Свой выбор - 2 (джен)

Выйдя из владений Дамблдора, Гарри скривился, ухватил гриффиндорку за предплечье и повел в ближайший пустой класс. Гермиона возмущалась и пыталась вырвать руку из захвата, но у нее ничего не вышло. В аудитории Поттер подтолкнул девочку вперед, она по инерции сделала несколько шагов и очутилась в центре комнаты. И тут же ощутила себя неуютно под пронизывающим взглядом зеленых глаз. Следом в класс вошел Малфой, и Гермионе стало совсем не по себе.

— И чего ты добивалась, Грейнджер? — сложив руки на груди и прищурившись, тихо уточнил рейвенкловец.

Отныне и впредь он будет называть гриффиндорку исключительно по фамилии. Как знакомую, но не друга. Под конец года стало ясно, кто и чего стоит. Будь Гарри забитым мальчиком, готовым на все, чтобы иметь друзей, он бы, возможно, простил Грейнджер. Поттеру было плевать на репутацию семьи, происхождение, отношение к другим. Но вот предательства в отношении себя не простил бы никогда.

Гермиона растерянно молчала. Похоже, у нее впервые не было ответа на поставленный вопрос.

— Ты была в курсе с самого начала, но никому не сказала. А приберегла столь хороший козырь на будущее, — глядя на кудрявую девочку в упор, рассуждал брюнет. — И использовала именно тогда, когда появился отличный момент для мести.

Гермиона открыла рот и выпалила:

— Не придумывай! Я надеялась, что ты сам одумаешься. Но год подошел к концу, а ты продолжал заниматься чем угодно, но не учебой.

Гарри лишь фыркнул.

— В начале семестра я, в случае твоих обоснованных претензий, получил бы просто штраф и душевный разговор с деканом. И даже сейчас, пойди ты к профессору чар, выяснение правды заняло бы гораздо меньше времени и сил.

— Дура ты, Грейнджер, — перевел слова рейвенкловца Драко.

— Что? Да как ты смеешь?! — возмутилась девочка и глянула на Поттера, но тот не спешил за нее заступиться. И Гермиона вдруг отчетливо осознала, что и не заступится.

— Смею. Потому что это правда, — припечатал слизеринец.

Гриффиндорка попыталась ответить, но блондин перебил ее сразу после возгласа «Малфой!»:

— Мне даже жаль тебя. К моменту, когда поезд доберется до Лондона, все студенты и учителя будут знать о твой выходке.

— Я поступила правильно! — заявила девочка, вздернув нос.

— И в чем же ты права? — фыркнул Драко. — Ты голословно обвинила Поттера. И меня.

— А если бы…

— Если бы он или я были гриффиндорцами, то, вероятно, ты могла оказаться права, но мы не гриффиндорцы, — покосившись на Гарри, припечатал Малфой. — И ладно бы ты рассказала своему декану. Или моему декану. Или профессору Флитвику. Но ты сказала о своих подозрениях Дамблдору, а тот устроил все это представление… Ты хоть понимаешь, как это унизительно?

— Что унизительно? — удивилась Грейнджер.

— Подобное разбирательство, — ответил Драко. — Любой студент примерит ситуацию на себя…

Гермиона непонимающе нахмурилась.

— Никто не любит доносчиков, Грейнджер, — пояснил ей слизеринец. — В львятнике, вероятно, подобное поведение — норма. Не зря вас не львами и не грифонами за глаза называют, а шакалами!

Гермиона возмущенно вскрикнула, а Гарри чуть хмуро глянул на блондина. Тот поджал губы, но продолжил уже не так жестко:

— Доносчиков никто не любит. Особенно, если обвиняют без доказательств. И делает это магглокровка. Так что учти, Грейнджер, в следующем году тебе здесь будет тяжелее. Кто будет с тобой дружить, если ты даже знакомого можешь подставить?

— Ну и что! — помолчав секунду, решительно ответила девочка. — И что? Хогвартс — это только семь лет. Просто школа. Мне не так уж нужны здесь друзья. Я могу и без них.

Договорив, Гермиона хотела было сбежать от мальчиков, но ее остановила реплика молчавшего до этого Поттера:

— Кто ж спорит. Можно и без друзей.

Его голос звучал устало и печально.

— Вот только в нашем случае учеба в Хогвартсе предполагает не только саму учебу и заведение друзей, — хмыкнул Малфой. — Какая ж ты наивная… Ничего ты не понимаешь.

Гермиона недовольно поджала губы, развернулась к Драко и презрительно осмотрела его с ног до головы.

