Wave

Дамблдор задумчиво смотрел на Сортировочную Шляпу. Шляпа отвечала ему тем же. В разрыве фетровой ткани, отдаленно напоминающей щель человеческого рта, торчала курительная трубка. Не только набитая, но дымящаяся…

— Пророчеств, Дамблдор, все ждут пророчеств. Ни у кого не находится времени поболтать со старым просевшим колпаком… А ведь у колпака тоже есть чувства. Почему бы вам не приставить ко мне какую-нибудь ученицу, чтобы она трижды в неделю, стирала оседающую на моих боках пыль? Гладила опоясывающую меня ленту и…

…

— Альбус, не думай, пожалуйста, что я привередничаю… Только сортировать учеников по факультетам занятие не из простых, я должна сконцентрироваться на судьбах этих ребят и вынести единственно верный вердикт, который предопределит их дальнейшую судьбу.

Вспомни, что вышло с Томом, когда ты отвлек меня своими дурацкими ставками.

— Я выиграл девяносто галеонов! — подбоченился было директор.

— Ох, Альбус, грядут перемены, удивительные, необыкновенные. Тебе стоит повнимательнее относится к летучим мышам и следить за совами. Скоро ты станешь свидетелем событий, столь эпохальных, что…

— Сдается мне, «обмен опытом» с Сибиллой не идет тебе на пользу. Чем она набивает трубку?

Северус не сводил с нее взгляда, лучащегося прямо-таки отеческой нежностью. Напуганная таким положением вещей, Гермиона чуть было не забыла добавить черемницу в зелье. Следить, что вытворяют Малфой и Поттер, она и подавно не успевала. Последствия ее халатности сказались незамедлительно. В котле Драко что-то хлюпнуло и полилось через край, давая обильную пену. У Гарри дела обстояли еще хуже. Его зелье загустело до консистенции желе. Мало того, оно подозрительно подскакивало, отталкиваясь от стенок котла и норовило выпрыгнуть наружу.

Когда Гермиона заметила пару коротких щупалец, торчащих из желеобразной массы, нервы ее не выдержали.

— Ааааааа… Оно живое! — завопила девушка.

— Да нет же,— смущенно сказал Гарри.— Я просто сварил в нем флоббер-червя… случайно… Он у меня из сумки выпал.

— На кой ты его вообще с собой таскал? — осведомился Драко.

— Так, Хагриду хотел отнести. Мы с ним поспорили. Он утверждал, что личинки этих тварей длиннее тридцати дюймов не вырастают. Я обещал принести ему экземпляр. Блин, теперь нового придется выращивать! А они, сволочи, такие прожорливые… и воняют ужасно.

— Мистер Поттер, вы, разве, не слышали, что нехорошо глумиться над себе подобными, а? — ласково спросил профессор Снейп, так и не рискнувший взглянуть на чудо-зелье поближе. — Вы только что истребили вашего брата по разуму. Возможно, последнего. За это я снимаю с факультета… ммм… три очка. Мистер Уизли, я сейчас что-то смешное сказал? Минус десять баллов с Гриффиндора! За что? За неуважение к преподавателю, мистер Уизли.

- Кем вы хотите стать мистер Поттер? Какую профессию вы хотите освоить?

- Сэр? Но мне только восемь лет. Как я могу освоить какую-нибудь профессию?

- Не торопите события мистер Поттер, - как обычно еле заметно усмехнулся его учитель - я имел в виду будущее. Ваше будущее. Многие профессии для становления человека, как мастера своего дела, требуют обучения с ваших лет, а может даже и раньше. Я же считаю, что если человек не становится мастером в выбранном деле, то и заниматься им не стоит.

- Эм...сэр, может, вы мне что-то посоветуете?

- Мистер Поттер это только ваш выбор. Хотя некоторые вещи я вам могу сказать однозначно. Во-первых вы как минимум получите два высших образования, а именно юридическое и экономическое, для того чтоб получать выгоду с собственного дела они жизненно необходимы в современном мире. Во-вторых, я советую вам взять две основные профессии, одна работа исключительно головой, а вторая руками. Жизнь неопределённая штука и возможность что-то починить или создать может очень пригодиться, несмотря на ваше образование, интеллект и специфические, присущие только вам способности. На решение этой вопроса я даю вам две недели. Если на по сходу этого срока вы не сможете определиться, вы сообщаете мне. Я попробую помочь найти вам решение.

