Попаданки на завтрак не остаются (джен)

Мы покидали Ривенделл на закате. Мягкая осень прощалась с нами, оставаясь за поворотом. Отзвучали последние напутствия, и уютные огоньки Последнего Домашнего Приюта утонули в вечерних сумерках. Звон рога Боромира все еще звучал в воздухе, провожая нас в путь. Теплый ветер долины дул нам в спины, и идти было легко и привольно. Арагорн и Гэндальф шли далеко впереди, уверенно ведя нас. Хоббиты, сбившись кучкой, шагали по обе стороны от пони Билла. Женечка вилась пчелой вокруг Леголаса, замыкавшего нашу процессию. Вежливый принц что-то отвечал ей, и я чувствовала взгляд, которым он буравил во мне дыру. Но Гимли, шагающий рядом, травил такие веселые байки, что отвлекаться и спасать эльфа не было ни малейшего желания.

Дорога повернула на юг, оставляя Ривенделл позади, и на нас моментально обрушился ледяной ветер с далеких гор на востоке. Вот тут я живо вспомнила о теплом камине и столике в уютном закутке Ривенделла. Ветер проникал под одежду, заставляя запахиваться сильнее, в темноте было абсолютно невозможно разглядеть, куда именно мы идем. Если бы не темные силуэты впереди, лично я давно бы уже заблудилась. Даже Гимли замолчал и шагал, слегка наклонившись вперед, кутаясь в свой плащ. Бледная луна слабо освещала наш путь, идти было тяжело, под ногами хрустели камни. Не знаю, сколько прошло времени, но мне стало казаться, что мы идем вечность. Только вой ветра, шорох камней под ногами и тяжелое дыхание, срывавшееся с губ, — вот и все звуки, что окружали нас.

Я шла, не поднимая головы, обреченно вглядываясь в темноту под ногами, пока не наткнулась на мягкий волосатый бок, оказавшийся боком Билла. Подняв глаза на пони, я обнаружила почти всех своих спутников, сгрудившихся у бедной груженой животинки и собиравшихся на ночлег. Вокруг заметно посветлело — близился рассвет.

— Ой, как я замерзла, — простучала зубами Женечка, появляясь вслед за мной из темноты.

— Костер разводить не будем, — предупредил Арагорн, помогая хоббитам разложить теплые плащи на камнях.

— Не бу-у-у-удем?! Ты хочешь, чтобы мы все замерзли? — кажется, у Женечки вот-вот начнется истерика. — Я не могу спать в этом холоде! На земле! А есть мы что, холодную еду будем?!

— Лучше замолчи, пока я тебя первая не прибила, — прошипела я, дергая нахалку за локоть и сжимая пальцы вокруг ее руки.

— Вокруг слишком много глаз, которые могут доложить о нас Врагу, — успокаивающе произнес Леголас, подталкивая девушку к хоббитам.

— А ты лучше помолчи, остроухий! — фыркнуло юное создание, заставляя Леголаса в очередной раз удивленно посмотреть на нее. — Я с тобой разговаривать не собиралась!

— Не понимаю, почему она все время огрызается? — прошептал он, наклоняясь ко мне.

— Это она так внимание проявляет, — шепнула я в ответ. — Ну, знаешь, как в школе мальчики за косички девочек дергают и учебниками по голове бьют.

Тень понимания промелькнула в глазах эльфа — возможно, у них не было школ, но девочки и косички наблюдались в достаточном количестве.

— И все-таки она странная, — сказал он напоследок и отошел в тень — ему первым дежурить полагалось.

Если бы не поход с эльфами из Лихолесья, хрен бы я пережила эту ночь! А так вполне себе ничего было, даже какую-то выемку в земле удалось найти, чтобы забиться туда и накрыться с головой плащом. Сон пришел моментально, заставляя забыть о том, что под головой была рука, а не мягкая подушка.

Тихое всхлипывание и подвывание выпиливало на моих нервах узоры, пока терпение не закончилось и я не повернулась к Женечке. Девчушка обнаружилась неподалеку, с покрасневшими щеками и носом, из которого лилась вода. Скорчившись под плащом, она лежала на пригорке рядом со мной, обдуваемая всеми ветрами. Желание послать ее куда подальше как-то сразу испарилось, уступая место жалости.

— Что случилось? — я с трудом заставила себя высунуть нос из своего теплого кокона, недовольно разглядывая бедолагу.

