Wish You Were Here (джен)

Сор-Ан вывалился из вертолёта, чуть не сбив с ног техника, который готов был немедленно приступить к осмотру. Кстати, хорошо, что он здесь.

— Слушай, как зовут парня, который в лазарет загремел?

— Кого вы имеете в виду, господин? — уточнил техник.

— Арзака.

— Их там трое сейчас, господин Сор-Ан.

— Техника Тин-Мора как зовут? — закатил глаза менвит.

— Камир.

— Угу, — буркнул Сор-Ан уже на ходу.

В лазарете было светло и туманно. Белые стены, мебель, ширмы, оборудование, тюль на окнах. Полковник Лон-Гор был единственным, кто заморочился с прозрачными занавесками вдобавок к обычным складным шторам.

— Добрый день, лейтенант, — кивнул полковник в ответ на стандартное воинское приветствие. — На что жалуетесь?

— Ни на что, мой полковник, — сказал Сор-Ан.

Лон-Гор, повернувшийся было, чтобы достать сканер из ящика стола, удивлённо хмыкнул и приподнял бровь в ожидании пояснений.

— Кхм, — смешался лейтенант. — Я хотел осведомиться о состоянии техника Камира.

Лон-Гор поправил на носу очки с узкими линзами, критически оглядел Сор-Ана и очень вежливым тоном поинтересовался:

— И почему же состояние данного арзака вызвало столь живой интерес у человека, не имеющего к нему никакого отношения?

— Я… проверяю одну свою гипотезу. Сегодня на вылете случилось нечто странное, и мне нужно кое-что… проверить, — путано объяснил Сор-Ан.

— Что ж, лейтенант… — Лон-Гор встал, вручил лётчику поднос с кучей каких-то бинтов, баночек и тюбиков и заявил: — Опять Гелли куда-то столик укатила, так что сейчас вы поработаете вместо него.

Он вытащил сканер и распахнул одну из четырёх дверей, ведущих в палаты. Сор-Ан вошёл туда вслед за ним и исподволь осмотрелся.

Палата как палата. Серо-бело-бежевая. С койками, ширмами и тумбочками. Ничем не отличалась от соседней менвитской, в которую Сор-Ан заходил, когда навещал Тин-Мора.

Арзаков действительно было трое. Двое — с ожогами не выше второй степени и ранами от мелких осколков. Это были химики, у которых вчера что-то взорвалось. Ир-Лат, их начальник, по идее, валялся в соседней палате.

Третий арзак лежал на койке у дальней стенки, скрытый белой ширмой. Его практически не было видно.

Лон-Гор сначала осмотрел химиков, переклеил им пластыри, выдал мазь от ожогов и только потом занялся техником.

Сор-Ан, всё это время изображавший перекатной столик, смог наконец разглядеть его. Арзак как арзак. Самый обычный: тёмно-каштановые волосы, чуть загорелая кожа, лицо похоже на восковую маску — словно кто-то сделал слепок с очень красивого лица и натянул его на неподходящий по форме манекен. Получилось неестественно и довольно мерзко.

Лон-Гор помахал вокруг арзака сканером, сменил повязку на голове и устремился к выходу. Камир продолжал лежать неподвижно, с закрытыми глазами.

Закрыв дверь этой палаты, Лон-Гор направился к следующей. Сор-Ан следовал за ним верным столиком. Своей тупостью это занятие раздражало, но приказа остаться в кабинете не было.

К счастью, на Ир-Лата полковник потратил совсем мало времени, и уже через десять минут врач и лейтенант сидели в кабинете и пили чай из местных трав.

— Осведомились? — вопросил Лон-Гор спустя какое-то время.

— Он в коме?

— Нет, лейтенант. Камир в сознании и физически почти в порядке. Просто он ни на что не реагирует. Разве что на Сариа, но не забирать же техника у капитана Сол-Дита ради какого-то арзака? — Врач усмехнулся. Как показалось Сор-Ану, с горечью. — Сначала я думал на перегипноз, — продолжил полковник. — Но нет. Это не он, это что-то из области психологии, если не психиатрии.

— Разве для них она существует?

— Лейтенант, зайдите на досуге к Лио-Лай и спросите, есть ли психика у животных. А потом вспомните: арзаки посложнее них будут. Они такие же как мы.

