Сбежать и спрятаться (гет)

— Подожди, помоги мне разобраться, — произнес Гарри, запихав в рот остаток хотдога. — Ты пытаешься найти способ подключиться к магическому ядру, как палочка?

— Да, примерно так, — кивнула Гермиона. — Я просто пытаюсь понять, как мы можем сейчас полноценно использовать беспалочковую магию, то есть когда мы полагаемся на чистую силу своей магии, как в детстве или задолго до того, как палочки вошли в обиход, чтобы ограничить и контролировать нас. Ну или по крайней мере так придуманы правила пользования палочками. Ведь до этого палочки использовались примерно как прицел на винтовках, вещь местами нужная, но не необходимая. К тому же теперь понятно, откуда появился термин "фокус".

Со стороны казалось, что Гарри погружен в свои мысли, хотя она знала, что он не совсем понимал все то, что она пыталась ему объяснить, но не особо возражала. Гарри не был глупым, но и ученым тоже. Это сторона была просто не его. Ему нужно было что-то делать, что-то менять. Но несмотря на все это, здесь и сейчас он действительно слушал ее и к тому же с энтузиазмом задавал вопросы. Казалось, он по-настоящему был заинтересован работой, что так много для нее значила.

— Да, это амбициозно, — заметила она, когда он ничего не произнес. — И да, это может ни к чему не привести.

— Гермиона, — решительно заявил он, протягивая руку и накрывая ее ладонь, лежащую на перилах парома, своей. — Это удивительно. Даже революционно, смею сказать.

— Это своего рода побочный проект, — заправила она выбившийся из прически локон, смущенная его похвалой. — Именно поэтому я не могу использовать достаточное количество ресурсов, но сама природа этой проблемы довольно интересна. Если удастся найти способ, как войти в контакт со своей магией, то это определенно поможет полностью изменить проблему сквибов. У них недостаточно магии, чтобы направить ее через палочку, но это же не значит, что ее у них совсем нет или то, что они не могут использовать ее определенным образом. В целом, это может изменить наши взгляды на всех магических существ, — она передернула плечами.

— Гермиона, — произнес он приглушенно, несмотря на то, что они были окружены чарами приватности, и снова прикасаясь к ее руке. — Даже если из этого ничего не выйдет, то это все равно гениальная мысль, и она действительно стоит того, чтобы ею заняться. Ты должна гордиться собой и своей находчивостью. К тому же, по моему опыту, твои теории оказываются работоспособными. И как правило они спасали мою задницу, — и игриво толкнул ее плечом, отчего она улыбнулась и наклонила голову.

— Между прочим, это ты подкинул мне эту мысль, — призналась она.

— Я?

— Да, ты и все то, что вытворял, несмотря на штуку в твоей голове, — пояснила Гермиона. Он мгновенно встревожился. — Я никогда никому не расскажу, что на самом деле там произошло и что это было, клянусь. И уж тем более не запишу это. Я бы никогда не выдала тебя подобным образом. Но это все равно немаловажно.

— Хорошо, — глубоко вздохнув, кивнул он. — Я понимаю.

— Те из нас, кто знал тебя, также понимали, что ты силен, даже с самого начала твоего появления в Хогвартсе, — продолжала объяснять она. — Конечно, без огромной порции удачи на твоей стороне не обошлось, но ты всегда был впечатляющим волшебником, и я имею в виду не только магию, — она улыбнулась ему. — Хотя в данный момент именно ее я и имею в виду, — он снова кивнул. — В течение многих лет тебе все еще удавалось находить свою магию и впечатляюще владеть ею, несмотря на эту ужасную темную штуку в твоей голове. Я подумала, что, может быть, после того, как все закончилось, мы что-то упустили из виду. Ты силен, Гарри, и, как я уже сказала, впечатляешь во многих отношениях. Но как бы ты ни был глупым академически, я просто не понимала, как тебе удается использовать свою магию так же эффективно, как если бы ты хотя бы немного прикладывал больше усилий к изучению теории.

— Никогда об этом не задумывался, — сказал Гарри.

— Я просто подумала, что, может быть, за этим что-то стоит, что ты непосредственно преодолел ту черту, что провела палочка. Ведь я знаю, как на тебя повлияло то, что твоя палочка сломалась, но, учитывая обстоятельства, это могла быть просто психосоматика или просто истощение.

— Определенно, такая вероятность была, — фыркнул он. — Но господи, какое же это было дерьмовое время.

