Гарри Поттер - Невыразимец (джен)

24 декабря, вторник

Амелия Боунс улыбалась, еле сдерживаясь от того, чтобы не фыркнуть от смеха, пока её внучатая племянница не спросила:

— Что там такого забавного, тётушка?

Она взглянула на Сьюзен и показала ей заголовок статьи. «ДМП не в состоянии найти пропавших», — прочитала та, а потом пробежала глазами по первому абзацу.

— То, что ты не можешь найти общественных лидеров, плохо скажется на твоей репутации? — уточнила она.

— В принципе, могло бы, — ответила Боунс, — но в статье не говорится (а на пресс-конференции я обязательно это подчеркну), что все эти люди подозревались в принадлежности к Пожирателям Смерти и годами числились в наших «особых списках». По факту нам известно, что у большинства из них на руке была тёмная метка: кое-кто из «нового призыва», но имена тех, кто воевал на его стороне до 1981, прекрасно известны. Скоро всё уляжется, — успокоила Амелия, — как и в случае с Малфоями, когда пропал Люциус и его сын. Стоило нам заявить, что они — предполагаемые Пожиратели Смерти, обывателям сразу стало не до них. Старые традиционалисты продержались чуть дольше, так как Малфой оказывал им поддержку, но и им пришлось отступить: никаких доказательств произошедшего так и не было найдено. Если люди хотят уехать, они уезжают, и это не может считаться преступлением. К тому же никаких свидетельств, что Люциус Малфой, его сын или друг, Гойл-старший, были похищены, тоже не было.

— В чём связь между этими событиями и тем, что Гарри Поттер ушёл из школы? — спросила Сьюзен через минуту.

— Во-первых, — объяснила Амелия, — существует правило, согласно которому студент может покинуть школу, а в своём письме он очень чётко выразил подобное желание. Так сказала профессор Макгонагалл. Гарри Поттер никуда не исчезал. И, во-вторых, его после этого много раз видели.

— Ой, да. Я тоже видела его в «Трёх Мётлах» с друзьями, — вспомнила Сьюзен, переворачивая страницу и вчитываясь в статью. — Почему это Гринготтс не пускает волшебников в их хранилища? На каком это основании? — возмутилась она.

— О, да. Это очень забавно, и тоже связано с темой нашего разговора.

— Как такое может быть забавным? — озадаченно спросила Сьюзен.

— Что сейчас происходит: члены семьи борются друг с другом за контроль над сейфом пропавшего, а уж если тот был главой рода — и фамильного тоже. По сути — это захват денежных средств. Гоблины как раз-таки в своём праве: исчезнувшие люди не были признаны погибшими, а теперь этот вопрос затянется. По мне, так это забавно: та сторона наконец получила свою долю неприятностей.

— Кажется, я начинаю понимать, — задумчиво сказала Сьюзен.

— Ходят слухи (и лично я им доверяю), — поделилась Амелия с ней, — что у гоблинов есть возможность определить, когда умирает владелец старого фамильного сейфа, но поскольку требований поделиться этой информацией не было, они и молчат. Что только добавляет веселья.

28 декабря, суббота

Альбус Дамблдор наблюдал за совой, которая, несмотря на привязанное к лапке послание, никуда лететь не собиралась. Прошла неделя с тех пор, как он в последний раз видел Северуса, и он уже начал беспокоиться, опасаясь худшего. То, что до сих пор не было ни одного нападения Тома или Пожирателей, говорило, что не всё потеряно. Придётся всё же написать Гарри и узнать, что ему известно: вдруг у него было видение?

С тяжёлым сердцем (ведь это могло подвергнуть опасности жизнь Северуса), но не имея другого выхода, Альбус вызвал своего Патронуса. Надиктовав сообщение: «надо срочно поговорить», он увидел, как тот, сделав круг по кабинету, растаял в воздухе.

Тяжело опустившись в кресло, Альбус признал: с Северусом Снейпом случилось непоправимое, и теперь у него нет возможности узнать, чем занят Том Риддл.

Амелия Боунс также не смогла помочь, когда он поинтересовался новостями.

— У нас нет никаких данных о пропавших: ни из официальных, ни из закрытых источников. Люди могут уйти из жизни в любой момент, и нет никаких доказательств, что здесь имело место преступление.

И, что ещё хуже, прошла уже половина учебного года: где теперь искать нового преподавателя ЗОТИ? Вот если бы вернуть Ремуса Люпина, но, к сожалению, это было невозможно.

* * *

— Гарри, я собираюсь за пиццей к ужину: поедешь со мной? — спросил Дэн.

— Да, сейчас. Мне позвать Гермиону? — откликнулся тот.

— Уверен, — хохотнул Грейнджер, — мы отлично справимся вдвоём, и это не займёт много времени. — Он схватил ключи от машины, и Гарри пошёл следом. Когда они выехали со двора, Дэн спросил: — Тебе на этой неделе удалось отдохнуть? А то мы с Эммой сутками торчим дома.

— Это не проблема: мне нравится беседовать во всеми вами. Особенно с Гермионой: я по ней очень соскучился, — пояснил Гарри.

Дэн кивнул и, бросив на него взгляд, спросил:

— Можешь ответить мне на один вопрос?

— Если мне не придётся нарушать обещаний, — несколько настороженно ответил Гарри.

— Справедливо, — согласился Дэн. — Глядя на то, как вы тесно общаетесь: почему вы не в отношениях?

У Гарри округлились глаза — ведь он знал, что родители Гермионы не в восторге от волшебного мира. Они, конечно, не питали к нему ненависти, в отличие от Дурслей, но определённо не хотели отпускать туда дочь. И вот теперь этот вопрос… понятно, зачем понадобилась эта поездка.

