Теневые прогулки (гет)

Моя тень единственная, кто идет рядом со мной

— Green Day, «Boulevard of Broken Dreams»

Надежда висит на ниточке как медленно вращающееся освобождение, болтаясь туда-сюда. Сияние этой надежды привлекло моё внимание.

— Dashboard Confessional, «Vindicated» («Оправданный»)

Гарри промчался через приемную больницы Святого Мунго, на ходу расталкивая людей, и чуть не пролетел мимо палаты, которую искал; он остановился, схватившись за дверной косяк, когда мельком увидел рыжие волосы Рона. Его лучший друг сидел на краю кровати, опершись на одно бедро, сжимая обеими руками руку Луны. Гарри ничего не сказал, ворвавшись в палату, но его опытный взгляд аврора пробежался по Луне.

— Я в порядке, Гарри, — сказала Луна, улыбаясь, хотя её голос был слишком слаб, чтобы это звучало правдоподобно.

— Что случилось? — спросил он, обходя кровать и садясь у ее изножья, на противоположной от Рона стороне.

— Мне очень жаль, я… Я знаю, что ты рассчитывал сегодня кое-что сделать, — виновато сказала она, но он лишь отмахнулся от неё.

— Есть очень мало причин, по которым этот день мог стать для меня еще хуже. И то, что с тобой что-то случилось — как раз одна из них. Я просто рад, что ты в порядке. Ты же в порядке? — спросил он, задумчиво подняв брови.

— Я была на работе, и к нам кто-то ворвался. Меня ударили оглушающим заклинанием, и моя голова случайно встретилась с рабочим столом. Меня отпустят домой, как только разрешит целитель.

— Ей очень повезло, — вставил Рон, все еще держа тонкую руку Луны в своих длинных пальцах; он ни на мгновение не сводил с нее глаз, как будто она могла исчезнуть в любой момент. Взгляд Гарри метнулся с лица Рона на лицо Луны и обратно. Когда он вновь перевел его на Луну, она посмотрела на него понимающе, наклонив голову к Рону, а затем опустила глаза, и тени от полукружий ее ресниц веером улеглись по щекам.

«Рон наконец-то ведет себя так, словно Луна важна для него. Хорошо», — буднично подумал Гарри.

— Они поймали того, кто это сделал? Шеклболт послал кого-нибудь? Они ведут расследование? — Гарри задавал вопросы так быстро, что Луна решила, что он был примерно в миллисекунде от перехода в полноценный аврорский режим.

— Старший аврор послал кого-то вниз, чтобы посмотреть… Кого-то… кого-то по имени Макнил или это был О’Шонесси? Я думаю…

— МакКай? — взорвался Гарри, перебив ее. — Кингсли послал чертова стажера после того, как напали на сотрудников Министерства?

— Но они совершенно ничего не взяли. Они… Мой начальник пошел и проверил, и все находится там, где и должно быть. Сумочка Кальпурнии лежала прямо на ее столе, там, где та ее оставила, а она была первой, кто попал под удар.

— С ней все в порядке? — заботливо спросил Гарри. — Кто еще пострадал?

— Она не пострадала. Но на нее было наложено проклятие забвения. Она ничего не помнит после того момента, как она села за свой стол, и до тех пор, пока не приехали спасатели.

— Спасатели? — его вопросы были отрывистыми, быстрыми, и Луна не могла сдержать нежной улыбки.

— Я… Когда я очнулась, я лежала на полу, почти под рабочим столом, но моя палочка была всего на расстоянии вытянутой руки. Я послала заклинание экстренного оповещения в больницу Святого Мунго. У меня текла кровь, но я могла видеть Кальпурнию на другом конце комнаты. Я не знала, что произошло, и испугалась, что, возможно, это стадо крюкорогов вырвалось из подземелий; они могли устроить в Министерстве настоящий хаос.

— Кто еще был там внизу? Кто работал в Отделе тайн? — спросил Гарри.