Сор-Ан хотел уточнить, что врач имел в виду, но в этот момент в кабинет заглянула медсестра Гелли.

— Господин Лон-Гор, к вам эскадрилья в полном составе.

— Что им всем надо? — возмутился полковник.

— Возможно, то же, что и мне, — предположил Сор-Ан.

— Ну уж нет! — отчеканил Лон-Гор. — Гелли, прикати сюда столик! А вы, лейтенант, брысь!

Сор-Ан ушёл, по пути полюбовавшись взъерошенными сослуживцами. Бедняги, за успокоительным припёрлись или за диагнозом для Элар-Шена?

* * *

Увлечённая драконом, Лио-Лай ухитрилась пропустить историю с полукровками. В тот день они с Риси и Риэмом ушли в лес и вернулись уже после отбоя, так что девушка узнала о побеге только вчерашним утром, и то лишь потому, что за завтраком все об этом трепались.

И тут ей, как биологу, стало интересно: неужели полукровки настолько разные, что один спокойно притворялся менвитом, а второй — арзаком?

Она выпросила у полковника Лон-Гора допуск к картотеке и внимательнейшим образом изучила их снимки и все сведения о здоровье. Выяснилось, что у них были совершенно разные фенотипы. Это мало что давало, но заставляло задуматься о разнице между расами в целом.

Лио-Лай родилась в двадцатом году и не застала арзаков свободными. Для неё они были куклами, роботами, предназначенными для выполнения конкретных функций, пластилином, из которого можно было вылепить что угодно. Например, у родителей Лио-Лай была служанка, у которой мимические морщинки складывались в очень грустную гримасу. Маму это бесило, и она однажды приказала арзачке улыбаться, и та всегда теперь улыбалась.

Интересно, какими были бы арзаки, если бы их личности не подавлялись?

Задавшись этим вопросом, Лио-Лай решила поставить опыт. С появлением дракончика она всё время проводила вместе с Риэмом. Так почему бы не попробовать… как бы это назвать-то? Короче, почему бы не попробовать?

* * *

Дракончик. Большая птица принесла госпоже Лио-Лай яйцо дракончика в мешочке и с инструкцией. И уже больше недели они вдвоём наблюдали за Риси, изображая драконородителей.

Было… сложно. Риэм раньше имел дело с детёнышами разных животных — в основном со змеями и ящерицами. Но малыш-драконыш превосходил их всех. Вёрткий, быстрый, любопытный, летал он пока плохо, но вчера всё-таки успел залезть к химикам и подышать на их реактивы. Да-да, малыш умел дышать паром!

Повезло, что химики не поняли, почему у них случился взрыв, — иначе госпоже влепили бы суровый выговор. А так всё обошлось.

Сегодня Риэм приглядывал за Риси, пока Лио-Лай занималась своими обычными утренними делами: бегала, делала зарядку вместе с остальными избранниками, завтракала…

Драконёнок послушно приносил с другого конца стола разноцветные стёклышки. Сиреневые, синие, розовые и фиолетовые он уже различал. Иногда угадывал голубой и оранжевый, другие — пока нет.

Риси нравилась эта игра, и отвлечь его могло только появление «мамы». Вот как сейчас.

— Привет! — широко и зубасто улыбнулась Лио-Лай, заглянув в зоологическую четверть лаборатории. — У нас сегодня работа в поле — будем приучать Риси к природе. Уходим на целый день, так что собирайся. Запас еды я взяла.

Риэм захватил свою куртку, посадил дракончика в капюшон и последовал за Лио-Лай. Они вышли за пределы Ранавира, пересекли рощу, миновали поляну, где ботаники измеряли какие-то кусты, продрались через лесок и очутились у подножья большого нагромождения скал.

Риси давно переполз госпоже на плечи и заинтересованно вертел мордочкой, изучая невиданную природу.

Рамерийцы влезли на широкую скалу, где Лио-Лай отпустила драконыша ползать по нагретым солнцем камням и принялась вынимать из рюкзака лоточки с продуктами.

— Как думаешь, настало время обеда? — спросила она.

— По расписанию менвитских приёмов пищи, — сообщил Риэм, сверившись с часами.