— Откровенно говоря, сэр, — Гарри решил быть официальным, — у нас вряд ли что получится. Знаете, мы, как бы, друг для друга, как брат и сестра, поэтому мне кажется неправильным встречаться с ней в том самом смысле. Надеюсь, вы понимаете.

— Кажется, да, — вздохнул Дэн. — Извини, что спросил. Просто я знаю не так много парней в её окружении, которым могу доверять. На самом деле — ты единственный. Могу только сказать: когда я задал этот вопрос Гермионе, то получил похожий ответ. Мне стало интересно, как ты смотришь на ваши отношения.

Гарри догадался, что, говоря о парнях, мистер Грейнджер имел в виду парней-волшебников, но не стал заострять на этом внимание.

— Простите, но мы оба так считаем.

— Да, теперь-то я понял, — покаялся Дэн, — больше не буду спрашивать. Смотри, вот и пиццерия.

Гарри немного расслабился. Полностью выдохнул он только когда они, наконец, вернулись домой, и с неудобными вопросами было покончено. Он решил, что никогда не расскажет Гермионе об этом разговоре.

2 января 1997, четверг

Он уже пожал руку Дэну и тепло обнялся с Эммой, получив приглашение приезжать в любое время. Гермиона же так и висела на нём, отчего его щека стала влажной.

— Ну что ты, всё же хорошо: у нас есть телефоны, а там и до лета рукой подать. Ты сможешь приехать ко мне в гости: к тому времени у меня будет свой маленький домик. — Говоря это, Гарри очень надеялся, что так и будет. — Я же говорил, что ты сможешь мне помочь с большим домом, если захочешь, конечно. Я скопировал для тебя книги.

Гермиона выпустила его и окинула своим фирменным взглядом:

— До сих пор не верится, что ты можешь копировать такие книги.

— Помни: это страшная тайна, — усмехнулся Поттер. — И что-то ты не возражала, когда я копировал для тебя библиотечные книги.

— Придурок! — вернула ему усмешку та.

— Какой есть, — ответил Гарри. — Серьёзно: я очень хочу, чтобы ты приехала, пусть только на неделю или две. Я приглашу всех, кого захочешь.

— Ловлю тебя на слове, — сказала она, окончательно отпустив его. — Жду не дождусь, когда снова увижусь с тобой.

— Береги себя, Гермиона! — попрощался он, подхватив свои две сумки и закинув на плечо рюкзак.

— Ты тоже, Гарри.

Уезжать было грустно, но, помня о своих обязательствах, он развернулся и пошёл на выход к самолёту. Когда Поттер оказался в зоне ожидания, к нему подошёл человек в очень знакомой форме и пошёл рядом.

— Доброе утро, мистер Поттер. Отпуск удался? — спросил человек в тёмном костюме.

— Агент Дэвидсон? — спросил Гарри, надеясь, что правильно запомнил фамилию. Тот кивнул. — Да, благодарю. Вы здесь, чтобы убедиться, что я покинул страну?

— Мистер Поттер, — вздохнул тот, — мы не испытываем к вам неприязни. На самом деле, если вы переедете сюда на ПМЖ, то после обычной проверки и пары вопросов вас примут с распростёртыми объятиями. Как я уже говорил, проблемы возникли только из-за неожиданности вашего визита. Тешу себя надеждой, мне удалось их разрешить. Что до моего здесь присутствия, то да — мне нужно поставить отметку в документах. Поверьте, пройдёт немного времени, и вы на себе прочувствуете неотвратимость бумажной работы. — Он слегка улыбнулся.

— Ну да, я уже понял, — согласился Гарри. — Вот и мой выход, от меня ещё что-то требуется?

— Ещё пару мелочей, если вас не затруднит. — Дэвидсон вытащил бумагу и ручку. — Если вы поставите подпись на документе об отлёте, то сильно облегчите мне жизнь.

Гарри поставил сумку на землю и взглянул на бланк. Это был тот же документ, что он подписывал по прибытии. Он поставил свою подпись внизу, в графе «отъезд».

— Что-то ещё?

Дэвидсон убрал бланк, но вытащил блокнот и фломастер и протянул ему со смущённым видом:

— Если вас не затруднит, можно ваш автограф?

— Вы серьёзно? — на мгновение застыл Гарри.

— Моя работа не очень престижная, но один из её плюсов — встреча с необычными людьми. — Дэвидсон пожал плечами.

— Почему бы и нет, — хмыкнул Поттер. Он взял фломастер и внимательно посмотрел Дэвидсону в глаза. — Вы можете мне поклясться со всей ответственностью, что это не будет использовано против меня ни в каком магическом устройстве, которое обяжет меня участвовать в Турнире или чём-то подобном без моего желания?

Дэвидсон растерянно посмотрел на него:

— Конечно, я вам обещаю: это только для моей личной коллекции. Понимаю ваши опасения: я читал, что произошло с вами пару лет назад. С этой подписью такого не случится.

— Если вы меня обманете, вам могут не понравиться последствия, — произнёс Гарри с угрозой в голосе, а затем расписался, поставив метку в имени (чтобы узнать, если его всё же где-то используют).

— Как вы говорите: не беспокойтесь, — заверил Дэвидсон.

Гарри в сомнении поднял бровь.

— Спасибо за помощь и удачного полёта, мистер Поттер. — Дэвидсон развернулся и скрылся за неприметной дверью неподалёку.

Гарри покачал головой и присел ненадолго, ожидая, пока объявят посадку. Сегодня вечером он уже будет дома. Он решил, что письмо к Макгонагалл напишет в самолёте, и попросит Хедвиг отнести его.

3 января, пятница

Несмотря на свой выходной, Гарри решил зайти на работу: показаться Кроакеру и задать ему парочку вопросов. А после уже весь день проведёт с Невиллом.

