В трех шагах от конца света (гет)

Дверь в кабинетик Эванс оказалась закрыта, Джеймс постучал несколько раз, но ответа ожидаемо не получил.

— Ее нет, — произнес высокий парень в громадных очках в квадратной оправе. — Если вы к мисс Эванс, то она ушла.

— И не вернется? — тоскливо спросил Джеймс.

Парень пожал плечами.

— Вот этого не знаю, она не говорила. Просто убежала и все. А у вас к ней какое-то дело? Может быть, я могу чем-то помочь?

Джеймс медленно покачал головой. Эванс? Убежала? Она вообще редко бегала на его памяти, всегда была размеренна и спокойна. Что-то случилось с близкими?

— Да нет, благодарю вас, — устало отозвался он, глядя в пол потухшим взглядом. — Я позже зайду. Спасибо.

Джеймс побрел к выходу, на душе стало совсем погано. Эрни проводил его обеспокоенным взглядом и вернулся в свой кабинет.

Джеймс вышел на крыльцо конторы с незатейливой вывеской “Стивенсон и Бриггис: бюро переводов”. Здесь было уютно: красивый район, полный зелени. Эванс вообще редко выбирала плохие места. Напротив располагался маггловский парк, нынче расцвеченный всеми красками осени. На удивление малолюдный, он все равно притягивал к себе мощеными дорожками, скрытыми за стенами желтолистных кустов. Туда-то Джеймс и направился.

Побродив по засыпанным листьями дорожкам, он огляделся в поисках лавочки, как вдруг заметил еще одну тропинку, над которой определенно витали какие-то чары. Движимый любопытством, Джеймс приблизился и вдруг почувствовал резкую необходимость поскорее уйти и заняться делами, которые у него совершенно точно остались дома. Отпрянул — и чувство исчезло как не было. Он хмыкнул: такие штучки были ему знакомы. Их частенько оставляли волшебники в излюбленных местах для аппараций, чтобы потом не иметь дела с очумелыми магглами и полным претензий отделом обливиаторов.

Впрочем, Джеймс Поттер не был бы Джеймсом Поттером, если бы не окружил себя защитными чарами и не отправился туда, куда влекло его любопытство. Тропинка, гораздо более ухоженная, чем те, по каким он гулял прежде, вывела его на укромную полянку, надежно укрытую меж кустов и деревьев. Там висели качели, стояла лавочка, а саму полянку окутывало бесчисленное количество чар, способных при должном умении их создателя образовать очень уютное, если не тайное, то по крайней мере секретное местечко.

Джеймс с улыбкой подошел к качелям, рассмотрел их — простенькие, сделанные из светлой строганной доски и четырех веревок. Чьи руки смастерили их с такой любовью? Чьи руки затягивали эти узлы? Некрасивые, лохматые, не такие аккуратные, как если б их создала магия, но было в них нечто трогательное. Волшебник создавал их руками — не палочкой, а затем подвесил на крепкой ветке дерева.

Джеймс протянул руку, чуть качнул и тотчас пугливо отдернул ее. Отчего-то ему показалось кощунственным тронуть здесь что-либо. Неподалеку от качелей ярким пятнышком светилась в траве возделанная маленькая клумба, бережно обложенная белыми камушками и засаженная рыжими бархатцами и другими неведомыми Джеймсу травками.

Лавочка, обыкновенная парковая лавочка, чуть облезшая, но крепкая и удобная на вид, манила присесть сюда с книжкой. На ее светло-сером сидении лежал яркий резной лист клена.

Ему вдруг стало спокойно, словно мятущаяся душа наконец нашла в груди место, где смогла уютно свернуться клубочком, а все скребущие на ней кошки разом стали готовы замурлыкать. Было ли это нечто, порожденное волшебством, пронизывающим здесь все живое, или же нечто иное, — Джеймс не мог судить.

Вдруг резкий укол где-то внутри, там, где обитало его аврорское чутье, заставил его отступить к дереву, в тень. Из воздуха неожиданно вывалился визжащий живой комок из чьих-то тел и упал в траву, покатился по поляне. Исступленный нечеловеческий визг разорвал воздух.

— Поганая дрянь! Мерзкая тва-а-арь! Дрянная грязнокровка! Отда-а-а-ай! Отда-а-а-а-ай!..

