Избыток душ / Souls Abound (гет)

Вспоминая сегодняшние события, Гарри с широкой улыбкой на лице лежал в удобной кровати в гостевой спальне Грейнджеров. Гермиона его поцеловала, когда он был уже в пижаме, которую она же и выбрала. Стенной шкаф и комод были забиты новой одеждой, которую Гермиона и её мама подбирали несколько часов. По части загадочного действа под названием «шопинг» опыта у Гарри не было никакого, поэтому он отдал свою судьбу в надёжные руки дам семейства Грейнджер. Счастье на лице Гермионы, когда удавалось найти, на её взгляд, что-нибудь подходящее, стоило каждого пенни и каждой минуты, потраченных на покупки. Ну а новая одежда — всего лишь побочный «продукт» этого удовольствия.

Кстати, родители Гермионы настаивали, чтобы он звал их по имени. Что ж, теперь он знал, как живёт настоящая семья. К его бесконечному удивлению, Грейнджеры поинтересовались, куда он хочет отправиться на каникулах. А поскольку Гарри нигде, кроме как в одном шотландском замке, и не был, ему и сравнить-то не с чем. В общем-то, ему всё равно, лишь бы Гермиона была рядом. Для него самого праздник уже просто находиться здесь. А Гермиона предложила подождать, пока они выяснят, где находятся подходящие школы магии. Может, удастся наведаться в те места и даже посетить одну из них?

Гарри был слишком возбуждён, чтобы уснуть. И даже перспектива ужина с Дурслями не портила настроения. Он представил себе Добби, ронявшего торт точно на голову тетушки Петунии, а затем его мысли переключились на девочку, спавшую в комнате напротив. И только теперь его глаза наконец-то закрылись, однако широкая улыбка никуда не делась.

* * *

Молли Уизли тоже никак не могла уснуть, только не из-за возбуждения, а благодаря непривычной обстановке — мужа-то под боком нет. Когда заплаканная Джинни рассказала всё отцу, тот закатил невообразимый скандал. Таким его ни один Уизли ещё не видел. Глядя супруге прямо в глаза, он говорил тоном главы семьи. У той опять дрожали колени, но на сей раз от страха.

— Я чётко приказал тебе не вмешиваться — этого нельзя было не понять. Не потрудишься объяснить, что заставило тебя открыто меня ослушаться? Почему ты решила расстроить людей, благодаря которым у нас всё ещё есть дочь? Я требую объяснений, почему люди, которые только что буквально подарили нашим младшим детям лучшую жизнь, удалились, не дав мне даже поблагодарить их. Ты хоть «спасибо» им сказала?

Молли ответить было нечего. Она могла только молчать, в то время как вся её семья оказалась на стороне людей, которых она так энергично отвадила от дома. Дошло до того, что даже Перси выступил против неё:

— У Джинни в Хогвартсе учились четверо братьев, и мы все её подвели. Да, Рон всё исправил, но факт остается фактом — мы позволили кому-то причинить вред нашей сестре. Гермиона разгадала загадку, которая поставила в тупик даже Дамблдора, и при этом едва не поплатилась жизнью. Все мы знаем, как отличились Гарри и Рон — их подвигам «Пророк» посвятил передовицу. И я, например, горжусь своим младшим братом. А за тебя, мама, мне стыдно. Когда эти люди пришли к нам и принесли невероятные новости, семья Уизли не только отказала им в гостеприимстве, так ты ещё и оскорбила одну из тех, кто спас жизнь Джинни.

Фред согласился со старшим братом:

— Можешь не сомневаться — если оскорбляешь Гермиону, значит, оскорбляешь и Гарри.

— Хуже того, — добавил Джордж. — Если оскорбить Гарри, это он рано или поздно простит. А вот если оскорбишь Гермиону — получишь врага на всю жизнь, потому что этого он никогда не забудет.

Само собой, Рон знал своих друзей лучше всех, поэтому Артура больше всего интересовало его мнение.

— Джордж прав, — заметил Рон. — И Гермиона точно так же относится к Гарри. По-моему, ситуация хуже некуда. А ведь уже завтра мы должны быть у них и остаться на ужин. Так что мне передать своим лучшим друзьям?

— Теперь я не смогу к ним прийти, — Джинни опять расплакалась. — Как им в глаза смотреть?

Выслушав детей, Артур с каменным лицом снова повернулся к жене.

— Ты напишешь мисс Грейнджер официальное письмо с извинениями, а Джинни завтра его вручит. А я принесу извинения роду Поттеров от имени рода Уизли за все оскорбления, которые нанесла моя семья. Рон, завтра будешь моим представителем.

