Гарри Поттер - Невыразимец (джен)

19 июня 1996 года, среда

Глава невыразимцев шёл по отделу, инспектируя разрушения и все чаще качая головой. Уничтоженные результаты экспериментов и артефакты, не говоря уже о сферах с пророчествами, отдавались болью в сердце. Причина всего этого была не менее отвратительной и побуждала к немедленным действиям: их предали, легко и просто. Без сомнения, это дело Августуса Руквуда, недавно сбежавшего из Азкабана.

Фадж, годами уменьшавший корпус авроров, также не улучшил положения. Один охранник на ночном дежурстве, серьёзно?! Ничего удивительного, что ворваться сюда оказалось так просто!

И в ту же секунду он осознал: на нём также лежит часть ответственности за случившееся. Как только выяснилось, что Руквуд — Пожиратель, нужно было сразу же поменять все коды доступа к Отделу Тайн, а он этого не сделал! И, поскольку самобичевание не было в его характере, Руквуд стал очень удобным козлом отпущения — по крайней мере, видимость активной работы над ошибками была проведена.

Единственное, что изменилось за пятнадцать лет заключения Руквуда: добавились записывающие устройства, которые тайно располагались во всех залах. Они служили для безопасности: чтобы была возможность просмотреть, отчего эксперимент пошёл не так, но не для обеспечения той самой безопасности. То, как они использовались сейчас, оказалось неожиданным побочным эффектом. Невыразимец, не отвлекаясь от инвентаризации, собрал накопители и заменил их новыми.

В очередной раз покачав головой, он прошёл в свой кабинет. Пока остальные сотрудники наводили порядок, он приступил в просмотру записей.

Спустя несколько часов, невыразимец размял плечи и, чтобы снять напряжение, откинулся на спинку своего кресла: не помогло. Он встал и несколько раз прошёлся по крохотному кабинету.

Руквуд использовал старый способ проникновения, так как он не менялся на протяжении всех этих лет. А вот в самом сражении было несколько любопытных моментов.

Во-первых, дети очень хорошо держались против Пожирателей, даже слишком хорошо, им очень повезло. Девчонке, которую чуть не прикончил Долохов, повезло больше всех. И только удачей можно объяснить то, что использовались только заклинания четвёртого и пятого курсов. Невыразимец предположил было, что ПСы по какой-то причине атаковали не в полную силу, например, по приказу Тёмного Лорда, но понял — это уже слишком. По-хорошему, там должно было быть море крови с пятью, если не с шестью, трупами.

Во-вторых, Гарри Поттер его впечатлил: парень — прирождённый лидер. Он практически всё время был сосредоточен, было всего два исключения: когда Сириус Блэк упал в Арку Смерти и когда почти прикончили ту девушку. Поттер также был силён магически, его уровень был намного выше среднего. Если развить все его положительные черты, может получиться очень выигрышная комбинация.

А ведь мальчишка ещё и сирота?.. Говорили, что сам Дамблдор присматривает за ним, но если верить слухам последних лет, это было не совсем так. И снова — он знал почему битва состоялась именно здесь, в зале пророчеств: это было предсказуемо, также как и то, что другие сферы разбились. Глава отдела вновь почувствовал злость, хотя студентов он не винил.

Уже зная, что он собирается сделать, невыразимец закрыл все записи и направил информацию на верхние уровни. Ни Фадж, ни Дамблдор не будут делать ничего стоящего, поэтому он проведёт небольшое расследование и позаботится кое о чём сам. Отдел Тайн обычно не вмешивается в политику, но ведь это не обычная ситуация? И опять же он знал, о чём было то пророчество — услышал где-то час назад.

Итак, у него есть несколько дней для исследования и планирования дальнейших действий.

29 июня, суббота

Гарри Поттер сидел в своей комнате в доме Дурслей и думал, что ему делать теперь, когда его заявление о возрождении Волдеморта наконец подтвердилось. Принять решение было сложно из-за недостатка информации. Прибыв сюда вчера, он к своему ужасу обнаружил, что кто-то отменил его подписку на «Ежедневный Пророк»: по крайней мере это единственное объяснение, почему газета не пришла сегодня утром. «Скорее всего это дело рук кого-то из Ордена Феникса и, что более вероятно, Дамблдора», — думалось парню.

Когда позвонили в дверь, мальчик обрадовался, подошёл к окну и выглянул. Уже смеркалось, но если вытянуть шею, ещё можно было рассмотреть, что происходит у входной двери. Там стоял человек в возрасте в очень стильном тёмном костюме: от такого не отказался бы и дядя Вернон. Гарри показался странным головной убор гостя — высокий цилиндр, совсем как у маггловских фокусников.

Навострив уши, Гарри услышал, как к двери подошла тётя.

— Здравствуйте, чем могу помочь?

— Добрый день, мне нужно поговорить с Гарри Поттером.

— Здесь нет никого с таким именем, — фыркнув, ответила Петуния.

Гарри уже хотел закричать, что он здесь, но тут заговорил посетитель:

— Послушайте, миссис Дурсль: у меня в документах указан ваш номер дома, а уровень магии на нём и вокруг я бы назвал Ужасающим, хотя такой градации не существует. Всё это указывает на то, что я не ошибся адресом. Поэтому, пожалуйста, позвольте мне войти и поговорить, или, — тут голос стал таким тихим, что Гарри чуть не пропустил фразу, — мне придётся применить силу. В любом случае этот разговор состоится.

Мужчина пропал из вида; очевидно, его пропустила в дом тётка.

Гарри пребывал на грани паники: человек — определённо волшебник, но что, если это Пожиратель? И что он имел в виду, говоря об уровне магии вокруг дома? Те самые защитные чары, о которых на прошлой неделе говорил Дамблдор? Данный визит — доказательство, что чары не работают, или что посетитель не хочет причинить вред?

Схватив палочку, Гарри огляделся в попытке найти место, где можно укрыться: можно, конечно, и в шкаф, но оттуда не видно дверь. Парень отодвинул сундук к другой стене своей каморки, и присев, спрятался за ним. Всё что он мог сейчас сделать — это держать палочку покрепче и быть готовым ко всему.

Спустя некоторое время он услышал шаги на лестнице, а затем вежливый стук и приглушенное:

— Мистер Поттер, мне нужно поговорить с вами.

— Кто вы? — слегка замешкавшись, спросил Гарри.

— Меня зовут Кроакер. Я из Министерства. Вы удивитесь, но я не желаю вам зла. Я просто хочу побеседовать с вами несколько минут. Этот разговор в ваших же интересах, возможно, вы от него только выиграете.

— Хорошо, заходите; только медленно и без палочки! — разрешил заинтригованный Гарри.

Ручка двери повернулась действительно медленно: на пороге стоял мужчина в элегантном костюме и высоком цилиндре. Он был примерно одного возраста с Макгонагалл.

— Вы разрешите мне войти, чтобы наша беседа имела частный характер? — Казалось гость ни сколько не обеспокоен тем, что хозяин стоит у самого окна, а его палочка направлена на входившего.

— Хорошо, — согласился Гарри, но с места не сдвинулся.

Мужчина вошёл, закрыл дверь и огляделся.

— Я думаю, в нашем мире все придут в ужас, узнав, где и в каких условиях вы живёте, — он посмотрел на Гарри, чуть улыбнувшись. — Если хотите, я помогу вам отсюда выбраться.

— Мне бы очень этого хотелось, но зачем вам мне помогать? — Голос Поттера сочился подозрением. В конце концов, этот человек был из Министерства, а Фадж его, мягко говоря, недолюбливал.

— Возможно, мне стоит начать сначала. Мне нужно произнести пару заклинаний для конфиденциальности нашей беседы, да и немного комфорта здесь не помешает. Мои колени вряд ли оценят сидение на корточках.

Гарри кивнул в ответ на вопросительный взгляд, но так и остался стоять там, где был. Он внимательно наблюдал, как пожилой волшебник медленно вытащил палочку, обвёл ей всю комнату, тихо что-то нашёптывая, а затем безмолвно создал очень удобное даже на вид кресло.

— Создать вам такое же? — и после утвердительного кивка он вызвал ещё одно, из-за чего в комнате почти не осталось свободного места. Потом посетитель присел и отложил палочку.

— Ну же, садитесь: я не кусаюсь. Худшее, что может случиться, это вам не понравится моё предложение, и тогда я уйду. Обещаю, что не причиню вреда ни сегодня, ни когда бы то ни было, если этого можно будет избежать.

Решив, что выбора у него нет, Гарри вышел из своего укрытия и занял место напротив гостя в удивительно удобном кресле. Палочку, однако, он положил на колени.

— Итак, о чём вы хотели поговорить?

Волшебник снял цилиндр, явив взору свои тонкие пушистые седые волосы, и расположил его у себя на коленях.

— Меня зовут Элджернон Кроакер. В основном, вы привлекли моё внимание своими недавними действиями. Я являюсь главой Отдела Тайн.

Гарри перехватил палочку чуть сильнее, размышляя, какое заклятие использовать, если что-то пойдёт не так.

— Мистер Поттер, расслабьтесь: всё в порядке. Да, вы были замечены в связи с неким происшествием в моём Отделе на прошлой неделе, но вас никто не обвиняет. Существенная часть вины лежит на моём бывшем коллеге Августусе Руквуде, немного — на министре Фадже, возможно, больше чем немного — на Альбусе Дамблдоре, и основная часть — на злодее, известном в узких кругах как Тёмный Лорд. Как мне кажется, вы стали жертвой обстоятельств. Согласны?

— Да, я был вынужден туда придти.

— Могу я узнать: каким образом?

Гарри задумался над вопросом и о том, что может рассказать.

— Если вас это успокоит, — произнёс Кроакер, — наша беседа полностью конфиденциальна. Вы можете сказать, что убили кого-то из Пожирателей Авадой (хотя я знаю, что это не так) и я не скажу ни Аврорам, ни кому-либо другому — даю слово.

— Зачем?

— Как жест доброй воли. К тому же, — улыбнулся Кроакер, — я в какой-то степени не очень законопослушный человек, или точнее, законы не касаются меня или моих людей. Возможно, однажды вам это пригодится.

— Почему?

— Прежде чем я отвечу, давайте вернёмся к вашему рассказу: как вы оказались в Отделе Тайн? — Взгляд Кроакера был твёрд.

— У меня было видение, что моего крёстного там пытают, — грустно сказал Гарри. — Я не нашёл способа с ним связаться, чтобы выяснить, так ли это, и хотел спасти.

— Почему вы не воспользовались камином?

— У меня не было к нему доступа — единственный рабочий камин был в кабинете директора, а он был закрыт, — ответил Гарри.

— А что насчёт общественных каминов, что в Хогсмиде?

Гарри сначала открыл рот, а потом тут же закрыл: как же он сглупил! А потом он кое-что вспомнил.

— Никто из нас не подумал о них. — И Гарри мысленно добавил: «даже Гермиона».

— Порой трудно помнить обо всём, — согласился Кроакер. — И как же вы добрались? На Ночном Рыцаре?

— Нет. Мы не хотели, чтобы нас видели, поэтому летели на фестралах.

— Гениально. Я бы не додумался, хотя полёт наверняка занял много времени. Очевидно, зашли вы через телефонную будку. Что случилось внизу, я знаю. Что случилось после того, как вы побежали за Беллатрисой Лестрейндж?

— Я попытался остановить её, но не смог. Это уже не имело значения, так как прибыл Волдеморт. Дамблдор тоже появился, и началась битва. Он захватил мой разум ненадолго, потом оставил и меня, и Министерство. Вскоре Дамблдор отослал меня, — пожал плечами Гарри как будто это был какой-то пустяк.

— Ясно, — только и сказал Кроакер. — Мне бы хотелось, чтобы вы когда- нибудь поделились своими воспоминаниями об этом. А теперь вы знаете, зачем вас туда заманили?

Гарри кивнул.

— Волдеморту нужно было пророчество, но я разбил его и никто не услышал, в чём оно заключалось.

Кроакер очень пристально посмотрел на него.

— Но вы-то ведь в курсе, тем более что прозвучало оно перед Дамблдором? Выглядите так, будто эти слова давят на вас.

Гарри снова кивнул.

— Я понимаю, так как читал запись. Но и вы ведь понимаете: это очень расплывчатое пророчество со множественными возможными исходами?

— Но ведь там сказано: «от моей руки». — Гарри выглядел, как мешком пристукнутый.

— Безусловно, но это может случиться по-разному. Смотрите, — и Кроакер нагнулся, упершись локтями в колени и держа шляпу перед собой. — Вы с Дамблдором наверняка представляете великую дуэль, в конце которой один из вас погибнет. Может быть, так и будет, а может и нет. Фраза «от его руки» может означать, что вы вольёте ему в глотку яд, причём вполне возможно, что кто-то будет его удерживать. — Тут он хохотнул: — А-а-а, по глазам вижу: вам никто не сказал, что можно принять помощь, оставив себе только последний удар. Но и так пророчество исполнится. Оно исполнится даже в том случае, если вы просто согласитесь на что-то и поставите своё имя на контракте, а тот, кто выполнит его, будет вашей рукой! Вы понимаете, о чём я говорю, Гарри?

Тому потребовалось несколько секунд, чтобы придти в себя.

— Э-э-э… я никогда так об этом не думал…

— Очень удобно, когда над подобной проблемой работает много людей. — Кроакер снова откинулся на спинку стула. — Гарри, я хочу чтоб вы знали: я глубоко уважаю Дамблдора, он служил волшебному миру не один десяток лет. Но, как и у каждого из нас, у Альбуса есть недостатки. Один из них — недостаток сочувствия: он строит великие планы, не обращая внимания на то, чего они будут стоить другим. Ваша жизнь здесь — прекрасный пример этого. Второй недостаток — это его вера в свою непогрешимость.То, как он хранит секреты и пытается справиться сам. Секреты, которыми надо делиться, и работать в команде, и пророчество — яркий пример. Теперь я смогу помочь, но от вас потребуется принять решение.

Кроакер замолчал и посмотрел на Гарри.

— Что? — спросил тот, когда смог наконец обдумать сказанное.

— Я предлагаю вам помощь в устранении Тёмного Волшебника, который пытается убить вас. Я также помогу вам выбраться отсюда так, чтобы вы никогда больше сюда не вернулись. Но от вас кое-что потребуется, — и Кроакер снова нагнулся.

— Что именно? — настороженно поинтересовался Гарри.

— Вы войдёте в число моих сотрудников, с оплатой, естественно. Также вы соглашаетесь проработать у нас в течении пяти лет после того, как Тёмный Волшебник, известный как Волдеморт, прикажет долго жить, или же до вашей собственной смерти: в зависимости от того, что наступит раньше. Однако, — Элджернон искренне улыбнулся, — я верю, что вы сразите его и выживете, особенно с нашей помощью.

— Я… правда? — Гарри был очень и очень удивлён. С того дня, как он узнал о пророчестве, всё виделось ему в чёрном цвете.

— Да, правда, — повторил Кроакер, удобно разместившись в кресле и продолжая улыбаться. — Однако ответ мне потребуется очень скоро, может, уже этим вечером.

— То есть, я не буду жить здесь и буду работать на Министерство? — уточнил Гарри. — Многим это не понравится: ни первое, ни второе.

— Насколько сильно это волнует вас, и как сильно вы хотите победить? — Вопрос прозвучал спокойно и без пренебрежения.

— Меня практически не волнует, что думают об этом другие: это моя жизнь, и я хочу выжить. Где, кстати, я буду жить? — задал вопрос Гарри.

— В семье своей крёстной, о которой вряд ли вам говорили. Там вы точно сможете колдовать, и это дом вашего сокурсника.

— Где? — спросил Гарри, всё ещё пытаясь уложить информацию у себя в голове.

— Правильнее сказать — «с кем», — поправил Кроакер, — но, отвечая на ваш вопрос: ваша крёстная — Алиса Лонгботтом, поэтому вы будете жить с её семьёй, а не с ней.

— Я буду жить у Невилла? — Гарри скептически отнёсся к известию о том, что у него есть крёстная.

— Да, с моим внучатым племянником. Его бабушка, моя сестра, немного его избаловала, но всё же он вырос достойным молодым человеком. Мне очень понравилось, как он держался во время вашего приключения.

— То есть, это вы тот самый дядя, что выбросил Невилла из окна, чтобы пробудить его магию?! — воскликнул Гарри, не успев остановиться: он не мог среагировать иначе, ведь ему так хотелось узнать об этом человеке побольше.

— Каюсь, — вздохнул Кроакер, — но поверь: перед этим я наложил специальное заклинание, и даже если бы магия не проснулась, Невилл бы не пострадал.

Теперь Гарри сомневался в разумности данной идеи, независимо от того, как ему хотелось сбежать от Дурслей. Был ещё один вопрос:

— Скажите, если я буду жить там, будут ли они в безопасности? У Волдеморта есть вредная привычка приходить за мной.

— Да, с ними всё будет в порядке, — ответил Кроакер. — Я вычислил, каким образом было совершено то нападение, из-за которого родители Невилла оказались в Мунго, и прикрыл ту дыру, а также несколько других. И я каждый год укреплял защиту. Полной безопасности не бывает, но могу поклясться, атакующим придётся очень нелегко, и по крайней мере для некоторых из них этот опыт станет последним.

— И как же это сработает? — Гарри стало намного легче от слов собеседника.

— На самом деле, есть несколько вариантов, как это провернуть, — объяснил Кроакер. — Сначала я планировал забирать вас для обучения на весь день в течении этого и следующего лета, а когда вы вернётесь в Хогвартс для окончания образования — на часть дня, только по выходным. Однако будет лучше, если вы уйдёте из школы и начнёте работать полный день уже с этого лета. Это возможно, так как СОВ вы уже сдали.

Гарри сидел и просто моргал целую минуту, не в силах сразу осознать смысл предложения.

— Вы хотите сказать, что мне необязательно возвращаться в Хогвартс?

— Нет, если у вас нет желания. Но это в том случае, если вы наберёте хотя бы пять положительных СОВ: удивлюсь, если это не так. Я не могу назвать ваши баллы, поскольку они ещё не подсчитаны.

— Скорее всего, я завалил Астрономию и Историю Магии, но в остальном я уверен, — отозвался Гарри.

— По Астрономии у вас «удовлетворительно», ходят слухи, что в связи с особыми обстоятельствами. Даже если это не так, то вам вполне достаточно других предметов, чтобы покинуть школу.

— А что с моими дополнительными занятиями, ЖАБА? — спросил Гарри. — Разве они не понадобятся для работы у вас?

— Сдать ЖАБА вы сможете когда и где захотите, для этого совсем не обязательно учиться в Хогвартсе. Что же касается дополнительных занятий — скажите мне: углублённые знания по каким предметам помогут вам выжить? — Кроакер насмешливо взглянул на Поттера.

— Защита, Чары, Трансфигурация — точно, — ответил Гарри. — Ещё…

Он помолчал, думая, какие предметы назвать и размышляя, что ему может пригодиться.

— Да, только эти три, но с ними мы поможем. У меня есть люди, способные вас поднатаскать. Что касается Защиты — не думаю, что она вам нужна. В течение трёх из пяти лет у вас не было хороших учителей по этому предмету, к тому же я узнал, что один из них был Пожирателем Смерти. И, как ни странно, вам совершенно не нужны дополнительные занятия.

— Крауч-младший в роли Грюма очень ответственно делал свою работу, — фыркнул Гарри. — Но как насчёт Чар и Трансфигурации?

— Профессора Флитвик и Макгонагалл конечно хороши, — вздохнул Кроакер, — но стоит ли тратить своё время из-за двоих учителей? И потом: я рассчитываю, что вы сможете присоединяться к нам на все выходные для тренировок и участия в исследованиях. Это, конечно же, можно будет устроить, но вряд ли Дамблдор будет в восторге, и обязательно захочет узнать, чем вы занимаетесь. Будет намного лучше, в первую очередь для вас, если вы устроитесь к нам на полный рабочий день. Я конечно оформлю вас как сотрудника неполного дня (из-за вашего возраста) и буду оплачивать переработки. Плюс этого варианта в том, что обучение пойдёт намного быстрее.

— И что, мадам Лонгботтом позволит мне жить у них? — размышлял вслух Гарри.

— Да, я попросил её. Правда, я не разговаривал с Невиллом, и вам придётся хранить в секрете, чем вы занимаетесь — по большей части. Вы можете сказать, что мы разучиваем новые заклятия, но не больше, пока мы не найдём проект, над которым вы бы работали и о котором безопасно рассказывать.

— Проекты больше по части Гермионы, — сказал Гарри.

— Мы могли бы пригласить мисс Грейнджер на работу по окончании Хогвартса, но вам также нельзя ей об этом говорить — вдруг не получится?

— Понятно, — кивнул Гарри. — У меня есть время на размышление? Просто я никогда не думал, что не вернусь в Хогвартс.

— Конечно, есть. Помните, что вы не обязаны давать ответ Хогвартсу прямо сейчас: для этого у вас целое лето. Вопрос в том, нужна ли вам помощь с тренировками и исполнением пророчества. — Кроакер вздохнул и на секунду нахмурился. — Мистер Поттер, мне бы не хотелось говорить плохо о Дамблдоре, ведь это только мои догадки, но вряд ли он будет обучать вас дальше, положившись во всём на обычных преподавателей. Зная о пророчестве ещё до вашего рождения, ему следовало сделать хоть что-то за эти шестнадцать лет. Насколько мне известно, он не предпринял никаких действий, за исключением некоторых запросов. Может, у вас другие сведения?

Гарри уставился в пол и крепко задумался.

— Нет, — отмер он наконец. — Даже о пророчестве я узнал только после гибели Сириуса.

— Ясно. — Брови Кроакера взлетели. — Повторяю: это только ваше решение. Сегодня вечер субботы; мне нужен ответ к вечеру понедельника, если вы согласны, конечно. Пришлите свою сову, — он кивнул в сторону Хедвиг, — мне, Элджернону Кроакеру. Не упоминайте никаких деталей: слова «да» с вашей подписью будет достаточно. Если ответа не будет, я расценю это как «нет».

Он встал:

— Если вы всё же откажетесь, я желаю вам удачи и приду в следующий раз, только если вы переживёте предстоящую войну. Я пришёл под впечатлением от вашего выступления на прошлой неделе, но не вправе вас заставлять. Мы работаем исключительно добровольно: работа трудная, как и всё стоящее, но при желании вы справитесь. — И развеял своё кресло.

— Хотите оставить своё?

— Да, если нетрудно. — Прежде чем ответить, Гарри моргнул, удивившись вопросу и обдумывая предложение.

— Запомните: вечером в понедельник, крайний срок — утро вторника, так как совы предпочитают летать ночью. Доброго вам вечера, мистер Поттер.

Гарри смотрел, как волшебник уходит, закрывая за собой дверь. Снизу послышался вскрик, затем — тишина. Он встал, выключил свет и вернулся в удобное кресло, чтобы подумать в темноте.

Уехать? Это было простое решение. Работать на Министерство? Вот это уже сложнее: оно не уважало никого. Опять же, Кроакер представлял Отдел Тайн, а невыразимцы, как известно, не подотчётны министру, что делает предложение более приемлемым. Гарри хотел, чтобы с ним занимались, и был вынужден признать, что Дамблдор не сделал ничего за последние пять лет. Он предположил, что приключения были своего рода тренировкой, что заставляло задуматься: а не были ли они срежиссированы директором и это только казалось, что он на всё смотрит сквозь пальцы.

Оставить Хогвартс и друзей? Вот это действительно тяжело. Парень понимал, что покидать школу каждые выходные будет по первости очень сложно, а после нескольких отлучек и вовсе практически невозможно.

Без сомнения, многие расстроятся, и Дамблдор больше всех. Следующими в списке будут Гермиона и Рон, она даже чуть больше, или так думалось Гарри. Потом вспомнилась мама Рона, которая точно огорчится из-за него. Больше он не помнил никого, кто ещё мог бы переживать. Разочароваться — да, а вот переживать — вряд ли.

За этими размышления Гарри даже не заметил, как заснул в кресле.

* * *

Утром Гарри проснулся с затёкшей шеей, однако в остальном всё было нормально. «Человек, который может создавать такие удобные кресла определённо может многому научить», — подумалось ему.

После переодевания и визита в ванную Гарри спустился на кухню. Он положил себе немного хлопьев и сел за стол. Вся семья уже поглощала полноценный завтрак, но как бы ни хотелось ему присоединиться, Гарри понимал: ему повезло, что для него есть хотя бы хлопья.

— Мальчишка, подстрижёшь сегодня газоны вокруг дома! — приказал дядя Вернон, не отрываясь от чтения воскресного выпуска.

Большинству людей такое поведение показалось бы грубым, но на самом деле, это был лучший пример их с дядей общения. Возможно, этому поспособствовал разговор с членами Ордена, и Гарри оставалось догадываться, насколько его хватит.

— Да, дядя. Сразу после завтрака.

Вернон что-то буркнул в ответ, даже не взглянув на племянника. Тётя с Дадли также старательно не замечали Гарри.

Закончив завтракать, парень поставил пустую миску в раковину и отправился в гараж. Там он заправил газонокосилку, раскрыл двери и выкатил её на улицу, а затем подтащил агрегат к самому краю газона, так как всегда начинал работу от самой дороги.

Он почти упал, когда споткнулся о нечто невидимое, издававшее странные звуки и запах крепких сигар, а также чего-то такого, о чём мальчику не хотелось знать. После прошлогоднего происшествия Гарри узнал наблюдателя.

— Флетчер! — тихо зашипел он. — Быстро убирайся с газона, если не хочешь попасть под косилку! Учти, если тебе что-то отрежет, я плакать не буду.

Гарри всё ещё обижался на этого человека, так как он не помог ему с дементорами в прошлом году. Одна мысль, что кто-то следит за ним, вызывала у него отвращение. Но уж если они здесь, они должны защищать его!

Газон был подстрижен без вреда для Флетчера, убравшегося подальше, и Гарри вновь задумался о своей жизни. Избавиться от внимания Ордена Феникса тоже было бы неплохо. И слепому было ясно, что согласись он вчера бросить Хогвартс, и ему придётся завязать со всеми знакомыми на целый год или даже два. Единственное исключение — Невилл, но с ним он будет видеться только летом и на Рождество. И это в том случае, если парень разделается с Волдемортом в следующем году, что выглядело просто невероятным.

* * *

1 июля, понедельник

Утро понедельника — самое время принять окончательное решение. И хоть Гарри глубоко в душе знал, чем хочет заниматься, всё же признаться самому себе было сложно.

Пока он одевался, в комнату влетела крохотная сова. Зафиксирован штаны, чтоб не упали, парень аккуратно поймал птицу и посадил у клетки Хедвиг, чтобы та могла попить. Он уже знал: сажать в клетку чужака нельзя — его любимица не терпела чужих на своей территории, чему подтверждением стал пристальный взгляд совы.

Прочитав записку Рона до конца, он внимательно посмотрел на неё. Показал сове:

— Похоже прошлое лето повторяется: им сказали оставить меня в покое и я приеду к ним в конце августа. Друзья, — вздохнул Гарри, покачав головой. Хедвиг вернула ему взгляд.

Как только Сычик напился, Гарри ссадил его на подоконник:

— Как будешь готов — лети, — сказал ему парень. Малыш ухнул и полетел к ближайшим деревьям.

Направившись на завтрак, Гарри попал на кухню к шапочному разбору: тётя как раз убирала со стола. Он пошёл к буфету, но коробки с хлопьями на прежнем месте не было.

— И где хлопья? — спросил он у тётки.

— Дадли их доел; а ты, раз уж опоздал, дождёшься обеда. Да, дядя оставил тебе список дел на сегодня, — ответила она.

Гарри взглянул на список и количество пунктов, тряхнул головой и, решившись, отложил его и пошёл к двери. Уже у выхода его догнал голос Петунии:

— Ты забыл список.

— Нет, — ответил Гарри, — просто я решил, что не буду его выполнять.

— Тогда останешься без ужина. Не начнёшь выполнять дела — обеда тоже не жди.

— Уже не важно: я не собираюсь здесь оставаться. У меня есть куда пойти, — сказал Гарри.

— Так почему ты раньше не ушёл? — с осуждением спросила та.

— Дамблдор настаивал, чтобы я возвращался сюда, но его мнение меня больше не волнует. Я съеду, самое позднее, завтра утром. — Гарри развернулся и вышел. Петуния задумалась.

Оказавшись в своей комнате, парень нашёл кусок пергамента и написал: «Да. Будьте осторожны: у входной двери — наблюдатель в мантии-невидимке. Г. П.»

Сова, щурясь, посмотрела на Гарри.

— Хедвиг, девочка, я знаю: ты предпочитаешь летать ночью, но не могла бы ты отнести это сейчас. Тогда мы уедем отсюда и больше не вернёмся. Никогда. — В ту же секунду сова вытянула лапку.

— Тебе нужен Элджернон Кроакер, — напутствовал Гарри, привязывая пергамент. — Он работает в Министерстве, но если ты его не найдёшь — лети к нему домой. Не знаю, пускают ли сов в Министерство.

Хедвиг мягко ухнула, и Гарри перенёс её на подоконник:

— Спасибо, ты лучшая! — и сова, ещё раз мягко ухнув, отправилась в путь.

Решив, что необходимо собрать вещи, Поттер перетащил сундук на кровать и открыл его. Обернувшись, чтобы уложить несколько рубашек, он обнаружил что наколдованное кресло исчезло. Гарри стало грустно, однако вещь продержалась больше двенадцати часов. Интересно, а на сколько хватит его стульев? Определённо, он сможет это выяснить этим летом.

Поттер был собран и готов к выходу ещё до обеда. В животе заурчало от голода. К счастью, у Гарри было немного маггловских денег: он выгреб их все из сундука и решил пойти пообедать.

— Пс-ст, Гарри, куда это ты собрался? — послышался голос, как только Поттер вышел за калитку.

— Ремус? — спросил он, замедлив шаг, но не останавливаясь.

— Он самый.

— Я собираюсь пообедать, так как здесь меня кормить не собираются. Ты со мной? — Гарри неторопливо шагал по дорожке, ориентируясь на тихую поступь сзади.

— Тебе нельзя уходить от дома так далеко!

— Мне нельзя голодать, но такова жизнь. Так ты со мной или нет?! — парень дерзил, так как понимал: волк не будет кидаться заклинаниями, чтобы не быть замеченным магглами.

— Подожди меня за углом: там есть укромное место, где я смогу снять мантию и пойти с тобой, — попросил Люпин.

Гарри выполнил просьбу, тем более, что долго ждать не пришлось. Запыхавшийся Ремус стоял рядом уже через пару мгновений:

— И всё же мне бы не хотелось… — начал он снова.

— Мы редко получаем желаемое, по крайней мере так обстоят мои дела, — пожал плечами парень.

— У тебя всё нормально? Ну, с… — казалось, Ремусу сложно было закончить свою мысль.

—Большую часть времени. Временами я злюсь или грущу о нём. Но я понял, что с этим ничего не поделаешь. Мне потребовалось несколько дней, но я осознал: в том что случилось нет моей вины, несмотря ни на что. Виноваты Волдеморт и Дамблдор.

— Я согласен насчёт первого, но причём тут Дамблдор? — удивился Люпин.

— Он отвернулся от меня вместо того, чтобы объяснить, что происходит. Он мог рассказать мне о пророчестве, когда я спрашивал почему Волдеморт охотился за мной, а он этого не сделал. Он заставил Снейпа заниматься со мной окклюменцией, хотя это кажется открыло мой разум для видений ещё больше, а не наоборот. И конечно же он оставил школу тогда, когда был мне нужен, и Сириус погиб!

— Но его вынудили! — заступился Люпин.

— Защищай его сколько угодно, — отмахнулся Гарри, — но фактов это не изменит. Всё: я устал от этого разговора, и мы уже пришли.

Они оказались недалеко от двух закусочных и, показав на них, парень спросил:

— У тебя есть предпочтения?

— Нет, мне всё равно. У тебя есть деньги, или мне заплатить?

— У меня есть деньги, — хохотнул Гарри, — на обед точно хватит. Будешь гамбургер? Я так давно их не ел, ведь Дурсли не платят за меня даже когда мы обедаем не дома!

После этого обстановка разрядилась, и Гарри был за это благодарен. Он также купил еду на вынос, просто на всякий случай. Люпин оставил его недалеко от дома Дурслей. Парень поднялся в комнату и решил не выходить: это был лучший способ не столкнуться с родственниками.

* * *

Незадолго до ужина Хедвиг вернулась с запиской. Гарри отвязал пергамент, и сова тут же взлетела на свой насест и спрятала голову под крыло.

—Спасибо, — тихонько поблагодарил парень.

Развернув записку, он прочитал: «Спасибо за предупреждение. 21:00».

Обрадовавшись, Гарри открыл пакет с купленной едой и поел не выходя из комнаты. Гарри вообще отлучался только в туалет: к счастью, Дурсли не заперли дверь.

После ужина Поттер услышал на лестнице тяжёлые шаги дяди.Он схватил палочку, приготовившись пустить Оглушающее.

Сначала дядюшка ударил кулаком в дверь:

— Ты, бесполезный, ни на что не годный ублюдок, если не будешь работать — останешься здесь навсегда! — И запер Гарри на три оборота.

Парень подумал, что очень вовремя сходил в туалет. Кроакеру придётся вызволять его.

* * *

Наблюдая через окно, Гарри заметил слабую вспышку как раз на том месте, где утром наткнулся на Флетчера. Спустя несколько секунд к входной двери подошёл человек в безупречном костюме и высоком цилиндре. Не успел тот постучать, как Гарри, свесившись из окна, сообщил:

— Я бы встретил вас, но меня заперли. И мне бы не хотелось выбираться самостоятельно, так как это грозит неприятностями от Фаджа.

— Мудрое решение. Буду через минуту, — и постучал.

Гарри слез с подоконника и оглядел помещение последний раз. Тайник под кроватью он уже опустошил, и последняя проверка показала, что ничего важного не осталось: в комнате был только Гарри, его сундук и клетка с Хедвиг.

Внизу послышались крики, но они быстро стихли. В следующую секунду замок щёлкнул, и дверь распахнулась:

— Эти варвары действительно заперли тебя! — сердился Кроакер.

Сделав глубокий вдох-выдох чтобы успокоиться, мужчина уменьшил сундук Гарри до размеров спичечного коробка.

— Ты пока возьми это и клетку с совой, а мне перед уходом предстоит ещё кое-что сделать. Подожди у входной двери. — Кроакер вышел, и Гарри последовал его примеру, захватив клетку с Хедвиг, причём от этого птица проснулась.

Внизу парень воззрился на троих Дурслей, валявшихся на полу без сознания.

— Они пытались помешать мне подняться к тебе, вот я их и оглушил. Вернусь через минуту. — Взмахнув палочкой, Кроакер сложил тела друг на друга и отлевитировал их наверх. Через мгновение Гарри услышал, как заверещала тётка, а потом на целую минуту воцарилась тишина. Кроакер вернулся, и парень спросил:

— Что вы сделали?

— Сперва я дал твоей тёте подписать эту бумагу, — и он показал документ, убрав потом его в карман, — было несложно убедить её, что это в её же интересах. Потом я предположил, что если они тебя заперли, то и сами достойны такого же обращения. В принципе, там есть окно, поэтому выбраться не так уж и сложно: через пару часов запечатывающее заклятие спадёт, и его можно будет разбить и выпрыгнуть наружу. Конечно, они могут просто выбить дверь, но это сложнее — она открывается вовнутрь. — Кроакер пожал плечами: — Это уже не наши проблемы. Они также забыли кое-что: весь мой визит.

— Отправляемся? Отсюда нельзя аппарировать или перемещаться порталом: надо пройти в ближайший парк. Я видел пешеходный переход, думаю, он достаточно безлюдный, чтобы оттуда переместиться. — Гарри не мог не улыбнуться при мысли о проделке Кроакера. Как бы хотелось увидеть лица Дурслей, когда до них дойдёт: они заперты, тогда как Поттер-то на свободе!

Парень проследовал за волшебником на выход. У самого конца подъездов дорожки Кроакер нагнулся и поднял с земли серебристую ткань. Под ней оказался крепко спящий Мундунгус Флетчер.

— Кажется кто-то обронил мантию невидимку… Ну, что ж: было ваше — стало наше. Поехали!

Теперь Гарри чуть не подавился от хохота, но всё же сдержался. Через несколько минут, когда они оказались одни в переходе, Кроакер вытащил нечто, похожее то ли на шпатель, то ли на палочку от мороженого. Гарри прикоснулся к предмету рукой, а Кроакер — палочкой, и в тот же миг они исчезли из Литтл Уингинга.

Они приземлился на гравиевой дорожке. Гарри покачнулся, но на этот раз смог удержаться на ногах. Хедвиг громко вскрикнула, и парень стал её успокаивать.

— Нам сюда, — сказал Кроакер. — Не беспокойся: я ещё не встречал сову, которая бы любила перемещаться порталом, если конечно тебе от этого легче. — И он постучал в дверь большого мэнора.

Через минуту её открыл эльф, знаком пригласивший их войти. Как только они оказались внутри, домовик произнёс:

— Я посажу вашу сову на насест, — и выхватил у Гарри клетку, а затем исчез так быстро, что парень не успел и рта раскрыть.

— Не волнуйся, — успокоил Кроакер, закрывая за собой дверь, — с ней всё будет в порядке.

Между тем эльф вернулся:

— Оставьте ваш сундук, и следуйте за мной.

Гарри, как просили, вытащил свой крохотный сундук.

Это был огромный богато обставленный дом. Их провели в комнату со множеством картин и кресел. Здесь также находился один из сокурсников Гарри и его бабушка.

— Дядя Элджи? Гарри? Что вы здесь делаете? — Невилл первым обратил внимание на вошедших.

Леди изящно встала из кресла:

— Элджи, — только и сказала она, прежде чем перейти к Гарри. — Мистер Поттер, рада видеть вас наконец здесь, а не издалека.

— Мадам Лонгботтом, рад быть вам официально представленным. — Гарри очень надеялся, что ответил правильно. — Также я благодарен, что вы позволили мне жить здесь.

Дама отмахнулась от последней фразы, как от надоедливой мухи:

— Не стоит: вы должны были воспитываться в этом доме, так что согласиться на предложение Элджи было просто. Пожалуйста, присаживайтесь. — Невилл, казалось, всё ещё был потрясён. — Внук, закрой рот и сядь.

Кроакер, прежде чем сесть, передал леди свёрнутый документ.

— Понимаю, это очень неожиданно, но мистеру Поттеру нужен новый дом. К тому же я собираюсь забирать его для обучения новым заклинаниям, которые при желании он может тебе продемонстрировать.

— Ты будешь с ним заниматься? — непонимающе спросил Невилл.

— В каком-то роде. Он обратился ко мне за помощью, и я собираюсь её оказать, — объяснил Кроакер. — Часть тренировок будет проходить здесь, и ты сможешь к ним присоединиться, раз уж бабуля купила тебе новую палочку.

Мужчина ухмыльнулся сестре, а та ответила на его шутку острым неодобрительным взглядом.

— Невилл, — Кроакер перешёл на деловой тон, — я настоятельно прошу не докучать другу, если он не захочет о чём-то говорить. У него тоже есть секреты.

— Наподобие событий в Министерстве на позапрошлой неделе? — спросил Невилл. Дождавшись кивка Кроакера, он, кинув взгляд на Гарри, кивнул в ответ: — Понял.

— Очень хорошо, — сказал, поднимаясь, Кроакер, — Даю тебе один день на акклиматизацию, и приеду в среду к семи утра. Да, чуть не забыл! — он вытащил палочку и запустил заклятием в Гарри.

— Я ничего не почувствовал. Зачем? — спросил парень, недоумевая по поводу заклинания.

— Это отпугивающее сов заклинание или, если угодно, защита от почтовых сов, — пояснил Кроакер. — Теперь только те птицы, что живут здесь (то есть, твоя и наши) смогут тебя найти. Я наложил его, дабы тебя не беспокоили письмами те, кто хочет найти и отправить обратно. Доброго вам вечера, — он развернулся и вышел.

— Я, конечно, люблю брата, но временами он утомляет, — вздохнула леди Лонгботтом. — Предполагаю, что вы знаете что это такое? — и протянула развёрнутую бумагу.

— Нет, мэм.

— Ваша тётя отказалась от опеки над вами, что делает опекуном меня, так как Алиса недееспособна, — объяснила дама. — Мои требования к вам минимальны и соответствуют вашему возрасту. Я ожидаю разумного поведения и вежливого обращения, что является обязанностью каждого воспитанного молодого человека. Если не уверены, можете спросить Невилла. Однако, — леди едва заметно улыбнулась, — предполагаю, братец большую часть времени будет держать вас при себе, так что у вас не будет возможности попасть в неприятности. Вопросы?

— Нет, мэм, — Гарри считал что всё не так уж и плохо: выглядело так, будто он сам по себе.

— Сюда, мистер Поттер. Вы можете занять комнату, соседнюю с комнатой Невилла. — леди шла впереди, тогда как ребята следовали за ней.

Поднявшись по очень широкой лестнице, леди Лонгботтом указала на коридор: — Моя спальня в самом конце справа, туда вам ход закрыт. Комната Невилла — первая слева, а вы можете занять следующую за ней. Завтрак ровно в восемь. Эльфа зовут Штолли: можете обращаться к нему, если чего-то в комнате нет, или вы проголодались. Приятного вечера, — и она удалилась в свою комнату.

Невилл оглянулся и махнул на дверь:

— Пойдём, — и провёл Гарри внутрь. — Это спальня, а там — небольшая ванная: не знаю, что ещё сказать.

Невилл пожал плечами.

Гарри огляделся: комната была очень милой, намного лучше чем у дяди с тётей. На самом деле, весь дом Лонгботтомов говорил о богатстве.

— Спасибо, Невилл, она замечательная! — тот снова пожал плечами.

— Не заходи к бабуле в комнату, никогда! Я вот однажды зашёл, и мне хватило! Можешь мне поверить.

— Без проблем, — легко пообещал Гарри: он подумал, что Невилл увидел, как бабушка переодевается или что-то в этом роде.

— Если ты всё же не понял дядю Элджи: сундук можно увеличить. — Невилл указал на крошечный сундучок на кровати. — Министерство не чувствует, кто здесь пользуется магией: я несколько раз колдовал во время каникул, но мне ни разу не прислали предупреждения. Увидимся утром.

— Спасибо, друг, — произнёс Гарри, но Невилл уже вышел.

Гарри вернул сундуку размеры и достал оттуда вещи, чтобы сходить в ванную. Та оказалась мраморной. Наконец, полностью готовый ко сну, он обнаружил на прикроватном столике старинный будильник, поставил его на половину седьмого и уснул с мыслью, что к Дурслям он больше не вернётся.

Примечания:

---

2 июля, вторник

На следующее утро Гарри встал и без десяти восемь уже был готов спуститься на завтрак. Однако, не будучи уверен, куда идти и как тут всё устроено, он вышел из комнаты, желая найти столовую, и столкнулся в дверях с Невиллом:

— Доброе утро!

— Доброе, Гарри. Я подумал, тебе потребуется провожатый. Но ты можешь позвать Штолли, — робко добавил Невилл.

— Мне кажется, ты справишься куда лучше: по крайней мере, ты со мной разговариваешь, — ухмыльнулся Поттер. — Веди!

— Нам сюда, — и Невилл начал спуск по лестнице. — Если в чём-то не уверен — повторяй за мной.

— Спасибо, Нев, для меня это очень важно. — Гарри крутил головой по сторонам: — Какой огромный дом! Интересно, а каким был дом моих родителей?

Невилл замер на полушаге:

— Из того, что я знаю, Поттеры — столь же древняя семья, что и мы; значит, и дом у них должен быть похожим. Честно говоря, даже не представляю, как выглядит Поттер-мэнор, но, может Ба знает…

Гарри кивнул, и они вошли в парадную столовую. Гость узнал её по длинному столу, за который можно усадить человек двадцать, а то и больше. Однако у стола было всего три стула.

— Ба любит есть здесь, — произнёс Невилл, вставая за одним из стульев. — Займи место напротив: Ба всегда сидит во главе стола. И мы не садимся, пока это не сделает она.

— Спасибо. — Гарри всё ещё удивлённо оглядывался кругом.

Спустя несколько минут в столовую вошла леди Лонгботтом и чуть улыбнулась:

— Рада, что вы оба вовремя. — Невилл отодвинул для бабушки стул, причём Гарри внимательно за этим наблюдал, и они сели за стол. Штолли появился, левитируя тарелки с завтраком. Женщина обратилась к Гарри:

— Поскольку вы здесь впервые, мистер Поттер, можете начать нашу трапезу.

Гарри потянулся к бекону, взял пару кусочков и передал тарелку леди:

— Вы можете звать меня Гарри, мэм.

— Спасибо, Гарри. Скажите, что вам нужно сделать сегодня до того, как мой брат похитит вас завтра?

— Я, правда, ещё не думал об этом, но, может, стоит заглянуть в Гринготтс — взять немного золота на случай, если мне что-нибудь понадобится, к примеру, перекус.

— Чепуха, — беззаботно отозвалась леди Лонгботтом.

Гарри заметил, как Невилл изо всех сил пытается сдержать ухмылку, и решил, что его рассмешило слово.

— Мэм?

— Не беспокойтесь о перекусе: Штолли всегда сможет вам что-то дать с собой, — пояснила та.

— Я ценю вашу… м-м-м… щедрость, мэм, но, поскольку я здесь надолго, то мог бы…

— Мистер Поттер, — возразила дама, оборвав речь Поттера резким взглядом, — вы нам ничего не должны. Я ведь уже упоминала, что будь здесь Фрэнк и Алиса, вы бы воспитывались в этом доме?!

Гарри заметил, что Невилл вдруг заинтересовался своим завтраком, и понял, что состояние родителей — всё ещё неприятная для него тема.

—Да, — медленно ответил он, — но я не знал, как это будет работать дальше.

— Это будет, как вы выразились, работать так же, как и сейчас. Возможно, я иногда буду просить что-то сделать, когда вы в Министерстве, или передать что-то брату, но никогда, слышите, никогда не потребую возмещения! Надеюсь, мы больше не будем возвращаться к этому… недоразумению? — Леди пристально посмотрела на Гарри.

— Нет, мэм. Я всё понял. — Поттер просто чувствовал: это единственно правильный ответ.

— Ба всегда получает то, что хочет, — тихонько сказал Невилл, пряча от бабушки взгляд.

— Леди Лонгботтом, не могли бы вы рассказать о моей семье? Я не знаю: их дом был похож на ваш? — спросил Гарри.

— Я могу немного рассказать, но лучше прочитать самому в особой книге, она называется гримуар. Не знаю, правда, где хранится ваша, если она ещё существует. С уверенностью могу сказать, что она спрятана: эти книги всегда ценились, — ответила она. — Где её искать — не имею понятия, но на вашем месте заглянула бы в хранилище Гринготтса.

— Моя семья жила в таком же доме? — спросил Гарри, мысленно сделав пометку: узнать о книге, как только попадёт в банк.

— Да, когда-то: я даже была там несколько раз. Однако, — леди с грустью посмотрела на Поттера, — оно было разрушено после гибели ваших бабушки и дедушки. Поэтому-то ваши родители и не жили там, когда на них напали.

— А, — тихо сказал Гарри повторил манёвр Невилла, который сам недавно наблюдал. — Думаю, мне нужно найти время сходить в банк и выяснить всё о семейном хранилище: вдруг там найдётся что-то ценное.

— Насколько мне известно, ваш день рождения на следующий день после Невилла? — и, дождавшись подтверждения, продолжила: — Дождитесь его: чтобы попасть в семейное хранилище, вам должно быть шестнадцать лет — это в том случае, если родители не давали дополнительных указаний. Вынести из хранилища до семнадцати лет вы ничего не сможете, но в течение этого года вам даётся возможность изучить документацию по семейному делу. Обычно отец приводит сына, чтобы забрать часть бумаг для изучения, а потом возвращается за другим комплектом. Поскольку вы сирота, вам должно быть позволено изучать документы, не выходя из хранилища, и делать выписки. Даже я, будучи вашим опекуном, не могу войти в хранилище Поттеров.

— Спасибо за информацию, — поблагодарил Гарри, размышляя, как ему прожить этот месяц. И ему всё ещё нужны деньги, потому поход в банк был необходим. Он обязательно выяснит у дядюшки Невилла, как замаскироваться так, чтобы никакой Орден Феникса его не обнаружил.

— Пожалуйста, — ответствовала Августа Лонгботтом. — Я могу рассказать о ваших бабушке и дедушке, но к сожалению, мало знаю о родителях. Алиса, правда, рассказывала о вашей матери, как об умной и скромной девушке. Однако, у неё был крутой характер: только так удавалось сдерживать вашего отца — он был ещё тот шалопай!

Гарри улыбнулся:

— Да, я знаю об этой черте отца. Спасибо, что рассказали мне о маме: никто раньше этого не делал.

— Хм, возможно, мне стоит поискать у себя: может, что и найду, — задумалась Августа. — Вижу, вы с Невиллом уже закончили завтракать. Он с удовольствием покажет тебе окрестности. Обед — в полдень, чай, если захотите, — в четыре на веранде, а ужин — в семь. Все основные приёмы пищи проходят здесь.

— Благодарю вас, мадам! — Гарри поднялся чуть позже Невилла, задвинул стул и вышел следом, в то время как леди взяла варёное яйцо.

Когда они остались одни, Поттер взглянул на Невилла:

— Что ж, было неплохо.

Тот сначала фыркнул, и потом засмеялся:

— Она была на высоте. Надеюсь, тебе никогда не придётся слушать её объяснения, почему то, что ты сделал, было абсолютно неприемлемо! Очень неприятно, приятель.

Теперь смеялся Гарри:

— Очень надеюсь. Что дальше?

— Пойдём, проведу тебе экскурсию, — вздохнул Невилл.

* * *

Они бродили по дому всё утро и только после обеда выбрались на улицу:

— Последняя остановка, — сказал Невилл.

— Как скажешь, — ответил Гарри и двинулся вслед за Невиллом черепашьим шагом, желая получше всё рассмотреть.

Невилл привёл его в огромную теплицу, размерами не уступающую хогвартским. Разница была в одном: в ведении мадам Спраут было шесть таких, а у Лонгботтома — одна.

— Ого! Впечатляет!

— Ба говорит, это у меня от мамы: ей тоже хорошо давалась гербология. — Невилл произнёс это тихо, пока они обходили это сооружение вокруг, заглядывая в многочисленные окна, открытые по летнему времени.

Гарри внимательно осмотрелся и, увидев пустые ящики, наконец решился: он указал на них Невиллу и тот, уловив намёк, двинулся в нужном направлении. Они взяли себе по ящику и уселись на них. Гарри нагнулся, упершись локтями в колени, и сказал, смотря себе под ноги:

— Нев, слушай: ты хранить секреты умеешь?

— Конечно, — ответил тот, так же неосознанно наклоняясь.

— Я ещё не знаю, но… — Гарри на мгновение замолк. — А ты знал, что после СОВ можно уйти из Хогвартса?

Невилл выглядел озадаченным:

— Ну да, кое-кто уходит. Но таких немного. А что, ты хочешь уйти?

— Вероятно, — подтвердил кивком Гарри. — По крайней мере, серьёзно размышляю над этой возможностью.

— Это многих поставит на уши! — хохотнул Невилл.

— Скорее всего. — Гарри усмехнулся, когда представил. — Послушай, ты должен знать: то пророчество…

— Разбилось, — закончил Невилл, когда Гарри замолчал.

— Да, но поскольку Дамблдор был первым, кто его слышал, то поделился им со мной. — Гарри взглянул на него. — Тот, кто способен убить Тёмного Лорда, родился в конце июля, то есть выбор был между мной и тобой. Но поскольку отметили меня, — он ткнул себя в лоб, — я должен убить тёмного волшебника.

Невилл несколько раз открывал и закрывал рот, пока у него не вырвалось:

— Вот дерьмо, так это мог быть… — замолчав, он замотал головой: — Тебе не позавидуешь! А я-то думал: с чего дядя решил с тобой заниматься? Он мне, конечно, показывал кое-что, но я не назвал бы это полноценными тренировками. Я знаю, кто дядя, хотя о работе он дома не говорит.

— Интересно…

Невилл опять замотал головой:

— Когда я вернулся домой, мне устроили настоящий допрос: пришлось даже слить воспоминания! — потом он улыбнулся: — Дядя был таким довольным, и Ба тоже — а это уже что-то значит!

— Захочешь тренироваться — только намекни, я поделюсь, — предложил Гарри.

— По крайней мере, летом.

— Ага, — согласился Гарри, — летом и на рождественских каникулах.

— Звучит классно. И я чем смогу — помогу, друг.

— Только, Невилл, им нельзя ничего говорить. Тебе придётся делать вид, что ты не знаешь, ни где я, ни того, что я с твоим дядей, — предупредил Гарри.

— Ты о Роне с Гермионой? — Невилл, дождавшись кивка, продолжил: — Это будет несложно: у них ведь нет причин думать, что ты живёшь у нас, а я, как всегда, прикинусь дурачком.

— Ты не дурак. — Слова Гарри прозвучали резковато.

— Тем не менее, вести себя так несложно, — усмехнулся Невилл, пожав плечами.

— Согласен, — не желал ссориться Гарри, хотя мог ещё много чего сказать. — Я не имею ввиду квиддич, но можно здесь просто полетать, или у вас будут неприятности?

Гарри был так рад, когда Макгонагалл перед самым отъездом вернула ему Молнию: Амбридж всё же не сломала её.

— Конечно. Снаружи защитного контура будет казаться, что ты — птичка: так мне дядя говорил. Ты же знаешь, мне это неинтересно.

— Может, попробуешь как-нибудь ещё разок? Спорим, тебе понравится: ты теперь старше, а вокруг ни одного слизеринца! — подколол его Гарри.

— Может быть, когда-нибудь, — ухмыльнулся Лонгботтом. — Ладно, давай я покажу тебе мои самые редкие растения.

Они сложили ящики под ближайшим столиком и возобновили прогулку. Гарри был доволен, что всё же поговорил с Невиллом: они стали чуть ближе.

3 июля, среда

Гарри встал чуть позже шести, позавтракал в одиночестве и теперь ждал.

За несколько минут до семи Элджернон Кроакер вошёл в дом; на локте у него висел серый плащ — такой же, как на самом невыразимце — и благодаря этому он выглядел иначе, чем два дня назад.

— А, ты уже готов. Обед? — спросил он, указав на небольшую коробку в руках Гарри.

— Да, сэр.

— Возможно, он не понадобится: я хотел тебя угостить, но всё равно возьми — вдруг проголодаешься. И ещё: накинь это. — Кроакер протянул Гарри второй плащ.

Как только тот надел его, то заметил на воротнике вместо застёжки что-то твёрдое.

— Правильно, застегнись, — ободрил Кроакер и указал на воротник: — Пощупай: там вшито кольцо с несколькими выступами, расположенными с правой стороны. Нажимай на них по очереди: твоя внешность будет каждый раз меняться, так что выбери любое сочетание. Тебе придётся что-то выбрать уже сейчас, но потом ты сможешь поменять: слева находится одна кнопка, отменяющая маскировку.

Кроакер вытащил карманное зеркальце и протянул его Гарри.

Тот повернулся к нему, нащупал четыре кнопки и начал экспериментировать. Сначала изменился цвет волос, лоб стал уже и исчез шрам; потом глаза стали серыми, исчезли очки и уменьшился нос. В зеркале отразился совсем другой человек.

— Так пойдёт?

— Нормально. Ты сможешь ещё поэкспериментировать у себя в ванной, но помни: на работу приходи только так. Ты сможешь менять образ только перед общими собраниями, которые проходят у нас по понедельникам. Сегодня я представлю тебя коллективу и, если ты появишься с другой внешностью, тебя проклянут: недавно мы ужесточили правила безопасности.

— Простите, — сбивчиво повинился Гарри.

— Да нет, приятель, тут нет твоей вины. Ваша выходка только выявила недостатки, которые мы давным-давно должны были устранить: если бы не они, Руквуду ни за что не удалось бы открыть вам дорогу, — отметил Кроакер. — Идём к камину: сегодня мы воспользуемся каминной сетью.

Они вышли из камина в Министерстве, и Кроакер провёл Гарри к лифтам через весь Атриум.

— Этот серый плащ позволит тебе не останавливаться для проверки так же, как аврорам. — Кроакер шепнул это, когда они поравнялись с дежурным, и тот внимательно посмотрел в их сторону, но не остановил.

— А что помешает кому-то раздобыть такой? — спросил Гарри.

— Хороший вопрос, — одобрил Кроакер. — Активировав маску, ты привязал плащ к себе, и тому, кто захочет его надеть, не понравятся последствия. Кстати, не забудь предупредить друга: мне бы не хотелось иметь дело с его расстроенной бабушкой, потому что будет очень сложно вернуть ей внука.

— Хотите сказать, что он… — Гарри замолчал, поражённый ужасной догадкой.

— Да, — подтвердил Кроакер, нажав кнопку лифта. — Помолчи чуть-чуть.

К ним подошли другие сотрудники Министерства — они болтали между собой, не обращая внимания на пару в плащах, переливавшихся всеми оттенками серого: эти двое не разговаривали. Они остались последними в лифте и единственными, кто вышел на десятом уровне.

Гарри с изумлением наблюдал, как Кроакер без слов и колебаний провёл их через круглую комнату с движущимися дверями, заметив только одного человека, пристально следящего за ними. Кроакер кивнул, и они в гордом одиночестве дошли до кабинета с табличкой «Директор».

— Присаживайся и, пожалуйста, не трогай ничего: тут есть вещи, из-за которых этот день может стать для тебя последним. — И Кроакер вышел, прикрыв за собой дверь.

«Таинственно», — подумал Гарри с усмешкой. Ему не разрешили ничего трогать, но смотреть-то никто не запрещал! И он смотрел: в кабинете стоял книжный шкаф, бессистемно забитый книгами; на столе высились аккуратные стопки бумаг и пергамента. В другом шкафу находились непонятные предметы, и Гарри решил, что от них лучше держаться подальше. Обернувшись, он увидел портрет старого волшебника, пристально наблюдавшего за ним.

— Здравствуйте, — но тот лишь оскорблённо посмотрел на наглеца, осмелившегося обратиться к нему.

Как только Гарри закончил разглядывать обстановку, дверь открылась и вошёл Кроакер, а с ним женщина в таком же сером плаще. У неё были волосы тёмно-шоколадного оттенка, и она была довольно привлекательна для той, что годилась Гарри в матери. Со всеми возможностями этой формы невозможно было точно сказать: её ли это лицо или просто маска. Женщина закрыла за собой дверь, но взгляд от Гарри так и не отвела.

Кроакер занял место за столом, а его сотрудница встала в торце; Гарри сел напротив Кроакера, как только тот вытащил папку из ящика.

— Вам не составит труда работать у нас, поскольку вы смогли убедить меня, что справитесь, — произнёс Кроакер, положив перед Гарри единственный лист пергамента. — Это стандартный контракт найма с небольшим дополнением. Прочитайте его внимательно, но если коротко: ваша работа секретная, и вы не должны совершать преступлений. В общем, если вас арестуют — мы сотрём вам память о работе здесь. При подписании контракта обязателен ещё один свидетель. Это Бетти — заместитель главы отдела и наш целитель: она желает просканировать вас, чтобы исключить все опасности для сотрудников — опять же, это стандартная процедура. Читайте, — напомнил Кроакер и откинулся на спинку кресла.

Гарри пристально смотрел на Бетти, которая так же, не отрываясь изучала его лицо, будто желая вычислить, кто он. Изо всех сил стараясь абстрагироваться от неё и Кроакера, Гарри погрузился в чтение.

— Определённые проекты — это особые задания или вся информация, получаемая здесь? — спросил Гарри.

— Прекрасный вопрос, — улыбнулся Кроакер, — рад, что вы видите разницу. Ответ таков: вы должны хранить в тайне все знания по особым проектам, или о том, что неизвестно широкой публике. Если вы читаете стандартную книгу заклинаний, которую может прочесть любой студент Хогвартса, или которую можно купить в Хогсмиде или Косом Переулке — делитесь чем угодно. Относительно других знаний лучше следовать правилу: то, что происходит в Отделе, остаётся в Отделе. — Кроакер улыбался всё шире, как будто он произнёс внутреннюю шутку, ещё непонятную для Гарри — неважно, что смысл отдельных слов был предельно ясен.

— Личность? — задал Гарри следующий вопрос.

— Вам придётся выбрать. Я — действительно Элджернон Кроакер, глава отдела Тайн, известный тем, кому это надо, а именно: министру магии, главе отдела Магического Правопорядка, членам Визенгамота, а так же некоторым другим. Бетти — псевдоним, как у остальных сотрудников и у вас, если подпишете контракт. Неважно, как она выглядит — только она сама может открыть вам свою личность. Я могу обещать, что только двое будут в курсе вашего настоящего имени, и оба находятся в этой комнате: это я — как координатор и Бетти — для медицинских целей. Если ей придётся оказывать вам помощь, она костьми ляжет, но сохранит ваше инкогнито.

Гарри вернулся к контракту и перечитал последний абзац: тот, о котором говорил Кроакер, предлагая работу. Он должен прослужить в Отделе не менее пяти лет после победы над Тёмным Волшебником, известным как Волдеморт, или до своей недееспособности или смерти — смотря, что наступит раньше. К счастью, здесь также был пункт, что Отдел изо всех сил будет стараться уничтожить Волдеморта, то есть Гарри не застрянет тут навечно.

— Какова продолжительность рабочего дня и условия работы? — продолжил Гарри, желая убедиться, что не станет рабом.

— Условия неплохие, — улыбнулся Кроакер. — Вам выделят личный стол. На рабочем месте нужно находиться не менее тридцати шести часов, но при желании можно и больше. У вас будет десять оплаченных выходных и трехнедельный отпуск ежегодно. На случай, если вы решите у нас задержаться: на время болезни или после ранения сотрудникам предоставляется бессрочный отпуск для восстановления здоровья, однако вас будут проверять два раза в неделю. Также медицинское обслуживание от Бетти для вас — бесплатное, в случае её отсутствия будет назначена замена.

Гарри взглянул на Бетти, которая согласно кивнула:

— Совершенно верно. — Голос Бетти был чуть ниже, чем у Гермионы.

— Согласно вашему возрасту, я оформлю вас как частично-занятого работника: это уменьшит количество рабочих часов до двадцати, а оставшиеся шестнадцать будут оплачиваться сверхурочно. Это защитит меня на случай проверки. При частичной занятости ваш график, если в нём появится необходимость в следующие два года, будет более свободным. Официально полную ставку вы получите только по достижении восемнадцати лет. Оплата небольшая: в некоторых магазинах вам предложат больше, но есть и плюсы. Во-первых, это Министерство, поэтому берите, пока дают: с голоду вы не помрёте, если будете разумно рассчитывать траты, к тому же ваша семья достаточно богата, чтобы это стало проблемой. Вам вряд ли придется работать под давлением сроков: достаточно демонстрировать мне прогресс, или перейти к другому проекту, если этот зашёл в тупик. Работа интересна сама по себе, а ещё… — Кроакер наклонился и широко улыбнулся: — Никаких репортёров! Нам не нравится, когда они суют нос в наши дела. Даже если вы обнаружите что-то стоящее, вы останетесь за кадром, в то время как я буду делать официальное заявление.

Анонимность была очень важна для Гарри, и Кроакер это безусловно знал.

— Мне каждый раз придётся проходить через Атриум?

— Нет, если вы — один из нас.

Гарри задумался, что бы ему ещё спросить, но в голову пришло только одно. Он повернулся к Бетти:

— Если бы у вас была возможность начать всё с начала, но уже с вашими знаниями, вы бы стали здесь работать?!

— В 364 случаях из 365, да, — её губы дернулись в ухмылке, — у всех бывают трудные дни.

Гарри кивнул со вздохом. Кроакер, вновь улыбнувшись, положил перед ним уродливо-чёрное перо.

— Кровавое перо?!

— С его помощью заключается магический контракт. Знакомы с ним? — Кроакер удивился.

Гарри продемонстрировал изуродованную кисть.

— Это от кровавого пера? — Бетти также пришла в ужас. — Я помогу избавиться от шрамов.

— Подарок от Долорес Амбридж, — пояснил Гарри, подписав контракт, — я берусь за это.

— Хм, возможно, мы могли бы что-то с ней сделать, но, полагаю, это уже не имеет значения: если я правильно распознал знаки, ей недолго осталось. — Сказав это, Кроакер выхватил пергамент у Гарри из рук и тут же убрал его в папку.

У Гарри сложилось впечатление, что Кроакер сделал всё, чтобы не дать Бетти ознакомиться с контрактом. Однако, может, он себе это надумал.

— Прекрасно, отныне ты — наш сотрудник, и, прежде чем усадить за книги, я проведу тебе экскурсию по отделу. Но до этого, — Кроакер переглянулся с женщиной и ухмыльнулся, — ты поступаешь в распоряжение Бетти.

— Элджи, прекрати! — возмутилась та. — Если то, о чём ты говорил, правда, с ним нельзя разговаривать в таком тоне: посмотри на его щёки!

Она повернулась к Гарри:

— Простите, но вам придётся отключить морок, а также отложить палочку и другие магические предметы, чтобы они не создавали помех при сканировании. Сканирование пройдёт в этой комнате, так что никто не узнает о том, кто вы на самом деле, а я обещаю никому не говорить.

Гарри взглянул на Кроакера, и когда тот кивнул в подтверждение, расстегнул свой плащ: Бетти ахнула, увидев, как он снимает плащ, вытаскивает палочку и складывает всё на стуле.

— Когда ты сказал, что я его узнаю, я и представить не могла… — Бетти уставилась на своего шефа. — Ты не можешь принять его на работу: он же ещё ребёнок! Элджернон!

Она была вконец обозлена.

— Он сдал СОВ и не обязан ехать в Хогвартс — я проверил. — Кроакер посмотрел ей в глаза, даже не дрогнув. — Что насчёт его возраста, то ты же знаешь: на нас распространяются не все законы, а значит, если он хочет, я — тоже не против. Не паникуй, Бетти, — та раздражённо фыркнула, — практически половина его исследования на этот год состоит из предметов школьного курса, по крайней мере, самых важных. Он получит ЖАБА уже в мае, если не раньше, и я сделаю для этого всё возможное: в основном заниматься с ним буду я.

Бетти совсем не выглядела довольной, но спорить дальше не стала:

— Мы поговорим об этом позже.

Кроакер вздохнул и сделал приглашающий жест в сторону Гарри. Бетти намёк поняла и приступила к сканированию.

Гарри, бесспорно, удивлялся, как его устроили на работу в таком возрасте, но пока решил об этом не думать. «Какая, в конце концов, разница», — размышлял он, — «если это поможет победить Волдеморта». Когда Бетти стала хмуриться, Гарри насторожился.

Наконец, она закончила осмотр, и сказала с прохладцей:

— Мне нужно перо и что-то, на чём можно писать.

Без разговоров Кроакер вытащил канцелярские принадлежности из ящика стола и передал ей. Когда Бетти закончила писать, она сказала:

— Я не нашла у него никаких заболеваний — только отставание в графике прививок, но это легко исправить. Также есть зелья, которые необходимо принимать, но и они могут подождать. Я могу, — Бетти повернулась к Гарри, — исправить твоё зрение, и тебе не нужны будут очки.

— Вы сможете?! — воскликнул Гарри. — Класс!

— Материалы будут стоить около тысячи галлеонов, работа — бесплатно. Всё ещё есть желание? — спросила она.

— Да, — не колеблясь, ответил Гарри: деньги никогда не были для него проблемой, а теперь у него будет зарплата.

— Я начну собирать ингредиенты, и к пятнице зелье будет готово. На восстановление уйдут все выходные. Есть ещё одна проблема, — обратилась Бетти к Кроакеру, — мне будет нужен Дюпре или Фредди: не уверена, что возможно будет сохранить его инкогнито.

— Этого-то я и боялся, — кивнул Кроакер. — Ты можешь определить, что у него в шраме?

Гарри открыл рот, но не знал, что сказать,

— Точно могу сказать, что это магия, и она не принадлежит Гарри. Я также чувствую защитный слой вокруг этого объекта, сдерживающий и медленно уничтожающий его. Проблема в том, что я не знаю, сколько времени на это уйдёт: ведь процесс уже длится пятнадцать лет. Это может быть год или два, а может — все пятьдесят. — Бетти пожала плечами: — В любом случае, я рекомендую удалить его, и чем скорее, тем лучше.

— Побочные эффекты? — по-деловому спросил Кроакер.

— Сложно сказать, — и она послала Гарри мягкую улыбку. — Могу точно сказать, что шрам исчезнет, а значит, меньше людей будут на тебя глазеть. Ещё есть большая вероятность, что у тебя прибавится сил, так как они не будут тратится на борьбу с этой штукой: думаю, процентов на десять, может меньше — в накладе ты точно не останешься.

Гарри снова кивнул, по-прежнему не зная, что сказать. Лишиться шрама— что может быть проще, тем более если это оградит его от лишнего внимания, которое так нервировало. Где-то в душе он сомневался: вдруг отсутствие знаменитого шрама вызовет дополнительные вопросы, и не мог представить, что будет отвечать.

Наконец, Кроакер сказал, глядя на Гарри:

— Мы очень редко стираем воспоминания о проделанной работе, но речь идёт о сохранении тайны личности — и это единственное известное мне основание для подобной просьбы. Кого ты предлагаешь?

— Дюпре лучше всех справляется с маленькими частицами, и он уже достаточно здоров для этой работы.

Кроакер кивнул, прежде чем пояснить для Гарри:

— Дюпре был в пятницу ранен, и несколько дней отсутствовал, но сейчас он почти в норме. — Он оглянулся на Бетти: — Я попрошу его. Завтра.

— То, что надо, — кивнула она. — Гарри, ты знаком с окклюменцией?

Гарри опустил взгляд, вспомнив о Сириусе. Тоненький голосок повторял, что старайся он лучше— и его не смогли бы заманить в Министерство, и крёстный был бы жив; но у Гарри были подозрения, что Снейп даже не пытался его научить.

— Снейп пытался, но мы не продвинулись далеко.

— Снейп, в смысле Северус Снейп?! — в ужасе спросила она. Следующая фраза прозвучала как у Макгонагалл:

— Я, конечно, не должна верить всему, что о нём рассказывают, но я рада, что зелья мне преподавал Слагхорн. Мы займёмся этим, точнее, я займусь.

