Хэллоуин (джен)

31.10.1990г.

Гарри

Всё лето и начало осени я спрашивал миссис Фигг, собирается ли она к подруге на Хэллоуин, но точного ответа не получал. Она то говорила, что поедет, то вспоминала про другие дела. А я начинал переживать. Мне очень хотелось снова в тот город. Даже длинная дорога уже не пугала, но одного меня точно не отпустили бы.

Тёте Петунье и дяде Вернону было всё равно, что я хотел поехать с миссис Фигг. А Дадли постоянно выспрашивал, что там было такого хорошего, что я снова хочу туда. Мне даже начало казаться, что и он увяжется с нами в Коукворт, а потом и пойдёт за мной в тот дом на пустой улице. От этого становилось страшно. Если бы Дадли поехал с нами, он ни за что не позволил бы мне сделать костюм, а потом забрал бы все угощения. Но хуже всего было бы то, что я не смог бы снова пойти к дому того «вампира» один. А Дадли я туда ни за что бы не повёл.

Всё решилось, когда незадолго до Хэллоуина позвонила тетя Мардж. Сначала она долго разговаривала с дядей Верноном, потом с Дадли. А вечером мне сказали, что у тёти Мардж была запланирована поездка, но на меня места не хватало. Дадли был доволен больше обычного, а я старался не выглядеть слишком счастливым. Теперь я точно останусь с миссис Фигг.

Миссис Пул едва меня увидела, тяжело вздохнула и покачала головой. А я всё равно вёл себя вежливо. Про порванную диванную подушку она узнать не могла. Когда я вернулся тем вечером домой к миссис Пул, то засунул весь наполнитель обратно в подушку и аккуратно зашил. Даже видно не было. И позже, до самого отъезда подушка была целой.

— Будем считать это подарком на Рождество или день рождения, или… да не важно. Не могу смотреть на тебя в этих обносках, — миссис Пул выглядела рассерженной, но всё равно протянула мне небольшой пакет. Уже после того как меня отправили в гостевую комнату, я нашёл в нём новую водолазку.

Чёрная ткань так приятно касалась кожи. Раньше у меня не было своих вещей. Обычно мне доставались вещи Дадли, из которых он вырос. Мне очень захотелось показать её кому-нибудь. Наверное, новые и красивые вещи люди показывают своим друзьям. Друзей у меня тоже никогда не было, но в этот раз я знал, кому хочу показать обновку. Оставалось только придумать, как сделать её частью костюма.

Пока мы все обедали, миссис Пул включила телевизор. Они с миссис Фигг постоянно вздыхали, что весь день показывают только разную бесовщину — чертей да ведьм. А я в это время внимательно следил за экраном. Черти — это здорово, и костюм несложный.

Как удачно, что я захватил с собой новые чёрные брюки Дадли. Он едва успел их пару раз надеть, как они сели после стирки. Тётя Петунья долго жаловалась на качество, но отдала их мне. Ещё для костюма нужен был хвост. Эту роль взял на себя шнурок, которым подвязывали шторы. Если верить телевизору, то у чертей кончик хвоста должен был заканчиваться острым треугольником. Шнурок заканчивался кисточкой, но заменить его было нечем. Не очень подходил и его зелёный цвет, но я надеялся, что на тёмной улице этого не будет видно.

Тихонько, чтобы никто не заметил, я пробрался в комнату миссис Пул. Ещё в прошлый раз я заметил, что её волосы странно лежат и блестят. Так выглядела причёска тёти Петуньи, когда она пользовалась лаком для волос. Он-то и был моей целью. Я зачесал волосы назад, а по бокам скрутил их так, чтобы они торчали вверх как рога. Сколько нужно лака на причёску я не знал, но чтобы ветер всё не испортил, брызгал много. Когда всё было готово, волосы на ощупь казались деревянными. Руки, куда попал лак, были липкими, и их долго пришлось отмывать. Как потом буду отмывать волосы, я старался не думать.

Последним этапом подготовки костюма стал грим. Кажется, так это у артистов называется. У меня вместо грима были несколько остывших угольков. Разломав их на мелкие кусочки, я хорошенько натёр ими лицо, даже мой дурацкий шрам не было видно.