Наведя рабочую маскировку, он постучал по косяку двери. К счастью, Кроакер был на месте. Он поднял голову и улыбнулся:

— Майк, ты вернулся! Удачно съездил?

Гарри закрыл за собой дверь:

— По большей части неплохо. Встреча в аэропорту не прошла гладко, — тактично сообщил он.

— Да? Почему?

— Оказалось, что им категорически не нравятся волшебники с высоким магическим индексом, появляющиеся без предупреждения. Предполагалось, что вы меня просветите на этот счёт, — многозначительно проговорил Гарри.

Кроакер выглядел смущенным:

— Верно. Ведь чувствовал же, что должен тебе что-то сказать, но так и не вспомнил. Надеюсь, Американское Министерство не слишком придиралось?

— Не слишком: мне прочитали лекцию и отправили заполнять бланки. Они всё повторяли, что не любят, когда сильные волшебники возникают из ниоткуда, — высказался Гарри.

— Да, — кивнул Кроакер, — там сидят те ещё параноики. Да и наши две войны не делают ситуацию проще.

— Почему так?

— Очевидно, у них была война с Гриндевальдом, а у нас, совсем недавно, с Волдемортом. Потом у них был, как же его звали? — Кроакер на минуту задумался. — Ах, да: во время нашей первой войны с Волдемортом у них была похожая проблема с возвышением Тёмного Волшебника по имени Мансон, если я правильно помню. Ох, и заставил он за собой побегать! Однако его успели схватить до того, как он причинил стране существенный ущерб или его группировка слишком выросла. Они прикрылись тем, что обозвали его главарём секты экстремистов.

— А разве не все Тёмные Волшебники и их последователи — сектанты? — хмыкнул Гарри.

— Мы, конечно, знаем это слово, хотя оно и не используется в волшебном мире — это заимствование из маггловской культуры. — Кроакер поднял руку. — Да, знаю: с точки зрения семантики — это очень точное определение. Кроме этого, были другие проблемы?

— В поездке — нет, но пока я ещё в отпуске, хотелось бы обсудить с вами один вопрос: можно мне работать с понедельника по четверг по двадцать восемь часов в неделю или около того?

— Возможно, если расскажешь, зачем тебе это. — Кроакер выжидательно посмотрел на Гарри.

— Я бы хотел вернуться в Хогвартс и подтянуть знания по арифмантике и древним рунам. Я достаточно подкован в чарах, защите и трансфигурации, но мне очень не хватает теории, — поведал Гарри, хотя очень не хотел говорить об этом.

— А я-то гадал: когда же ты в этом признаешься. Значит, частные уроки, а не вместе с классом?

— Да, — подтвердил Гарри. — Это ключевой для меня момент. Я уже написал профессору Макгонагалл, и в ближайшее время у нас состоится разговор.

— Раньше тебе выделялось время на обучение, теперь же мы можем сделать по-другому: ты не будешь заниматься учёбой здесь — для этого у тебя будет Хогвартс. — Кроакер кивнул своим мыслям. — Да, так даже лучше. Я согласен, если ты сам договоришься с Макгонагалл. Ты уже нашёл себе тему следующего исследования?

Гарри поёрзал в кресле, почувствовав дискомфорт.

— Точно я ещё не решил, но мысли есть. Может, у вас есть список исследований, из которых можно выбрать?

— Вообще-то, Министерство предоставляет нам список направлений, в которых оно заинтересовано. Так что у тебя за идея?

— Уничтожение дементоров.

Кроакер удивился:

— Насколько я помню, несколько человек уже работали над этим, но так ничего и не добились. Даю тебе два месяца на поиск материалов — посмотрим, до чего ты докопаешься. Если найдёшь хорошую зацепку, я разрешу развивать её дальше.

— Хорошо, мы ещё вернёмся к этой теме. — Гарри встал, чтобы уйти.

— Кстати, — остановил его Кроакер, улыбнувшись, — радуйся, что ты работаешь здесь, а не наверху. В некоторых отделах сейчас настоящий хаос: все стараются занять места пропавших Пожирателей. В основном, это политические баталии, но уже несколько раз авроры налагали штрафы за применение атакующих заклятий. Также были случаи наложения империуса, и от этого стало ещё больше проблем. Ещё веселее стало, когда обнаружилась недостача: кто-то по-тихому стал получать зарплату Малфоя уже после того, как он исчез этим летом, и их фракция продолжала получать желаемое. В общем, сумасшедший дом. — Кроакер засмеялся: — Да уж, устроили мы всем встряску!

— Спасибо, — сказал Гарри. — Я буду осторожен и повеселюсь вдоволь.

4 января, суббота

Гарри немного удивился, когда получил от Макгонагалл согласие на встречу так быстро: после получения письма не прошло и часа. Он предположил, что сейчас у неё больше времени, так как школа не работает.

Гарри рассказал Невиллу о своих планах, и тот был в восторге. Поскольку разговор проходил за завтраком, леди Лонгботтом подтвердила, что уже давно подписала разрешение на выход в Хогсмид.

Гарри аппарировал в центр Хогсмида, оставив при этом свою внешность, и прошёл в «Три Метлы». Он также напомнил себе зайти в «Тейт Билдерс» и забрать чертежи домика, по которым будет учиться строить, и в котором будет жить на время восстановления мэнора. На него у Поттера уже были планы.

Макгонагалл сидела за дальним столиком и наслаждалась утренней чашкой чая.

— Доброе утро, мистер Поттер, — поздоровалась она, как только увидела Гарри. — Делайте заказ, если вы ещё не завтракали.

— Вообще-то, я уже ел, но от чая с тостом не откажусь. — Макгонагалл махнула рукой: к ним подошла Розмерта и приняла заказ.

