Свой выбор - 2 (джен)

Гарри в задумчивости постучал в дверь и вошел, услышав отклик. Снейп при появлении студента вздернул бровь, но промолчал, а стоило Поттеру направиться к последнему столу, за которым вот уже две недели отрабатывал свое нарушение распорядка, профессор неопределенно хмыкнул. Котел был водружен на треногу, горелка зажжена. Пока нагревалась родниковая вода для основы, Гарри успел проторенной дорожкой сходить к шкафам с ингредиентами.

В первый раз отправляясь на отработку, Поттер ожидал груды грязных котлов, но оказался на занятии Рейвенкло-Хаффлпафф и в полном недоумении все полтора часа варил умиротворяющий бальзам наравне с пятикурсниками. Зелье было сложным, входило в экзаменационный список СОВ. Не удивительно, что Гарри с ним не справился. И хоть Пенелопа заверила, что результат Поттера не был одним из худших, мальчик все равно переживал весь остаток вечера и рылся в книгах по зельеварению до полуночи, напрочь позабыв о других делах.

Вторая попытка вышла лучше, Снейп даже одобрительно кивнул, но теперь уже недовольным был сам Гарри. И потрошение книг продолжилось. Не найдя ничего путного, Поттер вцепился в Невилла. И на третий вечер отработки над готовым зельем поднимался идеальный серебристый пар.

— Все дело в мяте, — объяснил он позже старосте факультета. — В учебнике обычный рецепт, Снейп же дает вариацию, где кроме лаванды задействованы еще и листья мяты. Благодаря мяте у готового умиротворяющего бальзама приятный освежающий вкус. Но есть большая разница, какие именно листья использовать: с верхней части стебля или с нижней.

Сам Гарри все эти тонкости понимал с большим трудом, но мнению Лонгботтома доверял полностью. Тот в травах разбирался в разы лучше вороненка.

В дальнейшем Поттер, не получив иных инструкций, продолжал каждый вечер варить по котлу бальзама и к концу второй недели довел процесс до автоматизма. Вот и этим вечером Гарри расслабленно крошил и растирал ингредиенты, мыслями находясь в спальне мальчиков, где остался очередной толстенный талмуд.

За две недели Поттер внимательно прочитал все имевшиеся у него книги, в которых авторы хоть как-то затрагивали тему сущностей. И чем дальше он углублялся в свои исследования, тем больше недоумевал, обнаруживая несостыковки и противоречия.

«Вокруг тебя слишком много мозгошмыгов», — написала неделю назад Луна, добавив, что Гарри, оказывается, переслал ей парочку этих невидимых созданий прямо в запечатанном конверте. Тогда Поттер и решился признаться девочке в своих изысканиях, прекрасно осознавая, что просто жалуется.

Его планы в очередной раз вылетели в трубу. Он не сделал и половины того, что запланировал на каникулы до их начала, не исполнил даже часть исправленного позже плана. А после каникул времени и сил хватало лишь на то, чтобы учиться, просматривать книги, вести переписку, иногда делать артефакт-другой для студентов и вырываться на час вечером или рано утром домой. Ну и ходить на отработки, конечно. Все остальное пришлось отложить.

Но и столь короткий, вроде бы, список дел оказался неподъемным, когда за очередное эссе по астрономии Гарри получил «Удовлетворительно», а Квиррелл, дергавшийся и заикавшийся все больше, влепил «Выше Ожидаемого» за письменную практическую.

Увидев эти отметки, юный волшебник не расстроился, но отвесил себе мысленную затрещину. Оценки вороненка мало волновали сами по себе, но низкий балл по легким предметам казался признаком расхлябанности и невнимательности.

Вернувшись в реальность перед добавлением предпоследнего ингредиента, Гарри прикрутил горелку и вдумчиво перемешал зелье, перед тем, как всыпать толченые иглы дикобраза. Когда мальчик проделал это в первый раз, Снейп в мгновение ока оказался рядом, готовый оттаскивать первокурсника от котла. По рецепту мешать зелье предполагалось после добавления ингредиента и по определенной методике, но Гарри выяснил, что порошок из игл лучше взаимодействует с варевом, если то находится в легком угасающем движении по часовой стрелке. А уж то, что корень валерианы при таком изменении рецепта следует нарезать не кубиками, а соломкой и добавлять не через три с четвертью минуты, а через десять, они с профессором выяснили вместе на пятый вечер отработки.