— И чего же я не понимаю? — потребовала она ответа.

Малфой молчал несколько секунд, а потом буднично сказал:

— Мне можно играть во все эти игры. Я Малфой. Связи, деньги, магия и кровь. Мне будут улыбаться в лицо, даже если за глаза каждый пожелает проклясть. А ты? Кем ты планируешь быть в будущем, магглорожденная ведьма Гермиона Грейнджер? Ты уже решила?

— Я хочу работать в Министерстве Магии, — заявила девочка.

Родители видели гриффиндорку дантистом или любым другим медиком, но девочка, втайне от них, мечтала о деле, где не придется копаться в чужих ртах. В фантазиях она видела себя на трибуне перед толпой, восторженно внимающей каждому слову. Или в большом кабинете за рабочим столом над пачкой документов с круглой начальственной печатью в руке.

— Я так и подумал… — усмехнулся Драко.

— В магическом мире ущемляются права магглорожденных и их близких из магглов! — возмущенно воскликнула Гермиона. — Я хочу это изменить!

Девочка гордилась собой. После разговора с Гарри, когда узнала о своем положении в Хогвартсе, она много читала и очень воодушевилась интересной задачей.

Драко вздернул бровь, но не сказал ничего неприятного, хотя Грейнджер видела, что он просто сдерживался язвить при Поттере. Зато сам Гарри тихо заметил:

— Зато ты очень быстро стала называть обычных людей магглами.

Грейнджер смущенно покраснела.

— Итак… — Малфой кашлянул. — Ты собираешься в Министерство. Туда реально устроиться сразу после Хогвартса. Будешь начинать мелким клерком. Если поступишь куда-нибудь… университетское образование растрачивать в Министерстве резонно лишь в том случае, если в планах занять должность главы какого-нибудь департамента или строить политическую карьеру.

— К чему ты клонишь? — нахмурилась девочка. — Если думаешь, что меня не наймут, то ты ошибаешься! Я наверняка получу одни «Превосходно» по всем предметам. И собираюсь так учиться все семь лет.

— Похвальное стремление, — покивал слизеринец. — Но я не об этом. Работники Министерства — государственные служащие. Если ты у нас самая умная, то ответь, Грейнджер, откуда берутся деньги на жалованье работников Министерства Магии.

— Из бюджета… — начала девочка и тут же нахмурилась.

— А откуда деньги в бюджете? — задал следующий наводящий вопрос Малфой.

— Из налогов… — не без сомнения в голосе пробормотала девочка.

За этот год она много что успела прочесть, но она ни разу в своих изысканиях не касалась темы финансов. И ехидная улыбка Малфоя давала знать, что ее неуверенность от блондина не укрылась.

— А теперь расскажите нам, мисс Грейнджер, как маги в магическом мире зарабатывают деньги и каким образом и кто наполняет тот самый бюджет, часть которого идет на зарплату работников Министерства, — елейным голосом предложил слизеринец. — Кто фактически содержит тех мелких сошек, к отряду которых ты собираешься присоединиться?

Гермиона молчала несколько минут, а потом неуверенно начала:

— Есть мастера… зельевары, артефакторы…

Малфой остановился и внимательно посмотрел на девочку.

— Ты получила бы «Тролль» на экзамене, Грейнджер, — сказал мальчик. — И с таким пониманием общества, в котором ты собираешься жить, ты намереваешься что-то менять? Хуже всего то, что большинство гря… магглорожденных и даже полукровок мало чем от тебя отличаются. И идут работать в Министерство, а потом всех кругом обвиняют в том, что их где-то и в чем-то ущемляют. Поттер, ты вот у нас маггловоспитанный… Ты хоть знаешь, что из себя представляет финансовая система магического мира?

— В общих чертах, — отмахнулся Гарри.

— Вот и расскажи Грейнджер…

— Оно мне надо? — тут же заскучал рейвенкловец.

— Ладно. Я не буду слишком усложнять. И оставим в стороне все неважное… — предупредил Малфой. — Магическая Британия — государство в государстве. До введения Статута маги не жили так уж открыто, как все считают, но и не особо таились. Формирование Министерства и появление Статута заставило всех магов в Соединенном Королевстве начать жить по одним законам и правилам. А раз эту идею поддержали лорды, то и все остальные с этим смирились.

Гермиона внимательно слушала, но пока не услышала ничего особенного.