- Хорошо сэр.

- Мистер Поттер, как раз именно в стихах и вся загвоздка, - с усмешкой сказал парень,- для нормального развития ваших способностей вам необходима отличная память. И для развития вашей памяти, как вам известно, мы используем различные методики. По совету Гегеля, для развития памяти полезно заучивать наизусть стихи на незнакомом языке. Для лучшего понимания выделю, ключевое слово в этой фразе "незнакомом". Можно конечно начать вас учить русскому и украинскому, но тогда придётся давать вам задания учить стихи на другом языке, а проконтролировать процесс мне будет затруднительно, на данный момент я в идеале владею только украинским, русским и английским и на очень низком уровне французским. В любом случае знание языка от заучивания стихов на другом языке вас не спасёт. Но когда вы сможете с первого раза заучить страницу рифмованного текста на другом, мы с вами будем учить украинский и русский, а я в свою очередь подтяну свои знания французского, чтобы учить стихи с вами на нём. Ясно?

- Да сэр.

"Фанфик посвящен той проблеме, которую Ро, по моему сугубо личному мнению, совершенно упустила из виду, не увидев за деревьями основного леса — не увидев за метлами, палочками, зельями, маховиками времени, собственно, самих волшебников. По моему убеждению, психология, ценности, мышления тех, кто могут шагнуть на другой материк за мгновение, построить дворец из песка за ночь, снести в один грамотно подготовленный ритуал бронетанковую дивизию, кардинально отличается от психологии, ценностей, мышления тех, кто так не может. Трансфигуратору никогда не понять драму про отключенную воду. Никакому маглу-психологу никогда не понять терзания анимага-пса, рискующего стать зоофилом из-за чертовски секуальной болонки, что водится у соседей. Вестнику бога чужды сомнения и кризисы веры приходского священника. Священнику, не общавшемуся со своим богом лично, не дано осознать всю полноту словосочетания "орудие божественной воли" и все связанные с этим привилегии и неудобства. Фанфик будет об этом."

У Гарри Поттера же есть ещё один смысловой слой, вполне возможно, что и главный, по крайней мере, для автора. Именно его развитие обеспечивает логику движения всех иных слоёв книги, более явно видимых читателю.
На первый взгляд, мир Гарри Поттера одновременно и прост, и нелогичен. Парадокс, казалось бы, но это только видимость. Это мир мега-мифа, в некоторых моментах подобный Библии.

На понятии и понимании силы действия жертвы построена вторая ловушка Роулинг для стереотипного мышления, пресыщенного культурными образами-штампами.
И один из них - "он(и) принес(ли) себя в жертву ради спасения/победы/жизни всего человечества/нашего с вами будущего". Это говорится настолько часто и про людей, которые в буквальном смысле в жертву себя не приносили. А погибли в бою или при ином исполнении своего долга, в том числе и морального.
Подобную же слепоту Роулинг постулирует также и у магического мира.
Вот только в мире Гарри Поттера подобную фразу нужно понимать именно, что буквально.
Можно предположить, что мир или его значимая часть для своего выживания нуждается в изменении или очищении и, желательно, в предотвращении подобного, смертельно для него опасного, заболевания и в будущем.
И мир должен доказать, что он достоин спасения. Доказательством вполне может быть добровольная жертва одного или нескольких его представителей с правильным намерением.
Что мы вообще, и из Библии, в частности, знаем о достойных для такой задачи жертвах?
Во-первых, жертва - это человек.
Во-вторых - предпочтительно доброволец.
В-третьих - ценный или чистый душой человек, поговорка "На тебе, боже, что нам негоже" не для таких случаев.
Варианты - ребёнок, чаще первенец (по Библии); или лучший воин, иногда правитель-царь-наследник (мифы, в том числе Тезей, Эдип, ну и до кучи доколумбова Америка, например).
Желательно ещё перед событием попоститься (палаточные невзгоды?) и несколько заданий-испытаний выполнить и преодолеть. Ничего из книги не напоминает, а?
Альбус Дамблдор, единственный из персонажей, сознаёт это и, благодаря пророчеству, понимает, кто должен этой стОящей жертвой стать и совместить все эти варианты. В этом случае все его действия становятся абсолютно логичными и единственно возможными для подготовки достойной жертвы. Но и надежд на выходящее даже за рамки пророчества чудо он не теряет, в душе лелея и такой вариант.