В этом мельтешении тел Джеймс не сразу различил изможденную девушку, сжавшуюся в комок, уже не имеющую сил отбиваться, только крепко прижимающую что-то к груди. К ней, точно серые спруты, прицепилось несколько домовых эльфов. Не имея возможности вырвать нечто из ее рук, они били ее, царапали коготками, тянули за волосы и визжали, неустанно визжали. Она же молчала, только пыталась стряхнуть их с себя и спрятать лицо. Мерзкие твари норовили вцепиться в глаза.

Джеймс не мешкая подбежал к ним. Голыми руками, забыв про палочку, оторвал одного и отшвырнул подальше. Ударом снес другого, третьего. Четвертый отцепился сам и отскочил, скаля зубы и прижимая к голове уши точно дикий зверек. Джеймс выхватил палочку, без всякой жалости хлестнул по ним огненной плетью, домовики завизжали уже от боли, покатились по траве.

— Прочь, твари! — рявкнул он. — Забыли, где ваше место? Так я напомню! Напали на волшебника? Мало получили!

— Вороф-ф-фка! Вороф-ф-ф-фка! — по-змеиному зашипели они, тыча пальцами в свою недавнюю жертву.

— Прочь! — рыкнул в бешенстве Джеймс. — Прочь пока живы! — в доказательство он хлестнул плетью еще раз, уже не целясь, но с таким размахом, что напуганные домовики крысами порскнули в ближайшие кусты и растворились там как не было.

Джеймс наконец обратил внимание на спасенную. Девушка лежала на животе, скорчившись, мелко вздрагивая, лица ее он не видел, но ярко-рыжие локоны покорно и предательски рассыпались по ее плечам и траве.

— Эй, — он мягко коснулся ее плеча. — Все закончилось…

Она развернулась тугой пружиной. Впечатала ноги ему в грудь — наклонись он чуть ниже, свернула бы набок челюсть — змеей вывернулась в сторону, рывком перевернулась на четвереньки, выхватила палочку из чехла за поясом и направила на него. А затем растерянно вгляделась в его лицо, постепенно узнавая.

— Не убивай меня, Эванс, — Джеймс, сам не понимая почему, рассмеялся, а потом просто сидел и улыбался, как дурак, глядя на нее, настороженную и замершую, с палочкой наизготовку. — Это всего лишь я, Джеймс!

— Что ты здесь делаешь?.. — она казалась совсем сбитой с толка.

— Искал тебя, — признался он, силясь убрать с лица эту дурацкую неуместную улыбку, но она все равно норовила растянуть уголки губ. — Зашел в контору, а тебя там не было. Решил вот пройтись по парку. Увидел тропинку, вот любопытство и завело.

Короткие простые фразы, казалось, успокоили ее. Она опустила палочку, а затем и вовсе убрала ее в чехол, поправила его на поясе. Все так же на четвереньках подползла к нему и, наклонившись, подняла с земли то, что, видимо, и явилось предметом раздора. Это была толстая папка в крепкой обложке.

Джеймс откинулся на траву и улегся, заложив руки за голову. Над его головой раскинулось голубое небо, расцвеченное желтыми узорами листьев, плыло облако какой-то диковинной формы. А если немного повернуть голову, то становилось видно Эванс: ее растрепанные волосы, золотым дымом лезущие ей же самой в глаза, ее нахмуренный лоб, ее ухоженные руки, что-то проверяющие в сохранности неведомой папки. Джеймсу увиденное нравилось, и он без смущения любовался тем, что представало его взору.

— Эй! Эй! Тебе плохо? Можешь встать? — Лили встревоженно затормошила его. — Джеймс? Джеймс?

— Все со мной в порядке, — чуть ворчливо отозвался он. — Меня и похуже прикладывали, не волнуйся!

— Тогда вставай, — Лили потянула его, но Джеймс не шелохнулся. — Ты ведь спину застудишь!

— Зельем смажу, — отмахнулся он. — Зато отсюда вид красивый…

— Ну, Джеймс… — Лили надула губы, а он нахально улыбнулся, глядя на нее снизу вверх.

Такой ракурс ему нравился. Промелькнула шальная мысль, что бы стала делать гордячка Эванс, если бы он сейчас притянул ее к себе и, не слушая, впился в ее губы поцелуем. Сопротивлялась бы? Или ответила?.. Джеймс резко одернул себя. Вышло бы, что врезала она ему точно за дело, хоть и авансом. Да и он не станет ничего добиваться силой. Это просто адреналин после происшествия проявляет себя в такой странной форме. И все. С Эванс давно все кончилось, даже не начавшись.