Пусть Уизли и не считали, что чистокровные волшебники по определению лучше остальных, однако кое-какие обычаи не отвергали. Так что пока Гарри не ответит, Рону предстояло соблюдать формальности и представлять род Уизли.

Молли считала, что на этом её несчастья закончились, пока не обнаружила, что её вещи перенесли в старую комнату Билла. Такое на её памяти случилось впервые и буквально разбило ей сердце. Мужчины просто не понимали — для своей дочери она хотела как лучше. Ведь отдав ей эти деньги, Гарри только усложнил девочке жизнь. Теперь к ней будут приглядываться парни и даже взрослые мужчины по всей стране. Ведь если удастся её окрутить, в их руках окажутся все эти деньги и Джинни впридачу. Законы магического сообщества отдадут всё её состояние в руки мужа и его семьи, потому-то Молли и забивала голову дочери сказками о Мальчике-Который-Выжил. Ведь Гарри Поттер очень богат, но семьи у него нет. Поэтому Молли не ничуть сомневалась — когда Джинни его заарканит, она сумеет через неё повлиять на мальчика.

В то далёкое утро на вокзале Кингс-Кросс Молли прекрасно знала, кто перед ней. Да и как тут не узнать — мальчик был точной копией отца. А когда Рон с ним подружился, она пришла в неописуемый восторг — это превзошло все её надежды и чаяния. Поэтому когда её сыновья угнали летающий автомобиль и отправились в Литл-Уингинг выручать Гарри, так трудно было изображать суровую мать. На самом-то деле ей хотелось прыгать от радости. А потом мальчик вообще спас жизнь Джинни, сразившись с василиском и Сами-Знаете-Кем.

Ну почему никто, кроме неё, этого не видел? Этим двоим суждено быть вместе, просто иногда судьбу нужно слегка подтолкнуть. И Молли готова совершить этот толчок. И когда Джинни и Гарри будут вместе, её домочадцы ещё поймут свою ошибку. Она же знала, что это сделает Джинни самой счастливой девочкой на свете. В конце концов, она же мать, и хочет для своей дочери самого лучшего. А в данном случае самый лучший явно Гарри Поттер.

* * *

Альбусу Дамблдору тоже не спалось, и опять-таки из-за Гарри Поттера. С той ночи в больничном крыле его отношения с мальчиком можно описать как «шаг вперёд — три (уж точно не меньше) шага назад». Правда, намерение Гарри покинуть Хогвартс — это даже не шаг назад, а откровенное бедствие, которому директор никак не мог позволить случиться. Вспомнив реакцию Минервы на эту новость, он поморщился. Решил, понимаешь, что пусть уж лучше она узнает от него, чем из полученного с совой запроса о переводе. Сказать, что она была недовольна, значит, ничего не сказать. И кого МакГонагалл обвинила открытым текстом? Правильно, его.

Попечительский совет тоже отреагировал быстро: директора и его заместителя вызвали во вторник «на ковёр». Альбус прекрасно понимал — если Гарри Поттер к тому времени станет Мальчиком-Который-Выбыл, он разделит его судьбу и тоже покинет Хогвартс, но только не по своей воле.

Директор давно уже понял, что проблемы лучше всего решать по одной. А главное сейчас — удержать Гарри Поттера в Хогвартсе. Этому он и собирался уделить безраздельное внимание.

* * *

А вот у Тома со сном проблем не было. Как раз таки наоборот — факт, что гоблин держал Сибиллу в своих лапах, когда Риддл его пристрелил, усилил эффект от гибели крестража. Поэтому всплеск магии ударил его гораздо сильнее, чем тогда в поезде. Он даже подумал, что это настолько близко к обмороку, насколько это вообще возможно в его нынешней форме.

Он снова завладел телом Сибиллы и сразу же понял, что они лежат в постели, но что-то явно не так. Том открыл глаза и моментально об этом пожалел. Картина, представшая перед ним, навеки врезалась в память этой части его души. Он завопил пронзительным голосом Сибиллы и с радостью «уступил» ей тело. Хотелось забиться в какую-нибудь нору поглубже и потемнее, пока не забудется этот ужас.

Фрэнк проснулся в постели рядом с женщиной — с женщиной, с которой этой ночью занимался любовью. Может, он кое-что и подзабыл, но с таким охочим партнером оба оказались весьма довольны результатом. И теперь, проснувшись, с улыбкой смотрел на свою женщину. Он только собирался сказать: «Доброе утро, красавица», как Сибилла, похоже, сообразила, что между ними произошло, и, судя по её крику, явно пожалела. Чего и следовало ожидать — это ведь слишком хорошо, чтобы быть правдой. Конечно, Фрэнк привык к ударам судьбы, но этот крик поразил его в самое сердце. Он собрался было встать, однако крик внезапно прекратился, и его мягко взяли за руку.