Она грустно улыбнулась ему, но продолжила свою мысль:

— Может быть, это глупо, но я подумала, что в этом стоит разобраться. На свете так мало записанных исследований по вопросам изготовления палочек, и вдобавок есть достаточно сомнительных текстов о том, что производители палочек могут скрывать знания о том, как работает наша магия, чтобы их ремесло процветало, особенно в Европе. И это также сподвигло меня на мысль, что этим вопросом нужно заняться. Ведь факт, что некоторые культуры не используют палочки вовсе, является неоспоримым.

— Твой мозг — это просто что-то с чем-то, — улыбнулся он.

— Спасибо, — она подняла голову, а затем и руку, чтобы прикоснуться к нелепому головному убору, что красовался у него на голове.

Так они и добрались на пароме до острова со Статуей Свободы. Там Гарри купил им по безвкусной пластиковой короне, схожей с той, чтобы была на голове у леди Либерти, настаивая на том, что раз они целый день пробудут туристами, то вести себя они должны соответственно. Гермиона казалось, что она будет чувствовать себя глупо, но на самом деле ощутила себя молодой и беззаботной, да и Гарри выглядел веселым — с волосами, торчащими из-за шипов короны из пластика, что делало любое смущение, которое она могла бы почувствовать, полностью оправданным. На самом деле, она назвала его очаровательным, когда он надел ее себе на голову. Гарри же сделал вид, что надулся, и потребовал, чтобы она придумала более мужественное определение. Она отказалась.

Расспросы о работе, продолжались с тех пор, как Гарри заехал за ней домой. Гермиона даже и подумать не могла, что его заинтересуют такие подробности. Но, по-видимому, кто-то из его американских коллег рассказал ему, что она возглавляла команду, ответственную за разработку нового типа защитного оборудования, что стало частью щита и частью мантии, созданное из ткани, пропитанной зельем. Идею она подсмотрела у близнецов Уизли, но ей потребовались годы, чтобы довести идею до ума, и теперь оно действительно защищало человека от большинства, если не ото всех, проклятий.

Гарри буквально купал ее в похвалах и именно после этого захотел узнать все. Вполне логично, что он был любопытен: он всегда восхищался вещами, у которых было подобное практическое применение. А поскольку в их прошлом ее знания, как правило, были в основном теоретическими, его интерес был ограничен. Это было немного обидно.

Они молча стояли неподвижно близко друг к другу, пока пересекали гавань и также молча спустились с парома. Пока они шагали по острову Свободы, она задумалась, не была ли несправедлива. Он многое ей простил, и можно ли было винить его за то, что он стал более проницательным и любопытным взрослым, чем подростком? Или за то, что в первую очередь заботился о своем выживании? Поэтому она решила переключиться и спросить его о работе и насколько она ему нравится.

— Мне нравится путешествовать, — тут же ответил он, ухмыльнувшись.

— Даже не представляла, что тебе хотелось путешествовать, — произнесла она. — И, признаться, часть меня думала, что после обнаружения Поттер-мэнора ты не захочешь его покидать. Ты был так счастлив. Таким я тебя никогда не видела.

— Я тоже, — рассмеялся он. — Пока не начал. У меня было настолько мало опыта в этом деле, хотя, вернее, нужно сказать, что это было похоже на прятки во время войны, что довольно-таки отстойный опыт, ты так не думаешь?

Так оно и было. Тем не менее, Гермиона снова почувствовала себя уязвленной его комментарием, что, право, было абсурдно. Тем не менее, именно она была в значительной степени ответственна за так называемые "прятки".

— И думаю, после того, как Риддл подавлял меня большую часть жизни, — продолжал он, — я жаждал чего-то большего. И открытие Поттер-мэнора действительно помогло, потому что у меня появилось место, куда я мог вернуться, как и мои предки в течение многих поколений. У меня появился якорь, но в то же время это заставило чувствовать себя свободно, чтобы исследовать мир вокруг, понимаешь?

Гермиона улыбнулась ему, вспомнив ту радость, которая буквально поглотила его, когда он обнаружил дом своих предков. Это была такая отчетливая и незаменимая связь с его истоками. Она была так рада за него, когда услышала об этом. Ему потребовались месяцы переговоров с гоблинами, прежде чем Гарри получил доступ к старым хранилищам Поттеров после войны и их налета, чтобы получить полный доступ к своему наследству. Она сделала все возможное, чтобы помочь ему, учитывая, что она также была соучастницей ограбления, как и он, но оказалось, что ее присутствие на его встречах с кланом принесло больше вреда, чем пользы, поэтому она ушла. В конце концов Гарри одержал верх, и она невыразимо гордилась его борьбой и победой, а затем он нервно попросил ее помочь в проверке его хранилищ. Она чувствовала себя польщенной.