Он рывком сел, оттолкнувшись руками, и огляделся кругом. Домовики пропали с концами, и черт с ними. Эванс, баюкая на руках папку, стояла рядом с ним на коленях и смотрела с искренним беспокойством, но без всякого раскаяния.

— Кажется, твои неприятности все же начали мешать нашей работе, — хмыкнул он и лукаво склонил голову. — Ничего не хочешь рассказать мне, а, Эванс?

— Что ты хочешь услышать? — она впервые не стала спорить и отвела взгляд.

— Что это было? — Джеймс не стал мучить ее изысканно-следовательскими вопросами и был краток. — И что это? — он кивнул на папку в ее руках.

— Это мое, вернее моего клиента, чьи права я отстаиваю, — Лили неосознанным жестом прижала папку к груди. — Это оригиналы документов, другая сторона не желала отдавать их. Мы составили жалобу в Министерство, затем в Гринготтс. В последнем вынесли вердикт вернуть, но другая сторона не пожелала. Я, пользуясь своим правом, пришла забрать их лично.

— И что?

— И забрала, — Лили с вызовом тряхнула волосами. — Хозяин натравил на меня своих домовиков. Я успела аппарировать сюда, отсюда они бы не смогли унести меня в другое место.

— Сколько же тайн ты хранишь в себе, Лили Эванс, — Джеймс покачал головой. — Так, значит, ты не просто мирный переводчик?

— Я профессиональный переводчик юридических документов на гоблинском языке, — отчеканила Лили. — И по совместительству практикующий юрист. Консультирую и решаю проблемы, увязывая между собой два разных законодательства.

— В этот раз что-то не увязалось? — спросил Джеймс, сорвал травинку подлиннее и беззаботно сунул в рот.

— Она же грязная… — задохнулась Лили, Джеймс иронически поднял бровь, и она умолкла, но, немного помолчав, добавила: — У Гринготтса в последнее время появилось очень много дочерних контор, ими заведуют волшебники. Гринготтс дает им свое имя и обеспечивает доверие клиентов. Они же не подчиняются ничьим законам и обманывают клиентов нагло и беспринципно. И безжалостно.

— А ты ввязалась в это с головой, — констатировал Джеймс. — Кто же те несчастные, кого ты так защищаешь?

— Без имен, — печально улыбнулась Лили. — Просто волшебники, богатые и бедные. Хотела бы я вычислить основную голову этой гидры. Кто-то пытается обогатиться. Быстро и бесчестно. Бьет по нескольким зайцам сразу.

— Быстро и бесчестно, — повторил в задумчивости Джеймс. — Например, спешно раскидать партию контрабанды, задавив конкурентов и став главным на черном рынке.

— О чем ты?

— Дело, которое я сейчас расследую, — пояснил он. — Ты переводишь документы для него.

— А, — Лили кивнула. — Ты заходил узнать, как продвигается дело, да?

Джеймс тоже кивнул, не признаваться же, что он сам не знал, зачем пришел.

— Я многого добилась, — просияла Лили. — Хотела написать тебе завтра.

— Отлично, — Джеймс улыбнулся. — Вот у меня интуиция, да? А еще у меня есть идея, — он встал и предложил ей руку.

— Какая? — Лили покосилась на него, но все же доверчиво вложила пальцы в его ладонь и плавным тягучим движением поднялась.

— Предлагаю пойти выпить кофе, а при некотором везении еще и пообедать, — Джеймс обезоруживающе улыбнулся. — На правах спасителя настаиваю на твоем согласии! А еще у меня скоро желудок к позвоночнику прилипнет! Поэтому, Лили, будь милосердна, прошу, не отказывай!

— Путь к сердцу мужчины лежит через желудок? — задорно рассмеялась Лили. — Хорошо, не откажу, раз так! Я и сама голодная!

Джеймс вздрогнул, услышав знакомые слова, что когда-то звучали из его уст, и вспомнил ответ на них.

Лили взмахом палочки привела себя в порядок, а следующим убрала всю неряшливость из вида Джеймса, в частности и следы собственных подошв с его груди.

Джеймс шутливо предложил даме локоть, Лили закатила глаза, но под руку все же неожиданно взялась. Так они и аппарировали.

