Свой выбор - 2 (джен)

Уроки и внеучебные дела отвлекали Гарри от грустных мыслей. Каждый день приносил что-то новое, так что у мальчика просто не оставалось времени смотреть по сторонам. Он даже с другими студентами общался очень мало, предпочитая шумным компаниям уединение пустых классов или задернутого полога своей кровати. А когда солнышко немного подсушило шотландские просторы, Гарри стал брать толстый плед, книги, свои записи и уходил за пределы замка, наслаждаясь хорошей погодой. Артефакт-пластинка в складках пледа спасал от холода и сырости, а изломы местности и тень от менгира — от внимания тех обитателей Хогвартса, кто тоже радовался ранней весне. И если бы не необходимость писать домашние задания, Поттер ничего бы не знал о том, что происходит в школе и на ее территории. В Библиотеке его вылавливал Драко, то один, то в компании Невилла или кого-нибудь из слизеринцев, и просто таки вываливал на юного мага последние новости.

Именно от Драко Гарри и узнал, что злополучное гриффиндорское трио таскается к Хагриду почти каждый вечер вот уже неделю, а сам полувеликан перестал бывать в замке на ужинах.

Данная новость Поттера не особо заинтересовала. У него было достаточно собственных проблем, которые следовало решить, и интересных исследований, на которые совершенно не хватало времени, чтобы еще интересоваться подозрительной активностью обитателей ало-золотого факультета.

Мальчик только убедился, что Рон Уизли не вернулся вновь к своему странному состоянию, и переключился на более важные проекты.

Хагрид же волновал Гарри и того меньше. Полувеликан был взрослым и мог сам о себе позаботиться. К тому же после первого удачного визита Поттер заходил к леснику еще пару раз. Его угощали вкусным чаем, сушеными ягодами, и удавалось ненавязчиво выпросить что-то интересное из запасов Рубеуса. Полувеликан развлекал мальчика историями из своих рабочих будней и не выглядел как-то необычно. Правда в последний раз Гарри навещал Хагрида дней десять назад, за этот срок что-то могло и измениться.

Но рассказы Драко кое-что напомнили Поттеру. Это был солнечный день, мальчик снова устроился в облюбованной ямке возле кромлеха, опираясь на камень спиной. На коленях лежала большеформатная тетрадь, разделенная закладками на несколько конспектов. Перед мальчиком на пледе в привычном порядке валялись книги и отдельные листы с записями.

О подаренном Хагридом роге единорога Поттер совершенно забыл и вспомнил лишь после того, как вернулся от лесника с лукошком синего речного жемчуга. Прямо по дороге в башню Рейвенкло мальчика посетила интересная мысль, ныне преобразившаяся в целое исследование. И именно им Гарри и занимался все то время, пока не писал эссе, не отвечал Луне и не мастерил под заказ артефакты.

Из рога резали ножи, а жемчуг превращали в простые, совершенно немагические украшения. И оба этих материала достаточно активно использовали в различных лечебных зельях и мазях. Но не в артефакторике.

Еще эти материалы являлись полной противоположностью гоблинскому серебру. Если серебро перенимало особенности того, с чем соприкасалось, то рог единорога и жемчуг не поддавались какому-либо воздействию вообще.

За эту особенность очень ценили рог единорога. Ритуальный нож из этого материала не требовал очистки, ведь к нему ничего не цеплялось. Зато раны от подобного ножа заживали за считанные секунды.

Но не свойства рога или жемчуга сейчас увлекали мальчика, а сам материал и процесс его создания. Обдумывая то, как это можно переосмыслить в артефакторике, Гарри читал огромное количество книг и выписывал все, что казалось ему подходящим по теме.

Пока ему представлялась тончайшая зачарованная проволока, смотанная и сжатая в горошину. Но если идея Поттеру нравилась, то вот с выбором материала вышли трудности. Лучше всего для осуществления задуманного подходил металл, но будущие «жемчужинки» по подсчетам должны были быть слишком большими и тяжелыми. Браться за высшую артефакторику и создавать какой-то совершенно новый материал Гарри откровенно боялся, понимая, что у него недостает опыта и знаний. Да и заниматься чем-то подобным в Хогвартсе не представлялось возможным, а домой мальчик мог вырваться только на три часа раз в неделю. Так что оставалось искать какой-то иной выход, более предсказуемый и контролируемый. Зато Гарри точно знал, какой артефакт по новой задумке создаст первым.

