Свой выбор - 2 (джен)

— Луна, дорогая! — раздался с первого этажа голос отца. — К тебе пришли.

Девочка не спеша выбрала подходящую пару к длинному полосатому гольфу и только после этого подошла к тонким перильцам, высматривая гостью.

Джинни Луна заметила еще издали, когда та пересекала вересковую пустошь и махала тонкой веточкой на наглых овец, бродивших вокруг, но не стала выходить навстречу. Дочь семьи Уизли считала маленькую хозяйку башни на холме подругой и свободно заходила в гости время от времени. Лишь подтверждая это, Джинни о чем-то спросила мистера Лавгуда и загремела чайником. Луна улыбнулась и вернулась к выбору пар для имевшихся у нее носков и гольфов.

— Привет, — с улыбкой сказала рыженькая девочка, поднявшись на верхний этаж, во владения Луны. — Собираешься?

На Джинни была длинная потрепанная куртка, которую девочка и не подумала бросить внизу, и теперь на белесые доски пола шлепались капли. Да и ботинки мисс Уизли оставляли отпечатки из воды, земли и пожухлых травинок. Луна отметила это машинально, но даже не поморщилась. Ей было не особо приятно, но следы всегда можно убрать. Это просто. Проще только разрушить приятельские отношения.

— Тебе не кажется, что этот и этот не очень подходят друг другу? — спросила Джинни, присев на покрывало и взяв в руки пару носков, один из которых был ярко-малиновым, а второй — светло-зеленым в черную полоску.

— У меня то и дело пропадают носки, но не оставлять же оставшиеся одинокими, да? — мягко улыбнулась Луна и чуть склонила голову к плечу.

Джинни ничего не ответила, но блондинка заметила ее выразительный взгляд и снова улыбнулась.

Пусть «Придира» и выходил не таким уж огромным тиражом, но у Лавгудов хватало денег, чтобы Луна не переживала о своих тратах. Да и отец всегда был готов дать дочери желаемое даже в ущерб себе или своему делу. Но Луна ничего не просила. Ей хватало имеющегося. И она меньше всего переживала о мнении окружающих, а потому спокойно носила то, что нравилось. Ее даже веселило, когда в нее тыкали пальцем и за глаза называли полоумной. В том числе и Джинни. Особенно девочке нравилось упоминать о своей ненормальности при посторонних и наблюдать реакцию.

— Я сделаю чай, — предупредила рыженькая девочка, когда пауза в разговоре затянулась, а снизу раздалась соловьиная трель свистка на вскипевшем чайнике. Луна лишь кивнула и продолжила собирать вещи.

Мисс Лавгуд давно выяснила, что Джинни не очень уж нравится с ней дружить. Но в Норе шумно было с утра и до самой ночи, вот мисс Уизли и сбегала к соседям время от времени.

— И когда вы вернетесь? — спросила Джинни, поднявшись наверх с подносом, на который взгромоздила две разнобокие чашки, сахарницу и початую коробку с печеньем. Луна с удивлением глянула на коробку, вспомнив, что сама спрятала ту в нижнюю секцию буфета прошлым вечером — отец, увлекаясь работой, пил чай из большой кружки объемом почти в пинту и мог полностью игнорировать нормальную еду, если дома были конфеты или печенье.

— В августе, — ответила блондинка, задумчиво перебирая кофточки и откладывая те, что планировала взять с собой.

— Ого… — с явной завистью прошептала Джинни.

Лавгуды путешествовали каждый год, но всегда летом. Но ради одиннадцатилетия дочери Ксенофилиус Лавгуд решил устроить не просто экспедицию, а самое настоящее большое путешествие, с посещением известных магических городов и заповедников.

— Я бы хотела куда-нибудь поехать, — призналась Джинни.

— Ты ведь ездила в Румынию совсем недавно, — напомнила Луна.

Рыженькая девочка фыркнула и тут же пояснила:

— Мы гостили у брата, в заповеднике. Он ведь теперь там работает. Родители хотели посмотреть, как ему там живется. Но это не было похоже на путешествие. — Уизли вздохнула и глотнула чаю. — Я видела только одно магическое поселение, в… Ф… Фэгэраш? Кажется, тот маггловский город именно так назывался. Туда мы перенеслись международным порталом, и там нас встретил Чарли. Работники заповедника закупают продукты и вещи в магической части этого городка, туда же пересылают их почту. Прямо в заповедник совы не летают, это слишком раздражает драконов.