— Все обычно только упоминают Статут, но это не бумажка, на которой указано, что маги не должны сообщать магглам о своем существовании, — продолжал Драко. — Не стоит обманываться словом «секретность» в названии. Статут о секретности — труд на более чем тысяче страниц, где расписаны многие правила и законы, основы всех уложений, по которым вот уже несколько столетий все маги Британии живут как государство. Свои Статуты в разное время появились у многих магических наций, но в целом общая часть в них касается только той самой секретности. И чтобы какая-нибудь одна страна не нарушила это общее для всех магов планеты правило, была сформирована Международная конфедерация магов. Но мы не об этом.

— А о чем? — спросила Гермиона.

— А о том, что именно Статут оформил и закрепил налоговую систему магического мира и правила торговых взаимоотношений магов и магглов.

— Торговых взаимоотношений? — переспросила девочка.

— Нас, магов, не так уж и много. И чем дальше развивается мир, тем невозможнее нам жить в полностью замкнутом цикле производства и потребления. Несмотря на ту самую секретность… Так что с магглами маги более чем взаимодействуют, но весьма осторожно. Ты удивишься, как много у магов и магглов точек соприкосновения.

— И у Малфоев? — засомневалась Грейнджер.

— И у Малфоев, — спокойно согласился Драко.

— Каким образом? — скрестив руки, потребовала ответа девочка. — Я тебе не верю. Маги не производят ничего такого, что они могут предложить… обычным людям.

— Правда? — усмехнулся блондин и вздернул бровь. — Давай разберемся.

Гарри стер пыль и уселся на подоконник.

— Так на чем зарабатывают Малфои? — спросила Грейнджер. — Мне казалось, твой отец политик.

— Мой отец — титулованный аристократ, — поправил ее Драко. — До введения Статута аристократия не делилась на маггловскую и магическую. Все одинаково подчинялись правящей династии. Негативное отношение магглов вынудило магов уйти в тень, но от этого аристократия не перестала быть аристократией. Разве что упразднились все титулы. Ныне все магические аристократы — лорды. Лорды магии. Мы потеряли право называться баронами, графами, маркизами или герцогами. И мы более не пэры, потому как не заседаем в Палате лордов в маггловском Парламенте. Но мы все еще вассалы короны. И у нас есть своя Палата лордов.

Драко на миг остановился, давая девочке осознать сказанное.

— Как ты понимаешь, для волшебников существуют скрытые территории. Одни находятся в общем пользовании, другие — в частном владении. Но у магической аристократии всегда были владения и в мире магглов. Это было частью награды за службу королевскому дому. И Статут не лишил магическую аристократию этих владений. Просто с семнадцатого века земли, которые фактически принадлежат магам, для общественности являются владениями Короны. И часть «государственного имущества Короны» — имущество волшебников. И это не только земля, но и дома на этой земле, магазины… и все тому подобное. Моя семья — землевладельцы. Очень крупные землевладельцы. Как и многие другие волшебники. Еще маги владеют мастерскими и фабриками, производящими те или иные товары. Например, Поттеры владеют фабрикой, производящей фарфор. И это две фабрики рядом: маггловская и магическая. Пусть и произведенный при помощи магии, фарфор вполне безопасен для магглов. Разве что поттеровкие сервизы более долговечны и изящны. Семьи Крэббов и Гойлов владеют обширными пастбищами для овец, Гринграссы — из шерсти этих овец производят ткань. Паркинсоны владеют компанией, импортирующей всевозможные продукты питания с континента. Ряд родов и семей заняты в сельском хозяйстве и животноводстве. Вот ты знаешь, что даже на просто защищенных чарами территориях плохо растут многие культуры? Магию хорошо переносят все плодово-ягодные деревья и кустарники. Тыквы на магической почве просто барствуют, но другие тыквенные, дыни или арбузы, даже не дают всходов. Хорошо растут всевозможные цветы, особенно розы. Пряные травы. Но остальное приходится выращивать на обычных землях. И маги предпочитают делать это сами, а не закупать у магглов. Но ничто не мешает продавать излишки вовне. Схожие проблемы с животноводством. Птицам на землях волшебников раздолье, неплохо себя чувствуют овцы и козы, но для остальных животных магия опасна. Особенно для коров и свиней. Они болеют. Так что с давних времен некоторые семьи волшебников взяли на себя труд обеспечивать магов мясом и молоком. Излишки и здесь уходят на продажу в маггловский мир. Или взять еще что-то более мелкое. Опять же, Поттеры еще при дедушке и бабушке Гарри славились своим сидром. Его с удовольствием закупали многие бары в магических кварталах. Но было несколько лет, когда излишки добрались даже до магглов в каком-то сельском пабе. Рассказывать можно долго, я так и до завтра не закончу.

