— Мне кажется, это эмпатия, Том.

Реддл недоверчиво выгнул бровь и скрестил руки на груди.

— Слушай, если у тебя есть объяснение получше, я с удовольствием его выслушаю, — устало отрезал Гарольд, переводя взгляд на перепуганного мальчишку. — Прости, Сколль, если это так, то я действительно не могу... отпустить тебя. Но тебе не стоит так пугаться, это не опасно, правда, — командир невольно сглотнул, отчего-то чувствуя себя крайне неловко.

— Ч-что такое эмпатия, сэр? — голос мальчика всё ещё дрожал, но руки его немного расслабились.

Гарольд нашёл в себе силы улыбнуться, хотя и не знал наверняка, видел ли Сколль проявление эмоций так, как привыкли к этому люди.

— Это мой врождённый дар. Я чувствую эмоции людей и могу влиять на них, — командир тяжело вздохнул и одним движением убрал с лица выпавшие из хвоста волосы, пытаясь хоть немного успокоиться. — Но контролировать это я могу довольно слабо, поэтому…

«Поэтому остальным приходится смириться и расслабиться», — ехидно проворчал Реддл мысленно.

Сколль недоверчиво поднял голову. Так маги на него не злились?

— Поздравляю, Гарольд. У тебя явный талант к запугиванию детей, — Том отчего-то откровенно веселился, хотя и бросал изредка настороженные взгляды на мальчишку, словно опасаясь, что тот скажет что-то и о нём.

— Кто бы говорил, — фыркнул командир, демонстративно поворачиваясь к супругу боком. — Мистер Тот-Кого-Нельзя-Называть.

— О, ты мне это до старости будешь припоминать, да?

— До старости? — Гарольд снова фыркнул. — Очнись, Том, ты уже старый…

Такой наглости Реддл стерпеть уже не мог. Он медленно поднялся со своего места, опасно сузив глаза.

— А это тоже не опасно, сэр? — неожиданно прервал перепалку супругов Сколль, от разворачивавшейся картины вновь восхищённо подавшийся вперёд, забыв о своей робости.

Магия Тёмного Лорда, что дотоле свободно разливалась по комнате, в несколько мгновений поменяла направление, стягиваясь к рукам, обвивая их, словно огромные призрачные змеи, концентрируясь на кончиках пальцев.

Супруги одновременно посмотрели на Сколля. Магия на мгновение застыла, чтобы потом вновь распасться и закружить неуправляемой, равнодушной ко всему дымкой. Тёмный Лорд, так и замерший возле своего стола, вдруг совершенно не сдерживаясь, расхохотался. Этот ребёнок ещё наделает шороху в их стане.

Обсуждение дальнейшей судьбы Сколля, больше напоминавшее торги, в которых Гарольд старательно пытался как можно сильнее оградить себя и Теней от навязанной им ответственности, затянулись ещё минут на тридцать. Реддл, демонстрируя очень редкие для себя спокойствие и методичность, жёстко парировал все возмущения супруга, уступив ему лишь в паре пунктов.

По итогу, «няньками» для Сколля стали два домовика, которые должны были приглядывать за ребёнком по очереди. На Теней же, помимо непосредственной защиты, ложились обязанности о минимальном обучении ребёнка жизни в магическом мире, что, в общем-то, было вполне приемлемо. Гарольд, невольно задумавшийся о продолжении своих исследований, что позволили ранее пережить командиру собственное трагичное убийство, в конце концов уступил и в этом. Сколль действительно мог помочь ему очень во многом.

Мысленно внося необходимые корректировки (очередные за этот день) в грядущие планы, Гарольд вновь спускался в подземелья, надеясь, что его крёстный не запоздает очень уж сильно. Блэк оказался единственным, кому командир мог доверить «нести стражу» первому. Однако Сириус оказался куда более пунктуальным, чем Гарольд думал.

— Сириус… Слава Мерлину! Ты-то мне и нужен, — возвестил командир, буквально наткнувшись на крёстного в коридоре, так и не дойдя до комнаты перемещений.

— Что-то случилось? — Блэк выглядел обеспокоенным.

Когда минут пять назад метку ощутимо кольнуло, и что-то настойчиво потянуло его из дома, Сириус подорвался с места, как в последний раз в жизни. Гарольд нечасто звал его таким способом, предпочитая оговаривать присутствие крёстного на собраниях заранее или передавать сообщения через Регулуса.

— Пошли, — Гарольд махнул Блэку рукой и круто развернулся, — объясню всё по пути.

Вернулся в переговорную командир ещё более взмыленным, чем уходил. Оставив Сколля на попечение крёстного и домового эльфа, Гарольд судорожно пытался уложить всё это в голове. Этот день, казалось, совершенно явно решил побить все рекорды невменяемости.

— Милорд вместе с Фенриром подкинули нам нового подопечного, господа, — отвечая на одинаково вопросительные взгляды Теней, произнёс Гарольд, тяжело плюхаясь на стул.

— Что ещё за подопечный? — Долохов вытянул шею, словно ожидая увидеть новенького рядом с командиром.

— Мальчишка — родной сынок Фенрира. С довольно интересными особенностями… но об этом позже. С ним постоянно должен быть кто-то из нас — так потребовал милорд.

— В качестве нянек? — чуть нахмурился Мальсибер.

Командир покачал головой:

— В качестве защиты.

Повисла напряжённая тишина. Никто не решался высказать одинаково настороженные мысли по поводу защиты какого-то ребёнка.

— Знаю, перспективы кажутся не очень… радужными.

Долохов рассмеялся:

— Да ладно вам. Это же всего лишь ребёнок!

Уголок губ Гарольда дёрнулся, словно тот хотел улыбнуться, но в последний момент передумал.

— Мы обсудим это позже, когда все познакомятся с ним. Кстати, Антонин, Слава, вы помните о вечернем мероприятии?

Названные Тени синхронно кивнули. Им командир уже объяснил всё по поводу неожиданного желания вампиров встретиться с «героями».

— С вами пойдут Сириус и Виктор. Надеюсь, хоть на этот раз обойдётся без неприятностей.

Долохов хмыкнул, всем своим видом выражая, что лично он ничего не обещал по этому поводу. Слава же лишь вяло усмехнулся. Неожиданные неприятности были, практически, постоянными спутниками их дуэта с самого первого дня их с Антонином знакомства.

— Тогда к делам насущным, господа, — Гарольд обвёл Теней взглядом и кивнул в сторону стоящих кружком стульев, которые в данный момент пустовали. — Время не ждёт, поэтому… Драко, ты готов?

Дождавшись пока все рассядутся так, как было, командир молча протянул руку Малфою. У них ещё оставалось время на пару попыток.

* * *

Заглянув в указанную командиром комнату, Виктор увидел Сириуса Блэка с тяжёлой книгой в руках, который сидел прямо на полу, прислонившись спиной к мягкому креслу. Маленький мальчик, лет десяти на вид, укрытый клетчатым пледом почти полностью, — только голова с растрёпанными волосами торчала из-под тёплой ткани — казалось, задремал. Он не обращал внимания на мужчину, примостившегося у него в ногах, а из-за плотной повязки на глазах нельзя было сказать точно, слушал ли ребёнок те истории, что читал ему Блэк.

— Сириус? — тихонько позвал Виктор, отчего-то не решаясь зайти в комнату.

Блэк поднял голову и потёр уставшие глаза.

— Уже пора?

Крам кивнул, всё ещё не отрывая взгляда от мальчишки. Командир уже упоминал при нём о каком-то ребёнке, предоставленном Теням под защиту, но ничего больше Виктору известно не было. Мальчишка тем временем встрепенулся и повернул голову, словно его повязка совершенно не мешала ему видеть.

— Сири? — тонкий голосок звучал хрупко и ещё совсем по-девичьи. — Тебе нужно уходить?

— Прости, щеночек, — ласково произнёс Блэк, поднимаясь с пола и разминая затёкшие ноги. — Я ещё обязательно приду.

Против воли Виктор почувствовал ничем неподкреплённую нежность к этому ребёнку и ещё, отчего-то, словно он подсматривал за чем-то очень… личным.

— Почитаешь мне ещё про Хогвартс? — мальчишка мгновенно просиял, подаваясь вперёд.

Тёплый плед немного съехал, открывая узкие плечи и выглядывающие из-под простой футболки острые ключицы.

— Конечно, Сколль, — Блэк потрепал его по волосам и поправил плед. — Зови Одда, если что-то понадобиться. Кто-нибудь из старших скоро к тебе придёт.

Мальчик кивнул и вдруг повернул голову к Виктору, всё так же стоящему на пороге, лишь немного приоткрыв дверь.

— А вы братья, да?

— Нет, — Крам чуть нахмурился.

Сириус, уже направившийся к выходу, удивленно обернулся:

— Почему ты так подумал?

Сколль пожал плечами, ему всё ещё было очень сложно подобрать слова, чтобы объяснить то, что он видел. Мальчишка и сам не до конца разобрался: мир магов безумно отличался от жизни в стае. Эти люди даже не были похожи на двуликих и обращённых, которые и сами различались для Сколля, как солнце и луна.

— Обязательно расскажешь потом, щеночек. Но сейчас нам правда очень нужно уходить, хорошо?

Мальчик кивнул, хотя ему страшно не хотелось расставаться с мужчиной, который рассказывал потрясающие истории и обещал, без тени сомнения, что когда-нибудь Сколль сможет увидеть всё это сам.

— Командир уже начинает нервничать, Сириус, — вдруг раздался ещё один голос из коридора. — Вам стоит поторопиться, и так уже опаздываете.

— А ты пришёл только чтобы поворчать, Рег? — отозвался тут же Сириус.

Младший из Блэков, спокойно обогнув Крама, застывшего в дверях, вошёл в комнату.

— Мир не крутится вокруг тебя, братец… ты всё никак не поймёшь это. Я пришёл, потому что я следующий, — спокойно парировал он, мгновенно находя взглядом своего подопечного на эту ночь. — Здравствуй, Сколль. Можешь обращаться ко мне «мистер Блэк»… я один из твоих защитников.

Сириус только глаза закатил:

— Смотрите, сколько важности…

— Кажется, ты опаздываешь, Сириус, — чуть твёрже напомнил Регулус, занимая пустующий деревянный стул с высокой спинкой.

Старший Блэк только фыркнул и послушно проследовал за Виктором, секундой позже выглянув, однако, на прощание из-за двери:

— Смотри, не зарази ребёнка своим занудством, Рег! Фенрир этого не переживёт…

Регулус позволил себе расслабиться, только когда дверь за братцем захлопнулась, а шаги утихли. Несмотря на все тренировки и общение в последний год, братья Блэк не воспылали друг к другу родственными чувствами, хотя и откровенной неприязни тоже не осталось. Регулус, больше по старой памяти, относился к Сириусу настороженно, словно постоянно ожидая подвоха, препятствуя тем самым налаживанию более дружеского контакта. Старший из братьев же был настроен куда дружелюбнее, но с несвойственным самому себе тактом молчаливо согласился не переходить определённую грань… пока Регулус не будет к этому готов.

Сколль сидел молча, разглядывая незнакомого мага. Всего за один день мальчишка узнал и увидел столько нового, что невольно чувствовал небывалый дотоле прилив сил. Ему казалось, что этой ночью он совершенно точно не сможет заснуть: даже само здание, в котором Сколлю предстояло жить, очень отличалось от магической палатки, служившей ему домом последние несколько лет.

Регулус молчал, не зная, о чём вообще можно было говорить с детьми, хотя Блэк сам вызвался посидеть этим вечером с ребёнком, услышав его историю. И сейчас, посмотрев на мальчишку «другим» зрением, Регулус понимающе кивнул — всё подтверждалось. Сколль был совершенно отчётливо связан с кем-то, находящимся за Гранью. И хотя Блэк никогда не хвастал остротой и чёткостью «того» зрения… ему хватило и этого.

— Вы странный, м… — вдруг произнёс Сколль и замялся, припоминая нужные слова, — …м-мистер Блэк. Непохожий на других магов.

Регулус едва заметно улыбнулся. Что ж, тема была найдена.

* * *

Уже ощутимо стемнело, но на окраине небольшого маггловского городка фонари даже и не думали зажигать. Слава и Антонин, по случаю переодетые в привычную немагическому населению одежду, ожидали вампирскую делегацию, расслабленно облокотившись на кирпичную стену. У ног их колыхался плотный туман, расходящийся от некроманта и словно ощупывающий незнакомую обстановку — лишняя предосторожность Теням никогда не мешала.

Маги редко видели города с настолько очевидной границей: сразу же за домом, у которого они остановились, простиралось заросшее травой поле. Именно поэтому, вероятно, это место выбрано было точкой встречи. Завидев «подкрепление» в лице Виктора и Сириуса, что с негромким хлопком появились прямо посреди поля в метрах тридцати от них, Долохов помахал товарищам рукой и первым двинулся к ним навстречу.

— Вы даже не опоздали, ребят! Бледнолицых на горизонте ещё не видать, — весело возвестил он, приветственно обняв Блэка, и крепко пожав руку Крама.

Сириус широко улыбнулся. Как ни странно, теплее всего из Теней он относился именно к Долохову и Барти Краучу. Командир за глаза называл эту компанию, к которой иногда прибивался и Крам, новым составом Мародёров: если те собирались вместе — спокойные времена подходили к концу.

Тени заняли свой облюбованный уже наблюдательный пункт у пустующего кирпичного здания, напоминавшего скорее какую-то складскую или промышленную постройку. А спустя пару минут, прошедших за ничего не значащими разговорами, раздался ещё один хлопок аппарации. Молодой парень в чёрном официальном костюме в нерешительности замер там, где появился — посреди поля, чуть ближе к противоположному от Теней краю. В руках у него был какой-то предмет, который он бережно держал, прижимая к себе. Парень рассеянно крутил головой, словно высматривая кого-то, но двинуться в какую-либо сторону не решался.

— Эй, народ, а не наш это клиент? — чуть понизив голос спросил Антонин.

— Я, конечно, не уверен… но это маг. Не вампир, — ответил Слава, вглядываясь в тёмный силуэт парня, что совершенно нелепо выглядел в своём костюме посреди заросшего поля.

Сириус по давно устоявшейся привычке потянул носом воздух.

— Слушайте, ну вряд ли ещё какой-то идиот додумался бы появиться здесь ночью.

— Согласен, — Слава кивнул и перевёл взгляд на Долохова: — Ну что, проверять-то будем?

— Пошли, — Антонин пожал плечами. — А то жалко пацана что-то…

Оставив Виктора и Сириуса стоять на страже, в тени здания, неразлучная парочка не спеша отделилась от кирпичной стены и бодро зашагала навстречу уже, видимо, совсем отчаявшемуся пареньку.

— Эй, уважаемый! — крикнул вдруг ему Долохов, на всякий случай сжимая в кармане свободных брюк волшебную палочку. — Заблудились?

Паренёк, едва не подпрыгнувший от громкого голоса, раздавшегося столь неожиданно, невольно попятился, но разглядев людей, что направлялись к нему, нерешительно двинулся навстречу.

— До-добрый вечер. У м-меня… назначена встреча здесь, — взгляд паренька перебегал с одного на другого. — Не вы ли будете?..

Долохов молча закатал левый рукав. На лице посыльного тут же появилась вежливая улыбка.

— Мы ожидали несколько другого… — спокойно произнёс Мстислав, дождавшись окончания проверки.

Паренёк вновь занервничал, словно это был лично его промах:

— Лорд Ройвен приносит свои глубочайшие извинения. Дела клана не отпустили главу… поэтому мне было велено передать вам приглашение посетить наше главное гнездо для оговоренной встречи.

— Исключено, — Мстислав скрестил руки на груди.

Гарольд специально отметил это в предварительном инструктаже. Вампиры, хоть и числились на данный момент их союзниками, абсолютным доверием всё же не пользовались.

— Слушай, малец, — Долохов криво усмехнулся. — Всё это выглядит довольно подозрительно, понимаешь?

Посыльный закусил губу и мелко закивал. В этот момент его стало жалко не только Антонину, который мгновенно сбавил обороты.

— Лорд Ройвен предусмотрел такой ответ. Он просил передать, что не винит вас и вашего командира за подобное недоверие, — парень перевёл дух и вдруг протянул Теням объёмную коробку, что до этого момента крепко держал обеими руками: — Но лорд Ройвен просит вас принять этот скромный дар, чтобы загладить нашу вину.

Тени переглянулись, но смолчали: обсуждать подарки было в высшей степени невежливо. Долохов принял коробку, которая оказалась гораздо тяжелее, чем он предполагал.

— Ты ведь не вампир, да? — тем временем спросил Мстислав, всё ещё с долей скептицизма относившейся к посыльному.

Парень, избавившись от ноши, даже как будто бы расслабился и повеселел, что не укрылось от внимания Теней.

— Нет, — он помотал головой и вдохновенно улыбнулся, впервые за всё это время: — Но я им стану.

И, не говоря больше ни слова, парень аппарировал прочь, видимо, выполнив все указания своего лорда. Сириус и Крам, подоспевшие через полминуты, застали товарищей в тех же положениях, в которых оставил их посыльный. Слава о чём-то крепко задумался, сверля глазами примятую траву, Долохов же так и стоял, держа коробку, завёрнутую в плотную ткань, на вытянутых руках.

— Ну что? — не вытерпев спросил Сириус, внимательно осматривая подарок.

Долохов только плечами пожал, наконец, тяжело опуская коробку на траву.

— Лорд-вампир оказался слишком занят, чтобы почтить нас своим присутствием, — несколько отстранённо отозвался Мстислав.

— И зачем вообще тогда звать нас было? — возмутился тут же Долохов, усаживаясь рядом с подарком прямо на траву. — Только зря пацана гоняли.

— …и нас, — добавил хмуро Виктор.

— Слушайте, а это вообще что? — вдруг спросил Сириус и наморщил нос. — Пахнет как-то странно.

— Учитывая то, кто именно принёс нам этот «дар», ничего удивительного, — Мстислав положил ладонь на коробку, но ощутил лишь мягкую ткань — никаких чар или охранных заклятий. — Чисто. Быть может, это действительно подарок… не более.

Долохов и Сириус весьма единодушно хмыкнули. Виктор же, усаживаясь рядом с товарищами, резонно заметил:

— Командир не похвалит нас, если мы притащим в менор что-то неизвестное.

— Так давайте просто посмотрим что там и всё! — тут же оживился Антонин, которому уже страшно надоело торчать посреди поля. — Если что — выкинем и скажем, что ничего не было.

Мстислав только фыркнул и покачал головой, но всё-таки опустился перед загадочной коробкой на колени. Кончик косы некроманта коснулся земли, когда он потянулся развязать ткань. Под тёмным покрытием обнаружился простой деревянный короб с откидной крышкой, что была закрыта на металлическую защёлку. Хощеведов обвёл взглядом товарищей, словно ожидая последнего одобрения.

— Я вспомнил, что это за запах! — вдруг подался вперёд Сириус. — Полменора же пропахло Нагайной! Точно вам говорю…

Пальцы Мстислава чуть дрогнули, словно тот едва остановился, чтобы не одёрнуть руки.

— Вряд ли там что-то живое, — с сомнением высказался Виктор. — Не слышно, чтобы шевелилось.

Блэк чуть нахмурился, словно пытаясь припомнить что-то.

— Нет, я, конечно, не говорю, что там змея… но запах очень похож, как по мне.

— Мерлин! Да сколько можно уже! — не вытерпел вдруг Долохов, оттесняя застывшего друга в сторону, и решительно щёлкнул замком. — Если оно и было когда-то живым, то всё равно уже давно подохло от ожидания.

Тени, не сговариваясь, отпрянули от ящика. Но стоило только крышке откинуться, как все заинтересованно вытянули шеи, пытаясь рассмотреть нечто, прячущееся в тёмных недрах. Антонин заслуженно, по праву первооткрывателя, сунул нос в коробку раньше всех.

— Да ла-а-адно вам, — тут же разочарованно потянул он и уже через секунду вытащил оттуда странное, чуть более вытянутое, чем положено, яйцо.

На кончике волшебной палочки Крама зажегся огонёк, давая необходимое освещение. Яйцо напоминало драконье, но было чуть меньше по размеру и более заострённым с концов. В ярком магическом свете, казалось, вычерчивалась каждая из чешуек — совсем как крохотные жёсткие пёрышки — на его боках.

— Я знаю, что это, — поражённо выдохнул Виктор. — Это яйцо виверны.

Тени затаили дыхание: достать яйцо этого магического существа было почти так же сложно, как и драконье… а вывести виверну самому — практически нереально.

Через пару минут, когда каждый из присутствующих удостоился подержать в руках ценную находку, яйцо вновь было возвращено в коробку, в мягкое углубление, сделанное специально, чтобы дар не разбился и не повредился при транспортировке. Несмотря на кажущуюся прочность, яйца виверны были крайне хрупки, что сыграло не последнюю роль в уменьшении популяции этих дивных существ. Проспорив ещё немного, Тени пришли к единогласному решению — показать подарок вампиров командиру немедленно, не дожидаясь даже наступления утра. Тем более, что Гарольд не часто ложился в кровать раньше полуночи. Поэтому заранее послав командиру зов, вся четвёрка переместилась в менор.

Гарольд встретил своих подчинённых в холле, недалеко от спуска в подземелья. Приметив неизвестный ящик, покрытый тёмно-синей тканью, в руках у Долохова, он настороженно прищурился.

— Командир! Мы…

Гарольд жестом остановил Антонина и поднял палец вверх, прислушиваясь к чему-то. Тени только непонимающе переглянулись, но уже через мгновение единодушно вздрогнули от резкого звука. Большие напольные часы, стоящие у дальней стены, пробили полночь.

Командир тяжело выдохнул и едва заметно улыбнулся. Этот день, наконец, закончился. Оставалось только надеяться на то, что следующий за ним не приготовил ещё больших сюрпризов.

— Ну, а теперь показывайте, что там у вас, господа… Я так полагаю, встреча прошла не по запланированному сценарию?

Следующие несколько дней для Гарольда слились в одно бесконечное марево. Казалось, ажиотаж перед началом учебного года накрыл не только школьников, но и взрослых, которые резко вспомнили обо всех висящих в воздухе договорённостях и планах. И если Тёмный Лорд совершенно не испытывал никаких трудностей с увеличившейся в несколько раз нагрузкой, с головой окунувшись в привычную для себя среду, то командир разве что на стену не лез от разрывающих его дел и людей.

К счастью, совсем скоро активность народа должна была спасть до приемлемого уровня. По крайней мере, на это надеялся Гарольд, который малодушно списывал весь творившийся вокруг дурдом на «предосеннее обострение», совершенно не связывая поток людей с банальным увеличением тёмной армии, которая всеобщими стараниями росла, как на дрожжах. Тёмный Лорд уже точно вознамерился закончить войну чётко и быстро, сведя при этом количество жертв и разрушений к минимуму. Даже Реддл не был настолько самонадеян, чтобы строить своё идеальное магическое государство на дымящихся развалинах. Кроме того, эта стратегия уже показала себя не слишком эффективной в прошлую войну…

Гарольд легко перемахнул через перила, не дойдя до основания лестницы несколько ступенек. Он планировал весь день посвятить своему отряду, а точнее — будущей его части. Младший Малфой хоть и не показывал уже тех чудес прогресса, что были замечены за ним по первому времени, но всё же вполне уверенно шёл по программе, составленной для него Гарольдом. Сегодня должен был состояться решающий тест, после которого командир рассчитывал решить судьбу Драко окончательно. О чём самому Малфою сказать, конечно же, не удосужились.

В переговорной обнаружились только Барти и Малфой, как и просил Гарольд с вечера. Это было почти удивительно — перед дверью не собралась по своему обыкновению очередь из Теней, с щенячьими глазами просящих впустить их поглазеть на бесплатный театр в виде обучения нового связного, что командир с завидным постоянством наблюдал в последние дни. Видимо, сумасбродная идея по выведению собственной виверны оказалась в конечном итоге интереснее, хоть и уступала в зрелищности.

Когда несколько дней назад Тени притащили в менор злополучное яйцо, Гарольд с трудом подавил желание тотчас же аппарировать к вампирам с весьма ожидаемым вопросом. Командир не был идиотом, чтобы принимать опасный подарок за чистую монету, но и самоубийцей он тоже не являлся — возвращать дары своевольного древнего клана нелюдей было чревато. Поэтому, поворчав для вида, Гарольд выдвинул лишь два варианта разрешения ситуации: отправить яйцо прямиком к Снейпу в качестве набора редких ингредиентов, либо попытать счастья в нелегальном выведении магической твари. Очень ожидаемо, что победил именно второй вариант, и весёлая гурьба, наплевав на позднее время, ломанулась к Марку, который с недавнего времени серьёзно увлёкся вопросами содержания тварей. Больше новости о прогрессе инкубации до командира не доходили, хотя со вчерашнего вечера по менору ползли странные смеющиеся шепотки…

— Ну что, начнём? — под нетерпеливые взгляды Гарольд обогнул стол и занял своё место. — Надеюсь, ты подготовился, Драко.

Малфой только кивнул, хотя и не был уверен, что осилил за столь короткое время нужное заклинание.

— А... — взгляд Драко вдруг заметался по комнате, будто бы парень о чём-то вспомнил. — На ком…

Гарольд усмехнулся, ясно уловив смятение и лёгкую нервозность Малфоя. Страшно сказать, но за последнюю неделю командир совершенно точно прикипел душой к этому парню. И как только раньше он не замечал в нём всех положительных черт, что умело прятались под общим образом избалованного, капризного аристократа? Нет, менее избалованным и капризным Малфой, конечно же, не стал, но это странным образом оттенялось собранностью, желанием учиться и сумасшедшим упрямством, с которым Драко подходил ко всем трудностям, что Гарольду импонировало и даже льстило в каком-то смысле.

— Тренироваться будешь на мне, — твёрдо ответил командир и, вдруг почувствовав волну смертного ужаса, весело фыркнул. — Ну-ну, чего так паниковать-то сразу?

Малфой не ответил, только ещё больше подобрался, пытаясь стереть с лица все проявления «недостойного» для аристократа чувства, видно, позабыв, что для Гарольда внешний вид не имел значения. На помощь командиру пришёл Барти. Дружески пихнув под бок застывшего статуей парня, он насмешливо спросил:

— Что, надеешься выведать великие тайны? — и переведя взгляд на командира, добавил: — Это тебе точно не грозит, не бойся.

Гарольд кивнул, едва заметно улыбаясь. Не было и речи о том, чтобы Малфой смог бы пробить сразу оба барьера командира. В этом деле даже более опытные легилименты имели весьма мизерные шансы. За исключением, пожалуй, лишь Тёмного Лорда, который и сам не осознавал всей своей силы.

— Тем более, — командир сделал паузу, прислушиваясь к утихающей панике Малфоя, — я не ставлю перед тобой задачу пробиться в мои воспоминания, Драко. Тебе нужно только уловить ощущение… — Гарольд на мгновение задумался, подбирая слова, но так и не найдя ничего подходящего, только махнул рукой: — Сейчас поймёшь. Встань напротив и приготовь свою волшебную палочку.

Малфой, ещё больше дезориентированный и смущённый, покорно отошёл к противоположной стене и круто развернулся. Пока что он ощущал только обречённость, как у осуждённого на казнь за мгновение до расстрела.

На этот раз Гарольд не стал заглушать эмоции парня. Тот должен был принять их и справиться с волнением самостоятельно, иначе в будущем для всех Теней мог появиться неоправданный риск. Искоса поглядев на Барти, что расслабленно сидел чуть в стороне, подбадривающе улыбаясь своему негласному подопечному. Командир лишь усмехнулся, уловив крайнюю собранность и напряжение Крауча. По крайней мере, лицо тот держал куда лучше младшего Малфоя.

— Начинай.

Малфой невольно сглотнул. В горле было совершенно сухо, а язык, казалось, прилип к нёбу.

— Л-легилименс!

Гарольд покачал головой. Не сработало.

— Ещё раз. Смотри мне в глаза.

Командир уже даже и не пытался сгладить впечатление от приказного тона. Игры в стажёра кончились. Как ни странно, именно это и остудило Малфоя, мгновенно прихлопнув всю его нервозность.

— Легилименс!

На второй раз заклинание вышло куда удачнее. Сердце Драко ухнуло куда-то вниз, когда на краткий миг он ощутил состояние полёта. Но больше ничего и не изменилось. Малфой чуть нахмурился, ожидая повторного приказа…

В следующий миг уши будто забило ватой, а голову сдавило железным обручем. Стало трудно дышать. Малфой вдруг осознал, что не может даже моргнуть, прикованный к месту взглядом Гарольда. На мгновение пришла донельзя нелепая мысль, что этот момент ещё долго будет преследовать его в кошмарах. А потом Драко ощутил ещё что-то. Что-то, что не поддавалось никаким аналогам. Что-то…

Это было похоже на смутные образы, которые появлялись на периферии. Если стоять неподвижно и не фокусироваться на них, силуэты постепенно начинали приобретать чёткость… но рассмотреть ничего не удавалось. Малфой всё ещё видел комнату вокруг, фигуру Барти, подавшегося вперёд… и глаза Гарольда — нестерпимо голубые, со странными ядовито-зелёными разводами. Но нечто незримое не давало покоя. Драко словно бы стоял внутри огромного хрустального шара, а за его стенками со всех сторон кружило неясное марево, что никак не хотело обретать привычные взгляду образы.