— Мы не в столовой. Вместе поедим. Ты какие бутерброды любишь? У меня тут есть сыр, колбаса, помидоры, другая колбаса и салат.

— Эм-м… — Арзак не представлял, что на это ответить. Любит… — Простите, госпожа, как я могу иметь какие-то предпочтения? Я же арзак!

Лио-Лай, до того увлечённо складывавшая на куске хлеба пирамидку из сыра и помидоров, остановилась и удивлённо-строго воззрилась на Риэма.

— Как? — воскликнула она. — Даже у животных есть предпочтения! А устройство мозга арзаков позволяет считать вас разумными существами!

— Да, госпожа, — согласился с ней Риэм. — Биологически мы разумны, но нам запрещено иметь предпочтения, испытывать эмоции и чувства, выбирать…

— Кем запрещено?

— Кодексом низшей расы, госпожа, — разъяснил очевидное арзак. — Нас ведь поэтому и гипнотизируют — чтобы мы соответствовали этим требованиям.

— Это противоречит биологии, — пробурчала Лио-Лай, возвращаясь к конструированию бутерброда.

Ильсор на её месте сказал бы, что это противоречит здравому смыслу. Риэм, хоть и входил в тесную компанию тех, кто мог быть собой, не был с ним согласен. То есть… быть свободным — это, с точки зрения Ильсора, было естественно и правильно, и Риэм готов был принять его мнение. Но он родился уже после и просто не знал, каково это на практике.

— Нет, — решительно произнесла Лио-Лай, — мы с тобой биологи и не будем противоречить родной науке в ущерб обеду. Если не знаешь, какие бутерброды тебе нравятся, то просто попробуй все. На, кстати. Ненавижу помидоры.

Риэм не стал спрашивать, зачем она делала помидорный бутерброд, если ненавидит их. Он просто сел на соседний камень и съел его, раз уж дали.

Вообще, подобная ситуация была немыслима: менвитка, по сути, приготовила обед арзаку. Да, это всего-то бутерброд, но сам факт!

Хотя ей, наверное, просто нравилось сооружать съедобные пирамидки, потому что за первым последовали второй, третий, и о себе она не забыла, и о Риси, которому подкидывала кусочки мяса.

После обеда объевшийся драконыш улёгся греться на солнышке, а люди сидели на тёплых камнях и смотрели на вздымающиеся к небу башни замка, отделённого от них зелёным морем.

— Рассказать тебе про Изумрудный город? — поинтересовалась вдруг Лио-Лай.

— Как вам угодно, госпожа.

— Риэм, ты хочешь услышать рассказ об Изумрудном городе? — перефразировала она.

Видимо, это было как с бутербродами. Госпоже снова взбрела в голову странная мысль, и она воплощала её в реальность. И что, он может ответить «нет»?

— Н-нет, госпожа, — выдохнул Риэм, облизнув губы. — Давайте послушаем тишину.

— Ты любишь тишину, значит? — вполне миролюбиво хмыкнула Лио-Лай. — Ну, давай слушать.

Они надолго замолчали, и над скалами повисло совершенное молчание. Посвистывал ветер, вскрикивали где-то далеко птицы, шептались деревья.

Мимо пролетела потерявшаяся бабочка. Она судорожно взмахивала жёлтыми крыльями, силясь найти хоть один цветок. И вот, кажется, нашла, — она прянула вниз.

Риси, внимательно наблюдавший за новым для него объектом, вскочил и прыгнул за ней, планируя на слабеньких крыльях.

— Вот блин! — прошипел Риэм. Лио-Лай выразилась покрепче.

Они торопливо закинули коробочки в рюкзак и побежали следом.

Когда спустились, Риси уже достиг леса. Он то прыгал по стволам деревьев, цепляясь когтями, то планировал, то бежал по ветвям. Люди еле поспевали за ним. Ветки хлестали по лицу, трепали лёгкие рубашки. Корни цеплялись за ноги, норовя уронить. Лужи и грязь попадались на каждом шагу. А дракончик всё скакал и скакал за жёлтой бабочкой.

Риэм никогда так не бегал. Уже через пару минут у него кололо в боку и темнело в глазах. Он не видел, что впереди. И, разумеется, налетел на госпожу Лио-Лай.

