Война Смотрителя (джен)

Великий Иллюзион… Два слова, описывающих громадный мир или, точнее, область, соприкасающуюся, как это водится во Внешних Пределах, с такими же областями и мирами. Великий — Иллюзион составлял тысячи и миллионы световых лет, вручную его не зачищали никогда. Иллюзион — лоскутное покрывало соприкасающихся, накладывающихся, противоречащих и борющихся, перемешивающихся и вытесняющих друг друга, возникающих и исчезающих, охватывающих галактические объёмы или атомарные масштабы, вихрящихся и спокойных — иллюзий. Это дом родной неверен, но они — лишь один вид из бесчисленного сонма тварей, достаточно самостоятельные и хитрые, чтобы распространиться далеко за пределы Иллюзиона.

Вскоре мне стало не до размышлений. Сила атрибута заняла почти всё сознание, осталось только направить её. А из-за зелёных вихрей ринулся непрерывный поток светящихся силуэтов в обрамлении искривлённого воздуха. На фоне космического безбрежия Иллюзиона, захлёстывающего относительно пустое пространство, этот поток, конечно, казался мельчайшей струйкой, но на самом деле превышал длину лебы в радиусе. Выбор невелик, точнее, отсутствовал. Только я сосредоточился на духах, как бесплотный голос пронёсся по летучей базе:

— Эту стаю возьму на себя.

Илла. Прекрасно. Сместил фокус внимания чёрную дыру в белом сиянии магии и раскалённой материи дожирающей планету. Часть атрибута, уже скрывшаяся за сферой Шварцшильда, всё ещё ограждена высоким ритуалом от прямого вызова. Взбесившееся пространство-время не способно поколебать то, что меняет сами законы физики. Но и Атрибут Служебных Полномочий, включающий функции Младшего Универсального Ключа, имеет власть над физикой. И моя воля пронзила пространство, зацепила атрибут даже там, и потянула наружу. Однако эти усилия не прошли бесследно: непрерывные вспышки излучения у «поверхности» чёрной дыры в считанные секунды долетели до лебы. Щиты дрогнули.

— Щиты на корму! — среагировал Танга. — Маг — устойчивость.

Краем сознания я заметил, что стая местных тварей замедлилась, а электромагнитные сенсоры передней полусферы ослепли. Ещё бы — жёсткие гамма-лучи! Атрибут выходил тяжело, но постепенно гравитация сдавалась, ослабляемая моей волей-представлением. Ещё немного, чуть-чуть… Вспышки всё интенсивней, в том числе духовные, даже пространство дрожало от мельчайших, но разрушительных гравитационных волн… Давай, давай…

— Да! — вслух воскликнул я, ощущая ширящиеся пределы собственной власти. Нет, не одна шестая, ведь атрибут я разделял неравномерно, отдав целую треть, что сразу вернулась, Тулдору. Скорее две пятнадцатых. В итоге — почти половина прежнего атрибута. Приятное ощущение цельности — и усталого удовлетворения. Нужно время на передышку. Использовать атрибут сейчас — безумие.

— Маг, что с порталом? — вопросил капитан.

— Здесь не сработает, — сокрушённо доложил тот. — Нужна область постабильнее.

— Чёрная дыра?

— Не только. Эта область Иллюзиона слишком… эфемерна.

— Тактик — удаляемся равно от дыры и неверен. Старший? — Танга нашёл время обратить на меня, устало трущего лоб, внимание.

— Уходим, уходим, — подтвердил я и, следуя шёпоту Иллы, добавил. — По прямой от дыры, за тварей не беспокойтесь.

— Тактик — выполнять, — Танга вопросительно посмотрел на меня. Оставалось лишь улыбнуться в ответ. Поток духов замедлился не просто так. Рождённые в столь изменчивой среде, они обладали невероятной чувствительностью. Вот только сейчас она их подвела. Надо было бежать.

Силуэт Иллы Имфоли зажегся постепенно. Будто проявился, протаял откуда-то. На сей раз — серьёзная призрачно-белая дама в платье до пят. Высотой — с диаметр потока тварей, полупрозрачные волосы трепетали на отсутствующем ветру, на лице — полуулыбка. Женщина протянула титанические руки к стае и поманила к себе:

— Сюда, сюда мои сладкие! — и скачок голоса в надрывный крик. — Ведь вы принадлежите мне!

