Война Смотрителя (джен)

В чёрной, беззвёздной бездне рос маленький огонёк. Вот он разросся смутным пятном, после — тысячей огней, в основном, белых и жёлтых. «Стремительная» приближалась к Варсаммату.

— Красиво, правда? — негромко молвил я.

— Очень, — искренне согласилась Радана. Она стояла слева, периодически поглядывая на моё лицо, видимо, в попытках понять, что думаю и чувствую. Как человечно. Иилги — всё ещё люди. Несмотря на все усилия, далеко им до перехода количества в качество. Иль стремились вовсе и не к этому?

— Издавна жёлтый свет — символ приюта и дома, символ безопасности, символ всех Оазисов, — повествовал я по мере того, как Варсаммат вырастал в громадный город раз в пятнадцать-двадцать больше лебы. — Говорят, этот образ — жёлтый свет в далёком окне, зовущий домой — оставила нам ещё Творец. Говорят, некогда она сама возвращалась в дом с жёлтыми светильниками — где бы он ни был, этот дом. Тогда, когда была ещё простой смертной.

— Говоришь так, словно общался с ней, — сдержанно говорит, совершенно не похоже на ту Радану, которую помню.

— Это было давно, — хоровод воспоминаний. — Мог бы описать то, что вспомнил — а вспомнил я немного. Творец — это Творец. Она родилась где-то там, — неопределённо взмахнул атрибутом, — в бесконечности за краем вселенной. Там — другие вселенные. В одной из них родилась она. Родилась простой смертной волшебницей, взошла с самого низа до самого верха. И однажды она вспомнила о своём восхождении, пожелала дать шанс взойти — другим. И — место, где она сможет отдохнуть от бед и треволнений. Это лишь две причины, сколько их — мне неведомо. Захотела — и создала вселенную. Дом. Третий Дом, пусть нам неведомо, каким были Первый и Второй. Одним из первых сотворённых был Яалш, тот, кто принял должность Старшего Смотрителя Её Дома.

— Но ты — не только он, — пристальный взгляд. Вопрос или утверждение?

— Я — древний Яалш, лишившийся части памяти, и я — молодой Андра, наследник рода Саат. Не солгал то’э Кортус,— я-Андра не умел лгать. Я-Яалш отучился от лжи — неэффективно в перспективе веков и тысяч лет. — Вижу, ты что-то хочешь спросить…

— Не важно, — оборвала она. — Помнишь ту загадку?

— Та-Рета и «соэ», верно? — что за вопрос я спугнул? Насколько личный?

Тем временем, Варсаммат заполнил всю панораму. Красив, что ни говори, без внешних щитов. Их отключили, поскольку две лебы со своими флотом барражировали вокруг, а иссис из разведки Иллы дозорами летали по Полигону.

— Кое-что я узнала. От дедушки, — чуть заметно улыбнулась. Размораживается? — Остальные молчат, только главным праорам-хранителям дан доступ. Узнала, что многие интересовавшиеся просто… исчезали.

— Значит, информация действительно важная, — кивнул своим мыслям. — Что сказал дедушка?

— Смеялся, потом сказал, что вся конкретная информация о деяниях Основательницы закрыта. И предложил обратиться к Соллане напрямую.

— Первая, значит, Пророчица, — я вздохнул. — Мы поговорим с ней откровенно. Да, я возьму тебя с собой, — и всё-таки, интересный узел спутался в Лиодоре. Времени распутывать по ниточке, к сожаленью, нет. Разрубим.

— Сайнур говорил мне… — начала Радана.

— Да-да, всё решится на Фестивале, — прервал я, прокручивая планы парой независимых потоков. — Не знаю, кого Акнис впутал из лидеров Лиодора. Если это Владыка, то…

— Пророчица не хочет войны, — бросила Радана, не отрывая глаз от огней Варсаммата. Между Оазисом и лебой сновали корабли, протягивались линии энерго— и инфопередачи. — Дедушка просил передать тебе.

— Войны не избежать, — этого не даст Акнис. Но мы могли добиться войны на выгодных условиях. В идеале, имея Лиодор в союзниках. — Позавчера Томико Аваре, Младшая Смотрительница и командующая моим флотом, прошлась по военным складам Персонала во Внутренних Пределах, то есть, в «нормальных» мирах. Все — пусты. Ни один не уничтожен. У Смотрителя Акниса есть или будут военные силы. Вооружения хватит на несколько триллионов воинов, от простых солдат до гранд-координаторов, по вашей системе. Мы даже не представляем, откуда он возьмёт столько войск, когда и куда ударит.