* * *

— Да чего ты так светишься, Сохатый? — хмыкнул Хвост. — Хоть все лампы убирай, тебя одного хватит!

Джеймс рассеянно кивнул, даже не слушая. Скачки собственного настроения его в последнее время изумляли. Даже в подростковом возрасте его так не носило от полной депрессии к светлой радости и обратно.

Надо же, чтобы исполнить детскую мечту и пригласить Эванс да хоть куда-нибудь, достаточно было начать работать с ней и попутно спасти ее от кучки домовых эльфов. Они так и не добрались до ее работы, договорились, что он придет на следующий день. Эванс оказалась совсем не такой, какой он ее себе когда-то представлял. С ней было интересно говорить: она знала столько о гоблинах, что могла бы писать собственные трактаты. Жаль, он так и не собрался спросить, могут ли те дочерние компании обирать волшебников, увлекая их какими-нибудь проектами. Возможно, это и была та ниточка, за которую и стоило тянуть...

— Джеймс! Хей! — Питер пощелкал пальцами у него перед носом. — Ты что-то сам не свой сегодня. Что случилось?

— Да так, — Джеймс опомнился и встряхнул головой. — Извини, Пит. Так, домашние проблемы нахлынули внезапно.

— Тебе нужна помощь? — Питер мгновенно посерьезнел. — Ты же знаешь, ты всегда можешь обратиться к любому из нас.

— Я пока сам не знаю, нужна ли, — вздохнул Джеймс, — но спасибо тебе! Я постараюсь разобраться сам.

— Ладно, — Питер не стал продолжать. — Тогда давай вернемся к делу! Кстати о помощи, Ремус ответил — прислал список растений и даже пару образцов.

— Здорово! — просиял Джеймс. — А что он еще пишет? Где он сейчас вообще?

— В Уэльсе, — отозвался Питер из недр ящика стола. — Как раз неподалеку от драконьего заповедника. Снова сменил работу, но говорит — новая пока нравится. Дай-то Бог, он на ней хотя бы задержится.

— Несправедливо это… — мрачно проговорил Джеймс и откинулся на спинку кресла. — У нас такого специалиста по магическим существам, как он, с руками бы оторвали. С его-то чутьем! А он вынужден ежегодно менять работу!

— Жизнь вообще несправедлива, — Питер наконец достал конверт. — В аврорат он и сам не рвется, даже консультантом. Думаешь, я не предлагал? Ладно, будет о нем, а то еще икать начнет! Он прислал образец одного растения, широко известного в узких кругах. Драконья амортенция называется, латинское название сам в письме посмотришь! Ее в заповедниках применяют в сезоны спаривания, когда дело плохо идет, но с бо-о-ольшой осторожностью! Драконы от него бесятся только так. Входят в охоту сразу, но если самки рядом не видят, тогда крышу у них сносит капитально. Разносят все вокруг себя!

— Интересно… — протянул Джеймс.

— Вот, — Питер достал из конверта пурпурный, уже высохший листочек с рыжей каймой и протянул его Джеймсу. — Но едва ли это то, что мы ищем! Его трудно достать да и вообще оно характерное слишком. Аромат слишком сильный, не скрыть!

— А вот я в этом уже не уверен… — медленно проговорил Джеймс, растирая кусочек листка между пальцев.

Запах. Знакомый сладковатый удушающий запах забивался в ноздри, вызывал кашель, заставлял затаить дыхание от внезапного отвращения. Он помнил этот аромат — первая встреча с Фредом Мэнксом, золотой гоблин, господин управляющий…

* * *

Крукхар не ожидал, что его втолкнут в хорошо удаленное и звукоизолированное хранилище. Он пытался отбиваться, но Фред Мэнкс при желании, как оказалось, мог быть совсем не деликатным и отнюдь не вежливым. И он не слишком жаловал своих чистокровных собратьев.

Джеймс ждал их, скрестив руки на груди. Его невозмутимое лицо, казалось, напугало Крукхара куда больше небрежного поигрывания палочкой.

— Интересные просьбы у вас, аврор Поттер, — усмехнулся мистер Мэнкс, помахал запиской и решительно опустил засов.

— А у вас интересные методы их исполнения, — не без иронии отозвался Джеймс.

— Я ничего не помню! — завизжал Крукхар, когда понял, что деться ему некуда. — Я ничего не могу сказать!