Бетти вопросительно посмотрела на Кроакера, и тот кивнул ей в ответ:

— Я выделю на это по полчаса в день. Легилименция тоже пригодится, чтобы он знал, когда ему лгут. И да, чуть не забыл: псевдоним… Так, у нас есть Лиам… думаю, что «М» свободна, — спохватился Кроакер. — Может, что-то классическое, типа Мильтон? Мне всегда нравилось Малькольм. Можно взять фамилию: например, Миллер. Некоторым нравится экзотика: французское Марсо или немецкое Манфред…

— А можно — Майк? — предложил Гарри. — Оно простое…

— И скучное, но я знаю, что некоторые не любят выделяться, — произнёс Кроакер со знанием дела.

— Я буду у себя в медпункте, — предупредила Бетти. — Приводи его туда после экскурсии, я дам ему профилактические зелья, а когда шрам заживёт, придёт очередь питательных. Ты, — она вручила исписанный пергамент в руки шефу, — позаботишься об этом, или несколько людей исчезнут!

Кроакер просмотрел пергамент и нахмурился:

— Кое-что из этого у меня есть, — и, почувствовав сердитый взгляд, добавил: — Не волнуйся, я всё понял, и возьму полностью под свой контроль.

Гарри был уверен, что речь идёт о нём, но будучи новичком, не знал, стоит ли задавать вопросы, и поэтому промолчал.

— Ну что ж, Гарри, время для обещанной экскурсии — покажу тебе твоё рабочее место. — Он мягко улыбнулся. — Не забудь: теперь ты — Майк. И да, здесь все зовут меня Элджернон.

Выйдя из кабинета, Бетти повернула направо. Кроакер также повёл Гарри в эту сторону, но в отличие от Бетти, они зашли в следующую же дверь.

— Это стандартный тренировочный зал. Его стены зачарованы от большинства заклятий и выбросов магии. Очень надеюсь, что ты будешь проводить здесь много времени: таких залов у нас три. Дальше идут кабинеты, предназначенные для длительных экспериментов: некоторые из них ты уже видел. — Последнее Кроакер произнёс со смешком, а Гарри изо всех сил пытался не покраснеть. — К счастью, ваша команда не попала в библиотеку. — Кроакер провёл его в зал, забитый книжными шкафами. — Ты сможешь отнести книги на своё рабочее место, но вынести их из отдела не получится.

Тут также было несколько столов, и за одним из них сидел мужчина средних лет.

— Это — Лиам; Лиам — это наш новый сотрудник, его можно звать Майком. — Они посмотрели друг на друга и кивнули.

— Вон там, — продолжил Кроакер, — находится то, за что твоя подруга убить готова. Как и в маггловской библиотеке, этот карточный каталог содержит информацию обо всех книгах, которые здесь есть. Ты можешь сделать запрос на конкретное название, на книги определённого автора или искать по ключевым словам: тебе назовут подходящие книги и подскажут, где их искать. Это возможно, так как при поступлении новой книги полностью создаётся волшебная карточка, где указана полная информация. — Кроакер взял бланк для демонстрации и убрал его на место. — Это шкаф для неучтённых книг. Существует предписание для каждого сотрудника: раз в неделю вносить в реестр новую книгу, и, чтобы её проверить и занести в каталог, требуется около часа. Поскольку ты новый сотрудник, и тебе требуется нарастить объем знаний, а также разобраться, как тут всё устроено, я даю тебе первое задание: вносить по три книги в неделю, тем более, что недавно мы получили три новых комплекта — что намного больше обычного. И последнее: все книги относятся к среднему и продвинутому уровню, ты не найдёшь здесь пособий для новичков, как, например, в Хогвартсе, где ты учился много лет назад.

Гарри кивнул, сообразив, что последняя фраза была сказана для Лиама.

Спустя ещё несколько залов, в том числе восстановленный зал пророчеств, они подошли к очень знакомой двери. Сердце Гарри наполнилось ужасом, а в памяти всплыли ещё свежие и потому неприятные события.

— За этой дверью находится зал с Аркой Смерти, — Кроакер положил руку на ручку двери и внимательно посмотрел на Гарри. — Но по-моему, ты его уже видел, поэтому давай я покажу тебе медпункт.

Гарри был благодарен за эту отсрочку.

Через минуту Кроакер привёл его в типичный медпункт, только маленький: там близко друг к другу стояли всего четыре кровати. Зато здесь была вполне приличных размеров зельеварческая лаборатория.

Бетти ждала их вместе с тремя фиалами, стоявшими на небольшом подносе.

— Они помогут предотвратить некоторые болезни, появляющиеся у волшебников. Пей, — и она протянула первое зелье.

Гарри пожал плечами, взял фиал, выпил содержимое, а потом и остальные, один за другим:

— По вкусу ваши зелья ничуть не лучше.

Бетти приятно засмеялась:

— Это потому, что они сварены из тех же ингредиентов. — Затем она обратилась к Кроакеру: — Если ты позволишь, я бы выделила ещё час для занятий с ним зельями: Снейп не рассказывает всего, что должен.

— Нужно дождаться января, — ответил Элджернон. — Я хочу, чтобы он освоил программу шестого курса по Чарам, Трансфигурации и Защите, а также седьмого, прежде чем переходить к изучению второстепенных предметов. Возможно, после занятий по аппарации: ему правда это важнее.

Кроакер посмотрел на Гарри:

— Прости, Майк, что так много взваливаю, но тебе необходимо получить те знания, которых от тебя ждут, как можно скорее. Бетти, — он мельком взглянул на неё, — была права, сказав, что я поспешил принять тебя на работу, но я не смог пройти мимо таких возможностей. И потом, тебе нужна помощь с выполнением некоего задания, а мы лучше всего подходим для этого.

— Ты серьёзно? — ахнула Бетти.

— Я сказал это, потому что ты займёшь моё место, если со мной что-нибудь случится. Первый и последний раз, — сказал Кроакер, — в Ежедневном Пророке о нём иногда пишут правду. Хотя я уважаю Дамблдора за многие вещи, он явно скинул мяч, когда дело коснулось его тренировок, — он кивнул в сторону Гарри. — Я также считаю, что ему помогут один или два исследовательских проекта, правда, темы ещё не определил.

Бетти сдержанно кивнула, не слишком довольно, но не желая ссориться. Обернувшись к Гарри, она сказала:

— Не забудь принести завтра деньги, чтобы возместить мне предстоящие расходы.

— Мне в любом случае нужно в Гринготтс, — ответил тот.

— Безусловно, а ещё тебе нужно обновить гардероб, пока твой опекун не оторвал мне голову. На самом деле, я удивился, что вчера она не высказалась по поводу твоего внешнего вида. — Кроакер смотрел, ожидая ответа.

— Нет, она промолчала, — ответил Гарри.

— Очень мило с её стороны. — Кроакер взглянул на часы. — Время общего собрания, сейчас мы представим тебя коллективу и покажем твоё рабочее место.

Они втроём вышли из медблока и отправились в другой зал. Гарри не был уверен, что запомнил с экскурсии абсолютно всё, но основные места найти сможет, в том числе и туалет, мимо которого они только что прошли.

Они вошли в по-настоящему огромный зал, разделённый на несколько маленьких зон. В каждой из них был один письменный и два простых стола, расположенных в форме буквы «U». Также там было по два стеллажа и один стул. В большинстве комнат сидел человек, внимательно наблюдавший за вошедшими.

Каждому из присутствующих было на вид от тридцати до сорока лет, как и самому Гарри — Кроакер был единственным исключением, и по-прежнему выглядел одного возраста с Макгонагалл. По его подсчётам, в зале было тринадцать человек (включая его самого) и пять из них были женщины, и это только в том случае, если плащ не мог менять пол.

— Прошу прощения за дополнительное собрание на этой неделе, — Кроакер говорил тихо, так как все сразу успокоились. — У нас появился новый сотрудник, я убедил его поработать с нами следующие несколько лет, а может и дольше. Это Майк. Мы только разрабатываем график, которого он будет придерживаться, и если мне повезёт, то через год или чуть больше он присоединится к нашей инициативной группе.

Если сначала все были более чем нейтральными, то при последних словах Гарри заметил оживление, из-за чего возник вопрос: что же это за инициативная группа?

— Будем придерживаться правил: он может отвечать или нет на личные вопросы, но не стоит допытываться об его настоящей личности. — Кроакер коротко посмотрел на Гарри, дав понять, что правило работает в обе стороны.

— Майк, в дальнем углу есть незанятый стол — он твой. Если понадобятся перья, пергамент и прочее — спроси у кого-нибудь, где это можно взять. Также тебе покажут, как работает стол. Устраивайся, а я подойду к тебе через некоторое время. Дюпре, мне нужно поговорить с тобой в моём кабинете.

— Шеф, я ведь только пришёл… —начал жаловаться смуглый, маленький, коренастый человечек.

— Оставь, — отрезал Кроакер. — Я не собираюсь отправлять тебя обратно, мне нужна частная консультация.

Он развернулся и вышел, Дюпре же последовал за ним вместе с Бетти.

Не уверенный, что ему теперь делать, Гарри направился в дальний угол комнаты. Спустя минуту он вдруг осознал, что это даст ему совсем немного личного пространства, и удивился: а не было ли это сделано специально?

Стол напротив занимала женщина, а в другом углу сидел Лиам. Оба с любопытством смотрели на него, впрочем, как и все в зале. На его столе было пусто, не считая единственной коробки.

Когда Гарри проходил мимо женщины, она остановила его:

— Кейтлин, — сказала она резким высоким голосом и протянула руку. — Добро пожаловать на борт!

Гарри пожал её:

— Майк, приятно познакомиться.

Лиам подошёл к Гарри, пожал ему руку и тут же вернулся за свой стол.

Кейтлин покачала головой и сказала:

— Пойдём, я покажу, где хранятся все канцелярские принадлежности. Чем ты занимаешься? Я своего рода универсал, хотя специализируюсь на изучении древней магии.

Они вернулись в начало зала, и Кейтлин указала Гарри на два стеллажа:

— Возьми отсюда всё, что тебе нужно. Эльфы заполняют их специально для нас. — И посмотрела на него изучающим взглядом.

Прошло немного времени, прежде Гарри осознал, что от него ждут ответа.

— Понятия не имею, почему он меня нанял: мне сказали что-то о выполнении заданий, для которых требуется большее количество силы.

Она улыбнулась, и повернулась к невзрачному человеку, черты которого тут же забывались:

— Слыхал, Иниго: Майк может занять твоё место. Похоже, Кроакер хочет отправить тебя на пенсию, — засмеялась Кейтлин.

Он сердито посмотрел на неё:

— Я уйду, только когда сам этого захочу. — Он посмотрел на Гарри: — Меня зовут Иниго Монтойа…

— И если ты убьёшь его отца — приготовься умереть сам! — захихикала Кейтлин, заслужив этим ещё один злобный взгляд.

— У неё полностью отсутствует чувство юмора, — проворчал он с кислой миной.

Гарри не смог сдержать улыбку: шутку он не понял, но ему импонировало чувство товарищества. Открыв шкаф, он взял оттуда перо, чернила, пергаменты и записную книжку. Подумав, захватил ещё и моток волшебного скотча (вдруг пригодится) и вернулся на своё место.

Кейтлин подошла и показала, как работают стеллажи и ящики стола — это заняло больше времени, чем предполагалось. Кресло также оказалось на редкость удобным.

Не зная, чем заняться, Гарри открыл коробку, стоявшую на столе: там оказались книги, а сверху лежала записка. Он прочитал: «Это тебе для изучения. Обложки первых двух зачарованы таким образом, что никто не поймёт, что именно ты читаешь. На твой стол наложено заклятие уединения, которое, предполагаю, активируется на время чтения. Использование этого заклятья — обычная практика. Кроакер.»

Выглянув, Гарри заметил, что некоторые столы плохо просматривались, очертания их стали слегка размытыми. Он подумал, что это и есть действие заклинания, и решил узнать позже у Кейтлин — она казалась дружелюбной.

Вытащив книги из коробки, Гарри просмотрел названия: там были даже Руны, что, как он понял, было намёком — их надо выучить. Первые две книги носили названия «Стандартный курс Волшебства, шестой курс» и то же самое за седьмой. Он выложил их на стол, а остальные убрал на полку у себя за спиной.

Гарри услышал, что кто-то вошёл, и посмотрел: это оказалась Бетти, которая жестом звала его. Он встал и подошёл к ней. Они пришли в медблок, где уже ждали Кроакер и Дюпре. Бетти повесила на дверь табличку «Не беспокоить», а затем закрыла её.

Кроакер посмотрел на Гарри:

— Дюпре согласился помочь, он также не против стирания памяти о твоей личности в том случае, если он будет помнить об интересном случае. Я согласился сделать записи о том, что он лечил аврора, попавшего под проклятие на задании, и отдать их ему. Это приемлемо?

Всё происходило так стремительно, но Гарри не жаловался: шрам доставлял последнее время кучу неприятностей, не говоря уже о том, что он болел в присутствии Волдеморта. Поттер всеми фибрами души желал избавиться от него:

— Да.

— Не удивляйся: я считаю, что лучше заняться этим сегодня, — пояснила Бетти. — Плащ и все магические предметы — на стул.

Гарри взглянул на Дюпре, единственного, кто не знал о нём, и снял плащ. Дюпре посмотрел на него, затем — на Кроакера:

— Ты принял на работу Гарри Поттера? Какого Мордреда?!

— Мне это показалось хорошей идеей, — ответил тот, усмехнувшись. — На самом деле, до сих пор кажется.

— Но ведь…

— Он в курсе, как тут всё работает, — пояснил Кроакер, — и… не стоит идти против него. Бетти недавно проводила измерения: его магический потенциал намного выше, чем у каждого из нас.

Гарри удивлённо моргнул.

Кроакер, заметив, фыркнул:

— Что мы здесь только не измеряем!

— Не знал, что такое возможно, — произнёс Гарри, откладывая палочку на стул.

— Мы можем научить тебя, как это делается, но до определённого возраста, обычно шестнадцати или семнадцати лет, эти измерения бесполезны, — сказала Бетти. — Ложись на кровать, головой сюда, — указала она. — Ты сейчас близок к этому возрасту, поэтому тебя уже можно осторожно считывать, через пару лет данные будут более точными.

— Со временем уровень магии увеличивается? — заинтересовался Гарри.

— Незначительно, где-то после двадцати, — объяснила она. — Дюпре, мне нужно твоё мнение о шраме.

— Всегда мечтал об этом, а помнить ничего не буду! — пробурчал тот.

Гарри, нахмурившись, посмотрел на него.

— Малыш, — обратился к нему Дюпре, — многие интересовались твоим шрамом, а мне предстоит с ним работать. Пожалуйста, лежи как можно спокойнее, но если почувствуешь что-то необычное — скажи нам. Если тебе нужно будет что-то рассказать, запиши это.

— Хорошо, — ответил перепуганный Гарри и закрыл глаза.

Вскоре в районе шрама возникло ощущение, как после осмотра у мадам Помфри, но он ничего не сказал и продолжил лежать. Через несколько минут всё прекратилось и Гарри услышал голос Кроакера:

— Ну, что?

Гарри открыл глаза, чтобы участвовать в обсуждении.

— Очень интересно, — Дюпре присел на стул за кроватью Гарри, — такое впечатление, что там сплелись три различных магии.

— Согласна, — подала голос Бетти, —его, близкая ему и полностью чуждая.

— Да, — задумавшись, согласился Дюпре, — Кейтлин, возможно, сказала бы точнее, но, думаю, она согласилась бы, что близкая магия — это магия его обоих родителей, окончательно сформированная благодаря жертве матери, если, конечно, верить официальной версии.

— А вы в неё не верите? — с любопытством спросил Гарри, так как это мнение соответствовало его ощущениям.

— Может быть, она и правдива, — пожал плечами Дюпре, — в конце концов, выжили лишь двое: тебе на тот момент было чуть больше года, сомнительно, чтобы ты помнил те события, а другой их участник интервью не даёт. — В конце он издал короткий смешок.

— А что со шрамом от проклятия, не оставляющего следов? — задал ещё один вопрос Гарри, радуясь, что видение Дюпре совпадает с его собственным.

— А вот это как раз легко объяснить, тем более, что я занимался этим раньше. — Он улыбнулся, глядя на удивлённые лица. — Я проследил его до шумерских рун — лишь немногие знают о них, поэтому-то не было официальных заявлений. На самом деле, это руна защиты. — Дюпре обратился к Кроакеру: — Лили Поттер была невыразимцем?

— Нет, — ответил тот. — Её кандидатура рассматривалась, но она отказалась.

Дюпре покачал головой:

— Тогда непонятно, откуда у неё эти материалы, ведь книги по магии шумеров очень сложно найти. Теперь это неважно: она нанесла эту руну, возможно, после небольшого ритуала, своей кровью — вряд ли это заняло много времени. Затем, подозреваю, под воздействием убивающего проклятия, эта руна превратилась в шрам. Таким образом, близкая магия — это магия матери, а чуждая — остаточный след от Авады.

— Но почему же тогда он болит, когда рядом Волдеморт? — спросил Гарри, всё же опасаясь услышать ответ.

— Сложно сказать, — пожал плечами Дюпре. — Возможно, магия узнаёт хозяина и активизируется. Есть ли ещё какие-нибудь проявления этой связи: видения, например?

— Да, — сглотнул Гарри.

— В таком случае, чуждая магия всё ещё активна и пытается вырваться. — Дюпре опять пожал плечами.

— А не может ли там быть чего-то, кроме чужой магии: чего-то более личного?

Дюпре внимательно посмотрел на шефа и вдруг его брови взлетели вверх:

— Не думаю, но могу проверить. Гарри, прошу, лежи очень тихо.

На этот раз Гарри не закрыл глаза и видел луч заклятия: было практически невозможно не вздрогнуть и лежать спокойно.

Через некоторое время Дюпре выпрямился:

— Нет, это не совсем кусочек души, но я понимаю, почему его считали таковым.

— Что значит: не совсем? — надавил Кроакер.

— Настоящий кусок души способен полностью занять тело, что ясно доказывает, что Тёмный Волшебник создал-таки вместилища души, ведь однажды он уже умер. Но этой штуки, — Дюпре лениво махнул в сторону шрама, — недостаточно: такое впечатление, что была попытка, но провалилась. Этой частицы хватит, чтобы создать Поттеру проблемы, но оживить тело, будучи в него перемещённой, она не сможет. Существует два возможных объяснения этому феномену. Первое: создание этого фрагмента было непреднамеренным, что означает, что душа Тёмного Волшебника нестабильна и разорвалась сама по себе, как только тот выпустил убивающее заклятие, но не осталась духом, а попала в Гарри. Второе: действие было намеренным, но душа волшебника была уже слишком повреждена для создания активного вместилища. Возможно, — Дюпре усмехнулся, — произошло нечто среднее: он хотел создать вместилище, но что-то пошло не так, и Тёмный Волшебник погиб. Это третья теория.

— И как же узнать точно? — спросил Кроакер.

— Надо найти полноценный крестраж и исследовать, нет ли других. Очень сложно создать один, но создать много ещё сложнее. Также добавим разрушительный эффект, и тогда многие его действия становятся понятными. Его разум нестабилен, он потерял всякое понятие о добре и зле. И, кажется, он всегда был таким.

— Я думаю, — медленно произнёс Гарри, — их больше одного, и первый он создал в шестнадцать: поэтому он такой неадекватный.

— Откуда ты это знаешь?! — выкрикнули одновременно Дюпре и Кроакер; Бетти же была просто в ужасе.

— Не знаю точно, но у него был дневник, который случайно попал к моей подруге и в течение года тянул из неё силы, а потом чуть не убил её, чтобы занять тело. Он развеялся, когда я уничтожил предмет, — рассказал Гарри.

— Настоящее вместилище не так-то просто уничтожить, — возразил Дюпре.

— Я сделал это ядом василиска, — ответил Гарри.

— Ну да, это могло сработать. Когда это было? — прижал тот.

— На моём втором курсе, то есть три года назад.

— Значит, до прошлого года у него не было тела? — это уже был Кроакер.

— Верно, он сказал, что прошёл дальше всех по пути к бессмертию, и использовал мою кровь для возрождения.

— Да? — Кроакер улыбнулся. — Какая удача, но об этом позже. Тот факт, что ты уничтожил крестраж до того, как у духа появилось тело, но он вернулся, говорит, что у него по крайней мере два вместилища, но скорее всего, их шесть. Далее, то, что находится в шраме Гарри, нельзя назвать полноценным вместилищем, а значит шесть плюс он сам.

— Изумительно! — Дюпре задумчиво глядел на Гарри: — У меня есть просьба. Я конечно, сдержу свою часть договора, если вы будете настаивать, но я прошу сохранить мне воспоминания, о твоей личности в том числе. Польза и возможности открываются просто огромные. Я дам Непреложный обет, что не раскрою тайну твоей личности, пока мне этого не позволят.

Это заявление удивило и даже немного испугало Гарри. Он взглянул на Кроакера, который тоже выглядел задумчивым.

— Преимущества, безусловно, имеются: Дюпре может пригодиться тебе при выполнении задания. Тем не менее, у нас есть другие задачи, требующие нашего внимания. — Гарри взглянул на остальных.

— Вполне справедливо, — согласился Дюпре, — так как я теперь знаю, с чем имею дело, мне нужно пойти и достать прибор. Не беспокойся, я никому ничего не скажу. Бетти, его сейчас лучше всего усыпить, а потом крепко привязать, чтобы он не двигался: так будет безопаснее, — и вышел.

— Готов? — спросила та.

— Более чем: я хочу, чтоб эту штуку наконец вытащили, — успел сказать Гарри, как в него ударило заклятье.

* * *

Когда Гарри проснулся, то медленно моргнул и увидел склонившуюся над ним Бетти:

— Как ты себя чувствуешь?

— Как-то странно уставшим, — ответил Гарри, прекрасно понимая, что сейчас не время для скрытности.

— Очки нужны? — Она протянула их. Гарри взял их в руки, но, моргнув, огляделся, так и не надев:

— Я прекрасно вижу без них. Как?

— Положительный побочный эффект, я бы удивилась, если бы его не было. — Бетти была довольна. — Теперь мне не надо готовить зелье, а руку я подлечила, пока ты был без сознания.

Гарри поднял руку: шрамы от пера Амбридж исчезли, вместо них была нежная розовая кожа, которая тоже сойдёт.

— Будь осторожен на следующей неделе, — предупредила Бетти, — и не находись долго на солнце. — Она передала ему зеркальце.

Смотря на отражение, он увидел совсем другое лицо: на лбу не было шрама, а глаза не скрывались за очками.

— Я, м-м-м, спасибо, большое спасибо.

— На здоровье, кстати, есть ещё один хороший побочный эффект, — улыбнулся Кроакер. — Колдуй осторожнее, и будь внимателен на тренировке: твой потенциал увеличился на семь процентов. Это не значит, что все твои заклятия станут сильнее, но такое может случиться, если ты окажешься в стрессовой ситуации, когда колдуешь на автомате.

— Понятно, — обещал он, для себя решив, что потренирует несколько заклятий, и посмотрит, что из этого выйдет. — Было что-то необычное, когда вы вытащили кусочек Волдеморта из шрама?

— Ну, он очень сопротивлялся, и нам потребовалось чуть больше времени, — спокойно ответил Дюпре, — но ничего такого, с чем бы я не справился. Это дало мне ещё одно направление для изучения, — и вытянул руку с деревянным бруском с буквой "В".

Дюпре наклонился к Гарри с нетерпением:

— Что ты думаешь об изменениях условий сделки?

Гарри размышлял ещё целую минуту и ему никто не мешал. Главной темой было: эти люди за один день сделали для него больше, чем Дамблдор за все эти годы. Плюс ещё тот факт, что Кроакер избавил его от Дурслей.

— Если мы договоримся держать в тайне не только моё имя, но и любую информацию, которая сможет привести ко мне, тогда я согласен.

Дюпре улыбнулся и вытащил лист пергамента.

— Я написал это, пока ждал твоего пробуждения. Мне показалось это разумным.

Гарри с удовольствием увидел, что все его требования, а также то, что сведения пришли от другого невыразимца, были учтены.

Кроакер предложил скрепить обет, что и было проделано.

— Спасибо... Майк! — сказал Дюпре, пряча брусок с самой необычной магией.

— Вот обед, что ты брал с собой, — сказал Кроакер, протягивая Гарри коробку, которую тот оставил на своём рабочем месте. — Время давно пришло. После того, как ты поешь и отдохнёшь, я отправлю тебя домой. Только сначала мне надо сделать пару вещей.

— Разве мы не пойдём в Косой переулок? — спросил Гарри.

— Можем и сходить, много времени это не займёт: не думаю, что ты любишь ходить по магазинам. — Кроакер улыбнулся: — Это был хороший день: мир стал немного лучше, и мы узнали много полезного. Лучше и быть не может. — Он вышел, что-то тихонько напевая.

Покачав головой, Бетти взяла плоскую коробку:

— Принимай по одному после ужина в течение недели. Они помогут справится с некоторыми проблемами, идущими... — Тут она запнулась, опустив комментарий, — из детства, и если будешь покупать одежду, бери на размер больше, и не больше двух вещей за раз. Через неделю купишь ещё: как раз к этому времени зелья закончат свою работу. И не удивляйся, если почувствуешь слабость, как после долгих тренировок.

— Вот вода к твоему обеду, — указала она на стакан на подносе. — Предлагаю поспать, пока не вернётся Элджернон. — Сказав это, Бетти вышла из палаты.

Гарри съел бутерброды, что положил ему с собой Штолли, глядя на себя в зеркало и запоминая новую внешность, а потом, как и советовали, заснул.

Кроакер разбудил его через два часа.

— Надевай свой плащ с образом, и мы отправляемся.

— Прикоснись к этому кружку, — попросил он, и когда Гарри сделал это, он произнёс заклинание. — Теперь, когда научишься, ты сможешь аппарировать в эту комнату. Пойдём дальше.

Гарри прошёл в комнату вслед за ним, и Кроакер аппарировал с ним в Косой переулок. В уединенном месте Гарри снял морок, став собой, а Кроакер снова изменил свою внешность. Он также показал, как менять цвет плаща, дабы не выглядеть как невыразимец. Поттер выбрал тёмно-синий цвет.

— Я не буду сопровождать тебя, однако всегда буду рядом, на случай, если понадобится помощь, — сказал Кроакер, аппарировав на торговую улицу.

Гарри сделал, как ему советовали: купил только два комплекта одежды чуть большего размера. Он также взял в банке немного денег. Сразу после этого Кроакер аппарировал Поттера, одетого в новую одежду, домой к Лонгботтомам.

— Выглядишь намного лучше, — улыбнулась Августа Лонгботтом, — уже больше похож на человека твоего круга. Ужин будет через полчаса. Ты отужинаешь с нами, Элджи? — спросила она брата.

— Спасибо за приглашение, но мне пора, — ответил тот и повернулся к Гарри: — Я приду за тобой завтра в семь. Тебе нужно научиться аппарировать, чтобы перемещаться самостоятельно. Скажи Невиллу, что он может пойти с нами. Доброго вечера.

Гарри высидел ужин, хотя очень устал. Он планировал сразу же лечь спать: было такое чувство, что завтра будет долгий день...

4 июля, четверг

Сидя за столом незадолго до семи, Гарри всё ещё ощущал усталость. Конечно, было легче, чем вчера, когда он ушёл спать сразу после ужина, но его состояние ясно говорило: вчера он знатно вымотался.

Напротив сидел Невилл, такой же уставший и невыспавшийся, как и Гарри. Но это, как полагал тот, из-за того, что утро началось для него раньше обычного.

— Это совсем необязательно: ты же поедешь в школу в этом году, — отметил Гарри.

Прежде чем ответить, Невилл промочил горло:

— Ага, но именно эти занятия будут только в конце года, а навык просто жизненно необходим: ради него я готов мириться с одним ранним подъемом.

— Верно, — согласился Гарри, прежде чем закончить завтрак, — хотел бы я уметь раньше, курсе на четвёртом. Интересно, а почему Седрик не аппарировал обратно в Хогвартс: он же мог?

— Возможно, он хотел защитить тебя, — предположил Невилл.

— Возможно, — повторил Гарри, вздрогнув, когда вошёл Кроакер.

— Хорошо, что вы уже готовы, — оценил тот. — У нас есть час, перед тем как нам с Гарри пора будет уходить. Если сегодня ничего не получится, будем заниматься и после выходных.

Через час у Гарри получилось аппарировать в круг, расположенный в метре от него. Ему показалось, что он мог бы и лучше, но Кроакер был доволен. У Невилла не получилось: он вышел за границу, но быстро вернулся, чем заслужил похвалу от дяди. Невилла просто распирало от гордости!

Кроакер аппарировал вместе с Гарри в зал перемещений Отдела Тайн: тот узнал комнату, в которой они вчера побывали перед визитом в Косой.

— Даже не пытайся привести сюда кого-то: вы оба застрянете и придётся ждать, пока кто-нибудь вас не выпустит, — предупредил Кроакер.

— Вы вчера намекали именно на это, да? — спросил Гарри.

— Верно. Пойдём, хочу преподать тебе урок. Ты ведь уже начал читать учебник?

— Только первую главу: из-за вчерашних событий на большее не хватило времени, — объяснил Гарри, — но я делал пометки, как в классе.

— Сойдёт: здесь с тебя никто эссе не потребует, — произнёс Кроакер, входя с Гарри в тренировочный зал и закрывая дверь. — Я считаю: или ты умеешь накладывать заклятья, или нет. Заниматься подготовкой к ЖАБА будешь в своё свободное время. Я хочу, чтобы ты изучил их как можно быстрее.

— Я справлюсь. — Гарри посмотрел на него. — Вчера вы упомянули, что через год я, возможно, войду в инициативную группу. Что это такое?

На губах Кроакера заиграла хищная улыбка:

— Твой магический потенциал позволяет присоединиться к группе. Это люди, которые берутся за дела, которые другим не под силу. Например, несколько недель назад какой-то идиот притащил в страну мантикору, а отдел по надзору за магическими животными, что на четвёртом этаже, не справился — вызвали нас. Когда авроры находят проклятый предмет или нечто, что они не в силах определить — тут же зовут нас. Или же, если научный проект требует более интересных решений — за дело берётся наша команда. На самом деле, нас вызывают не так часто: может, раз или два в месяц. День вызова оплачивается по двойному тарифу — в качестве компенсации за риск.

При этих словах Гарри моргнул:

— И насколько риск велик?

— Успокойся: за всё время мы ещё никого не потеряли, — усмехнулся Кроакер. — Если совсем не повезёт, тебе может понадобиться больничный, чтобы залечить шрамы, но такое происходит редко. Разреши взглянуть на твою палочку: есть ещё кое-что, что надо сделать.

Гарри передал Кроакеру своё оружие и смотрел, как тот колдует над ним.

— Вот, теперь твою палочку нельзя отследить на немагических территориях, — Кроакер понимающе улыбнулся, — только будь осторожен. Теперь вернёмся к Чарам: я хочу посмотреть, как быстро ты обучаешься.

* * *

Последний час утра был отдан на откуп Бетти и занятиям окклюменцией. Это было менее болезненно, чем со Снейпом, и Гарри веселился, слушая тихие ругательства: что Бетти с тем сделает, если повстречает одного в тёмном переулке.

Кроакер сдержал слово и угостил Гарри обедом в баре маггловского Лондона. Бетти он тоже пригласил. Они сидели втроём и наслаждались общением, Гарри же постепенно узнавал больше о том, где работает. Всё, что ему оставалось — это не упоминать в разговоре о магии.

Когда они собрались уходить, Кроакер вдруг сказал:

— Ты, конечно, можешь отказаться, но я хотел бы увидеть воспоминания о твоих увлекательных приключениях в школе. Как я понял из разговоров с Невиллом, у тебя было их много.

— Возможно, — сказал Гарри, задумавшись на целую минуту, — но зачем вам?

— Потому что, во-первых, в школе не должно быть настолько весело; и потом, если происходит что-то необычное, я должен знать — не связано ли это с пророчеством, — пояснил Кроакер.

— Каким пророчеством? — напряглась Бетти.

— Я покажу тебе запись, — отмахнулся Кроакер.

— Я могу показать воспоминание того события, — чуть хвастливо произнёс Гарри, оставив Кроакера моргать в удивлении.

Бетти посмотрела на него и засмеялась:

— Один-ноль. Пойдём.

Кроакер оплатил обед и спросил:

— Можно, я приведу Дюпре, раз уж он всё равно знает, кто ты?

Гарри надолго замолчал, и ему не мешали думать.

— Да, — сказал он наконец, — Мне нужно узнать его мнение: может, есть более простой способ решения моей проблемы.

Бетти заинтересовалась, но ничего не сказала; Кроакер кивнул.

Вернувшись в Министерство, Кроакер послал зачарованную записку и, заметив взгляд Гарри, вздохнул:

— Да научу я тебя…

Дюпре уже стоял под дверью кабинета Кроакера, подпирая стенку. Он, казалось, совсем не удивился, увидев здесь «Майка».

— Что-то важное? — спросил он.

Кроакер молча жестом пригласил всех войти, запечатал кабинет и навесил заглушек; затем достал омут памяти, почти как у Дамблдора.

— Майк хотел показать нам кое-какие события. Хотя я уверен, что детали будут захватывающими, пожалуйста, сначала запоминайте общую картину.

Гарри вынимал воспоминания, опуская их в омут. Там было два с первого курса, по одному со всех последующих, кроме последнего — там опять было два. Они окунулись в омут и просмотрели воспоминания. Гарри старался выглядеть незаинтересованным и наблюдать за Кроакером, однако это было сложно, ведь он переживал эти события заново.

Когда они закончили — событие с пророчеством и толкование Дамблдора были последними, — то покинули омут памяти. Бетти создала себе кресло, тогда как остальные заняли те, что были в комнате.

— Ого! — тихо выдохнул Дюпре: — Пророчество объясняет многое. Я бы просмотрел сцену на кладбище ещё раз: нужно больше деталей.

— Мне бы тоже этого хотелось, — согласился Гарри. — Я должен знать: есть ли более простой способ убить Тёмного волшебника, основанный на том, как он создал своё новое тело?

— Я никогда ранее не сталкивался с подобным ритуалом. — Дюпре взглянул на Кроакера, но тот отрицательно покачал головой. — Я исследую этот вопрос, но если не найду ничего особенного, придётся действовать по старинке. Лично я предпочитаю обезглавливать, ибо ни одна тварь не живёт без головы. С другой стороны, здесь заметно использование вместилища души, — продолжил Дюпре. — Дневник точно был крестражем, но должен быть как минимум ещё один.

— Да, и мы говорили об этом вчера, — задумчиво сказал Кроакер, глядя в никуда. — Он тогда на кладбище сказал, что прошёл по пути к бессмертию дальше всех. — Он пришёл в себя и посмотрел на Дюпре. — Это подтверждает, что он хотел разорвать душу на семь частей, то есть шесть крестражей и он сам, как мы и предполагали.

— Ублюдок! — прошипел Дюпре, прежде чем смог взять себя в руки. — Ладно. Я понял: вы правы. Мне не нравится мысль, что придётся охотится за этими штуками: они могут быть где угодно, хоть на дне океана.

— Могут, но не факт, — размышлял вслух Кроакер, а Бетти всё ещё выглядела шокированной предметом обсуждения. — Я подозреваю, что один был использован при его возрождении, как мы это наблюдали с дневником; скорее всего, для их создания он брал небольшие вещи. — Он взял перо. — Надо написать Артуру Уизли, чтобы он проверил свою дочь. Как она, Майк?

— Нормально, или, по крайней мере, мне так кажется, — ответил Гарри, вспомнив Джинни.

— И всё же стоит это сделать, чтобы обезопасить себя. — Кроакер отложил перо, сделав пару заметок. — Давайте снова просмотрим события на кладбище.

Он запустил воспоминание, и они вновь окунулись в омут памяти.

Гарри видел, как Дюпре и Кроакер подошли к котлу и внимательно следили на ним, пока шло воспоминание. Бетти же заинтересовал момент, когда Волдеморт жалует Петтигрю серебряную руку. И все обратили внимание на Пожирателей, ответивших на зов.

Кроакер записывал их в порядке появления, правда, рядом с некоторыми поставил знаки вопроса.

— Амелия Боунс оценит. Майк, ты же не против, если я покажу ей это воспоминание?

— Нет, если это остановит их, — ответил Гарри. — Почему вы продолжаете звать меня Майком, хотя все знают, кто я на самом деле?

— Для того, чтобы у меня выработалась привычка так тебя называть, и я не путался, — сказал Кроакер. — Полагаю, у меня получится передать это воспоминание так, чтобы не возникло лишних вопросов.

— Я хочу начать новое исследование по вместилищам души, чтобы узнать, насколько сложно их уничтожить, и есть ли определяющее их заклинание. Конечно, хорошо бы иметь образец для экспериментов.

— У меня в данный момент нет исследований, — сказала Бетти, — поэтому я займусь серебряным протезом. Я хочу понять, как он делается.

Дюпре хохотнул:

— Неудивительно. Как я сказал, я исследую ритуал возрождения, поэтому откладываю текущий проект.

Кроакер кивнул:

— Хорошая идея, — и обернулся к Гарри. — Я ведь говорил, что мы занимаемся исследованиями. Я поручил тебе освоение школьного курса, но если ты найдёшь что-то интересное, то должен изучить эту тему. Просто дай мне знать, чем займёшься.

— Э-э-э, ладно, — ответил Гарри. — Мне показался любопытным момент, когда он вызывал Пожирателей. Кто-нибудь знает, как ставится метка и как она работает?

Все отрицательно покачали головой, а Кроакер сказал:

— Нет, но тебе стоит начать поиски на предмет предыдущих исследований с библиотеки. Даже если там нет ответов на все твои вопросы, там должно быть достаточно информации для начала собственного проекта. Как только мы здесь закончим, я тебе помогу с этим. Ещё вопросы есть?

Вопросов не было. Кроакер помог Гарри скопировать воспоминание о событиях на кладбище и поместил его в маленький флакон, чтобы чуть позже отдать его Боунс. Группа разделилась, и Элджернон отправился с Гарри в библиотеку.

Вся информация о тёмной метке сводилась к докладу, написанному ещё в семидесятых годах, что она есть на руке у каждого Пожирателя Смерти и используется как средство связи с ними.

— Ничего нового, и что мне с этим делать? — спросил Гарри.

— Это такой же проект, как и любой другой. Раздели своё время: примерно треть ты можешь посвятить исследованию, а всё остальное — основной работе, — посоветовал Кроакер.

Гарри поставил книгу на место и вернулся за свой стол. Он начал с перечисления фактов: что он знал о метке точно и о чём только догадывался. К концу рабочего дня он задался вопросом: будет ли у него возможность заполучить к себе Пожирателя Смерти? Поттер решил отложить данный вопрос до поры до времени.

* * *

После великолепного ужина от Штолли Августа пригласила Гарри последовать за ней в гостиную; Невилл шагал рядом и чему-то усмехался.

Они разместились в креслах, причём леди Лонгботтом заняла то, что стояло ближе к огню. Через некоторое время Штолли появился и поставил на столик рядом с креслом небольшой бокал с тёмным напитком, а затем исчез.

В ответ на любопытный взгляд Гарри Августа Лонгботтом сказала:

— Это просто портвейн, я обычно пью его по вечерам. А сейчас, исходя из того, как и где вы воспитывались, мы обсудим недостающие знания, дабы восполнить ваше образование. Непозволительно держать вас в неведении, тогда как есть возможность всё исправить.

Гарри осмелился взглянуть на Невилла, чьё веселье усилилось, и похоже, Августа тоже это заметила.

— Не думай, что легко отделался, Невилл: ты будешь помогать с обучением. — И, едва она это произнесла, как улыбка Невилла померкла. — На самом деле, я буду называть тему урока, а ты будешь рассказывать, и я буду внимательно следить, чтобы ты ничего не забыл.

Невилл совсем сник.

К тому времени, как Августа Лонгботтом отправилась отдыхать, Гарри узнал о волшебном мире и своём «положении» больше, чем за всё предыдущие годы. Он подозревал, что это только вершина айсберга, так как леди Лонгботтом обещала ещё не один такой вечер.

6 июля, суббота

Завтрак почти подходил к концу, когда появился Элджернон Кроакер:

— Если мы покончим с этим сегодня, вам не придётся лицезреть меня по выходным, — сказал он шутя, направляясь с ребятами на задний двор. — Гарри, я помню, что вчера у тебя получилось. Посмотрим, сможешь ли ты повторить свой успех.

Гарри тут же аппарировал на пару метров и ухмыльнулся.

— Очень хорошо, теперь повтори это, скажем, десять раз. Перемещаться можно по всему саду, а также хотя бы раз — на лужайку перед домом, так как отсюда её не видно, — дал задание Кроакер. — Я же пока помогу Невиллу.

Гарри начал перемещаться по открытому пространству: то к входной двери, то к любимой теплице Невилла. Спустя двенадцать «прыжков» он вернулся в начальную точку, и увидел, как зажмурившийся Невилл аппарирует на несколько метров, а через пару секунд — обратно.

— Молодец, друг! — поздравил его Гарри. Тот обрадовался, и переместился ещё раз.

— Достаточно, молодой человек! — сказал Кроакер Невиллу, а потом обернулся к Гарри: — Думаю, пришло время для последнего теста: вызови Штолли, пусть принесёт твой рабочий плащ.

Гарри позвал домовика, и тот появился через пару секунд, протягивая плащ невыразимца. Надев и активировав его (и повергнув в шок Невилла), он исчез, появившись в зале перемещений Отдела Тайн. Через несколько секунд к нему присоединился Кроакер.

— Очень хорошо. Возвращаемся.

Появившись рядом с Невиллом, Гарри отключил маскировку.

— Круто! — воскликнул Невилла, когда прибыл Кроакер.

— И секретно, — напомнил Кроакер, прежде чем выдать Гарри карточку. — Я взял на себя смелость забрать документы и заполнить их за тебя. Удостоверение настоящее, хоть начальник отдела и не в курсе, — последнюю фразу он произнёс с улыбкой, заставив мальчишек захихикать. — Не думаю, что тебе нужно будет предъявлять его, но в случае вызова оно должно у тебя быть. Невилл, я хотел, чтобы ты знал, как аппарировать на случай опасности, но тебе придётся подождать и получить права официально: извини.

Тот пожал плечами и сказал: «Ладно», — но он явно немного огорчился.

На мгновение Кроакер тоже помрачнел, очевидно разделяя чувства Невилла. — Чтобы тебя утешить, я уговорил твою бабулю купить тебе сегодня новую палочку, а ещё у мне для тебя кое-что есть. — Он вытащил небольшой свёрток из внутреннего кармана.

Невилл развернул его и открыл коробочку: внутри было новое крепление для палочки.

— Спасибо, дядя Элджи! Оно великолепно! — Он порывисто обнял того.

— Ну, иди: покажи бабуле и скажи, что пора собираться. Увидимся позже, — сказал ему ласково Кроакер, — а мне ещё нужно сказать Гарри пару слов.

Гарри посмотрел вслед Невиллу, и перевёл взгляд на Кроакера.

— Теперь, когда ты можешь добираться до работы сам, мы будем видеться реже, — тот вытащил незавёрнутую коробку и протянул её Гарри.— Тебе тоже понадобится: ведь у тебя такого нет.

— Спасибо, — сказал Гарри, понимая теперь, зачем Кроакер ждал ухода Невилла: ему тоже не хотелось, чтобы тот знал, откуда взялась эта вещь. Даже если увидит и спросит.

— Наслаждайся выходными, но не забывай о медитативных практиках, — пожелал Кроакер. — Бетти говорит, что ты делаешь успехи в окклюменции. Она считает, что через пару недель вы закончите с основами.

Эта новость обрадовала Гарри:

— Спасибо, я буду тренироваться.

Кроакер кивнул и ушёл.

Гарри успел как раз вовремя, чтобы попрощаться с Невиллом и его бабушкой.

Оставшись один, Гарри направился в свою комнату и сел за письменный стол. Он заказал Штолли чай, придвинул к себе пергаменты и взялся за перо, решив отправить письма всем, кто был с ним тогда в Отделе Тайн, включая Невилла — не стоит никому знать, где он на самом деле живёт. Хедвиг доставит их все.

7 июля, воскресенье

Гермиона не могла сказать, что же именно её разбудило: когда она взглянула в открытое окно, небо только начинало светлеть. Она перевернулась на другой бок, чтобы заснуть вновь, но услышала шуршание. Удивившись, она повернулась и обнаружила скрученное послание с её именем, написанным таким знакомым почерком.

Гермиона отложила письмо на ночной столик и откинулась на подушки. Почему Гарри написал так рано? Со дня приезда прошло не больше недели. Это точно от него: она узнала почерк, и Хедвиг — единственная сова, достаточно умная, чтобы влететь в открытое окно, оставить нужное послание и улететь незамеченной.

В комнате постепенно становилось светлее. Сообразив, что теперь вряд ли заснёт, а отец, скорее всего, уже не спит (а значит, она сможет позавтракать уже сейчас), Гермиона встала.

Через несколько минут она, зажав в руке пергамент, вышла из комнаты и спустилась вниз. Запах сваренного кофе подтвердил то, что мистер Грейнджер уже на ногах. Он любил кофе со времён своей службы в армии, этим же объяснялась его привычка к ранним подъёмам.

— Доброе утро, Гермиона! — поздоровался он, как только та вошла на кухню. — Ты сегодня рано.

— Бывает, — ответила та невпопад, взяла стакан и в поисках апельсинового сока заглянула в холодильник.

— Что-то случилось? — спросил отец, отложив газету.

— Не то чтобы, — сказала она, найдя сок и наполнив стакан. — Сова Гарри сбросила письмо, и разбудила меня.

— А, — засмеялся тот, — тебя любопытство замучило…

Гермиона, хмыкнув, уселась за стол и развернула письмо.

— Завтракать будешь? — спросил отец.

— Да, конечно, — откликнулась она, не отрываясь от чтения.

И, хотя мистер Грейнджер занимался завтраком, он заметил, когда Гермиона отложила письмо, и спросил:

— Что-то важное? Ты, кажется, удивлена.

Гермиона побарабанила пальцами по столу.

— Он пишет, что в порядке и всё такое, но что он сделал нечто, что, возможно, и хорошо для него, но всё же очень глупо.

— Эти утверждения противоречат друг другу, — слегка упрекнул отец, вернувшись к готовке. — Что же он натворил?

— Он пишет, что ушёл от родственников. — Гермиона слегка фыркнула. — Говорит, что в безопасности. Но я не понимаю, как такое может быть: ведь Дамблдор утверждал, что там для него самое лучшее место!

Мистер Грейнджер достал тарелки и сказал:

— Милая, не буду притворяться, что разбираюсь в ситуации, но как по мне, у вас с ним разные понятия слова «лучший». Ты, кажется, доверяешь этому Дамблдору — директору, верно? — Гермиона кивнула, и он продолжил: — Но у Гарри другое мнение. Дамблдор хоть раз был там?

— Конечно же нет: у него много других более важных дел! — И только сказав это, Гермиона поняла, что угодила в ловушку: «Ну вот, сейчас начнётся», — подумала она.

— В армии я служил сержантом, — начал отец, поставив перед ней тарелку с завтраком, — и знаю, что офицеры не сообщают нам всей информации, но когда заходит спор о текущих событиях, то я привык доверять тем, кто побывал на месте: их мнение всегда ближе к истине.

— Пап, не всё устроено так же, как в твоей армии. — Гермиона тяжело вздохнула: подобные разговоры не были редкостью.

— Да я и не говорю, что так же: просто принцип похож. Подумай сама, — он сел за стол со своей тарелкой, — Кто будет знать, действительно знать, что происходит: вояка с передовой, чья цель — просто выжить, или генерал, сидящий в кабинете и раздающий всем приказы? М?

— Ну хорошо, ты прав, и Гарри понимает обстановку лучше, но, как ты сам любишь говорить, у него нет полной картины происходящего, — парировала Гермиона.

Он ухмыльнулся, потянувшись за кофе:

— А вот тут моя аналогия неуместна. Разреши задать тебе ещё один вопрос: Дамблдор для Гарри кто — родственник или опекун? У него есть законные права на мальчика?

— Не думаю, — ответила Гермиона после недолгих раздумий.

— То есть, он просто директор, а Гарри сейчас на каникулах; к тому же, у этого человека нет никаких прав указывать Гарри, что делать летом — так же, как и в твоём случае, — доказывал мистер Грейнджер.

— Но ведь он — наш лидер! — воскликнула Гермиона.

— Вы с Гарри выбирали его? Или, может быть, Министерство назначило его на этот пост? — спросил отец Гермионы.

— Нет, конечно, но многие идут за ним, — ответила она.

— Ага, значит — председатель клуба. Ты или Гарри в нём состоите?

— Нет, мы ещё недостаточно взрослые. — Гермиона тихонько вздохнула.

— Рад это слышать, — сказал ей отец. — Таким образом, Гарри вполне может делать то, что ему нравится, и находиться там, где он чувствует себя лучше. Я понимаю, милая, что тебе не нравится то, что я говорю, но не всем повезло так же, как тебе. Есть родители и опекуны, которым вообще нельзя доверять детей.

— Я знаю, но всё же… — Гермиона не знала, что сказать, а поэтому просто уставилась в пустую тарелку.

— Он твой друг, — закончил за неё отец, — или не просто друг?

Гермиона вскинулась и с удивлением обнаружила, что тот смотрит очень серьёзно.

— Нет, пап, он просто друг. Возможно, самый близкий: как брат, которого у меня никогда не было.

Его лицо озарилось ласковой улыбкой:

— Прости, что так и не подарили тебе брата, — он потрепал дочь по руке, — но мы с мамой слишком поздно встретились: чудо, что у нас есть ты.

— Знаю, пап. Я тоже тебя люблю.

* * *

Луна сидела в кровати и потягивалась, когда услышала шорох и увидела, как белая сова опустилась на подоконник.

— Ой, а я тебя знаю, — сказала она, вставая. — Ты ведь живёшь у Гарри Поттера, верно?

Сова тихонько ухнула, клювом отвязала письмо от своей лапки и протянула ей.

— О, благодарю. У нас в саду много полевых мышей, а вода есть в фонтане прямо под окном.

Та издала благодарный звук, развернулась и спланировала вниз.

Луна распечатала письмо, убедившись, что оно действительно от Гарри. Она улыбнулась, узнав, что у того всё хорошо. Луна была рада, что он ей написал.

* * *

Когда Джинни садилась за стол, она ещё не до конца проснулась: ей потребовалось время, чтобы сообразить, откуда раздаётся птичий клёкот. Поскольку она была одна — мать была на кухне, и очевидно, не знала о сове, — она встала, подошла к окну и открыла его настежь. Почтальон был ей прекрасно знаком.

— Привет, Хедвиг! Хочешь перекусить? — Джинни отвязала письма, как только та протянула лапку.

Хедвиг коротко ухнула и вылетела в окно.

Джинни заметила, что одно послание было для неё, а второе — для брата. Последнее она оставила на месте, где обычно сидел Рон. Вернувшись за стол, Джинни углубилась в чтение, медленно жуя бекон.

Покончив с чтением, она отложила пергамент и задумалась о том, что узнала. Она была благодарна Гарри, заметившего её как личность: ведь он мог написать им одно письмо на двоих, однако он написал два письма, обратившись к ней лично. Это было очень мило, но больше её заинтриговало сообщение о том, что Гарри делал летом. Джинни продолжила есть и размышлять.

К концу завтрака ей показалось, что она догадалась, чего хотел, но не написал Гарри. Она собрала тарелки и отнесла их на кухню. Письмо же она спрятала в карман, не сказав о нём матери: пусть лучше это сделает Рон. После событий в Отделе Тайн Джинни не хотела привлекать к себе внимания: громогласные недовольные вопли миссис Уизли, которыми она встретила их пару недель назад, были незабываемы!

* * *

Рон спустился к завтраку почти сразу же, как Джинни вернулась в свою комнату. Сначала он прошёл на кухню, где убиралась его мать, взял тарелку и вернулся к столу. Поставив тарелку, он заметил, что та стоит как-то странно и из-под неё что-то торчит. Подняв тарелку, Рон обнаружил измятое свёрнутое письмо и затряс головой, полагая, что всё ещё спит. Схватив послание и поставив тарелку на место, он убедился, что та на этот раз стоит твёрдо, и из неё ничего не выльется.

Прожевав пару кусков, Рон раскрыл письмо и понял, что оно от Гарри. Он продолжил завтракать, теперь чуть медленнее, одновременно читая послание. Дойдя до конца, он удивился, но очень обрадовался за друга, который всё же обрёл место, где ему хорошо.

Только расправившись с яичницей, Рона осознал, что же на самом деле произошло: Гарри бросил вызов Дамблдору! Он пришёл к такому выводу, собирая хлебом бобы и, доев завтрак и не откладывая ни на минуту, понёсся с письмом на кухню.

Увидев мать, Рон сунул ей письмо в руки:

— Читай!

Заметив недовольную гримасу, он не стал больше ничего говорить, так как понимал, что она должна знать об этом, однако не желая рассказывать, памятуя о событиях в Министерстве пару недель назад. Рон поставил тарелку в мойку, развернулся и стал наблюдать. Ему было слишком любопытно, так что даже гнев матери не пугал: в конце концов, он был ни в чём не виноват.

Рон видел, как та побледнела, дойдя до кульминации; как она ринулась к камину, чтобы сообщить Дамблдору. Это послужило сигналом к отступлению: сообщение он доставил, а в неприятности попадать не хотелось.

* * *

Альбус Дамблдор рассматривал единственный серебряный прибор у себя в кабинете, а Молли Уизли, волнуясь, наблюдала за ним. Артефакт испускал бледно-зелёный дымок, который не разделялся и даже не превращался в голову змеи, как ожидалось. Как было бы здорово, если бы и остальные приборы работали, но их сломал Гарри, а у Альбуса никак не доходят руки их починить, если это вообще возможно. Этот-то функционирует, так как стоял тогда на дальней полке.

Как только он тяжело опустился в кресло, Молли спросила:

— Что ты узнал?

— Он вполне жив и здоров, — медленно ответил Альбус, до конца не понимая, что же показывал прибор на самом деле.

— Но где он, ты не знаешь? — уточнила та.

— Боюсь, что так. Молли, поскольку дом Сириуса стал для нас недоступен, может ли Орден собраться в Норе сегодня вечером? —спросил директор.

— Конечно же, — откликнулась Молли. — Мы будем рады вас принять!

— Спасибо. Значит, до встречи сегодня вечером: я пришлю тебе сову, как только кое-что выясню. Ещё раз спасибо, что привлекла моё внимание к этой проблеме. — Дамблдор улыбнулся ей и проследил, как она отправляется домой через камин.

Альбус несколько минут размышлял о происходящем.

Считывающий прибор показывал отсутствие в Гарри магии Риддла, хотя он никак не мог представить как такое возможно: ведь сразу после событий в Министерстве та была на месте. Либо этот прибор сломался, либо на прошлой неделе с Гарри случилось нечто, что удалило крестраж из его тела. И если раньше Дамблдор был уверен, что для этого Гарри придётся умереть, сейчас он был не уверен. Риддл не кидал в Гарри Аваду, в противном случае об этом стало бы известно от Северуса или от самого Лорда.

Так ничего путного и не придумав, он понял, что остался единственный вариант. Альбус поднялся из кресла, чтобы найти своего заместителя.

Через несколько минут он постучал в дверь кабинета, и она отворилась:

— Что-то случилось, Альбус?

— Возможно. Я пришёл просить тебя составить мне компанию в путешествии в Суррей, дабы проверить одно донесение.

Глаза Макгонагалл сузились:

— Это связано с мистером Поттером, не так ли? — она отошла в глубь комнаты и произнесла, не дожидаясь ответа:

— Поехали.

Дамблдор улыбался, следуя за Минервой и слегка удивляясь её решительности.

До ворот школы они шли молча.

— Что за неприятность мы расследуем? — задала вопрос Минерва.

— В донесении говорилось, что Гарри покинул дом Дурслей. В его письме сообщается, что он в безопасности, но это всё, что нам известно, — ответил Дамблдор.

— Что ж, я полностью одобряю его побег. Наша задача, как понимаю, сводится к выяснению обстоятельств исчезновения и настоящего его местонахождения?

— И всё же этот дом — самое безопасное место для Гарри, — упрямо возразил Дамблдор, проходя в калитку.

Макгонагалл тихонько фыркнула.

— Это самое удобное место для тебя. Я-то видела, каким он возвращается с летних каникул. Они обращаются с ним неподобающе. Ты каждый год твердишь о безопасности этого места, но я тебе больше не верю. В парк рядом с домом? — Она трансфигурировала свою мантию в простое чёрное платье в пол.

— Конечно, — со вздохом сказал Альбус, превратив свою одежду в старомодный тёмно-серый костюм пятидесятых годов.

Они аппарировали в парк, дошли до дома номер четыре на Тисовой улице и постучали в дверь.

— Да, — открыла дверь Петуния Дурсль.

— Миссис Дурсль, мы бы хотели войти и побеседовать с вами о вашем племяннике, — начал Дамблдор.

Та непонимающе уставилась на него:

— Не знаю, что вам нужно, но у нас нет племянников. Доброго дня, — и захлопнула дверь.

Профессора удивленно переглянулись.

— Странно. Такое впечатление, что она нас не узнала, — резюмировала Макгонагалл.

— Безусловно, учитывая то, что она говорила правду. Она действительно считает, что у неё нет племянника, — ответил Дамблдор. — Боюсь, нам придётся применить силу и выяснить, что происходит.

— Не думаю, что в этом есть необходимость. Здесь очевидно магическое воздействие — она не помнит ни Гарри, ни нас, и не удивлюсь, если и о магии ничего не знает.

— Я должен лично в этом убедиться. — Дамблдор вытащил палочку, сотворил отпирающее заклинание и вошёл в дом. Минерве ничего больше не оставалось, как последовать за ним.

Они увидели, как недалеко от них Петуния стоя разговаривает с мужем, развалившимся в кресле. Вернон вскочил на ноги:

— Я не знаю, как вы прошли сквозь закрытую дверь, но вы сейчас же уберётесь отсюда!

Альбус широко взмахнул палочкой, и магглы застыли там, где и стояли.

— Неужели обязательно так поступать с ними?! — ужаснулась Макгонагалл.

— Если они действительно ничего не знают, я не причиню им вреда и мы уйдём. — Альбус вышел вперёд, произнёс "легилименс" и заглянул в глаза Петунии на минуту. Затем он повернулся к Вернону и проделал те же манипуляции.

Когда Альбус закончил, он обернулся к коллеге:

— Всё как ты и сказала: они не знают ни о нас, ни о Гарри, ни о магии в целом. Для Петунии Лили умерла ещё ребёнком, а Вернон вообще о ней не знает. Кто-то очень хорошо поработал. — Он произнёс ещё одно заклятье и вздохнул. — Защитные чары полностью исчезли.

— Ты можешь идти, — обратился Дамблдор к Макгонагалл. — Я догоню тебя чуть позже, как только сотру воспоминания о нашем визите и освобожу их.

Минерва кивнула и аппарировала с заднего двора прямо к воротам школы. Альбус появился через полминуты, и они вместе пошли к замку.

— И что теперь? — спросила она.

— Сегодня вечером — собрание Ордена, — ответил Дамблдор. — Мы проведём секретное расследование.

— Но разве ты не говорил: Гарри написал, что он в безопасности? — напомнила Макгонагалл.

— Да, но сейчас суровое время, в особенности для него.

— Ты будешь это как-то объяснять? — поинтересовалась Минерва.

— Нет, это совсем не обязательно. Нам просто нужно найти его и отправить в безопасное место, — объяснил Альбус.

— Ты же знаешь, что для тех кто знает о пророчестве, не составит труда догадаться — именно Гарри должен сразиться с Ты-Сам-Знаешь-Кем, — заметила Минерва. — Да и Ежедневный Пророк писал что-то в этом духе — кого ты пытаешься обмануть?

— Одно дело — гадать, а другое — обладать секретными сведениями, — отрезал Альбус. Макгонагалл вздохнула:

— Альбус, я всё ещё на твоей стороне, но ради всех нас молю — перестань играть в игры, тем более, с мистером Поттером.

— Так ты думаешь, это игра? — В голосе Дамблдора прозвучало разочарование.

— Конечно, нет. Мне кажется, ты превратил всё в игру, и неважно, сознательно или нет. Если ты серьёзно полагаешь, что будет война — откажись от постов председателя международной конфедерации магов и директора, чтобы сосредоточиться на военных действиях. Полагаю, что будучи только верховным чародеем, ты принесёшь намного больше пользы.

— Собрание состоится сегодня в семь, в Норе, — ответил Дамблдор, и ко входу в замок они подошли поодиночке.

Минерве Макгонагалл очень не понравилось, что от её совета так легко отмахнулись.

* * *

Минерва наблюдала за собранием в гостиной Уизли со стороны. Она не впечатлилась и стала задумываться: а так ли много полезного делает Орден?

Люди спорили о том, что делать. Очень мало обсуждался поиск Гарри, что она поддерживала: он ведь сказал, что в порядке, а школа ещё нескоро. Кто-то требовал подтвердить сообщение Ежедневного Пророка, что Гарри — Избранный. Альбус уходил от темы как мог, но не очень успешно.

Самое забавное было видеть, как Грюм распекает Флетчера за утрату его запасной мантии-невидимки. С другой стороны, зная о случившемся, Аластор может вычислить день, когда Гарри сбежал: с этим согласились все, даже Альбус.

Снейп совсем не участвовал в обсуждении. Он только сообщил, что Тёмный Лорд Поттером не интересовался, когда Альбус спросил об этом.

Днём она пыталась выудить у Альбуса какую-нибудь полезную информацию, но он ушёл от ответа. Минерве было грустно, так как Альбус и Орден не очень-то помогали в войне, и она даже задумывалась, стоит ли ей во всём этом участвовать. Пусть она всё ещё была членом Ордена, но сомнение было посеяно.

8 июля, понедельник

За обедом Снейп продолжал обдумывать план, пришедший ему в голову прошлым вечером. Пока у него есть возможность изменить ход войны (ведь он совсем не желал победы Тёмного Лорда), не страшно, если он возвысится в глазах хозяина — по крайней мере, тот будет ему больше доверять.

Окончив трапезу, Снейп положил маску Пожирателя Смерти во внутренний карман и аппарировал в специальную комнату Малфой-мэнора, куда могли попасть только носители Метки: исключение составлял сам Тёмный Лорд — поскольку он не носил Метку, его просто включили в защитный контур.

Северус вошёл в парадную столовую, где ужинали Тёмный Лорд, Белла и Люциус. Он не без основания полагал, что Нарциссе совсем не нравился установившийся порядок, поскольку ей было отказано в возможности принимать пищу здесь, но это были уже проблемы Люциуса.

Снейп поклонился в пояс и так и остался:

— Мой Лорд, я принёс новости.

Волдеморт отложил серебряные приборы и обратился к нему:

— Ну что ж, Северус, войди и расскажи, что ты узнал.

— Мне стало известно, что Поттер больше не живёт у родственников, а значит — лишён защиты.

Волдеморт несколько напрягся:

— Да? А Дамблдор знает, где он?

— Нет, мой Лорд: он мечется в поисках и очень зол на Поттера.

— Очень интересные новости, Северус: присоединяйся к нам, налей себе вина. Прекрасно. — Волдеморт откинулся на стуле, глубоко задумавшись. — Люциус, руку! — приказал он.

Малфою не оставалось ничего, кроме как подчиниться, ему даже почти удалось скрыть дрожь от прикосновения к метке палочки Тёмного Лорда.

— Северус, — задумчиво произнёс Волдеморт, — по-моему, с Поттером в Министерстве было пятеро его друзей?

— Да, мой Лорд. Вы совершенно правы.

— Ты знаешь, где живут их семьи?

Ни один мускул не дёрнулся на лице Снейпа: он не позволил проявиться даже тени сомнения в мудрости плана.

— Да, мой Лорд.

Волдеморт протянул руку, взял бокал вина и, медленно вращая его, задумался. Через мгновение в дверях появился Петтигрю и тут же низко склонился:

— Вы звали меня, Милорд?

— Да. — Он взял ложку и дотронулся до неё своей палочкой, после чего она засветилась синим. — Возьми этот портключ. — Ложка проехала через весь стол, остановившись рядом с Питером. — Когда будешь на месте, прими свою аниформу. Затем проберись к дому номер четыре по Тисовой улице. Тебя не должны видеть. Твоя задача выяснить: можно ли дотронуться до входной или задней двери. Северус полагает, что ты сможешь, но проверить не помешает. Возвращайся как можно скорее: Люциусу нужна эта ложка.

— Да, Милорд. — Петтигрю схватил ложку и был таков, но Снейп, увидев хитрую ухмылку этого лысеющего человечка, засомневался, вернётся ли ложка когда-нибудь.

— Люциус, мне нужны перо, чернила и пергамент. — Риддл вернулся к ужину, в то время как Малфой вызвал домового эльфа и отправил его за писчими принадлежностями.

Когда Риддл закончил ужинать, появился эльф и, убрав пустую тарелку, разместил перед ним требуемое. Тёмный Лорд никак не отреагировал на эльфа, начав что-то писать и периодически прерываясь, чтобы посмотреть на кого-то из присутствующих.

Он закончил минут через десять — в это время Снейп медленно потягивал своё вино. Петтигрю появился ещё через пять минут и, как заметил Снейп, ложка на столе так и не появилась.

— Милорд, я выполнил задание. Для полной уверенности я проверил обе двери, и обе были доступны. — Питер был очень горд.

— Прекрасная работа, Питер. Присядь и налей себе вина. — Риддл огляделся. — Ещё раз руку, Люциус! — Тот обнажил предплечье и вытянул руку, на этот раз заметно дрожа.

«Оно и понятно», — думал Северус. — «Люциус сейчас в сложной ситуации. Единственное, что спасло его от смерти после провала в Министерстве несколько недель назад — ему удалось купить прощение для всех задержанных в тот день, и они все уже на свободе.»

— Я жду всех в бальном зале, — сообщил Волдеморт, вставая. — Люциус, пожалуйста, отправляй всех, кто прибудет, туда.

Все встали из-за стола: те, у кого ещё было в бокалах вино, резко проглотили остатки и проследовали за Тёмным Лордом. Только Люциус ушёл в комнату для перемещений. На полпути Волдеморт остановился и шепнул что-то Белле. Та кивнула в ответ и удалилась в противоположном направлении.

Прошло несколько минут, и стали появляться первые Пожиратели Смерти. Белла вернулась, ведя за собой Драко. Снейп спрятал свои опасения, теперь ещё больше сомневаясь в удачности своего плана. Он-то думал, что Тёмный Лорд просто забеспокоится и отправит всех Пожирателей на поиски Поттера. Однако теперь он подставил Драко — и нет никакой возможности отыграть всё назад. Очевидно, Драко станет ещё одним способом наказать Люциуса.

Как только прибыл двадцать девятый Пожиратель, он был отправлен к Малфою с приказом от Волдеморта присоединиться ко всем. Люциус вошёл в Зал и застыл, увидев сына впервые за этот вечер.

Волдеморт, казалось, улыбался, или он так думал.

— Драко Малфой. Я слышал, ты жаждешь служить мне, чтобы поддерживать идеи чистокровности. Это так?

— Да, мой Лорд, — ответил с готовностью Драко.

— Очень хорошо. Подойди сюда, чтобы получить тёмную метку и официально стать одним из нас, — приказал Тёмный Лорд.

Снейп видел, как Тёмный Лорд едва заметно бросил взгляд на Люциуса, безмолвно давая указание не двигаться. В это время Драко охотно вышел вперёд и встал на одно колено.

— Левую руку, — раздался приказ, и Драко подчинился. Волдеморт произнёс заклинание и прикоснулся палочкой к его обнажённой коже, и тот зашипел от боли. Ну, хоть не закричал.

— Очень хорошо, — проговорил Лорд бархатным голосом, — а теперь встань рядом с отцом: ты отправишься с ним на своё первое задание. Яксли!

— Да, мой Лорд!

— Проберёшься вечером в Министерство, и в одиннадцать перенастроишь каминную сеть так, чтобы она позволяла только звонки. Сможешь? — Волдеморт внимательно посмотрел на него.

— Да, мой Лорд. Всё будет исполнено.

— Убедись, что сам сможешь уйти. Мне нужно, чтобы авроров завалили гневными звонками, но сбежать никто не должен. Питер! — перешёл Волдеморт к следующему.

— После того, как все получат задания, возьмёшь с собой двоих. Я выдам ещё один портключ. Вернётесь к Дурслям: дом не сжигать, однако после смерти родственников Поттера можете повеселиться. Только не задерживайтесь больше, чем на пятнадцать минут, — сказал Тёмный Лорд.

— Благодарю, милорд.

— Белла, я хочу, чтобы ты закончила начатое. Возьми с собой Роббинса, — Волдеморт кивнул в сторону разрушителя проклятий, — и ещё троих и навести Лонгботтомов. Мне бы хотелось их смерти, но, как бы там ни было, не задерживайтесь.

— Благодарю вас за щедрый дар, милорд. Всё будет, как вы пожелаете. — Слова Беллы просто источали удовольствие.

—Макнейр, я слышал, тебе нравятся молоденькие. Возьми троих и загляни к Ксено Лавгуду и его дочери. Снейп даст вам портключ. Отца убей, а девчонку приведи сюда. Она должна быть жива, но может пожить с тобой, пока я не найду, как её использовать.

— Да, мой Лорд. Как скажете, — ответил Уолден Макнейр с нетерпением.

— Руквуд, — и Тёмный Лорд взглянул на него, — ты, конечно, весьма искусен в чарах, но и тебе понадобится помощь. Возьми Эйвери и ещё четверых к Уизли. Убейте всех, кроме девчонки — её приведите сюда. Туда подкрепление придёт раньше всех, поэтому не мешкайте.

— Да, мой Лорд. Слушаюсь. — Руквуд склонился, а Эйвери ответил:

— Да, мой Лорд.

— И наконец, — Волдеморт посмотрел на Малфоев, — Люциус. Ты, твой сын и, наверное, Гойл — наведайтесь к грязнокровной подружке Поттера. Опять же: родителей-магглов убить, а девчонку привести живой. На магглах младший Малфой может потренироваться в убивающих заклятиях. Снейп выдаст вам портключ. В любом случае, девчонок приведут сюда, чтобы они родили нам новых Пожирателей Смерти, поэтому не стоит калечить их слишком сильно. Несколько синяков не в счёт: только чтобы научить их покорности. Все, у кого есть задания, кроме Яксли, выдвигаются в одиннадцать. Остальные пойдут со мной: это касается и тебя, Северус.