Луна неопределенно хмыкнула и вернулась к разбору вещей.

— В драконьем заповеднике работники живут в маленькой деревне, защищенной от драконов силовым куполом. Так что гулять по окрестностям нельзя, опасно. Драконологи на работе носят специальные защитные амулеты и пользуются свистками, создающими неприятный звук, слышимый только драконами. Без этого любого могут съесть уже в пределах двадцати ярдов от деревенской стены. Мама так переживала, что только дважды отпустила меня на экскурсию! Все остальное время мы сидели в этой деревне, откуда драконов видно лишь тогда, когда они в небо взмывают.

Джинни вздохнула и сунула в рот половинку печенья.

— А до моего дня рождения ты вернешься? — встрепенулась рыженькая девочка, прожевав.

Луна неопределенно пожала плечами и пояснила:

— Мы с папочкой завтра купим большую часть вещей для школы, так что можем прибыть и тридцать первого августа.

Джинни с завистью вздохнула и покосилась на волшебную палочку, которой Луна сколола волосы на затылке, как большой булавкой.

— Родители заявили, что за покупками мы отправимся в конце августа, — пожаловалась Уизли. — Раньше никак не выйдет.

Луна ничего не спросила, но Джинни так хотелось поделиться, что она сама все выболтала:

— Мама откладывала деньги на мои покупки несколько лет, я ведь не могу донашивать за остальными, как братья. Но потом близнецов взяли в команду факультета… Летают-то они на школьных метлах, но экипировку пришлось купить. И ладно бы это! В прошлом году Перси назначили старостой, и родители купили ему новые мантии, хорошие пергаменты, перья, чернила. И даже сову!

Девочка хмуро поджала губы, вспомнив события прошлого лета.

— Они настолько сошли с ума, что растратили все, что накопили, — продолжила Джинни и сделала глоток чая. — А потом выяснилось, что папу наказали за превышение должностных обязанностей. И на подготовку к школе Рона у них осталось всего несколько галеонов. Они не смогли ему даже палочку купить! Зато Перси досталась сова за почти сорок галеонов. Ему еще и ежедневник купили. Для солидности.

Юная Уизли недовольно зашипела что-то себе под нос, а потом, заметив на прикроватной тумбочке большую тетрадь в кожаной обложке, подхватила ту и потрясла в воздухе. Да так, что на вложенной между страниц фиолетовой ручке из стороны в сторону задергалось украшение из павлиньего пера.

— Почти как этот. Да он стоил как все подержанные книги на первый курс разом! Мне ничего такого точно не купят.

Луна с сочувствием глянула на юную ведьму и сказала:

— Возможно, ты зря переживаешь.

— У меня для этого есть повод, — вздохнув, ответила Джинни. — Осенью мама как с цепи сорвалась. Постоянно выгоняла меня из кухни и чем-то распекала папу. А потом на Рождество мне досталось всего пять сиклей, хотя раньше родители дарили мне столько же галеонов! Оказалось, что папе кто-то должен был дать какие-то деньги… Но не дал.

Луна присела на кровать и взяла в руки чашку.

— А потом у нас провалилась крыша в комнате близнецов. Кажется, они что-то там оставили… А мама решила прибраться — и перевернула коробку. Я не видела, что именно случилось, но родители долго спорили… Поругались даже, когда отец хотел как-то зачаровать дыры. У нас же, ты знаешь, безбоязненно можно колдовать только на кухне. Остальная часть дома держится на честном слове. А родители не хотят это признавать, вместо этого придумали нам всем напоминать, что вне школы колдовать нельзя. Но я-то знаю! Мне еще Билл все объяснил много лет назад.

— А крыша?

— Они что-то придумали, — отмахнулась Джинни. — А папа стал брать в Министерстве дополнительную работу. Даже стал ходить на рейды с проверкой в дома небла-го-на-дежных волшебников. Но денег за это платят не очень много. А мама продолжает ругаться. И папа предпочитает пропадать на службе хотя бы для того, чтобы с мамой не спорить. А я боюсь, как бы на него не нажаловались… Опять ведь премии лишится. Тот же Малфой запросто может. Папа дважды за прошлый месяц наведывался в Малфой-мэнор!

