Along a different path (джен)

Гарри думал, что замок покажется ему чужим и непривычным — с тех пор, как он в последний раз шел по его коридорам, случилось слишком много всего. Кому-то таких приключений хватило бы на целую жизнь. Но, несмотря на более тусклый, чем раньше, свет факелов и какую-то слишком густую и немного зловещую тишину, Гарри чувствовал себя дома. Всю дорогу от кабинета директора до второго этажа ему приходилось одергивать себя и напоминать, что он крадется не на кухню за пирожными, не к Хагриду и даже не на стычку с Малфоем. И все же ноги норовили перейти на торопливый шаг, а с губ то и дело пыталась сорваться веселая мелодия.

— Так странно, — еле слышно сказала Гермиона. — Будто ничего не было и мы просто собираемся провернуть какую-нибудь шалость.

Гарри улыбнулся тому, как схожи оказались их мысли.

— Подойдем поближе к факелу, — предложил он. — Пора свериться с картой.

Волшебных палочек не зажигали, боясь, что их заметят — если не кто-то из учителей, то какой-нибудь не в меру внимательный портрет. Можно ли было доверять картинам и призракам, они не знали. Слагхорн приближался к гостиной Хаффлпаффа, и Гарри готов был прозакладывать голову, что без посещения кухни не обойдется. Снейпа на карте не было, как и Амикуса Кэрроу. А вот Алекто металась на четвертом этаже. Филч бродил у главного входа, следом за ним двигалась точка, подписанная «Миссис Норрис». Остальные коридоры были пусты.

— Идем, еще немного.

Они были уже на втором этаже. До женского туалета оставалось преодолеть несколько слабо освещенных ярдов, и Гарри позволил себе прибавить шагу. Осторожно, чтобы, не дай Мерлин, не скрипнула дверь, они проскользнули внутрь.

В туалете оказалось на удивление чисто и сухо.

— Миртл? — тихо позвала Гермиона. — Миртл, ты здесь?

Миртл не отозвалась, только звонко капало из неисправного крана в углу.

— Одной проблемой меньше, — Гермиона облегченно выдохнула. — Не придется выслушивать жалобы и объяснять, что мы собираемся делать.

— Стоит поторопиться, пока она не вернулась.

Гарри выбрался из-под мантии, подошел к умывальникам. Он хорошо помнил раковину перед кабинкой Миртл и крохотную змейку, нацарапанную на медном кране. Гарри привычно сосредоточился, представляя, что перед ним не рисунок, а настоящая, просто очень маленькая, змея, и зашипел. Кран вспыхнул опаловым светом и начал вращаться, подался вниз и пропал из поля зрения умывальник. Перед ними открылся черный провал широкой трубы. Бояться было нечего, василиск умер много лет назад, но Гарри почему-то медлил.

— В прошлый раз нас вынес отсюда Фоукс, — сказал он растерянно. — Как будем выбираться?

Гермиона похлопала себя по карману.

— Я захватила метлу, на которой мы улетали из банка.

— Ты просто гений, — заметил Гарри с восторгом.

— Ну, знаешь, с тем, как нам везет, никакие предосторожности не лишние.

Гермиона мимолетно улыбнулась, но ее лицо приняло опасливое выражение, как только она приблизилась к трубе.

— Нам нужно просто скатиться по ней?

— Мы так и сделали тогда. Но, думаю, если ты мне посветишь, мы вполне сможем пролететь на метле. Кто знает, что случилось с ходом за пять лет?

— Было бы неприятно на полном ходу врезаться в какое-нибудь препятствие, — согласилась Гермиона.

Она вытащила из кармана сумочку, засунула в нее руку по локоть, порылась внутри и извлекла уже знакомую Гарри метлу. Он забрал ее и, когда пальцы сомкнулись на чуть теплом древке, почувствовал себя куда увереннее. Он сам шел на арену.

— Вперед. Будем медлить, напоремся на Миртл, или Филч забредет сюда.

