L+L (гет)

— Уже почти десять, — сказал Флитвик, когда они вышли из «Мантий на все случаи жизни». — Время ещё есть, но не так много. Осталось выбрать животное и сложить вещи в чемодан.

— Вы идите за животным, — сказал Причард, — а мы с Лей пока что сложим вещи. И возвращайтесь к вам домой.

Ламорак глянул на Лорелей, но говорить ничего не стал — вздохнул только и понурился.

— Да я сам сложу, — решил, заметив это, Леопольд. — А вы, как с животным разберётесь — возвращайтесь. Где там твой чемодан? — спросил он Причарда.

— Дома, где ж ещё, — ответил тот и, уменьшив все пакеты, сунул их в карман.

— Как же мы вернёмся? — спросила Лорелей. — Я не умею аппарировать…

— Я умею, — улыбнулся Флитвик. — Не волнуйтесь, доставлю вас в лучшем виде.

Причард фыркнул, Леопольд заулыбался, Лорелей смущённо покраснела — а потом Грэхем вместе с её мужем аппарировали, а они с Флитвиком и Ламораком отправились к «Волшебному зверинцу».

Тот был тёмным, и никакие окна над ним не светились, однако Флитвика это ни капли не смутило. Он провёл Лорелей и мальчика мимо и свернул в маленький переулок сразу же за центром, прошёл несколько домов и постучал в высокую, но довольно узкую дверь, над которой тёплым светом горел красивый круглый фонарик.

— Карактак! — громко позвал он. — Вылезай давай из своей норы! У нас тут форс-мажор! — он заколотил кулаком в дверь.

— Да чтоб вас всех мантикора… — раздался в ответ возмущённый женский вопль откуда-то справа и немного сзади. Послышался звук открываемого ставня, а затем тот же голос произнёс уже совершенно с иной интонацией: — Ой, господин директор, это вы? Доброго вам вечера! Как ваши дела?

— Здравствуйте, Синельда, — отозвался Флитвик. — Вот пытаюсь достучаться до Карактака, да он слишком крепко спит, похоже…

— А вы в окошко стукните, — посоветовала стоящая в окне третьего этажа домика наискосок худощавая темноволосая женщина. — Он сразу проснётся!

— А пожалуй, — согласился Флитвик и указал палочкой на окно над дверью. Его ставни вздрогнули, и раздался громкий стук.

— Может быть, не надо? — смущённо спросила Лорелей. — Раз он уже спит… Нехорошо будить так и…

— Но ведь юноше нужен питомец, — удивился Флитвик. — Ничего, потом поспит… Карактак! Вставай уже! — крикнул он.

Ставни распахнулись, и из комнаты раздался недовольный хриплый голос:

— Кого дракклы принесли?

— Филиуса, — отозвался Флитвик. — Я привёл тебе клиента. Просыпайся и спускайся, наконец, у нас мало времени!

— Какие клиенты среди ночи? — больше удивлённо, нежели недовольно спросил голос. — Филиус, ты что опять удумал?

— Спускайся, говорю! — ответил Флитвик, довольно потирая руки — и сказал расстроенной Лорелей: — Что вы, Лорелей, не надо так грустить. Карактак будет в восторге, что мы именно к нему пришли, когда узнает, в чём дело.

— Но ведь уже поздно, — Лорелей вздохнула.

— Ничего, — улыбнулся Флитвик. — За любое приключение приходится платить комфортом.

Дверь открылась, и на пороге появился маленький сухонький человечек, закутанный в большой фланелевый халат, ярко-красный в серебристую полоску.

— Что стряслось-то? — спросил он, щурясь от света фонаря. — Какой клиент посреди ночи?

— До ночи далеко ещё, — возразил Флитвик. — Идём в магазин — там и познакомлю, — сказал он решительно, покосившись на наблюдающую за ними с любопытством Синельду.

— Ну пойдёмте, — вздохнул человечек и вышел к ним на улицу. На его ногах были забавные кожаные туфли с загнутыми вверх носами, на их кончиках висели маленькие кисточки, такие же серебряные, как полоски на халате.

Они вернулись на Диагон-Элле, и Карактак, отперев магазин, зажёг в нём лампы и впустил своих спутников, предупредив:

— Вы уж не шумите. Там спят некоторые. И не пугайтесь, и смотрите под ноги: я на ночь многих питомцев выпускаю.

— Крррааа! — раздалось в ответ, и крупный чёрный ворон, сидевший на краю кассы, лениво перелетел к вошедшим и уставился на них своим блестящими круглыми глазами.

— Это мистер Оюм⁽¹⁾, — представил птицу хозяин магазина. — Он мне помогает и присматривает тут за всеми по ночам. И не продаётся, — подчеркнул он и спросил у Флитвика: — Так что за клиент такой? Что ночами ходит? Вампир, что ли?

— Знакомься, — ответил Флитвик, указывая на немного ошарашенно оглядывающегося по сторонам мальчика. — Ламорак Феркл. Кто-то пошутил над ним и спрятал приглашение в Хогвартс — и мы спешно пытаемся его собрать. Осталось лишь приобрести питомца — и мы с молодым человеком отправимся в школу. Поможешь нам?