У половины операторов руки непроизвольно потянулись к ушам. А ведь она не издала ни одного реального звука.

— Сюда, — голос её стал более напевным, — сюда, мои маленькие, — будто нехотя, духи возобновили движение, на этот раз взяв курс ровно на Иллу. — Быстрее, быстрее, спешите, я жду, жду вас… — я понимал слова, но не понимал, как каком языке она их напевала. -

Сквозь тьму и тьму

И они летели. Десяток за десятком, сотня за сотней, тысяча за тысячей, миллион за миллионом духи вонзались в силуэт Илла, расплывались серебристой дымкой. Платье иссис будто колыхалось в обрамлении этого серебра. Женщина расставила руки, словно обнимая миллиарды хищных сущностей Иллюзиона — и растворяла их около себя, постепенно скрываясь за серебрящимся туманом. Вот последняя тварь скрылась в нём. Туман завертелся, в мгновение ока впитался в иллюзорное тело — только вот теперь видение оно не напоминало. Скорее — вполне материальную женщину-гиганта.

— Путь свободен, — её слова будто плыли, перетекая из одного голоса в другой, третий, четвёртый… — Уйди, — отмахнулась, будто от назойливого комара, и подступающая салатовая хмарь в испуге отдёрнулась. -Куда нам?

Капитан вопросительно посмотрел на меня. Я же прикидывал.

— Аска, локальную карту Иллюзиона мне, — ага, так и так. Значит, ближе всего… — Убери карту. Нам туда, — и передал ей, а заодно капитану и тактику ментальный образ.

— Я огражу от иллюзий и местных обитателей, — с завораживающими переливами — без капли искусства иссис, кроме той, что донесла слова ¬¬— молвила Илла. — Поторопитесь.

— Маг — каскад ускорений до полной боевой скорости по готовности, — только сейчас капитан заметил, что сделал с подлокотниками собственного кресла, хмыкнул. — Механик — дай минимально необходимую для полной скорости мощность, тактик, остальное — на щиты, тот же режим, распредели равномерно. Статус накопителей, источника?

— Источник — полная мощность, главный накопитель — двадцать три процента, вспомогательные — половина, резерв полон, — доложил механик.

— Легко отделались, — констатировал Танга. — Комендант, запусти общую диагностику, доложишь по готовности.

Рывками набирая скорость, эллипсоид летающей крепости вошёл в пелену иллюзий, расходящуюся около него и Иллы, со стороны похожей на языческую богиню.

— Не забудь про Фестиваль, Эви, — бросил Элтар, прежде чем выйти. Эвита осталась одна в крытой галерее на краю Латтора. Красноватый сумрак помещения, озарённый лучами закатного солнца, колонны и барельефы — всё это оставалось на заднем плане. Она смотрела, не видя, тихонько пошла, а внутри всё застыло.

Стылым и душным казался воздух, несмотря на систему вентиляции. Или стыло было на душе? Наверное, да. После того как дядя развёлся с тётей, когда с той пугающей уверенностью порвал духовную связь с ней и с ужасной притворной улыбкой извинился в духе «мы же знали, что всё к этому шло»… С тех пор ей иногда казалось, что на мантии намёрзла корка льда, а изо рта вырываются снежинки. А ещё Элтар запретил им с Виссо посещать владения Архиссо.

Никогда раньше она не чувствовала себя такой одинокой. Даже друзья из проектировщиков — и те заняты подготовкой к Фестивалю Иллюзий. Или, как Виссо, военными делами. Война… Всё к этому идёт. И первыми будут валаарцы. И дядя так странно усмехался, когда говорил о конфликтах с ними — Сила Рода молчит об этом.

Эвита развернулась на рефлексах, стоило интуиции возопить об опасности. С десницы сорвалось давно заготовленное заклятье — и разбилось о небрежно выставленный щит. Понадобилась секунда, чтобы до неё дошло, чей Силы чуется запах.