— Вспомнишь, — с нежностью пообещал ему мистер Мэнкс. — Куда ты денешься!

— Предатель! — глазки Крукхара были налиты злобой и бешеным испугом. — Ты притащил сюда волшебника! Ты… ты… Позор нашего рода!

— Если понадобится, я сюда целый аврорат притащу, — все так же ласково отозвался мистер Мэнкс. — От тебя, друг мой, в сущности требуется немного. Расскажи все, что видел! И уйдешь отсюда очень быстро!

— А иначе? — Крукхар кое-как взял себя в руки. — Что ты мне сделаешь? Преступишь наши законы? Безнаказанным не останешься!

— Он тебе ничего не сделает, любезнейший, — вмешался Джеймс, которому эти выяснения отношений уже надоели. — А вот я под ваши законы не попадаю. Я, видишь ли, не вор и мне не нужно ничего кроме информации. Так что подумайте, устраивает ли вас роль соучастника в убийстве?

— Волшебники не имеют здесь власти! — возразил Крукхар, но уже не так уверенно.

— Да что ты? — весело удивился Джеймс. — Не стоит недооценивать аврорат! Если Министр Магии даст указ арестовать тебя по подозрении в соучастии, никакие законы тебя не спасут!

Он отчаянно блефовал, но, видно, эта безбашенная отчаянность убедила Крукхара. Он как-то съежился и затравленно огляделся по сторонам.

— Это было очень неожиданно! — наконец выдавил он. — Гриххурф всегда наблюдал за трапезой Гранкса. Проверял еду перед тем, как Гранкс съест ее, и распоряжался, что и как тому давать. Так было и в этот раз… Но Гранкс даже притронуться не успел, понюхал и как озверел! Кинулся на Гриххурфа, никто опомниться не успел! Пока отгоняли, пока усмирили, смотрим: кровью истекает. Гранкс ему прямо в сердце попал, прямехонько! Помощь не успела, он умер до ее прибытия у нас на руках, — Крукхар скорбно опустил голову, но Джеймс ему на всякий случай не поверил. Глянул на лицо Мэнкса и приготовился ставить щит, чтоб их пленника не постигла судьба покойного, только посредством удушения.

— Кто еще участвовал? Кто готовил еду дракону? — сквозь зубы процедил мистер Мэнкс. — Что необычного ты видел в то утро?

Крукхар перечислил кучу гоблинских имен. Джеймсу они ничего не сказали, а вот Мэнкс недоуменно нахмурился.

— Это все уважаемые гоблины! Я знаю их, каждого, чем каждый занимается! Кому бы могло понадобиться убивать Гриххурфа…

— Почему бы тебе действительно не поверить в несчастный случай? — Крукхар вздохнул. — Драконы, случается, бесятся. Может, еще господина управляющего обвинишь в убийстве, а, Фред?

— А он-то тут причем? — насторожился Джеймс.

Гоблин высокомерно посмотрел на него.

— Господин управляющий лично инспектирует все происходящее в банке! — с благоговением произнес он. — В то утро он навещал нас перед кормлением! Эта трагедия стала ударом для него!

— Не сомневаюсь, — едко пробормотал Фред Мэнкс. — По репутации прежде всего.

— Остановись, Фред! — произнес Крукхар. — Здесь некому мстить! Поверь в это, пока не разрушил сам себя! Нам запретили говорить про это из-за волшебников! А ты привел одного из них сюда… Остановись, прошу тебя! Пока не поздно…

— Это мы еще посмотрим! — мрачно отозвался мистер Мэнкс. — Репутация банка, ха! Делали бы вы для нее столько же, сколько я!

Тут Джеймс вмешался, но расспросы больше ничего нового не дали. Крукхар стоял на своем и, судя по всему, говорил правду. Без сыворотки правды однозначно сказать было нельзя, но и на нее надежды немного: черт знает, как она подействует на гоблина.

— Что ж, благодарю за помощь, сэр! — вежливо произнес Джеймс.

— Да, ты очень помог нам, Крукхар, — подтвердил Фред Мэнкс. — Могу ли я рассчитывать на твое благоразумие и молчаливость?

— Разумеется! — воскликнул Крукхар, но искренности в голосе ему немного не хватило…

Глаза его на мгновение закатились, а взгляд стал чуточку ошеломленным и неосмысленным.

