Конечно, это не любовь (гет)

Гермиона оправила тёмно-синюю шёлковую мантию, коснулась пальцами в кои-то веки идеально уложенных в строгую причёску волос и кашлянула, прочищая горло.

— Всё пройдёт отлично, — заметила её новая секретарша, Джесс — пухлощёкая пуффендуйка, бодрая и аккуратная.

— Кто бы сомневался, — ответила она. Джесс улыбнулась и напомнила:

— Ваш выход через три минуты.

Гермиона аккуратно расстегнула цепочку с порт-ключом до Австралии, отстегнула ремешок служебного порт-ключа и, поколебавшись, сняла часы — присяга министра магии была слишком важным магическим ритуалом, чтобы заявляться на неё обвешанной артефактами. К счастью, недавно Гарри подарил ей мешочек из кожи ишаки — надёжное хранилище, из которого забрать предмет мог только тот, кто его положил. Она сгрузила артефакты в него и передала Джесс. Оставалось надеяться, что ни с родителями, ни с Шерлоком за три часа ничего экстренного не произойдёт.

— Две минуты, — в дверь заглянул Перси, отвечающий за проведение церемонии.

— Я помню, — улыбнулась Гермиона и подавила желание ещё раз расправить мантию. В конце концов, она сотни раз выступала перед Визенгамотом. Это — просто очередное выступление, нет никаких поводов для волнения.

— Вам пора, — напомнила Джесс, — и вы прекрасно выглядите, мэм.

— Спасибо, — Гермиона взглянула в зеркало, отражение ей подмигнуло. Оно тоже не сомневалось в том, что Гермиона отлично справится.

Высоко подняв голову, она вышла из комнаты и едва не ослепла от вспышек камер — за узкой ограничительной линией толпились журналисты. Гермиона сдержанно, но искренне улыбнулась и помахала им рукой. Под ногами засветилась тёмно-синяя ковровая дорожка, за спиной возникли два подтянутых серьёзных аврора.

«Расслабься», — сказала сама себе Гермиона. Кажется, помогло.

Большой парадный зал министерства встретил Гермиону грохотом аплодисментов, гулом голосов и радостными выкриками. Она снова улыбнулась, подняла руку в приветственном жесте и поднялась на трибуну в центре, напротив сектора, который занимал полный состав Визенгамота. Возглавлял волшебников Кингсли.

Гермиона преодолела последнюю ступеньку и заняла свое место. Зал загудел еще громче, а потом мгновенно стих — со своего места поднялся во весь свой немалый рост Кингсли. В чёрной матовой мантии с серебристой оторочкой он выглядел весомо и внушительно.

— Волшебники и волшебницы, — произнёс он, — прошу тишины.

Последние шепотки смолкли.

Гермиона едва заметно кивнула, встретившись с ним взглядом.

— На протяжении двадцати лет мы с вами вместе строили наш мир, восстанавливали его из руин, — заговорил он, — я занял пост Министра магии в сентябре девяносто седьмого года, и до сих пор по мере сил и возможностей исполнял свой долг. Я знаю, — он обвёл взглядом волшебников, — многие из вас были поражены тем, что я не выдвигал свою кандидатуру на этот срок. Я получал ваши письма и, клянусь, они трогали меня. Они — лучший показатель того, что я оправдал ваше доверие. И, пользуясь им, я хочу сказать — я сделал то, что было в моих силах. Моя преемница сделает больше.

Гермиона постаралась удержать улыбку, но ей показалось, что глаза заслезились, когда Кингсли продолжил:

— Гермиона Грейнджер — человек, которому я сам без колебаний доверил бы свою жизнь. Вы знаете её как героиню войны, без которой мы не смогли бы победить двадцать лет назад. Знаете как кристально-честную, решительную, ответственную главу ДМП, благодаря которой мы все можем спать спокойно. Но кроме этого, она — мудрая волшебница, для которой «справедливость», «верность своим принципам» и «долг» — не пустые слова, а жизненное кредо. Я передаю ей пост не только с лёгким сердцем, но и с большой радостью. До сих пор я не имел права на заявления относительно хода выборов, но теперь открыто говорю: наши с вами мнения совпали. Вы не могли бы сделать лучшего выбора.

Раздались аплодисменты и восторженные крики сотен голосов. Кингсли поднял руку, успокаивая толпу, и обратился к Гермионе:

— Гермиона Джейн Грейнджер, ты стоишь перед лицом Визенгамота, члены которого облечены властью, переданной им всем населением волшебной Великобритании, — зал затих, понимая, что настал ключевой момент церемонии, — сегодня нашу власть мы с полным сознанием ответственности вручаем тебе. Готова ли ты её принять?