— Все, профессор, — сообщил Снейпу Гарри, выключая горелку и складывая на поднос использованные инструменты.

Зельевар отвлекся от проверки эссе, странно хмыкнул и спросил:

— Мистер Поттер, вы помните, какой сегодня день недели?

Гарри нахмурился и попытался сообразить, что имеет в виду преподаватель.

— Сегодня суббота, — минуту спустя ответил рейвенкловец.

— Именно, мистер Поттер. Суббота, — кивнул декан Слизерина. — Вам стоит меньше витать в облаках. Вы, похоже, вчера совершенно меня не слушали, когда я напомнил, что ваши отработки закончены.

Гарри мигом смутился и выдохнул:

— Ой…

— Идите, Поттер. И будьте внимательнее.

Подхватив свои вещи, Гарри вылетел из класса, а потому не видел, как зельевар весело фыркнул и пробормотал:

— Надо сходить к Поппи за чистыми фиалами. На еще един котел бальзама я как-то на этой неделе не рассчитывал.

Хотя официально все зелья для Больничного крыла варил Северус Снейп, ни он, ни Поппи Помфри не отказывались пополнить запасы приличными зельями, изготовленными студентами. А зелья Поттера волшебник относил в лазарет с начала прошлого семестра.

В коридоре Гарри едва нос к носу не столкнулся с появившимся из ниоткуда Драко и тут же возмущенно зашипел:

— Малфой, ты пользуешься порталом в Хогвартсе?

Блондин залихватски подмигнул, огляделся и в мгновение ока скакнул в противоположный конец коридора.

— Зачем? Заняться нечем? — закатив глаза, простонал Поттер, когда приятель возник рядом с ним.

— Возле зельеварен в выходные никого не бывает, кроме крестного, так что сюда удобно возвращаться, — поделился слизеринец. — На факультете же легко кому-то попасться.

— Откуда возвращаться? — уловил главное Гарри, а заметив попытку блондина состроить невинный взгляд, хмуро велел: — Сознавайся!

— Да ничего такого, — тут же возмущенно запротестовал Драко и отступил на шаг. — Мне просто скучно!

— Скучно ему… — прошептал рейвенкловец недовольно. — Так я и поверил.

— А что?! Уроки простые, эссе я могу за пару часов написать, а в остальное время чем заняться? — принялся оправдываться Малфой.

— В плюй-камни играть не пробовал? — усмехнулся Поттер.

— Ты за кого меня принимаешь?! — возмутился блондинчик. — Я наследник рода Малфой! И какие-то плюй-камни?

— Чем тебя не устраивает популярная у других игра? — удивился Гарри. Поправив лямку рюкзака, он зашагал к выходу из подземелий.

— Это совершенно не аристократичное увлечение, — пояснил слизеринец.

— Ой ли? — весело уточнил Гарри. — Тогда почему половина ваших играет?

— Ладно, это не подходящее развлечение для представителя моей семьи, — признался Драко. — Малфои не играют в плюй-камни.

— Зато Малфои занимаются слежкой, — проницательно отметил Гарри.

— Это разведка и сбор полезной информации, — назидательно поправил приятеля блондин.

— И что же за полезную информацию ты собрал? — усмехнулся Гарри.

Как оказалось, пока Поттер проводил все свободное время в спальне мальчиков, делая там даже заданные эссе, Драко от скуки взялся следить за гриффиндорской троицей и занимался этим вот уже две недели. И львята только подогревали интерес Малфоя своим поведением.

— Они постоянно что-то ищут в Библиотеке, шушукаются по углам и темным классам, шастают на третий этаж и через день чаевничают у лесничего, — рассказывал слизеринец, пока они шли в Большой зал. — Так еще и за крестным зачем-то следят!

На ужине Гарри и сам убедился, что Грейнджер, Уизли и Финниган ведут себя подозрительно. Первокурсники не только сели рядом, но и постоянно косились на стол преподавателей, слишком явно перешептываясь.

— Конспираторы, — только и фыркнул мальчик.