— Спрятал приглашение? — ахнул Карактак. — Какое чудовищное преступление!

— Мистер Причард этим занимается, — успокоил его Флитвик. — Ну-с, молодой человек, — он обвёл магазин рукой, — выбирайте. Но учтите: ядовитых и опасных животных в Хогвартс привозить нельзя.

— Кого вы предпочитаете? — спросил Карактак, подходя к Ламораку, который был лишь ненамного его ниже. — Птицы? Кошки? Крысы? Кролики? А может, жабы? Они бывают очень умными, — сказал он, указывая на большой террариум в углу, где сейчас спали четыре огромных ярко-пурпурных жабы и две болотно-зелёных, чуть поменьше.

— Не стесняйся, — подбодрила Ламорака Лорелей. — В школе без питомца грустно… У меня никого не было, и я грустила, помнится. Выбери кого-нибудь. Кого захочешь. И совсем не обязательно сову — в школе есть свои, если нужно написать письмо, ну, и наша тоже летать к тебе будет. Кого бы ты хотел?

— Кого никто не хочет, — ответил Ламорак уверенно, и спросил хозяина магазина: — Есть у вас такой? Не важно, кто. Любой. Кого никто совсем не забирает.

— Есть, — Карактак по-птичьи склонил голову на бок и внимательно оглядел мальчика. — Есть, конечно, как не быть… Оюм, позови-ка Макулуса⁽²⁾, — велел он. — Зови-зови, не сомневайся, — сказал он, когда ворон недовольно мотнул головой. — Думаю, пришёл и его день. Зови.

Ворон взмахнул крыльями и, перелетев комнату наискосок, исчез в одном из тёмных её углов — а потом вернулся, да не один, а вместе с другим, ещё более крупным сородичем и, опустившись на пол перед Ламораком, громко каркнул. Его спутник опустился рядом с ним и каркнул в ответ — тише.

— Какой большой, — заметил Флитвик. — В принципе, воронов в Хогвартс обычно не пускают — они…

— Погоди ты со своими правилами, — оборвал его Карактак. — Макулус — птица необычная. Он слепой, — он наклонился и подставил ворону ладонь. Тот взобрался на неё и сразу же оттуда перебрался на предплечье — и негромко каркнул снова. — Видишь? — спросил Карактак, поднимая ворона повыше. — Смотри на глаза. Он таким родился.

Глаза ворона и вправду отличались от обычных — мутные, белёсые, они придавали птице вид слегка пугающий и весьма недобрый и казались двумя выпуклыми серыми пятнами на его иссиня-чёрной голове.

— Давно он у тебя? — спросил Флитвик, а Ламорак подошёл поближе и тихонько тронул одну из мощных птичьих лап.

— Шестой год уже, — ответил Карактак. — Кому он такой нужен? Я его птенцом нашёл — и вот, вырастил. Он умница и неплохо ориентируется по звукам… А, может быть, и как-нибудь ещё. Не отказывай мальчишке, — попросил он Флитвика. — Макулус отлично ладит с любым зверьём и весьма воспитан. Он вам в вашем Хогвартсе не помешает.

— Что ж, — Флитвик почесал себя за ухом. — Не откажу — раз уж я их сам к тебе привёл. Если молодой человек решится, — добавил он полувопросительно. — Слепая птица — это вообще непросто, а уж ворон… У них ведь характер. И раз он летает, с ним, наверно, как-то гулять нужно?

— Нужно, — согласился Карактак. — В школе это просто: отойти на улице подальше, где потише, да выпустить. А потом позвать: он отлично слышит. Он ещё купаться очень любит. И в еде не привередлив — я всё расскажу, — пообещал он Ламораку. — Если вы решитесь.

— Можно? — спросил тот у Лорелей с мольбой. — Можно, я его возьму?

— Конечно, — она с интересом разглядывала птицу. — А он с котами уживётся? — спросила она Карактака. — У нас дома четыре кота…

— Он прекрасно ладит с кошками, — заверил её тот. — За шесть лет он привык к любым животным… Я вам расскажу, как их познакомить — заходите завтра, и поговорим спокойно — и увидите: они подружатся. Вот как с мистером Бальдом. ⁽³⁾ Попрощайся с твоим другом, — велел он ворону. — А потом пойдёшь домой. Нашёл тебя хозяин, — он погладил ворона по грудке. — Вот никто не верил — а он нашёл. Оюм, проводи, — велел он, и тот, взмахнув крыльями, громко каркнул и, перелетев в тот же тонущий в темноте угол, откуда несколько минут назад привёл Макулуса, каркнул снова. Тот взлетел, а Лорелей спросила:

— Они давно дружат? С мистером Бальдом?

— Третий год, — ответил Карактак.

— А он кто — этот мистер Бальд? — спросил Ламорак. — И почему его так зовут?

— А он полукниззл, — ответил Карактак. — Только лысый. Видно, отец сфинксом был — есть у кошек маггловских подобная порода. Вот и вышел эдакий котёнок… остальные родились пушистыми, и их быстро разобрали — а этот тоже вроде был сперва обычным, а потом вот облысел. Ну и живёт тут третий год.