Взглянув внимательно на итоги каждой книги, можно заметить, что в результате всех своих подвигов Гарри не получает в качестве награды (от автора в первую очередь!) не только счастья, но и элементарной справедливости - всё те же Дурсли и всё те же пересуды и зависть. Нет никакого хэппи энда. Всё как в жизни. Результаты побед - первые три книги - совершенно неотличимы для него от результатов поражений - книги с четвёртой по шестую. Эта тенденция в целом не противоречит традициям английской классической литературы, но находится в полной оппозиции канонам жанра детской волшебной сказки. Этот не всегда осознаваемый раздрай и является одной из основных причиной такого количества фанфиков по миру Роулинг, где большинство фикрайтеров с маниакальным упорством пытаются что-то сделать с описанным глобальным отсутствием счастья и справедливости жизни и судьбы, поправить и улучшить тётю Ро - каждый в меру своих сил и таланта. Можно сформулировать кредо автора Гарри Поттера: чудеса и подвиги как в сказке, последствия - как в реальной жизни. Поэтому вряд ли окончание саги, по крайней мере с точки зрения самой Роулинг, могло быть задумано, как феерия торжества справедливости и раздачи плюшек и пряников по заслугам. Рискну даже предположить, что в подразумеваемом фоне опубликованного эпилога Дурслей сменили Уизли с твёрдым намерением сделать из Гарри нормального... волшебника, с их точки зрения, разумеется (Например Рон, за исключением положительного отношения к Гарри, с момента знакомства уж очень напоминает Дадли). А является ли счастьем для него работа чиновником Министерства, читатель может догадаться и сам.

Гарри было четыре года, когда он впервые решился попытать счастья где-нибудь ещё.
Спустя пять дней Дамблдор, который потом наложил Обливиейт на всех, кто узнал об этом происшествии, в том числе на самого Гарри, вернул его, чумазого и всклокоченного, но впервые ощутившего вкус свободы, вошедшей в его инстинкты.

— Что, совсем тошно? — тихо спросил Гарри, осторожно касаясь ее руки. И Тонкс мелко-мелко закивала головой и с едва слышным протяжным писком уткнулась ему в плечо.
— Хочешь, расскажу, что мне помогало, пока мы мотались в поисках хоркруксов?
…
— Угу. Наверное, друзья, любовь и глубокое осознание долга перед Отечеством, — буркнула она. — Так, во всяком случае, напишут в Новейшей истории магии.
Гарри с готовностью рассмеялся.
— Точно. А также меч Гриффиндора и двадцать непечатных выражений.
…
— В общем, тогда я начал так делать. Гермиона сказала, что это давно известный способ и странно, что она сама про это не вспомнила. В общем, каждый вечер перед сном я заставлял себя вспоминать хорошее. Сначала — вообще. Потом — конкретно за тот день. Всякую мелочь. Что было солнечно. Что шнурки легко завязались. Что заклинание сразу получилось. Что обед был вкусный. Ну, или не слишком противный. Хороший разговор. Что просто весь день отдыхали. Однажды Гермиона нашла у себя в сумке шоколадку. Так мы эту плитку неделю ели! Это была неделя счастья, Тонкс!
Гарри улыбался своим воспоминаниям. И ей хотелось улыбнуться тоже.

