В поисках солнца (гет)

Зима уже подходила к концу, и тёплые солнечные зайчики весело переливались на рабочем столе кабинета у карьера. Дерек довольно жмурился, предвкушая весну — он не любил холодные зимы, с которыми и дела-то не имел до переезда в Брейлин, — и составлял список покупок, которые надобно сделать в порту, как только там появятся корабли из Райанци и Махии.

В кабинете вот уже полчаса нервной фигурой мельтешил Райтэн. Он ничем не занимался, и по большей части подпирал угол, иногда отходя от него и пристраиваясь вскоре к другому углу. Поскольку от расспросов он досадливо отмахнулся, Дерек предпочёл заняться делами в ожидании, когда друг сам созреет объяснить, что за мысль его гнетёт.

Мысль эта, по наблюдениям Дерека, созревала уже не первую неделю, поэтому едва ли была чем-то тревожным и требующим срочных мер. Скорее всего — он бы, во всяком случае, поставил на это, — Райтэн обдумывал очередной гениальный план. Конечно, длительное обдумывание не было в его характере, и обычно он вываливал на Дерека свои идеи в тот момент, как они приходили ему в голову, но тут, видимо, дело требовало времени. Возможно, не сходились какие-то детали, а план хотелось предоставить во всей идеальной стройности логических выкладок?

В общем, Дерек не удивился, что друг снова ушёл в свои мысли, но, совершенно точно, не ожидал, что тот будет откровенно смущённым, когда попытается их, наконец, высказать.

— Дер... — весьма нерешительно позвал Райтэн из своего угла, где, облокотившись поясницей на стену и сложив руки на груди, страдал последние минут десять.

— Да? — поднял весёлый взгляд от почти законченного списка Дерек.

Райтэн тяжело вздохнул, и Дерек забеспокоился, начав внутри своей головы воображать, какие-такие мрачные новости могут найтись у друга.

Тот, меж тем, всё-таки вышел из своего угла на свет Божий — солнечные зайчики радостно запутались у него в волосах — подошёл к столу, за которым работал Дерек, спрятал руки за спину и, покачиваясь с пятки на носок, принялся разглядывать что-то на стене сильно выше головы Дерека.

Тот подавил желание обернуться и посмотреть, что ж там такого интересного — память подсказывала, что, кроме голой стены, ничего нет.

— Я тут подумал... — многообещающее начало заставило тревогу Дерека разрастись. Смущённый и нерешительный Райтэн — слишком редкое зрелище, и предвещать оно могло самые разрушительные катастрофы!

Моргнув, Дерек принялся перебирать в голове самые сумасшедшие идеи.

— В общем, у меня есть к тебе предложение... — изволил Райтэн всё же опустить взгляд с заоблачных высот своих мыслей на друга, но продолжения столь многообещающего захода не последовало.

Дерек придал своему лицу самое серьёзное выражение, кашлянул и попробовал поторопить дело:

— Да?

Ответом ему был взгляд, в котором мрачное недовольство сочеталось с совершенно беспомощным смущением. Однако ж, наконец, Райтэн перешёл к сути и выдал ту сокровенную мысль, которая не давала ему покоя:

— Будешь... будешь моим братом?

На секунду Дерек замер огорошенным — он, во-первых, ожидал уже Бог весть каких катастрофических идей, а во-вторых, не понял, почему сказанные слова дались Райтэну с таким очевидным трудом. Растерянно моргнув, он, тем не менее, почти мгновенно отреагировал:

— Да, конечно.

Несколько секунд Райтэн смотрел на него как-то странно; потом с уголка его губ явно стала проситься наружу усмешка, которую он тщетно подавлял. Наконец, сдавшись и рассмеявшись, он уселся на свободный стул и сквозь смех пояснил:

— Великое ты Пламя! Я иногда забываю, что ты не анжелец, Дер!

Дерек несмело улыбнулся и уточнил:

— Тогда поясни, будь добр, на что я только что подписался и в какой момент мне нужно было упомянуть солнце?

Тут уж рассмеялись они оба, а за этим последовал краткий экскурс в анжельские традиции. Поскольку господствующая анжельская философия провозглашала единство и взаимосвязь материального с духовным, то наравне с кровным родством в Анджелии крайне высоко ставили родство по духу. Конечно, в любой стране существовал и институт усыновления, и ритуалы братания, но анжельцы умудрились и тут выпендриться и создать заковыристую развёрнутую систему, отражающую десятки нюансов.

Райтэн так переживал и смущался из-за того, что предлагал закрепить братание юридически — соответствующие записи вносились в паспорта и несли за собой ряд обязанностей и привилегий, наравне с кровными родственниками. Родство это, правда, оставалось чисто «райтэновским» и не делало Дерека братом Тэнь или сыном правителя Аньтье. Но, всё равно, предложение такого рода было делом довольно редким, глубоко личным и весьма серьёзным — немудрено переволноваться.

Выслушав немного путанную, но весьма подробную лекцию, Дерек покивал и уточнил:

— И что, нам нужно для этого в Аньтье ехать?

