Геральт Поттер (джен)

Весь день и всю ночь ведьмак медитировал над волчицей, контролируя процесс мутации. Пару раз к нему в подвал спускался Вернон. Старший Дурсль ничего не понимал в магии и не знал, чем конкретно занят беловолосый мальчишка. Толстяк бы с радостью прекратил все эти странные магические ритуалы, но, когда он спустился в подвал во второй раз с явным намерением прервать магические опыты Геральта (даже повод подходящий подобрал — позвать мальчика на ужин), Поттер на мгновение прервался и обратил взор своих жутких змеиных глаз на Вернона. Дурслю вполне хватило одного лишь этого взгляда, чтобы без оглядки бежать из подвала.

Даже самому себе Вернон Дурсль не хотел признаваться, что боится мальчишку и не горит желанием сталкиваться с его недовольством — ему и одного раза за глаза хватило. Поэтому своё изменившееся отношение к ребёнку списывал на заключённый контракт. Да, в его нынешнем бездействии, определённо, виноват контракт, который однозначно гласил — Вернон не имеет права мешать Геральту Поттеру заниматься магией, если это не вредит семье Дурслей. В излечении волчонка никакой угрозы семье не было, так зачем терять возможную прибыль?

Вообще, с тех пор, как Геральт вышел из комы, Дурсли основательно пересмотрели своё отношение к нему. Нет, магию они до сих пор недолюбливали и предпочли бы, чтоб племянник её никогда не применял (хотя бы не при свидетелях), но и своего поведения в отношении своих детей не понимали. Откуда у Вернона возникали вспышки немотивированной агрессии по отношению к Гарри и почему сейчас они пропали? Мужчина не считал себя настолько жадным, что за несколько тысяч фунтов согласился бы в корне изменить своё поведение. Да и Петуния относилась к сыну собственной сестры подозрительно холодно, не обращая внимания, что муж чуть ли не каждый день избивает ребёнка. При этом к собственному сыну они наоборот относились неоправданно мягко, и предпочитали не замечать очевидные пробелы в его воспитании.

Не сказать, что они вот прямо сразу воспылали к Поттеру неземной любовью — долгие годы взаимной ненависти просто так не проходят. Но всё же они понимали, что вели себя неправильно. Дурсли не раз ловили себя на мысли, что робкий покладистый Гарри был им почему-то противен, в отличие от жесткого и самодостаточного Геральта.

Они бы и рады списать всё на непонятную и страшную магию, но решили, что она тут всё же ни при чём. Наверное, они всё же опасались верить, что магия может быть настолько могущественной силой, что способна изменить мировоззрение человека. Но и считать себя монстрами они не желали. Все люди склонны находить оправдания своим неблаговидным поступкам. Нашли такое оправдание и Дурсли. Как-то разговорившись на эту тему, они пришли к выводу, что подсознательно чувствовали повышенную ответственность за чужого ребёнка, который к тому же обладал нечеловеческими способностями. По их мнению, они слишком много времени и внимания уделяли Поттеру с его ненормальностью из опасения, что тот кому-то навредит, и из-за этого не могли уделять достаточно времени на воспитание собственного сына, поэтому стали отмахиваться от Дадли подарками и вседозволенностью. Теперь же, когда Геральт стал самостоятельным и взял под контроль свою силу, с них свалился груз непомерной ответственности и они смогли обратить внимание на собственного сына.

Из подвала Геральт выбрался только под утро. Виной ли тому изменённая рецептура мутагенов или то, что волчица была не вполне обычным животным, а может проблема заключалась в том, что Поттеру пришлось тянуть весь процесс в одиночку, в то время, как в Каэр Морхене мутацию контролировали несколько ведьмаков одновременно. Как бы то ни было, но процесс мутации проходил очень тяжело. Мальчик ни словом не соврал, когда объяснял волчице варианты её дальнейшей судьбы. Знания о том, как проводить мутации и создавать ведьмаков были получены вовсе не от божественного озарения. Этому предшествовало огромное количество далеко не гуманных экспериментов. Естественно, эти эксперименты проводились вовсе не на людях. Мутация зверей обычно давалась гораздо легче, поэтому ведьмаки старались добиться максимальной эффективности мутагенов при минимальных потерях. Обычно результаты подобных экспериментов безжалостно уничтожались, но согласно летописям Каэр Морхена первые ведьмаки иногда брали себе в напарники таких изменённых животных. Только вот простому люду это очень не нравилось — одно дело, когда охотник на чудовищ хотя бы внешне похож на человека, а другое дело, когда с ним рядом прирученный монстр шляется. Не раз такие ведьмаки нарывались на неоправданную агрессию обывателей. В итоге от подобной практики пришлось отказаться.