Луна ничего не сказала, лишь задумчиво улыбнулась, глядя поверх головы подруги. Люциуса Малфоя мисс Лавгуд видела пару раз на министерских приемах, но издали. А вот про его сына, Драко, довольно часто писал Гарри. Он вообще много рассказывал ей о студентах разных курсов, учителях, замке и его окрестностях. Делился набросками карт школьного лабиринта, возводил на пергаментных страницах кромлехи из рун и разноцветных завитков, когда рассказывал о мегалите рядом с Хогвартсом и своих ощущениях от столь старинного и значимого сооружения. В пяти предложениях простыми словами объяснял целые главы из учебников по трансфигурации то за первый, то за четвертый курс. Рассказывал о том, почему иглы дикобраза нельзя бросать в кипящее зелье и как выглядит кипящее зелье в магическом спектре.

Читая письма друга, Луна уже не так боялась ехать в Хогвартс. Даже наоборот, девочка предвкушала знакомство с замком и его обитателями. И готовилась к не самым приятным моментам. Например, к холоду Шотландии. К хогвартским сквознякам. К не слишком разнообразному меню (Но пудинг в школе к столу подавали, что примиряло девочку с бесконечными реками тыквенного сока с утра и до вечера). А еще Гарри предупреждал подругу о всяких раздражающих личностях, с которыми придется ходить по одним и тем же коридорам. И одним из таких людей был Рон Уизли. Но упоминать при Джинни о ее брате Луна не планировала.

Джинни еще немного повертела тетрадь и громко вздохнула.

— Может подаришь мне эту записную книжку? — умоляюще проговорила мисс Уизли, пролистнув тетрадь и не обнаружив ни одной записи.

Луна не страдала привязанностью к вещам, но ей никогда не нравилась бесцеремонность Джинни, привыкшей, что в Норе ни у кого ни от кого нет каких-либо тайн.

— Извини, но это подарок, — ответила мисс Лавгуд. — У меня ведь День рождения послезавтра.

Джинни с сожалением отпустила желаемую вещь, при этом сделав вид, что не услышала последних слов.

— Подарок? От кого? — нахмурилась рыженькая девочка.

— От друга, — с мечтательной улыбкой ответила Луна.

— Друга? — снова уточнила Джинни и поджала губы. — У тебя появился новый друг?

— Мы познакомились летом, — не стала скрывать блондинка. — И с тех пор переписываемся. Он уже учится в Хогвартсе.

— О, — выдавила Джинни и с тенью зависти глянула на знакомую. — Это мальчик?

— Да.

Мисс Уизли о чем-то подумала, поморщилась, а потом сказала:

— Я мечтаю поехать в Хогвартс, но как представлю, что там меня будут опекать братья… Рон — вряд ли, а вот Перси!.. От его нравоучений и дома житья нет, а уж в школе!.. Особенно, если мама ему поручит за мной присматривать…

— Это же хорошо, — удивилась Луна. — У тебя будут родные люди совсем рядом. А я не хочу уезжать от отца. Хотя жить и учиться в столь интересном месте, как Хогвартс…

— Если бы ты провела у нас дома хотя бы пару дней, то поняла, как мне все это надоело, — хмуро ответила Джинни. — Как жаль, что нельзя уехать учиться в Шармбатон!

— Почему? — уточнила Луна.

— Потому что для меня это невозможно, — поморщившись, сказала мисс Уизли. — Раз папа работает в Министерстве, я могу учиться в Хогвартсе бесплатно. Но во Франции таких условий нет. За учебу нужно платить, а год в Шармбатоне стоит в полтора раза дороже.

— Зато и предметов больше на порядок, — отметила Луна.

Джинни поморщилась и ответила:

— Мне это не очень интересно. А еще для учебы за границей нужно знать язык… в Шармбатоне преподают на французском, а английский — просто языковой факультатив.

Луна пожала плечами, не собираясь спорить. Путешествуя с отцом по миру, девочка немного знала итальянский, португальский, шведский, китайский, а так же помнила несколько фраз на сербском, польском, японском и бирманском. И ей было ужасно жаль, что они нигде не задерживались надолго, а в экспедициях их чаще всего сопровождали англоговорящие спутники. Луна мечтала выучить несколько языков, учеба где-то без хорошего знания языка не казалась ей проблемой, а представала сложным, но увлекательным приключением. Но ее учебу в Хогвартсе оплатила мама много лет назад, а папочка вряд ли оценил отъезд дочери, хотя не сказал бы и слова о пропавших деньгах и безропотно оплатить другую школу.