— Послушай, Гарри, — вмешался Рон. — Луна сегодня многое пережила. Возможно, тебе стоит просто…

— Рон, все хорошо, — нежно сказала ему Луна. — Так Гарри дает мне понять, как много я для него значу, верно, Гарри? Я в порядке. Я не против отвечать на его вопросы. — Гарри сильно покраснел от этого утверждения Луны, но ее улыбка, наконец, вызвала у него ответную реакцию. Рон подозрительно посмотрел на них обоих и пробормотал что-то о том, что вечно Гарри играет в аврора, на что Гарри ответил — большое спасибо, он и правда является аврором в реальной жизни. Рон ощетинился, и на мгновение показалось, что они вот-вот сцепятся, используя Луну как предлог для своих еще невыясненных вопросов, связанных с Гермионой, но Рон утихомирился, заявив, что если Луна не против допроса, то, по его мнению, он сам мог бы с этим справиться.

— Там не было никого, кроме меня и Кальпурнии. Сегодня выходной, но мы работали над проектом, включающим… Ну… — она виновато моргнула, глядя на Гарри. — Извини, но я действительно не должна об этом говорить. — Гарри покачал головой, словно говоря, чтобы она не беспокоилась об этом, и рассказала ему все, что может. — В любом случае, мы были там единственными. Ты знаешь, как это бывает, — она пожала плечами. — Никто туда никогда не спускается — мы просто кучка чокнутых, работающих над чьими-то полусырыми идеями.

Она закусила нижнюю губу, бросив тревожный взгляд на двух других, вспомнив, чью полусырую идею недавно отвергли даже чокнутые.

— Насколько я знаю, до этого никто даже не пытался туда пробраться, кроме… Кроме… — она не договорила, но все поняли, кого она имела в виду. В конце концов, они все были там той ночью. — Там внизу нет ничего особо ценного… по крайней мере, ничего такого, что мог бы понять посторонний… за исключением, может быть…

— …Маховики времени… — закончил за нее Гарри, внезапно приняв встревоженный вид.

Когда Луна сказала: «Никто туда никогда не спускается», что-то шевельнулось где-то в глубине его мозга, но стерлось вместе с ее последними словами. Все трое обменялись изумленными взглядами. Луна покачала головой.

— Нет, Гарри, — сказала она как ни в чем не бывало. — Маховики времени строго регламентированы. Если бы я даже захотела использовать один из них, пришлось бы оформлять документы в трех экземплярах и ждать. Эта комната защищена до самого потолка. Если бы кто-то даже попытался украсть Маховик времени… Поверь мне, мы бы об этом знали.

В ее голосе мелькнула странная интонация, и Гарри пристально посмотрел на нее, но ее лицо было совершенно безразличным.

Но Гарри был не столь безразличен. Его сердце колотилось в груди так громко, что он был уверен, что соседи по комнате его слышат. Он связал все это вместе; Арест Долохова, нападение, годовщина… Выбор времени не был случайным совпадением. Кое- кто из его недоброжелателей мог бы сказать, что с его стороны было ужасно самонадеянно полагать, что все всегда связано с ним, но… обычно так оно и было.

— Мне нужно туда спуститься, — твердо сказал Гарри. — И поговорить с Кальпурнией. Ты знаешь, где она сейчас?

— Я думаю, она на четвертом этаже… Отделение травм от заклинаний, — задумчиво сказала Луна, подумав некоторое время.

— Хорошо, — сказал Гарри, а затем остановился и повернулся к двери, серьезно глядя на Рона. — Останься с ней, — сказал он, и двое мужчин на мгновение встретились взглядами. Что-то нематериальное, но все же очень реальное пронеслось между ними. Взгляд Гарри словно бы говорил: «Я доверяю тебе». Казалось, что Рон ответил: «Я знаю, что подорвал твою веру в меня, но я больше никогда так не сделаю».