И вдруг шар лопнул. Мыльный пузырь, уничтоженный чьим-то неосторожным движением.

Если бы Драко мог двигаться, то тотчас же он зажал бы уши, пытаясь избавиться от какофонии звуков, обрушившихся на него со всех сторон. К горлу подкатил ком, на глаза навернулись слёзы от резкой боли — обруч, сдавливающий виски, казалось, обзавёлся дополнительными шипами с внутренней стороны. Обрывки мыслей, образов и тысяча людей, разговаривавших одновременно… чей-то высокий смех.

«Это… лишнее».

Малфой резко обернулся, но источника неожиданно отчётливых слов видно не было. Жуткий шум несколько отступил, словно бы гул от телевизора, который работал где-то в другой комнате… Драко дёрнулся и вдруг осознал, что всё ещё стоял в том же положении, перед командиром, тупо глядя перед собой. Странно, он ведь совершенно точно смотрел назад только что… И что вообще такое, этот телевизор?

«Маггловское… как колдографии со звуком».

Теперь Драко был уверен, что ему не показалось. В ужасном галдеже действительно слышались отчётливые, логически связанные предложения. Они иногда прерывались, перекрываясь шумом, но всё же... Кажется, он начинал понимать.

Гарольд не мог перестать улыбаться, наблюдая смятение Малфоя. Этот парнишка действительно был способным. И хотя командир предельно точно контролировал всю «среду», созданную им специально для Драко, всё равно умение парня приспосабливаться к ситуации впечатляло. Ровно как и его по-детски неосознанное желание перехватить мысленные потоки, что метались вокруг. В одно мгновение Гарольд даже чуть было не упустил Малфоя, позволив парню коснуться его сознания. И надо было Драко выцепить из всех его мыслей именно ту несуразную ассоциацию с телевизором…

Гарольд легонько щёлкнул по связующей нити, ведущей к Барти. Тот, уже было начавший волноваться, вновь расслабился. Всё под контролем. Ничего непредвиденного. Сейчас им оставалось только одно — ждать. И командир надеялся лишь на то, что никакие важные дела не выдернут его с переговорной раньше времени. Подобный эксперимент можно было удерживать довольно долго, но повторять его не следовало слишком уж часто — неподготовленный разум младшего Малфоя мог не выдержать нагрузки.

Прошло не менее двух часов, прежде чем в состоянии Драко начал намечаться прогресс. Гарольд, как мог, пытался давать парню подсказки, хотя и не был уверен, что тот его вообще слышал. Да и общее ощущение от человека к человеку могло различаться совершенно кардинально… Командир опасался ещё больше запутать Малфоя своими наставлениями, поэтому по большей части пытался молчать, максимально оградив парня от отчётливых мыслей, оставив лишь ничего не значащий «шум».

Жаль, что времени так мало…

Малфой ждал этого, а потому даже не вздрогнул, когда где-то рядом уже знакомо прозвучал голос командира. Он уже не пытался найти взглядом источник, что было совершенно бесполезно, как показала практика. Драко вновь вообразил себя стоящим в прозрачном шаре — все звуки будто бы стали тише — и потянулся туда, откуда по его представлениям врывались в этот безумный мирок отчётливые мысли, одновременно сильнее окутывая себя защитным слоем.

Сознание включилось неожиданно.

Драко в один момент просто осознал, что кто-то не сильно, но достаточно ощутимо и неприятно бил его по щекам. С трудом открыв глаза, недовольно морщась от яркого света, Малфой увидел очень обеспокоенного Барти, склонившегося над ним так, что они едва ли не касались носами. Чуть повернув голову, парень увидел и командира, сидящего прямо на полу, совсем рядом. Вид у него был недовольный, но стоило только им встретиться взглядами, как Гарольд едва заметно усмехнулся и тут же вскочил на ноги.

— Ну вот, Барти, а ты заладил…

— При всём моём уважении, командир!

Драко впервые слышал от вечно дружелюбного и вежливого Барти такой тон. Разве что тогда, в их первую встречу… Голос его дрожал от едва сдерживаемого раздражения, которое лишь самую малость прикрывали нотки облегчения.

— Он мог и не очнуться.

Гарольд только рукой махнул, великодушно пропуская мимо ушей все обвинения, хотя и прекрасно понимал, что на этот раз всё действительно могло окончиться весьма плачевно… только из-за него.

— А… — Малфой, наконец, решился вставить своё слово в образовавшуюся неловкую паузу. — Что случилось, Барти?

Крауч не сразу нашёлся с ответом, но только он открыл рот, как Гарольд его опередил:

— Я хотел бы извиниться перед тобой, Драко.

Малфой, не без помощи Барти, уже принявший более-менее сидячее положение, чуть было не рухнул в обморок вторично. Он ведь не ослышался?

— Да-да, — командир недовольно сжал губы и скрестил руки на груди. — Это… я не уследил, и мой барьер отреагировал на тебя немного…

— Мерлин! — Барти закатил глаза и вдруг устало рассмеялся: за последние пятнадцать минут, в которые они с Гарольдом пытались привести парня в чувства, он здорово перенервничал. — Да просто ты, Драко, полез куда не следует, а командир принял тебя за угрозу и…

— …отбросил, — закончил за него Гарольд. — А когда осознал всё, было уже поздно. Поэтому прошу прощения. Это действительно могло тебя убить… или оставить ничего не сознающим ребёнком до конца твоей жизни.

— Эти уточнения весьма кстати сейчас, командир, — пробурчал Барти, уголок его губ нервно подёргивался.

Малфой, всё ещё сидя на полу, рассеянно крутил головой, перебегая взглядом от одного мужчины к другому. В мыслях просто не укладывались те ужасные перспективы, о которых говорил Гарольд. Он ведь единственный наследник древнего рода Малфоев! С ним просто не могло бы ничего такого случиться… И лишь один маленький, но ощутимый червячок, засевший где-то на задворках сознания, всё понимал. Понимал и принимал все опасности своей… прихоти.

* * *

Гарольд толкнул главные двери Слизерин-менора, намереваясь прогуляться на свежем воздухе и хоть как-то уложить в голове все тревожные мысли. В последнее время он стал слишком самонадеян. Командир не думал об этом до этой самой минуты, но слова, сказанные Барти сгоряча, не давали покоя до сих пор.

Неужели он действительно думал, что всё может?

Прокручивая события, случившиеся с ним за последние пару лет, с того самого злополучного Турнира, Гарольд с ужасом понимал. Нет, он не стал самонадеянным. Он был им уже очень давно.

Командир резко остановился; трава, аккуратно подстриженная домовиками, стелилась под ногами, повинуясь ветру. Гарольд с наслаждением вдохнул прохладный вечерний воздух и обернулся.

Зачем это всё?

В окне второго этажа уже горел свет — Том, как всегда, сидел в своём кабинете. Наверняка, Тёмный Лорд даже и не задумывался над этим вопросом никогда. Просто потому, что он всегда знал, чего хотел в данный момент. При достижении одной цели он просто ставил себе новую…

Гарольд уселся прямо на землю. Она была всё ещё тёплая после летнего солнца. Командиру вдруг подумалось, что всю свою жизнь он руководствовался лишь минутными прихотями. Какая же была самой первой? И если последнюю Гарольд совершенно точно мог назвать — перед глазами всё ещё стояло перепуганное лицо младшего Малфоя, то вот вернуться обратно во времени было куда сложнее…

Каждое решение — новый поворот. Изменение не только его жизни, а жизни ещё многих людей вокруг. Гарольд закрыл глаза, но картинки, мелькающие с огромной скоростью, не желали пропадать. Мысли смешались в единую пёструю кучу.

…Страшно растрёпанный Малфой. Нелепая просьба…

…Палочка Гермионы. Заплаканные карие глаза…

…Протянутая рука некроманта. И чернильные разводы, расползающиеся по бледной коже…

…Азкабан. Изломанные фигуры, поддерживающие друг друга…

…Алые глаза. Змеиные черты. Том…

…Развилка. Уничтожить или начать всё сначала…

Или… ещё раньше? Гарольд уткнулся лбом в колени. Пальцы безотчётно заскользили по траве, вырывая её с корнем, пачкаясь в зелёном соке.

…Война…

…Старческое лицо. Очки-половинки. Вопрос…

…Магия. Предвкушение в тёмно-багровых глазах. Согласие…

…Грязная работа. Поиски. Убийства…

…Спальня Слизерина. Тепло. Тихий вопрос и чужое, затапливающее всё остальное волнение…

… «Ты не со мной, Гарольд?»…

…Хогвартс. Распределяющая шляпа. Недоверие…

Сердце колотилось слишком громко. Гарольду на мгновение показалось, что сейчас к нему сбегутся все, кто есть в меноре. Столько шансов повернуть, столько дорог. Спина и ноги уже затекли от долгого сидения на жёсткой земле, но Гарольд не шевелился. Сиюминутные решения, прихоти… Разве не это люди всегда звали судьбой?

…Нелюдимый мальчик. Две железные кровати. Сочувствующие шепотки за спиной…

Командир улыбнулся, подставляя лицо ветру. Всё, наконец, стало на свои места. Нет, он совершенно не самонадеян: Гарольд просто всегда знал, что в его силах изменить всё.

По любой прихоти.

* * *

Том встрепенулся и поднял голову, разминая шею. Кинув перо в пустую чернильницу, — оно гулко ударилось стёртым кончиком об дно — Реддл обернулся к окну. Что-то отвлекло его, заставив вспомнить о времени. Но чувство это, хоть и было крайне знакомым и как-то по-особенному приятным, прошло так же внезапно, как и появилось, поэтому как мужчина ни силился, вспомнить его он так и не смог.

Этот день выдался на редкость спокойным и мирным. Тёмный Лорд с самого утра просидел, разбирая бумаги и отвечая на письма. В какой-то момент ему даже подумалось, что неплохо было бы и ему заставить кого-то из Ближнего Круга заниматься этой нудной работой, как сделал Гарольд, свалив все бумажные дела на своих Теней. Но Реддл тут же одёрнул себя. Он не доверял в полной мере ни одной живой душе… впрочем, мёртвых в этом списке, как ни странно, тоже не числилось.

Том поднялся с кресла и подошёл к окну. Смеркалось. Взгляд его вдруг зацепился за темнеющий силуэт, расположившийся прямо посреди травы. Реддл прищурился, пытаясь в сумерках разглядеть странную личность. Он был почти уверен, что это был Гарольд… но зачем тому понадобилось сидеть одному на холодной земле, Том ответить не брался. Оставив данный вопрос до ночного времени, мужчина с наслаждением потянулся и, бросив недовольный взгляд на кипу бумаг, которая громоздилась на столе и никак не хотела разгребаться сама собой, глубоко вздохнул.

Тёмный Лорд уже как раз хотел вернуться к своей работе, как вдруг из коридора раздались голоса. Том нахмурился. Очень редко кто-то по своей воле заходил на верхние этажи менора. Он подошёл к двери и прислушался. Неужто показалось?

Ближайшая дверь распахнулась именно в тот момент, когда Марк проходил мимо неё. Драко Малфой, напоенный укрепляющими и восстанавливающими зельями по настоянию дяди Регулуса и уже вполне оправившийся от дневного происшествия, только и успел, что шарахнуться в сторону, увлекая за собой друга с ценной ношей.

Тёмный Лорд, появившийся на пороге, скользнул равнодушным взглядом по младшему Малфою и Марку, что забрели наверх совершенно не вовремя, и хотел было весьма едко отметить сей факт… как вдруг непонимающе моргнул и сощурил глаза, словно сомневаясь в собственном зрении, которое именно сегодня подводило Реддла уже во второй раз. Марк, стоящий вжавшись в противоположную стену, бережно поддерживал свой заметно округлившийся живот, скрытый плотным свитером.

— Просим простить нас, милорд, — Драко, бледный, как первый снег, наконец, нарушил молчание. — Мы не намеревались тревожить вас. Просто направлялись в библиотеку.

Крылья носа Тёмного Лорда затрепетали; мозг его лихорадочно искал логическое объяснение картины, свидетелем которой он стал, но претензий к глазам больше не предъявлялось. Реддл видел всё совершенно отчётливо и ясно. Разве что форма отдельной части тела Марка казалась Тому немного странной…

— Вот как, — несмотря на всю внутреннюю неразбериху, голос Тёмного Лорда звучал так, как и должен был: спокойно и властно. — Обычно я не делаю поблажек отвлёкшим меня от дел. Однако ни один из вас даже не является Пожирателем Смерти, поэтому…

Парни стояли молча, не решаясь даже шевельнуться под изучающим взглядом Реддла. Драко отчаянно боролся с желанием придушить друга, который отчего-то захотел пойти в библиотеку именно этим путём, хотя Малфой всего несколько минут назад предупреждал его об опасности данной затеи.

— Я прощу вас на первый раз, — наконец, благосклонно кивнул Тёмный Лорд, на мгновение дольше вновь задержавшись на интересующей его детали, что не укладывалась в привычный порядок вещей. — Тем более, я вижу, что тебя, м-м-м, — Реддл на секунду замялся, пытаясь припомнить имя парня с искусственной душой, о котором многое слышал от Хощеведова и Гарольда, но так и не сумел найти в памяти ничего подходящего, — мальчик. Имеет место… поздравить?

Марк, осознав, что ругать и наказывать ни его, ни Драко никто не собирался, мгновенно осмелел и просиял, тут же радостно закивав.

— Командир отдал мне яйцо виверны на выведение, милорд.

Брови Реддла чуть приподнялись: он не мог пока связать два события воедино, раздумывая о том, как этим двум парням удалось то, подтверждение легенд о чём Том с упорством искал ещё со времён окончания Хогвартса. То, что именно младший Малфой был виновным в положении Марка, в голове Реддла отчего-то обозначилось непререкаемым фактом.

Драко, до этих пор пытавшийся как можно незаметнее дёрнуть Марка за рукав, чтобы покинуть жуткую и опасную компанию Тёмного Лорда, вдруг нахмурился. Почему-то именно сейчас ему показалось, что они с Марком могли быть не так поняты. И реакция Реддла только подтверждала неожиданное озарение Малфоя. Тёмный Лорд казался не раздражённым, а заинтригованным.

— Ой!

Драко, стоящий с Марком совсем рядом, чуть было не подпрыгнул от резкого вскрика.

— Там что-то… Оно скребётся! — Марк восторженно оглядывал магов и совершенно безумно улыбался. — Потрогайте!

Малфой хотел было напомнить другу о недопустимости такого поведения в подобной компании, как вдруг Реддл, приблизившись к парню на шаг, склонился и приложил ладонь к округлости, сокрытой тёплой тканью. Ощутив рукой нечто куда более жёсткое и ребристое, чем ожидалось, Том поражённо выдохнул. Спустя лишь мгновение к нему пришла верная догадка. Так вот почему!

— Это яйцо виверны… — почти прошептал он, не отнимая руки.

Тёмный Лорд не был разочарован. Содержание дракона было такой же его давней мечтой, а виверна, в его понимании — тот же дракон… только меньше. Внутри яйцо действительно едва заметно пульсировало, Том припоминал, что виверны были куда более капризны в выведении их магом, требовали постоянного контакта с живым существом и колоссального количества магии.

Вдруг что-то совершенно явно толкнуло жёсткую стенку изнутри, как раз там, где Реддл касался её ладонью.

— Чувствуете, да, милорд? — не скрывая своего восторга, произнёс Марк.

На тонких губах появилась едва заметная улыбка. Том медленно кивнул.

Гарольд поднялся на второй этаж как раз вовремя, чтобы от открывшейся ему картины, споткнуться на ровном месте. Мало того, что он совсем не ожидал встретить в обители Реддла Малфоя и Марка, так ещё и сам Тёмный Лорд не только не пытался избавиться от них, но и даже напротив, стоял, чуть ли не обнимая «этого искусственного сквиба», и что-то вполголоса ему рассказывал.

Застыв у дальнего конца коридора, Гарольд, не решаясь двинуться вперёд, устало потёр глаза. Быть может, он сегодня просто перенапрягся? Но когда командир вновь окинул коридор трезвым взглядом, картина не особо изменилась, Реддл, однако, соизволил всё же заметить опешившего супруга и приглашающе махнул ему рукой.

«Я лучше попозже зайду, — командир осторожно подбирал слова, пытаясь не усугубить и без того безумную ситуацию. — Вижу, ты занят, Том».

— Да ладно тебе ворчать, Гарольд, — чуть повысил голос Реддл, явно веселясь. — Иди сюда скорее.

Командир нерешительно двинулся вперёд, мысленно прикидывая, кто больше сошёл с ума: он или Том. Остановившись на мысли, что «они оба в равной степени», Гарольд немного успокоился и, скрестив руки на груди, приготовился выслушивать все логичные объяснения происходящему, начисто игнорируя осторожные взгляды Малфоя. Отправив его в медицинский блок под крыло к Регулусу пару часов назад, командир был уверен, что не увидит Драко по меньшей мере до завтра. За это время он как раз рассчитывал разобраться в своём отношении к парню и его дальнейших перспективах… но тот, казалось, переживал за свою судьбу куда больше, чем за здоровье.

— Марк, просто скажи мне, что у вас всё под контролем… и я буду спокоен, — тяжело вздохнув, прервал красочный рассказ Гарольд, не обращая внимания на укоризненный взгляд супруга, который, как оказалось, вновь заразился безумной идеей о боевых драконах.

— Друзья часто навещают нас, а Фоукс нашёл кучу полезных книг, — Марк серьёзно кивнул и улыбнулся. — Мы как раз хотели проверить, живо ли яйцо… но теперь это не нужно.

— Что ж, — командир поджал губы, обводя всю компанию недоверчивым взглядом, — надеюсь, это не кончится ничем… непоправимым. Да, милорд?

— Ну что ты, Гарольд, — Реддл усмехнулся одними краешками губ, вновь становясь похожим сам на себя, а не на увлечённого старика, ожидающего своего первого внука. — Если бы я знал, что у тебя в отряде кроются столь талантливые заводчики магических тварей…

Командир хмуро посмотрел на супруга и круто развернулся, не намереваясь выслушивать все красочные эпитеты от расчувствовавшегося Тёмного Лорда.

«Ты разве не хотел ничего, Гарольд?» — он уже почти спустился до холла, когда в голове снова зазвучал голос Тома, до неприличия мягкий и будто бы даже чужой.

«Уже ничего. Я ухожу… буду поздно».

«Куда?» — вопрос резанул по сознанию ледяным кинжалом.

Гарольд ощутимо расслабился. Вот это другое дело.

«Навещу одного твоего друга… Попрошу руки его сына».

«С ума сошёл, Гарольд?»

Командир предпочёл отмолчаться, сидя в гостиной и ожидая ответа от Люциуса, к которому послал домовика с просьбой наведаться в Малфой-менор в столь позднее время. Гарольд, конечно, не сомневался в положительном ответе, но хотя бы видимость приличий соблюсти всё же стоило.

«Гарольд!» — вновь громыхнуло в голове. Том злился не на шутку.

«В вашем возрасте, милорд, волноваться вредно», — ехидно заметил Гарольд, не выдержав мысленной пытки.

«Зачем. Тебе. Туда?»

«Мне нужен связной, — командир вздохнул. — Мальчик отлично справляется».

«То-то ты несколько недель возмущался… Но я не об этом, и ты это знаешь».

«Что плохого в том, чтобы спросить разрешения родителей?»

«Серьёзно?» — тон у Реддла был такой, что становилось совершенно ясно, как именно он оценивает умственные способности своего супруга.

«Не я же являюсь грозным Тёмным Лордом, чьё слово непререкаемо и…»

«Не паясничай, — прервал его Том. — Раньше тебя это не останавливало».

«В Тенях ещё не было несовершеннолетних, — Гарольд задумался и добавил: — У которых были бы живые здравомыслящие родители».

«Дело, конечно, твоё, — после непродолжительного молчания заметил Реддл. — Но я бы не спрашивал».

Гарольд не ответил. Их мысленную перепалку прервало появление домовика с вежливым, но явно недоуменным приглашением от Люциуса.

«Всё, я ушёл. Не громи дом. Не мучай моих подчинённых. Не…»

«Да-да, мамочка, — фыркнул Том, уже достаточно оттаявший, чтобы не реагировать на шуточки супруга. — Если вернёшься позже оговоренного, завтра на всех мероприятиях тебе придётся стоять».

«А вы только и можете, что угрожать… милорд», — усмехнувшись, ответил Гарольд и ступил в изумрудное пламя до того, как Том успел что-нибудь сказать или воплотить свои угрозы в реальность.

Малая гостиная Малфой-менора встретила командира напряжённой тишиной. Люциус, едва заметив в камине зелёные всполохи, подскочил со своего кресла, стараясь держаться подобающе радушному хозяину.

— Прости за столь неожиданный и поздний визит, Люциус, — Гарольд несколько виновато улыбнулся; в голове только сейчас промелькнули резонные мысли о поспешности своего решения.

— Вам всегда рады в моём доме, командир, — отозвался Люциус, всё ещё гадая о причинах самоличного явления супруга Тёмного Лорда в родовое поместье Малфоев. — Мы могли бы пройти в мой кабинет, если ожидается серьёзный разговор…

Гарольд на мгновение задумался, что-то мысленно прикидывая в уме:

— Нет, не стоит. Я и так уже злоупотребляю твоим гостеприимством, — командир усмехнулся. — Это не требует секретности. И не займёт много времени.

На этих словах Малфой занервничал ещё больше. В голове совершенно не осталось никаких логичных предположений насчёт предмета намечавшегося разговора. Люциус медленно кивнул и предложил гостю присесть, как того требовала вежливость.

— Благодарю, — выдохнул Гарольд и, магией подтянув ближе массивное кресло, расположился на явно дорогой коже.

Кресло было глубоким и скользким. Так что командиру пришлось выбирать между комфортом — он мог бы облокотиться на спинку, но тогда ноги его совсем несолидно не доставали бы до пола; и внешним впечатлением — сесть ближе к краю, твёрдо поставив ноги на ковёр, вынужденно держа спину прямо. Гарольд, внутренне коря тягу Малфоев к шикарной, но явно неудобной мебели, выбрал второй вариант, уперев левую руку на колено, что немного сгладило образ провинившегося журналиста, берущего интервью у аристократа.

— Как дела у Драко? — наконец, спросил командир, когда Люциус занял своё место напротив, а все необходимые вежливые отказы были пройдены.

— Готовится к новому учебному году в Хогвартсе, — внешне Малфой держался спокойно и уверенно, но Гарольд чувствовал весь тот спектр эмоций от удивления до паники, который по обыкновению вызывал у Люциуса в последнее время.

Командир не знал, насколько много рассказывал Драко своему отцу. Насчёт конспирации Тени не давали мальчишке никаких указаний, справедливо полагая, что ничего особо важного тот не увидит и не услышит. Поэтому сперва стоило выяснить это.

— Слышал… идея летнего тренировочного лагеря для цвета магической аристократии была воспринята без энтузиазма, — чуть улыбаясь заметил Гарольд, осторожно прощупывая почву.

— Дети остаются детьми во все времена, — парировал Люциус. — Сложно загнать их на учёбу в период каникул.

Малфой прекрасно понимал, что к настоящей теме разговора они, вероятно, придут такими темпами очень нескоро. Но поторопить события или высказать своё недовольство он не решался, помня свои ошибки, с которых началось их новое знакомство с командиром.

— Что ж, — улыбка Гарольда стала шире: его странным образом веселило это хождение вокруг да около, — из любого правила есть исключения… И я могу тебя поздравить, Люциус? Твой наследник именно им и является.

Сердце Малфоя пропустило удар.

— Это был комплимент, — уточнил Гарольд, наблюдая за стремительно бледнеющим Люциусом. — Хотя я и сам не ожидал, что Драко окажется смел и решителен настолько… чтобы напроситься на тренировку Теней.

Командир едва не засмеялся. Лицо старшего Малфоя было непередаваемо. Кажется, тот совершенно ни о чём не догадывался. Или же намеренно даже не пытался реагировать на очевидные факты. Ай да мальчишка!

— Вижу, ты не был в курсе этого маленького инцидента?

— Простите, командир. Если бы я узнал о намерении своего сына, то…

Гарольд покачал головой:

— Я пришёл не для того, чтобы жаловаться на Драко. И винить во всём тебя.

Повисло молчание. Командир вдруг махнул рукой и отбросил страшно надоевшую ему напускную вежливость:

— Слушай, я знаю, что ты растерян… но для меня это тоже странно. И поэтому…

В камине вновь взметнулось изумрудное пламя, заставляя мужчин почти синхронно обернуться. Драко же, ступивший на ковёр мгновением позже и оказавшийся под прицелом сразу двух взглядов, застыл на месте. Малфой ещё не умел аппарировать, а вручать ему многоразовый портал Слизерины так и не решились, поэтому Драко был открыт доступ к камину в гостиной, через который он по защищённому каналу мог попасть домой, невидимый для Министерства.

— Отец… я дома, — произнёс он, но глаза его, расширившиеся от удивления, смотрели только на командира, что непостижимым образом оказался в Малфой-меноре. — К-командир?

Гарольд отвёл взгляд, судорожно пытаясь сдержать рвущийся наружу хохот.

— Неужели милорд уже отпустил вас с Марком? — явно веселясь, спросил он. — Я думал, вы пробудете там, как минимум, часа два…

— Ну… — Драко покосился на отца, который восседал в своём любимом кресле столь неподвижно, что его можно было бы спутать со статуей, изготовленной искусным шутником. — Марк действительно задержался. А я подумал, что будет лучше, если…

Гарольд одобрительно закивал. Но на том тема и иссякла. Никто не решался даже двинуться в повисшей напряжённой тишине, только догоравшие поленья в камине вяло потрескивали и слышались отдалённые звуки фортепиано. Видимо, Нарцисса любила скрашивать своё вынужденное одиночество музыкой.

— Малфой, — вдруг неожиданно начал Гарольд, которому вся эта немая сцена уже начинала страшно надоедать. Но увидев, как мгновенно подобрались оба его собеседника, понял, что допустил оплошность. Он делано кашлянул и исправился: — Драко, ты… ничего не хочешь сообщить отцу, пока этого не сделал я?

Малфои одинаково застыли и, казалось, даже дышали через раз. Драко судорожно перебирал в голове всё то, что он в последние недели талантливо опускал в своих рассказах отцу. А этого было немало. Начиная от самовольного навязывания себя отряду Теней в качестве стажёра и заканчивая сегодняшним происшествием, когда он чуть было не пал жертвой ментального блока командира.

Для Малфоя-старшего все походы в Слизерин-менор оправдывались необходимыми занятиями, навязанными милордом студенческой группе (на которые, правда, так никто и не ходил), и появлением у Драко новых друзей, что по стечению обстоятельств жили в поместье. Сейчас наследник Малфоев не мог внятно ответить, почему же столь многое скрывал от родителей. И не был уверен, что командир это одобрял, судя по его виду. Неужели, Гарольд специально пришёл к его отцу, чтобы выразить своё недовольство?

— Драко? — ледяным тоном переспросил Люциус, справившийся с эмоциями куда быстрее своего наследника.

Тот нервно сглотнул и искоса посмотрел на командира:

— Я… я не посещаю уроки самообороны вместе со своими сокурсниками, — осторожно произнёс Драко, решив начать с самого начала. — Их никто больше не посещает.

Люциус глубоко вздохнул, но ничего не ответил. Гарольд ободряюще кивнул парню, что всё так же стоял перед ними, как на исповеди.

— Но… я попросил командира тренироваться с Тенями. И мне разрешили.

Люциус перевёл взгляд на Гарольда, тот едва заметно улыбнулся, вновь кивая.

— Несколько дней назад я приступил к индивидуальным тренировкам, — немного осмелев, продолжил Драко.

На этих словах Люциус прищурился и сцепил руки перед собой. Неужели… его сын сотворил что-то непоправимое?

— Что за тренировки? — настороженно спросил он.

— Обучение связного, — ответил Гарольд вместо парня. — Мы выявили этот талант случайно и решили проверить, насколько Драко сможет продвинуться за столь короткое время. И… результаты впечатляют.

Малфои посмотрели на командира с настолько одинаковым выражением удивления на лицах, что Гарольд, не сдержавшись, хмыкнул.

— Поэтому я и пришёл к тебе, Люциус. Я бы хотел видеть Драко в своём отряде… Но так как он несовершеннолетний, то я обязан просить твоего разрешения.

Командир легко поднялся с кресла и подошёл к парню.

— Естественно, при таком раскладе поездка в Хогвартс… откладывается. Поэтому, что бы вы ни решили, я надеюсь, это будет обдуманно. У вас есть ещё время до конца этого месяца, — и обведя взглядом Малфоев, Гарольд вытащил из кармана камешек, перевязанный шнурком. — Это всё, что я хотел сказать. Доброй ночи, Люциус… Драко.

С этими словами командир исчез во вспышке портала, оставляя отца и сына наедине. Им было, что обсудить.