— Мы… — намекающе. Что же, раскрою:

— Мы — Персонал. Вертикаль власти Томико — напрямую из прошлого. Сайнур с вассалами, многие уже получили статус Младших Помощников, осваиваются. Варсаммат вот, с комендантом Хоффеном. Нас немного, но мы мобильны. Рассчитываем увести Ризань и Варсаммат из-под ударов. Лиодор же увести невозможно.

— Ты — веришь мне? — ожидал вопрос не в такой форме. «Веришь» вместо «доверяешь».

Радана то’Архиссо. Что мне известно о тебе? Шестьдесят три года, которые, разумеется, нельзя мерять годами людей. Иилг, духовно и телесно возвышенная с помощью ряда принятий сути. Интересуется загадками, самыми разными, и волшебством. Мастер магии Архиссо. Мастер чаростроения. Мастер высокой магии. Заслуженно занимает третий круг искусности, в родовой магии, возможно, и второй.

Вышла замуж в двадцать один, судя по источникам Сайнура — по любви. В двадцать два родила дочь, Аллеану то’Архиссо. Как и дочь, принадлежит так называемой «главной ветви» рода Архиссо, все модификации — напрямую Кристаллом Рода. В двадцать три муж погиб. Официально — в связи с опасным экспериментом. Реально — только Архиссо и знают. Дочь вышла замуж и перешла в род Куидэ в двадцать лет, внуку Виссо — двадцать, управленец высокого класса. Аллеана развелась и вернулась в род Архиссо, Виссо же остался.

Радана не сдержана, не привыкла «держать маску» на лице. Не скрытна. Горда, умна, несколько самоуверенна, самостоятельна, любопытна, обыкновенно ведёт себя с достоинством. Имеются контакты в среде мастеров и магистров высокой магии, конструкторов чар и прочей научной элиты Лиодора. Считается основным представителем Архиссо в роду Куидэ в частности и политической элите вообще, эдаким «голосом» особого рода. Пользуется доверием представителей других особых родов.

Двумя словами — интересный иилг. Симпатична мне как личность. И мне-Андра, и мне-Яалшу, хотя это разделение настолько условно, что… Вопрос в том, почему она поставила вопрос именно так. Или не почему, а — зачем? Аура сокрыта, духовный щит плотен, да и не желаю лезть в её душу. Есть у меня догадки… надеюсь, всё не так. В любом случае, молчание затягивать не стоит.

— Да, — действительно, она может лгать только ради рода Архиссо, да и то скорее умолчит. И доверять Радане стоит.

— Дедушка и Пророчица поддержат Персонал, — после паузы, сообщила она. — Именно тебя. Не Акниса.

— Причины? — поинтересовался я, любуясь слаженной работой Персонала. Верно говорят: вечно можно смотреть, как трепещет пламя, как рисует Карандаш и как работают разумные.

— Ты изменился, Андра, — тихонько вздохнула она. — Я не знаю причин. Решала Пророчица. Она видит дальше всех.

— Хорошая новость, — кивнул я и сменил тему. — От Фестиваля я жду многого, но это лишь первый шаг.

— Судьбоносный момент, — молвил Акнис, облачённый в строгий чёрный костюм. Нет, никакого пиджака, как в этой империи Фэйре, мир Окрус. Чёрная рубашка и чёрная же мантия, лёгкие, но не гладкие и без единого блика. Длинный узкий клинок скрыт мантией. Вопреки словам, Акнис не напряжён, скорее расслаблен.

— Рискованный шаг, — тихо заметила она, рассеянно покручивая седые пряди. Сейчас они были похожи. Только если его одеяния строги, то её — скорбны. Сейчас они смотрелись парой. Он не был красив, но озаряющий лицо внутренний пламень, строгая, неумолимая вера и сила отдавали невероятной харизмой. Она была красива — но то была красота страдания, последние лучи заката перед долгой ночью, не обещающие ничего хорошего, сколь ужасающие, столь завораживающие.

— Поражение ничего не будет значить, — ответствовал он. Возможно, поэтому она выбрала именно его, а Илла — Яалша? Эстетическая совместимость значит для Симфоний очень много. Он понимал её. Разделял её страдания. Она же видела его смысл. И принимала его всей душой — если у неё есть душа. Есть ли у неё душа? Их цели были различны, но пути совпадали. Их союз был гармоничен более, чем казалось со стороны.