— Фрэнк, дорогой, прости. Это был Том, а не я. Мне было так приятно лежать, чувствовать твоё тепло и думать об этой прекрасной ночи, но тут он опять мной завладел. Похоже, Волдеморт — не такой самовлюблённый тип, как я считала. Я не хочу, чтобы ты уходил. Ты спас меня, и не в одном смысле. Оставайся со мной и покажи Тому, что он упустил прошлой ночью. Если ему что-то не нравится, он всегда может удалиться. Я слишком долго спала в замке одна, так что не собираюсь упускать свой шанс.

Фрэнк понятия не имел, чего тут больше — любви, похоти или желания хотя бы временно избавиться от того, кто сидел у них в голове. Для него это абсолютно неважно — впервые в жизни Фрэнк Брайс кому-то нужен. А то, что этот кто-то — очаровательная молодая женщина, к тому же хотевшая его любви, заставляло сердце быстрее гнать кровь по старым венам. И когда их тела сплелись, ни один не заметил, насколько легче стало приструнить их незваных гостей. Особенно когда они были вместе в самом главном смысле.

Риддлу в глубине сознания Фрэнка стало дурно. Неужели эта сука не видела, сколько лет его носителю? Он не осознавал всей иронии своего положения — пройти через массу трудностей и страданий, чтобы сделать себя бессмертным, и всё ради чего? Ради того, чтобы умереть от инфаркта или инсульта между ляжками этой неуёмной дамы? Фрэнк и Сибилла могли не заметить, но он-то видел — чем ближе они становились, тем меньше оставалось влияния частиц его души на носителей. А в данный момент они ближе некуда. Интересно, получится ли стереть это воспоминание, когда они наконец-то воссоединятся с основной частью души?

Ещё неприятнее мысль, что тогда у него будут сразу два набора воспоминаний — из положения сверху и снизу. Риддл даже начал сомневаться в самой идее крестражей. Похоже, всё-таки бывают на свете вещи похуже смерти. Например, оказаться запертым в этом дряхлом теле, когда оно усердно «обрабатывает» уродливую женщину.

А единственное утешение — сейчас он хотя бы не на месте своей более молодой копии.

* * *

Амелии Боунс тоже было не до сна — большую часть ночи она провела в раздумьях. Сегодняшний день мог изменить ход её жизни, да и многих других тоже, но деваться-то некуда. Поэтому когда она позвонила в дверь Грейнджерам, надеялась, что не слишком далеко зашла. К сожалению, шансов добиться успеха, не настроив против себя этих явно хороших людей, мягко говоря, немного.

Дэн открыл дверь и обнаружил, что Амелия не только пришла с утра пораньше, но и подкрепление привела.

— Ещё раз здравствуйте, мистер Грейнджер. Это моя племянница Сьюзен и её подруга Ханна. Леди слева от меня — мадам Августа Лонгботтом с внуком Невиллом. Я знаю, вы его ждали. Мадам Лонгботтом входит в Попечительский совет Хогвартса, поэтому я взяла на себя смелость её пригласить. Дело в том, что её очень интересует предмет нашей сегодняшней беседы, и что мы сегодня собираемся просмотреть. Я понимаю — мы пришли рановато, просто хотели начать поскорее. Надеюсь, вы не против?

— Нисколько, мадам Боунс. Дамы, добро пожаловать. Проходите, пожалуйста.

Брови Августы уже поползли вверх. Дом хоть и старый, но явно магловский, однако рядом возник домовик, чтобы забрать её накидку. Весьма непонятно. А если хотя бы часть намёков Амелии окажется правдой, всё запутается ещё сильнее.

Гарри и Гермиона поприветствовали друзей, и Августа снова удивилась, увидев, как они обрадовались Невиллу. Может, эти уроки и в самом деле пойдут её внуку на пользу?

Когда всем представили Эмму, Амелия начала:

— Как я уже сказала вашему мужу, знаю, мы пришли рановато, но нам действительно очень нужно увидеть эти воспоминания. Для этого я захватила с работы Омут Памяти.

Эмма ответила, что всё в порядке, а Гермиона, немного подумав, заметила:

— Мадам Боунс, может, мы посмотрим эти воспоминания вместе? Тогда вы с мадам Лонгботтом сможете задать любые вопросы.