— А еще… — начала Джинни, а потом кашлянула, покраснела и закончила гораздо тише: — в Хогвартсе уже учится Гарри Поттер. Как я могу поехать куда-то еще?

Об увлечении Джинни Героем магического мира знали все волшебники в Оттери-Сент-Кэчпоул. И Луна не была исключением. Бывая в гостях у Уизли, девочка несколько раз заходила в спальню единственной дочери семейства и видела и яркие книжки о приключениях знаменитого мальчика со шрамом, и вырезки из «Пророка» и «Ведьмополетана» о нем. Были там и игрушки в виде темноволосого мальчика в очках — сшитая из лоскутков и связанная крючком из шерстяных ниток.

— Как жаль, что он поступил не на Гриффиндор, — вернула Луну в реальность реплика Джинни. — Но мы бы и так не слишком много общались, участь на разных курсах, да? Ну, сначала…

Луна неопределенно пожала плечами и отвлеченно подергала вложенную в тетрадь ручку за павлинье перо. О свой переписке с Гарри девочка рассказала только отцу и не видела необходимости сообщать кому-то еще. Даже Джинни, которая могла болтать о Мальчике-Который-Выжил днями и ночами.

Именно этим рыженькая девочка и занялась, выплескивая на подругу свои мечты и ожидания. Луне уже приходилось все это выслушивать. И не раз. Так что она отрешенно улыбалась, поглаживая перышко и думая о приближающейся дате и тех местах, куда папа обещал ее свозить.

О поездке мистер Лавгуд заговорил еще в декабре, и с тех пор отец и дочь обсуждали будущий маршрут и способы своего перемещения. Гарри о своей отлучке из страны Луна поведала в январе, и друг две недели назад прислал ей парный блокнот, чтобы они могли общаться даже на большом расстоянии. И хоть до отъезда оставалось много дней, мальчик и девочка уже вели бурную переписку, найдя такой способ связи более удобным, чем гонять из одного конца страны в другой Ветер. К тому же тетради Поттер зачаровал сам, сделав их гораздо удобнее обычных покупных блокнотов с протеевыми чарами: переписка никуда не исчезала со временем, бесконечные страницы позволяли не переживать о длине посланий, а кровная защита уберегала от излишне любопытных.

За две недели, как показалось девочке, они с Гарри обсудили больше, чем за предыдущие месяцы. Не боясь за тайну переписки, Поттер рассказал Луне обо всех странностях, происходящих в школе, которые прежде не упоминал, и о своих открытиях, которые тревожили первокурсника. То, что в письмах упоминалось иносказательно, в связанных тетрадях называлось прямо. Девочке нравилось такое доверие, и, глядя на распинающуюся Джинни, Луна очень ясно понимала, что мало кто в этом мире на самом деле знает Гарри Поттера. И много ли тех, кто захочет его узнать, понять, а не додумывать образ и приписывать мальчику со шрамом чуждые ему мечты и желания?

Стряхнув грустную мысль, блондинка отложила тетрадь, поднялась и вернулась к разбору шкафа с вещами. До Швеции они с отцом планировали добраться порталом, но вот из Швеции в Исландию решено было лететь маггловским самолетом, так что из стопок вещей девочка с удовольствием извлекла несколько пар голубых джинсов, которые сама украсила бусинками, стразами, хаотичными стежками из цветных нитей, а с нижней полки — розовые и красные кеды с белой подошвой.

Когда Луна повернулась к Джинни, та быстро справилась с завистливым взглядом, но блондинка все равно заметила реакцию, пусть и не подала вида. Ей очень нравился яркий цвет волос мисс Уизли, сам по себе являвшийся прекрасным украшением, но блондинка и не думала завидовать. Как не завидовала и тому, что младшая девочка возвышалась над мисс Лавгуд почти на полголовы. Еще и летом рыженькая девочка не сгорала на солнце, как подруга, а покрывалась легким золотистым загаром, а лицо седьмой Уизли украшали очень милые рыжеватые веснушки. Луне казалось странным, что Джинни, имевшая столько неоспоримых внешних достоинств, завидует самой обычной одежде.

Додумать мысль не дал мистер Лавгуд, позвав девочку:

— Луна! Тебе еще одна посылка!