Поттер не пересекался с леди Блэк или целителем Сметвиком, но из писем знал, что женщина теперь бодрствует по два часа в день и может достаточно уверенно шевелить пальцами. Тело все еще ей полностью не подчинялось, и Гарри мог не переживать, что «Сеть» сместится и перестанет работать как надо. Но это не означало, что через какое-то время зелья Снейпа и магия не улучшат состояние Вальбурги Блэк. И Поттер надеялся успеть с новой версией «Сети» хотя бы к лету.

Гарри как раз высчитывал толщину основы для особо сложной части будущего артефакта, когда заметил, что из трубы домика Хагрида повалил густой дым, будто полувеликан для чего-то разжег в своем очаге очень сильное пламя. Но прерывать свое занятие Поттер не стал, как и не последовал за гриффиндорской троицей, пролетевшей мимо него вниз по тропинке. Лишь пожал плечами, когда Хагрид, не сразу открывший дверь, долго пытался спровадить львят, а потом все же впустил их внутрь.

А через неделю после этого происшествия за завтраком к первокурсникам Рейвенкло подсела вторая сестричка Патил и громким шепотом спросила:

— А вы слышали, что случилось вчера вечером?

Дослушав девочку до середины, Гарри нашел взглядом светлую макушку и покачал головой. Выловить Малфоя удалось только после обеда. Да и то не без помощи Паркинсон, сдавшей дислокацию слизеринца.

— Привет, — сказал Гарри, входя в туалет для мальчиков на восьмом этаже.

— Привет, — хмуро отозвался блондин, забравшийся с ногами на подоконник. — Как ты меня нашел?

— Панси, — не стал скрывать Поттер.

— Вот же болтушка… — еле внятно вымолвил старший мальчик и опустил подбородок на колени. — Уже нельзя одному побыть.

— Что вчера случилось? — спросил Гарри.

— Будто ты не знаешь, — вздохнул Драко.

— Все равно расскажи, — попросил Поттер.

— Отец обязательно отчитает… — поморщился слизеринец. — Декан уже отчитал. И старосты…

Еще немного повздыхав, Малфой начал рассказ, который дополнял сплетни Парвати.

По четвергам профессор маггловедения устраивала дополнительные уроки, на которых знакомила студентов с разными изобретениями обычных людей. И вчера четверокурсникам предстояло провести свой первый киносеанс. Студенты как раз помогали преподавателю закрепить на стене экран, а Седрик Диггори, напросившийся на занятие с другими хаффлпаффцами, тренировался вращать ручку механического кинопроектора, когда за окном началось светопреставление.

Драко в тот день, как и прежде, следил за гриффиндорцами. Что-то происходило, и Малфой сгорал от желания узнать подробности. Но он и не предполагал того, что случится.

Целую неделю трое львов бегали к Хагриду сразу после выполнения домашних заданий и засиживались почти до отбоя. Они даже слежку за Снейпом бросили, хотя до этого таскались за зельеваром как привязанные. Сколько Драко ни ошивался вокруг домика лесника, увидеть что-либо не удалось — окна были закрыты ставнями. И вчера юного волшебника снова ожидало разочарование.

Побродив немного вокруг, Малфой уже собирался вернуться в замок, ведь до отбоя оставалось каких-то пару часов, когда из хижины донесся отчетливый грохот и ругань лесника, а потом ставни сами собой распахнулись, позволяя мальчику увидеть странные вспышки сквозь тонкие льняные шторки.

Драко и сам не понял, как все случилось, но несколько мгновений спустя он осознал себя валяющимся на пригорке и взирающим внутрь хижины сквозь вынесенные пламенем стекла, где метался небольшой, но вполне себе настоящий дракон.

Профессор маггловедения, услышав звон и увидев огонь, объявший домик, не растерялась и послала Патронус другим учителям. А пока те спешили на место, из хижины успели выскочить перемазанные сажей гриффиндорцы и лесничий, борода которого обуглилась с одной стороны. Хагрид огласил окрестности душераздирающим воплем «Норберт!» и принялся поливать свое жилище водой из розового зонтика. Но пламя не желало тушиться, и к моменту, когда по тропке вниз сбежали Снейп и МакГонагалл, хижина вовсю полыхала.

Учителя присоединились к попыткам унять огонь, но выходило у них не лучше, чем у полувеликана. А потом к спасателям присоединился запыхавшийся завхоз со своим пылесосом наперевес. Филч наставил на хижину дуло своего агрегата, щелкнул рычажком и повернул кольцо на черенке. И тут же нижний край пылесоса преобразился в раструб, из которого мощной струей ударила густая пена, в мгновение ока окутавшая домик и загасившая пламя лучше любого заклинания.