— Гарри, дружище! — казалось, эти слова вырвались у Рона, хотя он и пытался их сдержать. Гарри был уже на полпути к двери, но вопросительно повернул голову. — В чем дело? — казалось, Рон умолял его хоть как-то разобраться во всем этом.

Мысленные картинки быстро вспыхивали в голове Гарри, они были словно кусочки пазла, которые он пока не мог собрать, он даже не был уверен, что эти кусочки вообще из одной коробки.

Они преследуют тебя? Её глаза? Растерянные, смущенные, сбитые с толку.

Беллатрикс была права.

Это то, что ты с ней сделал. Око за око — это честная игра.

Она не…

Око за око — это честная игра.

Есть вещи пострашнее смерти.

Он чувствовал разгадку, парящую на краю его сознания, дразнящую его, но пока недосягаемую. Когда он повернулся к Луне и Рону, его лицо выглядело растерянным, а глаза были широко распахнуты.

— Я, конечно, не уверен, но по-моему, что-то происходит, и это касается нас.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что это связано с Гермионой.

* * *

Гарри нашел Кальпурнию Уилкотт в палате на четвертом этаже; она выглядела слишком уж ошеломленной и мечтательной, даже если не брать во внимание то, что она одна из подруг Луны. Дверь была приоткрыта, целителя не было видно, но Гарри не знал, когда он — или она — вернется. Учитывая, что можно было даже не сомневаться в том, что в Министерстве его ждет статус персоны нон грата, он предпочел бы, чтобы его не замечали и не допрашивали.

— М-мисс Уилкотт? — спросил Гарри, слегка запинаясь, пытаясь говорить профессионально.

— Да?

Она вежливо повернулась к нему. Все в ней казалось бледным: и большие небесно-голубые глаза, и широкий лоб, и кожа была такая белая, что выглядела почти прозрачной. И все это вдобавок было увенчано облаком чернильно-черных волос. Они были стянуты в пушистый узел и удерживались чем-то вроде четырех или пяти палочек для еды. Все вместе это выглядело несколько обескураживающе, подумал про себя Гарри. Он мимоходом заметил несколько шелушащихся пятен на ее руках и предплечьях, почти незаметных, потому что они были зачарованы, и с каким-то ошеломленным недоумением вспомнил, что мазь от экземы еще не готова.

— Вы Гарри Поттер, не так ли? Тот аврор, друг Луны? — спросила она, и Гарри понял, что стоит в дверях и ничего не говорит.

Он не смог сдержать ухмылку, услышав от нее свою характеристику, которую никогда раньше еще никто ему не давал — «тот аврор, друг Луны».

— Да, — просто сказал он. — Я рад, что вы в порядке, но я надеялся, что вы сможете ответить мне на несколько вопросов, если вы в состоянии это сделать.

— Буду рада, — сказала она, — но должна вас предупредить, на меня было наложено заклинание забвения, и я не знаю, насколько я смогу быть вам полезна.

— Вы видели сегодня что-нибудь необычное?

Она слегка моргнула.

— Я полагаю, что да. Наверное, поэтому они и наложили проклятие забвения.

Какое-то время они не мигая смотрели друг на друга, и Гарри понял, почему они с Луной так хорошо ладят.

— Я имел в виду, когда вы пришли на работу, был ли кто-нибудь в вестибюле, в коридорах — кто-то, кого там не должно было быть?

— Не то чтобы я могла это вспомнить, — задумчиво произнесла она. — Знаете, по выходным всегда довольно светло… Что с вами?

Гарри замер, уставившись куда-то вдаль испуганным взглядом своих зеленых глаз. Туда никто никогда не спускается.

Малфой уже выходил из-за угла, когда они с ним столкнулись. Гарри собирался увидеть Луну, так что Малфой мог прийти только из Отдела тайн. Какого черта он там делал?

— Драко Малфой был вчера у вас в отделе? — спросил Гарри, стараясь, чтобы его вопрос звучал естественно.

Кальпурния закатила глаза.