Гермиона уселась на метлу позади него, обхватила за талию. Гарри поднял слегка вибрирующую метлу в воздух и завис напротив провала на месте умывальника.

— Стой, Гарри! — вдруг крикнула Гермиона.

Она соскочила с метлы, бросилась к дверям и запечатала их несколькими заклинаниями.

— Нам не нужно, чтобы кто-то зашел сюда и увидел проход, верно? — объяснила она, усаживаясь на место.

— Держись крепче, — попросил Гарри не столько потому, что боялся за нее — он собирался лететь очень медленно, — а чтобы почувствовать ее ободряющее тепло.

Они оторвались от пола и, после секундного промедления, нырнули в трубу. Ход сразу же круто пошел вниз, свет из туалета уже почти не проникал сюда, и Гермиона зажгла «Люмос». В его свете труба выглядела особенно неприглядно — стены покрывала зеленоватая слизь, кое-где виднелись бурые пятна, о происхождении которых Гарри даже думать не хотел. Он сосредоточился на управлении метлой — после приключений в банке она стала еще менее управляемой, и теперь, чтобы не врезаться в стены желоба и не чиркать головой по его потолку, Гарри приходилось прикладывать уйму усилий. Труба к тому же постоянно извивалась, от главного рукава то и дело отходили узкие боковые ходы. Минуты шли одна за другой.

— Мы, наверное, уже очень глубоко под школой, — сказала Гермиона.

— А может, уже и под озером, — ответил Гарри как мог жизнерадостно. Его вдруг посетило чувство дежавю.

Они миновали еще один поворот, труба изогнулась под прямым углом, выпрямилась и закончилась. Гарри вывел метлу во тьму каменного тоннеля. Гермиона подняла палочку повыше и осветила стены. Потолок здесь был не слишком высоким — в человеческий рост, ил покрывал стены, мокрый пол мрачно поблескивал в свете «Люмоса».

— Это она? — прошептала, даже почти просипела Гермиона. — Тайная комната?

Гарри качнул головой и направил метлу вперед. Он не знал, как скоро они достигнут завала, устроенного Локхартом и Роновой палочкой, поэтому не разгонялся. Тогда, в двенадцать, тоннель казался куда больше и куда длиннее.

Гермиона вдруг охнула. Она светила на пол — его все так же усеивали кости мелких животных.

— Ага, значит, мы уже рядом. Слезаем.

— А нельзя… — Гермиона придвинулась к нему еще плотнее. — Нельзя полететь и дальше?

— Нет, дальше завал. Придется пролезать.

Он спрыгнул с метлы и подал руку Гермионе. Она приняла ее и, оказавшись на земле, отпускать не стала. Так они и пошли вперед: Гарри с метлой в одной руке и Гермиониной влажной ладонью в другой.

Они сделали всего пару шагов, когда луч света выхватил из тьмы нагромождение камней.

— Где-то здесь должен быть лаз, — сказал Гарри. — Не помню, где точно.

Он с некоторым сожалением выпустил пальцы Гермионы и зажег свою палочку. Камни были огромными, и Гарри запоздало ужаснулся тому, что их с Роном вполне могло раздавить.

— Здесь, — позвала Гермиона. Она стояла на коленях и светила в небольшую дыру. — Господи, какими маленькими вы были!

— Точно.

Гарри с сомнением оглядел лаз в завале. За прошедшие годы он не превратился в рослого атлета, и все же был уверен, что пролезть не сможет.

— Нужно передвинуть еще пару камней. Нам тут не пробраться.

Гермиона кивнула и принялась размахивать палочкой. Валуны дрожали, пыль и каменное крошево сыпались на их головы, казалось, что вот-вот вся эта не слишком крепкая конструкция развалится, но Гермиона вскоре закончила, лаз заметно расширился, а завал остался целым.

— Идем? — Она нагнулась, чтобы пролезть на ту сторону, но Гарри остановил ее.