К своему вечному стыду, она видела Поттер-мэнор только один раз, и то мельком, во время одной из своих многочисленных поездок в Британию после переезда, поскольку он не занялся его поиском до тех пор, пока она не уехала в Нью-Йорк. Она обожала этот георгианский дом, большой, но не показушный и почему-то идеально подходящий для Гарри. Она вполне ожидала увидеть, как он создаст там семейный очаг.

— И это все? — удивилась она, покачав головой в надежде избавиться от мыслей. — Все, что тебе нравится в твоей работе, я имею в виду.

— Ну, все, связанное с путешествиями, и та часть работы, которая позволяет мне экспериментировать с моей магией. Приятно чувствовать, как что-то меняется.

— Это звучит очень интересно, — признала она, — я беспокоюсь за тебя, но я понимаю.

— Я осторожен.

Она прищурилась, глядя на него.

— Не лги мне, Гарри Поттер, — фыркнула она, ткнув его пальцем в грудь.

Он только закатил глаза, но когда в ответ наклонил голову, у нее возникло отчетливое ощущение, что ее забота на самом деле доставила ему удовольствие.

— Я постараюсь быть как можно осторожнее, обещаю. У меня нет желания умереть.

Она приняла это. На мгновение — и потому, что он был достаточно милосерден, чтобы не обвинять ее в собственных недостатках, — она позволила себе поверить, что он будет настолько осторожен, насколько это было возможно, когда он был на работе.

Но в глубине души она знала, что это чепуха, хотя он, вероятно, верил в то, что сказал. Но его комплекс героя был поистине эпическим.

— А охота на темных магов? — удивилась она.

Он взглянул на нее, в его глазах отчетливо был виден вопрос.

— Мне просто интересно, чувствуешь ли ты... Ну, не знаю, удовлетворение? Я знаю, что в школе поговаривали, что ты станешь аврором, но я всегда думала, что после Волдеморта с этим будет покончено. Хотя я понимала, почему этого и не случилось. Но приносит ли тебе это все чувство удовлетворения?

Он глубоко вздохнул.

— Сейчас это очень интересно. Я чувствую, что творю добро, но при этом не ощущаю, что это моя судьба. Это все потому, что я сам так решил.

Она вздохнула с облегчением, услышав подтверждение того, что он не чувствовал себя ущемленным в своей нынешней профессии.

— Я поняла.

— Но сомневаюсь, что хочу вечно этим заниматься, — заметил он. — Но при этом я не знаю, чего еще хочу.

— Ну, время выяснить это у тебя есть. Ты ведь действительно хорош как аврор, что при этом предоставляет тебе кучу полезных навыков, с которыми ты можешь с легкость окунуться в любое дело, какое бы ты ни выбрал, — улыбнулась она ему, хотя внутри все буквально молило выпалить, чтобы он уносил ноги как можно дальше от этой опасной профессии, но, увы, это было не ее место и право, ну, и к тому же нечестно.

Не то чтобы он был в любом случае не способен выполнять свою работу. Она просто думала, что он просто заслуживает немного покоя, и эгоистично сама хотела знать и чувствовать, что он в безопасности.

— Приятно видеть тебя с коллегами, — сказала она вместо этого; ее тревоги и волнения — не его забота.

— Правда?

— Я всегда знала, что ты талантлив, Гарри, но я привыкла быть рядом с тобой и всей той драмой, тебя окружавшей, — она подняла взгляд и ухмыльнулась, пытаясь убедиться, что он понял, что она просто дразнится. — Но теперь все по-другому, я даже чувствую что-то вроде материнской гордости.

— Материнской? — недоверчиво переспросил он.

Гермиона почувствовала, как у нее запылали щеки.

— Не совсем материнской, что, право, было бы странно, но ты ведь понимаешь, что я имею в виду, верно? В Хогвартсе я всегда была немного властной, как будто думала, что должна быть главной. То есть я вроде как по-матерински заботилась о тебе.

Лицо Гарри вытянулось.

— Думаю, мне следует извиниться за то, что оставил тебя во всем разбираться.

— Верно, потому, что единственное, что у тебя было на уме, так это победа над Темным Лордом, — закатила глаза она.

Они просто смотрели друг на друга, а затем расхохотались.

— Может быть, просто согласимся, что мы оба пытались прыгнуть выше головы, хоть и делали все, что могли? — предложила Гермиона.

— Звучит неплохо, — Гарри наклонился вперед, и она знала, что лучше даже не шевелиться, а затем с душераздирающей сдержанностью, которая говорила о детстве, полном пренебрежения — что-то, что она, несомненно, усилила, отдалясь от него, — он наклонился еще ближе и поцеловал ее в щеку.

После этого они отправились гулять по острову Эллис. Гермиона была там пару раз и нашла место, через которое миллионы иммигрантов въезжали в Соединенные Штаты в течение десятилетий, совершенно захватывающим. Но на этот раз все было по-другому, как будто она хотела что-то доказать, хотя и не могла сказать, что именно.