* * *

На следующий день Драко в меноре так и не появился, что было ожидаемо. Гарольд прекрасно понимал, почему разговор под влиянием момента приобрёл именно такое окончание, хотя сейчас в голове действительно мелькали притягательные мысли о том, что командир мог просто поставить Люциуса перед фактом… в желании Драко стать частью Теней Гарольд не сомневался. Однако, это всё же выглядело правильным решением. Старший Малфой просто не мог отказать командиру. Но одновременно с этим у него появилась иллюзия выбора.

Жизнь определённо налаживалась, и даже атмосфера затишья перед бурей не могла перебить прекрасного настроения, преследующего Гарольда — что удивительно — с самого утра… до того самого момента, пока он не встретил в коридоре подземелий подозрительно шепчущуюся компанию Теней. Присутствие в этой компании крайне задумчивого Мстислава, что чуть ли не за загривок держал Сириуса, явно норовящего улизнуть под шумок, мгновенно заставило Гарольда нахмуриться.

— И что это вы все тут делаете, господа?

Синхронно подпрыгнувшие Тени ещё при первых звуках голоса командира, неловко пожали плечами, совершенно не собираясь прояснять странную картину. Гарольд настороженно прищурился:

— Ладно. Я и так вижу, что вы что-то задумали… Думаю, вам не нужно лишнее напоминание того, что резерв лояльности милорда мы уже почти исчерпали?

— Гарри, ты всё не так… — взмолился Сириус, тем не менее, отводя взгляд в сторону.

Командир глубоко вздохнул и скрестил руки на груди. В этот момент каждому из заговорщиков стало ясно — без объяснений их так просто никуда не отпустят.

— Нас тут… — начал Барти, кидая полный мольбы о помощи взгляд на товарищей.

— Марк, — твёрдо вступил Мстислав, в отличие от остальных держась почти беспристрастно и спокойно. — Марк попросил нас о помощи.

— Но в этом ничего такого нет! — Долохов замахал руками, выступая вперёд. — Правда.

Некромант смерил друга нечитаемым взглядом и вновь обратился к Гарольду:

— Поводов для беспокойства действительно нет, командир. Мы просто взяли на себя труд по избавлению… простых людей от последствий небольшой шалости Сириуса.

Взгляд Гарольда мгновенно перескочил на крёстного. Что ещё за шалость? Блэк чуть пристыженно потёр затылок.

— Ты только не сердись, Гарри…

Сириус до сих пор начисто игнорировал принятые в отряде понятия о субординации, продолжая называть крестника по имени, этим страшно напоминая командиру его самого в отношении к Лорду. Гарольд только рукой махнул, справедливо рассудив, что избавление от ласковых прозвищ, в случае Блэка, уже само по себе являлось немаленькой победой.

— Я же к Дурслям ходил с извещением и за вещами твоими. Ну и… воткнул в косяк приманку для нечисти мелкой, — осторожно закончил Сириус, искоса поглядывая на крестника.

— И… — Гарольд мучительно не понимал, зачем было решать чужую (более того — Дурслей) проблему, спустя столько времени, кроме того… Вдруг командира поразила внезапная догадка: — Марк. Он до сих пор общается с Дадли, не так ли?

Тени, как по команде, закивали. Марк довольно красочно поведал им историю про своего друга по переписке, который был очень удивлён, узнав правду о заменявшем кузена разумном зомби, но прекращать общение после этого отчего-то не пожелал.

— Слушайте, это ведь уже совсем не смешно, — устало вздохнул Гарольд.

— Да мы поэтому и не хотели вас тревожить, командир! — тут же возразил Долохов, но получив ещё один предупреждающий взгляд от некроманта, благоразумно притих.

— И вы серьёзно собираетесь наведаться на маггловскую улицу… Более того — в дом Гарри Поттера, за которым следит уже не только Орден Феникса, но и Министерство, с недавнего времени?

Барти уже открыл было рот с намерением возразить, но осёкся. Командир был совершенно серьёзен.

— Оно вам надо? — спросил Гарольд, обводя эту инициативную группу суровым взглядом. — Чтобы из-за подобной… — командир скривился, подбирая более цензурное слово для описания ситуации, — …глупости соваться в муравейник противников… Нет. Кажется, я серьёзно переоценил ваш инстинкт самосохранения, господа.

Мстислав демонстративно вздохнул. Весь его вид ясно давал понять, что именно он сам думал по этому поводу. Повисло молчание.

— Ну и… что дальше? — Гарольд, которому уже страшно надоело стоять посередине коридора, нарушил тишину первым, начиная злиться. — Давайте! Являйте мне гениальный план по спасению никому не нужной маггловской семьи и выставлению себя — смертников — под перекрёстный огонь.

* * *

Дадли осторожно открыл дверь и высунул из проёма голову, тщательно осматривая лестничную площадку, особенно пристальное внимание уделяя полу и потолку. На этот раз никаких неприятных сюрпризов вроде бы не наблюдалось. Дадли с облегчением выдохнул.

Спустя всего год после того, как их дом покинул его кузен, нашедший лучшую для себя семью в лице крёстного, жизнь Дурслей кардинально изменилась. Но отнюдь не в лучшую сторону. Первыми в дом номер четыре по Тисовой улице пришли тревожные шорохи и тихие, на грани слуха, шепотки, источники которых прятались по шкафам и углам так быстро, что невозможно было даже увидеть их, не то чтобы поймать. Уже в первые несколько недель Вернон успел поругаться со всеми доступными компаниями по уничтожению вредителей, но ситуацию это не исправило. Ни одна отрава таинственных мелких пакостников, которые, казалось, только прибывали и прибывали, не брала.

Ещё через пару месяцев жить в доме стало не только жутко, но и попросту опасно. Посуда билась прямо в шкафах, мелкие предметы перемещались из комнаты в комнату, стоило только отвернуться. Несколько раз до смерти напуганная Петунья находила в ванной вместо свежевыстиранных полотенец горку криво нарезанных ленточек. Дадли, приехавший в родительский дом на каникулы, но не так часто там обитающий (предпочитая проводить время в компании своей банды), забил тревогу только под конец лета, когда по чистой случайности обнаружил отбеливатель в банке из-под молока. Сразу же отослав письмо другу, куда лучше знакомому с непонятными явлениями, через смешного посыльного, зовущего себя Нафаней, Дадли в ту ночь так и не уснул, хотя всеми силами старался не думать о том, что было бы, если бы он, по своему обыкновению, сразу же утолил жажду, не обратив внимания на резкий запах.

Марк ответил в рекордные сроки, видимо, не на шутку испугавшись. Послание было коротким и ёмким, разительно отличаясь от привычных красочных описаний на несколько страниц. «Я сказал Создателю. Жди подмоги». Письмо не оставляло сомнений — нужно было как-то подготовить родителей к неожиданным гостям. И если за отца Дадли не сильно беспокоился: тот хоть и был резко против «всей этой магической ерунды», но пропадал целыми днями на работе; а вот насчёт матери всё было сложнее.

В последнее время Дадли стал свидетелем странного для Петуньи Дурсль поведения. Она, воровато оглядываясь, втыкала по углам невесть откуда взявшиеся птичьи перья; что-то бормотала себе под нос, по несколько раз сверяясь с подозрительного вида журналом; опрыскивала цветы водой из бутылки, на дне которой покоились серебряные кольца, и выставляла за буфет блюдца с хлебом, молоком и мёдом. Даже Дадли, не слишком отличающийся тактичностью, так и не смог прямо расспросить мать о случайно подсмотренных им домашних ритуалах.

— Мам? — звучно крикнул Дадли в пустоту.

Он не сомневался, что Петунья крутилась где-то на нижнем этаже, но обходить комнаты, рискуя нарваться на что-то не слишком приятное, ему совсем не хотелось.

— Дадличек! — не прошло и десяти секунд, как мать показалась в холле первого этажа в домашнем халате и с резиновыми перчатками на руках. — Уже проснулся, маленький мой? Иди скорее, завтрак уже совсем тебя заждался!

Дадли недовольно выдохнул: ему страшно не нравилось это сюсюкающее обращение к уже совершенно взрослому себе, но матери перечить было последним делом даже в его списке. С грохотом спустившись по лестнице, Дадли протопал на кухню. В будние дни он не завтракал вместе с родителями, предпочитая отсыпаться после ночной жизни. Высовываясь из комнаты на пару минут, чтобы пожелать отцу удачного дня, он вновь плюхался в постель и не вылезал оттуда раньше полудня.

Уже усевшись за стол и принявшись за разогретую глазунью с беконом, Дадли вспомнил о деле, которое необходимо было оговорить.

— Мам… Тут это…

Петунья тут же оглянулась через плечо, на мгновение приостанавливая все работы по приданию кухонной раковине неземного блеска и сияния.

— Да, дорогой мой?

Дадли не спеша прожевал:

— Ко мне тут друзья могут завалиться… Ничего?

Петунья, оттиравшая несуществующие пятна, удивлённо застыла. Она уже очень давно не видела друзей её сына: компания предпочитала играть где-то за пределами их дома. А миссис Дурсль не особо и протестовала, искренне доверяя Дадли, какую бы лапшу ей на уши он ни вешал.

— О, конечно! Почему же ты раньше не сказал?.. — тут же засуетилась Петунья, судорожно добавляя в свой воображаемый список дел ещё кучу пунктов. — Будет Пирс, Полкинс, да?.. Хочешь, чтобы я напекла печенья, или может быть…

— Не, мам, ты не волнуйся так, — Дадли махнул рукой, проглатывая последние кусочки своего позднего завтрака. — Это не… мы с ними совсем недавно познакомились. Но они клёвые парни, отвечаю.

Петунья ласково улыбнулась, смывая мыльную воду:

— Как скажешь, милый. Только не доставляйте хлопот отцу… Он сейчас так много работает, — она вздохнула и стянула с себя перчатки, вновь оборачиваясь к сыну: — Я, конечно, не настаиваю, но будет лучше, если вы пойдёте погулять до того, как отец вернётся. Как думаешь, Дадличек?

Дадли согласно закивал. Он и сам замечал, что глава их семейства в последнее время стал куда более раздражительным и жёстким. И если раньше гневных комментариев удостаивались все, за исключением его любимой семьи… то сейчас список исключений был пуст совершенно. Даже самому Дадли, порой, попадало за громкие видеоигры в позднее время или неубранные от порога ботинки. Быть может, именно присутствие в жизни Вернона Гарри Поттера и спасало его семью от тирании, давая Дурслю необходимый объект для выплёскивания своих негативных эмоций. Но думать об этом Дадли отчего-то не хотелось… и даже то, что в голове Петуньи крутились те же мысли, ситуации не облегчало.

* * *

— Слушайте, да давайте просто прикинемся какими-нибудь борцами с грызунами! А там и пошаманим, — громким шёпотом возразил Долохов, у которого уже руки чесались что-нибудь сделать. — Да я в кино такое видел!

Тени, переодетые в привычную маггловскому глазу одежду, и с лёгким мороком на лицах расположились в небольшом сквере неподалёку от нужного им дома. Барти был пущен вперёд — на разведку обстановки; а вот кипящего энтузиазмом Антонина с трудом сдерживали даже сдвоенные силы в лице Мстислава и Сириуса. Последний был, вдобавок, качественно пристыжен своим же крестником, а потому реагировал на все высказывания товарища укоризненными взглядами, с нетерпением поглядывая на усиленно размышляющего о чем-то некроманта.

— Это не очередная серия твоих бандитских сериалов, Долохов, — огрызнулся Мстислав, внимательно оглядывая часть улицы, хорошо просматривавшуюся с их позиции. — Ты командира чем слушал?

— Чем надо, тем и слушал, — обиженно буркнул Антонин. — Да мы так и до ночи не обернёмся.

— Сейчас вернётся Барти, и будем думать. Так что будь добр…

— Там полная засада, ребят! — Крауч, что так и не удосужился снять маскировку, да ещё и подошёл со спины, обогнув сквер с другой стороны, заставил всех троих синхронно вздрогнуть. — Авроры в наглую развесили свои звонилки… где-то неподалёку сидят, точно. А перед домом ещё парочка какая-то снуёт под мантиями.

— Орденовцы… — резюмировал Сириус, кивая своим мыслям.

— Так и чего? Настучим по головам — и делов-то! Славе вон никакие мантии не помеха, да же?

Некромант махнул рукой в сторону излишне болтливого друга, заставляя того замолчать. Хощеведов прекрасно знал, что на Долохова такие трюки долго не действовали, но ему катастрофически требовалась хотя бы пара минут тишины. Поэтому проигнорировав возмущённый взгляд друга, Мстислав вновь задумался. Колдовать в доме было нельзя. Это, правда, не распространялось на совсем уж примитивные заклятия или родовые лазейки, но рисковать не стоило.

— Барти, скажи… сколько времени тебе нужно, чтобы точно выяснить расположение всех наблюдателей?

— Минут двадцать, думаю, хватит, — Крауч хмыкнул, явно наслаждаясь своими вернувшимися любимыми обязанностями.

— Мне нужно, чтобы ты узнал степень их осведомлённости. На что они обращают внимание, а что могут пропустить…

— Да понял я, — Барти тихонько хохотнул и вновь покинул товарищей, бросив напоследок: — Сейчас всё будет.

Вернулся Крауч намного раньше заявленного. Правда, к тому времени даже Сириус уже несколько раз порывался сбегать и посмотреть в обличии пса, что там да как, подстёгнутый нетерпеливым Долоховым. Мстислав уже едва ли волком не выл от этих двоих, спевшихся ещё чуть ли не с самого первого появления Сириуса в Тенях.

— Всё под контролем.

На этот раз Мстислав заметил Барти ещё на подходе, правда, только потому, что специально следил за той частью сквера… и знал, кого именно ждать. Тени действительно, порой, могли удивить и потомственного некроманта.

— По улице ходить всё ещё не советую, но за самим домом сейчас наблюдения почти нет, — тут же принялся тараторить Крауч. — Авроры обосновались в продающемся доме через улицу. Туда все сигналки и тянутся. Я заморозил те, что от дома шли… Но приглядывать нужно.

— Оперативно, — тихонько присвистнул Сириус, уважительно кивнув товарищу.

— Ну так, — судя по голосу, Барти польщённо усмехнулся. — Что дальше?

— А дальше я пойду в дом и сделаю всё остальное… — Мстислав легко поднялся с насиженной скамейки, делано поправляя манжеты рубашки.

Долохов, который просто не простил бы себя, если бы остался без «приключений» после всего мучительного ожидания, вскочил следом:

— Чего это ты один намылился? Мы тут тоже вон не пальцем деланы, между прочим.

Некромант скептически выгнул бровь, не собираясь, однако, уточнять последнюю фразу. Сириус, как ни странно, был больше согласен с планом Славы. Очень уж ему не хотелось возвращаться в тот дом и, тем более, избавлять противных Дурслей от им же и подаренной нечисти.

— Вы идите, а я наблюдателей покараулю, — вдруг подал голос Барти, мгновенно разрешая трудности перегруппировки. — Я уже даже и местечко себе нашёл удобное…

У Мстислава явственно дёрнулась щека; он вполголоса выругался на русском.

— Ай, к чёрту вас на рога… — наконец, выдохнул некромант и схватил навязанных спасателей за руки. — За мной! Зазеваетесь — доставать не буду, даже пикнуть не сможете.

Картина резко сменилась. Сириусу показалось, что они просто аппарировали в другое место. Но куда быстрее и безболезненнее. Чувство, будто бы тело протискивали сквозь узенький шланг, так и не появилось; маги просто в одно мгновение оказались в сумрачном лесу. Толстые стволы деревьев плотно обступили их, едва не срастаясь ветками; могучие кроны терялись где-то высоко в темноте. Изредка между деревьями медленно проплывали светлячки, нисколько не помогая, однако, разогнать царящий в этом месте мрак.

Было тихо. Слишком тихо даже для леса. Уши будто бы плотно забили ватой, просто отключив саму способность слышать. Ни единой тропинки, ни единого ориентира, ни единого… звука. Сириус едва не задохнулся от резкой паники: животные инстинкты его призывали забиться под корягу и не высовываться, по меньшей мере, несколько дней. Долохов вдруг ощутимо толкнул под бок застывшего на месте Блэка, ободряюще похлопав того по плечу. Антонин не единожды оказывался на Тропе — как называл этот способ перемещения некромант — и не понаслышке знал, как пугала и дезориентировала она в первый раз.

Они шли недолго. Мстислав, повинуясь чувствам, петлял между деревьев, то и дело оглядываясь на своих спутников. Вдруг он остановился и, осмотревшись, сделал шаг назад, круто разворачиваясь к товарищам. Уже через мгновение — пальцы некроманта вновь сжали заледеневшие запястья Теней — вся троица оказалась в чистейшей прихожей. Мстислав появился вплотную к невысокой тумбе с ужасного вида вазой на ней, едва не врезавшись в неприятный элемент декора.

Несколько секунд Тени просто стояли посреди светленького коридорчика, настороженно переглядываясь и прислушиваясь к звукам, доносящимся из глубины комнат: где-то бежала вода, скреблась о тарелку вилка и слышались приглушённые голоса. Долохов потянул Славу на себя, делая страшные глаза и вопросительно разводя руками. Хощеведов нахмурился и мотнул головой.

За всеми этими пантомимами Тени чуть было не пропустили момент, когда к ним навстречу вышла хозяйка. Всё ещё в своём любимом домашнем халате и каким-то журналом в руках. Узрев на пороге трёх мужчин, один из которых был совершенно точно ей знаком не только по газетным статьям и телепередачам, но и личной, хотя и весьма неприятной, встрече, Петунья выпучила глаза и набрала в грудь побольше воздуха. Мстислав щёлкнул пальцами — изо рта женщины не донеслось ни звука.

— Ш-ш-ш! — зашипел на миссис Дурсль Антонин, украдкой облегчённо выдыхая, и вдруг будто бы вспомнив о приличиях и придуманной на коленке легенде, встрепенулся: — Здрасти, а Дадли дома?

На этот раз настал черёд некроманта возмущённо пихать друга в бок. По мнению Мстислава, это всё никак не укладывалось в рамки приличий первого знакомства. Однако, Петунья на имени сына, подействовавшего на неё даже ещё лучше магии Хощеведова, мгновенно прекратила свои попытки выдать истерический крик о помощи и только ошеломлённо захлопала глазами. Взгляд её метался по лицам мужчин, куда дольше задерживаясь на Сириусе Блэке, что скромненько притаился за спинами товарищей.

— День добрый, миледи. Мы покорнейше просим прощения за столь бесцеремонный визит, но до нас дошли тревожные вести о вашем положении и потому…

На несчастье Мстислава, который в очередной раз попытался было взять всё в свои руки, в дверном проёме, ведущем в гостиную, показался Дадли. Тот тоже мгновенно узнал Блэка.

— А… в-вы, — он резко покраснел, будто бы судорожно пытаясь выдавить из себя хоть какую-то членораздельную мысль.

— О! — Антонин мгновенно воодушевился: кузен Гарри Поттера был в точности таким, каким его описывал Марк. — Привет, Дадли. А мы от Марка.

Долохов без всякого зазрения совести первым шагнул к Дурслю, протягивая руку. Тот, как ни странно, на рукопожатие тут же ответил, побагровев ещё сильнее.

— М-мам, — Дадли натужно сглотнул. — Эт-то друзья пришли. Я ж тебе говорил.

— Друзья? — упавшим голосом повторила Петунья, которую Мстислав по случаю благосклонно избавил от немоты; она растерянно оглядывала троицу, которая, видимо, никак не вязалась у неё в голове с определением «клёвые парни».

— Ну да, — Долохов ухмыльнулся, засовывая руки в карманы свободных брюк, и подмигнул Дадли. — По переписке.

Хощеведов, с трудом подавив в себе желание стукнуть друга, который в очередной раз влез, куда не просили, чуть склонил голову в подтверждении.

— Мстислав… Можно просто Слава, — разумно рассудив не щеголять своим полным именем, представился некромант.

Долохов, в лучших традициях подцепив безвольно повисшую руку Петуньи, приложился губами к тыльной стороне её ладони.

— Антонин.

Миссис Дурсль со смесью смущения и священного ужаса кивнула, всё ещё не в силах вымолвить ни слова.

— Полагаю… — недовольно прервал эту сцену Мстислав. — С Сириусом вы уже знакомы, не так ли?

Блэк, неловко мнущийся на задворках, просто поднял ладонь в качестве приветствия и тут же уставился в стену, старательно избегая взглядом Дурслей. Воцарилась давящая тишина.

— Вы это... проходите что ли, — почесав затылок, вдруг возвестил Дадли и, робко положив руку на плечо матери, что никак не вязалось с его грозным видом, позвал: — Мам?

Петунья мгновенно отмерла. Гости в её глазах моментально преобразились из трёх непонятных уголовников в друзей любимого сыночки… и одного уголовника. Блэка миссис Дурсль просто не могла принять ни при каких обстоятельствах.

— Конечно-конечно, Дидичка… Такой хороший мальчик! — укладкой смахнув слёзы умиления, засуетилась она и, порывисто обняв сына, вдруг поджала губы, первой входя в гостиную: — Тут такой беспорядок… но вы проходите, располагайтесь. Я принесу чай.

— Благодарим за гостеприимство, — несколько оторопело произнёс Мстислав, вопросительно поглядывая на товарищей, и обернувшись к Сириусу, прошипел: — Ну, где там твоя булавка?

Блэк, вспомнив о первоначальной причине их визита, кинулся к косяку. Вот только искомого предмета там не оказалось. Сириус шёпотом выругался. Видимо, нечисть уже успела куда-то перетащить маячок.

— Ну? — нетерпеливо переспросил некромант.

— Нет её, — огрызнулся Блэк. — Утащили уже.

Тяжёлый вздох прозвучал яснее любых слов. Дело усложнялось. Мстислав двинулся туда, где уже звучал голос Долохова, который, как известно, всегда и в любой ситуации мог найти выгодное для себя положение. Сириус, последовавший за товарищем, вдруг метнулся в сторону, словно избегая столкновения с чем-то.

— Показалось, — на вопросительный взгляд некроманта пробормотал Блэк, нахмурившись.

Когда Слава с поникшим Сириусом, что-то бухтевшим себе под нос, вошли в гостиную, Долохов уже с удобством устроился на большом диване. Хощеведов огляделся: обстановка ничуть не изменилась с его последнего визита в этот дом.

— Леди, вас ничего не беспокоило в последнее время? Некие необъяснимые… происшествия?

Петунья, уже возвращающаяся из кухни с парадным сервизом на подносе, чуть нахмурилась:

— Происшествия? Боюсь, я не понимаю, — она натянуто улыбнулась, размещая свою ношу на низком столике.

Долохов подался вперёд, проникновенно заглядывая в глаза женщине:

— Вы с нами можете быть откровенны, Петунья…

Сириус впервые воочию увидел то, в связи с чем Тени беззлобно подтрунивали над Антонином… и из-за чего именно его командир посылал на переговоры, особенно к женщинам. Пока все оставшиеся пассивные участники сцены рассаживались вокруг столика, Долохов уже успел настолько заболтать миссис Дурсль, что та совсем несвойственно ей хихикала, сидя на краешке дивана, почти соприкасаясь коленями с очаровательно небритым мужчиной.

Мстислав только головой покачал на весь этот спектакль и, ослабив узел шейного платка, принялся стягивать с себя пиджак, совершенно непозволительно для дальнейших действий, сковывавший движения. Долохов мгновенно переключил своё внимание на друга:

— Ого, это что за стриптиз при свете дня? — он усмехнулся, ехидно оглядывая некроманта, оставшегося в одной рубашке свободного покроя и брюках, заправленных в высокие ботинки. — // Надеешься соблазнить нечисть, чтобы они сами всё отдали? // Извини, но кажется…

Вместо ответа в Антонина тут же полетел скомканный пиджак; Долохов едва успел словить его, не получив предметом одежды по лицу. Петунья, наблюдавшая за этой сценой, непонимающе переводила взгляд от одного мужчины к другому.

— Не беспокойтесь, — громко зашептал ей Долохов, аккуратно разглаживая пиджак друга. — Славик в этом деле профессионал, — и вдруг, подумав ещё о чём-то, добавил, рассмеявшись: — Не в стриптизе, конечно…

— // Захлопнись, несчастный! // И не мешай.

Услышав тон некроманта, Антонин резко замолчал, виновато улыбнувшись Петунье, что до сих пор пребывала в некой растерянности. Но вопросов только прибавилось, когда Мстислав, окинув комнату пустым взглядом, сделал шаг в сторону, странным образом пригнувшись. И, резко обернувшись, с досадой посмотрел на путь, по которому они уже так беспечно прошли. Дом был буквально опутан сигнальными и защитными нитями, которые сейчас оказались в крайне перепутанном состоянии. Хощеведов не сомневался — здесь постаралась нечисть. И Теням очень повезло, что они не вляпались ни в какую ерунду по пути в гостиную. Запоздало пришло и осознание того, отчего дёрнулся тогда Сириус, звериные инстинкты которого чувствовали опасность куда лучше человеческих.

— Не. Двигайтесь.

Антонин хотел было вскочить, но Мстислав его остановил, прикрикнув:

— // Сидеть, Долохов! // И ничего не трогать, — некромант что-то прошипел себе под нос, медленно поворачиваясь вокруг оси. — Повезло… И нам, и им. Такая гадость не действует на простых людей.

— Чего ты углядел-то там? — понизив голос, переспросил Долохов, оглядываясь, словно пытаясь тоже увидеть нити заклятий.

— Помнишь, ты как-то в гнездо акромантулов провалился? — Слава вновь сделал шаг, придерживая длинные волосы, заплетённые в косу, чтобы ненароком не задеть ничего. — Вот. То же самое. Только невидимое.

Долохова ощутимо передёрнуло. Воспоминания о свисающей комками перепутанной паутине были свежи даже после всех этих лет.

— Ч-что происходит? — вдруг подала голос Петунья.

Мстислав предупреждающе посмотрел на Антонина, продолжая свои дикие перемещения по комнате. Он не был уверен, какой эффект могли оказать эти магические гирлянды, и сработали бы они вообще… но рисковать Слава не любил. Оставалось надеяться на то, что Барти действительно сумел заморозить всю сигнальную шелуху. А с пакостями некромант мог и сам справиться.

В рекордные сроки Мстислав облазил весь дом от плинтуса первого этажа до потолка второго. Однако вернулся в гостиную некромант ещё более раздражённым, чем уходил: мало того, что его затея так и не дала результатов, так ещё и спускаясь по лестнице, Хощеведов чуть было снова не поскользнулся, что вызвало отчётливое ощущение дежавю.

— Странно всё это, — хмуро возвестил Мстислав, скрещивая руки на груди. — Я так и не смог найти маячок.

Петуньи в комнате не оказалось, зато на кухне слышалось какое-то копошение. Сириус развлекался тем, что буравил тяжёлым взглядом Дадли, который сидел напротив. Парень по цвету уже напоминал перезрелый помидор, но попыток покинуть гостиную не предпринимал. Один лишь Антонин, всё так же развалившийся на диване, а теперь ещё и с нелепо-цветастым журналом в руках, на бурчания друга только жизнерадостно помахал глянцевым изданием.

— // Да ну его в баню!.. // Ты зацени лучше! Я тут такой кладезь нашёл, зачитаешься…

Мстислав недоверчиво выгнул бровь:

— Это что?

— «Секреты домашней магии», — гордо, будто бы он сам лично написал данный кошмар, зачитал название Долохов.

— И? — раздражённо переспросил Хощеведов.

— Да ты слушай-слушай! — вновь замахал на друга рукой Долохов. — Запоминай! «В течение нескольких солнечных дней оставляйте на подоконнике стакан с водой, чтобы она напитывалась энергетикой Солнца. Это способствует открытию у мужчин сексуального потока. Чаще держите стакан в руках, чтобы и ваша энергетика поступала в воду. После чего…»

На этом моменте даже Сириус, что недовольно зыркал на всех из своего кресла, издал нервный смешок. Долохов, однако, на реакцию друга внимания не обратил, продолжая зачитывать советы с крайне сосредоточенным лицом:

— «…в полночь зажгите свечу. Прошепчите семь раз над водой заговор: «На солнечную воду причитаю, любовь свою и суженную призываю». Воду выпейте в три глотка! — Антонин, не отрываясь от текста, многозначительно потряс в воздухе указательным пальцем. — Ритуал обязательно поможет, если вы будете верить в него. Помогайте Вселенной, много гуляйте…»

— Это всё? — не выдержав изощрённой пытки, прервал его некромант, со смесью крайнего удивления и брезгливости поглядывая на журнал.

Долохов укоризненно посмотрел на друга.

— Как ты можешь, Славик, столь беспечно относиться к народной мудрости, накапливаемой веками?.. — он перевёл дыхание. — Не, вот тут прям твой вариант. Верняк! Тебе дать бумажечку, чтобы записать?

Хощеведов поджал губы и буквально рухнул на диван, отодвинувшись от мало вменяемого товарища на другой край, с наслаждением вытягивая ноги, уставшие от экстремальной беготни по дому.