— Хотя моё предложение было искренним и я рада вас видеть, — начала Минерва, — я всё же удивилась, когда получила вчера ваше письмо. У большинства выпускников нет времени для общения со мной.

Гарри почувствовал, как к лицу прилила кровь: он только надеялся, что не слишком покраснел.

— Я на самом деле не планировал нашу встречу так скоро, но обстоятельства изменились, да и Гермиона идею одобрила.

Лицо Макгонагалл просветлело:

— Даже так? Я рада, что вы поддерживаете с ней связь. Как дела у мисс Грейнджер?

— Неплохо; скучает по друзьям, что остались здесь. — Пока Гарри говорил, принесли заказ. — Вы не против? — спросил он, вынимая палочку.

— Моё отношение тут ни при чём, а вот в Министерстве точно будут возражать, — сказала она с прохладцей, вытащила свою палочку и произнесла заклинание от прослушки.

— Не будут: дело в том, что я разобрался, как устроен маячок. — Гарри предпочёл умолчать, что за его палочкой больше не ведётся наблюдение.

— Прошу вас, никому не говорите об этом, мистер Поттер, — вздохнула Макгонагалл. — Страшно подумать, что будет представлять из себя новая версия близнецов Уизли, если им станет известна эта информация. — Она пристально посмотрела на него. — Или кто-то вроде вашего отца и его друзей.

При этих словах Гарри усмехнулся:

— Если у вас позже будет свободная минутка, я хотел бы услышать пару историй.

— Возможно, — согласилась та, — но, по-моему, у вас были ко мне какие-то вопросы. Сначала о деле, мистер Поттер, развлечения — потом.

Гарри с удовольствием отметил, что в этой фразе — вся Макгонагалл.

— Хорошо, я хотел бы попросить разрешение находиться в Хогвартсе и изучать некоторые предметы. Далее: мне нужно, чтобы мои занятия проходили в пятницу и субботу утром, также я хочу иметь возможность останавливаться в башне Гриффиндора на ночь в пятницу и субботу, а также принимать пищу с вашим факультетом.

— Вы хотите стать вольнослушателем? — переспросила изумлённая Макгонагалл. — Не ожидала этого от вас.

— А что вы ожидали? — Гарри действительно было интересно.

— Обычно у меня просят разрешения воспользоваться нашей библиотекой, — ответила она, — и это выпускники-когтевранцы. Какие предметы вы выбрали? ЗОТИ, полагаю?

— Нет, профессор. Я планирую сдать ЖАБА по ЗОТИ, чарам и трансфигурации уже в этом июне…

— Простите? — прервала она, чуть не уронив в чай ложечку. — Вы смеётесь надо мной?

Гарри вновь усмехнулся, наслаждаясь её реакцией.

— Ни в коем случае, профессор. За прошедшие полгода я углублённо изучал эти предметы. Мне известны все заклинания, осталось только повторить теорию, чтобы быть уверенным в письменной части.

— Думаю, я должна проверить вас, если уж вы сдаёте экзамен на год раньше, — хмыкнула Макгонагалл. — Так какие предметы вы планируете изучать?

— Арифмантику и древние руны. Я вроде как учился самостоятельно, и некоторые люди помогли мне разобраться в материале третьего курса, а может, и чуть дальше, поэтому начальный уровень я планирую перескочить. На каждый предмет мне нужно по четыре часа в неделю, если возможно.

— Я должна проконсультироваться с профессорами, есть ли у них время. Обычно частные занятия по этим предметам стоят пять сиклей в час. Это не будет для вас проблемой?

— Нет. — Ведь у него есть работа.

— Также за проживание будет взиматься дополнительная оплата: точную сумму назвать не могу, но вряд ли она будет большой. Мне также нужно официальное разрешение от вашего опекуна, поскольку вам нет ещё семнадцати, — продолжала объяснять Макгонагалл.

— Ни с чем из этого проблем не будет, — ответил Гарри.

Она внимательно посмотрела на своего студента:

— Я очень рада вашему возвращению, но хочу предупредить: профессор Дамблдор должен тоже должен это одобрить.

— И, конечно же, он захочет поговорить со мной. — Гарри еле сдержался, чтобы не вздохнуть.

— Скорее всего, — подтвердила она. — Учитывая, как вы раньше избегали общения с ним, это может стать препятствием.

Безусловно, заместителю директора проблемы в школе были не нужны.

— Я согласен на один разговор с директором в вашем присутствии.

— Зачем вам там я? — с недоумением спросила Макгонагалл.

— За прошедшие шесть месяцев я узнал о нём такие вещи, что у меня возникли подозрения, что у директора были на меня особые планы. Ваше присутствие, — продолжил он, — будет гарантией, что он не станет слишком на меня давить, и если я отвечу отказом на его просьбу, это будет принято к сведению и пресечёт любые нелепые идеи на мой счёт.

Макгонагалл очень долго рассматривала Гарри:

— Мистер Поттер, это очень похоже на обвинение.

Гарри кивнул:

— Если честно, я не знаю, что о нём думать. Знаю, что он преследует благие цели (или по крайней мере так считает), но то, как он обращается с людьми, вызывает вопросы. Можно кое-что спросить о себе?

Макгонагалл согласно кивнула.

— Я помню ту историю, что мне рассказали, но вы знаете истинную причину, почему меня отвезли на Тисовую улицу?

— Там жили ваши ближайшие родственники, — был ответ.

— Учитывая, что родители хотели, чтобы меня воспитывал крёстный, — отметил Гарри.

— Который оказался в тюрьме утром того дня, когда вас отвезли на Тисовую, — напомнила Макгонагалл.

— А что же моя крёстная? На тот момент она вполне могла обо мне позаботиться, — наивно спросил Гарри.

Макгонагалл застыла в удивлении:

— У вас была крёстная? Я этого не знала. Кто она?