— Обливиэйт, — пояснил Джеймс, опуская палочку. — Для верности.

А вот и управляющий… картинка постепенно складывалась.

* * *

— Ты чего? — нахмурился Питер.

— Да так, — вздохнул Джеймс. — Я много выяснил, вообще столько, что теперь не знаю, что со всем этим делать!

Они сидели в аврорате, в кабинете Хвоста, полутемном и наполненном тоскливой серостью. Впрочем, тоскливой она была лишь для Джеймса, Питер же находил в ней какое-то свое особое очарование. Он вообще не любил яркого света, и любой уголок, который он обустраивал себе, неуловимо приобретал те же черты — становился покрытым тенями и отчего-то пылью, неизменно и непреклонно окутывающей аккуратно разложенные по местам вещи. Иногда Джеймсу казалось, что анимагическая форма отражает в некоторой мере и их человеческую суть. Самому ему куда милее были зеленые привольные просторы лесов и свежий воздух, полный ароматов. Здесь же пахло лишь бумагой.

— Так, выкладывай, — Питер спокойно кивнул на стол, где лежали остатки гоблинских документов. — Я тоже кое-что узнал. Авось сложим вместе, чего и получим в результате.

Джеймс опасливо покосился на него, набрал побольше воздуха в грудь и начал рассказывать все, что знал. Про Фреда Мэнкса, про его предложение, про гибель Гриххурфа и, наконец, про ифритов. И про свое обещание, данное господину Джафару…

— Хвост, пойми, у нас не будет другой возможности! Они дают нам такие права, каких никогда не давали до этого и никогда не дадут впредь! — горячо убеждал он разгневанного Питера. — Мы накроем всех и наконец разделаемся с этим делом!

— А ты не думал, почему они ведут себя так странно? — заорал тот в ответ. — Ты вообще мозги хоть иногда включаешь, а, Сохатый? Что, если это подстава? Ты говорил только с одним ифритом! Откуда тебе знать, на что согласны остальные? Нам никто не ответил на запрос! До сих пор! Хочешь сделать нас зачинщиками международного скандала?

— Я же сказал тебе, что ответ на запрос замедляют из всех сил! — не отступал Джеймс. — А что нам еще делать? Копаться в этих бумажках до скончания веков? Это единственная возможность разделаться всеми вопросами или хотя бы приблизиться к ответам на них! Разве тебе самому не хочется разобраться во всем этом?

— Джеймс, — голос Питера прозвучал вдруг очень устало, — я понимаю, как ты хочешь наконец закончить это дело и вернуться в свой отдел. Понимаю, что ты хочешь выделиться положительно, чтобы тебя без колебаний вернули обратно. Тебе все это кажется таким простым. Но черт с ними, с гоблинами, черт с этим почившим Гриххурфом! Но ифриты, Джеймс… Им нельзя так просто доверять! Они развяжут войну так же легко, как ты можешь чихнуть. Я каждый день отчитываюсь перед Краучем, а тот еженедельно перед самим министром. В политическом плане все очень сложно! Нельзя просто так прийти в посольство и поймать кого-то!

— Контрабанда, Питер, — Джеймс посмотрел на него умоляюще. — Там отрава, ее загонят магглам! Если они начнут летать, это еще полбеды, хотя Статут полетит ко всем чертям даже в этом случае! А если они начнут массово умирать? Мы ведь не знаем, как эта восточная дрянь воздействует на тех, кто лишен магии!

— Ты не знаешь этого наверняка, — уже тише произнес Питер.

— А ты хочешь узнать точно? — Джеймс наклонился к нему. — Пожалуйста, Хвост! Прошу тебя! Один шанс! Другого у нас уже не будет! Мне не нужно славы, я не прошу дать отряд авроров именно мне! Я прошу его просто дать! Пусть его ведет кто угодно, даже Кроунс! Просто пусть мы предпримем хоть что-нибудь!

— Посмотрим, — Питер отвел взгляд. — Я не знаю, что скажет Крауч, но догадываюсь, куда он меня пошлет.

— Пожалуйста, Пит! — воскликнул Джеймс. — В кои-то веки нам представляется возможность что-то сделать!

Питер скептически хмыкнул, хмуро глядя на него, но ничего ответить не успел.

По зданию аврората пронесся грозный вой, переходящий в рев.

— Тревога! — подскочил Питер, сгребая бумаги со стола. — Какого черта?

