Wish You Were Here (джен)

Всю ночь перед глазами стояли арзаки. Они ничего не говорили, просто стояли и смотрели в душу чёрными как ночь глазами.

Вчера Мон-Со зачем-то выяснял, как звали погибших. Двадцать девять человек, почти все — разнорабочие (строители, шахтёры), один ботаник и один ассистент Лон-Гора. От последнего нашли только кусок руки с обрывком рукава — похоже, парень находился на звездолёте, когда рвануло.

Взрыв устроил генерал — больше некому было. Никто, кроме него и Ильсора, не знал, как это сделать. Баан-Ну, судя по всему, решил, что арзаки, поднявшие восстание, — враги, которым не должен достаться звездолёт. Вот только он не удосужился проверить обстановку и опоздал на четыре дня. Безмозглый бородатый баран!

До двух часов или около того офицеры обсуждали, что делать дальше. Все ресурсы экспедиции: провизия, оружие, запасные батареи для лучевиков и пушек, библиотека, неприкосновенный запас медикаментов, одежда — всё сгинуло вместе с «Диавоной».

На ужин всем раздали те самые омерзительные сухари. Мей-Кион сбегал на кухню и принёс их командирам, чтобы те не отрывались от обсуждений. Мон-Со меланхолично наблюдал, как Ол-Кет пытается съесть свой ужин с обычным невозмутимым лицом, и слушал доклад лейтенанта.

— Запаса еды в хранилище замка хватит на две недели. Если понизить дневную норму до нижней границы, то на три, возможно, чуть больше. Медикаментов, если новых раненых не будет, вполне достаточно. Боеприпасов для вертолётов нет. Для пистолетов — по три батареи на штуку. Помимо пистолетов, есть две винтовки. Обмундирование пока не проверял. Мой полковник, что дальше?

Лейтенанта отправили отдыхать. Офицеры же разошлись ещё нескоро — решали, как и о чём им говорить с беллиорцами. А выходить с ними на связь точно придётся — Элли-то обитает у них.

Даже собираясь спать, Мон-Со прокручивал в мыслях планы. Не хватало информации. Ведьмы, портрет, кристаллы, железные рыцари… Что-то не давало комэску покоя. Над чем-то он днём хотел поразмыслить, но времени на это не было — Эн-Рал и Оро-Эн…

Ласточки! Ручными ласточками называли лётчиков… солдаты Урхая.

Но они отличались фиолетовым цветом кожи и птичьими головами, а Эн-Рал была человеком. Шпион? И что ей нужно? То же, что и менвитам? И что, кстати, нужно менвитам? Явно ведь не Элли, как утверждал портрет! И кому нужна была Элли? И почему он действовал через портрет?

Вопросы, вопросы… Мон-Со сердито ударил подушку кулаком, встал и, накинув халат, отправился к штурману.

Дверь открыл Дириэ. У него был полный комплект пальцев, а Кау-Рук спал, уткнувшись лицом в стену.

— Не будите его, пожалуйста, — попросил арзак. — Ожидание возможной казни никому не прибавляет бодрости.

— Его бы не казнил даже генерал, — возразил Мон-Со.

Дириэ потёр переносицу и поинтересовался:

— Он же вам ещё ничего не говорил? О том, сколь разношёрстная публика собралась на «Диавоне»?

— «Не просто арзаки и менвиты» — вот что он сказал.

— Иногда ему стоит быть менее скрытным, — неодобрительно прищурился техник в сторону спящего Кау-Рука. — Если хотите, я могу кое-что объяснить, но поверьте: спать вы после этого не ляжете.

— Рассказывай, — махнул рукой Мон-Со. — Предлагаю у меня поговорить, чтобы уж точно не мешать Кау-Руку.

Дириэ закрыл дверь и пошёл следом за комэском. Заговорил арзак лишь после того, как щёлкнул дверной замок.

— Вы же помните историю о противостоянии колдуний многотысячелетней давности? — уточнил он.

— Про злобных арзакских ведьм и полумифических менвитских волшебниц? — хмыкнул Мон-Со. — Что-то в последнее время они всё чаще всплывают.

— Видите ли, тогда конфликт дошёл до такой стадии, что все прочие волшебники предпочли спровадить этих четырёх куда подальше. Есть такая штука… называется Призма, просто Призма. Она — что-то вроде волшебного аккумулятора. Тогдашним волшебникам пришлось разодрать её на части и с помощью пяти из них создать некий… субмир, что ли? У него очень сложное научное название. Туда заманили четырёх колдуний, после чего субмир оторвали от Рамерии и отправили путешествовать в пространстве.

— И он приклеился к Беллиоре, — догадался Мон-Со.

— Да. Но субмиром быть не перестал — беллиорцы не знают об этом месте. Что здесь происходило, я не знаю, а вот Рамерия почти утратила магию. У нас осталось два кристалла — по одному на арзаков и менвитов. Начались стычки с Урхаем — ну, это вы знаете лучше меня. Когда ситуация снова дошла до предела, кому-то в голову пришла мысль: неплохо бы забрать кристалл у арзаков, которые всё равно не участвуют в войне. Это был примерно 7890-й год.