— Послушай, там, за стеной… В общем, мало там приятного. Может, ты подождешь меня здесь?

— Ну уж нет. — Гермиона закусила губу. — Я не оставлю тебя, даже если там все стены расписаны картинами пыток маглов.

Гарри посмотрел на нее внимательно, прикидывая, какой реакции можно ждать от Гермионы, когда она окажется в Тайной комнате. Конечно, он надеялся, что за пять лет труп василиска полностью сгнил, но если нет…

— Ладно, идем. И помни, ты не обязана…

Гермиона фыркнула и юркнула в лаз. Гарри поспешил за ней. Он ободрал костяшки пальцев и больно стукнулся затылком, так что, когда вылез, перед глазами у него расплывались алые пятна. Зрение вернулось только спустя несколько секунд. Гермиона стояла рядом со змеиной шкурой — время ничуть не испортило ее. Это удивляло — все же внизу было влажно, разве что прохлада, царившая в подземелье, не давала ей гнить. Значит, им предстояло увидеть и труп василиска.

Гарри осторожно приблизился, тронул Гермиону за плечо.

— Готова идти дальше? Ход еще не заканчивается, можем полететь, если хочешь.

— Он был такой огромный? — сказала Гермиона еле слышно.

Шкура правда поражала размерами, но Гарри казалось, если только память не играла с ним, что живой василиск был еще больше. Он взял Гермиону за руку и тихонько потянул за собой. Она выглядела странно притихшей. Гарри захотелось отвлечь ее, и он сказал первое, что пришло в голову.

— Это поражает, правда? Сколько людей за всю историю Хогвартса бывали в Тайной комнате? Готов поспорить, единицы. А мы здесь, и кто знает, какие тайны можно тут открыть, если тебя не пытается сожрать огромная змея.

Он хихикнул, но Гермиона не поддержала его веселья. Она посмотрела на Гарри огромными глазами и шепнула:

— Вы были совсем еще детьми… Ты был… Ох, Гарри!

— Нам всем досталось, — сказал он и прибавил шагу. — Давай поторопимся, ночь не бесконечна.

До стены с вырезанными на ней свившимися в кольца змеями шли молча. Гарри, не медля, уставился в их изумрудные глазки — в свете «Люмоса» они сияли особенно ярко.

— Откройся, — приказал Гарри.

Шипение отразилось от сводов, заставив Гермиону вздрогнуть, в стене появилась щель. Их тут же обдало волной вони — сладковатым и тяжелым духом гниения.

— А вот и василиск, — выдавил Гарри, но тут же закашлялся.

Гермиона позеленела и вообще выглядела так, словно ее вот-вот должно было стошнить. Гарри взмахнул палочкой и с облегчением сделал глубокий вдох — вокруг его головы вырос прозрачный пузырь. Гермиона последовала его примеру.

— Спасибо Фреду и Джорджу. Помнишь, когда они боролись с Амбридж навозными бомбами? Без головного пузыря в коридор выйти было невозможно.

Гермиона рассеянно кивнула и медленно пошла в открывшийся проход. Комната была такой же, какой запомнил ее Гарри. Просторной, тускло освещенной, мрачной. Ряды колонн все так же уходили вдаль и вверх, под высокий потолок, разве что некоторые из них, пострадавшие от хвоста василиска, торчали, как обломки костей. Василиск темной грудой лежал там же, где нашел свою смерть, и смотрел в потолок пустыми глазницами. Казалось, что тление совсем не тронуло его — шкура оказалась целехонькой. Создавалось ощущение, что василиск просто прилег отдохнуть.