— Да, мой Лорд, — повторил Снейп, молча проклиная себя за свой план. Его не заботили взрослые, которые пострадают или погибнут, но он жалел о потере студентов, даже о Грейнджер — у неё был неплохой потенциал в зельях, если её направлять. Больше всего он надеялся, что Драко вернётся невредимым.

— Все остаются здесь до времени начала операции: если нужно, Люциус предоставит еду. Люциус, пошли эльфа за настоящей верёвкой. Северус, пойдём, изготовим портключи. — Тёмный Лорд приказывал, и ему повиновались; большинство с нетерпением ожидая ночного рейда.

* * *

Снейп видел, как без пятнадцати одиннадцать ушёл Яксли, и совершенно отказался от своего сумасшедшего плана. У него не было возможности отправить сообщение Дамблдору, чтобы предупредить всех. Он поклялся, что больше никогда не предложит чего-то подобного. Была только одна светлая мысль: Поттера нет ни в одной из этих семей, а значит (если Дамблдор всё же прав, и Поттер — ключ к окончанию войны) он переживёт эту ночь. Возможно, гибель всех друзей замотивирует мальчишку отнестись к войне серьёзно и тренироваться лучше… во всяком случае, Северус надеялся на это.

В одиннадцать все группы отправились на задания. Спустя десять минут Тёмный Лорд, уверенный, что авроры заняты выслушиванием гневных сообщений, взял верёвку-портключ вместе со Снейпом и другими восемью Пожирателями, дотронулся до неё своей палочкой… и отправился в свой рейд.

* * *

Гарри проснулся от тихого попискивания; свет в комнате включился сам по себе, однако он был красным, а не белым, как обычно. Он быстро обулся и схватил рабочий плащ и палочку.

Не успел Поттер подойти к двери, как она открылась, впечатавшись в стену. На пороге стоял Невилл:

—На нас напали! Здорово, что ты уже встал. Пойдём!

Гарри проследовал за другом через весь коридор, где леди Августа смотрела на то, что раньше было картиной, а сейчас представляло из себя карту местности с контурами дома. Там мигала голубая точка, но, в отличие от карты Мародёров, она не была подписана.

Увидев их, леди Лонгботтом указала на окно:

— Постарайтесь, чтобы вас не заметили, но посмотрите направо от ворот. Вы видите кого-нибудь?

Невилл чуть отодвинул штору:

— Да, я вижу по крайней мере одну вспышку от заклятия, а вот ещё несколько — с другой стороны.

— Продолжай наблюдение. Посмотрим, насколько хорошо Элджи знает свою работу. — Августа дотронулась палочкой до карты-картины.

Невилл вскрикнул и отшатнулся:

— Слишком ярко! У меня перед глазами пятна!

Гарри подошёл к окну и выглянул наружу:

— Я не вижу лучей от заклятий. Света луны недостаточно, чтобы что-то рассмотреть, но, по-моему, они все лежат на земле. — Он заметил, что мигающая точка пропала с карты.

— Атака завершилась. Давайте посмотрим. — Августа развернулась и стала быстро удаляться. — Гарри, ты — со мной, в качестве охраны. Надень рабочий плащ, он поможет. Невилл, останешься у входной двери, будешь наблюдать.

Гарри удивился, что она знает о защите, встроенной в плащ; хотя, ведь её брат — глава невыразимцев.

— Ба… — начал возражения Невилл, но его тут же оборвали:

— Невилл! — крикнула она. — Ты останешься в безопасности. Я не подведу твоих родителей снова. Если что-то случится со мной, ты — последний Лонгботтом, и ты отправишься в самую безопасную комнату и активируешь дополнительные щиты. Ты понял?!

— Ба! — Тот попробовал возразить снова.

— Невилл! Не спорь! Штолли!

— Да, хозяйка, — сказал эльф, как только появился.

— Если со мной на ближайшей территории случится что-то плохое, ты перенесёшь Невилла в безопасную комнату и не выпустишь оттуда, даже если он тебе прикажет. Моё слово в данном случае приоритетно, — приказала Августа, как только они подошли к входной двери.

— Да, хозяйка, — ответил эльф.

Невилл был в ярости, но вовремя прикусил язык.

— Невилл, я знаю, ты не в восторге, но это для блага семьи. Мистер Поттер, если я погибну — спасайтесь: возвращайтесь в дом и идите с Невиллом.

— Да, мэм, — ответил Гарри, так как это был единственно возможный ответ, однако он решил, что сделает всё возможное, чтобы забрать её с собой. Невилл посмотрел так, что было ясно: ему лучше вернуть её живой, и Гарри кивнул ему.

— Пойдём. — Леди отправилась первой.

Они вышли из дома, Гарри — чуть слева от Августы, чтобы не стоять на одной линии.

— Никаких огней, — шепнула она.

Через некоторое время глаза Гарри привыкли к слабому освещению. На земле можно было увидеть пять человеческих тел. Площадка справа от ворот выглядела темнее, и оттуда несло горелым. Перехватив палочку покрепче и подняв её повыше, он продвигался вперёд за бабушкой Невилла.

Когда они были на расстоянии десяти метров от группы по ту сторону забора, одно тело зашевелилось, и человек медленно пополз к другому. Гарри выпустил в него бледно-красный луч оглушающего, но в то же время яркий красный луч вылетел из палочки леди Лонгботтом, так как она была ближе к воротам.

Гарри услышал крик, а потом хруст как раз в момент попадания его заклятия. Подойдя ближе, он заметил одинокую руку, лежащую рядом с другим телом. Тот, кто сбежал, пытался забрать с собой товарища.

Лучи, запускаемые Августой в лежащие возле оторванной руки тела, были единственным освещением. Она сотворила ещё одно режущее, и чья-то голова покатилась по земле: как результат — четыре мёртвых тела. Она также подобрала руку и бросила её рядом с головой.

— Посмотрим, хватит ли у него смелости вернуться за своей рукой, — самодовольно сказала леди. — Медленно отступаем, мистер Поттер. Здесь больше не на что смотреть и нечего делать: осталось дождаться помощи.

— Я могу отправить сообщение Элджи, — предложил Гарри, радуясь, что недавно выучил это заклинание.

— Замечательная мысль — отправь, пожалуйста, — попросила Августа, пока они шли к дому, оглядываясь на случай нападения, если вдруг кто-то появится.

Гарри послал сообщение. Он будет посылать его каждые пять минут, пока не появится Кроакер — на случай, если тот уже лёг спать.

* * *

Питер вёл свою группу, окружая дом номер четыре и стараясь делать это как можно незаметнее. Короткое заклинание открыло заднюю дверь. Он ухмыльнулся, посмотрев на ложку с гербом Малфоев: вот полиция помучается с этой уликой!

В полной тишине нападающие вошли в дом. Для троих обитателей это будут самые долгие пятнадцать минут, после которых они умрут, даже не осознав причину случившегося.

* * *

Уолден Макнейр смотрел на дом, стоявший на другой стороне поля, тогда как он со своей командой прятался в лесу. Один из его людей, который недавно сдал ЖАБА по рунам и увлекался щитами, исследовал плетения перед собой.

— Ну, что? — тихо спросил он.

— Элементарная защита, — ответил юный Пожиратель. — Если не использовать магию, всё будет в порядке.

Макнейр улыбнулся, перехватив чуть крепче именной топор:

— Тогда вперёд!

Не прошли они и четырёх шагов, как из травы вылетели две феечки и внимательно посмотрели на них. Макнейр замахнулся топором и сбил одну, ударив плашмя: та упала и больше не двигалась. Он посмотрел было на вторую, но её и след простыл. Почувствовав себя победителем, Уолден пошёл дальше.

Макнейр успел сделать не больше десяти шагов, когда почувствовал ощутимые уколы в оба бедра и, удивившись, упал. Он увидел целую стаю феечек — их было так много, что вокруг стало значительно светлей. Уже поднимаясь, Уолден заметил два небольших, величиной с карликового пуделя, создания с острым зазубренным рогом на лбу (совсем как у единорогов), и на каждом — капельки крови.

Уолден потянулся за палочкой, и лохматые создания напали на него. Он был слишком занят спасением собственной жизни, чтобы обращать внимание на крики его людей.

Через несколько минут на поле снова стало тихо, и добровольные защитники вернулись в лес. Феечки последовали за ними, после того как стёрли с мягкого грунта следы от маленьких копыт. Жители же дома продолжали спать, пребывая в счастливом неведении того, что могло бы случиться.

* * *

Руквуд внимательно осматривал дом перед собой, так как понимал, что он защищён самим Альбусом Дамблдором, чтобы мальчишка Поттер был в безопасности, отдыхая здесь. Он смаковал эту мысль, считая, что наконец-то пригодится его опыт невыразимца. Августус великолепно разбирался в рунах, хотя охранные контуры не были его специальностью.

Он совсем забыл о самом старшем сыне этой семьи.

Обнаружить границу контура было легко. Двое самых молодых членов группы стояли спиной к дому с зажжёнными палочками перед собой: это давало ему больше света, а также скрывало от любопытных глаз. Считая себя очень умным, он приступил к работе.

Эйвери с двумя другими отошёл подальше и оттуда молча наблюдал за происходящим. Через несколько минут Руквуд встал.

— Нужно подойти ближе: кажется, я нашёл якорный камень, с ним будет намного проще.

Руквуд нашёл удобную позицию и, прибегнув к помощи тех же светящихся палочек, возобновил работу, стараясь закончить как можно скорее.

Эйвери скучал и развлекал себя мечтами, что сделает с девчонкой: сначала он заделает ей ребёнка, а потом насладится выражением её лица, когда отберёт его.

Руквуд позвал ещё двоих, чтобы они ему посветили.

Эйвери вернулся к своим мечтам, поэтому не заметил, как запульсировали «камни» с обеих сторон. Только у него была возможность увидеть это. Руквуд бы понял, в чём дело, но его обзор был заблокирован. Как только Руквуд произнёс заклинание, оба «камня» и «якорь» вспыхнули ярким светом. Эйвери показалось, что из-под земли ударила молния. Это было последнее, что он увидел перед тем, как упасть замертво.

* * *

Рон проснулся от криков отца:

— Рон! Джинни! Берите палочки и немедленно спускайтесь!

Не зная почему, он совсем не был сонным, хотя даже не мог сказать, спал ли вообще: казалось, совсем недавно он читал журнал о квиддиче. Схватив палочку, Рон поспешил, не обуваясь, прочь из комнаты и увидел, как мать махнула ему спускаться вслед за сестрой на первый этаж.

— Быстрее, Рон! На нас напали!

Крики матери никогда так не мотивировали, как эти слова. Рон спускался, прыгая через три ступеньки, и быстро догнал Джинни.

— Попытайтесь связаться с домом тётушки, — попросил отец, выглянув в окно.

Джинни попробовала:

— Не выходит: порох шипит, а зелёное пламя слишком низкое. — объявила она.

— Сеть взломали — оставьте её, — крикнул отец, когда Молли вошла в комнату. — Я уже отправил сообщения Биллу и Грюму. Билл сказал, что новая защита, которую он установил, продержится до прихода помощи: нападающих не так уж много. Однако я вообще никого не вижу. Молли, посмотри, что там.

— А как вы узнали о нападении? — спросил Рональд.

— Сигнализация Билла сработала, — ответил отец, переходя к другому окну.

— Я там никого не вижу! — крикнула Молли из другой комнаты.

Рон и Джинни прилипли к окну, пытаясь что-нибудь там разглядеть, сжимая в руках палочки и с нетерпением ожидая подмоги.

* * *

Дэн Грейнджер всё ещё злился на себя за то, что выпил лишнего. Конечно, у него не было записей на утро, но это же не значит, что можно расслабиться и не ложиться так поздно. Прохладный ветерок из приоткрытого окна в ванной принёс мужчине облегчение.

Он почти закончил, когда услышал голоса, что было очень необычно для их тихого района. Забыв обо всём, Дэн приложил ухо к приоткрытой створке окна и прислушался.

— Тихо, — раздался резкий шёпот, и Грейнджеру пришлось постараться, чтобы расслышать следующее:

— Сначала обыскиваем первый этаж, затем поднимаемся наверх. Помните: девчонке шестнадцать и она выглядит как взрослая, поэтому никого не убивать, если точно не знаете, кто перед вами.

— Отец, можно я возьму грязнокровку себе? Я покажу ей её место, и обещаю даже не слишком калечить.

— Посмотрим. Для начала её надо доставить в мэнор. Гойл, ты открываешь дверь и входишь первым. Помните — это магглы, а значит, сложностей не должно быть.

Дэн потряс головой и, так и не смыв унитаз, поспешил к себе, пока те клоуны внизу не зашли и не услышали его.

— Эмма! — шипел он жене на ухо, тряся за плечи. Когда её глаза открылись, в них плескалась паника.

— Ш-ш-ш, — прошептал он. — Там внизу люди: они хотят убить нас и похитить Гермиону. Они из её мира — думай.

— Ты вызвал полицию? — прошептала она в ответ.

— Не думаю, что они сейчас здесь нужны: хочу показать этим волшебникам, чему меня учили в армии. — Дэн развернулся и направился к чулану; как только там зажёгся свет, Эмма притворила дверь.

Копаясь в сейфе, муж шепнул Эмме:

— Это будет посложнее глиняных мишеней, по которым мы стреляли.

— Я не позволю никому навредить нашей дочери, и пусть не думают, что могут так просто нас убить. — Она взяла из рук мужа ружьё двадцатого калибра и высыпала горсть патронов себе в карман. Подняв глаза, она увидела, как Дэн заряжает свой двенадцатый калибр.

— Оставайся в спальне. Кто бы ни зашёл за порог — пусть. Я буду караулить в ванной: первого я пропущу, второго — встречу. Услышишь выстрелы — выходи и стреляй в любого, кого заметишь. Я останусь в ванной.

— Будь осторожен, дорогой! — пожелала Эмма мужу, и коротко поцеловала его.

— Ты тоже, и давай потише: они, наверное, уже вошли. — Дэн выключил свет и открыл дверь чулана.

Прежде чем покинуть спальню, Грейнджер тщательно проверил коридор. Медленно крадучись по нему, он услышал невнятные голоса. У двери в ванную он столкнулся с первой проблемой: левая стена отсутствовала полностью — осталась только лестница над гостиной. Однако внизу никого не было, и мужчина ускорился.

Он добрался до гостевой ванной без потерь и тихонько зашёл внутрь. Осмотревшись, Дэн решил спрятаться в душевой кабине. К счастью, шторка была отодвинута. Он залез внутрь очень медленно и почти беззвучно. Грейнджер был прикрыт стеной, прислонившись к которой, хорошо просматривался вход.

Руки чуть дрожали, но, сделав пару глубоких вдохов, он заставил себя ждать. Как истинный хозяин, он приготовил для незваных гостей сюрприз в виде ружья с пятью патронами, и ещё пять лежали у него в кармане. Он был уверен, что с помощью Эммы ему хватит и пяти выстрелов. Ружьё также позволяло стрелять, почти не целясь, что было бы невозможно, будь у него в руках пистолет.

Спустя долгую минуту послышался скрип третьей ступеньки: как же Дэн радовался, что не успел починить её.

Опершись на левое плечо, он одним глазом следил за входом и буквально в следующий момент в дверь заглянул высокий взрослый мужчина: он остановился и внимательно оглядел помещение — его силуэт был слабо различим в свете ночника на первом этаже. Дэн застыл, не желая привлекать внимание движением и скрываясь в глубокой тени благодаря зашторенному окну и практически безлунной ночи.

Фигура двинулась дальше — проход снова был свободен. Дэн переступил через бортик душевой левой ногой и встал на коврик. Одновременно с этим он прижал ружьё к левому плечу: не самое удобное положение, но тут уже не до комфорта. Цель находилась на расстоянии примерно двух метров, и ему нужна была стена в качестве прикрытия. Он очень надеялся, что второй доберётся сюда раньше, чем первый найдёт спальню.

Крупный взрослый показался наконец в дверном проёме напротив.

— Бросай палочку! — крикнул Дэн, но человек, развернувшись, поднял руку. Грейнджер выстрелил и, пока нападавший летел спиной вперёд через перила и упал внизу на что-то в гостиной, на автомате перезарядил оружие.

Ещё одна фигура, немногим меньше первой, влетела в проход с криком Авада Кедавра!

Дэн привычно перекинул ружьё на правую сторону, упершись плечом в боковую стенку, облицованную кафелем, а его левая нога так и стояла на коврике, не прикрытия стеной. К счастью, зелёный луч, выпущенный на высоту человеческого роста, попал в окно, выбив его вместе с рамой.

Перенеся вес на левую ногу, Грейнджер вновь вскинул ружьё. Фигура в дверях хорошо просматривалась — он выстрелил и смотрел, как она отлетает и падает где-то в гостиной. Опытный военный, он загнал новый патрон в ствол как раз в момент удара.

— Стоять! Палочки на землю! — прозвучала команда, а затем — снова выстрел и громкий грохот.

Звук открывшейся двери заставил Дэн подбежать к двери, но не в коридор. Он не видел никого, только слышал испуганный голос дочери:

— Что происходит?!

— Оставайся в комнате и сиди тихо! — скомандовала Эмма твёрдым тоном опытного врача. — На нас напали.

— Но…

— Гермиона, хоть раз в жизни заткнись и выполняй! Дэн?!

— Я снял двоих: по-моему, всё чисто, — ответил тот.

— В коридоре тоже чисто.

— Я выхожу. — Сначала показалась голова: слева Грейнджер увидел жену с опущенным ружьём в руках, направленным на мужчину на полу, а за ней, в дверях своей комнаты — Гермиону с палочкой наизготовку.

— Вызывайте полицию. Мне кажется, их было трое, но я ещё проверю, — сказал Дэн, выходя полностью.

— Гермиона, — Эмма всё ещё говорила официальным тоном, — иди к телефону и вызывай полицию. Скажи, что к нам кто-то залез, и назови адрес. Не говори ничего лишнего, тем более об оружии.

— Да, мама, — смиренно выдавила Гермиона — в её голосе звучали нотки страха, и она не сдвинулась с места.

— Так, Дэн, давай, я прикрою тебя сверху, а ты проверишь: всё ли закончилось, — предложила ему Эмма.

Тот был безусловно благодарен за эту мысль и кивнул ей, прежде чем осторожно выдвинуться в коридор, направляясь к лестнице. В свете ночника он слабо различил два тела, лежащие без движения. Подойдя ближе, Дэн нажал выключатель на лестнице. Яркий свет ослепил его на секунду, как и остальных, кто, возможно, был внизу, но сейчас стало ясно: тела, лежащие на месте кофейного столика, неподвижны. Проверив пульс обоих, он крикнул:

— Они нас больше не побеспокоят. Пойду, осмотрюсь.

Всё, казалось, было в порядке (не считая открытой задней двери, которая, кстати, не была взломана), и мистер Грейнджер поднялся наверх. Щёлкнув предохранителем, он опустил ружьё на кровать и рядом с ним бросил не пригодившиеся патроны. Эмма поступила также, а затем бросилась ему на шею. Они крепко обнялись, даря силы друг другу.

— Э-э-э, полиция скоро прибудет, — тихо сообщила Гермиона.

Дэн раскрыл объятия и притянул дочь к себе.

— Всё будет хорошо, — говорил он с уверенностью, которой на самом деле не ощущал. — После того, как пообщаемся с полицией, соберём самое необходимое и переедем в отель, как вам? — Ответа не требовалось.

— Гермиона, я услышал, как они на заднем дворе обсуждали планы нашего убийства и твоего похищения: поэтому-то мы так и отреагировали. Я понимаю, что ты видела только одного, но ты его знаешь? — спросил отец, кивнув в сторону тела. — Он из твоего мира?

— Да, — чуть слышно пискнула она.

— Хорошо, мы опустим то, что знаем этих людей и как они здесь оказались, но всё остальное рассказать просто обязаны. Возможно, появятся вопросы, на которые мы не сможем ответить — пусть с этим разбирается полиция. Всё ясно? — Ответом были два согласных кивка. — И спрячь, пожалуйста, свою палочку и другие волшебные вещи, — напомнил Дэн дочери.

* * *

В маске Пожирателя Смерти Снейп приземлился напротив большого мэнора, правда, непонятно пока, чьего.

— Окружить дом, не выпускать никого. Всех, кто выйдет — убить, — командовал Тёмный Лорд.

Северус сместился, находясь однако на виду у Лорда: прекрасная позиция, чтобы увидеть, как падёт защита. За секунду до этого сработала сигнализация: Снейп впечатлился.

— Медленно наступаем, — раздался усиленный голос Реддла.

На полпути к дому Тёмный Лорд выпустил три заклятия: первое разбило окно, от второго начался пожар, третьим стекло было возвращено на место.

— Запечатывайте окна, но не двери! — крикнул он.

Снейпу ничего не оставалось, как повиноваться и присоединиться к остальным. Когда он подошёл достаточно близко к входной двери, то догадался, кому принадлежит поместье. Это был дом Амелии Боунс, главы ДМП, и, что более важно, лучшего преемника Фаджа.

Вдруг Снейп заметил в стороне вспышки огненных заклятий и поспешил к Лорду. Амелия Боунс стояла у входной двери, отбиваясь изо всех сил и не брезгуя Убивающим, отправляя Пожирателей на тот свет.

Полностью сконцентрировавшись на противнике справа, она не заметила, как Тёмный Лорд, стоявший сзади, ударил зелёным лучом и сбил её с крыльца.

Как только Реддл попытался подойти ближе, послышались звуки множественной аппарации, и перед домом появились три расчёта авроров, чуть-чуть опоздавшие спасти начальницу. Авроров оказалось намного больше, чем предполагалось.

— Отступаем! — последовал приказ Волдеморта, и после обмена ударами, все живые Пожиратели аппарировали.

Маленькая транспортная комната оказалась переполнена, но её быстро освободили. Вернувшись в бальный зал, Снейп увидел двух раненых и подошёл к ним. Он также заметил Петтигрю с его группой и обгоревшее тело без одной руки. Оказывая помощь, Северус навострил уши.

— Что случилось? — спросил Волдеморт, вставая рядом с телом.

— Не знаю, милорд, — ответил Петтигрю. — Мы обнаружили его в транспортной комнате, когда вернулись. Наша миссия прошла успешно.

Тёмный Лорд осмотрел тело, очевидно мёртвое.

— Это Роббинс. Белла или кто-то из её группы вернулся?

— Я никого не видел, милорд, — ответил Питер.

— Что насчёт других?

— Вы — единственные, кто вернулись, милорд. Хотя прошло всего двадцать минут. — Тут Питер заметил вновь прибывшего:

— Яксли здесь.

— Яксли? — окликнул его Волдеморт.

— Я сделал всё, как вы приказывали, — отчитался тот. — Возникли небольшие проблемы с возвращением, так как авроры были подняты по тревоге незадолго до моего отбытия.

— Ну, что же, подождём, — постановил Лорд, как только переварил информацию.

Когда же даже через час никто не вернулся, он отпустил всех, чтобы подумать. Снейп был благодарен, что его не обвинили в провале операции.

* * *

В полдвенадцатого Кроакер в сопровождении Бетти и Дюпре прибыл к Лонгботтомам. Он послал сообщение Гарри о том, чтобы тот вышел. Вместе с ним вышли и хозяева поместья.

— Я же говорил, что сработает, — сказал шефу Дюпре, как только Гарри приблизился.

— Один всё же ушёл, — Бетти указала на руку, — но, если нам повезёт, кровопотеря исправит эту оплошность.

Кроакер перевернул обезглавленное тело и хмыкнул:

— Женщина, нам всем просто невозможно повезло! — Он поддел голову носком ботинка. — Прекрасная работа: эта сумасшедшая сука наконец-то сдохла!

— Элджернон, что за выражения! — одёрнула его Августа, и вдруг спросила:

— Неужели?

— По-моему, это Беллатриса, — сказал Кроакер, взглянув на тело при свете двух палочек. — Я вызову авроров. Гарри, иди в дом, и до завтрашнего дня никуда не выходи — пока все уверены, что Гарри Поттера тут никогда не было.

— Да, это очень хорошая работа, — повторил Кроакер, улыбнувшись, прежде чем с треском аппарировать вместе с другими двумя невыразимцами.

* * *

— Вот и они! — воскликнул Артур, и вся семья вздохнула с облегчением, когда в дом вошли Билл, Флёр, Грюм и Люпин.

— Вы видели других? — спросил Грюм. — Эти-то все мертвы.

— Нет, больше никого не было, — ответил Артур. — Да и они уже лежали на земле.

— Люпин, идём, проверим остальной периметр. — приказал Грюм, и оба вышли на крейсерской скорости.

— Они попались в ловушку, — сказал Билл, оглянувшись. — Я узнал о ней в Египте. Подобная забрала двоих из нашей группы; хорошо, что у меня тогда был выходной.

Артур прочистил горло и заметил, что жене поплохело от этих слов, да и младшие дети выглядели не лучше.

— И что же случилось? — задал он вопрос сыну.

— Эта ловушка выглядит как якорный камень к защитному контуру. Когда его пытаются разрядить, на самом деле происходит обратное. Там создаётся что-то наподобие шаровой молнии, причём достаточно мощной. Ловушка бьёт по площади, так что если они стояли близко друг от друга… — И Билл обвёл вокруг рукой без палочки.

— Жареные Пожиратели, — беспомощно констатировал Рон.

— Рон, — попыталась отчитать его мать. Тот пожал плечами: казалось, никого не беспокоила ловушка, спасшая им жизни — даже сестрёнку.

— Плохо, что Шеклболт не пришёл, — посетовал Артур. — Придётся вызывать авроров.

— Не смог: они с Тонкс на выезде, — объяснил Грюм: они только вернулись с проверки окрестностей. — Не думаю, что это была единственная атака, но, безусловно, мы дождёмся их.

Только к полуночи прибыла третья смена, так как вторая была тоже куда-то отправлена.

* * *

9 июля, вторник

Нарцисса Малфой плохо спала этой ночью и очень рано встала. Ни мужа, ни сына в постелях не оказалось неизвестно по какой причине. Ей также не нравился «монстр», поселившийся в доме, и то, как он обращался с хозяевами. Она ощущала себя пленницей в собственном доме, но, заботясь о семье, игнорировала собственные чувства.

В окно постучалась сова и, как только Нарцисса впустила её и забрала письмо, тут же улетела. Миссис Малфой застыла, разглядев на письме печать Гринготтса.

Отложив ненадолго свои страхи, она сломала печать и вчиталась в текст. Именно этого и боялась леди — Нарцисса осталась последней Малфой. Эмоции грозились вырваться наружу, но усилием воли она спрятала их глубоко внутри.

— Типпи, — позвала Нарцисса хриплым голосом.

— Хозяйка звала Типпи, — появился их последний домовой эльф.

Нарцисса удивилась, как ей не пришло в голову позвать его ещё вчера.

— Ты чувствуешь Люциуса и Драко?

Эльф в страхе посмотрел на неё, однако ответил:

— Нет, хозяйка.

Итак, всё подтвердилось.

— Ты помнишь дом, что достался мне в приданое?

— Да, хозяйка.

— Тебя никто не должен видеть. Собери все мои вещи и перенеси их в тот дом. Затем, также незаметно, ты соберёшь всё ценное в доме и перенесёшь туда. Не заходи и не бери ничего из тайной комнаты Люциуса. Как закончишь с этим, собери всю еду из кухни, а также всё, что может тебе понадобиться для жизни: сомневаюсь, что мы сможем когда-нибудь вернуться.

— Да, хозяйка. — Эльф тут же исчез.

Нарцисса спустилась в кабинет (благодарение Мерлину, «монстр» ещё спал) достала из сейфа документы и ключи от хранилищ Гринготтса, снова закрыла и спрятала сейф. Написав записку, гласившую: «Ты отнял у меня мужа и сына, забирай и дом», и дойдя до парадной двери, она бросила пергамент на столике, не заботясь, найдут его или нет.

Выйдя за порог, она тут же аппарировала в дом, доставшийся ей в приданое, который они, будучи ещё молодожёнами, использовали в качестве летнего домика. Их не было здесь уже более десяти лет. Оглядевшись по сторонам, Нарцисса поняла: Типпи уже сделал по крайней мере одну ходку, как тут же появились новые коробки.

Она задалась вопросом: достаточно ли далеко она сбежала, или придётся всё же ехать на континент. Но об этом она подумает позже: сейчас же, упав в кресло, Нарцисса закрыла лицо руками и дала волю эмоциям, кипевшим внутри неё. Рядом возникла ещё одна гора коробок.

* * *

— Какое необычное зрелище, — восхитился Ксено, выглянув с утра в кухонное окошко, и сразу же направился ко входной двери; его дочь тут же последовала за ним.

На самой границе своих владений они увидели птиц-падальщиков, пирующих над четырьмя трупами.

— Не хотелось бы прерывать их трапезу, папа, но разве нам не надо вызвать авроров?

— Подожди, дорогая, позже. Посмотри на того, что справа: заметила колотые раны? Здесь наверняка побывал морщерогий кизляк! — сказал тот дочке.

— Возможно, но ведь мы оба знаем: здесь для него недостаточно холодный климат. И ещё, — Луна указала на землю, — почва мягкая и влажная, а следов копыт нет.

— Ты совершенно права, дитя моё. Какое разочарование! — посетовал Ксено. — И всё же я уверен: когда-нибудь мы его найдём!

Они наблюдали за птицами ещё какое-то время, а потом Луна напомнила:

— Папа, может, стоит вызвать авроров?

— Непременно: птицы не едят кости, — ответил Лавгуд-старший, и они вернулись в дом. Ксено обнаружил, что камин работает как обычно, и вызвал авроров, чтобы те увезли тела.

* * *

Поскольку не все отделы работают в две смены, Муфалда Хмелкирк вошла в свой кабинет и обнаружила на мониторе пометку использования магии. Она сняла её и начала заполнять отчёт, чтобы приложить его к делу, пока не наткнулась на описание заклинания: Убивающее. Женщина смотрела на запись целую минуту, размышляя, как поступить — это ведь не просто школьное заклинание.

Решив, что это дело вне её компетенции, Муфалда спустилась в ДМП. Там она обнаружила, что весь департамент стоит на ушах, а сам главный аврор, казалось, всю ночь глаз не смыкал. Однако, передав Руфусу Скримджеру записку и сопроводив её устным пояснением, Хмелкирк вернулась к себе, радуясь, что сбыла это дело с рук.

Скримджер хотел уже скинуть проверку на младших авроров, пока не наткнулся на имя Гермионы Грейнджер: тут же в памяти всплыл инцидент в Отделе Тайн двухнедельной давности. Тогда ему принесли очень странный отчёт, и вот опять это имя.

Оглядевшись, глава авроров рявкнул: «Шеклболт!» и, когда тот появился, передал ему записку.

— Возьми кого-нибудь с собой, чтобы проверить это дело. Не могу даже представить: для чего бы магглорождённой разбрасываться Убивающими посреди ночи. Произошедшие события наводят меня на мысль, что всё это как-то связано.

Шеклболт сразу узнал имя, так как прошлым летом тесно общался с этой девушкой. То, что оно оказалось в записке с предупреждением о колдовстве несовершеннолетних вкупе с описанием заклятия, настораживало.

— Слушаюсь, сэр!

Он оглянулся и увидел в стороне Тонкс, болтающую с кем-то. Желая сохранить всё в тайне, Шеклболт подошёл к метаморфине:

— Мне необходима твоя помощь в одном расследовании, — и, чтобы избежать протестов, вручил ей записку.

Пробежав её глазами, Тонкс попрощалась со своим собеседником: «мне пора», и проследовала за своим напарником.

— Что тебе известно об этом? — спросила она, пока они шли.

— Только то, что там написано. — Кингсли протянул руку и забрал записку. — Я очень боюсь того, что мы можем выяснить, но всё-таки не могу взять в толк: зачем несовершеннолетнему волшебнику произносить это заклятие, да ещё и в маггловском районе.

— Да уж, и впрямь сложно объяснить. — согласилась Тонкс.

Дойдя до аппарационной площадки, они переместились на задний двор Грейнджеров.

— Вот Мордред! — выругалась тихонько Тонкс, заметив огромную дыру в стене на уровне второго этажа.

— Это всё усложняет, — сказал Шеклболт, указав на бело-голубую ленту с надписью: «Не входить — идёт следствие», протянутую через всю заднюю дверь. — Пробегись вокруг дома — может, у парадного входа кто-то есть. Проверь и возвращайся: я пока посмотрю сквозь окна.

Тонкс вернулась через минуту:

— Никаких полицейских машин поблизости. Что у тебя?

— Похоже, что никого нет дома, давай зайдём, — предложил Шеклболт, подходя к задней двери: она была закрыта, но простенькие чары исправили ситуацию. Авроры зашли и снова заперли дверь.

Оказавшись внутри, оба осмотрелись.

— Ты только глянь на разрушения! — ужаснулась Тонкс, когда они ступили в гостиную. — Стол — вдребезги, да и креслу досталось… Ой, ещё и кровь на ковре!

— Да, кровь я тоже заметил. Уровень разрушений зашкаливает уже при взгляде на дыру наверху. Давай туда.

Стоя на верхней ступеньке, Тонкс указала в конец коридора:

— Там опять кровь на ковре!

Шеклболт заглянул в первую же дверь и наткнулся на выбитую стену. С дурным предчувствием он приблизился к проёму и произнёс заклинание: края слабо засветились. — Остаточная магия после сильного заклятия. Вполне возможно, от Убивающего, но кто его выпустил?

Следующая комната оказалась хозяйской спальней, затем была гостевая, а последняя явно принадлежала Гермионе.

— Ни одной волшебной вещи, — констатировала Тонкс.

— Верно, — подтвердил Шеклболт. — Нашла её сундук?

Тонкс заглянула в чулан:

— Нет. Ты считаешь, они съехали после случившегося?

— Время нападения то же, что и у остальных атак: очевидно, это ещё одна, о которой мы не знали. — Кингсли взглянул на неё. — Да, я считаю, что они сразу же уехали. А ты бы как поступила?

— Да, я бы тоже затаилась ненадолго. Возможно, даже уехала бы, — согласилась, подумав, Тонкс. — И что теперь?

— Ну, у меня осталась пара вопросов, требующих ответа. Но ответов этих у меня нет.

— Это помимо того, что случилось? — усмехнулась Тонкс.

— Ну, если в общем, — тоже улыбнулся Шеклболт. — Первый вопрос: всё ли у них в порядке? Второй вытекает из первого: кто пострадал и где раненые? И, так как я сильно сомневаюсь, что колдовала Гермиона, то третий — кто именно это сделал?

— Может, пошлём сову и спросим? — с надеждой предложила Тонкс.

— Попытка не пытка, — согласился Шеклболт. — Возвращаемся в отдел: надо написать отчёт, а расследование ещё не закончено.

* * *

Из-за ночных событий Гарри появился на работе на полчаса позже. Когда он вышел к офисам, то удивился, увидев как «Хизер» (девушка, сидящая с другой стороны от Кейтлин) исполняет победный танец, задрав руки, в одной из которых зажат кусок пергамента.

— Что я пропустил? — спросил Гарри, проходя мимо Кейтлин.

— Хизер изрекла ещё одно истинное пророчество: не думаю, что это важно. — Женщина слегка улыбнулась, явно не желая никого обидеть.

— Эй! — легко возразила та. — Хочу напомнить, что, хоть у меня и нет таких крупных предсказаний, как у Великой Кассандры, но у меня один из самых высоких показателей по пророчествам, и на многих из них стоит метка «сбылось»! Вот последнее, сделанное две ночи назад, — и Хизер развернула пергамент: «В темноте будут найдены кости». — Конечно, здесь немного, но, если вспомнить, что произошло сегодня…

— Что, кто-то залез в пещеру и набрёл там на захоронение? — спросил, подначивая, Иниго, но той было плевать.

—Нет, авроры доложили, что вчера ночью было совершено нападение на Амелию Боунс, и её нашли под крыльцом в темноте. Видите: сбылось! — объявила Хизер.

Гарри не знал, смеяться ему или нет:

— У тебя есть другие?

— Не поощряй её! — рыкнула Кейтлин.

— Да, полно! — гордо сообщила та.

— А те, что не исполнились? — как-то зло уточнил Фредди.

— Некоторые так и не подтвердились. — Хизер поникла и отвернулась к небольшому пробковому щиту, висевшему у неё за спиной, сняла целую пачку записок, и протянула верхнюю Гарри:

— Вот одно, 1981 года: «Муха избежит встречи с жабой».

— Проверьте, чем занималась Долорес Амбридж в тот год, — хмыкнул Гарри. Все непонимающе уставились на него. — Что?! Вы не замечали, как она похожа на жабу?! — Эта фраза вызвала дружный смех: даже Хизер хихикала, записывая подсказку.

— А что ты скажешь об этом? — спросила она. — «Тюрбан покроется пеплом».

Гарри моргнул, подошёл ближе и вытянул руку. Хизер отдала ему всю пачку. То, что только что было зачитано, датировалось маем 1981.

— Исполнилось. — Он вернул пергамент с пророчеством и посмотрел на следующий.

— Что? Как? Когда? — воскликнула Хизер.

— «Король птиц сразится с королём змей, но оба выживут». — Гарри читал тихо, но все либо замолчали, либо говорили шёпотом.

— Исполнено.

— Что? Майк, ты должен рассказать. — требовала Хизер.

— «Ворон зарычит как лев», — продолжал читать Гарри. Задумавшись, он вспомнил шляпу Луны, пожал плечами и отдал листок обратно. — «Крыса перехитрит пса и его мальчишку».

Глубоко вздохнув, он сказал:

— Исполнено.

Даже Хизер теперь молчала, вслушиваясь в слова Гарри с пристальным вниманием.

— «Трое станут четырьмя из-за невидимки». К сожалению, правда. — передав листок, он продолжил: «Влюблённые и двое потерянных спасут недостающее из плена возрождённого». С трудом сглотнув, Гарри выдал вердикт:

— И это было.

Последнее предсказание он читал про себя и, вернув его Хизер, быстро вышел из зала. Гарри хотел быть как можно дальше.

— «Умирающий пёс вызовет громы и молнии», — озвучила предсказательница. — Если и это — правда, то как он узнал?

Вдруг зал тряхнуло, и с потолка посыпалась побелка. Пока все оглядывались, Дюпре выхватил палочку и отправил два сообщения. Бетти появилась первой: казалось, она получила известие уже по пути сюда.

— Что случилось? — рявкнула она.

— Майк расстроился, — пояснил Дюпре. — Возможно, он в тренировочном зале.

Бетти развернулась и убежала. Остальные потянулись к Дюпре за разъяснениями, но тут вошёл Кроакер:

— Где пожар, и куда ты отправил Бетти? — он посмотрел на Дюпре.

— Майк расстроился: я подумал, она сможет его успокоить, — ответил тот.

— И что же его так расстроило? — Вопрос прозвучал резко и требовательно.

— Хизер показала ему кое-что из своих пророчеств. Мы не знали, что так выйдет: сам знаешь — они такие странные… — И Дюпре беспомощно протянул руку в сторону Хизер.

Кроакер подошёл к ней и требовательно вытянул руку. Хизер вложила в неё всю пачку пророчеств.

— Он что-нибудь сказал?

— Он был не уверен по поводу одного и промолчал о последнем, но подтвердил, что остальные шесть сбылись, — объяснила тихонько Хизер. — Скажите, как он узнал?

Кроакер просмотрел все листки, особое внимание уделил последнему. Кажется, теперь всё ясно. Посмотрев вокруг, он сказал:

— Я прекрасно знаю, кем вы являетесь в реальной жизни. Вы все связаны либо с членами Визенгамота, либо с главами других отделов, с высокопоставленными людьми — даже с министром магии. Вам доступны знакомства и знания, закрытые для многих. Майк ничем не отличается от вас: у него своя история и секреты, включающие людей и события, неизвестные широкой публике. Какие-то события приятные, а какие-то — не очень. — Он обернулся к Хизер:

— Не приставай к нему с расспросами — это приказ. — Затем, вернув пророчества, велел: — Отметь последнее, как исполнившееся.

Кроакер покинул притихших и задумчивых сотрудников. Далеко идти не пришлось: в ближайшем тренировочном зале он нашёл Гарри, рыдающего в объятиях Бетти. Элджернон улыбнулся уголками губ: он не первый, и скорее всего, не последний. Эта женщина может принимать жёсткие решения и, при необходимости, совершать страшные поступки, но человека заботливее он не встречал.

Прикрыв за собой дверь, Кроакер спокойно подошёл к Гарри:

— Просмотрев твои воспоминания, соглашусь: такое неприятно вспоминать. Но ты же придёшь в себя, в конце концов? — и увидел, как Майк всхлипнул, а потом выпрямился.

— Спасибо, простите, — сказал он робко Бетти. Та только улыбнулась и протянула платок.

— В конце концов — да, — ответил Майк, вытирая дорожки слёз. — Последнее… выбило меня из колеи, — неуверенно закончил он.

— Всё в порядке: у всех бывают неудачные дни. — Кроакеру очень не хотелось продолжать, но решил, что должен сообщить это лично:

— Я только что из аврората: прошлой ночью было совершено несколько нападений, и не только на твой дом. Амелия Боунс чудом осталась жива, тогда как её телохранитель мёртв. Также я слышал, что и Уизли были атакованы, — но, заметив взволнованный взгляд, поспешил успокоить: — Мне сказали — никто из них не пострадал: немного испугались, как и вы, но их защита выдержала. Итого, у нас три нападения — не удивлюсь, если это не все. Понимаю, это страшно, но будь сильным, — ободрил Кроакер, — затем и нужны исследования. Конечно, большинство делается по желанию, но некоторые приносят пользу. Ты, Дюпре и я сам работаем над вопросами, которые (я очень надеюсь) помогут тебе. Ждать нелегко, но перемены требуют времени. Дать тебе выходной?

— Нет, не стоит, — покачал головой Гарри. — Может, чуть-чуть посижу, чтоб в голове прояснилось, а потом поработаю над новыми чарами.

— Да, можно и так, — согласился Кроакер.

— Мой урок на сегодня отменим, — решила Бетти, — наверстаем завтра. У тебя неплохо получается, и я не хочу всё испортить только потому, что сегодня ты не в силах сосредоточиться.

Гарри благодарно кивнул: он решил, что обязательно справится.

Кроакер вытащил палочку и приготовился ставить щиты. Вид дыры в укреплённой стене, проделанной неизвестным заклятием, стал напоминанием: нужно быть готовым ко всему.

* * *

Гермиона проснулась около полудня, всё ещё ощущая усталость: уснуть получилось только в четыре, тогда как предыдущий день растянулся на двадцать часов… Она не удивилась, что мама ещё спит на соседней кровати, а отец читает газету в пижаме.

Гермиона вспоминала беседу с полицией — она была напряжённой, несмотря на всё понимание сотрудников (особенно когда отец продемонстрировал разрушения в ванной и пересказал подслушанный диалог).

Загадок было очень много. Самый большой вопрос вызывали те самые разрушения — каким образом было выбито окно и существенная часть стены, если никаких следов оружия обнаружено не было (прутики, найденные рядом с телами нападавших, по словам офицеров на такое не способны). Затем: как была открыта задняя дверь, ведь оба взрослых клялись, что перед сном заперли её. Сделали вывод, что замок перебрали, однако отмычек тоже не нашли. Была неясна и причина нападения на Грейнджеров, ведь никого из злоумышленников пострадавшие не знали; глава семьи показал, что слышал, как одного называли Гойлом, а мальчишка кого-то из взрослых именовал отцом. Нет, полиции совсем не нравилось такое количество открытых вопросов.

По крайней мере сейчас они в безопасности: вряд ли Пожиратели Смерти будут искать их в отеле.

Мама зашевелилась, поэтому Гермиона встала и начала собираться; вскоре к ней присоединились и родители. Они спустились в ресторан и спокойно съели свой поздний завтрак. Гермиона заметила, что отец выглядит печальным и мама ничуть не лучше. Она подумала, что если бы ей пришлось убить человека, то чувствовала бы себя так же.

Вернувшись в номер, отец обратился к ней:

— Гермиона, присядь: нужно обсудить, что делать дальше.

— Хорошо, — ответила та и присела на кровать рядом с мамой, тогда как отец опустился в кресло.

— Существуют очевидные шаги, которые стоит предпринять: например, я не удивлюсь, если это дело передадут в Скотланд-Ярд. Нам необходимо снять квартиру на время расследования, а также сделать ещё кое-что… например, отремонтировать дом. — Отец взглянул на маму и продолжил: — Мы также ведём переговоры о продаже нашей стоматологической клиники, и уже нашли того, кто согласен и даёт хорошую цену. — Гермиона была поражена. — Как только дом отремонтируют, мы выставим его на продажу, и к концу лета, если всё удачно сложится, переедем на запад. Захочешь продолжать обучение магии — переведешься в американскую школу… мы смотрели, такая есть в Салеме.

Наконец до Гермионы дошёл смысл его слов:

— Ты хочешь сказать… но ведь…

— Дочь, — голос отца стал тише, в нём прорезались стальные нотки, — на нас напали и хотели убить люди, которым мы не в силах противостоять. Только по чистой случайности я тогда не спал и услышал их, не говоря уже о том, что у нас были средства защиты. Это тактически слабая позиция. Мы переезжаем все вместе, так как всё ещё отвечаем за тебя.

— Но…

— Мы в курсе событий, произошедших две недели назад. Твой профессор прислал нам письмо, где рассказал о сражении и твоём ранении, — пояснил отец, в то время как она в шоке молчала. — Это уже второй раз, и очень похоже на войну. Мы не можем сражаться, иначе я бы остался. Мы уезжаем, и пусть сражается тот, кто умеет это делать.

Гермиона мигала, всё ещё не веря в то, что слышит. Она повернулась к матери, увидела у неё в глазах ту же решимость и поняла: отсюда тоже не стоит ждать помощи.

— Как только вы будете готовы, я уеду в Хогвартс — там я буду в безопасности.

— Ой ли?! — Голос отца просто сочился недоверием и сарказмом. — В такой же безопасности, как пару недель назад, когда тебя чуть не разрубили пополам, как рыбёшку?!

Рот Гермионы открылся, а потом захлопнулся: она сама не понимала, удивляться ей или сердиться, не желая признавать, что эти слова — горькая правда.

— Милая, — мягко сказала мама, — мы тебя очень любим, твоя судьба и безопасность очень важны для нас, и поэтому ты поедешь с нами. Ты можешь перевестись в ту школу или поступить в обычную — в Хогвартс ты не поедешь. Даже в Англию ты вернёшься только после окончания школы, когда будешь в состоянии за себя постоять, если уж ты настолько отчаянно рвёшься на войну. Мы не будем оплачивать обучение в Хогвартсе и не дадим разрешения на его посещение.

Гермиона хотела спорить, орать и даже визжать, но она знала: бесполезно. Мама была упрямой, а папа — ещё хуже. Две долгих минуты она пыталась найти способ остаться с друзьями, но придумала только одно.

— Гарри очень нужна моя помощь! — взмолилась Гермиона.

— Напиши ему письмо, где дашь советы на все случаи жизни, — ответил отец, прожигая дочь острым взглядом.

Это была единственная карта, и она была бита. Гермиона опустила голову и, смирившись, кивнула — битва проиграна.

Мама нежно обняла её:

— Мы понимаем, что тебе тяжело оставлять друзей вот так, и мы бы не настаивали, зная, с каким трудом тебе удалось найти их. Если друзья настоящие, они всё поймут и примут тебя с распростёртыми объятиями через два или лучше три года.

Гермионе оставалось только кивать, обливаясь слезами у мамы на плече. Она почувствовала, как сильная отцовская рука нежно сжала её плечо, а потом также провела по волосам. Она любила родителей, но так скучала по друзьям! Она напишет длинные письма и приобретёт много знаний, а потом, ровно через два года, обязательно вернётся, — обещала себе Гермиона.

* * *

Северус Снейп вошёл в кабинет директора и опустился в кресло. Он знал, что его ожидает, только получив вызов. Он боялся его, не зная, что рассказать.

Старый волшебник смотрел на него добрым, но всё же таким пронзительным взглядом своих голубых глаз.

— Северус, что ты можешь рассказать о нападениях, случившихся прошлой ночью?

— Простите, у меня не было возможности предупредить: Тёмный Лорд всё время держал меня при себе.

Альбус молча кивнул и ждал ответа.

— Лорд хотел выманить Поттера. — Северус не мог заставить себя признаться, что сам выдал Волдеморту информацию. — Он приказал мне изготовить несколько портключей и отправил группы по адресам. Мне было приказано следовать с ним в поместье Боунсов. После я лечил раненых.

Его ментальные щиты дали сбой, когда он прикрыл руками лицо:

— Драко пропал.

Дамблдор озадаченно посмотрел на Снейпа:

— Прости, Северус, но я ничего не знаю о нём. Что случилось?

Тот выпрямился в кресле и восстановил щиты, очистив разум от эмоций и чувства потери.

— Драко вынудили принять метку, после чего его, Люциуса и Гойла отправили в, как тогда казалось, лёгкий рейд. Никто из них так и не вернулся.

— Куда их отправили? — осторожно спросил Дамблдор.

— К Грейнджерам: ещё одна потеря. Хоть она и была невыносимой, но у неё были способности к зельям, — стоически ответил Снейп.

— Я отправлю кого-нибудь их проведать, — пообещал Альбус. — Что ещё ты можешь мне сообщить?

Снейп ещё раз подвёл итоги — он думал об этом всю бессонную ночь:

— Тёмный Лорд потерял восемнадцать бойцов, вместе с Драко — девятнадцать. — Впервые за всё время Северус осознал, какой урон понёс Тёмный Лорд от одного удара, пусть и случайного. С другой стороны, он никогда не простит себе смерть Драко — воспоминания о нём будут преследовать его всю жизнь, как и память о Лили.

Альбус приосанился в кресле, не замечая внутреннего раздрая своего собеседника.

— Поразительно! — мурлыкнул он, услышав новости и размышляя, как эти потери отразятся на планах Волдеморта, а также о скольких нападениях он ещё не знает. — Ты можешь предоставить список?

Движения Снейпа стали деревянными:

— Позже. Мне нужно поспать хоть чуть-чуть.

Только сейчас Альбус заметил истинное состояние собеседника и то горе, которое тот пытался скрыть. Подобная потеря контроля, не характерная для Северуса, говорила о многом.

— Да, конечно, иди отдохни. Поговорим позже — я постараюсь добыть для тебя хорошие вести.

Приближались сумерки. Альбус черкнул небольшую записку и отправил её с совой.

* * *

Гермиона сидела у бассейна в шортах и футболке и читала книгу, хотя сомнительно, что воспринимала написанное. Она была полностью погружена в безмолвные беседы с родителями (что она должна была сказать и что бы они ответили), друзьями и даже с Драко Малфоем, что из-за последних событий стало вообще невозможным.

Её размышления были прерваны совой, тихонько подлетевшей и присевшей на подлокотник кресла. Как можно быстрее и незаметнее Гермиона отвязала записку, прикрепленную к лапке птицы, шепнула «спасибо» и уже смотрела, как та улетает. Оглянувшись, она увидела только одного мужчину, озадаченно наблюдавшего за ней — других свидетелей этого странного события, казалось, не было.

Спрятав записку, она вернулась к книге, краем глаза наблюдая за тем человеком. Тот какое-то время пристально смотрел на неё, затем тряхнул головой и уткнулся в свою газету. Достав записку, Гермиона прочла короткую просьбу и удивилась, когда в её мысли ворвался голос мамы:

— Что-то важное?

Оглянувшись снова и не заметив ничего подозрительного, она подняла глаза и мягко ответила:

— Меня попросили о встрече сотрудники нашей полиции. Они заметили некие действия, и им нужны ответы.

Мама кивнула на завуалированный ответ, и так же тихо сказала:

— Удивлена, что им потребовалось столько времени: они так себя рекламировали. Где и когда?

— Где-то между «сейчас» и десятью вечера, в том баре, откуда я отправляюсь за покупками к школе, — пояснила она и увидела, как нахмурилась мама.

— Папе это не понравится, но, полагаю, отказ не принимается, — рассудила та и задумалась. — Мы можем выехать, когда он вернётся, и поужинать перед этим визитом.

— Куда он отправился?

— Он запустил продажу нашей практики и договаривается о квартире для нас на следующий месяц. Очень надеюсь, что основные следственные мероприятия к этому времени закончатся, и мы сможем уехать заграницу, — последовал ответ.

* * *

Гермиона с мамой уже были в номере, когда вернулся отец, одетый в пиджачный костюм и выглядевший в нём очень внушительно. Он поцеловал жену и улыбнулся:

— Как я и надеялся, нам помог мой приятель.

Мама довольной не выглядела, но всё-таки кивнула.

— Полиция магического мира хочет встретиться с Гермионой до десяти вечера этого дня. Они ждут в баре, через который можно попасть в их мир.

— Я буду готов вовремя, — мрачно сказал отец. — Райли согласился выкупить немедленно и по той же цене. Договор уже у юристов. У меня было время, поэтому я нашёл строителей, которые за дополнительную плату согласились приступить к восстановительным работам уже завтра. Несколько моих сослуживцев согласились присоединиться к нам завтра утром, на случай нового нападения террористов.

— В транспортной компании сказали, что смогут забрать нас к концу этой недели, — сообщила мама, чем очень удивила дочь: она не слышала, чтобы та куда-то звонила. — Если ты не против, мне бы хотелось продать всю мебель и купить другую уже на месте: так будет легче паковаться и переезжать.

— Прекрасная мысль, — кивнул отец. — Возьму ещё кое-что, и можем выдвигаться. Сначала поужинаем?

— Да, — ответила мама.

Порывшись в чемодане, отец положил что-то в карман, а затем повёл свою семью к машине.

* * *

Тонкс сделала глоток пива и оглядела зал бара.

— Спасибо, что принёс счёт, — поблагодарила она напарника. — Это самое лучшее моё задание!

— За мой счёт только первые две, — усмехнулся Кингсли, — но должен согласиться: дело несложное, особенно, если она придёт.

— Она здесь, скорее всего с отцом, — оповестила вскоре Тонкс. Она подняла руку, Гермиона заметила и, указав отцу, стала продвигаться к ним.

Кингсли поднялся, обошёл столик и встал возле Тонкс, ожидая, когда они подойдут.

— Кингсли Шеклболт, старший аврор, — представился он, протянул руку и ощутил очень крепкое рукопожатие.

— Дэниэл Грейнджер, отец Гермионы, — ответили ему резко и неприветливо, почти грубо.

— Мою напарницу зовут Тонкс, она — младший аврор. Пожалуйста, садитесь. — Шеклболт присел рядом с Тонкс, оставив вторую скамейку пустой.

Гермиона села в угол, предоставив отцу место для маневра.

— Если вы не возражаете, я поставлю заглушающее, чтобы нас никто не мог подслушать, — сказал Шеклболт и достал палочку. Он заметил, как Грейнджер тут же напрягся, а его рука потянулась к внутреннему карману, но остановилась — сам же мужчина внимательно следил за движениями Шеклболта. Грейнджер расслабился только после того, как палочка исчезла в складках мантии.

— У нас не очень много времени, но чем мы можем вам помочь? — по-прежнему резко спросил Дэниэл.

Шеклболт оглянулся на напарницу и увидел в её глазах те же сомнения, как и у него.

— Мы заметили, что вчера ночью в вашем доме несовершеннолетним было использовано убивающее заклятие. Поскольку мы не верим, что это была Гермиона, мы хотели бы узнать, что произошло, и все ли в вашей семье в порядке?

— Мы в порядке, — ответил Дэниэл. — Жена ждёт нас снаружи. К вашему сведению, трое неизвестных ворвались в наш дом, собираясь убить нас и похитить дочь. Они и использовали ту магию.

— Мы рады, что никто из вас не пострадал. — Шеклболт говорил медленно, пытаясь сопоставить все данные. — Не могли бы вы рассказать всё в деталях? Например, можете ли вы сказать, кто это был — может, уходя, они сказали нечто, что может навести нас на их след? — Отец улыбнулся, и эта улыбка жутко не понравилась старшему аврору: по какой-то причине Грейнджер так и держал руку у пояса.

— Я слышал, как они называли одного Гойлом, а двух других дочь опознала как Малфоев. Самый младший был ровесником Гермионы, и, очевидно, именно из-за него сработала ваша сигнализация: это его заклятие снесло заднюю стену нашего дома, — ответил Грейнджер.

Шеклболт заметил, что Гермиона сидит, опустив голову, предоставив отцу вести переговоры.

— Хорошо, это объясняет использование магии несовершеннолетним. Раз вы в порядке (а люди, подобные вашим «гостям», обычно убивают своих жертв) очевидно, вы как-то спугнули их?

— Ну, можно сказать и так, — и на лице Грейнджера на мгновение появилась та жуткая улыбка. — Я не спал и услышал их ещё до того, как они вошли в дом. Мы… остановили их, и тела забрала наша полиция. Возможно, у вас получится получить к ним доступ, если ответите на вопросы, на которые нам отвечать не полагается.

— Они мертвы? — Тонкс ощущала тихую панику.

— Некоторым людям не нравятся незнакомцы, врывающиеся в их дома (особенно посреди ночи) и замышляющие насилие. Их просили бросить оружие — они не послушали. Таковы правила нашего мира, — сказал Дэниэл Грейнджер со сталью в голосе.

— Ясно, — кивнул Кингсли, с ужасом заметив состояние Тонкс. — К кому мы должны обратиться?

— Их забрала полиция Кроули, но дело могли передать в Скотланд-Ярд, так как я заявил о нападении террористов. — Грейнджер говорил так, будто ему всё равно. — У Гермионы могут быть неприятности?

— Вряд ли, но, честно говоря, с политической точки зрения могут быть сложности. Однако, если предъявить палочки, доказывающие, кто произнёс заклинание, то это развеет все сомнения, — объяснил Шеклболт.

— Ну, что же, удачи в поисках доказательств для полиции, — улыбнулся Дэниэл. — От нас нужно ещё что-то, или можно идти?

— Гермиона, ты за вечер не сказала ни слова, — обратилась к ней Тонкс. — Ты в порядке?

Гермиона подняла глаза, полные слёз.

— Никогда не думала, что на меня нападут в моем собственном доме. — Она взглянула на отца. — Я понимаю, кажется. Пусть мне не нравится, но я понимаю.

Его суровый взгляд смягчился, но он так и не сделал ни одного движения в сторону дочери.

— Мы тебя любим и всегда будем рядом. — Отец встал из-за стола (рука была всё ещё в районе живота). — Я рад, что мы всё выяснили. Пойдём, девочка.

Гермиона встала, попрощалась со всеми и пошла за ним.

Пара авроров молча наблюдала за этой сценой.

— И что это сейчас было? — отмерла наконец Тонкс.

— Они защищались, а она только что ощутила эмоциональный откат после убийства. — Шеклболт замолчал на мгновение, и продолжил:

— Не удивлюсь, если сейчас между ними состоится ещё один разговор.

— Вполне возможно, — согласилась Тонкс. — А что делать нам? Если мы обнародуем, что Грейнджеры убили Малфоев, им будет грозить серьёзная опасность. Та же ерунда в случае с Гойлом: этот бесполезный идиот тоже был чистокровным.

— Заметила? Никто из них не сказал, кто именно это сделал. — бросил в пустоту Кингсли.

— Без всяких сомнений, это сделал он. В жизни не встречала человека страшнее. Мой отец магглорождённый, так вот, он рассказал мне парочку историй… Как думаешь, мог он участвовать в той большой войне, ну той, где мы сражались с Гриндевальдом?

— Он не настолько стар, но вполне мог участвовать в чём-то подобном. — Шеклболт ненадолго задумался. — Итак, легенда такова: трое Пожирателей ворвались в дом (один из них, тот что бросил Убивающее, оказался несовершеннолетним), привлекли к себе внимание хозяев, и те спугнули их. Не желая привлекать внимание к магии, нападавшие скрылись. Официально мы не располагаем данными ни об их местонахождении, ни даже об их личностях. Однако я знаю того, кто сможет побеседовать с полицией и добыть необходимую информацию. Я проведу всё это по-тихому, а с тебя слово: ты никому ничего не расскажешь — ни в Ордене, ни даже Альбусу.

— Легенда слабовата, но по мне — так сойдёт, — заметила Тонкс. — Дело усложнилось, а проблем для Гермионы я не хочу.

— Согласен, — подтвердил Шеклболт и отправился писать отчёт. Альбуса также интересовало нападение на Грейнджеров, но он тоже получит только официальную версию событий.

10 июля, среда

Гарри пришёл на работу в обычное время — чуть позже семи утра. Он взял один из экземпляров Ежедневного Пророка, что присылали в отдел: у него не было личной подписки.

Он присел за свой стол, желая лишь просмотреть заголовки и вернуть газету обратно, однако планы поменялись, когда он увидел передовицу. Гарри, не обращая ни на кого внимания, жадно прочёл сначала первую, а затем остальные страницы.

Он был так погружён в чтение, что не заметил появления Кроакера.

— Готов к утреннему занятию? Сегодня у меня всего час.

Оторвавшись от очередной статьи, Гарри понял, что совсем забыл о расписании.

Кроакер заметил раскрытую газету, лежащую на столе.

— Возможно, нам стоит это обсудить… В мой кабинет, живо.

Чтобы догнать Кроакера, Гарри пришлось ускориться, и они действительно пошли в кабинет шефа, а не в тренировочный зал.

Присев на стул, Поттер тут же выплюнул вопрос, крутившийся у него в голове, пока он читал:

— На моих друзей напали из-за меня, не так ли?!

Кроакер, казалось, задумался и ответил не сразу.

— А так ли это важно, Гарри? Я чувствую направление твоих мыслей: по большому счёту, так ли важно, был ли ты причиной этого?

— Да! Я не хочу, чтобы они пострадали!

— Хм, то есть, ты считаешь себя ответственным за эти события? Ты отдавал приказы? — начал допрос Кроакер.

— Нет, конечно, но…

— Может, это ты, — перебил его Кроакер, — командовал или участвовал в тех десяти или даже больше нападениях, не попавших в газеты, только потому, что они произошли в маггловском мире?

— Нет, но…

— Если ты не виновен в прошлых нападениях, значит, не можешь быть ответственным и за эти. Вот подумай: как ты связан с Амелией Боунс? Может, ты её родственник, или близкий друг? — Кроакер внимательно следил за Гарри.

— Нет.

Он нагнулся к Гарри:

— Не буду гадать, что было в голове у того сумасшедшего, но если ты рассмотришь события с точки зрения времени происходившего, то поймёшь, что твои друзья тут вовсе ни причём. В лучшем случае, они — просто удобный повод. Они были нужны, чтобы отвлечь авроров от настоящего нападения.

Гарри смутился, когда услышал его смех.

— Что смешного?

— Прости, — извинился Кроакер, с трудом беря себя в руки. — Просто мне пришло в голову, что Волдеморт выбрал не самые удачные цели. Ну, кроме Боунс, что было тактически верным решением. А вот с отвлекающим манёвром наш сумасшедший прокололся. — Он снова усмехнулся. — Помимо того, что он выбрал твоих друзей, он послал большое количество своих ПСов на верную смерть — ведь их дома были очень хорошо защищены. Теперь я полностью уверен: это было непродуманным решением. Нет, определённо глупо было посылать Беллатрису Лестрейндж в Лонгботтом-мэнор! Хотя вряд ли он знает о моих связях с ними… Затем, Уизли: ты жил какое-то время у них, к тому же их старший сын — разрушитель проклятий. Очень плохой выбор. Не знаю, что случилось у Лавгудов, но их жена и мать (ныне покойная) была одной из нас, причём работала над созданием Чар, и что уж она там накрутила в защите — Мерлин ведает. Твоя маггловская подружка? Ей в очередной раз повезло. К тому же я не верю в историю, что безымянные нападавшие просто испугались и убежали: магглы не такие беспомощные, какими их считают большинство чистокровных. Нет, Гарри, дело не в тебе: твои друзья — удобная, но неверно выбранная цель. Вполне возможно, были и другие нападения, о которых мы ещё не знаем — как история с подругой, о которой стало известно совсем недавно, — разъяснил Кроакер.

— Ладно, я не виноват, но ведь вы сами сказали — их выбрали из-за дружбы со мной! — продолжал спорить Гарри.

— В какой-то степени — да, но не это важно. — Кроакер откинулся на спинку кресла. — Опять же, мы пытаемся понять образ мыслей сумасшедшего. Ему просто нужны были пять-шесть нападений, чтобы отвлечь авроров от основной цели, поэтому самое простое объяснение — твои друзья были самой подходящей группой. Нужно также помнить, что Артур Уизли служит в подотделе ДМП. В случае нападения аврорат пришлёт наряд в любое время дня и ночи. Ключ ко всему — одновременность нападений. Они были нужны, чтобы сделать возможным убийство Амелии Боунс. Волдеморту были нужны люди, которые оттянули бы на себя внимание, и таким образом, ослабили авроров при защите основной цели. Вместо этого прекрасная защита на домах жертв лишила его преимущества. Его разум, очевидно, неполный: я давно догадывался, что у человека с разорванной душой отсутствуют ограничители, отвечающие за рациональность поступков. Да, очень интересная мысль, — призадумался Кроакер.

Гарри понял, что не получит прямого ответа на свой вопрос, что заставляло задуматься о правильности своих первоначальных выводов. Постепенно он начинал осознавать, что Кроакер живёт в «сером» мире, и спрашивал себя: какие ещё события, которые он посчитает злом, для Кроакера не будут таковым.

— Спасибо, — сказал Гарри, вставая: он понял, что дальнейшее обсуждение бесполезно. — Пойду, поработаю над своим проектом, раз уж вы сегодня заняты.

— Как он продвигается? — спросил Кроакер уже нормальным тоном.

— Туго: у меня есть список того, как, по-моему, должна работать метка, и я пытаюсь найти способы его проверить. — Гарри замолчал, обдумывая следующую фразу. — И мне, если честно, не хватает школьных знаний. Мне нужна теория.

Кроакер еле заметно улыбнулся.

— А я всё ждал, когда ты придёшь к этому выводу. Хотя правильнее сказать — тебе не хватает теории в той области, которую ты не изучал. Можно попросить помощи у Хизер или Кейтлин, не раскрывая им твоей личности: они с удовольствием поднатаскают тебя. Обратись к Лиаму, если Кейтлин не сможет помочь, хотя это вряд ли. — Он пожал плечами. — Поживём — увидим.

Пока Гарри шёл к своему рабочему месту, он размышлял над полученными советами и не знал, что ему теперь делать.

* * *

Гермиона оглядела свою комнату на ближайший месяц или около того: смотря как пойдут дела у родителей. Они сняли двухкомнатную квартиру примерно в получасе езды от их дома. Она распаковала некоторые вещи, но всё волшебное оставила в чемодане. В пятницу она собиралась заехать в дом и забрать оставшееся.

Отец обещал, что к тому времени дыру в стене уже заделают. Гермиона подозревала, что ему для этого пришлось предложить строителям весьма солидный бонус.

Сидя на кровати, она, в отсутствие нормального стола, писала на толстой книге. Можно было, конечно, использовать обеденный стол, но ей не хотелось, чтобы её отвлекали на протяжении хотя бы пары часов: она описывала всю ситуацию для Гарри. И никаких идей, когда она сможет отправить своё послание.

Гермиона надеялась, что сумеет упросить родителей отвести её в Косой переулок, чтобы зайти на почту и отправить письмо, но это будет ой как непросто. Мама с папой с некоторых пор откровенно презирали волшебный мир, и в свете недавних событий она не могла их в этом винить.

Их реакция была понятна. Но Гермионе она не нравилась.

* * *

Джинни стояла в комнате Рона, так как она находилась дальше всего от кухни. Они с братом уже прочли Пророк, а она только вернулась от Луны.

— Ну что? — спросила она.

— Не знаю. Похоже, на нас всех напали из-за того, что мы дружим с Гарри, а может и нет: трудно сказать. — Рон пожал плечами.

— Хватит, Рон, — раздражённо огрызнулась Джинни, — это-то как раз понятно, но не имеет никакого значения. Лично я собираюсь дружить с Гарри и дальше.

— Я тоже! — Рон с негодованием посмотрел на сестру, намекнувшую, что он может бросить друга.

— Хорошо. Нужно написать ему и узнать — как он себя чувствует после всего этого? — предложила та.

— Не знаю, будет ли от этого прок, — проворчал Рон. — Ты же знаешь, Стрелке не удалось доставить мамино письмо. Я напишу Гермионе и спрошу, в порядке ли она.

Джинни попыталась спрятать смешок, но неудачно. Она давно задумывалась: насколько сильно нравится брату та девушка?

— Мы с Луной решили написать Гарри по отдельности: может, получится пробиться. Скорее всего, проблема в Стрелке.

— Я пытался послать Сычика — результат тот же. — Слова Рона удивили Джинни.

— Хм, непонятно... Надо подумать. Жаль, мы не знаем, где сейчас Хедвиг, — протянула Джинни и ушла к себе.

Рон решил, что короткая записка для Гермионы не повредит: может быть, она знает, как связаться с Гарри.

12 июля, пятница

Гермиона услышала, как в стекло стучится сова. Размышляя, не от Гарри ли письмо, она выпрыгнула из кровати и бросилась к окну. Увидев Сычика, она не расстроилась, но всё-таки Хедвиг обрадовалась бы больше.

Открыв окно и впустив птицу, Гермиона тут же закрыла фрамугу, чтобы почтальон не смог сразу же улететь.

— Жди здесь, — наказала она Сычу, едва тот примостился на спинке единственного стула и, казалось, внезапно заснул.

Гермиона схватила мисочку и ушла за водой для совы. Вернувшись, она поставила её на подоконник и освободила птицу от письма. Пока Сычик пил, Гермиона читала записку.

Ей было безумно приятно, что Рон интересовался, как у неё дела. Она не знала, как отнестись к сообщению, что вестей от Гарри нет и совы к нему не долетают. Тоненький голосок начинал нашёптывать ей, что это может значить смерть друга (как только до этого додумалась!), но, скорее всего, он просто очень хорошо спрятался там, куда совы не летают.

— Подожди, пожалуйста: мне нужно написать ответ, — объяснила совёнку Гермиона. Она совсем не удивилась, когда тот подпрыгнул и взлетел на верхнюю полку, где было темнее, и спрятал голову под крыло. Она решила, что отправит сову вечером.