— Готова, — твёрдо ответила Гермиона.

— Готова ли ты соблюдать традиции и обычаи волшебного мира, поддерживать их и сохранять?

— Готова.

— Клянёшься ли ты соблюдать Статут Секретности, защищать тайну нашего мира?

— Клянусь, — с лёгким сердцем сказала она.

Далее следовало ещё несколько клятв — вести волшебный мир к процветанию, ставить его интересы превыше своих собственных, принимать решения, основываясь на законах, поступать по соображениям совести. Она знала церемонию наизусть и думала, что клятва будет пустой формальностью, но, давая ответ за ответом, чувствовала, как магия бурлит в её крови и как гулко бьётся сердце.

На её последних словах все члены Визенгамота подняли палочки и ответили хором:

— Свидетельствую.

Значок на мантии Гермионы вспыхнул ярким светом и изменился — серебряные буквы ДМП исчезли, а вместо них сложились две чёрные перекрещенные «М».

Молчавший до сих пор зал снова взорвался приветственными криками — волшебники рукоплескали своему новому министру.

Кингсли едва заметно улыбнулся и коротко наклонил голову. Кажется, он немного гордился Гермионой.

— Для меня большая честь, — сказала Гермиона негромко, — занять этот пост. Я благодарю всех, кто отдал за меня свои голоса. Встав во главе магического сообщества Великобритании, я направлю все силы, всю энергию на то, чтобы продолжить дело министра Шеклболта — стремиться к процветанию, спокойствию и благополучию всего нашего мира и каждого из вас.

Конец её речи потонул в овациях — и по одному волшебники вставали со своих мест, отдавая ей дань уважения.

Обратный путь до временного кабинета занял больше часа несмотря на помощь авроров, ограждавших её от излишне активных волшебников, — лорды и чиновники наперебой стремились пожать ей руки, фотографы мельтешили, надеясь получить колдографии получше, журналисты сыпали вопросами.

Наконец, шумная толпа осталась позади — авроры закрыли за Гермионой дверь.

Гермиона шумно вздохнула тут же услышала:

— Поздравляю, мадам министр.

— Гарри! — рассмеялась она и обняла его.

— Ты держалась великолепно, — сказал он с довольной улыбкой. — Мои парни всерьёз считают, что к тебе нужно приставить особую охрану — как к самому красивому министру магии в истории. Боятся, что украдут.

Гермиона расхохоталась, вообразив себе картину собственного похищения.

— Твоим парням стоит больше думать о работе, — заметила она. — Слабовато ты их загружаешь, господин старший аврор, раз они успевают отвлекаться на обсуждение моих сомнительных внешних данных.

— Готова к новому выходу?

Гермиона грустно вздохнула — как бы ей ни хотелось, от официального приёма, плавно переходящего в банкет, уклониться было нельзя.

— Как будто у меня есть выбор, — ответила она. — Джесс!

Секретарша подскочила к ней с парадной мантией на вешалке и мешочком с артефактами. Гермиона забрала мешочек, надела обратно порт-ключи, достала часы, по привычке приоткрыла крышечку — и выронила их из внезапно ослабевших пальцев.

Гарри нагнулся, поднял артефакт и покачал головой:

— Ты не можешь…

— Я должна, — ответила Гермиона, но отлично понимала, что друг прав. Она не может просто всё бросить — у неё есть долг. И он требует, чтобы она переоделась в парадную мантию, нацепила радостную улыбку и отправилась на прием по случаю собственной инаугурации вне зависимости от того, в какой смертельной опасности оказался Шерлок Холмс.

— Не можешь, — повторил Гарри. — И я не могу.

Гарри был прав: Министр магии и глава Аврората не могли сбежать с торжества.

— Оставьте нас, — велел Гарри, и Джесс выскользнула из кабинета через заднюю дверь.

Гермиона больно прикусила костяшки пальцев, а потом прошептала почти жалобно:

— Гарри?..

Он взъерошил волосы и поморщился — не приходилось сомневаться, что его гриффиндорская натура требовала немедленно бросить всё и отправиться спасать друга, но годы службы в Аврорате приучили к тому, что далеко не всегда можно делать то, что хочется. Он молчал некоторое время, потом сунул руку в карман пиджака и достал галеон. По слишком яркому блеску Гермиона сразу опознала фальшивку собственного изготовления. Гарри стукнул по нему палочкой трижды и снова убрал в карман.

— Кого ты вызвал?