— Тётя, — Ламорак поглядел на Лорелей блестящими от слёз глазами, — а нельзя взять их двоих? Можно вернуть свитер, и одни брюки, и рубашки, и…

— Можно нам забрать его? — спросила Лорелей, тоже смаргивая слёзы. — Мистера Бальда? Он, конечно, в школу не поедет, но ведь Макулус будет возвращаться на каникулы вместе с Ламораком… Сколько вы за них хотите?

— Мистер Бальд — зверь непростой, — сказал Карактак. — Не знаю, пойдёт ли он к вам… Это мы сейчас проверим. С кошками-то вашими он ладить будет — он животных любит, всех. А вот с людьми у него всё, ох, как сложно… Он, пока был маленький, а потом подросток — к каждому посетителю кидался, мол, меня, меня возьми! А потом вот перестал. И теперь к чужим и не подходит. Н-да… Но мы сейчас попробуем. Мистер Бальд! — позвал он. — Макулус! Идите-ка сюда! Оюм, приведи их! — попросил он.

На сей раз это потребовало больше времени, но в конце концов вороны вывели на свет из того тёмного угла странное создание, действительно похожее на налысо обритого и взирающего на мир с крайним недовольством и презрением кота, одетого в шерстяной вязаный свитерок нежно-голубого цвета с белыми полосками. Глаза у этого необычного существа тоже были голубыми, большими и яркими — и, сказать по правде, это было единственным, что было в нём красивого. Остальное же, что виднелось из-под свитера — длинный тонкий, как у крысы, хвост с неожиданной пушистой рыжей кисточкой на самом кончике, треугольная морщинистая морда, огромные, полупрозрачные уши, совершенно голые, но с рыжими кисточками, костлявые, обтянутые розовой кожей лапы — могло скорее напугать и оттолкнуть, нежели вызвать симпатию к своему обладателю.

— Какой ты красивый, — заворожённо проворковала Лорелей, приседая на корточки и протягивая к настороженно глядящему на неё коту открытую ладонь. — Я таких никогда в жизни не видела… Пойдёшь жить ко мне? — спросила она. — У нас домик — совсем рядом с лесом… Там ещё есть четыре кота, и широкие подоконники — на них можно сидеть и смотреть на птиц, их там много прилетает. И я тоже, как и ты, люблю тепло… Пойдёшь?

Кот — хотя, чтобы признать в нём именно кота, требовалось немалое воображение — принюхался, потом вытянул шею и обнюхал её пальцы. Затем вытянулся сам — и боднул их головой.

— Вот как, значит, — очень довольно проговорил Карактак. — Признал, значит. Ну что, пойдёшь к своей хозяйке? — кот обернулся и внимательнейше поглядел на него, а затем мяукнул коротко — голос у него был под стать внешности, низкий и скрипучий, словно скрип несмазанных петель — и, сделав маленький шажок к Лорелей, боднул её руку ещё раз.

— Не хочу мешать идиллии, — заметил Флитвик, — но до полуночи осталось только полтора часа, а мы ещё даже не сели в лодку.

— Я сейчас найду им клетки, — засуетился Карактак. — Какая дивная ночь вышла, — добавил он, левитируя на пол две большие клетки и корзинку, в которую быстро начал что-то складывать. — Славно ты меня сегодня разбудил! — сказал он Флитвику.

— Знал, что делаю, — улыбнулся тот довольно. — Клетку надо бы другую, — сказал он со знанием дела. — Птице в ней и в комнате сидеть — ночевать он должен где-то — и путешествовать. Тесновато ему будет.

— Это его клетка, — возразил Карактак. — Привык он к ней. Пусть пока. Как и чем кормить их, я вам завтра расскажу — вы же ведь придёте? А сейчас нет времени, — сказал он. — Сегодня дайте мяса им, ну, и чего ещё попросят. Не давайте только сладкого — особенно Макулусу, — он погрозил птице пальцем. — Он конфеты очень любит, но ему нельзя, — предупредил он. — Вот пока что — вам на месяц хватит, а потом докупите, — сказал он, кладя в корзинку жестяную банку. — Его лакомство любимое.

— Сколько я должна вам? — спросила Лорелей и поглядела на Флитвика. — У меня сейчас с собою нет — но мистер Флитвик…

— Завтра занесёте, — махнул рукой Карактак. — Всё равно вам приходить ко мне. А сколько… Да вот, сколько вам не жалко за двоих друзей — столько и дадите, — хитро улыбнулся он, и Лорелей ответила с улыбкой:

— Мне не хватит денег. За такое ничего не жалко.

— Ну, дадите сколько-то, — упёрся Карактак. — А за клетки и всё остальное — четыре галеона.

— Сажай их туда, — велел Флитвик, — и мы двинемся. Я зайду к тебе на днях, — пообещал он. — А сегодня мы торопимся.

1) Оuium (лат.) — смотритель.

Вернуться к тексту

2) Macula (лат.) пятно.

Вернуться к тексту

3) Вald (англ.) — лысый.

Вернуться к тексту