Wish You Were Here (джен)

Примечания:

Предупреждение: пытки, казнь и расчленёнка. Немного и без деталей, но есть.

Утром четырнадцатого тарио, вернув лейтенантов в Фиолетовую страну, Элли куда-то исчезла. Однако уже спустя полчаса по замку прокатился её вопль:

— Срочно все в кабинет!!!

Дальше она перешла на арзакский и выдала нечто столь экспрессивное, что техники покраснели хлеще помидоров.

В кабинет Железного Дровосека, увешанный портретами прекрасных дам в фиолетовом, сбежались все: сам Дровосек, Элар, арзаки, Лестар и Фрегоза, Сор-Ан, полусонный Рен-Сай со своим ранвишем, второй ранвиш… Мон-Со пришёл последним.

Элли бегала кругами вокруг стола, и в её волосах вспыхивали голубые искры. В сером костюме с сиреневым галстуком она походила на грозовую тучу.

— Значит так. Из-за неадекватности дежурного наблюдателя мы пропустили очень важные события в Ранавире, — заявила девушка, наконец остановившись у кресла.

— Что, арзаки нам всё-таки геноцид устроили? — спросил Рен-Сай, не открывая глаз.

У обоих ранвишей шерсть встала дыбом, Ирлен нахмурился, а Сор-Ан сдавил пальцами спинку кресла, о которое опирался.

— Нет, — криво ухмыльнулась Элли. — Перечисляю по пунктам. Первый. Кроме вас троих, не усыпили Тин-Мора. Он чуть не застрелился, и Ильсор предложил ему сбежать. Он сутки просидел в комнате, а потом в поисках пистолета разбудил Эн-Рал.

— Ну, её прибить явно были бы рады, — вздохнул Ирлен. — Тварь похуже самого шестого.

— Второй. Менвитов усыпили местной штукой под названием Усыпительная вода. Побочный эффект — полная потеря памяти. Для беллиорцев — откат в младенчество, у вас — не так плохо, но тоже сильно.

— Экипаж потерян окончательно, — мрачно констатировал Мон-Со.

— Третий. На Эн-Рал это не подействовало, потому что она тоже колдунья, а вот на Лон-Гора, которого разбудили арзаки, — очень даже.

— Насколько всё плохо? — уточнил комэск.

— Точных данных нет, — покачала головой Элли, — но про рабство он точно забыл, так что не меньше девяноста.

Мон-Со едва за голову не схватился, а девушка неумолимо продолжала:

— Четвёртый. Эн-Рал разбудила себе помощников и подавила восстание. Все негипнабельные раскрыты и арестованы.

Фрегоза охнула и уронила платок. Сор-Ан поморщился, Камир побледнел и попытался спрятаться за Ирленом.

— Мы возвращаемся, — сказал Мон-Со. — Я, Сор-Ан и Рен-Сай. Не берусь даже представить, что Эн-Рал может сотворить с арзаками.

На самом деле очень даже представлял. Если он не вернётся вовремя, прольётся очень много крови. А как старший офицер, Мон-Со имел право отдавать ей приказы. Главное, с генералом не конфликтовать.

— Мой полковник… — начал Ирлен.

— Нет. Как ваш командир (а ты сам сказал, что я всё ещё ваш командир), приказываю вам обоим оставаться у беллиорцев.

— Слушаюсь, мой полковник, — буркнул техник.

— Что-то ещё? — обратился Мон-Со к Элли.

— Лио-Лай кое-что отколола… но это моя забота. Элар, пойдём, переместимся в Торренуолу, а потом подкинешь их к Ранавиру.

— Слушай, а можно воссоздать туфли? — спросил лейтенант. — Неудобно же, когда они одни!

— Я над этим работаю.

Они взялись за руки и исчезли. Вскоре Элар вернулся и переправил менвитов и увязавшихся за ними ранвишей в рощу недалеко от Ранавира.

Мон-Со снял выданную беллиорским врачом повязку, попрощался с Эларом и решительным шагом направился к лагерю. Лейтенанты пристроились позади него.

По пути Сор-Ан предложил замаскировать излишне чистую одежду тех, кто не ночевал в лесу, и все трое какое-то время лежали в пыли на звериной тропе под недоуменными взглядами ранвишей.

На границе Ранавира стояли часовые. Арзаки с привычными пустыми лицами шуршали по хозяйству. И когда только всем успели установки обновить? Или колдуньи на массовый гипноз способны?

— Мой полковник, — прошептал Сор-Ан, почти не размыкая губ, — как думаете, она может читать мысли менвитов?

— Не давай повода, — посоветовал комэск и отсалютовал часовому у входа в лагерь. Тот моментально пропустил лётчиков внутрь.

Навстречу им уже вышагивала Эн-Рал в парадном комбинезоне и со шваброй на манер скипетра. Так её действительно прокляли?

— Мой полковник! — зашипел Сор-Ан, украдкой дёргая Мон-Со за рукав.

Комэск проследил за взглядом лейтенанта и зло скрипнул зубами: опоздал. Над дверьми замка висела девушка-арзачка. Прямые чёрные волосы слипшимися прядями спадали на тело, с которого, похоже, содрали кожу.