— «Поймайте змею, прижмите ее рогаткой, затем проденьте иглу с ниткой сквозь глаза, говоря: «Змея, змея! Как тебе жалко своих глаз, так чтобы…» — Долохов кинул быстрый взгляд на Мстислава: — Тут дальше имя избранницы. «…Любила меня и жалела». Затем, находясь с любимой женщиной, проденьте этой ниткой её платье так, чтобы никто не видел. Пока нитка в платье, до тех пор продлится любовь. Кроме того, вы можете взять с собой змею, вытопить из нее сало и сделать свечу, которую можно носить при себе. Если заметите охлаждение любви, зажгите свечку, и любовь вновь вспыхнет». Во как!

Тут уж Сириус не выдержал окончательно. Громко захохотав, он съехал в кресле так низко, насколько только позволял его рост, закидывая одну ногу на другую.

— Боюсь вас разочаровывать, ребят, — сквозь смех выдавил из себя Блэк. — Но для Беллы этот приворот надо не меньше, чем на Нагайне проводить.

Долохов совсем не натурально закашлялся:

— А что? Вариант!

— То есть, — Мстислав устало потёр переносицу, тяжело вздыхая, — вы мне предлагаете не только… поймать, но и умертвить любимого и единственного фамильяра Тёмного Лорда, чтобы использовать его в очень сомнительном ритуале, напечатанном в журнале под названием «Секреты домашней магии»?

Полный остроумия ответ друзей Хощеведову, правда, услышать уже не довелось, потому как в гостиную вновь вошла Петунья, уже приодевшаяся по случаю в опрятные повседневные вещи, сменив чистый, но совершенно непрезентабельный домашний халат. Мгновенно выцепив взглядом свой журнал в руках Долохова, женщина густо зарделась и прижала ладонь ко рту. Мстислав тут же прищурился от неожиданно посетившей его догадки.

— Леди, подскажите мне, вы случайно не следовали ли советам из данного… издания? Может… вы находили некую булавку и использовали её как-то?

Все присутствовавшие, как по команде, обернулись к Петунье; та застыла на месте и, помедлив немного, едва заметно кивнула.

— Не могли бы вы нам сказать, где сейчас находится эта вещь? — продолжал негромким, вкрадчивым голосом Мстислав, плавно поднимаясь с места.

— Я… — Петунья, оказавшаяся под прицелом стольких глаз, заметно занервничала.

— О!..

Глаза Хощеведова округлились в изумлении, когда он увидел то, что искал… Несколькими минутами раньше ему просто не пришло в голову, посмотреть на женщину другим взглядом.

— Нашёл, — тихо возвестил некромант и вдруг отвернулся, глубоко вздохнув: — Прошу вас, леди… отдайте нам эту булавку. Именно из-за неё вашу семью преследуют несчастья.

Петунья резко побледнела. Руки её тут же метнулись под блузку, словно она обнаружила там ядовитого паука. Вот только булавка, оказавшаяся для сохранности прикрепленная под застёжку бюстгальтера, никак не хотела поддаваться враз окоченевшим пальцам.

— Пети! Я дома! — громыхнул из прихожей звучный голос Вернона, который отчего-то вернулся с работы на несколько часов раньше обычного. — Представляешь! В офисе такой кавар… дак.

Чуть было на полной скорости не влетевший в гостиную мужчина вдруг экстренно затормозил в проходе, оторопело оглядывая открывшуюся ему картину. Все тут же повскакивали со своих мест, однако, первым сориентировался Слава, по счастливой случайности изначально смотревший именно в сторону прихожей. Тихий щелчок, и Вернон, густые чёрные усы которого уже гневно встопорщились, а лицо налилось багрянцем, послушно застыл, так и не произнеся больше ни слова.

— Дорогой! — женщина бросилась к мужу, но тот не подавал никаких признаков внимания. — Что вы?..

— Не волнуйтесь, Петунья, — Долохов, наконец, отвисший от неожиданных событий, остановил её за плечо. — С ним ничего не случится.

— Ничего? — тупо переспросила миссис Дурсль, медленно оборачиваясь.

— Совершенно, — ободряюще улыбнулся Антонин. — Постоит так немного… Мы же не хотим травмировать его нервную систему?

Петунья, всё ещё явно пребывавшая в прострации, покачала головой, настороженно косясь на статую в виде любимого супруга. Долохов же, тем временем, ухмыльнулся ещё шире:

— Ну так… может, вам помочь с булавкой?

* * *

Гарольд раздражённо выругался. Где опять только носило этих оболтусов? Нет, он, конечно, с самого начала знал, что вся история с Дурслями ничем хорошим по определению кончиться не могла, но это был явно перебор. Тени, ушедшие ещё с утра, на зов стабильно отзывались чем-то подозрительно похожим на «сейчас, сейчас» уже как часа два, но других подвижек с их стороны видно не было.

Руквуд, прибывший в Слизерин-менор для оговоренной встречи с командиром и некоторыми товарищами, равнодушно сидел на стуле с жёсткой прямой спинкой, не выказывая ни грамма недовольства ожиданием. Впрочем, он явился в переговорную пятнадцатью минутами ранее, когда как Гарольд за последние часы успел накрутить себя так, что уже и сам верил во все одинаково жуткие версии событий, которые лично же и напридумывал.

В итоге, оставив Руквуда на попечение Снейпа и Мальсибера, Гарольд, до скрипа сжав зубы, вышел из комнаты, направляясь к залу перемещений. Уже на полпути к нему, однако, командир резко затормозил, здраво оценив свои возможности незаметного проникновения в маггловский дом, увешанный следящими чарами (в чём Гарольд не сомневался) по самую крышу.

— Нафаня, — негромко позвал командир, впрочем, не особо надеясь на успех.

Домовик в длинной, вышитой по краям рубахе, правда, ждать себя не заставил, в отличие от своего хозяина.

— Командир звал Нафаню? — спокойный голос эльфа был совершенно не похож на неразборчивый лепет небезызвестного Поттеру Добби, о котором вдруг, ни к месту, вспомнил Гарольд.

— Можешь точно сказать, где сейчас твой хозяин?

Нафаня наморщил лоб, словно пытался что-то припомнить, но спустя мгновение тряхнул головой:

— В доме простых людей, к которым…

Гарольд кивнул и жестом остановил домовика. Ему нужно было лишь подтверждение.

— Можешь перенести меня туда?

Спустя уже пару секунд, командир стоял посредине своей собственной старой комнаты в доме Дурслей, которая снова превратилась в хранилище сломанных или никому не нужных вещей. Из-за стены слышались подозрительно знакомые голоса. Гарольд глубоко вздохнул, с трудом сдерживая взметнувшуюся было магию, и в пару широких шагов преодолел расстояние до двери.

— Да вы чего? Тут какая-то магия явно! — возмущался Долохов. — Ну не может так быть.

— Ты просто не умеешь проигрывать, друг мой, — меланхолично отозвался Мстислав. — Смирись и давай уже…

Где-то внизу шумел телевизор, оттуда же доносился громовой храп дяди Вернона. Дверь в комнату Дадли — Гарольд уже даже не удивился подобному расположению своих Теней — распахнулась неожиданно легко. Мгновенно воцарилась тишина.

Единственным, что спасло на этот раз в край обнаглевших магов от незамедлительной, показательной кары, был эффект, произведённый на командира открывшейся ему картиной. Гарольд медленно моргнул, словно пытаясь избавиться от навязчивых глюков. «Глюки» моргнули в ответ.

— Мальчики! — голос Петуньи, поднимавшейся по лестнице, немного отрезвил командира. — Кому ещё печенья?

Тётушка, как ни в чём не бывало, обогнула застывшего в проходе Гарольда, неся в руках большую плоскую тарелку, полную ещё горячего домашнего печенья. Разместив её на прямоугольном столике, ловко пододвинув кипу пластиковых коробок, Петунья обернулась и ошеломлённо пискнула.

— Г… Гарри? — её ноги подкосились: она с трудом, но узнала племянника, повзрослевшего с того времени, когда они в последний раз виделись, минимум лет на десять.

Сириус мучительно закашлялся, подавившись чаем, который с появлением Гарольда всё не решался проглотить.

— Командир, — взгляд Долохова заметался по комнате, словно пытаясь в последнюю минуту придумать более-менее внятную отмазку. — А чего это вы… Мы же сигналили, что скоро будем.

Гарольд проигнорировал тётушку, едва успевшую ухватиться за шкаф, что помогло ей остаться на ногах. Мгновенно вспомнив первоначальную причину своего появления в этом доме, командир зло сощурил глаза.

— Скоро? — почти прошипел он. — Какой именно раз служил точкой отсчёта вашего «скоро», господа? Первый? Три часа назад. Или последний?..

— Мы… тут…

— Совсем из ума выжили?!

Сириус с Антонином быстро переглянулись. Дадли, сидящий между ними, от резкого голоса дёрнулся и выронил из рук что-то, глухо стукнувшееся об пол. На цветном экране старенького телевизора, отданного младшему Дурслю на растерзание, мелькали нарисованные фигуры двух людей, стоявших друг напротив друга, словно в танце. Командир медленно перевёл взгляд от Долохова, всё ещё сжимающего в руках второй контроллер, на кузена, который таращился на Гарольда, как на вернувшегося с того света.

— Да это вообще Славик всё! — вдруг выпалил Долохов, мозг которого, наконец, соизволил выдать хоть какую-то версию событий.

Хощеведов, до этого стоявший беззвучно позади всего этого безобразия, чуть ли не задохнулся от возмущения и только поэтому промолчал.

По всей видимости, Тени, соблазнившиеся посмотреть на чудо маггловской техники, совершенно потеряли счёт времени, банально заигравшись. Осознав это, командир серьёзно задумался, стоило ли в качестве профилактики злиться на них и дальше или, раздав дежурные подзатыльники, без лишних слов просто отвести своих великовозрастных детей в менор.

— Так значит, это ты отвлекаешь моих бойцов от работы, Большой Дэ? — криво усмехнувшись, наконец, произнёс Гарольд, выбрав нейтральный путь.

Дадли нервно сглотнул. Он всё ещё не мог поверить, что перед ним стоял его кузен. Этот мужчина мало походил не то что на обычного Поттера, но и даже на того «нового» Поттера, который явился после своей странной школы год назад. Гарольд медленно вздохнул, окончательно успокаиваясь. Несмотря ни на что, подобные каверзы были вполне обыденным делом в его отряде. Удивительно, как эти оболтусы ещё и непробиваемого некроманта втянули в свои безумства.

— Ну и… как прошла, — командир слегка скривил губы в полуулыбке, — «помощь простым людям»?

— Дом вполне безопасен, — несколько резко отозвался Хощеведов, всё ещё злящийся на друга. — Теперь.

— Ага, Славик даже отловил какого-то мелкого, — Долохов, почувствовав, что буря миновала, тут же вернулся в своё обычное состояние. — Мы чего задержались-то! Он эту пакость заставил нитки какие-то распутывать.

Мстислав резко встряхнул рукой — Гарольду на мгновение показалось, что он сейчас стукнет Антонина.

— Не «нитки», — язвительно процедил некромант, — а нити магические. Тут не пройти было совсем, командир. Они защитные чары со следящими все перепутали… шутники мелкие.

Гарольд снова обвёл взглядом Теней и покачал головой:

— Ладно. На выход все. Хватит злоупотреблять людским гостеприимством. В меноре я вам ещё всё выскажу, что заслужили… — он уже обернулся к двери, намереваясь первым выйти из комнаты, как вдруг нахмурился и спросил: — А где Барти?

Лица Теней отразили разные, но совершенно непередаваемые эмоции. В голову командира закрались нехорошие подозрения.

— Ой-ёй… — протянул Долохов, хватаясь за голову. — Это он там до сих пор, что ли, авроров караулит?..

— Странно это всё, — Гарольд нахмурился, переводя взгляд с Мстислава на Руквуда.

В груди ещё тлело раздражение, вызванное недавней выходкой Теней, но уже в достаточной мере приглушенное тревожными новостями.

— Четырнадцатый, говорите? — задумчиво переспросил командир скорее для того, чтобы чем-то заполнить повисшее молчание, чем за надобностью.

Докладчики синхронно кивнули. Неожиданные вести, принесённые невыразимцем, которому, наконец, удалось расшифровать довольно большое количество собственных записей, вдруг подтвердились и рассказом некроманта, что умудрился встретить новые игрушки Скримджера лицом к лицу. И если всё было действительно так, как предполагал Гарольд, то этого Четырнадцатого следовало немедленно брать в оборот.

— Насколько силён контроль?

— Вплоть до полного управления телом и магией, — вернувшееся ледяное спокойствие Руквуда на этот раз ничем не помогало командиру.

Тени, присутствовавшие на собрании в полном составе, за исключением Сириуса, для которого настала очередь сидеть со Сколлем, напряглись как по команде. И даже Барти, что всё ещё дулся на своих товарищей (Гарольд, правда, уловил, что причиной тому была вовсе не лишняя пара часов караула, а то, что в конечном итоге Краучу единственному из всей компании не удалось поиграть со странной маггловской штуковиной) выглядел обеспокоенным.

— Пацан, значит, сильный менталист, — изрёк Долохов, с наслаждением прохрустев пальцами.

— Я бы даже предположил, что природный, — Мстислав кивнул. — Вряд ли опытный маг не начал бы уже искать способ выбраться из этой паутины… Это стало бы заметно. А природник, скорее всего, даже и не замечает, что на него как-то пытаются влиять.

— Может, захватить его в следующий разок, да потрясти немного?

Гарольд покачал головой, но обсуждение бредовой идеи прервал Август:

— Исключено.

Долохов скрестил руки на груди и фыркнул:

— Айсбергам слова не давали, между прочим.

— Антонин! — командир укоризненно посмотрел на своего заместителя. — Я согласен с Августом… Захват ничего не даст.

— Почему, сэр? — вклинился вдруг в разговор Мальсибер, который до этого сидел молча, видимо, осмысливая информацию.

Повисла тишина. Все повернулись к Гарольду, но тот смотрел лишь на невыразимца.

— Его уничтожат ровно в тот момент, как возникнет подозрение в его неверности, — прямолинейность Руквуда не оставила ни единого шанса трактовать его слова как-то по-другому. — На данный момент Четырнадцатый номер спасают только заверения колдотехников. Главный злится, но ждёт. На сколько его хватит — неизвестно.

Послышался многоголосый вздох; Долохов присвистнул. Командир же мотнул головой: это было ожидаемо.

— Ну тогда… какие ещё предложения? — Антонин, всего пару часов назад получивший от Гарольда по шее, явно рвался в бой.

— На самом деле, идея поголовного уничтожения этих… — командир на мгновение сжал зубы и прищурился, — ...Охотников мне нравится всё больше с каждой минутой. С таким врагом опасно разводить долгие церемонии.

— Да ладно вам, сэр! В первый раз, что ли?

Взгляды Теней метнулись к Антонину, который, как они считали, был просто вопиюще беспечен. Гарольд же ощущал его затаённое смятение, беспокойство и — как с удивлением заметил командир — злость на самого себя из-за того, что Мстиславу пришлось сражаться с опасными врагами в одиночку.

— Да, к счастью или сожалению… в первый. Враг никогда настолько не превосходил нас. В слаженности и экипировке так уж точно. Вдобавок мне совершенно не нравятся новости о том, что главной целью они выбрали Славу.

Настал черёд Хощеведова закатывать глаза. Собрание началось именно с этого: с обсуждения каких-то новейших разработок английских магов по уничтожению некромантов и иже с ними. Мстислав был абсолютно уверен — всё это лишь пыль в глаза.

— Да-да, мы все поняли, что ты абсолютно неуязвим, Славик, — только и хохотнул Долохов, подметив реакцию друга. — Могучий ритуалист в окопе с пентаграммой…

— Шут, — тут же прервал словесный поток Антонина Хощеведов и кровожадно усмехнулся: — Если вам так уж интересно моё мнение, скажу одно: пусть попробуют. Без рук колдовать вообще трудновато, а уж использовать «новейшие разработки» и подавно.

Гарольд покачал головой. Он уже давно понял, что самонадеянность — общая черта Теней, передавшаяся им, по всей видимости, от командира. Тени бурно пустились в обсуждение: большинство беззлобно подшучивали над «зазнавшимся русским некромантом», рисуя, правда, довольно жуткие перспективы; их более осторожные же товарищи напряженно размышляли, восприняв новости со всей серьёзностью.

Вдруг Гарольд встрепенулся, ощутив жгучую неуверенность с причудливыми всполохами панических ноток и окрыляющего счастья. Такой коктейль эмоций в их окружении мог выдавать только один человек — в данный момент неловко мнущийся за дверью.

— Барти, — позвал командир, — там твой хвост пришёл. Впускать будем?

Крауч широко улыбнулся:

— А можно?

Гарольд кивнул:

— Всё равно важные новости кончились. А ваших бредовых идей он уже и так наслушался вдоволь.

Появившийся в дверном проёме Драко Малфой был куда бледнее обычного. Он с некоторым удивлением обвёл взглядом собравшихся, на несколько секунд задержавшись на Руквуде, которого видел впервые, и несмело протянул что-то приветственное, нервно облизнув пересохшие губы. Август цепко просканировал парня с головы до ног, но промолчал.

— Все могут быть свободны, господа, — возвестил Гарольд и обратился к невыразимцу, вновь потерявшему интерес ко всему остальному: — Август, спасибо за работу… Не затягивай со следующим визитом.

— Я понял, — он кивнул и, круто развернувшись, прошёл мимо застывшего столбом Малфоя, не говоря больше ни слова.

Лишь когда дверь за Руквудом закрылась, парень, почувствовав себя свободнее, тяжело выдохнул.

— Это был Август Руквуд, Драко. Наш товарищ и сотрудник Отдела Тайн.

— Он всегда такой, — перебил Гарольда Долохов, начисто проигнорировав порицающий взгляд, и расслабленно откинулся на спинку стула. — Его никто, кроме командира, не интересует, так что не бери в голову.

Как ни странно, именно после этой фразы все как-то разом засобирались, правильно истолковав настроение Гарольда. Лишь Барти, который добровольно взял на себя шефство над мальчишкой, и Снейп остались в переговорной. Хощеведов вышел последним, буквально таща за собой Долохова, который явно хотел поучаствовать «в знаменательном событии», но некромант был непреклонен.

— Ну, что ты хочешь сказать мне, Драко?

Краем глаза Гарольд успел заметить, как подобрался Снейп, который переживал за своего магического крестника куда больше, чем всем показывал. Барти же, напротив, расслабленно повалился на стол, внутренне лишь радуясь быстрому разрешению вопроса.

— В-вы, — Драко сглотнул и с нечеловеческим усилием унял дрожь в голосе, — вы правда меня к себе возьмёте, сэр?

Гарольд против воли улыбнулся: так вот что именно волновало младшего Малфоя в первую очередь.

— Конечно. Если ты этого хочешь.

— Могу ли я позволить себе вставить некое замечание, командир? — голос Северуса, прозвучавший в переговорной впервые за сегодняшний вечер, заставил всех обернуться. Дождавшись разрешающего кивка, Снейп продолжил, обращаясь к парню, так и застывшему на другом конце комнаты: — Мистер Малфой, не могли бы вы дать мне хотя бы малую толику уверенности, что вы имеете полное представление о том, на что идёте? В противном случае…

Как ни странно, опасно-бархатный тон Северуса оказал на Драко совершенно не такой эффект, какой обычно — на учеников Хогвартса. Малфой упрямо вскинул голову и даже позволил едким ноткам проскользнуть в голос:

— Не сомневайтесь, отец приложил все усилия, чтобы восполнить пробелы в моих представлениях, сэр.

Губы командира дрогнули в подобии ухмылки. Он точно был уверен, что Люциус всё отведённое время потратил на вбивание в голову своему единственному наследнику перспектив и опасностей вступления в ряды Теней. Удивительно, но младший Малфой колебался гораздо меньше, чем сам же Снейп в своё время.

— Я на всё готов, командир, — глаза Драко блеснули чем-то до одури похожим на знаменитое блэковское безумие. Правда оно выглядело ещё слишком по-детски наивным, чтобы вызывать настоящий трепет, однако уже достаточно выразительным, чтобы заинтриговывать.

— Раз так… — Гарольд бросил взгляд в сторону Теней. — И, если больше ремарок не последует, — он выждал несколько секунд, но на этот раз командира никто перебивать не собирался, хотя Снейп всё ещё сверлил тяжёлым взглядом своего крестника. — Тогда добро пожаловать в отряд, Драко. Можешь подойти ко мне. Надо ли напоминать, что решение окончательное?

Малфой держал спину идеально ровно. И хотя по пути он чуть было не сбил стоявший в проходе стул, впечатления это не испортило.

— Нет, сэр.

С этого расстояния Гарольд явно видел расширившиеся зрачки парня, отчего глаза его казались тёмными. Повинуясь жесту командира, Малфой, не моргая, словно боясь упустить малейший намёк, протянул левую руку. Он даже не вздрогнул, когда Гарольд вытащил волшебную палочку и взял его за запястье, разворачивая так, как было удобно ему самому.

— Будет больно. Терпи, — отрывисто бросил командир, а затем добавил с ухмылкой: — Считай это своим первым приказом, Малфой.

И коснулся бледной кожи палочкой.

* * *

— Мы успели шмыгнуть за гобелен как раз в ту секунду, когда Филч влетел в коридор. Сохатый клялся, что уже видел его швабру, выскакивающую из-за угла!

Сириус заразительно рассмеялся и откинулся на ствол дерева, которое Тени давно уже облюбовали как место для внеплановых посиделок на свежем воздухе. Сколль восхищённо вздохнул:

— И вас не поймали?

— Куда ему до Мародёров! — выразительно махнул рукой Блэк.

Сколль уже довольно близко познакомился со всеми своими няньками, но Сириуса всё равно обожал больше всех. Взрослые, несмотря на столь короткий срок, тоже успели прикипеть к волчонку душой. Сколль был совершенно не избалован вниманием и любовью, а потому принимал каждую малость с неизменным восхищением. Даже Долохов это ценил, позволяя мальчишке, которому ещё несколько трудно давались разговоры, называть себя привычным для англичан аналогом своего имени. Что, впрочем, стало поводом для многочисленных шуточек товарищей, каждый из которых прошёл жёсткую русскую дрессировку в прошлом.

— Барти идёт, — неожиданно произнёс Сколль. — С ним ещё Слава и Тони.

Блэк даже не сразу понял, о чём тот говорил, и только спустя пару секунд догадался обернуться назад — к менору: в их сторону и правда шли трое.

— Точно, — кивнул Блэк и помахал друзьям. — Всё никак не привыкну к твоему обзору.

Сколль изобразил улыбку. Ему действительно не нужно было поворачивать голову, чтобы «видеть» что-то за своей спиной. Это, конечно, не каждый маг мог сразу осознать и принять. И хотя Сколль чаще всё же поворачивался лицом к собеседнику, однако делал это лишь из вежливости: так учил отец.

— Что, малец, греешься? — хохотнул Долохов, когда все трое подошли достаточно близко. — Не утомил тебя Бродяга своими байками ещё?

— Тепло, — Сколль потянулся к мужчине, позволяя обнять себя. — Сири интересно рассказывает. И мне нравится слушать.

Мстислав только потрепал мальчишку по волосам, присаживаясь рядом прямо на землю. Барти довольно растянулся на притащенном пледе, благосклонно разрешая Долохову отвоевать и себе кусок.

— Кончилось собрание-то? — Блэк с интересом посмотрел на товарищей, готовясь вытрясти всю информацию.

— Ага, — Антонин, закончив укладывать ноги Барти как опору себе под спину, закивал. — Малфой пришёл.

На пару секунд повисло молчание; Сириус закатил глаза, но всё же улыбнулся:

— Неужто Люци отпустил своего драгоценного наследничка к нам в банду?

Тени дружно рассмеялись.

— Да кто его спрашивать будет? Пацан-то боевой!

— Уймись, Долохов, — Хощеведов вздохнул, качая головой. — Испортишь ещё лорду благопристойного наследника рода… Командир потом краснеть замучается.

— Скорее краснеть придётся Малфою-старшему, — вставил замечание Барти, которого его положение, казалось, нисколько не смущало.

Задний двор вновь огласился смехом.

— Ну, это было ожидаемо. Как думаете? — Долохов крутил в руках какие-то мелкие цветочки, по всей видимости, безуспешно пытаясь собрать из них нечто вроде венка.

Мужчины неоднозначно пожали плечами. Сириус только хмыкнул:

— В случае с Гарри, сложно что-либо предполагать наперёд. Он же как-то собрал нас всех вместе!

— Да-да… Северус до сих пор ворчит насчёт командного состава, — с отрешённой полуулыбкой наблюдая за потугами Долохова, отозвался Хощеведов.

— Так это он по привычке! — отмахнулся Барти.

Антонин, плюнув на попытки придать цветам форму венка, просто скрутил всё в странного вида крошечный букетик и возвестил:

— Горбатого могила исправит! И то не факт. Некоторым вот не помогает…

Мстислав скептически посмотрел на друга, но комментировать его слова не стал. Долохов же, ничуть не смутившись всеобщего внимания, торжественно вручил творение рук своих ближайшему товарищу. Барти несколько секунд непонимающе смотрел на сунутый ему под нос кривой букетик, собранный из мелких беленьких цветочков, но всё же протянул ладони, совершенно по-детски сложенные вместе, куда Антонин осторожно опустил «дар», выразительно подмигнув.

— С-спасибо… — Крауч весело фыркнул на это, уши, правда, у него ощутимо порозовели.

Первым не выдержал Сириус, разразившись отрывистым лающим смехом. Мстислав же вежливо улыбнулся, ехидно сощурив глаза, но Долохов его опередил:

— Не ревнуй, Славик, — он широко ухмыльнулся и доверительно поведал: — Я тебе тоже сейчас сделаю!

— Можешь не напрягаться, — покачав головой, обронил Хощеведов. На него уже давно подобные приёмы не действовали, хотя Велена до сих пор была свято уверена, что в оттягивании женитьбы любимого брата его друг сыграл не последнюю роль. Слишком уж специфичны бывали, порой, шуточки Долохова. — Я как-нибудь смирюсь с твоими резко охладевшими ко мне чу… Ах, нет! Уже смирился, не переживай.

Обсуждение давно перетекло в разряд ленивой беседы, и мужчины уже как раз собирались расходиться по домам, как вдруг в один момент Тени синхронно вздрогнули и дёрнулись к меткам. Сириус несколько обескураженно скользнул взглядом по товарищам: столь резкая вспышка боли была ему ещё не знакома.

— Тревога! — тут же вскочил на ноги Долохов, рывком поднимая и Крауча.

В их сторону уже бежал Гарольд, тянущий за собой младшего Малфоя, что едва поспевал.

— Командир?

— Бегом за мной, — Гарольд подтолкнул Драко к Сколлю и махнул Теням, чтобы отправлялись в менор. — Малфой, на сегодня ты дежурный. Сколль тебе всё расскажет.

Не слушая никаких возражений, командир поспешил за бойцами, которые поняли всё и без слов.

— На нас напали, господа, — на ходу бросил он, уверенно ведя Теней в комнату аппарации. — Точнее, на подконтрольных нам вампиров. Видимо, Министерство решило закрепить результат Косой Аллеи.

— Будем отбивать? — Долохов ошалело ухмыльнулся, засучивая рукава.

Гарольд мрачно кивнул:

— То, что от них осталось.

Они прибыли на место в рекордные сроки. Мстислав остро почувствовал дежавю. То же пламя, те же тёмные силуэты, сторонившиеся огня. Авроры не успели ещё даже поставить противоаппарационный щит, видимо, совсем забыв о реальной угрозе со стороны подкрепления в виде Пожирателей. Или же не думали, что тёмные маги очнутся настолько быстро.

Как по пути поведал им Тёмный Лорд, который первым отреагировал на тревогу со стороны их союзников: красная сигнальная листовка появилась в его связном камине, стоило только вампирам осознать, что на них напали. Объединённые силы авроров и Охотников атаковали все известные им гнёзда одновременно. Реддл лично отправлял стягивавшихся по зову господина Пожирателей по точкам, успевая распределять людей каким-то немыслимым образом.

Тени аппарировали сразу всей оравой. В глазах Тёмного Лорда они уже представляли собой единый отряд, способный отбить вампиров самостоятельно. Гарольд, игнорируя предупреждения, переместился вслед за своими бойцами. Он прекрасно знал истинный расклад их сил и потому не горел желанием сваливать всё на плечи Теней.

Авроры осаждали этот крохотный деревянный домик уже около получаса, но ветхая избушка никак не хотела поддаваться ни огню, ни стандартным боевым заклятиям. Изредка из ниоткуда, будто бы вырастая из земли, появлялись вампиры, умело сдерживая натиск магов и не давая им подойти вплотную ко входу в гнездо. Вскоре после начала операции отряд авроров уже терпел первые потери, а лес вокруг занялся огнём из-за шальных заклятий.

— Слава, жмёшь их к земле! Снейп, Уилл и Крам — как тренировались. Остальные, в бой! — Гарольд привычно отдавал приказы, и, если бы не его голос, резко прибавивший в громкости, можно было бы подумать, что это всего лишь очередная тренировка.