— Рона. И Джорджа. Только они двое могут сейчас делать всё, что им заблагорассудится, — он взмахнул палочкой и произнёс: — Экспекто Патронум.

Серебристый олень склонил перед ним рогатую голову.

— Встреть и проводи, — сказал Гарри. Олень кивнул и исчез.

Гарри подвинул себе стул и сел, опёрся руками о колени. Гермиона осталась стоять. Она не чувствовала течения времени — как будто вокруг всё замерло. Она только что дала клятву заботиться об интересах волшебного мира больше, чем о собственных — и уже готова её нарушить. Ради Шерлока.

Рону и Джорджу потребовалось восемь минут, чтобы добраться до самого защищённого кабинета в министерстве. Их явно только что выдернули из магазина — они были в повседневных мантиях и довольно улыбались. Впрочем, улыбки пропали с их лиц моментально.

— Что случилось? — спросил Рон.

Гермиона сделала короткий вдох, глубокий выдох и хотела было начать объяснять, но Гарри её опередил.

— У нас проблемы.

Джордж прищурился — в прежние времена (похоже, что в прошлой жизни) этот прищур означал бы готовность совершить очередную каверзу, но у нынешнего Джорджа он значил просто вежливое любопытство.

— Кого спасаем? — уточнил он.

Гарри кивнул на Гермиону и спросил:

— Найдёте оборотное зелье?

Гермиона охнула — она собиралась попросить друзей разыскать Шерлока и помочь ему, но Гарри в очередной раз поразил её, сгенерировав план настолько же гениальный, насколько и безумный.

Джордж сунул руку по локоть в карман (видимо, такой же бездонный, как сумочка Гермионы) и вытащил флягу, отвинтил крышку, заглянул.

— На три-четыре часа хватит.

— Мало. Тем более, что придется делить на двоих, так что вместо трёх — полтора.

Рон щёлкнул языком и сказал:

— Значит, один из нас пьёт оборотку, а второй идёт с Гермионой. Прости, дружище, но ты сегодня не в деле. Гермиона, готова?

Гермиона взглянула на Гарри, потом на Джорджа, и выдернула волос, бросила во флягу.

Гарри снова сжал её пальцы.

— Вы это сделаете. Я присоединюсь к вам сразу же, как смогу.

Гермиона кивнула, взяла Рона за руку и активировала порт-ключ наружу. При себе у Гермионы не было никаких вещей Шерлока, поэтому она без раздумий аппарировала в закуток на Бейкер-стрит, выглянула из-за угла — и почувствовала, как у неё подкашиваются ноги. Рон поймал её за плечи и пробормотал:

— Проклятье!

На том месте, где раньше располагалась гостиная квартиры 221-б, теперь зиял чёрный обугленный провал. Вокруг суетились полицейские, в небе кружили вертолёты. Не приходилось сомневаться в том, что несколько часов назад здесь прогремел взрыв.

Гермиона перевела взгляд на часы — стрелка с именем «Шерлок» указывала на смертельную опасность и подрагивала, то и дело издавая тихий звон. Гермиона неожиданно поняла, что понятия не имеет, как поведёт себя артефакт в случае смерти того, на кого он настроен. Сломается? Или так и будет показывать смертельную опасность, не имея возможности сообщить правду.

Но паниковать было нельзя. Шерлок всегда был живучим. Пока есть шанс, что он спасся при взрыве, нельзя было опускать руки.

— Кто здесь жил? — спросил Рон.

Гермиона подумала, что, пожалуй, не время для тайн, и ответила:

— Уильям Скотт, помнишь? И я надеюсь, что он всё ещё жив.

Рон сунул пятерню в волосы, что-то соображая, и первым наложил на себя дезиллюминационное. Гермиона последовала его примеру, и они аппарировали в квартиру. Работавшие полицейские резко обернулись на хлопок, но ничего не увидели.

— Пластик лопается, — сказал один из них.

— Репелло маглетум, — произнесла Гермиона и обвела палочкой бывшую гостиную, от которой остались только стены и выгоревшие чёрные пол и потолок.

— Грег, нас ждут эксперты! — тут же сказал один из магглов.

— Андерсон, о чём ты? — спросил второй.

— В машине. Ну же!

— Вот чёрт! Пошли, — оба почти бегом бросились вниз. Не снимая невидимости, Гермиона вышла из-за угла и осмотрелась.

Огонь поработал хорошо, уничтожив всё, что было возможно. Издалека она решила, что пострадала только гостиная, но теперь стало ясно, что спальня Шерлока тоже сгорела. Даже если какие-то вещи остались, для поисков они были непригодны — огонь отлично уничтожает все следы.