Гарри пнул подвернувшуюся под ноги каменную голову змеи. Чувство, что из-за колонны вот-вот выйдет молодой Том Риддл или нынешний Волдеморт или василиск подползет тихо сзади, зародилось где-то внутри, за диафрагмой, и не желало пропадать. Он развернулся, поднял повыше палочку, чтобы лучше осветить комнату, труп монстра и убедиться — все осталось в прошлом, он не найдет поодаль, у ног статуи Слизерина, безжизненного тела Джинни, не увидит разверстую пасть василиска — свою приближающуюся смерть, и не ощутит боли от клыков, пронзающих его плоть. Но стоило Гарри заметить Гермиону, как он забыл обо всех своих страхах.

Она стояла, обняв себя за плечи, у самого трупа василиска и мелко дрожала. Гарри бросился к ней.

— Гермиона… ты чего?

Она не плакала — ее глаза были сухими, но губы тряслись, а весь вид выражал ужас. Гарри подумал, что она держалась с тех самых пор, как увидела кости на полу тоннеля, а зрелище мертвого чудовища стало последней — надо признать — огромной каплей.

— Это нечестно, Гарри! Нечестно! Двенадцать лет! Такого не должно происходить с детьми! Совсем один против этого монстра!

Он прижал ее к себе, нежно погладил по волосам — пальцы прошли сквозь пузырь, не разрушив его и не ощутив преграды. Гермиона пахла хвоей и еще чем-то знакомым, чем-то вроде… молока? Гарри поймал себя на мысли, что очень часто ощущал этот запах — в гостиной факультета, на занятиях, в палатке. Это был запах Гермионы, такой родной, что у него на миг сжалось от нежности сердце.

— Все это ужасно, так ужасно! Представить не могу, что ты чувствовал. И меня не было рядом… О, Гарри!

Гермиона спрятала лицо на его груди, пузырь вокруг ее головы дрогнул, изогнулся, но не лопнул. Гарри продолжал поглаживать ее волосы, спину и плечи.

— Ты рядом сейчас. И вряд ли я когда-нибудь смогу найти подходящие слова, чтобы сказать, как много это для меня значит.

Она промолчала. Так они и стояли обнявшись у трупа поверженного чудища, пока Гермиона не успокоилась.

— Пора. Нам все еще нужно найти крестраж, — нехотя сказал Гарри. Он готов был стоять так целую вечность, но время шло, а они не приблизились к цели ни на дюйм.

— Давай проверим колонны и стены за ними. Тут не так много мест, где можно устроить тайник, — предложила Гермиона, отстраняясь. Ее щеки алели.

Они разделились. Гермиона наколдовала им свои фирменные огоньки и двинулась к левой стороне комнаты, Гарри пошел к правой. Они медленно исследовали колонны, ощупывали их и стены, освещая каждый выступ, разглядывая каждую трещинку. Гермиона шептала, направляя палочку на подозрительные участки, «Специалис ревелио», и Гарри стал делать так же. Они миновали колонну за колонной, но ничего не происходило.

— Надо признать, — подала голос Гермиона, — что здесь ничего нет.

Она вышла из-за колонн — как-то боком, словно стараясь, чтобы василиск не попал в поле ее зрения, и досадливо вздохнула.

— Либо спрятано так, что нам не найти. — Гарри присоединился к ней и еще раз обвел взглядом комнату. Мраморные змеи, обломки на полу, босые ноги Слизерина. Он вдруг хлопнул себя по лбу. — Как я не подумал! Там же есть еще помещение!

— Где?

Гарри указал на статую Основателя.

— Надо приказать на парселтанге. Его рот — оттуда и вылезал василиск!

— Гарри, — Гермиона просияла, — это же идеальное место! Давай, открывай его скорее!

Гарри уставился на хмурое, высеченное из камня лицо с обезьяньими чертами, пытаясь припомнить, какая фраза открывала лаз.