Большой вопрос был, что написать Рону — и Гермиона размышляла над ним, пока приводила себя в порядок. К тому времени, как она оделась и причесалась, была составлена краткая записка. Рон уже знает о нападении, поэтому она напишет, что они все целы и сейчас в бегах. То, что она не вернётся в школу, она писать не собиралась. Пока не собиралась.

Едва она успела принять решение, как её позвали завтракать. После они собирались забрать вещи из дома. Она вернётся до ужина, и тогда уже напишет письмо. Рон получит его утром и поделится с Джинни.

* * *

Гарри изменил внешность при помощи плаща и сел на балконе в первом ряду, в противоположном конце зала от Дамблдора. Он был доволен, что может присутствовать, не будучи узнанным директором или кем-то ещё.

Ненависти или даже неприятия к этому человеку у Гарри не было, но ему очень не нравились его дела и некоторые убеждения. Корень проблемы, как полагал Поттер, был в том, что действия Дамблдора часто наносили вред другим (и неважно, намеренно или нет), а тому было плевать… по крайней мере, так было в его случае.

Собрание было призвано к порядку, и началось рассмотрение дел, а Гарри в это время наблюдал за одним из членов Визенгамота, а именно — за леди Августой Лонгботтом. В преддверии этого события уже несколько дней подряд на их вечерних занятиях обсуждались устройство и работа волшебного суда.

Леди упомянула, что когда-то и Поттеры заседали там, но место на данный момент неактивно (Визенгамот не признаёт ставленников), и Гарри сможет его занять не раньше семнадцати лет, а также если среди пятидесяти активных членов появится вакансия. Как у представителя Древнейшего и Благороднейшего рода, у него будет преимущество.

Они также касались повестки дня этого собрания.

Гарри наблюдал за Фаджем, вызванным в суд в качестве министра, наконец в последний раз. Игнорирование предупреждений о возвращении Волдеморта аукнулось ему не самым приятным образом. Гарри наслаждался, слушая обвинения в адрес Фаджа, опровергнуть которые не было никакой возможности, благодаря тому, что вытворяли они с Амбридж в прошлом году.

Голосование по этому вопросу прошло быстро: только три голоса в пользу обвиняемого. Гарри не узнал голосовавших, но планировал спросить леди Лонгботтом: на эти семьи нужно будет обратить пристальное внимание.

Наблюдая за процессом, Гарри начал понимать, почему Волдеморт выбрал для нападения именно этих людей. Кроакер оказался прав: истинной целью была Боунс. Атаки на его друзей были призваны отвлечь авроров. «Светлой стороне» очень повезло, что Волдеморт атаковал дома с сильной защитой. Гарри всё ещё сомневался, что нападения никак не связаны с пророчеством, однако это могло быть два в одном. Или Кроакер прав, и его друзья — просто удобная группа: он никогда не будет знать наверняка.

Затем пришло время выбрать нового министра магии. Он будет избран всего на год, а в конце этого срока пройдут официальные выборы. Так ему сказала Августа.

Когда Дамблдор объявил обсуждение кандидатур, с места встал старейший член Визенгамота, и, когда ему дали слово, произнёс:

— Предлагаю Теодора Нотта.

— Поддерживаю. — Ещё один голос и поднятая рука.

Гарри опознал обоих, как голосовавших за Фаджа. Учитывая, чья кандидатура предлагалась, это был человек от Пожирателей Смерти. Августа была почти уверена, что такой будет. Гарри догадался, что, скорее всего, это отец его однокурсника со Слизерина.

Затем поднялась узнаваемая Августа Лонгботтом:

— Предлагаю Амелию Боунс.

— Поддерживаем. — Уже несколько голосов и несколько поднятых рук.

К удивлению Гарри, названная женщина встала и через силу улыбнулась:

— Благодарю за доверие вас, мадам Лонгботтом, и остальных, но я желаю снять свою кандидатуру с обсуждения. — По залу поползли вздохи и ропот. Она дождалась, пока всё стихнет, а потом продолжила: — Я считаю, что буду более полезна стране на посту главы ДМП. Однако, господин председатель, если возможно… — получив согласный кивок от Дамблдора, она объявила:

— Я бы хотела предложить кандидатуру Руфуса Скримджера. Как у главного аврора, у него есть чёткое представление о том, что нужно стране в это опасное время.

— Поддерживаю, — послышался мужской голос, прозвучавший чуть раньше других, к которым присоединилась и Августа Лонгботтом.

— Предлагаю кандидатуру Альбуса Дамблдора, — поднялся с места ещё один человек.

Дамблдор поднял руки прежде, чем кто-то смог что-либо сказать.

— Боюсь, я тоже вынужден отказаться: у меня слишком мало времени, чтобы в должной мере исполнять свои обязанности. Есть ещё кандидаты? — На десять секунд в зале повисла тишина. — Тогда приступим к голосованию. Кто за Теодора Нотта?

Гарри быстро посчитал руки и услышал цифру, соответствовавшую своим подсчётам.

— Похоже, девять «за». Кто за Руфуса Скримджера? — Подождав с минуту, Дамблдор начал подсчёт.

Результат разительно отличался от первого. Оказалось, что большинство голосовавших хотят безопасности, и, следовательно, победил аврор.

— Кажется, тридцать семь «за» при четырёх воздержавшихся, — объявил Дамблдор. — Руфус Скримджер получил большинство голосов и назначается исполняющим обязанности министра магии сроком на один год, то есть до двенадцатого июля 1997 года. Мистер Скримджер, будьте добры, выйдите в центр зала для принесения клятвы.

Гарри увидел человека лет шестидесяти, наполовину седого. Он, к несчастью, немного хромал, хотя не так сильно как, например, Грюм. После того, как он принёс клятву защищать магическую Британию, его попросили сказать несколько слов.

— У нас были времена получше, но были и гораздо хуже, — произнёс Скримджер, оглядев переполненный зал. — Мы все разные, но если сплотимся, это сделает нас сильнее. Присоединяйтесь ко мне, вместе мы выстоим. Вместе мы победим Тёмного волшебника и вернёмся к мирной жизни. Я буду работать для вас: прошу, помогите мне. Спасибо.

Под громкие аплодисменты Скримджер занял кресло министра магии. Гарри заметил, что некоторые хлопали неохотно, только для вида.

— Поскольку это было внеочередное собрание, — сказал Дамблдор, поднявшись с места и установив порядок, — и на повестке дня был всего один пункт — я закрываю заседание.

Он ударил молотком и, отложив его, подошёл к Скримджеру и поздравил того с назначением.

Гарри решил, что пора уходить. Он снова изменил внешность перед входом в Отдел Тайн.

* * *

В тот вечер в поместье Лонгботтомов состоялся интересный разговор. Невилл задал вопрос, который крутился у Гарри на языке.

— Почему Боунс сняла свою кандидатуру?

— А ты как думаешь? — спросила в ответ мадам Августа.

Невилл смущенно оглянулся на Гарри,

— Ей не нужен этот пост, — ответил тот. — Потом, она оставила возможность попросить её ещё раз.

— Верно, — подтвердила леди, слегка улыбнувшись. — Это политика, но могут быть и другие причины. Итак, почему она отказалась?

— Может быть, она не хотела вновь становиться мишенью? — предположил Невилл.

— Уверена, что это очень неприятное положение, — заметила леди, а Гарри подумал, что это огромное преуменьшение, — но Амелия Боунс справилась бы с этим.

— Она не захотела занять пост, потому что ей не нравится сама должность? — попробовал Невилл ещё раз.

— Хорошая попытка, учитывая, что вы совсем не знаете эту женщину, — отметила Августа. — Я уверена, что это так, но лишь отчасти, главная причина не в этом.

— Значит, ей был нужен на этом месте Скримджер, — начал Гарри и вдруг задумался.

— И-и-и? — Августа выглядела довольной.

— Она считала, что он больше подходит на роль министра? — догадался Невилл.

— Она сказала, что считает, что будет полезнее на посту главы ДМП. Значит, она думала, что так сможет сделать больше, чем будучи министром, — осторожно предположил Гарри.

— Думаю, вы оба правы. — Леди Лонгботтом улыбнулась им. — К тому же Руфус Скримджер всегда был более амбициозным политиком, нежели Амелия Боунс. Помните: часто то или иное решение может иметь под собой множественные основания.

Гарри запомнил, и решил, что это очень мудрое утверждение: у него тоже было много поводов уйти от Дурслей.

Весь оставшийся вечер был посвящён обсуждению, что ещё изменится в Министерстве, благодаря чему Гарри осознал, сколько ему предстоит выучить, и ощутил лёгкую досаду на директора, так как этому не учили в Хогвартсе.

13 июля, суббота

Во время завтрака Штолли появился, отдал письмо Невиллу и вновь исчез. Невилл развернул пергамент, в то время как его бабушка и Гарри продолжили трапезу. В конце концов, Невилл пожал плечами и передал письмо Гарри.

Тот взял, прочитал его и отложил.

— Что будешь делать? — спросил Невилл.

— Ну, для начала надо написать Джинни и Луне, ну и Рону тоже, что со мной всё в порядке, — ответил Гарри. — Возможно, нужно будет поговорить с Элджерноном по поводу того заклятия, что он на меня наложил: всё же я должен получать почту от некоторых людей. Ещё я скажу, что столкнулся с тобой в Косом переулке на выходных, и ты попросил им написать, — подумав, добавил он.

— Немного дезинформации не повредит, — усмехнулся Невилл.

15 июля, понедельник

Когда Гарри в обычное время вошёл в офис, Кроакер был уже там.

— Есть минутка?

— Какие-то проблемы?

— То, заклинание, что вы наложили, — начал Гарри, прикрыв дверь, — оно закрывает доступ всей корреспонденции?

— Да. Ой, твои друзья! — воскликнул Кроакер с удивлением и немного огорчённо, так как не подумал об этом раньше.

— Точно, — подтвердил Гарри, довольный, что ему не пришлось ничего объяснять.

— Прошу прощения. Обед за мой счёт, а потом я всё устрою. Я оформлю тебе переадресацию на почтовый ящик в Косом переулке: у некоторых наших сотрудников есть такие. Наш домовой эльф может забирать твою почту вместе с другими. — Кроакер усмехнулся. — Эта услуга хороша при постоянной необходимости проверять почту: они чувствуют наложенные заклятия и блокируют их, а также дезактивируют вопиллеры. Отдел берёт расходы на себя, хотя это не очень большая сумма.

— Э-э-э, спасибо. — Гарри очень обрадовался, что это так легко. Он напишет друзьям уже этим вечером.

* * *

Кроакер наложил личину, и они отправились в Косой переулок. Они арендовали почтовый ящик и наложили заклятие, когда Гарри дотронулся до него. Привязав ящик к владельцу, Кроакер повёл Гарри в Дырявый котёл обедать.

16 июля, вторник

Гермиона встала и пошла на кухню завтракать. Отец как всегда уже был на ногах.

— Это доставили не так давно. Я, вообще-то, не любитель птиц, но эта белая сова, что принесла письмо, прекрасна.

Гермиона выругалась про себя.

— Если бы я встала чуть раньше, то смогла передать с ней письмо! — Несмотря на обстоятельства, она была рада весточке от друга.

Когда Гермиона отложила письмо, отец вопросительно посмотрел на неё.

— Ничего страшного, — объяснила она ему. — Гарри пишет, что слышал о нападении и рад, что мы в порядке. С ним тоже всё хорошо, и скоро он пришлёт более подробное письмо.

Она очень надеялась, что в следующий раз застанет Хедвиг.

* * *

Джинни открыла письмо и вчиталась. Она поняла, что второе письмо на столе — для Рона, и имеет такое же содержание.

В комнату зашла Молли:

— Я действительно видела Хедвиг?

— Да, мам. — Джинни закончила читать и подняла взгляд на мать, определённо ждущую новостей. — Он говорит, что в порядке и рад, что мы пережили то нападение.

— И всё? — изумилась Молли.

— Ну, он также извиняется, что был недоступен для писем: на нём было какое-то семейное заклятие, скрывающее от сов. — По просьбе Гарри Джинни сообщила часть информации — друзья теперь могут писать ему, но от взрослых он пока закрыт.

— Интересно, что это за семейное заклятье такое, — ворчала Молли, возвращаясь на кухню.

Джинни подумала, что это хороший вопрос, вот только в письме она его задавать не собиралась, слишком хорошо зная Гарри.

30 июля, вторник

Гермиона встала чуть раньше, чем в течение всей прошлой недели. Её ожидания были вознаграждены, когда она увидела Хедвиг, влетевшую в приоткрытое окно и севшую на спинку соседнего стула. Отец прервал свой завтрак, несколько напуганный столь эффектным появлением птицы: настолько бесшумным был её полёт. Сердце Гермионы волнительно затрепыхалось, когда она увидела толщину конверта.

— Давай, я принесу тебе попить, — сказала Гермиона, отойдя к шкафчику. Она вытащила оттуда низкий стакан и, налив воды, поставила его перед совой. Затем стащила у отца с тарелки ломтик бекона, чем заслужила сердитый взгляд, и, порвав угощение на мелкие кусочки, положила их рядом с водой. Наконец, она забрала письмо, позволив сове подкрепиться. — Не улетай, пожалуйста: сейчас я принесу ответ для Гарри.

Хедвиг издала мягкий прерывистый крик, и вернулась к своей горке бекона.

Пока она ела, Гермиона размышляла, что происходит со всеми её друзьями, не только с Гарри.

— Может, ты хочешь отдохнуть и вернёшься вечером, или мне отдать письмо сейчас? — Сова тряхнула лапкой, и Гермиона согласилась: — Сейчас принесу.

Когда она вернулась, отец пристально рассматривал пернатого почтальона:

— Она ведёт себя так, будто действительно понимает тебя.

Сова развернула голову почти на сто восемьдесят градусов и издала несколько резких звуков, отчего мужчина отдёрнул голову и сел ровно.

Гермиона не смогла сдержать мягкого смешка.

— Пап, волшебные почтовые совы — такие, как Хедвиг, — понимают речь: по крайней мере, если говорить простыми предложениями. Этому способствует магия: точно также они находят адресата, если его нет дома.

— Хм, — только и смог сказать отец, пока она привязывала письмо к лапке совы.

— Будь осторожна, Хедвиг: позаботься о Гарри, так как скоро мне будет сложно это делать. — Гермиона погладила сову, с трудом сдерживая слёзы.

Как только сова улетела, скрывшись за окном, Гермиона развернулась и ушла к себе. Она закрыла дверь и заплакала, не зная, увидит ли когда-нибудь снова Гарри или ещё кого-нибудь из своих друзей.

* * *

Вечером Августа устроила небольшой праздник для Невилла, причём на торте были написаны имена обоих ребят. Даже «дядя Элджи» пришёл. Когда настало время обмениваться подарками, Августа протянула Гарри тонкую коробочку. Открыв её, он обнаружил там несколько фотографий.

— Прости, что я искала их так долго: они были в хранилище, — извинилась Августа.

Гарри пролистал их: фотографий с обоими родителями было мало, и на некоторых были, как он понял, родители Невилла.

— Это твои родители? — спросил он у Невилла, и тот ответил кивком и грустной улыбкой. На большинстве снимков были мамы ребят.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он Августу. Эти фотографии пополнят альбом, подаренный ему Хагридом.

31 июля, среда

Гарри уже собирался аппарировать на работу, когда к нему подлетела Хедвиг. Она опустилась ему на плечо и спокойно ждала, пока он снимет письмо и прочтёт его. Гарри не боялся опоздать на работу.

Ему было грустно читать о событиях нападения. Что было хуже всего (он застыл на месте и мигнул пару раз) — Гермиона скоро уедет. В конце письма была приложена маггловская фотография Гермионы. Она обещала, что вернётся сразу же по окончании седьмого курса.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Гарри медленно погладил сову, всё ещё сидящую у него на плече, и задумался, чем он может помочь. Поразмыслив, он пришёл к выводу, что ничем — ведь на отъезде настаивают родители Гермионы. Самое лучшее, что он может сделать — это написать, что понимает и останется ей другом. Он обязательно ей напишет через несколько дней.

Перед тем, как отправиться на работу, Гарри отпустил Хедвиг в небольшую совятню и положил письмо в карман. Предполагалось, что Рон с Гермионой будут поддерживать друг друга, когда он не вернётся в школу. На самом же деле их дороги разошлись… по меньшей мере, временно. А ведь он почти решился не возвращаться в Хогвартс. В свете этого знания работа потеряла былую привлекательность.

1 августа, четверг

Придя на работу, Гарри обнаружил на своём столе обычную коробку. Когда он её открыл, то нашёл там пачку писем. Очень интересное и мудрое решение, ведь на них стояло настоящее имя Гарри.

В письмах были поздравления от друзей с днём рождения. Надо будет написать ответы с благодарностями.

Гарри также обнаружил письмо от Макгонагалл, в котором она спрашивала, какие предметы он планирует изучать углублённо. В конверте неожиданно нашёлся и значок капитана команды по квиддичу. Он-то думал, что капитаном станет Кэти Белл. Поттер отложил конверт, так как ещё не решил, поедет ли в Хогвартс.

Во время своего обычного занятия с Кроакером, в тишине тренировочного зала, тот сообщил:

— После завтрашнего занятия нам придётся сделать перерыв на месяц или чуть больше. Чтобы помочь тебе, я откладывал свои дела, но министерские отчёты и бюджет сами по себе не напишутся. Да и смена руководства отнимает больше времени, чем мне бы хотелось. Однако я попрошу Бетти заниматься с тобой не менее трёх раз в неделю — проверять твои новые заклинания и помогать, если ты завязнешь в чём-то, — успокоил Кроакер.

— Хорошо, — Гарри потребовалось собрать всю свою храбрость, чтобы продолжить, — мне, наверное, понадобится Пожиратель или даже два, чтобы продолжить исследование.

Кроакер кивнул.

— Мне потребуются записи всех экспериментов, что ты запланировал. Я скажу Бетти выделить тебе один из специальных залов. Скорее всего, тебе придётся набраться терпения, так как я не знаю, сколько времени уйдёт на «добычу» материала. — Он усмехнулся.

— Конечно, — согласился Гарри.

— В идеале мы берём осуждённых на пожизненное заключение в Азкабан, но об этом поговорим в другой раз. Сейчас я хочу увидеть анимационные чары, выполненные невербально, — дал задание Кроакер. — Так, хорошо, продолжай…

3 августа, суббота

Гарри надел свой плащ и установил личину, которую использовал вне работы. Подходя к Гринготтсу, он надеялся, что благодаря времени, прошедшему со дня рождения, члены Ордена Феникса не будут его ждать.

Как только Поттер вошёл в здание, он увидел Билла Уизли, сидевшего за дальним столом и внимательно наблюдавшего за входящими. Гарри вздохнул и встал в очередь, вытащив из кармана записку и ключ от хранилища.

Когда подошла его очередь, Гарри передал и то, и другое операционисту. Тот, с подозрением посмотрев на него, всё же прочёл записку, а потом взглянул на ключ. Он позвонил в колокольчик и, сказав что-то подошедшему юному гоблину, пригласил:

— Следуйте за ним. Следующий.

Гарри улыбнулся и отправился за гоблином в отдельный кабинет, где сидел ещё один представитель этой расы, но уже гораздо старше. Отключив личину, он присел в кресло.

— Что вам угодно, мистер Поттер? — устало вздохнул пожилой банкир. — К чему этот маскарад?

— Прошу прощения за маску, но я не хотел быть узнанным одним из ваших сотрудников, Биллом Уизли, он сейчас в холле, — объяснил Гарри.

— Что вы имеете против нашего сотрудника? — Гоблин напрягся, и его глаза превратились в щёлочки. Гарри попытался обойтись без обвинений.

— Я уверен, что, если бы Билл увидел меня без личины, он бы сообщил друзьям, что я в банке, а те уже встретили бы меня на выходе, а мне совсем не хочется с ними разговаривать. Он не желает зла ни мне, ни банку: просто, желая мне добра, он может поставить меня в ситуацию, в которой я не хочу оказаться.

Гоблин пристально посмотрел на Гарри.

— Ясно. — Затем, помолчав ещё немного, он спросил: — Что же за дело привело вас сюда, что операционисту не под силу?

Надеясь, что прошёл проверку, Гарри ответил:

— Мой опекун сообщил, что по достижении мной шестнадцати лет, я имею право войти в семейное хранилище. Поскольку я ещё ни разу там не был, мне показалось, что я должен поговорить не просто с операционистом.

— Вы совершенно правы, — согласился гоблин и немного расслабился. — Однако вы не можете ничего выносить оттуда до вашего совершеннолетняя, которое наступит приблизительно через год. Для этого требуется разрешение взрослого члена семьи, а у вас таких нет.

— Мне это объяснили, — сказал Гарри. — Я просто хочу посмотреть, что там есть: провести инвентаризацию, как говорится.

Открыв ящик стола, безымянный гоблин вытащил оттуда пергамент, заполнил его и положил перед Гарри:

— Сначала подпишите.

Быстро просмотрев, Гарри узнал, что данный документ позволяет ему бывать в семейном хранилище Поттеров (или просто хранилище 37), но забрать что-либо оттуда он сможет только после тридцать первого июля следующего года. Подписав, он вернул пергамент гоблину.

— Есть ещё одно дело, из-за чего вы здесь. — Гоблин вынул ещё одну папку и передал пергамент клиенту. — Распишитесь о получении ключей. У вас также полный доступ к семейному хранилищу.

Гарри посмотрел на пергамент, и его глаза округлились:

— И это тоже моё?

— Да, Сириус Блэк назначил вас наследником. Одно хранилище принадлежало ему лично, второе он унаследовал после смерти Регулуса Блэка, но так ни разу там и не был; ну, и, конечно же, семейное хранилище Блэков, или хранилище 29. — Гоблин ткнул в пергамент пальцем, увенчанным острым когтем. — Завещание Сириуса Блэка было опротестовано Нарциссой Блэк, но её требование было отклонено.

Гарри удивился, что никто не сообщил ему об этом, но подписал пергамент и получил два ключа.

— У кого-то ещё есть доступ в семейное хранилище Блэков?

— Нет. — Гоблин позвонил в колокольчик, и дверь открылась: за ней стоял всё тот же молодой сотрудник. — Отведи его в хранилище 37, там стоит запрет на изъятие.

— Да, сэр! — ответил тот, прежде чем обратиться к Гарри: — Следуйте за мной.

— Я хотел бы побывать и в этих хранилищах, — Поттер передал ключи своему провожатому, — а также в семейном хранилище Блэков.

— Как пожелаете, идите за мной. — Молодой гоблин тоже не представился.

До первого хранилища дошли быстро. Гоблин открыл дверь ключом

— Кому оно принадлежало? — спросил Гарри, заходя внутрь. На полу лежала небольшая кучка монет, по большей части золотых, и всё.

— Сириусу Блэку.

— Я хочу перевести всю сумму в моё хранилище, а это закрыть. — сказал Гарри гоблину.

— Этот вопрос решается с управляющим. Следующее хранилище за этой дверью. Мой вам совет: не сходите с этого выступа. — Гоблин прошёл по узком бордюру до следующей двери и открыл её перед Гарри. — Это хранилище принадлежало Регулусу Блэку.

Здесь денег было больше. Поттер подумал, что, возможно, Регулуса любили больше, или же он тратил меньше, чем Сириус. В сторонке лежали несколько книг. Взяв их в руки и пролистав, в самом конце Гарри заметил слова: «вместилище души». Закрыв книгу, он понял, что с трудом переводит дыхание. Проделав несколько упражнений из курса окклюменции, Поттер обернулся к гоблину. Содержимое этого хранилища также сменило место.

— Здесь можно пользоваться магией? — спросил Гарри.

— Только внутри хранилища, — ответил сопровождающий.

Гарри был всё ещё внутри, поэтому он, не вынимая палочки, уменьшил книги и положил их в карман. Если там будет что-то стоящее, он расскажет Кроакеру. Покинув хранилище, они прошли к вагонеткам, дабы уже на них добраться до места.

Поездка на этот раз была долгой, но вот вагонетка остановилась, и гоблин, отодвинув Гарри с пути, взял небольшое металлическое устройство, издававшее звон при кручении. Причина этого стала ясна, когда они завернули за угол: там сидел большой и очень старый дракон. Очевидно, что это была его обязанность, но, услышав звон, он уполз в нишу и затаился там.

Пройдя мимо дракона, гоблин открыл дверь в хранилище 37.

— Я подожду вас здесь, — сказал он Гарри, достав из кармана миниатюрный стульчик и, взмахом руки увеличив его, сел лицом к двери. — Магия этого места не позволит вам что-либо вынести оттуда.

— Ну, ладно, — произнёс Гарри, заходя внутрь. Хранилище было раз в десять больше его школьного. Основное содержимое составляли золотые монеты, сложенные горками, причём самые высокие горки были в дальнем углу. Над ними виднелись небольшая дырка в потолке. Вернувшись к двери Гарри поинтересовался:

— А зачем там эта дырка?

— Она нужна, чтобы мы могли внести деньги, не открывая дверь хранилища, — ответил тот скучающим тоном. — Не беспокойтесь, там могут пройти только монеты банка.

Гарри задумался: неужели его так часто об этом спрашивают?

— Спасибо, — поблагодарил он, а затем вернулся и стал осматриваться. Кроме монет, там был деревянный сундук, а также полка с коробками и… всё.

Заглянув в сундук, который доходил ему до колен, Гарри увидел, что тот заполнен украшениями и драгоценными камнями. У него никогда не будет проблем с подарком для девушки: если он не найдёт ничего подходящего, можно просто набрать камней и заказать. Сейчас это было ни к чему.

Перейдя к полке, Поттер просмотрел коробки и обнаружил юридические документы. Большинство собственности Поттеров сдавалось: этим объяснялись доходы. Он также обнаружил несколько купчих на дома, включая возможно разрушенный коттедж в Годриковой лощине. Подготовившись к подобному, Гарри достал из кармана маггловский блокнот и ручку и записал адреса. Он также нашёл купчую на поместье Поттеров, и этот адрес тут же был зафиксирован.

В другой коробке хранились акции различных компаний. Гарри сделал выписки, в каких компаниях он является совладельцем и сколько с этого получает.

— Класс! — выдохнул Гарри, обнаружив, что является держателем тридцати процентов акций компании «Комета», выпускающей мётлы. — Интересно, а я могу получить у них скидку на новую метлу?

Была ещё пара интересных компаний — их Гарри тоже записал.

В последней коробке содержались долговые расписки с именем дедушки Гарри на них. На большинстве стоял штамп «оплачено» с указанием даты, по некоторым ещё шли платежи, все были свежими (очевидно, записи велись магически), кроме одной. Поттер вновь взялся за ручку, чтобы провести расследование.

За коробками Гарри обнаружил огромный пыльный том с надписью «Поттер» на корешке. Он подозревал, что это и есть семейный гримуар, но поскольку у него не было ни возможности вынести что-либо, ни безопасного места, где это можно спрятать, Гарри решил оставить всё как есть. По крайней мере, книга существовала.

Выйдя оттуда, он заявил:

— Теперь мне нужно в хранилище Блэков.

— Сюда, пожалуйста. — Гоблин повёл Гарри вниз по коридору, таща за собой стул, что означало: цель близка. Дойдя до места, он открыл дверь и вновь опустился на стул.

Гарри огляделся: казалось, всё то же самое, только кучки золота чуть выше. Здесь было два сундука: один побольше (примерно ему по пояс) — с драгоценными камнями, и второй такой же, как у Поттеров — только с украшениями. Похоже, Блэки были древнее и богаче. В любом случае, о деньгах Гарри мог не беспокоиться, если, конечно, разумно их тратить.

Также тут был и единственный шкаф, забитый коробками (у Поттеров полки были полупустые). Там он нашёл купчую на дом номер двенадцать, что на площади Гриммо, и на несколько других домов. Выложив документы на дом двенадцать на полку, остальное содержимое коробки Гарри разложил на полу.

Среди остальных документов были права собственности на несколько компаний, но, поскольку Поттеру они не были интересны, то он отложил их до лучших времён. Остальные коробки содержали сведения о кредитах. В двух из них были погашенные (на документах стояли очень известные фамилии), а в остальных двух — неоплаченные (и должники были тоже весьма известными людьми).

Желая сэкономить время, Гарри стал просматривать неоплаченные кредиты, раскладывая их на две стопки: «текущие» и «просроченные». Через некоторое время появилась третья — «задержанные». Он напишет этим людям, напомнив об оплате: возможно, они решили, что, поскольку Сириус погиб в июне, то платить просто некому. Эту пачку он возьмёт с собой, а пачка с текущими платежами останется на полке.

В пачке просроченных документы были слишком давними, поэтому Поттер сложил их в коробку и уменьшил её. Прихватив с собой горсть галлеонов, просто потому что было можно, он направился к двери.

Гоблин читал, но, когда Гарри вышел из хранилища, он поднял на него взгляд. Дверь закрыли и направились к вагонетке, позванивая устройством, дабы отогнать дракона. Гарри привезли к кабинету управляющего.

— Я хочу переместить всё содержимое этих хранилищ в своё, а их закрыть, — объявил он гоблину, возвращая ему ключи от сейфов Сириуса и Регулуса. — А также я желаю обсудить кредиты.

— Что же такое вы собираетесь купить, что вам понадобился кредит? — удивился управляющий.

— Простите, я неточно выразился. Я обнаружил, что у семьи есть должники, задержавшие платежи: мне бы хотелось их стребовать.

— Мы с удовольствием поможем вам в этом, — старый гоблин улыбнулся, — за определённую плату.

— Уверен, вы можете, — усмехнулся Поттер, — но у меня есть вопрос.

Гарри передал управляющему информацию из семейного хранилища.

— Вы не знаете, отчего просрочен этот платёж? Что-то случилось с семьёй? Там только один такой документ.

— Да, — кивнул гоблин, — вся семья погибла в конце восьмидесятых годов. У них больше нет хранилища в Гринготтс. Чтобы вернуть деньги, вам нужно не только найти родственников, но и убедить их взять на себя долговое обязательство.

— Я бы хотел кое-что узнать относительно даты последнего взноса, — сказал Гарри — он уже знал, что последняя оплата прошла во время войны, буквально за несколько месяцев до смерти родителей. Поттер выложил на стол уменьшенную коробку. — Давайте рассмотрим процедуру и цену вопроса…

Гарри покинул здание банка, скрывшись под личиной, под самым носом Билла Уизли: всё же орденцы ничему не учатся. Он ухмылялся, представляя, какой шум вскоре поднимется.

Основными неплательщиками оказались тёмные рода, так что взыскание задолженностей должно сильно ударить по ним. В случае, когда у семьи нет хранилища в Гринготтс, Гарри теряет десять процентов от суммы, а вот если есть — то все двадцать пять. Сначала это казалось несправедливым, однако по размышлении Поттер учёл, что гоблины тоже немало рискуют, вмешиваясь. В конце концов, он может позволить себе отдать эти деньги, чтобы иметь удовольствие поставить Пожирателей Смерти в трудное финансовое положение.

Увидев Билла, Гарри кое-что вспомнил. Он достиг аппарационной площадки у торговой площади и переместился во двор Норы. Не заметив никого, Поттер пошёл к дому и с удивлением обнаружил сидящую на крыльце Джинни: казалось, она писала письмо. На ней были обрезанные джинсы, демонстрировавшие ровные ножки, и облегающая футболка, подчёркивающая приятные формы, каких у неё Гарри раньше не замечал.

Как только Джинни увидела его, то бросила письмо и подскочила в приветствии.

— Привет, с днём рождения! — сказала она, подходя ближе. — Не ожидала тебя здесь увидеть, но это приятная неожиданность. — Её щёчки порозовели.

— Я хотел забежать ненадолго — показать, что всё ещё жив, — улыбнулся Гарри. — Как видишь, всё нормально. Кто-нибудь ещё дома?

— Папа в сарае, а Рон наверху. Мама ушла в магазин, так что ты в безопасности, — подколола она его. — Будь она здесь, точно бы заявила, что ты обязан жить с нами.

— Не сомневаюсь, — широко улыбнулся Гарри, — но мне хорошо там, где я сейчас: я узнал много интересного, в том числе и о своей семье.

— Да? — удивилась Джинни. — Рада за тебя. У тебя, наверное, лето намного веселее, чем у нас: мы привязаны к дому. Даже полетать нельзя.

Она выглядела несчастной.

— Жалко, — посочувствовал Гарри, — но ты через месяц поедешь в школу: там и полетаешь.

— Знаю, но до этого ещё так долго… — Джинни взглянула на него. — Как ты? Я имею в виду… ну, после Отдела Тайн.

Гарри опустил взгляд.

— Уже лучше, но мне не хватает Сириуса. А ты как, что с лодыжкой?

Джинни зарделась и посмотрела вниз, будто проверяла лодыжку, прежде чем ответить.

— Всё хорошо, после лечения мадам Помфри она в полном порядке. — Она снова поглядела вниз, потом на него. — Ты не обидишься, если я скажу, что мне нравится, как ты выглядишь без очков?

— Нет, конечно. — Гарри фыркнул и улыбнулся. — Иногда они так раздражали!

— Не сомневаюсь, — машинально повторила Джинни, всё ещё разглядывая его, будто стараясь запомнить его новую внешность. — Похоже, не хватает ещё одной детали.

Джинни подняла руку и отвела со лба волосы. Гарри улыбнулся, но сделал шаг назад, и её рука упала.

— Ну, да, я избавился от него. Как тебе? — Ему было любопытно, что она скажет, памятуя, какой она была несколько лет назад.

— Неважно, что думаю я, — мягко улыбнулась Джинни, — если ты доволен — я тоже. Я могу понять, почему ты мог его не любить.

— Мог не любить? — спросил, посмеиваясь, Гарри.

— Я пытаюсь быть вежливой, — ответила она, включаясь в игру.

— Может, послать Рону сообщение, чтобы спустился? — подумал Гарри вслух. — Не хочу быть запертым у вас, поэтому буду благодарен, если родители не узнают, что я был здесь.

Джинни заговорщически подмигнула ему.

— Не бойся, я никому не скажу. Давай, я сбегаю за ним — так будет проще.

Стоило ей повернуться, как раздался голос Молли:

— Джинни? Рон? Артур? Я дома.

— Мне пора, — сказал Гарри и вскочил на ноги. — Ещё увидимся.

— Беги, я её задержу и прикрою твой отход. — сказала Джинни и направилась к задней двери (сзади она смотрелась тоже интересно).

Гарри улыбнулся и поспешил во двор к аппарационной площадке. Это был приятный, хотя и краткий визит. Джинни всё ещё стеснялась при нём, но не настолько, чтобы это раздражало. Он также заметил, насколько она выросла.

12 августа, понедельник

Гарри сидел, закинув ноги на стол, и читал Пророк в ожидании еженедельного собрания, по-дурацки ухмыляясь.

— Что там такого забавного? — спросила Кейтлин.

Он перевернул лист, чтобы показать:

— Похоже, у некоторых из наших «бывших под империусом» начались финансовые трудности. Кое-кто уже потерял свой бизнес. Какой позор для членов таких известных родов, у которых есть магическое тату…

— Да уж, позор, — фыркнула Кейтлин. — Звучит так, будто у тебя шкурный интерес.

— Не более, чем у всех. — Гарри пожал плечами и перестал ухмыляться. — Из-за них погибли моя семья и друзья.

Кейтлин враз помрачнела:

— Да, понимаю.

— Майк, — окликнул его из коридора Лиам, — не поможешь с проектом? Мне опять нужен наблюдатель.

— Конечно, — согласился Гарри, прекрасно понимая, что это — часть работы, и его дёргают чаще других, потому что он новенький, а не потому, что там что-то интересное.

— Пора начинать, — оповестил Кроакер, входя в офисный зал. За спиной у него стояла Бетти. Гарри с Лиамом вернулись на свои места: эксперимент подождёт до конца собрания.

— Объявляю для всех: составляется бюджет на следующий год, — сообщил Кроакер. — Даю вам две недели на то, чтобы вы составили списки: что вам нужно приобрести или на что потратить деньги в следующем году. Если вы укладываетесь в двести пятьдесят галлеонов — просто перечислите необходимое, если же вам нужно больше — я жду от вас полного отчёта: что, сколько и зачем. Списки предоставите мне через две недели на собрании: кто не успеет к этому времени — не получит финансирования. Теперь о делах. Бетти?

Гарри вслушивался в отчёты, делая заметки в блокноте о том, кто над чем работает — чтобы знать, к кому обратиться, если ему понадобится помощь в данном вопросе.

Когда настал его черёд, Кроакер обратился к нему:

— Мне нужны подробные записи твоего эксперимента, причём тебе понадобятся три объекта исследования. К сожалению, не могу назвать точную дату поставки.

— М-м-м, спасибо. Я работаю в обычном режиме и, как вы уже сказали, жду материалы для исследования, — отчитался Гарри.

Когда собрание окончилось, Лиам отозвал его к своему столу, чтобы возобновить эксперимент.

— Помнишь, я в прошлый раз показывал тебе управляемый щит, предназначенный для удержания объекта?

— Да, — ответил Гарри, смотря на руну в круге, начерченную на поверхности стола, и на всякий случай вытащил палочку: вдруг понадобится.

Лиам вытащил каменный сундук размером с небольшую хлебницу и выставил его на стол. Снова взглянув на Гарри, он просил:

— Готов?

Все эти действия показались Гарри слишком наигранными, что было необычно для такого тихого, порой ворчливого человека, как Лиам. И, хотя при помощи плаща тот и выглядел на сорок, Поттер сомневался, что это его истинный возраст.

Лиам начал читать заклинания, и короб засветился.

— Что-то необычное?

— Нет. — Гарри смотрел на заднюю стенку сундука. Она была из грубого серого камня со вкраплениями чёрного, словно крупинки перца.

После ещё одного, более длинного, заклинания короб задрожал.

— А сейчас?

Гарри уже собирался сказать «нет», когда сквозь камень просочилось нечто.

— Похоже на маленькую руку, это важно? — Он поднял глаза и увидел щупальце, тянущееся к Лиаму, который в панике наколдовывал щит.

— Изолирующий Щит! — крикнул Лиам.

Гарри направил небольшой поток магии на руну в столе, отчего вокруг сундука появился светящийся полупрозрачный купол, укрыв собой и маленькую руку, и половину щупальца со стороны Лиама — ту часть, что оказалась за пределами пузыря, отрезало, и она испарилась без следа. Гарри увидел, как тот растёкся в кресле, прижав руку к груди и тяжело дыша.

— Ты как, в порядке? — спокойно поинтересовался Гарри.

Лиам сердито посмотрел на него:

— По-твоему, рука из камня — это нормально? НЕТ! — проорал он последнее слово. — У камней не бывает рук или щупалец! Почему ты не поднял щит, как только её увидел?!

— Эй, остынь, старик! — произнёс подошедший к столу Дюпре. — Ты в порядке, Майк?

— В полном, а ты?

— Спасибо, неплохо! — хохотнул тот. — С такими крепкими нервами я смогу сделать из тебя разрушителя проклятий!

Гарри пожал плечами:

— Никак не пойму, чего он так разнервничался: я видел вещи и пострашнее.

Эта фраза вызвала громкий хохот у Дюпре и ещё нескольких сотрудников, в то время как Лиам смотрел на Гарри исподлобья. Он снова пожал плечами и вернулся за свой стол. Честно говоря, по большей части работа была скучной, но иногда случались небольшие развлечения.

* * *

Джинни перечитала письмо, которое нашла на кровати и которое, как она поняла, доставила Хедвиг. Оно не было романтичным, ни в коем случае, но желание Гарри сделать ей подарок говорило о том, как он ценит её дружбу. Джинни не знала, откуда у него этот медный браслет — ничего подобного в Косом переулке она не встречала, — но ей нравилось. Возможно, Гарри купил его в мире магглов.

Как только Джинни надела браслет, ей захотелось, чтобы Гарри проявил к ней интерес. Если Дин приглашает её на свидания, почему бы этого не сделать и Гарри — он ведь знает её намного лучше.

16 августа, пятница

Гарри точно не знал, чего он ждёт от этого дня. Собрав вещи в три часа, он ушёл с работы вместе со всеми.

Несколько минут он аппарировал с места на место, пока окончательно не выяснил, куда ему надо: из всей информации у него был исключительно адрес. Наконец он подошёл к участку, где на высокой каменной стене было написано: «Поттер». Растения разрослись так, что не поддавались опознанию. Пройдя на территорию, Гарри через несколько минут вышел к месту, где стоял дом: он угадывался по выжженной земле и обломкам камней, сваленных в яму, что изначально была фундаментом. Как и говорила леди Лонгботтом, дом был разрушен.

Гарри задавался вопросом: что такого могло случиться, что Поттер-мэнор разрушился? Ведь, насколько он знал, все древние поместья были защищены от этого. Надо спросить Элджи — может, он что-то знает или же слышал об этом.

Ну вот, с одним делом покончили, осталось ещё два.

Он аппарировал на край Годриковой Лощины и вошёл в город. Найти церковь, стоящую на кладбище, не составило труда. Оглядевшись, Гарри наконец-то нашёл могилы родителей.

Преклонив колени, он прикоснулся к двойному надгробию. Гарри уже давно смирился с потерей, но иногда он безумно скучал по ним, вот как сейчас.

— Как бы мне хотелось, чтобы вы были рядом и могли дать совет, — тихо сказал он, когда отдал дань уважения.

Ещё раз проведя рукой по плите, Гарри встал и ушёл. Он вернётся, но сегодня уже нет времени горевать о несбывшемся. Нет, сегодня он узнает всё о своей семье.

Годрикова Лощина была небольшим городком, и найти разорённый коттедж не составило труда. Знак, который появился на подходе к нему, вызвал у Гарри массу вопросов, что он посчитал профдеформацией: на работе его приучили спрашивать обо всём необычном.

Как так получилось, что все видят коттедж и знают, что там погибла его семья? Если Хранитель Тайны ещё жив, разве может Фиделиус пасть? Гарри заключил, что, скорее всего, заклятие сняли, но кто это сделал?

Отчего дом считают памятником — ведь по всем документам он принадлежит ему, и Гарри до сих пор платит за него налоги? Он почти дотянулся, чтобы убрать знак, но в следующий миг передумал: проще просто прекратить отчисление налогов, хотя сумма и небольшая. Если будут возникать — что же, вот тогда они и поговорят.

Пройдя вперёд, Гарри вошёл в дом через приоткрытую дверь, которую, казалось, хоть и починили, но плохо. Куда бы он ни заглянул — везде было пусто. Такова человеческая природа: очевидно, люди, толпами приходившие сюда, обязательно уносили с собой сувенир на память.

Поднимаясь наверх, Гарри размышлял, были ли воспоминания о той ночи, навеянные дементором, настоящими или же плодом его воображения. Тогда ему было чуть больше года, и остальные воспоминания начинаются с его пяти лет, но, быть может, магия помогла сохранить в памяти ту страшную ночь.

Когда Гарри спустился назад, его внимание привлёк камин: он не мог объяснить, но это место звало его. Аккуратно, готовый к неожиданностям, Поттер вытащил палочку и приблизился. Как оказалось, там стоял стеллаж.

Проверяя его, Гарри нажал на одну из досок и услышал щелчок. Шкаф отодвинулся, явив за собой винтовую лестницу в подвал. Создав шар света, Гарри заглянул вниз и увидел полностью обставленную комнату, которая по некоторым признакам была лабораторией. Ему стало интересно, почему никто, кроме него, не смог её найти. Самым очевидным объяснением была родовая магия.

Также он задавался вопросом, почему родители не спрятались здесь, но, похоже, им не хватило времени — Волдеморт ворвался слишком внезапно.

Гарри спустился и, изо всех сил игнорируя клубы пыли, стал осматриваться. Единственная комната была поделена на зоны. Так, слева стояла кровать и рядом с ней — небольшая кухонька: раковина и полки с консервами. Вторая половина была полностью рабочей зоной, с тремя столами.

Один стол предназначался исключительно для изготовления зелий: Поттер знал это, так как он был большей копией того, за которым Гарри работал в школе. Он опустил руку на поверхность и улыбнулся: за этим столом стояла мама. Готовых зелий видно не было, но он представил, как она здесь творила.

Второй стол был пуст, а вот на третьем обнаружились бумаги. Гарри нашёл планы коттеджа, а также список с вычеркнутыми строчками и перечень продуктов. Под столом лежал большой чертёж дома и, если судить по адресу, это был проект отца по восстановлению Поттер-мэнора.

— Мам, пап… — выдохнул Гарри, уже второй раз за день ощутив тоску по родным.

Решив, что не может это просто так бросить, он создал коробку и сложил туда все документы. Оглядев помещение ещё раз, Гарри заметил книжный шкаф, а в нём — около двадцати книг. Они тут же были уменьшены и отправлены в коробку. Не найдя больше ничего важного, он поднялся наверх и закрыл потайной вход. Довольный, Гарри аппарировал к Лонгботтомам прямо с места.

Он почувствовал себя ближе к родителям. Можно сказать, стал настоящим Поттером.

24 августа, суббота

Гарри аппарировал в переулок, как они и договаривались, и проверил: не видел ли его кто. Довольный тем, что остался незамеченным, он вышел из-за угла, направился к высококлассному отелю и зашёл внутрь. Было совсем не сложно найти её, тем более, что она сама кинулась на шею.

— Гарри, — выдохнула она у самого уха, крепко сжав в объятиях.

— Гермиона, — мягко шепнул он. — Всё будет хорошо, с тобой всё будет хорошо. Ну, хватит, отпусти, — сказал Гарри, похлопав её по спине: он заметил, что к ним подошли родители девушки.

Он с удивлением услышал всхлип, а когда Гермиона отошла, заметил слёзы на её щеках. Гарри нежно стёр их подушечкой большого пальца. Одной рукой обняв её за плечи, другую он протянул для рукопожатия:

— Мистер и миссис Грейнджер, рад с вами познакомиться.

— Гарри, — голос мистера Грейнджера был спокойным, тогда как его жена весело поглядывала на подростков, — ты поужинаешь с нами?

— С удовольствием, если кое-кто меня отпустит, — пошутил тот.

— Придурок, — бросила шутя Гермиона, снова вытирая глаза, что вызвало улыбку на лицах обоих родителей.

— Ты избавился от очков и, к тому же, подрос, — констатировала та, осматривая друга оценивающим взглядом.

— Мне немного помогли, — улыбнулся Гарри. — Исправили зрение и, при помощи зелий, позволили мне нагнать рост соответственно моему возрасту.

Он ни слова не сказал про шрам, прикрытый волосами, так как он вызвал бы массу вопросов, а отвечать на них у Гарри не было желания. К счастью, его отсутствие осталось незамеченным.

Выйдя из здания, они направились к итальянскому ресторану.

— Как ты? — спросил Гарри.

— По-разному, — пожала плечами Гермиона и опустила взгляд. Затем она посмотрела Гарри в лицо. — Спасибо, что так много писал этим летом: не знаю, как бы я тогда с тобой связалась.

— Да, это лето было весьма необычным, — легко признал Гарри, кивая.

— Расскажи поподробнее: твои письма были такими туманными, — попеняла Гермиона.

— Что смогу — расскажу, — пообещал Поттер, когда они вошли в зал.

Как только заказ был сделан, Гермиона перевела на Гарри вопросительный взгляд:

— Чем же ты занимался, что и совы тебя не находили?

— Подожди, не стоит другим слышать наш разговор. — Гарри вытащил палочку и сотворил заклятье, держа её под столом.

— Гарри! — протестующе зашипела Гермиона.

— Теперь звук не уйдёт за пределы нашего столика. — Поттер увидел, что родители Гермионы удивлённо смотрят на него, а отец — даже с недоверием. — Всё в порядке: на моей палочке больше нет маячка, — объяснил он.

Гермиона изумлённо воззрилась на Гарри:

— Поясни.

Поттер задумался, как рассказать ей или, точнее, всей её семье.

— Слушай, это что-то вроде государственной тайны. Я смогу рассказать только то, что не было засекречено. Подумай, действительно ли ты хочешь знать?

— Да, — мгновенно ответила Гермиона, а родители подтвердили медленным кивком.

— Как ты помнишь из июньских событий, обо мне существует пророчество: я должен убить нынешнего Тёмного Волшебника. Не уверен, насколько оно истинное, но сейчас это уже не имеет значения, поскольку в него верят другие, и я попал между двух стариков. — Гарри увидел, как округляются глаза Гермионы от её догадки.

— Между Томом Риддлом и профессором Дамблдором? — пискнула та.

— Точно. Они оба верят в пророчество, и мне придётся действовать соответственно: неважно, верю ли в него я. — Гарри ухмыльнулся. — Ещё один старик пришёл ко мне и предложил помощь в обучении — это при отсутствии тренировок со стороны Дамблдора.

— И кто это был? — спросила Гермиона.

— Он предложил мне работу. Сюда включено обучение, а также изучение очень специфичной области магии. — Он получил особое удовольствие, проигнорировав вопрос Гермионы, хотя с его стороны это было не совсем честно. — Гермиона, я очень надеюсь, что это поможет мне выжить, когда я выйду на последний бой с Томом Риддлом. Например, по мнению моего тренера, я уже сейчас могу сразиться со средним Пожирателем Смерти и победить его без особых проблем, а также сдать экзамены по половине предметов шестого курса прямо сейчас.

— Как так?! Ты же раньше не отличался прилежанием в учёбе? — На Гарри опять был направлен острый вопросительный взгляд.

— Сейчас у меня есть цель, и это очень мотивирует. Также я не заморачиваюсь с эссе, которые мы писали в школе. И за изучением заклинаний я провожу времени больше, чем когда-либо в Хогвартсе, а мой преподаватель по Чарам может дать фору Флитвику. — Он снова усмехнулся, когда Гермиона так и не смогла ответить: официант принёс заказ.

Когда они опять остались одни, она посмотрела на Поттера:

— Так значит, и ты в Хогвартс не поедешь? — То, как быстро Гермиона пришла к этому выводу, удивило Гарри.

— Нет, — ответил он и заметил, какими удивлёнными были взгляды её родителей. Гарри обратился к ним:

— Мне искренне жаль, что вас втянули в эту войну, но, несмотря ни на что, вы поступили правильно. Те Пожиратели Смерти больше никому не причинят вреда. — Он обернулся к Гермионе:

— Вот почему я так поступаю: не хочу, чтобы кто-то пострадал от них, тем более, ты.

Гермиона уставилась в стол и сделала несколько глубоких вдохов.

— Ты уже сообщил Макгонагалл?

— Пока нет. Нужно будет сделать это на неделе. Думаю, и Рону с Джинни надо сказать: уж они-то достойны узнать это от меня, — объяснил Гарри.

Гермиона кивнула и потянулась к своей кругленькой сумочке. Она вытащила оттуда небольшую коробочку и накрыла её тремя письмами.

— Не мог бы ты отправить эти письма, ведь сейчас у меня нет совы. Я ещё никому не говорила о том, что не вернусь в Хогвартс.

Гарри взял письма и обнаружил, что они для Рона, Джинни и Макгонагалл.

— Конечно: я отправлю письмо к Макгонагалл вместе со своим, а Рону и Джинни отнесу лично, как только соберусь к ним. А это что? — взглянул он на коробочку.

— Это мобильный телефон, глупый. — Сказано это было с усмешкой, так как на коробке было изображение. — У меня тоже есть такой, а его номер у тебя в контактах. Мой мобильный будет доступен по выходным. Ты ведь будешь звонить, хоть изредка?

Гарри открыл коробку и вынул оттуда телефон, увидел инструкцию и зарядное устройство.

— Э-э-э, Гермиона… а как я буду его заряжать?

Гермиона одарила его одним из своих фирменных раздражённых взглядов:

— Ну правда же, Гарри: сходи в городскую библиотеку или кафе — да куда угодно! Если ты будешь включать его только по выходным, заряда хватит надолго.

— Ладно, разберусь, — согласился тот. — Спасибо.

— Это единственная уступка, на которую пошли ради моего отъезда. — Гермиона с укором посмотрела на родителей, но никто из них и глазом не моргнул.

Гарри положил руку ей на плечо:

— Не вини их: они делают всё, чтобы ты была в безопасности. Им необязательно делать то же, что сделали мои для моего спасения. — Он знал, что несправедлив, когда Гермиона опустила взгляд. Гарри с удивлением заметил поражённый взгляд отца Гермионы, который одобрительно кивал ему. Очевидно, дочь всё же рассказала им о том, что он — сирота.

— Слушай, — сказал Гарри ласково, — я буду держать тебя в курсе событий: ты первая узнаешь, когда всё закончится. Договорились?

— Обещаешь, что будешь беречь себя? — потребовала она.

— Настолько, насколько это возможно — большего обещать не могу, — ответил Гарри, и Гермиона, смирившись, кивнула.

— Поезжай: учись, ни о чём не думая, — советовал тот. — Повеселись, можешь даже парня себе найти. — Гермиона покраснела, а её мама улыбнулась. — Однажды мы снова встретимся, и мы всегда будем друзьями.

— Спасибо, Гарри!

Пока мистер Грейнджер оплачивал счёт, Поттер снял заглушающее заклятие, а потом проводил их до отеля.

— Мы уезжаем завтра, — выпалила Гермиона и снова обняла его.

— Я предполагал, что это будет скоро. — Гарри обнял её в ответ. — Всё будет хорошо, — убеждал он её.

— Гарри! — окликнул отец Гермионы, и они пожали друг другу руки.— Мы не были уверены, но теперь я чувствую: дочь была права — мы можем доверять тебе. — Он стоически игнорировал её сердитый взгляд.— Спасибо за помощь и, если будет возможность, приезжай к нам летом.

— Спасибо, сэр. Доброго вам пути, я буду на связи. — Гарри кивнул на коробку у себя в руках.

Прежде чем они ушли, Гермиона вновь обняла его, едва сдерживая эмоции. И хотя Гарри знал, что никогда не потеряет своих друзей, глубоко в душе он понимал: их трио уже не будет прежним.

25 августа, воскресенье

Было уже далеко за полдень, а Гарри так и не решался выполнить задуманное, хоть и понимал, что это необходимо. Глядя Невиллу в глаза, он предупредил:

— Я сейчас иду к Уизли: если меня не будет до девяти вечера — значит, со мной что-то случилось. Что делать в таком случае, не знаю: может, твоя бабушка настучит зонтиком Дамблдору по голове, или что-то вроде того. — Оба, представив, засмеялись.

— Я скажу ей, что тебя не будет за ужином, и куда ты отправился. Будь осторожен! — напутствовал Невилл.

— Спасибо, друг! — поблагодарил Гарри, вышел из дома и аппарировал на поле позади дома Уизли. На мётлах по-прежнему никого не было, и он пошёл к дому.

На стук очень быстро вышла Джинни.

— Гарри! — радостно закричала она, распахнув дверь и сжав его в крепких объятиях, почти таких же, как у Гермионы, но хотя бы не таких долгих. Когда Джинни отошла, щёки её заливал румянец. — Приятно видеть тебя здесь — ты здорово выглядишь, в смысле — ты в порядке…

Гарри не мог не улыбнуться, глядя на её смущение.

— Ты тоже здорово выглядишь, — заговорщически подмигнул он, очень довольный тем, что заставил её опять покраснеть.

— Я так рада снова тебя видеть, — шепнула она так, чтобы слышал только Гарри.

За спиной у Джинни вырос Рон:

— Гарри, рад тебя видеть, дружище. Проходи-проходи! — Он оттолкнул сестру в сторону, за что тут же получил острым локотком в бок, и возмущённо крикнул: — Эй!

Гарри, позабавленный их препирательством, прошёл в дом.

— Гарри? — удивлённо ахнула Молли Уизли, подбежав и обняв его, а потом крикнула через плечо: — Артур, здесь Гарри! Ох! — воскликнула она, когда вошёл муж. — Мне надо всем сообщить, особенно профессору Дамблдору: он так хотел поговорить с тобой.

— Миссис Уизли, — сказал Гарри со вздохом (вот ведь знал, что так будет!), — пожалуйста, не говорите никому что я здесь, в особенности профессору Дамблдору: я хотел увидеться с вами, а не устраивать вечеринку или дебаты.

— Но он сказал, что это очень важно, — настаивала та, — и, кстати, он очень сердит на тебя за то, что ты сбежал от тёти.

— Миссис Уизли, — в поисках поддержки Гарри посмотрел на её мужа, — профессор не является моим опекуном и, как мне сказали, не имеет права указывать мне, что делать летом. Давайте закончим на этом? Если вы не согласны, я уйду.

— Но… — Молли колебалась, не зная, как поступить.

— Молли, — мягко обратился к ней Артур, — он прав: Дамблдор действительно ему не опекун. — И, взглянув на Гарри, продолжил: — Правда, я не знаю, кто им сейчас является. Мне очень жаль тебе это говорить, но в тот же день, когда на нас напали, Пожиратели убили твою тётю вместе с семьёй. Я узнал об этом неделю назад, но не знал, как тебе сообщить.

Гарри молча переваривал новость: его друзьям, судя по шокированным лицам, тоже ничего не сказали.

— Я этого не знал, — медленно произнёс он, решая, как ему быть.

Рука Джинни опустилась ему на плечо:

— Прости, — сказали они одновременно с Молли.

— Всё нормально, — мужественно ответил Гарри, — Я ушёл от них и не хотел, чтобы они были частью моей жизни. И всё же — это шок. — Он не знал, как относиться к этой новости: смерти Дурслям он никогда не желал.

— Поскольку ты ещё не совершеннолетний, тебе нужен опекун. Если ты согласен, мы почтём за честь взять на себя эту обязанность. — Артур был вполне искренним.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри. — Не будь у меня официального опекуна, я бы с радостью принял ваше предложение.

— То есть? Кто это? — спрашивала Молли, удивлённая не меньше остальных.

— Пока это тайна, но вы его очень хорошо знаете, — усмехнулся Гарри.

Молли расстроилась, что ей не сказали, а Артур засмеялся и ответил:

— По крайней мере, этому человеку ты доверяешь. Проходи, садись.

— Да, пойдём за стол, — пригласила Молли, — скоро будем ужинать.

— Это я удачно зашёл, — пробормотал Гарри и отправился вслед за ними.

— Чем ты занимался, приятель? — спросил Рон, как только они расселись. — В письмах практически ничего не было. И где твои очки?

«Ну вот, началось», — подумал Гарри.

— Я нашёл людей, которые смогли исправить мне зрение, и очки мне больше не нужны. У меня есть работа, где мне дают разные задания. Я учусь: что-то из школьной программы, а что-то — просто интересные факты.

— Работа? Зачем? — возмутился Рон. — Ты же ещё Хогвартс не закончил!

Гарри отметил, каким заинтересованным стал взгляд у Джинни и её отца. Слава Мерлину, миссис Уизли была на кухне: выслушивать её мнение по этому поводу просто не было сил.

— Вообще-то, я пришёл не просто в гости. — Гарри оглядел всех троих. — Я хотел вам сказать, что не вернусь в Хогвартс.

У Рона и Джинни отпали челюсти. Артур удивлённо рассматривал его. А вот Молли доказала, что на кухне тоже всё прекрасно слышно: она тут же появилась в дверях.

— Слушай сюда, молодой человек: тебе необходимо закончить школу. Тебе невероятно повезло учиться в Хогвартсе.

— Раньше я бы согласился с вами, миссис Уизли. Однако сейчас у меня есть более важные дела, чем просиживать штаны в школе, где меня не учат ничему, что пригодится для выполнения моей миссии, — пояснил Гарри.

— Но наша команда проиграет! — обиженно воскликнул Рон.

Джинни сердито посмотрела на его и со всей силы толкнула его в плечо:

— Повзрослей, наконец! Есть вещи поважнее квиддича!

— Но… — Теперь его оборвал отец, просто выставив руку.

— Гарри, — тон Артура был серьёзным, — это как-то связано с тем, что писали в Пророке? Как я понимаю, ты читал его?

— Да, сэр — на оба вопроса.

— Я всё же считаю, что для тебя лучше быть в Хогвартсе, — продолжил тот. — Кроме преподавателей, там будет и профессор Дамблдор.

Гарри посидел немного, не зная, как рассказать о своих ощущениях, но понимая, что поговорить придётся.

— Послушайте, я понимаю — в это трудно поверить, но всё же попытайтесь. Ежедневный Пророк прав, называя меня Избранным. — Он услышал поражённый вздох Молли. — Хогвартс не дал мне никаких знаний, кроме простейших Чар и Трансфигурации. За все мои пять лет обучения у нас было только два хороших преподавателя ЗОТИ, и я не думаю, что в этом году что-то изменится. Что ещё важнее, у меня появился учитель (точнее, целая команда, так как их несколько), которые могут, а главное — хотят научить меня магии и как сражаться с её помощью. Я, возможно, уже сейчас могу сдать переводные экзамены по ЗОТИ, Чарам и Трансфигурации, а к Рождеству осилю и уровень ЖАБА. Такое возможно в Хогвартсе? Не думаю. — Гарри говорил, обдумывая каждое слово.

— Но там же Дамблдор, — настаивала Молли, — он может научить тебя невероятным вещам, и обязательно защитит.

— Только он не станет этого делать, и я очень удивлюсь, если это не так, — с горечью произнёс Гарри. — У него было пятнадцать лет, а он ничего не сделал, чтобы подготовить меня. В прошлом году он вообще меня игнорировал.

— Наверняка он придумает что-то в этом году, — ободряюще сказала Молли.

Гарри пожал плечами:

— У него было столько возможностей для этого, и он ничего не сделал, а теперь у меня очень квалифицированный преподаватель. Завтра я отправлю в школу письмо, в котором сообщу о своём решении покинуть Хогвартс. Да, кстати о письмах. — Он достал из кармана два конверта и передал их слегка ошарашенным друзьям. — Простите, я сегодня несу лишь грустные вести.

Молли с разочарованным видом удалилась на кухню, а Артур задумчиво переводил взгляд со своих детей на Гарри.

— Ты уверен, парень? — спросил он.

— Да, — коротко ответил тот.

Друзья одновременно ахнули, и Рон закричал:

— Да как она могла?! — и взглянув на Гарри, набросился на него. — Это ведь из-за тебя, да? Она работает вместе с тобой?

— Заткнись, Рон! Ты просто идиот! — кричала Джинни, метая глазами молнии в его сторону.

— Джинни, это очень… — начал было отец.

— Гермиона тоже не поедет в школу! — громко сказал Рон, глядя на Гарри исподлобья.

— И что, сейчас повторяется четвёртый курс? — осведомился Гарри преувеличенно спокойно, полностью раздавленный тем выводом, к которому пришёл друг.

— Прекратите все! — повысил голос Артур, хотя и не до крика. — Гарри, поскольку ты в курсе, что происходит — прошу, объясни мне.

Гарри заметил, что Молли опять стоит в дверях с таким же недовольным лицом, как и у Рона.

— Родители Гермионы уезжают и забирают дочь с собой. Она перейдёт в другую школу, и будет учиться там этот, а, возможно, и следующий год. Им очень не понравилось то нападение в начале каникул. Я встречался с ней вчера, и родители еле терпели моё присутствие, по крайней мере, пока мы не поговорили. Я думаю, они во всём винят волшебный мир. Они не говорили, но, скорее всего, считают, что из-за нашего мира их дочь отдаляется от них.

Рон отвернулся, все ещё обиженный. Миссис Уизли выглядела не намного лучше. Джинни же кивнула:

— Я думаю, ты прав: Гермиона часто говорила, что родители пеняют ей, что её нет бОльшую часть года.

Артур опустил взгляд:

— Понятно. Спасибо за объяснение. Неудивительно, что магглы, столкнувшись с волшебниками, почувствовали себя неуютно.

— Они говорили об этом, — подтвердил Гарри.

— Она не сказала, куда они отправятся? — спросила Джинни.

— Не напрямую, но у меня есть догадка: в другую страну, — ответил он, а потом посмотрел на друга. — Рон, я понимаю — ты расстроен, но я не могу влиять на Гермиону. Она не хотела уезжать, так решили её родители: ведь если бы твои родители переехали, ты бы отправился с ними. Мне жаль, что я не смогу быть с тобой в школе, но мы можем встречаться в Хогсмиде, если я буду знать, когда вы пойдёте туда.

Рон посмотрел на Гарри и кивнул:

— Да понимаю я. Просто мне обидно, что все друзья меня бросают, а я даже не попрощался. — Слова «в отличие от тебя» повисли в воздухе.

Гарри еле сдержался, чтобы не покачать головой, видя отношение Рона. Когда Джинни положила свою руку поверх его, сердце чуть успокоилось: хоть кто-то понимает.

— Я буду скучать: без тебя там не будет так весело; но я понимаю — ты должен жить так, как лучше для тебя.

Миссис Уизли была сильно раздосадована, но сделала хорошую мину и, когда внесла ужин, выглядела весёлой. Артур поднялся, чтобы помочь ей.

— Рон, будем мириться или как? — Гарри совсем не хотел осложнения отношений, как было на четвёртом курсе.

Тот опустил взгляд, а потом вновь посмотрел на друга.

— Прости, — тихо сказал он, — мы всё ещё друзья. Просто для меня всё слишком круто поменялось, я ещё не привык.

— Понимаю, — сказал Гарри. — Честно говоря, я тоже не в восторге от перемен, но такова жизнь. У меня специально для тебя кое-что есть. — Он опять залез в карман, вытащил оттуда капитанский значок и положил его на стол перед Роном.

— Возьми: я скажу Макгонагалл, что ты его достоин.

Рон был поражён:

— Спасибо, друг!

Остаток вечера прошёл спокойно, так как всё тяжёлые новости были рассказаны. В половине девятого, когда Гарри собрался уходить, Рон снова стал собой и вовсю шутил.

Гостя до крыльца провожали оба. Рон сказал:

— Всё-таки не верится, что ты не вернёшься.

— Извини, — ответил Гарри, — но я хочу жить, и что-то мне подсказывает, что так я проживу дольше.

— Делай то, что должен, — сказала Джинни. Выйдя вперёд и крепко обняв его, она легко поцеловала его в щёку. — Мы дадим знать, когда пойдём в Хогсмид.

— Спасибо за понимание, — сказал Гарри, прежде чем развернуться и пойти к полю, чтобы аппарировать домой.

Вернувшись в Лонгботтом-мэнор, он отдал Хедвиг оба письма к Макгонагалл. Гарри был уверен, что эти письма наделают много шума. Он даже не сомневался, что в этом с удовольствием поучаствует Молли Уизли.

Он также сделал приписку с просьбой назначить Рона капитаном команды, так как уже отдал ему значок.

26 августа, понедельник

Минерва Макгонагалл вздрогнула от неожиданности, когда в окно влетела белая сова и сбросила на стол два конверта, а затем тут же развернулась и улетела. Прошла целая минута, когда она узнала сову Поттера.

— Наконец-то он ответил, — проворчала она, и, только вскрыв конверт, узнала почерк той, что сдавала ей самые длинные эссе. — И она тоже.

Если первое письмо шокировало Минерву, второе усугубило положение. На часах было всего девять утра, но, может, если совсем чуть-чуть, то можно? Она достала из ящика стола особую бутылку и стопку. Всего один глоток виски для храбрости.

Схватив оба письма, она покинула свой кабинет, чтобы вскоре оказаться под дверью директора, в которую даже не думала стучать.

— Минерва? — Дамблдор очень удивился столь бесцеремонному вторжению.

— Мисс Грейнджер не вернётся в школу! Она пишет, что уехала из страны!

Он подумал, а затем вздохнул:

— Очень жаль, но после нападения на них этим летом, это неудивительно. Если помнишь, в прошлую войну мы также потеряли нескольких магглорождённых.

— Но это была моя лучшая студентка! — возмутилась Минерва.

— Боюсь, если родители переехали, то тут мы уже бессильны, — последовал ответ.

— Поттер тоже не приедет, — хмыкнула Макгонагалл.

— Что?! — Альбус вскочил: его лицо выражало крайнюю степень беспокойства.

— Ну, конечно, теперь ты взволнован, — проворчала Минерва.

— Он нужен здесь, — сказал Альбус. — Я должен ещё раз попытаться найти и вернуть его.

Минерва достала одно из писем, что держала в руке:

— Он пишет, цитирую: «Директор в курсе, что у меня есть миссия, которая намного важнее возвращения в школу: уверен, он поймёт».

— Я боялся, что так будет, поэтому и молчал так долго, — сказал Альбус и устало опустился в кресло.

— Также он просил: «если же директор будет против моего ухода, напомните ему, что у него было пятнадцать лет для решения этой проблемы. Если бы он рассказал мне о ней ещё на первом курсе, а потом регулярно занимался со мной, сейчас мне не пришлось бы навёрстывать. Не волнуйтесь, у меня очень хорошие преподаватели: они уже многому меня научили». — Минерва пристально посмотрела на него. — Я так понимаю, тебе пора, как говорится, облегчить душу, Альбус.

— Лучше не надо: это сделает тебя мишенью…

Минерва резко хлопнула по столу рукой.

— Гарри Поттеру предстоит сразиться с Ты-Сам-Знаешь-Кем, а ты ему ничем не помог, так?!

Альбус ошарашенно посмотрел на своего заместителя.

— Ой, оставь, — фыркнула Минерва, — это и слепому ясно: стоит только немного пошевелить мозгами, а у меня было на это время. — Она поднялась из кресла. — Все вопросы о том, почему Гарри Поттера нет в школе, я буду направлять тебе.

— Фоукс, не отнесёшь Гарри письмо? — услышала Макгонагалл, не успевшая выйти за дверь. Феникс, взглянув на Альбуса, вместо трели издал трубный звук.

— Минерва, будь добра, отправь Гарри записку с просьбой подумать. Может, к тебе он прислушается? — попросил Альбус.

Брови Макгонагалл поползли вверх.

— Мне показалось, что в письме он очень ясно выразил свои намерения. Я пошлю ему письмо с предложением поговорить, но вряд ли он передумает. Если тебе нужно что-то другое — справляйся сам.

Когда Минерва покидала кабинет, Альбус сидел, закрыв лицо руками, но это, по её мнению, были его личные проблемы. Она только надеялась, что данные новости не спровоцируют повальный отток студентов. И ещё она знала: в этом году не видать Гриффиндору ни кубка по квиддичу, ни кубка школы.

1 сентября, воскресенье

Гарри наблюдал за Невиллом, пока они спускались по лестнице; при этом сундук был только у одного.

— Так странно видеть, как ты уезжаешь, но самому оставаться дома, — рассуждал Гарри.

— Ага, а ещё страннее будет, когда все поймут, что ты не приехал. — Невилл усмехнулся. — Вот будет весело — делать вид, будто я ничего не знаю и выслушивать их бредовые гипотезы.