Впереди как раз подвернулся овраг, в который они оба и свалились, прокатившись по отборной грязи, снесённой сюда со всего леса ночным дождём.

Арзак боялся поднять лицо из лужи. Гражданский корпус носил серые комбинезоны, и у Лио-Лай на форме были вышиты какие-то медали. Страшно было даже представить, во что превратилась вышивка после такого падения.

— Эй, ты как? Не больно? — спросила госпожа как будто даже заботливо. — Не бежал бы, если так тяжело.

Риэм медленно сел. Дыхание вырывалось из лёгких жуткими хрипами. Точно. Не нужно было бежать, но как бы она на это отреагировала?

Лио-Лай достала платок, полила его водой из бутылки и протянула Риэму.

— Г-госпожа, у в-вас тоже лицо в грязи.

— Ты всегда заикаешься, когда тебе страшно? — фыркнула она. — Бери. У тебя грязь прямо поверх царапин. Сепсиса ещё не хватало!

Сама она стёрла грязь руками. Ужас.

Дракончик спланировал откуда-то сверху, весело попискивая. Жёлтые крылья дохлой бабочки свисали из его пасти.

— Молодец, победил! — с чувством произнесла Лио-Лай.

Потом они возвращались домой, обсуждая, кто с какими животными работал на Рамерии. Оказывается, Лио-Лай обожала ящериц и прочих, кто хоть отдалённо походил на драконов.

* * *

Лон-Гор весь день был занят. С утра в добровольно-принудительном порядке слушал генеральские опусы в компании Дер-Раоха. Потом разбирал отчёты Гражданского корпуса, то есть всех учёных экспедиции, проверял состояние Тин-Мора, которого не рисковал подпускать к Гелли и Олкару, пытался привести в чувство Камира…

Ближе к вечеру заявился Сор-Ан, а за ним — вся эскадрилья, кроме Мон-Со и тех, кто сегодня не летал. Но если Сор-Ан пришёл за ответами, то остальные явились с круглыми глазами и невразумительными россказнями о спятившем полукровке.

Остаток вечера Лон-Гор выяснял, что у них в небе случилось. Выяснил: случилось явление Элар-Шена в эфир и чтение некоего душераздирающего произведения. Психологическая атака — ещё больше работы, чем раньше.

Из-за всего этого Лон-Гор остался без обеда и ужина, и теперь, через полтора часа после отбоя, в гордом одиночестве сидел на кухне, наслаждаясь собственноручно приготовленной пастой.

После кулинарных экспериментов на «Диавоне» он бы и что-то посложнее макарон, залитых тремя соусами и плавленым сыром, приготовил, но времени было жаль, да и есть хотелось зверски.

Правда, расчёты на сей раз оказались неверны — пасты должно было хватить на троих, не меньше. Видимо, есть Лон-Гору хотелось сильнее, чем он думал поначалу. Теперь придётся искать, кому бы скормить две трети пасты.

Врач сидел в темноте, давая отдых глазам. Поэтому двое полуночников, которых зачем-то занесло на кухню, очень удивились, когда включили свет.

— Добрый вечер, мой полковник! — поприветствовала его Лио-Лай, запихивая своего питомца поглубже в капюшон. Лон-Гор успел заметить хвост довольно крупной ящерицы.

— Добрый вечер, господин полковник, — поклонился арзак-зоолог, вроде бы Риэм.

— Мы только что вернулись с вылазки и пришли вернуть посуду, — просветила Лон-Гора девушка.

— Приятного аппетита! — пожелал им полковник, красноречиво выставив на стол блюдо с пастой. — Посуду помыть не забудьте.

Уходя, Лон-Гор услышал сквозь неплотно прикрытую дверь:

— Он оставил нам ужин!

— И посуду.

— А что так мрачно? Запустим посудомойку — и всё.

— А вы знаете, где у них порошки и прочее?

— И ты — нет? Слушай, а вкусно! Как думаешь, кто готовил?

— Не знаю, госпожа. Что?

— А-а-а! Риси! Не трогай! Это химия!

— Ну, хоть порошки нашли.

— Да уж! Теперь ещё и полы мыть надо… Кстати, а как это делается?

— Очень просто: берёте швабру…