— То’э Саат? — осторожно спросила Эвита, успокаивая сердцебиение. Неожиданная встреча — это ещё мягко сказать.

— Верно, то’Куидэ, — вышел он из тени за колонной. Оценивающий взгляд серых глаз, с детства знакомый ёжик тёмных волос, всё та же алая мантия с фиолетовыми мечами на плечах.

— Вы… живы, — она резко выдохнула. Мысли скакали диким табуном. Дядя, сколько же ты скрыл от нас? И — зачем? Ведь она, наследница, узнала бы всё равно. Или он рассчитывал к тому времени… Нет, об этом лучше не думать. Лучше спросить. — С Андрой тоже всё в порядке?

— Андра, — как-то глухо произнёс Сайнур. — С ним более чем в порядке. Или хуже некуда. Ещё не определился, — кривая усмешка с каким-то внутренним усилием исчезла — что же там произошло? — Не буду ничего рассказывать, но мой сын… Неважно. Я пришёл не за этим. Во-первых, ты должна быть на Фестивале Иллюзий. Во-вторых, мне бы хотелось знать, в какой степени ты поддерживаешь политику то’э Куидэ.

— В малой, — Эвита глубоко вздохнула, успокаиваясь. — Но я ничего не могу сделать. Ему просто не до меня. Он и то’э Велиссо ведут какую-то игру. Дядя закрыл от меня часть Силы Рода.

— Держит в неведении, ясно, — Сайнур внимательно смотрел прямо в глаза. — Однажды тебе придётся выбирать, Эвита.

— Мне ближе Архиссо, но я наследница Куидэ, — а что ещё она могла сказать?

Сайнур улыбнулся уголками губ, шепнул: «удачи», — и пропал, будто подключён к системе телепортов Латтора. Эвита ещё долго стояла в галерее, напряжённо размышляя о коротком разговоре.

«Стремительная», полностью удовлетворяла своему названию. Быстрейшая из леб, она стремительно рассекала бескрайнее море Иллюзиона, и Илла летела перед нами. Её Сила, наконец, проявилась в полной мере. Даже здесь, за стационарными щитами, все мы слышали тихий, на грани слышимости, шёпот. Шёпот зовущий, шёпот тысячи интонаций и голосов, шёпот влекущий и обещающий, шёпот певучий, оставляющий сладкое послевкусие в душе. Ну а что творилось с местными… Словно мотыльки на костёр, слетались они, будто корабли на свет маяка, как мошкара на голую кожу. И гибли, серебристой дымкой впитывались в иссис. Некоторые, самые сильные, пытались сопротивляться, атаковали, кто природными способностями, кто боевой магией. Илла лишь отмахивалась, а наглец, посмевший поднять руку на богиню, растворялся в океане иллюзий.

Бесконечный океан Иллюзиона окружал корабль. В один миг казалось, будто леба в морских глубинах, а в следующий — что рассекает космические просторы. В вакуумном пузыре «Стремительная» неслась сквозь лавовые реки, над бескрайними равнинами и между титанических зданий. Остались позади призрачные горы и иллюзорные планеты, видения пустынь и пёстрое покрывало непонятного волшебства, лес кривых зеркал и хороводы вращающихся теней, хромосфера звезды и узоры голубых огоньков. Громадные иллюзии сменялись малыми, и чаще всего перед взором представало нечто единое, заставляющее беспокоиться за собственный рассудок. Будто платье, сшитое из тысяч лоскутов различной ткани, но так, что они плавно переходят друг в друга. Но вот следует резкий переход, и ты осознаёшь, что всё не так, с трудом оторвавшись от завораживающего зрелища.

Не один и не сотня Помощников сгинула в Иллюзионе из-за недостаточной бдительности и воли. Это место затуманивало взор, увлекало, занимало внимание, чем искусно пользовались его обитатели. Но дело не только в них. На самом деле, в хорошие времена, после очередной чистки в Иллюзионе было трудно наткнуться на местного обитателя. И уж тем более — на опасного Помощнику. Пережившие чистку неверены залегали на дно, скрывались в коконах видений. Но юные, самоуверенные Помощники всё равно гибли. Не физически, нет — душевно.