— Алиса Лонгботтом. Она могла присматривать за мной день или два, до того как случилось несчастье. Возможно, моё присутствие могло бы что-то изменить — маловероятно, конечно, но вдруг? — заметил Гарри. — То есть, вместо того, чтобы отдать крёстной, меня отправляют в семью, где ненавидят всё волшебное и старательно выбивают его — потому-то я и покинул то место. Теперь вы понимаете, отчего я не доверяю директору?

Она взглянула на него и честно ответила:

— Да.

— Надо сказать, — продолжал он, — я не считаю, что он — зло, или как-то так. Он просто не пожелал узнать, чего хотели мои родители или характер моих родственников, а сделал всё по-своему. Или, можно сказать, он не продумал детали. Мне очень хочется верить в это, потому что иначе он ступил на кривую дорожку (хотя я не вижу других доказательств этому), и я не думаю, что в душе он плохой.

Пока Макгонагалл обдумывала всё сказанное и цедила свой чай, Гарри подогрел тост и съел его, и она ни словом не обмолвилась о запрете на магию.

— Ну, что же, я поняла вашу точку зрения и причину, по которой вы просили о встрече, — подвела она итог. — Не знаю, насколько это важно для вас, но, полагаю, это последний год профессора Дамблдора на посту директора. Пошатнувшееся здоровье не позволит ему вернуться в следующем году.

— Если он не будет трогать меня, пока я в школе, то меня устроит любой расклад, — ответил Гарри.

— Теперь я, кажется, знаю ответ на вопрос, так мучивший некоторых из нас. Всё же скажите: кто теперь является вашим опекуном, коль скоро Дурсли покинули этот мир? — Она замолчала. — Надеюсь, Артур сообщил вам об этом?

— Да, я в курсе, — спокойно сказал Поттер. — Мой опекун — Августа Лонгботтом, как и должно было быть изначально, ведь Алиса не могла заботиться обо мне.

Макгонагалл кивнула:

— Как только вы упомянули Алису, я сразу же подумала про Августу. Чтобы избежать проверок, необходимо подать соответствующие документы в Министерство, — наставляла Минерва.

— Мы это сделали ещё до того как Дурсли… нас покинули, — ответил Гарри с понимающей улыбкой. — Все деловые вопросы мы с вами выяснили, а теперь не найдётся ли у вас минутка, чтобы вспомнить пару историй о моих родителях? — и посмотрел своего декана умоляющим взором. Каков же был его восторг, когда Макгонагалл посвятила рассказам целый час!

12 января, воскресенье

Невилл не мог не ухмыляться, когда сошёл с поезда: это было выше его сил. И когда Рон уже раз в четвёртый спросил:

— Нев, колись: что происходит?

Тот ответил только:

— Скоро узнаете, и вам это непременно понравится.

Он увидел Джинни, вошедшую под руку с Дином, а за ними, как обычно, Симуса. Она явно была не в настроении, однако Рон не замечал этого или просто забил.

— Джин, полюбуйся: чего это Невилл такой довольный? — произнёс он в приказном тоне и даже не заметил, как сузились глаза Джинни, что показывало: Рон крупно ошибся в выборе слов.

— Даже не спрашивай, — отмахнулся Невилл, — скоро сами узнаете. Давайте лучше найдём карету. Луна, тебе помочь? — спросил он, когда та остановилась перед ними.

Наконец, они прошли мимо Макгонагалл, стоявшей в дверях, и вошли в Большой Зал, где их уже ждал сюрприз. Рон остановился на полпути и сказал, конкретно ни к кому не обращаясь:

— А что Перси делает за преподавательским столом?

Ответа ни у кого не было, поэтому все заняли свои места.

* * *

Гарри подошёл к дверям школы, как раз когда освободилась последняя карета: если он и задержался, то ненадолго. Подойдя к своему бывшему декану, он поздоровался:

— Добрый день, профессор.

— Вы почти опоздали, — пожурила та. — Почему вы не ехали в повозке?

— Я просто хотел пройтись по свежему воздуху, и был прав. Как бы там ни было, я замёрз и мне нужно в тепло, — ответил он с улыбкой.

— И что нам с вами делать? — риторически вздохнула Макгонагалл и развернулась, чтобы войти внутрь.

— Научить меня чему-нибудь, — весело ответил Гарри. — Поскольку я не смогу остаться на ночь, надеюсь, наш серьёзный разговор подождёт до выходных?

— В субботу днём, сразу после обеда, — сказала она и протянула лист пергамента. — Возьмите ваше расписание, мистер Поттер, и входите же, наконец.

Гарри взял пергамент, спрятал его в карман и толкнул двойные двери Большого Зала. Сначала медленно, а потом всё больше и больше голов с удивлённым выражением поворачивались в его сторону.

Ещё до того, как кто-то успел что-то сказать или вскочить с места, слово взял Дамблдор:

— Как вы поняли, мистер Поттер присоединится к нам на некоторых занятиях. Хотя он сможет быль здесь только по выходным, он согласился посетить наш Приветственный Пир в начале нового семестра.

Гарри подошёл, ухмыляясь, к Рону, а большинство старшекурсников повскакивали со своих мест. Из-за других столов раздались очень вежливые аплодисменты. Он приготовился защищаться, когда Рон налетел на него и заключил в медвежьи объятия.

— Здорово, что ты опять с нами, приятель! — гудел Рон, со всей силы хлопая его по спине. — Почему ты нам не сказал? Стой, Невилл знал. Откуда он узнал?

Когда Рон отступил, раздался голос:

— Прочь с дороги, Уизли, другие тоже хотят его потрогать! — в зале раздались смешки, когда вперёд вышла Кэти Белл и крепко обняла Поттера. — Рада, что ты вернулся.