Мстислав, наскоро полоснув ладонь складным ножом, поочерёдно коснулся масок названной троицы, оставляя кровавый след на матово-серой поверхности. Тени даже не дрогнули — этот сценарий они успели отрепетировать почти в совершенстве. Дождавшись, когда маги, ставшие ориентирами для колдовства некроманта, с единым хлопком аппарировали на позиции, командир кивнул оставшимся Теням и коснулся палочкой горла. По лесу разнёсся его усиленный магией голос:

— Все немёртвые, в гнездо.

На противоаппарационный щит времени не было. Гарольд надеялся только, что они успеют увести вампиров из опасного места до того, как появится более серьёзный враг. Вступать в открытый бой их скромным силами совершенно не хотелось, а подкрепление в виде рядовых Пожирателей ожидалось не скоро. Пресловутых Охотников вроде бы пока не наблюдалось, но командир не брался утверждать, что на этот раз им действительно так повезло.

— Помните, не заходить за границы, — Гарольд бросил последний взгляд на Теней, и они серьёзно кивнули. — Иначе Слава вас тоже цапанёт.

Хощеведов глубоко вздохнул, скрывая лицо под собственной маской, на которой красовался эффектный чёрный отпечаток правой ладони Долохова: Антонин посчитал, что этот отличительный знак как нельзя лучше подойдёт его другу. Как ни странно, многие с ним были согласны. Некромант сел прямо на влажную землю, зарываясь в неё пальцами, и, закрыв глаза, вполголоса начал что-то бормотать.

Повинуясь магии колдуна, его волосы, словно длинные тонкие корни, тут же устремились в почву, фактически привязывая Хощеведова к месту. Ритуал был совсем простеньким, но довольно эффективным при нападении. Некромант жертвовал лишь своим временем: заклятие необходимо было повторять раз за разом, при этом постоянно подпитывая магией. К тому же, не было и речи о том, чтобы пытаться уворачиваться от чужих заклятий со скованными руками и вросшими в землю волосами.

Гарольд неторопливо обошёл Мстислава кругом, очерчивая границы собственных заклятий — на сей раз, защитных. В их отряде всё ещё не было того, кому командир смог бы доверить нести оборону полностью обездвиженного товарища, поэтому эту роль Гарольд взял на себя. Кроме того, эмпатия позволяла обнаружить скрытого врага ещё до того, как тот смог бы подойти достаточно близко. А уж за боевые навыки остальных бойцов Гарольд был спокоен.

Авроры даже не сразу поняли, что произошло, когда вдруг раздался громовой голос, слышимый даже сквозь крики и треск пламени, а вампиры, терявшие всё больше бойцов, что несколькими минутами ранее добавляло столько воодушевления аврорам, мгновенно испарились.

Положение на поле битвы изменилось в одно мгновение.

Прямо из истоптанной тяжёлыми ботинками лесной почвы вверх потянулись странные, похожие на корни, отростки, сотканные из чистейшей, разумной тьмы. Они, перетекая из одной формы в другую — становясь то гибкими лозами, то когтистыми лапами — на огромной скорости метнулись к магам. Тьма будто бы чувствовала каждого. Цепляя за ноги, поднимаясь всё выше, эти корни пытались максимально оплести людей, пригибая их к земле и лишая способности двигаться.

Колдовство, правда, легко рвалось сильными режущими заклятиями, развеиваясь неровными лоскутами (что сразу же обнаружили более опытные бойцы), но спустя секунды вновь собиралось в единую форму, повинуясь воле заклинателя. Первая паника, вызванная незнакомой магией, быстро прошла: командиры тут же сориентировались, прикрикивая на своих малодушных подчинённых; вот только за всем этим авроры чуть было не пропустили момент, когда пришла более ощутимая угроза.

Пожиратели со странным боевым раскрасом на матово-серых масках держались поодаль, нападая стремительно и неожиданно. Постоянно перемещаясь, они расстреливали занятых высвобождением себя и своих товарищей авроров, как на учебном стрельбище. В пылу битвы стражам магического правопорядка казалось, что Пожирателей было не меньше полусотни…

Тогда и раздались первые недоверчивые, панические и лишь изредка — восхищённые — фразы, брошенные товарищам: «Тени! Это же Тени!». Авроры, в мгновение ока превратившиеся из нападающих в обороняющихся, к их чести, довольно быстро сообразили подобраться ближе к наспех сооружённым укрытиям. И если бы не тянущаяся за ними по пятам тьма…

Мальсибер чуть прикрыл глаза, когда в его щит влетело очередное заклятие, рассыпавшееся разноцветными искрами. Авроры, палившие совершенно наугад, уже во второй раз попадали по нему. Ноги плотно обвивали сотканные из мрака ленты, не давая покинуть позицию, но, с другой стороны, не стремясь полностью подчинить себе, как было с теми несчастными в «заражённой» области. Защитная магия же, окружавшая Уильяма, держалась отлично. Это было одним из критериев отбора в опоры для колдовства Хощеведова. Живые люди позволяли некроманту творить ритуал, не находясь в центре области, что было намного удобнее при нападении, поэтому стандартное решение с выставленными по периметру кольями с кровавыми знаками отмелось командиром почти сразу. Они образовывали неровный треугольник, захватывающий всю территорию, облюбованную аврорами. Сценарий был прост — держать позицию до сигнала командира. Число врагов к тому времени должно было по плану уменьшиться более, чем вдвое.

Уильям резко выдохнул. Ярко-красный луч пронёсся прямо над головой. Пожиратель был уверен — его ещё не заметили за высокой травой и кустами, до которых не дошло пламя, плясавшее вокруг входа в логово вампиров. И хотя он прекрасно знал, что Долохов крутился где-то рядом, присматривая за другом, сидеть на месте за тонкой преградой щита было несколько… неуютно. Особенно после всех лет суровой муштры командира, который стационарные защитные заклятия признавал только в самом крайнем случае.

Ещё одна вспышка — тёмно-фиолетовая — заставила Мальсибера резко вздрогнуть. Щит прорвался с громким треском, как туго натянутая ткань. Уилл мгновенно обернулся, вскакивая на ноги — тёмные корни напряглись, неохотно позволяя магу развернуться на месте. Заново сотворённая прозрачная преграда приняла на себя ещё несколько проклятий и лишь чудом устояла. Долохов, появившийся откуда-то сбоку, вырубил первого наглеца, полезшего на его друга, точной связкой. Ядовитая зелень отразилась сразу в нескольких парах круглых линз позади упавшего тела.

— Соберись, Нюниус! Это тебе не котлы обнимать! — Сириус, вопреки резким словам, широко улыбнулся товарищу, словно пытаясь приободрить его.

— Это твоя работа охранять, Блохастый, — язвительно бросил в ответ Снейп, низко пригнувшись, чтобы уклониться от проклятия.

Сражаться на одном месте оказалось намного сложнее, чем он думал. Это не шло даже ни в какое сравнение с дуэлью. Магические путы практически не отпускали его ноги, буквально припечатывая стопы к земле, и даже просто крутануться на месте было трудно. Снейп мысленно похвалил себя за предусмотрительность — перед началом ритуала он специально занял позицию под защитой толстого ствола дерева, прикрывавшего его со спины. От неожиданного нападения, конечно, оно помогло мало — Охотники повалили дерево за несколько секунд, но высокий пень, как и лежащий ныне ствол, давали хотя бы минимальное укрытие.

Невербальная Сектумсемпра попала точно в грудь ближайшему Охотнику, высунувшемуся из-за дерева, но тот лишь пошатнулся. Руквуд не врал — экипировка этих магов являла собой серьёзную защиту даже от тёмных проклятий. Ситуацию усложняли и резко проснувшиеся авроры, которые, почувствовав подкрепление, с удвоенными силами ринулись в бой. Тени в одночасье оказались меж двух огней. Сигнал тревоги был послан уже дважды; оставалось продержаться до остановки ритуала. Мстислав не раз предупреждал: его колдовство хоть и эффективно, но крайне медленно. Видимо, Охотникам это было тоже известно.

Хлопки за спиной прозвучали слишком громко. Сириус крутанулся, мгновенно выставляя щит. Отблески на толстых линзах сверкнули куда ближе, чем можно было думать. Ещё секунда — его откинуло прочь ударной волной от разорванной защиты. Снейпу показалось, что он даже слышал глухой хруст, а в следующий момент всё затопило ядовито-зелёным светом.

Строенное заклинание накрыло последнего для их отряда врага. Охотники переглянулись и в то же мгновение аппарировали. Это была не их главная цель.

Гарольд ощутил появление врагов за секунду до того, как деревья вокруг осветились разноцветными вспышками. Щиты чуть прогнулись под атакующими заклятиями, но послушно впитали в себя чужую магию. Их обнаружили.

— Слава! Долго ещё? — командир послал в темноту первую связку проклятий.

Противники оказались умны — они мгновенно изменили своё местоположение и затаились среди деревьев после своей первой провальной попытки нападения. Вот только для эмпата их расположение было очевидно.

Ещё один противник упал замертво. Эти новые игрушки Министра командир щадить и не думал. Слишком уж опасный враг им попался. Гарольд как раз потянулся подновить истончившееся место в щите, когда внутри вдруг словно лопнул воздушный шар. Командир резко обернулся к Мстиславу, спешно сворачивавшему своё колдовство, но слова были излишни. Некромант тоже почувствовал обрыв связи. Северус…

Хощеведов распахнул глаза, резко выдернув руки из почвы. Пальцы, перепачканные в земле, безошибочно нащупали рукоятку складного ножа. Дальше ждать, пока ритуал сам прекратит своё действие, Мстислав не мог. Одним движением, помогая себе Силой, некромант обрезал уходящие под землю волосы и вскочил на ноги, мгновенно находя верное направление.

Гарольд крутанулся на месте, аппарируя следом за Хощеведовым, но тут же согнулся от резкой боли. Противники наконец догадались поставить антиаппарационный щит. Врагов осталось трое — самые осторожные и резвые, способные увернуться даже от хитрых связок командира. В груди Гарольда моментально вспыхнула злость: на противников, на себя и на Славу, который ушёл Тропой, наплевав на план и товарища.

Командир бросился на землю, отменяя действие щитов. Вражеские заклятия промчались над головой. Пользуясь секундной заминкой, Гарольд выпустил три луча, безошибочно указывая на цели, и перекатился под защиту ближайшего дерева, выходя из окружения. Противники даже не стали отбивать медленные, по сравнению с обычными проклятиями, заклинания. Это и стало их ошибкой. В следующее мгновение тела троих магов были пришпилены к деревьям. Длинные и тонкие металлические иглы, тянущиеся от стволов, пробили их насквозь.

Гарольд чуть скривился от отвратительных звуков — один из противников оказался в достаточной близости — и криво усмехнулся: новое поколение, ожидаемо, не брало в расчёт боевую трансфигурацию. Хотя, вряд ли этот трюк можно будет повторить в следующей битве — Охотники славились своим талантом учиться на чужих ошибках.

Со смертью магов командир вновь почувствовал, что может аппарировать. Это было странно — по всей видимости, противоаппарационные барьеры закреплялись за группой Охотников, а не являлись стационарными. Уже перемещаясь, Гарольд пообещал себе проверить эту теорию позже.

— Командир!

Голос Долохова был первым, что услышал Гарольд после аппарации. Вражеское проклятие ударилось о его щит мгновением позже. Как в замедленной съёмке, командир увидел Теней, уже успевших собраться вместе и даже организовать оборону вокруг раненых товарищей. Регулус с трудом удерживал брата, рвущегося в бой, пытаясь вылечить хотя бы серьёзные повреждения. Рубашка Сириуса была порвана в нескольких местах и залита кровью, а левая рука висела плетью. Барти кричал что-то невесть откуда взявшимся вампирам… Мстислав же, склонившийся над бездыханным телом друга, упрямо продолжал бормотать слова на несуществующем языке, всё крепче сжимая зубы.

Определив линию обороны, Гарольд незамедлительно поспешил на подмогу оставшимся Теням. Они могли бы уже отступить — позиция позволяла, но это означало их автоматический провал и смерть союзников, которые находились в гнезде. Первая парочка авроров, имевших несчастье высунуться из-под защиты, умерли быстро. Гарольд был достаточно взвинчен для человеческой трансфигурации на расстоянии. Эмоции ускоряли и усиливали её в несколько раз. И хотя жар боя отвлекал на себя всё внимание, часть разума была обращена туда, где лежал неподвижно один из его подчинённых. Оборванная связь. Пустышка.

Командир тряхнул головой, судорожно соображая. Слишком медленно. Неэффективно.

— Барти! Огонь на меня! — Гарольд хлопнул Крауча по плечу и тут же аппарировал — времени на возражения не было.

Авроры даже не успели среагировать, когда прямо посреди их группы материализовалась фигура Тёмного Командира. Гарольд никак не мог взять в толк: почему же противники не поставили противоаппарационный щит на всю территорию? Не хватило времени? Людей? Сразу несколько вспышек метнулись в его сторону. Командир резко выдохнул, очищая сознание. Первые два луча отскочили от его щита, и Гарольд вновь крутанулся на месте, перемещаясь. Доли секунды. Ещё одно заклинание врезалось в защиту, меняя своё направление. Аппарация. Аппарация…

Гарольд покачнулся и упал на одно колено. Разноцветные вспышки, многократно усиленные отражениями, ударили со всех сторон. На мгновение командиру показалось, что щит не выдержит. Он отчётливо видел, как вогнулись внутрь полупрозрачные стенки. Мир медленно вращался. Командир отрывисто взмахнул палочкой. Как только лучи заклятий отразились от щита в последний раз, он лопнул, как мыльный пузырь, придавая им дополнительное ускорение.

Прошли долгие несколько секунд прежде чем Гарольд, ослеплённый вспышками, смог наконец открыть глаза, отчаянно борясь с тошнотой. Они не успели в должной мере отработать этот приём, но, похоже, сейчас им повезло. В радиусе его эмпатии больше не чувствовалось противников в сознании. Гарольд тяжело поднялся на ноги, направляясь к своим Теням. Они выиграли совсем немного времени, прежде чем враг поймёт, куда стягивать основные силы.

Потусторонняя тишина вдруг обрушилась на командира. Воздух будто бы загустел, став вязким, словно ледяное желе. Гарольд бросился туда, где виднелись силуэты его бойцов, с трудом преодолевая сопротивление. Слишком отчётливо даже с такого расстояния перед взглядом командира предстала дама, которую он не спутал бы ни с кем более. Гарольд видел каждый кружевной завиток, каждую нитку на её чёрном платье. Вуаль едва колыхнулась. Казалось, ещё чуть-чуть — и лицо приоткроется…

Женщина стояла между деревьев, неотрывно смотря на некроманта, словно мать, не решающаяся отругать своё беспокойное дитя. Она сделала шаг вперёд и повернула голову. Гарольд, до предела напрягая мышцы, упрямо преодолевал последние метры. Он попытался окликнуть незнакомку, но изо рта не донеслось ни звука. Дама со скрытым вуалью лицом, не отрывая взгляда от Гарольда, протянула руку к склонившемуся над другом некроманту, застывшему в одном положении.

— Нет!

Командир, чуть было не налетев на Теней, экстренно затормозил. В один миг тело вновь стало лёгким и послушным, а мир наполнился звуками. Тяжело дыша, Гарольд повалился на колени. Казалось, каждая мышца в его организме нестерпимо болела. Женщина исчезла. И только в голове будто бы до сих пор звучал её тихий смешок.

— Никогда больше… Даже и не вздумай так меня пугать!

Мозг соображал крайне медленно, словно ещё пребывая в том застывшем мире, и Гарольд не сразу осознал, что слова, сказанные срывающимся на свистящий шёпот голосом, принадлежали сидящему рядом Мстиславу. Командир чудовищным усилием воли повернул голову в его сторону и вдруг столкнулся взглядом с совершенно растерянными чёрными глазами.

— С-северус?

Страшно бледный зельевар, видимо, попытался что-то сказать, но смог лишь едва разомкнуть губы. Мстислав, удерживая друга одной рукой под голову, сумасшедше расхохотался. Глаза его влажно блестели отблесками пламени, а взгляд был устремлён куда-то в пустоту, но Гарольда волновало совсем не это. Связь была восстановлена. Призрачная, слабая, но всё же… Северус Снейп немыслимым образом был выдернут с того самого света.

— Чёрт! Нужно уходить… Срочно! — Долохов возник в поле зрения как всегда неожиданно, казалось, его единственного не волновал вопрос таинственного возвращения товарища в мир живых.

Встряхнув Мстислава, что разумом всё ещё пребывал где-то не здесь, он осторожно высвободил из цепкого захвата мантию Северуса и, настойчиво оттолкнув некроманта, который зельевара оставлять явно не собирался, взвалил вновь отключившегося Снейпа на плечо. Гарольд только тогда встрепенулся, выходя из прострации. Верно. Бой пока не закончен.

— Вампиры говорят, у них в гнезде есть стационарные портключи, — подоспевший Мальсибер помог командиру подняться. — Только… незаряженные.

Гарольд повёл плечом, отказываясь от поддержки — он вполне мог стоять самостоятельно, — и огляделся в поисках тех, кого они так упорно отбивали у авроров. Несколько крепких мужчин сгрудились чуть поодаль, настороженно высматривая хотя бы намёк на приближавшихся врагов.

— Переместиться туда мы не сможем, я полагаю?

Мальсибер мотнул головой:

— Охранные чары не дадут. Да и иначе авроры давно пробились бы внутрь, сэр.

Гарольд прикрыл глаза, обдумывая варианты. Со всех сторон ситуация была не слишком радужная.

— Хорошо, — хрипло выдохнул он и закашлялся. — Отступаем к гнезду, пока на нас вся орава не ополчилась.

Командир обвёл взглядом Теней: Сириуса поддерживал под руку Регулус, то и дело обеспокоенно ощупывавший брата, проверяя, насколько качественно залечивались повреждения; Долохов о чём-то договаривался с вампирами и, казалось, нисколько не замечал бесчувственного Северуса, висевшего у него на плече — по всей видимости, Антонин уже успел облегчить его вес заклятием; Мстислав стоял рядом с другом, чуть покачивался, как лунатик, и растерянно держался за рукав Снейпа, словно боясь потеряться. Остальные же, взявшие своих более помятых товарищей в кольцо, выглядели куда лучше, не считая местами обгоревших мантий и запятнанных масок.

— Барти, Виктор — пойдёте вперёд. И берите с собой двоих из группы вампиров, — Гарольд максимально быстро пытался расставить имеющиеся силы, учитывая последние обстоятельства. — Мы пойдём за вами чуть поодаль. Всё делаем быстро и аккуратно. Ещё одного столкновения с Охотниками нам не пережить.

Тени с готовностью кивнули. Командир, дождавшись, пока оставшиеся бойцы стянутся ближе, широким жестом обвёл всю группу, накладывая на них простенькую, насколько хватало времени и сил, маскировку, и вновь развернул эмпатию, увеличивая радиус своего восприятия в несколько раз. В который раз за эту битву он проклял отсутствие связи и поманил за собой оставшуюся группу. Гарольда ощутимо потряхивало от перенапряжения, но рисковать Тенями он просто больше не мог. Отчётливо ощущались несколько авроров на намеченном пути, но те были спокойны и уверены, что так близко к гнезду внешний враг не зайдёт. Гарольд потянул за нити связи, предупреждая идущих впереди Барти и Виктора. Спустя минуту сгустки эмоций авроров почти одновременно приглушились — Тени вырубили их, не поднимая паники.

Вдруг командир резко остановился и пригнулся, подавая сигнал впередиидущим. Примерно в километре от них, прямо по курсу материализовалась группа. Гарольд не придал этому значения в пылу битвы, но теперь, тревожно прислушиваясь к эмпатии, он явно уловил различия между аврорами и теми, другими магами, которые ощущались как-то… блекло. Ещё немного и их можно было бы принять за призраков. Но не всех. Гарольд прикусил губу, стараясь удержать контроль как можно дольше. Группа состояла из шестерых магов. И только трое из них по силе почти ощущались обычными людьми, эмоции остальных же казались обрывочными и приглушёнными, будто они пробивались сквозь плотное одеяло.

Аппарировать такой толпой, да ещё и с ранеными, было опасно, но командир не был уверен, что они смогут проскочить мимо Охотников незамеченными. Им нужна была приманка… Гарольд, следя за далёкими целями, едва не дёрнулся, когда из-за ближайших кустов показались Крауч и Крам. Он вопросительно посмотрел на них, но Барти только покачал головой. Спустя мгновение с деревьев спустилась и парочка вампиров.

— Разделились... — прошипел командир и потёр переносицу, вновь окидывая взглядом свой отряд. — Прямо на нас движутся трое Охотников. Много ещё народу в гнезде?

— Около тридцати, — ответил один из вернувшихся вампиров. — Молодняк и старейшин пытались отправить порталом, но на всех заряда не хватило.

Гарольд медленно кивнул и прислушался к ощущениям. Они уже давно находились в кольце. Лучшим решением было отправить раненых в менор, и оставшейся, более мобильной группой продолжить отступать к гнезду.

— Мы вас не бросим, Гарри! — ожидаемо возмутился Сириус, когда Гарольд изложил отряду свои мысли.

— Вы будете только мешаться, — огрызнулся командир. — Славу тоже возьмите. И Регулуса.

— Сэр, я могу…

Гарольд покачал головой:

— Мне нужно, чтобы ты присмотрел за ними, Регулус. Портал — не самое безопасное средство перемещения. Мы здесь сами справимся, — он встретился взглядом с Долоховым, и тот коротко кивнул. — Использование портала подсветит нас, как маячок, поэтому нужно будет действовать максимально быстро.

— Вы можете двигаться дальше, сэр, — младший Блэк неловко обхватил себя за запястье. — Я активирую портал, как только вы пропадёте из зоны видимости.

Несколько мгновений Гарольд судорожно решал. Ему страшно не хотелось оставлять неспособную защитить себя группу, но и подставлять остальных тоже было нельзя.

— Хорошо, — он, наконец, медленно кивнул. — Оставляю их на тебя, Рег. Прости за это…

Блэк едва заметно улыбнулся и покачал головой.

Вспышка портала осветила деревья в нескольких десятках метрах от них. Сердце Перси подскочило от неожиданности.

— Мерлин их забери! Неужто удрали? — взволнованно метнулся вперёд Десятый, переводя зрение в другой режим.

Крохотная прогалина впереди сияла остаточной магией, перебивая всё остальное. Охотник снова выругался, возвращая миру привычные цвета.

— Это был портал, — вполголоса пробормотал Перси, осматриваясь.

— Да ты что! — Десятый был крайне раздражён. — А мы-то тут голову ломали… Молили, когда же наш Отличник разрешит загадку!

— Хватит вам уже! — резко оборвала зарождающийся спор Пятая. — Отличник, что-нибудь видишь?

Перси остановился у кромки прогалины, осторожно выглядывая из-за кустов. Могла ли это быть настолько примитивная ловушка? Остаточная магия напоминала бензиновые разводы, покрывавшие траву и деревья. Перси вдруг с тоской вспомнил отцовский гараж и мать, которая каждый раз встречала возвращавшихся оттуда мужа и сына лекцией об опасности маггловских устройств и причитаниями по поводу внешнего вида «ненормальных экспериментаторов».

— Не уверен, — протянул Уизли, с некоторым сожалением отгоняя от себя воспоминания; он осторожно подкрутил колёсико на линзах, подстраивая зрение.

Снаряжение Охотников было буквально напичкано различными усовершенствованиями и разработками Отдела Тайн, базовые функции которых разжёвывались всем без исключения на общих собраниях. Вот только это была лишь верхушка айсберга, и только самым дотошным и заинтересованным Охотникам удалось вытянуть у Главного полную инструкцию. Естественно, не было и речи о том, чтобы забрать её домой или сделать пару заметок — такие действия мгновенно пресекались одним лишь взглядом Ольфа. Изучать документ, существовавший в единственном засекреченном экземпляре, можно было только под личным надзором Главного, но Перси не был бы собой, если бы не выжал из него максимум информации.

Явные следы магии становились всё менее яркими, когда как незначительные, слабые проблески, напротив, проявлялись всё отчётливее. Перси осторожно обошёл прогалину кругом, двигаясь чуть ли не ползком, и вдруг наткнулся на то, что искал. Призрачные, едва заметные следы, ведущие прочь от сработавшего портключа.

— Порталом ушли не все… — удовлетворённо прошептал он, резко поднимаясь на ноги. — Я нашёл их.

Тонкая дорожка, петляющая между деревьями, сияла для него, как путеводная нить.

Гарольд мысленно выругался. Как такое могло произойти? Он уже последними усилиями держал радиус действия эмпатии. Этого хватило как раз для того, чтобы понять — враг шёл прямо за ними.

— Оснащены они даже лучше, чем предупреждал Август, — Гарольд оглянулся через плечо на своих бойцов и прибавил шаг. — Охотники напали на наш след.

— Далеко нам ещё? — отозвался Долохов, держащийся чуть позади.

Командир вопросительно посмотрел на идущего впереди вампира. Отряд приходилось вести окольными путями, в обход всех расставленных сил авроров и всё прибывавших Охотников, поэтому дорога занимала гораздо больше времени, чем напрямик.

— Совсем рядом подземный ход, — отрезал мужчина; взгляд его метался между деревьев: он явно видел куда дальше, чем обычный человек. — Ещё чуть-чуть, но впереди маги.

Он сделал неуловимое движение, и от группы бесшумно отделилась оставшаяся четвёрка вампиров. Неразличимыми силуэтами они взметнулись вверх по стволам вековых деревьев и скрылись из виду.

— Они близко, — выдохнул Гарольд. Эмпатия резко свернулась, и он покачнулся, как от удара наотмашь. — Всё… Больше не получится.

Гарольд вдруг ощутил себя совершенно беззащитным, а вокруг стало пусто. Он не часто доводил себя до такого состояния; привыкнув к постоянному ощущению чужого присутствия и эмоций, он с трудом пережидал время затишья, пока эмпатия восстанавливалась, борясь с собственными эмоциями и другими побочными эффектами. Внутри стремительно поднималась паника, и Гарольд почувствовал, что задыхается.

Кто-то сорвал с него маску и обхватил лицо ладонями. Глаза не сразу сфокусировались. Маска с четырьмя косыми полосами, похожими на следы когтей. Антонин.

— Спокойно, командир. Мы ещё тут, — тихим уверенным голосом повторял тот, заглядывая Гарольду в глаза.

Долохов прекрасно знал о большей части связанных с эмпатией трудностей и уже очень давно научился верно реагировать на каждое из опасных состояний командира, если рядом не оказывалось Тёмного Лорда. Собственно, это стало не последним пунктом в списке положительных качеств, дарующих Антонину звание заместителя Тёмного Командира.

Титаническим усилием воли Гарольд заставил себя дышать ровно. И хотя сердце бешено колотилось, а мир вокруг размеренно плыл, командир отстранил от себя Долохова, проронив чуть слышно:

— Спасибо. Уже порядок, — Гарольд прокашлялся и, мотнув головой, добавил громче: — Поспешим.

Они продвигались быстро, но осторожно. Десятый, правда, всё порывался перейти на бег, но Перси, совместными с Пятой усилиями, его отговорил. Неизвестно, что приготовили им враги. Нужно было постоянно быть начеку.

Откуда-то сбоку вынырнула тройка Охотников, с которыми они по прибытии разделились. Как только группа Перси напала на след, Пятая послала сообщение ближайшим их товарищам, но откликнулась лишь эта тройка, в которой был и их товарищ — Здоровяк. Перед началом крупной миссии всех Охотников вновь перераспределили, сформировав боевые тройки, поэтому «лишних» членов команды отделили, не особо прислушиваясь к возражениям, которых, правда, было не так уж и много.

Перси практически ничего не знал о двух других Охотниках в тройке Здоровяка, кроме их прозвищ: Тихоня и Отец. Они были одними из тех, кто наотрез отказался разделяться. И, как ни странно, Главный их аргументы принял. По всей видимости, дуэт у них действительно сложился удачный.

— О! Неужели даже Святой снизошёл до помощи простым смертным? — с усмешкой пробормотал Десятый.

Перси скривился и хотел было едко высказать всё, что он думал об его умственных способностях, но тот, кого другие Охотники называли Отцом, его опередил, совершенно спокойно ответив:

— Вам нужна была помощь… Наш долг — помогать ближнему по силе нашей.

— Не по зубам он тебе, Десятый, — рассмеялась Пятая. — Утри слёзки и смирись.

Только сейчас Перси осознал, что часто звучащие на общих собраниях «Святой» и «Отец» — не принадлежали двум разными людям. По всей видимости, каждый раз выговаривать длинное прозвище даже его товарищам надоело, а потому каждый выбрал для себя то слово, которое больше всего нравилось. Смысл от этого особо не поменялся. Уизли и раньше слышал о Боге: магглы верили в него ещё более рьяно, чем маги — в Мерлина. Вот только Перси ни разу не доводилось сталкиваться с волшебником, верующим в маггловских богов. Это было… странно.

Бомбарда, прилетевшая совсем не с той стороны, куда направлялась группа магов, стала полнейшей неожиданностью. Охотники бросились врассыпную, и только благодаря плотным зачарованным мантиям никто серьёзно не пострадал. Сам Перси лишь влетел в ствол дерева плечом, даже не ощутив боли. Не до того было.