Это место сводило с ума, медленно и неотвратимо. Сначала начинаешь путать сон и реальность. Затем видения являются сами по себе, вне Иллюзиона. Наконец, галлюцинации погребают рассудок под собой, и вылечить отравленную родиной неверен душу становится нереально. Это только один из вариантов: Иллюзион мог менять желания, мог подменять эмоции, искажать память, искривлять логику, убивать волю. Но всё же, я частенько посылал сюда Помощников. Многие гибли, зато выжившие становились на диво устойчивы к иллюзиям, что возвращалось сторицей во время следующей чистки.

Я не помнил. Я не помнил, как возник Иллюзион. Да что Иллюзион! Я должен был помнить, как появились половина Внешних и Внутренних Пределов! И большая часть Служебных Помещений должна была явиться вместе со мной, позже меня. То чувство, когда знаешь, что должен помнить, когда в памяти есть ссылки и ассоциации, ведущие в никуда — продолжало терзать меня. Словно фантомная боль, словно суставы ноют на непогоду. Я должен был помнить Творца, но…

Что осталось о ней? Имя стёрлось, но я помнил, что она потрясала. Я не помнил вкус её Силы, но помнил, что она — словно живая трансцендентность. Я не помнил её внешности, но помнил пламенный отблеск её Воли и Представления, который разносился по всему Дому. Я не помнил её характер, но помнил, что она была гуманоидом, более того, если бы не Сила и Полномочия, её можно было бы принять за человека. А ещё я помнил её взгляд, в котором отражалось само Пламя Творения, и то, что она редко улыбалась. И ту уверенность, что чувствовал в её присутствии. Словно тебя поддерживает незримая волна, словно детское «всё будет хорошо», словно огонь веры, охвативший душу.

Я не помню. И должен вспомнить! Должен найти, должен понять… Во имя неё, ведь она… она верила в нас. Верила в меня. Она учила меня. Она показывала, как творила миры, она объясняла закономерности потоков духа и вихрей стихий, демонстрировала, почему та или иная часть Дома работает именно так, рассказывала, зачем нужны Служебные Помещения, даже цитировала части Первого Слова, с которого началась наша вселенная! И я понимал. Много позже мне казалось, что сказанное ей лишь частью осталось в памяти. Дело совсем не в моей глупости. Нет, просто одно её присутствие возвышало ум и очищало душу, даруя понимание. Без неё те же самые слова и мыслеобразы виделись лишь тенью, отзвуком, отголоском реальности.

Рачительная Хозяйка. Строгая наставница. Мать. Да, пожалуй, я мог бы назвать её матерью. Не «мамой», но более строгим и официальным «мать». Она сотворила меня, сотворила разумных, она научила и… и ушла. Однажды её присутствие перестало ощущаться. Я помню этот миг во всей его полноте. Словно погасло Солнце, что вечно светило с небес, омывая тёплым светом. Не знаю, не представляю, как это описать, как передать, что её, Её — нет. Она не оставила послания, а я не мог даже представить, что её не будет, хотя припомнил потом все признаки. Она сочла меня достойным, доверила мне свой Дом — и ушла.

Куда? Зачем? Быть может, творить иные вселенные? Или на тот загадочный Перекрёсток, о котором рассказывал Мераш? Не знаю. Но я не забыл её наставления. Я старался оправдать её ожидания. Старший Смотритель, я хранил её Дом и гнал от себя даже тень желания уйти. А ведь тысячи, миллионы, Служителей, Ключников и Помощников, даже парочка Смотрителей — покинули Дом.

Она предоставила нам свободу выбора. В отличие от смертных, мы могли остаться служить даже после смерти тела — создать новое несложно. Во многом оградила она нас и от старости духовной. Накопив опыт и груз многих жизней, души смертных уходили дальше. Мы же, Персонал… мы могли остаться. Этого-то выбора у меня не было. Стоило только вспомнить её взгляд — как я мог уйти? Предать её доверие? Никогда.

Во тьме ночей, в печали дней,

Это о ней, а не о «любимой», что бы там ни думали смертные. Пусть от образа осталось не так уж много, я сохраню эти крохи. И верну всё остальное. И восстановлю порядок во вселе… Что это?