Все товарищи по ОД или обнимали его (девочки), или жали руку и хлопали по спине (парни). Даже Джинни крепко обняла Гарри, несмотря на то, что рядом стоял Дин. Он так удивлялся, сколько народу были рады ему, что с трудом усмирил переполнявшие его эмоции, задумавшись, где бы присесть.

Рон решил проблему, усадив его с остальными шестикурсниками, чем вызвал движение. К нему добавилось перестановки, когда рядом втиснулась Кэти, «чтобы лучше слышать».

— Спасибо всем, я очень рад вас видеть! Я очень скучал. — В зале снова раздались смешки.

— Как так вышло, что Невилл знал о твоём возвращении, а я — нет?! — обиженно засопел Рон.

Гарри пришлось сильно постараться, чтобы не покачать головой на демонстрацию ревности Уизли.

— Ты не знал, потому что я сам только недавно принял решение вернуться, и я не мог не сказать Невиллу, так как живу у него. Я взял с него клятву никому не говорить об этом: ведь так намного веселее. — За столом снова зазвучал смех. — И всё же, у меня возник вопрос, — продолжил Гарри, наполнив свою тарелку. — Я в курсе, кто такой Перси, но что он делает за столом преподавателей, и что это за человек к пышными усами? Ой, погоди, — обернулся он к Невиллу, — усач — это тот новый преподаватель по зельям, о котором ты рассказывал?

— Угу, это Слизнорт, — ответил тот, — но вот почему здесь Перси, никто из нас не знает.

Гарри ещё раз оглядел учителей, и, хотя он знал, что случилось со Снейпом, всё же решил сформулировать это как вопрос:

— Ну, поскольку Снейпа я не наблюдаю (а ведь по твоим словам именно он вёл ЗОТИ), очевидно, он не продержался и года, и Перси пригласили закончить курс? — Поттер чуть не заржал в голос, когда глаза его собеседников недоверчиво распахнулись, а головы резко повернулись в сторону третьего Уизли.

— Только не это! — послышался стон Джинни. К ней присоединились ещё несколько человек, а громче всех стенал Рон.

Гарри вытащил своё расписание, просмотрел его и убрал обратно.

— Хорошо, что у меня нет ЗОТИ, — радостно заявил он, заработав кучу сердитых взглядов, в первую очередь — от младших Уизли.

— И чем же ты будешь заниматься? — спросила Лаванда. — Ты всегда был лучшим на ЗОТИ, так что я удивлена.

— Арифмантикой и древними рунами — мне необходимо подтянуть теорию магии. — Гарри огляделся. — Знаю: не всем и не везде нужны эти предметы, но лично мне они очень пригодятся. — И, посмотрев на Лаванду, продолжил:

— Отвечая на твой второй вопрос, — он усмехнулся, а она хихикнула, — я здесь только по выходным: буду приезжать в пятницу и уезжать в воскресенье. В остальное время я занят на работе, и не спрашивайте где — всё равно не отвечу.

— Значит, ты снова сможешь играть в квиддич! — обрадовался Рон.

Гарри аккуратно положил на стол вилку и нож и строго посмотрел на него:

— Прости, но я не могу: не только потому, что не принадлежу ни к одному из факультетов, хотя и буду спать в гриффиндорской башне, но ещё и потому, что не хочу отбирать место у того, кто сейчас играет. По-моему, это нечестно. На данный момент я могу изредка приходить на тренировки и заниматься с ловцом.

Рон не стал спорить, однако разочарованно отвернулся. Гарри повернулся к Джинни.

— Ты играешь за ловца и в этом году? Стой, ты же говорила: сейчас ты — охотник.

— Да. — Она просто светилась от удовольствия. — Ловцом у нас — Тереза Гуднайт, второкурсница. Возможно, ей понадобится твоя помощь.

Остальные вопросы касались того, чем он занимался и, если Гарри не хотел рассказывать, то давал весьма расплывчатые ответы.

Когда же Пир закончился и все поднялись, Невилл попросил:

— Ты не поднимешься с нами в башню? Надо поговорить.

— Конечно, — ответил Гарри, наблюдая, как Дин положил руку на талию Джинни и, наклонившись, что-то сказал. Странно, но, обычно весёлая, она вдруг помрачнела. Он наклонился к Невиллу и спросил: — У Джинни и Дина проблемы?

— Перед каникулами всё было в порядке, — пожал плечами тот, — но я кое-что заметил вчера: о таком не принято говорить.

— Да я, в общем-то, и не горю желанием знать подробности, — хохотнул Гарри.

Когда он уходил из Большого Зала, то заметил ещё кое-что: почти все старшекурсницы с других факультетов (независимо от того, состояли они в ОД или нет) махали ему, крича «С возвращением!». Поттер махнул им в ответ и понял, что это обратная сторона медали: то, что так беспокоило его, когда он разговаривал с Гермионой.

Ему удалось-таки догнать Луну, и переговорив с ней, отдать письмо.

Гарри не мог задерживаться долго: он обязан был покинуть замок до отбоя, но всё же успел поговорить со всеми желающими. Он обещал новому ловцу несколько тренировок, как только у него появится время. Перед тем, как уйти, он передал трём гриффиндорцам письма от Гермионы — так же, как до этого Луне.

18 января, суббота

Гарри наслаждался обедом в кругу друзей, проведя вчера с ними весь вечер в гостиной. До сих пор он считал, что у него прекрасное расписание: все отдыхали в пятницу вечером, а также в субботу, оставляя уроки на воскресенье, и даже тогда у них оставалось время на общение. У Поттера была возможность сделать уроки дома, поэтому всё время, оставшееся от занятий, он предавался социализации.