Он тут же вскочил на ноги, скрываясь за деревом. Заклятий было немного, но почти все они — широкого радиуса поражения, словно противник пытался заставить их поверить в превосходящие силы. Перси вновь крутанул колёсико на линзах: мир стал чётче, окрасившись в серые тона. Эта часть леса не была охвачена огнём, поэтому он не опасался за своё зрение. Через несколько секунд Перси увидел их. Двое магов, постоянно перемещаясь, осыпали их заклятиями с одного направления, пытаясь оттеснить противников. Перси подался было вперёд, чтобы получше рассмотреть их, но магический луч, промчавшийся в опасной близости от лица, заставил его вновь отшатнуться под защиту ствола.

Охотники, постепенно привыкая к заданному темпу битвы, уже пытались огрызаться в ответ, но не решались вылезать из укрытий, пока вдруг маг с тускло светящимися цифрами восемьдесят семь на рукаве не кинулся в бой, совершенно не думая о защите.

— Совсем сдурел? — крикнул Десятый и, пользуясь отвлечением противников, сменил укрытие.

— Отец? — Перси метнулся вперёд, намереваясь хоть чем-то помочь Охотнику, но в ушах вдруг зазвучал его уверенный голос:

— Не страшитесь, дети мои… Ведь я под защитой Божьей!

Уизли поражённо застыл на месте. Вражеские заклятья действительно будто бы огибали статную фигуру, скользя по стенкам странного углового щита, не причиняя никакого вреда Отцу. Вокруг него поднялся водоворот магии, который будто бы обладал собственным разумом, а палочка порхала из руки в руку так ловко, что Перси, не в силах противостоять этому, заворожённо следил за каждым движением.

— Двигаем отсюда! Пошумели, и хватит! — Долохов, с громким хлопком появившийся прямо возле Барти, оттащил того под защиту поваленных деревьев.

— Это какая-то… — Крауч во все глаза смотрел на фигуру, которая, судя по всему, была совершенно неуязвима.

— Да плевать на него, Барти! Пошли.

Чуть ли не за шкирку Антонин потянул друга дальше, на ходу бросив парочку бомбард в ничуть не скрывавшегося Охотника. Комья земли взлетели в воздух. Долохов, ориентируясь по связи, аппарировал к Виктору, который держался ближе всех к нужному им курсу. Крам как раз заканчивал устанавливать целую сеть ловушек: в нужном и ложном направлении. Тени прекрасно знали: много вреда от них, конечно, не получится, но хоть какой-то эффект быть должен. Ещё одна аппарация. Долохов на несколько секунд замер, прислушиваясь к далёким звукам и пытаясь отдышаться, а после тряхнул головой и потянул за собой товарищей. Время было нагонять командира.

В скрытый подземный ход они ввалились под аккомпанемент взрывов: сработали ловушки Крама. Долохова, высунувшегося было посмотреть на буйство, совместными силами втянули обратно и закрыли крышку люка, великолепно маскировавшегося под поросшие мхом корни дерева, скрывавшего вход.

Стоило троице только выйти на скудный свет, как раздался голос командира:

— Что там?

Гарольд и Мальсибер сидели прямо на полу, положив руки на странного вида кристалл. Зарядка стационарного портала шла полным ходом; где-то наверху шныряли и оставшиеся вампиры, не зная, чем помочь магам.

— Всё путём, — широко улыбнулся Антонин, подталкивая Барти, ещё пребывающего в некоем ступоре, в комнату. — Но медлить опасно для здоровья, командир.

Гарольд только кивнул, не открывая глаз. Передача магии должна была происходить под предельным контролем, иначе кристалл, аккумулирующий силу, впрочем, как и сам волшебник, могли самоуничтожиться. Что и произошло с местным магом. Когда началась паника, тот просто не смог совладать с собственным волнением: как итог — полностью загубленный портал — один из двух в гнезде, да обугленные кости, сваленные в углу. Больше волшебников у вампиров не было, поэтому оставшаяся нежить оказалась буквально запертой в собственном доме.

— Пусть начинают отправку… Барти, скажи им, — медленно проговорил Гарольд, но не получив никакой реакции, осторожно позвал: — Барти?

Командир всё ещё никого не чувствовал, ориентируясь только по связи Теней, и оттого совершенно не понимал, почему их разведчик так странно притих.

— Д-да, я сейчас, сэр! — Крауч, видимо, любезно подпихнутый товарищем, мгновенно очнулся и понёсся вверх по земляной лестнице, укреплённой досками.

Дождавшись, пока шаги его затихнут, Гарольд тяжело вздохнул и спросил:

— Что-то случилось, Антонин?

Долохов помедлил несколько секунд, подбирая слова:

— Мы увидели нечто странное. Барти впечатлился больше всех, командир, — он коротко рассмеялся. — Вот и все дела.

— Странное, говоришь? — Гарольд чуть нахмурился.

— Не волнуйтесь, сэр, — несмотря на бодрый тон, в голосе Долохова чувствовалось сомнение. — Мы всё расскажем. Дома.

Гарольд кивнул, соглашаясь. Сейчас ему действительно не следовало слышать никаких шокирующих новостей. Хотя бы ради Мальсибера, который сидел рядом и, в случае утери контроля, тоже попадал под откат кристалла. Камень под ладонями слегка завибрировал и загудел: вампиры активировали портал. Поток магии усилился.

— Уилл, можешь вставать. Я удержу его и один. Немного осталось, — вновь заговорил Гарольд. — Сделайте лучше вот что…

Перси до боли закусил губу. Внутри поднималась горькая обида, а в носу противно и совсем не вовремя защипало. Из-за прошедшей стычки все следы спутались и смазались, и более невозможно было найти тот единственно верный путь, по которому отступали враги. Они всё предусмотрели.

— Отличник! Ну что там? — резко окликнул его Десятый.

Перси показалось, что в голосе его проскользнула надежда. Это было настолько неожиданно и приятно, что даже обида и растерянность немного отступили.

— Ничего, — буркнул он в ответ, не сомневаясь, что его и так услышат. — Всё затоптали и размазали заклятиями, Десятый. Так мы их больше не найдём.

Их капитан громко выругался, неловко оборачиваясь к остальным Охотникам. Здоровяк топтался на месте, не зная, что предпринять; неразлучная парочка Тихони и Святого же обнаружились немного поодаль: Отец расслабленно сидел на переплетённых корнях дерева, а его товарищ стоял рядом, прислонившись к стволу, в ожидании новых указаний. Перси вдруг ощутил, как кто-то успокаивающе тронул его за плечо, и внутри явственно потеплело. Пятая.

— Так, — Десятый глубоко вздохнул и запрокинул голову, будто бы намереваясь найти все интересующие его ответы в ночном небе, плотно затянутом облаками. — У них только две цели: свалить из кольца и защитить гнездо этих тварей. Я вот что думаю… Двигать нужно к центру. Эти Пожиратели либо уже ушли, если мозги есть, либо соберутся в логове вампирёнышей и попробуют прорваться оттуда.

— Как-то сомнительно, — протянула Пятая. — Зачем им идти обратно в окружение, если они уже оторвались от нас?

Десятый хмыкнул:

— Зачем они вообще тут появились? Ясно же — твари позвали на подмогу! Вампиров ещё тьма тьмущая осталась в гнезде, и Пожиратели туда полезут — отбивать, — горячо возразил он и, обернувшись к товарищам, развёл руками: — Ну? Кто со мной?

Перси невольно кивнул: доля логики в его размышлениях всё же была; Здоровяк же и так был готов идти за капитаном хоть на край света — был бы приказ. Следом за ним поднялся и Отец, выражая молчаливое согласие их пары. Пятая колебалась несколько долгих секунд, но в конце концов тоже махнула рукой.

— Мерлин с вами! Всё равно этим бестолковым аврорам надо помочь.

Решение было принято единогласно. Охотники поспешили туда, где всё ещё ревело пламя, поддерживаемое магическими стражами.

Кольцо стремительно смыкалось.

Сколль вздрогнул и проснулся.

— Драко?

Малфой, тревожно прислушивающийся к царящей в меноре тишине, поднялся с кресла и подошёл к ребёнку, которого командир оставил ему на попечение.

— Я здесь, — он устало вздохнул и присел на край кровати. — Плохой сон приснился?

Сколль не ответил, только повернул голову на звук и протянул руку, касаясь своего нового охранника.

— Кто-то вернулся вроде… Чувствуешь?

Драко мотнул головой, едва подавив желание выдернуть тотчас же руку из-под чужой ладони. Он не мог объяснить чем именно, но мальчишка пугал его, как порой пугают смертельно больные или искалеченные психологически люди.

— Спи, — отрезал Малфой, заставляя себя поправить съехавшее одеяло. — Поздно уже.

Повисла тишина. Драко, посчитав свою миссию выполненной, попытался было подняться, но Сколль неожиданно крепко держал его за запястье. Иррациональный ужас вновь прошёлся по позвоночнику, казалось, заставляя даже идеально уложенные волосы на затылке встать дыбом. Малфой резко одёрнул себя. Нет, конечно же ему нечего было бояться. Что могло угрожать наследнику древнего рода? Он всего лишь в тёмной комнате с сумасшедшим ребёнком-инвалидом… совсем один.

— Сири плохо, — медленно, будто бы прислушиваясь к чему-то, произнёс Сколль. — П-профессор Снейп… — он замялся на пару мгновений и добавил неуверенно: — …потерялся.

— Что? — кровать прогнулась под коленями Драко, и он встряхнул мальчишку за плечи. — Где они?

Сколль будто бы даже не заметил перемен в атмосфере:

— Слава где-то… не здесь, — он вновь замолчал, задумавшись, а затем, резко повернув голову к Малфою, повторил: — А ты не чувствуешь?

Драко едва не задохнулся от возмущения и беспокойства и хотел было потребовать более вразумительных ответов, как вдруг всё встало на свои места. Он отчётливо ощутил где-то поблизости других Теней… но не всех. Малфой с удивлением узнал своих родных дядей, как тогда, на тренировке, и ещё две нити, призрачные и блеклые.

— Пойдём к ним?

Драко очнулся от тихого вопроса, прозвучавшего совсем рядом. Через пару мгновений пришло и осознание того, что его давно уже никто не держал, зато сам Малфой обнаружил себя залезшим на чужую кровать и сжимающим костлявые плечи мальчишки, от которого пару минут назад отчаянно желал сбежать. Он резко отшатнулся и сполз на пол, отчаянно борясь со стыдом. Хорошо, что столь недостойное поведение не видел его отец.

Ещё с минуту Драко не мог принять решение. Крайняя обеспокоенность состоянием товарищей и в частности крёстного, который по словам Сколля каким-то немыслимым образом «потерялся», боролась с чувством долга из-за первого порученного ему задания. Командир со всей серьёзностью подчеркнул: ни под каким предлогом не оставлять подопечного одного, но…

— Пойдём, — всё же выдохнул Малфой и на пару секунд зажмурился, собираясь с мыслями.

Он осторожно усадил Сколля на край кровати и повернулся спиной, позволяя ему уцепиться за шею.

— Держишься? — почти с искренним участием спросил Драко и, дождавшись утвердительного ответа, подхватил мальчишку на спину. — Тогда пойдём.

Ночной менор был тих и спокоен. Приглушённое освещение и длинные коридоры отчётливо напоминали Хогвартс. Драко прогнал вспыхнувшее было сожаление чувством превосходства: кто ещё из только-только окончивших пятый курс мог похвастать принадлежностью к элитному боевому отряду?

Идти было достаточно легко: мальчишка на спине не причислялся к разряду серьёзных нагрузок. Разве что собственное эго страдало. Когда ещё такое было, чтобы единственный наследник Малфоев служил транспортным средством какому-то недооборотню? Пусть даже и родному сыну Фенрира Сивого… Сей факт неприятно колол чувство собственного достоинства, неосознанно заставляя идти так тихо и осторожно, как только было возможно. И даже то, что ночью в меноре почти не оставалось людей, Малфоя не особо успокаивало.

— А ругать нас будут? — едва слышно шепнул ему на ухо Сколль, отчего Драко чуть было не споткнулся и не пропахал носом паркет.

— Тебя не будут, — прошипел в ответ Малфой, отчего-то начиная злиться.

Сколль тяжело вздохнул:

— А тебя?

Малфой не ответил.

— Драко…

— Не знаю, — отрезал он и мстительно тряхнул Сколля, перехватывая того поудобнее. — Скорее всего.

Шум лазарета был слышен уже на подходе из-за чуть приоткрытой двери. Драко ловко подцепил её носком ботинка и протиснулся вовнутрь. Сколль оказался прав: Тени были здесь.

— Драко? — Регулус, тщетно пытавшийся угомонить товарищей, обернулся к неожиданным гостям первым. — Сколль? Вас ещё тут не хватало…

Малфой, застывший было на пороге при первых же звуках своего имени, тут же отмер, осознав, что выгонять их никто не собирался. По крайней мере пока.

— Простите, дядя. Я…

— Это я попросил Драко меня принести, мистер Блэк, — вклинился в оправдательную речь Сколль. — Не ругайте его, пожалуйста.

Регулус, вновь смерив взглядом парочку, только покачал головой. Помедлив, он все же кивнул на соседнюю с Сириусом койку и вернулся к диагностике уже обездвиженного им братца. Рядом обнаружились и Снейп со Славой. Северус будто бы спал, лежа на спине, а Хощеведов, цепко обхватив его запястье, смотрел куда-то в пустоту и никак не реагировал на внешние раздражители.

— Остальные ещё не вернулись? — первым решился нарушить молчание Малфой.

Усадив на свободную постель Сколля и подложив тому под спину все найденные поблизости подушки, Драко подошёл к Блэкам. Сириус, способный ныне только угрожающе вращать глазами, мягко прищурился, заметив явное беспокойство парня.

— Нет, — отрезал Регулус, методично освобождая пациента от лишней и явно испорченной одежды. Через мгновение, всё же сжалившись над племянником, он добавил: — Скоро должны вернуться… Весь балласт я уже с собой захватил.

— А… — Драко вытянул шею, пытаясь рассмотреть, в каком состоянии находился его магический крёстный.

Регулус одарил его долгим взглядом:

— Могу лишь сказать, что они оба живы… и здоровы, за исключением общего магического истощения. Однако, когда они придут в себя, мне неизвестно.

— Что случилось?

— Не берусь утверждать, но… — от палочки Регулуса расходилось едва заметное голубоватое свечение; он резко оборвал себя на полуслове. — Спросишь у Хощеведова, когда он отомрёт.

Всего через несколько минут Блэк, наконец посчитав состояние брата удовлетворительным, предусмотрительно отошёл на пару шагов и снял общий паралич. Тело Сириуса к этому времени было почти полностью скрыто под фиксирующими повязками.

— Я бы советовал ещё немного полежать, Сириус, — предупредил Регулус, заметив, что тот явно намеревался мгновенно вскочить на ноги. — Не хочу, чтобы ты своим безрассудством разом перечеркнул все мои труды.

Сириус скривился, но послушно плюхнулся обратно на подушку:

— А я-то думал, что ты так о родном брате беспокоишься, Рег.

Регулус, уже отвернувшийся к Сколлю, пробормотал чуть слышно:

— Не припоминаю, чтобы я когда-либо утверждал обратное…

— Что-что? — ошарашенно переспросил Сириус и даже немного приподнялся.

Регулус же только раздражённо шикнул:

— Лежи. И не двигайся, Сириус. Или мне опять тебя сковать? — он вновь отвернулся к притихшей незваной парочке, никак не комментируя совершенно идиотскую улыбку, что расползлась по лицу Сириуса, и обратился к мальчишке спокойным, размеренным голосом: — Раз уж Драко так любезно доставил тебя сюда, Сколль, будет вопиющим расточительством сил сейчас отправлять тебя обратно. Я давно хотел провести некоторые виды… диагностики, что, несомненно, будет не лишним, учитывая твоё физическое состояние. С твоего позволения, конечно.

— Если это нужно, — Сколль чуть нахмурился, мало что понимая из замудрённых речей негласного колдомедика Теней.

— Больно не будет, — Регулус позволил себе едва заметную улыбку, мыслями находясь совершенно в другом месте. — С наибольшей вероятностью.

* * *

— Уходите последними, — заканчивал давать указания командир, то и дело поглядывая в сторону коридора, что тянулся от главного входа. — Я разрушу портал и активирую ловушки…

— Может быть лучше?.. — умоляюще протянул Барти.

Гарольд резко мотнул головой:

— Нет. Я уйду портключом. Они даже понять ничего не успеют.

— И всё-таки… — Крауч оглянулся на товарищей, ища хоть какую-то поддержку.

Командир усмехнулся:

— Что я слышу? Не веришь в меня, Барти?

Крауч понуро опустил голову, но хмурого взгляда не отвёл. Долохов, широко ухмыльнувшись, хлопнул выбитого из колеи друга по плечу, да так, что тот от неожиданности едва устоял на ногах.

— Да брось ты, Барти! Командир ещё нас обгонит, вот увидишь! — Антонин склонился к Краучу и громким шёпотом поведал: — Вот мы только из портала выйдем, а он уже там. Стоит, поглядывая на часы. Ещё и отчитает за задержку, точно тебе говорю!

Тени заулыбались, явно представив картину. Даже Гарольд, казалось, немного расслабился.

— Я отправляю вас, чтобы быть уверенным в успешной доставке наших бледных друзей. Родовой портключ всё равно никого больше не зацепит кроме меня. Да и заблокировать его труднее, так что…

Успокаивающую речь командира прервал вампир, выглянувший из дальней комнаты, той самой, в которой скрывался рабочий портал. Темнеющий проём периодически озарялся разноцветными вспышками: отправка дружественной нежити шла полным ходом.

— Можно уходить, — возвестил мужчина, смотря только на Гарольда.

Командир кивнул:

— Всё, идите. Я вас скоро догоню.

Не глядя ни на кого больше, Гарольд двинулся по коридору, ведущему к парадному входу. Нужно было убедиться, что в услужливо расставленный капкан полезут без лишней осторожности не только авроры, но и Охотники. Первым делом командир аккуратно заменил защиту, прикрывавшую главную дверь, поставив более заметный и мощный, но при должной сноровке легко обходимый блок. Двинувшись по коридору в обратную сторону, Гарольд мимоходом проверил установленные магические мины: крохотные зёрнышки, связанные Протеевыми чарами. Стоило только активировать взрывное заклятье на одном, и все остальные взрывались следом за ним. Барти и Крам установили несколько комплектов таких мин, чтобы можно было контролировать радиус и область разрушений. Несмотря на малый размер, эффект от зачарованных зёрен был вполне серьёзным, а благодаря специальным «запальным» пластинкам, прикреплённым к поясу командира, сам подрывник не зависел ни от точности попадания активирующего заклятия, ни от случайных взрывов в непосредственной близости от себя.

Гарольд едва успел завершить проверку, как запястье кольнула сработавшая сигнальная цепочка, припрятанная под громоздкой входной защитой. Враги ожидаемо решили не вести долгих церемоний, уверенные в своём превосходстве. На этот раз командир был готов, поэтому сразу же почувствовал сомкнувшееся кольцо антиаппарационных чар. Он постучал палочкой по стене, и комнаты наполнились шумом спешно эвакуирующихся нелюдей, предварительно записанным Тенями.

Надо было отдать должное: двигались противники не торопясь, хотя и слишком смело. Гарольд довольно легко угадывал их расположение благодаря натянутой сигнальной сети. И хотя было страшно непривычно ориентироваться таким образом, но в отсутствие эмпатии выбирать не приходилось. Командир продолжал отступать вглубь убежища. Все эмоции, казалось, ушли в спячку вслед за даром. Гарольд не ощущал ни тревоги, ни азарта битвы. Лишь лёгкую скуку, да и та скрадывалась опустошающим безразличием. Ему нужно было только выполнить продуманную последовательность действий — не более.

Командир вдруг обернулся и остановился, прислушиваясь. Враги застряли где-то на полпути. Казалось, они спорили между собой, не решаясь идти дальше. Неужели проблеск инстинкта самосохранения? Гарольд постучал палочкой по первой пластинке. В ту же секунду громыхнуло из комнаты с порталом; с потолка посыпались пыль и каменная крошка. Голоса на мгновение умолкли, но лишь для того, чтобы смениться криками. Командир сорвал с шеи цепочку родового портключа, сжимая в кулаке кулон с острыми краями, и затаился в углу, прислушиваясь. Металл впился в ладонь, разрывая кожу. Магия, завязанная на крови, являлась одновременно и недостатком, и достоинством родовых артефактов. Теперь его можно было активировать в любую секунду.

* * *

Перси откровенно злился. Его группа едва подоспела к тому моменту, когда бравые стражи магического правопорядка, почувствовав, что враг затаился в гнезде, сорвали с двери охранную вязь и ввалились внутрь. Даже Десятый, предпочитавший выполнять задания со спецэффектами и уничтожением всего, что попадалось на пути, оторопел. Правда, всего на мгновение. Самопровозглашённый Рыцарь метнулся следом за аврорами, расталкивая их, пытаясь добраться до передовиков. Перси, поспешивший за ним, успел разглядеть, как оставшиеся группы Охотников сомкнули кольцо вокруг гнезда, выставляя противоаппарационные чары. Для того, чтобы они начали действовать, им не нужно было произносить заклятия и поддерживать купол, теряя возможность колдовать; достаточно было трёх Охотников, ограничивавших нужную область. Ещё одна разработка гениальных учёных. С увеличением количества действующих опор, конечно, сила барьера возрастала, но Перси всё же считал такую толпу совершенно излишней. Особенно, когда основная битва должна была проходить под землёй.

— Совсем рехнулись? — донёсся до Перси голос Десятого, в котором явно звучало раздражение напополам с презрением.

Сам Охотник обнаружился несколькими метрами впереди. Он держал за грудки уже немолодого аврора, лицо которого побагровело. Из глубины гнезда слышались какая-то возня и голоса, но слишком тихо и далеко, чтобы делать какие-либо выводы.

— Идиоты, — всё так же рычал Десятый, оттесняя столпившихся солдат обратно ко входу. — Кому сказано было дождаться нас?

— Оставь его, — Перси тронул товарища за рукав. — Ты производишь даже больше шума. Не похоже, чтобы…

Десятый мгновенно обернулся, но ничего ответить не успел — где-то в подземной части гнезда грянул взрыв. Маги отпрянули назад, кто-то громко выругался. Ко входу метнулось облако пыли, а с потолка посыпалась каменная крошка.

— Здоровяк, — процедил сквозь зубы Десятый, разом сбавляя тон. — Мы пойдём первые. Отличник с нами. Остальные сзади — прикрывают, — он повернулся к аврорам и добавил издевательски: — Постарайтесь хотя бы не пристрелить нас своими кривыми руками.

— Тут сигнальная сеть, — предупредил Перси, оглядывая проход. — Они уже давно в курсе, что мы здесь.

Десятый на ходу, не оборачиваясь, бросил лишь одно слово, после которого всем прекрасно стало ясно, что именно Охотник думал по этому поводу. Перси покачал головой. Как всегда резок и прямолинеен. Сзади послышались смешки.

Вдруг Десятый застыл и сделал знак всем остановиться. Впереди была просторная комната.

— Отличник, проверь, — тихо-тихо прозвучал его голос.

На этот раз даже спорить не хотелось: Перси поднял палочку, направляя её в проход. Этим заклятием владел практически любой выпускник, но почему-то «проверять» выпадало именно ему. Воздух чуть колыхнулся от невербальной магии.

— Чисто.

Десятый кивнул и первым ступил в тускло освещённое помещение, которое, по всей видимости, выполняло функции гостиной. Несколько длинных диванов, часть из которых была ныне перевёрнута, парочка столов и книжные полки. Перси скользил взглядом по скудному убранству, пытаясь представить, как проходили вечера вампиров. Картины выходили слишком домашние и уютные, отчего неприятно заныло в груди. Он помотал головой и талантливо дорисовал в мыслях истерзанные тела магглов, прислуживавших вампирам. Стало немного легче, и Перси вновь поднял палочку.

— За поворотом кто-то есть, — Перси вновь остановил Десятого.

— Засада? — напряжённо спросил тот. — Сколько?

Уизли нахмурился, если заклинание не врало...

— Один.

Повисло молчание. Казалось, Десятый изо всех сил боролся с тем, чтобы не сорваться.

— Они не могли сбежать. Всё перекрыто, барьер выставлен… Эти твари даже не маги.

— Им помогали Пожиратели, — возразил Перси, но тут же добавил: — Может они спрятались ещё глубже?

Вариант с тем, что гнездо действительно опустело за это время, казался ему всё правдоподобнее с каждой минутой. Но почему же один остался? Перси вновь переключился на магическое зрение. Сигнальные сети повсюду. Они перекрывали друг друга, свисали неощутимыми нитями с потолка… Вот только поставлено всё это великолепие было явно наспех. Перси уже почти не сомневался в том, что их старательно заманивали вглубь убежища, отслеживая каждый шаг.

— Он отступает.

Десятый оглянулся на Перси, который остановил его уже в который раз, но сейчас тот и не думал молчать:

— Это явно ловушка. Лучше выбираться…

— Он всего лишь один, Отличник, — отрезал Десятый. — Или ты наврал нам со своими разведывательными заклятиями?

— Вот именно! Он один. И он отступает, — Перси едва сдержался, чтобы не схватить твердолобого Охотника прямо за экипировку.

— Замечательно. Так даже легче загнать его в угол, — Десятый резко выдохнул. — Если боишься, просто иди на поверхность, Отличник, и не мешай нам.

— Просто выслушай, что я скажу, — упрямо вскинул голову Уизли. — Я знаю, как поймать его и не нарваться на западню.

* * *

Охотники прибавили в скорости. Гарольд уже не сомневался, что возглавляли отряд именно они. Запястье вновь кольнуло, когда преследователи минули комнату с разрушенным порталом, и командир остановился. Дальше отступать не было смысла. Осталось только дождаться, когда они подойдут поближе, и…

Резкий разворот. Палочка нашла цель даже раньше, чем Гарольд успел об этом подумать. Как? Охотник напротив в точно такой же позе. Командир удивлённо отметил цифру на рукаве. Не о нём ли?..

Перси с трудом переборол желание отшатнуться. Слишком неожиданно его раскрыли. Усыпляющее заклятие уже было готово сорваться с палочки, но Пожиратель заметил гостя раньше. Матово-серая маска. Чернильный рисунок, покрывающий нижнюю часть и полосами пересекающий глазницы. Ярко-голубые глаза.

Палочка едва заметно дёрнулась, а сердце заколотилось как после быстрого бега. Ольф недаром заставил Охотников изучить все маски элитного отряда Пожирателей Смерти. Даже те, хозяева которых пали в прошлой войне. Перси не был бы собой, если бы не отнёсся к новой информации со всей серьёзностью. И, если верить полученным данным, перед ним стоял сам…

— Четырнадцатый, — Гарольд крепче сжал портключ в руке, просчитывая свои дальнейшие действия. — Наслышан о тебе…

Он шагнул в сторону, не сводя с Охотника палочки. Тот ожидаемо повторил его движение. Отлично.

— Что ж, мне следует поблагодарить тебя за недавний акт милосердия, Охотник. Могу ли я рассчитывать на дальнейшее сотрудничество?

Четырнадцатый молчал. Гарольд одёрнул себя, чтобы не рассмеяться. Даже без эмпатии он был почти уверен в том, что под маской скрывался совсем молодой паренёк, сунувшийся в министерский котёл без особых раздумий. Командир и не думал, конечно, что сможет переубедить Охотника сменить сторону. Особенно после рассказов Руквуда. Но мальчишка определённо вызывал интерес.

— Сумел подобраться так близко незамеченным, — Гарольд в который раз проклял и «противогазы» Охотников, что скрывали даже глаза, и своё опрометчивое разбрасывание столь необходимым сейчас даром; теперь ему приходилось полагаться только на опыт. — Молодец... мало кому такое удавалось. Может просто спокойно поговорим? Пока твои товарищи не спешат к нам присоединяться.

Охотник лишь крепче стиснул палочку. Гарольд фыркнул. Вот это непробиваемость…

Мысли Перси в панике метались, но ничего вразумительного в голову не приходило. Когда он предлагал Десятому свой план, то был совершенно уверен в победе. Сигнальные сети легко проходились, если были видны; а авроры позади создавали иллюзию бурной деятельности у комнаты с обломками. Вот только встреча с Тёмным Командиром, даже если это и был всего лишь его двойник, выбивала почву из-под ног. Перси не был столь глуп, чтобы принимать слова стоявшего напротив мага за чистую монету, но он просто не мог понять, в чём крылся подвох.

Остальные Охотники укрылись в соседней комнате, отделённой от Уизли узким коридором. Ему нужно было лишь позвать товарищей. Но был ли у них хоть шанс против мага такого уровня в тесном помещении?

— Видишь, я даже палочку опущу, — совершенно спокойно продолжал командир и, не дожидаясь ответа, плавно опустил руку.