Леба набрала такую скорость, что преодолевала за секунду треть светового года. Внешние изображения мы закрыли — хоровод видений на такой скорости сводил с ума. Илле, однако, это не доставляло ни малейшего неудобства. Зато местным обитателям — очень даже. Перед нами расходилась широкая серебристая волна останков рассеявшихся духов, которую неспешно впитывала наша иссис.

Всё изменилось мгновенно. Огненный метеор откуда-то справа вонзился в Иллу — и её образ будто треснул, разлетаясь на тысячи, сотни тысяч, тысячи миллионов тающих осколков. На месте головы прежнего «тела», кутаясь в шаль медового света, улыбалась Илла Имфоли, а напротив неё…

— Хранящая Искусство, — она улыбнулась, а с волос цвета меди сорвались красные искры, — Я давно тебя ищу, — белоснежные крылья из нагой спины — о, одежда на ней была бы лишней! — стряхнули всполохи белого сияния. — Вижу, ты не одна, и это хорошо. Теперь ты не сможешь скрыться, Обманщица Илла, — она хлопнула в ладоши, и тело заволок сиреневый свет, складываясь в изящное подобие доспеха, а в левой руке — громадный, явно не по размеру, будь она человеком, меч, с виду — стальной.

— Хранящая Власть, — кивнула ей Илла, образ которой начал плыть, странным образом совмещая в одном и том же месте десятки… сотни… невиданное число образов. — Ты права, — если голос её собеседницы казался красивейшим, чистейшим из всех слышанных, то Илла говорила голосами всех своих образов сразу — и они не затеняли друг друга, не накладывались, но дополняли, — Воительница Хильда. Но, видишь ли, есть и определённые плюсы в том, что я не одна.

Я уже обратил атрибут шпагой, а плащ — плотной, не стесняющей движений курткой. Конечно, не Плащ Тысячи Ритуалов, сгинувший в неведомом прошлом, но сойдёт. Сквозь атрибут вновь тёк бурный поток. Я готов к бою.

— Плюсы? — приподняла брови Хильда. — Больше противников, хочешь ты сказать? Так то достойных, а эти… — лебу точно царственным презрением окатило.

И в этот момент я перестал скрываться. Младшим Ключом шпага полоснула ткань пространства, я шагнул в открывшуюся щель и возник подле Иллы.

— Младший Смотритель Андра, — счёл вежливым представиться и тут же, сходу, сделал выпад шпагой, удлинившейся, чтобы пронзить сердце Хранящей Власть.

— Это будет занимательно, — предвкушающе улыбнулась Хильда, отклонившая лезвие в сторону едва различимым движением безоружной руки.

Мы кружились перед несущейся со сверхсветовой скоростью лебой. Пока что — пробуя друг друга, не более. Мы — я и Хильда. Илла пропала, но я ждал её помощи в самый неожиданный для противницы момент. О, Хранящая Власть — трудная противница. Меч в левой руке не уступал атрибуту — вопреки ожиданию, не был им разрублен. И точно атрибут, менял инертность и форму в самых широких пределах. Правой же рукой Хильда ткала магию. Я не видел от неё ни одной атаки иллюзиями, а вот боевое колдовство было более чем превосходным. Крылья также не оказались не бесполезным дополнением, а оружием, гибким, не способным противостоять атрибуту, но легко восстанавливающимся после повреждений. Зато белый свет кончиков крыл легко резал зачарованную ткань куртки и попросту обтекал лезвие шпаги.

Проба сила закончилась. Начали мы почти одновременно. Крылья затвердели, не теряя гибкости, слились в единый силуэт белого света, синхронно ударили. Моя шпага вытянулась десятком лезвий, норовя проткнуть в нескольких местах сразу. Отпрянули тоже одновременно. Я рванул себя кинетическими чарами, она на долю секунды обратилась синей дымкой, отлетев назад, возвратила обличье. Секунду просто смотрели друг на друга, выжидая. Она не выдержала первой.