— Ну-ну, повеселись, — смеялся Гарри, — только не забудь написать мне про самые бредовые.

— Мне стоит быть осмотрительным, но да, пришлю. Береги себя. Здорово, что ты переехал к нам этим летом.

— И ты будь осторожен. Мне тоже здесь нравится. Как соберёшься в Хогсмид — пиши, я приеду, — пообещал Гарри.

— Ты готов, Невилл? — спросила леди Августа, подходя к ним.

Гарри проводил её, аппарировавшую с внуком на вокзал и, будучи свободным, достал метлу, чтобы немного полетать.

Он перечитал те два письма, что пришли на этой неделе. Письмо Дамблдора он бросил в камин: тот пытался вызвать у него чувство вины и вернуть в школу. В рассуждениях Дамблдора не было никакой логики, и Гарри совсем не нравилось, что его опять делают в чём-то виноватым. Письмо же Макгонагалл, наоборот, было приятным и уважительным. Она писала, что будет скучать и надеется, что у него всё будет хорошо. Также она напомнила, что, если будет нужно, она всегда выслушает. Казалось, Минерва сейчас более открыта к диалогу, нежели когда была его деканом, но, возможно, она так ведёт себя со всеми бывшими студентами.

* * *

Невилл сел вместе с Роном, Джинни и Луной. Его несколько удивило, что Гарри сообщил Луне о том, что не вернётся в школу, но потом вспомнил, что тоже «получил» письмо, и теперь честно заявлял, что узнал обо всём оттуда.

Ещё одним сюрпризом стало назначение Лаванды Браун старостой. И если Невилл только притворялся шокированным отсутствием Гермионы, то в случае с Лавандой удивление было неподдельным. Он терялся в догадках, что получится из пары старост Рон — Лаванда, где первый — ленивый и апатичный, а вторая обладает ветреной натурой.

К ним время от времени подходили ребята и спрашивали о Гарри, так что к концу путешествия весь поезд знал, что Поттер и Грейнджер в школу не вернулись.

Невилл с удовольствием отметил, что Дамблдор ни слова не сказал об отсутствии Гарри и Гермионы. Совсем не понравилось ему предположение Парвати об отсутствии обоих из-за беременности последней. Нужно непременно написать об этом, чтобы друг успел подготовиться. К счастью, большинство смеялись над попыткой Патил ославить Гермиону, а Невилл со своей стороны сделал всё возможное, чтобы пристыдить Патил: ведь такое поведение не характерно ни для кого из его друзей.

20 сентября, пятница

Гарри увидел, как Бетти вошла в офисный зал и сделала ему знак выйти. Как только он встал, она развернулась и вышла, так что догнал её Поттер уже в коридоре.

— Мне нужно закрепить за тобой проектный зал. Твоё исследование переходит на другой уровень. Положи сюда руку, — сказала она, как только они пришли на место, и произнесла заклинание. — Только мы четверо имеем доступ в эту комнату, по крайней мере, пока.

Бетти открыла дверь и вошла, Гарри последовал за ней. В комнате он увидел Элджернона и Дюпре, а также троих мужчин, лежащих на столах и прикованных к ним цепями. Они были полностью обнажены, за исключением полотенец, ради приличия обернутых вокруг их бёдер. Гадая, в чём дело, Поттер глянул на левую руку одного из заключённых: на ней чернела тёмная метка.

— Пришло время для следующей фазы? — спросил он у куратора.

— Да. Иниго с Эдуардо следили за ними больше двух недель, и вчера ночью им удалось их схватить. Трудно было достать нужное число человек так, чтобы их исчезновения никто не заметил. Наконец им это удалось. Ты сможешь работать с ними?

— Это важно, и я не собираюсь мучить их, — ответил Гарри, — К тому же, эти люди ведут себя как дикари, пытая и убивая других, так что я не буду слишком церемониться, изучая действие их метки, даже если от этого они иногда будут испытывать дискомфорт.

— Очень разумно, — одобрил Элджернон, а остальные кивнули. — Даже если с ними что-то случится, не переживай: назад к хозяину они всё равно не вернутся. — Он сделал своему заместителю знак продолжать.

— Я дала им специальное зелье, — начала Бетти, — и они находятся в состоянии, близком к коме: они не смогут придти в себя или сбежать. Однако, если твои действия причинят им боль, ты поймёшь: возможно, они будут стонать. Это необходимо для твоей безопасности, а также поможет отследить активность тёмной метки. В таком состоянии можно находится по меньшей мере несколько месяцев, но мне придётся ежедневно вводить зелье внутривенно.

— Хорошо, — ответил Гарри. — Я справлюсь.

— У меня есть требования к эксперименту, — заявил Элджернон. — В этом зале нельзя находиться одному, допуск есть только у четырёх человек: приводить помощников только с моего разрешения. Это будет секретный исследовательский проект.

— Понятно, — согласился Гарри.

— Итак, ты понимаешь, зачем нужно трое. — Элджернон махнул в сторону столов. — Таким образом, ты будешь знать, что влияет на одного, а что — на всех сразу. Только у меня убедительная просьба: постарайся, чтобы из-за твоих действий их господин не узнал о том, что они здесь. На каждом столе — табличка с именем, но не думаю, что ты учился с кем-то из них.

Гарри внимательно вгляделся в лица подопытных.

— Нет, я никого из них раньше не видел. — Прочитав таблички, он добавил: — Фамилии мне также незнакомы. Хм, возникает вопрос: а какова численность Пожирателей на данный момент?

— Хороший вопрос, — похвалил Элджернон. — Возможно, тебе удастся это выяснить. Ты должен проводить здесь не менее половины рабочего времени. Мы принесём сюда парочку столов, чтобы тебе было удобнее фиксировать записи, а твоему напарнику — работать с ними. Учебную программу будешь осваивать в офисе, когда захочется отвлечься.

— К тому же, — добавила Бетти, — я прекращаю наши занятия окклюменцией. Ты приобрёл хорошие навыки: в прошлый раз все мои атаки были отбиты. Есть, конечно, ещё легилименция, но ей мы займёмся позже.

— Первым наблюдателем будет Дюпре, — продолжил Алджернон. — Поэтому возвращайтесь на рабочие места и возьмите всё, что вам может понадобиться, пока мы с Бетти оборудуем зал. Я буду заходить к вам дважды в неделю для устного отчёта. Исключение — когда я работаю с вами.

— Хорошо, — согласился Гарри. Уже давно пора было приступать к работе и проверить гипотезы о тёмной метке — насколько они верны и могут ли пригодиться.

— С чего начнём? — спросил Дюпре, как только они вернулись.

— Я хочу выявить природу магии тёмной метки, — ответил Гарри, заглянув в свой блокнот.

Дюпре посмотрел на него и медленно кивнул:

— Похоже, мне нужно показать тебе диагностирующие чары…

21 сентября, суббота

Когда её телефон зазвонил, было самое начало десятого. Гермиона радостно нажала кнопку и сказала:

— Привет, Гарри!

В трубке послышался смех:

— Как ты догадалась, что это я?

— Ты единственный, кто знает этот номер, кроме моих родителей — а они оба тут, глупый, — поддела она его.

— Ладно. — Голос Гарри звенел от радости. — С Днём рождения! Пусть и прошло уже несколько дней: у меня всё равно не было возможности тогда позвонить.

— Спасибо. Я думала, ты забыл.

— Ой, разве я могу забыть о той, кого считаю своей сестрой? — Гарри продолжил с весельем в голосе: — Я даже подарок отправил — правда, не знаю, когда он дойдёт. Ты его получила?

— Да, ещё вчера. Мне он очень понравился: теперь у меня на столе стоит. — Гермиона взглянула на рамку с фотографией, с которой улыбалось их трио. — Где ты её достал?

— А ты как думаешь? Написал Колину Криви и выпросил. Надеюсь, тебе понравилась рамка?

— Да, очень славная. — Она замолчала. — Я так скучаю по всем вам!

— Мы тоже. Как Салем?

— По большей части неплохо, но очень много откровений. — Гермиона решила не вдаваться в подробности.

— А?

— Я так рада, что всегда шла вперёд программы, ведь здесь я практически не выделяюсь. Иногда мне кажется… — Она сомневалась, стоит ли говорить, но потом решила, что должна. — Гарри, я не уверена, что Хогвартс — лучшая школа магии. То есть, — подруга поспешила объясниться ,— там, конечно, есть сильные стороны: например, профессор Макгонагалл блистала бы и у нас, но если брать в целом…

— Интересно, а что они думают? Надо будет узнать. Уже подружилась с кем-нибудь? — спросил Гарри.

— Да, всё хорошо, — как-то тихо ответила та.

— Гермиона? — настойчиво повторил друг.

— Ну, есть у меня пара друзей, — сдалась она, — две девочки. Я присоединилась к их группе. Они зовут себя Отщепенки.

— Как?!

— Основная масса студентов — приятные ребята, но у всех свои компании. Подумай, — настаивала та, — будь мы втроём, разве мы кого-нибудь приняли бы к себе, честно-то?

— Невилл, Джинни, Луна, — напомнил ей Гарри.

— Конечно, но они пришли в конце, и больше из необходимости. Джинни была с нами из-за того, что мы часто бывали у них дома. Большинство ребят не имеют в виду ничего такого: просто у них свои компании, с друзьями, к которым привыкли. — Гермиона понимала, что тут больше подошло бы слово «банды», но категорически не хотела его использовать.

— Представляю, — проворчал Гарри. — Но если нужно приехать и накостылять кому-то — ты только скажи.

— Гарри! — возмутилась она, но услышав его заразительный хохот, засмеялась сама.

Как только они успокоились, она вздохнула:

— Что слышно нового о войне?

— Пока без изменений, — ответил Гарри, — Время от времени происходят нападения, а мы копим силы. Я так понимаю, что, если не брать нападения, основные военные действия ведутся так, что их не видно. И текут они очень и очень вяло. — Под конец в его голосе были слышны нотки разочарования. — Я боюсь, что не смогу позвонить в следующие выходные.

— Ладно, тогда через две недели? — с надеждой спросила Гермиона.

— Да, скорее всего. Береги себя и помни: я всегда могу приехать и поставить некоторых на место.

— Спасибо, Гарри, —улыбнулась она. — Ты тоже будь осторожен. Пока.

Дождавшись его «пока», Гермиона посмотрела на телефон с мечтательным видом.

— Однажды я вернусь, — отчаянно пообещала она.

27 сентября, пятница

Гарри ждал под дверью проектного зала того, кто сегодня будет с ним работать. Оказалось — сам Кроакер.

Он едва заметно улыбнулся, глядя на взлетевшие брови Поттера.

— Я устал сводить бюджет и мне нужен перерыв: ты — моё развлечение на утро. К тому же, должен же я знать, как продвигается твоя работа?

Они зашли внутрь и закрыли дверь. Гарри схватил со стола блокнот и просмотрел записи. Убедившись, что помнит, на чём остановился, он перешёл к теме сегодняшних тестов.

— Я слышал шутку, что тёмная метка — клеймо, как у скота. В этом есть доля правды: кожа не обожжена, но её нельзя удалить. Бетти прочла мне целую лекцию о том, что нет такого понятия, как «магическое ядро», — Гарри заметил кивок Кроакера, — и, поскольку у нас отсутствует орган, отвечающий за магию и она равномерно распределена по телу, я решил, что метка может быть привязана к магии в руке. Чего я точно не знаю, так это выживет ли подопытный, если отрубить ему руку — и выяснять пока не планирую.

— Интересное соображение, — кивнул Кроакер снова. — Оставим это напоследок для одного из них.

Гарри мог, конечно, отнестись нейтрально к этому заявлению, но внутри поднялось брезгливое чувство, и он решил, что пусть Кроакер сам проводит этот эксперимент, если ему так хочется. Свои эмоции по этому поводу он затолкал поглубже.

— Чтобы разобраться с этим, Дюпре обучил меня различным диагностирующим чарам. Теперь я могу сказать, что метка состоит из нескольких частей — это делает её многофункциональной: например, с её помощью можно вызвать одного, а можно — сразу всех. Я помню, как он сделал это на кладбище. —Гарри перевернул страницу.

— Да, я помню тот момент — верное наблюдение, — одобрил Кроакер. — Что-то ещё?

— На данный момент нужно выяснить все возможные функции метки, только я не знаю, с чего начать. — Гарри положил блокнот на стол. — У меня есть теория, что Тёмный Лорд (а значит, и я) контролирует метку при помощи парселтанга, ну, или парселмагии, если такая существует. Я ещё не проверял её, но это стоит в планах. Работа продвигается медленно: чтобы исключить возможность ошибки, я проверяю свои догадки на всех троих.

— Прекрасная работа, учитывая, что вы начали проект всего неделю назад. Мы сделаем из тебя исследователя, — улыбнулся Кроакер.

— По мне, так слишком медленно, — пожал плечами Гарри, а Кроакер засмеялся.

— Так всегда бывает, когда находишься внутри проекта: хочется сразу увидеть результат.

Гарри, соглашаясь, кивнул.

— Можно мне кое-что спросить?

— Да, конечно.

— Вы можете рассказать о Поттер-мэноре и о том, как он был уничтожен? Мне казалось, что родовые поместья, особенно старые, могут выдержать любую атаку. Я видел его — там практически ничего не осталось.

Кроакер кивнул.

— Боюсь, ты нашёл ещё одну вещь, помимо магического ядра, в которую верят и где есть зерно правды, но полностью истиной не являющейся. — Кроакер присел, и сделал жест Гарри присоединиться к нему за столом. — Если тебе нужна полная информация, поговори с Дюпре или Фредди, а лучше всего с Грейс. Но, полагаю, тебе нужен обзор, и его я смогу предоставить.

— Общая информация меня вполне устроит, — признал Гарри.

— Это правда: чем древнее щиты, тем они эффективнее (иначе для чего они нужны?). С течением времени они впитывают остаточную магию — до определённого момента. Однако любую защиту можно снять: нужно лишь обладать достаточной силой и знаниями. Даже знаменитые хогвартские щиты, — Кроакер чуть улыбнулся, — можно взломать. Для этого нужна сотня волшебников и час непрестанной работы — но это выполнимо. Что касается твоего родового гнезда, то с ним, а также ещё с несколькими мэнорами именно это и произошло: на них напала армия очень могущественных волшебников. — Кроакер пожал плечами. — Ходили слухи, что в ходе этого нападения многие Пожиратели погибли. Также, по слухам, твои бабушка с дедушкой скончались из-за того, что рухнули щиты: Поттеры привязали их к себе, надеясь, что это усилит защиту и позволит дождаться подкрепления. Не могу сказать, сколько здесь правды. Правда, всё, что ты сможешь сделать, когда отстроишься — это установить самый мощный щит, на какой способен, привязав его к магическому источнику или даже нескольким, иметь друзей, что придут на выручку по первому зову — и молиться, что помощь подоспеет вовремя. Хотя, — Кроакер улыбнулся Гарри, — ещё лучше — убедиться, что твой дом не атакуют отряды волшебников: но ты уже работаешь над этим.

— Проклятый Тёмный Лорд, — с горечью сказал Гарри.

— Один Тёмный Волшебник или Ведьма — не проблема, — пожал плечами Кроакер. — Вот если у него появятся сторонники — тогда это катастрофа. Подобное мы наблюдаем уже второй раз за последние пятьдесят лет. Это очень сложно (люди есть люди), но мы должны изменить условия жизни, чтобы подобные ситуации не повторялись. Однако никто так и не выяснил, из-за чего это происходит.

Гарри нахмурился: у него тоже не было ответа на этот вопрос.

— Светлые Лорды хотя бы не убивают.

Кроакер пожал плечами: ему нечего было сказать в ответ на это заявление.

5 октября, суббота

Рон переживал не самый лучший школьный год в своей жизни. Конечно, он был капитаном команды, но рядом не было друзей, а значит, это и вполовину не было так весело. Ко всему прочему, он до этого и не подозревал, насколько зависим от Гермионы, которая заставляла его учиться, и от Гарри, тоже помогавшем ему в какой-то мере. Не то чтобы его оценки стали хуже, нет (ну, может быть, на первых порах, пока не вошёл в ритм), но для этого ему пришлось приложить дополнительные усилия.

Также он был старостой. Это удивляло, ведь глубоко в душе Рон считал, что это место Гарри, но по какой-то причине выбрали именно его, и родители очень гордились этим. Он с улыбкой вспоминал время перед пятым курсом.

Здесь тоже была своя ложка дёгтя, так как Гермиона ушла и не могла составить ему компанию. А как бы ему хотелось тихо пройтись с ней по замку! У него, наконец, появилось бы время поговорить с ней без свидетелей.

А теперь его напарницей была Лаванда. Рон в начале немного смущался рядом с этой грудастой блондинкой, так как, будучи подростком, сложно игнорировать некоторые части женского тела. К тому же она была чрезвычайно общительна: настолько, что заставляла с грустью вспоминать тихую и спокойную Гермиону. Но всё же они нашли общий язык и (Рон очень надеялся) когда-нибудь станут больше, чем просто друзьями. В борьбе со своими гормонами он каждый раз заставлял себя думать о Лаванде, как о друге.

Рон опять думал о Браун, так как только что сопроводил её в больничное крыло: внезапно она почувствовала недомогание и решила зайти к медиведьме, поэтому продолжать патрулирование Рону пришлось в одиночестве.

Бесцельно шагая по коридору, он услышал нечто, похожее на тихо сказанное заклинание. Благодаря рефлексам тренированного игрока в квиддич (а также наличию пятерых старших братьев, всегда готовых подловить) он крутанулся, перемещаясь к стене и одновременно вытаскивая палочку. Розовый луч ударил в камень совсем рядом.

— Ступефай! — громко крикнул Рон в ответ, но, хотя нападающий был недалеко, промазал, так как бил вслепую.

Как и в случае с братьями, он резко рванул вперёд и ударил слева, сбивая нападавшего с ног. Неизвестно, чему парень удивился больше: разбитому носу оппонента или тому, что увидел, когда тот вскинул руку.

Рон приготовился колдовать, когда из-за угла вылетел Снейп.

— Уизли! Серьёзно? Беспричинное нападение на старосту другого факультета, да ещё и мордобой?! — усмехнулся Снейп. — Это будет вам стоить пятидесяти баллов с Гриффиндора и беседы с директором. За мной.

Рон стоял и моргал, глядя на ухмыляющегося профессора и Теодора Нотта, поспешно спрятавшего палочку, наколдовав ею носовой платок, чтобы остановить кровь, и усмехавшегося ему в лицо.

— Но он первый бросил в меня заклятье и почти попал! — возмутился Рон.

— Ещё десять очков с Гриффиндора за пререкание с преподавателем, — тихо сказал Снейп, приподняв уголки губ — чуть ли не улыбаясь.

Рон изо всех сил постарался взять себя в руки, чтобы не наброситься на него. Вместо этого он сказал, медленно убирая палочку:

— Я хочу поговорить с профессором Макгонагалл. — В голосе явно чувствовалось напряжение.

— Если директор сочтёт это необходимым, — елейно произнёс Снейп. — Мистер Нотт, продолжайте патрулирование. Уизли, за мной.

Понимая, что выбора всё равно нет, Рон развернулся и пошёл за Снейпом к кабинету Дамблдора, лихорадочно прокручивая в мыслях всю ситуацию в надежде понять, что к чему. Снейп появился сразу же, как только он попытался защититься, но вёл себя так, будто ничего не видел и не слышал брошенного Ноттом заклинания. Рон слишком много времени провёл с Фредом и Джорджем, чтобы не распознать ловушку. Но зачем?

Пока они шли, Рон вспоминал, что же было не так. Нотт был один, без Панси Паркинсон — так же, как и с ним не было Лаванды. Значит, его слово против слова Нотта, причём за тем — поддержка преподавателя. Почему всё это случилось?

Снейп назвал пароль и дождался, когда Рон пройдёт вперёд. Он постучал и совсем не удивился, когда прозвучал спокойный голос Альбуса:

— Войдите. — Было ещё не очень поздно: отбой был меньше часа назад.

— Мистер Уизли, — услышал он удивлённое, но вполне дружелюбное приветствие. Однако следующее восклицание было удивлённо-недоумённым: — Профессор Снейп? Входите, пожалуйста.

Пока все молчали, Рон заявил:

— Вызовите сюда профессора Макгонагалл.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, директор, — отмахнулся Снейп. — Я поймал Уизли, когда он целился в старосту другого факультета, который просто оказался рядом, а потом ударил его кулаком и разбил мистеру Нотту нос.

— Неправда! — протестующе крикнул Рон. — Он первый выпустил по мне заклятье, когда я проходил мимо. Я его даже не видел! А потом появились вы, — посмотрел он на Снейпа с подозрением, — и обвинили меня!

— Мистер Уизли, — мрачно сказал Дамблдор, — с чего бы профессору Снейпу лгать? Ведь именно в этом вы его обвиняете.

— Не знаю, может, чтобы защитить Нотта?! Разве это так уж важно? — Ситуация просто сбивала с толку.

Дамблдор еле заметно кивнул:

— Полагаю, вопрос «зачем» тут неуместен, однако обвинение профессора — дело серьёзное. Какое наказание вы наложили за использование магии в коридоре? — спросил он, взглянув на Снейпа.

Рон отметил, что Дамблдор не упомянул разбитый нос.

— Я решил, что пятидесяти очков будет достаточно, — ответил тот. — Однако потеря капитанского значка и снятие с поста старосты было бы сдерживающим фактором во избежание повторения. У нас и без того достаточно проблем с факультетами.

Когда Рон осознал, к чему всё идёт, он застыл:

— Клянусь, не я начал первым! — закричал он в ужасе. Он переводил взгляд с одного преподавателя на другого: оба были очень серьёзно настроены.

— Ради сохранения мира между факультетами я вынужден забрать у вас капитанский значок — это предупреждение перед удалением из команды, — сказал Дамблдор. — Если такое произойдёт ещё раз — вы покинете пост старосты. Прошу, постарайтесь этого избежать.

Будучи зол, Рон хотел сорвать значок и бросить его в лицо старику, а затем закричать, что тот неправ. Но вместо этого он аккуратно отстегнул его и положил на край стола. Затем развернулся и покинул кабинет директора, едва не срываясь на бег. Он не побежит; однако надо уйти, пока не совершил непоправимое.

Надеясь на помощь, Рон отправился к своему декану. Его не удивил сердитый взгляд Макгонагалл, на который он наткнулся, когда ворвался в кабинет.

— Что случилось, Уизли? — холодно спросила она.

— Профессор, — начал он резко, но тут же замолчал, закрыл глаза и взял себя в руки, чтобы не заорать от злости.

— Уизли? — мягче повторила Макгонагалл, а затем пригласила: — Зайдите.

Он открыл глаза и кивнул, заходя в кабинет. Когда она закрыла дверь, Рон рассказал, что произошло, окончив словами:

— Профессор, клянусь: не я бросил заклятие первым. Это всё было подстроено.

Выражение лица Макгонагалл стало кислым.

— Мистер Уизли, Рональд, — обратилась она в следующий момент. — Безусловно, я верю вам, и мне жаль, что так вышло. Я обязательно поговорю завтра с директором, но вряд ли что-то изменится: правила должны соблюдать, а он уже вынес решение.

Рон раздражённо фыркнул и повесил голову. Ему хотелось рассказать, что заметил в пылу сражения, но в душе понимал: это неважно. Против слова преподавателя он бессилен.

Когда он уже собирался уходить, Макгонагалл сказала:

— Прошу, будьте осторожнее при патрулировании. В этом году вы хорошо справляетесь со своими обязанностями старосты, я бы хотела и дальше видеть вас на этом посту.

Рона удивили её слова. Макгонагалл подошла и, немного поколебавшись, положила руку ему на плечо.

— На вашем месте я непременно написала бы об этом происшествии отцу.

— Да что он может сделать? — спросил скептически настроенный Рон.

— Он — отец семерых детей и, по-моему, до сих пор неплохо справлялся, поэтому вы будете удивлены. — Она произнесла это, заботливо глядя на своего ученика и даже слегка улыбнувшись ему.

— Думаю, стоит попытаться, — согласился он, развернулся и вышел.

Рон оценил то, что Макгонагалл поверила ему и обещала поговорить с Дамблдором, но вся ситуация злила неимоверно. Он решил написать отцу, хотя и не знал, как это поможет.

Когда он зашёл в гриффиндорскую гостиную, Парвати удивила его вопросом:

— Где Лаванда и что с тобой стряслось?

Рон остановился и посмотрел на неё в замешательстве, а потом вспомнил: Лаванда почувствовала недомогание через несколько минут после того, как они вышли патрулировать.

— Ей стало плохо, и я отвёл её к мадам Помфри. Она что, ещё не вернулась?

— Нет, — ответила Парвати. — А почему ты такой, ну, красный?

Рон огляделся и понял, что все в гостиной прислушиваются к разговору.

— Слушай, мне не очень хочется говорить об этом: я сейчас слишком зол.

— Помощь нужна? — спросила Моника, староста седьмого курса.

— Нет, спасибо. Тут даже Макгонагалл ничего не смогла сделать. — Рон простонал: — Идиотский Снейп! — и вздрогнул, когда Парвати положила руку ему на плечо.

— Рон, что случилось? — настойчиво повторила она вопрос с такой заботой в голосе, какой он раньше от неё не видел.

— Рон постоял молча несколько минут, решая, сказать или лучше промолчать.

— Нотт бросил в меня заклятье, как только я остался один. Когда я попытался защититься, появился Снейп и заявил, что это я ударил первым, а Нотт тут вообще ни при чём; снял пятьдесят очков и отвёл к директору. Там он потребовал сдать капитанский значок: думаю, он хотел вообще удалить меня из команды. Директор забрал значок, но не стал совсем выгонять. Когда я рассказал всё Макгонагалл, она обещала поговорить с ним, но надежды на положительное решение почти нет.

Закончив рассказ, Рон с удивлением почувствовал такое облегчение, будто камень с души свалился.

— Какой ужас! — воскликнула Парвати.

— Серьёзно? Он пытался удалить тебя из команды? — спросила Джинни, пробившись, наконец, сквозь толпу, окружившую его.

— Похоже на то, — фыркнул он. — А знаете, что ещё хуже? Когда я оттолкнул Нотта, — Рон не знал, стоит ли говорить о том, что ударил слизеринца, хотя тогда это казалось правильным, — рукав его мантии задрался, и на левой руке я увидел тёмную метку.

— Пожиратель Смерти? — зашипел кто-то у него за спиной.

— Да. — Обернувшись, Рон так и не нашёл говорившего.

— Это неправильно, — сказала Кэти Белл. — У меня совсем нет времени на капитанство. Нужно вернуть твой значок.

Кто-то ещё что-то бурчал, но Рон высматривал старост седьмого курса. Увидев Монику, он подёргал её за рукав.

— Мне нужно написать об этом родителям. Сможете проводить меня до совятни?

Моника посмотрела на своего напарника, что стоял рядом. Гэри Хелмен сказал, получив от неё одобрительный кивок:

— Будет лучше, если мы отправим его сами. Пиши скорее: нам скоро выходить на патрулирование.

— Спасибо, — сказал Рон и убежал в спальню искать писчие принадлежности. Он торопился, отчего почерк был ужасный (пришлось извиняться в конце), но уже через десять минут Рон бегом спустился в гостиную.

Старосты обещали отправить письмо немедленно. Рон сомневался, что оно поможет, но решил, что уж точно не навредит.

6 октября, воскресенье

Артур Уизли сидел вместе с женой в своей гостиной, так как собрание Ордена Феникса должно было вот-вот закончиться. Не без труда, но у него (в отличие от жены) всё же получалось сохранять внешнее спокойствие. Молли не сиделось на месте и, чтобы она хоть немного пришла в себя, мистеру Уизли пришлось взять её за руку и периодически поглаживать, зная, как ей это нравится.

После того, как собрание завершилось, он бросил взгляд на жену, кивнул ей, затем нашёл глазами всех сыновей, кивнул каждому и получил ответный жест. Готовый начать по его мнению ненужный разговор, Артур намеревался довести дело до конца, и очень терпеливо ожидал ещё несколько минут.

Когда с Дамблдором поговорили все, кто хотел, и направились к дверям, а он сам пристроился сзади, Артур вышел вперёд:

— Альбус, задержись на минуту.

— Конечно, что-то не так? — доброжелательно осведомился тот.

Артур проследил, как Молли закрыла за Кингсли дверь, и в комнате остались только два профессора.

— Альбус, Минерва, присядьте: я хочу немного поговорить о Хогвартсе.

В то время как Дамблдор удивился, Макгонагалл, и глазом не моргнув, заняла своё кресло.

Альбус, — произнёс Артур, — сегодня утром я получил очень тревожное письмо и целый день размышлял о нём, бросив свои дела. Как отец семерых детей я знаю, как они могут приукрашивать действительность, лишь бы выгородить себя, однако, как мне кажется, это не тот случай. Поэтому я спрашиваю: что показало расследование по делу о драке между моим сыном и Ноттом-младшим?

Удивлённое выражение лица Дамблдора сменилось улыбкой.

— Я уверен, это всего лишь небольшой проступок вашего сына, но ведь лёгкое наказание никому ещё не вредило.

— Альбус, предполагается, что ты, как наш лидер, поддерживаешь закон и ценности, показываешь, что правильно на собственном примере. Поэтому спрашиваю ещё раз: что показало твоё расследование после того, как ты забрал капитанский значок у моего сына? Есть ли доказательства того, что история Северуса верна?

— В расследовании не было нужды, — дружелюбно ответил Дамблдор. — Я верю Северусу, он не стал бы мне лгать по такому поводу.

Артуру пришлось поднять руку в сдерживающем жесте, так как его жена и старший сын хотели сказать нечто явно нелицеприятное. Он также не хотел знать, какие рожи корчат близнецы за его спиной.

— Понятно, видимо, ты не принимаешь меня всерьёз. Значит, я буду обращаться с тобой, как со своенравным ребёнком — уж поверь, в этом у меня большой опыт.

— Артур… — Альбус был поражён.

— Нет уж, сейчас твоя очередь отвечать, — сказал рассерженный отец, прежде чем обратиться ко второму профессору. — Минерва, что показало твоё расследование?

— Я выяснила, — Макгонагалл разочарованно взглянула на своего начальника, — что мисс Браун, напарница Рональда, почувствовала недомогание почти сразу же, как они вышли патрулировать, из-за чего ему пришлось продолжить обход в одиночестве. Мадам Помфри уверяет, что плохое самочувствие девушки вызвали некие неподобающе добавки в еде. Как они там оказались — выясняется. К тому же я выяснила, что в день нападения мисс Паркинсон, напарницу мистера Нотта, профессор Снейп попросил остаться в гостиной, сказав, что сам пойдёт с ним на обход, чтобы обсудить некие вопросы. Из чего следует, что никакого совпадения в том, что старосты были один на один, не было. Как и внезапное появление профессора Снейпа из-за угла — как раз за три недели до матча по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином. — И она опять бросила разочарованный взгляд на Дамблдора.

— Минерва, — шокированно отозвался тот, — ты наверняка что-то не так поняла.

— Я всё правильно поняла, Альбус! — Она была зла, так как этот вопрос нужно было задать не ей, а Северусу.

— Альбус, — снова вступил в разговор Артур, — почему ты удивлён, что профессиональный лжец обманул тебя?

— Извини?! — возмутился Дамблдор, — Северус — не профессиональный лжец!

— Правда? — спокойно ответил Артур. — То есть, каждый раз, когда его вызывает Сам-Знаешь-Кто, он рассказывает этому чудовищу, что шпионит для нас? Или, может быть, ты хочешь сказать, что он на самом деле не на нашей стороне?! — Со стороны невесты старшего сына раздался короткий смешок.

Дамблдор моргал, угодив в ловушку, о которой даже не подозревал.

— Ты ошибся, Альбус, — сказал Артур, — со всеми случается; но, как я говорю детям, о человеке судят по тому, готов ли он отвечать за свои ошибки и насколько часто они повторяются. Так каким образом ты будешь исправлять свою?

— Не думаю, что могу что-то изменить, — постарался объясниться тот. — Необходимо проявить терпимость по отношению к Северусу и слизеринцам, чтобы купировать противостояние факультетов и привлечь их на нашу сторону.

— Я боялся, что именно так ты и скажешь, — покачал головой Артур. — Тогда я просто вынужден поступить с тобой также, как со своими сыновьями. — Шокированное лицо Альбуса вызвало двойной смешок за спиной мистера Уизли. — Исправь свою ошибку, Альбус, или столкнёшься с последствиями, которые тебе не понравятся. Я не могу отправить тебя в комнату или наказать так, как я наказываю своих детей, но поверь: я могу сделать то, что тебе точно не понравится. Это в том случае, если ты не покажешь всем, кто знает об этой ситуации, что придерживаешься ценностей Света, главная из которых — справедливость. Жертвовать своим ребёнком ради счастья врагов — это не те ценности, которых мы придерживаемся; по крайней мере, не в нашей семье.

Дамблдор огляделся и ни у одного человека не нашёл поддержки, даже у своего заместителя.

— Позволь мне обдумать твои слова, — сказал он, вставая.

— У тебя три дня, Альбус. — Артур тоже встал. — Три дня на то, чтобы исправить ситуацию. После я начну предпринимать шаги к отступлению, ибо ты ясно показал, что не являешься лидером Света. Прошу, прими верное решение, Альбус. Я совсем не хочу выполнять задуманное, да и тебе, знаю, этого бы не хотелось. Доброй ночи. — Он указал рукой на дверь, выпроваживая Дамблдора.

* * *

Тот задумчиво покачал головой после прощальных слов, поражаясь, как Артуру удалось заставить его чувствовать себя нашкодившим подростком, несмотря на прожитые годы.

— Доброй ночи, — попрощался он и пошёл к двери, и не мог не заметить, что с Минервой простились куда как уважительнее.

Альбус дождался, когда она присоединится к нему, но Макгонагалл молча пошла решительным широким шагом, и, чтобы идти в с ней в ногу, Дамблдор был вынужден бежать.

— Минерва…

— Слышать ничего не хочу. Артур целиком и полностью прав. Ты настолько ослеплён своими идеалами, что пытаешься спасти даже тех, кто тебя использует — это в том случае, если у тебя самого нет сложных планов, которыми ты ни с кем не делишься, и ради исполнения которых страдают невинные. — Она остановилась, так как достигла края охранного контура. — Ты однажды уже пожертвовал семьёй Поттеров, неужели пришла очередь Уизли?

Дамблдор был ошарашен.

— Минерва, я никогда не делал и не собираюсь делать ничего подобного!

Я просто пытаюсь сделать так, чтобы все события послужили всеобщему благу. К тому же, ну что он может мне сделать?

— У тебя совсем отсутствует воображение, если ты не видишь способов, как Уизли могут навредить, — упрекнула она. — Для начала, шестеро из них — взрослые, а скоро ещё двое справят совершеннолетие. Это восемь человек, способных сражаться, но которые покинут тебя и не пошевелят и пальцем, чтобы спасти. Ты не был женат и детей у тебя тоже нет, как и отношений с братом, насколько мне известно, поэтому тебе не понять, на что способен отец семейства ради своего ребёнка. Я знаю: Артур не сменит сторону, но ты очень пожалеешь, если будешь испытывать терпение этого человека, помяни моё слово. — Сказав это, Макгонагалл аппарировала прочь.

А Альбус ещё долго стоял и думал, почему они подняли такой шум из-за какого-то квиддичного значка.

7 октября, понедельник

Альбус Дамблдор встал, постучав ножом о кубок, и все лица повернулись к нему.

— Благодарю вас за внимание. Менее часа назад мне сообщили, что, когда один из наших старост, а именно мистер Нотт, шёл по коридору, в него из укрытия было выпущено заклятие. В результате, он упал с лестницы с высоты двух этажей. К счастью, повреждения не сильные, но он был госпитализирован и пропустит не менее двух дней занятий. — Он оглядел зал в надежде увидеть виноватые лица — напрасно. — Подобные варварские атаки недопустимы, но если вы признаетесь — я буду снисходителен, и вас не исключат. — К своему удивлению с места встал Рон Уизли, хотя выражение его лица было отнюдь не покаянным, а скорее дерзким.

— Директор, — обратился к нему Рональд, после чего сделал паузу. — Я не делал этого и даже не знаю тех, кто сделал, но какое нам до этого дело, если сам мистер Нотт совершил нападение и не понёс за это никакого наказания?

— Мне неприятно слышать от вас такие рассуждения, мистер Уизли, — попытался отчитать его Дамблдор.

— Тогда, может, вам приятнее будет услышать, что нам плевать на то, что с ним случилось, из-за того, что он — Пожиратель Смерти? — это заявление вызвало множественные вздохи. — Я видел тёмную метку у него на руке, а также метку профессора Снейпа. — Последовало ещё больше ахов.

Дамблдор пробовал прекратить разговор, но Уизли только распалялся.

— Такие, как он убили двоих моих дядей, они убили родителей Гарри Поттера: Пожиратели убили много хороших людей, таких, как Седрик Диггори. Их место в Азкабане! — Рон сел на место, а за столом Хаффлпаффа одобрительно закивали.

— Это не является темой нашей дискуссии, — строго сказал Дамблдор, поглядев налево: там сидел Северус Снейп, страшно злой после сделанного объявления. — Я хочу выяснить, кто напал на мистера Нотта.

Зал загудел, ученики то и дело бросали взгляды на Мастера Зелий, но никто так и не признался. Дамблдор опустился в своё кресло, наблюдая за Рональдом Уизли и размышляя, сколько планов и военных успехов пошли псу под хвост из-за этого мальчишки. Ему очень хотелось основательно побеседовать с ним.

— Сам виноват, — услышал Альбус и, подняв глаза, увидел Минерву, которая глядела на него с явным неудовольствием. — На твоём месте я бы не стала его наказывать: всё сказанное является правдой и общеизвестно, кроме того факта, что Нотт получил метку. Возможно, о прошлом Северуса знали не все, но и секретом это не было. Что касается мистера Нотта, полагаю, с ним надо быть осторожнее. Зря ты мне не сказал: ни за что не поверю, что ты не знал о его новом статусе.

— Как ты не понимаешь: мистер Уизли своим выступлением загубил столько наших усилий. Теперь многим планам придёт конец, — ответил он.

— Ты можешь не слушать то, что говорю тебе я, но не стоит игнорировать слова Артура Уизли: как я поняла, ты ещё не исправил свою ошибку, потому-то это всё и происходит, — сказала Минерва. — Ещё раз скажу: игнорируя Артура, ты рискуешь остаться один в самый важный для тебя момент. — Она встала и покинула Большой Зал.

Дамблдор снова оглядел зал: многие по-прежнему бросали испуганные взгляды на Северуса, но даже на него самого некоторые гриффиндорцы посматривали с недовольством. Этот год начинался совсем неплохо. Отчего же всё пошло под откос?

8 октября, вторник

Гарри, как обычно, придя на работу, просматривал газету. На четвёртой странице, в самом низу, он увидел небольшую заметку, которую бы и не заметил, если бы не название: «Пожиратели Смерти в Хогвартсе».

Он прочитал о двух недавних нападениях, а также обвинениях в адрес Северуса Снейпа и Теодора Нотта в принадлежности к Пожирателям Смерти, о которых сообщил студент, пожелавший остаться неизвестным. В конце статьи автор задался вопросом, насколько безопасна школа Хогвартс, несмотря на постоянные заявления директора что «это самое безопасное место».

Гарри улыбнулся идеям, пришедшим ему в голову, многие из которых было сложно или даже невозможно воплотить в жизнь. Однако Рон был его другом, и ненависть к Снейпу у них была обоюдной, да и от дамблдоровского «Хогвартс — самое безопасное место» явно попахивает лицемерием.

Гарри взял чистый пергамент и за пятнадцать минут сочинил письмо, спрятав его в карман. Во время обеда он навестит Косой переулок и отправит его в редакцию Ежедневного Пророка общественной совой.

Поттер не то чтобы не любил Дамблдора, но определённо не считал его достойным человеком. Его просто необходимо поставить на место, чтобы больше не говорил подобных глупостей. Так думал Гарри, вынимая блокнот и обозревая фронт работ на сегодня.

9 октября, среда

Невилл сначала посмеивался, а потом стал просто ржать втихую.

— Что там? — спросил Рон за завтраком.

Невилл раскрыл газету и положил её перед Роном, ткнув в статью пальцем. Рон прочитал:

В Хогвартсе небезопасно

Не знаю, отчего профессор Дамблдор всё время повторяет, что Хогвартс самое безопасное место: для меня он таким никогда не был. Только на первом курсе я трижды находился на грани жизни и смерти, и в каждый последующий год — ещё как минимум по разу. Это стало основной причиной моего ухода из школы после пятого курса.

Рон выпученными глазами уставился в текст: уж очень он был знакомым, пробежал до самого конца и наткнулся на имя своего лучшего друга. Изумленный и обрадованный тем, что тот вступился за него, Уизли продолжил чтение:

Если вы посмотрите отчёты о первой войне с [Сами-Знаете-Кем] (редакция заменила имя на общепринятое прозвище), вы узнаете, что Северус Снейп был Пожирателем Смерти, которого освободили под ответственность Альбуса Дамблдора. Так кому же предан Снейп: тому, кто поставил ему метку, или тому, кто избавил от тюрьмы?

Узнав о Теодоре Нотте, я даже не удивился: в тех же отчётах говорится, что у его отца была метка, так что когда сын последует за отцом — было делом времени. Вопрос в другом: почему директор допускает подобных людей в школу, тем самым ставя её под удар?

Какое счастье, что меня сейчас нет в Хогвартсе. Кто знает, что могло бы со мной случиться рядом с двумя Пожирателями.

С уважением, Гарри Поттер.

Рон не верил своим глазам: друг, которому он ничего не сказал, поверил статье в газете и выступил на его стороне! «Спасибо тебе, Гарри,» — выдохнул он. Надо будет обязательно отправить ему благодарственное письмо.

Посмотрев на преподавательский стол, Уизли отметил, что как Дамблдор, так и Снейп не выглядели особо довольными. Макгонагалл же, наоборот, вела себя так, будто ничего особенного не случилось. У Флитвика с Вектор был явно напряжённый разговор, так как последняя размахивала газетой.

По всему залу многие студенты разговаривали более оживлённо, нежели обычно.

— Интересно, верно? — спросил с улыбкой Невилл.

— Ещё как! — ответил Рон и призадумался. Потом он наклонился к тому и прошептал ему в самое ухо: — Будет ещё интереснее: мой отец был не в восторге от действий нашего директора.

— Моя Ба точно устроила бы ему взбучку, — кивнул Невилл.

* * *

Ужин подходил к концу и Рон уже встал, собираясь уйти, когда к нему подошёл Альбус.

— Мистер Уизли, уделите мне немного вашего времени. Пройдёмте со мной.

Не совсем понимая, что происходит, он очень надеялся получить обратно свой значок, так как сегодня истекал третий день с момента разговора с его отцом. В своём письме тот настоятельно просил уведомить его в случае, если Дамблдор не «уладит» проблему к вечеру среды. Рон понял, что Дамблдор тянул до последнего.

В зале наград Дамблдор сказал:

— Проведя расследование конфликта между вами и мистером Ноттом, я выяснил, что до меня дошла неполная история. Поэтому я возвращаю Гриффиндору пятьдесят очков за достоверную информацию и, конечно же, ваш капитанский значок. На будущее: не раскрывайте больше конфиденциальную информацию о профессоре Снейпе. Вы поставили его в непростую ситуацию и сделали борьбу со злом сложнее, не говоря уже о том количестве писем от разгневанных родителей, на которые мне ещё предстоит ответить.

— Спасибо, — поблагодарил Рон, забрав свой значок. — Я понятия не имел, что эта информация о профессоре Снейпе конфиденциальная. Как Гарри отметил в том письме, это общедоступная информация протоколов заседаний.

— Тем не менее, это не то, о чём нужно кричать на каждом шагу, — продолжил Дамблдор. — К тому же вы сделали практически невозможным для мистера Нотта сойти с темной дорожки. Теперь многие смотрят на него по-другому, причём не в самом хорошем смысле этого слова.

— Я не совсем понимаю, директор: что изменилось? — пожаловался Рон.

— Перестаньте, мистер Уизли: это не принесло никому пользы, а для Ордена Феникса во многом усложнило задачу.

— М… профессор, — сказал Рон, — я не состою в Ордене Феникса, а после событий прошлого года и не собираюсь вступать в него. Джинни согласна со мной.

И пока Дамблдор молча стоял и удивлённо смотрел на него, Рон пожал плечами и, приколов значок на мантию, вышел. С улыбкой он вошёл в гостиную Гриффиндора.

Когда все увидели значок на мантии, было много улыбок и похлопываний по спине. Кэти Белл даже обняла его. Хоть ситуация в целом была неприятной, всё же и тут были положительные моменты.

Когда мини-празднование завершилось, Рон написал короткую записку родителям и поспешил отправить её до отбоя. Да, всё же хорошо, что всё удачно закончилось.

19 октября, суббота

Гарри в новом плаще стоял перед ростовым зеркалом. Это была новая версия плаща невыразимцев, и ему поручили протестировать её. Главное отличие этой разработки — отсутствие на воротнике заметного кольца с кнопками, благодаря чему она выглядела как любой другой плащ. До сих пор плащ его не подводил, но Кроакеру требовались тесты, наблюдения и отчёты.

Гарри с удовольствием принял участие в этом исследовании, так как плащ давал ему дополнительную защиту. Сегодня, без использования маскировки, это было актуально как никогда.

Покидая Лонгботтом-мэнор, он задавался вопросом: что приготовил ему этот день и, хотя было ещё рано, Гарри это не беспокоило. Аппарировав в Хогсмид, он обошёл его кругом, не заходя на главную улицу.

Хогсмид был единственной волшебной деревней в Британии. Там было много магазинов, в большинстве из которых Гарри много раз побывал за последние несколько лет. Здесь также располагались и жилые кварталы, хотя стоимость домов была высоковата.

Гарри осматривался и искал, не сдаётся ли какой из них в наём. В волшебном мире не было квартир, по крайней мере, он такого ещё не видел. Ближе всего к этому понятию было помещение над магазинчиком, где жил владелец, но открывать магазин у Поттера не было желания. И всё же он осматривался, так как хотел что-то своё, прекрасно осознавая, что на строительство мэнора могут уйти годы, особенно, если основные работы он хотел производить самостоятельно.

Отметив, что подошло время выхода студентов из Хогвартса, Гарри направился к «Трём мётлам». Его совсем не удивило отсутствие свободной недвижимости, так как на работе шептались, что это очень престижное для проживания место.

Войдя в главный паб, Гарри нашёл столик с четырьмя стульями и принёс ещё один. Он также заказал пять бутылок сливочного пива и поднос с бутербродами и чипсами. Он с нетерпением ожидал встречи с друзьями. Гарри знал, что получит записку о первом выходе в Хогсмид от Невилла, но и представить не мог, что и второй его друг тоже напишет.

Ему действительно было интересно, придёт ли на встречу некий профессор. Поттер не знал, что думать по этому поводу, искренне надеясь, что Дамблдор не покажется: даже просто вспоминать о нём не хотелось.

Как только на столе появился заказ, в зал зашли первые студенты. В ожидании друзей Гарри взял бутылку, открыл её и стал потягивать напиток. Вскоре показался Рон со всей командой. Поттер махнул, привлекая внимание, и они столпились у столика.

— Гарри! — воскликнул Рон, упав на стул.

— Рад видеть тебя, угощайся, — поздоровался с ним Поттер.

— Гарри, — спокойнее произнёс Невилл и, ухмыльнувшись, сел рядом.

Неожиданно Луна, проигнорировав стулья, подошла к Гарри и встала у него за спиной.

— Встань, пожалуйста, — обратилась она к Гарри и, едва тот выполнил просьбу, крепко обняла. — Милый плащ: у моей мамы был…

Поттер поспешно коснулся двумя пальцами её губ, а затем, наклонившись, прошептал в самое ухо:

— Ни слова об её плаще или о том, чем она занималась: если захочешь, мы обсудим это позже, наедине. — Удивительно, что Луна узнала этот новый плащ и поняла, что он значит.

Её серо-голубые глаза внимательно посмотрели в его, и она кивнула:

— У тебя нет мозгошмыгов. — Она отступила на шаг и заняла место за столом.

Прежде чем Гарри успел сесть, к нему подошла Джинни и, внимательно посмотрев на Луну, тоже крепко обняла.

— Рада тебя видеть снова. — Ухмыльнувшись, она продолжила: — Ты классно выглядишь. — И опустилась на соседний стул.

Гарри посмеялся её самообладанию.

— Рад вас всех видеть. — Из его груди вырвался вздох. — Вот бы и наша подруга была здесь.

— Ты не знаешь, как она? — спросил Невилл.

— Кое-что знаю, — ответил Гарри, удивив всех. — Она поступила в магическую школу в другой стране. Не знаю точно, но, похоже, у неё есть друзья и, как вы понимаете, она полностью погружена в учёбу.

— Можно было и не говорить, — фыркнул Рон. — Где она сейчас?

— Точно сказать не могу, — ощетинился Гарри.

— Но ведь у тебя есть адрес, куда ты пишешь? — допытывался тот.

— Я не пишу ей, поэтому у меня нет её адреса, — улыбнулся он. — Я звоню ей каждые две-три недели и разговариваю.

— А, знаю, — сказал Рон, — это по фелли-фону.

— Нет, Рон, — вздохнула Джинни, — не так: надо говорить телли. Ой… — Она нахмурилась и взглянула на Гарри, — но ведь почти получилось, да?

— Почти, — ухмыльнулся тот, — правильно: телефон. — Джинни кивнула и, казалось, старалась запомнить, хотя никому и дела не было.

— Как ты узнал о походе? — спросила Луна. — Нам ведь сказали только вчера вечером.

— Мне сообщили друзья, — ответил Гарри, посмотрев на Невилла и Джинни, которая, вначале смутившись, решительно взглянула на него.

— Чем ты сейчас занимаешься? — спросил Рон.

— Работаю по большей части и повторяю предметы шестого курса, так же как и вы, — ответил Гарри.

— Бьюсь об заклад, тебя не заставляют заниматься невербальными заклятиями, как Снейп: у тебя вообще нет Снейпа, — проворчал Рон.

Гарри достал палочку и молча левитировал стоявший перед поражёнными друзьями поднос.

— Все мои учителя требуют, чтобы заклятия исполнялись невербально, но, конечно, таких преподавателей, как Снейп, у меня нет (хвала Мерлину!).

— И что же ты делаешь в течение дня? — спросила Джинни.

— Прихожу на работу, выполняю задания: чищу, передвигаю вещи — в общем, ничего сложного, — пожал плечами Гарри. — У меня даже остаётся время на чтение учебников за шестой курс, повторение и практику заклинаний. У меня классный начальник! Однако, — он замолчал и глубоко вздохнул, — если поначалу было весело, то сейчас… — новое движение плечами, — не знаю. Не то чтобы ужасно или что-то в этом роде, но уже не так весело. Я занят пять дней в неделю, потому что это моя работа.

— Я слышала, как папа однажды назвал это «трудовые будни », — поделилась Джинни.

— Да, можно сказать и так, — засмеялся Гарри. Он взглянул на друзей:

— Как вы сами-то? — и обернулся к Луне.

— Без изменений, — ответила та. — Может, только нарглов в школе стало побольше оттого, что тебя нет рядом.

— Понятия не имею, — откликнулся он спокойно. — В этом году когтевранцы тебя не обижают?

— По большей части, — сказала Луна, ничего не уточняя, так что Гарри пришлось только догадываться, насколько мало всё изменилось.

— Мы стараемся помогать, — тихо добавил Невилл.

— Молодцы; а как ты, Невилл? — глянул Гарри на своего тайного соседа.

— Неплохо: профессор Спраут разрешила мне работать в самых опасных теплицах. — Широкая улыбка осветила его лицо. — Когда-нибудь я стану гербологом.

— Уверен, у тебя всё получится, — подбодрил его Гарри и перевёл взгляд на Джинни.

— Это трудный год: подготовка к СОВам, — сказала та, покраснев. — Но есть и светлые моменты: в этом году я играю за охотника. Ловцом у нас теперь третьекурсник: он неплох, но, конечно, не чета тебе.

Как только она закончила, Луна отметила:

— А вот и Дин.

Джинни зарделась и опустила взгляд.

— А что с Дином? — Гарри позабавила её реакция.

— Они встречаются, — буркнул Рон.

Сначала Поттер удивился, но, поразмыслив, решил, что на самом деле тут нет ничего удивительного: Джинни стала очень симпатичной девушкой. Гермиона была права, и она переросла увлечённость им. Непонятно почему, но Гарри ощутил грусть — будто потерял что-то. Голос Джинни вернул его в реальность.

— Ой, а вы с Лавандой чем занимаетесь? — Слова звучали слегка раздражённо.

Рон открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг резко захлопнул его.

Невилл засмеялся:

— Они с Дином уже месяц встречаются, тогда как Рон с Лавандой только объявили о своих отношениях, а до этого ходили вокруг да около.

Рон сидел, опустив голову, а потом вдруг сказал:

— Пойду, возьму ещё бутербродов, — и ретировался к стойке.

Гарри засмеялся и покачал головой.

— А у тебя есть девушка? — с интересом спросила Джинни.

— У меня-то? Вряд ли, — фыркнул он. — Не думаю, что это случится в ближайшее время. — Гарри вздохнул. — Это достаточно сложно, а сейчас у меня нет времени.

— Когда-нибудь… — подтрунивала Джинни.

Рон вернулся с миской чипсов.

— Бутерброды на подходе, — сообщил он, схватив сразу целую горсть.

Гарри снова осуждающе покачал головой, но его внимание привлекло движение у двери и при виде того, кто именно направился к их столику, улыбка на его лице увяла. Как же Поттер хотел, чтобы этого не произошло, но, очевидно, сегодня был не его день.

— Здравствуй, Гарри, — произнёс знакомый баритон, и все друзья тут же повернулись на звук.

— Здравствуйте, Альбус, — нейтрально ответил Гарри.

Тот не высказал удивления, что его назвали по имени.

— Мне бы очень хотелось прогуляться с тобой, чтобы нашему разговору никто не мешал.

«Ну вот, — подумалось Гарри, — начинается».

— Извините, но сейчас у меня нет времени: я здесь только, чтобы встретиться с друзьями.

— И всё же, я настаиваю, — сказал Дамблдор без улыбки, — это не займёт много времени.

Гарри заметил, что шум в заведении потихоньку затих, по мере того как посетители прислушивались к разговору.

— Несмотря на это, я повторяю: идите, куда шли. Я здесь только ради встречи с друзьями, и не могу уделить вам время для разговора. — Он почувствовал давление на свои ментальные щиты и, мысленно вытолкнув Дамблдора, с удивлением увидел, как дёрнулась его голова. — До свиданья, Альбус. — В его голосе послышались стальные нотки.

— Мы ещё поговорим, — сказал тот, прежде чем развернуться и, дойдя до двери, удалиться. Только после этого все разговоры возобновились. Розмерта принесла заказ Рона, бросая на Гарри удивлённые взгляды.

— Мерлин, как же я голоден! — Рон схватил бутерброд, а потом посмотрел на Гарри.

— Почему ты не захотел с ним поговорить?

Это был обычный вопрос, демонстрирующий любопытство, и Гарри понимал это. Другим тоже было интересно.

— Потому что я действительно пришёл увидеться с вами, а не вступать в полемику где я пропадал, или думать о том, что могло случиться!

— Очень может быть, — кивнул Невилл.

К столику подошли Дин с Симусом и поздоровались с Гарри. Дин положил руку Джинни на плечо.

— Мне пора: я обещала не оставлять Дина надолго, — улыбнулась она, вставая, и похлопала Гарри по плечу. — Будь осторожен. Мы ещё с тобой пообщаемся.

Как только эти трое ушли, Рон доел свой бутерброд.

— Мне тоже нужно к Лаванде. — Он хлопнул Гарри по плечу. — Рад был повидаться, приятель. Бывай.

Гарри посмотрел на Рона с недоумением, а потом глянул на Невилла.

— Да мне вроде никуда не надо, и Луне тоже. — Та согласно кивнула.

Гарри бросил взгляд вслед уходившему Рону.

— Знаете, всё же мне трудно представить, что у Рона с Лавандой серьёзно.

Невилл пожал плечами, и Поттер обратился к Луне.

— Не больше, чем на три месяца, — тихо ответила она.

— Не будь я его другом, я открыл бы тотализатор, — тихонько признался Невилл, ухмыляясь.

— Попроси близнецов, — предложил Гарри, и они засмеялись, а Луна поддержала их хихиканьем.

— Что ещё нового в школе? — спросил Поттер, переведя наконец, дыхание.

26 октября, пятница

В комнату вошли Бетти и Кроакер, тут же создали себе кресла и уселись в них.

— Время для очередного отчёта, — объявил Кроакер. — Бетти?

— Я, кажется, выжала из памяти всё, что смогла, — отчиталась та. — Я разработала заклинание, но испытания на лабораторных крысах не дали результатов. Это означает, как я думаю, одно из двух: самое очевидное — я неправильно рассчитала заклинание, или же оно не работает с крысами.

— Или и то, и другое, — «обрадовал» Кроакер.

Бетти кивнула:

— Или и то, и другое. Я, конечно, не в восторге от этой идеи, но, может быть, используем кого-то из этих, чтобы проверить, нужно ли быть подопытному магом — у них у всех по десять пальцев на руках и ногах, а использовать их дальше мы не планируем.

Гарри опустил взгляд, почувствовав тошноту, хотя её аргументы были вполне логичными.

— Несмотря на мои ошибки, — продолжала Бетти, — мы всё равно придём к этому. Однако сначала мне нужно выяснить один вопрос. — Поймав вопросительный взгляд Кроакера, она произнесла: — Мне ещё раз понадобится помощь Майка при работе с памятью: мне всё больше кажется, что там использовался парселтанг, так как я слышу что-то, очень напоминающее шипение.

— Если это так, — уцепился за мысль Кроакер, — нам это может пригодиться. Хотя теория магии говорит, что язык не важен — важно лишь намерение.

— До тех пор, — подскочил Дюпре, — пока не произойдёт что-то ещё.

Бетти и Кроакер кивнули.

— Майк? — позвала Бетти.

— Конечно, мы проверим память сразу после собрания, — кивнул Гарри.

— Очень хорошо. Майк? — перешёл Кроакер к следующему проекту.

— Я научился вызывать Пожирателей по одному, по крайней мере, я могу вызвать каждого из этих, используя другого Пожирателя. Полагаю, — Гарри сделал акцент на этом слове, — я вычислил, как вызвать сразу всех. Однако пока не собираюсь проверять свою теорию.

Остальные нервно рассмеялись.

— Вот спасибо! — Кроакер и Бетти сделали ему знак продолжать.

— Я практически уверен, что у метки есть и другие функции, просто нам с Дюпре не получается их определить. — Гарри замолчал, так как не очень хотел продолжать. — Считаю, что мне нужна помощь чароплёта или того, кто видит нити магии и может в них разобраться.

— Неудивительно. Я попрошу Хизер помочь тебе. Ей не нужно знать всё о проекте

— только то, что мы изучаем тёмную метку. Я поговорю с ней. Дюпре? — обратился он к разрушителю проклятий, и тот тяжело вздохнул:

— За последние два месяца я изучил всё, что только смог найти. Осторожно расспросив Фредди а также остальных сведущих в этом вопросе, я выяснил, что никто не знает ритуала, позволяющего вернуть душу из вместилища в тело. Значит, он или нашёл никому неизвестный источник, или же разработал его сам. Оба варианта имеют право на существование, однако первый мне кажется более вероятным. — Все согласно кивнули. — Следовательно, — скорчил недовольную гримасу Дюпре, — будем действовать по первоначальному плану: соберём все крестражи и отрубим голову, ну, или как получится. Извини, Майк.

— Причём здесь ты? Спасибо, что попытался, — ответил Гарри.

— Не торопитесь впадать в грусть-печаль, — проговорил, широко ухмыляясь, Кроакер. — Я вспомнил, что читал про ритуал, призывающий все части души, при условии, что есть хотя бы один фрагмент… и я нашёл его!

— Да! — прошипел Дюпре, вскинув кулак в победном жесте, в то время как Гарри ухмылялся, а лицо Бетти выражало крайнюю степень удивления.

— К сожалению, это означает, что нам нужен фрагмент, — продолжил Элджернон, а затем перевёл взгляд с Гарри на Дюпре. — Скажи, а ты всё ещё хранишь то, что мы вытащили из Гарри?

Дюпре как-то сразу сник:

— Нет, я так и не придумал, что с ним можно сделать, и, чтобы чего не вышло, выбросил блок с фрагментом в Арку смерти. — Остальные тоже пригорюнились.

— Опять не повезло, — отметил Кроакер, — но я не удивлён, и это не смертельно: просто нам нужно найти другой. Или у вас есть свои соображения на этот счёт? Майк? — Гарри отрицательно покачал головой.

— Нет, по крайней мере, не сейчас. Разве что у Дамблдора спросить.

— Нет, я ещё не настолько отчаялся, — ответил Кроакер, но идею запомнил. — Тогда до следующей недели.

31 октября, среда

Хизер впервые попала в проектный зал. Целую минуту она оглядывалась.

— И это всё? — разочарованно спросила она. — Я почему-то ждала большего.

— То есть трёх Пожирателей для тебя недостаточно?

— Когда Кроакер упомянул, что вы изучаете тёмную метку, я догадалась, что здесь должен быть хотя бы один, — пожала она плечами. — Что ты хотел?

Гарри подвёл её к одному из Пожирателей.

— Вопрос в том, — он ткнул пальцем в метку, — как выяснить, на что она способна. Я знаю, что она как-то связывает их, так что можно призвать всех или же только одного. Возможно, есть функция призыва небольшой группы, но у меня не было времени это выяснить. Так как она работает на вызов, очевидно, что она является чем-то вроде маячка: чтобы вызванный знал, куда аппарировать.

— Ну что же, давай посмотрим. — Хизер достала свою палочку.

Гарри заметил, что перед тем, как взглянуть непосредственно на метку, она произнесла несколько заклинаний.

— Можно вопрос?

— Спрашивай, — ответила она с отсутствующим видом, не отрываясь от созерцания метки.

— Как тебе удаётся совмещать работу чароплёта и специалиста по Прорицаниям? По-моему, эти специальности невозможно сочетать. — Гарри увидел, как Хизер посмотрела на него с ухмылкой.

— Это самый частый вопрос, какой мне задают люди, которые узнают, кто я и чем занимаюсь. — Она разогнулась, уже не обращая внимания на метку. — Я — чароплёт, этому делу меня учили и я люблю свою работу. Прорицания — это дар, к которому я отношусь, как к хобби. О, я могу тебе рассказать всё о гаданиях по картам, чаинкам и прочей чепухе, где дар не требуется. Но пророчества — совершенно другое дело, и тут уже очень важно, есть у тебя дар или нет.

— Хорошо, — медленно произнёс Гарри, — в этом есть смысл. Но тогда я должен спросить: как тебе удаётся помнить свои пророчества? По моему опыту, прорицатели никогда не помнят, что только что изрекли. — Глаза Хизер зажглись интересом:

— Кто при тебе произнёс пророчество?

Осознав свою ошибку, Гарри выкрутился:

— Мне рассказал знакомый, в чьём присутствии Сивилла Трелони изрекла пророчество: выйдя из транса, она ничего о нём не помнила.

— Как, эта шарлатанка? — хмыкнула Хизер. — Если то пророчество и было истинным, наверно, оно было единственным.

Гарри позабавили её мысли — он-то знал, что таких пророчеств было два.

— Не знаю, насколько она хороший специалист, но как ты узнаёшь текст своих пророчеств?

Какое-то время она внимательно смотрела на него, потом, казалось, мысленно махнула рукой и указала на брошь, приколотую к мантии чуть повыше сердца.

— Она постоянно записывает мой голос. Не беспокойся, не твой: действие артефакта направлено исключительно на меня. Он находится на мне постоянно, в буквальном смысле этого слова. Когда мне приходит пророчество — это похоже на магический выброс, что и фиксируется брошью: она начинает светиться. Я стараюсь проверять её каждый час и, если она горит, прослушиваю запись и фиксирую то, что говорила.

Гарри был поражён:

— Класс! Просто изумительный артефакт!

— Мне потребовалось несколько лет, чтобы доработать распознающую часть, — пожала плечами Хизер. — Майк, а можно теперь я спрошу?

— Конечно, — согласился он, пожав плечами. Гарри стало интересно, о чём будет вопрос: скорее всего, о тех пророчествах, которые он подтвердил.

— Когда ты закончил Хогвартс? — тихо спросила она.

Гарри моргнул.

— Неожиданно. — Он заметил, что Хизер, не отрываясь, смотрит на свою палочку. — Наша маскировка позволяет нам выглядеть почти ровесниками, — размышлял Гарри вслух, — но мы ими не являемся, так как волшебники живут долго. — Помолчав, он добавил:

— Я выгляжу немногим старше.

— Прости, я не должна была спрашивать: просто мне было любопытно.

— Почему? — Он не был уверен, что хочет знать ответ, но всё же спросил.

— Ты всегда разный, тебя сложно вычислить, — объяснила Хизер, — то ты ведёшь себя, будто ты старше, а то вдруг не знаешь самых простых вещей. — Она поспешно добавила: — Можешь не отвечать: мы уважаем личное пространство.

Он кивнул, радуясь, что его так просто отпустили:

— Я видел такое, чего и врагу не пожелаешь, и меня прятали в другом месте. — Гарри пожал плечами. — Это всё, что я могу рассказать.

— Спасибо и на этом. Давай вернёмся к работе и посмотрим, что мы сможем выяснить. — Хизер нагнулась и возобновила наблюдение за меткой, которая, казалось, ожила.

В каком-то смысле это был самый обычный рабочий день, однако Гарри не оставлял вопрос: зачем Хизер интересовалась его возрастом.

* * *

Гарри, аппарировав «домой», чувствовал себя одновременно довольным и не спокойным. Он был доволен, так как Хизер удалось найти то, что им с Дюпре не получилось, хотя она и не понимала, что же конкретно обнаружила. Беспокойство же Поттер относил на счёт даты.

Ужин с леди Лонгботтом проходил как обычно: они беседовали о политике и других интересных, по её мнению, вещах, основанных на прочитанном в газете. Ему стало импонировать её спокойное, но официальное обращение. Он воспринимал даму как тётушку, хотя по возрасту она была ближе к его бабушке.

После ужина они перебрались в гостиную. Августа сразу же включила колдорадио на волне с ретро-музыкой — единственной программой, которую слушала. Рядом с ней стоял бокал портвейна и лежала книга. У Гарри было целых две: одна — для чтения, вторая — для записи мыслей. Кто-то мог бы назвать такое времяпровождение скучным, но это было показателем стабильности их жизни.

— Разрешите задать вопрос, леди Лонгботтом?

— Конечно, Гарри.

Он ценил, с каким желанием она отвечала на его вопросы, даже самые глупые, хотя ответ сопровождался таким взглядом.

— Я хотел бы восстановить Поттер-мэнор. Вы не знаете хороших строителей, способных на это, или хотя бы тех, у кого можно приобрести материалы, чтобы сделать это самостоятельно?

— Самостоятельно? — воскликнула слегка ошеломлённая старушка. — Это колоссальная работа. Я содрогаюсь от мысли, сколько сил нужно вложить в это дело, но, раз он был разрушен, мы найдём способ его восстановить. Хм, есть у меня человек, которому я доверяю — по крайней мере, при правильно составленном контракте. Штолли! — позвала она, и когда эльф появился, сказала: — Мою записную книжку, пожалуйста.

Эльф исчез, но через несколько мгновений появился вновь с означенной книжкой.

— Посмотрим, — шептала Августа, листая страницы. — Да, вот оно: Плини Тейт, у него есть офис в Хогсмиде. Будь с ним осторожен: он очень хитрый и язвительный, хотя дело своё знает. Будь очень точен в своих требованиях, не то он всё время будет заменять их своими.

— Спасибо, — сказал Гарри, записав имя в книжку, — я наведаюсь к нему в субботу, или лучше в пятницу после обеда. — Он всё же решил строить дом самостоятельно, даже если на это уйдут годы. Поттер подумал, что стоит исследовать этот вопрос, посидев в библиотеке на работе.

Августа критически осмотрела его.

— Когда-нибудь ты уедешь, а Невилл станет здесь хозяином. Вы уже взрослые, почти совершеннолетние. Это так волнующе, и в тоже время грустно. Вот бы Фрэнк с Алисой могли это увидеть…

Гарри кивнул, не зная, что сказать, но, возможно, ответ и не требовался, так как леди вернулась к чтению.

Остаток вечера прошёл спокойно, чему Гарри был только рад, вспоминая, каким для него был этот день в Хогвартсе.

* * *

В Дырявом Котле две женщины расположились в кабинке в самом конце зала и накрылись щитом от прослушки (в зале было ещё два таких столика).

Как только Бетти прекратила смеяться, Хизер стала серьёзной.

— Бетти, мне правда очень нужно кое-что узнать.

— Что? — спросила та, еле сдерживаясь от смеха.

— Ты ведь, как и Кроакер, знаешь, кто из нас кто?

Бетти тут же стала серьёзной:

— Ты же знаешь, я не имею права раскрывать ничью личность.

— Я знаю, но мне нужно кое-что узнать. О Майке. — Сказав это, Хизер порозовела.

Бетти приподняла бровь и спросила, серьёзно и как-то покровительственно:

— Что ты хотела узнать о нём?

— Сколько ему лет? — вырвалось у Хизер. — Есть в нём что-то такое: мне кажется, он мне нравится, ну, знаешь, не просто как коллега.

Теперь уже обе брови Бетти взлетели от удивления, а в следующий момент их хозяйка залилась безудержным смехом.

— Что? — спросила Хизер, слегка обидевшись, не ожидая такой реакции.

Бетти понадобилось время, чтобы взять себя в руки.

— Хизер, — захихикала Бетти, потом, снова успокоившись, начала заново: — Хизер, ничего не получится, клянусь: ты потеряла мужа, а Майк никогда не был женат. У вас разные цели в жизни.

— Но он такой милый, — потупилась Хизер.

— Да, — фыркнула от смеха Бетти, — он очень милый. Но совсем не твоего возраста, прости.

— Спасибо, что сказала, — поблагодарила Хизер, — а то я выставила бы себя полной дурой, пригласив пропустить стаканчик.

На этот раз улыбка Бетти была искренней.