— Т-так хо-холодно, т-так жестко, — шмыгнула носом Женечка, поднимая на меня глаза, полные слез, — т-так не честно, в к-книжках об-б эт-том не пишу-ут, — голос сорвался на высокие ноты, грозясь перейти в банальный рев.

— Иди сюда, — я вздохнула, приподнимая свой плащ и впуская девчушку под бок. Ну что поделать, если гребаный альтруизм порой реально не дает мне жить?! Ледяное тело с готовностью забралось ко мне, заставляя тихо вскрикнуть. Закатив глаза, я мысленно досчитала до десяти, пока Женечка устраивалась поудобнее, и снова провалилась в сон.

Мы шагали уже несколько дней. Несколько бесконечных дней, наполненных завыванием ветра, холодной землей, ледяной едой и водой, вечно недовольными лицами спутников. Женечка ластилась ко мне, как щенок к мамке, держась рядом. В ее головке никак не могло уложиться, что этот поход не легкая прогулка по солнышку в окружении друзей. В мире ее грез Средиземье было похоже на Шир из фильмов Джексона — яркое, солнечное, приветливое. Ей и в голову не приходило ранее, что может быть по-другому.

Наше Братство походило скорее на монахов, давших обет молчания. Каждый вечер мы вереницей выбирались из укрытия и шагали вслед за Арагорном и Гэндальфом, поплотнее запахиваясь в меховые плащи. Среди ночи мы неизменно где-то останавливались, становясь как можно ближе друг к другу, и передавали заледеневшими пальцами куски мяса и черствый хлеб, вытаскивая их из котомок, что висели на Билле. Поход в кустики становился настоящим испытанием — снимать штаны на этом пронзительном ветре было невыносимо! Затем, так же молча, мы собирались и двигались дальше в путь. На рассвете Леголас чаще всего уходил вперед, отыскивая закуток, в котором мы могли бы переночевать. Кидая пожитки и падая вслед за ними, мы вырубались, привыкнув спать при свете дня. Я как-то пошутила, что так и упырем стать не долго, осталось только кровушку пить научиться. Боромир после этого рядом спать перестал ложиться. Жалко, он такой большой — от ветра хорошо загораживал…

Очередной день встретил нас теплым ветром и ясным рассветом. Глаза, уставшие от серых дней и черных ночей, жадно впитывали открывающуюся картину. Прекрасная горная равнина лежала перед нами. Высокие, неизвестные мне, но очень красивые деревья с матовыми темно-зелеными листьями цеплялись за каменистые нагорья, сливаясь с ними, будто были высечены из одной породы. В кронах деревьев проглядывали ярко-красные ягоды, напоминая о том, что уже пора бы поесть. Я прислушалась к восторженному голосу Гимли, показывающему Женечке на три вершины, острыми зубцами подпиравшие небо далеко на юге.

— Устроим привал здесь, — Гэндальф отошел от хоббитов, с которыми беседовал до этого, — здесь, в Эрегионе, нам не угрожает опасность. Эльфы давно покинули эти края, но память о них все еще живет в камнях и деревьях.

Густые ветви дерева, которое оказалось падубом (так вот ты какой, цветочек аленький), надежно укрыли нас от любых наблюдателей, если такие оказались бы поблизости. Мы развели костер и впервые за две недели от души позавтракали (или поужинали). Откинувшись на локоть, я разглядывала Боромира, думая о том, что воин за это время так ни разу с нами не заговорил. Сейчас он точил меч, плавно и нежно проводя по лезвию точильным камнем. Я, как загипнотизированная, следила за ним, не в силах отвести взгляд.

— Нравится? — в голосе воина прозвучала усмешка, но пререкаться с ним абсолютно не хотелось.

— Нравится, — кивнула я. — Очень тяжелый?

— Хочешь подержать? — насмешка прозвучала еще ярче.

— Почему нет? — я поднялась с земли, обтряхивая штанины от мелких травинок и потягиваясь. — Всегда мечтала подержать богатырский меч, — я подмигнула Боромиру. — Большо-о-ой, тяже-е-елый… — я мечтательно закатила глаза, приближаясь к гондорцу. Тот отложил меч и, поддерживая нашу игру, встал, разводя руки в стороны.

— Он весь твой, красавица, бери!

— Ой, сейчас как возьму, что потом делать-то будешь? — усмехнулась я, подходя почти вплотную к Боромиру. Почувствовав жар от руки, что я практически поднесла к его телу, мужчина сглотнул и сделал шаг назад. Несколько мгновений он стоял нахмурившись и смотрел на меня. Затем ухмыльнулся и вдруг раскатисто захохотал.