— С Вайклема такой мерзости не видел, — скривился Мон-Со.

— Она пыталась зарезать майора Оро-Эна, — пояснила Эн-Рал и, тут же забыв о трупе на стене, вопросила: — Могу я узнать, где вы были и почему не предприняли никаких действий, чтобы подавить восстание?

— Ваш вопрос противоречит субординации, майор Эн-Рал, — с каменным лицом напомнил Мон-Со. — Однако я отвечу. Я и мои подчинённые вечером одиннадцатого тарио оказались в окружении примерно сорока вооружённых арзаков. Полностью боеспособная единица в моём отряде на тот момент была одна, и я принял решение отступить. Мне не было известно, что остальные члены экипажа отравлены не смертельно, поэтому я не предпринимал никаких действий ради их спасения. А сейчас… где я могу найти генерала Баан-Ну?

— Генерал ещё не разбужен, — сообщила Эн-Рал, поджав губы.

— В таком случае мы приведём себя в порядок после ночёвок в лесу, и я немедленно приступлю к исполнению своих обязанностей, — уведомил её комэск.

Он поднялся к себе, принял душ и, разыскав коммуникатор, занялся обходом лагеря.

Всё как обычно, всё как прежде. Часовые прохаживались вдоль колючей проволоки, их свободные от дежурства сослуживцы завершали утреннюю зарядку. К ним уже успел присоединиться Рен-Сай, в ходе тренировочного поединка выспрашивавший у парней последние новости. Напоминало сбор информации под прикрытием, но вряд ли им было — Рен-Сая трудно было уличить в сочувствии арзакам.

Лётчиков видно не было. Эн-Рал, по сути, входила в состав пехотного подразделения, вот, видимо, и начала со своих. Она ведь лично всех будила?

Мон-Со завернул на вертолётную площадку. Там техники-арзаки под руководством Мей-Киона, интенданта эскадрильи и пилота номер двадцать один, чинили вертолёт пятого. Похоже, лейтенант решил не распылять силы по всем машинам, а разбираться с ними поочерёдно.

На крышке ящика с инструментами восседал палевый ранвиш. Мей-Кион то и дело тянул к нему руки, чтобы погладить, но зверёк каждый раз бил его лапками по пальцам.

При виде Мон-Со оба встали по стойке смирно. Ранвиш, не приспособленный стоять на задних лапах, навернулся с крышки в траву. Мей-Кион секунду изумлённо разглядывал зверька, а потом повернулся к комэску и отрапортовал:

— Мой полковник, после подавления мятежа работы по починке вертолётов были возобновлены. Ремонт вашей машины не производился по причине нецелесообразности. Будет ли приказ приступить к сборке новой?

— Нет, лейтенант. У нас есть исправные тринадцатый и восемнадцатый. Если что, возьму один из них.

«Если разрешат летать», — повисло в воздухе тяжким грузом.

— Мой полковник, полковник Лон-Гор просил вас зайти к нему. Он потерял память и считает, что вы и штурман можете помочь. Но к штурману его не пускают.

Мон-Со посочувствовал Лон-Гору. Это насколько в отчаянии надо быть, чтобы просить лейтенанта передать какую-либо просьбу тому, кто шляется незнамо где и непонятно, когда вернётся? Хотя сейчас Лон-Гор был фактически подростком в теле взрослого — наверное, лейтенант казался ему достаточно надёжным человеком.

— Кто сейчас старший техник? — спросил Мон-Со.

Раньше это был, разумеется, Ильсор. Замещал его Ирлен, но теперь здесь не было ни того, ни другого.

— Я поставил своего, если не возражаете, — ответил Мей-Кион и крикнул: — Арнис, эй, Арнис!

На зов примчался кудрявый и мелкий даже по арзакским меркам парнишка с пластырем поверх брови. Техник поклонился и замер в ожидании указаний.

— Били? — уточнил комэск. — Вам напомнить о правилах эксплуатации?

— Нет, мой полковник, — устыдился лётчик. — Это он сам от меня шарахнулся и башкой в тумбочку влетел. Я всего-то узнать хотел, за что он меня траванул.

— За всё хорошее, лейтенант, — вздохнул Мон-Со. — Ничего не происходит без причины.

Он ушёл в замок, задавшись вопросом, кому из лётчиков можно было доверить уже не диссидентские, а откровенно революционные мысли. Надо будет вечером собрать всех и посмотреть на них.

В замке из интересного были только лазарет и камеры. В отсутствие генерала заниматься разбором дезертирства штурмана должен был Мон-Со, как последний старший офицер.

Нужно было ещё не забыть про Лон-Гора, но общение с ним могло занять много времени, поэтому Мон-Со начал всё-таки с Кау-Рука.

Сначала комэск заглянул в наблюдательный пункт. Дежурным по камерам почему-то назначили Тин-Мора.

— Сегодня после обеда — общий сбор на вертолётной площадке, — сказал ему Мон-Со. — Предупредите всех лётчиков.