Разбираться в похождениях гриффив Гарри как не планировал раньше, так и не надумал теперь, но поведение троицы не могло не интриговать, так что в воскресенье, пользуясь хорошей погодой, Поттер решил погулять на свежем воздухе недалеко от хижины Хагрида.

Лесничий рубил дрова на опушке леса, посматривая за тем, как полдюжины серебристо-серых белок растаскивают по деревьям несколько горстей орехов и полведра шишек. Пес валялся в снегу и довольно порыкивал на деловитых зверьков.

— О, Гарри! — заметив мальчика, добродушно окликнул Поттера Рубеус.

— Доброго дня, Хагрид, — подходя ближе, вежливо поздоровался вороненок.

— Не ожидал тебя здесь увидеть, — без тени обиды отметил полувеликан.

— Я собирался как-нибудь зайти, но… ты же понимаешь, я до школы ничего не знал о магическом мире, мне надо учиться больше, чем другим, — с толикой сожаления в голосе пробормотал мальчик. Хагрид добродушно кивнул, не подозревая, что жалеет Поттер не о том, что игнорировал приглашения первого своего знакомого из магического мира, а о том, что не воспринял это знакомство, как шанс узнать что-то полезное и при этом усыпить бдительность Дамблдора.

— Мамка твоя тоже любила учиться, — пробасил Рубеус, откладывая топор. — Ты, видно в нее пошел. Потому и к воронам тебя Шляпа распределила.

— Видимо, — согласился Гарри.

— Слыхал, ты с учителями говорил о родителях.

— Я ведь ничего о них не знаю, — поделился Поттер, внимательно наблюдая за реакцией лесничего. — У Дурслей не было ни одной их фотографии, а тетя не любит рассказывать о маме. А профессора учили родителей целых семь лет.

— Они были славные, — шмыгнув огромным носом, сказал Хагрид. — Я как тебя увидел, так сразу о них вспомнил. Пойдем в дом, а то замерзнешь еще.

Гарри не стал отказываться и проследовал за хранителем ключей в его хижину. Клык остался валяться на солнышке.

— А я ведь тоже подумал, что у тебя не так много памятных вещиц о родителях, раз уж тетка твоя выдумала всю эту историю с аварией, — гремя чайником, проворчал полувеликан. — После той ночи… ну, после того Хэллоуина, я хотел вернуться в Годрикову Впадину и собрать тебе чегось из вещей родителей, но Дамблдор меня отговорил.

Поттеру очень хотелось уточнить, что же сказал Хагриду директор, но он прикусил язык, прекрасно понимая, что любая реплика сейчас прозвучит язвительно.

— Директор — мудрый человек. Ему лучше знать, — без всякого сомнения заявил Рубеус, сам себе кивнул и водрузил чайник на плиту. — За домом в той деревеньке могли следить и потом вызнали бы, где ты живешь.

В этом был смысл. Вот только за полгода учебы Гарри не чувствовал в свою сторону и тени неприятия со стороны детей тех, кто в прошлом поддерживал идеи Того-Кого-Нельзя-Называть. Возможно, будь он явным сторонником Дамблдора…

— Но я… в общем подумал и решил что-нибудь найти для тебя сейчас, — вдруг сказал полувеликан. — Хотел в конце учебного года отдать, но раз уж ты здесь…

Отойдя к большому сундуку, стоявшему рядом с покрытой шкурами лежанкой, лесничий вернулся с небольшим свертком и смущенно вручил его мальчику.

— Я написал несколько писем… попросил о помощи у знакомых твоих родителей, сокурсников…

Поттер удивленно развернул плотную серую бумагу и увидел несколько колдографий. На верхней, радостно улыбаясь, стояли Лили и Джеймс Поттеры, держа на руках маленького мальчика.

— Тут тебе где-то год, — пояснил Хагрид. — Поттеры не могли нормально отпраздновать, гостей не звали. Вот и сделали колдофото. Разослали знакомым. И мне тоже.

Гарри благодарно кивнул, перебирая снимки. Прежде он не видел только верхний и тот его немало заинтересовал. Родители позировали в тех самых бархатных мантиях, в которых Поттер видел их в зеркале-артефакте, а сам мальчик был частично закутан в вывернутую подкладкой наружу мантию-невидимку.

— А кто сделал это колдофото? — спросил Гарри.