— Мой внук упоминал, — заметила на этот раз Августа, — что вы очень умны, мисс Грейнджер. Рада, что он оказался прав. Мнение студентов Хогвартса слишком долго игнорировали. По-моему, кампания, которую вы с мистером Поттером развернули в Хогвартсе, просто гениальная. Некоторые члены совета много лет пытались избавиться от мистера Снейпа, и всё без толку. Но чего не удалось нам, сделал бунт учеников. Отличная работа!

Гермиона покраснела от смущения. Далее все прошли в гостиную, где Амелия поставила на стол Омут Памяти. Артефакт зачаровали таким образом, чтобы проецировать воспоминания поверх каменной чаши. Тогда их увидят все.

— Мистер Поттер, с чего хотите начать? — поинтересовалась мадам Боунс.

Вопрос застал того врасплох, но, как обычно, у Гермионы нашлась идея:

— Почему бы для начала не показать попытки Волдеморта тебя убить? А дальше добавишь по ходу дела.

Августа моментально вскинулась:

— Попытки? Не одна? И сколько же их было всего?

Прежде чем ответить, Гарри ненадолго задумался.

— Ну, с тех пор, как я впервые прибыл в Хогвартс, насчитал пять. И это не учитывая тролля. Всё-таки его явно не на меня натравили. Тем более, нам посчастливилось выпутаться без потерь.

Пять покушений за два года потрясли Амелию до глубины души. А её департамент — ни сном, ни духом. Теперь она как никогда ранее настроилась добиться цели.

— Мне кажется, мисс Грейнджер подала хорошую идею. Тогда начнём с первого покушения.

Гарри с трудом сдержал улыбку.

— Наверно, тут лучше просмотреть воспоминание Гермионы. А то я был слишком занят, чтобы глядеть по сторонам, — тут бы просто удержаться.

— Не думаю, что это хорошая мысль, — девушка снова покраснела.

Однако Невилл и слышать не желал — он-то знал эту историю и жаждал всё увидеть собственными глазами.

— А я думаю, это прекрасная идея. Наконец-то увижу, как Снейпу мантию подпалили!

Тут уж решение вышло единогласным — такое захотели увидеть все.

Дэн наблюдал, как Гарри настолько сильно швыряло в воздухе, что он в любой момент мог выпустить метлу и разбиться. А уж каким образом его дочь разобралась в ситуации, да ещё и на крайние меры пошла, чтобы спасти Гарри, стало для него настоящим откровением. Его законопослушная дочь подожгла профессорскую мантию! Похоже, когда речь идёт о Гарри, Гермиона готова на всё.

Увидев, как скачущий Снейп пытался погасить огонь, Невилл залился смехом. К сожалению, следующее же воспоминание заставило его замолчать. А как только его бабушка увидела их в Запретном лесу, взвилась до небес:

— Будьте любезны объяснить, что вы там забыли, да ещё в сопровождении одного лишь егеря?

Смешавшись под взглядом грозной леди, Невилл язык проглотил, поэтому Гарри пришёл на помощь:

— МакГонагалл назначила нам отработку. Кто-то убивал единорогов, и мы должны были помочь Хагриду выяснить.

Объяснение явно не помогло. А уж когда Хагрид разделил школьников, тучи совсем сгустились.

— Я серьёзно потолкую с Минервой МакГонагалл.

А увидев, как кентавру пришлось спасать Гарри от убийцы единорога, Августа окончательно разозлилась. Сьюзен и Ханна здорово перепугались, да и Невилл слегка позеленел.

Следующее воспоминание тем более не помогло. Амелия с самого начала записывала, и как только увидела Пушка, принялась строчить ещё быстрее. Невилл сразу распознал «дьявольские силки»; наблюдая, как Гарри на метле мастерски гнался за ключом, Дэн подумал, что лучше останется верен гольфу; а когда Гарри и Гермионе пришлось оставить пострадавшего Рона и идти дальше, у многих на глаза навернулись слёзы.

Следующая сцена заставила Дэна вскочить.

— Так это и есть тролль? Вот ЭТО пыталось убить тебя в туалете?! Да это не школа, а сумасшедший дом!

Однако на Эмму больше произвело впечатление, как Гермиона обняла Гарри, когда ему пришлось идти дальше в одиночку. Ясно как день — мальчик, который только на днях стал её парнем, был для неё всем. Зная, что будет дальше, она нисколько не удивилась, когда Гермиона забралась к Гарри на колени и обняла его. Накануне даже просто разговор об этих событиях явно вывел мальчика из равновесия. И насколько же тяжелее снова это наблюдать, да ещё и при свидетелях?