О том, что пойду гулять, я предупредил заранее, поэтому также тихо прокрался к выходу. Вот только на улице было холодно, и мне пришлось накинуть кофту. Настроение улучшилось, когда я решил, что оставлю её на крыльце одного из домов на той пустой улице. К дому «вампира» я пойду только в костюме.

Дорога через знакомое поле принесла приятный сюрприз. Всё то же пугало стояло полностью одетым. Я бы не достал тогда, чтобы надеть его вещи обратно, поэтому аккуратно сложил их рядом. Конечно, прошёл целый год, и кто-то нарядил его. Но моё внимание привлекло не это. В руках у него были небольшие вилы. Видимо, мне снова придётся кое-что взять у него ненадолго.

Когда я перешёл мост, то направился сначала к одному из пустых домов. Как бы мне не хотелось, но взять ту чудесную тыкву-корзинку домой я не мог. Дадли бы обязательно её нашёл и забрал себе или, что ещё хуже, сломал бы. Поэтому я устроил тайник во дворе одного из заброшенных домов. Даже если бы кто-нибудь снова начал там жить, то корзинку бы вряд ли нашёл. Прятать дорогие мне вещи я хорошо научился. Но всё равно волновался, пока не взял её снова в руки.

На том самом крыльце светился фонарь-тыква. Мне очень хотелось верить, что он горел для меня. Что меня ждали. Страшная рожица на тыкве казалась самой чудесной.

Стоило подойти к нужному дому ближе, и ветер затих. Или от волнения я его уже не замечал. Но мне стало тепло. Я постучал и спрятал корзинку за спиной. Когда дверь открылась, я удивился. Мужчина был снова в том же костюме, что и в прошлом году. Хотя, я не знал, как принято у взрослых. Ни тётя Петунья с дядей Верноном, ни тётя Мардж вообще никогда не наряжались. Зато мой костюм ему, кажется, понравился. Он так внимательно меня разглядывал и даже потрогал волосы.

— Чертёнок, — сказал он и слегка улыбнулся. Или мне показалось из-за неровного света из тыквы-фонаря.

Всё равно было приятно, что он понял. Я улыбнулся и протянул ему корзинку-тыкву. Я ведь заслужил угощение?

Северус

Сегодня меня впервые посещает желание сделать праздничный фонарь. Довольно неожиданно, учитывая, что каждый год в Хогвартсе, глядя на подготовку к Хэллоуину, я только кривился. Это совсем не сложно, добиться нужного результата можно с помощью всего двух заклинаний. Но так не интересно. Под руку удачно подворачивается тыква, которую вчера принёс Хагрид. Повертев её в руках, прихожу к выводу, что совсем без заклинаний я не обойдусь. Повинуясь взмаху палочки, тыква становится полой, а я готовлюсь вырезать на ней «лицо». Управляться с ножом я всегда умел, это, в конце концов, часть моей профессии. Разницы в том, что нужно нарезать, не вижу, что флобер-черви, что тыква — всё едино.

Результат поражает. Кривые глаза приходится оставить разного размера, в попытке их выровнять, я и так сделал их слишком большими. Вместо носа треугольная дыра. А улыбка больше похожа на хищный оскал с острыми зубами. Не дай Мерлин встретиться с кем-нибудь хоть отдалённо похожим на этот ужас. Впрочем, не в этом ли смысл? Насколько помню, она и должна выглядеть страшно. Снабдив фонарь свечой, отправляю тыквенного монстра на улицу ожидать маленького гостя.

Впервые за много лет на моём крыльце появляется пусть и единственное, но праздничное украшение. Этот дом не знал таковых никогда, даже когда я был ребёнком. Вся эта бесовщина всегда раздражала отца. А когда я подрос, мне и самому это стало не нужно. Кроме того, украшения домов означают, что там ждут детей. Я никогда никого не ждал. До сегодняшнего дня.

Он ничего мне не обещал. Но мне хочется верить, что он снова придёт.

Я не знаю, помнит ли он обо мне, но всё равно жду. Давно со мной такого не случалось. Я даже заглянул в маггловский магазин и купил немного конфет. Тыква на крыльце, разные лакомства в ярких обёртках — это всё станет бессмысленным, если он не появится.