— Откуда ты все это знаешь? — искренне удивленная, спросила Гермиона.

— Я наследник рода Малфой, — дернул плечом мальчик. — Я обязан знать. А теперь ответь мне, Грейнджер, сколько волшебников в нашей стране?

Гермиона нахмурилась, прикусила губу и пожала плечами.

— Я не знаю… Разве об этом где-то написано?

— А какой тираж у «Ежедневного пророка»? — задал следующий вопрос.

Девочка удивленно распахнула глаза. Она вдруг вспомнила, что на последней странице «Таймс», которую читал отец, точно указывался тираж. И это была очень немаленькая цифра!

— Тираж «Ежедневного пророка» 10000 экземпляров, — сказал Гарри.

— Магов так много? — опешила Грейнджер.

— Хм…

— Ох, подожди, не все ведь читают «Ежедневный пророк», — тут же смутилась девочка, поняв свою ошибку.

— Не все, — согласился Малфой. — И кстати, кроме этой, печатается еще три газеты и пятнадцать журналов. Если не считать частной типографии Лавгудов, у нас работает четыре издательских дома. И их штат довольно велик. А ведь еще есть те, кто производят бумагу, чернила и всякие вспомогательные элементы. Так вот… Точное число жителей неизвестно, но оно составляет порядка полутора миллионов магов, сквибов и магглов, живущих внутри магического мира.

— Ого! — удивленно воскликнула Гермиона. — Но… Но почему в Хогвартс поступает так мало волшебников? Я думала… Если подростков от одиннадцати до семнадцати всего чуть более трехсот человек, то…

Драко с интересом на нее уставился, ожидая продолжения.

— В общем, я пробовала вычислить… И у меня получалось, что магов где-то полторы-две тысячи!

Грейнджер покраснела и потупилась.

— В Министерстве, если считать все структуры, даже поломоев, работает более семисот магов и сквибов, — просветил девочку Малфой. — Половина населения, судя по твоим расчетам. А остальные, видимо, в Мунго или еще не доросли, чтобы где-то работать.

Поттер не удержался от улыбки, хотя голос Драко так и сочился ядом.

— Но почему в Хогвартсе учится так мало детей? — нахмурилась Гермиона. — Студентов должно быть в разы больше!

— Все достаточно просто. Для начала, у нас просто меньше детей. Если у магглов, если я ничего не путаю, дети составляют четверть всего населения, то у нас, из-за высокого числа очень пожилых волшебников, детей едва ли больше семи или восьми процентов. И это молодежь от рождения и до совершеннолетия, как ты понимаешь. Дальше… Какая-то часть детей просто не дотягивает по уровню магии, чтобы в принципе где-то учиться. Их имена не фиксируются Книгой Душ Хогвартса. И письма таким детям не приходят. Но не все из них сквибы. Многие могут творить магию, но очень простую. Часто это только что-то бытовое… — рассказывал Драко. — Другие получают письма, но отказываются от обучения. Большинство магов, занятых в семейном бизнесе, не посылает детей в Хогвартс. Такие семьи учат детей дома, сами, а потом, если в этом есть необходимость, отправляют на сдачу каких-то СОВов и ТРИТОНов в Министерство. На самом деле, причин для поступления в Хогвартс весьма мало: семейная традиция, высокий уровень магии, получение высшего образования или мастерства и происхождение.

— Но я помню, как профессор МакГонагалл сказала, что все волшебники должны закончить Хогвартс, — возмутилась Гермиона. — Что мне непременно нужно отучиться хотя бы пять курсов! Иначе меня могут лишить палочки, как необразованную ведьму.

— Ну, так ты же магглорожденная, — пожал плечами слизеринец. — Что еще она могла тебе сказать? Ты ведь не имеешь в магическом мире родственников, так что маги должны убедиться, что ты хорошо обучена магии и не опасна для себя и окружающих. Но не думай, что если учитель что-то говорит тебе, то это актуально для всех. — Малфой взглядом остановил новый всплеск недовольства гриффиндорки. — Есть те, — и их достаточно много — кто хотел бы для ребенка диплом Хогвартса, но учиться здесь очень дорого. А других школ, попроще, просто нет. В итоге отправить ребенка в маленькую магическую школу в любой стране на континенте оказывается дешевле, чем оплатить семь лет у нас. Какая-то часть на самом деле учится в Хогвартсе, но удаленно. Это дешевле, чем жить в замке, но вся ответственность на самих студентах. И экзамены они сдают в Министерстве. Так вот… Сколько прямо сейчас в Хогвартсе магглорожденных?