Он был очень уставшим и голодным, поэтому не сразу обратил внимание на три коробки, запакованных в подарочную обёртку. Заметил он их только когда уже сел за стол с тарелкой разогретого супа.

«Неужто решили простить Дадли все его прегрешения?» — Вяло подумал Поттер. — «Такими темпами они его никогда не перевоспитают. Впрочем, это не моё дело.»

Закончив с чересчур поздним ужином или излишне ранним завтраком (четыре часа утра на дворе), Геральт вернулся в свой подвал, спать. Ведьмачьи мутации дают много преимуществ перед обычными людьми. Например, благодаря повышенной выносливости значительно снижалось время, необходимое на сон. Неудивительно, что уже к девяти часам утра Геральт полностью выспавшийся и бодрый вышел к завтраку. Вся семья Дурслей уже была на кухне. Даже тётушка Мардж, как оказалось, приехала.

— Это… В общем… — Попытался что-то сказать Вернон.

— Вернон, что ты мямлишь? — Перебила его Мардж. — Мой брат хочет поздравить тебя с Днём Рождения, Геральт.

— Что? Меня? — Опешил Геральт. В Неверленде (*) не было традиции праздновать Дни Рождения, а поздравлять Гарри Поттера никому из родственников даже в голову не приходило. Вот и получается, что раньше он никогда не праздновал Дни Рождения.

— Да. Мардж подсказала, что мы ни разу не поздравили тебя с днём рождения. — Пояснила Петуния. — Мы решили, что это надо исправить и устроить тебе маленький праздник. В общем, с Днём Рождения! — Она даже попыталась улыбнуться племяннику. Улыбка получилась немного натянутой, но, тем не менее, почти искренней.

— С Днём Рождения! — Нестройным хором поддержали её Мардж с Верноном. — Вот, держи — твои подарки!

— Это… — Поттер даже не знал, что ему сказать. — Спасибо. Неожиданно.

Хотя эти люди и были ему, по большей части, неприятны, особенно Вернон, но после перерождения отношения с ними постепенно менялись. Более того, ранее Гарри Поттер не раз ловил на себе недовольные взгляды соседей. Он считал, что всему виной Дурсли, которые распускают всякие нехорошие слухи о нём. Сейчас же Геральт ничего подобного не замечал, а ведь он специально приглядывался. Ведьмак помнил, что в момент его вселения тело окуталось каким-то чёрным маревом, которое позже не раз обсуждали Мардж с Верноном и мистером Гроженом. Он предполагал, что на мальчика было наложено какое-то проклятие, которое выгорело при слиянии трёх сущностей. Да, трёх! О том, что в теле ребёнка обитал какой-то духовный паразит, он тоже не забывал.

В своих путешествиях по Неверленду Геральт встречал самых разных невообразимых существ. Порой среди них попадались паразиты, питающиеся за счёт своего носителя. Например, во время поисков Цири, когда та убегала от Дикой Охоты, Геральт взялся помочь Керис ан Крайт избавить Удальрика ан Броквара, ярла Спикероога и клана Броквар от снов и видений, которые заставляли его увечить себя. Как в итоге выяснилось, к Удальрику прицепился демонический паразит — хим, который питался страданиями ярла. Ведьмак предполагал, что паразит такого типа вполне мог жить в Гарри Поттере и провоцировать окружающих на немотивированную агрессию к мальчику.

Не важно, какая из двух теорий является верной, но теперь к Геральту Поттеру окружающие относились гораздо более благосклонно, чем ранее к Гарри Поттеру. Это, конечно, не является достаточным оправданием Вернона Дурсля, который избил племянника до смерти, но и откровенным монстром этот мужчина в глазах Ведьмака не являлся. В качестве наказания за все эти проступки Геральт решил не сообщать Дурслям о магической природе их ненависти к племяннику — какие бы оправдания они себе не придумывали, но собственная совесть будет продолжать их наказывать чем дальше, тем больше. Например, сейчас они вдруг вспомнили, что у Геральта День Рождения.