Алкоголь ничуть не помогает скрасить сегодняшний день. Пить почему-то не хочется, а огневиски лишь обжигает горло. С наступлением темноты я зажигаю в тыкве свечу. На этой безлюдной улице уже давно никто не живёт, и некому обратить на это внимание.

Когда раздаётся стук, я спешу к двери, едва не забыв про маску. На крыльце стоит всё тот же мальчик. Огромные зелёные глаза, нелепые очки, и странная одежда. На этот раз он весь в чёрном, даже лицо вымазано чем-то похожим на сажу. Всклокоченные чёрные волосы как-то странно зачёсаны и торчат, будто рога. Не сумев побороть любопытство, я протягиваю руку и прикасаюсь к ним. Твёрдые.

Вспоминается давнишняя история, когда мои подопечные, собираясь на бал, воспользовались подарком магглорожденной — лаком для волос. Интересно, мальчик, а ты знаешь, как тяжело тебе будет потом распутывать волосы? Мои подопечные с этим намучались, мне даже пришлось варить специальное зелье, чтобы они смогли промыть волосы. А ты что будешь делать? Тебе я ничем не смогу помочь.

В одной руке мальчишка держит что-то похожее на большую вилку. Длинный шнурок с кисточкой на конце болтается сзади, привязанный к штанам.

Я, кажется, начинаю догадываться.

— Чертёнок.

Его улыбка становится шире, видно, я правильно угадал. Вторая рука, скрытая до этого за спиной, появляется передо мной, а в ней та самая тыква, что в прошлом году была подарена в качестве корзины с угощениями. Нет никаких сомнений, что это она. Волна тепла подкатывает ко мне так же, как в тот раз, когда он обнял меня. Взяв тыкву, отправляюсь на кухню.

Яркие фантики конфет больше не раздражают. Да, всё не напрасно. Я знал, что он придёт, и он меня не подвёл.

Интересно, сколько ему? Такой худенький, невысокий. Может, лет восемь-девять. На какой-то миг мне хочется, чтобы у этого малыша обнаружился магический дар. Я был бы рад видеть его в Хогвартсе. Через пару-тройку лет, когда он немного повзрослеет, одиннадцатилетний мальчик перешагнёт порог магической школы. Если он так радуется маленьким подаркам, как же он будет счастлив, увидев настоящее волшебство. На Слизерин, конечно, вряд ли попадёт. Судя по костюмам, он трудолюбивый и изобретательный, значит — Рейвенкло. Он даже выглядит соответствующе — маленький, всклокоченный воронёнок. Главное не на Гриффиндор, там только испортят мальчишку.

Мальчик определённо из небогатой семьи или вовсе приютский, его, очевидно, самодельные костюмы выдают это. Часть прошлогоднего наряда и вовсе была позаимствована у местного пугала. Чтобы проверить свою догадку, едва рассвело, я отправился осмотреться на поле за рекой. Рваный жилет и широкополая соломенная шляпа аккуратно лежали рядом с набитой соломой куклой. И я, повинуясь неожиданному порыву, вернул их на место, скрывая следы чужой шалости. Но тем его наряды и ценнее. Я вряд ли бы поспешил искать угощения в награду за купленный костюм. Богатенький мальчик всё равно не знает отказа у родителей, а этому мальчишке не могу отказать я.

Что-то внутри заставляет вспомнить собственное детство. Я ведь тоже пару раз готовил себе костюмы, но тогда я был не один. У меня была подруга, и мы вместе наряжались и ходили по улицам, выпрашивая сладости. Сам я ни за что не решился бы. Один бы никогда не пошёл.

А вот он не боится. Даже на этой пустынной и безлюдной улице. Здесь нечего делать, и по прошлому году он должен был это запомнить. Единственная причина появиться здесь — мой дом. Он шёл ко мне. И это чертовски приятно. Значит, не забыл. Да что там, он даже корзинку сберёг.

Когда я возвращаюсь на крыльцо, он стоит и улыбается. Холодные октябрьские ветра уже давно бы продули его насквозь, но предусмотрительно наложенные климатические чары вокруг дома не позволяют им это. Заклинание не пропускает ветер и немного согревает воздух. И он может вот так стоять и улыбаться мне.