Гермиона знала точно. Этот вопрос вызвал у нее болезненный интерес в первые дни в школе. Она очень хотела найти друзей, думала, что магглорожденные и маггловоспитанные ей ближе и понятнее, но из пятнадцати студентов хоть какое-то подобие дружбы вышло лишь с Поттером. Да и то теперь разрушено.

— Пятнадцать, исключая меня, — ответила девочка.

— Это число кажется довольно большим, если оценивать только в пределах школы, не так ли? — усмехнулся Драко, видя, что именно над этой мыслью и задумалась Гермиона. — Но вот если оценивать в масштабах всей страны… Это капля. Но именно у магглорожденных есть право на бесплатное обучение. В то время как более сильные дети этого лишены просто из-за финансовых проблем своих родителей. А еще есть квоты, согласно которым Министерство обязано ежегодно нанимать не менее четырех магглорожденных. Пусть и на самые мелкие должности.

— Ты против этого? — из чистого упрямства спросила девочка. — Хочешь, чтобы все места принадлежали исключительно чистокровным?

Гарри грустно улыбнулся, встал и вышел прочь.

— В нашей стране больше нет школ, — продолжил Драко, проводив приятеля взглядом. — Только Хогвартс. А в нем учится горстка подростков. Дети аристократов, представители старых семей, сильные маги, кто выбрал путь мастерства в какой-либо области, будущие министерские чиновники, авроры, колдомедики, магглорожденные. И ты, конечно же, выбираешь в будущем работать в Министерстве. Это логично. У тебя нет возможности в Хогвартсе познакомиться с кем-то, у кого собственное дело и кто может нанять тебя. Так что… да, тебе путь лишь в Министерство. Хотя на любой пристойной ферме зарплата работника, знающего всего дюжину заклинаний и не сдававшего ни одного экзамена, в два раза выше, чем у клерка с дипломом, полным «Превосходно». Но знаешь в чем вся соль? Прямо сейчас ты учишься именно с теми, кто будет твоими коллегами и людьми, с кем ты станешь чаще всего контактировать, с людьми, которые могли бы порекомендовать тебя кому-то. Но не порекомендуют, ведь никто из нынешних студентов, встретив знакомого, не скажет ему: «Ты знаешь, есть одна ведьма. Магглорожденная. Очень умная. Она хороша в рунах. Или чарах. Или трансфигурации. Тебе стоит взять ее к себе». Вокруг тебя будущие мастера, авроры, целители, владельцы лавок, чиновники… и все они будут помнить, что ты говоришь и делаешь, пока ты в школе. Тебе просто повезло. Ты пока первокурсница. Ты еще можешь рассчитывать, что твое поведение спишут и поймут. Но если ты дотянешь до третьего или, что хуже, пятого и выше курса, никто не станет ничего понимать. Ты выйдешь из Хогвартса с клеймом доносчицы. Девчонки, которая всех считает глупее себя. Да, тебя возьмут в Министерство. Но как высоко ты поднимешься? И как скоро? А сможешь ли ты подняться? Или просидишь на мелкой должности десять или двадцать лет, не имея и крупицы власти, которая защитит тебя. Гарри добрый. Но он уже почти мастер артефакторики. И он будущий лорд. А лорды заседают в Визенгамоте и Палате лордов. Твоя будущая зарплата будет зависеть от Гарри, меня и любого другого человека. И кто окажется важнее — мастер, приносящий казне деньги, или чиновница, на которую эти деньги нужно потратить?

— Это несправедливо! — возмутилась Грейнджер.

— Мир вообще несправедлив, — согласился Малфой. — Я могу играться в противостояние с кем-то, даже кого-то заложить, как ты сейчас, но мне это сойдет с рук, хотя плеваться в спину будут только так. Но у меня, как у сына своего отца, есть защита. У тебя ее нет. Но вся проблема в том, что ты и не пытаешься ее себе создать. В Министерстве есть четыре места ежегодно, но нет толпы из тех, кто претендует на эти места. Почему? Потому что есть куча мест, где полукровки, маглокровки и даже сквибы могут получить то будущее, которого они хотят.

— Ты так говоришь… А ведь чистокровные, вроде тебя, обзывают людей, подобных мне, грязнокровками! — воскликнула гриффиндорка.

— О, очень точная формулировка, — хмыкнул Драко и вышел из класса.

Следить за новостями, задавать вопросы и страдать от авторского спама можно в телеге — https://t.me/rina_zelenaua