Конечно же, Сьюзен и Ханна заметили, как повела себя Гермиона, однако сделали вид, будто не обратили внимания. Обе и так предполагали, что эти двое станут парой, но всё равно было больно об этом услышать, когда Амелия поделилась новостями. Но как только Квиррелл снял тюрбан, заставив обеих девочек вскрикнуть от страха, они забыли обо всём остальном. И даже зная, что Гарри остался в живых, ничуть не успокоились.

Когда противостояние подошло к известной им развязке, Гермиона крепко обняла Гарри и стала шептать ему на ухо что-то успокаивающее. Воспоминание закончилось, когда Квиррелл с диким криком рассыпался в прах, а Гарри потерял сознание от магического истощения.

Пока аудитория обдумывала «кино», на несколько секунд воцарилась тишина. Однако стоило на столе появиться чашкам с горячим шоколадом, все вздохнули с облегчением.

Правда, судя по лицам двух взрослых ведьм, Эмма поняла, что не только она не отказалась бы от чего-нибудь покрепче. Но после первого же глотка передумала — к горячему шоколаду добавили приличную дозу бренди. Интересно, что нужно сделать, чтобы на тебя работал домовик? А то Добби, похоже, предугадывал её желания!

Амелию тоже порадовал этот «коктейль». Вскоре она собиралась обратиться к этим людям с просьбой, которая им явно не понравится. Однако без их помощи её затея безнадёжна. Воспоминания Гарри были палкой о двух концах, заметно облегчая одну задачу, однако делая другую почти невыполнимой. Она заметила, как племянница смотрела поверх чашки на Гермиону, обнимавшую Гарри, и надеялась, что Сьюзен не слишком огорчится. Судя по тому, что она сейчас увидела, Гарри сделал свой выбор, по меньшей мере, год назад.

Затем Августа и Амелия пожелали узнать, что произошло после стычки с Квиррелом-Волдемортом.

Гарри даже не пытался скрыть отвращения:

— Нашему факультету дали сколько-то баллов, ну а меня на лето снова отправили в тюрьму к родственникам. Больше я ничего не знаю. Тем летом из всего волшебного мира со мной связалось только Министерство, приславшее предупреждение о колдовстве несовершеннолетнего из-за Добби.

Гермиона очень хотела, чтобы Гарри выговорился. Ей ли не знать, какую боль ему всё это причиняло? И сегодня выдалась прекрасная возможность. Она ведь у него спросила, может ли он показать хоть какие-то воспоминания о своей жизни на Тисовой улице. Гарри явно не желал, но она настаивала.

— Дурсли очень убедительно изображают приличных людей. Я хочу, чтобы мой папа увидел, что собой представляют люди, которых он пригласил в наш дом, когда считают, что их никто не видит.

Дэн, отправившийся впустить профессора Люпина, по возвращении услышал конец этой фразы. Этот довод всё-таки убедил Гарри. И вот, с Гермионой на коленях в качестве поддержки, он решился раз и навсегда развеять иллюзии об «избалованном принце Поттере». Слишком уж жуткие эпизоды демонстрировать не хотел, поэтому остановился на двух воспоминаниях.

Семилетнего Гарри Поттера разбудили чьи-то прыжки на лестнице и крик: «А ну вставай, урод!». Когда Гарри включил свет, и его «комнату» увидели, вся компания ахнула. А судя по звуку отпираемого засова, стало ясно, что ребёнка заперли снаружи. А дальше мальчик, сбиваясь с ног, наготовил на завтрак целую гору еды, получив за свои труды кусок сухого тоста.

Следующее воспоминание показало двенадцатилетнего Гарри, лежавшего на чём-то вроде раскладушки. При этом можно было хорошо рассмотреть решётку на окне, превратившую комнату в самую настоящую тюрьму. А уж когда через кошачью дверцу просунули жидкий суп и чёрствый хлеб, зрители с удовольствием сказали бы Дурслям пару «ласковых». А дальше у всех защемило сердце — мальчик разделил свой жалкий паёк с красавицей-совой, извиняясь, что ничего вкуснее дать не может.

Рядом возник плачущий домовик.

— Добби виноват, что эти люди плохо обращались с Гарри Поттером, сэром. Добби просит разрешения наказать себя, потому что он плохой домовик!

Гермиона встала у Гарри с колен, а тот присел и попытался успокоить своего расстроенного маленького друга. Конечно же, Амелия и Августа это оценили — для волшебника с положением и статусом мистера Поттера происходило нечто неслыханное!

— Добби, выслушай меня. Ты пытался спасти мне жизнь. А они, сколько себя помню, старались внушить, что я урод. Они бы всё равно нашли или придумали повод, чтобы меня наказать. Они просто плохие люди, понимаешь?