— Уж чего не знаю, того не знаю, — признал Хагрид. — Вроде бы Сириус Блэк порой баловался чем-то подобным.

На несколько минут повисла тишина, которую прервал свист чайника. Полувеликан залил кипятком заварку в заварочном чайнике и выставил на стол громадные чашки, синие в белый горошек.

Наблюдая за хранителем ключей, Гарри осмотрелся, стараясь не слишком пялиться. Домик был невелик, но Хагрид организовал все так, что одной комнаты, на вид, более чем хватало для жизни. Все полезное пространство вдоль стен занимали полки и всевозможные ящики, даже под лавкой, заменявшей часть стульев, и лежанкой полувеликан организовал место для хранения какого-то скарба.

— Этот дом когда-то построил для меня отец, — заметив взгляд мальчика, сказал Хагрид. — Он-то до меня служил при Хогвартсе лесничим, но жил в замке. А мне там всегда было тесно. Не люблю я такие большие дома. Мне бы поближе к природе, к лесу. Я и во время учебы не в общежитии жил, а тут.

На этом месте Рубеус смутился.

— Разве студентам не положено жить в общежитии? — удивился Гарри.

— Так-то оно так, но видишь ли… Я-то, как ты знаешь, стал гриффиндорцем, да вот только проход в гостиную у львов такой, что мне и не протиснуться в него.

— О… — выдохнул Поттер. — И никто не расширил вход ради тебя?

— Будь в то время директором Дамблдор, то, я уверен, он непременно что-то придумал! — заверил мальчика полувеликан, шумно вздыхая. — Но я учился, когда директорствовал Диппет, а он меня не слишком-то любил…

Гарри не стал дальше расспрашивать, видя, что тема Хагриду неприятна.

К чаю хозяин домика подал здоровенные твердокаменные кексы с изюмом и конфетки с изображением дракона на обертке. Гарри вежливо отказался от кекса, но вот конфетку взял. Под оберткой оказался янтарного цвета леденец в форме крохотного яйца.

— Ты заходи почаще, — разливая чай по чашкам, предложил Хагрид. — Другие ребята приходят. Этот рыжик, Уизли. И друзья его. Такая умненькая девочка и белобрысый крепыш. Учеба учебой, но надо ж и отдыхать.

— Я постараюсь, — вежливо ответил Поттер. — Мне бы хотелось послушать о родителях… Спасибо за снимки.

— Да я что… — смутился лесничий. — Я ж ничего такого. Они были хорошие. Очень. Папка шалопай, конечно. Сколько раз я его в лесу ловил!..

Гарри улыбнулся, и Хагрид с воодушевлением принялся рассказывать:

— И ладно бы он и его приятели вот тут, рядом с опушкой шатались. Так нет, то у озера останавливал, то на дальних полянках, где земли кентавров. А как-то раз прямо у речушки, за которой только единороги ходят.

— Правда?

— Я-то по службе в лесу бываю. Проверяю зверюшек, рублю подгнившие деревья, чтоб молодняку не мешали. Я по Запретному лесу, знаешь, ходить могу с закрытыми глазами. А тут то трое, то четверо ребят, — продолжал Рубеус. — И что только делали в самой чаще. Я в первый раз ненароком решил, что они за рогами единорогов охотятся. Тогда как раз январь был. Самцы-то раз в несколько лет в конце осени и начале зимы сбрасывают свой рог. Ну я и выхожу то и дело проверить, собрать.

Подтверждая свой рассказ, Хагрид выволок из темного угла большую корзину. Заглянув под еловую лапу, Гарри обнаружил на подстилке из сухой травы и мха не меньше дюжины серебристо-лиловых и белых конусообразных рогов, пучки белых длинных волос, обломки чего-то перламутрово-белого. Подняв почти прозрачный лепесток неправильной формы, мальчик вопросительно взглянул на лесничего.

— Кусочек от копыта, — пояснил тот. — Пока свежий. Потом помутнеет. Для пробных зелий с рогом единорога как раз обломки копыт часто используют. По свойствам, вроде, лишь чуть хуже.

— Значит, порошок из рога, который мы используем в школе, не покупной, а от местных единорогов? — спросил Гарри.

