Другой Шрам (джен)

День первый: Джокер встречает приехавшую на могилу брата тётушку Мардж.

День второй: Джокер сидит напротив связанной Мардж, успевшей разозлить его в рекордные сроки.

— Это тебе так просто с рук не сойдёт, поганый мальчишка, — шипела Мардж.

— Неужели? Но ведь это если только полиция найдёт твой мерзкий труп, — Джокер хихикнул.

— Ой, да брось. Мы оба знаем, что ты ничего мне не сделаешь. Поэтому лучше немедленно развяжи меня, и тогда я может быть не буду слишком сильно тебя наказывать.

— Неа, — издевательски протянул Джокер, доставая нож.

— Злыдень, а ну-ка покажи ему! — крикнула Мардж, забившемуся в углу бульдогу. Тот поднял испуганный взгляд на Джокера и заскулил. — Фас! Злыдень, фас!

— У твоей собачки скоро будут другие дела. А знаешь, я хочу сделать то, чего не делал никогда раньше. Я дам тебе шанс. Прямо сейчас извинись за всё то, что ты мне наговорила, и я отпущу тебя.

— Да как ты смеешь ставить мне какие-то дурацкие условия! Ты и так меня отпустишь, притом немедленно! Ты мерзкий недоносок, такой же, как и твои родители.

— У тебя мерзкий язык, — Джокер покачал головой. — Ты хоть понимаешь, что своими словами про моих родителей ты задеваешь мои чувства?

Джокер сделал вид, что плачет.

— Знаешь, а я понял, что может тебе помочь.

Джокер взял со стола металлические щипцы и вплотную подошёл к Мардж. Он насильно раскрыл ей рот и зажал её язык щипцами.

— Я оказываю тебе услугу, — спокойно сказал он, глядя в расширившиеся от ужаса глаза Мардж, впервые понявшей, что Джокер не шутит.

Он оттянул язык Мардж щипцами и другой рукой с зажатым в неё ножом отсёк его одним быстрым движением. Послышался жуткий булькающий звук и рыдание завывающей от боли Мардж.

— Тебе так будет лучше, поверь мне. А теперь финальный штрих. Ты ведь любишь своего пёсика, верно?

Мардж забилась в истерике, глядя на то, как Джокер свистнул, и её собака послушно, хотя и явно не желая этого, подошла к нему.

— Пёсик, ты голодный? — весело спросил Джокер. — Говорят, язык очень хорош на вкус, хотя у твоей хозяйки он может горчить.

Злыдень как заворожённый смотрел то на Джокера, то на отрезанный язык Мардж, валяющийся на полу.

— Ешь, — коротко скомандовал Джокер, и Мардж завыла, увидев, как её любимый пёс поедает её собственный язык. — Видишь, ему, кажется, понравилось.

Джокер наклонился и прошептал ей на ухо.

— Я знаю ещё много развлечений, но, к сожалению, у меня есть дела. Поэтому…

Он медленно вонзил свой нож Мардж прямо в сердце и провернул…