Пока он успокаивал домовика, все немного остыли. Но вместе с тем окончательно утвердились во мнении, что Дурслей ожидал незабываемый ужин.

А вот Ремус сдержаться не сумел:

— Гарри, я точно знаю, твои родители никогда бы тебя туда не отправили. По ряду причин ни я, ни твои крёстные не могли тебя воспитывать, но в завещании были и другие варианты. Твои родители трижды сходились лицом к лицу с Волдемортом. Они знали, какое это опасное время, и приняли меры.

— Мистер Люпин, — перебила его Амелия, — я официально занялась этим вопросом. Завещания Поттеров опечатал Верховный Чародей Альбус Дамблдор, что позволило ему делать с Гарри всё что ему вздумается. Я — глава ДМП, но даже я не имею права их прочесть.

Узнав, какой власти добился старик в магическом обществе, Эмма только головой покачала.

— Мадам Боунс, вы как нельзя лучше описали причины, почему нам следует покинуть страну. И если бы на юге Франции существовала школа магии, мы бы приняли это решение проще простого.

— Такая школа есть, называется Шармбатон, — неохотно просветила её мадам Лонгботтом.

Гарри взглянул на Гермиону.

— Похоже, к нашей летней программе нужно добавить французский.

— Я уже говорю по-французски, — улыбнулась ему девушка. — Хотя над письменным следует ещё поработать. Мама и папа владеют им свободно и уже давно мечтают открыть там практику.

Высказать всеобщие опасения выпало Невиллу:

— Вы покидаете Хогвартс?

Гарри кивнул.

— Похоже на то. Я больше не могу доверять Дамблдору, а в Хогвартсе почти десять месяцев в году буду под его контролем. Мадам Боунс, я могу показать вам воспоминания о Тайной комнате, а там и Рон должен появиться. Нам действительно нужно взглянуть на историю в больничном крыле с его точки зрения, ведь от наших с Гермионой воспоминаний толку никакого.

Амелия поинтересовалась, может ли он предоставить воспоминание, как они обратились к Локхарту. И уже скоро смазливый объект воздыханий двух юных ведьм был сброшен с пьедестала. Им выпала уникальная возможность сравнить настоящего героя и павлина, только притворившегося героем. Теперь трое студентов забеспокоились — как возвращаться в Хогвартс без Гарри? Он ведь уже дважды спасал школу, а в способности или желании Дамблдора последовать его примеру уверенности никакой.

* * *

Молли внимательно наблюдала, как её дочь одевается, собираясь к Грейнджерам. И хотя Джинни нарочно пыталась не смотреть в её сторону, Молли не могла удержаться:

— Джинни, дорогая, почему бы тебе не надеть это милое голубое платье? Ты так прекрасно в нем выглядишь.

Джинни совет матери явно не обрадовал — понятно, к чему она клонит.

— Мама, я иду заниматься ЗоТИ, а не «как сделать, чтобы Гарри меня заметил»! И там ещё будут Сьюзен Боунс, Ханна Аббот и Луна Лавгуд, так что заигрывать с Гарри будет просто опасно. Особенно в присутствии его девушки — Гермиона, если нужно, просто страх нагоняет.

Однако её мать пропустила явный сарказм мимо ушей.

— Небольшая конкуренция смущать тебя не должна. Если тебе чего-то хочется — постарайся этого добиться.

Джинни это бесконечное «одно да потому» начинало раздражать.

— Мама, ты просто не понимаешь, что в случае с Гарри никакой конкуренции нет. Он уже всё решил, и ни я, ни Рон не считаем, что в обозримом будущем передумает.

От такой наивности Молли только усмехнулась.

— Он только стал подростком — в таком возрасте всякое может случиться. Особенно если ты этого очень захочешь!

Джинни так побледнела, что на лице резко выделились веснушки.

— Только попробуй подсунуть Гарри Поттеру какое-нибудь зелье! Я тебе этого никогда не прощу. Кто бы мог подумать, что я соглашусь с Перси, — мне за тебя стыдно!

Полномасштабную ссору предотвратил Рон, крикнувший с лестницы:

— Джинни, я зову Добби!

Она протиснулась мимо матери и была очень рада, что хоть ненадолго покинет «Нору». Правда, Джинни усвоила урок, который преподал этот проклятый дневник, — ей это не по силам, так что нужно поговорить о матери с взрослым. А если она скажет отцу, на что намекала мать, это может разрушить семью — тот наверняка придёт в ярость. Как же ей хотелось, чтобы здесь появились Чарли или Билл! К сожалению, в письме такое не объяснишь.