— Акцио вещи Шерлока, — на пробу сказала она, но ничего не произошло.

— Акцио кости! — неожиданно скомандовал Рон, и ему в руку скакнул треснувший череп. — Вот дьявол!

Он едва не уронил находку, и Гермиона тут же забрала череп себе.

— Это Билли. Он… давно умер. Но мы зато знаем, что трупов здесь больше нет…

— Билли? — переспросил Рон брезгливо.

— В некотором роде друг Шерлока… Уильяма, — Гермиона осмотрела черепушку и попробовала превратить её в портал, но заклятье не сработало.

Здесь больше нечего было искать. Гермиона на мгновение закрыла глаза — нужно было составить план, понять, куда идти. Если предположить, что Шерлок жив и хотя бы относительно здоров, где он может быть? Ответ: где угодно. Никакой фантазии не хватило бы, чтобы вообразить, куда он влез на этот раз. Зато был человек, который постоянно за ним следит…

— Давай руку! — сказала Гермиона, отменила магглоотталкивающие чары, сунула Билли в сумочку и переместилась ко входу в особняк Майкрофта.

Отвлекать охрану не потребовалось — возле дверей никого не было. Не церемонясь, Гермиона отперла электронный замок и прошла внутрь.

Особняк был пуст.

Они вошли в гостиную на первом этаже, Гермиона заозиралась по сторонам и почти сразу заметила на чайном столике галстучную булавку, подхватила её, а Рон взял пульт от телевизора и щелкнул кнопкой.

— … прогремевший в квартире знаменитого консультирующего детектива, — сообщил диктор, и Гермиона обернулась к экрану. — По предварительным данным, это была месть террористической организации, планы которой неоднократно срывал мистер Шерлок Холмс. Расследующий дело детектив Скотланд-Ярда инспектор Лестрейд от комментариев отказался. До сих пор нет информации о судьбе Шерлока Холмса и его коллеги Джона Ватсона, однако достоверно известно, что старший брат детектива находится сейчас в больнице в тяжёлом состоянии. Можем предположить, что этот факт непосредственно связан…

Оставалось надеяться, что Майкрофт не стал изменять своим привычкам и выбрал больницу святого Бартоломея.

— Ты ведь потом всё расскажешь, да? — спросил Рон, выключая телевизор.

— Обязательно, — пообещала Гермиона, стараясь не думать о том, что будет, если их поиски приведут их в тупик. Или… нет, она в достаточной мере контролировала своё сознание, чтобы не думать о худшем.

Сомневаться в том, что она не ошиблась с выбором больницы, не приходилось. Два вертолёта над зданием и три чёрных, с тонированными стёклами, машины красноречиво указывали на то, что внутри находится кто-то очень важный.

Палату Майкрофта сторожили лучше Азкабана. Даже с использованием магии потребовалось почти полчаса, чтобы добраться до неё.

Наложив помехи на последнюю из камер видеонаблюдения и заморочив головы последним двум охранникам, Гермиона первой вошла внутрь — и никого не нашла. Палата была пуста, кровать не заправлена. Майкрофта здесь не было.

— Давай подумаем… — произнесла она негромко.

Публично объявлено, что Майкрофт в больнице, его палату охраняют на высшем уровне, но сам он где-то ещё. Шерлок и Джон куда-то пропали, но, можно было надеяться, что всё-таки выжили при взрыве. Какова вероятность, что они попали в эту самую большую опасность втроём? Точных доказательств не было, но Гермиона привыкла доверять своей интуиции — та её редко подводила, и сейчас громогласно заявляла: «Очень большая вероятность».

— Гермиона!

— Подожди, Рон… — у неё мелькнула какая-то идея, какая-то верная мысль.

— Гермиона!

— Что?

— Булавка.

Гермиона выругалась — она идиотка.

— Репелио доминус! — булавка вспыхнула синим. Рон схватил Гермиону за плечо, и она произнесла ключ-активатор:

— Майкрофт.

Крюком их подцепило под рёбра, потащило — и резко грохнуло о твёрдую землю. Гермиона вскрикнула, не удержав равновесия, Рон выругался, руками гася скорость и чудом не скатившись с отвесного утёса в бушующее ледяное море. Портал выбросил их так близко к Майкрофту, как это было возможно.

В десяти футах от них под едва различимым магическим куполом тёмной, неприступной для магглов и волшебников громадой на фоне темнеющего неба выступал замок, одновременно похожий на Тауэр и на Азкабан. Не нужно было долго гадать — они стояли перед Шеринфордом.