— Начали преподавать альтернативную историю, подготавливая оба народа к порабощению арзаков.

Древние проблемы, магия, бродячий субмир… Хорошо бы разузнать, что думают об этом местные.

— О местонахождении кристалла должна была знать королевская семья, но тут менвиты прокололись… Не хочу об этом говорить… В общем, его так и не нашли. Зато все пять рамерийских колдуний в ту ночь бесследно исчезли. Сёстры Гин-Кат и Бас-Кат, Таэль-Ло, Лин-Фай и Анниа Олири — никого из них наутро не смогли найти.

— Они сбежали сюда.

— Да, как выяснилось. Примерно тогда же волшебник-астроном обнаружил субмир, и правитель отдал приказ разработать звездолёт для экспедиции. Спустя много лет Ильсор создал «Диавону», и вот мы здесь.

— Менвитам нужны пять кристаллов?

— Да.

— Спасибо за сведения, Дириэ.

— Не за что, мой полковник. Странно держать адекватного командира в неведении. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — отозвался Мон-Со.

Техник ушёл, а полковник вопреки его прогнозам лёг спать. Какими бы тяжёлыми ни были думы, режим дня предписывал спать не меньше четырёх часов.

* * *

Деревенский табак или махорка — растение неприхотливое, способное адаптироваться где угодно. В первые же дни Кем-Нор разыскал его на Беллиоре. Если б Арк-Мина увлекали мужчины, он бы расцеловал ботаника — геолог любил покурить, хотя и мог обходиться без сигарет длительное время.

У него была антикварная машинка для самокруток, подаренная дедом — тоже геологом, и Арк-Мин получал какое-то медитативное удовольствие всякий раз, когда их делал.

Однако сегодня менвит задумался: а действительно ли беллиорский табак аналогичен рамерийскому? Похоже, он при длительном употреблении вызывает глюки.

Арк-Мин полулежал на плоском камне, ещё хранящем остатки дневного тепла. Справа расположились арзаки. Они спали, и угли догорающего костра подсвечивали красным их беспокойные лица. Четверо то и дело вздрагивали, всхлипывали, что-то шептали. Арк-Мин слышал все шесть слов, что он знал по-арзакски: ello, nie, taami, rie, ille, mer — жить, мать, горы, небо, красота, помнить. Что-то в этом было… Плюнуть, что ли на гипноз?

Пятый арзак, Сион, лежал спокойно. Слишком спокойно — словно труп. В первую ночь вылазки Арк-Мин даже подходил проверять пульс. Нет, Сион просто так спал.

Отвернувшись от арзаков, менвит некоторое время любовался звёздами. В этой стране, не поражённой цивилизацией, небо ночами чернело, и яркие точки были прекрасно различимы. Сейчас они будто слегка пульсировали, становясь то больше, то меньше.

Арк-Мин сел и уставился на развалины. До этого места геологи добрались несколько часов назад. Их путь лежал к скоплению голубоватых скал чуть севернее, но рамерийцы решили задержаться здесь, в развалинах древнего города, чтобы сделать пару снимков для Вей-Кана — Арк-Мин надеялся, что старик однажды вернётся в состав экспедиции. Как и Лиона — бедная девчонка уже и так настрадалась, где она теперь скитается?

Уголёк в костре треснул, и Арк-Мин вздрогнул от неожиданности. Нет, табак определённо был непрост — пульсирующими звёздами дело не ограничилось.

Искрошившуюся колонну, лежащую в четырёх маэ от камня и арзаков, облепили мыши. Они стояли в подобии церемониального строя почётного караула — крупные, сильные, мускулистые мыши. Вокруг столпились горделивые мыши поизящнее. Две маленькие мышки раскатали алую ленту, и по ней грациозно засеменила мышь в зелёной мантии и крохотной золотой короне невероятно тонкой работы.

— Право, не стоило, — говорила эта мышь, с любовью глядя на остальных.

— Ну как же, Ваше Величество? — возразил ей кто-то. — Встречать почётного гостя надлежит при полном параде!

— Ох-ох, не обращайте на них внимания! — сказала мышь Арк-Мину. — Позвольте представиться, Рамина, королева полевых мышей. Рада приветствовать вас и ваших спутников в Королевстве Феома.

Королева? Менвит рефлекторно вскочил, бросил сигарету на камень и, церемонно поклонившись, представился:

— Аркар вит Минкайт, геолог… исследователь гор и камней, — исправился учёный, подумав, что госпожа Рамина может не знать, кто такие геологи. — А это мои коллеги, — добавил он и назвал своих арзаков по именам.

Рамина сдержанно кивнула и попросила Арк-Мина рассказать ей о его работе. Госпожа мышь пригласила его на прогулку по руинам, и менвит честно постарался выбрать из богатого мира геологии то, что было бы интересно и понятно для обывателя, незнакомого не только с геологией, но и с цивилизацией в принципе.