Но не успели волшебники порадоваться успеху, как из полусгоревшего домика раздался жалобный клекот и наружу выбрался измазанный в пене молодой дракон. И если до этого деканы собирались только отчитать Хагрида за небрежное обращение с огнем, то после досталось всем: и лесничему, и гриффиндорцам, и не успевшему слинять Малфою.

— МакГонагалл сняла с меня пятьдесят баллов! — нажаловался Драко. — И декан слова не сказал. Только зыркал, как он умеет. И не пожелал слушать оправдания.

К вечеру стало известно, что за участие в этой истории решено наказать всех без разбору. Хагрид лишился дракона, зарплаты за три месяца и розового зонтика. Сей предмет на глазах у Се Ли и Лайзы отобрал лично Дамблдор и вернуть обещал только в конце учебного года. Студентов же ждала отработка. Но никто из них не знал подробностей.

Поттера удивило то, что под раздачу попал и Малфой, хотя по одному только виду мальчика всем было ясно, что в укрывательстве дракона он не участвовал. Но потом оказалось, что Рон Уизли не стал выгораживать слизеринца, радуясь хотя бы тому, что не только его факультет лишился баллов.

С отработками никто не спешил. Грейнджер, Уизли, Финнигану и Малфою было объявлено, что о наказании им сообщат позже. Но ни через день, ни через два, ни через три время и место общественных работ так и не было назначено, а у Поттера возникло стойкое ощущение, что администрация школы чего-то ждет.

Желая хоть как-то помочь Драко и разобраться в нетипичной ситуации, Поттер за один вечер рассчитал простенькую схему и отправился к Аргусу Филчу. Он надеялся выяснить у завхоза какие-нибудь детали, обосновав свой визит интересом к стеклянным фигурам и планами по изготовлению из них светильников.

Идея сквибу понравилась. Да и к самому Поттеру мужчина относился доброжелательно. Так что Филч пригласил мальчика в свою каморку и предложил выпить чаю.

Стеклянных абстракций у завхоза нашлось еще четыре штуки, и одну из фигур Гарри зачаровал на месте, без труда вырезав в основании нужные руны при помощи безотказных стилусов. Сложнее оказалось выплести магический каркас. Нить должна была пройти через все части стеклянной фигуры, нигде не оборваться, а узлы и перехлесты пришлось комбинировать интуитивно, не надеясь на какие-либо расчеты.

В итоге получилась забавная стеклянная конструкция, которая впитывала остаточную магию или ее выплески и преобразовывала в свечение разных цветов. Чем больше магии впитает светильник единовременно, тем ярче и белее свечение. В Хогвартсе, стоявшем на месте силы и наполненном колдующими студентами, стеклянная абстракция сияла и переливалась белым с золотыми вкраплениями, но в доме обычного мага могла бы светиться и голубым, и сиреневым, и оранжевым или вообще — всеми цветами радуги. Цвет зависел от эмоций колдовавшего волшебника.

Под обсуждение светильников и возможность продажи последующих копий через гоблинов, Филч с удовольствием напоил Гарри чаем, угостил маггловскими конфетами и рассказал школьные сплетни и новости.

Так Поттер узнал, что дверь туалета, которую он зачаровал еще в октябре, так никто и не открыл. Что портрет на пятом этаже принадлежит известному зельевару Арманту Принцу. Что из коридора на шестом этаже есть скрытый проход под лестницу в холле и близнецы Уизли устроили там накануне ловушку. Что Пивз почти каждый день утаскивает с кухни косточки и кидается ими в трехголового пса. И что Филчу было велено пока не назначать отработку провинившимся первокурсникам. Подробностей завхоз не знал, но Гарри было достаточно уже того, что приказ исходил от Дамблдора.

— И чего же хочет директор? — спросил себя Поттер, поднимаясь в башню воронов.

Ответ стал ему известен уже через день, когда Гарри по надуманному поводу оштрафовала МакГонагалл. Причиной для снятия баллов было то, что декан Гриффиндора застала Поттера на площадке третьего этажа, откуда можно попасть в запретный коридор. Тот факт, что мальчик не прятался, не пытался исследовать закрытую часть школы, а просто ждал лестницу, преподавателя не смутил. Как и то, что вместе с МакГонагалл на ту же площадку прибыло еще трое студентов, и все они жаловались на взбесившиеся лестницы. Рейвенкловец на отобранные сапфиры отреагировал философски, но призадумался. Прежде странные штрафы озвучивал только Снейп. Так что дальше мальчик вел себя осторожнее и не ходил по Хогвартсу один. И все равно нарвался…