— Да, — покивал Хагрид. — Снейп ко мне часто захаживает. Да и сам в лес наведывается. Травы там, коренья собирает. Но до речки я ему дорогу не показывал, а молодняк единорогов, что ближе к Хогвартсу по весне выходит, людей опасается. Так что рог и волос я уж сам…

Гарри вытащил из корзины среднего размера рог, светло-лиловый с розоватым основанием. Он оказался удивительно легким, будто бумажным, но, стоило потрогать острие, мальчик едва не распорол себе палец.

— Возьми, если хочешь, — разрешил Хагрид. — Профессору больше десятка рогов и не надо. Я остальные продаю обычно.

— Рог единорога ведь много стоит, — опешил Гарри. — Я не могу.

— Да глупости, — отмахнулся лесничий. — Мне-то оно и не надо, в общем-то. Я и жалованье-то свое, считай, почти не трачу. Разве что когда в Хогсмид заглядываю… э… по делам. А рог во многих зельях нужен, в лечебных особенно. Вот и отдаю аптекарям в Косом лишнее… А того, что я бы хотел, просто так и не купишь.

— А что бы ты хотел? — спросил Поттер.

— Я хотел бы завести дракона, — громким шепотом мечтательно признался лесничий. — Всегда этого хотел!

— О, так ты о драконах брал книги в школе? Но драконов ведь нельзя держать в частной собственности, да? — припоминая то, что прочитал об этих больших ящерах, уточнил мальчик.

— Да, — с сожалением признал хранитель ключей. — Даже яйцо не купить.

Поттер помолчал, поглаживая рог, а потом сказал:

— Но если держать у себя нельзя, то ведь можно работать там, где содержат драконов. В заповеднике.

Хагрид нахмурился, почесал бороду и пробормотал:

— Ну да… Но я как подумаю, что надо бросить свой дом… Хогвартс. Я тут всю жизнь прожил…

— Ну, значит, не работать, а поехать в заповедник в отпуск, — пожав плечами, предложил иной вариант Гарри. — В Европе самый большой заповедник в Румынии, но самый большой в мире — в Китае. Про него нам рассказывала наша сокурсница, Се Ли. Она ездила туда, когда у ее родителей был отпуск, они навещали родственников в Южной Корее. Там как-то очень удобно… расстояния большие и другая страна, но можно всего за час переместиться несколькими переходами через порталы. И сам заповедник размещен в нескольких регионах Китая, а его сектора связаны мощными порталами. Через порталы даже драконы могут перемещаться. Экскурсии очень интересные. Се Ли с восторгом о них рассказывала. Думаю, ты можешь просто поехать и сходить на такую экскурсию или же написать дирекции заповедника и договориться о каких-нибудь иных условиях.

— Да кто ж меня пустит… — смутился Хагрид.

— Но ты ведь столько лет тут живешь! — удивился Гарри. — Всю жизнь рядом с Запретным лесом. Думаю, твой опыт и знания всюду оценят. Пусть ты и не занимался драконами, но в остальном — не дилетант.

Хагрид воодушевленно покивал и дальше истории о похождениях Джеймса Поттера и его приятелей рассказывал с огоньком в маленьких темных глазках. А Гарри, попивая чай с леденцами, между делом вызнал и это, и как часто к лесничему заходили Уизли, Финниган и Грейнджер. Ничего не заметив, Хагрид с удовольствием обозвал нынешних гриффиндорцев такими же любопытными, как и прошлые поколения ало-золотых.

— Они с чего-то уверены, что Снейп что-то задумал, — возмутился Рубеус. — Будто он задумал что-то нехорошее.

— Почему это? — удивился Гарри.

— Да все из-за Пуш… — начал Хагрид, но тут же прикусил язык.

— Из-за Пушка и того места, которое он охраняет? — спросил Гарри. — Как по мне, так профессор Снейп просто беспокоится из-за жизни и здоровья студентов. И только.

— Я им так и сказал! — покивал Хагрид. — А ты, как погляжу, знаешь про Пушка…

— Да все знают, — отмахнулся мальчик. — Мне рассказали те, кто ходил посмотреть. Как понимаю, это какая-то затея директора, да? Мне-то все равно. Но кто-нибудь может пострадать…

Хагрид что-то невнятно промямлил и замолчал, а Гарри быстро вернулся к прежней теме. То, ради чего пришел, он узнал.