Свой выбор - 2 (джен)

— Я видела, как Гарри передавал разным студентам какую-то тетрадь, а они потом в ней писали, — стараясь ничем не выдать вдруг возникшую неуверенность, стала рассказывать Гермиона. — Видимо, это была тетрадь с протеевыми чарами. Ну а после Гарри передавал этим студентам свертки.

— И что же это доказывает? — фыркнул Малфой, но ничего более не добавил под грозным взглядом Снейпа.

— Вы не упомянули, чтобы Поттер взамен получал что-то от студентов, мисс Грейнджер, — сухо отметил зельевар.

Девочка смутилась, сообразив, на что намекает преподаватель, но решила не признавать этого и заявила:

— Я ведь не слежу за Гарри! Да, я не видела, чтобы ему передавали оплату, но это точно было.

Снейп тихо фыркнул, а Филиус Флитвик, покачав головой, сказал:

— Мой студент не получал оплату за свой труд.

— Как это? — вздернула бровь МакГонагалл.

— Да, студенты брали тетрадь для общения. Это позволило обсудить детали без свидетелей… — начал объяснять декан Рейвенкло.

— Зачем делать это тайно? — возмутилась Гермиона.

— Изготовление артефакта, мисс Грейнджер, весьма интимное дело, — назидательно ответил девочке Северус Снейп.

— Это почему же? Что в этом такого? — нахмурилась гриффиндорка.

— Так принято, Грейнджер, — кривя губы в гадкой усмешке, сказал Малфой. — С целителями и артефакторами все дела решаются за закрытыми дверями. Думаешь, тебе самой будет приятно, если посторонние узнают о твоих слабостях? Болезнях? Бедности?

— Базовые артефакты с одной функцией не требуют каких-то специальных материалов, — кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание, решил пояснить Гарри. — Но для некоторых возникли трудности с покупкой даже недорогих металлов и камней. Так что больше половины итоговых изделий — работа с имеющейся у владельцев бижутерией и драгоценностями. Лишь малая часть — изготовление с нуля. Но и тут в большинстве случаев использовалось что-то бюджетное: латунь, серебро, арабское золото…

— Арабское золото? — уточнила Минерва МакГонагалл.

— Его еще называют дубайским, — ответил мальчик. — Но гоблины, занимающиеся его поставками и продажей, называют чаще арабским. Это специальный сплав, внешне имитирующий золото. Состав сплава может разниться, но чаще всего это латунь, медь, бериллиевая бронза и небольшое количество золота. Внешне арабское золото может быть чуть более оранжевым, чем золото высокой пробы.

— Ну и ты не использовал драгоценные камни? — припомнил профессор чар.

— Лишь один раз, для кольца, — пожал плечами Поттер. — Но поделочные и полудрагоценные камни выглядят не хуже, а для накопителей некоторые годятся даже лучше.

— И что же, никакой оплаты за труд? — сверкая глазами из-за очков-половинок, уточнил директор.

Гарри пожал плечами и ответил:

— Как сказать. Я помню о правилах. Но хотя бы моральное удовлетворение необходимо любому человеку, так что…

— Я же говорила! — воскликнула Гермиона.

— Я просил студентов сделать пожертвования в фонд Св. Мунго, — закончил говорить Поттер. — Конкретная сумма ни разу не оговаривалась. И подтверждения я не просил.

— Значит, может так случится, что никто ничего и не отправил, — задумчиво произнес Дамблдор.

— Гиппократ Сметвик, как распорядитель данной частью фонда, известил меня о получении нескольких взносов, — ответил Флитвик.

— Вот как? — удивленно пробормотал директор. — Видимо, дети упомянули, что это договоренность с твоим студентом, Филиус…

Гермиона нахмурилась. Все обернулось совсем не так, как она рассчитывала. Кто же мог знать, что Поттер устроит все именно так?

— Значит, мой мальчик, ты делаешь благое дело? — спустив очки на кончик носа и глянув на рейвенкловца, улыбнулся директор. — Похвально.

— А как же порт-ключ? — сжав кулачки, напомнила об еще одной проблеме Гермиона.

— Даже если у меня и есть порт-ключ, то каким образом это тебя касается, Грейнджер? — ощетинился Малфой. — По закону любой маг любого возраста имеет право владеть и использовать любой артефакт из незапрещенных.

— Верно, мистер Малфой, — согласился Дамблдор, но тут же вкрадчиво уточнил: — Но, как я понимаю, данный артефакт сделан первокурсником? Кто может гарантировать, что он изготовлен верно? Думаю, будет лучше, если вы передадите эту вещь мне для проверки… — Драко возмущенно засопел и с ненавистью глянул на Гермиону. Да так, что она дернулась, как от пощечины. — Это раз. И к вопросу об использовании… Вы смогли воспользоваться порт-ключом на территории Хогвартса?