Её брат и Добби ждали у подножия лестницы. Впервые в жизни Джинни Уизли направлялась в маггловский дом. А зная Гарри Поттера, ничуть не сомневалась, что не соскучится.

* * *

Всем как раз представляли Луну, когда из «Норы» вернулся Добби. Гарри и Гермиона вышли встречать друзей и от удивления едва не споткнулись — Рон стоял почти по стойке «смирно».

— Мистер Поттер, у меня письмо от главы рода Уизли, моего отца, адресованное вам, — он протянул послание. Гарри растерялся, но, к счастью, Луна заметила его затруднение.

Она тут же оказалась рядом и потихоньку подсказала:

— Гарри, это обычай чистокровных волшебников. Ты должен принять Рона как представителя его отца, взять и прочитать письмо, а потом ответить. Только после этого Рон сможет расслабиться и снова стать самим собой.

Гарри кивнул Луне и не мог не заметить облегчения на лице друга.

— Благодарю вас, мистер Уизли. Позвольте мне ознакомиться с письмом, а затем я дам ответ.

Гермионе отчаянно хотелось узнать, что там написано, но, поскольку дело касалось только родов Поттер и Уизли, она не посмела вмешаться.

Прочитав письмо, Гарри нахмурился. Он был явно чем-то недоволен.

— Мистер Уизли, не я был оскорблённой стороной, а посему извинения следует принести не мне.

Рон ничего другого и не ждал.

— Мистер Поттер, моей сестре поручено лично передать письменные извинения мисс Грейнджер.

Джинни шагнула вперёд и вручила Гермионе конверт. Та прочитала рукописное послание и взглянула на Гарри, пытаясь понять, что делать. Он же чётко дал понять, что это её дело. А поскольку оскорбление нанесли ей, она и должна решать, принимать ли извинения. Ещё Гермиона прекрасно знала, что если не примет извинений, Гарри поступит точно так же.

— Благодарю вас, мистер и мисс Уизли. Будьте любезны передать вашей матери, что я принимаю её извинения.

— Будьте любезны передать главе вашего рода, — в том же духе ответит Гарри, — что род Поттеров принимает извинения за оскорбление, нанесённое моей девушке.

Рон и Джинни заметно успокоились.

— Спасибо, Луна. Гарри явно понятия не имел, что происходит, а ты нас выручила.

Теперь уже Эмма прочитала оба письма и удовлетворённо кивнула. Теперь она только порадовалась, что не дала отпор Молли Уизли, — той наверняка было больно писать эти извинения.

Тем временем Гарри обнял Рона за плечи и повёл в гостиную.

— Дружище, нужно, чтобы ты показал воспоминания о той ночи в больничном крыле. Вдобавок нам надо поговорить. Понимаешь, я не думаю, что мы с Гермионой вернёмся в Хогвартс. Я просто больше не могу доверять Дамблдору!

В гостиной Рон моментально узнал обеих ведьм и поздоровался с ними и с одноклассницами. А сам до сих пор пытался переварить то, что сказал Гарри.

— Ты действительно считаешь, что всё так плохо?

— Ещё хуже, чем мы думали. Слишком много Дамблдор от всех скрывает. Хедвиг вот-вот должна вернуться от МакГонагалл с бумагами — авось мои родственники их подпишут. Думаю, Дамблдор попытается не дать мне уйти, но с меня хватит его попыток управлять моей жизнью.

— Я бы очень хотела узнать, почему он решил всю жизнь держать вас под колпаком. С таким количеством должностей, которые он занимает, у него и так забот хватает, — высказалась Амелия Боунс.

Прежде чем ответить, Гарри бросил взгляд на своих друзей:

— Вообще-то мы знаем ответ на этот вопрос. Но мне кажется, сначала нужно посмотреть воспоминание Рона. Оно покажет, сколько всего скрывал Дамблдор — нам пришлось из старика всё буквально вытягивать.

Увидев окаменевшую дочь на больничной койке, Эмма прослезилась, а Дэн пришёл в ярость. И оба не могли не отметить, как Гарри сидел рядом, держал её за руку и разговаривал с ней. А как только мальчика попытались от неё отодвинуть, у него начались судороги. Ну а дальше все с ужасом слушали откровения Дамблдора.

А уж когда он заявил, что если Волдеморт одержит верх, нужно не дать Гарри покинуть замок, Гермиона высказалась гораздо жёстче, чем собиралась:

— Только через мой труп, старая сволочь!