— Да. Он уже давно к нам заходит. Болтает с Аурелией — она администратор. Вчера он принес ей ланч, надеялся, что они смогут вместе поесть в комнате отдыха, но она заболела, — тон голоса Кальпурнии ясно намекал на то, что секретарша солгала. — Она позвонила вчера утром и сказала, что столкнулась с бешеным лунным теленком. Неужели она не могла придумать ничего получше? Вчера ночью даже не было полной луны! Все знают, что она пыталась сбежать с работы, чтобы увидеться с братом — он играл в футбол в Бристоле… Не знаю, почему она просто не сказала об этом Протеро, хотя он такой придурок, что, наверное, не разрешил бы ей, просто чтобы…

— А Малфой?.. — спросил Гарри, пытаясь вернуть ее к нужной теме.

— Он очень расстроился из-за того, что ее не было. Похоже, он очень хотел с ней пообедать. Хотя из их разговора накануне вообще ничего не предвещало, что ее не будет… И вообще, я не знаю, почему они решили пообедать в комнате отдыха. Запах там отвратительный. В свободное время Смитерс экспериментировал со своим хамелеоном с чарами извлечения энергии. Да любой скажет, что его соотношение неправильно; хамелеон слишком маленькое животное для какого-либо положительного и измеримого эффекта, но…

— Так он ушел? — вмешался от отчаяния Гарри, прервав ее на полуслове.

— Кто, Смитерс? О, вы имеете в виду мистера Малфоя… Да-да, он ушел. Я подумала, что он, наверное, пытался от кого-то спрятаться. Он выглядел так, будто кто-то его изрядно потрепал.

Значит, Малфой пытался проникнуть в Отдел. Вращающаяся комната впускает людей на ресепшн только в рабочее время, и он смог бы пройти только вместе с кем-то.

— В какой комнате вы были?

— Когда на меня наложили проклятие забвения? — Гарри кивнул, и она продолжила: — Мы с Луной работали кое над чем… засекреченным.

Ее взгляд метнулся к нему, а затем вернулся на свои сложенные на коленях руки.

— Я не спрашивал, над чем вы работаете, а только лишь — в какой комнате вы были, — запротестовал он, надеясь, что она ему все-таки что-то расскажет.

— Мы были в комнате мультивселенной, — поспешно сказала она таким тихим голосом, словно боялась, что их кто-то услышит.

На ее лице застыло страдальческое выражение, и Гарри знал, что дело в самом ее статусе «невыразимой». Вполне вероятно, что единственная причина, по которой она решила рассказать ему что-либо об этой комнате, заключалась в том, что он был аврором, и, следовательно, имел полномочия её спрашивать.

«Тем более, нужно действовать быстро», — подумал он.

— Э… — Гарри вспомнил обрывки загадочных разговоров, которые он подслушал во время того сбивающего с толку обеда с двумя невыразимыми. — Но разве это не просто теория? — Кальпурния крепко сжала губы, встретилась с ним взглядом и медленно и осторожно покачала головой.

— Но что у вас есть такого, что стоило бы украсть? — Гарри выглядел растерянным.

— Ничего не взяли, — сказала Кальпурния так же решительно, как и Луна.

Гарри открыл было рот, но затем снова закрыл его, решив не раскрывать ей то, что он подумал о Маховиках времени, ведь в этом не было никакой необходимости. Гарри все еще верил, что он прав, несмотря на обратное мнение Луны.

— В тот раз просто так получилось. Дверь была открыта, когда все пришли утром, и Протеро подумал, что это я оставила ее открытой, хотя я бы никогда так не сделала. Я это помню, потому что Лидия Вингейт принесла в офис мамин немецкий шоколадный торт, и я везла кусочек домой. Мне пришлось вытащить палочку из сумочки, чтобы запереть дверь, и я уронила торт. Это меня очень раздосадовало. Конечно, Протеро мне не поверил. Но ничего не пропало, так что… — она пожала плечами.