— Пригласи его в составе группы, может, он и пойдёт. Я так точно буду.

— Спасибо, — сказала Хизер и вдруг застыла. Замогильным голосом она произнесла: — Крыса — ключ к сокровищу.

Бетти мигнула и увидела, как та пришла в себя.

— Мне пора. Сегодня у меня по плану стирка, — проговорила Хизер.

— Проверь брошь, — приказала Бетти.

Хизер взглянула на украшение и ахнула:

— Что, прямо сейчас?!

— Ага, и, похоже, оно про меня, или мне так кажется, — сказала Бетти, как только соотнесла пророчество со своей работой.

Хизер прокрутила запись и зафиксировала пророчество.

— Ой, я же обещала Майку сообщить, если снова что-то «провещаю».

— Интересно, согласится ли он с моим выводом, — задумалась Бетти и сняла щит. — До завтра, увидимся на работе.

На следующее утро Бетти узнала, что Майк тоже считал, что «крыса» является ключом к искусственному протезу, над которым она трудилась (если считать, что именно об этом сокровище шла речь).

1 ноября, четверг

Этим утром Гарри вздыхал, читая газету. Новое нападение Пожирателей на семью магглорожденных. Мать и дочь выжили: отец отдал жизнь, чтобы они успели убежать. Это была вторая атака за неделю. За прошлый месяц каждая неделя ознаменовывалась одним или двумя подобными случаями. Поттер мечтал, чтобы всё поскорее закончилось, но нападения случались всё чаще.

11 ноября, понедельник

Гарри с Дюпре уже находились в проектном зале, когда в назначенное время к ним присоединились Кроакер и Бетти.

Кроакер посмотрел на Дюпре, и все опустились в кресла.

— Мы только в пятницу завершили отчёт, а ты снова созвал нас, — сказал Кроакер, глядя на Дюпре, перед которым стояла небольшая коробочка.

— Как вы знаете, в субботу меня вызывали авроры для проверки проклятого предмета, — начал рассказ Дюпре, а Кроакер подтвердил кивком. — Когда я закончил, то решил прогуляться по министерству и уже собирался домой, как увидел Долорес Амбридж, тоже направлявшуюся на выход. Я пытался не обращать на неё внимание, но проигнорировать медальон на её шее не смог. Он, казалось, был сделан из чистого золота, а на крышке — змея с красными глазами, пристально смотревшая в мою сторону. Может, это и неважно, но вместо глаз были маленькие рубины.

Гарри не совсем понимал, куда клонит Дюпре, но был счастлив, что сам не столкнулся с Амбридж.

— Медальон казался волшебным: от него чувствовалось нечто, и выглядел он старинным — вот я и спросил, откуда он взялся. Амбридж надулась на меня и приняла оскорблённый вид, поэтому я просто оглушил её в лифте, остановив его между этажами.

— Дюпре, — покачал головой Кроакер, — у нас, конечно, есть определённая свобода в действиях, но должны же быть границы, особенно в отношении некоторых. У неё есть много компромата на многих людей, иначе её бы уже здесь не было.

— Разреши, я всё же закончу, — сказал с очень серьёзным видом Дюпре. — Я обнаружил, что украшение пронизано магией, включая чары внушения и заклятие вражды.

Кроакер, больше не протестуя, выпрямился в кресле:

— Продолжай, — осторожно попросил он.

— Я опробовал ещё несколько заклинаний, пока не стал абсолютно уверен: передо мной крестраж. Осталось узнать, чей он. — Дюпре открыл коробочку и показал медальон, о котором говорил. Никто не стал его трогать.

— Что стало с Амбридж? — спросила Бетти.

— Конечно же, я подчистил ей память: теперь она не помнит ни про медальон, ни о нашей встрече. — Дюпре немного злило, что Бетти сомневалась в его профессионализме, но смягчился, когда она кивнула ему.

— Как же нам это выяснить? — задумался Кроакер. — Конечно, мы можем активировать его, но тогда он может вырваться. Как удостовериться, что он точно его?

— А чей же ещё? — спросила Бетти. — Эти вещи очень редкие, и даже для того, чтобы создать одну, нужно быть сумасшедшим.

— С этим не поспоришь, — сердито согласился Кроакер. — Значит, будем считать, что это крестраж Волдеморта: тогда мы сможем провести ритуал с ним. Если мы правы — наша цель достигнута, но даже если и нет, мы немного потеряем, уничтожив ещё одного негодяя, ибо делить душу не есть хорошо.

— Если мы ошиблись, это не повредит нашим планам? — спросил Гарри, пытаясь всё предусмотреть.

— Я думаю, нет, но здесь будет не лишним кратковременный обет о неразглашении, — постановил Кроакер, и Бетти поддержала его. — Я начинаю планирование операции. Будьте осторожны, никаких глупых ошибок: мы слишком близки к цели.

Гарри кивнул вместе со всеми. Опять же, одно дело — сказать «веди себя разумно», и совсем другое — поступать так.

15 ноября, пятница

День уже клонился к вечеру, и Гарри шёл по Хогсмиду. На нём по-прежнему был плащ, однако маскировка на этот раз была не рабочей. Разыскивая того строителя, Поттеру пришлось заходить в переулки, где раньше он никогда не бывал. Это безусловно было увлекательное путешествие: ведь он и представить не мог, насколько Хогсмид огромен — ученики всегда довольствовались только главной улицей.

Увидев вывеску «Тейт Билдерс», Гарри зашёл, и над головой у него звякнул колокольчик. Пожилой волшебник (возможно, даже старше Макгонагалл) вышел из подсобки и внимательно посмотрел на него. Ощутив на себе этот взгляд, Гарри обрадовался, что на нём маскировка, справедливо полагая, что, выгляди он на свои шестнадцать, этот человек и разговаривать бы с ним не стал.

— Чем могу служить?

— Я ищу Плини Тейта, мне рекомендовал его мой друг. — Гарри достал рулон ватмана, который придерживал рукой.

— Плини Тейт — это я, с чем пожаловали? — Волшебник потянулся к рулону с чертежами.

Гарри положил ватман на стол перед ним, и тот его развернул, кивая во время

переворачивания листов.

— Похоже на старинный мэнор, давно мы таких не строили. Но у нас есть для этого все возможности. На это уйдёт около шести месяцев после недели на доработку чертежей, так как они неполные.

— Вы продаёте материалы тем, кто решил строиться самостоятельно? — спросил Гарри.

Тейт посмотрел на него и вдруг разразился хохотом:

— Хорошая шутка, парень, очень смешная. Давно я так не смеялся!

— А я и не шутил, — ответил Гарри без улыбки.

Тейт моментально успокоился.

— Ну, тогда вы наверняка знаете всё о фундаментах, капитальных стенах, трубах, и о том, где можно класть камень, а где подойдёт только дерево, вы разбираетесь в защитных рунах и как сделать чары постоянными, и это только начало списка.

— Естественно, нет, — вздохнул Гарри, — но я не спешу и могу научиться. Я планировал построить небольшой домик, обучаясь в процессе, и поселиться в нём, а уже потом перейти к восстановлению большого дома.

— Да, это возможно, если вы достаточно отчаянны и у вас есть лишние деньги, чтобы не беспокоиться о тратах в случае ошибки, — язвительно заметил Тейт.

Гарри подумал и был вынужден признать, что тот во многом прав.

— Вы можете доработать эти чертежи, чтобы они были пригодны к использованию? Признаю, это необходимо: ведь, как вы справедливо заметили, у меня нет вашего опыта.

Кустистые брови Тейта поползли вверх.

— Хм, честно говоря, меня ни разу о таком не просили. — Он ещё раз пролистал чертежи, внимательно всматриваясь в каждый по несколько минут. — Полагаю, да. Но это не бесплатно.

— Но вы всё равно сделали бы это, даже если бы я нанял вас для строительства? — Гарри не продумал этот вариант, желая всё сделать сам, но не стал отказываться от помощи профессионала.

— В общем, да, — признал Тейт, — но для вашего удобства я сделаю их более подробными, нежели обычно. Для своих работников я добавлю только: «скос кровли четыре на двенадцать» и они поймут, что с этим делать, а вы? — Он вопросительно посмотрел на Гарри.

— Нет, сэр, но это не значит, что я не могу узнать, — съехидничал тот в ответ.

Тейт хмыкнул:

— Ну, ежели так, то вы завершите строительство, когда станете таким как я, и вам очень повезёт, если постройку не снесёт первым же сильным ветром. Вы отчаянный парень, и, если хотите, я могу за пять сотен галеонов придать этим чертежам удобоваримый вид. За вторые пять сотен я предоставлю пометки, с помощью которых разумный человек сможет разобраться в планах, ну, и как бонус, я потрачу два часа собственного времени, чтобы ответить на ваши вопросы. Это всё, что я могу предложить: решайте сами… или наймите для строительства меня.

Гарри задумался и вспомнил предупреждение Августы.

— Только если в пометках вы объясните все термины, а не будете прятаться за профессиональным жаргоном.

Тейт пристально посмотрел на него, а затем проворчал:

— Стойте здесь, я сейчас. — Он вышел и вернулся через пару минут с двумя книгами под мышкой. Бросив их на стол, он сказал:

— Я не могу отдать их вам, поэтому запишите названия и авторов. Понятия не имею, есть ли они ещё в продаже: эти у меня уже многие годы. Но клянусь, все термины, которыми я пользуюсь, взяты отсюда.

Первая книга была о строительстве в общем, вторая же — о чарах, используемых в строительстве. Это натолкнуло Гарри на мысль, что, возможно, нужно поговорить ещё и с Артуром Уизли. Очевидно, в Норе, чтобы она не рушилась, тоже использовались чары. Гарри не желал, чтобы его дом стоял только за счёт магии: он полагал, что она нужна лишь для укрепления защиты в случае нападения врагов.

Гарри вытащил лист пергамента и маггловскую ручку, чем произвёл неизгладимое впечатление на Тейта. Следующее заявление только только прибавило изумления:

— Родовой особняк моей семьи несколько лет назад был разрушен. Там сохранился камень от прежней постройки, но по большей части — это куски. Вы сможете обеспечить меня материалом, в особенности камнем? Уверен, что распилить я его смогу, главное — чтобы он был. С деревом проблем не будет: на территории поместья много лесов.

— Старое семейство… это объясняет возраст чертежей, — кивнул Тейт. — Конечно же, я продам вам каменные блоки: это добавит к цене двадцать процентов.

— Если они будут приличного качества и доставка войдёт в стоимость, я согласен. — Гарри действительно хотел строить сам: чувствовал, что в этом случае результат будет лучше — ведь он будет строить для себя, а также можно будет использовать для защиты дома родовую магию. Родовая магия — одна из тем, подсмотренная им в библиотеке невыразимцев.

— А ты умеешь торговаться, парень. Я согласен. Сейчас возьму пергамент и распишу всё в деталях: и услуги, и цену. Только я прошу задаток — половину от всей суммы или чуть меньше.

— Начинайте писать, — согласился Гарри. — Я вернусь через час с пятьюстами галлеонами.

Он отправился в Гринготтс, где взял чуть больше требуемой суммы, а заодно зашёл в книжный магазин: узнать о тех книгах. В продаже их не было: по мнению консультанта они больше не издавались.

Короткая аппарация на Гриммо, 12, пара поисковых заклинаний — и вот в руках у Поттера книга по общему строительству.

Вернувшись в Хогсмид, он показал поражённому Тейту книгу, которую удалось достать. Они обсудили ещё пару моментов в контракте: Гарри настоял на более детальном указании предоставляемых услуг, затем подписал его и передал деньги. Готовые чертежи будут у него через месяц.

Тейт увидел подпись «Гарри Поттер» и окинул клиента подозрительным взглядом. Гарри на несколько секунд снял маскировку:

— Когда никто меня не узнаёт, я более свободен в своих передвижениях.

Тейт не ответил, и Поттер собрал вещи и вышел.

Поскольку у него ещё оставалось время, он зашёл в книжный магазин в Хогсмиде, но и там не нашёл второй книги. В понедельник надо будет поискать на работе.

Завтра Гарри вернётся в Хогсмид: будет очередной студенческий день — он ещё утром получил об этом письмо от Невилла.

* * *

Гарри пошёл в «Дырявый котёл» сразу после ужина в своей рабочей маскировке. За барной стойкой Том обслуживал посетителя.

— Где вечеринка Хизер? — спросил Поттер.

— В первом зале, — ответил тот, указав направление, и отвернулся к полке за бутылкой.

Гарри двигался по указанному коридору, пока не увидел табличку «Зал 1», открыл дверь и вошёл. За столами сидели почти все невыразимцы, а на столах было огромное количество бутылок и стаканов.

— Майк! — окликнули его, как только дверь закрылась. Хизер махнула рукой и указала на место рядом с собой. Гарри сел и взял бутылку сливочного пива.

Было шумно и в определённой степени даже весело — с историями и шутками. Напоминало поход в Хогсмид с друзьями — чуть-чуть. И всё же, возвращаясь в Лонгботтом-мэнор, Гарри чувствовал себя одиноким.

18 ноября, понедельник

Слушая разговоры на протяжении нескольких месяцев, Гарри точно знал, к кому обратиться за помощью. Шери занималась рунами, но только с академической точки зрения, однако она очень помогла, когда Поттер обратился к ней с вопросом о редких зельях — её основной специальности. Был ещё один человек, который работал с рунами и охранными заклинаниями на практике. Дюпре очень высоко отзывался о ней.

— Грейс, у тебя найдётся пара минут?

— Майк, — та обернулась к нему с улыбкой, — чем могу помочь? Что, Дюпре опять столкнулся с чарами, которые не может снять? — поддела она, взглянув на Гарри.

— Заткнись, это было-то один раз, — раздалось из-за стола, стоявшего ближе к двери.

— А я не собираюсь забывать, — небрежно бросила Грейс.

Гарри усмехнулся, зная причину поддразниваний.

— Я ищу одну книгу. Может, ты знаешь, где её можно достать или хотя бы снять с неё копию? В магазинах её нет — так же, как и у нас в библиотеке. — Он передал Грейс пергамент с названиями книг, что дал Тейт.

— Я правильно понимаю: ту, что вычеркнута, ты уже нашёл? — спросила она.

— Да, с этой мне повезло, а вот со второй дела обстоят намного сложнее.

— Ничего удивительного, ведь она была выпущена раньше, — пояснила Грейс, нажав на руну, активирующую защиту от подслушивания, что очень удивило Гарри. Обернувшись к шкафу, она порылась на полках, вытащила древнюю книгу и положила её перед Поттером. — Вот она, и, если ты окажешь мне одну услугу, то сможешь забрать её копию в вечное пользование. Я научу тебя одной вещи и, возможно, это умение тебе ещё не раз пригодится.

Гарри слегка насторожило такое предложение, но он осторожно сказал:

— Продолжай.

— Как уже говорилось, твой уровень магии выше среднего. Это подтвердилось, когда летом из-за тебя трясло весь этаж. Итак, я научу тебя одному заклинанию и, когда ты выполнишь его для меня трижды, я отдам тебе копию этой книги. И, — она улыбнулась как кошка при виде канарейки, — если ты будешь и дальше выполнять его для меня время от времени, то сможешь собрать коллекцию классической литературы.

Гарри показалось, что он знает, о чём пойдёт речь, но убедиться не мешало:

— Что за заклятие и для чего оно?

Грейс внимательно посмотрела на него:

— Ты никогда не задумывался, почему нельзя копировать современные книги?

— Я знаю почему, — ответил Гарри. — Мой друг объяснил мне, что последние сотни две лет на книгах ставят специальные чары, предотвращающие копирование, чтобы авторы могли получить за них деньги. Ещё она говорила, что единственный способ обойти чары — переписать книгу вручную, но на это мало кто отваживается. — А он-то думал, что информация, что выдала ему Гермиона на третьем курсе, никогда не пригодится!

— В принципе, верно, — согласилась Грейс. — Здесь ситуация та же, что и с чарами вечного приклеивания: до сих пор идут споры — являются они собственно чарами или нет. В действительности, это цепочки рун, работающие как чары. Часть такой цепочки уничтожит книгу, как только кто-то решит её скопировать. Если вдуматься, то задумка гениальная, — восторженно произнесла она. — Подобные вещи — это настоящий вызов для некоторых! — Она злорадно усмехнулась. — И, как ты наверное уже догадался, я собираюсь найти способ обойти их. — Грейс откинулась на спинку кресла и вздохнула. — К сожалению, я могу работать только с небольшими изданиями, так как чем книга толще, тем больше сил требуется на её копирование. Чтобы получилась хорошая копия, сил нужно много, вот здесь-то мне и нужна будет твоя помощь. От каждой скопированной книги ты можешь сделать копию для себя. Я изредка буду подкидывать интересную литературу, и ты будешь пополнять свою библиотеку. Что думаешь?

Гарри понял, что она имела ввиду и, хотя не был посвящён в детали, дело представлялось захватывающими. С другой стороны, как к этому относиться? Лучше всего, решил он, представить себя на месте автора. Спустя некоторое время он сказал:

— Я согласен, но только в том случае, если автора нет в живых, или же он неизвестен. Будь я на месте авторов, мне бы это не понравилось.

Грейс озадаченно посмотрела на него:

— Всё ещё придерживаешься своих принципов? Ну ничего, поработаешь здесь, и они улетучатся. Однако я вполне могу работать в данных рамках: мы очень редко копируем новые книги — ведь их можно купить. Переходим к практике: вот моя книга и на ней уже стоят руны. — Она положила перед Гарри новенькую книгу с надписью «Грейс» на обложке. Очевидно, это была книга для внутреннего использования, так как он уже видел подобные в библиотеке. Рядом Грейс водрузила стопку пергаментов. — Вот копирующие чары. — Она взмахнула палочкой, но пергамент так и остался девственно- чистым. — Как видишь, это бесполезно: можешь сам попробовать.

Гарри попробовал — результат был тот же.

— А теперь заклинание копирования. Если оно выполнено правильно, книга начинает светиться белым, и у тебя есть около тридцати секунд, чтобы завершить копирование: заклинание лишь подавляет защиту, не снимая её. Готов? — По его кивку она произнесла заклинание, но ничего не произошло. — Как видишь, у меня недостаточно сил, поэтому книга не светится. Будь книга раза в два потоньше, я бы, может, ещё смогла, но большинство книг слишком объёмные для меня. Теперь ты.

Гарри осторожно произнёс подавляющее заклинание, и книга замерцала.

— Хорошо, почти получилось: вложи чуть больше силы, — подбадривала Грейс.

Поттер глубоко вздохнул и сделал как просили. Книга ярко засветилась. Грейс, пользуясь своей палочкой, прочла удваивающее заклятие: стопка выросла вдвое и изменилась — теперь у неё был переплёт и обложка. Свечение погасло где-то через десять секунд после того, как копирование было завершено.

Грейс открыла копию и показала её Гарри: на страницах были слова и картинки. Затем она открыла оригинал на той же странице, и они совпали.

— Очень хорошо, — похвалила она и придвинула к нему оригинал, — забирай.

Грейс отвернулась к шкафу, схватила оттуда ещё две книги (обе выглядели очень древними) и откуда-то вытащила две пачки чистых пергаментов. Гарри дважды произнёс заклинание и Грейс дважды копировала книгу, так что ему и делать ничего не пришлось. Сделав одну копию, она тут же повторяла действие и отдавала получившийся экземпляр Гарри. Наконец, она положила перед ним ту книгу, о которой он просил: Поттер скопировал её и забрал с собой.

— Видишь, как просто, — улыбнулась Грейс. — Ты же не возражаешь, если я буду подходить к тебе примерно раз в месяц с одним-тремя древними фолиантами?

Гарри до сих пор не знал, насколько ему нравится эта идея, но, поскольку книги были действительно старыми, он особо не возражал.

— Договорились, и спасибо за помощь.

— Обновляешь или строишься? Ведь это чары для домов, — спросила она, кивнув на книгу.

— Строюсь, — ответил он.

— Осторожнее: ценой ошибки может стать твоя жизнь. Даже могущественные волшебники гибнут, если на них обрушится дом, — пошутила она, снимая щит от прослушки.

— Хорошо, — ответил Гарри спокойно, не собираясь ни спорить, ни тем более язвить.

Он вернулся к рабочему месту со своими новыми книгами. Книгу по чарам Гарри оставил на потом — сначала он должен закончить знакомиться с общими понятиями о строительстве. Вряд ли он приступит к практике раньше весны, поэтому у него впереди много вечеров и выходных для чтения и планирования.

22 ноября, пятница

Элджернон и Бетти пришли в проектный зал к Гарри с Дюпре. Они теперь часто собирались здесь по пятницам после обеда.

— Гарри, это твой проект, тебе и начинать, — произнёс, кивая, Кроакер.

— С помощью Хизер, — Поттер решил отдать ей должное, — мы выяснили, что тёмная метка способна передавать боль на другую тёмную метку — только на одну, а не на все сразу. Боль недолгая, но достаточно сильная, чтобы обратить внимание. Этот навык я отработал на практике. Теперь, в сочетании с другими знаниями, я считаю, что смогу вызвать боль в метке у всех Пожирателей сразу, но это пока что в теории. Также она предположила, что боль вызывается чарами на парселтанге. И хотя я считаю, что у Волдеморта нет метки, чтобы держать всех под контролем, Хизер думает, что они как-то связаны с ним. То есть, если он умрёт — все метки пропадут.

Кроакер понимающе кивнул:

— Значит, нам нужно сначала выявить всех Пожирателей, а уже потом упокаивать их господина.

— Да, полагаю, что так, — согласился Гарри. — Ещё мы обнаружили, что, хотя мне удобнее отдавать команды на парселтанге, Хизер тоже могла это делать, но затрачивая при этом намного больше усилий. Это вся новая информация.

— Теперь я, — вызвала Бетти. — Моё исследование показывает, что попытка убрать метку может стать смертельной для её носителя: к такому заключению меня привёл её внешний вид.

— Но, наверное, чтобы освободиться, можно отрезать руку? — предложил Дюпре.

— Меня тоже заинтересовал это вопрос, — покачала головой Бетти, — но не думаю, что это возможно: правда, тестов мы не проводили. Я не думаю, что это возможно, так как метка связана с магией носителя. Аналогично: если отрубить руку и не оказать первой помощи — пациент умрёт от потери крови. В случае же с меткой магия будет вытягиваться из тела, её уровень будет падать, вследствие чего человек погибнет от магического истощения… но, опять же, это только моя теория.

— Интересно, — отметил Кроакер. — Дюпре?

— У меня ничего нового.

— Я закончил свой проект, — отчитывался Кроакер, — по ритуалу соединения всех фрагментов его души, и считаю, что наилучшей датой проведения будет двадцать первое декабря. Это суббота, поэтому следующий понедельник будет выходным. Мы с Грейс немного поработаем здесь с защитой, дабы они аппарировали сюда и у нас была возможность сразу с ними покончить.

— То есть, ты решил убрать всех Пожирателей? — удивлённо воскликнул Дюпре.

— Да, какие-то проблемы? — спросил Кроакер, переводя взгляд с одного на другого.

Гарри с Бетти покачали головами, Дюпре же тихонько фыркнул:

— Нет, просто я немного удивлён: это будет иметь далеко идущие последствия, принимая в расчёт те изменения в Министерстве, произошедшие летом в связи с исчезновением Пожирателей.

— Да, безусловно, — отметил Кроакер. — Но нашему обществу не повредит немного встряхнуться. Мы, образно выражаясь, слишком долго сидели на попах ровно, и только поэтому консерваторы забрали себе столько силы. Так что избавление от некоторых из них привнесёт новую и, надеюсь, прогрессивную струю в виде людей, которые придут на их место. — Кроакер потёр подбородок. — То, что волшебники живут долго, это и дар, и проклятие. И это вместе с тем, что за последние тридцать лет у нас было две гражданских войны, в которых традиционалисты убили больше сторонников либерализма, чем потеряли своих людей, что нарушило баланс сил.

— У меня недостаточно фактов, чтобы спорить, — подал голос Гарри, — но, несмотря на всю мою ненависть к Пожирателям, вправе ли мы вмешиваться в процесс?

— В общем-то, да. — Бетти ответила раньше, чем смог среагировать Кроакер. — Одной из задач Отдела Тайн является защита министерства, сохранение баланса. Задача непростая, но, когда мир полностью дестабилизируется, нам приходится подталкивать некоторых людей к определённым действиям. Элджернон уже имел несколько тяжёлых разговоров с министром.

— Он согласен, — кивнул Кроакер, — что министерство нестабильно, но полагает, что для него исправление ситуации равносильно политическому самоубийству. Значит, с его молчаливого согласия, это право переходит к нам. — Потерев лоб, он признался: — Я знаю, в прошлом некоторые главы отдела прибегали к услугам наёмных убийц, но, на мой взгляд, это последнее средство.

— И в чём же тут разница? — спросил, не понимая, Гарри.

— Такой выход был бы возможен, — ответил Кроакер, — но проблема в том, что наша цель — не один или два человека, нарушающих баланс. Мы хотим уничтожить целую группу людей, дестабилизирующих общество, а также рискующих открыть нас перед магглами. Их нельзя назвать неотъемлемой частью общества; по-хорошему — это террористы, использующие своё положение для совершения незаконных деяний.

Всё трое посмотрели на Гарри, и он задумался над объяснением.

— Дюпре, ты с этим согласен? А то ты сегодня слишком молчалив. — Он взглянул на разрушителя проклятий, действительно желая знать его мнение.

— Это сложно, — кивнул тот, — но я смотрю на это, как на проклятие, наложенное на всю страну: сняв его, мы позволим ей излечиться и процветать.

Гарри вздохнул, но признался:

— Я понял: они должны исчезнуть. Но я не хочу становиться похожим на них.

— Вряд ли такое возможно, мой юный друг, — ответил Кроакер, улыбнувшись, и потрепал его по плечу. — Я думаю, ты закончил своё исследование: пожалуйста, напиши подробный отчёт, а Бетти внесёт туда все свои медицинские разработки. У тебя же остались опыты, которые ты хочешь провести до того, как мы от них избавимся? — осведомился он.

— Да, есть несколько. К тому же, мне кажется, нужно оставить одного, чтобы посмотреть, повлияет ли на него смерть хозяина.

— Замечательно, тогда этот зал закрепляется за тобой. Вы все хорошо потрудились, — похвалил Кроакер, вставая. — Майк, жду твой отчёт через неделю по возможности. После возвращайся к учёбе и присматривай себе новый проект.

Когда все уже собирались уходить, Гарри окликнул Кроакера:

— Элджернон, можем мы с вами побеседовать пару минут не по теме?

— Пойдём ко мне в кабинет, — ответил Кроакер и пошёл вперёд. Там он прикрыл дверь и бросил согревающее на чайник. Гарри не стал отказываться.

— Всё ещё чего-то не понимаешь? — спросил Кроакер, когда они оба присели за стол.

— Нет, я просто хотел узнать как можно кое-что провернуть, — ответил Гарри, сделав глоток чая. — Я бы хотел взять отпуск, когда всё закончится, на неделю или около того — как раз в школе начнутся каникулы.

— Не вижу никаких проблем, — ответил Алджернон. — Ты вполне заслужил отдых и проработал достаточно, чтобы взять отпуск. Какие-то особые планы?

— В этом-то и проблема, — сказал Гарри, смешавшись. — Я хотел поехать к подруге, но не знаю, как это сделать. Я решил, что лучше сначала спросить, а не пользоваться маггловским транспортом, как я привык: мне не нужны неприятности.

Кроакер приподнял бровь в удивлении:

— Могу организовать для тебя портключ в любую точку континента: цена не так уж и высока.

— Я хочу навестить подругу в США, — вырвалось у Гарри.

— Ага, — медленно выдавил Кроакер, — понятно. Да уж, туда трудновато добраться волшебным способом. — Он повернулся налево, порылся в ящике и через минуту выудил оттуда визитку. Переписав данные на пергамент, он протянул его Гарри:

— Позвони по этому номеру и спроси Найджела. Ты же знаешь, как пользоваться телефоном?

— Да, у меня даже мобильный телефон есть.

Кроакер удивился, но ничего не сказал.

— Скажи, что номер тебе дал Элджернон Кроакер и тебе нужен полный пакет. Он подготовит тебе документы — такие, как паспорт, — но билет тебе придётся покупать самому. Возьми с собой пятьсот фунтов мелкими купюрами (лучше десятками и двадцатками): он сквиб и ему можно верить, но вот лишних вопросов лучше не задавать.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри.

— Дай знать, когда поедешь.

— Возможно, сразу же, как мы разделаемся с Волдемортом, ещё до Нового года; но я обязательно сообщу, когда будут известны точные даты. Ещё раз спасибо, — сказал Гарри, затем поднялся из кресла и вышел.

* * *

С работы Гарри ушёл только через час и тут же направился в свою комнату в доме Лонгботтомов. Там он достал мобильник и ключ от сейфа в Гринготтсе, переоделся в маггловскую одежду и накинул сверху мантию. Также он взял свой рюкзак. Аппарировав в Лондон, Поттер набрал номер.

— Здравствуйте.

— Мне нужен Найджел.

— Ага.

Ушла целая минута пока Гарри понял, что говорит с Найджелом.

— Я — друг Элджернона Кроакера. Он сказал, что я могу получить у вас полный пакет за пять сотен.

Пару минут в трубке было тихо.

— Сейчас это стоит шесть, и, если вы ещё заинтересованы, то должны быть у меня в пять. Очень важно не выделяться из толпы.

— Заинтересован, и я понял.

— Полное имя, дата рождения и адрес, куда могут прийти обычные письма.

Гарри выдал всю информацию, в качестве адреса указав поместье Поттеров (надо будет завтра установить там почтовый ящик), и спросил в конце:

— Куда мне подъехать?

На том конце опять замолчали, затем Найджел очень быстро продиктовал адрес и отключился, даже не попрощавшись.

Гарри выключил телефон и вошёл в «Дырявый котёл», чтобы попасть в банк: у него есть два часа, чтобы снять деньги и добраться к Найджелу.

* * *

Через два часа он стоял напротив многоквартирного дома, а мантия была аккуратно уложена в рюкзак, висевший на плече. Найдя нужную дверь, Гарри постучал, и она открылась в тот же миг, как он отдёрнул руку.

— Да? — На пороге возник человек раза в два старше Гарри, с короткими светлыми волосами, которые явно были обесцвечены.

— Найджел, полагаю? Я звонил пару часов назад.

— Заходи, — тихо скомандовал тот и, прежде чем закрыть дверь, оглядел весь коридор. — Садись вон в то кресло и смотри перед собой. Деньги принёс? — Как только Гарри кивнул, Найджел схватил камеру с полки. — Вот уж не думал, что встречусь с тобой. — Он сделал пару снимков.

— Почему?

— Потому. Буду через десять минут, никаких контактов — или нам обоим не поздоровится. По крайней мере, информацию о тебе было легко искать. — Найджел вышел в другую комнату и закрыл дверь.

Гарри усмехнулся про себя: у парня характер ещё тот.

Когда прошло уже двенадцать минут, на пороге появился Найджел с толстой пачкой документов в руках.

— Деньги?

Гарри залез в сумку и извлёк оттуда пачку купюр: шестьдесят по десять. Найджел взял её свободной рукой, быстро пересчитал и бросил в шкаф у себя за спиной.

— Это твой паспорт, — начал он передачу документов, — и водительские права. Чтобы тебе было проще, тут написано, что ты родился в 1978, то есть тебе уже восемнадцать. Это сделает тебя обычным человеком для любой государственной системы. И последнее, — он передал сложенный листок бумаги, — это адрес банка, где можно оформить карту, чтобы открыть кредит. О Гринготтсе они не знают, поэтому никакого обмена или вклада галлеонов. Вопросы?

— Я хочу навестить друга в Штатах. С кем мне нужно для этого связаться? — спросил Гарри.

Найджел закатил глаза и покачал головой.

— Зайди в бюро путешествий или закажи билеты в авиакомпании. Хотя увидеть тебя и было любопытно, лучше забудь про меня.

«Ну очень странный человек», — подумалось Гарри.

— Спасибо, — он закинул рюкзак за спину и был таков.

Спускаясь по лестнице, Гарри изучал полученные бумаги. На листочке стоял адрес банка, а также была инструкция, как себя вести, чтобы не выделяться, и как получить кредитку с маленьким лимитом, не имея кредитной истории. Паспорт и права демонстрировали указанную информацию и содержали фотографию, сделанную в первые пять минут его визита. Документы отправились в сумку ещё до того, как Поттер вышел на улицу.

Завтра можно будет позвонить Гермионе. Конечно, ей о своём визите он не скажет, но постарается узнать номер её родителей — «на всякий случай». Гарри решил, что тогда она обязательно его даст. Надо установить почтовый ящик на участке, зачарованный так, чтобы знать, когда туда что-то кладут. Также необходимо снять немного денег и открыть счёт, привязав к нему кредитку, чтобы выглядеть как все, расплачиваясь в маггловском мире, например, за билеты на самолёт. День предстоит насыщенный, но ничего сверхсложного.

21 декабря, суббота

Гарри был рад, что по выходным у леди Лонгботтом завтрак начинается на час позже: у него есть время поспать чуть подольше. Вчера они засиделись допоздна, так как Невилл приехал из школы на каникулы. Весь вечер он рассказывал, чем занимался в Хогвартсе. От этого Поттеру ещё сильнее захотелось уехать.

Когда они сели за стол, Невилл спросил у Гарри:

— Какие у тебя на сегодня планы?

Оторвавшись от своей тарелки, он понял, что так никому и не сказал о своих планах. Леди Лонгботтом знала о них за неделю, теперь предстояло сообщить Невиллу.

— Я… ну, мне надо собрать сумку. Прости, но меня не будет ни на Рождество, ни на Новый год. Я вернусь после праздников, и мы сможем сделать всё, что ты запланировал.

— А? Куда ты едешь? — спросил Невилл, слегка обидевшись, что его бросают.

— Хочу навестить Гермиону, — тихо ответил Гарри, не желая расстраивать друга. — Могу передать для неё письмо или что-то ещё.

— Тогда, может, мы сходим по магазинам, когда ты закончишь укладывать вещи? — предложил Невилл, посветлев лицом. Это ясно показало Гарри, что Невилл думал, что Гарри просто сторонится его, в то время как у того была уважительная причина для отъезда.

— Конечно, у меня есть ещё пара часов. Я должен быть на работе к трём, и даже не знаю, во сколько вернусь, — сказал Гарри, изо всех сил скрывая свои чувства, мысленно добавив: «Если вообще вернусь».

Леди Лонгботтом внимательно посмотрела на него:

— И чем же мой брат собирается занять тебя в выходной день?

Гарри глубоко вздохнул и понял, что скорее всего просто так не отделается.

— Простите, но я сейчас нахожусь под клятвой и не могу сказать, но это очень важно, чтобы я был сегодня там. — Он был от всего сердца благодарен, когда Августа не стала задавать вопросов — впрочем, так же, как и Невилл. Она только сильно нахмурилась, вероятно, планируя расспросить обо всём Элджернона.

Гарри обернулся к Невиллу и предложил:

— Мне нужно всего полчаса, чтобы закончить паковаться, и мы сможем заниматься нашими делами до тех пор, пока мне не станет пора уходить. — У Поттера от сердца отлегло, когда Невилл кивнул и улыбнулся, явно смягчившись. Поттер ведь так соскучился по нему за последние несколько месяцев.

* * *

После того, как Гарри отдал покупки Невиллу, чтобы тот отнёс их домой, он аппарировал в Отдел Тайн. Поход по магазинам оказался весьма продуктивным: они не встретили ни одного Пожирателя и хорошо провели время. Каждый из них нашёл подарок для Гермионы, хотя над своим Гарри планировал ещё поработать.

Он направился к залу с Аркой Смерти, где им предстояло сегодня работать. Там уже собрались Грейс, Дюпре и Элджернон и готовились к ритуалу, который будут проводить этим вечером.

Элджи послал его за едой и водой, поручив ему также накрыть на стол: ни один из команды не уйдёт домой до завершения операции.

В четыре постепенно стали появляться остальные работники отдела и, столпившись, наблюдали, как первая троица завершала приготовления к ритуалу.

Как только всё было готово, Элджернон встал и проверил, все ли на месте — не хватало только одного человека.

— Спасибо всем, кто пришёл, — обратился к ним Кроакер. — Как я уже говорил на собрании в понедельник, вы все получите оплату за сегодня, как за полный восьмичасовой рабочий день, вне зависимости, сколько времени реально будете трудиться. Вы также получите ещё один выходной в дополнение к рождественскому.

Элджернон огляделся вокруг и стал серьёзнее.

— Я разговаривал с каждой командой на протяжении двух недель. Помню, что беседы велись в рамках ваших проектов, но всё же некоторые вопросы остались открытыми. Самый важный из них — как вы относитесь к Пожирателям и этой войне. Мы собрались здесь именно затем, чтобы её закончить!

Ему пришлось замолчать, потому что со всех сторон раздались вопросы, причём очень громкие, молчали только те трое, что были в курсе.

Кроакер издал громкий свист, и болтовня тут же прекратилась, и на него уставились испуганные, а местами и недоверчивые взгляды.

— Понимаю, это неожиданно, но так было нужно. Я также надеюсь, что наш план сработает и никто из нас не пострадает, если мы будем работать вместе. Члены инициативной группы всё это понимают, но от остальных тоже потребуется деятельное участие — очень деятельное.

— А где Кейтлин? — спросила Хизер.

Кроакер посмотрел на неё, а затем на остальных:

— Я намеренно не стал приглашать её, так как она боялась, что не выдержит. Это не значит, что она поддерживает Тёмного Волшебника, просто среди тех, с кем мы будем работать, есть её родная кузина.

Со всех сторон раздался одобрительный шёпот, сопровождаемый понимающими кивками. Гарри был поражён.

—Вот как это будет, — начал инструктаж Кроакер. — Инициативная группа во главе с Майком будет подчинять их по мере появления здесь: мы с Грейс немного поработали над чарами, чтобы они могли сюда аппарировать. Они будут появляться в круге, что позади меня. По мере появления мы будем их оглушать или как-то по-другому выводить из строя. Трое из вас будут оттаскивать тела в сторону, раздевать их (чтобы не осталось ничего волшебного) и связывать. Как только прибудет последний — мы сбросим всех в Арку Смерти.

— Нам нужно обыскивать их вещи? — спросил Лиам.

— Забирайте деньги: на них мы устроим вечеринку в честь Нового года, — ответил Элджи.

Послышались смешки, показались слабые улыбки.

— Остальное будет сброшен в Арку. — Кроакер оглядел всех тяжёлым взглядом. — Это суперсекретный проект. Никому, действительно никому, нельзя говорить о том, что сегодня здесь произойдёт. Бывшему министру не хватило жёсткости, чтобы сделать это. Настоящий министр может, но не будет этого делать, полагая своё положение слишком шатким. Потому этим займёмся мы ради спасения страны, и секретность защитит всех вас: не останется никаких свидетельств, ни одной мелочи, которая бы могла привести к нам. Вопросы?

— Каким образом вы будете вызывать их, и что за ритуал собираетесь проводить? — спросила Шери.

— Пожиратели придут на зов Майка, — ответил Кроакер. — Последние несколько месяцев он бился над изучением тёмной метки. Он так далеко продвинулся, что научился их вызывать. Сначала он будет вызывать их понемногу, а когда мы захватим всех известных, вызовет остальных — вот тогда может стать жарко.

Гарри заметил, что некоторые ошарашенно косятся на него, но при этом Иниго и Эдуардо очень довольны. Он подумал, что те предвкушают, как будут избавляться от этих гадов.

— А что с ритуалом? — напомнила Шери.

Кроакер вновь обвёл всех взглядом:

— Перед тем, как мы вызовем Пожирателей, я проведу ритуал, чтобы собрать душу человека, который оказался настолько глуп, что не только разорвал её на несколько частей, но и позволил найти некоторые из них.

— Вот идиот! — припечатал Фредди, и многие согласно закивали. — Я слышал об этом ритуале, но никогда не видел его. Помощь нужна?

— Спасибо, — сказал Элджернон, — но мне поможет Грейс, так как мы вместе тренировались. Если вы ещё не поняли — то, по окончании ритуала и воссоединении души, здесь появится известный вам Тёмный Волшебник. — Никто не проронил ни слова: всё уже догадались. — Меня не волнует, насколько сильно вы его раните, только не убивайте сразу — никаких Смертельных. Всё остальное разрешено, и как всегда: то, что происходит в Отделе — там и остаётся. Первое правило на сегодня, — продолжал он, — аккуратно цельтесь: не хочу, чтобы заклятия, отскочив, попали в кого-то из нас. Второе: поскольку мы сперва разбираемся с Волшебником, нужно, чтобы он был жив — это облегчит вызов Пожирателей, так как метка, скорее всего, исчезнет с его смертью. Это станет предупреждением для них, а нам это не нужно. Следовательно, когда он появится, бейте чем-то обратимым: Удушающее, Кипятящее кровь, Костоломка — только на крайний случай, как и подобные им. Далее, чтобы вы не были шокированы его внешностью — я установил Омут Памяти в той части зала. Он проецирует то, как он сейчас выглядит. Идите и ознакомьтесь: не хочу, чтобы, когда всё начнётся, вы застыли, хлопая глазами — это может стать последним, что вы сделаете.

— Откуда у тебя его изображение? — насторожился Лиам.

— Я подкараулил Гарри Поттера, и он добровольно передал мне своё воспоминание, — улыбнулся Элджернон, даже не взглянув на Майка. — Последнее: по всему залу для инициативной группы разбросаны жёлтые точки — укрытия от перестрелки. Займите их и приготовьтесь: я бы посоветовал каменные глыбы в половину человеческого роста или стальные щиты. Вы можете просто создать их или я выдам вам камни для трансфигурации, если вам так проще. Те трое, что будут «паковать» Пожирателей — выберите самое удалённое укрытие и навесьте щит, чтобы вас не было видно. Еда и напитки в той стороне зала, а временная ванная — напротив. Да, никто отсюда не выйдет, пока мы не закончим, кроме Бетти и Майка — они доставят сюда Пожирателей для наших нужд. Ну, начали! — Элджернон хлопнул в ладоши, что послужило началом операции.

Гарри подошёл к Бетти, и они вместе направились в проектный зал, где он не появлялся уже почти месяц.

— Нервничаешь? — спросила она.

— Немного, — признался Гарри, — очень не хочу, чтобы кто-то из команды пострадал.

— Я тоже, — кивнула Бетти. Они прошли остаток пути в молчании.

В зале оказалось только два Пожирателя вместо троих.

— А где ещё один? — удивился Поттер.

— Закончил свой путь в Арке, — ответила Бетти. — Мы так и не нашли, к чему его приспособить. — Она взялась за каталку и повезла её выходу. Гарри схватился за другой конец, помогая направлять.

— У этого, — Бетти кивнула в сторону оставшегося Пожирателя, — мы проверим метку, когда всё закончится. Как только они отправятся в Арку, исчезнет последнее свидетельство нашей операции. Только представь: над тобой не будет висеть больше никакого пророчества! — На последних словах она усмехнулась.

— Жду не дождусь, — сказал, поколебавшись, Гарри, и вдруг выдал: — А что, если не сработает?

— А я всё думала: когда же ты спросишь? — На лице Бетти появилась слабая улыбка. — У нас достаточно большой шанс на успех: Элджи хорошо удаётся планирование. Не могу быть уверена, но, мне кажется, что на случай непредвиденных сложностей он заготовил несколько сюрпризов. По крайней мере, на его месте я бы это сделала. Слушай, сделай всё, на что ты способен. Используй всю магию, что выделяет тебя из общей массы. Будь непредсказуемым и, когда этот Тёмный Идиот появится, разделайся с ним как можно быстрее. Вот увидишь, всё получится.

Они левитировали носилки по лестнице вниз к точке Майка. Они тут же исчезли, так что пленник остался лежать на полу, скрытый за барьером.

— Тебя не было, потому я создал для тебя укрытие, — сказал Иниго, чьё место находилось рядом, почти в самом конце зала.

— Спасибо, — сказал Гарри, когда подошёл их лидер.

— Готов?

— Насколько это возможно, — ответил он, — просто хочу, чтобы всё поскорее закончилось. — Гарри видел, как кивнул Иниго, хотя тот, в отличие от Кроакера, не знал о пророчестве.

— Знаешь, — задумчиво сказал Элджернон, — немного жаль, что с нами не будет сегодня Руквуда: в связи с его предательством мне бы очень хотелось побеседовать с ним лично.

— Он же сдох где-то в начале июля, так? — снова кивнул Иниго.

— Да, благодаря Биллу Уизли. Я рад, что кто-то убил этого ублюдка, но хотелось бы это сделать самому. — Сказав это, Кроакер покачал головой. — Майк, тебе нужно что-нибудь, пока мы не начали? Ещё пять-десять минут у нас есть.

— Может, немного воды. — Майк создал бутылку и направился к столу, чтобы наполнить её из фляги. Затем он схватил яблоко и быстро съел его, а, пока возвращался на позицию, испарил огрызок.

— По местам! — раздался через несколько минут громкий голос Элджернона. — Помните, кто бы ни появился: бросайте в него проклятия или хотя бы Оглушающее. Мы превосходим его числом, никто не может победить нас всех. Это касается и вас троих. — Он внимательно посмотрел на Лиама, Шери и Хизер, стоявших ближе всех к двери. Они кивнули ему с мрачным видом, стоя на одном колене: лишь головы виднелись из-за барьера. — Поехали: фрагменты души начнут появляться секунд через тридцать.

Элджернон Кроакер махнул палочкой над золотым медальоном, лежащим в ритуальные круге, и начал читать катрены на неизвестном Гарри языке. Как только он закончил, Грейс произнесла ещё одно заклинание в круге, а затем, схватив Кроакера за руку, оттащила его на исходную позицию и, что важнее всего, с линии огня от последовавших за этим заклинаний.

Через несколько секунд раздался вой, в зал влетело серое облачко и исчезло в медальоне. Лиам бросил в него темно-синее заклятье, но промазал.

— Спокойно, ждём его, — ровным голосом напомнил Кроакер.

Гарри сотворил дезиллюминационное заклинание и пропал из вида.

Следующее облачко появилось ещё через пять секунд. Вместе с третьим в круге со звуком аппарации появился человек.

Несмотря на то, что его притянуло медальоном, мужчина уже держал в руке палочку и приготовился колдовать. Двенадцать заклятий ударили о щит, который ко всеобщему изумлению, отразил их. Он отправил Убивающее проклятие в Бетти, но она скрылась за барьером, пропустив его у себя над головой: оно лишь выбило небольшой кусок стены. Следующее его заклятие вызвало кольцо огня, от которого все укрылись за барьерами или щитами.

Когда все вскочили, то выпустили свои проклятия: одно из них, тёмно-коричневое, прошло сквозь щит Волдеморта и заставило его отшатнуться. Посмотрев туда, откуда оно прилетело — на Кроакера, — он произнёс следующее заклинание.

Этого оказалось достаточно, чтобы привести в себя Гарри: он собрал всю ненависть к этому… существу, которое убило его родителей и попыталось причинить вред человеку, спасшему его от Дурслей. В отличие от того раза с Беллой, теперь он действительно почувствовал.

— Круцио! — тихо взвыл Гарри, сосредоточенно следя за своей целью. Заклятие, прилетевшее, казалось, из ниоткуда, врезалось в левый бок человека, разрушившего семью Поттеров: Гарри всё ещё держал заклятие, вложив туда всю свою мощь. Волдеморт упал на правый бок, крича от боли, и это падение спасло его от других пущенных в него заклятий. Сообразив, что щит рухнул, Гарри прекратил действие Пыточного заклятия и запустил в противника Оглушающим, а затем призвал его палочку, поймав её в воздухе.

Пока остальные смотрели поражённо смотрели на него, Поттер закрыл глаза, чтобы успокоиться. Самое сложное было позади, и он снял невидимость.

— Ты там как, в порядке? — осторожно поинтересовался Иниго. Получив в ответ кивок, он спросил: — Я чувствовал твою магию. Что такого он тебе сделал?

— Убил мою семью, — еле слышно ответил Гарри, стоя с закрытыми глазами. На плечо ему легла твёрдая рука.

— Теперь он никуда не денется, — сказал Иниго. — Бетти связала его и наложила какое-то заклятие. Сегодня его ждёт Арка Смерти — так же, как и все фрагменты его души: твоя семья отомщена.

«Пророчество исполнилось», — пришла в голову мысль; тяжесть, которую он раньше не осознавал, исчезла. Гарри открыл глаза и искренне улыбнулся.

— Спасибо, — просто сказал он.

— Приготовься: пора заняться Пожирателями. Дадим им смерть, которой они так жаждут, — с наслаждением высказался Иниго и отступил на свою точку.

Гарри обернулся и увидел, как Кроакер, посмотрел на него и после громко крикнул:

— Поживее, они на подходе. Майк, по нескольку человек из списка.

Достав список, составленный вместе с Элджерноном, в котором были указаны и Пожиратели «первой волны», и те, кто был на кладбище, Гарри переместил пленника к барьеру таким образом, чтобы ему было удобно действовать. Первым Поттер решил вызвать того, кому дольше всего добираться.

Прикоснувшись палочкой к метке, он прошипел: «Северус Снейп». Затем он пошёл по списку, делая между именами паузы в полминуты. Исключение составили Кэрроу, так как они всегда были вместе, а так же Теодор Нотт с отцом: их Гарри вызвал одновременно.

Когда он не вызывал, он оглушал прибывших. К сожалению, Гарри не достал Теодора, но вот Снейпа, появившегося пятым, оглушил. Он не удивился, когда Бетти оглушил Петтигрю, хотя сам с нетерпением ожидал его появления.

Когда список закончился, Поттер взглянул на Кроакера, и когда тот кивнул, оповестил:

— Внимание, вызываю остальных!

Дотронувшись до метки пленника в последний раз, Гарри прошипел: «Всё сюда», с трудом представляя, сколько же их отзовётся.

Долго ждать не пришлось: группа из пяти человек аппарировала почти одновременно и тут же были атакованы шквалом заклятий. Не успели они осесть на пол, как прибыли ещё трое, которые сразу же споткнулись о своих «коллег». Гарри не мешкая, бросил в них Импедименту, удерживая сразу на всех троих. Заклятие замедлило противников, и следующий шквал вырубил их.

Те трое, что работали поисковиками, не успели отойти, так как Пожиратели прибывали слишком быстро: пришлось Бетти и Кроакеру выводить их из зоны поражения обратно к куче тел.

Прошло ещё минут десять, прежде чем объявился последний Пожиратель. Пять минут спустя, Гарри подумал, что можно попробовать поэкспериментировать. Он умел посылать болевой сигнал на одну метку. Думая о всех Пожирателях, как о целом, он отправил сигнал вместе с общим вызовом, после чего пришли ещё трое. Поттер не понял, то ли эксперимент удался, то ли они просто запоздали.

Осмотревшись, Гарри заметил, что Бетти всё ещё возится с Петтигрю, а Кроакер помогает поисковикам собирать с тел артефакты, а после крепко связывает Пожирателей и кладёт в кучу. Навскидку, там оказалось примерно сорок Пожирателей: и это количество держало в страхе всю страну! Потом он вспомнил, что не посчитал тех двадцать или около того человек, что погибли в июле и после. Тогда, в общем, получается от шестидесяти до семидесяти, не больше. И такая маленькая группа принесла такой огромный урон их миру!

Кроакер решил, что этого достаточно, и Грейс восстановила защиту от аппарации. Уж если они и упустили кого-то из Пожирателей — пусть те считают, что им повезло: всё равно вскоре выяснить это будет невозможно.

Когда чары были восстановлены, Кроакер принялся составлять список Пожирателей. Записав имя, он кивал кому-нибудь из команды, и тот левитировал пленника в Арку. Только нескольких из них никто не знал.

Гарри точно не мог сказать, на чьей стороне был Снейп, однако тут от него ничего не зависело. И то, что они даже не попытались выяснить, не играло большой роли: в конце концов, Снейп сам принял решение много лет назад, когда получил тёмную метку.

Немного царапало Гарри зрелище Нотта-младшего, плывущего к Арке — в основном из-за возраста того. Поттер задавался вопросом: может, ему поставили метку насильно или же он, как и Малфой, добровольно пошёл за отцом. Он не знал точно, да и, пожалуй, не хотел знать. Отправляя пленников в Арку, Поттер не испытывал раскаяния.

— Бетти, время, — напомнил Кроакер, приближаясь к Петтигрю, которого та всё ещё держала под заклятьем. Гарри тоже подошёл посмотреть.

— Да, ещё одну минутку: нужно кое-что проверить. — Бетти отрезала Питеру вторую кисть: его глаза расширились, но на этом всё. Приглядевшись, Гарри понял: тот под подчиняющим заклятьем. В это время Бетти взмахнула палочкой и, к вящему изумлению наблюдателей, на кровоточащем обрубке сформировалась серебряная рука.

— Сожми кисть, — приказала она, ослабив подчиняющее заклинание. Петтигрю сжал руку в кулак и попытался ударить Бетти. Рука была левая, поэтому, взмахнул палочкой, Бетти отрезала её у самого плеча. Питер попытался свернуться калачиком, казалось, ему очень больно: на самом деле он преодолел подчиняющее заклятие и кричал несколько секунд, пока вдруг не затих.

— Я была права, — кивнула она, — отрубание руки с меткой приводит к моментальной смерти. Я закончила.

Гарри левитировал сначала отрубленную руку на тело Петтигрю, а потом его самого — к Арке Смерти, и скинул его туда. Очень хотелось сказать что-то типа: «прощай, ублюдочный предатель», но так как в этом не было смысла, он промолчал.

Гарри отошёл к последнему телу, лежавшему на полу, и умоляюще посмотрел на Кроакера. Тот кивнул, и Поттер левитировал Волдеморта с медальоном на груди к Арке. Все неотрывно следили за ним. Он остановился, чтобы в последний раз посмотреть на того, кто причинил столько боли ему и его семье. Гарри позволил себе прошептать: «Ну вот и избавились».

Все, кто были в зале, радостно кричали и хлопали в ладоши (большинство делало это одновременно), а Гарри улыбался и кивал им.

Кроакер собрал все изъятые у Пожирателей вещи в созданную коробку и теперь тщательно их рассматривал.

— Кажется, ты говорил: никаких мелочей, — крикнул кто-то (Гарри показалось, что это был Лиам).

— Просто смотрю, что у нас здесь: палочки, ух ты — портключи неизвестно куда, ключи от хранилищ Гринготтса и родовые перстни — какая жалость, такие вещи трудно заменить. Что у нас с деньгами? — спросил Кроакер, направляясь к Арке.

— Почти триста галлеонов, — отчитался Лиам. Отовсюду послышались удивлённые возгласы.

— Тогда нам хватит на три вечеринки, — отметил Кроакер, выкидывая в Арку всю коробку, и его заявление было встречено радостными криками. — Так, сейчас мы наводим здесь порядок — и можно идти домой. Помните, о случившемся — ни слова!

Барьеры исчезли, а кровь и ритуальные рисунки на полу были отчищены. Кто-то забрал всю еду, тогда как столы и воду просто убрали. В короткий срок зал вернулся в обычное состояние.

— Майк и Бетти — ко мне в кабинет на короткое совещание, остальные — домой. Я снял запрет с отдела. Спасибо за помощь — отличная работа!

Кроакер со спутниками прошёл в кабинет и закрыл за собой дверь. Всё уселись в кресла.

— Бетти, у тебя получилось всего лишь раз, но ты уверена, что знаешь заклятие для нового протеза?

— Полагаю, да. Нужно ещё зайти к нашему последнему пожирателю — проверить, исчезла ли метка. Я испробую заклинание на нём, прежде чем мы выкинем его в Арку. Я смогу записать его сегодня вечером, пока оно у меня в голове, — ответила она.

— Хорошо, — сказал Кроакер, — хочу посмотреть эти записи: изучу их внимательно, и, если всё действительно работает, мы передадим их в Мунго. Когда придёт время полевых испытаний — свяжитесь с Аластором Грюмом; на мой взгляд, нет человека достойнее. Также я жду, что ты напишешь о своих медицинских разработках в приложении к отчёту Майка о темной метке. Что возвращает нас к нашему новому оперативнику. Как твои дела… Гарри? — осторожно спросил он.

Гарри на мгновение опустил взгляд, а потом улыбнувшись, посмотрел ему в лицо.

— Свободно. Я никогда не думал, что сама мысль о пророчестве давила на меня, и осознал это, только когда его не стало. Часть меня была против того, чтобы… убирать людей, — он решил, что этот эвфемизм подойдёт, — но я понимаю, что так будет лучше для нас, для всех нас. В обществе часто бывают разногласия, но их всегда можно разрешить. Нельзя заставлять людей делать что-то под угрозой палочки, убивая других, или делая всё то, что творили они.

— Трудно с этим спорить, — мягко сказала Бетти. — Они были пятном, но сейчас мы должны собраться и двигаться дальше.

— Подожди чуть-чуть, — добавил Кроакер, — мне вот интересно, сколько времени пройдёт, когда обнаружат пропажу этих людей.

— А мне — когда люди осознают, что Волдеморт исчез: атаки-то прекратились, — поделился Гарри.

— Через месяц, а может, и дольше, — предположил Кроакер. — Они же не могут быть уверены: вдруг он планирует атаку или ещё что. Когда-нибудь все поймут, что он пропал навсегда.

— Иди домой, Гарри, и гордись тем, что ты совершил. Ты проделал огромную работу по исследованию тёмной метки. И твоё шестое чувство, как сразить Тёмного Волшебника, не подвело. Никого не огорчило то, как ты это сделал; наоборот — все только обрадовались.

— Спасибо, — Гарри встал, — Я ещё нужен вам, чтобы?..

— Нет, — перебил его Кроакер, — отправляйся домой. Я сам помогу Бетти с последним. Поездка ещё актуальна?

— Да, жду не дождусь, на самом деле. — Гарри не врал, несмотря на то, что чувствовал себя жутко уставшим.

— Кажется, я что-то должен был сказать тебе, но я забыл, что именно: скорее всего, это неважно. Приятного путешествия. Увидимся, как только ты вернёшься. — Кроакер потрепал его по плечу, а Бетти коротко обняла.

Гарри прошёл в зал перемещений и аппарировал к дверям Лонгботтом-мэнора. Он постучался, и ему мгновенно открыл Штолли. Сняв рабочий плащ, Гарри отдал его эльфу, а тот, как обычно, отнёс его в комнату.

В гостиной сидели Невилл с бабушкой и беседовали о каникулах. Первой с ним заговорила леди Лонгботтом.

— Рада видеть тебя в добром здравии.

— Ба? Гарри? — забеспокоился Невилл. — Что случилось?

— Не знаю, — был ответ, — но твой дядя очень редко собирает в субботу всю команду. — Августа бросила на Гарри любопытствующий взгляд.

— Простите, — начал тот, как только сел в кресло, — но рассказать, чем мы занимались, я не могу. Однако никто из группы не пострадал, и всё прошло по плану. Я с чистой совестью могу уехать, зная, что не бросил работу в самый ответственный момент. — Ему очень хотелось рассказать хоть что-то, но Элджернон настаивал на секретности.

— Но… — начал было Невилл.

— Оставь, — оборвала его бабушка. — Я пыталась расспросить Элджи, так он сказал, чтобы я занималась своими делами!

Невилл погрустнел, но оставил расспросы.

— Я оставил подарок Гермионе у тебя на кровати. Штолли туда же положил твой, а также упаковочную бумагу, чтобы ты смог сам их завернуть.

— Спасибо, Нев. — Гарри улыбнулся, расслабившись в кресле. Он почти задал Невиллу вопрос, но потом всё же сдержался: сначала он хотел поговорить с Гермионой.

Поздно вечером Гарри зашёл в свою комнату, закрыл дверь и чуть не рухнул на кровать. Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы снять напряжение, появившееся во время разговора с Лонгботтомами. Размышляя о вечере, Гарри не заметил, как уснул: усталость, накапливавшаяся целый день, наконец, догнала его.

tab>22 декабря, воскресенье

За завтраком Минерва Макгонагалл обратилась к директору:

— Альбус, кажется, Северуса нет в замке. Ты не знаешь, где он?

— Ничего конкретного, — ответил Дамблдор. — Ночью мне пришло краткое сообщение, что ему нужно отлучиться. Варит какие-нибудь зелья для Тома, не стоит беспокоиться: с ним всё в порядке. К тому же слизеринцы никогда не остаются в школе на Рождество.

Макгонагалл не была столь уверена, но что она могла сказать?

* * *

Гарри ещё утром обменялся подарками с Лонгботтомами: леди Августа нашла дополнительную книгу по магическому строительству, а Невилл весь день перед его отъездом потратил на поиски старых фотографий с Лили и даже откопал несколько с Джеймсом Поттером, стоящим перед домом ещё до того, как его разрушили. Гарри, в свою очередь, нашёл для Невилла очередное редкое растение и, пока тот был в школе, содержал его теплицы в образцовом порядке.

Подарки для остальных друзей и Штолли, купленные вчера, он отправит утром на Рождество. Он также хотел отнести подарки Уизли, но почему-то забыл их подписать.

А теперь он уезжал к той, кто, возможно, была его лучшим другом. Лондонский аэропорт был очень большим, и Гарри немного заплутал, однако это было не страшно, так как он приехал заранее. Когда он прошёл на борт, то очень обрадовался и расширенному креслу в первых рядах, и тому, что не поскупился на место у иллюминатора. Гарри ощутил странное волнение, находясь так высоко от земли.

В Бостоне он покинул самолёт вместе с остальными пассажирами первого класса. Когда он продвигался к таможне, к нему присоединились пассажиры с другого рейса, а среди них — человек в тёмном костюме и белой рубашке с галстуком в цвет пиджака.

Мужчина приблизился к нему, но не толкал, поэтому Гарри какое-то время не обращал на это особого внимания, как вдруг тот наклонился и тихонько окликнул:

— Мистер Поттер.

Гарри удивлённо вскинулся, но не обнаружил ничего подозрительного, и они продолжали идти рядом — просто со стороны казалось, что эти двое знакомы.

— Простите за навязчивость, но не могли бы вы пройти со мной? Я из Госдепартамента, — мужчина сделал паузу, — отдел М. Я помогу вам пройти таможенный досмотр.

Гарри резко остановился, чем заслужил неодобрительный взгляд незнакомца: тот чуть не налетел на него. Поттер ничего не знал ни о Госдепартаменте, ни, тем более, об «отделе М».

— Простите, но я не понимаю, о чём вы.

Незнакомец поманил Гарри в сторону, дабы уйти с дороги толпы, что безостановочно текла в сторону таможни.

— Отдел М — это то, о чём вы подумали. Нам с вами нужно обсудить некоторые детали, а потом вы продолжите своё путешествие.

Гарри проверил свой ментальный щит: тот был в порядке, и никаких атак он не почувствовал — значит, вопрос был задан вслух.

— Хорошо.

— Прошу за мной. — Они вновь влились в людской поток. Через несколько минут, когда все повернули налево, незнакомец потянул Гарри в противоположную сторону, к двери с надписью: «Охрана». За ней оказался ещё один коридор.

— Теперь можно говорить открыто, — сказал мужчина. — Я — агент Дэвидсон. Мы не ожидали увидеть вас здесь, мистер Поттер. Если бы наши фильтры, сканирующие списки пассажиров, не засекли ваше имя — ваше прибытие стало бы большим сюрпризом для всех, а некоторые люди очень не любят такие сюрпризы.

— О, — удивился Гарри, — я же просто приехал к подруге на каникулы.

— Не в том дело, мистер Поттер: мы рады гостям и туристам. Посетите все наши достопримечательности и потратьте столько денег, сколько захотите, — произнёс агент с дежурной улыбкой. — Дело в том, что вы не заполнили некоторые документы.

Когда они подошли к следующей двери, Гарри удивился:

— Простите, о каких документах идёт речь? Когда я покупал билеты, мне сказали, что для краткого визита достаточно иметь паспорт.

Агент с сомнением посмотрел на него, но ничего не сказал и, открыв дверь, жестом пригласил его в офисный зал, где огромное число людей занимались делом, сидя каждый за своим столом.

— Положите ваши сумки сюда, и мы проведём таможенный досмотр. Ваш паспорт, пожалуйста.

Как только Гарри спустил сумки, перед ним появилась пожилая женщина.

— У вас есть что-то необычное: животные или растения?

— Нет, — ответил он, пока женщина сканировала его багаж заклинанием, а агент, проверив паспорт, поставил в нём штамп.

— Здесь палочка и не менее двух волшебных предметов. — Работница таможни выжидательно уставилась на Поттера.

— Рождественские подарки, никаких животных или растений, — ответил тот.

Сотрудница подтолкнула сумки к Гарри и вернулась за свой стол.

— Вы можете оставить их пока здесь: других волшебников сегодня не предвидится. Прошу за мной — перед тем, как вы отправитесь на встречу с подругой, с вами хотел бы побеседовать директор Майерс.

Его привели в кабинет, где за большим столом, заваленным бумагами, сидел пожилой человек. Агент Дэвидсон передал паспорт Гарри, приложив к нему записку, человеку, на столе которого красовалась табличка «Директор Улисс Майерс».

— Присаживайтесь, мистер Поттер. — Майерс взглянул на записку и бросил её куда-то слева от себя — наверное, в корзину для бумаг, — и лишь потом посмотрел на паспорт и на Гарри. — Видимо, это у вас, а не у меня проблема с документами. Вы, конечно, не настолько знамениты здесь, как на родине, но даже мы знаем год вашего рождения — и это не тот год, который указан в вашем паспорте. Потрудитесь объяснить данное несоответствие, прежде чем мы перейдём к другим вопросам.

Акцент директора позабавил Поттера, но это не помогло ответить на вопрос. Он решил, что в этом случае честность — лучшая политика.

— Мне такой выдали: сказали, что документ легальный.

Майерс протянул руку и, переложив несколько бумаг, вытащил папку с личным делом. Гарри удивился, как на этом столе можно вообще что-либо найти, да ещё так быстро. Заглянув внутрь папки, Майерс буркнул:

— Да, эти данные совпадают с теми, что пришли к нам из Британского немагического правительства. Почему же они расходятся с реальной датой вашего рождения? Это ставит вас в неудобное положение.

— Меня убедили, что так у меня будет меньше проблем с перемещениями, — сказал Гарри, размышляя, сможет ли он увидеться с Гермионой. Он также осторожно проверил кабинет своей магией и выяснил, что на нём нет даже антиаппарационного щита, но, к сожалению, палочка осталась в главном зале. Может, ему и удастся в два прыжка добраться до сумки, но куда он пойдёт?

Майерс глянул на Дэвидсона, а тот пожал плечами:

— Мистер Поттер прав — если бы мы не перехватили его и не знали, кто он такой, он просто прошёл бы вместе со всеми. И с ним бы обращались, как со взрослым.

— Простите, но в чём дело? — спросил Гарри, стараясь оставаться вежливым.

Майерс сбросил бумаги со стола и откинулся на спинку кресла:

— Дело в том, мистер Поттер, что нам плевать, к кому вы там приехали. Это элементарная вежливость — предупредить иностранное государство о своём визите… а вы этого не сделали.

— Э-э-э, зачем и кому я должен был сообщить? — снова спросил Гарри, всё ещё не понимая, что происходит.

Майерс неверяще посмотрел на Дэвидсона: тот оставался спокоен, будто его это не касалось.

— Затем, — произнёс Майерс, повысив голос и слегка наклонившись, — что такие, как вы обязаны предупреждать, дабы нам не думалось, что вы устроите мятеж!

— Вы что, сторонник чистоты крови?! — опешил Гарри.

— Разрешите, я объясню, сэр? — обратился Дэвидсон.

— Прошу, — проворчал Майерс, вскинув руки и упав в кресло. Выглядел он очень раздосадованным.

— Мистер Поттер, — начал Дэвидсон спокойным мягким голосом, — мы уже давно не смотрим на чистоту крови: у нас тут много других проблем. Однако мне нужно знать, как вы купили билеты, чтобы приехать сюда?

— Позвонил по мобильному телефону в офис Британских Авиалиний и заказал, а что?

— А паспорт вам делал волшебник или неволшебник? — продолжал Дэвидсон в том же духе.

— Неволшебник, работающий на правительство: по крайней мере, я так понял. — Гарри подбирал слова очень аккуратно, чтобы его нельзя было обвинить во лжи.

— И как же вы добирались утром? — спросил агент.

— Аппарировал в Лондон и взял такси до аэропорта, прошёл контроль и сел в самолёт. Разве не все люди так делают? — спросил Поттер.

— Ну вот, теперь всё ясно. Последний вопрос, ну, или, в крайнем случае, два: работаете ли вы и поделились ли с работодателем своими планами?

— Ну, да. Я сообщил о них своему менеджеру, когда просил отпуск, — признался Гарри.

— Простите, но вынужден задать ещё один вопрос: он или она знают ваш магический индекс, и знаете ли его вы сами? — как бы между прочим спросил Дэвидсон.

— Мой что? — На самом деле Гарри знал, о чём речь, и потихоньку стал понимать, что к чему.

— Магический индекс — уровень вашего волшебства. — Говоря это, Дэвидсон едва заметно наклонился.

— Я знаю, что он выше среднего, — пожал плечами Гарри, — но ведь у половины волшебников уровень выше среднего, так какая разница?

Дэвидсон откинулся в кресле и улыбнулся.

— Верно, мистер Поттер. — Повернувшись к своему начальнику, он сказал: — Директор, это всего лишь недоразумение: мистер Поттер слишком юн, чтобы знать все правила, и его менеджер (как я полагаю, в небольшом магазине) тоже не знаком с ними.

— Мистер Поттер, — вернул он Гарри своё внимание, — сканер, установленный в терминале, показал, что у вас очень высокий магический индекс: таких, как вы, в волшебном мире всего полпроцента. Правила этикета предписывают таким волшебникам заполнить документы с указанием страны назначения и отправить их до выезда (это лучше всего), ну, или на крайний случай — привезти с собой.

— Зачем?

— Как сказал директор, а ещё раньше намекнул я, — Дэвидсон еле заметно улыбнулся, — некоторые люди очень нервничают, когда в страну приезжает могущественный волшебник. Понимаю, вы скептически настроены, так как всего лишь приехали к другу, и искренне верите, что все такие же, как вы, но… понимаете, кое-кто начинает, скажем так, волноваться, когда пересекаются границы. К тому же у вас недавно тоже были проблемы с очень сильным магом?

Гарри заметил, как Майерс ощетинился, но быстро взял себя в руки. Майерс снова выглядел просто расстроенным.