Внешне казалось, что путь младшей, Третьей Симфонии, путь Хранящей Надежды много ближе смыслу Акниса. Но это не так. Как бы это было ни парадоксально, Илле не нужны быстрые изменения, за исключением смерти всех иссис и чужих Симфоний. Илла Имфоли… эгоистична. Достаточно эгоистична и рациональна, чтобы выбрать сторону, стремящуюся восстановить и сохранить, а не изменить коренным образом. Победи Яалш, у Дома появится новая Младшая Смотрительница, значительно влияющая на Старшего. Не революция, но реформы. Илла бы сделала Дом комфортным для себя. Соответствующим своей Песни. Или даже не Смотрительница, но Главная Ключница? Вряд ли: слишком большая ответственность. Или, напротив, достаточная для Третьей?

Дарующая надежды, мечты, символизирующая мечты и искусство иссис действительно подходила Третьему Дому с Яалшем во главе. Заветы Творца совершенно совпадают с тем, что несёт Илла. Идеальный, аккуратный реформатор и идеальный, осторожный консерватор. Пара.

Но Илла не победит. Девочка она самостоятельная, сильная, но всей её силы не хватит, чтобы преодолеть вечную скорбь. Всё её искусство бессильно против того, что древнее этой вселенной и её Творца. И уж тем более Илла не одолеет того, кто близок её Песне. Понимает ли она? Не может не понимать. Переметнётся ли? Кто знает…

— Наш выход, — её прохладная ладонь легла в его горячую, и они вошли.

Мы вошли. Я вёл под руку Радану, со спокойной радостью согласившуюся быть моей парой, а Сайнур — Томико. Мы вышли из ритуального портала для особо важных гостей. Пришлось претерпеть небольшое разбирательство, но, слава Творцу, оно разрешилось, когда Хаэрт вспомнил, что род Кортус лишь указывает, скольких из возможного числа особых гостей он приглашает. Да их пол. Всё. Замена Иллы на Томико, которая, к слову, весьма то’Йаввэ впечатлила, не составила проблемы.

Илла, как оказалось, уже смогла проникнуть на Фестиваль, причём — самым что ни на есть официальным путём. Нашла лазейку в лиодорских законах. Мастерице Иллюзий не составило труда сойти за магистра иллюзий, мага второго круга искусности. Видимо, никто из устроителей Фестиваля и вообразить не мог, что некто сторонний может быть магистром иллюзий. И даже численность магистров, до единого участвующих в Фестивале, её не тревожила: анонимных магистров было и так больше номинального числа. Большая часть из них — те же самые магистры, но под иным иллюзорным обликом, настолько совершенным, что никакие системы учёта не могли распознать, кто же там. Да и не пытались. Традиция. Остальные — подающие надежды претенденты на магистерство. Удачная презентация Фестиваля соответствовала сданной аттестации. Имфоли могла бы и сделать заявку на высший титул, первый круг, но решила не привлекать внимание.

Фестиваль Иллюзий проходил под открытым небом. Одно из трёх крупнейших открытых мероприятий всего Лиодора — конечно, закрытое помещение не вместило бы столько иилгов. Впрочем, город-здание, Латтор обладал нужных размеров внутренним двором, к тому же, предусмотрительно расширенном силами рода Архиссо. Безусловно, двор Фестиваля даже меня, с памятью о тысячах более масштабных и красочных мероприятиях, а также опытом их организации — а Персонал проводил празднования — поразил. Поразил завершённостью и разнообразием форм. Недаром всех магистров иллюзий и множество иных искусников Гильдии Творения приглашали на консультации. Платили весьма неплохо, и было за что.

Начать следует с того, что двор был круглым. Круг диаметром около двух километров. На окружностях разного радиуса располагались портальные арки. Чем ближе к центру выходная арка, тем большим влиянием обладал данный конкретный иилг. Илла вышла из арки того же круга, что и мы — ведь это был её и иных магистров праздник, миг их триумфа и признания. Конечно, между кругами не было никаких препятствий. Всенародный Фестиваль демонстрировал единство Лиодора в той же мере, в какой и стратификацию.

Сам купол был оформлен в виде небес. Но небеса эти разнились, непрерывно менялись, то быстро, то медленно, демонстрируя непостоянство и увлекая собой взор. Филлюда, но слабая. Филлюда — мем красоты; так бы я мог лаконично выразить понятие. Однако действительно сильные филлюды фоном никто не покажет — иилги просто не смогут оторвать взор. Красиво, завораживает — но в меру. Над нашими головами в момент прибытия разверзлось тёмной звёздной бездной ночное небо, а над Иллой — хмурое, грозовое, с проблесками молний.