Райтэн опять смутился и ответил:

— Вообще, не обязательно, в любом крупном муниципалитете можно закрепить...

— Но ты хочешь именно в Аньтье? — разглядел Дерек невысказанный смысл за интонациями.

Кивнув, Райтэн тихо отметил:

— Отец будет рад.

Тут уж заволновался и засмущался Дерек, потому что он никогда не сталкивался с отцом Райтэна, совсем не был уверен в том, что тот будет рад какому-то сомнительному безродному «брату» сына, да и вообще, тот же был ажно целым правителем города, а где правители — и где он, всего-навсего Дерек.

Ладно, уже не просто Дерек, а целый Деркэн Анодар, если быть точным, но, всё же...

В любом случае, он, конечно, согласился рвануть в Аньтье — к тому же, он и вообще в последнее время искал предлогов куда-то уезжать из Брейлина, потому что сил на разговор с Лэнь так и не наскрёб, и из всех возможных в таком положении тактик выбрал самую простую — избегание.

В общем, весной они таки почтили своим присутствием Аньтье, и, как оказалось, отец Райтэна и впрямь был рад.

— А! Господин Анодар! — весело пожал он Дереку руку при знакомстве. — Полагаю, это вам я обязан тем, что сын мой сменил гнев на милость и порою заглядывает под отчий кров?

Дерек мучительно закраснелся; Райтэн от смущения закашлялся; лукавые же искорки в глазах правителя свидетельствовали, что чувство юмора у Тогнаров передаётся по наследству.

Узнав, в чём цель визита, правитель горячо одобрил братание и торжественно прошествовал во дворец, чтобы заполнить все бумаги самолично, не перепоручая это рядовым служащим. По дороге он разразился мощным монологом о погоде, суть которого, как расшифровал Дерек, сводилась к тому, что ему всегда рады в Аньтье, и он может обращаться в дом правителя запросто, как свой человек, и вообще, благословен тот день, когда нога господина Анодара коснулась анжельской земли, и прочая, прочая, прочая...

После того, как все формальности были улажены, их пригласили на торжественный семейный обед, где Дерек познакомился, ко всему, с младшим братом Райтэна — у Тэнь в разгаре был учебный семестр, поэтому она не присутствовала.

В Аньтье они задержались — Райтэн влетел прямиком в свои разработки кораблей. Там возникли непредвиденные проблемы: спущенное на воду судёнышко чуть не снесло в неведомые дали первым же штормом, хорошо, что его страховали и сумели «отловить».

Райтэн тут же чуть и не умчался в плавание — самолично проверять, где и что именно пошло не так, — но, к счастью, его уговорили, во всяком случае, чуть подождать, пока успокоится весенняя непогода. Он, правда, порывался проверить как раз эту самую непогоду, но, в конце концов, всё же признал, что начинать нужно не с усложнённой непредсказуемыми ветрами проверки.

Дерека же ничего больше в Аньтье не держало, и перед своим отъездом в Брейлин он только решил проведать друзей по лесопилке. Встречу было решено отметить гулянкой у мастера Годэна, куда удалось затащить и Райтэна — как тот сказал, исключительно затем, чтобы проверить, что Дерек не угодит в какую-нибудь передрягу.

Что неожиданно, передряга и впрямь нашла своего героя.

Пьянка-гулянка вполне чинно шла вперёд своим чередом и омрачалась разве что лебезением мастера Годэна, который взялся самолично обслуживать «самого господина Тогнара!» и его «многоуважаемого брата!» То, что «уважаемый брат» когда-то был просто Дером и носился тут почём зря, старательно умалчивалось. Годэн всегда предпочитал перельстить, чем недольстить, и благополучно притворился, что видит Дерека впервые в жизни.

Товарищи с лесопилки крайне потешались над этой манерой, Райтэн со стоической миной всё игнорировал, что выдавало крайнюю степень привычки к подобным представлениям, а Дерек просто чувствовал себя несколько не в своей тарелке.

Неприятности нарисовались в лице чрезвычайно пьяного тела, кое пыталось протиснуться мимо стола с нашей компанией, чуть не поскользнулось, грузно опёрлось на стол в поисках опоры и неожиданно обнаружило перед своим несколько расфокусированным взглядом физиономию Дерека.

— Сопли Небесного! — радостно высказалось тело по-ньонски. — Даркиец, ты, что ль?

Дерек захолодел. Вперив взгляд в неожиданный привет из пришлого, пришёл к выводу, что совершенно не помнит, кто это, и, судя по обращению, этот тип не входил в круг его близких знакомых.

— Вы это мне? — холодно спросил он по-анжельски, намереваясь отрицать факт тождественности с самим собой.

Пьяная рожа радостно и согласно икнула.

— Боюсь, вы ошиблись, — приподняв брови, уведомил рожу Дерек. — Я вас впервые вижу, сударь.