— Директор, может, в этот раз я сам заполню бумаги, а в следующий раз, когда мистер Поттер соберётся к нам, он сделает всё, как полагается? — Дэвидсон был весьма доволен своей идеей.

— Ладно, — ответил Майерс через секунду, — на этот раз мы вас отпустим, но больше не забывайте!

— И где же мне нужно будет заполнять бумаги? — спросил Гарри, чувствуя облегчение, что ему не придётся сбегать.

— Проще всего это сделать через Отдел по Международному Сотрудничеству у вас в Министерстве, или же можно просто взять у них бланк и передать в Посольство Соединённых Штатов в Лондоне — подойдёт любой вариант. Пройдёмте со мной? — встал с места Дэвидсон.

Гарри взглянул на Майерса, тот кивнул и вернул паспорт, который тут же был спрятан в карман.

В главном зале Дэвидсон вытащил бланк, поставил на нём имя Поттера и положил перед ним.

— Распишитесь внизу и проставьте даты.

Гарри вписал даты своего путешествия и поставил подпись: это действительно был документ о пересечении границы лицами с высоким уровнем магии.

— Возьмите ваш багаж и следуйте за мной, — сказал Дэвидсон и вывел Гарри из офиса по другому коридору. — Надеюсь, вы не обижаетесь на мистера Майерса: последние несколько месяцев были для него очень сложными, да и время к пенсии подходит. Скорее всего, на следующее Рождество его уже здесь не будет.

— Нет, конечно.

— Храните тайну магии. Вы можете колдовать только в закрытых местах — например, дома у подруги, если у них нет других гостей. Пожалуйста, не заставляйте нас поднимать команду обливиаторов — там столько бумаг надо заполнять, просто кошмар. Их директор ещё тот ворчун. — Он заговорщически улыбнулся Гарри и усмехнулся, и тот улыбнулся в ответ. — Я всю следующую неделю работаю, а у вас, я так понял, отпуск? — спросил Дэвидсон.

— Верно. — Гарри не видел смысла отрицать.

— Значит, старый добрый друг или всё же девушка? — спросил Дэвидсон после краткой, но неудобной паузы.

— Да, просто друг. Я отношусь к Гермионе, как к сестре или кузине. — Гарри был рад свернуть с опасной темы.

— Хм, Гермиона — необычное имя, я думаю, что раньше её видел. Как её фамилия?

— Грейнджер, Гермиона Грейнджер, — ответил Гарри.

— Да, звучит очень знакомо: даже если я не встречал её, то наверняка видел имя в каких-то документах. Их всегда так много, — пожаловался Дэвидсон, когда они подошли к очередной двери. — Из этой двери — сразу направо. Стандартный контроль — слева, так что с той стороны будет большая толпа. Идите с ней до самого выхода, и, я уверен, увидите свою подругу. Рад был встрече с вами, мистер Поттер, и простите за это недоразумение.

— Спасибо, что помогли выбраться, — искренне поблагодарил Гарри.

— Не стоит: это часть моей работы. Приятного отдыха и счастливого Рождества! — пожелал, улыбнувшись, Дэвидсон.

— Весёлого Рождества! — понимающе улыбнулся Гарри. Он вышел за дверь, и повернул направо, как ему и сказали.

* * *

Через минуту Дэвидсон уже вернулся в главный зал, а оттуда прошёл в дальний кабинет.

— Удалось выяснить, куда он направляется? — спросил Майерс уже не так грозно.

— Да, сэр. Он едет и собирается остановиться у некоей Гермионы Грейнджер, как мы и предполагали. Кажется, он неплохой парень.

— Плохой или хороший — с его паспортом мы ещё наплачемся, хотя могло быть и хуже. Ты неплохо сыграл «хорошего полицейского» и втёрся в доверие, — отметил Майерс. — Терпеть не могу играть плохого, но ведь кто-то должен.

— Сомневаюсь, что это было необходимо, но, безусловно, тут есть и преимущества: я отправил предупреждение агентам в районе дома Грейнджеров, хотя вряд ли у нас будут с ним проблемы, — ответил Дэвидсон.

— Не выяснил, чем он занимается?

— Помимо работы — нет, — сказал Дэвидсон тоном «нельзя получить всё и сразу». — Он не слишком разговорчивый. Это наводит меня на мысль, что там не всё просто: возможно, он аврор. Они вполне могут придержать его в академии до совершеннолетия.

— Неплохо, — отметил Майерс. — Не забудь указать это в своём отчёте. Ответы совпали?

— Да, сэр. Его ответы на мои вопросы практически повторяют то, что он говорил в беседе с вами: по-моему, он не лгал.

Майерс махнул рукой, и агент Дэвидсон отправился заполнять бумаги на некоего Гарри Поттера.

* * *

Гарри вышел через последнюю дверь вместе с теми, кто проходил стандартную проверку, и увидел Гермиону, стоявшую рядом с родителями. Она смотрела на мать и явно скучала. Когда её отец заметил его, то широко улыбнулся. Поттер подошёл ближе и услышал голос Гермионы:

— Ну, и кого из ваших друзей мы якобы встречаем?

— Я же сказала: друга, — улыбнулась мама, тоже заметив Гарри.

— А я считаюсь? — спросил он с усмешкой.

На звук его голоса Гермиона резко развернулась и с воплем «Гарри!» подбежала и крепко обняла. Поттер еле успел бросить свою сумку, чтобы обнять в ответ. Наконец, она отстранилась и сердито взглянула на Гарри:

— Почему ты мне не сказал?

— Сюрприз? — легко ответил тот.

— Придурок! — добродушно отозвалась она.

— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! — сказал Гарри, не прекращая улыбаться. — Я так скучал!

— Я тоже соскучилась, — ответила сияющая от счастья Гермиона и, глядя на родителей, добавила:

— Надо было мне сказать!

— Что?! И испортить сюрприз, а также не услышать, как ты ноешь? — шутливо спросила мама.

— Неправда, я не ныла, — возразила Гермиона.

— Только чуть-чуть, — согласился отец и протянул гостю руку. — Рад тебя видеть, Гарри.

Мама тоже поздоровалась с ним, и после краткого объятия они пошли к машине. Как только подростков усадили назад, Гермиона обернулась к Гарри:

— Я так рада тебя видеть! Как твои дела? Чем ты занимаешься? Надеюсь, ты не влип в неприятности? Уж лучше бы ты продолжал своё обучение, как и обещал.

Гарри улыбнулся: совсем как в школе, с её постоянными придирками.

— У меня всё хорошо, но некоторые новости подождут до дома.

На просьбу подождать она ответила требовательным взглядом, и Гарри не сдержал смешка:

— Гермиона, я уверен: твоим родителям тоже интересно, и они тоже хотят участвовать в беседе — сейчас это просто нечестно по отношению к твоему отцу.

— Родная, — напомнила ей мама, — помни ещё и о том, что Гарри наверняка захочет лечь пораньше: в его сутках на пять часов больше, чем у тебя. Напомнить тебе наш день прилёта?

Гермиона, казалось, смирилась и понимающе кивнула.

— Не волнуйся, я успею рассказать основное до того, как лягу спать, — успокоил он. — Ничего сложного: я читал книги, тренировался и очень много учился. Моя учёба выходила за пределы работы, но об этом позже — возможно, завтра. Так, что там ещё было? А, неприятности. — Гарри озорно усмехнулся: — После вашего отъезда в августе я больше не попадаю в неприятности. Может, их притягивала ты?

Гермиона надулась и бросила на Поттера обиженный взгляд, он не выдержал и засмеялся.

— Ах, ты! — покачала она головой, когда поняла, что Гарри пошутил.

— А ты чем занималась? — спросил Гарри, пока они ехали.

— Учёбой, в основном, — был ответ. — Уезжаю в понедельник, возвращаюсь в пятницу, выходные — дома: мне это нравится, да и родителям тоже.

Мама Гермионы посмотрела на них и улыбнулась и, как заметил Гарри, её отец тоже улыбнулся, глянув в зеркало заднего вида.

— Очень интересно, продолжай.

Гермиона опустила взгляд и вздохнула, прежде чем взглянуть на Гарри.

— Помнишь, я высказывала свои сомнения по поводу Хогвартса? — Получив согласный кивок, она продолжила. — Так вот, некоторые (например, Флитвик или Макгонагалл) знают свой предмет несравненно лучше здешних преподавателей, но вот другие (многие) и в подмётки им не годятся. Ты не представляешь, как было тяжело это признать. — Она снова вздохнула.

— Ну, почему же, понимаю, — признался Гарри. — Как только ты упоминала о своих сомнениях, я начал собственное расследование. Сейчас (хотя в основном я учусь самостоятельно) у меня есть люди, которые помогут, если я зашёл в тупик, или просто объяснят теорию. Один из них стал, как бы ты сказала, моим наставником. Он — разрушитель проклятий, и очень умный.

— Ой, — вскинулась Гермиона, — а он знает Билла Уизли?

— Я спрашивал. — Гарри улыбнулся ожидаемому вопросу. — Он сказал, что слышал о нём, но лично не встречал. — Он еле заметно покачал головой. — Так что я понимаю, что ты чувствуешь: я тоже скучаю по урокам Флитвика и Макгонагалл, но по остальному — не сильно. И уж точно не по Зельям и Снейпу.

— Да уж, — согласилась Гермиона, — Снейп, может быть, и гениальный зельевар, но вот учитель он никакой. В отличие от того, кто у меня сейчас.

— А как твои друзья? — снова спросил Гарри.

— У них всё хорошо: к нам пришёл мальчик, Даррин, — ответила она. И всю дорогу до ресторана она рассказывала о своих новых друзьях и чем они занимаются — очень нудно и скучно.

Гарри был рад, что у Гермионы появились друзья, поэтому ничем не выдал своего настроения.

По пути домой они зашли в ресторан. Гарри узнал, что родители Гермионы какое-то время работали ассистентами в большой клинике, пока не получили лицензию. Теперь же у них своё дело, и они потихоньку обживаются.

Наконец, они добрались до милого, хотя и старого дома. Гермиона взяла рюкзак, тогда как Гарри тащил большую сумку. Миссис Грейнджер показала ему комнату, так что он смог сразу же разложить вещи. Гермиона буквально за руку утащила Гарри в гостиную, чем несказанно позабавила его. Мистер Грейнджер заварил чай, за что Гарри был благодарен: ему необходимо было настроиться на не самый простой разговор.

— Что ты хотел нам рассказать? — спросила Гермиона тоном, ясно говорившем об информационном голоде. — До нас через газеты, конечно, доходят кое-какие сведения, но их катастрофически мало.

Гарри сделал глоток из чашки, о которую грел руки.

— Вы же понимаете, что в газетах публикуются сплетни, пусть и неизвестные широкой публике.

Гермиона кивнула, но спросила:

— А ты откуда это знаешь? Это всё из-за твоей работы?

На лице Гарри появилась тень улыбки:

— Конечно, кое-что я узнаю через них, но, по большей части, я — Мальчик-Который-Выжил, и люди иногда делятся со мной сведениями. — Он не считал это большим преувеличением, так как до сих пор считал, что Кроакер принял его на работу в первую очередь из-за статуса. Гермиона кивнула, и Поттер продолжил: — Не знаю, слышала ты или нет, но с начала сентября Волдеморт совершал нападения на своих противников примерно раз или два в неделю, за последние два месяца это число увеличилось до двух в неделю. Однако за прошедшие несколько дней не было ни одного нападения: последнее, насколько я помню, было в прошлый понедельник.

— Они могут планировать что-то или уйти на Рождественские каникулы, — предположил мистер Грейнджер.

— Может быть и так, а, возможно, они возобновили нападения в тот вечер, когда я уехал, — не стал спорить Гарри, — только некоторые так не считают, а на их мнение можно положиться. Ходят слухи, что пропали очень известные люди. — Кроакер обещал, что выйдет несколько статей о пропавших, и считал, что за ними будет очень забавно наблюдать.

— Кто именно? — насторожилась Гермиона.

— Те, кто заявлял, что в прошлую войну их заставляли творить ужасные вещи, и купили себе прощение, хотя все знали, что они делали это добровольно, — торжественно сообщил Поттер.

— Это правда? — неверяще спросил мистер Грейнджер. — Они дали взятку, чтобы избежать правосудия?

— Да, все об этом знают, но поскольку, — Гарри изобразил кавычки, — это не было доказано — их отпустили, и тогдашний министр стал их лучшим другом на целых пятнадцать лет.

— А сейчас? — спросила миссис Грейнджер, а Гарри вновь улыбнулся.

— Наш новый министр, что вступил в должность полгода назад, и рад бы от них избавиться, но не хочет сам марать о них руки. Сейчас он, скорее всего, продолжит свою пассивную политику, а значит, авроры не будут слишком усердствовать в поисках пропавших негодяев… возможно. Положение не утешительное, но всё же лучше, чем ничего. — Про себя же Гарри подумал, что всё равно они никого не найдут, несмотря на все свои усилия.

— То есть, это правда, — уточнила миссис Грейнджер, — и мы можем безопасно вернуться домой?

— Это слухи, — пожал плечами Гарри, — Гермионе лучше окончить школу здесь. Если Волдеморт и его Пожиратели действительно исчезли и не вернутся к лету, тогда вы сможете вернуться. — Он почувствовал себя неуютно, но всё же продолжил: — Я также пойму, если вы захотите задержаться.

— Гарри… — чуть не завыла Гермиона, но тут же была осажена.

— Гермиона, — жёстко сказал тот, — если бы всё зависело только от меня, я бы увёз тебя с собой, но ты должна решить этот вопрос со своими родителями. Есть ещё как минимум две причины не возвращаться немедленно. — Когда Гарри поднял глаза, то увидел изумлённые лица обоих родителей.

— Это какие же? — тихо, но удивлённо спросила Гермиона.

— Гермиона, уверен: смена школы — это нелегко, тебе осталось доучиться здесь всего год, не считая этого. Ну, если здесь, как и в Хогвартсе, семилетнее образование. — Гермиона кивнула, подтверждая, что так оно и есть. — Подумай: тебе лучше закончить школу здесь.

— Разумно, — одобрил её отец, — а что за вторая причина?

— Пусть пройдёт немного времени, и всё устаканится, — тут же ответил Гарри. — Представим, что те негодяи действительно мертвы, и неважно, как это случилось. Что тогда начнётся? Ты можешь предсказать, какие будут изменения? А ведь они будут кардинальными! Я не смог, поэтому посоветовался с начальством, и он сказал, что год предстоит весёлый.

Гермиона закусила губу, вздохнула и как будто сдулась:

— Нет, слишком мало информации.

— То есть, ты утверждаешь, — подвёл итог мистер Грейнджер, — что полутора лет хватит для того, чтобы понять, насколько изменится волшебный мир и кто займёт важнейшие посты?

Кроакер говорил что-то в этом роде.

— Да, сэр. Можно сказать и так. Я не могу сказать: «Не возвращайтесь летом», потому что, — он глянул на Гермиону, — я очень хочу, чтобы Гермиона вернулась в Англию и мы снова были вместе, но я также понимаю необходимость завершения образования и готов подождать полтора года. Я приму любое ваше решение. — На некоторое время гостиная погрузилась в молчание, а затем заговорил мистер Грейнджер:

— Нам ведь не нужно принимать решение прямо сейчас: у нас есть несколько месяцев. Однако ты очень устал, Гарри. Иди, ложись: завтра можешь рано не вставать — завтра у вас будет целый день, чтобы наговориться.

— Спасибо, — благодарно кивнул Гарри и обратился к Гермионе: — Ты согласна закончить обсуждение?

Та понимающе улыбнулась, хотя улыбка казалась слегка натянутой.

— Да, на сегодня хватит — иди и поспи чуток. Остальную сотню вопросов я приберегу до завтра, — не удержалась Гермиона.

Гарри встал и усмехнулся:

— Ну, сотня — это ещё ничего. Спокойной ночи! — Он лёг в кровать с ощущением, что проспит долго. Также Поттер считал, что разговор прошёл отлично: они обсудили все вопросы.

* * *

Эмма Грейнджер сделала знак Гермиона, чтобы та осталась на месте, и взглянула на мужа, который, казалось, глубоко задумался.

— Ну, и что ты об этом думаешь? — тихонько задала она вопрос, когда удостоверилась, что Гарри поднялся в комнату.

— Я очень благодарен ему за такой всесторонний обзор.

— Пап, я хочу вернуться как можно скорее, — высказалась Гермиона.

— Твой друг предоставил убедительные доводы насчёт окончания твоего обучения именно здесь. Разве не ты говорила, что в Салеме учителя лучше? — как бы между прочим напомнил он.

Гермиона хоть и выглядела решительно, ничего не сказала.

— Мама права: мы не обязаны решать прямо сейчас — раньше лета мы всё равно никуда не поедем. — Сказав это, Дэн бросил взгляд на жену, и та утвердительно кивнула ему.

— Прекрасно, — проворчала Гермиона и вскочила с места. — Пойду-ка я в свою комнату, почитаю. Спокойной ночи.

— И что теперь? — спросила Эмма у мужа, когда Гермиона поднялась к себе.

— Не думай, что мой ответ изменится, — ответил тот, — у нас несколько месяцев, чтобы всё обдумать. Ты действительно так хочешь вернуться? Конечно, я тоже скучаю по некоторым вещам, но ведь и здесь у нас всё хорошо.

— Всё сложно — с любой стороны, — сказала, наконец, Эмма, и Дэн согласился с ней.

23 декабря, понедельник

Руфус Скримджер услышал стук в дверь и, обернувшись, увидел Амелию Боунс, хотя не было ни совещания, ни сообщения от секретаря о визите начальницы ДМП. Однако он не был удивлён её приходом: у них сложились довольно-таки тёплые отношения, особенно после шести месяцев совместной работы.

— Что случилось, Амелия?

Она с минуту смотрела на него, а потом закрыла дверь и села напротив.

— Извини, что без доклада, но я убедила Кейтлин, что дело важное… события получили развитие.

— Звучит пугающе, когда ты так говоришь, — хмыкнул Скримджер.

Боунс изобразила улыбку, сняла монокль и стала протирать его краем мантии.

— Вчера приходила Виктория Нотт с заявлением о пропаже мужа и сына: они ушли вечером в субботу, а когда так и не вернулись — она обратилась к нам. Само по себе это ничего не значит и легко объяснимо: подумаешь, отец с сыном отправились куда-то, не предупредив мать. Заявление мы приняли и пообещали, что будем искать.

— Вполне разумно, — одобрил министр.

Амелия посмотрела на монокль здоровым глазом и, убедившись, что он чист, водрузила его на место.

— Сегодня утром мы получили похожие заявления от Кэрроу, Яксли, Флинтов и Долоховых: у них тоже пропали родственники, которые должны были вернуться не позднее вечера воскресенья. К тому же Уолден Макнейр не вышел сегодня на работу.

— Очень любопытные фамилии, — выпрямился в кресле Скримджер.

— Также я заметила обеспокоенную Марту Уорингтон — она направлялась в сторону кабинетов ДМП. Думаю, можно добавить её к тому списку. И никаких слухов, объясняющих эти исчезновения. — Она вопросительно посмотрела на Скримджера.

— Я тоже ничего об этом не слышал, — ответил тот, глубоко задумавшись, — Кажется, со дня последнего нападения тоже прошло около недели?

— Семь дней или, точнее, шесть ночей, — доложила Боунс.

— Думаешь, появился некто и разделался с ними? Тот же Гарри Поттер, к примеру — ведь было же о нём пророчество. — Последняя часть фразы Руфуса прозвучала больше как утверждение, нежели вопрос.

— Скорее, отряд мстителей, — не согласилась она. — Хм, кажется, я знаю, у кого спросить. А насчёт Поттера — так о нём последнее время ничего не известно: из Хогвартса он ушёл, хотя его иногда видят в Хогсмиде.

— Как бы мне хотелось, — признался слегка расстроенный Скримджер, — чтобы он работал у нас.

У Амелии Боунс были мысли, где пропадает Гарри Поттер, основанные на разговоре с Элджерноном Кроакером, но, так как это были только догадки, не стоило их озвучивать.

— Не думаю, что дело тут в Поттере. Что касается развития событий, у меня нет ни одной зацепки. Мордред, я даже посадила одного магглорождённого просматривать маггловскую прессу: ни одного события, в котором бы могли принимать участие Пожиратели. Такое впечатление, что люди просто испарились, и при хорошем планировании, применении заклятий и большом везении это могло быть обставлено как Рождественская вечеринка — но только если закрыть глаза на незаконность. Ты же знаешь, мы не можем привлечь их, так как нет доказательств, что они — преступники.

Министр фыркнул.

— Состав Визенгамота существенно изменится, — задумчиво произнёс он. — Не все из возможных Пожирателей были главами родов, но всё же кое-кто был… теперь будет проще принять некоторые законы. Может, успеем до того, как главы родов будут признаны мёртвыми и на их место придут наследники? — предположил министр.

— Это уже твои проблемы, — ответила Боунс, — ты у нас политик. Я никогда не хотела быть министром: мне вполне хватает своей должности.

— Держи меня в курсе, пожалуйста, — попросил Скримджер, всё ещё обдумывая предстоящие изменения.

— Обязательно, — сказала она и вышла.

* * *

— Можно мне пройти, Альбус?

— Конечно, ещё две секундочки.

Досчитав до десяти, Амелия Боунс вошла через камин в кабинет директора и, очистив мантию одним движением палочки, убрала её и присела перед Дамблдором.

— Чем обязан, Амелия? — добродушно спросил он.

— Мне нужна информация по Пожирателям.

— Да? — удивился Альбус. — Тогда спрашивай — правда, сам я не много знаю.

— Посмотрим, — сказала она, ища признаки, что он знает больше, чем говорит. — На сегодня пропало не менее десяти предполагаемых Пожирателей — по крайней мере, именно такое количество заявлений о пропавших лежит у меня в кабинете. Как лидер единственной противоборствующей группировки, не хочешь рассказать, что ты делал на этой неделе? — Всё было сказано спокойным дружественным тоном, но оба понимали, что на самом деле это не так.

Амелия уловила момент, когда глаза Альбуса расширились от ужаса, но тот тут же прикрыл их и взял себя в руки. Драккл, это не он.

— Боюсь, ничем не могу помочь: наша организация занимается сбором информации, но никаких данных о пропавших людях мы не получали, — спокойно ответил Дамблдор.

Так же, как и о нападениях в июле и сражении в Отделе Тайн.

— Очень жаль, — ответила Боунс. — А что ваш шпион? Что он говорит? — Она заметила, как у Альбуса дёрнулся глаз, как от судороги.

— Он ничего мне не говорил. Сказать по правде, я не видел его уже несколько дней, — признался Дамблдор.

— И когда же вы в последний раз общались? — поинтересовалась Амелия, удивлённо моргнув.

— Насколько я помню, в субботу после обеда, — был ответ.

— А у вас есть способ узнать, жив ли он? — наклонилась над столом Амелия. — Маячок какой-нибудь?

— Боюсь нет, ведь подобное устройство может подвергнуть его жизнь опасности, — объяснил Дамблдор.

— Если он в ближайшее время не появится, — Амелия откинулась на спинку кресла и кивнула своим мыслям, — я бы посоветовала вам искать ему замену.

Альбус вскочил и посмотрел на неё сверху вниз:

— Что вам известно? — потребовал он ответа.

— Только то, что я уже сказала. Конкретно про него ничего не знаю, но ситуация повторяется. Спасибо, что уделил мне время. — Амелия подошла к камину, зачерпнула щепоть дымолётного пороха и отправилась к себе в отдел.

Альбус упал в кресло и погрузился в размышления о том, что же это было, поняв одно — от него сейчас ничего не зависит.

* * *

Спустя несколько часов после того, как Амелия Боунс добавила Северуса Снейпа к списку пропавших, Гарри Поттер вылез из кровати, чтобы наконец умыться и одеться. День для него начался только в начале десятого.

— Уже встал, — поприветствовала его Гермиона, когда он вошёл на кухню. — Как спалось?

— Я проснулся около четырёх, но когда посмотрел на время — повернулся на другой бок и снова заснул. Чувствую усталость, но не слишком, — пояснил он.

— Вот, папа приготовил, а я наложила согревающие чары, — сказала она, поставив тарелку перед Гарри. — Тыквенного сока нет, зато есть апельсиновый и молоко.

— Молоко, пожалуйста, — попросил он.

Гермиона села напротив и, пока Гарри завтракал, просматривала газету.

— Твой папа вкусно готовит, — сказал Поттер, быстро опустошив тарелку наполовину.

— Это единственное блюдо, которое он готовит на протяжении многих лет. Он говорит, что утро — его время, — сказала она, пожав плечами и выжидая, пока Поттер позавтракает. — Гарри, ты можешь рассказать мне что-нибудь, пока мы здесь вдвоём?

Он быстро закинул в рот остатки яйца и проглотил их.

— Не нарушив обещания — нет. — Он подцепил последний кусок бекона и, откинувшись на стуле, стал медленно его жевать. — Лично я считаю, что ты вполне могла бы вернуться хоть сейчас, но объявить об этом официально не могу. Всегда есть возможность, что Визенгамот сотворит жуткую глупость, но я полагаю, что такая опасность неизбежна. — Гарри ухмыльнулся, откусив очередной кусок бекона.

—Это точно, — согласилась Гермиона, забрав его тарелку, чтобы поставить её в мойку. — Пойдём в другую комнату, там удобнее.

Гарри затолкал в рот весь оставшийся бекон, а молоко забрал с собой. Он решился, но было не легче, как если бы он впервые заговорил с ней.

Когда они уселись в кресла, Поттер собрался с мужеством и начал, пока Гермиона не перескочила на другую тему.

— Гермиона, мне нужно тебе кое-что рассказать.

— Да? А я-то удивлялась: чего ты вдруг приехал, — легкомысленно ответила та, улыбнувшись, будто только что получила отличную отметку. — Это наверняка очень важно, раз ты не стал ждать.

Он покачал головой и осушил свой стакан.

«Совсем как в старые времена», — мысленно усмехнулся Гарри.

— Мне нужно посоветоваться, ну или хотя бы просто поговорить кое о чём.

— Слушаю. — Лицо Гермионы светилось азартом.

— Я хочу вернуться в Хогвартс, но, возможно, не на полный день. — Ну, вот он и сказал.

Гермиона потрясённо смотрела на него целых пять секунд.

— Не ожидала от тебя такое услышать. Почему? Что-то изменилось? Ведь раньше ты совсем не хотел возвращаться.

Поехали.

— Я, ну, не понимал тогда, насколько мне будет одиноко. Конечно, у меня на работе много знакомых и, когда я в Лонгботтом-мэноре, бабушка Невилла всегда рядом, но это всё не то.

— Стоп, то есть ты сейчас живёшь у Невилла? Как же так получилось, что я об этом впервые слышу?! — нахмурилась Гермиона.

— Ну, сначала это был секрет, но теперь всё изменится. Если тебе станет легче — ты первая, кто узнал об этом, исключая того, кто меня туда отправил и Невилла. — Сказав фразу до конца, Гарри вспомнил, что Дюпре с Бетти тоже в курсе, но о них он решил не упоминать, чтобы не столкнуться со множеством вопросов, на которые не вправе отвечать.

— Рассказывай, — подбодрила Гермиона, — почему там?

— Родственник Невилла выяснил, как мне живётся с Дурслями, и забрал оттуда, — объяснил Гарри, что по большей части было правдой. — Ты знала, что мама Невилла — моя крёстная, и должна была забрать меня, если бы Сириус не смог? И вместо того, чтобы дать мне расти с Невиллом, некий волшебник, имеющий на меня планы, отправил меня к родственникам, всей душой ненавидящим магию.

Гермиона могла только моргать, переваривая полученную информацию.

— Но ведь… — слабо попыталась она возразить, но закончить так и не смогла.

— Понимаю, всё это сильно подрывает твою веру в одного человека. К несчастью, через день после того, как меня подкинули Дурслям, Алиса Лонгботтом стала невменяемой, и Августе Лонгботтом пришлось в одиночку справляться с этим. По её словам, когда она взяла себя в руки после того, что произошло с её семьёй, сделала все необходимые приготовления и узнала, что со мной, ей просто запретили забирать меня, и я остался там, где и был. Сейчас, когда я стал почти взрослым, было нетрудно помочь мне выбраться — и кто виноват? Единственный человек, который мог помочь, по странному совпадению и засадил меня туда (это её слова). Итак, Дамблдор попытался воздействовать на меня и заставить вернуться, но из-за своих действий пятнадцатилетней давности он не мог заявить в ДМП о том, что я пропал. Это не имеет никакого значения сейчас, когда Дурсли мертвы, о чём я сообщил тебе несколько месяцев назад по телефону.

Она сидела и, всё ещё не веря, глазела на друга.

— Если бы я знал это на первом курсе, — вздохнул Гарри, — тогда бы мне не пришлось возвращаться к Дурслям.

— Это… ох, — выдала Гермиона. — Это всё очень интересно, но как ты собираешься вернуться в Хогвартс? Там ведь будет Дамблдор. А что профессор Макгонагалл и Хагрид? Ты говорил, они тоже знали, что тебя отправили к Дурслям.

— Я не буду общаться в школе с Дамблдором. Что касается тех двоих, не они отправили меня к Дурслям. Сомневаюсь, что они знали правду — скорее всего, просто следовали указаниям Дамблдора. Вспомни Хагрида.

— Верно, — согласилась Гермиона, вспомнив такого преданного, но не очень умного друга.

— Макгонагалл изредка помогала мне, и я сомневаюсь, что Дамблдор был в курсе. Например, в сентябре я получил от неё записку, что она сожалеет о моём уходе, но понимает и всегда готова выслушать. Казалось, что она обращалась ко мне, как к выпускнику. Было неожиданно, но очень приятно.

— Ладно, с этим понятно, но ты так и не сказал, почему возвращаешься в школу, — напомнила Гермиона.

Опустив взгляд на мгновение, Гарри не мог понять, отчего так сложно признаться.

— Мне одиноко, — сказал он, наконец. Он не слышал, как Гермиона встала, но почувствовал, как она опустилась рядом с ним на диван и притянула его к себе одной рукой.

— Вокруг меня много людей, но это всё не то, исключение — лето, когда рядом был Невилл, — признался Гарри. — До Хогвартса у меня не было друзей, но потом я как-то привык к этому. Я ощущал одиночество летом, но ведь это всего два месяца в году, и я мирился. Сейчас же, когда я один бОльшую часть года — это сложнее, намного сложнее.

— Что-то ещё? — погладила Гермиона по плечу.

Её тон предполагал, что это что-то было. Она так хорошо его знала.

— Было бы неплохо завести подружку: не обязательно, но просто здорово. — Гарри вздохнул. — Вопрос в том, как понять: кто хочет встречаться со мной, а кто — с Мальчиком-Который-Выжил? На самом деле, тех, кто общается со мной как с Гарри, можно по пальцам пересчитать.

Гермиона хихикнула и прижалась боком к Гарри.

— Вот это ты сказал! Ну, и кто же общается с тобой правильно?

— Кроме тебя, вроде как моей сестры? Не могу никого вспомнить.

— Ну, что же, вроде как братишка. — На этот раз вздохнула Гермиона. — Список длиннее, чем кажется. Как насчёт Джинни?

— Как ты и сказала, она выросла из меня, — сказал он, подумав. — Разве теперь важно, выросла она из влюблённости в Мальчика-Который-Выжил, или не хочет встречаться со мной? Мне кажется, здесь всё вместе. Весь этот год она вполне спокойно общалась со мной. — Гарри умолчал о том, что Джинни превратилась в красивую девушку, а также, что она встречается с Дином.

— Очень интересно. В особенности, если знать о наших летних беседах. — Гермиона посмотрела на него так, будто знала всё, о чём тот промолчал, и вернулась к Джинни. — Скажу больше: она бы пошла с тобой, пригласи ты её, но она устала ждать. Есть ещё одна очевидная кандидатура.

— Кто? — Гарри мысленно перебрал всех знакомых.

— Луна, — сообщила Гермиона, как само собой разумеющееся.

— Было бы весело, но, боюсь, мой рассудок не выдержит такое, — усмехнулся Поттер.

Хихиканье Гермионы переросло в громкий смех, и Гарри присоединился к ней. Когда же оба успокоились, он смог сказать:

— Луна — прекрасная подруга, и я не хочу, чтобы она менялась. Не уверен только, что подхожу ей в качестве парня.

— Возможно, у вас ничего и не получится, — заметила Гермиона, — но она точно будет общаться с Гарри, а не со знаменитостью.

— Кого ещё ты можешь назвать? — спросил он. — Может, она где-то рядом, а я не знаю?

— Остальных не так просто вычислить, — объяснила Гермиона. — Посмотри на девушек из Хаффлпаффа: Сьюзен Боунс, например.

— На четвёртом курсе она тоже носила значок, — резко отметил Гарри.

— А вот это, мой как бы братец, — подколола она, — то, что должен перерасти ты. Да, это было несправедливо, — сказала она, обрубая протесты под корень, — но если взглянуть с их точки зрения — ты хотел украсть славу у Седрика, — а настоящая причина стала известна только в самом конце года. Помни, она и ещё некоторые хаффлпаффцы пришли в ОД — значит, они осознали, что произошло тогда на Турнире, — указала Гермиона. — Почему ты вдруг вспомнил об этом?

Гарри снова отвёл взгляд.

— Знаешь, я ведь почти пережил это, но если я действительно хочу встречаться с кем-то, нужно ли нам такое прошлое?

— Чепуха, Гарри: было и прошло. Все совершают ошибки и, если уж на то пошло, она тогда была совсем маленькая, — отчитала его Гермиона. — Никто не знал, как ты стал участником Турнира до самого конца года.

— Я подумаю, — пообещал он.

— Только не упирайся в Чжоу: вот уж действительно неудачный вариант, — предупредила Гермиона, и на её губах заиграла тень прежней улыбки.

— Согласен целиком и полностью, — ответил Гарри.

— Может, ещё кого найдёшь, — поддразнила она. — Значит, увольняешься и возвращаешься в школу? — спросила Гермиона уже серьёзно.

— Нет, уйти совсем я не могу, так как обещал проработать ещё какое-то время, но мне бы хотелось распорядок, как у тебя. Не жить в Хогвартсе постоянно и заниматься только теми предметами, что мне нужны, — пояснил Гарри. — Может, на выходные: так у меня будет время и на занятия, и на друзей.

— Вполне логичное расписание, — одобрила Гермиона, — но только если они согласятся на наставничество. Что за предметы?

— Древние руны и арифмантика: чтобы разбираться в заклинаниях и другой теории магии, — смущённо ответил он. — Мне бы это очень помогло.

— Что? Тебе нужна теория магии? Ты не заболел? — Гермиона потянулась ладонью ко лбу Гарри и усмехнулась, когда тот отстранился.

— Мне этого не хватает, — серьёзно сказал он. — Болтать с друзьями и вести себя как подросток. — На минуту Гарри посмотрел в окно. — Я понимаю, что почти взрослый, да во многом я уже давно им стал, но мне всё же не хватает опыта.

Гермиона вновь притянула его к себе.

— Прости, что меня нет рядом. Если бы я только могла...

— Знаю. — Он тоже обвил её стан рукой. — Я бы поцеловал тебя, если бы это не казалось таким неправильным.

— Спасибо за это, — заявила она на полном серьёзе, а потом снова подколола его: — Если хочешь поцеловать девушку, у меня тут неподалёку живёт подруга. Она с радостью поцелует Мальчика-Который-Выжил.

Гарри убрал руку и отодвинулся:

— Ну вот.

Гермиона долго смеялась.

Они весь день предавались воспоминаниям о весёлых деньках. Так круто было снова ощутить себя подростком. Гарри с нетерпением ждал, как будет проводить время в школе с Роном и компанией. Ещё бы девушку найти...

чтобы

24 декабря, вторник

Амелия Боунс улыбалась, еле сдерживаясь от того, чтобы не фыркнуть от смеха, пока её внучатая племянница не спросила:

— Что там такого забавного, тётушка?

Она взглянула на Сьюзен и показала ей заголовок статьи. «ДМП не в состоянии найти пропавших», — прочитала та, а потом пробежала глазами по первому абзацу.

— То, что ты не можешь найти общественных лидеров, плохо скажется на твоей репутации? — уточнила она.

— В принципе, могло бы, — ответила Боунс, — но в статье не говорится (а на пресс-конференции я обязательно это подчеркну), что все эти люди подозревались в принадлежности к Пожирателям Смерти и годами числились в наших «особых списках». По факту нам известно, что у большинства из них на руке была тёмная метка: кое-кто из «нового призыва», но имена тех, кто воевал на его стороне до 1981, прекрасно известны. Скоро всё уляжется, — успокоила Амелия, — как и в случае с Малфоями, когда пропал Люциус и его сын. Стоило нам заявить, что они — предполагаемые Пожиратели Смерти, обывателям сразу стало не до них. Старые традиционалисты продержались чуть дольше, так как Малфой оказывал им поддержку, но и им пришлось отступить: никаких доказательств произошедшего так и не было найдено. Если люди хотят уехать, они уезжают, и это не может считаться преступлением. К тому же никаких свидетельств, что Люциус Малфой, его сын или друг, Гойл-старший, были похищены, тоже не было.

— В чём связь между этими событиями и тем, что Гарри Поттер ушёл из школы? — спросила Сьюзен через минуту.

— Во-первых, — объяснила Амелия, — существует правило, согласно которому студент может покинуть школу, а в своём письме он очень чётко выразил подобное желание. Так сказала профессор Макгонагалл. Гарри Поттер никуда не исчезал. И, во-вторых, его после этого много раз видели.

— Ой, да. Я тоже видела его в «Трёх Мётлах» с друзьями, — вспомнила Сьюзен, переворачивая страницу и вчитываясь в статью. — Почему это Гринготтс не пускает волшебников в их хранилища? На каком это основании? — возмутилась она.

— О, да. Это очень забавно, и тоже связано с темой нашего разговора.

— Как такое может быть забавным? — озадаченно спросила Сьюзен.

— Что сейчас происходит: члены семьи борются друг с другом за контроль над сейфом пропавшего, а уж если тот был главой рода — и фамильного тоже. По сути — это захват денежных средств. Гоблины как раз-таки в своём праве: исчезнувшие люди не были признаны погибшими, а теперь этот вопрос затянется. По мне, так это забавно: та сторона наконец получила свою долю неприятностей.

— Кажется, я начинаю понимать, — задумчиво сказала Сьюзен.

— Ходят слухи (и лично я им доверяю), — поделилась Амелия с ней, — что у гоблинов есть возможность определить, когда умирает владелец старого фамильного сейфа, но поскольку требований поделиться этой информацией не было, они и молчат. Что только добавляет веселья.

28 декабря, суббота

Альбус Дамблдор наблюдал за совой, которая, несмотря на привязанное к лапке послание, никуда лететь не собиралась. Прошла неделя с тех пор, как он в последний раз видел Северуса, и он уже начал беспокоиться, опасаясь худшего. То, что до сих пор не было ни одного нападения Тома или Пожирателей, говорило, что не всё потеряно. Придётся всё же написать Гарри и узнать, что ему известно: вдруг у него было видение?

С тяжёлым сердцем (ведь это могло подвергнуть опасности жизнь Северуса), но не имея другого выхода, Альбус вызвал своего Патронуса. Надиктовав сообщение: «надо срочно поговорить», он увидел, как тот, сделав круг по кабинету, растаял в воздухе.

Тяжело опустившись в кресло, Альбус признал: с Северусом Снейпом случилось непоправимое, и теперь у него нет возможности узнать, чем занят Том Риддл.

Амелия Боунс также не смогла помочь, когда он поинтересовался новостями.

— У нас нет никаких данных о пропавших: ни из официальных, ни из закрытых источников. Люди могут уйти из жизни в любой момент, и нет никаких доказательств, что здесь имело место преступление.

И, что ещё хуже, прошла уже половина учебного года: где теперь искать нового преподавателя ЗОТИ? Вот если бы вернуть Ремуса Люпина, но, к сожалению, это было невозможно.

* * *

— Гарри, я собираюсь за пиццей к ужину: поедешь со мной? — спросил Дэн.

— Да, сейчас. Мне позвать Гермиону? — откликнулся тот.

— Уверен, — хохотнул Грейнджер, — мы отлично справимся вдвоём, и это не займёт много времени. — Он схватил ключи от машины, и Гарри пошёл следом. Когда они выехали со двора, Дэн спросил: — Тебе на этой неделе удалось отдохнуть? А то мы с Эммой сутками торчим дома.

— Это не проблема: мне нравится беседовать во всеми вами. Особенно с Гермионой: я по ней очень соскучился, — пояснил Гарри.

Дэн кивнул и, бросив на него взгляд, спросил:

— Можешь ответить мне на один вопрос?

— Если мне не придётся нарушать обещаний, — несколько настороженно ответил Гарри.

— Справедливо, — согласился Дэн. — Глядя на то, как вы тесно общаетесь: почему вы не в отношениях?

У Гарри округлились глаза — ведь он знал, что родители Гермионы не в восторге от волшебного мира. Они, конечно, не питали к нему ненависти, в отличие от Дурслей, но определённо не хотели отпускать туда дочь. И вот теперь этот вопрос… понятно, зачем понадобилась эта поездка.

— Откровенно говоря, сэр, — Гарри решил быть официальным, — у нас вряд ли что получится. Знаете, мы, как бы, друг для друга, как брат и сестра, поэтому мне кажется неправильным встречаться с ней в том самом смысле. Надеюсь, вы понимаете.

— Кажется, да, — вздохнул Дэн. — Извини, что спросил. Просто я знаю не так много парней в её окружении, которым могу доверять. На самом деле — ты единственный. Могу только сказать: когда я задал этот вопрос Гермионе, то получил похожий ответ. Мне стало интересно, как ты смотришь на ваши отношения.

Гарри догадался, что, говоря о парнях, мистер Грейнджер имел в виду парней-волшебников, но не стал заострять на этом внимание.

— Простите, но мы оба так считаем.

— Да, теперь-то я понял, — покаялся Дэн, — больше не буду спрашивать. Смотри, вот и пиццерия.

Гарри немного расслабился. Полностью выдохнул он только когда они, наконец, вернулись домой, и с неудобными вопросами было покончено. Он решил, что никогда не расскажет Гермионе об этом разговоре.

2 января 1997, четверг

Он уже пожал руку Дэну и тепло обнялся с Эммой, получив приглашение приезжать в любое время. Гермиона же так и висела на нём, отчего его щека стала влажной.

— Ну что ты, всё же хорошо: у нас есть телефоны, а там и до лета рукой подать. Ты сможешь приехать ко мне в гости: к тому времени у меня будет свой маленький домик. — Говоря это, Гарри очень надеялся, что так и будет. — Я же говорил, что ты сможешь мне помочь с большим домом, если захочешь, конечно. Я скопировал для тебя книги.

Гермиона выпустила его и окинула своим фирменным взглядом:

— До сих пор не верится, что ты можешь копировать такие книги.

— Помни: это страшная тайна, — усмехнулся Поттер. — И что-то ты не возражала, когда я копировал для тебя библиотечные книги.

— Придурок! — вернула ему усмешку та.

— Какой есть, — ответил Гарри. — Серьёзно: я очень хочу, чтобы ты приехала, пусть только на неделю или две. Я приглашу всех, кого захочешь.

— Ловлю тебя на слове, — сказала она, окончательно отпустив его. — Жду не дождусь, когда снова увижусь с тобой.

— Береги себя, Гермиона! — попрощался он, подхватив свои две сумки и закинув на плечо рюкзак.

— Ты тоже, Гарри.

Уезжать было грустно, но, помня о своих обязательствах, он развернулся и пошёл на выход к самолёту. Когда Поттер оказался в зоне ожидания, к нему подошёл человек в очень знакомой форме и пошёл рядом.

— Доброе утро, мистер Поттер. Отпуск удался? — спросил человек в тёмном костюме.

— Агент Дэвидсон? — спросил Гарри, надеясь, что правильно запомнил фамилию. Тот кивнул. — Да, благодарю. Вы здесь, чтобы убедиться, что я покинул страну?

— Мистер Поттер, — вздохнул тот, — мы не испытываем к вам неприязни. На самом деле, если вы переедете сюда на ПМЖ, то после обычной проверки и пары вопросов вас примут с распростёртыми объятиями. Как я уже говорил, проблемы возникли только из-за неожиданности вашего визита. Тешу себя надеждой, мне удалось их разрешить. Что до моего здесь присутствия, то да — мне нужно поставить отметку в документах. Поверьте, пройдёт немного времени, и вы на себе прочувствуете неотвратимость бумажной работы. — Он слегка улыбнулся.

— Ну да, я уже понял, — согласился Гарри. — Вот и мой выход, от меня ещё что-то требуется?

— Ещё пару мелочей, если вас не затруднит. — Дэвидсон вытащил бумагу и ручку. — Если вы поставите подпись на документе об отлёте, то сильно облегчите мне жизнь.

Гарри поставил сумку на землю и взглянул на бланк. Это был тот же документ, что он подписывал по прибытии. Он поставил свою подпись внизу, в графе «отъезд».

— Что-то ещё?

Дэвидсон убрал бланк, но вытащил блокнот и фломастер и протянул ему со смущённым видом:

— Если вас не затруднит, можно ваш автограф?

— Вы серьёзно? — на мгновение застыл Гарри.

— Моя работа не очень престижная, но один из её плюсов — встреча с необычными людьми. — Дэвидсон пожал плечами.

— Почему бы и нет, — хмыкнул Поттер. Он взял фломастер и внимательно посмотрел Дэвидсону в глаза. — Вы можете мне поклясться со всей ответственностью, что это не будет использовано против меня ни в каком магическом устройстве, которое обяжет меня участвовать в Турнире или чём-то подобном без моего желания?

Дэвидсон растерянно посмотрел на него:

— Конечно, я вам обещаю: это только для моей личной коллекции. Понимаю ваши опасения: я читал, что произошло с вами пару лет назад. С этой подписью такого не случится.

— Если вы меня обманете, вам могут не понравиться последствия, — произнёс Гарри с угрозой в голосе, а затем расписался, поставив метку в имени (чтобы узнать, если его всё же где-то используют).

— Как вы говорите: не беспокойтесь, — заверил Дэвидсон.

Гарри в сомнении поднял бровь.

— Спасибо за помощь и удачного полёта, мистер Поттер. — Дэвидсон развернулся и скрылся за неприметной дверью неподалёку.

Гарри покачал головой и присел ненадолго, ожидая, пока объявят посадку. Сегодня вечером он уже будет дома. Он решил, что письмо к Макгонагалл напишет в самолёте, и попросит Хедвиг отнести его.

3 января, пятница

Несмотря на свой выходной, Гарри решил зайти на работу: показаться Кроакеру и задать ему парочку вопросов. А после уже весь день проведёт с Невиллом.

Наведя рабочую маскировку, он постучал по косяку двери. К счастью, Кроакер был на месте. Он поднял голову и улыбнулся:

— Майк, ты вернулся! Удачно съездил?

Гарри закрыл за собой дверь:

— По большей части неплохо. Встреча в аэропорту не прошла гладко, — тактично сообщил он.

— Да? Почему?

— Оказалось, что им категорически не нравятся волшебники с высоким магическим индексом, появляющиеся без предупреждения. Предполагалось, что вы меня просветите на этот счёт, — многозначительно проговорил Гарри.

Кроакер выглядел смущенным:

— Верно. Ведь чувствовал же, что должен тебе что-то сказать, но так и не вспомнил. Надеюсь, Американское Министерство не слишком придиралось?

— Не слишком: мне прочитали лекцию и отправили заполнять бланки. Они всё повторяли, что не любят, когда сильные волшебники возникают из ниоткуда, — высказался Гарри.

— Да, — кивнул Кроакер, — там сидят те ещё параноики. Да и наши две войны не делают ситуацию проще.

— Почему так?

— Очевидно, у них была война с Гриндевальдом, а у нас, совсем недавно, с Волдемортом. Потом у них был, как же его звали? — Кроакер на минуту задумался. — Ах, да: во время нашей первой войны с Волдемортом у них была похожая проблема с возвышением Тёмного Волшебника по имени Мансон, если я правильно помню. Ох, и заставил он за собой побегать! Однако его успели схватить до того, как он причинил стране существенный ущерб или его группировка слишком выросла. Они прикрылись тем, что обозвали его главарём секты экстремистов.

— А разве не все Тёмные Волшебники и их последователи — сектанты? — хмыкнул Гарри.

— Мы, конечно, знаем это слово, хотя оно и не используется в волшебном мире — это заимствование из маггловской культуры. — Кроакер поднял руку. — Да, знаю: с точки зрения семантики — это очень точное определение. Кроме этого, были другие проблемы?

— В поездке — нет, но пока я ещё в отпуске, хотелось бы обсудить с вами один вопрос: можно мне работать с понедельника по четверг по двадцать восемь часов в неделю или около того?

— Возможно, если расскажешь, зачем тебе это. — Кроакер выжидательно посмотрел на Гарри.

— Я бы хотел вернуться в Хогвартс и подтянуть знания по арифмантике и древним рунам. Я достаточно подкован в чарах, защите и трансфигурации, но мне очень не хватает теории, — поведал Гарри, хотя очень не хотел говорить об этом.

— А я-то гадал: когда же ты в этом признаешься. Значит, частные уроки, а не вместе с классом?

— Да, — подтвердил Гарри. — Это ключевой для меня момент. Я уже написал профессору Макгонагалл, и в ближайшее время у нас состоится разговор.

— Раньше тебе выделялось время на обучение, теперь же мы можем сделать по-другому: ты не будешь заниматься учёбой здесь — для этого у тебя будет Хогвартс. — Кроакер кивнул своим мыслям. — Да, так даже лучше. Я согласен, если ты сам договоришься с Макгонагалл. Ты уже нашёл себе тему следующего исследования?

Гарри поёрзал в кресле, почувствовав дискомфорт.

— Точно я ещё не решил, но мысли есть. Может, у вас есть список исследований, из которых можно выбрать?

— Вообще-то, Министерство предоставляет нам список направлений, в которых оно заинтересовано. Так что у тебя за идея?

— Уничтожение дементоров.

Кроакер удивился:

— Насколько я помню, несколько человек уже работали над этим, но так ничего и не добились. Даю тебе два месяца на поиск материалов — посмотрим, до чего ты докопаешься. Если найдёшь хорошую зацепку, я разрешу развивать её дальше.

— Хорошо, мы ещё вернёмся к этой теме. — Гарри встал, чтобы уйти.

— Кстати, — остановил его Кроакер, улыбнувшись, — радуйся, что ты работаешь здесь, а не наверху. В некоторых отделах сейчас настоящий хаос: все стараются занять места пропавших Пожирателей. В основном, это политические баталии, но уже несколько раз авроры налагали штрафы за применение атакующих заклятий. Также были случаи наложения империуса, и от этого стало ещё больше проблем. Ещё веселее стало, когда обнаружилась недостача: кто-то по-тихому стал получать зарплату Малфоя уже после того, как он исчез этим летом, и их фракция продолжала получать желаемое. В общем, сумасшедший дом. — Кроакер засмеялся: — Да уж, устроили мы всем встряску!

— Спасибо, — сказал Гарри. — Я буду осторожен и повеселюсь вдоволь.

4 января, суббота

Гарри немного удивился, когда получил от Макгонагалл согласие на встречу так быстро: после получения письма не прошло и часа. Он предположил, что сейчас у неё больше времени, так как школа не работает.

Гарри рассказал Невиллу о своих планах, и тот был в восторге. Поскольку разговор проходил за завтраком, леди Лонгботтом подтвердила, что уже давно подписала разрешение на выход в Хогсмид.

Гарри аппарировал в центр Хогсмида, оставив при этом свою внешность, и прошёл в «Три Метлы». Он также напомнил себе зайти в «Тейт Билдерс» и забрать чертежи домика, по которым будет учиться строить, и в котором будет жить на время восстановления мэнора. На него у Поттера уже были планы.

Макгонагалл сидела за дальним столиком и наслаждалась утренней чашкой чая.

— Доброе утро, мистер Поттер, — поздоровалась она, как только увидела Гарри. — Делайте заказ, если вы ещё не завтракали.

— Вообще-то, я уже ел, но от чая с тостом не откажусь. — Макгонагалл махнула рукой: к ним подошла Розмерта и приняла заказ.

— Хотя моё предложение было искренним и я рада вас видеть, — начала Минерва, — я всё же удивилась, когда получила вчера ваше письмо. У большинства выпускников нет времени для общения со мной.

Гарри почувствовал, как к лицу прилила кровь: он только надеялся, что не слишком покраснел.

— Я на самом деле не планировал нашу встречу так скоро, но обстоятельства изменились, да и Гермиона идею одобрила.

Лицо Макгонагалл просветлело:

— Даже так? Я рада, что вы поддерживаете с ней связь. Как дела у мисс Грейнджер?

— Неплохо; скучает по друзьям, что остались здесь. — Пока Гарри говорил, принесли заказ. — Вы не против? — спросил он, вынимая палочку.

— Моё отношение тут ни при чём, а вот в Министерстве точно будут возражать, — сказала она с прохладцей, вытащила свою палочку и произнесла заклинание от прослушки.

— Не будут: дело в том, что я разобрался, как устроен маячок. — Гарри предпочёл умолчать, что за его палочкой больше не ведётся наблюдение.

— Прошу вас, никому не говорите об этом, мистер Поттер, — вздохнула Макгонагалл. — Страшно подумать, что будет представлять из себя новая версия близнецов Уизли, если им станет известна эта информация. — Она пристально посмотрела на него. — Или кто-то вроде вашего отца и его друзей.

При этих словах Гарри усмехнулся:

— Если у вас позже будет свободная минутка, я хотел бы услышать пару историй.

— Возможно, — согласилась та, — но, по-моему, у вас были ко мне какие-то вопросы. Сначала о деле, мистер Поттер, развлечения — потом.

Гарри с удовольствием отметил, что в этой фразе — вся Макгонагалл.

— Хорошо, я хотел бы попросить разрешение находиться в Хогвартсе и изучать некоторые предметы. Далее: мне нужно, чтобы мои занятия проходили в пятницу и субботу утром, также я хочу иметь возможность останавливаться в башне Гриффиндора на ночь в пятницу и субботу, а также принимать пищу с вашим факультетом.

— Вы хотите стать вольнослушателем? — переспросила изумлённая Макгонагалл. — Не ожидала этого от вас.

— А что вы ожидали? — Гарри действительно было интересно.

— Обычно у меня просят разрешения воспользоваться нашей библиотекой, — ответила она, — и это выпускники-когтевранцы. Какие предметы вы выбрали? ЗОТИ, полагаю?

— Нет, профессор. Я планирую сдать ЖАБА по ЗОТИ, чарам и трансфигурации уже в этом июне…

— Простите? — прервала она, чуть не уронив в чай ложечку. — Вы смеётесь надо мной?

Гарри вновь усмехнулся, наслаждаясь её реакцией.

— Ни в коем случае, профессор. За прошедшие полгода я углублённо изучал эти предметы. Мне известны все заклинания, осталось только повторить теорию, чтобы быть уверенным в письменной части.

— Думаю, я должна проверить вас, если уж вы сдаёте экзамен на год раньше, — хмыкнула Макгонагалл. — Так какие предметы вы планируете изучать?

— Арифмантику и древние руны. Я вроде как учился самостоятельно, и некоторые люди помогли мне разобраться в материале третьего курса, а может, и чуть дальше, поэтому начальный уровень я планирую перескочить. На каждый предмет мне нужно по четыре часа в неделю, если возможно.

— Я должна проконсультироваться с профессорами, есть ли у них время. Обычно частные занятия по этим предметам стоят пять сиклей в час. Это не будет для вас проблемой?

— Нет. — Ведь у него есть работа.

— Также за проживание будет взиматься дополнительная оплата: точную сумму назвать не могу, но вряд ли она будет большой. Мне также нужно официальное разрешение от вашего опекуна, поскольку вам нет ещё семнадцати, — продолжала объяснять Макгонагалл.

— Ни с чем из этого проблем не будет, — ответил Гарри.

Она внимательно посмотрела на своего студента:

— Я очень рада вашему возвращению, но хочу предупредить: профессор Дамблдор должен тоже должен это одобрить.

— И, конечно же, он захочет поговорить со мной. — Гарри еле сдержался, чтобы не вздохнуть.

— Скорее всего, — подтвердила она. — Учитывая, как вы раньше избегали общения с ним, это может стать препятствием.

Безусловно, заместителю директора проблемы в школе были не нужны.

— Я согласен на один разговор с директором в вашем присутствии.

— Зачем вам там я? — с недоумением спросила Макгонагалл.

— За прошедшие шесть месяцев я узнал о нём такие вещи, что у меня возникли подозрения, что у директора были на меня особые планы. Ваше присутствие, — продолжил он, — будет гарантией, что он не станет слишком на меня давить, и если я отвечу отказом на его просьбу, это будет принято к сведению и пресечёт любые нелепые идеи на мой счёт.

Макгонагалл очень долго рассматривала Гарри:

— Мистер Поттер, это очень похоже на обвинение.

Гарри кивнул:

— Если честно, я не знаю, что о нём думать. Знаю, что он преследует благие цели (или по крайней мере так считает), но то, как он обращается с людьми, вызывает вопросы. Можно кое-что спросить о себе?

Макгонагалл согласно кивнула.

— Я помню ту историю, что мне рассказали, но вы знаете истинную причину, почему меня отвезли на Тисовую улицу?

— Там жили ваши ближайшие родственники, — был ответ.

— Учитывая, что родители хотели, чтобы меня воспитывал крёстный, — отметил Гарри.

— Который оказался в тюрьме утром того дня, когда вас отвезли на Тисовую, — напомнила Макгонагалл.

— А что же моя крёстная? На тот момент она вполне могла обо мне позаботиться, — наивно спросил Гарри.

Макгонагалл застыла в удивлении:

— У вас была крёстная? Я этого не знала. Кто она?

— Алиса Лонгботтом. Она могла присматривать за мной день или два, до того как случилось несчастье. Возможно, моё присутствие могло бы что-то изменить — маловероятно, конечно, но вдруг? — заметил Гарри. — То есть, вместо того, чтобы отдать крёстной, меня отправляют в семью, где ненавидят всё волшебное и старательно выбивают его — потому-то я и покинул то место. Теперь вы понимаете, отчего я не доверяю директору?

Она взглянула на него и честно ответила:

— Да.

— Надо сказать, — продолжал он, — я не считаю, что он — зло, или как-то так. Он просто не пожелал узнать, чего хотели мои родители или характер моих родственников, а сделал всё по-своему. Или, можно сказать, он не продумал детали. Мне очень хочется верить в это, потому что иначе он ступил на кривую дорожку (хотя я не вижу других доказательств этому), и я не думаю, что в душе он плохой.

Пока Макгонагалл обдумывала всё сказанное и цедила свой чай, Гарри подогрел тост и съел его, и она ни словом не обмолвилась о запрете на магию.

— Ну, что же, я поняла вашу точку зрения и причину, по которой вы просили о встрече, — подвела она итог. — Не знаю, насколько это важно для вас, но, полагаю, это последний год профессора Дамблдора на посту директора. Пошатнувшееся здоровье не позволит ему вернуться в следующем году.

— Если он не будет трогать меня, пока я в школе, то меня устроит любой расклад, — ответил Гарри.

— Теперь я, кажется, знаю ответ на вопрос, так мучивший некоторых из нас. Всё же скажите: кто теперь является вашим опекуном, коль скоро Дурсли покинули этот мир? — Она замолчала. — Надеюсь, Артур сообщил вам об этом?

— Да, я в курсе, — спокойно сказал Поттер. — Мой опекун — Августа Лонгботтом, как и должно было быть изначально, ведь Алиса не могла заботиться обо мне.

Макгонагалл кивнула:

— Как только вы упомянули Алису, я сразу же подумала про Августу. Чтобы избежать проверок, необходимо подать соответствующие документы в Министерство, — наставляла Минерва.

— Мы это сделали ещё до того как Дурсли… нас покинули, — ответил Гарри с понимающей улыбкой. — Все деловые вопросы мы с вами выяснили, а теперь не найдётся ли у вас минутка, чтобы вспомнить пару историй о моих родителях? — и посмотрел своего декана умоляющим взором. Каков же был его восторг, когда Макгонагалл посвятила рассказам целый час!

12 января, воскресенье

Невилл не мог не ухмыляться, когда сошёл с поезда: это было выше его сил. И когда Рон уже раз в четвёртый спросил:

— Нев, колись: что происходит?

Тот ответил только:

— Скоро узнаете, и вам это непременно понравится.

Он увидел Джинни, вошедшую под руку с Дином, а за ними, как обычно, Симуса. Она явно была не в настроении, однако Рон не замечал этого или просто забил.

— Джин, полюбуйся: чего это Невилл такой довольный? — произнёс он в приказном тоне и даже не заметил, как сузились глаза Джинни, что показывало: Рон крупно ошибся в выборе слов.

— Даже не спрашивай, — отмахнулся Невилл, — скоро сами узнаете. Давайте лучше найдём карету. Луна, тебе помочь? — спросил он, когда та остановилась перед ними.

Наконец, они прошли мимо Макгонагалл, стоявшей в дверях, и вошли в Большой Зал, где их уже ждал сюрприз. Рон остановился на полпути и сказал, конкретно ни к кому не обращаясь:

— А что Перси делает за преподавательским столом?

Ответа ни у кого не было, поэтому все заняли свои места.

* * *

Гарри подошёл к дверям школы, как раз когда освободилась последняя карета: если он и задержался, то ненадолго. Подойдя к своему бывшему декану, он поздоровался:

— Добрый день, профессор.

— Вы почти опоздали, — пожурила та. — Почему вы не ехали в повозке?

— Я просто хотел пройтись по свежему воздуху, и был прав. Как бы там ни было, я замёрз и мне нужно в тепло, — ответил он с улыбкой.

— И что нам с вами делать? — риторически вздохнула Макгонагалл и развернулась, чтобы войти внутрь.

— Научить меня чему-нибудь, — весело ответил Гарри. — Поскольку я не смогу остаться на ночь, надеюсь, наш серьёзный разговор подождёт до выходных?

— В субботу днём, сразу после обеда, — сказала она и протянула лист пергамента. — Возьмите ваше расписание, мистер Поттер, и входите же, наконец.

Гарри взял пергамент, спрятал его в карман и толкнул двойные двери Большого Зала. Сначала медленно, а потом всё больше и больше голов с удивлённым выражением поворачивались в его сторону.

Ещё до того, как кто-то успел что-то сказать или вскочить с места, слово взял Дамблдор:

— Как вы поняли, мистер Поттер присоединится к нам на некоторых занятиях. Хотя он сможет быль здесь только по выходным, он согласился посетить наш Приветственный Пир в начале нового семестра.

Гарри подошёл, ухмыляясь, к Рону, а большинство старшекурсников повскакивали со своих мест. Из-за других столов раздались очень вежливые аплодисменты. Он приготовился защищаться, когда Рон налетел на него и заключил в медвежьи объятия.

— Здорово, что ты опять с нами, приятель! — гудел Рон, со всей силы хлопая его по спине. — Почему ты нам не сказал? Стой, Невилл знал. Откуда он узнал?

Когда Рон отступил, раздался голос:

— Прочь с дороги, Уизли, другие тоже хотят его потрогать! — в зале раздались смешки, когда вперёд вышла Кэти Белл и крепко обняла Поттера. — Рада, что ты вернулся.

Все товарищи по ОД или обнимали его (девочки), или жали руку и хлопали по спине (парни). Даже Джинни крепко обняла Гарри, несмотря на то, что рядом стоял Дин. Он так удивлялся, сколько народу были рады ему, что с трудом усмирил переполнявшие его эмоции, задумавшись, где бы присесть.

Рон решил проблему, усадив его с остальными шестикурсниками, чем вызвал движение. К нему добавилось перестановки, когда рядом втиснулась Кэти, «чтобы лучше слышать».

— Спасибо всем, я очень рад вас видеть! Я очень скучал. — В зале снова раздались смешки.

— Как так вышло, что Невилл знал о твоём возвращении, а я — нет?! — обиженно засопел Рон.

Гарри пришлось сильно постараться, чтобы не покачать головой на демонстрацию ревности Уизли.

— Ты не знал, потому что я сам только недавно принял решение вернуться, и я не мог не сказать Невиллу, так как живу у него. Я взял с него клятву никому не говорить об этом: ведь так намного веселее. — За столом снова зазвучал смех. — И всё же, у меня возник вопрос, — продолжил Гарри, наполнив свою тарелку. — Я в курсе, кто такой Перси, но что он делает за столом преподавателей, и что это за человек к пышными усами? Ой, погоди, — обернулся он к Невиллу, — усач — это тот новый преподаватель по зельям, о котором ты рассказывал?

— Угу, это Слизнорт, — ответил тот, — но вот почему здесь Перси, никто из нас не знает.

Гарри ещё раз оглядел учителей, и, хотя он знал, что случилось со Снейпом, всё же решил сформулировать это как вопрос:

— Ну, поскольку Снейпа я не наблюдаю (а ведь по твоим словам именно он вёл ЗОТИ), очевидно, он не продержался и года, и Перси пригласили закончить курс? — Поттер чуть не заржал в голос, когда глаза его собеседников недоверчиво распахнулись, а головы резко повернулись в сторону третьего Уизли.

— Только не это! — послышался стон Джинни. К ней присоединились ещё несколько человек, а громче всех стенал Рон.

Гарри вытащил своё расписание, просмотрел его и убрал обратно.

— Хорошо, что у меня нет ЗОТИ, — радостно заявил он, заработав кучу сердитых взглядов, в первую очередь — от младших Уизли.

— И чем же ты будешь заниматься? — спросила Лаванда. — Ты всегда был лучшим на ЗОТИ, так что я удивлена.

— Арифмантикой и древними рунами — мне необходимо подтянуть теорию магии. — Гарри огляделся. — Знаю: не всем и не везде нужны эти предметы, но лично мне они очень пригодятся. — И, посмотрев на Лаванду, продолжил:

— Отвечая на твой второй вопрос, — он усмехнулся, а она хихикнула, — я здесь только по выходным: буду приезжать в пятницу и уезжать в воскресенье. В остальное время я занят на работе, и не спрашивайте где — всё равно не отвечу.

— Значит, ты снова сможешь играть в квиддич! — обрадовался Рон.

Гарри аккуратно положил на стол вилку и нож и строго посмотрел на него:

— Прости, но я не могу: не только потому, что не принадлежу ни к одному из факультетов, хотя и буду спать в гриффиндорской башне, но ещё и потому, что не хочу отбирать место у того, кто сейчас играет. По-моему, это нечестно. На данный момент я могу изредка приходить на тренировки и заниматься с ловцом.

Рон не стал спорить, однако разочарованно отвернулся. Гарри повернулся к Джинни.

— Ты играешь за ловца и в этом году? Стой, ты же говорила: сейчас ты — охотник.

— Да. — Она просто светилась от удовольствия. — Ловцом у нас — Тереза Гуднайт, второкурсница. Возможно, ей понадобится твоя помощь.

Остальные вопросы касались того, чем он занимался и, если Гарри не хотел рассказывать, то давал весьма расплывчатые ответы.

Когда же Пир закончился и все поднялись, Невилл попросил:

— Ты не поднимешься с нами в башню? Надо поговорить.

— Конечно, — ответил Гарри, наблюдая, как Дин положил руку на талию Джинни и, наклонившись, что-то сказал. Странно, но, обычно весёлая, она вдруг помрачнела. Он наклонился к Невиллу и спросил: — У Джинни и Дина проблемы?

— Перед каникулами всё было в порядке, — пожал плечами тот, — но я кое-что заметил вчера: о таком не принято говорить.

— Да я, в общем-то, и не горю желанием знать подробности, — хохотнул Гарри.

Когда он уходил из Большого Зала, то заметил ещё кое-что: почти все старшекурсницы с других факультетов (независимо от того, состояли они в ОД или нет) махали ему, крича «С возвращением!». Поттер махнул им в ответ и понял, что это обратная сторона медали: то, что так беспокоило его, когда он разговаривал с Гермионой.

Ему удалось-таки догнать Луну, и переговорив с ней, отдать письмо.

Гарри не мог задерживаться долго: он обязан был покинуть замок до отбоя, но всё же успел поговорить со всеми желающими. Он обещал новому ловцу несколько тренировок, как только у него появится время. Перед тем, как уйти, он передал трём гриффиндорцам письма от Гермионы — так же, как до этого Луне.

18 января, суббота

Гарри наслаждался обедом в кругу друзей, проведя вчера с ними весь вечер в гостиной. До сих пор он считал, что у него прекрасное расписание: все отдыхали в пятницу вечером, а также в субботу, оставляя уроки на воскресенье, и даже тогда у них оставалось время на общение. У Поттера была возможность сделать уроки дома, поэтому всё время, оставшееся от занятий, он предавался социализации.

Он прибыл вчера в полдень, пообедал и провёл весь день за арифмантикой с профессором Вектор. На самом деле они занимались на час дольше, чем планировали, но Гарри не возражал: ему это было необходимо. Основную часть времени он рассказывал, что знает и как далеко продвинулся. Она определила, что его знания находятся на уровне начала четвёртого курса, и дала соответствующее домашнее задание.

Всё сегодняшнее утро он писал тест по древним рунам у профессора Бабблинг. Знания по этому предмету были оценены, как конец третьего курса. Гарри попросил дополнительное задание, чтобы продвинуться дальше.

Как только обед завершился, к ним подошла профессор Макгонагалл и напомнила, что Гарри ждёт Дамблдор. Казалось, всем всё стало понятно.

До кабинета Дамблдора было далековато, но Гарри не был против: за это время он разберётся в своих мыслях и по-своему очистит разум, как для окклюменции.

Макгонагалл назвала пароль и вошла в кабинет следом за ним.

— А, Гарри! Проходи, садись, — обрадовался Дамблдор. — Я так рад, что ты вернулся: нам есть что обсудить.

— Если можно, — перебил Гарри, — мне бы хотелось, чтобы это был наш последний разговор, как и обещала профессор Макгонагалл. Не думаю, что у нас много тем для беседы.

— Не торопись, мы вернёмся к этому позже, — произнёс Дамблдор своим обычным тоном умудрённого старца, но Гарри было наплевать. — Чем ты занимался эти месяцы? Профессор Макгонагалл не сказала ничего конкретного.