— Говори со мной… великий…

Гермиона покачала головой, но Гарри и сам уже понял, что парселтанг на этот раз у него не вышел. Он нашел взглядом ближайшее изображение змеи и попробовал еще раз. Снова безрезультатно. Тогда Гарри поднял с пола обломок и взмахнул палочкой. Трансфигурация никогда не была его коньком, и все же кусок мрамора стал словно плавиться в его руках, вытягиваясь, приобретая новую форму. Спустя пару мгновений руку Гарри обвивала змея — она, правда, не сменила цвет и так и осталась зеленовато-черной с молочными разводами, да и получилась крупнее, чем Гарри хотел, но для его целей более чем годилась.

— Говори со мной, — начал Гарри, глядя в блестящие глазки змеи, — Слизерин, величайший… из хогвартской четверки…

Со скрежетом лицо изваяния пришло в движение. Каменный рот раскрылся.

— Ну что ж… Нам туда, — сказал Гарри, стараясь затолкать в самую глубину сознания воспоминания о том, как василиск, готовый убить, растерзать его, выползал из черного жерла.

— Воспользуемся метлой?

Гарри кивнул. Они привычно уселись на потрепанную «Комету» и медленно поднялись под потолок. Гермиона посветила в открывшийся ход.

— Вроде пусто… — выдохнула она в ухо Гарри.

— Надеюсь на то.

Он подвел метлу к самому лицу Слизерина — с этого ракурса казалось, что тот в ярости за наглость, которую позволяют себе эти нечистокровные выскочки — и решительно направил ее внутрь.

В логове василиска оказалось довольно тесно. Точнее, Гарри и Гермиона спокойно стояли в полный рост, но вот король змей мог поместиться там, только свившись в плотные кольца. Гарри представил, как чешуйчатые бока трутся о шероховатые стены, как василиск медленно закручивает сильное тело в спираль, и содрогнулся.

— Давай скорее, Гарри, — позвала его Гермиона. — Хочется убраться отсюда.

Она перевернула носком кроссовка череп немного крупнее крысиного — пол здесь тоже был засыпан костями и ошметками змеиной шкуры. Местечко и правда выглядело жутко.

Его не украшали ни колонны, ни барельефы на стенах, не нашлось дополнительных ходов или подозрительных выступов, так что исследование логова василиска получилось коротким.

— Ни-че-го, — подвела итог Гермиона. — Давай спустимся вниз и еще раз обследуем каждый уголок. Пробудем здесь хоть сутки, если понадобится.

Гарри уныло кивнул. Они оседлали метлу и без сожаления покинули нутро каменного Слизерина.

— Теперь я пройду по твоей стороне, а ты — по моей. Проверим друг друга, — начала Гермиона, но вдруг вскрикнула, подскочила на месте и тут же метнула куда-то в бок заклинание.

Вспышка ярко осветила комнату, и Гарри успел заметить свое творение — мраморной расцветки змею. Она покачивалась неподалеку, подняв голову и высунув раздвоенный язык. Очевидно, Гермиона боковым зрением заметила ее или тень, которую змея отбрасывала на стену, и испугалась. Не успел Гарри подумать об этом, как раздался чудовищный грохот. Заклинание Гермионы — судя по всему, это была «Бомбарда» — врезалось в своды комнаты. От стены отвалилось несколько крупных обломков и десятки поменьше, в воздух взвилась мелкая густая пыль. Но даже сквозь нее было видно, как зазмеилась от места взрыва к выходу из комнаты огромная трещина.

— Мерлин, Гарри, я нас чуть не убила! — вскрикнула Гермиона.

Ее голос отразился от колонн, раздался треск — трещина заметно расширилась, с потолка упал камень размером с голову Хагрида, следом еще один — покрупнее. Острое крошево полоснуло по ногам.

— Бежим!

Гарри схватил Гермиону за руку и потащил к выходу. Стоило сесть на метлу — так они добрались бы до тоннеля, ведущего к трубе, гораздо быстрее, но камни, которые падали теперь один за другим без перерыва, не позволяли остановиться ни на секунду. Им нужно было преодолеть всего порядка двадцати ярдов, но Гарри казалось, что путь занял у них целую вечность. В добавок к каменной бомбардировке, их головные пузыри лопнули — может быть, кончилось время действия заклинания, или они не выдержали атаки мелких камней, и теперь пыль забивалась в нос, не давая сделать полноценный вдох, и засыпала глаза.