Он прибыл вчера в полдень, пообедал и провёл весь день за арифмантикой с профессором Вектор. На самом деле они занимались на час дольше, чем планировали, но Гарри не возражал: ему это было необходимо. Основную часть времени он рассказывал, что знает и как далеко продвинулся. Она определила, что его знания находятся на уровне начала четвёртого курса, и дала соответствующее домашнее задание.

Всё сегодняшнее утро он писал тест по древним рунам у профессора Бабблинг. Знания по этому предмету были оценены, как конец третьего курса. Гарри попросил дополнительное задание, чтобы продвинуться дальше.

Как только обед завершился, к ним подошла профессор Макгонагалл и напомнила, что Гарри ждёт Дамблдор. Казалось, всем всё стало понятно.

До кабинета Дамблдора было далековато, но Гарри не был против: за это время он разберётся в своих мыслях и по-своему очистит разум, как для окклюменции.

Макгонагалл назвала пароль и вошла в кабинет следом за ним.

— А, Гарри! Проходи, садись, — обрадовался Дамблдор. — Я так рад, что ты вернулся: нам есть что обсудить.

— Если можно, — перебил Гарри, — мне бы хотелось, чтобы это был наш последний разговор, как и обещала профессор Макгонагалл. Не думаю, что у нас много тем для беседы.

— Не торопись, мы вернёмся к этому позже, — произнёс Дамблдор своим обычным тоном умудрённого старца, но Гарри было наплевать. — Чем ты занимался эти месяцы? Профессор Макгонагалл не сказала ничего конкретного.

— Это оттого, что я ничего конкретного ей и не говорил, — ответил Гарри. — Простите, но моя личная жизнь касается только меня. Я частично занят на работе, с чем она связана — не могу сказать. К тому же я изучил необходимые мне предметы за шестой и седьмой курсы. Это показало, что мне не хватает теории — и вот я здесь. Конечно, я мог бы изучать её самостоятельно, но мне показалось, что так будет быстрее.

— Почему ты сбежал от Дурслей, Гарри? — склонился над столом Дамблдор.

— Потому что я устал от их попыток выбить из меня магию, — спокойно ответил он, удивившись взлетевшим бровям того.

— Не преувеличивай, — пожурил тот.

— Я и не собирался, — сказал Гарри. — Как только мне предоставили возможность уйти, я ей воспользовался.

— Кто это был? — резко спросил Дамблдор.

— Допустим, Августа Лонгботтом. Она подписала документ, согласно которому стала моим опекуном, а так как моя тётя тоже его подписала — всё законно.

— Я был у твоей тёти, как только узнал, что ты исчез, — начал Дамблдор, — однако выяснилось, что она ничего не знает ни о тебе, ни о магии, и считает, что её сестра умерла в возрасте одиннадцати лет. Как ты это объяснишь?

— Очевидно, — еле заметно улыбнулся Гарри, — какой-то волшебник позаботился о том, чтобы я не вернулся туда, но кто это был — не знаю, так как не видел, когда это произошло.

— Но ты ведь можешь предположить, кто это мог быть? — надавил Дамблдор.

Гарри ощутил лёгкое давление на свои щиты и предупредил:

— Директор, я правда не знаю, и я буду очень признателен, если вы не будете применять ко мне легилименцию. Со мной всё лето занимался учитель намного профессиональнее Снейпа, и мы добились больших успехов. Не думаю, что вы хотите, чтобы я активировал защиту.

Он взглянул на Макгонагалл, которая переводила взгляд с одного на другого, и пояснил:

— Это одна из моих претензий к Дамблдору: он не уважает моё личное пространство. — Она кивнула, но промолчала.

— Гарри, я должен знать, кто вмешивается в твою жизнь: у тебя есть определённые обязательства. — Дамблдор был очень строг.

— Нет, сэр, у вас нет подобной необходимости, как, собственно, и прав на это, а у меня нет, как вы выразились, обязательств ни перед вами, ни перед волшебным миром. — Гарри поднял руку, чтобы помешать Альбусу перебить себя. — Я знаю, вы считаете, что существует некое пророчество обо мне: так вот — мне наплевать. Если нам с Тёмным Лордом суждено встретиться в поединке — это произойдёт так или иначе. Но я не позволю вам стравливать нас.

— Но я ведь просто стараюсь помочь, — убеждал Дамблдор, будто Гарри заблуждался. — У меня есть информация и, раз ты вернулся, нам нужно обсудить её. Эти знания помогут тебе победить Тома Риддла.

— Директор, — вздохнул Гарри, — если это так важно — займитесь этим сами. Сложите с себя остальные обязанности и займитесь. Мне это неинтересно.

— Но ты должен…

— Нет, директор! — оборвал его Гарри. — Этот долг только у вас в голове, и у меня создается впечатление, что вы впали в маразм, — нарочито грубо произнёс он. — Думаю, теперь я понял, почему вы не хотели, чтобы я покидал дом Дурслей: я должен был видеть мир вашими глазами, а не таким, какой он на самом деле.

— Уверен, что Том посылал тебе видения, где показывал разные ужасы, что нас ожидают, — возразил Дамблдор.

— У меня не было ни одного видения после той страшной ночи, когда погиб Сириус. К тому же я заметил, что за этот месяц совсем не было атак Пожирателей, или, по крайней мере, Ежедневный пророк не сообщал ни об одной: а ведь раньше он их не пропускал, — напомнил Гарри. — Может, конечно, Том взял отпуск, а может, он решил всё бросить и стать отшельником, или же его сбил грузовик. У меня нет права вершить над ним суд — это дело авроров. Что касается пророчества, по-моему, оно уже исполнилось, когда я был младенцем, а наше противостояние разжигается вами обоими… по крайней мере, так мне кажется. Послушайте, — теперь уже Гарри нависал над столом. — Я не буду больше говорить о Томе, так же, как и участвовать в приключениях с ним связанных: вот если он покажется, я уничтожу его и продолжу жить дальше. Только так и не иначе. Но до тех пор, пока его нет, я буду учиться и встречаться с друзьями. Что тут можно обсуждать?