* * *

Чувствовать себя мертвецом было неправильно, но Ильсор мог охарактеризовать своё состояние только так. Несколько дней в ожидании казни, крики Дириэ за стеной — хорошо хоть его, а не Гелли! Вчера Ол-Кет расспрашивал — пистолет искал, как будто Ильсор мог знать, где он хранится.

Сегодня пришла Ваэри с ключами, стащенными у майора. Она выпустила почти всех, но тут появился капитан пехоты. Он спросил, Гелли ли Ваэри, и она согласилась. Капитан исчез, забрав с собой её и бросившегося на помощь Ланата.

Что это был за капитан? И зачем ему нужна была Гелли?

Настоящая Гелли тем временем поспешила в лазарет. Там она восстановила Дириэ пальцы и отправила Ильсора смывать с волос побелку. Он и не заметил, что уже несколько дней выглядел седым.

Когда Ильсор вернулся в приёмную, замок тряхнуло, а дверь лазарета слетела с петель. Менвит, стоявший за ней, упал и сбил Ильсора с ног.

Капитан Лем-Ро. На левом плече — повязка, вырезанная из ткани для арзакских комбинезонов. За спиной — винтовка.

Гелли оценила обстановку быстрее всех. Она помчалась готовить операционную.

Прибежал Лон-Гор. Тоже с повязкой. Он, казалось, вернулся в норму: привычно разогнал всех по местам, не забыв и про Ильсора.

Арзак сначала не понял, чего от него хотят, но как только выскочил на улицу…

«Диавона» тонула в клубах тёмного дыма. Половина замка лежала в руинах. Менвиты пытались потушить пожар.

Краны, к счастью, при взрыве не пострадали, и обломки удалось быстро раскидать. Кто-то — кажется, штурман — снабдил всех картой расположения раненых, и их скоро вытащили.

Спасли не всех. Олкар, Райн, Нави… Двадцать девять человек погибли. Ещё вроде бы погиб один менвит — снова из пехоты, лётчикам и гражданским почему-то больше везло.

Как только раненых унесли, а пожар потушили, Кау-Рук повёл Элар-Шена и Ильсора в компьютерный зал. Ну, создатель звездолёта действительно был нужен, а вот зачем штурману понадобился лейтенант…

Ильсор впервые рассмотрел его как следует. Кого-то Элар-Шен напоминал, кого-то из детства. Неми? Точно, Неми Шеннари, подругу матери.

«Шен» вроде обозначало менвитскую фамилию Шенвер, но что если это был псевдоним?

К компьютеру Ильсора подпустили без вопросов. Вообще-то он не должен был раскрывать никому протокола 0003, но «Диавону» уже уничтожили, так что особой разницы не было.

Генерал… он всегда был идиотом. Сейчас Ильсор его просто возненавидел.

Штурман, как оказалось, знал об Элли и даже был с ней знаком. Знал он и о матери, и о том, что Элар-Шен имеет с ними связь.

Мон-Со тоже был в курсе — это Ильсор понял уже после его сообщения. Удивительно было другое: на плече комэска тоже была зелёная повязка, как и у всей эскадрильи и ещё кучи народу. Выходило, что он и организовал остальных. Но почему?

Впрочем, скоро этот вопрос перестал волновать Ильсора. Элар-Шен сказал, что мама умерла этим утром.

Как? Зачем?

Звездолёт, ребята, мама… слишком много для одного дня!

Похоже, Ильсор потерял сознание. Следующим, что он увидел, было встревоженное лицо штурмана.

Элар-Шен стоял поодаль с крайне виноватым видом, комэск как всегда сохранял спокойствие, майор Ол-Кет был чем-то озадачен. В дверях топтался ещё один лейтенант — двадцать первый.

Элар-Шена отправили проводить Ильсора в лазарет. Лейтенант извинялся — и в самом деле чувствовал себя виноватым.

Оказалось, это он загадал то самое желание. Интересно, о чём тогда просил Вей-Кан?

Перед лазаретом Ильсор сбежал. Он чувствовал себя приемлемо и решил не отвлекать никого. Вместо этого стоило снова спрятаться в библиотеке и поразмыслить.

По обрывкам разговоров он составил примерную картину произошедшего. Мон-Со схлестнулся с Эн-Рал, пытался спасти всех от казни и походя уничтожил портрет Верховного — тоже, кстати, повод для обвинения. В общем, комэск ухитрился провернуть то, что должен был сделать сам Ильсор.

Вероятнее, конечно, был вариант, что Мон-Со просто избавлялся от проблемных личностей в экипаже, но зачем бы ему тогда понадобились повязки?

Завтра нужно будет попробовать с ним поговорить. Если верить Ирлену, комэск способен на адекватное общение с арзаками. Может, хоть объяснит, какие цели преследует.

Осталось только решиться на разговор.