Когда они добрались до выхода из Тайной комнаты, легкие Гарри уже горели огнем. Двери пришли в движение — створки медленно приближались друг к другу. Гарри согнулся пополам, уперся ладонями в колени, пытаясь выплюнуть пыль и отдышаться. Гермиона кашляла неподалеку — ее волосы и лицо побелели от пыли, на левом рукаве зияла дыра, ткань пропиталась кровью.

— Гермиона, твоя рука!

Она мотнула головой.

— Потом! Надо выбираться отсюда.

Створки сомкнулись — змеи, вырезанные на них, снова переплелись друг с другом, и тут же из-за двери раздался чудовищный грохот. Тоннель сотрясся, и по его стенам от двери медленно поползли, подобно побегам Дьявольских силков, тонкие трещины. Они пересекались, соединялись, увеличивались и убегали дальше — во тьму. Раздался треск, похожий на тот, что бывает, когда в землю бьет молния, затем — снова грохот.

Гермиона сделала шаг назад.

— Гарри…

Но он уже и сам понял, что им все еще грозила опасность. Гарри вскочил на метлу, Гермиона запрыгнула на место позади.

— Свети мне, Гермиона! — крикнул он и, как только «Люмос» разогнал тьму, постарался выжать из «Кометы» максимум скорости.

В Тайной комнате без перерывов грохало, и с каждой секундой трещины на стене тоннеля становились глубже и шире. Вдруг Гермиона вскрикнула — прямо перед ними пронесся громадный камень. Гарри резко вильнул в сторону, уводя их из-под удара, но обломок задел хвост «Кометы». Их бросило в сторону, потом закрутило волчком. Гарри пришлось приложить все свои умения, чтобы заставить «Комету» хотя бы перестать вращаться. Но метла не желала слушаться как следует, и вместо того, чтобы лететь вперед, они врезались в стену. Единственное, что смог сделать Гарри — развернуть их так, чтобы принять удар на себя. В глазах потемнело, дыхание перехватило.

— Гарри, Гарри, пожалуйста! — шептала Гермиона.

Он с трудом проморгался. Камень, подбивший их метлу, показался совсем крошечным по сравнению с теми, что падали теперь. Везде: впереди, позади, по бокам, обломки со свистом рассекали воздух и врезались в каменный пол, оглушая грохотом.

Гарри выругался, потом крепко сжал метлу коленями и взмолился:

— Ну, давай же, родная, не подведи!

«Комета», вибрируя и кренясь вправо, начала набирать скорость. Гарри лавировал в тоннеле, пытаясь представить, что уворачивается от бладжеров.

— Давай, давай, живее! — подгонял он ее, не замечая, что кричит во весь голос.

Наконец показался завал. Гермиона кубарем скатилась с метлы и нырнула в лаз, Гарри последовал за ней. Интуиция подсказывала ему, что это место, и без того пострадавшее пять лет назад, может быть опаснее всего, с чем они уже столкнулись.

На той стороне стоял странный шум — словно штормовые волны ворочали огромные валуны. Гарри с опаской посмотрел наверх. Один из камней под самым потолком быстро выезжал со своего места вперед. Секунда, и он покатился, подпрыгивая, разбивая другие валуны и формируя целую каменную лавину, вниз.

— А-а-а! — закричал Гарри.

Они, не сговариваясь, побежали. Метла била Гарри по ногам, как бы напоминая о себе, но оглушающий грохот гнал их вперед. Остановиться и сесть на метлу было страшно — завал рушился, стены и потолок продолжали трескаться, мелкие камушки долетали до них и били в спины, затылки, по ногам. Гарри не оборачивался. Он живо представлял себе каменную волну, которая неслась за ними следом, и то, как она погребает их под собой — заживо.