— Подождите… — медленно сказал Гарри, пытаясь разобраться в ее запутанном повествовании. — Это случалось раньше? Дверь уже была открыта? Какая дверь?

— Дверь в комнату мультивселенной. Она была открыта, хотя я всегда стараюсь ее закрывать. Я имею в виду, что мы не можем допустить, чтобы туда кто-то вошел; это было бы… — она внезапно прикрыла рот рукой.

— Луна сказала, что никто никогда не врывался в Отдел тайн, за исключением… Ну, вы знаете… — он с застенчиво указал на свой шрам на лбу.

— Ну, это было еще до того, как она работала здесь. Я думаю, она еще училась в школе. И вряд ли мы сможем доказать, что что-то произошло. Что касается этого придурка надзирателя Протеро, то это была всего лишь моя небрежность, и больше ничего. Он был настолько в этом убежден, что даже не написал рапорт.

Гарри почти ничего не слышал, кроме утверждения Кальпурнии, что Луна еще училась в школе во время первого загадочного взлома. Ужас, словно теплый свинец, скапливался в его желудке и начал медленно затвердевать.

— Когда это было?

— Прошлый взлом — я имею в виду «предполагаемый» взлом?» — Кальпурния закатила глаза и жестом изобразила кавычки.

Гарри лишь кивнул, чувствуя, что он не может говорить.

— Пять лет назад — смотрите… Да, пять лет назад и, кажется в дату, которая была на прошлой неделе… Да, потому что день рождения Лидии был как раз седьмого, — говоря это, она выглядела изумленной, словно это только что пришло ей в голову. — Да! Ведь мы всегда шутим, что если бы день рождения Лидии был всего на несколько дней позже, то у нее каждый год в этот день бы был выходной — благодаря вам, конечно. Погодите, вы уверены, что с вами все хорошо?

— Спасибо… Спасибо, что уделили мне время, мисс Уилкотт, — натянуто сказал Гарри, словно кто-то дернул за ниточку, привязанную к его спине, чтобы заставить его выдавить из себя эти слова.

Она даже не успела с ним попрощаться, как Гарри выбежал из комнаты, и она очень надеялась, что его не стошнит в коридоре. От этого всегда был такой жуткий запах, но в сочетании с очищающими чарами он был бы еще хуже.

* * *

Когда Гарри вернулся к палате Луны, Рон сидел в коридоре, привалившись к стене справа от закрытой двери.

— Целитель ее осматривает. Выгнал меня, — сказал Рон в ответ на удивленный взгляд Гарри. — Ты что-нибудь узнал? — он остановился и наклонился вперед, чтобы поближе вглядеться в бледное лицо Гарри. — Рассказывай, что случилось, — приказал он.

Гарри провел рукой по лицу и вздохнул.

— Что-то… все это… я даже не уверен. Но что-то не так, и это связано с Гермионой и Финальной битвой, я готов поставить на это свою жизнь.

Когда он снова взглянул на Рона, его глаза горели огнем на бледном как мел лице, и Рон знал, что он двигался на автопилоте, проходя через душераздирающую агонию, которая всегда терзала его именно в этот день из всех остальных дней в году.

— Я думаю… Я думаю, что Гермиона жива, Рон, — сказал он, задыхаясь, торопливо, как будто опасаясь, что если он будет колебаться, то он вообще ничего не сможет сказать.

Он напрягся, словно ожидая словесного наказания, которое последует за этим.

Рон провел своими длинными пальцами по растрепанным волосам, и его веснушки выделялись яркими пятнами на лице, которое выглядело почти таким же пепельным и уставшим от жизни, как у Гарри. Повисла долгая пауза, никто ничего не говорил, и единственными слышимыми звуками была суета ведьм-медсестёр со станции, находящейся в конце коридора.

— Что ты узнал? — с трудом выдавил Рон, прямо встретившись взглядом с Гарри.