Никто не сомневался в твёрдости ее намерений. А как она, ещё до конца не придя в себя, изо всех сил старалась добраться до его кровати! Какие ещё нужны подтверждения? А как после этого изменилось состояние Гарри — заметно невооружённым взглядом. Ну а нежность, с которой Гермиона вытерла зловещую слизь, сочившуюся из шрама, заставила трёх девушек (двух с Хаффлпаффа и одну с Рейвенкло) прийти к выводу, который Джинни уже высказала матери. Отныне претендовать на чувства Гарри Поттера нет никакого смысла — Гермиона явно стала для него единственной.

Амелия, сама того не заметив, вскочила на ноги — откровение об осколках души привело её в ярость. А уж когда до неё окончательно дошло, что Дамблдор это знал и не соизволил никому сообщить… появилось жгучее желание спустить со старого маразматика шкуру. Забыв на время о пере и пергаменте, она расхаживала взад-вперёд, словно тигр в клетке.

Как только воспоминание закончилось, Гарри сразу попытался отвлечь внимание родителей, с чьей дочерью лежал в кровати:

— Обо мне и Тёмном лорде есть пророчество. Мы его рассмотрели со всех сторон и совсем не уверены, что оно значит. Хотя у Дамблдора и Волдеморта сомнений нет. Пожиратель смерти Снейп услышал первую часть и рассказал своему хозяину. Из-за этого моих родителей убили, а мне достался этот шрам. Потому-то Дамблдор так и старается контролировать мою жизнь. Он считает, только ему известно, что для меня лучше. Хотя странно — задачу мне поставил, но помощи от него никакой. Взгляните хотя бы на последних двух преподавателей ЗоТИ, которых он пригласил.

— А какая у тебя задача? — полюбопытствовал явно нервничавший Невилл.

— Ну, Дамблдор уверен, что только я могу убить Волдеморта.

Дэн и Эмма это уже слышали и считали абсурдом. К их радости, другие взрослые разделили их точку зрения.

— Ему мало смерти Лили и Джеймса? — Ремус едва сдерживался. — Он явно намерен стереть Поттеров с лица Земли!

Сьюзен что-то не давало покоя, поэтому она тоже задала вопрос:

— Мы только что видели, как Гарри победил его трижды. А считая случай, когда он был младенцем — даже четырежды. Вроде бы он уже должен умереть?

— Не знаю, — Амелия покачала головой. — Но не сомневайся — выясню. Ремус, как считаешь, можешь сейчас начать урок?

Тот сообразил, что сейчас будут обсуждать темы, для детских ушей не предназначенные. Значит, так и поступим.

Так что уже вскоре Гермиона вывела всех во двор.

Амелия считала, что её затея безнадёжна, но всё-таки обязана попытаться.

— Мистер и миссис Грейнджер, моя просьба наверняка покажется сумасшествием, но я прошу, чтобы вы меня выслушали. И только потом выставили за дверь. Итак, есть хоть один шанс, что вы оставите свою дочь в Хогвартсе?

Дэн ещё недавно думал, что Амелия ему нравится, а она оказалась такой же чокнутой, как и вся эта компашка. Но не успел на неё напуститься, как она продолжила:

— Пожалуйста, позвольте объяснить. Я понимаю — пока в Хогвартсе заправляет Дамблдор, чтобы отправить туда Гермиону не может быть и речи. И если старика не удастся выставить, Сьюзен присоединится к Гермионе и Гарри во Франции. Но я говорю о Хогвартсе, которым руководит кто-то, чья единственная цель — образование и безопасность учеников. Кто-то, кому вы, надеюсь, доверите заботу о своей дочери.

— Извините, — тут же прервал её Дэн, — но я вовсе не уверен, что с МакГонагалл будет гораздо лучше. Она во всей этой каше замешана почти как Дамблдор. Она — их декан, и обязана о них заботиться.

Амелия согласно кивнула.

— Минерва слишком долго работала с Дамблдороми и уже не видит разницы между легендой и человеком.

Пришла очередь Августы задать вопрос. Поскольку она входит в Попечительский совет, а её внук — студент Хогвартса, пожилая леди кровно заинтересована в этом новом директоре.

— Так кого же ты имела в виду?

Мадам Боунс глубоко вздохнула. Вот он — момент истины.

— Себя!

~*~*~*~

Волдеморт изнемогал, однако постепенно приближался к цели. К сожалению, остаток дня пришлось потратить на отдых. Но завтра, в крайнем случае — послезавтра, он доберётся до усадьбы Риддлов. Эта мысль придавала ему сил. Скоро у него будет настоящее, живое тело. Его уже давно не беспокоило, как это тело будет выглядеть. Это ведь не главное. Просто ему не терпелось снова колдовать.