Перси отступил на шаг. Всё выглядело как слишком удачное стечение обстоятельств. Почему же интуиция буквально кричала о том, что ситуация складывалась совершенно не в их пользу? Враг был полностью открыт. Стоял под прицелом… уверенно и спокойно. Что он задумал? Перси отчётливо казалось, что если он сейчас выстрелит, то случится нечто непоправимое.

— Я, кажется, понял, почему ты не хочешь со мной разговаривать, — командир вдруг рассмеялся. — Ты ведь знаешь, кто я? Конечно… ваш командующий не мог не ткнуть вас носом в историю.

Перси неосознанно кивнул.

— Неужели контакт появился? — мужчина, казалось, разом повеселел; голубые глаза сощурились. — Я уж думал, вам совсем голову отключили… Приятно видеть.

Вновь повисло молчание. Гарольд склонил голову набок, будто бы прицениваясь. Палочка уже была там, где нужно — у запальных пластин. Он мог отправить на воздух всё вампирское гнездо вместе с кучкой врагов… Шансы выжить в этом случае у них были мизерные. Разве что Охотникам экипировка позволила бы.

Яркий луч проклятия вдруг вспыхнул в проёме и пронёсся в нескольких сантиметрах от Гарольда. Увернуться было легко, да и следующая серия заклятий прошла мимо. Стрельба из узкого коридора явно не являлась сильной стороной нападающего.

— Вот и друзья подоспели, — буркнул командир, с сожалением оглядывая нерешительного Охотника.

Его было неожиданно… жаль? Повинуясь неясному порыву, Гарольд метнулся к Четырнадцатому, пользуясь возникшим хаосом, и толкнул того к дальней стене, на ходу касаясь некоторых пластин на поясе. Не удержавшись на ногах, Охотник повалился на пол. Командир перехватил его за запястье, не давая выстрелить, и, склонившись на несколько секунд, произнёс:

— Выживешь, буду рад новой встрече, Охотник!

Оглушающий грохот был последним, что слышал Гарольд, исчезая во вспышке портала. Реддл пришёл бы в ярость, если б узнал, что его супруг намеренно оставил врагам шанс на спасение, но голову командира в этот момент занимало совсем другое.

Его буквально выхватили из воздуха. По крайней мере, Гарольду так показалось, потому что не прошло и секунды, как он оказался прижат к супругу. Что-то внутри вяло трепыхнулось, обожгло одновременно беспокойством и радостью и вновь затихло.

— Опаздываешь, Гарольд.

Командир только хмыкнул: Том никогда не забывал высказать своё недовольство даже при успешно выполненных миссиях.

— Неплохо тебя потрепали, — продолжал он, отстранившись на расстояние вытянутой руки, осматривая Гарольда со всех сторон. — Я же говорил, не надо было…

Командир одарил его долгим взглядом и, вздохнув, всё же стянул с себя маску и капюшон.

— Мои ребята не справились бы одни на этот раз, — отрезал он. — Охотников больше, чем мы предполагали.

Помедлив пару мгновений, Реддл кивнул, принимая слова супруга, но взгляд его похолодел.

— И всё-таки…

Гарольд мотнул головой и опустил глаза:

— Не сейчас, Том, пожалуйста. Мне нужно поговорить со своими.

Повисло молчание. Командир чувствовал цепкий, прожигающий взгляд супруга на себе, но голову не поднял. Он и так был полностью выжат.

«Как знаешь», — Том стремительно вышел из комнаты перемещений, едва не задев Гарольда плечом, и, уже скрывшись за поворотом, вдруг добавил: «Я жду тебя. Не задерживайся».

Связь привела командира не в переговорную, а в лазарет, где собрались не только все ответственные лица, но и их условная часть отряда. Гарольд даже немного повеселел, когда первым делом его взгляд зацепился за спящего на больничной кровати Сколля. Рядом с ним примостился на жёстком стуле и Драко Малфой, устало положив голову на скрещенные руки. Ближе к двери было занято ещё несколько мест: не всем повезло при отбивании нежити у авроров, но смягчившийся Реддл всё же поведал супругу по пути, что в основном тёмной стороне сопутствовал успех. На этот раз они потеряли лишь одно гнездо из шестнадцати атакованных: убежище пало ещё до того, как успела прибыть подмога в виде Пожирателей.

Основной состав Теней занял соседние со Сколлем две кровати, в самом дальнем конце лазарета. На одной из них полулежал Сириус, почти полностью перебинтованный, но вполне себе бодрый и довольный жизнью; вторую же оставили Северусу, который всё ещё не желал приходить в себя, хотя уже и не напоминал свежий труп. Слава, сидевший чуть поодаль, вяло и односложно отвечал товарищам, но только если обращались к нему напрямую.

Барти заметил командира первым и тут же вскочил с кровати Сириуса, в ногах которого до этого нашёл себе место. Гарольд махнул рукой, предотвращая все крики и радостные возгласы:

— Не шумите только, — он усмехнулся и покосился на ближнюю к нему кровать, — детсад наш разбудите.

— Это я взял на себя смелость оставить здесь Сколля. В связи с тем, что мы с вами уже обсуждали, командир, — тихо проговорил Регулус, также поднимаясь со своего места.

Тени заулыбались; Сириус, отодвинув со рта мешающиеся повязки, вклинился в речь брата, грозившую затянуться надолго:

— А Малфоя мы выгнать так и не смогли. Вот Люциус паниковать будет!

— Здесь он так и не появился. Видно, удачно схоронился под корягой и протрясся всю операцию, — усмехнувшись, пробормотал Долохов без обычного энтузиазма: его явно что-то тревожило.

Гарольд кивнул и обвёл взглядом всех бойцов. Выглядели они куда лучше, чем могли бы, что не могло не радовать командира. Но как долго ещё им будет удаваться выходить из неожиданных передряг с минимальными потерями? Гарольд остановился взглядом на Хощеведове; тот медленно поднял голову. Они оба знали, что за разговор им предстоял.

— Регулус, — позвал командир, не поворачивая головы. — Сколько продлится восстановление?

— Если вы о Сириусе, сэр… — младший Блэк усмехнулся. — Не думаю, что больше суток, если, конечно, он будет благоразумен.

— Эй! Я всё ещё здесь вообще-то, — отозвался Сириус. — Да будет вам! Я хоть сейчас, и хоть!..

Гарольд мягко положил крёстному ладонь на лоб, прерывая его:

— Слушайся брата, Сириус, и выздоравливай. Нам нужно будет очень многое обсудить… и поэтому нужны будете вы все, — он вновь обвёл Теней взглядом. — Оставим это до завтра. Отдохните немного.

Один за одним Тени стали подниматься со своих мест, направляясь в сторону выхода. Долохов привычно потянулся было к плечу Славы, но вдруг одёрнулся и, совершенно не похоже на себя, вяло попрощавшись с товарищами, поплёлся к двери. Хощеведов, казалось, этого и не заметил, продолжая сверлить взглядом пустоту. Барти, выскочивший из лазарета следом за Антонином, кинулся догонять друга, видно, намереваясь вызнать причину столь странного поведения из первых рук.

— Слава? — окликнул некроманта Гарольд, когда медицинский блок покинули все, кто желал это сделать.

Хощеведов вновь перевёл взгляд на командира и молча поднялся, напоследок будто с сожалением сжав запястье спящего зельевара. Гарольд двинулся следом за Мстиславом, однако, проходя мимо Сколля, резко остановился и сменил направление.

— Драко, — Гарольд легко коснулся макушки парня. — Просыпайся, тебе нужно домой.

Несмотря на всю осторожность командира, Малфой резко дёрнулся, едва не свалившись со стула, и ошарашенно уставился на Гарольда. Тот едва заметно улыбнулся и качнул головой, не давая ему ничего сказать.

— Ты молодец — хорошо справился.

Малфой встрепенулся и, подавшись вперёд, затараторил:

— Всё прошло успешно? Все живы? И вы, командир…

Гарольд едва сдержал смех: мальчишка, растрёпанный со сна, выглядел совершенно не похожим на себя обычного.

— Возвращайся домой… Люциус места себе не находит.

Малфой хотел было что-то возразить, но командир его остановил:

— Придёшь завтра в переговорную. Там всё и узнаешь, — Гарольд обернулся на Регулуса, заканчивавшего давать последние наставления больным. — Рег, могу я тебя попросить?..

Гарольд шёл по подземным коридорам менора с навязчивым желанием плюнуть на всё и оставшийся день провести в кровати, хотя выбрался он оттуда едва ли с полчаса назад. Видимо, вчера его видок даже Реддла пронял: тот совершенно ничего не высказал супругу, хотя Гарольд вырубился прямо посреди их ночного обсуждения прошедшей операции. Более того, Тёмный Лорд не поднял его и рано утром, как это обычно бывало, позволяя измотанному командиру проспать почти до самого обеда, и лишь тогда едко поинтересовался, как долго неприкаянным Теням ещё ждать обещанного разбора полётов.

Гарольд послал сигнал своим бойцам как раз в тот момент, когда допивал утренний кофе, надеясь, что среди них нет особо ранних пташек, которые бы уже караулили в переговорной совершенно не готового к конструктивному диалогу командира. Как оказалось — зря. Стоило Гарольду переступить порог их комнаты, как до ушей его долетел обрывок настораживающего разговора. Синхронно дёрнувшись, заговорщики в лице Долохова и, как ни странно, младшего Малфоя одарили Гарольда одинаково виноватыми взглядами.

— Добрый день, господа, — невозмутимо проронил командир, прислушиваясь к тревожному коктейлю всколыхнувшихся эмоций: благо, эмпатия вновь вернулась к хозяину ещё рано утром. — Не помешаю вашей беседе?

— Да мы ни о чём таком и не говорили, — широко улыбнулся Долохов. — Как спалось, командир?

Гарольд покачал головой:

— Лучше, чем могло бы. Но недостаточно для того, чтобы я пропустил мимо ушей имя, которое я не слышал уже слишком давно, Антонин.

Повисла тишина. Долохов вжал голову в плечи, бросая на Малфоя предупреждающие взгляды. Тот лишь непонимающе хмурился.

— Я не собираюсь ругать тебя, — мгновенно смягчился Гарольд, усаживаясь во главе стола. — Просто хочу удостовериться, что ничего лишнего ты не ляпнул.

— Да как можно?..

— Может быть тогда вы сами расскажете мне, сэр? — перебил старшего товарища Малфой.

Гарольд удивлённо склонил голову набок. Драко его сегодня поражал собранностью и деловитостью. Видимо, официальное принятие в Тени позволило ему чувствовать себя свободнее. Командир невесело фыркнул.

— Что ж. Пока остальные не торопятся к нам… Кстати, — он перевёл взгляд на Долохова. — Как там Слава?

Антонин пожал плечами:

— Ушёл к Снейпу ещё рано утром.

Гарольд невольно отметил тон, которым была сказана эта фраза. Деланное безразличие всегда удавалось Долохову хуже всего.

— Вот как, — он потёр переносицу и вновь обратился к Малфою: — Я предполагаю, тебе любопытно было узнать о моей смерти, не так ли?

Драко, покосившись на Долохова, отрывисто кивнул. Видно, тот его предупредил ранее о нежелательности поднятия данной темы.

— Я уже успел услышать, как Антонин упомянул своего бывшего товарища. Поэтому более имя его я называть не буду. Надеюсь, нежелание моё объяснять не требуется, — Гарольд глубоко вздохнул: говорить о предателе и правда было тяжело, несмотря на прошедшие годы. — Тот человек обладал очень редким и ценным даром, передававшимся в их роду. Именно этот дар и позволил ему обмануть не только Тёмного Лорда, но и меня. До последнего мгновения я не хотел допускать и тени подозрения, что он может предать нас.

Гарольд прикусил губу, собираясь с мыслями; крылья носа его затрепетали. События того вечера слишком ярко всплывали в голове, словно это было вчера.

— В тот день мы угодили в крупную ловушку. Я, мои Тени и несколько рядовых Пожирателей оказались в кольце авроров и Адского Пламени. Ситуация принимала опасный оборот: мы потеряли троих, в том числе и нашего связного. Если бы не вовремя появившийся Том, полегли бы все… Последнее, что я помню: как обернулся на вспышку авады. Испугался за Джеффа, как идиот, — Гарольд усмехнулся и даже не заметил, как губы сами сложились в злополучное имя. — Второй раз он не промахнулся.

Малфой сидел молча, сцепив перед собой руки. Командир отчётливо ощутил его страх и чистую, совершенно незамутнённую ненависть, что было крайне занимательным. Почему мальчишку так взволновала давняя история?

— Ну, остальное я знаю только со слов ребят, — Гарольд пожал плечами, осознав, что больше всего его волновала вовсе не собственная смерть. — Том был в бешенстве. Мало того, что сжёг моё тело, — он вдруг рассмеялся, увидев круглые глаза Драко. — Видимо, настолько не хотел засорять родовой склеп Слизеринов непонятными личностями…

— Командир, — укоризненно оборвал его уже пришедший в себя Долохов.

— Ладно-ладно, не суть, — махнул Гарольд рукой, вновь становясь серьёзным. — Весь род предателя исчез за одну ночь. Том постарался, чтобы не осталось ни малейшего упоминания о них, — он покачал головой. — Ужасающее расточительство бесценным даром. Не уцелели даже сквибы, изгнанные из семьи. Подозреваю, что и без Барти тут дело не обошлось. Это же надо было такое раскопать!

Крауч, именно на этих словах умудрившийся сунуться в переговорную, невольно застыл на месте, что лишь окончательно развеселило Гарольда. Как оказалось, о своей смерти говорить было очень даже забавно… если, конечно, ты после неё остался жив.

— Заходи, Барти! — ухмыльнулся командир. — Мы тут байки из склепа травим, не хочешь присоединиться?

— Я что-то пропустил? — непонимающе закрутил головой тот, занимая своё место. — А что за тема, сэр?

— Рассказываю, как милорд стёр с лица земли один из сильнейших и древних магических родов. Кстати вот… Давно хотел спросить, не ты ли подсобил Тому в этом нелёгком деле?

Несколько секунд Барти ошарашенно открывал и закрывал рот, не сразу найдясь с ответом.

— В-вы говорите об Аттву?..

Уголок губ Гарольда дёрнулся: отчего-то эмоции Барти были почти такими же, как и у Малфоя. Правда, тот взял себя в руки куда быстрее. Он мгновенно подобрался, сделавшись жёстким и колючим.

— Я сделал то, что приказал милорд. Не больше, сэр, — Крауч упрямо выдержал насмешливый взгляд командира. — И я бы сделал это ещё раз.

Повисла тишина. Гарольд спокойно качнул головой, приглашая своего главного разведчика сесть.

— И чего вы все так трясётесь сегодня? Или я вас настолько запугал? Никого вроде бы и не собирался показательно ставить к стенке… — командир подпёр голову рукой. — Просто мистер Малфой заинтересовался внезапно Историей Магии, а мы с Антонином благодушно решили прояснить события.

Взгляд Барти метнулся к Драко. Тот выглядел несколько расстроенным, но с жадностью впитывал любые крохи информации. Крауч шагнул было к своему месту, но вдруг одёрнул себя. Сердце гулко зашлось в груди. Казалось, если он сейчас не выскажет то, что терзало его все эти годы, то те сцены так и будут являться ему обрывками кошмаров до самой смерти. Прикрыв глаза, Барти медленно произнёс сквозь сжатые зубы:

— Раз так, то я тоже расскажу, что знаю. Я сам выдал Тёмному Лорду всю имевшуюся у меня информацию, — его неожиданные слова заставили всех встрепенуться. — Я также предлагал ему свою помощь… да и не я один. Все мы знали, что он собирался делать. Но он приказал не высовываться. Спорить с милордом в том состоянии было невозможным.

Сердце Гарольда пропустило удар. Он никогда не задумывался, в каком состоянии остались Тени, потерявшие своего командира. Зациклившись в этом вопросе на супруге, Гарольд даже и не вспомнил о том, что Тени тоже были его семьёй.

— …Тоха только попытался, — продолжал ледяным тоном Барти, словно находясь в оцепенении.

Долохов тут же вскочил с места, предупреждающе смотря на товарища.

— Мы тебя едва вытащили тогда, — Крауч усмехнулся, глядя куда-то в пустоту. — Кто-то ещё знает про твои?..

— Это уже лишнее, — голос Антонина был непривычно низок и звучал угрожающе. — Может стоит вспомнить что-то более позитивное?

Барти опустил взгляд в пол, вдруг сообразив, что и кому сейчас выдал. Гарольд же смотрел только на своего заместителя.

— Антонин, — тихо позвал он того. — О чём Барти сейчас?..

— Неважно это, — огрызнулся Долохов, вновь плюхаясь на стул, и показательно скрестил руки на груди. — Зря вообще начали прошлое ворошить.

Барти виновато занял своё место, стараясь не привлекать больше лишнего внимания. Малфой же застыл так неподвижно, что его легко было спутать с восковой фигурой.

— И всё-таки? — ещё тише спросил Гарольд, склоняясь к Антонину, но тот лишь кинул гневный взгляд на болтливого товарища.

— Всё уже давно прошло, командир, — так же тихо ответил он. — Я сам виноват. Да и, боюсь, даже сам Тёмный Лорд сейчас не вспомнит, что произошло. Я не виню его, — Антонин вдруг усмехнулся и, заложив руки за голову в привычной манере, расслабленно откинулся на спинку стула, словно и не было никакого разговора. — Жив остался — и то ладно. А шрамы? Так они мужчину только украшают, вот!

От дальнейших расспросов Долохова избавило появление сразу пятерых магов: Сириус, Виктор и Уильям шумно перевалили через порог, что-то весело обсуждая. Замыкали шествие Регулус и Мстислав, которые тихо переговаривались между собой, не обращая внимания на гомонящих товарищей. Пока все рассаживались и обменивались приветствиями, Гарольд задумчиво отбивал пальцами какой-то одному ему известный ритм, пытаясь прогнать неприятное чувство собственной непросвещённости. День начался совсем не радужно, а впереди ещё было что обсудить.

— Северуса не будет, — в один голос возвестили Регулус и Слава, поймав взгляд командира.

Сидели они по уже установившейся традиции рядом, что не мешало им продолжать своё негласное соперничество, которое, правда, не выходило за рамки повседневных мелочей. Гарольд хмыкнул про себя, отметив, что на сей раз стать объектом соревнования некромантов не повезло именно Северусу.

Последним в переговорную вошёл Август Руквуд. Он молча прошествовал в свой обычный дальний угол за плечом командира и, круто развернувшись, прислонился к стене.

— Отлично, — кивнул Гарольд. — Раз уж все в сборе, тогда начнём. Для начала, я бы хотел поблагодарить всех за проведённую операцию. Она была экстренной, сумбурной… не обошлось и без неожиданностей, — он задержался взглядом на Мстиславе, но тот лишь поджал губы. — Но, в целом, всё прошло хорошо. Надеюсь, все мы, наконец, прочувствовали важность командной работы и слаженных действий отряда.

Командир говорил недолго, отметив результат сражения в целом, он сразу же перешёл к разбору действий каждого. Приятных слов удостоился даже Малфой, который в битве участия не принимал, но прекрасно справился с задачей опеки Сколля.

— Кстати, а с кем малой сейчас? — встрепенулся Антонин, внимательно оглядывая товарищей. — Мы вроде все здесь.

Гарольд едва заметно улыбнулся, почувствовав искреннее беспокойство отряда.

— С ним сейчас Марк, Фоукс… и Нагайна. Милорд предлагал, конечно, посадить с ним кого-то из Ближнего Круга, но я посчитал, что так будет разумнее и надёжнее. Уж эта троица должна справиться с любыми бытовыми трудностями. Да и не только.

После этих слов собрание плавно перетекло в обсуждение впечатлений каждого. Антонин и Барти довольно красочно описали встретившихся им противников, и даже Виктор вставил пару фраз. Больше всего крепких слов досталось Охотнику с цифрой восемьдесят семь, что было немедленно задокументировано. Предложение Гарольда записывать особенности встретившихся им Охотников поддержали все. Вряд ли им раздавали номера перед каждой битвой заново.

— Мне думается, что барьеры против перемещений, о которых сказал командир, действуют по тому же принципу, что и некоторые простейшие ритуалы, — взял слово Мстислав, выслушав большую часть товарищей. — В качестве опор для магии идут сами Охотники, как я понял. Если это так, то справиться с ними можно несколькими способами: первый, как вы уже могли догадаться, уничтожить сами опоры. Впрочем, достаточно даже уменьшить их количество до двух… Второй же способ заключается в наведении помех на границе колдовства. Если ограничить опору двусторонним щитом, то магия не пройдёт, и цепь не замкнётся.

— И всё? Как-то уж слишком… — недоверчиво протянул Сириус.

Мстислав усмехнулся, но Регулус, зеркально повторивший движение, его опередил:

— Если думать поверхностно, брат мой, то может действительно показаться, что всё банально и просто. Легко ограничить щитами камень или столбик с рунами, но опытного мага в зачарованной экипировке… Ты правда думаешь, что господа Охотники покорно будут стоять на месте и ждать?

— Было бы очень любезно с их стороны, — пробормотал Мальсибер, хмыкнув в переплетённые руки.

— Чтобы и дальше не разводить балаган, — Мстислав устало закатил глаза. — Я просто скажу, что перекрыть такое колдовство можно только более сильной магией. Вообще, лучше элементарно выбраться из кольца, а не терять время и силы на изобретение более эффектного способа.

— Ну, извините, что не все обучены родовым путям отхода, — язвительно отозвался Сириус. — Антиаппарационный щит и существует для того, чтобы оттуда было не выбраться просто так!

— Тише. Будет вам друг на друга срываться, — вмешался, наконец, Гарольд, поднимая ладонь вверх. — Мы подумаем об этом позже. Спасибо за объяснения, Слава, Регулус.

Названные кивнули, Сириус же обиженно откинулся на спинку, чуть ли не сползая под стол.

— Август, — позвал Гарольд, одновременно с этим одаривая крёстного укоризненным взглядом. — Тебе есть чем поделиться с нами?

На несколько секунд воцарилась идеальная тишина, всем были интересны новости из вражеского стана.

— Да. Касаемо интересующего вас Охотника есть информация.

Гарольд чуть обернулся так, чтобы видеть невыразимца, стоявшего у стены за его плечом.

— В общей сложности из-под завала спасено около шестидесяти процентов боевых единиц, — ничуть не смущаясь пристального внимания товарищей, заговорил Руквуд. — Четырнадцатый номер появился на базе самостоятельно через тринадцать минут, после того как вернулся последний спасательный отряд. Его передатчик был сломан. Система слежения повреждена. От полученных физических и психических повреждений он потерял сознание и пришёл в себя спустя шесть часов. За это время персонал успел провести комплексное лечение и процедуру извлечения памяти.

Гарольд усмехнулся:

— Выжил всё-таки… Замечательно.

— Главный Охотник вызвал его сразу же. О чём они беседовали — неизвестно. Через двадцать минут он был отправлен восвояси без видимых повреждений. Однако, могу предположить, что он был сильно взволнован и напуган.

— Строишь предположения? Не похоже на тебя, Август, — покачал головой командир.

— Мы столкнулись в коридоре, — ровно добавил тот. — Я лишь сделал вывод из обстоятельств этой встречи.

Переговорная вновь наполнилась невнятными шепотками и шорохами, всем не терпелось обсудить новую информацию с соседями.

— Так вы поменяли своё решение насчёт этого Четырнадцатого, сэр? — подался вперёд Мальсибер, который сидел дальше всех. — Мне казалось, вы не хотели делать поблажки Охотникам.

— Не хотел, — согласно хмыкнул Гарольд. — Но я тоже успел встретиться с ним лично. А то, что этот Главный его не убил после всего того, что я там наговорил — достаточный показатель. Мальчишка слишком ценен для него, хотя я уж и не знаю, в чём дело.

— Мальчишка? — хохотнул Долохов.

Гарольд кивнул:

— Почти уверен, что ему едва ли больше двадцати. Много сомневается, осторожен и не готов убивать… Это явно первые настоящие сражения в его жизни, — командир рассмеялся. — А как известно: есть у меня тяга к талантливой молодёжи.

Все разом заулыбались, Барти толкнул в бок притихшего Малфоя. Тот смущённо уставился на столешницу. От прежней самоуверенности не осталось ни следа.

— Слышал, другие Охотники зовут его Отличником, — проронил Руквуд, пользуясь возникшей паузой.

Только-только начавшие успокаиваться Тени на этот раз, не скрываясь, захохотали.

— Серьёзно? — с трудом сдерживая смех, переспросил Гарольд. — Очень подходяще... Такого прилежного Охотника не грех и использовать, чтобы подобраться к нам. Вряд ли Главный упустит такой шанс.

— Бедняги, — вдруг участливо протянул Долохов, прерывая размышления командира. — Они же вообще друг друга не то что не видят — только по номерам и знают! Как же тогда важность отрядных отношений, сэр? Не похоже, что они от этого так уж страдают…

Гарольд печально улыбнулся заместителю:

— Так ведь им и не нужны хорошие отношения, Антонин. Зачем знакомить между собой кукол в театральной постановке, если управляются они всё равно одним человеком?

Все резко смолкли. Одна фраза командира разом остудила атмосферу. Никто, правда, прокомментировать это так и не успел. Регулус и Мстислав одновременно вскочили со своих мест, как по команде.

— Северус!

* * *

Перси уже в прямом смысле валился с ног от усталости. Он перенёсся почти на двенадцать часов назад с помощью Маховика Времени, что являлось границей его использования. Кроме того, прошлый вызов Главного застал Перси на рабочем месте, поэтому после всех ночных приключений пришлось возвращаться в Министерство.

Как назло, поток желающих увидеться с Министром этим вечером не уменьшался ни в разгар рабочего дня, ни под его конец. И когда Перси уже готов был лично проклясть каждого входившего в приёмную, спас его, как ни странно, Ольф. Главный Охотник, перешагнув порог, произвёл ни с чем не сравнимое впечатление на «ожидающих»: тех буквально сдуло под благовидными предлогами меньше, чем за минуту. И уже за одно это Перси готов был сдаться ему ещё разок — только бы Ольф остался в кабинете Министра подольше, одним своим присутствием отваживая нежеланных посетителей.

— Всё на посту, Уизли, — хохотнул Ольф, отчего-то не торопясь вламываться по своему обыкновению к старому другу.

— Добрый вечер, сэр, — привычно растянул губы в дежурной улыбке Перси, пытаясь игнорировать ледяной пот, струившийся по спине. — Вы можете проходить. Господин Министр оставил мне особенно чёткие инструкции на ваш счёт.

Ольф только шире ухмыльнулся и, шагнув ближе к нему, отечески потрепал его по волосам. Сердце предательски пропустило удар. Уизли мгновенно напрягся, чуть вжав инстинктивно голову в плечи, но в последний момент решил, что лучшим будет не выказывать явного неприятия. Главный пока даже не знал о его настоящей личности. До сегодняшней ночи.

— Эх, повезло же Руфу! — не обращая внимания на внутренние терзания парня, Ольф через пару мгновений отстранился и довольно прошествовал к двери, за которой скрывался кабинет Министра Магии, бросив напоследок: — Вот бы и мне такого трудолюбивого помощника! Жизнь бы сразу заиграла другими красками.

Как только в приёмной воцарилась тишина — Перси негромко захихикал, упираясь лбом в прохладную столешницу. Смех изредка срывался на странный скулёж, но он ничего не мог с собой поделать. До боли закусив губу, надеясь хоть немного успокоиться, Перси с шумом вдохнул. Вот как… Теперь ему была полностью понятна та реакция Ольфа на него. Удачно же он зашёл!

— Вот верно же говорят… — усмехнулся Главный, поднимая взгляд от бумаг и растирая лицо ладонями. — Бойся своих желаний.

Перси повёл плечами, пытаясь сбросить неловкость, сковавшую его. Только переступив порог той самой комнаты, он ощутил всю свою вчерашнюю тревогу, буквально повисшую на шее.

— Специально не стал звать тебя, — Ольф махнул в сторону свободного стула. — Думал, придёшь сам али струсишь?.. Не разочаровал, Уизли. Не разочаровал.

Поколебавшись всего пару секунд, Перси принял предложение, занимая место перед столом Главного Охотника. Ольф выжидающе смотрел на него, не спеша озвучивать причину, по которой приказал вчера прийти вновь. Помедлив ещё несколько мгновений, Перси потянулся к застёжкам маски.

— Вот и умничка, — довольно ухмыльнулся Ольф, рассматривая бледное веснушчатое лицо, показавшееся из-под непроницаемой экипировки. — Ну, рассказывай давай, как дошёл до этого всего. А то я чувствую себя дурнем последним!

Перси уткнулся взглядом в свои руки, лежащие на коленях, и нервно скомкал форменный плащ.

— Нечего рассказывать, — тихо произнёс он, едва не дёрнувшись: последняя броня — искажённый маской голос — пала. — Разгадал шифр, попал в Отдел Тайн… Хотел доказать себе, что могу.

Перси резко вскинул голову как раз в тот момент, когда глаза Ольфа торжествующе блеснули. Сейчас он казался себе настолько беззащитным и глупым как никогда до этого.

— Наш первый разговор. Какой он был?

Безграничный животный интерес, сквозивший от каждого слова Ольфа, по-настоящему пугал. Даже больше, чем его крики или угрозы.