— Это оттого, что я ничего конкретного ей и не говорил, — ответил Гарри. — Простите, но моя личная жизнь касается только меня. Я частично занят на работе, с чем она связана — не могу сказать. К тому же я изучил необходимые мне предметы за шестой и седьмой курсы. Это показало, что мне не хватает теории — и вот я здесь. Конечно, я мог бы изучать её самостоятельно, но мне показалось, что так будет быстрее.

— Почему ты сбежал от Дурслей, Гарри? — склонился над столом Дамблдор.

— Потому что я устал от их попыток выбить из меня магию, — спокойно ответил он, удивившись взлетевшим бровям того.

— Не преувеличивай, — пожурил тот.

— Я и не собирался, — сказал Гарри. — Как только мне предоставили возможность уйти, я ей воспользовался.

— Кто это был? — резко спросил Дамблдор.

— Допустим, Августа Лонгботтом. Она подписала документ, согласно которому стала моим опекуном, а так как моя тётя тоже его подписала — всё законно.

— Я был у твоей тёти, как только узнал, что ты исчез, — начал Дамблдор, — однако выяснилось, что она ничего не знает ни о тебе, ни о магии, и считает, что её сестра умерла в возрасте одиннадцати лет. Как ты это объяснишь?

— Очевидно, — еле заметно улыбнулся Гарри, — какой-то волшебник позаботился о том, чтобы я не вернулся туда, но кто это был — не знаю, так как не видел, когда это произошло.

— Но ты ведь можешь предположить, кто это мог быть? — надавил Дамблдор.

Гарри ощутил лёгкое давление на свои щиты и предупредил:

— Директор, я правда не знаю, и я буду очень признателен, если вы не будете применять ко мне легилименцию. Со мной всё лето занимался учитель намного профессиональнее Снейпа, и мы добились больших успехов. Не думаю, что вы хотите, чтобы я активировал защиту.

Он взглянул на Макгонагалл, которая переводила взгляд с одного на другого, и пояснил:

— Это одна из моих претензий к Дамблдору: он не уважает моё личное пространство. — Она кивнула, но промолчала.

— Гарри, я должен знать, кто вмешивается в твою жизнь: у тебя есть определённые обязательства. — Дамблдор был очень строг.

— Нет, сэр, у вас нет подобной необходимости, как, собственно, и прав на это, а у меня нет, как вы выразились, обязательств ни перед вами, ни перед волшебным миром. — Гарри поднял руку, чтобы помешать Альбусу перебить себя. — Я знаю, вы считаете, что существует некое пророчество обо мне: так вот — мне наплевать. Если нам с Тёмным Лордом суждено встретиться в поединке — это произойдёт так или иначе. Но я не позволю вам стравливать нас.

— Но я ведь просто стараюсь помочь, — убеждал Дамблдор, будто Гарри заблуждался. — У меня есть информация и, раз ты вернулся, нам нужно обсудить её. Эти знания помогут тебе победить Тома Риддла.

— Директор, — вздохнул Гарри, — если это так важно — займитесь этим сами. Сложите с себя остальные обязанности и займитесь. Мне это неинтересно.

— Но ты должен…

— Нет, директор! — оборвал его Гарри. — Этот долг только у вас в голове, и у меня создается впечатление, что вы впали в маразм, — нарочито грубо произнёс он. — Думаю, теперь я понял, почему вы не хотели, чтобы я покидал дом Дурслей: я должен был видеть мир вашими глазами, а не таким, какой он на самом деле.

— Уверен, что Том посылал тебе видения, где показывал разные ужасы, что нас ожидают, — возразил Дамблдор.

— У меня не было ни одного видения после той страшной ночи, когда погиб Сириус. К тому же я заметил, что за этот месяц совсем не было атак Пожирателей, или, по крайней мере, Ежедневный пророк не сообщал ни об одной: а ведь раньше он их не пропускал, — напомнил Гарри. — Может, конечно, Том взял отпуск, а может, он решил всё бросить и стать отшельником, или же его сбил грузовик. У меня нет права вершить над ним суд — это дело авроров. Что касается пророчества, по-моему, оно уже исполнилось, когда я был младенцем, а наше противостояние разжигается вами обоими… по крайней мере, так мне кажется. Послушайте, — теперь уже Гарри нависал над столом. — Я не буду больше говорить о Томе, так же, как и участвовать в приключениях с ним связанных: вот если он покажется, я уничтожу его и продолжу жить дальше. Только так и не иначе. Но до тех пор, пока его нет, я буду учиться и встречаться с друзьями. Что тут можно обсуждать?

— Гарри, будь благоразумным и ответственным за свои действия! — умолял Дамблдор.

Поттер обернулся к Макгонагалл, которая в шоке смотрела на Дамблдора.

— Я, кажется, перечислил все возможности, но он не слышит. Можно мне уйти?

— Мистер Поттер, вы должны быть благоразумным! — громыхал Альбус.

— Альбус, он ответил тебе и всё время был спокойным и вменяемым. Он даже ответил на все вопросы и обещал разобраться с Томом, ежели тот объявится, — втолковывала ему Макгонагалл. — Больше он ничего не сможет сделать, и к тому же он прав: это его жизнь, а ты ему не опекун. Именно ты сейчас ведёшь себя неразумно, и я начинаю думать, что мистер Поттер прав, и тебе пора в Мунго.

Дамблдор упал в кресло и к концу этой тирады был в ужасе.

— Но… — слабо возразил он и вдруг запнулся.

— Пойдёмте, мистер Поттер, — сказала Макгонагалл, вставая. — Думаю, здесь мы уже закончили, а вот мы с профессором Флитвиком планируем занять вас до конца этого дня.

— Что?! — Гарри в замешательстве уставился на неё.

— Если вы всё ещё планируете сдавать ЖАБА по некоторым предметам в конце этого года, вам придётся убедить нас, что вы к этому готовы. — Минерва вышла из кабинета, и Гарри ничего не оставалось, как последовать за ней.

— Мистер Поттер! Гарри! — крикнул ему вслед Дамблдор.

— С ним всё будет нормально? — спросил Гарри с беспокойством, которого в действительности не ощущал, но посчитал необходимым выразить.

— Чуть позже я попрошу мадам Помфри зайти к нему: возможно, проклятие в руке активизировалось, — ответила Макгонагалл.

— Верно, — вспомнил Поттер, — я же видел её: проклятие стало подниматься, — продолжил он разговор. — Вы знаете, что это такое? У меня есть знакомый разрушитель проклятий — могу спросить у него.

Макгонагалл остановилась перед самой дверью:

— На самом деле, идея неплоха: вряд ли он советовался с Биллом Уизли. Хотя, скорее всего, сейчас это уже вопрос лечения. — Она наклонилась и прошептала: — По-моему, это иссушающее проклятие.

— Я узнаю, — кивнул Гарри, — и скажу, если будут новости. Так чем мы сейчас займёмся?

Она вдруг фыркнула (да-да, фыркнула!) и просто сказала:

— Заходите, Поттер, — и открыла дверь в класс, где их ждал профессор Флитвик в очень необычном одеянии.

* * *

— Простите, профессор! — повинился Гарри, стоя наклонившись и упёршись руками в колени, чтобы восстановить дыхание, в то время как крохотный учитель лёгким спреем покрывал отёк на своей руке.

— Вам не за что просить прощения, молодой человек, — отозвался Флитвик. — Я попросил показать все заклятия и проклятия, и вы прекрасно справились. Именно поэтому я и надел эту мантию, чтобы не быть застигнутым врасплох.

Гарри находился в кабинете уже три часа: сначала Флитвик попросил показать чары шестого и седьмого курса, а Макгонагалл — трансфигурацию за тот же период. После демонстрации Флитвик вызвал его на дуэль с использованием этих заклинаний, с каждым разом повышая уровень. К счастью, сражение вели не до победного.

— Я справился? — спросил Гарри, когда ему всё же удалось перевести дух, а Макгонагалл протянула стакан воды, наполнив его из кувшина. — Спасибо.

— Для шестикурсника ваши знания трансфигурации превосходны, — ответила она. — Вам стоит ещё поработать над превращением неживого в позвоночных животных, но у вас вполне достаточно времени. — Минерва обернулась к Флитвику.

— Если говорить только о чарах — то это «превосходно» за оба курса. Однако, я надеюсь, вы повторите теорию для тестовой части? — вопросительно посмотрел на Поттера Флитвик.

— Непременно! — пообещал невероятно довольный Гарри.

— За практическую часть экзамена по ЗОТИ я бы тоже поставил «превосходно», — добавил Флитвик.

— Могу сказать, — вступила в разговор Минерва, — вы слишком полагаетесь на силу там, где проще было бы использовать трансфигурацию. Хотя некоторые считают, что нужно полагаться на свои сильные стороны, а у вас это, кажется, магическая мощь.

— Да-да, это его стиль, и здесь нет ничего страшного. Хотя вы правы, и можно было бы использовать трансфигурацию почаще, — заключил Флитвик. — От себя могу добавить: я хочу встречаться с вами раз в месяц на час для изучения теории заклинаний, и ещё на час — для ЗОТИ. Я хочу быть уверен, что вы подготовились к тестам. Я не настаиваю, но мне бы хотелось, чтобы ещё час от каждого занятия вы тратили на помощь мне с домашними работами студентов начальных курсов, — улыбнулся он.

— По-моему, это вполне честно, — согласился Гарри, тщательно обдумав предложение и медленно кивнув.

— Могу предложить те же условия для трансфигурации, — сказала Макгонагалл. — Допустим, в это воскресенье утром — занятия, а в следующее — проверка работ.

— А с десяти до полудня — у меня, — добавил Флитвик.

— Я согласен и благодарен за помощь, — ответил Гарри, тихо радуясь, как здорово всё сложилось. На работе тоже был порядок.

Подводя итоги: без Волдеморта и с возможностью отвечать и решать самому за себя — жизнь прекрасна.

2 февраля, воскресенье

Гарри укутался в свой плащ невыразимца и вышел из дверей Хогвартса. Снег шёл целые сутки не переставая, добавив к и без того толстому покрывалу лишний фут, так что теперь сугробы были Поттеру по колено.

Всё утро он занимался с профессорами Флитвиком и Макгонагалл, потом обедал с друзьями, а когда им пришло время заняться уроками, то, чтобы их не отвлекать, Гарри решил прогуляться.

Ему не нравился мороз, но, когда было не слишком ветрено (а сегодня как раз было тихо), можно было и потерпеть. И вот, он вышел из замка и направился к озеру, где и собирался провести следующий час.

У Гарри возникла замечательная идея (по крайней мере, ему так казалось) послать Добби за перекусом. Возможно, пришло время предложить этому домовику постоянную работу или хотя бы обдумать этот момент.

* * *

— Смотри, вот он! — перешёптывались девчонки, стоя у окна. — Давай, действуй, пока к нему кто другой не подошёл.

Вторая девушка задумчиво глянула на подругу:

— А ты точно уверена?

— Да, и тебе не хуже меня известно, что это необходимо.

— Просто знать, что делать — это одно, а вот знать, как это сделать — совсем другое.

— Ты попусту тянешь время. Ты же обещала мне. — Девушка пристально посмотрела на подругу.

— Да, и я это сделаю, — последовал вздох, — но для того, чтобы всё удалось, нужно быть очень осторожной. Ладно. Ты останешься и будешь наблюдать?

— Я бы с удовольствием, но боюсь не сдержаться. Предвкушение его реакции убивает меня.

— Выглядишь ты как обычно, — заломила та бровь, — поэтому поверю на слово. Подожди в гостиной: когда я закончу, то найду тебя.

— Договорились. — Девушка обняла подругу. — Удачи! — пожелала она перед тем, как уйти.

Оставшись одна, подруга покачала головой и собралась с мыслями. Здесь потребуется вся её изворотливость — у неё было слишком мало информации.

Застегнув мантию, она подошла к дверям и вышла на расчищенную дорожку. Подойдя ближе, она заметила, что Поттер сидит у костра в странном кресле и смотрит на озеро. Без сомнения, костёр был нужен, чтобы не замёрзнуть, но что он делает с палкой над огнём?

Не желая пугать, она решила пошуметь или как-то по-другому выдать своё присутствие, но он удивил её.

— А, гость! — Он медленно повернулся, чтобы увидеть, кто пришёл. — Неожиданный гость. Ты — последний человек, который мог бы ко мне подойти, если считать всех ваших младшекурсников за одного человека.

Она была в двадцати метрах от него, так что он мог её услышать — конечно, если не поставил заглушки. Но ей это показалось маловероятным.

— Я пришла поговорить, обещаю — никаких заклинаний.

Гарри оценивал её целую секунду, как вдруг рванулся к палке, перекинутой через костёр: то, что на ней было, внезапно воспламенилось.

— Драккл! — рыкнул он тихонько и взмахнул палкой наподобие хлыста: огненный шарик взмыл в воздух, приземлившись с шипением в сугроб недалеко от озера. — Ты отвлекла меня, — с сожалением, но без гнева сказал Поттер. — Хорошо, что у меня есть ещё.

Взглянув на неё снова, он сказал:

— Ну раз ты не собираешься пользоваться заклинаниями, полагаю, это придётся сделать мне: невежливо заставлять даму стоять. Иди сюда, я не кусаюсь, если только не направить на меня палочку, — и тут же вытащил свою.

Она осторожно приблизилась, наблюдая, как Поттер чистит от снега небольшой участок рядом с тем местом, где сидел сам. В момент сконцентрировавшись, он невербально сотворил такое же кресло, как у себя. Она пощупала материал: он ощущался естественно, но набивка была странной. При нажатии она сохранила отпечаток ладони и медленно возвращалась в исходное положение.

— Что это?

— Я работаю над этим уже некоторое время, — был ответ. — Магглы называют это пеной с эффектом памяти. Сначала было сложно создать нечто похожее, но я совершенствуюсь. — Он ухмыльнулся: — Покупать такое дорого, а создавать — весело.

Девушка аккуратно присела, и была потрясена:

— Это самое удобное кресло, в котором я когда-либо сидела! — Она также обнаружила, что у костра очень тепло, и быстро согрелась. Не укрылось от неё и то, что столь сложное превращение было совершено без единого звука.

— Спасибо, — сказал он и, всё ещё ухмыляясь, залез в свою сумку, вытащив нечто, напоминающее огромную зефирку, и насадил её на палку. Она была намного больше тех, что обычно бросают в горячий шоколад.

— Что ты делаешь? — спросила она, как только Поттер понёс палку к огню.

— Жарю зефир: меня научила Гермиона, когда я был у неё в последний раз. — Поттер замолчал и посмотрел на девушку: — Хочешь одну? — Не дожидаясь ответа, он молча сотворил палочкой прут, вытащил зефирку из сумки, проткнул её прутом, и протянул гостье.

Та перехватила угощение и расположила зефир над огнём по примеру Поттера.

— Его надо изредка поворачивать, что бы он не загорелся (если, конечно, ты не любишь горелые), — подсказал он.

Вращая прутик, она заметила, что зефир постепенно становится золотистым, а через некоторое время стал таким полностью.

— И что теперь? — спросила девушка.

— Съесть его, конечно, — сказал Поттер, вытащив из огня свою порцию и закинув её в рот. — Га’ахо! — поперхнулся он, а потом, улыбнувшись, начал жевать.

На свою она подула: лакомство стало тёплым, но не обжигающим. Оно было сладким, липким и…

— Удивительно вкусно, — произнесла девушка, откусывая от своей зефирки по чуть-чуть.

— Согласен: я в первый раз тоже удивился. Ещё? — Поттер вытащил зефирку и наколол её на прутик, который она протянула ему. — Ты что-то хотела? — между тем спросил он.

Вопрос поставил девушку в тупик: она так увлеклась приготовлением зефира, что совсем забыла о своём задании. Медленно перевернув зефир, она призналась:

— Меня попросили сделать тебе предложение, — ей показалось, что прямолинейность — для гриффиндорца самое лучшее.

Убрав свой прут из огня, Поттер, прищурившись, посмотрел на неё:

— Предложение какого рода?

Застигнутая врасплох столь резкой переменой, девушка всё же решила дожать:

— Род Гринграсс желает обсудить с тобой возможность заключения соглашения.

Поттер бросил на неё мимолётный взгляд: его было сложно уловить, однако ей это удалось — почти.

— Дэвис, ты не принадлежишь к роду Гринграсс. Поэтому, во-первых, причём тут ты, а во-вторых — что за соглашение? — Преодолев удивление, он вернул зефир в огонь, но теперь переводил взгляд с него на гостью.

— Потому что так полагается, и ты, будучи из рода Поттеров, это знаешь, — раздражённо ответила на вопрос Трейси Дэвис. — Семейство Дэвис поддерживает род Гринграсс уже очень давно. И мой брат, так же, как и я — уже пятое поколение. Что касается соглашения — это договорённость между двумя древними родами.

Вытащив зефир из огня, Поттер аккуратно подул на него.

— Что ты знаешь обо мне? — спросил он, ту же пояснив: — Помимо Хогвартса.

— Наследник рода Поттер, одного из древних и благородных родов. Родители: Джеймс и Лили Поттеры; победил Тёмного Волшебника в возрасте чуть больше года — все это знают.

— Да, это известно всем, но ты не сказала ничего по-настоящему важного, а значит, не ответила на вопрос. К тому же, по поводу последнего ты ошибаешься, — поправил он.

— То есть? — возмутилась Трейси.

— Ну, ты не ответила на мой вопрос и заблуждаешься в последнем своём предположении, — повторил Поттер. — Кроме сведений о моём происхождении, что ты знаешь обо мне лично и о моём воспитании?

Она заметила, что её зефир вдруг почернел с одной стороны и она, вытащив его, стала дуть, что дало ей время подумать.

— В чём я ошиблась? — спросила Трейси, желая выиграть ещё немного времени.

— Что я, будучи младенцем год и три месяца от роду, мог сделать Тёмному Лорду, чтобы победить его? Я что, бросил в него погремушкой, да так удачно, что она временно его убила?

— Ну нет, конечно. Но что-то ты ведь сделал? — возразила та. — Может, твоя магия срезонировала с его?

— Самое изобретательное объяснение, которое могло бы сработать, — усмехнулся Поттер, — но нет, в ту ночь я ничего не делал. Думай ещё. — Он закинул лакомство в рот и проглотил его.

Дэвис дула на свой зефир, хотя ей не нравилась подгорелость: она очень аккуратно съела всё вокруг неё.

— Это твои родители сделали что-то?

— О, в самую точку. Я не уверен, но из того что мне говорили, именно моя магглорождённая мать что-то сделала. Как к этому отнесутся в семействе Гринграсс?

— Не думаю, что это их заботит.

— Рад за них. Теперь вернёмся к тебе, которая, как выяснилось, ничего не знает ни обо мне, ни о том, где я рос. Так почему я? — Вытащив из сумки ещё один кусочек, Поттер перекинул его Трейси так, что она еле успела поймать. Второй он насадил на свой прут.

Желая вернуться на безопасную почву, она ответила:

— Потому что это будет удачный союз.

— Почему, если вы меня не знаете? Удиви меня.

Глубоко в душе ей хотелось избить Поттера за такую упёртость, но Дэвис мужественно продолжила: ведь это был её долг.

— Союз будет удачным, так как вы оба принадлежите к древним и благородным родам, и у вас в обозримом прошлом нет общих предков.

— То есть, это будет общественно-политический союз? — уточнил Поттер.

— Да. — Дэвис насторожилась, заметив ухмылку собеседника.

— Так что это за соглашение? Ты так и не объяснила.

Трейси была вне себя и сердито посмотрела на Поттера.

— Ты ведь знаешь, какие ходят слухи, да? — весело подсказал тот. — Соотнеси их с вопросом, на который ты так и не ответила.

Дэвис застыла на мгновение и посмотрела на него, и тут все кусочки паззла вдруг встали на место:

— Ты не понимаешь, — прошептала она. — Мы все считаем, что, раз ты из рода Поттер, то ты знаешь правила, а на самом деле — нет! — Теперь она говорила нормальным тоном. — Ты не воспитывался в волшебном мире?

— Не-а, — ответил Поттер, прожевав ещё одну зефирку. — Так, мне уже хватит, а то стошнит. — Он закинул свой прутик в огонь, а полупустой пакет с зефиром бросил ей так, чтобы тот был вне досягаемости для него.

Слегка встряхнувшись и собравшись с мыслями, Трейси, наконец, сказала:

— Соглашение о помолвке. Сюда входят ухаживания и сговор невесты, затем сама помолвка, и в конце концов — брак.

— Кажется, ты умнее, чем остальные — странно, что ты только сейчас это поняла.

Трейси мигнула, шестерёнки в её голове завертелись, и она осознала, что они вернулись к предыдущей теме разговора.

— Я думаю, все были настолько уверены, что тебя воспитывали как волшебника, вот мы и не замечали несоответствий. Я тоже их не видела, пока ты не указал мне, что все ошибаются и не попросил рассмотреть другие возможности.

— Верно, — усмехнулся Поттер, — ты попалась в ловушку предположений.

Она закрыла глаза и очень медленно досчитала до пяти.

— Ты говоришь это уже второй раз. Чем плохи предположения?

— Когда ты пред-ПОЛАГ-аешь, — озорно ухмыльнулся тот, — ты готова ПОЛОЖ-ить и на меня, и на себя. Вспомни грамматику.

Трейси застонала и, закрыв глаза, сосчитала до десяти:

— Фу, Поттер! Как ты можешь!

— Эй, это не я придумал! — возмутился тот с не ослабевающим весельем.

— Прекрасно. А теперь без шуток: есть ещё вопросы?

— Нет и нет, — пожал он плечами.

— Нет вопросов, а второе «нет» — это?.. — удивилась Трейси.

— Нет на предложение. — Поттер посмотрел на неё: — Я знаю её и, пусть она довольно милая с виду, но она — трусиха, а я не хочу встречаться, ухаживать или делать что-то с такой девушкой.

Глаза Трейси округлились, когда она услышала подобную характеристику своей подруги и будущей работодательницы.

— Ты же, напротив, очень красивая, умная и храбрая: не побоялась придти ко мне и поговорить, причём сделала это цивилизованно. Мне понравилось. Пойдём в следующую субботу в Хогсмид? — спросил он и выглядел при этом предельно серьёзным.

— Ты приглашаешь меня в Хогсмид на свидание? В следующую субботу? Это когда я пришла просить за другую девушку? — Она ошеломлённо смотрела на него и не знала, что ей и думать.

— Точно. Я подумал: может, встретимся у дверей в полдень, пообедаем в деревне и весь день проведём, разговаривая и узнавая друг друга?

Трейси всё ещё смотрела на него, пытаясь переварить сказанное. Это был далеко не тот исход, на который она рассчитывала — более того, она даже и представить-то себе такого не могла, не то что запланировать. То, что он может отказаться от предложения было ожидаемо, но такое…

Первое, что пришло ей в голову, было:

— Откуда ты знаешь, что нас отпустят в субботу?

— А я и не знал, — ответил Поттер. — У меня соглашение с Макгонагалл: я могу уходить, когда захочу, и могу взять с собой ненадолго одного гостя. Единственное ограничение: ей должно быть семнадцать или, по крайней мере, столько же, сколько мне. Я, конечно, не в восторге, но если тебе нужна дуэнья, можешь взять с собой Гринграсс (если она захочет). Она будет наблюдать издалека, хотя со своей стороны я клянусь честью своего факультета: твоей чести ничего не будет угрожать.

От последних слов щёки Трейси зарумянились. Только она хотела задать следующий вопрос, как что-то в словах Поттера её насторожило, и Дэвис пристально посмотрела на него:

— Постой-ка, если ты знаешь о дуэньях, значит и об ухаживаниях, а, следовательно, и о договорах тоже.

— Конечно, знаю, — ответил он. —Я обязан знать основные обычаи волшебников, чтобы не попасть впросак. Скажу тебе по секрету, что ещё полгода назад я этого не знал.

— Но ты же вёл себя… — Она смотрела на него исподлобья и была так расстроена, что не смогла закончить обвинение.

— Будто ничего не знал? — подсказал Поттер, снова ухмыльнувшись, что уже начинало бесить Трейси. — Верно, но это помогло мне понять твои мотивы, узнать тебя и чуть-чуть развлечься. Ты знала, что Распределяющая шляпа хотела отправить меня на Слизерин? Я отказался, так как уже познакомился с Драко Малфоем, этим напыщенным индюком и фанатичным придурком.

Трейси невольно улыбнулась, услышав описание своего однокурсника.

— Понятно, слизеринистый гриффиндорец. Вот если бы ты пошёл к нам, то у тебя бы лучше получилось держать Драко в узде.

— Вот если бы от этого Снейпа кондратий хватил, тогда ещё можно было бы… — фыркнул Поттер.

Они оба засмеялись.

— Отвечая на твой вопрос: не знаю.

Он кивнул.

— Уверен, для тебя это неожиданно, — и, посмотрев на часы, добавил: — Мне надо сказать друзьям пару слов на прощанье, и до следующих выходных меня здесь не будет. Подумай над моим предложением до пятницы. Обычно я приезжаю к обеду, но, в принципе, сказать мне можно будет на протяжении всего дня.

Поттер небрежно махнул палочкой в сторону костра, и тот исчез, а за ним и кресло.

— Своё кресло уберёшь сама. Бывай, — сказал он, вытаскивая уменьшенную метлу, а затем, увеличив, сел на неё и полетел в сторону замка.

Трейси понадобилось дважды произносить заклятие, чтобы избавиться от кресла, и она задумалась, насколько же силён этот Поттер. Желая ещё потянуть время, но понимая, что у неё нет такой возможности, Дэвис тоже направилась к школе.

Слишком скоро она оказалась в гостиной Слизерина, а её подруга махала ей, заняв стулья в самом углу. Как только она села на один из них, то тут же вспомнила такое удобное кресло Гарри. То, что она подумала о нём, как о Гарри, а не о Поттере, тоже поразило её.

— Ну? — спросила Дафна, не скрывая свого нетерпения, как только был установлен купол от прослушки.

— Прости, но он сказал «нет». — Трейси решила, что лучше сразу покончить с этим.

Дафна глубоко вздохнула и опустила взгляд:

— Ну что ж, вполне ожидаемо. Он сказал «нет, никогда» или «нет, не сейчас»?

Трейси пару раз моргнула:

— Э-э-э, понятия не имею: просто «нет».

— Он назвал причину? — Когда Трейси вздрогнула, Дафна опустила глаза: — Он считает нас такими же, как Малфой? Ты сказала, что мы — нейтралы?

— Не думаю, что он действительно видит нас, как Малфоя: мы уже этому должны радоваться, — сообщила Дэвис. — Поттер сказал, что Шляпа пыталась отправить его на Слизерин, но к тому времени он уже встретил Малфоя, поэтому уговорил её этого не делать.

Теперь уже Дафна застыла в изумлении:

— Шутишь?! Было бы здорово. Глядишь, и этого индюка выучил бы прилично себя вести.

Трейси засмеялась:

— Я ему так и сказала.

— Так он назвал причину? — продолжила допрос Дафна. — Ну давай, рассказывай.

— Ну… — Трейси не знала, как бы сказать это, чтобы не обидеть. — Ему не понравилось, что ты не пришла сама.

Дафна где сидела, там и упала:

— С чего бы? Так нельзя: начинает разговор всегда посредник…

— В том-то и дело, — вздохнула Трейси. — Это мы с тобой знаем, а он — нет, поскольку рос вдали от волшебного мира. Его образ мыслей скорее ближе к Грейнджер, чем к нам.

— Но ведь он же Поттер! — возразила Дафна.

— И кто его воспитывал? — прямо спросила Трейси. После того, как её ткнули носом в действительность, всё было таким очевидным.

— Его ближайшие родственники, — ответила, как само собой разумеющееся, Дафна. И, заметив поднять бровь подруги, в конце концов добавила: — У него совсем нет родственников-магов, да?

Трейси отрицательно покачала головой.

— Но у большинства из нас есть тёти и дяди в других родах, в крайнем случае — кузены…

— Назови кого-нибудь, — скучающим тоном предложила Трейси. — Я не могу.

— Но… — начала Дафна, а потом вдруг примолкла: она тоже не смогла вспомнить ни одного имени.

Трейси ничего не сказала о том, что Гарри пригласил её на свидание: она не была уверена, что сейчас Дафна это правильно воспримет. Нет уж, она расскажет позже, и только в том случае, если решит принять это приглашение.

7 февраля, пятница

Трейси так и не рассказала о приглашении вплоть до сегодняшнего утра. Дафна приняла известие на удивление спокойно. Возможно, оттого, что она представила всё как «схожу с ним один раз, чтобы было, что вспомнить».

Она видела Гарри издалека на обеде, но потом он быстро исчез. Очевидно, после обеда у него были занятия. И вот Трейси в полном одиночестве стоит у Большого Зала и караулит Поттера перед ужином.

Прошло немного времени, и он прошёл мимо — к сожалению, вместе с Роном Уизли и Невиллом Лонгботтомом по бокам. Увидев её, Гарри вопросительно поглядел и замедлил шаг, чему друзья очень удивились.

Трейси показалось, что она всё поняла правильно, опять проверяя себя на храбрость. Неизвестно, как насчёт храбрости, но амбиций у неё было достаточно, и вторые порой отлично заменяли первую.

— Да, — только и сказала она, всё ещё стоя у стены.

Гарри просиял:

— Здесь в полдень, — и продолжил свой путь, причём друзья вынуждены были перейти на бег, чтобы догнать его.

— И что это было? — спросил Уизли у Лонгботтома, который тут же повернулся и окинул её заинтересованным взглядом, явно пытаясь разобраться, и, похоже, пришёл к каким-то своим выводам.

— Я решил последовать совету Гермионы, — услышала Трейси, прежде чем Гарри скрылся в Большом зале. Ей стало интересно, что же сказала Грейнджер и когда они разговаривали. Она отсутствует с начала учебного года, а его фраза говорит, что они общались совсем недавно. Пока Дэвис шла к своему месту за слизеринским столом, она поняла: скорее всего, Гарри знает, где сейчас Грейнджер, и они к тому же как-то общаются. Ему опять удалось удивить её.

8 февраля, суббота

Когда Гарри вышел из-за угла, то обратился к женщине, шедшей рядом:

— Похоже, сегодня со мной пойдёт только один человек.

Профессор Макгонагалл посмотрела вперёд, а потом — на Поттера.

— Вы меня удивили. Однако мне кажется, это вам будет полезно.

— Польза — это хорошо, — ответил он, приближаясь. — Мисс Дэвис, вы готовы? — Гарри поймал её взгляд на декана Гриффиндора и согласный кивок той. — Мы вернёмся к ужину, профессор. — Он вывел свою пару за пределы замка, закрыв двери, а потом провёл к главным воротам.

— Что, без дуэньи? — насмешливо спросил Гарри.

— На свидания ходят, чтобы развеяться: тут дуэнья ни к чему. — Трейси выжидательно посмотрела на него.

Он вернул ей взгляд, не совсем понимая, что она искала.

— Согласен, свидания нужны, чтобы развеяться и узнать друг друга получше. Чем бы ты хотела заняться?

— Кроме как пообедать? Не знаю, — ответила Дэвис. Через несколько минут она сказала: — А мне нравится, как ты выглядишь без очков. Теперь ничто не мешает видеть твои глаза.

Гарри было странно это слышать: он так долго обходился без очков, что и забыл о них.

— Спасибо, можно и мне похвалить твой новый образ? В прошлом году ты практически не пользовалась макияжем, но твоя тёмная помада и… тени для глаз тебе очень идут. И причёска — она делает тебя старше.

Трейси слегка улыбнулась:

— Поражена, что ты заметил, но спасибо.

* * *

Когда они присели за столик в «Трёх Мётлах», Трейси отпустило. Она совсем не чувствовала напряжения: Гарри вёл себя, как истинный джентльмен, и даже рассказал несколько квиддичных баек с того времени, когда капитаном был Оливер Вуд, и они действительно были смешными.

Спустя некоторое время Дэвис всё же разобралась в своих чувствах. Как только Гарри замолчал, она взглянула на него и увидела, казалось бы, расслабленного человека, тогда как её собственные ощущения были прямо противоположными.

— Разве ты не чувствуешь? — спросила Трейси.

— Не чувствую чего? — не понял тот: он отодвинул пустую тарелку и взял бутылку сливочного пива, чтобы прикончить её.

— Как все в этом баре пялятся на нас. — Она пристально оглядела весь зал.

— Ну, я заметил, что половина зала поглядывает в нашу сторону время от времени, — ответил он. — Тебя это беспокоит?

— Мне слегка неуютно, — призналась Трейси. — Не знаешь, чего это они? — она поймала на себе взгляд пожилой пары, и те тут же отвернулись.

— Их поведение можно объяснить двумя или даже тремя способами, — очень спокойно заявил он. — Во-первых, мы оба студенты Хогвартса (на нас форма), но сегодня — не день «выгула» студентов: конечно, люди удивляются. Во-вторых, они вполне могут восхищаться тобой: ты красивая и из известной семьи. — Гарри улыбнулся, увидев лёгкий румянец на щеках Трейси.

— Спасибо, но я очень в этом сомневаюсь, — возразила она. — Я думаю, тут скорее третья причина: они смотрят на тебя.

Он пожал плечами:

— Возможно. Может быть, тут все три причины, — усмехнулся Гарри. — Тебя они сильно беспокоят?

— Немного. Такого раньше не случалось, даже когда я была с Дафной: можно отбросить твою вторую догадку. — Трейси произнесла это с ноткой превосходства в голосе.

— Хотя я тоже не в восторге от подобного внимания, — усмехнулся Гарри, — но, боюсь, что пока ты со мной, тебе придётся привыкнуть к пристальным взглядам.

— Или не быть с тобой, логично, — бросила взгляд на Поттера Трейси.

Гарри осушил бутылку с пивом и кинул монеты на стол.

— Логично. Пойдём отсюда?

На улице на них тоже оглядывались, но реже. Они шли по главной улице Хогсмида и заглядывали в витрины. Гарри рассказал кое-что о себе и задал несколько вопросов Трейси.

— Почему ты вернулся в Хогвартс? — спросила она наконец.

Гарри подумал, сколько же она собиралась с силами, чтобы спросить.

— Я пока не готов говорить об этом. Очень мало людей точно знают причину, ещё меньше — догадываются. Может, когда-нибудь я и поделюсь с тобой — если мы всё ещё будем встречаться.

— Это такой секрет? — спросила она, пока они шли под ручку.

— Ну, это всё равно если бы я спросил, какого цвета на тебе трусики, — парировал он с ухмылкой. — Не то чтобы очень важно, но явно не та информация, которой ты готова делиться с кем попало. Зайдём в «Сладкое Королевство»?

— Конечно, — ответила она, и с ухмылкой сказала: — Чёрные.

— Что, прости? — озадаченно спросил Гарри.

— На мне чёрные трусики, — усмехнулась Трейси. — Ты откроешь мне дверь?

Он был настолько выбит из колеи, что безмолвно открыл дверь и пропустил Трейси вперёд, причём та выглядела так, будто выиграла главное сражение. Когда Гарри зашёл следом и встал рядом, то понял: в какой-то степени она права. Слегка нагнувшись к ушку Трейси, он признал: — Ты выиграла: это ещё больший секрет.

Всё ещё усмехаясь, она надменно задрала носик, а потом, рассмеявшись, убежала смотреть шоколад.

Гарри решил, что играть со слизеринкой — не просто опасно, но ещё и весело, и поспешил за ней.

* * *

— Так, значит, семейство Дэвис управляет делами рода Гринграсс? — спросил Гарри, когда они уже подходили к школе.

— Не совсем, — поправила она. — Мы осуществляем повседневные операции в их компании. На всех управленческих должностях сидят Гринграссы: они придумывают стратегию — мы выполняем, но можем также дать совет. У нашей семьи около двадцати процентов акций компании, а когда отец передаст дела моему брату, то, возможно, этот процент увеличится. В награду за продолжение сотрудничества.

— Как интересно…

— Правда? А я думала, ты помрёшь от тоски, — ответила Трейси. — Я-то привыкла: меня начали обучать достаточно рано.

— Вот если бы ты углубилась в детали, мне могло бы стать скучно, а поверхностный обзор мне интересен: он показывает, как в реальности работает наш мир — по крайней мере та его часть, где живёшь ты, — пояснил Гарри перед тем, как открыть дверь. — Возвращаю вас, мисс Дэвис, в целости и сохранности.

В то время как она молча смотрела вперёд, Гарри глядел в другую сторону, и первым заметил Рона с Невиллом, стоявших плечом к плечу, и Дафну, сидевшую на скамейке неподалёку. Он не придумал ничего лучше, как сказать:

— Благодарю за прекрасный день. — Она тут же удивлённо воззрилась на него. — Вы составите мне компанию в следующую субботу?

— А… да, почему бы и нет. — Трейси вдруг почувствовала себя не в своей тарелке.

— Прекрасно, — ухмыльнулся Поттер, — оставляю вас на попечение подруги, приятного ужина! — Он снял её руку со своего локтя, поцеловал кончики пальцев и, церемонно поклонившись, удалился. Гарри решил, что недоуменное выражение, с которым Трейси смотрела на него — хороший знак. В конце концов, ему и правда понравилось свидание.

Друзья догнали его только у гриффиндорского стола.

— Какого драккла, приятель? Почему ты был с ней? — спросил Рон, хотя, похоже, он был больше удивлён, нежели разгневан, что уже радовало. Невилл же только с любопытством поглядывал в его сторону.

— Если ты не заметил, — ответил Гарри, придвинув к себе блюдо с картошкой, — она достаточно мила, к тому же умна и не лишена храбрости. Мы столкнулись в прошлые выходные, я подумал: «почему бы нет», и пригласил её. Было весело.

Гарри дождался, когда Рон откусит кусок побольше.

— Рон, она красивее тебя, пахнет лучше, чем ты, и к тому же она хочет создать семью, как и ты. По-моему, лучше я буду с ней, чем с тобой. Однако это не мешает нам быть друзьями и развлекаться вместе.

Невилл фыркнул и закрылся кубком с водой, когда Рон возмущённо вспыхнул.

— Расслабься, Рон, — успокоил его Невилл, когда смог говорить. — Дэвис вполне себе приличная семья, и Гарри прав — она намного лучше тебя, — проговорил он, заслужив этим сердитый взгляд Рона. — Кроме того, в нашем возрасте вряд ли эти отношения продлятся больше нескольких месяцев.

— Но она же слизеринка, — нерешительно промямлил тот.

— Стало легче, после того, как ты высказался? — спросил Гарри, в ожидании глядя на Рона.

— Да, намного, — признал он без всякой неприязни.

— Замечательно. Значит, ты не будешь против моего свидания с ней в следующие выходные. — Гарри сказал это, только чтобы насладиться ошарашенным видом Рона, который открывал рот, как рыба, вытащенная на сушу. Ему казалось, что заявление о слизеринке было высказано только потому, что его ждали.

* * *

— Ну? — спросила Дафна, подтолкнув Трейси к скамейке, как только парни ушли.

Трейси улыбнулась:

— Что бы кто ни говорил, он оказался очень милым. Он вёл себя как истинный джентльмен: интересный и хороший собеседник. И, хотя у меня было не так много свиданий, могу смело сказать: это было лучшим. Он меня приятно удивил.

Дафна откинулась к стене:

— Надо было мне самой идти к нему — кто же знал, что он так отнесётся к традиционном подходу.

— Ты лучше спроси, как случилось, что только трое действительно его знают? Как такое могло случиться: ведь он принадлежит к одному из древнейших и благороднейших родов? — взглянула на Дафну Трейси.

Та постучалась затылком об стену.

— Мы все облажались: все древние рода. Малфой напортачил больше всех, но я-то могла вести себя осмотрительнее и подружиться с ним раньше. — Дафна тихонько вздохнула и покачала головой.

— Возможно, но, наверное, это было не в твоих силах, — предположила Трейси и, когда та посмотрела на неё, добавила: — Из того, что он мне сегодня рассказал, в том числе и о себе, я поняла, что он никогда не был общительным человеком, вплоть до прошлого года, когда почувствовал себя взрослым. У меня также появилось ощущение, что и с Дамблдором у них не настолько близкие отношения, как мы считали. К тому же, помнишь, сколько странных историй ходило по школе, а Дамблдор даже не пытался их как-то пресечь. Что, если всё это правда?

— Ты хочешь сказать… Стоп, что ты хочешь этим сказать? — растерянно спросила Дафна.

— Не могу сказать с полной уверенностью, — призналась Трейси со вздохом, — я ещё не до конца разобралась, но, кажется, в случае с Гарри Поттером намного больше фактов, которые бросаются в глаза.

— Ясно. А теперь ответь на самый главный вопрос: как это — целоваться с Гарри Поттером? — задала Дафна наводящий вопрос.

Трейси закатила глаза:

— Говорю же: он был джентльменом, а я — его леди. — Она развернулась и пошла в Большой зал, в то время как Дафна с криками преследовала её. Пусть они ещё ни разу не целовались, но она не будет против.

15 февраля, суббота

Когда Гарри спускался на ранний завтрак, он очень удивился, встретив заспанную Джинни: она просочилась в портретный проём вслед за ним — похоже, очень долго караулила в гостиной именно его.

— Гарри, мы можем поговорить по пути?

Будучи удивлён таким вниманием, он всё же ответил:

— Конечно, как дела? Давно мы не болтали.

— Ага, у нас обоих были дела. — Она вдруг ухмыльнулась: — Да и ходят слухи, что у тебя девушка появилась.

Гарри фыркнул:

— Ну да. Как-то это неожиданно, но приятно. Как у тебя с Дином?

Лицо Джинни осунулось.

— Вот об этом-то я и хотела поговорить. Между нами не всё гладко и, боюсь, скоро закончится катастрофой, если ничего не сделать. — Опустив взгляд, она следила за шагами пристальнее, чем когда-либо. — Я бы хотела остаться с ним друзьями, ведь он хороший парень, просто не для меня. Посоветуй: что мне сделать?

— Ты у меня спрашиваешь? — хмыкнул Гарри. — Почему не у Рона?

— Потому что он — мой брат, — огрызнулась та. — Я очень люблю его, как и остальных братьев, но это не тот вопрос, с которым к нему можно обратиться: он обязательно всё испортит. Гарри, если бы твоя девушка захотела порвать с тобой, как бы ты хотел, чтоб она это сделала, и вы остались друзьями?

Когда они оказались на первом этаже, он поскрёб скулу, а затем сбавил шаг, и Джинни пошла рядом.

— Во-первых, будь честной, но не упирайся в мелочи. Особенно не тычь его носом в недостатки.

— А если он спросит? — уточнила Джинни.

— Может, конечно, но могу поспорить — не станет, — ответил Гарри. — Будь мягкой, возьми на себя столько вины за разрыв, сколько сможешь. Например: отношения не складываются, потому что у тебя прошла влюблённость, или что-то вроде того. Ну не знаю я, со мной девушки ещё не рвали.

— А если бы Трейси хотела? Как лучше ей это сделать? — настаивала Джинни, когда они уже вошли в практически пустой Большой зал и сели рядом: за столом сидело всего несколько человек, ждавших, когда появится еда.

— Примерно, как я и сказал, — пожал плечами Гарри. — Я бы ещё упомянул, что ты хочешь быть друзьями, а не парой.

— Ладно, — сказала Джинни. — Кажется, теперь у меня получится. — И, фыркнув, добавила: — Я бы поцеловала тебя в щёчку в благодарность за помощь, но, боюсь, ты мне спасибо за это не скажешь.

Гарри поднял глаза от тарелки с яйцом, и только сейчас заметил, что в зал вошли Трейси с Дафной: причём у первой на лице было написано недоумение, а вторая — сильно хмурилась.

— Да уж, — вздохнул он, — это для нас этот поцелуй ничего не значит, а другие могут превратно его понять.

Джинни стала наполнять свою тарелку, но осталась сидеть рядом с Гарри, озорно на него поглядывая.

— И что ты теперь будешь делать?

— Скажу правду, — пожал он плечами. — Как тебе в позиции охотника: лучше, чем быть ловцом?

* * *

Как только Гарри заметил, что Трейси закончила завтракать, он попрощался с Джинни, получив от неё ещё одну усмешку.

Когда они вышли за пределы школы, Трейси развернулась и серьёзно посмотрела на него.

— Что у тебя с младшей Уизли?

Он так посмотрел на неё, давая понять, что она вмешивается не в своё дело, но всё же ответил:

— Она попросила у меня совет, как порвать со своим парнем, потому что не хотела идти с этим к брату.

— Ясно, — медленно произнесла Трейси, смотря прямо перед собой.

— Трейси, Джинни — мой друг, как и вся её семья. На самом деле, — он внимательно посмотрел на неё, — я отношусь к Уизли, как к дальней родне. Если хочешь быть со мной, тебе придётся найти общий язык с ними. Не обязательно становиться лучшими друзьями, но они всегда будут рядом: Рон с Джинни и Фред с Джорджем. Говоря о семье: Гермиона мне как сестра и, когда она вернётся в Англию, то тоже будет со мной. Это может стать проблемой?

— Нет, прости, что сомневалась в тебе, — вздохнула Трейси. — Просто я ещё столько о тебе не знаю, как и ты обо мне.

— Не страшно: мы ведь это изменим, — сказал Гарри, и она ответила ему лёгким кивком и еле заметной улыбкой.

— Что у нас по плану? — спросила Трейси, когда они подошли к воротам. — Опять Хогсмид?

— Э-э-э, нет, — ответил Гарри. — Помнится, ты говорила, что взяла маггловедение, так как твоя семья вынуждена сотрудничать с простецами?

— Верно, мой отец работает с ними, хотя, по-моему, там в основном сквибы, — пояснила она. — А что?

Он усмехнулся:

— Да так, подумал: может, прогуляемся по маггловскому Лондону — посмотрим, как живётся на другой стороне?

Трейси встала как вкопанная и уставилась на своего провожатого:

— Серьёзно?! Так просто?!

— Почему бы и нет? — Гарри вытащил палочку: — Парочка отвлекающих чар, чтобы прикрыть наше прибытие — и делов-то… — Он выполнил чары и поднял вверх палочку. — Прошу, при аппарации не кричи. — Поскольку он уже держал Трейси за руку, то аппарировал вместе с ней.

Уловив сдавленный звук, Гарри обернулся и увидел ошарашенную Дэвис, зажимающую себе рот рукой.

— Какой он огромный! — выдохнула она, убрав руку ото рта и с любопытством разглядывая улицу, куда они аппарировали.

Сняв чары, Гарри вывел Трейси в один из переулков — она не переставая вертела головой по сторонам, и Поттер, нагнувшись, тихонько сказал:

— Ты ведёшь себя как турист, осматривайся не торопясь. — Та сердито посмотрела на него, но движения замедлила.

Аккуратно перейдя улицу, он подвёл её к скамейке и усадил там. Для верности Гарри обнял одной рукой Трейси за плечи:

— Отсюда нам будет удобнее осматривать город и наблюдать за людьми, — сказал он, в то время как она пожирала город глазами.

— Такого я не ожидала, — поделилась впечатлением Трейси. — Как тебе удаётся быть таким спокойным?

— Ты забыла, что я вырос в маггловском мире? — мягко ответил Гарри, и получил в ответ робкий взгляд и кивок. — Я иногда прихожу сюда пообедать, если погода располагает. Люблю прогуляться и подышать свежим воздухом. За нами — что-то вроде знаменитого парка, куда приходит много людей: в толпе проще затеряться.

Гарри внезапно вспомнился утренний разговор с Джинни, и ему понадобилось время, чтобы, собравшись с духом, сделать предложение:

— Трейси, мне понравилось наше прошлое свидание и это тоже. Ты будешь моей девушкой? — Он смотрел, как она застыла в удивлении, а потом а мгновение поджала свои тёмно-красные губы.

— Зачем? — задала она вопрос.

— К уже перечисленным причинам могу добавить, что хотел бы встречаться с тобой и дальше, — ответил Гарри. — Мне кажется, будет проще, если мы станем парой.

Трейси облизала губы, а затем, проведя рукой по скуле Гарри, наклонилась и поцеловала его, совсем недолго.

— Да, — ответила она, улыбнувшись и прижавшись к нему.

Когда, наконец, Трейси привыкла к толпам людей, транспорту и высоким зданиям, Гарри показал ей знаменитый город. Они пообедали, он купил ей сладостей и даже футболку с надписью «Лондон» на груди. В завершение прогулки он прокатил её на метро, которое, к вящему удовольствию Гарри, Трейси сравнила с Хогвартс-экспрессом.

Сойдя с поезда, они нашли скрытое местечко, чтобы аппарировать оттуда к воротам школы. Тут Трейси обвила руками шею Гарри и крепко поцеловала его. Когда она отстранилась, то уже он нагнулся и поцеловал её.

— Замечательно, — шепнул Гарри, — теперь у меня все губы в помаде.

— А вот и нет, — издала короткий смешок Трейси, — моя помада не смазывается.

— Магия — великая вещь, — произнёс Гарри, прежде чем аппарировать их к школе.

— Понравился сегодняшний поход? — спросил он по пути к замку.

— После того, как я чуть-чуть освоилась, — призналась Трейси после длительной паузы. — Теперь мне будет о чём поговорить с отцом.

— Хорошо погуляли, — подумал он вслух. — Давай продолжим наше общение за гриффиндорским столом? Чтобы не чувствовать себя в меньшинстве, можешь взять с собой Дафну.

Трейси изумлённо поглядела на Гарри:

— Ты уже всё продумал, да?

— Стараюсь, — усмехнулся тот.

— А разве так можно?

— Я не знаю ни одного правила, где бы это прямо запрещалось, — ответил он, как только они вошли в Зал, где ужин уже начался.

— Жди меня здесь, — сказала Трейси. Она прошла к своему столу и после оживлённого спора вернулась в сопровождении Дафны: обе девушки были слегка напряжены. Тем не менее, Трейси, придав себе уверенный вид, кивнула Гарри.

Под пристальными взглядами друзей он, улыбаясь, подвёл девушек к гриффиндорскому столу. Гарри представил друзьям своих спутниц, хотя и знал, что это не обязательно.

Пауза затянулась, поэтому он спросил:

— Ну, и чем вы сегодня занимались?

— Да как всегда, — пожал плечами Рон. — Устроили тренировку, пока не очень холодно. Жаль, что ты не играешь, — в последних словах слышался упрёк, но злости уже не было.

— А мы были в Лондоне. — Гарри, улыбнувшись, посмотрел на свою девушку. — Трейси немного удивилась его размерам. — Та смутилась под изумлённым взглядом Дафны.

— Понимаю, — кивнул Рон, сделав глоток из кубка и поставив его на место. — Я тоже удивился, когда попал туда впервые. Конечно, я не такой фанат магглов, как мой отец, но и у них есть чему поучиться.

— Спасибо, хорошо сказано, — улыбнулась ему Трейси.

Когда Невилл начал рассказ о своих продвинутых занятиях по гербологии, Гарри понял: лёд тронулся. Он кивнул Невиллу с улыбкой, а тот спокойно вернулся к прерванному ужину, совсем не считая, что сделал нечто особенное.

21 февраля, пятница

Гарри смотрел на котлован и сверялся с планами у себя в руках. Спустившись вниз по самодельной лестнице, он делал измерения и проверял, что указано в чертежах. Когда всё сошлось, он улыбнулся.

Подготовка котлована заняла больше времени, чем планировалось, но сейчас всё было готово. Поднявшись со дна ямы, Гарри оглядел горы песка и щебня, доставленные маггловской компанией. Каменные блоки Тейта заполнили практически всю строительную площадку.

Добби, теперь уже личный эльф Гарри, возник рядом и спросил:

— Хозяин закончил копать?

— Да, Добби, мы закончили. — Он вспомнил, как тот ему помогал. Домовик зачаровал несколько лопат и вёдер, чтобы выносить землю: они поднимались по лесам и скидывали грунт в низину. Всё было нормально, пока Добби не решил ускорить процесс, зачаровав ещё лопат и вёдер. Что тут началось! Вёдра сталкивались друг с другом, а лопаты дрались за каждый кусок земли.

К великому огорчению Добби магию пришлось отменить. Они вновь зачаровали предметы, но уже в меньшем количестве, дабы действие заклинания было более контролируемым. Теперь всё готово, и Гарри осталось убрать строительный пандус, потратив на это ещё пару часов.

— Согласно планам, котлован нужно засыпать щебнем на один фут по всей площади, — пояснил он эльфу. — Ты займись этим, а я начну вырезать руны на блоках для стен и пола. — У него было ещё целое утро до отъезда в Хогвартс.

Гарри разработал с Грейс проект охранных чар, и он прекрасно функционировал на макете. Если охранные руны будут работать на этом маленьком доме, он использует их и при постройке большого мэнора. Предстоит немало работы, но этот дом станет предметом его гордости.

* * *

Нарцисса Малфой отложила «Ежедневный Пророк» и задумалась: неужели время пришло? Придя к выводу, что двухмесячное затишье — это хороший знак, она решила осуществить свой план.

— Типпи?

— Да, хозяйка? — вышла из кухни домовая эльфийка.

— Думаю, пришло время. Я хочу, чтобы ты вернулась в мэнор и проверила, есть ли там кто. — И очень строгим голосом добавила: — Жизненно важно, чтобы тебя никто не видел.

— Да, хозяйка, — пискнула та и, низко поклонившись, исчезла с хлопком.

Ждать долго не пришлось: она вернулась меньше чем через минуту.

— Хозяйка, дом пуст. Думаю, что там никого нет уже несколько недель. На кухне вся еда испортилась.

— А что большая змея? — спросила Нарцисса, всеми фибрами души ненавидевшая это существо, хотя и училась на Слизерине.

— Змеиное гнездо пустое, и я не чувствую её магию.

Нарцисса очень не хотела принимать столь важное решение, основываясь только на словах домового эльфа, однако другого источника у неё не было, а значит, надо было идти самой.

— Хорошо, мы возвращаемся. Если я закрою дом, ты же сможешь приходить и уходить? — уточнила Нарцисса.

— Типпи думает, да; но Типпи может понадобиться больше времени.

— Тогда так и сделаем. — Она аппарировала в холл Малфой-мэнора, а эльфийка возникла рядом с ней. Было довольно жутко: Нарцисса каждую секунду ждала, что Тёмный Лорд появится и накажет её. С бешено стучащим сердцем она кинулась в кабинет, а домовушка, чтобы не отстать, вприпрыжку бежала рядом.

— Мы всё ещё одни? — тихонько спросила Нарцисса.

— Типпи не чувствует никого, кроме хозяйки.

В кабинете она открыла секретное отделение и дотронулась палочкой до светящейся цепочки рун. С облегчением выдохнув, она обратилась к эльфийке:

— Типпи, попытайся вернуться в тот дом и принеси еду и наши вещи.

В этот раз Типпи медленно таяла, а не исчезала с хлопком, но всё же ушла. Через несколько минут появился сундук с одеждой Нарциссы. С улыбкой она упала в кресло, стоявшее у стола. Теперь она взяла на себя контроль над домом и охранными чарами, которые были во много раз мощнее, чем в охотничьем домике. Нарцисса понимала, что и они не остановят Тёмного Лорда, если тот вдруг объявится, но так у неё хотя бы будет время сбежать.

Жизнь — не сахар. На сегодняшний день ей необходимо сделать ещё одну или даже две вещи. Смирившись с неизбежным, Нарцисса взялась за перо и, вынув пергамент из ящика стола, начала письмо.

9 марта, воскресенье

Гарри уже попрощался со своими друзьями-гриффиндорцами. Сейчас он прощался с Трейси в укрытой от посторонних глаз нише. Это, конечно, не первые их поцелуи, но для него — самые лучшие.

— Я буду скучать по тебе… и им тоже, — усмехнулся он.

Трейси мило улыбнулась и её коричнево-красные губки сжались.

— Я тоже. Ты сможешь придти к нам в гости в один из наших выходных в конце месяца?

— Ты хочешь, чтобы я в познакомился с твоими родителями? — удивился Гарри. — Всё так серьёзно?

— Не придёшь — не получишь поцелуев целых две недели, — объявила Трейси с хитрецой в глазах.

Гарри на мгновение зарылся всей пятернёй в её густые тёмные волосы.

— Коварная, — тихо рыкнул он и нагнулся, собираясь снова поцеловать. Но тут перед ним появилась патронус-кошка:

— У главного входа вас ожидает посетитель, — объявила она.

— Погоди, это была Макгонагалл? — смущённо спросила Трейси.

— Да, — вздохнул Гарри. Он быстро чмокнул её, а потом схватил за руку и потащил за собой ко главному входу. — Пойдём выясним, что там происходит.

Через пару минут он подошёл к Макгонагалл, стоявшей рядом с Тонкс, на которой не было её аврорской формы.

— Мистер Поттер, — обратилась к нему Макгонагалл, — мисс Тонкс очень хотела поговорить с вами, а вы, как я полагаю, всё равно собирались уходить. Увидимся в следующие выходные. — Она развернулась и удалилась.

Трейси тоже попыталась уйти, но Гарри очень удивил: он удержал её за руку и не дал этого сделать.

— Э-э-э, привет, Гарри, — поздоровалась Тонкс, переводя взгляд с него на Трейси.

— Ой, извини: Тонкс, это Трейси Дэвис — моя девушка. Трейси, а это, — Гарри усмехнулся, когда аврор закрыла глаза, — Нимфадора Тонкс. — Выдержав театральную паузу, он шепнул: — Она терпеть не может своё имя, но иногда так весело доводить её. — Трейси хихикнула, а Тонкс закатила глаза.

— Ну, если вы закончили смеяться надо мной, то мне действительно нужно поговорить с тобой наедине, — сказала Тонкс Гарри. — Прости, — обратилась она к его девушке.

— Да я, в общем-то, и так собирался уходить. — Он повернулся к Трейси и чмокнул её: — До следующей пятницы.

— Пока, — ответила Трейси перед тем как уйти.

Гарри махнул рукой в сторону двери:

— Так что произошло? Или ты на секретном задании аврората?

Тонкс закрыла за ними дверь, и теперь они шли к воротам школы.

— Вообще-то, это семейные дела. Мама хочет поговорить с тобой, поскольку ты считаешься лордом Блэк.

— Да? — удивился он. — Сириус, конечно, говорил, что назначил меня своим наследником, и его завещание вступило в силу, но я даже не предполагал, что это может быть так важно. Ты в курсе, чего она хочет?

Тонкс пожала плечами:

— Я могу только догадываться, не иначе. Мне придётся аппарировать тебя.

— Ладно, только выйдем за ворота, — согласился Гарри, размышляя, к чему вся эта таинственность.

Через несколько минут Тонкс перенесла его к белым воротам из штакетника, огораживающим небольшой загородный дом. Гарри ощутил покалывание от охранных чар, когда они прошли в ворота.

— Интересные чары, — отметил он.

— Ты их почувствовал?! — поразилась Тонкс. Гарри не успел ответить, так как перед ними открылась дверь.

Мужчина средних лет поздоровался и протянул руку в приветственном жесте, как только они подошли.

— Добро пожаловать, мистер Поттер, я — Тед Тонкс.

— Большое спасибо, мистер Тонкс, рад познакомиться. — Гарри крепко пожал протянутую руку, после чего вошёл в дом.

— Моя жена, Анди, хотя повод визита же официальный: Андромеда, — произнёс Тед с ноткой веселья, мгновенно заработав сердитый взгляд жены, которая тут же улыбнулась и кивнула Гарри в знак уважения.

— Лорд Блэк, добро пожаловать в наш дом. Хотите чего-нибудь выпить? — предложила она.

Решив, что он может здесь задержаться, Гарри ответил:

— Чай, если вам не трудно. — Повинуясь взгляду матери, Нимфадора прошла в другую комнату, а родители, разместившись на диване, предложили гостю удобное кресло.

— Благодарю за приглашение, однако я несколько удивлён. — Он почти назвал причину своего недоумения, но решил, что начинать разговор с этого — грубо. Гарри поблагодарил Нимфадору за чай, который она принесла на подносе с натянутой улыбкой. Это только добавило подозрений о причинах его нахождения здесь.

— Да, — нерешительно сказала Анди, — вы здесь по семейному вопросу, и технически вы единственный, кто может нам помочь. Вы уже знакомы с моей дочерью, и мне показалось удобным послать её, поскольку дело срочное. На письмо, посланное совой, я не получила ответа.

Гарри опустил чашку:

— Простите, но за последние несколько дней я не получал писем ни от вас, ни от кого бы то ни было. Когда вы его отправили?

— Два дня назад.

— Ясно, — сказал, кивнув, Гарри. — Дело в том, что вся моя корреспонденция переадресовывается, и попадает ко мне на день, а то и три позже. Так что ваше письмо я получу, скорее всего, завтра. Однако, раз я уже здесь, чем могу помочь?

Андромеда вздохнула с облегчением.

— Давайте начнём с простого: вы в курсе моего положения в семье?

— Я знаю, что Вальбурга Блэк выжгла ваше имя с семейного гобелена, — ответил Гарри. — Сириус говорил, что его мать хотела лишить вас наследства, но не знаю, было ли это исполнено. Говорю это, так как, хотя имя Сириуса тоже выжгли с гобелена, от семьи его не отлучали.

На мгновение Андромеда опустила взгляд.

— Она убедила дядю Ориона провести обряд.

После продолжительной паузы до Гарри начало доходить.

— И вы хотите, чтобы я отменил это решение?

Анди посмотрела на него с улыбкой:

— Я с радостью вернусь в семью, когда во главе её встал понимающий и тактичный человек. — Она взглянула на мужа, наблюдавшего за переговорами с интересом и некоторой насмешкой. Нимфадора, похоже, предпочла бы быть в любом другом месте, но должна была вести себя, как послушная дочь. Зная её жизненные приоритеты, это неудивительно.

— Если вы знаете способ, как это сделать, буду рад помочь — однако есть ли в этом смысл, коль скоро вы замужем? — уточнил Гарри.

— Хм, где-то я такое уже слышал, — сказал с усмешкой Тед Тонкс, что стоило ему ещё одного злобного взгляда от жены.

Несмотря ни на что, Андромеда помогла Гарри произнести клятву, отменяющую прошлое решение и воссоединяющую её с семьёй.

После того, как дело было сделано, Гарри спросил:

— Вы утверждали, что есть ещё нечто, касаемое семьи и не требующее отлагательств? — Потому что первую просьбу вряд ли можно назвать срочной, скорее очень желанной для Андромеды.

— Да, лорд Блэк, — ответила Анди. — Со мной связался ещё один член семьи, желающий вернуться.

— Правда? Я думал, вы единственная из живущих, кто был отрезан от рода? — На память Гарри приходил только Сириус и его покойный дядя.

— Официально она не была отрезана от рода, просто вышла замуж. Однако, сейчас она хочет снова стать Блэк, а для этого нужно ваше позволение. — Андромеда сомневалась, стоит ли продолжать.

Гарри ещё раз прокрутил в голове всех живых членов семьи, но ему вспомнилось только одно имя. Он застыл но, заметив кивок Андромеды, откинулся на спинку кресла. Теперь он понял, почему та попросила сначала за себя: восстановить свои права, как старшей из сестёр.

— В свете того, за кем она была замужем, почему я должен ей помогать? — спросил Гарри, отметив интерес Нимфадоры к беседе. Он также заметил, как тщательно Андромеда подбирает слова.

— Она считает это возможным и выгодным, в остальном — спросите у неё сами.

— Да я скорее запущу в неё заклинанием, — фыркнул Гарри. — Кого бы я изгнал из рода, так это её… по крайней мере, сейчас, так как Беллатрикс нет. — Гибель Беллы не была секретом, но он понял, как это прозвучало, только когда слова уже вылетели. — Простите, я не хотел унижать вас через сестру: просто из-за неё погиб Сириус.

— Ничего страшного, мой лорд. Несмотря на то, что она — моя сестра, мы уже давно не общались, да и разум похоже, покинул её, — снисходительно ответила Андромеда.

Гарри благодарно кивнул.

— Я поговорю с Нарциссой, если это возможно. Она на заднем дворе?

— Нет, — с ноткой веселья ответила Андромеда, — и у нас нет быстрого способа связаться с ней. Мне придётся послать сову и договориться о встрече в удобное для вас время.

— Позвольте мне. Добби, сюда! — Гарри усиленно думал об эльфе, и тот наконец появился, удивив всех троих. Поттер знал, что Андромеда не знакома с Добби, а вот для адресата его появление станет сюрпризом.

— Хозяин звал?

— Да, Добби. Мне нужно передать послание Нарциссе Малфой, или, наверное, лучше, если её эльф передаст ей его. Скажи ей, что, если она хочет поговорить со мной, я буду у Андромеды ещё десять минут. В случае её отказа мы встретимся летом. — Гарри усмехнулся, а Тонксы тихо засмеялись. — Будь осторожен, Добби.

— Я не знаю, где находится Малфой-мэнор, а вы? — сказал Гарри, когда домовик исчез.

— Он в Уилтшире. Если она дома, то аппарирует сюда, так как не доверяет каминам. По крайней мере, так было раньше, — ответила Андромеда.

— Понятно. Как вы думаете, она придёт? — спросил Гарри.

Анди пожала плечами, а вот Тед ответил:

— Да.

— Почему? — спросил Гарри, глядя на Теда, в глазах которого светились смешинки.

— Она только что аппарировала к нашей калитке, — весело доложил Тед. — Я в окно вижу, как она торопится к нашему дому.

— Быстро она. Видно, ей на самом деле очень нужен этот разговор! — засмеялся Гарри.

— Пойду открою дверь, — сказала Андромеда, поднимаясь с дивана.

— А я, пожалуй, уйду в другую комнату, — поддержал Тед, совсем не расстроившись.

Андромеда открыла дверь, как только в неё постучали.

— Нарцисса, — сухо сказала она, прежде чем отойти с дороги.

Гарри встал, так как относился к этой женщине настороженно. Он также заметил, что она всё ещё очень привлекательна. Видимо, то ли Беллатрикс была исключением, то ли сказались годы, проведённые в Азкабане.

Нарцисса слегка кивнула Андромеде, практически проигнорировала Нимфадору, но склонилась перед ним.

— Лорд Блэк, благодарю, что смогли принять меня так скоро.

— Почему бы вам не присесть и не рассказать мне, к чему такая срочность? — спросил Гарри ровно (по крайней мере, попытался), ведь она была семьёй. К счастью, Драко более походил на отца, поэтому с женщиной общаться было легче. Это напомнило Поттеру о том, как к нему относился Снейп.

— Благодарю. — Нарцисса заняла на диване место Теда, хотя и отодвинулась от Андромеды насколько возможно. — Я прошу у вас позволения снова именоваться Блэк.

— Воистину, сегодня день семейных проблем, — отметил Гарри. — Я уже восстановил Андромеду, а, следовательно, и Нимфадору в качестве представителей рода. — Девушка с розовыми волосами рыкнула на него, услышав своё имя.

Нарцисса ошарашенно посмотрела на Андромеду, а та приосанилась и самодовольно глянула в ответ.

— Зачем? — прямо спросил Гарри, хотя у него были на этот счёт свои догадки.

— Я больше не могу, да и не хочу относиться к роду Малфой. — Она опустила взгляд. — Мой муж и сын… — закончить фразу она так и не смогла.

— Не хочу показаться грубым, но их нет, — закончил за неё Гарри, отчего она резко вздёрнула голову.

— Откуда вы знаете?!

— Ну, их уже давно не видно, а с их любовью быть в центре внимания отсутствие выглядит подозрительно. К тому же у меня есть доступ к семейному гобелену, где основные даты фиксируются автоматически, — рассказал ей Гарри, утаив, однако, что знает о нападении на Грейнджеров.

— Да? — Казалось, она совсем забыла, а может, и не предполагала, что кто-то будет следить за гобеленом.

— Сейчас я более склонен отрезать вас от рода, тем более теперь я знаю как, — признался Гарри. — Я ещё не встречал приятного Малфоя, хотя у вас есть шанс: ведь изначально вы принадлежали к другому роду.

Нарцисса набралась храбрости и сказала:

— Я считаю, что чистокровные волшебники лучше, но остальной чепухи, которую исповедовали мой муж и сын, я не придерживаюсь. Убивать нечистокровных волшебников только из-за их происхождения неправильно и недальновидно: мы нужны друг другу. Их нужно обучать, а не вырезать, как скот. Лорд Блэк, я хочу отказаться не только от имени Малфоев, но и от их образа мыслей. Я любила своего мужа, особенно пока он не связался с Тёмным Лордом, но он запятнал своё имя. У рода Блэк тоже немало проблем, но он всё ещё существует, а я обязуюсь помочь с их разрешением, если вы мне позволите.

Гарри задумался:

— Ваши рассуждения о чистокровных и нечистокровных волшебниках отдают высокомерием, что согласно старым традициям, совсем не редкость. — Он вздохул: — Если бы ваш сын при нашем знакомстве в Хогвартс-экспрессе сказал что-то подобное, вместо своего надменного "я-лучше-вас-всех", вполне возможно, мы могли бы стать приятелями. Я категорически не согласен с вашим мнением, но уважаю ваши традиции. Я бы очень хотел отказать вам, то тогда стану лицемером не лучше Северуса Снейпа: тот тоже отыгрывался на мне за поступки моего отца. — Гарри обратился к Анди: — Андромеда, вы — часть семьи, прежде чем я приму решение, мне бы хотелось услышать ваше мнение.

Андромеда удивилась, но не стала помогать ему:

— Прошло уже больше двадцати лет с тех пор, как мы нормально общались, но со времени нашего детства она стала более осторожной в свох высказываниях.

Это, конечно, не ответ, но, похоже, другого он не получит. Единственный способ разрешить ситуацию — научиться доверять.

— Нарцисса, — конечно, было дико так к ней обращаться, но случай обязывал, — я разрешаю вам именоваться Нарциссой Блэк: носите имя рода с честью. Но, если я узнаю, что вы, по примеру вашего мужа и сына, начали притеснять людей из-за их происхождения, я не просто отсеку вас от рода, а ещё сделаю объявление об этом в Ежедневном Пророке: пусть все знают. Доверие нужно заслужить. — По панике, что отразилась во взгляде Нарциссы, Гарри понял: он нашёл, как контролировать её поведение.

— Да, мой лорд, как пожелаете. Благодарю за оказанное доверие: я постараюсь оправдать его, — торжественно поклялась она.

— Если я буду нужен — пишите мне, только письма до меня идут несколько дней. — Гарри посмотрел на обеих сестёр: — Возможно, летом нам нужно устроить семейное воссоединение — узнаем друг друга получше. Я займусь этим позже. — Высвободив часть своей магии, он обнаружил, что может аппарировать прямо с места. — Простите, но день был очень долгим.

Он переместился в Лонгботтом-мэнор, надеясь на тихий и спокойный вечер.