— Всем известно, что на территории школы нельзя аппарировать, — заметил Поттер.

— Но Малфой сам заявил, что использовал твой артефакт дома, где есть антиаппарационный купол! — воскликнула Гермиона.

— Ох… — услышала девочка потрясенный вздох декана. — Мисс Грейнджер, откуда вам это известно?

— Я… я слышала, — начала было гриффиндорка, повернувшись к декану, но тут же сбилась, увидев искривленные в недовольстве губы волшебницы, — в… в поезде. После зимних каникул.

— К вашему сведению, мисс Грейнджер, даже если мистер Малфой озвучил эти сведения при вас… хотя я больше поверю, что вы, как обычно, просто сунули свой нос не в свое дело, — вкрадчиво произнес Северус Снейп, сверля девочку тяжелым взглядом, — никто не давал вам право выносить личные дела чужой семьи на всеобщее обозрение. Вам стоит не таиться по углам, в компании Финнигана и Уизли, выслеживая учеников и преподавателей, и не по запретным коридорам шататься, получая награду за нарушение правил, а перестать бездумно заучивать книги и разобраться с тем, что именно в них написано!

Гермиона едва усидела в кресле. На глазах девочки навернулись слезы. Ей хотелось вскочить и убежать.

— Ну-ну, Северус, — прерывая возникшую тягостную паузу, миролюбиво произнес директор, — зачем же так? Ты пугаешь девочку.

— Попробуй такую напугай, — проворчал декан Слизерина едва слышно.

У Гермионы в ушах стучала кровь, но фразу она уловила и тут же еще сильнее разрыдалась. Но в этот раз Поттер не трансфигурировал для нее платок из пуговицы. Наоборот, вороненок смотрел на нее хмуро и печально. Так он не смотрел на нее даже в тот раз, когда гриффиндорцы уговаривали его на вылазку в запретный коридор. Грейнджер с ужасом осознала, что прямо здесь и сейчас испортила мнение о себе сразу у трех преподавателей и двух студентов. И если Малфой мало ее интересовал, то вот все остальные…

«Тогда, в лазарете, идея признаться директору выглядела иначе! — сама себе пожаловалась гриффиндорка. — Я ведь просто хотела как лучше!»

«Ты была зла на Поттера и хотела отомстить, — поправил ее внутренний голос. — Себе-то не ври».

— Не стоит винить мисс Грейнджер, она просто проявила сознательность, — сказал верховный чародей. — Могли пострадать дети. Ведь так, девочка моя?

Гермиона согласно закивала.

— Значит, ты поступила верно, — успокоил ее директор. — Думаю, до отправления поезда времени хватит, чтобы собрать все изготовленные Гарри артефакты. Уверен, все поймут, что это для их же блага. Я верну вещи осенью, если не обнаружу ошибок.

С этими словами Дамблдор уставился на Драко Малфоя, но тот и не подумал отдавать кольцо. Наоборот, слизеринец ответил директору хмурым взглядом исподлобья и накрыл порт-ключ другой рукой.

— Простите, директор Дамблдор, а у вас есть мастерство в артефакторике? — совершенно спокойно спросил Гарри Поттер, вызвав короткую вспышку негодования у хозяина круглого кабинета, тут же сменившуюся мягкой улыбкой.

— Нет, Гарри, — ответил пожилой волшебник. — Но, думаю, у меня хватит навыков, чтобы разобраться.

— Да? — с интересом уточнил мальчик и вдруг радостно улыбнулся в ответ. — Значит, вы умеете читать магическую подпись на артефактах? И умеете разбирать структурную схему? Можете по этапам воссоздать процесс изготовления и удостовериться, что ни на одном из шагов не была допущена ошибка?

Директор чуть растерялся, но быстро собрался.

— Я живу на свете очень долго, мальчик мой. В моем окружении было и есть много мастеров в разных областях. Невольно учишься у них кое-чему…

— Магическая подпись? — оттягивая на себя внимание, спросил Малфой. — Ты про печать-клеймо?

— Нет, что ты! — улыбнулся Поттер светлой улыбкой и его глаза вспыхнули. — Это немного другое. Клеймо можно подменить, стереть. Магическая печать — подпись артефактора прямо в схеме плетения. Например…

Он огляделся, явно ища предмет, на котором можно объяснить наглядно, уставился на директора, а потом сделал резкий пасс рукой, будто ловил летящий ему в лицо теннисный мяч. В тот же миг очки Дамблдора сорвались с его носа и очутились в руках Поттера.