Самое любопытное, идею таких небес подала пятнадцать лет назад Пророчица. Илла не поленилась и достала копию воспоминания: Соллана утверждала, мол, что ей подсказала старинная знакомая. И даже передала наброски нужных чар. Моя Хранящая Симфонию потратила много времени на поиски знакомой — не нашла, в итоге, и зацепок.

Тем временем, мы затерялись в толпе. Перед важными делами я надеялся насладиться Фестивалем и мастерством иллюзионистов. К моей мантии не прилагался капюшон, потому я послал мысленную просьбу Илле и тотчас получил желаемое — иллюзию капюшона, не отличимую от реальности. Глубокий капюшон с лёгким искажением света, что размывал лицо. Сайнур прикрыл голову иилгскими чарами анонимности, ну а мантию он выбрал чисто алую, в отличие от моей, чисто-фиолетовой. Томико же здесь никто не знал, и она могла покрасоваться перед местными.

Мои надежды полностью оправдались. Иллюзионисты выступали во множестве павильонов, обыкновенно лично оформленных разнообразными филлюдами. Многие давали представления просто так, «в чистом поле», собирая вокруг зрителей. Красивые и не очень, кривые и гармоничные, мастерские и грубые поделки, одиночные и совместные — каких только иллюзий я не увидел! И сложнейшая абстрактная диаграмму, меняющаяся в такт музыке. И батальная сцена, писанная мазками яркого света. И замечательное дерево, выросшее до самого купола, вместо листьев которого — планеты и звёзд. Магистерская работа, между прочим. Некоторые иллюзионисты давали целые спектакли — самое настоящее трёхмерные кино. Были даже иллюзии, войдя в которые зритель мог стать участником представления — или один, или с друзьями. Работы такого уровня творились… слово «разрабатывались» более точно — годами.

Творчество иилгов несло в себе самые различные элементы искусства — чуть ли не всех стилей, направлений и жанров, что встречал. Встречал и я-Андрой, прошедший краткий курс мировой культуры во время обучения, и я-Яалшем, создатель целого города, Диэрака, где волшебные искусства сплелись уникальным узором.

Все магистры и претенденты давали, как минимум, два представления. Одно было домашней заготовкой, другое — тем, что творилось на ходу. И вторые работы далеко не всегда уступали первым. Некоторые иллюзионисты, вдохновлённые творческой атмосферой Фестиваля, вызывали друг друга на дуэль творенья. В культуре иилгов это довольно древний обычай, шедший ещё от Основательницы. Выбирались судьи, оглашались правила и соперники по очереди показывали видения. Тот, чьи иллюзии на протяжении нескольких раз оказывались лучше по мнению судей — побеждал. На кон не ставилось ничего, кроме признания мастерства. А признание в среде искусников значило многое и многое.

Я шёл среди творений местных, будто на долгий миг погрузившись в блистательное прошлое. Словно видел восход и расцвет Диэрака. Видел могучих чародеев и плетения стихий, уходящие за край небес. Видел, как лично преподавал в университете Диэрака теорию магических ритуалов. Помнил, как занимал должность главного библиотекаря в том же университете. Как перебирал тысячи волшебных томов. Светлое, прекрасное, давно ушедшее время.

Но я помню. Я столько помню… Моя память — история вселенной.

— Я ведь видел такое, — тихо сказал Радане, чуть улыбнувшись иллюзии Иллы — печальной симфонии с ведущей виолончелью. Личная иллюзия. Подарок. Спасибо, иссис. — Один раз создавал сам. Посмотри — вот оно, волшебство, вознёсшее магов на пьедестал. Красота и искусство, то, что дала Творец смертным, сила её дара…

— Сколько тебе лет? — столь же тихо спросила моя спутница.

Много, очень много. Я бы мог обратиться к тебе — «девочка моя».

— Так ли важно число? — Аска знает. Но спрашивать — зачем? Бессмысленная трата времени. Когда бросил считать свои годы? В сто? В тысячу? В десять тысяч? Не помню. Видимо, счёл эту информацию ненужной. Правильно счёл. — Я помню восходы и закаты цивилизаций, Радана. Но принесло ли это что-то, кроме горьких знаний?

— Вот как, — без выражения молвила она, поддерживая разговор. А мелодия всё длилась и длилась — взяла ли её откуда Илла, сочиняла ль прямо сейчас?