Тело Хильды растворилось белым облаком — и рванулось на меня сотней зачарованных кинжалов. Я повёл атрибутом, обращая импульс в противоположный, после неудачи — оградился каскадом силовых форм, успешно отклонивших лезвия. Кинжалы стали белыми молниями — и бессильно затрещали о доспех-атрибут. Я ударил связкой: ритуалы деструкции плюс веер гамма-лучей и духовная волна в ассортименте. Она уклонилась от деструкции, водяным паром лишь проскользнула лучи, отбила волну вспышкой Огня. Вспышка разрослась в полноценный взрыв — я мигом охладил его от плазмы до пара. Пар обратился десятком клинков в сантиметрах от тела — едва выдернул себя, не понадеявшись на доспех. Сам по себе атрибут есть квинтэссенция, частица данной нам Воли и Представления Творца, однако может быть пробит — например, тем, что способно его парировать.

Поверхностью всего доспеха ударил жёстким гамма-излучением и столь же плотной духовной волной, добавил псевдоматериальной высокотемпературной плазмой и антиэнтропийным ритуалом, понизившим температуру всего вокруг почти до абсолютного нуля. Следом, не останавливаясь, ритуал духовной энтропии, инвертировал череду ответных духовных атак, на несколько мгновений окружил себя духовным штормом…

Мы снова замерли друг напротив друга. Хильда улыбнулась — и обратилась тонкой иглой, стремительно растущей в мою сторону. Уклониться не вышло — игла искривилась следом. Тогда я ударил духом разложения, а металлическую пыль нагрел духовным огнём. И ритуал деструкции поверх.

Пыль разлетелась в стороны, ускользая от огня и ритуала… каждая пылинка — в лазерный луч. Лишь заранее наложенный защитный ритуал спас от зажарки в собственном доспехе — принимая физическую форму, атрибут принимает и какие-то её свойства, отражение фотонов не было вложено, и он их просто поглотил. Изменив свойства атрибута, я атаковал духовным оледенением, останавливающим равно движения душ и атомов. Затем «Молот», несколько духовных и силовых взрывов, ушёл от непонятных теней и выморозил пурпурный огонь…

Иллюзия рассеивается. Хильда замирает. Я киваю — этого следовало ожидать. В образе Эланы, Илла, удовлетворённо улыбаясь, сжимает Хильду в объятии, прильнув со спины. Одна рука, заканчивающаяся чёрными когтями, замерла напротив лица Хранящей Симфонию Власти, другая, с клинками вместо пальцев, чуть продавила доспех сиреневого света близ талии.

— Ты не использовала магии, — на удивление спокойно произносит Хильда. — Я подставлялась — и не раз. Сейчас более логично выглядело бы сковывающее заклятье.

— Ты поняла? — улыбка становится шире, только сейчас я отмечаю, что зубы нечеловеческие, более длинные и острые, да и строение челюсти — лицо чуть вытягивается, словно приоткрывая хищную природу иссис.

— Да, — с той же невозмутимостью говорит Хильда. — Ты…

— Тише, — шипит Имфоли. — Ты поняла, а значит, сознаёшь, что меня нельзя уничтожить. Твои усилия тщетны, Вторая. Меня не сотрёт даже Ластик, эта Белая Смерть. Но ты — ты скованна сама собой. Поэтому умрёшь. Не сейчас, нет — но это неотвратимо. Сама эволюция против тебя — я её венец, не ты.

— Я найду способ, — сужает она глаза. — Ты…

— Хватит, — Илла стискивает смертельные объятия: когти и клинки проходят тело Хильды насквозь. Рывок, и Воительница взрывается фонтаном крови и внутренностей, теряющих плотность, растворяющихся в… хм, воздуха-то тут и нет.

— Что она имела в виду? — спрашиваю я, пока иссис возвращается к нормальному образу Эланы.

— Нечто, понятное лишь таким, как я, — серебристо рассмеявшись, лжёт Илла.

— В таком случае, не могла бы ты… — не буду расспрашивать, тем более, бесполезно.

— Ах, это! — Илла развела руки, и ткань Иллюзиона, на такой чудовищной скорости уплотнённая чуть ли не до материальности, отхлынула от пылающих энергией щитов «Стремительной».