У входа в трубу им все же пришлось остановиться. Недалеко от этого места коридор делал поворот, лавина камней замедлилась, но трещины, уже усеявшие паутиной стены, росли на глазах. Еще минута, и камнепад начнется и здесь. Гермиона хватала ртом воздух, но ловко запрыгнула на метлу, как только Гарри поднял ее в воздух.

Труба, с ее скользкими стенками и спертым воздухом, показалась ему почти что родной. Еще немного — и они окажутся в туалете. Гарри подумал, что, если они выберутся, он расцелует и Миртл, и кафельный пол, но сначала, конечно, — Гермиону.

Они пролетали поворот за поворотом, гораздо медленнее, чем хотелось Гарри, но то, что метла после всех выпавших на ее долю приключений вообще держалась в воздухе, — было чудом. Шум позади не утихал, он эхом разносился по трубе, к нему добавился еще какой-то лязг, словно великан скручивал в узлы металлические прутья. Зато воздух явно стал свежее, в трубе как будто забрезжил серый свет.

— Почти выбрались, — крикнул Гарри и попытался еще немного прибавить скорости.

Вдруг внизу, далеко под ними, бумкнуло, заскрежетало, оглушительно грохнуло. По трубе с завыванием понеслась волна воздуха, а с ней — пыль и каменные крошки.

— Гарри! Труба! Труба!

Он быстро оглянулся. Метла тут же вильнула, протащив своих седоков боками по желобу и почти полностью сбросив скорость. Труба внизу трескалась, как вафельная трубочка, которую ребенок сжал в кулаке. Сегменты выпадали и летели вниз — до первого поворота, где накапливались грудой. Гарри перевел взгляд вперед и выругался. Там уже отваливались отдельные куски трубы. Снова лязгнуло, и Гарри едва успел прижать метлу к стенке, уводя их из-под удара особенно крупного обломка.

— Мы не успеем! Труба сейчас разрушится! — закричала Гермиона.

Гарри понял, что времени хорошенько подумать не осталось. Они поравнялись с очередным ответвлением. Оно казалось достаточно широким, чтобы можно было спрятаться внутри; Гарри затормозил и крикнул:

— Гермиона, туда, скорее!

Она не стала спорить и перебралась с метлы в боковую трубу. Гарри сел на метлу боком, попытался нашарить ногой пол или зацепиться за край трубы руками, но ничего не выходило.

— Бросай метлу и прыгай! — закричала Гермиона.

Гарри вдруг показалось, что труба печально вздохнула. Острый обломок пролетел в полудюйме от его лица и вспорол плечо. Гарри как мог сильно оттолкнулся от метлы и по пояс влетел в ответвление, повиснув на животе. Гермиона ухватила его за ворот и потащила на себя. Стоило Гарри забраться внутрь, как труба окончательно разрушилась — огромные обломки пролетели мимо их укрытия, раздробив каменный карниз над входом и сшибив несчастную «Комету», и ухнули вниз.

Грохот стоял еще несколько минут, показавшихся им вечностью. Гарри боялся, что та труба, в которой они нашли приют, тоже может начать рушиться, но время шло, шум затихал, а стены вокруг них оставались целыми.

— Я… Гарри, я… — Гермиона вдруг хрюкнула. Она привалилась к трубе, прикрыв ладонью рот. — Я… разрушила… легенду!

Она надула щеки и изобразила пальцами взрыв. Гарри смотрел на нее настороженно — его сердце бешено билось в груди, раненое плечо пульсировало, болью отзывались ноги и спина, и он не понимал, над чем можно было смеяться в такой момент. Должно быть, у Гермионы случилась истерика.

— Подумай, только подумай! — Она наклонилась и схватила его за руку. — Она была тут сотни лет, пряталась себе от чужих взглядов. И василиск ей был нипочем, и уничтожение крестража, а потом пришла я и… Бух!