Сев в соседнее кресло, полковник пощёлкал переключателями и, оглядев всех арестантов, поспешил к ним.

Трое из четырёх арзаков находились в камерах. Ильсор бродил из угла в угол, Ланат лежал на койке, уткнувшись лицом в руки, Гелли сидела на полу, оперевшись спиной о дверь. Дириэ нигде видно не было.

Когда Мон-Со открывал дверь, отделявшую камеры от остального замка, его оглушил вопль боли.

Комэск стремительно пересёк коридор и почти рывком распахнул дверь в допросную.

Что ж, если по пути в Ранавир у него ещё возникала слабая мысль «а вот бы всё было как раньше», то теперь Мон-Со готов был собственноручно перестрелять пол-экипажа. Должен же быть какой-то предел жестокости?!

— Морни — тоже ваших рук дело? — поинтересовался он у Оро-Эна, разглядывая прикованного к стулу Дириэ.

— Эта скотина хотела меня зарезать! — вскинулся майор, отложив плоскогубцы на стол.

— А за это вы убили её и содрали кожу.

— Зачем совершать лишние действия, если можно содрать кожу сразу? — удивился Оро-Эн.

Мон-Со скрестил руки на груди, чтобы было меньше шансов случайно выхватить пистолет из кобуры. Зверь! Проведя много лет в Вайклеме, Мон-Со вдосталь насмотрелся на нравы урхайских солдат и до недавнего времени верил, что менвиты гораздо цивилизованнее этих уродов. Увы, он заблуждался.

— Как старший по званию, я запрещаю вам пытать арзаков, по крайней мере, не уведомив об этом меня, — отчеканил Мон-Со, не сообразив сразу, как вообще отвадить майора от пыток. — Позовите сюда Лон-Гора.

— Есть. — Оро-Эн вышел за дверь.

Комэск подошёл поближе к Дириэ. Тот сидел, опустив голову, и дышал рвано, с присвистом. Рёбра сломаны или просто от боли? На левой руке у арзака не было пальцев, на правой их осталось два. На полу валялись три штуки как раз с правой руки. Убраться успели? Значит, его пытали не первый день.

— Тебя хоть допрашивали или просто издевались? — вздохнул Мон-Со, стараясь говорить спокойно.

— Задали три вопроса, — прохрипел Дириэ, не поднимая головы.

— Что здесь случилось? — На пороге допросной появился Лон-Гор с медицинским чемоданчиком.

— Травматическая ампутация, — сообщил комэск и добавил: — По регламенту вы можете забрать его в лазарет, если сознание потеряет.

Эта фраза адресовалась обоим в равной степени, и Дириэ намёк прекрасно понял.

Мон-Со оставил их и направился к штурману. Тот, как только дверь открылась, вопросил:

— Как Дириэ?

— Живой, — лаконично ответил комэск, запирая дверь.

Едва замок щёлкнул, Кау-Рук вскочил и набросился на Мон-Со, вцепившись ему в горло.

— Найди её! — прошипел он, наклонившись к самому лицу комэска. — Верховный — подделка! Только ведьма победит ведьму.

Больше Кау-Рук ничего не сказал, хватка слегка ослабла. Мон-Со, подыгрывая этому идиоту, напрягся и отшвырнул его от себя.

Штурман приложился спиной о ножку койки и лукаво улыбнулся, отвернув лицо от камеры.

— Придурок! — выплюнул Мон-Со, уходя.

Перед обедом времени навестить Лон-Гора уже не было, да и сам врач был занят надолго. Комэск вышел во двор и приказал менвитам снять труп со стены. Зачем её вообще туда повесили? В назидание арзакам? Так они под гипнозом. Менвитам? Предателей среди них не было, а штурман этого всё равно не видел.

— Омерзительно, — произнёс Ол-Кет, подойдя к Мон-Со. — Арзаки заслужили рабство, но не висение на стене без кожи.

— Заслужили? — неосторожно переспросил полковник.

— Не интересуетесь историей? — понятливо хмыкнул майор. — Когда вы были школьником, это ещё было секретной информацией, а нам уже преподавали.

Очевидно, Ол-Кету было нечем заняться, и он начал рассказывать.

Были в древние времена, где-то в тысячные годы до Возвышения, арзакские волшебницы Рамина и Карена. Их тогдашний король Юнсар, как, в общем-то, любой нормальный древний правитель, стремился отвоевать своему народу земли поплодороднее. И вот он приказал своим колдуньям наслать на северных соседей, менвитов, жёлтый туман, приносящий холода, болезни и голод…

Мон-Со слушал про древнюю ядерную зиму вполуха — как же, читали им эти лекции в Академии! Кау-Рук, помнится, на них ириски жевал, чтобы смех замаскировать. Сам Мон-Со их дисциплинированно конспектировал и заучивал, но воспринимал больше как увлечение кого-то из руководителей альтернативной историей.

— У нас, говорят, тоже волшебницы были, — перебил он разошедшегося Ол-Кета. — Гипнозу же нас кто-то обучил? Думаете, они не отвечали соразмерно?

Майор задумался. Кажется, раньше эта мысль в его голову не приходила.