— Ну, дева, уделала! — уважительно произнес он, рассмеявшись. — И не смутишь-то тебя ничем!

— Ну да, мы такие, не пальцем деланные, — пробормотала я, отчего-то застеснявшись. Нормальный мужик Боромир, что у нас раньше с ним не заладилось?

— Зубочисткой-то своей управляться можешь?

— Не-а, — я с сожалением посмотрела на свое оружие. Красивое, но абсолютно бесполезное в моих руках.

— Так давай научу, — великодушию Боромира можно было позавидовать. Учить? Меня?

— Может, ну его? — я с надеждой посмотрела на воина, который отложил меч и поднялся. — Я, того... лучше патроны подносить буду…

— Бери свое оружие и нападай! …Э, да ты не так его держишь, ты так все пальцы переломаешь! …Замах небольшой делай, вот… Когда бьешь — всем телом бей, не только рукой…

Советы Боромира перемежались моими неуклюжими попытками парировать воображаемого противника. Я прыгала по поляне, как бегемот, пыхтя и обливаясь потом. Хоббиты с интересом наблюдали за нами, Мерри даже пытался повторять движения, шевеля губами и вскидывая руку. Гимли пыхтел трубкой, качая головой, а Гэндальф открыто улыбался, глядя на нас. Женечка, в очередной раз поругавшись с Леголасом из-за какой-то фигни, утопала в пролесок — тренироваться, как она сказала. Леголас же решил разведать дорогу впереди. Чувствуя, что мои легкие вот-вот разорвутся от нехватки воздуха, я остановилась, опираясь ладонями о свои колени и тяжело дыша. Капли пота падали на землю, и я с тоской подумала, что новые ароматы не придадут мне привлекательности… Арагорн тревожно вглядывался в ясное небо, словно пытаясь увидеть там знак Ока.

— Я много раз бывал здесь, — задумчиво произнес Следопыт, подходя к нам, — Эрегион всегда был полон зверья, особенно птиц. Сейчас же кроме нас никого не слышно.

— Как ты думаешь, в чем причина? — заинтересованно спросил Гэндальф. — Возможно, интерес вызван нашей странной компанией? А может…

— Все может быть, — отрезал Арагорн. — Да вот только в Эрегионе никогда я не чувствовал тревоги, если ни чего похуже…

— Надо бы нам потише, — озабоченно произнес Гэндальф, — если рядом с тобой такой Следопыт, как Арагорн, стоит прислушаться к его словам.

Мы потихоньку укладывались спать, впервые за долгое время расположившись на мягкой травке под еще пригревающим солнышком. Я сладко зевнула, едва успев подумать, куда запропастилась Женечка, и провалилась в сон. Кажется, глаза только-только закрылись, а меня уже вовсю будил Леголас.

— Вставай, мы собираемся и уходим, — тревога в его голосе быстро передалась мне. Не задавая лишних вопросов, я спешно собирала свои вещи в наступающих сумерках. Солнце уже скрылось за хребтами гор, и длинные тени легли на долину. Братство тихо и сосредоточенно сновало по поляне, убирая все, что могло навести на мысль о том, что здесь кто-то был.

— Что случилось? — я тронула за рукав Леголаса, заметив наконец хмурую Женечку, замершую неподалеку от Пиппина.

— Кребайн из Фангорна или Дунгара, — тихо ответил эльф, бросая взгляды на небо, в котором уже зажигались первые звезды. — Арагорн и Гэндальф считают, что за Эрегионом наблюдают. Возможно, они ищут и не нас, но выходить нам придется сегодня и снова идти по ночам.

— Опять без горячей еды, — мимо прошла Женечка, увлеченно болтающая с хоббитами. Она полностью разделяла их негодование по поводу отказа от костров из-за нескольких ворон. — Они всего разок мимо пролетели, что тут такого, подумаешь…

Я поправила на плече свою котомку и вдохнула полной грудью аромат смолы и прелых листьев — даже ночью идти здесь намного приятнее! Хотя впереди Карадас, а потом и Мория... Куча ледяных мурашек пробежала по спине, меня аж передернуло.

— Все в порядке? — появившийся из ниоткуда Леголас тревожно посмотрел на меня.

— Д-да, просто прохладно, — я попыталась улыбнуться и поспешила пройти вперед. Не следует тревожить друзей, успеют еще попереживать. Надо Женечке сказать, чтоб не ляпнула ничего лишнего...