Так вот, возвращаясь к теме Дня Рождения. Поздравление родственников ввело бывалого ведьмака в полнейший ступор. Он совершенно не понимал, чего от него хотят и как себя дальше вести. И всё же, где-то глубоко в душе ему было… приятно.

— Да ты смотри, как он засмущался! — Воскликнула радостная Мардж. — Жаль, я не догадалась прихватить фотоаппарат.

— Ха-ха-ха, — хохотнул Вернон, — и впрямь, забавный. Чего стоишь, распаковывай подарки.

Коробок было всего три, но Геральту было неожиданно приятно такое внимание. Вернон подарил мальчику швейцарские механические спортивные часы на кожаном ремешке. Часы были противоударными и в них можно было даже нырять на глубину до тридцати метров. Это был, конечно, не золотой Ролекс, но тоже неплохая и надёжная модель. Петуния подарила пару надёжных спортивных кроссовок, пригодных для бега по пересеченной местности. А Мардж подарила книгу про собак.

К этому моменту в столовую спустился недовольный Дадли. Увидев обёрточную бумагу от подарков, он насупился ещё больше и хотел уйти, но мать ему не дала.

— Дадли, я знаю, что у тебя не самые хорошие отношения с твоим кузеном, но мы всё же одна семья. Возможно, настоящей любви и взаимного доверия нам никогда не удастся достичь, но давайте хотя бы проявлять уважение друг к другу. Геральт, между прочим, тебя поздравил.

Толстячок некоторое время обдумывал сказанное матерью, потом кивнул.

— С Днём Рождения, — не слишком приветливо буркнул он, — подарка у меня нет, извини. Но, если настаиваешь, могу выдать леща. — Под конец усмехнулся он, вспомнив, чем одарил его Вернон.

— Как-нибудь обойдусь, — кивнул Поттер.

После праздничного завтрака Геральт впервые в двух своих жизнях попробовал шоколадный торт и газированный напиток. Он просто влюбился в эти лакомства. В Неверленде сахара ещё не придумали и самое сладкое, что можно попробовать — это мёд, который тоже не так просто достать. А в этом мире Гарри обычной еды не всегда доставалось, а уж о сладостях и мечтать не приходилось.

— Как там это твоё животное? — Спросила после завтрака Петуния.

— Вроде бы нормально. — Честно ответил Геральт. — Дня через три повторю процедуру, потом ещё раз. Если за это время ничего кардинально не изменится, то дней через десять отпущу в лес.

— А кормить его чем намереваешься всё это время?

— Её. Это волчица. — Поправил Поттер. — Она сейчас в коме и не выйдет из неё до самого конца лечения.

— Волчица? — Удивилась Мардж. — Откуда в Англии взялась волчица? Их уже несколько веков, как вывели.

— Понятия не имею, откуда она в Англии, но это абсолютно точно волчица. А ко мне она попала из рук малолетних живодёров, которые чуть не забили её камнями.

— Что?! — Возмутилась собачница. — Кто эти нелюди? Как они посмели такое благородное животное мучить? Их самих надо камнями забить.

— Один, вот он сидит, — указала Петуния на сына.

— Дадли? — Поразилась сестра Вернона. — Как ты мог? Собаки, а особенно волки, они же разумные почти, как люди! А я ведь доверяла тебе гулять со Злыднем. — Она сокрушенно покачала головой.

— Это всё Пирс виноват. — Начал переводить стрелки пузырёныш. — Деннис хотел отвести волчонка в лес, как приказал ему отец, а Пирс сказал, что раз мы не можем поймать Поттера, чтобы поиздеваться, то можно поразвлечься с этой шавкой.

— Так значит слухи о том, что вы издевались над твоим кузеном, правда? — Поразилась Петуния, которая до этого не подозревала, как низко пал её сынулька.

— Ой! — С запозданием сообразил, что сморозил лишнего Дадли.

— Вот тебе и «ой»! — Недобро оскалился Вернон. — Знаешь, Дадли, я хотел устроить тебе пару недель трудовой терапии, но похоже придётся продлить её до конца лета. Ладно, мы в парк сегодня едем или нет?

— Геральт, твою волчицу можно будет оставить без присмотра до вечера?

— Думаю, да.

— Отлично, тогда собирайся, поедем в парк аттракционов. — «Обрадовала» его Петуния.

Вообще-то ведьмак прекрасно обошелся бы и без всего этого, но раз уж родственнички решили устроить ему праздник, то пусть так и будет. Может эти самые аттракционы ему ещё и понравятся, кто знает.