Гермиона запрокинула голову и, уже не сдерживаясь, залилась смехом, а потом сказала заговорщически:

— Готова поспорить, об этом напишут в новых изданиях «Истории Хогвартса». Я, конечно, мечтала попасть в учебники, но не так!

Она упала в объятья Гарри, и они рассмеялись — теперь уже оба. Это было по-настоящему смешно, и Гермиона, так задорно смеявшаяся над опасностью, казалась новой, легкой и интригующей. Он чувствовал, как напряжение постепенно оставляет тело, сменяясь чудовищной усталостью. Гермиона тоже постепенно затихала, расслаблялась.

— И все же жалко ее, — сказала она наконец. Ее голос звучал приглушенно, потому что лицо Гермиона спрятала у Гарри на груди. — Тайную комнату.

— Да ну ее. Было бы что жалеть.

— Это история, Гарри! История волшебного мира. — Гермиона поднялась и взглянула на него немного осуждающе, но больше — устало. — Какая бы она ни была, мы должны принимать ее и делать выводы. Но не забывать, иначе войны никогда не кончатся.

Он снова притянул ее к себе так, что Гермионина голова теперь лежала на его плече.

— Все равно никто не сможет ее открыть. У Мраксов был только один потомок, Том Риддл, а у него, насколько я знаю, детей нет. Значит, линия Слизерина прервется.

— Но ведь у него еще могут быть дети.

— У Риддла? И кто же ему их родит? — поинтересовался Гарри скептически.

— Ну… да хоть Беллатриса Лестрейндж. Она же его боготворит.

Гарри представил безносого и красноглазого малыша на руках у безумно скалящейся Лестрейндж и хмыкнул:

— Даже она не настолько сумасшедшая.

Гермиона хихикнула, потом отстранилась от Гарри — ему показалось, или он просто этого очень хотел, что с сожалением.

— Надо выбираться, — сказала она. — Днем кто-нибудь обязательно заметит, что туалет заперт, снимет заклятье, увидит открытый проход… Стоит поспешить.

Гарри зажег палочку и осветил место, где они спрятались. Это была ниша — совсем небольшая, высотой вполовину меньше его роста и совсем неглубокая, так что находиться там можно было только согнувшись. В центре дальней стены ниши начиналась труба диаметром не больше длины палочки Гарри, так что искать выход в той стороне было бессмысленно. И все же он посветил внутрь, но ничего не увидел, кроме спешно убегающего от луча паучка.

Они выглянули наружу, туда, где раньше была труба. Их окружали грубо обтесанные каменные стены, внизу оказался завал из обломков, вверху брезжил серый свет. Им оставалось пролететь совсем немного — всего один крутой подъем.

— Метлы у нас больше нет, — заметил Гарри. — Не знаешь какого-нибудь подходящего заклинания, Гермиона?

Она сокрушенно покачала головой.

— Если бы нам нужно было вниз, я могла бы наколдовать желоб. Или воздушную подушку, чтобы смягчить приземление. Но вверх… Ничего не приходит в голову! — Гермиона потерла лоб и зажмурилась. — Мы можем трансфигурировать веревку, но как закрепить ее наверху?

— Может, лестницу? — предложил Гарри.

Гермиона задумчиво пожевала губами, потом призвала один обломок и бросила его. Завал внизу угрожающе зашумел, зашевелился и немного провалился вниз.

— Там наверняка остались пустоты. Не думаю, что они выдержат вес лестницы и нас с тобой. Как бы все это не провалилось.

— Мы можем так и бросать камни, пока достаточно не уплотним завал.

— Рискованно. Надо подумать.

Гермиона легла на спину, согнув ноги в коленях. Ее волосы свесились наружу. Гарри лег рядом, и их ладони соприкоснулись. Стало так тихо, что можно было различить слабый звук падающих в раковину наверху капель.

— Гарри? — раздался вдруг девичий голос. — Неужели ты умер?