— Неизбежность, — продолжил я, — неизбежность заката — факт. Всё это, — я обвёл рукой филлюды, — уйдёт. Вы на пике силы, Радана. Если Лиодор выдержит войну, он взлетит ещё выше, на последний пик. Потом — закат. Рода, замкнувшиеся в себе — не признак ли это? Смерть всегда сменяет жизнь, — я покачал головой, погрузившись в воспоминания. — Возможно, будет ещё пик, и ещё — встречал я исключения. Признаки ещё не явны. А может, культура сменится иной, Лиодор — восстанет как феникс из пепла, — замечательное создание Внешних Пределов, феникс удивительно символичен. Возможно, затем его и задумала Творец?

— Вселенная тоже? — не ожидал, что она поддержит философский разговор. — Состарится и умрёт?

— Не скоро, — улыбнулся сотканной из пламени птице. Вот пламя застывает, угасает, птица — пепельный силуэт, трепещущий на ветру. Красиво. А ведь фениксов неизвестный иллюзионист не видел точно. Хорошая фантазия опережает реальность. — Наша вселенная молода, невероятно молода. Как ребёнок. Жить ей — вечность. Даже по моим меркам. Тысячи тысяч тысяч лет — будут лишь мигом. Точно известно лишь Творцу. Или никому.

Я мысленно поблагодарил Иллу, получил от неё указатель направления. Решительно повёл Радану за собой, изгоняя ностальгию и печаль из души. Не время и не место. Скоро работать, а пока…

Иилги чуть расступались, давали пройти, улавливая сверхъестественным восприятием нашу пару. Непроизвольные движения эти наглядно демонстрировали работу ритуалов принятия, глубокую, отточенную, давно уж незаметную самим иилгам.

Кем была Основательница, заложившая в них такой потенциал развития? В очередной раз мысленно перебрал известный мне Персонал. А известны — все. Вот только помнил далеко не всех. С помощью памяти Томико восстановилась большая часть моей — но всё равно не видел кандидатов. Кто же она, женщина в алой мантии, обратившая людей в иилгов?

— Смотри, — мы вышли в круг наблюдающих, вернее даже, созерцающих то, что выставила домашней заготовкой Илла.

Первое, что бросилось в глаза — название. «Индивидуальный каскад иллюзий: филлюда родности». На Та-Рете, конечно, слово «родность» в иилгском отсутствовало, были лишь близкие понятия: род, Родина, дом, мать… Илла обобщила их. Та-Рета прекрасна тем, что позволяет описывать новое максимально точно. Настолько точно, что до составления заклятья, формы или ритуала — пара шагов.

Я чуть расслабился и опустил взгляд, позволяя творенью иссис проникнуть в душу. Позволяя иллюзиям унести себя. Позволяя видеть…

…далёкое окно с жёлтым светильником. Кружится метель. Я, проваливаясь, пробираюсь к тропке, ступаю на старое крыльцо, знакомое до последней трещинки, отворяю чуть скрипнувшую дверь. Дом пыхает теплом на застывшую кожу, силуэт воспитателя…

— Спасибо, — вслух говорю я, вырываясь из хоровода видений. — Я буду помнить, за что сражаюсь.

— Лучшая похвала, — шепчет ветер.

Я кидаю последний взгляд: палатка в ледяной пустыне, костёр и я, помешивающий атрибутом-ложкой суп в котелке. Было время, да, и формами в том рейде пользоваться нельзя было, и ритуалами. Я поднимаю взор на Акниса, киваю ему. Он пробует суп своим ложкоатрибутом, морщится. Пересолил…

Оставив Радану наслаждаться Иллиным твореньем, уступаю своё место девушке в ярко-алом платье. Эвита? Красива, что ни говори, искусники потрудились на славу. Возможно, мы с ней поговорим — позже. Ощущаю едва заметное духовное касание, указывающее направление. Не Илла — слишком просто для неё. Киваю и следую приглашению — неторопливо, словно случайно брожу среди иилгов. Кидаю взгляд на купол: серо-жёлтая луна во флёре перистых облаков. Шум и гомон уходит, я ступаю в совершенную тишь, и волшебный барьер смыкается за спиной.

Два резных стула, непроницаемые тёмно-зелёные стены, облако светлячков наверху и она.

— Рад наконец встретиться с вами, Первая Пророчица Соллана, — лёгкий поклон, сажусь за стул напротив, сбрасывая иллюзии, щиты, чуть отпускаю ауру Служебных Полномочий.