— Что-то случилось! — отозвался Джеймс, вскакивая на ноги. — Я не слышал ее уже года два! Может, учебная?

— Черта с два! — зло отозвался Питер. — Держи! — он сунул Джеймсу миниатюрную папку, запечатывая наглухо кабинет, как велела инструкция. В следующее мгновение они оба уже неслись по коридору к залу общего сбора.

— Всегда считал, что брачный крик дикого нунду — плохая идея для сирены! — пропыхтел на ходу Джеймс.

— И не говори! — коротко выдохнул Питер на повороте.

Архивы горели. Горели, источая отвратительный черный дым, самым что ни на есть настоящим адским пламенем. Огненные химеры сновали по помещению, целеноправленно пожирая все, что встречалось у них на пути. Впрочем, они словно обладали собственным разумом и пытались сожрать лишь новую секцию, где лежали все последние взятые дела.

Питер и Джеймс остановились как вкопанные, не веря своим глазам. Им не верилось, что такое возможно — кто-то вызвал адское пламя прямо в самом аврорате. Применил темную магию прямо здесь!

— Боже милостивый!.. — прошептал кто-то за их спинами. Миссис Поттс, покрытая копотью, в изорванной мантии, со слезами на глазах смотрела на бушующее в дверном проему пламя.

— Поттер, что встал? — рявкнул возникший рядом Крауч. — Иди помогай держать щит! Поступаешь под командование Кроунса! Петтигрю, за мной!

— Есть, сэр! — крикнул Джеймс и кинулся исполнять.

К несчастью, там же буквально через пару шагов он наткнулся и на самого Кроунса. Завидев Джеймса, тот расплылся в неприятной щербатой усмешке.

— Поттер? Что ж так поздно? Ваше высочество не могло двигаться еще медленнее?

Джеймс стиснул зубы, но ничего не ответил и направил палочку на щит.

— Аврор Кроунс, сэр! — окликнул того кто-то. — Мы больше не можем удерживать их от углубления в архивы! Нужно взять над ними контроль и загнать обратно, пока не поздно!

Джеймс зажмурился — от близкого жара горела кожа на лице и колыхались волосы.

— Поттер! — скрипучий голос Кроунса пробился в его уши. — Ты вроде был лучшим на курсе? Так покажи нам свои знания! Вас должны были учить усмирять адское пламя. Вперед! — он приглашающе махнул рукой в сторону огненной бездны. — Это приказ, Поттер, если ты вдруг не понял!

Джеймс понял, и кровь резко отхлынула от его лица. Стало страшно как никогда прежде, но он, повинуясь приказу, на негнущихся ногах последовал за щит, выставив вперед одинокую и, казалось, бесполезную палочку. В голове бешено шумело, он ничего не мог вспомнить про адское пламя, даже как вызвать его, не говоря уж о том, как прекратить, — а оно между тем уже распростерлось перед ним, обдавая лицо нестерпимым жаром.

Внезапная сила отшвырнула его прочь. Джеймс охнул, неудачно приземлившись на каменный пол, и с наслаждением ощутил прохладу, скользнувшую по щекам. Он ничего не видел — глаза его слезились, а руки тряслись, как у старика.

— Кроунс, у тебя совсем мозги отсохли? — рыкнул высокий аврор в кожаном плаще вместо мантии, приблизившись к ним широкими шагами. — Ты послал мальчишку в адское пламя? Если бы я не знал тебя столько лет, я бы подумал, что ты хочешь его убить!

— А-а… Аластор? — Кроунс заметно струхнул и словно съежился. — Он сам вызвался! Добровольцем! — он словно для достоверности ткнул пальцем в отчаянно кашляющего и пытающегося протереть очки Джеймса.

“Нет, это не так! Это неправда!” — хотелось закричать ему. Но он не мог. Не при Аласторе Грюме, не при нем… Не при знаменитом мракоборце, отменно владеющим как самими темными искусствами, так и методами противостоять им. Не было такого юного аврора, который не мечтал бы работать под его началом! Аластор не терпел подлецов и трусов. И Джеймс неловко кивнул: утвердительно дернул головой и отвернулся, не в силах глядеть на него. Он и так уже опозорился больше некуда.

— Дураки! Оба... — припечатал Грюм. — Эй, вы двое, сделайте проход! Когда я скажу, снимайте щит!