Пока алознаменные радовались и чествовали своих героев, за тремя другими столами атмосфера стояла безрадостная, ведь многие уже были в курсе, что именно рыжая семейка была причастна к нападениям, а меня и Локхарта банально похитили и бросили на съедение кому-то, тут версии расходились, одни считали, что нас отправили на заклание к фейри, другие вспоминали иных чудовищ. Однако все сходились в одном: рыжих должны были не награждать, а исключить. В итоге, межфакультетская дружба только укрепится, ведь дружить лучше всего против кого-нибудь. Вот и будет теперь противостояние трех факультетов против Гриффиндора. Осталось заронить сомнения в души самих учеников «самого храброго факультета». С этим мне, похоже, помогут, я краем уха подслушал разговор шестикурсников о мести. Теперь, когда экзаменов не будет, у них появится куча свободного времени для подготовки. Тем более, на каникулы мы отправимся по расписанию, что в условиях отмененных экзаменов глупо, но открывает простор для маневра.
Следующие дни показали мою правоту. Информация от меня, с правильной трактовкой, распространилась по факультетам, даже до Львов дошло, благодаря родственным связям сестер Патил, правда гриффиндорцы не верили в эту «чудовищную клевету», ведь Уизли у них герои. Но я работаю над этим. Самое замечательное, что основу сделают за меня. Кто говорил, что Барсуки глупые и незлобливые? Факультет Хельги отличается сейчас дружелюбием и трудолюбием, а злопамятность - это общечеловеческая черта, которая в той или иной степени присуща всем представителям вида, за редким исключением.

Тогда-то Люциус и выдавил признание о потере дневника. Влиятельный лорд не решался поднять глаза и испытывал явные трудности в построении связных, осмысленных фраз. Картину дополняли мелкие капельки пота на лбу и верхней губе, скованная, напряженная поза. С его губ сбивчиво срывались одни и те же слова: тетрадь, сожалею, Поттер. Никакого смысла во всей его болтовне я не видел, потому и не стал особо вслушиваться.

О том, что оставлял ему на хранение кое-какие школьные вещи, я не вспомнил. Да и не было среди них ничего особо ценного. Значок старосты, кое-какие заметки и конспекты, мои первые учебники по черной магии. Ах да, и еще старый школьный дневник. На нем я отрабатывал заклятие проецирования личности, которое позволило бы вселяться в чужие тела и предметы без непосредственного контакта. Эксперимент провалился: проекция оказалась слишком упрощенной.

— Папа, почему Люци должен спать с эльфами? Почему нельзя с вами? — возмутился малыш, выныривая из-под материнской ладони.

— Сын, ты будущий глава Рода…

— Я боюсь магговскую боба, — торжествующе перебил его Люциус. — Эльф не спасет маленького Люци от боба! Только мама. И папа. Навелное, — подумав, добавил он.

— Боба? — ошарашено уточнил Абраксас.

Малыш поднял руку и зажужжал:

— Жжжж, бух, ба-бах. Все, всем кланты! — с восторгом сообщил он. — Магговская боба. Большая. Купол не помогать от боба! Мэнол кланты!

— Мерлин! — оторопело пробормотал Абраксас.

— Он сегодня в кафе Фортескью общался с Артуром Уизли, — пояснила Миранда, успокаивающе приглаживая растрепанные, все еще напоминавшие пух волосы сына.

— Больше никаких Артуров Уизли, — отрезал несчастный муж, понимая, что проиграл сражение.

— Кусио, — сонно согласилась с нею Гвен.

Следующий этап — призыв защищённых шпаргалок, с опорой сразу на весь деканский круг. Тут неожиданно случился конфуз — помимо нескольких аккуратных листочков и выдранных из книг страниц, прилетели сари, в двух комплектах, оставив обеих близняшек Патил совершенно голыми. Как выяснилось в ходе краткого, но яростного спора, золотые письмена на ткани, якобы, представляющие священные высказывания на удачу (между прочим, тоже запрещённые), были всё теми же шпаргалками. И если равенкловка не поленилась написать их на санскрите, то гриффиндорка — на латыни! Поразительная наглость! Так что нахальные индианки вернулись на свои места в спешно трансфигурированных мантиях, причём особо смущёнными не выглядели. Да и вообще, всё это было весьма подозрительно, мало того, что без нижнего белья, так ещё и с интимными стрижками. Не иначе, фигуристые нахалки специально продемонстрировали свои прелести, в таком возрасте в Индии уже давно замуж выходят. Пожалуй, кое-кому из парней, теперь будет непросто сконцентрироваться на экзамене.