— Гарри, будь благоразумным и ответственным за свои действия! — умолял Дамблдор.

Поттер обернулся к Макгонагалл, которая в шоке смотрела на Дамблдора.

— Я, кажется, перечислил все возможности, но он не слышит. Можно мне уйти?

— Мистер Поттер, вы должны быть благоразумным! — громыхал Альбус.

— Альбус, он ответил тебе и всё время был спокойным и вменяемым. Он даже ответил на все вопросы и обещал разобраться с Томом, ежели тот объявится, — втолковывала ему Макгонагалл. — Больше он ничего не сможет сделать, и к тому же он прав: это его жизнь, а ты ему не опекун. Именно ты сейчас ведёшь себя неразумно, и я начинаю думать, что мистер Поттер прав, и тебе пора в Мунго.

Дамблдор упал в кресло и к концу этой тирады был в ужасе.

— Но… — слабо возразил он и вдруг запнулся.

— Пойдёмте, мистер Поттер, — сказала Макгонагалл, вставая. — Думаю, здесь мы уже закончили, а вот мы с профессором Флитвиком планируем занять вас до конца этого дня.

— Что?! — Гарри в замешательстве уставился на неё.

— Если вы всё ещё планируете сдавать ЖАБА по некоторым предметам в конце этого года, вам придётся убедить нас, что вы к этому готовы. — Минерва вышла из кабинета, и Гарри ничего не оставалось, как последовать за ней.

— Мистер Поттер! Гарри! — крикнул ему вслед Дамблдор.

— С ним всё будет нормально? — спросил Гарри с беспокойством, которого в действительности не ощущал, но посчитал необходимым выразить.

— Чуть позже я попрошу мадам Помфри зайти к нему: возможно, проклятие в руке активизировалось, — ответила Макгонагалл.

— Верно, — вспомнил Поттер, — я же видел её: проклятие стало подниматься, — продолжил он разговор. — Вы знаете, что это такое? У меня есть знакомый разрушитель проклятий — могу спросить у него.

Макгонагалл остановилась перед самой дверью:

— На самом деле, идея неплоха: вряд ли он советовался с Биллом Уизли. Хотя, скорее всего, сейчас это уже вопрос лечения. — Она наклонилась и прошептала: — По-моему, это иссушающее проклятие.

— Я узнаю, — кивнул Гарри, — и скажу, если будут новости. Так чем мы сейчас займёмся?

Она вдруг фыркнула (да-да, фыркнула!) и просто сказала:

— Заходите, Поттер, — и открыла дверь в класс, где их ждал профессор Флитвик в очень необычном одеянии.

* * *

— Простите, профессор! — повинился Гарри, стоя наклонившись и упёршись руками в колени, чтобы восстановить дыхание, в то время как крохотный учитель лёгким спреем покрывал отёк на своей руке.

— Вам не за что просить прощения, молодой человек, — отозвался Флитвик. — Я попросил показать все заклятия и проклятия, и вы прекрасно справились. Именно поэтому я и надел эту мантию, чтобы не быть застигнутым врасплох.

Гарри находился в кабинете уже три часа: сначала Флитвик попросил показать чары шестого и седьмого курса, а Макгонагалл — трансфигурацию за тот же период. После демонстрации Флитвик вызвал его на дуэль с использованием этих заклинаний, с каждым разом повышая уровень. К счастью, сражение вели не до победного.

— Я справился? — спросил Гарри, когда ему всё же удалось перевести дух, а Макгонагалл протянула стакан воды, наполнив его из кувшина. — Спасибо.

— Для шестикурсника ваши знания трансфигурации превосходны, — ответила она. — Вам стоит ещё поработать над превращением неживого в позвоночных животных, но у вас вполне достаточно времени. — Минерва обернулась к Флитвику.

— Если говорить только о чарах — то это «превосходно» за оба курса. Однако, я надеюсь, вы повторите теорию для тестовой части? — вопросительно посмотрел на Поттера Флитвик.

— Непременно! — пообещал невероятно довольный Гарри.

— За практическую часть экзамена по ЗОТИ я бы тоже поставил «превосходно», — добавил Флитвик.

— Могу сказать, — вступила в разговор Минерва, — вы слишком полагаетесь на силу там, где проще было бы использовать трансфигурацию. Хотя некоторые считают, что нужно полагаться на свои сильные стороны, а у вас это, кажется, магическая мощь.

— Да-да, это его стиль, и здесь нет ничего страшного. Хотя вы правы, и можно было бы использовать трансфигурацию почаще, — заключил Флитвик. — От себя могу добавить: я хочу встречаться с вами раз в месяц на час для изучения теории заклинаний, и ещё на час — для ЗОТИ. Я хочу быть уверен, что вы подготовились к тестам. Я не настаиваю, но мне бы хотелось, чтобы ещё час от каждого занятия вы тратили на помощь мне с домашними работами студентов начальных курсов, — улыбнулся он.

— По-моему, это вполне честно, — согласился Гарри, тщательно обдумав предложение и медленно кивнув.

— Могу предложить те же условия для трансфигурации, — сказала Макгонагалл. — Допустим, в это воскресенье утром — занятия, а в следующее — проверка работ.

— А с десяти до полудня — у меня, — добавил Флитвик.

— Я согласен и благодарен за помощь, — ответил Гарри, тихо радуясь, как здорово всё сложилось. На работе тоже был порядок.

Подводя итоги: без Волдеморта и с возможностью отвечать и решать самому за себя — жизнь прекрасна.