— В-вы узнали меня сразу. Как и в тот раз, в приёмной, — Перси сухо сглотнул. — И рассказали про отца.

Казалось, Ольф был удовлетворён и таким скудным ответом. Он медленно кивнул и лениво подпёр голову рукой. Главный больше спрашивал, чем говорил сам, но всё же голос его был спокоен и уверен; пропали извечные острые грани и шероховатости, таящие угрозу. По мере разговора Перси неожиданно для себя начал успокаиваться. Нет, Ольф всё ещё производил впечатление опасного безумца, но Уизли отчётливо ощутил себя в безопасности. Будто бы дикий тигр вместо того, чтобы откусить ему голову, вдруг улёгся неподалёку. Он пока не подпускал к себе, скалясь, но уже отгонял чужаков от своего человека.

— И, смотри-ка, не я один заинтересовался тобой, — хмыкнул Ольф, резко сменив тему.

Перси вопросительно уставился на него.

— Тёмный Командир, — бросил тот. — Ну, или кто там себя за него выдаёт… Он тоже заинтересован в тебе.

— Не думаю, — покачал головой Перси, неловко схватившись одной рукой за локоть. — Он просто тянул время.

Ольф совершенно по-кошачьи фыркнул:

— Да ну? Тебя в живых оставили, хотя могли бы сделать прекрасную инсталляцию в назидание товарищам. Слышал про человеческую трансфигурацию? — дождавшись неуверенного кивка, он продолжил: — Вот! Парочку авроров уже нашли после битвы, покажу потом колдографии — полюбуешься. Эффект просто потрясающий!

Перси ощутимо передёрнуло. Ольф, заметив это, захохотал.

— Из-за тебя половина товарищей выжила в гнезде. Охотники и даже простые авроры… Меньше, конечно, но всё-таки, — уголок его губ дёрнулся. — Командир мог бы похоронить вас всех там заживо. Но не стал. Догадываешься, почему?

— Из-за некроманта? — тихо проронил Перси, вновь опуская голову.

Повисло молчание. Лишь через несколько секунд Ольф громко выдохнул и выдавил сквозь зубы:

— Ты идёшь против приказов. И очень явно это делаешь, мальчик. Командир, видно, тоже заметил, раз уж вышел против тебя лично.

Перси упрямо поджал губы, но не ответил.

— Мы могли бы этим воспользоваться… Шанс заманчивый, да! — продолжал Главный. — Но вот беда! Противники-то не дураки. Они наверняка предполагают и такое развитие событий. И если этот командир тот самый, что был тогда…

— А это возможно? — вдруг перебил его Перси, неловко заёрзав на жёстком стуле.

— Возможно… — повторил Ольф задумчиво. — Да чёрт их знает! Тёмный Лорд вон тоже вроде как помер, но ничего — вернулся. С чего бы не воскреснуть и его самому преданному Пожирателю? — чуть подумав, он добавил: — А может и не помирал этот командир вовсе.

Перси ошарашенно уставился на Главного.

— Удивлён? А я вот нисколечко! Тело-то так и не нашли. Поговаривали, что Тёмный Лорд в бешенстве сжёг его в Адском Пламени. Так вот никто и не узнал, кто это был на самом деле. Один только Дамблдор может и пронюхал чего… делиться, правда, ни с кем не спешил. Ну, туда ему и дорога!

— Профессор Дамблдор был великим волшебником, — как-то не очень уверенно, больше по привычке, возразил Перси.

— А! Да ты тоже из Хогвартса, небось? — насмешливо протянул Ольф и вдруг встрепенулся, будто бы вспомнив нечто важное: — Точно! Как раз и теряться не будешь… Весьма удачно.

— Вы о чём? — не понял Перси.

— Ты, Уизли, едешь в Хогвартс, — усмехнулся Главный, расслабленно откидываясь на спинку массивного кресла. — Никогда не хотел преподавать?

Перси подскочил как ошпаренный.

— К-как? Зачем? Но я ведь…

— Да ты не волнуйся так, — рукой махнул на него Ольф. — Ещё целых два дня у тебя есть, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

Перси зарылся руками в волосы, разум просто отказывался логически мыслить.

— Н-но как же моя работа? И Министр!

— Он уже написал письмо нынешнему директору, — взгляд Ольфа вновь сделался жёстким. — Это не обсуждается, сынок. Ты — единственный, кому я могу доверить нести службу в Хогвартсе. Кроме того… я уже заронил у Руфуса сомнения насчёт тебя, — он хищно усмехнулся. — Не поедешь как доверенный Министерством преподаватель, через пару неделек окажешься на другом курорте. Морском и безлюдном.

У Перси перехватило дыхание.

— Может даже не один, а с родственниками, — вкрадчиво закончил Ольф. — Решать тебе, мальчик. Быть со мной… или против меня.

Абсолютный покой, наконец-то.

Северус лежал на спине, наслаждаясь тишиной и безмятежностью. Все тревоги и постоянное напряжение, которые преследовали его, казалось, с самого рождения, растворились в безликой серой дымке. Он откуда-то знал, что это его конец. И самого Северуса на данный момент сей факт совершенно не расстраивал.

— Так и будешь тут лежать, Сев? — раздался где-то неподалёку смеющийся голос, тот самый, что невозможно было забыть, сколько бы лет ни прошло.

Снейп мгновенно подскочил и завертел головой, но плотный туман всё никак не желал рассеиваться. Рука рефлекторно метнулась за палочкой. Пусто. Северус только сейчас осознал, что всё это время на нём не было привычного многослойного одеяния. Он нахмурился и настороженно обернулся: одежда — чистая и мягкая — обнаружилась совсем рядом, стоило подумать о ней.

Северус почувствовал себя куда свободнее, застегнув последнюю пуговицу. Палочки, правда, всё так же не было, хотя это не казалось особой проблемой. Какие опасности могли его тут преследовать? Он ведь и так уже умер…

Дымка меж тем медленно принимала форму, вырисовывая очертания довольно знакомой рощицы. Светлой и тихой. Все цвета были странным образом приглушены, несмотря на яркий белый свет, ниспадавший откуда-то сверху. Северус двинулся вперёд, вспомнив, что именно заставило его вскочить на ноги.

— Лили? — позвал он тихо, скользя взглядом по деревьям. — Ты правда здесь?

Она появилась из ниоткуда. Просто в один момент Снейп понял, что Лили идет к нему: лёгкая и стремительная. Яркие зелёные глаза светились улыбкой, рыжие волосы крупными кудрями спадали на домашнее платье.

— Привет, Сев, — Лили распростёрла объятия и замерла, не дойдя пары шагов до друга, предоставляя ему самому сделать выбор.

Тёплая и настоящая. Снейп почувствовал себя по-настоящему счастливым. Её невероятные волосы, как и всегда, пахли солнцем. Этого он тоже не забывал ни на мгновение. Лили рассмеялась, обнимая в ответ, словно не было между ними ни обидных слов, ни страшной разлуки.

— Я… я так старался, — пробормотал Северус, не в силах разомкнуть руки.

— Я знаю, — она кивнула и задрала голову, чтобы взглянуть ему в лицо. — Ты замечательный, Сев! Никто бы не справился лучше.

Огромный камень, что пригибал Снейпа к земле всё это время, бесшумно растворился в её словах. Лили потянула его за собой, садясь на землю между корнями толстого дерева. Северус послушно упал рядом, не веря, что она вышла встретить его.

— Знаешь, — Лили улыбнулась, неловко накручивая тёмно-рыжую прядку на пальцы, — так странно осознавать, что твой сын годится тебе в отцы… в лучшем случае.

— Ты знала? — взгляд Снейпа метался по её лицу, словно пытаясь уличить во лжи.

Она пожала плечами.

— Держа на руках малыша, что только появился на свет… и не чувствуя его дыхания, — Лили закусила губу. — Начинаешь вспоминать все высшие силы, которые когда-либо знала. Я была такой глупой! Но… могла только молиться и плакать. Колдомедик пыталась отнять моего Гарри, но отшатнулась с ужасными ожогами. А потом… Его сердце вновь забилось.

— Лили, — Северус не понимал, почему она рассказывала ему об этом именно сейчас.

Она помотала головой и подняла взгляд.

— Я была так счастлива, — прошептала Лили. — А через пару часов нас навестил директор с хорошими вестями. Он считал, что война надолго не затянется, потому что им удалось лишить Волан-де-Морта самого преданного и опасного союзника.

Северус против воли усмехнулся.

— Теперь сожалеешь?

Лили встрепенулась:

— Ни за что! — в голосе её промелькнула обида. — Как я могу жалеть о том, что мой сын выжил?

Северус насмешливо выгнул бровь, но не ответил.

— Я люблю его в любом случае, понимаешь? — с жаром возразила Лили. — Даже если в прошлом он был... — она замялась, подбирая нужные слова.

— Магическим супругом Тёмного Лорда, — услужливо подсказал Снейп.

— Да! — она упрямо вскинула подбородок. — И… вообще, это совсем не важно. Чего ты как всегда?

— Придираюсь к словам? — вновь вставил Северус.

На душе у него было так легко, что он просто упивался моментом. Частенько воображая в своих мыслях этот разговор, Снейп ни на минуту не сомневался, что он сведётся в конечном итоге к спору. Они просто не могли иначе.

— Ты невыносим, — буркнула Лили, демонстративно отвернувшись. — Но я… скучала по этому.

Сердце его против воли забилось чаще.

— Я всё ещё Пожиратель, — ровно произнёс Северус, вспоминая, чем закончилась последняя их ссора, за которую он корил себя каждый прожитый день после гибели Поттеров. — И даже больше.

— Думаю, я могу закрыть на это глаза.

Снейп ошарашенно посмотрел на подругу, но та не желала поворачиваться к нему лицом. Ему же не послышалось?..

— Нет, тебе не послышалось, — едко возразила Лили и смерила его недовольным взглядом; глаза её казались ярче из-за навернувшихся слёз. — Смерть, знаешь ли, даёт многое понять... — она замолчала и, усмехнувшись с превосходством, добавила: — Кроме того, ты ведь следовал воле моего Гарри, а это всё меняет.

Северус покачал головой, не в силах сдержать улыбку:

— Ну и кто из нас невыносим?

Он легко встал с земли и подал Лили руку. Тёплая узкая ладонь в его мозолистых пальцах.

— Пойдём? Расскажешь мне, чего ещё я о тебе не знал.

Лили рассмеялась так искренне и чисто, как умела лишь она одна… И вдруг отшатнулась. Удивление и испуг отразились на её лице за мгновение до того, как Северус почувствовал, что кто-то, стоявший за спиной, до боли стиснул его запястье и потянул прочь. Мир затопило белым светом.

— Никогда больше… Даже и не вздумай так меня пугать!

Северус медленно приоткрыл глаза. Нет. Только не снова. Взгляд блуждал по лицу склонившегося над ним некроманта.

— Верни меня, — попытался сказать Снейп, но голос не слушался, лишь губы размыкались едва заметно. Собственное тело казалось ненужным, громоздким. Слабым.

Спасительная темнота в одночасье отрезала всё остальное, даря краткую передышку. Северус не слышал безумный смех некроманта и тревожные звуки битвы, но былое спокойствие уже не возвращалось.

Очнувшись и вновь увидев перед собой белый свет, Северус на мгновение ощутил приступ радости. Неужели не вышло? Однако проморгавшись и вернув зрению чёткость, он с трудом подавил разочарованный вздох. Он жив. Он снова здесь.

Лежать в огромной пустой комнате лазарета было неуютно. Северус попытался принять вертикальное положение, но не вышло. Тело будто бы придавили чем-то тяжёлым и мягким. Совсем немного удавалось пошевелить пальцами правой руки и повернуть голову, не отрывая её от подушки. Северус тяжело вздохнул. Существующее положение ему нравилось с каждым мгновением всё меньше и меньше.

Если бы удалось дотянуться до волшебной палочки — вот она, совсем рядом, на тумбочке — можно было… Северус до боли закусил губу, в этот самый момент особенно чётко ощутив, что ничто не удерживало его от того, чтобы пустить аваду себе в голову.

Приближение товарищей он услышал задолго до того, как в приоткрытые двери медблока влетела парочка заклятых друзей. Регулус и Мстислав шагнули в лазарет одновременно, изо всех сил пытаясь не показать другому, чего стоил им этот экстренный забег по подземельям Слизерин-менора. В любой другой момент Северус не упустил бы возможности пустить ехидную шпильку, способную уколоть сразу обоих, но сейчас он был слишком зол. Взгляд его мгновенно метнулся к русскому некроманту.

— Очнулся, — мягко улыбнулся тот, присаживаясь около узкой кровати прямо на пол.

— Твоей заслуги здесь немного, — тихо вставил замечание Регулус, сразу же расплетая над пациентом диагностическую сеть.

Мстислав иронично вскинул брови.

— О… ну конечно же. Как я смел забыть? У мистера самоучки же, вне всякого сомнения, хватило сил самому обратиться к Грани и вывести душу в наш мир целиком и полностью… И где же пропадали такие таланты?

Регулус презрительно сощурил глаза, тем не менее, продолжая колдовать над телом странно безмолвного товарища.

— Вернуть душу, едва покинувшую тело! Великая наука, — он фыркнул. — А затем, следуя блестящему плану, спутать все потоки и влепить её кое-как… Вы это называете талантом, глубокоуважаемый Мастер Некромантии?

— К твоему сведению, — зашипел Хощеведов, поднимаясь на ноги. — В том хаосе, что творился…

Тут уж Северус, до этого только переводивший взгляд с одного на другого, не выдержал. Слушать их перепалки было забавно ровно до того момента, пока вдруг сам не оказываешься предметом спора. Он картинно сморщился и кашлянул, прочищая горло. Спорящие, тут же потеряв интерес друг к другу, мгновенно обратили внимание на невольного пациента.

— Северус? — в унисон спросили они. — Как ты себя чувствуешь?

Бескровные губы Снейпа дрогнули, словно бы он лишь в последнее мгновение сумел сдержаться. Он глубоко вздохнул, справляясь с последними крохами недостойных чувств. Голос, зазвучавший секундой позже, был вкрадчив и привычно сочился ядом для всякого, кто был знаком с зельеваром лично:

— Я бы ответил вам письмом, уважаемые и несомненно квалифицированные колдомедики, но, боюсь, оно бы целиком состояло из непечатных слов. Кроме того, к моему личному прискорбию, для этого пришлось бы задействовать Самопишущее перо, ибо, по всей видимости, кое-кто пропустил главу предупреждений в трактате по воскрешению мёртвых…

Регулус и Мстислав переглянулись и единодушно фыркнули.

— Язвить начал, значит — идёт на поправку.

Они как-то сразу расслабились, не спеша продолжать свой прерванный спор, что мгновенно вывело Северуса из себя. Почему им всегда вертели, как угодно, даже не удостоив хоть каким-то предупреждением? И так спокойно после… В данную минуту его товарищей от весьма коварных самодельных проклятий спасло лишь то, что зельевар не мог пошевелить и пальцем. Язык, к сожалению для этих самых товарищей, высшие силы оставили хозяину в безраздельное пользование.

— Так может быть кто-нибудь объяснит мне, какого такого фестрала меня снова выкинуло в этот мир? — лицо Северуса застыло непроницаемой восковой маской, а глаза казались ещё чернее. — И почему, Мерлин вас побери, я не чувствую своего тела?!

* * *

— Смотрю, ты тоже не спешишь к чудесно воскресшему товарищу, Антонин? — ехидно протянул Гарольд.

В переговорной остались только они с Долоховым. Август Руквуд, проронив что-то про необходимость продолжения исследований, вышел из комнаты несколькими минутами ранее; остальные — поспешили за умчавшимися Мстиславом и Регулусом почти сразу же: всем интересно было воочию посмотреть на «настоящее волшебство».

— Думаете, командир, там и без нас недостаточно желающих? — невесело усмехнулся Долохов. — Небось, Снейп уже на стены лезет от переизбытка внимания.

— Возможно, — кивнул Гарольд и встал со своего места. — Но идти всё равно придётся, Антонин.

Тот вздохнул тяжело, но послушно поплёлся следом. Пока командир накладывал привычные чары на переговорную, Долохов неловко подпирал собой стену, будто бы не решаясь идти в лазарет в одиночку. Гарольд мысленно отметил столь необычное для своего заместителя поведение, но промолчал. У него уже имелись кое-какие догадки на сей счёт. Слава и Антонин должны были решить свои разногласия самостоятельно.

Как и предполагал Долохов, Снейп в этот час вниманием обделён не был. Весь отряд, за исключением Августа Руквуда, столпился около кровати зельевара, весело гомоня и терзая расспросами как Мстислава, так и Регулуса, нервируя сразу их обоих. Даже Сириус примостился у изголовья старого недруга, как верный пёс, ожидающий поправки хозяина.

Гарольд снисходительно покачал головой, но на душе у него потеплело. Наконец, всё стало на свои места. Его отряд был снова большой семьёй. Однако, подойдя чуть ближе, командир настороженно прислушался к ощущениям и нахмурился. Отчаяние, злость и обида отчётливо проступали через все радостные, полные надежды эмоции.

Заметив появление Гарольда, отряд послушно расступился, позволяя тому пройти к главному объекту обсуждения сегодняшнего вечера. Словив взгляд Северуса, командир мгновенно понял, кому принадлежали все настораживающие эмоции. Щека непроизвольно дёрнулась, но губы послушно растянулись в улыбке после едва заметной заминки.

— Посмотрите-ка, кто здесь? — ехидно протянул Гарольд, цепко вглядываясь в лицо зельевара, пытаясь отыскать первопричину его душевного состояния. — Северус Снейп. Наша новая... знаменитость.

В отрешённом взгляде воскресшего пробежала тень невесёлой усмешки — первая встреча так просто не забывалась.

— И как ощущается на вкус слава Мальчика-Который-Выжил, профессор? — закончил командир с тихим смешком.

Отряд разом подхватил благодатную тему: они в достаточной степени были просвещены в тонкостях отношений Гарри Поттера и угрюмого профессора зельеварения.

— Ничего особого, как я и предполагал, — хмыкнул Снейп, глядя куда-то в пустоту. — Не стоило возвращаться.

Сердце ухнуло куда-то вниз на этих словах, Гарольда ощутимо скрутило от невыносимой, чужой тоски. Воцарилось молчание. Каждому стало ясно: Северус явно не шутил. Мстислав, до этого застывший среди всеобщего бедлама молчаливой тенью, потускнел ещё больше. Командир повернул голову, но некромант был предельно закрыт. Не говоря ни слова, он отделился от толпы и размашистым шагом двинулся к выходу.

Рыча сквозь зубы что-то явно нецензурное, на освободившее место влез Долохов и встряхнул Снейпа, удерживая за грудки. Голова его безвольно мотнулась, но глаза мгновенно вспыхнули острым удивлением, прогнавшим пустоту. Гарольду показалось, что Антонин в этот самый момент был готов убить зельевара лично.

— Не ценишь свою жизнь — валяй! — низко рыкнул он. — Но никогда не заставляй товарищей чувствовать вину за то, что спасли твою неблагодарную задницу.

С силой бросив Снейпа обратно на кровать, не обращая внимания на ошарашенных Теней, Антонин зло прищурился.

— Хочешь сдохнуть — принеси сперва пользу, — бросил он напоследок и вышел из лазарета, обгоняя застывшего у дверей некроманта.

Мстислав мучительно долго «переваривал» услышанное. Его друг действительно был странно молчалив и ненавязчив в последнее время, но некроманту, с головой ушедшему в свои проблемы, это не казалось чем-то важным. Он привык, что Долохов всегда являл собой неунывающий оплот оптимизма и поддержки. Выходя из медблока, Хощеведов краем уха услышал, как все желающие последовать за ними были остановлены всего одной фразой командира. И уже только за это одно он был Гарольду благодарен.

Долохов нашёлся слишком быстро. Он стоял в одном из ответвлений подземных коридоров и флегматично курил отвратительные маггловские сигареты, даже не удосужившись выйти на улицу. Мстислав недовольно поморщился — он наивно полагал, что отучил друга от пагубной привычки ещё много лет назад.

— // Брось каку, Долохов, // — некромант остановился в нескольких шагах, неуловимым движением отводя от себя едкий дым.

Тот промычал что-то отрицательное и, окинув друга мутным взглядом, невесело усмехнулся:

— // Ты лучше отойди, Славик. Будешь потом жаловаться, что все волосы провонял. //

— // Буду, // — покладисто согласился Мстислав, вопреки словам подходя ближе.

Антонин, последний раз затянувшись, с сожалением потушил сигарету о стену за собой, и с видом угрюмого фокусника растёр её между пальцев, заставляя исчезнуть.

— // Чего не остался с подопечным? // — хрипло спросил он, сунув руки в карманы. — // Вряд ли ему пошло на пользу… //

Мстислав глубоко вздохнул. Все его опасения подтвердились: Долохов действительно ушёл в себя настолько, что выдернуть его был способен лишь один известный некроманту способ. И хотя прибегать к нему страшно не хотелось, видеть Антонина в этом состоянии не хотелось гораздо больше.

— // Неужели ты ревнуешь, медвежонок? // — протянул Слава, меняясь в голосе до неузнаваемости, становясь до безобразия похожим на Велену. — // Ты же у меня самый единственный и неповторимый… Знаешь? //

Долохов одарил друга мрачным взглядом, но уголки губ его дёрнулись вверх, словно бы он в последнее мгновение сдержал улыбку.

— // Да кому ты нужен? Нежить патлатая… //

Слава хитро улыбнулся, моментально оказываясь лицом к лицу с Антонином, чуть ли не прижимая того к стене. Они были практически одного роста, но пары сантиметров разницы некроманту вполне хватило, чтобы изобразить взгляд снизу-вверх.

— // И впрямь… кому я такой нужен? // — он медленно провёл двумя пальцами по плечу товарища, едва сдерживаясь, чтобы не захохотать, заметив, как Антонин пытается смотреть куда угодно, лишь бы не встречаться взглядами. — // Кроме одного ревнивого Мишутки… //

Долохов, не в силах и дальше выдерживать эту изощрённую пытку, прыснул со смеху и сгреб явно переигрывающего друга в охапку. По телу безотчётно пробежались мурашки, когда он почувствовал плечом ответный смех Славы.

— // Дурак, // — покачал он головой, уже через несколько секунд отстраняя некроманта на вытянутую руку.

— // Кто бы говорил, // — тот закатил глаза. — // Что мне ещё делать, ежели ты ни на что более не реагируешь, а? //

Долохов широко усмехнулся:

— // Да я не об этом, Славик. Дурак ты, потому что забыл, что за креатив в нашей паре отвечаю я. Понимаешь? //

Под дружный смех вновь воссоединившегося русского дуэта на другом конце коридора сполз по стене Барти Крауч, смущённо закрывая лицо руками. Сдерживаться на сей раз было сложно, и он в который раз подумал о том, что пора бы уже, наверное, завязывать со своими подглядываниями и сбором никому не нужной кроме него самого информации. Но это того стоило. Определённо.

* * *

Минерва МакГонагалл — действующий директор Хогвартса — поджав губы, осматривала сидевшего перед ней парня. Перси Уизли, ощутимо нервничая, то и дело пытался пригладить нелепо торчащие во все стороны рыжие кудряшки. Не желая первым начать разговор, он лишь изредка кидал осторожные взгляды на бывшую преподавательницу.

На директорском столе лежало уже перечитанное не один раз официальное письмо от самого Министра Магии. Уклончиво-официальные строчки совершенно не помогали в прояснении ситуации, и оттого на душе у Минервы было тяжело: она слабо понимала причину столь срочной замены «доверенного Министерством преподавателя Защиты от Тёмных Искусств». Только-только она свыклась с кандидатурой Джона Долиша — одного из разжалованных авроров, состоявшего в прошлом в личной охране Фаджа, как Скримджер изменил своё решение и отправил в Хогвартс своего личного помощника. И это за три дня до начала учебного года! Минерве отчётливо казалось, что за этим крылось что-то более существенное, чем банальное непостоянство нового Министра Магии, но поделать ничего не могла. Руфусу Скримджеру, в отличие от почившего Фаджа, разумные люди не отказывали.

— Мистер Уизли, — начала она, но поймав на мгновение затравленный взгляд парня, тут же смягчилась. — Перси… ты уверен, что хочешь преподавать?

Тяжёлый вздох был яснее всяких слов — парень не от хорошей жизни принял на себя ответственность за учеников Хогвартса.

— Такова воля Министра, директор МакГонагалл, — голос Уизли, однако, звучал ровно и официально, хоть и чуть более напряжённо, чем следовало бы. — Видимо, он верит, что я справлюсь с этой работой лучше, чем с обязанностями его помощника.

Минерва качнула головой, никак не комментируя последние его слова, сказанные с вялой, натянутой улыбкой:

— У меня нет причин сомневаться в тебе, — она мягко улыбнулась. — Превосходные успехи в учёбе, блестящая карьера в Министерстве за столь короткий срок…

— Не нужно, профессор, — остановил её Перси, первый раз за время нахождения в кабинете директора посмотрев ей в глаза. — Мы ведь оба знаем, какую роль мне уготовили.

Улыбка МакГонагалл потускнела; она вновь поджала губы.

— Я постараюсь, чтобы мои отношения с Министерством не отразились на успеваемости учеников, — продолжал он. — Однако это всё, чего я могу обещать.

Вчерашняя беседа с Ольфом качественно выбила Перси из установившейся колеи жизни. Слова Главного были предельно однозначны. Перси вновь подвергал опасности не только себя, но и свою семью, и на сей раз он был настроен сделать всё, что сможет, дабы защитить дорогих ему людей.

— Понимаю, — Минерва опустила взгляд, как-то разом постарев на пару лет. — Если тебе нужна будет помощь… любая. Ты знаешь, к кому обратиться.

На сей раз улыбка Перси не казалась натянутой гримасой.

— Спасибо, директор. И позвольте поздравить вас с должностью… После ухода профессора Дамблдора не осталось никого, кто бы справился с ней лучше вас. Я так действительно считаю.

Минерва удивлённо вскинула голову. Перси вдруг стал тем самым мальчишкой-гриффиндорцем, который был ей знаком. Прилежный, талантливый, вежливый. На сердце разом потеплело. Видимо, даже проклятое Министерство не смогло вытравить из её лучшего ученика все его положительные качества.

Лишь только за Перси закрылась дверь, Минерва по устоявшейся привычке оглянулась на неподвижный портрет Альбуса Дамблдора. «Всё к лучшему», — он так любил это повторять, но в последнее время женщине всё сложнее было поверить обнадёживающим словам. Теперь же, раздумывая над сложившейся ситуацией, Минерва будто бы вновь услышала голос прошлого директора Хогвартса. Как же ей его не хватало… Успокаивающая мудрость Альбуса поддерживала её в самые трудные времена, даже тогда — после ужасающе неожиданной смерти Мастера. А теперь, когда не стало и его… Что же ей делать?

— Ты тратишь себя совершенно не на тех людей, Минерва, — ласково щурятся ярко-голубые глаза. — И на что тебе Министерство?

— Помогать людям — мой долг, — заученно отвечает она, недовольно откладывая палочку: если уж Мастер заговорил с ней — время на выполнение задания истекло.

Светловолосый мужчина, который до этого только наблюдал за работой навязанной ученицы, сидя на примостившемся рядом стуле, медленно качает головой и усмехается.

— Так помогай им, а не прогибайся под зажравшихся министров.

— Почему вы так не любите Министерство, сэр? — с бешено колотящимся сердцем спрашивает она: личные вопросы всегда пресекались Мастером безжалостно.

Молчание затягивается. Не в силах сдержать любопытство, Минерва бросает быстрый взгляд на мужчину. Тот, склонившись над недоделанной работой, придирчиво вертит её волшебной палочкой. Кажется, неосторожный вопрос проигнорирован или вовсе забыт.

— Тебе следует больше стараться, — наконец, выносит вердикт он. — Дамблдор оценивал твой потенциал куда выше… Тебе что-то мешает? Можешь сказать об этом прямо.

Она чувствует, что безобразно краснеет, сталкиваясь взглядом с Мастером. Сердце вновь тяжело заходится где-то в груди. Кажется, он читает её в эту минуту, как раскрытую книгу. В его глазах пробегают смешинки и чудится затаённая вина.

— Давай сделаем так, — он вдруг подаётся вперёд и заговорчески понижает голос. — Осилишь этот раздел до конца недели, и я отвечу на любой твой вопрос. Но только один. Идёт?

Она сухо сглатывает, голос невольно понижается до шёпота, следуя каким-то негласным правилам. В эту минуту Минерву даже не волнует, что её так быстро и позорно раскрыли.

— Правда, сэр?

Он пожимает плечами и задорно подмигивает, поднимаясь со стула:

— Гарольд Хейз никогда не обманывает маленьких миленьких девочек.

Минерва вполне может возмутиться подобному обращению: чересчур серьёзную молодую сотрудницу Отдела Магического Правопорядка никто в здравом уме не станет называть «маленькой и миленькой», опасаясь нарваться на целую лекцию о недостойном поведении. Но вместо этого она расцветает улыбкой и торжественно обещает:

— Вы не будете разочарованы во мне, сэр.