Мы посидели еще немного у камина. Я рассказала про Маруську: ложная кавказская саламандра, разводят в питомниках, почту носит... Он рассказал про свое огнеупорное зелье для рук... А потом я закрыла глаза и откинула голову на высокую спинку кресла. Прижала затылком заколку, она щелкнула, расстегнулась, коса упала и рассыпалась. Я наклонилась вперед, принялась ее раздергивать, чтобы заплести наново.

— Позвольте мне, — сказал Снейп...

Нет, не так.

— Дай-ка я, — сказал Снейп и поманил меня к себе...

Тоже не так. Этот английский... Одно отсутствие разницы между "ты" и "вы" придает почти любому диалогу отчетливый привкус бреда. А эти их фирменные короткие слова, на каждые три буквы по странице разъяснений в словаре Мюллера... Понятия не имею, как в данном контексте следует переводить "let me". Хотя, как ни переводи, предложение нахальное. При этом он сделал образцово каменную английскую физиономию, а жест, наоборот, был вполне фамильярным.

Делаю круг над школой и возвращаюсь на свой наблюдательный пункт. Ковалева в человеческом Облике очень старается не плакать.

— Абакумов!

Вихрастый правофланговый шагнул вперед.

— Ты у нас кто?

— Орел.

— Какой орел конкретно?

— Орел-карлик. Ну так называется.

Абакумов залился малиновой краской. Я ему глубоко сочувствовала. Зоологи, давая животным имена, совершенно не думают о том, каково оборотню представляться в обществе грязовиком или лысухой. Или как в данном случае — орлом-карликом, да еще будучи самым длинным в классе. А у галки, например, видовое латинское название, к счастью, мало кому известное, — монедула. Фиг его знает, что значит, но звучит обидно. Хотя... вот один мой приятель из Питера с некоторых пор представляется заковыристо: 'Семейство собачьи, Alopex lagopus'. Ну достало его дурацкое ржание и прибаутки! По-русски он песец. Просто песец.

— Начертание тебе выполнили, герб составили. Что-то ещё. Ах, да дети! Как у тебя….

Именно этот момент кто-то из детей выбрал, чтобы как следует покричать, требуя смены пелёнок или еды. Лобби, к сожалению, не всегда успела предупредить их желания. Открытые для лучшей циркуляции воздуха двери обеспечили хорошую акустику. К одному голосу мигом присоединился второй и секунд через тридцать дети вопили уже хором. Поупражнять лёгкие они любили.

— С детьми, — растерянно закончил фразу волшебник. — Грейнджер? Это ведь дети? И не один, судя по звуку, не один. Откуда они, Грейнджер?

— Они… хм, мои. Мои дети. Четверо.

— Покажи их. Я хочу их увидеть, — потребовал лорд Малфой. — Немедленно!

Гермиона колебалась недолго. В конце концов, ей всё равно придётся рассказать нескольких людям о наличии сразу четырёх кровнородственных детей с волшебными способностями. В её случае речь идёт не о «да» или «нет», а о «как скоро» и «когда». Днём раньше или днём позже — какая разница?

…

— Это они?

— Да.

— Твои дети. В самом деле? Твои родные дети? — Люциус сделал шаг к колыбелям.

Лобби вопросительно посмотрела на хозяйку, но Гермиона покачала головой. Он не враг. По-крайней мере, она надеялась на это.

— И все маги?

— Да. Я проверяла.

…

— Сколько им? Меньше месяца? Всем?

— Да.

— И все… твои?

— Да.

— Блондины. У них был один отец, не так ли? — и, не дождавшись кивка, продолжил. — Четыре ребёнка одного возраста, твоей крови, со способностями волшебников, годные для Ритуала…

Гермиона напряглась.

— Я не буду задавать вопросы, — неожиданно сообщил он. — Слово Малфоя. И, честно говоря, я не хочу знать, как тебе это удалось. У меня и без того достаточно тайн и проблем, мешающих спокойно спать по ночам.

Он даже не представлял, насколько Гермиона была ему за это благодарна.