Благодарность, осветившая лицо его лучшего друга, заставила его испытать такой стыд, что его мысли с тоской устремились к бутылке Огденского виски, стоящей в шкафу в его комнате.

«Будь добр, просто забудь обо всем этом на некоторое время», — мысленно сказал себе он.

Гарри говорил медленно, как будто это стоило ему больших усилий; он обрисовал в общих чертах то, что узнал: что Кальпурния сказала о предыдущем взломе и о времени этого взлома, что сказал Долохов перед смертью, разглагольствования Малфоя в коридоре Министерства, и где тот находился незадолго до этого. Когда он добрался до этой части истории, глаза Рона загорелись.

— Администратор? Аурелия? — получив подтверждающий кивок Гарри, он продолжил: — Луна рассказывала мне о ней. Малфоя скорее найдут мертвым, если он начнет что-то вынюхивать рядом с ней! — увидев озадаченный взгляд Гарри, Рон закатил глаза. — Ты еще называешь себя аврором! Кальпурния даже сказала, что ее брат играет в футбол. Гарри, в футбол. Она маглорожденная!

— Он направлялся в комнату мультивселенной, — сказал Гарри. — Когда он не застал Аурелию, он решил вернуться в другой раз. У него нет таких полномочий в Министерстве, чтобы он мог попасть в Отдел тайн. Ему просто нельзя было там находиться без какого-то предлога, на тот случай, если что-то пойдет не так.

— Наверное, он не ожидал, что кто-то будет там в выходные, — мрачно добавил Рон. — Но откуда ты знаешь, куда он направлялся?

— Пять лет назад дверь нашли открытой, хотя Кальпурния уверена, что она ее закрывала. Они с Луной были сегодня в той же самой комнате.

Глаза Гарри быстро двигались, и пальцы нервно дрожали.

— Нам нужно поговорить с Луной и выяснить, что находится в этой комнате, за чем мог охотиться взломщик, а затем нам нужно попасть в эту комнату — и чем скорее, тем лучше.

— К чему такая спешка? — спросил Рон.

— Потому что в понедельник я, скорее всего, больше не буду уполномоченным сотрудником, — кратко сказал Гарри.

У Рона отвисла челюсть, а глаза расширились от удивления.

— Гарри, это не… это все не из-за… — Гарри покачал головой, и легкая грустная улыбка тронула его черты.

— Нет, Рон, это все из-за меня самого.

Он пошарил в кармане, что-то нащупал и наконец открыл маленькую откидную крышку невзрачной круглой черной коробочки из какого-то матового металла. Она была пуста.

— Мне нужно твое воспоминание о Финальной битве — когда ты в последний раз видел и слышал Гермиону.

Рон пятился от него, с отвращением глядя на предмет, который держал в руках Гарри.

— Что это за хрень? — спросил он.

— Это переносной Омут памяти, Рон. Стандартная модель для авроров. Мне действительно нужно это воспоминание — мне нужно услышать, какое заклинание произнесла Беллатрикс, а ты один из немногих, кто был достаточно близко, чтобы его услышать.

— Но я не помню…

— Ты думаешь, что не помнишь, но, скорее всего, это все еще записано в твоем сознании, — он снова протянул ему маленькую круглую коробочку. — Я собираюсь поговорить еще и с Ремусом. Мне нужно точно знать, что произошло, когда он убил Беллатрикс, и видел ли он на самом деле исчезновение Гермионы, — он еще раз протянул коробочку Рону. — Пожалуйста.

Рон вздохнул и поднес палочку к виску, медленно вытянув серебристую нить, которую он затем уложил в коробочку. Выражение его лица немного смягчилось из-за отсутствия мучительных воспоминаний, и Гарри захлопнул крышку и защелкнул замок.

— Зачем тебе воспоминания Ремуса об убийстве Беллатрикс? — спросил он, когда целительница вышла из комнаты Луны, и они направились к ней. Гарри сунул портативный Омут памяти в карман.

— Потому что я не думаю, что она тоже мертва.