— Взаимно, Старший Смотритель Яалш-Андра, — отвечает она высоким, прохладным голосом. Чем-то напоминает старую Аску.

Несколько секунд мы разглядываем друг друга. Её аура туманна. Мантия — синяя с тонким алым узором. Я-Андра назвал бы это диким сочетанием — я-Яалш же привык к всевозможным сочетаниям материальных цветов, в том числе далёких от человеческого восприятия. Кроме того, каким бы традиционным не было одеяние, она должна ему соответствовать. Алое — воин. Синее — приор. Основные значения сохраняются всегда, а вот про таблицу оттенков можно забыть: в случае с Пророчицей и её родом, равно как и с Владыкой и его родом — это не работает.

Лицо — совершенно обычное. Разве что глаза со своеобразным серебристым отсветом. Светлые, почти пепельные волосы охватывают голову причудливой причёской-филлюдой, увлекающей взор. Черты лица мягкие. И не скажешь, что этот иилг без колебаний выбрала истребление родов Цээ и Царрус.

— То’Архиссо предложила мне вашу поддержку, — прямо начинаю я. Смысл в экивоках с пророком?

Да, действия уже Старших Помощников пророки могут различить лишь косвенно, на основе окружающих изменений, а Младшие, тем более, Старший для них — мрак. Но пророческий дар — не только прямое виденье ближнего будущего или же косвенное, метафорическое, дальнего, но и особое восприятие мира. Не более точное, а более тонкое. Нюансы пророки различают так, будто они сформулированы на Та-Рете. А ещё пророки — сильнейшие боевые маги, даже без обучения, на одной интуиции, строящие выигрышные тактики. Не зря, ох не зря один из столпов власти Лиодора ¬— пророк огромной силы.

— Подтверждаю, — коротко ответствует Соллана. Я обращаю внимание на её связь с Кристаллом. Несколько тонких, плотных нитей, переплетённых меж собой, но чётко друг от друга отделённых. — Вы — шанс развязать, не разрубить узел наших противоречий.

— Если Пророчица не может этого сделать… — осторожно начинаю я. — Значит ли это, что Смотритель Акнис склонил на свою сторону Владыку Лиодора?

— Значит, — медленный кивок. Она прекрасно контролирует ауру безо всяких щитов, я улавливаю лишь тень не то сомнения, не то колебания, не то недовольства, не то усталости. Не могу отличить. В таких делах Илла куда способней, но её здесь нет. Договорились с ней заранее. Не стоит преуменьшать чувствительность Пророчицы. Вместо этого она наблюдает разговор с помощью Аски.

— Будет ли верным предположение, что Акнис ведёт Лиодор не туда, куда бы желала Основательница? — уточняю я.

— Будет.

— Коалиция Тагго-Куидэ-Велиссо?

— Да. Аян нейтральны, но я найду, на что надавить. Кортус за меня.

Значит, предварительные выкладки верны. Любопытно, «за меня», а не «за нас». Впрочем, само это «меня» сказано так, словно Пророчица — истинная властительница Лиодора, а Владыка — лишь её главный управленец. Ложно ли ощущение?

— Все рода-преемники поддерживают своих сюзеренов. Архиссо и Левимор поддерживают вас, — продолжаю я.

— Всё точно, — соглашается она. — Но я бы не хотела прямого столкновения. Это будет катастрофой для Лиодора. Я бы предпочла убрать фактор Акниса.

— Как?

— Он здесь, на Фестивале, — я напрягся. Это… неожиданно. — Он знает, что вы здесь. Я не знаю, не вижу его целей, но нас поддерживают все Архиссо. Они не дадут Акнису бежать, а вы с неизвестной мне Младшей Смотрительницей устраните его.

— Её зовут Томико Аваре, — сообщаю, просчитывая. Шанс есть, безусловно, есть, но сколько иилгов здесь погибнут? И даже этот вариант Пророчица считает менее кровавым, чем — гражданская война? Кроме того, здесь Илла, а я могу применить Окончательный Ластик внезапно для него. Да, вариант приемлем. — Я согласен. Где и когда?

— После выступления магистров, — чуть расслабляется Пророчица. — Покинуть Фестиваль станет невозможно, купол замкнётся. Не сомневайтесь, какое-то время мы сдержим даже Младший Универсальный Ключ. А пока — не желаете ли посмотреть представление?

— С удовольствием.

Мы встаём, стулья и барьер исчезают. Илла возвращает иллюзию. Мы следуем к центру двора, и иилги почтительно расступаются перед Пророчицей и её спутником.