— Мистер Пот… — в полном возмущении начала МакГонагалл. И Гермиона была готова ее поддержать.

— Очень интересно! — перебил обеих рейвенкловец, каким-то непонятным для гриффиндорки образом подвешивая очки в воздухе и щелчком пальцев заставляя их крутиться вдоль невидимой оси.

— Возмутительно! Гарри! — вскричали декан и студентка Гриффиндора, но мальчик не обратил на них внимания.

Вместо этого Поттер вытащил тонкую серебристую палочку из кармана жилета и выписал в воздухе сложную фигуру, беззвучно что-то проговаривая. И в тот же миг вокруг очков в разных плоскостях начали вращаться спирали синего, зеленого, алого и фиолетового цветов, вдоль которых мелькали буквы, руны и цифры.

— Для наглядности, — сам себе шепнул мальчик и снова стал махать металлической палочкой. — Мне пока не все удается с магической подписью, но это основа основ. Ни один мастер или подмастерье не оставляет свое изделие без такой подписи.

После манипуляций Поттера мелькающий текст сам собой скомпоновался в небольшую ярко-фиолетовую надпись в облаке серебристого газа. Теперь все собравшиеся могли прочесть содержание подписи. И, сделав это, преподаватели разом уставились на затаившегося в своем кресле Дамблдора.

Тот, видя внимание к себе, выхватил палочку и развеял надпись. Потом попытался призвать очки при помощи Акцио, но те продолжали висеть в воздухе.

— 1941-й? — ни к кому не обращаясь, спросил Драко Малфой. — Мастер Ф. М. Лаконте? По заказу Д. Уоррена для М. Уоррен? Два зачарованных стекла диаметром 1,8 дюйма с чарами… Что это такое?

— Уоррен? — задушено переспросила Минерва МакГонагалл. — Уоррен?

— Гарри, — Драко дернул Поттера за рукав, видя, что взрослые не собираются ничего объяснять. Флитвик и Снейп хмурились, будто что-то вспоминая, а МакГонагалл таращилась на Дамблдора полными неверия глазами.

— Если я ничего не путаю, то… В 1941 году знаменитый итальянский магистр артефакторики Филиппо Лаконте по заказу мистера Уоррена изготовил зачарованные стекла для очков… М.? Это же Миртл, да? Миртл Уоррен, — начал вороненок шепотом, но в тишине кабинета, нарушаемой лишь мягким жужжанием всевозможных приборов, его слова звучали более чем отчетливо. — Судя по описанию, Миртл Уоррен родилась с весьма редкой, но неопасной магической болезнью. Волшебница, при собственной повышенной эмоциональности, не могла разобраться в тех чувствах, которые демонстрировали окружающие. Очки должны были и отсекать часть эмоций девушки, и позволить ей читать поверхностные мысли окружающих. Весьма сложные чары… И несовместимы с защитой от повреждения. Легко разбить одно или оба стекла… Но стекла зачаровывались по отдельности и таким образом, что разделение пополам лишь незначительно повредит плетение. Побочным эффектом может быть искрение рассеченных узлов, прорывающееся в видимый спектр в моменты наиболее активного использования артефакта…

— Уоррен был министерским работником, — припомнил Флитвик, перебивая Поттера. — Он погиб в начале 1941-го, через полгода после поступления дочери в Хогвартс. Я помню Миртл. Она всегда была очень нервной девочкой… И помню, как она упоминала, что отец обещал как-то помочь с ее проблемой.

— Но он погиб, а через пару лет не стало и самой Миртл, — продолжил за профессора Гарри. — Но заказ был выполнен. Видимо, мистер Уоррен внес оплату заранее…

— Но я не помню, чтобы моей студентке стало легче на ее втором курсе, — произнес профессор Флитвик, пристально глядя на Альбуса Дамблдора. — Наоборот, ее стали только больше травить.

— Плакса Миртл! — невольно воскликнула Гермиона. — Она же призрак из туалета на втором этаже.

— Интересно, что она единственный призрак в Хогвартсе, кто не может нормально перемещаться по школе, — будто себе, но услышали все, сказал Гарри. — Она будто заперта в туалете, а если и может его покинуть, то только с водой… По трубам.

— Мистер Поттер, мистер Малфой, мисс Грейнджер, — отрывисто произнес декан Слизерина, — вы свободны. Далее ваша помощь не требуется.

Никто из студентов не решился перечить, видя, какое напряжение повисло между директором и тремя деканами. Дети тихо направились к выходу.