Пьяный ньонец попытался сфокусировать взгляд, что ему не очень-то удалось, но уловленное сходство с «тем даркийцем Раннида, который бегает по мелким поручениям» явно не давало ему покоя. По неясной навеянной алкоголем логике он решил непременно убедиться в своей правоте, и для этого решительно полез задирать Дереку рукав, чтобы ткнуть пальцем в характерную татуировку.

От подобной наглости Дерек на несколько секунд опешил, поэтому пьяница имел возможность некоторое время любоваться роскошными пышными узорами — Райтэн всё-таки выпихнул Дерека несколько лет назад в одну глухую деревушку в Джотанде, где ему поверх ньонских рабских браслетов набили великолепные художественные «рукава». В традициях Джотанды было изображать на таких «рукавах» тотемы своих богов, так что местный мастер — а Райтэн параноидально проверил, что тот не знает по-ньонски и вообще не умеет читать в принципе, — расстарался на славу.

— Вы с ума сошли, — констатировал Дерек очень спокойным голосом, и так же спокойно взял со стола свою тяжёлую стеклянную кружку и долбанул ею опасного знакомца по лбу.

Пьяница заторможено моргнул, видимо, решая, терять ли сознание или нет, в итоге сошёлся со своими мозгами в том, что они ещё повоюют — и полез в драку.

Потасовка вышла короткой, потому что на стороне Дерека были его друзья с лесопилки, и потому что на шум почти мгновенно выскочил мастер Годэн. Всплеснув руками, он рассыпался в извинениях.

Ньонец, который уже вошёл в раж, с потоками ругательств принялся жаловаться трактирщику, что это Дерек первым долбанул его кружкой.

— Как можно! — драматично закатил глаза Годэн. — Как можно наговаривать на брата самого господина Тогнара!

Дерек закашлялся от неожиданности.

Райтэн довольно заржал: в кои-то веки тень семейного величия легла не на него.

— Простите, господин Анодар, — закланялся трактирщик. — Сей момент всё исправим!

Стол, пострадавший в потасовке, моментально привели в порядок, из погреба в качестве извинений притащили неплохое вино, а дебошира вытолкали за дверь с доносившимися «сам правитель Аньтье!» и «ты, рожа пьяная, хоть смотри, к кому цепляешься!»

Когда вечером они возвращались домой — останавливаться у отца во время своих приездов в Аньтье Райтэн всё же со скрипом согласился — последний растеряно поинтересовался:

— А схрена ли он тебя даркийцем назвал?

Дерек аж остановился. С недоумением ответил:

— Ну, наверно, потому что я родился в Даркии, да?

Райтэн поморгал. Лицо его в слабом свете фонаря выглядело в край обескураженным.

— А ты что, думал, я ньонец? — искренне удивился Дерек, демонстративно дёргая себя за волосы — коренные ньонцы блондинами не бывали.

Поразглядывав предложенные его вниманию белобрысые патлы, Райтэн со вздохом предложил:

— Ты, что ли, волосы бы отпустил. И бороду.

Дерек скривился, поскольку не любил растительность на лице и искренне полагал, что она ему не идёт.

Меж тем, Райтэн продолжал рассматривать его с глубоким недоумением.

Дерек выразительно поднял брови.

С минуту они переглядывались с взаимным недоумением, потом Райтэн осторожно уточнил:

— Раз даркиец... то, выходит... Дер... Дерек?

Тот кивнул и, видя, что друг явно выбит из колеи, язвительно переспросил:

— Какие-то предубеждения? Против даркийцев, против беглых ньонских рабов или против Дереков?

Уголки губ Райтэна задрожали. Сдерживая смех, он потрепал Дерека по вихрам и весело сказал:

— Какие предубеждения, братишка!

— Эй! — пригладив волосы обратно, надул щёки Дерек. — Вообще-то, братишка тут ты, потому что я старше... — он подсчитал в уме: — На целых восемь месяцев, вот!

Поражённое лицо Райтэна изрядно его повеселило. Он, по правде сказать, никогда не задумывался, откуда Дерек родом — раз не рассказывает сам, значит, нечего лезть! — и был в абсолютной степени уверен, что тот младше него лет на пять.

Сложив руки на груди, Райтэн сделал полшага назад, окинул Дерека взглядом с ног до головы, как будто видел впервые, усмехнулся и, возведя глаза к небу, философским тоном отметил:

— Ну что ж, всегда мечтал иметь старшего брата!

Правда, пафос этого высказывания был напрочь разрушен язвительным дополнением:

— Пусть и такого бестолкового!

Дерек было рассмеялся, но потом до него дошло, и он с комичным ужасом воскликнул:

— Господи Боже мой! Это что ж, мне теперь придётся соответствовать званию старшего брата Того Самого Райтэна Тогнара?! — схватился он за свою отвисшую челюсть.

Самым простецким образом расхихикавшись, тот с наслаждением уведомил:

— О, да!

Так, смеясь и перешучиваясь, они всё-таки дошли до места назначения.

Впереди у них было ещё море амбициозных планов, которые требовали своего воплощения в жизнь.

Примечания:

Иллюстрация к главе: https://марияберестова.рф/wp-content/uploads/2023/10/дертэн-фонарь.jpg