Авроры, которых он окликнул, повиновались беспрекословно, на Кроунса, жалкого и разом потерявшего весь гонор и власть, уже никто не обращал внимания. Многие слышали его слова, но не время было ловить его на лжи. Пламя уже сожрало бумагу, и ему было мало — оно жаждало новых жертв.

— Снимай! — крикнул Грюм и ринулся вперед.

Из палочки его вырвался сноп огня, но не рыжего — синего, точно тот, что встречается в пламени свечи. Орудуя им словно плетью, он загонял зверей в угол. Зычный голос его эхом разносился по залу, но слов заклинаний, что беспрерывно лились из его уст, было не разобрать. Огненные химеры злобно щерились, пытались улизнуть, наброситься, накинуться исподтишка — он пресекал эти попытки даже не глядя, полагаясь лишь на чутье. Все сливалось в единый жуткий огненный вихрь.

Грюм говорил все громче и громче, под конец и вовсе закричал. Из его палочки вырвался сноп ярко-желтого света, облако ослепительного белого света окутало химер и рассыпалось с оглушительным треском. Огонь исчез.

— Вот и всё, — прохрипел Грюм, откашливаясь. Он вышел из архива и брезгливо стряхнул с плечей пепел напополам с сажей. — Бардак тут уберете сами!

— Аластор! — к нему спешил Крауч. — Если бы не вы, ей-богу, не обошлось бы без беды! Наше счастье, что в архивах никого в этот момент не было!

— Кроме поджигателя! — мрачно отрезал Грюм и обвел всех действительно грозным взглядом. — Мой отдел будет расследовать это происшествие с особым… пристрастием!

— Я уж думал, что он скажет, с особым цинизмом, — шепнул Джеймсу на ухо непонятно откуда возникший Питер, помогая тому подняться.

— Он крутой! — Джеймс с благоговением смотрел на высокую фигуру Грюма. — Вот под чьим началом я мечтал бы работать!..

— А мы, значит, тебя не достойны? — хмыкнул Питер со смешком. — Ну, может, и дослужишься!

— Теперь уже точно нет, — понурился Джеймс. — Надо было суметь так перед ним опозориться. Он теперь думает, что я полный идиот!

— А что ты сделал? — удивленно спросил Питер и глянул в сторону Грюма. — Ого! Смотри-ка! Он идет сюда!

— Да вот же дьявол… — охнул Джеймс и попытался принять более достойный вид, но не сильно преуспел. Да и не сильно старался, впрочем. И так все ясно…

Грюм приблизился, он подозрительно щурился, и под его пристальным взглядом и Джеймс, и Питер вновь почувствовали себя нашкодившими школьниками.

— Имена? — требовательно осведомился он.

— Джеймс Поттер, сэр!

— Питер Петтигрю, сэр!

— Тебя не помню, — отрывисто бросил Грюм Питеру. — Ну а ты, Поттер… — он прищурился. — Какого дьявола тебя понесло в адское пламя?

Джеймс опустил голову и промолчал, он не знал, что сказать.

— Отвечай, когда спрашивают! — грозно повысил голос Грюм.

— Я… я… я хотел остановить его, — через силу выдавил Джеймс.

— Сам хотел? — иронично спросил Грюм.

Джеймс чувствовал спиной испепеляющий взгляд Кроунса, он знал, что сильно пожалеет о сказанном, но иначе поступить не мог.

— Д-да, сэр!

— Ну-ну, — Грюм неопределенно хмыкнул с явной насмешкой и неожиданно мягко спросил. — Страшно было, Поттер?

Здесь Джеймс соврать не мог, не находилось слов, и он, стыдясь, молча кивнул. Услышал за спиной презрительный смешок Кроунса и с трудом заставил себя поднять взгляд на Грюма.

— Мне тоже, парень, — тот с грустным смешком потрепал его по плечу. — Мне тоже. Это не то, чего стоит стыдиться! Ну что ж, аврор Поттер, не суйся больше в адское пламя! И не вздумай ослушаться, я прослежу! — усмехнулся он, кивнул им обоим и отошел.

Джеймс и Питер ошеломленно смотрели ему вслед.

— Ну что ж, — констатировал Питер. — Кажется, твои мечты действительно имеют шанс осуществиться! Ты что, серьезно полез в адское пламя?

Джеймс только неверяще покачал головой и робко, несмело улыбнулся.