Во дворе Дурсли устроили совершенно неумелый, показушный, и насквозь фальшивый спектакль на тему «мы ненавидим Поттера». Тем не менее, не привередливая зрительница в лице миссис Фигг осталась полностью довольна. Она даже предложила посидеть с Гарри, но Петуния ей отказала, заявив, что кто-то должен будет таскать покупки из магазинов.

Вообще, к этой старухе Петуния испытывала неподдельное отвращение. Она и раньше-то её привечала лишь ради того, чтобы иногда оставлять под её присмотром племянника. А когда Геральт рассказал, что бабка является надзирателем от магического мира и вполне может опоить каким-нибудь неприятным зельем, постаралась максимально от неё отгородиться. Благо, сама миссис Фигг никогда на чай не напрашивалась и к себе в гости не звала.

В лунапарке Геральту понравилось. Он с удовольствием ел мороженное, катался на аттракционах и вообще вёл себя, как самый обычный ребёнок, ведь даже суровому ведьмаку порой нужно расслабляться. Единственный неприятный казус произошел в Комнате Страха, где Поттер от неожиданности развалил половину аттракциона Аардом. Просто его никто не предупредил, в чём именно заключается особенность Комнаты Страха, а рефлексы сработали быстрее разума. Хорошо, что народа в парке было много и они с Дадли успели по-быстрому скрыться с места происшествия.

По возвращении на Тисовую улицу Геральт пережил ещё одно представление от Вернона с кучей наигранных ругательств, но среди них проскакивали и вполне реальные — Дадли всё-таки заложил Поттера, рассказав отцу, как они круто сломали аттракцион. От реального скандала спасал лишь тот факт, что они не попались.

Через три дня ведьмак провёл над волчицей второй курс мутаций, а чуть позже и третий. В результате через десять дней полностью здоровая изменённая волчица встала на свои собственные лапы. Единственное внешнее отличие нынешнего волчонка от того, что он притащил домой десятью днями ранее, была полностью белая шерсть.

— Ну привет, — поприветствовал Геральт очнувшуюся волчицу. — Как себя чувствуешь? — Она кивнула в ответ и довольно потянулась всем телом. — Вижу, что довольна. Это хорошо. Сейчас тебе следует хорошенько поесть, вон в том углу лежит мясо. — Он указал на застеленный клеёнкой угол подвала и волчица радостно побежала насыщаться, всё же десять дней пробыла на одном лишь внутривенном питании.

— Довольна? Хорошо. Что дальше намерена делать? — Она подошла к ведьмаку и положила ему лапу на колено. — Хочешь остаться со мной? — Кивнула. — Я могу сделать тебя своим фамильяром, но обратного пути уже не будет. — Ещё один кивок. — Хорошо, тогда дай взять немного твоей крови для ритуала.

Ритуал принятия фамильяра был совсем не сложен, особенно учитывая, что основная связь уже сформировалась ранее. Сейчас лишь нужно было подтвердить взаимное согласие на совместное существование.

— Ну вот и всё. — Удовлетворённо кивнул ведьмак. — Основные изменения мы почувствуем через пару дней, а пока надо дать тебе имя. Эх, не силён я в этом деле. Как же тебя назвать? — Спросил у маленькой волчицы Геральт. — Была бы ты лошадью, назвал бы Плотвой. — Волчица недовольно замотала головой, она явно была намного умнее своих сородичей и это имя ей не нравилось. — Что не нравится? Ну, правильно, ты же не лошадь. А знаешь? Будешь Цириллой или просто Цири. Когда-то в прошлой жизни так звали мою воспитанницу. Я всегда воспринимал её, как свою родную дочь. Замечательная девчушка. И такая же непоседливая, как ты. Ну что, нравится имя? — Волчица кивнула. — Вот и замечательно.

(*) Официально Мир Ведьмака не имеет никакого самоназвания, но на некоторых фанатских форумах нашел упоминание Неверленда. Может быть это и не совсем каноничное, название, но я же пишу AU и OOC, так что пусть уж лучше будет Неверленд, чем бестолковый эвфимизм типа: «предыдущий мир Геральта», «мир, из которого пришел ведьмак» и т.д.

Я не помню, праздновал ли Геральт из Ривии свои дни рождения и был ли подобный обычай в его мире. В общем-то, это не такой уж и принципиальный момент, будем считать, что раньше он никогда не праздновал Дни Рождения.