Половина лета (джен)

Проснулся он посреди ночи. Ещё не понимая, в чём дело, приподнялся, вгляделся в темноту, прислушался. Хаурун ровно посапывал на соседней кровати. Толя напряг слух и наконец с накатившим муторным ужасом понял: они с королём вдвоём в комнате. Началось.

Превозмогая первый страх, Толя сел на кровати и спустил на пол босые ноги. Предполагать он готов был что угодно. Впрочем, радоваться следовало хотя бы тому, что он не проснулся с клинком у горла, но всё равно лишало сил одно осознание того, что спящий Хаурун беззащитен перед любой опасностью. Толя поколебался, решая, будить ему короля или нет, потом решил, что пока не надо. Он оделся почти бесшумно, впрочем, и спал Хаурун всегда не настолько чутко, чтобы слышать позвякивания пряжек и шелест одежды. Одевшись, Толя подошёл к окну, оперся о подоконник, уже начиная клясть себя за панику. А если сейчас окажется, что Люциус на гостиничной кухне пьёт воду? А даже если и ушёл — мало ли куда может пойти мужчина ночью? В конце-концов, у мадам Кокто открыто бывает именно по ночам.

Рассудив так, Толя присел на подоконник, решив дождаться возвращения министра и всё выяснить. «И ваше с Хауруном счастье, если он вернётся один…» — шепнул ехидный голосок в сознании, но Толя не стал его слушать, следя за улицей. За квартал отсюда, на ратуше, часы пробили четыре. Менестрель сидел, опустив голову на колени и изредка поглядывая в окно. Хаурун заворочался, засопел во сне и снова спокойно улёгся, подложив под щёку обе ладони. Толя смотрел на пустую тёмную улицу, на слабый круг света возле фонаря. Напряжение медленно спадало. Может, всё нормально… может, всё в порядке… может, это ты сам себе напридумывал страхов…

— Где его носит, этого дьявола? — полусонно пробормотал Толя, в очередной раз поднимая глаза к окну. У стены дома напротив, едва задетый светом фонаря, стоял человек, вернее, не стоял, а сползал по этой стене на землю.