— Это может показаться бестактным вопросом, — сказал он, стоя рядом с ней, пока она изучала один из оригинальных журналов иммигрантов в стеклянном футляре. — Но это место кажется тебе особенно неприятным. Тому есть причина?

Она обернулась и улыбнулась ему через плечо.

— Не неприятное. Ну, может быть, на каком-то уровне, — согласилась она и вздохнула. — Но я просто восхищаюсь их храбростью. Они приехали сюда, надеясь на лучшую жизнь, не зная, выживут ли. Насколько это удивительно? Но также и так печально для тех, кто был отвергнут.

— Разве ты не так же поступила?

— Что? — посмотрела она на него удивленно.

— Рискнула начать совершенно новую жизнь, совершенно новый образ жизни? — он нежно обнял ее за плечи, умоляя заглянуть в его глаза, которые были такими серьезными, какими она никогда их не видела.

Она усмехнулась, пытаясь отшутиться.

— Уверяю тебя, мои бумаги все были в абсолютном порядке. У меня были деньги на счету в банке. Я не сомневалась, что меня впустят в страну. К тому же и работа у меня уже была.

— Это не то о чем я говорил, — он осторожно усилил объятия. — Я имел в виду, когда ты отправилась в Хогвартс.

Она почувствовала, как ее глаза расширились от удивления. Такой параллели она никогда не проводила.

— Для меня было так просто с головой окунуться в магический мир, — продолжил он. — Где угодно было лучше, чем у Дурслей. Но для тебя…

Она судорожно сглотнула, борясь с желанием отстраниться от него. В этот момент в ее сердце бушевало что-то вроде решающей битвы, в которой одна часть хотела отступить от него эмоционально, а другая отказывалась. Ей хотелось просто сбежать, но она обещала, что не сделает этого, и она также почувствовала внезапную потребность признаться в своей собственной неуверенности, которую она всегда скрывала от своих друзей-волшебников.

Она пристально посмотрела на него.

— Ты слишком переоцениваешь меня, Гарри. Это была не храбрость, а отчаяние. Маггловский мир тоже не был для меня подходящим местом, как бы сильно меня ни любили родители. Я чувствовала себя как в сумасшедшем доме.

— Ох, Гермиона, — тяжело выдохнул он, обнимая ее за плечи и прижимая крепко к себе. — Это ужасно, что они с нами сделали. То, что так долго от нас скрывали.

— Согласна.

— Не хочу, чтобы ты подумала, что я избегаю этого, — произнес он, явно чувствуя себя неловко, — но очень не хочется портить этот прекрасный день такой удручающей темой. Не могли бы мы отложить окончание этой дискуссии на другой раз? Я действительно хотел бы поговорить об этом с тобой, как член Визенгамота. Мне бы очень хотелось попытаться исправить ситуацию для всех маглорожденных и маггловоспитанных.

В такой явно искренней просьбе отказать она ему просто не могла. К тому же ей тоже не хотелось портить такой приятный совместный день. При этом всеми силами она старалась не думать о том, как же ее сердце согревалось от мысли, что ему был важно услышать ее мнение.

— Мне бы тоже этого хотелось, Гарри.

— И все-таки, — усмехнулся он, — неудивительно, что тебя определили в Гриффиндор, — сказал он, почти незаметно возвращаясь к их предыдущему разговору, без самых тяжелых моментов.

— Я и хотела в Гриффиндор, — улыбнулась она в ответ. — Просто это звучало так восхитительно.

— Я чувствовал то же самое, — пробормотал он.

— Да и я хотела отделить себя от того, чтобы быть просто "умной девочкой", понимаешь? — фыркнула она. — У меня чуть инфаркт не случился из-за колебаний Шляпы. Она действительно хотела отправить меня в Когтевран.

Его лицо расслабилось, и он усмехнулся, хотя это прозвучало немного натянуто.

— Ну, слава богам, этого не произошло. В этом случае я бы точно умер.

— А я бы упустила возможность стать твоей подругой, — добавила она в шутку, но сама мысль об этом тяжелым грузом давила на сердце.

Он просто стоял и смотрел на нее своими смешными зелеными глазами.

— Ты права, это была бы настоящая трагедия. И я не имею в виду то, что я бы умер, с этой мыслью я уже окончательно примирился, но вот то, что тебя не будет в моей жизни? С этим я не смогу справиться.

— Гарри, — выдохнула она.

— Пошли, — он сперва обнял ее за талию, а затем снова положил руку на плечи. — Пройдемся по этому чудесному и ужасному месту еще немного.